обманутые и рассерженные

оне жи не знали,
што фсе по промыслу деетси,
но ты - настоясчий индеец, аднакоси,
братец, следи, ужо, за своими ужымками и прыжками.

пасибки программерам,
сбацанули штукенцыю,
порадовали трепетно,
кодысь исчо-то тута.

ихнее поведение, билин,
будтось помирать не нать,
бла-бла-бла, едренать мать,
чхи однем словом абазначимы.

эх-х, едрить твою, гусли, мысли, коромысла,
опьять пролетел мимо, грил жи ейной, едрена матрена,
кудысь смотришь, дура чухонская, а она - на тибе,
выпендреж с куролесами устроить решила сибе.

настроения, впрочим,
какоси построения, такжи
перестроения иже с ими,
складывались в картиночку.

и кажную-то мелочь
словами обозвать моно,
но не кажная мелочь центром
внимания становилася, мысль обозначая.

словам было доступно обозначать
и образы, к-рые тщательно и выверено
фильтровали мыслеуловители, такоси што работа
ума была грандиозо и фантастиш и была закончена в срок.

фантазия открывала новые мiры,
увлекала челика в пространства, хде до евонного
нихто никодысь не был, убеждала евонного в неподражаемой
исключительности, хениальной обособленности, тешила иллюзиями.

иллюзия, аллюзия,
вербальный денотат
интермедиальной реминисценции
семантико-композиционного реципиента.

возникаюсчее было
сочетание двух слов
играло новыми смыслами,
не подвластными чиловечьему паниманию.