Это не моя война 1

 
 

Начнём с того, что я был на мели, причём, крепко. Санкции, которые «нанесли урон только тем, кто их ввёл», на самом деле, не смотря на уверения напористо оптимистичных дикторов телевидения, ввергли страну в коллапс.  Предпенсионный возраст не позволял мне надеяться на хорошее место. Тем более  что специфика моей работы – плохие – хорошие парни, вскрывающие политические опухоли (самыми радикальными методами), не только на теле планеты, но и в ближнем, а иногда, и в дальнем, и очень дальнем космосе. Это мы вытаскивали повстанцев из джунглей и усаживали их недалёкого предводителя на трон, свергали монархов, начинали и заканчивали гражданские войны. И много, много чего ещё.
Но самое главное было в том, что нас не существовало. От нас легко можно было откреститься, отречься и бросить на произвол судьбы. И уж тогда проблему своего выживания и возвращения мы решали сами.
      Поэтому хорошая физическая форма, как ни крути, ставилась работодателем на первое место, и этим пустоголовым кадровым чиновникам было совершенно наплевать на твой опыт и на то, что в серьёзной переделке ты будешь стоить троих. И если были такие, что открыто,  не высмеивали тебя, то каждый считал своим долгом сунуть под нос бумажку, где было прописаны возрастные ограничения для военнослужащих.
   Для нормальных военнослужащих эти сроки, может быть, и обоснованы, но где вы видели нормального военнослужащего, сидящего неделю по шею в болоте, кишащем пиявками и гадюками, пока вокруг с собаками прочёсывают лес? Где вы видели такого военнослужащего, чтобы зарывшись в пустыне в песок и дыша через трубочку, испытывая жуткие муки от жажды и температурных перепадов дикой планеты, два дня ходить под себя и ждать, пока над барханами не перестанут барражировать беспилотные разведчики «дружественной» цивилизации? А где вы видели такого нормального военнослужащего, который сутки висел бы на страховочном конце над пропастью, чтобы в нужный момент встряхнуть свой рюкзак, как домохозяйка простынь после стирки, и вывалить десяток сорвавшихся с чеки гранат на голову проходящего внизу каравана и укрыться от осколков за ближайший уступ?
    Больше всего меня раздражали их снисходительные взгляды. Эти люди, никогда не вытаскивающие свои широкие зады в дикую природу дальше, чем на лужайку для пикника, они решали мою судьбу. Решали легко и не в мою пользу.
    - Вы же понимаете, - сказал мне очередной «военный» кадровик,- перед нашей организацией стоят очень непростые задачи, и нам нужны крепкие, выносливые парни. А вы…- и выразительно посмотрел на меня.
      Листом А4, всегда имеющемся на столе чиновника, я легко бы вскрыл вену, пульсирующую на его холёной шее, или забил бы этот остро заточенный карандаш, которым он важно постукивает по столешнице, ему в ухо весь, по самый пупырышек яркого ластика на конце. Но, к счастью, с психикой у меня всё в порядке, не то  кадровые агентства понесли бы нешуточный урон.
     Хотя, может быть и не совсем в порядке, раз такие мысли, всё-таки,  подспудно появлялись. Но я душил их в зародыше, не давая  им вызреть до конкретного действия. Что ж, тогда у меня всё в порядке с дисциплиной. Но это мало что мне дало.
     Одним словом, мой последний контракт закончился два месяца назад. И не по моей вине. Просто фирма лопнула, не выдержав конкуренции с более крупными акулами наёмничьего бизнеса, и испарилась вместе с нашим жалованием.  А поиски нового контракта затянулись.
      Денег дома не было.
     Наш разговор с женой на кухне совсем не клеился. Да, собственно это был и не разговор, а её монолог-размышление по поводу мужчин, отцов семейств, умеющих, или не умеющих обеспечить свою семью хоть какими-то средствами существования. Она не кричала, не топала ногами, но атмосфера была гнетущая. Оправдаться или возразить ей мне было нечего, и тем обиднее отдавалось каждое её слово у меня в душе. И это не относилось к тому, любим ли мы друг друга, это даже не обсуждалось, потому что мы друг без друга жизни для себя не представляли. Во всяком случае, я, это точно, без неё не прожил бы и дня.
         Речь шла о том, чем кормить нашего малыша. Ему было три с половиной года.
         Несмотря на почтенный возраст, Бог подарил нам сына и теперь  оставалось молить Господа о продлении наших лет, чтобы успеть вырастить наше сокровище и не оставить его сиротой.
     - Я никогда,- чтобы занять чем-то руки, жена взяла с полки красивую дорогую тарелку и продолжила,- никогда так бедно не жила. Мы считаем каждую копейку. У нас всё закончилось. И я не знаю, на что, в первую очередь потратить те крохи, которые ты приносишь?
      
          Нет ничего оскорбительнее, чем бросить в лицо нищему, что он нищий. Нет ничего поганее, чем выслушивать о себе правду, эту мерзкую сволочь, правду! Нет ничего унизительнее, чем чувствовать свою несостоятельность. Я вспылил, я не нашёлся что ответить. Я в сердцах махнул рукой и резко развернулся, чтобы выйти вон.
        Жена вскрикнула, и я услышал, как на пол что-то упало.  Быстро обернувшись, я увидел ужас в её глазах, и сам похолодел: любимое красное платье жены, которое ей так шло, и так нравилось мне, было, как будто разрезано ножницами чуть выше локтя. В руке она продолжала держать тарелку, вернее то, что от неё осталось: добрая половина тарелки была, срезана как бритвой и валялась на полу.
    За свою непростую жизнь я много узнал про разные лазеры-мазеры не понаслышке, поэтому, не успев ничего сообразить, кинулся к любимой, чтобы защитить её своим телом от следующего выстрела, лихорадочно соображая, откуда он может последовать, но она грубо оттолкнула меня и стала разглядывать прореху. Судя по всему, жена нисколько не пострадала, что совершенно сбило меня с толку. Человек, в которого попадали лазером, вёл себя совсем иначе – он мученически умирал, а не смотрел, испорчен ли у него костюм.
  В штатной ситуации я бы действовал молниеносно: подсечка, охраняемый объект на полу, а я сверху прикрываю его своим телом. Но здесь всё было не так, и я истуканом застыл в стойке самбиста, готовый среагировать в каждое мгновение.
     -Идиот, ты испортил мне платье!
     - Платье?! Я?! – я ничего не понимал.
     - Ну, а кто же ещё?
    -  Но как? – я уже начал потихоньку готовить себя к мысли, что мы оба сходим с ума.
      - А вот это вот, что было? – и жена показала мне, как я махнул рукой,- я видела, как с твоего мизинца слетело свечение. У тебя что там, пулемёт?
      - Если б у меня там был пулемёт, платье пострадало бы меньше всего, - буркнул я и стал по команде «вольно», но расслабиться всё не удавалось, - ты позволишь, я посмотрю? 
       - Да уж, полюбуйся!
Конечно, я ей не поверил и придирчиво осмотрел каждый миллиметр испорченной материи и несчастной тарелки. Края были ровными и гладкими настолько, что я не нашёлся, с чем это можно сравнить. Но, больше всего, меня интересовало, не пострадала ли моя ненаглядная? К счастью, под прорехой тело не имело даже покраснения, не то, что какой-то раны. Скорее даже можно было разглядеть еле заметную полоску более светлой кожи.
      Я абсолютно ничего не понимал, но вздохнул с облегчением: слава Богу, с моей Лялечкой (так я называю свою жену) всё в порядке.
       - Такое платье, - она  чуть не плакала, - я уже три года ничего себе не покупаю, не на что. Да, я понимаю, всё для маленького, но мне уже вообще не в чем выйти, – и вдруг добавила, - и зачем ты брал эти кредиты?
Ей не стоило сегодня говорить ещё и о кредитах. По моему, неприятных эмоций мне уже было достаточно, тем более, что она хорошо знает, зачем я брал эти кредиты и куда они пошли.   Но, видимо, еще не вечер.
;


        Мой любимый банк всегда любезно шёл мне навстречу и, в конце концов, я стал обладателем трёх карт (зарплатной, именной и кредитной) и четырёх кредитов на такую сумму, что о ежемесячном погашении уже не могло быть и речи. 
        Не стоит осуждать меня за то, что я бездумно брал кредиты – отнюдь нет. Деньги все были остро необходимы.  Миллионы людей, попавших в эту ловушку, ответят вам точно так же.
И потом, когда я брал эти кредиты, у меня была хорошая и стабильная работа, море было не то, что по колено, а по шнуровку моих новых армейских ботинок. У нас ещё не было ребенка, и жена тоже работала, получая не намного меньше, чем я. Так что нам кредиты!
  И тут всё началось. Декретный отпуск моей жены, совпал с эпохальным событием. Мы (то есть, наша страна, то есть, наша правящая власть) отжали (отняли, вернули под свое крыло), временно принадлежащую нашим братьям  (друзьям, союзникам, врагам), крохотную, но очень лакомую планету.
Всё справедливо – раньше эта планета принадлежала нам. Замечательный климат и благодатная земля делали её желанной для любой страны, но сегодня она была полностью разорена и разграблена предыдущими хозяевами.
Так что, после эйфории и праздничных речей о политической победе, нужно было идти дальше, то есть развязывать мешок с деньгами и восстанавливать планету. А сколько нужно денег, чтобы восстановить планету, пусть даже маленькую?
То-то и  оно.
И денежки потекли.
Но не всем понравилось, что планета уплыла в другие руки. Вернее, не понравилось никому. Вот тут-то и появились эти самые санкции, о которых я уже говорил. Да нам эти санкции – тьфу! У нас свой производитель имеется.
И встал свой производитель, и заломил цену, и затрещали по швам бюджеты местные и федеральные.
И не стало стабильной работы, и словосочетание «задержка зарплаты на три, четыре, пять месяцев» вошло в обиход, как пословицы и поговорки.
Вот тут-то и настигли нас кредиты.
Ничего не ответил я жене, обнял  и, как всегда, не нашёл добрых и хороших слов, чтобы приободрить её. Всё лезло из меня какое-то шутовство, поэтому я промолчал, а только крепче прижал любимую к себе.
2
Этого номера нет ни в одной базе данных. Его просто нет. Правда, он  записан  в моём телефоне и я сейчас его набираю – я звоню эксперту очень, очень секретной лаборатории, а проще – моему другу Серджио. Я – Серж, он Серджио – воистину Создатель один!
  - Привет, Серж! Наконец ты решил мне позвонить,- голос у него, как всегда, весёлый, на кураже. Всё забываю у него спросить, что он такое принимает, чтобы постоянно быть на позитиве?
   - Хотел с тобой поболтать, да, боюсь, не получится – надо встретиться.
   - Да, мы давно не виделись, но ты не забыл – я на работе?
   - Ты помнишь наше кафе? Я бы не отказался от порции рубленого мяса по-венски.
Это, конечно, наглый перебор. Серджио мне друг, но раскошелить его на порцию мяса, это уже слишком.
В трубке размышляли и сопели.
     - Ладно, отомри. Достаточно чашечки кофе. Мы же не будем вести серьёзные беседы за пустым столом.
     - Ты и серьёзные беседы? Это что-то новенькое. Мне нужно тебе поверить?- он пришел в себя.
     - Если бы ты знал, что я тебе принесу, ты бы заказал мне целого поросёнка, начинённого яблоками и гречкой с рисом.
      - Что ты можешь мне принести? Метеоритную пыль на твоих стоптанных башмаках?
      - Я принесу тебе то, о чём ты мечтал всю жизнь и ещё не  нашёл.
      - Неужели девственницу итальянку?
Мы встретились через час в нашем кафе. Причём, этот супер занятой супер специалист  прибежал на две минуты раньше договоренного времени. Я стоял за колонной и всё видел. Я пришёл на пять минут раньше.
Мы поздоровались, и больше я не проронил ни слова, пока он не заказал мне кофе.
     - Ну, выкладывай, что там у тебя.
    Я вытащил из пакета и выложил на стол разбитую тарелку.
     - Это тарелка?
     - Да.
     - Вот эта разбитая тарелка и есть то самое…
     - Да.
      - И…
       - И ничего сложного, для такого специалиста, как ты, - я наклонился к нему,- я хочу знать, как раскокошили эту тарелку. Чем это сделали?
       - Ты, наверное, шутишь?- начал он, но уже потянулся к тарелке.  Неизвестно откуда, в руке у него оказалась лупа внушительных размеров,- так, так… - и замолчал. Потом быстро встал, выдернул у меня из рук пластиковый пакет, сунул в него тарелку, буркнул, - приятного кофе,- и заторопился к выходу.
    - Не забудь позвонить,- крикнул я ему вслед, но вряд ли он меня слышал.  Кофе в нашем кафе действительно отменный!
Я сидел за столиком, наслаждался ароматным напитком и никуда не торопился. Мне было о чём подумать. Если всё так, как утверждает моя жена, то я обладаю какими-то  уникальными способностями. Но, что мне это даёт?  Если я попытаюсь хоть заикнуться об этом, с целью срубить деньжат и поработать на науку, то меня запрут в клетку, как обезьяну для опытов и буду я в ней сидеть до конца дней своих. И как пользоваться этими способностями? Получилось один раз, да и то случайно. И где истина, что именно это и есть то самое, а не побочный эффект чего-то другого?
 Ну, пока, во всяком случае, я делаю всё правильно. Я подключил Серджио, а он - фанатик от науки, не будет ни спать, ни есть, пока не докопается до истины. Ну, а потом ему надо будет с кем-то поделиться. И этот кто-то буду я.