Идеальные граждане

- И все-таки, я думаю, ты слишком веришь в этот народ. Как фанатик, черт возьми. Эти одноклеточные людишки ходят на работу, с работы, в супермаркет со списком жены, заглядывают в бар по пятницам… И уверен, жили так и до включения твоих излучателей. Просто им так удобнее – когда думают за них.

- Одного не понимаю, зачем ты тащился со мной за тысячу миль, если настолько не веришь?
- Как зачем? За приключениями, конечно. Знаешь, в этом проклятом офисе чертовски не хватает адреналина. – Майкл довольно улыбнулся, открывая очередную банку пива.

Честно говоря, я был готов его убить, и до сих пор не понимал, что же меня сдерживало. Возможно, природное человеколюбие, а возможно, острая потребность в напарнике, ведь спасать хоть и не мир, а всего лишь нашу страну – дело не самое легкое. Но сколько же можно слушать этот унылый скептицизм?.. Мне его хватало и дома, когда приезжала престарелая тетушка Розетта, привозя с собой неизменные рассуждения о падении нравов молодежи и мое любимое имбирное печенье.
Не спорю, за время нашей экспедиции у меня не раз опускались руки. В самом деле, я не знал, как выглядят излучатели, где именно они находятся, и уж тем более – как их можно отключить. Но слова профессора Лоренса и нарисованная им по памяти карта лаборатории, заставляли продолжать начатое дело.
Профессор рассказывал, что когда-то работал в сфере информационных технологий, и пытался остановить проект «Идеальные граждане» всеми силами. Но у него ничего не вышло. Из лаборатории его выгнали. А потом включили излучатели, и народ превратился в стадо. Зомби. Винтики системы. Суть одна – с утра до ночи они вкалывают на работе. Им платят ровно столько, сколько нужно, чтобы не протянуть ноги с голоду, и никто не жалуется. Они приходят домой, и обсудив, опять же, работу, всей семьей собираются у телевизора. Жуткая картина. Про книги давно все забыли, ну кроме «странных», вроде меня. Мечты сводятся к покупке машины подороже (плевать, что в кредит), поездке за границу, чтоб соседи обзавидовались… Вкусно пожрать, побольше выпить, и все такое прочее. Мы ведем четыре войны в разных точках земного шара, и стыдливо называем это «помощью союзникам». Поток добровольцев туда скоро сравняется с потоком гробов оттуда, но никто не смеет сказать хоть слово против власти. Да уж, действительно идеальные граждане.
Я очень хотел бы увидеть людей другими. Профессор Лоренс рассказывал, что когда-то они стремились к звездам, мечтали найти лекарство от всех болезней, установить мир во всем мире и помочь всем нуждающимся. Любили искренне, ценили прекрасное, радовались мелочам. Жаль, что я не застал этого времени – излучатели включили до моего рождения. Но, возможно, уже завтра у нас все получится. Мы выключим эти проклятые штуковины, люди станут настоящими… И я больше не буду странным.

- Эй, ты спать собираешься? Нас ждет тяжелый день, или ты забыл?
Майки отвлек меня от размышлений. Я лег на кучу соломы в углу этого Богом забытого сарая заброшенной фермы, глядя вверх, где сквозь прорехи в крыше проглядывали звезды. Да уж, моему напарнику-искателю приключений здорово повезло. Что нам только не довелось пережить на пути к цели… Описывать долго, поэтому не имеет смысла. Скажу только, что события развивались от поисков еды до кражи пистолета у полицейского и угона машины, сейчас наспех замаскированной ветками.
Как он не стал частью стада, и почему на него не подействовали излучатели – для меня до сих пор загадка. Со мной как раз, все понятно – чтение и профессор Лоренс, преподававший в моем университете, сделали свое дело. Но Майки, мой сосед по комнате и обыкновенный офисный клерк, не мог отличить Кинга от Конан-Дойла. Не могла же одна только жажда адреналина преодолеть правительственную пропаганду… Хотя, он когда-то обмолвился, что на самом деле больше всего на свете хочет совершить что-нибудь хорошее и великое, в то же время оставшись неизвестным героем. Может, здесь и кроется разгадка?..

- Ну что, мой дорогой друг, сегодня мы или сдохнем, или осчастливим человечество. – Майкл, наверное, не спал всю ночь в предвкушении грандиозного дела, а теперь решил разбудить и меня. Какого, спрашивается, если еще толком не рассвело?.. В такие моменты я с трудом справлялся с искушением крепко огреть товарища доской.
- Ладно, еще раз изучаем карту, и можно ехать. – Я вздохнул, доставая из нагрудного кармана изрядно помятый листок.
- Да чего ее изучать-то? Я тебе ее нарисую, даже если вдребезги напьюсь. Хватит тянуть, пришло время повеселиться. – Нервно усмехнувшись и поигрывая кольтом, Майкл открыл дверь сарая.
Пистолет я отдал ему сразу, ведь сам ни разу в жизни не стрелял. А он когда-то давно выезжал на охоту с родителями, и пару раз даже подстрелил какую-то живность.
Машину мы бросили на лесной дороге, не доехав до города несколько миль. Затем, как все порядочные «преступники», поймали попутку. Мой друг болтал с водителем без умолку – наверное, это его успокаивало. Я же снова и снова прокручивал в голове наш безумный план, больше похожий на самоубийство.
Внутренний двор, пожарная лестница. Карниз, окно второго этажа. Взять в заложники кого-нибудь внутри. Узнать, где находятся излучатели. Действовать быстро. Пользуясь паникой, отключить их при помощи заложника. По возможности свалить оттуда как можно скорее. Хотя, это как раз получится вряд ли. Жаль будет погибнуть, так и не увидев настоящими хотя бы свою семью. Хотелось по вечерам разговаривать с мамой о музыке, с отцом – об открытиях науки, о планах на будущее, а не выслушивать одни и те же рассказы про их чертов завод, словно у обоих заело пластинку.
- Интересно, как отреагировали твои родители, на то, что их сын в розыске как чокнутый революционер? – Пожелав водиле удачи, хлопнув дверью и указав на мою черно-белую фотографию на столбе, улыбнулся Майкл.
- Думаешь, твоя рожа не висит на соседнем столбе с такой же ориентировкой? – Я раздосадованно шикнул и на всякий случай натянул капюшон.
- Меня это мало волнует. У меня нет семьи. Это даже к лучшему – в этом унылом мире меня мало что держит. Так что если придется сдохнуть не от старости, напоследок обделавшись и перевернув стакан с микстурами, а спасая ничего не подозревающих людишек, буду только рад.
- И кто после этого чокнутый? – Я с трудом сдерживал улыбку. Да, сейчас Майки явно чувствовал себя в своей тарелке.

Огромное здание лаборатории предстало перед нами совсем в неожиданном свете. Странно, что вокруг настолько важного объекта не было огромного забора с колючей проволокой и охраной, снующей по периметру. Вполне себе презентабельное современное строение, из-за обилия стекла и пластика кажущееся каким-то фантастическим звездолетом, отражающим небо. Напоминало головной офис компании, производящей что угодно, кроме секретной электроники. Оставалось только надеяться, что карта профессора 20-летней давности хоть наполовину достоверна.
Мы прошли через небольшой парк с аккуратными клумбами и газонами. А вот и первая неожиданность. От заднего двора нас отделил временный забор какой-то стройки или ремонтных работ. И то ли так казалось встревоженному рассудку, то ли охрана главного входа уже странно на нас косилась.
- Подойдем чуть ближе, я отвлеку их, а ты лезь через забор. Понял?
Я только кивнул, нервно сглатывая и чувствуя, как предательски подкашиваются колени. В самом деле, может, все бросить? Вернуться домой, продолжить ходить на лекции, театрально смеясь с тупых шуточек не менее тупых одногруппников, бегать в парке со своей собакой, смотреть какую-нибудь комедию с родителями, и видеть, как они смеются, на секунду забыв о работе. Но нет. Нельзя. Ведь наш народ раньше был другим! Мы уничтожим излучатели, и не будет больше молчаливой поддержки четырех войн, не будет равнодушия и безразличия. Мы снова будем смотреть на звезды ночами напролет, а не втыкать в телефоны, просматривать Интернет, подправленный цензурой, или искать случайных связей в местных клубах. И не будет больше «идеальных граждан», будут просто хорошие люди.
- Не подведи, революционер. Сейчас повеселимся.
Майкл снова вывел меня из ступора, но сейчас я был ему благодарен. И как только мой напарник выстрелил в воздух, крикнув что-то обидное в адрес охраны, я бросился к забору. Пять шагов, десять. Ничего не понимающие рабочие, от удивления бросившие копаться в песке. Перестрелка не стихала, но это было и к лучшему – значит, Майки все еще жив. Вот и лестница.
- Стой, засранец!
Кто-то схватил меня за ногу, когда оставалась всего пара ступеней до карниза… Последнее, что я слышал, падая вниз – чей-то истошный крик: «Оставьте его!»

Я очнулся в каком-то кабинете. Свет из окна во всю стену слабо рассеивал полумрак – кто сидит передо мной, я не видел. Голова жутко болела и, судя по ощущениям, на нее уже наложили тугую повязку.
- Я знал, что вы придете. – Хозяин кабинета, наконец, нарушил тишину, протянув мне бутылку воды.
- Кто вы такой? – Сдерживая стон боли и досады, спросил я.
- Эйден Вилсон, исполнительный директор этой лаборатории…
- Что с Майки?
- Мне жаль. – Вилсон приоткрыл окно, и оттуда буквально хлынул вой сирен. – Но он сам виноват. Какого дьявола надо было открывать стрельбу?.. Хотя, нет, не виноват. Ни безголовая офисная крыса, ни «супергерой»-студентик сами до такого бы не додумались. Смерть твоего друга – полностью на совести Лоренса, прополоскавшего ваши неокрепшие мозги…
- Откуда вы…
- Откуда я знал, что вы придете и что вы именно от Лоренса? Он работал в нашей лаборатории, а потом слетел с катушек и начал нести чушь про какие-то излучатели, превращающие людей в зомби. Мы терпели до тех пор, пока этот идиот не занялся откровенным вредительством, и только тогда вышвырнули его, при этом наводя справки о его дальнейших действиях – нетрудно было догадаться, что он не успокоится. Так что я был в курсе, в какой университет Лоренс устроился преподавателем. А взглянув на твой студенческий, нетрудно было сопоставить два и два. – Вилсон с натянутой улыбкой вернул мне документы.
- Но то, что вы делаете, нарушает права человека! – От волнения, но скорее, от удара головой я говорил немного невпопад.
- Очнись, парень! – Исполнительный директор нервно прошелся по кабинету и тяжело опустился на стул. – Мы делаем всякую модную хрень вроде умных часов или смартфонов, узнающих хозяина в лицо! И как, интересно знать, это нарушает права человека?
- Не надо врать! – Я почувствовал, что терять уже нечего. – С помощью излучателей правительство воздействует на людей! Мне известно о проекте «Идеальные граждане»!
- Что тебе известно? Параноидальный бред фантазера Лоренса? Такой проект действительно существовал, но планировалось создать излучатели, воздействующие на барабанные перепонки для разгона митингов и массовых беспорядков. Проект закрыли, потому что целая толпа полицейских потеряла бы работу. Вот и все! Теперь мы занялись вполне мирными разработками того, что хорошо покупается тупоголовыми школьниками, смотрящими по телеку рекламу и желающими выглядеть круто среди ровесников.
- Но… Как же… - Не хотелось верить. – Разве могут люди быть такими… Сами по себе?..
- Ты просто наивный идеалист. Когда-то я тоже был похож на тебя, но со временем это прошло. Человек – ленивая скотина, которая старается работать по минимуму, думать по минимуму, и очень дорожит единственной вещью – своей задницей. Поэтому когда кого-то из наших соотечественников посылают воевать куда-нибудь к черту на рога, все помалкивают, про себя думая, как бы не попасть под мобилизацию. Поэтому ведутся на бред из телевизора – зачем лишний раз напрягать мозги, если умные дядьки уже все разжевали? Но есть еще один парадокс, непонятный, пусть и выгодный – каждый человек хочет выделиться из толпы, при этом оставаясь в толпе. Выделиться, конечно, не умственными способностями и хорошими манерами, а каким-нибудь дорогим продвинутым дерьмом вроде наших часов, напичканных сотней ненужных функций. Ведь если выделяться мозгами, политическими взглядами и таким прочим, можно запросто сделаться изгоем, чего практически каждый человек боится как огня. Ты осмелился быть изгоем из-за обработки Лоренса, внушившего тебе «светлую мечту» и «великую миссию». Но что ты будешь делать теперь, когда узнал, что не существует никаких излучателей, и люди, в которых ты так верил, оказались стадом баранов сами по себе?.. Никому не пожелаю таких разочарований.

Я просто шел, куда глаза глядят, не думая абсолютно ни о чем, не обращая внимания на дождь, злобно хлещущий по лицу. Эйден Вилсон просто отпустил меня домой, сообщив полиции, что нападавший был только один. Но мне было все равно. Ведь вряд ли мы когда-нибудь с мамой поговорим за ужином о музыке и книгах, а с отцом – о науке и технике. Никогда не закончатся войны, никогда не будет покорен космос, не суждено изобрести чудодейственное лекарство. Все это – лишь хрупкая утопия, разбитая о железобетонную реальность. А память зачем-то подняла на поверхность один из сотен разговоров с профессором Лоренсом.

- Вряд ли тебе удастся выключить излучатели – это слишком сложно и опасно. Но для того, чтобы бороться с системой, не обязательно лезть в секретную лабораторию или тем более, пытаться устраивать революцию, когда народ к ней не готов – в лучшем случае ее сразу подавят, в худшем – используют для собственного обогащения. Ты - живое подтверждение того, что можно не поддаваться действию излучателей, а значит, есть надежда. Представь, что в каждом человеке горит лампочка. Это его идеи, его чувства, переживания, личные мысли и догадки, желание изменить мир к лучшему. Чего хочет система? Унифицировать всех, сделать серыми, удобными и одинаковыми, то есть, погасить эти лампочки. И самый сильный удар ей ты нанесешь, не дав своей лампочке погаснуть. Тебе кажется, что ты будешь изгоем, что этого слишком мало? А представь, если свет останется гореть в сотне человек. В тысяче! Потом зажгутся и миллионы погасших. И изгоев больше не будет – мало кому захочется выделяться из доброй и светлой толпы. И революция не понадобится – она свершится в умах и сердцах.