1973 - 2

(Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/07/02/1872)

С удовольствием покатался по Крыму.  От Севастополя пришлось повернуть оглобли - не пустили, город военный и ужасно секретный.  Вдоль южного берега Крыма тянутся три широтные магистрали, одна из которых выражена неотчетливо - самая южная, идущая по городам и поселкам возле берега.  Та, что чуть повыше - суперсовременное скоростное шоссе.  А еще выше - прилепленная к скалам, поросшая мхом и цветочками, вся в выбоинах и трещинах полузаброшенная асфальтовая дорога.  Из перечисленных трех сия дорога впечатлила меня максимально.  Ни встречных, ни попутных.  Высоченное скальё с северной стороны.  Маркировка маршрутов.  Брошенные галоши, строчки шлямбурных крючьев на стенках.

Ближе к вечеру тронулся в обратный путь через перевал Ай-Петри.  Дорожка слаломная, знай поворачивай.  На спуске стало совсем темно, успел увидеть удобную площадочку и остановился.  Сплю.

Просыпаюсь - кайф.  Тепло, несмотря на раннее утро.  Птички пищат и чирикают.  В черепной коробке роятся новые мысли: да на хрена мне возвращаться в Питер?  Во как хорошо!  Еще три недели в запасе.  Почему бы не реализовать первоначальный замысел, не поехать на Кавказ????

Задумано - сделано.  Увязываю барахло, тычу педаль стартера и валю в Ялту, а оттуда - в Керчь, где имеется переправа на кавказское побережье.

Дорога на юг не доставила большого удовольствия - снова было холодно, дождливо, туманно.  Проскакиваю Туапсе, Джубгу, Сочи, Адлер, Сухуми, останавливаюсь неподалеку от столицы Мингрелии города Зугдиди.

Замысел был у меня - пересечь Сванетию.  Добраться через райцентр Местия до самого высокогорного села в Европе по имени Ушгули, переехать на восточную сторону через перевал Загаро  и спуститься по ущелью Цхенис-Цкали в равнинную Грузию.  А далее - по обстоятельствам.

Еду вверх по ущелью Ингури.  Впереди препятствие: переезд с новой, строящейся дороги, на классическую, расположенную в сотне метров выше.  Транспорт втягивают с новой дороги на старую тросом.

Мне на трос рассчитывать не приходится - ибо мотоцикл, нечто несерьезное и неосязаемое.  Пешком, на горбу, втаскиваю барахло на верхний ярус.  Сделал три рейса.  А потом, сбычившись и округлив глаза, обрушиваюсь брюхом на руль (иначе опрокинет) и выскакиваю на упомянутый верхний ярус.

Раздаются аплодисменты.  "У теба какой матацыкл - Цундап, Харлей?" - слышу вопросы.  Отвечаю: - нет, просто Ява.  - "Продай",  - звучит предложение.  А простите, на чем я в этой глуши дальше поеду??  От заманчивых предолжений я отказался.

Спрашиваю у аборигенов, имитируя ихний акцент: - А какой дорога будет далше?  Получаю ответ:  О, дорога далше савсем аспалт.  (Асфальт - в русской интертрепации).

Еду по ущелью Ингури в сторону Местии.  "Аспалт" наматывается мне на колеса и самостоятельно не отваливается - надо остановиться, вооружиться отверткой (ножом, монтировкой) и сковыривать "аспалт" с колес.  И так каждую сотню метров.

Дорога узкая с наклоном в ту сторону, куда падать.  Как мне потом объяснили, это чтобы вода с дороги стекала.  Вдоль дороги - кресты, оборудованные полочками, а на полочке - бутылка чачи, стаканчик, хлеб, кое-какие овощи.  Остановись, путник, помяни водилу, улетевшего с этого места в Ингури.

Измотанный как узник Освенцима, приезжаю в Местию.  Льет дождь.  Ищу место для ночевки.  Тут ко мне подваливает толстопузый чувак и говорит: я, мол, Валера Ратиани, комсомольский босс тутошнего района, а заодно и альпинист-траверсант, одолевший 26 вершин в районе Безенгийской стены, могу как-то помочь?

Я в отчаянии согласился.

И вот, ночую я в доме Валеры Ратиани, сопряженном с древней боевой башней.  И утром изъявляю желание подняться по этой башне на крышу.  И получаю согласие.  "Только",  -  говорит Валера, - "не отвлекайся на детали".

Подъем на крышу боевой башни - это перелезание с этажа на этаж по вертикальным бревнам, оборудованным зацепками-зарубками.  На одном из оных этажей я обратил пристальное внимание на кучу хвороста, скрывающую непонятно что.  Я сделал ложное движение и как бы обвалился вниз, случайно засунув руку в упомянутую кучу хвороста.  Ощущение: железо, масло.  Явно пулемет.

Ясно, что до верхнего этажа не долезли.  И сразу разбор в присутствии большого скопления Валериных родственников: "Что ты видель на том этаже?" - Отвечаю как на духу: "Ничего не видель".  - "Пулемот не видель?" - "Никакой пулемет не видель." - "Если видель, башька атрэжим".

(Продолжение на http://www.proza.ru/2016/07/04/104 )