Случай в метро

«СЛУЧАЙ В МЕТРО»      
Петрович Злой Белорусс
      
                Пить надо меньше…, надо меньше пить…

                _________________


     К Журиным приехали родственники из Минска. На то был серьёзный повод. Да, наверное, и не повод вовсе, а настоящая уважительная причина.
     Сорок дней назад умерла жена дяди Саши, мама Веры и Петра Журиных, Татьяна Иосифовна. Прибыли три её родные сестры, один муж и чьи-то дети. Выбрался также на поминки и родной брат дядя Витя со своей супругой, дочерью Аллой и сыном Генкой.
     С утра все съездили на кладбище. Цветы, венки, речи, слёзы, ну, как полагается. Естественно, выпили, помянули Татьяну на её могилке и, затем, уже к двум часам дня вернулись домой в «Кузьминки», где и продолжили поминальный процесс.
     Застолье получилось солидное, народу собралось много. На самих похоронах и на «девяти днях» не собиралось столько людей. За весь вечер Петька насчитал человек сорок приходивших и уходивших гостей, которые ещё помнили его мать.
     - Ну, что…?! За нашу мамку…! - встал из-за стола Александр Петрович, поднял запотевшую рюмку водки и опустил глаза. Он прокашлялся, готовя себя произнести присутствующим, какую-то, принятую в таких ситуациях, речь. - Нету Танечки нашей с нами больше…! Ушла от нас Танюшка. Не захотела моя родная с нами дальше жить.
     Глаза дяди Саши заблестели, и голос его предательски по-бабски задрожал.
      - Но, жить то как-то дальше нужно, - продолжил отец Журин, завышая окончание фразы вверх, как будто кого спрашивал. -  Ничего не поделаешь. Все там будем в конце концов, - Александр Петрович открыл рот и глубоко вздохнул, затем, прикрыв глаза, задумался и на какое-то время завис. Его слёзы всё равно нашли лазейки между ресницами и просочились наружу. Седые ресницы слиплись в редкие пучки и, дядя Саша стал часто-часто ими моргать. Кто-то из родственников протянул Петровичу носовой платок…
     С семи часов вечера люди начали расходиться с поминок и, уже к восьми за столом остались только свои - друзья и родственники.   

                _________________


     На следующий день все, приехавшие из Минска, должны были уезжать на Родину. Самочувствие многих из них оставляло желать лучшего. В их числе оказался и Петя Журин, к счастью, ему не  нужно было ехать в Белоруссию.
    Голова у Пети была тяжела и беспомощна, глаза не хотели открываться, да, что там, глаза…? Ни один орган Петра не мог функционировать в обычном режиме. Петру хотелось уйти вслед за мамой. Внутри у него всё дрожало, сердце что-то мучительно пыталось донести до печени или, наоборот, оно хотело услышать какие-то новости от печени и почек…. Короче, мучения продолжались до полудня, к часу дня Журин Петька решил всё-таки встать с дивана. И встал.
     Моментально ему захотелось лечь обратно и снова принять горизонтальное положение. Шум голосов из гостиной заставил Петра сосредоточиться. Усилием воли, мобилизовав всего себя, Петя всё же собрался, надел джинсы и вышел из маленькой комнаты.
      -  Да, неужели…! Кого мы видим…! -  встретил его появление голос двоюродного брата Сергея, -  Пётр Александрович собственной персоной, живой….
     В большой комнате находилось человек десять не меньше. Реплика брата была прервана непродолжительными жидкими аплодисментами. Присутствующие выглядели кто как, в большинстве своём - не очень, находясь в разном состоянии готовности к продолжению жизни. Посреди комнаты, ближе к балкону, стоял, уже вновь, накрытый стол. У противоположенной балкону стены на полу оставались лежать два матраца - ночное спальное место родственников. 
     - Живой, -  прохрипел Петя, прикрыв глаза, и стал пробираться по диагонали через всё и всех к туалету.       

                _________________


     Поезд на Минск уходил с Белорусского вокзала где то в полвосьмого вечера.  Журины решили, всем оставшимся семейным составом ехать провожать минчан.
     Петька Журин, накатив под хорошую закусочку несколько рюмочек водки, ожил. Голова его, практически, уже не болела, хотя физическое состояние было ещё слабым.
     Ровно в шесть часов вечера русско-белорусская команда нетрезвых людей выдвинулась в сторону метро.
     Милиционер у турникетов, оглядев милую компанию строгим, но добродушным взглядом, пропустил их. Мало того, он даже помог им пронести вещи, не забыв, однако при этом, дать ряд полезных советов. Слегка задержавшись у лестницы, компания стала спускаться вниз по ступеням на станцию. 
     Дожидаясь поезда, народ растянулся по платформе метров на пятнадцать, разбившись на отдельные малые группки.
      - Товарищи, не растягиваться! - пытался собрать всех в единое целое Журин старший, - заходим в один вагон, едем до «Баррикадной», там пересадка и одна остановка до «Белорусской»…! Все меня слышат…?
     Отец говорил громко, но его услыхали не все. На платформу к тому времени уже подходила электричка, она то и заглушила голос дяди Саши.
     По факту коллектив родственников растянулся на два вагона. Пассажиры внутри уже были средне укомплектованы, то есть, сидячих мест и возможности продвижения не существовало, но люди между тем стояли свободно.

                _________________


     Зайдя в вагоны, и минчане и москвичи сохранили своё деление на группки. Только Пётр Журин пребывал в гордом одиночестве, заняв своё любимое место у не открываемых дверей. Он стоял и с любопытством художника рассматривал пассажиров. Петька, вообще, любил смотреть на людей, и делал это в метро, практически, всегда. Он считал, что грех был бы, не использовать такую прекрасную возможность - отслеживать поведение людей в естественных условиях их жизни.
     Вот и сейчас он получал удовольствие от своего любимого занятия, переводя взгляд с одного пассажира на другого. Мало того, головная боль похмелья почти отпустила Журина, жизненные силы и просветлённое сознание вновь к нему возвращались.
     Петька неожиданно поймал себя на мысли, что из всех присутствующих в вагоне, его внимание привлекает только одна пассажирка. Практически, напротив него, на крайнем сидении, сидела симпатичная девушка - она была очень даже в его вкусе. Конечно, нужно принять во внимание Журинское состояние, ведь для поправки своего здоровья он выпил рюмки четыре прозрачного лекарства и был не трезв. Для него сейчас многие женщины показались бы «вкусными», но, тем не менее, девушка была хороша.
     Незнакомка также изредка заинтересованно посматривала на Петра, и время от времени их взгляды пересекались. В какой-то момент Петя решил подойти к ней и познакомиться, но, затем, передумал, не найдя для этого знакомства серьёзного предлога. Журин решил немного подождать, в надежде, что всё само собой произойдёт. Это также было одним из качеств Петра, пустить ситуацию на самотёк. Если, что-то должно случиться, то это что-то - обязательно случится.
 
                _________________


     В «Текстильщиках» в вагон зашли два «персонажа», по-другому их трудно было назвать. Они были непонятной национальности, неопределённого возраста и непрезентабельной внешности. Один - крупный, где-то под метр девяносто в холке, другой - помельче, но тоже нахальный. Оба нетрезвые, но в пределах допустимой для метрополитена нормы, ну, коль их туда запустили. Они зашли и встали в проходе, аккурат, между Журиным и сидящей девушкой. Петя моментально напрягся в ожидании, встав «в стойку».
     Мало того, что эти двое перекрыли видимость для Петра его «цели», так они ещё начали по-хамски к пассажирке приставать, отпуская сальные шуточки и используя ненормативную лексику.
     Пётр Журин стал искать зазор между этой парочкой для того, чтобы увидеть глаза девушки и попытаться найти в них просьбу о помощи. В какой-то момент ему это удалось, их взгляды быстро пересеклись, но…, никакой просьбы в её глазах не промелькнуло.
     Тогда Журин решил действовать. Он обошёл этих двоих по проходу и встал с правой стороны от них. Девушка подняла голову и с интересом посмотрела на Петра. Поезд в это время приближался к станции «Волгоградский проспект».
     «Ну, только попытайтесь что-нибудь противоправное совершить в отношении моей прекрасной незнакомки, только попробуйте дать мне повод…», - думал Журин. Петя хотел, чтобы это случилось, как можно скорее, он жаждал действий, но сам не провоцировал ситуацию. Ситуация, впрочем, не заставила себя долго ждать.
     Поезд стал тормозить, подъезжая к станции. Парни, естественно, не держались за поручни и всей своей массой навалились на Журина. Журин левым плечом принял их и отодвинул обратно. Всё это Петя проделал спокойно и уверенно… Девушка смотрела во все глаза на Петра, не моргая.
     - Чего за херня…?! - встрепенулись соколики, - тебе чего, фуцан…? - далее от них последовала крайне нецензурная брань, которую услышали все. Относилась она только к одному человеку в вагоне, и этот человек уже был готов атаковать противника…

                _________________


     В детстве, когда случается конфликтная ситуация между пацанами, обычно, до начала самой драки происходит какой-никакой разговор, типа: «Чего ты сказал, а, ну, повтори… Это я - на хрен пошёл, да, ты сам туда сходи…» и так далее. Ну, так обычно в детстве происходит, когда пацаны знакомы друг с другом, да и конфликты - незлобные. Сейчас же была совсем иная ситуация и время на пустые разговоры Петьке тратить не хотелось. Журин жаждал действия.    
     Не переспрашивая у этих двух, куда ему идти, а лишь с одной мыслью в голове: «Ну, сами нарвались, господа!», Пётр Журин резко выбросил правую руку, сжатую в кулак, в лицо первого из них, мелкого. Удар получился и Журин попал в цель. Петька быстро метнулся в левую сторону и, как оказалось, вовремя. «Здоровяк» наносил Петру ответный удар, но «мелкий», падая, цеплялся руками за перила и помешал процессу. В итоге удар пришёлся «своему», который окончательно был сбит с ног своим же приятелем...
     Журин не стал дожидаться повторения атаки со стороны противника и сделал новый выпад правым кулаком в район солнечного сплетения «Здоровяка», тот пошатнулся и сделал глотательные движения воздуха ртом, перемещаясь к противоположенным сидениям. Петя довершил «начатое» и пихнул того ногой в живот.
     «Здоровяк» завалился на кого-то из сидящих напротив. Была потревожена и задействована ещё одна компания нетрезвых пассажиров.
     - Ну, бля…, держитесь! - прокричал кто-то из них, и сидячие мужики повскакали со своих мест.
     Что тут началось… Такого не ожидал никто.
     Поднявшийся с пола, «мелкий» попытался на кого-то наброситься, но, тут же снова был сбит и вернулся «в партер».
     Журин моментально встал спиной к дверям, прикрывая свой тыл, и ногами держал оборону.

                _________________


     Заметив агрессивное движение в вагоне, с разных концов этого вагона к эпицентру потасовки рванул народ, в их числе оказались и Петькины родственники.
     Первым пришёл на помощь старший двоюродный брат Сергей, позже подоспел и дядя Ваня. Помощь родни пришлась очень кстати и своевременно.
     Бились в электричке, практически, все, и мужчины и женщины. Ор стоял такой, что разобрать чего-либо в этом шуме было невозможно.
     Вызвать наряд милиции в то время было проблематично, кнопка связи с машинистом отсутствовала, в вагоне существовал только стоп-кран и рычаг отключения дверей.
     К счастью, Петькин отец, дядя Саша, находился в это время в другом вагоне и не видел всех этих разборок.

                _________________


     В конце концов, справедливость восторжествовала. Кое-как все разобрались, и наступило перемирие. По времени на всё - про всё ушло пару перегонов между станциями. На полу в вагоне валялись головные уборы, перчатки, пакеты, газеты и даже - дамские сумочки.
     Двух зачинщиков демонстративно вытолкали из вагона на станции «Таганская». Их уже было не узнать. Смирнёхонькие и тихохонькие, забитые и перепачканные, они ни на кого не смотрели, опустив глаза вниз. В последний момент, перед самым закрыванием дверей, Петька успел поднять и выкинуть шапку-ушанку одного из них из вагона на платформу.
     - Нам чужого добра не надо, - прокричал он в приоткрытое верхнее окошко. Поезд поехал дальше.       
     Журин находился на вершине славы и считал себя победителем. Зло было наказано, и он, Пётр Александрович Журин, имел к этому непосредственное отношение.
     Народ успокоился и потеплел, кое-кто, уже даже улыбался.
     Петя отряхнулся, посмотрел на своё отражение в тёмное стекло двери вагона и, оставшись довольным своим внешним видом, направился к «виновнице» случившегося инцидента. Ему хотелось объяснить девушке, что, мол - не всё так плохо и печально, что, мол - есть ещё на свете такие добры молодцы, как он, готовые в любую минуту прийти на помощь таким милым созданиям, как она и навести порядок в обществе. Журину очень хотелось тут же познакомиться с милой пассажиркой, подарить ей цветы, поговорить с ней о чём-нибудь вечном и, если получится, пригласить девушку к себе домой  в гости. Он жаждал общения с ней и очень нервничал. Руки его от напряжения тряслись, всё тело слегка ходило ходуном и его можно было понять.
     Собравшись разом с мыслями силой и духом, Журин сконцентрировался и присел на корточки перед своей избранницей. Он приготовился поведать девушке всё-всё-всё, что вынашивал в своей голове последние десять минут. Незнакомка кокетливо смотрела на Журина в ожидании его откровений. Петя открыл рот и неожиданно произнёс:
     - Вот, девушка, всё это из-за Вас...
     Глаза незнакомки расширились, а рот приоткрылся. Она взглянула на, сидящую рядом, соседку, затем, снова перевела взгляд на Петра, но ненадолго.
     - Как же Вам не стыдно…! - прошептала она, обращаясь к Журину, и медленно поднялась с сидения.
     Внутри у Петра что-то оборвалось. Всё было кончено. Язык перестал слушаться своего хозяина. Петя не мог координировать ни свои слова, ни действия. Предприняв всё-таки очередную попытку к налаживанию отношений, Петя выдал буквально следующее:
     - Мне стыдно…?! За что…? Это Вам должно быть стыдно…, - он хотел совсем не это сказать девушке, что всё произошло не из-за неё, а ради неё, из благородных побуждений, но, почему-то, вновь повторил первую фразу, - ведь, всё из-за Вас это вышло...
     Девушка рванула на выход к дверям, электричка уже тормозила на станции «Площадь Ногина».
     «Уходит, останови её скорее», - требовал внутренний голос Петра, но, к сожалению, этот голос был проигнорирован всем остальным Петькиным существом. Журин только пассивно проводил взглядом девушку, та вышла из вагона и быстро растаяла на станции в толпе равнодушных пассажиров….

                Поезд тронул, а я вслед
                Лишь рукой помахал ей в ответ….            
      
     Петя Журин остолбенел. Он не пытался останавливать незнакомку и не собирался махать девушке на прощание рукой.

                Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…
                Мне не везёт в этом так, что просто - беда…


      - Что же ты, братуха, такую барышню-то упустил, - обратился к Журину его двоюродный брат Сергей. - Э-эх.
     Пётр и без участия брата понимал, что лопухнулся, но ничего поделать с собой не мог.

                _________________


     Молча, все доехали до Белорусского вокзала, москвичи загрузили минчан в поезд, шумно попрощались с теми, и благополучно вернулись обратно в квартиру.
     Настроение Петра Журина было, мягко говоря, никаким. Он, сославшись на плохое самочувствие, ушёл в свою комнату, завалился в одежде на диван и постарался забыться. Через какое-то время Петя встал. Он, всё-таки решил раздеться и нормально лечь, чтобы выспаться.
     Пройдя через комнату на кухню, Петька приложился губами к носику чайника и сделал несколько жадных глотков воды. Затем, посетив туалет, проверил отца. Тот раскинулся на диване «звездой» и спал.
     Вернувшись к себе, Петька постелил простыню, кинул подушку и, укрывшись одеялом, лёг. На этот раз уснул он практически сразу.
     А ночью во сне он встретил свою пассажирку.
     Имя её, правда, так и осталось для него тайной, но это было уже и не важно. Он и она бродили по, залитой солнцем, осенней Москве, взявшись за руки… Случай в метро в памяти не отложился. Пётр Журин был спокоен и счастлив….       
      
                _________________

 
июль 2016