Кротовая нора

               

               
               
               
               
                                    
               

               
               
     Причинность множеством нитей соткана в мироздание. Всё ли чувственно,   
пронизывающее и составляющее принцип причинности? Всё ли имеет место в
безграничном поле познания? Всё ли имеет право воплощения в материальность?
Где пролегла тропа тайны? Куда уведёт она? Затерялась она под грузом
невозможности выразить себя.   
     А может, она выбрала тебя?
               
                Часть первая               

                1               
               


    День, вернее погода дня, была на удивление хороша для физического восприятия человеком. Она соответствовала всем его прихотям. Никакой капризности. Яркое солнце умеренной широты в начале лета. Оно ещё не добралось до своего зенита, и потому ещё не докучало разумного человека своими знойными лучами. И небо, стараясь не отстать от солнца, радовало глаз этого щепетильного создания своей лазурной чистотой. Что ещё надо - ходи и радуйся по этому миру!
    Он словно не замечал всех прелестей выдавшегося дня, её изумительной погоды. Настроение его не играло в унисон этой прелестной музыке природы, так постаравшейся сегодня.

    Экзамен по матанализу был провален начисто. Случись это днём раньше, он сдал бы, и возможно на высшую оценку. Тогда, днём раньше, до самого вечера у него был просветлённый ум, а душа блистала зеркальным отражением чистой воды самого спокойного озера. А вечером...  Вечером случилось то, отчего чистая вода помутнела и забурлила, превратившись в самое беспокойное озеро. Классический любовный треугольник лопнул как мыльный пузырь. Нет, он должен был лопнуть, но в его пользу. Для этого он всё-таки прилагал немало усилий. И всё понапрасну. Анжелика предпочла его конкурента. И вот он, конкурент, успешно сдав сегодня матанализ, весь сияет, как только что начищенная до блеска кастрюля. Ну что ж. Удача и благосклонность судьбы всегда окрыляет. Основная группа сдала ещё вчера. Но они последними сдавали сегодня. И она успешно сдала этот матанализ. А что ей, этой удаче. Склонись чаша весов в любую сторону ей было бы всё равно. Она была владелицей истинной свободы - свободы выбирать. Что она и сделала. Ей было наплевать, что её желание породило в чьей-то душе неотвратимое волнение, что помешало успешно сдать экзамен.

    Вот и сегодня, после всего этого, ноги его сами привели его в этот парк. Напиться что-ли. Пива? А может чего покрепче? Нет. Всё-таки он тренируется. Надо как-то пережить это другим путём. Может быть каким-то методом саморелаксации? А какой метод может быть в этом парке? Разве что купить баночку сока, газированного напитка и где-нибудь присесть на скамейку и уделить наконец-то внимание пока ещё ласковому солнцу и этому небу, старавшемуся радовать всех лазурной чистотой.

    Так и сделано. С баночкой апельсинового сока он огляделся вокруг. О-о! Не один он желал любоваться этим выдавшимся днём. И судя по лицам, у всех в душе сверкает гладкая поверхность чистой воды спокойного озера. Это у него только всё помутнело, бурлит и не может успокоиться. Куда бы присесть? А... Вон там в углу, у самой сирени, освободилось место, рядом с мужчиной, читающим газету, по всей видимости интеллигентным.
    Сок был допит, ласковое солнце пригревало, радушное небо отливало лазурной чистотой и даже слышны были в городском парке пение и трели каких-то птиц, а душа его никак не могла очистить и успокоить мутную, бурлящую воду беспокойного озера. Хоть напейся. Да вроде бы он не пьёт, тренируется. А как успокоиться, как войти в эту гармонию прекрасного дня.

  - Что? Плохо на душе? - вопрос этот заставил содрогнуться его и разом выйти из оцепенения его унылого, постылого мира.
    Оглядываться кругом не пришлось. Вопрос задал ему его сосед по скамейке, мужчина читавший газету, по всей видимости интеллигентный. Ему это не понравилось. А кому это понравится, когда задают вопрос под самый корень. Хоть бы про погоду спросил, про ясный день или время на часах какое в данный момент, а то вот сразу так. И что ответить, и ответить ли.
  - Да не очень как-то, - безразлично и вяло выдавил он из себя.

    Хотел ли он сейчас разговаривать с кем-то или нет? Скорее всего нет. И что за любопытный такой выискался. А насчёт его настроения, наверное, у него на лбу красивым почерком написано, само выражение физиономии с головой выдаёт. Да, пожалуй, придётся покинуть эту вроде бы насиженную скамейку. Одиночеству в душе на данный момент самое место. Так он и собирался сделать как последовал ещё вопрос, вернее не вопрос, а какое-то суждение:
  - Вряд-ли стоит исправлять следствие, если причина неподвластна тебе.

    Да что это такое? И разум его стал лихорадочно осмысливать его слова. А верно сказано. Но как? И он впервые за всё это время удосужился уделить внимание такому, как будто неожиданному, соседу, хотя прошло какое-то время. Всё-таки банка апельсинового сока выпита.
    Мужчина как мужчина. По всей видимости интеллигентный, хотя и без очков. А почему обязательно очки при этом? Не худой, не толстый. Лицо как лицо, и нос стандартный, и глаза не блещут каким-то злым огнём или лучинками радости и доброты, вообще ничего такого неординарного не выражает. А... разве что глубина какой-то мудрости выражена в них. Это бывает у людей в возрасте. То, что он был постарше его и намного, было ясно и без всяких наблюдений, с первого взгляда. Стандартность и стандартность, и ничего нестандартного, вот такая краткая характеристика напрашивалась сама собой. И всё. Но вот его суждение...

  - Но как всё это понимать? - задал он в свою очередь вопрос.
    Незнакомец, показалось, хитро улыбнулся, но, во всяком случае, многозначительно. Однако не прочь был он облечь только что высказанные свои мысли в более ясную форму. Выждав некоторую паузу, так он и сделал. А солнце всё ещё ласково припекало, и небо радовало глаз своей лазурной чистотой.
  - Роллан, не просто так в силу случайности освободилось это место. Я захотел этого, - слова заставившие ещё больше поразиться.
  - Откуда знаете моё имя. Мы с Вами незнакомы. И как освободилось это место. Вы же не могли так выгнать, - недавняя грусть, постылость уступали место любопытству.
  - Поле моего владения за границей пяти органов чувств. Я – перципиент уловил думы индуктора, в данном случае тебя. Невесёлые думы.
  - То есть Вы хотите сказать, что владеете телепатией.
  - На любом расстоянии. Это не только у меня. Были случаи, и даже эксперименты проводились.
  - А как освободилось это место?
  - Очень просто. Внушил, что у него появились неотложные дела и ему надо срочно покинуть парк.
  - Теперь я начинаю понимать, почему я сел именно на это место. Смотрю кругом, свободных мест всё-таки хватает.
  - Всё так.
  - Но, почему.
  - Моё ясновидение предполагает, что ты – способный ученик.
  - А Вы к тому же и ясновидящий.
  - И не только.
  - Вы ещё чем-то владеете?
  - Я владею всем, что в области паранормальных, сверхъестественных явлений.
  - Так Вы в таком роде – единственный человек на планете.
  - Нет, не единственный.
  - Что, ещё кто-то владеет всем этим? А может даже несколько? Приходилось мне смотреть по телевизору и читать про экстрасенсов.
  - Нет. Я другой.
  - Ну, а тогда как понимать Вас?
  - Я – не землянин.
    Он ещё внимательнее и пристальнее уставился на своего собеседника. Возможно, всё это розыгрыш.

    Незнакомец спустя некоторое время методом левитации воспарил в воздух, примерно, на высоту трёх метров. Так он продолжал сидеть в течение минуты, словно на скамейке. Окружающие в парке не придавали никакого значения этому невиданному, сверхъестественному явлению. Кто читал, кто беседовал, а кто и пил пиво или другие напитки. Сомнений не было, что они все были под воздействием этого человека. Человека ли?

  - Думаю, теперь не сомневаешься или ещё какие трюки совершить? – спросил незнакомец, вернувшись на своё место.
  - Теперь, кажется, нет, – тихо, неуверенно, с какой-то долей то ли сомнения, то ли веры в такое возможное ответил он. Не внешность чисто человеческая вызывала сомнение. В фильмах инопланетяне и не такие трюки выделывают. Другое. Ведь это невозможно. Современные оптические телескопы-рефракторы, телескопы-рефлекторы, рентгеновские, ультрафиолетовые и гамма-телескопы на орбитальных станциях не то что звездолёт, мелкий камешек не упустят. Несмотря на феноменальные способности незнакомца сомнения его не покидали.
  - Я понимаю твои сомнения, но не звездолёт доставил меня сюда.
    Телепатия незнакомца сейчас его не смущала.
  - Но как? Каким путём? - к сомнению его добавилось удивление.
    Незнакомец молчал. Кажется, он испытывал его терпение. Так прошла минута. Роллан выжидал, хотя терпению его приходил конец. Незнакомец не стал больше томить. Ответ был краток:
  - Кротовая нора.

               
                2


    Ему, студенту физико-математического факультета было известно это понятие «кротовая нора». Как он понимал, это был своего рода туннель, что может представиться в каждый временной момент в сложной топологической особенности пространства-времени. Он мог соединить далёкие точки обычного пространства, допустим, Елисейские поля с созвездием Гончие Псы. При этом длина тоннеля мала. А, может, велика. Ведь это - только теория квантовой гравитации.

  - Да, Роллан, всё правильно. В вашем мысленном восприятии это – теория гравитации, или ещё теория Калуцы-Клейна, мост Эйнштейна – эффект Эйнштейна-Подольского-Розена, кротовая нора. Пока теория. Чувственно вы продолжаете воспринимать пространство в трёх измерениях. Длина, ширина и высота. Вы только мысленно предполагаете бесконечное число пространственных измерений, из которых ощущаете только три. Вы, наделённые пятью органами чувств, восприятие любого паранормального, сверхъестественного явления, таких как интуиция, телепатия, ясновидение, предсказание и других, называете шестым чувством, которое у человека анатомически, физиологически отсутствует. Оно проявляется на психическом уровне. У меня это чувство наравне со зрением, слухом и так далее. Но есть седьмое чувство. Я им владею. Это чувство позволяет мне воспринимать кротовую нору и не только, – говорил незнакомец, а теперь инопланетянин, голосом тихим, таким мерным тоном.
  - А верна ли теория гравитации, теория Калуцы-Клейна, мост Эйнштейна – эффект  Эйнштейна-Подольского-Розена, а именно кротовая нора, которую мы чувственно не воспринимаем, но представляем мысленно, опираясь на знания? Ещё из этого рода – теория «червячного перехода», теория «замочной скважины», теория «гравитационных линз»?
  - Да, верна. Вселенная не ограничивается трёхмерным евклидовым пространством. В общей теории относительности Эйнштейна причинность нарушается на микромасштабах. Ваша наука недавно официально признала четырёхмерность пространства, а точнее, если учитывать время, пятимерность пространственно-временного континуума.  Кротовая нора действительно соединяет далёкие точки обычного пространства. Длина тоннеля не имеет значения малости и величины, микроскопичности и макроскопичности. Это четырёхмерное образование имеет сложную топологию. Вам известно, что гравитация может позволить скорость, позволяющую более чем в пятьсот раз превысить скорость света. Но это далеко, далеко не предел. Есть цифры и более внушительные, да в такой мере, что и представить трудно, по крайней мере, тебе. И такая скорость является непременным условием в кротовой норе или в червячном переходе. А длина тоннеля имеет невообразимую по сложности топологию.
  - Но каким, же, способом Вы попали к нам?
  - Я это покажу тебе.
  - Как? – у Роллана, казалось, от такого неожиданного предложения отвиснут челюсти в невероятном удивлении.
    И тут в сознание его чуть ли не властно вторглось это предложение инопланетянина.
  - Но почему я? – старался он парировать такое предложение.
  - Выбор духа пространства Вселенной пал на тебя.


                3

    На этот раз пришлось замолчать Роллану и поразмышлять. Властное предложение покидало его сознание. Он, инопланетянин, предоставлял таки ему высокую ценность как свобода выбора, добрая воля. Это Роллан понимал. А может в этом сказывалось новое внушение? А было, над чем подумать. Соблазн оказался велик. Что же ждёт его там? И где эта кротовая нора?
  - Кротовая нора находится недалеко отсюда.

    В очередной раз Роллану пришлось удивиться. Но сомнение, нерешительность вкрались в его сердце. И тут в сознание ворвалась невероятная по силе воля инопланетянина.
  - Выбор духа пространства Вселенной пал на тебя, – прозвучал словно приказ.
    И они встали и пошли. Погода дня была на удивление хороша для физического восприятия человеком. Солнце всё ещё ласково припекало, и небо радовало глаз своей лазурной чистотой.

    Они шли по аллее парка. Впереди навстречу к ним, в метрах ста, шёл какой-то мужчина. В нём Роллан узнал того самого доцента, у которого провалил матанализ. Они приближались. Но ненадолго. Роллан с инопланетянином свернули в сторону. Доцент, по всей вероятности, не узнал его. Да и откуда. Столько у него студентов. По дорожке прошли немного. Всего десять метров. Остановились между двух деревьев. Роллан видел перед собой небольшую полянку. И больше ничего. Но тут инопланетянин пальцами сжал его руку выше локтя. И...
    Это была кротовая нора.


                4


    Инопланетянин, прикосновением своей руки, передавал ему свою энергию. И как единое целое предстали они перед кротовой норой. А дальше всё определится историей входа.
    Пространство, играя волнами, искривилось в определённом месте, образуя заколдованный круг. Не непроходимая кротовина – пространство Шварцшильда, а проходимая кротовина Мориса-Торна. Невероятный материальный признак квантовой гравитации.
    Инопланетянин, не раздумывая долго, повёл его туда, и они ступили за черту.

    Гиппергер в 1888 году выполнил расчёты по теории гравитации. Он вычислил, что скорость распространения гравитации может более чем в 500 раз превышать скорость распространения света. Но может и намного больше, в миллионные разы, миллиардные разы…
    Свет за одну минуту покроет расстояние в 18 миллионов километров. Гравитация за это же время более чем 900 миллионов километров. Свет Солнца достигает Земли за 8 минут. Гравитации понадобится на это меньше секунды. Расстояние до Альфы Центавра свет преодолевает за 4 года 3 месяца. Гравитация примерно за тридцать дней. Свет достигает галактики Туманность Андромеды за 2 миллиона 300 тысяч лет. Гравитация менее 4060 лет. 60 лет отбрасывается автоматически.
    А какова скорость мысли разума? Ей нет равных, и она неисчерпаема, неподвластна любым математическим расчётам, что ей уступят все невероятные теории. Но самый большой минус «скорости мысли» в том, что она не материальна. А теории, невероятные теории обусловливают материальность, чудовищно невероятную, но материальность.

    Длина тоннеля кротовой норы не имеет значения малости или величины, микроскопичности или макроскопичности. Он может соединить далёкие точки обычного пространства, но в измерении неимоверном по разряду чувственному для трёхмерного существа, ибо оно почувствует совершенно другой уровень пространственно-временного континуума. Вот она – таинственная сложность топологии пространства Вселенной! О, многообразие Вселенной! О, гиперсфера Вселенной!
    Вход в туннель, в проходимую кротовину Морриса-Торна как магнитный монополь, как магнит с одним полюсом. Таинственное чудо многокомпонентной Вселенной!

    Оказавшись за чертой Роллан не видел ласковое припекающее солнце и небо, радующее глаз своей лазурной чистотой. Погода приятного дня исчезла, как и сам день. Но не было никак это подобием сверхплотного скалярного поля пенообразной структуры. Другое…
    Он был вне времени и пространства. А может это личное восприятие? Привычные органы чувств не познавали познаваемое, достигающееся во времени и в пространстве. Понятие обычного метрического пространства отсутствовало. Сложнейшее множество элементов природы со сложнейшими предельными соотношениями. Одно из множества параллельных подпространств.
    Бесконечно огромная Вселенная состоит из бесконечно малых атомов. Инопланетянин и он, состоящие из атомов, уподобились атомам и микрочастицам, и вместе они являлись частью бесконечно огромной Вселенной.
    Становилось невыносимым отсутствие познаваемого привычными органами чувств в этом вне времени и пространства.
    Роллан потерял сознание.


                5


    Оно было невероятным. Иссиня-синим, уходящим далеко, далеко в бездонную глубь, вверх. Это небо. Небо готовое обрушиться на него всей мощью своей необыкновенности.
    Оно предстало перед ним, когда, очнувшись, он открыл глаза и не успел обдумать ещё, где он. Он смотрел на это, как до сознания дошло воспоминание недавнего времени. Всё это событие казалось как сон. Сон ли? Но он далеко от дома. Ощутил всем телом. И осознание этого заставило его немедленно встать. Оглянулся. Увиденное заставило его замереть и учащённо забиться сердцу. И было отчего.
    Неужели такое бывает? Неужели это возможно? О, зрелище лишающее рассудок!

    Там на востоке, востоке ли, предстало это зрелище, затмевающее всё, что до него было. Перед ним разворачивалось само сокровище мироздания. Как бесподобное волшебство, таинственно манящее своей необъяснимо магической красотой, как высшая поэзия Природы, как необъяснимое чудо, как бесценный дар благодарному взору.
    Их было четыре. Четыре солнца. Будь они в одинаковую величину, то, пожалуй, могли бы составить что-то наподобие ромба, то есть находились бы на острие каждого угла. Роллан определил это на глаз. На такое размышление ушли несколько секунд. А так он и закрывал глаза, давая отдохнуть, и снова открывал, и любовался. Самая маленькая, размером с настольный теннисный шарик, отливала белый свет. Роллан – студент физмата (хотя будущий математик) знал основы астрономии. Если сравнить, то, как арифметику. Белая горячая звезда-гигант. Она находилась дальше всех.
    Вторая по величине снизу звезда обладала жёлтым цветом как Солнце. Она и входила вместе с Солнцем в один спектральный класс G. На этом небе эта звезда была в два раза меньше, чем Солнце на земном небе.
    Третья по величине снизу звезда была просто красавицей. Оранжевое солнце. Она так и сияла лучезарной улыбкой, и радовала глаз. В ней шёл переход от жёлтого к красному. Размером она была как Солнце с Земли. Скорее всего, это была К-звезда.
    Четвёртая звезда внушала трепет. Ею можно было любоваться. Но больше она вызывала в душе волнение, кое-где, может, сопряжённое со страхом. На этом небе она размером превосходила Солнце в два раза. Нельзя было сравнивать её с земным светилом на восходе или на закате. И в таком положении ярко-красное Солнце обдаёт обильными лучами. Эта же нависла в небе как Луна. А ведь эта М-звезда - красный карлик, по размеру намного уступала остальным трём, и была здесь гигантом благодаря своей непосредственной близости.

    В основном тепло шло от первых трёх звёзд и, кажется, больше всех в этом преуспевала самая дальняя, с настольный теннисный шарик, белая звезда. Во всяком случае, климат, где находился в данный момент Роллан, был субтропическим. Он это и чувствовал, хотя никогда не был в субтропиках.
    Подумав про климат, Роллан наконец-то оторвался от солнц и решил осмотреть местность, где он находился. Конечно, после четырёх солнц уже ничто не удивит, но местность была восхитительной.

    Ночь делает всё в чёрном цвете: и зелень листвы, и огненную пестроту цветов, и окраски животных, и одежды людей. Небо чёрное, с вкраплениями далёких звёзд. Но как меняется мир по мановению волшебной палочки, когда на востоке пробиваются первые лучи, а затем восходит само солнце. И заиграют, переливаясь множеством оттенков, семь основных цветов видимого света.
    Это там на Земле. Здесь точно та же картина. И всё же "видимый спектр" электромагнитного излучения имеет здесь свой фон, отражающий воздействие четырёх солнц. Если в отдаче тепла у них были неравномерные силы, то в этом плане они играли единую симфонию. Это накладывало на окружающую местность свой цвет, оттенок, колорит. Во всяком случае, для Роллана.

    Он стоял в долине. Перед ним местность уходила по наклонной вниз и упиралась в реку, не столь широкую. А дальше лес неизвестных деревьев, за которым вдалеке-вдалеке синие горы. Трава невысокая, хотя для климата субтропиков она должна быть по пояс, как в африканской саванне. Может, только весна, начало сезона? Но казалась она какой-то уж сильно ухоженной. Преобладал в ней густой, сочный, зелёный цвет, где-то отдающий синевой. Местами росли незнакомые цветы, резко контрастирующие с ней. Присутствие насекомых ощущалось. Некоторые даже пролетали перед ним. И не только. Птицы также давали знать о своём присутствии.
    Ветерок был лёгкий, освежающий. Дышалось легко и свободно. И как понял Роллан, вопрос с атмосферой был также решённый. Азотно-кислородная, отличная от земной какими-то процентами в соотношении, но не более.
    К картине, полной натуральной природной красоты и идиллии, появился самый важный штрих. Важнее и не может быть.

    Через поле не высокой травы в его сторону шёл человек. Пригляделся пристально. Шла женщина, по мере приближения девушка. И она, исходя из симметрии, была красива на радость его изумленному взору, точно красавица, что красота изяществом и выставлена на ступень высокую, не на подиум, на пьедестал. 


                6    

    Продолжение следует...