В бухту зашёл эсминец

Из дупла выглянул дятел. Его яркая малиновая макушка и пестрое оперение так и притягивали взгляд, в какое-то мгновенье он показался мне румяным яблоком, сжавшимся до маленьких размеров под натиском суровых морозов и замерзшим средь веток деревьев, уснувших глубоким зимним сном. Я любовалась этой птицей, такой, казалось бы, обыкновенной и привычной, но такой... удивительно необыкновенной, как и всякой, которую природа и эволюция одарили завораживающим глаз раскрасом. Какое это чудо — увидеть дятла, не правда ли? Как часто городской обыватель видит в своей каменно-бетонной чаще городских массивов причудливую птицу с красным беретом, осторожно выглядывающую из своего укромного убежища? Теперь так просто вживую и не увидишь дятла, а вот бывали времена...
Рука замерла, крепче сжав фотоаппарат, указательный палец примерз к кнопке затвора. Застыла и я, не в силах нарушить мгновение.
— А когда будешь щёлкать? — тихий, едва различимый шепот, казалось, громогласным криком взбудоражил лесную безмятежность.
— Можно ведь и не щёлкать. Вдруг, что-то спугнешь в этот миг? В своей душе. Иногда лучше не нарушать волшебство. Лучше дать… застыть.
Так мы и стояли, разглядывая дятла и не произнося больше ни слова. Абсолютной тишине мешало лишь тихое шевеление птицы, да неспешный ход самой длинной стрелки моих наручных часов... Часов? Очередной раз убедившись в быстротечности момента, я наспех убрала фотоаппарат в наплечную сумку, и мы побежали по хрустящим замороженным веткам к самому краю высокого утеса, где открывался очаровательный вид на бухту. На пылающем закатом горизонте уже вовсю плыл гигантских размеров боевой корабль, от одного вида которого дух уходил в пятки и замирало сердце. То ли внушительный вид миноносца, то ли непроходимая любовь к кораблям и одновременно страх перед этими гигантами вновь заставили меня расчехлить фотокамеру, ждать подходящего момента и все время быть наготове, чтобы запечатлеть на пленке лишь один-единственный миг. Корабль подплывал все ближе и ближе, еще чуть-чуть — и этот момент существующей здесь и сейчас реальности будет заснят на долгие времена в своем обворожительном и пугающем великолепии. И вот: сработал тихий звук затвора, а в бухту зашел эсминец.