Лифт

Не так-то легко определить, безумен ли человек...
Стивен Кинг "В комнате смерти"

Жизнь - колесо, которое лишь вертится и вертится,
всегда возвращаясь к началу.
Стивен Кинг "Доктор Сон"

    Я машинально поправила пиджак, сидевший на мне почти идеально, и глубоко вдохнула. Надо успокоиться. Я попыталась собраться с мыслями. Знаете, проходить собеседование в самой крупной кампании России, на место заместителя главного менеджера, в двадцать пять лет... Мягко говоря, немного волнительно. Как только я вошла в здание фирмы, то чуть не потеряла сознание от увиденного. Ресепшен, плазменный экран в полстены, фикусы до потолка, белые кожаные диваны. Неужели мне дозволят здесь не работать?
    Аккуратно, чтобы не помять тщательно отобранный костюм, я присела на краешек одного из белоснежных диванов и попыталась придать лицу более солидный вид.
    Повсюду туда-сюда ходили люди. С микрофонами у уха, в выглаженных с иголочки деловых костюмах, они совсем не замечали меня, ошеломленно оглядывающуюся по сторонам. Интересно, чем отличалось мое резюме от десятка сотен таких же, отправленных сюда? Чем же я так заинтересовала работодателей, что меня пригласили в – о святая из святых – «Ланит»? Впрочем, вероятность, что я здесь останусь, была почти нулевая и, можно сказать, стремилась к минус бесконечности. Для того, чтобы это понять, достаточно было просто посмотреть на окружающую обстановку. Казалось, что даже воздух здесь был пропитан успехом и роскошью. Я же была тут чужаком, из тех, на кого смотрят с подозрением и даже брезгливо.
    «Но ты можешь стать своей», - тихо шепнул голос у меня в голове, но я быстро отмахнула от себя эти мысли. К чему тешить себя глупыми надеждами, которым не суждено сбыться? Я не выпускница МГУ или гарвардского университета, у меня нет особых рецензий, нет профессионального стажа. Вероятно, кто-то просто допустил ошибку, и как только они поймут, кто я на самом деле, я вылечу отсюда как пробка и даже пикнуть не успею.
    «Но все же, - не унимался внутренний голос, - просто представь, что тебя ожидает, если...»
    Я снова отмахнулась от него, как от назойливой мухи и, пытаясь переключиться на другие мысли, стала разглядывать стоящую неподалеку от меня девушку с телефоном у уха и толстой папкой в руках. Она казалась совсем молодой, лет двадцать, даже моложе меня. Оставалось только гадать, когда она успела закончить университет и как умудрилась устроиться в это место. Наверняка по блату. Работает себе секретаршей, носит туда-сюда чашки кофе, здесь особого ума не надо. Ни за что бы не согласилась на такое, ни за какие деньги. Даже в «Ланите».
    Тут девушка прошипела что-то в трубку и зло швырнула маленький серебристый мобильник в дамскую сумочку. Затем она поправила упавшие на лоб белокурые волосы и, как мне показалось, нервно оглядевшись по сторонам, направилась в дальнюю сторону зала к лифтам.
    Интересно, что это так ее разволновало? Поцарапалась машина? Бросил парень? Или добавила слишком мало сахара в кофе какой-нибудь ланитовской шишки? А может, я ее недооценила, и она действительно занимает какую-то важную должность?..
    Вдруг от этих весьма глупых мыслей меня отвлек чей-то окрик:
- Карина?
    Я обернулась. Ко мне направлялся мужчина. На вид ему было около пятидесяти, может, чуть старше. Высокий, с проседью в волосах, он напоминал мне моего любимого писателя Стивена Кинга.
    Кинг в Москве, в «Ланите». Я улыбнулась.
- Здравствуйте, Карина... - мужчина запнулся.
- ...Александровна, - подсказала я и снова улыбнулась, на этот раз уже мужчине, а не собственным мыслям. Если я все-таки хочу здесь работать, а я хочу здесь работать, надо преподать себя на все сто.
- Да, Карина Александровна. Простите, я не посмотрел ваше отчество. Меня зовут Виктор Михайлович, вы посылали резюме на вакансию в моем отделе.
    «Кинг» протянул руку для рукопожатия. Я уже хотела протянуть свою в ответ, но тут голос в голове меня одернул.
    «Встань, дура».
    Я поспешно поднялась с дивана, и только тогда, смущенно улыбаясь, пожала протянутую мне руку.
- Я опоздал, извините еще раз, московские пробки, знаете ли...
- Да ничего страшного, - я пожала плечами. Мне стало неловко от того, что он постоянно извиняется. В других конторах со мной так не церемонились. Впрочем, навряд ли у кого-нибудь повернется язык назвать «Ланит» простой конторой. Скорей всего, здесь так принято. Светский стиль общения.
- Пройдемте в мой кабинет, - предложил «Кинг» и уставился на меня, явно ожидая какого-то ответа. Я робко кивнула, и мы направились к лифтам.
    О чем мне с ним говорить? О вакансиях? О «Ланите»? О предполагаемой заработной плате? О чем разговаривают между собой люди из высшего света? О погоде? Это смешно. Лучше всего сразу признаться, что произошла ошибка, и делать мне здесь нечего.
    Я закусила губу и тут же одернула себя, испугавшись, что смажу идеально наложенный слой помады. Руки тряслись. Пытаясь скрыть волнение, я скрестила их на груди.
    Мы подошли к лифтам, и я встала с той самой блондинкой, которую рассматривала еще несколько минут назад. Странно, что она еще не уехала. Чего она ждет?
    «Кинг» нажал на кнопку лифта.
- Не работает, - заметила блондинка и зло одернула пиджак. Она явно куда-то спешила.
Видимо, «Ланит» и не такой уж идеальный. Даже здесь бывают банальные перебои электротехники.
    «Кинг» повторил попытку и теперь не отпускал кнопку добрых пятнадцать секунд.
- Что случилось, Виктор Михайлович?
    Я обернулась.
    Позади нас стоял молодой темноволосый мужчина, а рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, на одном месте топталась девушка в джинсах и бежевом свитере.
- Что-то с лифтом, - мрачно осведомила блондинка новоприбывших, и тут, словно в опровержение ее слов, двери лифта распахнулись.
    Из кабины повеяло холодом, и я поежилась. Почему-то мне совершенно не хотелось туда заходить.
    «Этот лифт – спящая змея, но когда он проснется, он тебя задушит».
    Я мотнула головой и решительно вошла в кабину лифта.
    «Кинг», блондинка, темноволосый мужчина и девушка в свитере молча последовали моему примеру.
- Амелия, вам какой? – спросил «Кинг» блондинку, как только все зашли в лифт.
- Двадцать седьмой, - отозвалась девушка, у которой теперь появилось имя.
- Нам тоже, - послышался голос мужчины. Я заметила, как стоящая рядом с ним девушка поежилась.
    «Неужели она тоже это почувствовала?»
    Наверно, в кабине действительно холодно.
    Двадцать седьмой этаж. Поездка будет долгой. Внезапно я снова почувствовала холод.
    «Выйди из лифта, выйди из лифта, выйди из лифта, выйди из лиф...»
    Двери захлопнулись. Кабина дернулась и медленно поползла наверх. Слишком медленно.
- Извините... вы новый заместитель менеджера?
    Девушка в свитере по-прежнему не отрываясь смотрела на двери лифта, и я сначала не поняла, что она обращается ко мне.
- Да, да... то есть нет... - я запнулась.
«Что мне говорить?»
- Я подала заявку на вакансию и сейчас иду на собеседование.
    Девушка кивнула в знак понимания.
- Удачи, - весьма искренне пожелала она, - «Ланиту» нужны хорошие менеджеры, а я уверена, что вы хороший менеджер.
    Я пожала плечами и робко улыбнулась.
- Не знаю. У меня совершенно нет опыта работы и я училась на самом обычном эконом-факультете…
    «Боже, что я несу?»
- Здесь это совершенно не важно, поверьте, - серьезно произнесла девушка, - главное – ваше желание работать, а не то, есть ли у вас опыт и какой университет вы закончили. У вас доброе лицо. И честное. Вы умеете хорошо работать.
- Спасибо, - тихо произнесла я.
    Я просто не знала, что еще на это сказать.
    Внезапно сверху послышался какой – то шум.
- Что это? – спросила Амелия.
    Стоящий рядом с ней «Кинг» и темноволосый мужчина почти одновременно задрали головы.
- Наверно, что-то попало в шахту лиф...
    Кабина затряслась, и грохот наверху повторился.
- Боже, что это? – повторила Амелия, но на этот раз вместо слов получился какой-то писк.
- Ухватитесь за что-нибудь, - взволнованно произнес темноволосый мужчина.
- Ухватиться? – непонимающе переспросила я.
- Видимо, один из канатов, удерживающих лифт, порвался, и кабина в любой момент может упасть.
- Что? – взвизгнула Амелия. Казалось, у нее вот-вот начнется истерика.
- Александр, прекратите устраивать панику, - не терпящим возражений голосом произнес «Кинг», - пока еще ничего не случилось.
- Пока? – истерично переспросила Амелия.
    Лифт снова задрожал и остановился. Сверху послышался треск, словно канаты, удерживающие кабину в воздухе, раздумывали, порваться им или дать находящимся внутри людям шанс на выживание.
    Спустя пять секунд все стихло, и воцарилась тишина.
- Нужно вызвать спасателей, - первой нарушила молчание я и решительно нажала на кнопку с нарисованным на ней колокольчиком, находящуюся на одной из стен лифта.
    Не знаю, на что я надеялась. Что раздастся какой-нибудь звук, с нами заговорят из спасательной службы, или что лифт снова поедет вверх.
    Ничего не произошло. Пару секунд все просто тупо смотрели на меня, будто я сейчас скажу или сделаю что-то такое, отчего проблема разрешится сама собой.
- Слушайте, я...
    «Скажи уже что-нибудь»
- ...Я понимаю, что сложившаяся ситуация вполне небезопасна, но... мы живем в двадцать первом веке, и находимся в одной из самых крупных фирм страны, которая заработала более ста пятидесяти миллионов долларов за прошлый год. За последнее десятилетие количество... несчастных случаев, связанных с неполадками механизмов лифтов, сократились до пяти процентов! Бояться чего-либо, находясь в этом здании, просто глупо!..  вас что, никогда не случалось поломок с лифтом? – Я замолчала и сжала ладони, стараясь, чтобы остальные не заметили мои дрожащие руки.
    «Кому ты это все говоришь? Себе?»
- А вы неплохо осведомлены о «Ланите», - мрачно заметил Александр.
- Нужно же мне знать, где я буду работать, - таким же тоном ответила я.
- Хватит, - Амелия покачала головой, - лучше подумайте, что делать дальше.
- Дальше? – Александр поправил пиджак и почему-то посмотрел на меня, - дальше нам остается только одно – ждать.

***
    Однажды, когда я была маленькой, дворовые мальчишки решили подшутить надо мной и заперли меня в подвале. Там было темно, сыро и страшно. Я свернулась в грязном углу калачиком и плакала, слушая крысиное попискивание из темноты. Я просидела так несколько часов, молясь, чтобы меня не загрызли крысы и не тронул тот страшный человек, очертания которого я видела в противоположном углу подвала. Я мечтала о том, чтобы умереть безболезненно, и в то же время думала, как это несправедливо – умирать в темным сыром подвале в пять с половиной лет. Мне показалось, что стены сужаются надо мной, и я вот-вот задохнусь. Я плакала, потому что думала, что больше никогда не увижу свет. Я плакала, потому что хотела к маме. Я плакала, потому что боялась так, как умеют бояться только дети.
    Потом загорелся свет, прибежали какие-то люди вместе с моими родителями. Папа взял меня на руки и отнес домой. Меня успокоили, напоили сладким чаем с ватрушками, уложили в кровать.
    Тогда мне повезло, и все закончилось, даже не успев начаться, а ведь я могла просидеть в подвале гораздо дольше двух часов. Если бы такое случилось, будь мне, например, шестнадцать лет, навряд ли бы оно прошло бесследно. Но я была ребенком, и на следующее утро я снова хотела идти гулять во двор, и не понимала, почему мама не разрешала мне этого делать.
    Не знаю, почему я вдруг вспомнила тот случай. Сейчас все по-другому.
    Нас пятеро, и мы застряли в лифте одной из самых дорогих кампаний страны. Как скоро нас хватятся? Как скоро обнаружат, что на своих местах нет четырех офисных работников и одной девушки, подавшей заявку на свободную вакансию? И, пожалуй, самый главный вопрос: успеем ли мы продержаться до приезда спасателей, или же канаты оборвутся раньше этого и мы упадем вниз?
    После такого мне должны, нет, мне просто обязаны дать здесь работу, хотя бы в компенсацию морального ущерба.
    «Тебе никто ничего не должен, - недовольно заворчал внутренний голос, до этого спавший где-то на задворках сознания, - не надо питать глупых иллюзий».
    Я украдкой взглянула на девушку в джинсах и свитере, которая теперь сидела в углу лифта и что-то набирала в телефоне, оказавшимся совершенно бесполезным, казалось бы, в такой быстро разрешимой ситуации. Связи в кабине лифта не было. Мы все по очереди несколько раз проверяли свои телефоны, но ни на одном из них не было сети.
    Мы тут надолго.
    К сожалению.
    «Хватит повторять оно и то же. Тебе еще не надоело?»
    Я устало покачала головой и только тут заметила, как изменился мой внутренний голос. Он стал похож на голос моей двоюродной тетки, Христины, которая умерла три года назад от сердечной недостаточности. Когда я была маленькая, меня на каждое лето отвозили в деревню к Христине, где тетка заставляла меня собирать сено и доить коров. Где-то с пятнадцати лет я начала отказываться уезжать из города на все лето, чтобы целых три месяца видеть только ненавистных коров и навоз, и с этого момента наши с Христиной отношения разладились насовсем. Честно признаться, я и раньше-то не особо любила свою тетку и общалась с ней только из-за того, что так велела мама. Она и сама нехотя, но исправно каждое лето брала на работе отпуск и ехала в деревню навестить сестру.
    Только одно лето я провела в деревне, которое запомнилось мне на всю жизнь. Ни Христина, ни коровы, конечно, к этому не имели никакого отношения.
    Я влюбилась. Сильно, по-настоящему, как может любить только детское наивное сердце. Моего избранника звали Лешкой. Познакомились мы совершенно случайно. Я насобирала на опушке леса целую корзину клубники, а потом, идя домой, споткнулась и рассыпала все ягоды по земле, а он помог мне их собрать. Романтика, да и только. Все три месяца мы не отходили друг от друга, и Христина со своими коровами была окончательно забыта.
    Расставание было тяжелым. Я рыдала и умоляла родителей оставить меня в деревне. Конечно, они все равно увезли меня в город. Сначала мы исправно переписывались. Звонили друг другу чуть ли не каждую секунду. А потом, спустя месяц, все как-то пошло на убыль и в конце концов сошло на нет.
    Больше я в деревню не приезжала.
    Внезапно я поймала себя на мысли, что снова хочу встретиться с Лешкой. Уверена, нам бы нашлось, о чем поговорить. Как никак прошло без малого десять лет. Все, решено: разыщу его номер сразу же, как только выберусь из этого чертова лифа.
    Я улыбнулась краешком губ. Возможно, то, что я здесь оказалась, не так уж и плохо. И, возможно, это наконец-то впустит в мою довольно обыденную жизнь хоть какие-то перемены.
    «Надо же, как быстро меняется настроение, - неодобрительно произнесла тетя Христина, - полчаса назад ты готова была просто сдаться, а теперь едва не смеешься»
    «А что мне остается?» - спросила я Христину, но голос уже исчез.
    Я вздохнула и закрыла глаза.
    Кажется, я задремала, но проснулась от каких-то звуков рядом со мной. Щурясь от внезапно показавшегося мне ярким света я окончательно разлепила глаза и огляделась.
    Посередине кабины, стоная и тяжело дыша, лежала Амелия, а над ней склонилась девушка в свитере. Чуть поодаль, сосредоточенно наблюдая за происходящим, сидели Александр и «Кинг».
    Сон как рукой сняло. Я резко вскочила и подлетела к девушке.
- Что случилось? – воскликнула я, испуганно глядя на Амелию, - что с ней?
Девушка в свитере не ответила, а только еще больше сосредоточилась на Амелии, из груди которой начали вырываться какие-то странные хрипы.
- Карина Александровна, послышался сзади голос «Кинга», - отойдите в сторону. Не мешайте.
    С неохотой я поднялась на ноги и отошла ближе к стенам лифа.
- Что с ней? – повторила я, теперь уже обращаясь к «Кингу», а не к девушке в свитере.
- Мы не знаем, - тихо произнес он, - возможно, приступ, а может, и отравление. Скорей всего, это какая-то хроническая болезнь.
- Почему вы меня не разбудили?
- Чтобы вы не мешались под ногами, - с плохо скрываемым презрением ответил Александр.         С каждой секундой он нравился мне все меньше.
    Я снова взглянула на распростертую на полу Амелию.
- У Юлии есть медицинская подготовка, - попытался успокоить меня «Кинг». - Она знает, что делать.
    Юлия. Я наконец-то узнала ее имя.
    Внезапно Амелия издала протяжный стон, ее тело задергалось.
    Я испуганно вздрогнула.
- Сюда! – закричала Юля, - быстрее! Помогите мне!
    «Кинг» и Александр молниеносно подскочили к девушке, я же осталась стоять, словно в ступоре.
- Держите ее! Скорее! – снова закричала Юля.
    Амелия бешено замотала головой и замолотила руками. Глаза закатились, и были видны лишь белые, с красными прожилками белки. Изо рта потека желтая пена.
    «Кинг» и Александр схватили девушку за руки и прижали к полу. Юля начала торопливо развязывать галстук на амелиной шее.
- Поднимите ей голову, живо! – скомандовала Юля Александру. - Она захлебнется!
    Про меня словно все забыли. Я понимала, что должна была подойти и помочь, но ничего не могла с собой поделать.
    Все кончилось так же быстро, как и началось. Внезапно Амелия перестала дергаться и обмякла на руках у «Кинга», Юли и Александра.
    Из груди в последний раз вырвался протяжный хрип, а затем все стихло. Глаза девушки остекленели. Остальные осторожно опустили ее голову, и Амелия застыла, словно была безвольной куклой.
    Юля осторожно протянула руку и положила два пальца на шею своей коллеге, прощупывая пульс. Затем она убрала руку и, молча встав на ноги, отступила назад. Я не шелохнулась.
- Что это было? – наконец послышался тихий голос Александра.
    Юля чуть качнула головой:
- Все, что угодно, - устало произнесла девушка, - от наркотической передозировки вплоть до приступа эпилепсии.
- Поздравляю, - вдруг улыбнувшись, громко произнесла я, - мы в застрявшей кабине лифта вместе с трупом. Внимание, внимание! Канаты в любой момент могут оборваться, и вместо одного трупа их станет пять! Незабываемое шоу! Не пропустите! В лифте с трупом!
    Поверьте, я не хотела это говорить. И смеяться я тоже не хотела. Просто так получилось.
Не знаю, почему остальные просто стояли и слушали, словно в том, что я несу, была их вина. Не знаю. Что в этот момент делала Христина, почему она не кричала мне того, что кричала я себе сама.
    «Заткнисьзаткнисьзаткнисьзаткнисьзаткнисьзаткнись»
    Юля коротко размахнулась и хлестнула меня по щеке. От удара моя голова откинулась назад, а перед глазами поплыли маленькие звездочки, но я все равно была благодарна Юле, так как пощечина возымела ожидаемый результат. Я наконец-то заткнулась.
- Успокойтесь вы, черт возьми, - прошипела девушка, - ваши истерики нам здесь явно не нужны.
    Действительно, что со мной? Я как будто схожу с ума. Того и гляди, поубиваю всех остальных, а затем разобью себе голову об стену.
    Я протянула дрожащую руку и дотронулась до пылающей от удара щеки. Во рту стоял металлический привкус крови. Больно.
    Не глядя на Юлю, я отошла в сторону, а затем облокотилась о стену лифта.
    «Похоже, ты и в правду сходишь с ума»
    По щекам потекли слезы. Я медленно сползла вниз, а затем свернулась калачиком и забилась в угол лифта.
    Больно.
    Как же больно.
    Христина, я хочу домой.
    Христина!
    Христина?
    Хрис...

***
    Прошло три часа. Три часа отчаяния, страха и тишины. Три часа пустоты.
    Хочу пить, а еще жутко хочется в туалет. И есть. Я с утра ничего не ела. Но на первом месте жажда. Она сильнее.
    Ужасно болит голова, как от солнечного удара.
    Я уже испытывала похожие ощущения, года три назад. Это было летом, я вместе с друзьями отдыхала в Египте. Вообще-то я не любитель путешествовать, но в тот раз меня уговорили. Это было какое-то сумасшествие. Мне протянули горящие путевки и сказали, что самолет через три часа. Я чуть не умерла от волнения, и всю дорогу была уверена, что забыла деньги или документы, но все обошлось, и мы доехали без приключений.
    Это случилось на третий день нашего отдыха. Друзья уехали на очередную экскурсию, а я пошла на пляж и заснула, лежа на песке под палящими лучами солнца. Когда вечером меня хватились, было уже поздно. Я пролежала на солнце девять с половиной часов и получила солнечный удар и ожоги по всему телу первой и второй степени.
    Когда я пришла в сознание, то чувствовала практически то же самое, что и сейчас.
    Боль. Непонимание. Страх. Как же все-таки странно... Ты начинаешь понимать ценность жизни только после того, как настает момент, когда ты можешь ее потерять.
 ...Сколько прошло времени? Два часа? Три? Двое суток?
    Нас должны были вызволить. При любых обстоятельствах нас уже давно должны были вызволить.
    Я сказала об этом сидящему рядом Александру. Не знаю, почему именно ему. Мы же вроде как не ладим.
 ...Какая разница? Все равно я говорю это только потому, чтобы у меня самой была возможность услышать собственную речь.
- Это все нереально, - тихо говорю я. – Это просто невозможно. Этого не может быть.
- Что? – повернув ко мне голову, переспросил Александр. Кажется, он не понял.
    Я открыла рот для того, чтобы повторить, но не успела.
    Сверху раздался какой-то противный скрежет, а затем задрожал лифт.
    Первой вскочила на ноги Юля.
- Что это? – испуганно произнесла она и задрала голову. Через минуту рядом с ней стояли Александр и «Кинг».
    Я поднялась последней.
- Ухватитесь за что-нибудь, - предупреждающе произнес «Кинг». Кажется, когда-то он уже говорил это. В прошлой жизни.
- За что? – с нарастающей паникой в голосе переспросила Юля. Странно, это совсем на нее не похоже. Скорее, в духе Амелии. – Здесь гладкие стены!
- Надо взяться за руки, - вдруг неожиданно для себя закричала я, - возьмитесь за руки и встаньте в круг.
- В круг? – послышался голос Юли, - зачем?
- Так нам будет легче устоять, - объяснила я и схватила ее правой, а стоящего рядом Александра левой рукой. – И еще, - я по очереди оглядела каждого из присутствующих, - если вдруг кто-то упадет, мы буем это знать.
    Грохот наверху повторился. На этот раз – уже намного сильнее. Замигала лампочка на потолке. Мы как по команде задрали головы вверх.
    Снова раздался грохот, кабина резко дернулась, и я едва устояла на ногах.
- Карина Александровна, - послышался над ухом тихий голос Александра, - вы сейчас оторвете мне руку.
    Я только тут заметила, с какой силой в него вцепилась.
- Простите, - смущенно прошептала я и ослабила хватку.
    Лампочка над головой мигнула в последний раз, и кабина лифта погрузилась в кромешный мрак.
    Совсем некстати я вспомнила, что тут, в паре метров от меня, лежит труп. Понимаю, глупо. Но...
    «Мы забыли закрыть ей глаза. Мы не сделали этого, и теперь она смотрит на нас. Она смотрит. Она все видит».
    Я судорожно сглотнула и опустила голову.
- Знаете, - тихо начала Юля, - в детстве моя мама говорила мне, что если ты очень чего-то боишься, то не нужно убегать. Нужно смотреть страху в глаза.
    Я медленно подняла голову.
- Вы знаете какую-нибудь молитву? – вдруг произнесла она. – Любую. Может, «Отче наш»?..
- Я знаю, - произнес «Кинг» рядом со мной.
- И я. Меня тетя научила. В детстве. – Прошептала я.
- Я не знаю. В моей семье все были атеистами, - послышался немного раздраженный голос Александра. – Не понимаю, вообще, к чему это?
- Если вы вдруг забудете слова, то просто повторяйте за мной, - проигнорировала Юля Александра.
    А затем во тьме послышался ее тонкий одинокий голосок.
- Отче наш, иже еси на небесех...
- Что за бред... - пробормотал себе под нос Александр.
- Да святится имя твое, да приидет Царствие Твое...
    Мой голос эхом отдался от стен лифта, переплелся с голосом Юли, сделал молитву сильнее.
- Да будет воля твоя, яко на небеси и на земли...
    Теперь нас трое.
    И мы побеждаем тьму.
- Хлеб наш насущный дождь нам днесь...
    Я почувствовала, как завибрировал пол кабины, как натянулись ее канаты.
- И остави нам долги наша, яко и мы оставляем должником нашим...
Канаты заскрежетали, и я невольно еще сильней вцепилась в руки Юли и Александра.
    «Что бы ни было, мы прорвемся»
- И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого.
    Яко Твое есть и царство, и сила, и слава,
    Отца, и Сына, и Святого Духа,
    И ныне, и присно, и во веки веков, аминь.
    Раздался оглушительный треск, канаты порвались, и кабина с высоты двести футов полетела вниз.

***
    Больно. Очень больно. Боль волнами бежала по всему телу и ударялась в правый бок. В очаг боли. Мне было нечем дышать. Я хрипела и не могла пошевелиться. Больно.
    Что со мной произошло? Что случилось? Я превратилась в клубок боли, в безвольную куклу, которая не могла даже пошевелиться.
    «Карина».
    Христина... Христина? Тетя Христина! Я не одна, со мной тетя Христина! Я не одна.
    «Вставай»
    Не могу. Мне больно. Я не могу стоять.
    «Поднимайся, Карина! Быстрей, у тебя мало времени!»
    Мало времени? Почему?
    «Карина, вставай! Поднимайся, если хочешь жить!»
    Хочешь жить? Я не хочу жить. Я хочу умереть.
    «КАРИНА!»
    Хорошо, хорошо. Я поднимусь. Я встану. Только не надо кричать. Пожалуйста, не надо кричать.
    Застонав, я с трудом приподнялась на коленях, а затем, придерживаясь скользкими от пота руками за гладкие стены лифта, встала на ноги. Пот градом стекал по лбу. Я не видела ничего, кроме кромешной тьмы. Вытянув перед собой руки, я наощупь побрела вперед. Ладонь уткнулась в гладкую стену. Я развернулась. Снова стена. Лифт упал, но его двери не открылись.
    Я слепо огляделась и, не зная, куда идти, шагнула в сторону, но тут же споткнулась и рухнула на пол, зацепив при этом раненый бок.
    Все вокруг взорвалось дикой болью. Перед глазами оплыли разноцветные звездочки, и мне стало нечем дышать. Как по команде, брызнули слезы. Тьма вокруг меня начала медленно сжиматься.
    «Осторожно, - предупредила Христина, - у тебя ребро сломано»
- Я уже и сама поняла, - сквозь стиснутые зубы прошипела я и снова попыталась подняться. Затем, пошатываясь, достала из кармана телефон и включила дисплей. Экран ожил, и свет больно ударил по глазам. Щурясь, я отвела луч в сторону и пустила его по полу лифта.
    Экран осветил лежащие возле меня тела. На стенах лифта весело заиграли «зайчики» света. Я пожалела, что включила свет, почти сразу, как только мой взгляд упал на остекленевшие глаза Александра. Рядом, словно безжизненная кукла, лицом вниз лежала Юля.
- Они все мертвы, - едва слышно прошептала я.
    «Скорей всего, - с ужасающей спокойностью произнесла Христина, как будто говорила прогноз погоды, а не о четырех трупах в паре метров от нас. – Ты должна проверить. Возможно, кто-то жив, и ему нужна твоя помощь.
- Но я не смогу! – всхлипнула я, - не смогу!
    Кажется, у меня началась истерика. По-прежнему плача, я подползла к Юле и протянула к ней дрожащие руки.
- Я не смогу... - прошептала я и, вопреки собственным словам, перевернула Юлю на спину, а затем, глубоко вздохнув, поднесла к ее лицу светящийся дисплей.
    Глаза девушки были закрыты. Из разбитого виска вниз по щеке стекала струйка крови. Растрепанные и испачканные кровью волосы падали на лоб. Но даже не смотря на это, Юля по – прежнему была необыкновенно красива.
    Я осторожно убрала с шеи девушки волосы.
    «Пожалуйста, пусть она будет жива», - мысленно попросила я, а затем прикоснулась к холодной шее Юли, к тому месту, где, как мне казалось, должна была находиться сонная артерия.
    Пульса не было.
- Нет, нет, нет... - я бестолково замотала головой. Схватила безжизненную Юлину руку. С силой нажала, пытаясь нащупать пульс, которого не существовало.
- Нет, нет, нет... это невозможно... - я поднесла руку ко рту девушки, чтобы проверить дыхание, как делают все крутые дядьки с пушками в американском кино.
    Никаких колебаний воздуха. Никаких признаков жизни.
    «Карина! Карина! Послушай меня!» - кричала Христина где-то на задворках моего сознания. Она тоже теряла силу.
- Я не хочу никого слушать! – заорала я в темноту и со всей силы швырнула телефон в стену. Экран погас. – Никого и ничего! Убирайся! Я тебя ненавижу! Я всех ненавижу! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ НАКОНЕЦ В ПОКОЕ!
    «Кари...»
- УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ! – взвизгнула я.
    Мой голос эхом отдался от стен кабины лифта. Я замолчала, а затем отползла в сторону и сжалась в комок, боясь пошевелиться.
    Теперь я по – настоящему осталась одна.
    «Это все уже было»
    Что?
    «Это все ненастоящее»
    «Это все ненастоящее»
    «Это все ненастоящее»
    «Это все ненаст...»

***
- ...Карина?
    Я обернулась.
    Я находилась в главном холле «Ланита», и с непривычки, от обилия света и пространства, потерялась координация и слезились глаза.
    Передо мной стоял «Кинг».
- Здравствуйте, Карина... - мужчина запнулся.
- Александровна, - машинально произнесла я, а вместо этого мне хотелось закричать: «Ты же умер! Мы находились в лифте, и я видела, как ты умер!»
- Да, Карина Александровна. Простите, я не посмотрел ваше отчество. Меня зовут Виктор Михайлович, вы посылали резюме на вакансию в моем отделе.
    Я снова чисто машинально пожала протянутую мне руку.
- Я опоздал, извините еще раз, московские пробки, знаете ли... Пройдемте в мой кабинет, - как ни в чем не бывало произнес «Кинг».
    Я осторожно поднялась, и мы вместе с «Кингом» направились к лифтам. У одного из них, переминаясь с ноги на ногу, с недовольным видом стояла Амелия.
«...Я объясняла тебе уже много раз, но, как только все начиналось заново, ты все забывала, - послышался тихий голос Христины, - помнила только я, то есть помнило твое подсознание».
- Что? – шепотом произнесла я, глядя на лифты.
    «Карина, это твое проклятье. Каждый раз ты вместе с Юлей, Амелией, Виктором и Александром садишься в кабину лифта. А потом, как только они умрут, все начинается снова».
- Не работает, - заметила Амелия и зло одернула край пиджака.
    «Ты не знаешь, когда все это началось, Карина. Не пытайся сбежать. Чтобы ты не делала, в конце они все равно умирают. Это твоя кара. Это твое проклятье».
- Почему? – одними губами произнесла я, глядя, как к нам подходят Юля и Александр.
    «Ты не знаешь. И я тоже. Сотни, миллионы тысяч раз ты вынуждена наблюдать начала их, а затем и собственную смерть. Ты вынуждена это переживать. И чтобы то ни было, даже не смотря на то, что как только ты войдешь в этот лифт, то все забудешь, знай: это все уже было».
    Через секунду голос Христины стих, и передо мной распахнулись двери лифта. В следующую секунду я уже ничего не помнила, и во мне не осталось ничего, кроме предчувствия.
    А затем я вошла в лифт.