12. Пространство христианской веры...

ДЕЙСТВИЕ ОДИННАДЦАТОЕ – ПРОСТРАНСТВО ХРИСТИАНСКОЙ ВЕРЫ…

СТРАХ БОЖИЙ.

Насколько вечна вечность? И насколько временны наши о ней представления? Возможно ли разуму в союзе с душой и духом сотворить нечто такое, что могло бы стать не просто теоретической возможностью, но и обрело свою собственную жизнь? Пусть не жизнь «вечную», но все же жизнь полноценную, имеющую эволюционную перспективу?

Можно ли создать то, чего ранее не было? … Но разве человек когда-либо поступал иначе? И не сказал ли мудрый: «Всё, что мы видим сегодня, когда-то было мечтой…»?

Что лучше: отдать себя в руки судьбы, полностью покоряясь ей, или творить эту судьбу самостоятельно? Даже если наша самостоятельность, индивидуальность, отдельность от мира – иллюзия, самообман?

Каким путем идти: давно проложенным, просчитанным до мелочей, безопасным и обещающим пусть туманное, но все-таки вполне благополучное будущее? Или же выбрать путь неизведанный, на котором можно встретить всё, что угодно? Путь не только радостных находок, но и горьких потерь?

И не есть ли поиск иных путей - игра в «русскую рулетку», дающая выход глубоко скрытому в нас безумию?  Ответить на эти вопросы может лишь сам человек – ему выбирать, верить и делать…

Принцип «становления себя миром» - подчеркиваю: не личностью, не душой, не духом, но МИРОМ – требует ухода от обыденных выборов и вызывает необходимость  необычных действий. Точнее, речь здесь идет не столько о выборе, сколько о создании условий для новых выборов и умении интуитивно чувствовать то единственно верное направление, которое предназначено именно для данного конкретного человека…

Вот Дух… Он вторичен по отношению к Богу или единосущен с Ним? Книга Бытие Ветхого Завета начинается со слов: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». (Бытие, гл. 1, ст. 1, 2)

Однако Бог не мог бы приступить к Сотворению, не познав Себя, не став Божественной Личностью,  не осознав Своего величайшего предназначения и наличия в Себе превышающего все сущее Замысла… Фактически, Бог и есть Замысел. Именно отсюда идет и иное прочтение Начала:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». (Еванг. От Иоанна, гл. 1, ст. 1-5).

Это понимание значительно более глубоко и истинно. А вот его отблеск в Ветхом Завете – огромная, потрясающая душу, искренняя и величественная исповедь Мудрости, главнейшим откровением которой являются слова:

«Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли.». (Книга притчей Соломоновых, гл. 8, ст. 22, 23)

«Страх Господень — ненавидеть зло; гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу. У меня совет и правда; я разум, у меня сила». (Книга притчей Соломоновых, гл. 8, ст. 13, 14)

Как же случилось, что это абсолютно определенное и недвусмысленное утверждение трансформировалось в один из постулатов догматического богословия, всецело определяющего отношения человека и Бога?

Почему христианская Церковь утверждает: «Страх Господень дает нам жизнь и удаляет от сетей смерти, боящийся Бога должен ненавидеть зло»,  «Пребывая в постоянном страхе перед Богом, человек чувствует себя счастливым»… Тогда КАК же быть с проповедью любви? КАК понимать слова:

«Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он. В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение; боящийся не совершенен в любви». (Первое соборное послание апостола Иоанна).

В качестве иллюстрации к вышесказанному расскажу вам одну историю. К святителю Николаю Сербскому пришел человек, составивший книгу духовных бесед. Прочитав ее, св. Николай сказал:

«Книга очень красиво составлена, однако о распространении ее в нашей епархии не может быть и речи. Она предназначена для совершенных, а у меня народ грешный. Вы проповедуете любовь, и это хорошо. Но она – ПЛОД на Дереве Жизни, тогда как КОРЕНЬ этого Дерева – страх с верою»…

Выводы делайте сами… Подчеркну лишь, что все направления современной психологии однозначно утверждают, что на таком деструктивном основании, как страх, никогда ничего надежного построено быть не может. Страх всегда сигнализирует о состоянии опасности и необходимости или его преодоления, или покорения ему, или защиты, или бегства.

Человек, обладающий глубоким религиозным чувством, человек доверяющий, верящий и любящий, не нуждается в подстегивании его чувств к Богу кнутом страха. В индийской Бхакти-йоге считается, что бояться Того, Кого ты любишь беззаветно и искренне, Кого почитаешь и Кому веришь безоговорочно, Кто есть смысл и суть твоей жизни, не просто невозможно, но и кощунственно.

*** 

Здесь мы снова сталкиваемся с противоречивой двойственностью – любовь и страх. КАК вера может существовать и развиваться на столь шатком основании, как страх Божий? Для начала ознакомимся с тем, что говорили о нем и столетия назад, и что говорят сегодня. Священник Александр Капустин в своей проповеди, произнесенной в молодежном клубе, говорил о страхе Божьем так:

«Страх Божий - это для меня. Недавно я закончил проповедовать в церкви по книге Деяний Апостолов. Почти четыре года длилось это благословенное изучение. Особенное внимание я уделил проповедям апостолов. И при этом сделал открытие, которое меня самого повергло в некую прострацию.

Открытие такое: апостолы проповедовали самым разным людям: евреям и язычникам, царям и рабам, воинам и колдунам, богатым и бедным. И никому никогда ни одного слова они не сказали о Божьей любви. Никогда и никому они не сказали: "Бог любит тебя". Зато страх Божий - в каждой проповеди!

Павел в Афинах провозглашает: "Оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться, ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную". Обратите внимание, он не сказал: "Призывает", нет: "Бог повелевает покаяться!". Будет суд, и это дело нешуточное. Страх Божий - это не страх огорчить Бога. Страх Божий - это не ужас. Страх Божий - это не страх перед начальством.

Первохристианская церковь была пропитана Божьим страхом - и это была одна из причин ее роста. Как это неестественно для нас и для нашей евангелизационной стратегии! Церковь росла, потому что ходила в страхе Божьем, потому что там был страх на всякой душе.

На семинарах по церковному росту я слышал много полезных советов, как заставить церковь расти. Много говорилось, что в церкви должна быть неофициальная, непринужденная обстановка, должны быть домашние группы, должна быть команда лидеров, должно быть разнообразие, чтобы не наскучило христианам в христианстве. Но ни разу я не услышал, что должен быть великий страх Божий в церкви.

Когда я в первый раз прочитал Новый Завет, то вопрос о страхе Божьем был один из моих первых вопросов. Ведь не раз говорится там, что "мы имеем дерзновение", "вы друзья Мои", "любовь изгоняет страх", так как же быть со страхом Божьим? Когда я задал этот вопрос, мне ответили: "Страх Божий - это страх огорчить Бога". В дальнейшем я это слышал не раз.

Теперь вспоминаю то время и думаю: ну хорош ответ - во всех отношениях: ловкий, хитрый. Тот, кто его придумал, двух зайцев убил одним выстрелом - и есть страх, и вроде как бы нет. Только в одном плох этот ответ - он небиблейский. В этом высказывании отразилось все это губительное, развращающее веяние, которое насквозь продуло наши церкви.

Мы свели Бога с Его престола, мы сделали Его жалким, беспомощным. И уговариваем грешников: "Ну, пожалуйста, не огорчайте Боженьку, Он плакать будет и обижаться". Нет, наш Бог не такой. Он - огонь поядающий, всякое преступление и непослушание получат у Него праведное воздаяние.

Одно из моих любимых мест в Библии - 2 Кор 5,10-11: "Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое. Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей".

Поэтому главный вывод, который мы сделаем сегодня: страх Божий - это для меня, это здесь и сейчас, это вечно и правильно. Вот что самое печальное: не то, что Божья любовь возвышается, а страх унижается, не то, что Бога изображают не праведным и святым, а добреньким и снисходительным.

Нет, самое печальное то, что в центре этого "евангелия наших дней" стоит человек со своей гордостью, эгоизмом и своенравием. "Тебя Бог любит, ты - центр мира, ты - молодец. Он для тебя все создал, и Он тебя приглашает стать Его другом. Как это в одной песне "Открытого неба" поется: "С тобой дружить хочет Бог". Так ли говорит Библия?

"Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Итак, покоритесь Богу… очистите руки, грешники, исправьте сердца, двоедушные. Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость - в печаль. Смиритесь пред Господом, и вознесет вас".

Вот он, камень преткновения. Бог должен сесть на троне, а я - склониться перед Ним без остатка. Он Господин, я - раб, Он свят, я порочен… "Боже! Будь милостив ко мне, грешнику!".

И вот к таким, которые смешали себя с прахом, которые осознали всю глубину своего падения, которые не смеют поднять глаза к небу, которые трепещут перед грядущим судом и ненавидят свой грех, к ним Бог обращается с любовью и, как отец блудного сына, выходит навстречу.

Но от этого наш трепет и благоговение не только не уменьшаются, они усиливаются перед этим великим Богом, Который осудил меня и помиловал меня, приговорил меня и простил меня, потряс меня и возлюбил меня, казнил меня и спас меня».

А вот как говорится о страхе Божьем в проповеди священника Георгия: "Начало мудрости - страх Господень". (Пс. 110:10). О.Георгий приводит здесь множество соответствующих высказываний отцов Церкви:

"Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий - ощущение совершенно новое. Страх Божий - действие Святого Духа. Ощутив страх Божий, ощутив от действия страха Божия при молитве твоей присутствие Бога, безвидно, духовно увидишь Невидимого, познаешь, что молитва есть предстояние на Страшном Суде Божием". (Епископ Игнатий (Брянчанинов).

«Если будешь призывать знание и взывать к разуму; если будешь искать его, как серебра, и отыскивать его, как сокровище, то уразумеешь страх Господень и найдешь познание о Боге". (Притч. 2, 3-5).

Корень богоугодной жизни - страх Господень, когда придет он, то, как творческая сила, все в тебе перестроит и воссоздаст в тебе прекрасный порядок - космос духовный.

Как стяжать страх Божий? Он в тебе есть, только заглушен, воскреси его. Для этого дай голос разуму твоему и открой сердце твое для принятия внушений Истины. До сих пор разуму не давали слова, он был в рабстве и не смел говорить здравые речи; пусть теперь говорит.

Он начнет речь о Божием вседержительстве, держащем тебя и могущем бросить в каждое мгновение; о Божием вездесущии и всеведении, все в тебе видящем и гневающемся на тебя за все худое в тебе; о Божием правосудии, готовом наказать тебя сейчас, но удерживаемом до времени милостью; о смерти, в каждое мгновение готовой схватить тебя и предать суду и воздаянию.

Слушай и вводи сердце твое в чувство этих истин. Пробудишь чувство - придет вместе с тем и страх Божий. Это заря жизни. Страх Господень ненавидит неправды, досаждения же и гордыни: «Страх Господень — ненавидеть зло; гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу.»  (Притч. 8, 13). 

А если ненавидит, то прогонит их; если прогонит, то душа станет чиста от них и поэтому явится правой пред Господом. А это и есть все, чего теперь с такой заботою ищем.

Стало быть, восстанови в себе страх Божий и поддерживай его - и будешь обладать самым могущественным средством к самоисцелению. Страх Господень не допустит тебя согрешить, и он же заставит тебя делать всякое добро, при всяком к тому случае. И будет у тебя исполняться заповедь: "уклоняйся от зла и делай добро" (Пс. 33, 15), которую дает пророк ищущим истинной жизни.

Как дойти до страха Божия? Ищи и обрящешь. Здесь нельзя сказать: то и то сделай; страх Божий есть духовное чувство, сокровенно зачинающееся в сердце от его обращения к Богу. Размышление помогает, помогает и напряжение себя на это чувство, но делом оно дается от Господа. Взыщи его, как дара, и дан тебе будет. И когда дан будет, тогда только слушайся его беспрекословно - он выправит все твои неправды». (Епископ Феофан Затворник).

"Страх Божий — это не значит бояться Бога, как мы боимся молнии или электрического разряда, страх Божий — это значит бояться потерять Его, потерять чувство полноты, чувство вечности, чувство божественного. Это самое высокое, поющее чувство в человеке, даже когда человек этого не сознает. Но он может его потерять, и потерять надолго, а может потерять это навсегда — вот чего следует бояться. " (прот. А. Мень).

«Только страх Господень освобождает от страха перед людьми. Бояться Его - это просто признать со всем смирением, кто Он и кто я. «В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх» (1 Ин 4, 18). (Священник Георгий).

*** 

Понятные слова, почти полное единодушие и призыв к разуму – как раньше, во времена Ветхого Завета: «Страх Господень — ненавидеть зло; гордость и высокомерие и злой путь и коварные уста я ненавижу. У меня совет и правда; я разум, у меня сила». (Книга притчей Соломоновых, гл. 8, ст. 13, 14), - так и во времена Завета Нового.

Вроде бы все правильно сказано, однако именно разум – в первую очередь разум! – отчетливо сознает некую двусмысленность, недоговоренность… Нечто такое, о чем было сказано когда-то: «Если не можем уразуметь, будем веровать».

Есть два понимания страха, поэтому придется вернуться во времена, когда еще не были даны людям ни Ветхий, ни Новый Завет, а Человек Разумный делал только первые шаги в огромном неведомом мире… Мире, где почти все было ему враждебно, все таило угрозу смерти и где царила жестокая конкурентная борьба…

Страх - одно из самых древних человеческих чувств и воистину универсальный механизм, способствующий выживанию. Страх означает инстинктивное чувствование угрозы жизни – опасности гибели. Тактика спасения реализуется  такими действиями, как предупреждающее нападение, защита, бегство и мимикрия.

Нападение, опережающее готовящееся нападение противника, бегство и защита – активные тактики, мимикрия – пассивная. Первые три породили целую лавину новых оборонительных приспособлений, где на каждый новый «меч» находился новый «щит» и новый «меч», а на каждую пару убегающих ног находилась пара ног догоняющих, еще более быстрых.

А вот мимикрия оказалась очень эффективным средством защиты, явив чудеса приспособляемости и действенности. Самое широко распространенное и давно известное явление мимикрии представляет собой общее соответствие, гармонию в окраске живого существа с местом его обитания.

Другим средством мимикрии является умение изображать самих хищников, чтобы избежать возможного нападения. Третьим и очень важным для выживания моментом становится поведение внутри любой общности – умение показать полную покорность перед сильным и даже умение демонстрировать удовольствие от такой покорности.

В истории человечества все эти тактики – нападение, защита, бегство и мимикрия - нашли свое отражение в ранних религиях, причем здесь сила и слабость, нападение и защита проявлялись как внутри данной религии, так и в межрелигиозном пространстве.

То же относится и к мимикрии – пожалуй, все «нео-религиозные» направления – нео-оккультизм, нео-эзотеризм и прочие «нео-культы» всегда тяготели и тяготеют по сей день к наукообразным, псевдохристианским и псевдопсихологическим  одеяниям.

Можно подумать, что «спасение» - необходимость биологическая, доразумная. Позволю себе с этим не согласиться. С ростом разума разумное же осознание опасности не означало аннулирования сферы первичных инстинктов, а напротив, значительно расширило ее.

Страх перед природными, уже известными угрозами, дополнился страхом перед всем необычным, загадочным, мистическим, странным, запредельным. Так появились языческие боги, а чуть позже – идея рока, неизбежности и  неотвратимости «того, что суждено».

Именно как реакция разума на этот новый страх появилась античная философия и как ее часть – учение стоиков. На другом полюсе, в Древней Иудее, возникла несколько другая идея – идея страха Божьего, дыханием которого пронизан весь Ветхий Завет.

Суть его предельно проста и понятна: есть Бог – суровый, неподкупный Судия, Сила, обладающая всей полнотой власти над человеком, Зоркость, от которой ничто не может быть скрыто, Закон, работающий по принципу: «Око за око, зуб за зуб»…

Однако даже такой абсолютный и не знающий компромисса Судия не смог сделать народ Израиля смиренным, кротким и послушным – страх Божий оказался неэффективным инструментом и в воспитании, и в управлении. Растущий человеческий разум научился его игнорировать, несмотря на безусловное знание религиозных законов, носителями и учителями которых стали книжники и фарисеи.

И все же в этом бушующем человеческом море находились и истинные праведники, смиренно принимающие все удары судьбы, и мученики за веру, и пророки. Что же заставляло их столь крепко стоять на стороне Бога? Страх? Преданность? Любовь? Предание себя Воле Божьей? Вера, которая была выше жизни и выше смерти?

Скорее, это было всё, вместе взятое. Была еще одна чрезвычайно важная составляющая, как будто и не имеющая прямого отношения ни к Богу, ни к страху перед Ним, ни к вере. Фактор этот – сила и величие человеческого духа - вспомним общеизвестную историю Гая Муция Сцеволы. Таких историй было предостаточно и во времена язычества, и во времена Ветхого Завета.

Немало подобных историй знает и христианство, где первым мучеником, пострадавшим за веру, стал Стефан, чье имя означает "венец, корона" (Деяния 6:8). Он был замучен за проповедь Евангелия тем людям, которые убили Иисуса. Сказанное им настолько взбесило их, что они тут же схватили его и вытащили за город, где побили камнями до смерти.

Пострадали за христианскую веру и приняли мученическую смерть апостолы Иаков, Матфей, Марк, Петр, Павел. В дальнейшем множество христиан были брошены в клетки с дикими животными, шли на крест и плаху, погибая с именем Христа на устах … 

Таким образом, современное человечество оказалось носителем, с одной стороны,  архидревнего биологического страха перед угрозами окружающего его мира, но с другой стороны,  человечество продолжает оставаться носителем несгибаемого человеческого духа как части Духа Божественного. И всё это объединяют в себе вера и религия.

Завет Новый… Не стоит думать, что его приход означал провал первичного Замысла в отношении человечества – просто эволюция подошла к тому рубежу, за которым действенными становились новая вера, новый закон, новая цель, новое понимание и новые средства воспитания человека и всего рода людского.

Теперь Бог стал отождествляться прежде всего с любовью и светом. Носителем и источником этого Нового Завета является вторая Ипостась Святой Троицы – Бог Сын. Уничтожает ли этот новый принцип то, на чем был основан принцип прежний – абсолютное и беспрекословное подчинение Богу, страх перед Ним, осознание себя «тварью и хуже всякой твари» перед Лицом Его?

Тут все зависит от того, КАК понимать Сына и Отца… Множество людей и сегодня живут еще по Ветхому Завету, а то и вообще вне всякого Завета. Реально ли так «запугать» их страхом Божьим, чтобы они немедленно бросились каяться, молиться и «спасаться»? Не думаю…

Здесь вопрос должен рассматриваться значительно шире, поскольку он касается допустимости в процессе воспитания «малых сих» всего того, что порождает страх,  только страх и ничего, кроме страха… Конечно, на определенном этапе именно «страх Божий» позволяет хоть как-то оградить человечество от множества пагубных страстей и качеств, но в страхе нет любви и быть её не может…

Вопрос следующий: противостоят ли друг другу ЛЮБОВЬ и СТРАХ? Противостоящим страху всегда является БЕССТРАШИЕ, а также ДЕРЗАНИЕ, ОТВАГА, СИЛА ДУХА, а не его «нищета», т.е. всё то, к чему с таким «страхом», недоверием и осуждением относится Христианская Церковь.

И напрасно она так к этому относится… Ведь всё вышеперечисленное есть духовная, Божественная сущность человека. Хотя здесь не мешает задуматься – а КАКОГО человека? … Нас, человеков, на планете уже более семи миллиардов, и все мы очень разные… И далеко не все из нас христиане…

Есть опасность того, что отмена Страха Божьего может привести к панибратскому отношению к Творцу, а то и к полному искажению понятия духовной жизни… Принятое в католичестве положение, согласно которому один факт признания Иисуса - Сына Божьего и Сына Человеческого - в качестве Спасителя, принявшего смерть на кресте и тем самым искупившего грехи человечества, автоматически аннулирует не только прошлые и настоящие грехи человека, но и грехи будущие, не может удовлетворить любого думающего и знающего Учение христианина.

Я считаю, что отпущение грехов есть только начало пути, но никак не его завершение. Оно не отменяет ответственности человека за все его дела, помыслы, промахи и ошибки. Я думаю также, что взаимоотношения человека с Божественной иерархией (если таковые действительно имеют место), начинаются с нижней, самой близкой к человеческому миру ступени, где с нами работают Духовные Учителя человечества, но никак не Вседержитель.

Посмотрите на современный мир, где вроде бы есть разум, есть вера, есть идеалы, есть высокие религии, есть искусство, наука, есть бессмертные произведения великих гениев всех времен и народов – и наравне с этим продолжает существовать огромный, вседовлеющий и всеопределяющий СТРАХ.

Страх уже не перед Богом, а перед самой жизнью, перед всем нашим бытием - страх настолько огромный, что мы топим его в алкоголе, наркотиках, беспорядочном сексе, азартных играх, в том числе виртуальных, в безумном безоглядном риске, в бегстве в нирвану, в другие миры, а то и в суицид…

Нынешний мир настолько погряз в самых разнообразных страхах, тревогах, опасениях, сомнениях, неуверенности даже в самых простых вещах, что потребовались многоступенчатые, сложные и глубоко продуманные системы противовесов этим «бичам рода человеческого». 

Мы оказались рабами множества зависимостей – рабами униженными, не способными к сознательному сопротивлению и защите общечеловеческих идеалов и ценностей…

Таких зависимостей у сегодняшнего человечества неисчислимое множество – от самых простых и видимых невооруженным глазом до сложнейших, потаенных и тщательно скрываемых даже от себя самого настолько, что требуются высококвалифицированные психологи, чтобы помочь нам с ними разобраться.

И каждая из этих зависимостей имеет в своей основе СТРАХ - и СТРАХ же порождает… Разум и знание здесь не помощники – первый прячет голову в песок, а второе не может достучаться до него, поскольку СТРАХ ВСЕГДА ИРРАЦИОНАЛЕН…

Дух человеческий зачастую трансформируется в дух сомнения, дух отрицания, дух потребительства, дух обмана, дух наживы, дух насилия, дух предательства, дух радостного самооглупления… А теперь представьте себе, что в эту голодную стаю входит и утверждается в ней ВЕЛИКИЙ СТРАХ БОЖИЙ…

Как здесь быть? Окончательно рухнуть под этой гигантской ношей, честно признав свое бессилие, падшесть, ничтожность? Или каким-то непостижимым образом обратить этот страх себе на пользу, трансформировав его в прямо противоположное чувство и тем самым «убив» и растворив в себе все эти бесчисленные темные страхи?

Но в этом случае нам придется не только аннулировать само понятие страха, но и в корне изменить его содержание. Именно об этом и говорит христианское учение, считающее это трудно определимое ощущение первым и наиболее сильным касанием Духа Святого.

Результатом такого Касания должно стать полное и честное осознание истинного положения вещей – разумное, очищенное от всего эмоционального, мистического, суеверного, стихийного - чувство посвящения в настолько высокое и великое, что все обычные чувства немеют и теряются перед этим новым для человека ощущением. Это и есть начало пути к спасению, самым странным образом и использующего страх, и противостоящего ему…

И когда мы говорим о страхе, мы неизбежно должны задать себе вопрос: СТРАХЕ ЧЕГО? Страшного  Суда? Наказания Божьего? Вечных мук? Невозможности оправдаться, поскольку еще две тысячи лет назад было сказано: «Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем» (Еванг. От Иоанна, гл. 15, ст. 22).

Или же наш страх – это страх богооставленности, страх сиротства, бескрайнего одиночества в огромной вселенной, страх не найти свой путь, индивидуальный и единственно верный?

Однако случается, что именно этот страх заставляет человека целиком уйти во внутренние миры самосуществования. Но как бы ни были прекрасны и возвышенны эти созданные миры, рано или поздно они угасают, развоплощаются, теряют свою цель и смысл, потому что не нашли пути к небесам, а на земле не смогли реализовать и тысячной доли своего потенциала…

И тогда нужно сесть – но не у «разбитого корыта», а на пороге Дома Своего, и снова  задать себе вопрос: «ЧЕГО же я хочу? В ЧЁМ моя вера? Надежда? Любовь? ГДЕ я ошибся? И дано ли мне время для того, чтобы начать новый путь, памятуя лишь об одном: «Душа, возлюбившая все сотворенное, становится божественной»? …

В христианском учении о Богопознании принято выделять три стадии: естественную, переходную и сверхъестественную.

Первую определяют зов, дух, пока еще неясные стремления, ощущения, осознание неправильности мира и себя в этом мире. Во второй стадии начинается истинная учеба, строго индивидуальная для каждого - разная по протяженности и предмету обучения. В христианстве это Святое предание, Традиция, религиозная философия, патристика. И, наконец, третья стадия означает слияние человеческой души с Богом – слияние настолько полное, насколько это возможно для данной души.

Здесь аннулируется не только страх Божий, но и вообще ВСЕ страхи – все чувства объединяются в том, что именуется Божественной Любовью. Здесь и только здесь – не раньше, но и не позже. Вот такой долгий и непредсказуемый Путь Домой… И если вам кто-то скажет, что он должен быть подобен приятной прогулке с неизбежным «пикником» после его завершения – НЕ ВЕРЬТЕ… Да и нет завершения у этого пути…

Вот, пожалуй, и все, что мне хотелось сказать о сути страха Божьего – так, как я понимаю и чувствую его. И, как и всегда, хочу напомнить, что у каждого человека здесь свое понимание, может быть, согласное с церковным, а может быть, и отличающееся от него.

София – Божественная Мудрость – Та, что сказала о себе: «У меня свет и правда, я разум, у меня сила», - в каждом человеке отражается по-своему, по образу и подобию самого человека. И если кто-то утверждает, что страх Божий – это его истина, то для него это именно так, но то, что для него спасение, для другого может стать гибельным…

*** 

Есть у человечества еще один глубоко спрятанный страх – страх перед концом  света, предсказанным Иисусом и подробно описанным св. Иоанном Богословом в Апокалипсисе,  где таинственно приоткрываются грядущие судьбы человечества. В книге описываются события, предшествующие Второму пришествию Иисуса Христа на землю.

Это многочисленные катаклизмы и чудеса (огонь с неба, воскрешение мертвых, явление ангелов), поэтому слово «апокалипсис» часто употребляют как синоним для конца света или для катастрофы планетарного масштаба.

Апокалипсис говорит о том, что знание о конце человеческой истории — не простое человеческое знание, а знание, открываемое Богом, неотъемлемая часть Его Промысла о людях и предвидения грядущих судеб человеческой истории. Однако это Божественное Откровение о конечных судьбах человечества содержит не только грозные предостережения отпавшему от Бога человечеству, но и несет Благую весть.

Оно благовествует о снятии всех проклятий, о новом небе и новой земле, где не будет ни смерти, ни плача, ни болезни. Оно содержит обетование о совершенном усыновлении человека Богом, о недостижимой в земной истории мере познания Бога - когда люди увидят Бога лицом к лицу, Бог будет пребывать во всем, а времени уже не будет.

Фатализм Апокалипсиса в общехристианском восприятии довольно странно сочетается с полным отвержением закона кармы, судьбы, рока и вобще любой предопределенности.

Российская Православная Церковь считает, что наступления «последних врмен» ждать бессмысленно – они наступили 2000 лет назад, и других уже не будет. Отсюда следует главная и единственная задача человека – спасение души… Для этого должно жертвовать если не всем, то очень многим. Бессмысленно вкладывать труд и душу в заведомо обреченный земной мир - в то, что нельзя спасти в принципе.

Однако в последние годы отношение РПЦ к этому поистине больному вопросу значительно изменилось. Звучит все больше голосов о том, что очень и очень многое зависит от самого человека – хозяина своей судьбы. Настоятельно рекомендуется не концентрировать свою жизнь вокруг пророчеств Апокалипсиса, а полностью сосредоточиться на исполнении своего жизненного долга здесь и сейчас.

Теперь попробуем выйти из пространства данного вопроса и взглянуть на него со  стороны - непредвзято и спокойно. Первое, что мы увидим, это предельно опасное состояние нашей цивилизации, буквально раздираемой на части множеством противоречий.

Увидим насилие как способ решения политических проблем, увидим бесправие и  нищету преобладающего большинства народонаселения планеты, вопиющую несправедливость, боль, страдания и неверие в светлое будущее человечества, несправедливость и всепоглощающую страсть к наживе…

Увидим продажность и ханжество «сильных мира сего», некомпетентность и невежество, царящие в обществе… Увидим, как умело и неуклонно приводятся в действие механизмы оглупления «масс», увидим, КТО и ЧТО стоит за всем этим… Увидим, что конец света и закат нынешней цивилизации – исход не только времен Откровения св. Иоанна Богослова…

«Религии спасли множество душ, но так и не сделали человечество духовным». «Религии готовят души к жизни на небесах, но нисколько не озабочены землей и земным существованием», - говорил Шри Ауробиндо. Согласившись с этим утверждением, мы оказываемся перед серьезнейшим выбором, решающим всю нашу дальнейшую судьбу.

ЧТО делать? «Спасаться» во имя обретения Царствия Божьего, о котором здесь никто  ничего не может знать? Поверить, что религии действительно «спасли множество душ», выполняя важнейшую для человечества задачу и делая это сознательно, до мелочей продуманно и умно? Довериться тем, кто спасает, и Тому, Кто указал путь для этого спасения?

Понять и принять то, что «спасаемое» - не индивидуальность, не личность, а именно душа? Понять, что и ад, и рай не есть некие реальные (пусть даже «тонкофизические») пространства, а состояние души, еще не освободившейся от пут личности и ее земного жизненного опыта?

Еще раз задуматься над тем, откуда в человеческом знании появились понятия о высоком и одухотворенном разуме, о духовной личности и Личности Божественной, о мирах человеческих, супра- и инфрачеловеческих, а также о мире духовном, о котором Шри Ауробиндо сказал так:

«В Сфере Духа существуют лишь вечные истины. Там все вечно, там нет развития, нет таких вещей, как возможности. В земной же жизни все – игра возможностей, все ищет реализации, ничто не реализовано в своей высшей форме, в своей истине и полноте. Однако все человеческие возможности – возможность познания, любви, радости, взросления, и все возможности эволюции исходят из истин наверху. Без одного нет второго»…

Правильное понимание этих тезисов не уводит нас от земной реальности, но и не предлагает нам какого-либо единственного жесткого решения. Мы учимся уважению к религиям, пониманию их роли и предназначения.

Но мы должны очень осторожно относиться к их претензиям на собственную исключительность, уникальность, Богоданность и Богоизбранность… Мы должны научиться не утверждению одного и отрицанию всего остального, а осознанию всех возможностей, ведущих к реальному спасению человечества.

Предчувствие апокалипсиса или явные указания на его возможность содержатся практически во всех мировых религиях. И до, и после Иоанна о таком исходе говорилось многократно. И если мы не верим автору Апокалипсиса, то я не вижу причин, почему мы должны верить Нострадамусу, Эдгару Кейси и другим апологетам предстоящего в скором времени конца света.

Это особенно актуально сегодня, когда возможность всеобщей планетарной катастрофы стала не гипотетическим вариантом развития событий на Земле, а вполне реальным исходом… И пока ученые занимаются расчетами, политологи и философы размышляют над этой проблемой, а астрологи и прорицатели «вопиют в пустыне», Церковь спокойно и достойно делает свое важное дело – учит жить так, чтобы быть готовыми в любой момент предстать перед Высшим Судией…

История – хороший учитель для тех, кто умеет читать ее письмена. К сожалению, усвоение ее уроков идет крайне медленно, а время летит слишком быстро, и его остается все меньше…

Позволю себе привести мысль, которая сегодня звучит все чаще и чаще. Распад СССР и крах социалистической идеи во всех странах, опирающихся именно на эту идею, произошел не столько по идеологическим, экономическим или историческим причинам, сколько потому, что эта идея перестала быть религией.

РЕЛИГИЕЙ не того или иного Бога, но ЧЕЛОВЕКА… Социализм перестал быть огромной, всеохватной, жертвенной и прекрасной религией, во имя которой можно отдать жизнь. Не увидеть этого может только слепой и предвзятый человек. И всё же… Как только КОММУНИЗМ как новая общечеловеческая РЕЛИГИЯ перешел в разряд социалистической государственной политики и общественно-политической формации, он начал стремительно деградировать…

Казалось, что в его основу было заложено все самое ценное, что было достигнуто человечеством за все века его непростой истории – свобода, равные права для всех граждан, всеобщее бесплатное образование, забота о детях, хорошо организованная система бесплатного здравоохранения…

Была и государственная программа по обеспечению трудящихся бесплатным жильем (пусть и в порядке очереди), но это было вполне доступным благом для большинства работающего населения. Отсутствовала безработица, при этом реально существовала государственная политика помощи детям, инвалидам, старикам. Было гарантировано государственное обеспечение фундаментальных и прикладных наук, культуры, искусства…

Всё это из разряда мечты перешло в реальность. Была и вера – огромная святая вера в человека и его возможности, вера в светлое будущее всего человечества… К великому сожалению, 70 с небольшим лет – очень малый исторический срок.

В этот краткий период вместилось столь многое – войны, начиная с гражданской и заканчивая Великой Отечественной, преодоление разрухи, голода, ликвидация почти поголовной неграмотности населения, противостояние миру капитализма во всем его воинствующем могуществе. Много всего вместилось в это время, охарактеризованное великой мечтой и трудом многонационального народа СССР…

Правда, в этой коммунистической религии не оставалось места для Бога, отсюда не  было и быть не могло очень важной составляющей – любви. Идея, даже социалистическая, не умеет любить – она может только требовать ее реализации. Государство, даже основанное на гуманистической идеологии, тоже не умеет любить – оно требует от своих граждан исполнения законов, наделяя их правами и обязанностями.

Но в этих законах нет, да и не может быть понятия любви – есть ответственность и долг, следовать которым обязательно для всех. А человеку без любви нельзя, иначе он забывает о своей человечности… 

*** 

«БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ»…

Христианство провозгласило: «БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ». Ничего подобного в предыдущих религиях не было, да и быть не могло, поскольку политеистические  верования чаще всего являлись обожествлением стихий, а стихии всегда самодовлеющи и не склонны к каким-либо человеческим чувствам …

Данное утверждение не вошло в Символ веры, сформулированный в 325 году на Никейском Соборе и обретший окончательный вид в 391 году на Константинопольском Соборе.

Это странно, но не удивительно, поскольку подобная  всеохватная формула просто не вмещается в понятие догмата, являясь превышением и его, и всего догматического богословия в целом. Этот постулат очень близок человеку и в то же время непостижим в своей Божественной глубине. Св. Николай Сербский сказал об этом так:

«Все существа можно поделить на сотворенные и нетварные. Бог — несотворен, все остальное сотворено. И любовь — нетварна, нетварна и вечна. Ибо любовь есть не Божественное свойство, но Имя Божие — одно из Имен Божиих и Сущность Божественного Бытия. Потому и сказано: «БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ»…

Любовь не возникла от земли, но пришла с небес… Любовь принадлежит исключительно Богу и тем людям, которые восстановили в себе образ и подобие Божие. Сознательная любовь соотносится с сознательной личностью - не с принципом, идеей или с каким-либо безличным существом, но С ЛИЧНОСТЬЮ.

Где нет взаимности в любви, там нет любви. А принцип или идея… будь то Божественная или человеческая, не может нас любить, сколько бы мы их не любили. О такой любви мы и не говорим; наше слово о любви личности к Личности, Которая «нераздельна и неслитна».

Прошли сотни веков, а утверждение «Бог есть любовь» продолжает оставаться   предметом постоянных дискуссий богословов. Апостол Павел, давая определение любви, вынужден был исходить от противного. Вот послушайте:

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.

Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а любви не имею, — то я ничто.

И если я раздам всё имение моё и отдам тело моё на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.

Любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». (Первое послание ап. Павла коринфянам, гл. 13, ст. 1–8).

То же говорится в гимне, опубликованном на сайте «БОГ СЛОВО»:

Бог Есть Любовь…

Без Любви свет - тьма.
Без Любви разум – безумие.
Без Любви слово – бессмыслица.

Без Любви дух - бездушие.
Без Любви - путь в ад.
Без Любви истина – ложь.

Без Любви жизнь - смерть.
Без Любви вера – страх.
Без Любви надежда – отчаяние.

Без Любви любовь - себялюбие.
Без Любви простое – сложно.
Без Любви лицо – личина.

Без Любви красивое – безобразно.
Без Любви воля – своеволие.
Без Любви мир – война.

Без Любви свобода - рабство.
Без Любви творчество - мерзость запустения.
Без Любви радость - печаль.

Без Любви добро – зло.
Без Любви друг - враг.
Без Любви смирение - лицемерие.

Без Любви милость – осуждение.
Без Любви справедливость - суд.
Без Любви всё – ничто…

И когда мы начинаем понимать, что НЕ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ, то неизбежно осознаем и то, ЧТО она ЕСТЬ. Конечно, для человека, выросшего нелюбимым и никого не любившего, это утверждение пусто и не имеет реальной силы. А если человек не знает любви земной, то как может понять он Любовь Небесную? …

Интересно то, что некоторые иерархи Православной Церкви не настаивают на обязательности любви к Богу, а вот для католичества такое понимание очень характерно.

Православие более практично и целомудренно, для него любовь к Богу означает в первую очередь исполнение Его заповедей и ревностное служение Ему. Кроме того, давно известно, что любовь, как любая другая страсть, может не только возвышать человека, но и извращаться, принимая уродливые формы…

Теперь о Любви Бога к человеку. Подчеркнем: Бог не обладает любовью, Богу не присуща любовь, любовь не есть свойство Бога – БОГ САМ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ… Тема эта столь сложна и противоречива, что говорить об этом очень непросто. К тому же каждый человек сам, без каких-либо подсказок и принуждения,  должен разобраться в этом вопросе.

Всё вышесказанное относится и к принятому в христианстве пониманию Бога как Божественной Личности. Скажу только, что здесь существуют две противостоящие и в то же время взаимодополняющие друг друга тенденции.

Первая отрицает всяческий антропоморфизм, исходящий из примитивно понятого тезиса «По образу и подобию Божиему». Здесь Бог непостижим в принципе - Он не карает, не гневается, не огорчается, не любит, не ненавидит… А если и «любит», то любовь эта неисповедима для нас.

Вторая тенденция, исповедующая Бога как Божественную Личность, выглядит более убедительной - прежде всего, с психологической точки зрения. Именно Личностная Ипостась Бога наиболее близка человеку и наиболее им любима. Бог всемогущ, поэтому Ему ничего не стоит придти к людям в облике собственного Сына, несущего в Себе ВСЕ качества Отца, и в первую очередь – Любовь…

*** 

Эти рассуждения крайне сложны, поэтому пусть ими занимаются богословы и толкователи Священного Писания. Однако есть вещи, на которые все-таки стоит обратить внимание – это такие фундаментальные категории, как сущность и личность.

СУЩНОСТЬ есть смысл, идея вещи - то, что она есть сама по себе, в отличие от изменчивых состояний самой вещи и от других объектов. В метафизике сущность понимается как нечто, не принадлежащее ни бытию, ни небытию, т.е. как потенциал, возможность бытия по отношению к действительному бытию. Иными словами, сущностью именуется то, благодаря чему вещь есть то, что она есть.

Св. Георгий Богослов говорил: «Божественная природа есть как бы море сущности, неопределенное и бесконечно простирающееся за пределы всякого понятия о времени и природе».

Св. Василий Великий продолжил эту мысль: «Представить себя знающим, ЧТО есть Бог, есть повреждение ума. Божество будет необходимо ограничено, если Оно ограничивается мыслью, ибо и понятие сие есть вид ограничения».

Св. Григорий Нисский дополнил: «Бог не может быть охвачен ни именем, ни понятием, ни иной какой постигающей силой ума. Он пребывает выше всякого не только человеческого, но даже и ангельского, и премирного постижения».

Схожим, но не аналогичным понятием является суть, или «Аз есмь». Cловарь синонимов Н. Абрамова толкует понятие «суть» таким образом: это сущность, существо… главное, душа, сила… ядро… квинтэссенция; центр, фокус; остов, скелет.

Иными словами, сутью именуется самое существенное и основополагающее в чем-либо. СУТЬ - это сущность, осознающая свое бытие и пребывающая в нем. Отсюда берут свое начало категории «суть человеческая» и «Суть Божественная».

Понятие сущности неразрывно связано с понятиями психики и личности. Ранее НАД этими реальностями пребывала душа - ТО, что даруется Богом изначально и имеет возможность прямого общения с Ним. В миру душа выражает себя через ЛИЧНОСТЬ, т.е. тело, жизнь, разум, чувства, социальные отношения, познание, деятельность, творчество.

Исходя из этой предпосылки, считалось и многими считается по сей день, что познать человека можно, только познав Бога - иного пути нет и быть не может. И наоборот, путь углубленного самопознания позволяет обрести и себя, и мир, и Бога. В этом смысле понятия дух, душа и божественная суть человека – синонимы.

С конца XIX века учение о душе уступает место теориям личности, которых сегодня множество, но ни одна из них не является полной и всеохватной. Краеугольным камнем всех этих теорий является то, что личность – это человек, ориентированный на земное существование во всех его аспектах. Существование временное, поскольку человек смертен, что и объясняет многие проявления личности.

Это характер, психофизиологические особенности, социокультурный опыт, уровень и направленность знаний, система целеполагания и ценностных ориентиров, связь с обществом, природой, пространством и временем, набор архетипов, определяющих поведение человека и его выборы, и еще многое другое.

В христианстве принято считать, что человек является личностью с момента зачатия, которая в течение жизни непрерывно развивается, обогащается, растет и совершенствуется.

Личностями – свободными и неповторимыми – считаются все три Ипостаси Бога,  представители обеих иерархий – светлой и темной, а также человек, сотворенный  «по образу и подобию Божиему».
 
С личностью имеют дело не только психология и философия, но и все сферы человеческого бытия и деятельности. Что же касается души, то психология не имеет к ней никакого отношения, поскольку она оперирует понятиями Самости и Личности. Всё же большинство психологических школ признает «духовные измерения психики» как общность над-личностного, над-разумного и над-социального.

Измерения эти не просто трудно постижимы - в своем высшем проявлении они непостижимы вообще. Абсолютно ясно, что наши психологические и философские понятия и определения личности есть нечто сугубо человеческое, не могущее быть применено к понятию Божественной Личности.

БОГ ЕСТЬ СУЩНОСТЬ, ПРЕДСТАЮЩАЯ «ВНУТРИ НАС» КАК ЛИЧНОСТЬ.

Без такого механизма понимания мы не смогли бы воспринимать Божественное ни в одном из Его аспектов, поскольку и Дух, и Абсолют, и Брахман остаются для человека понятиями запредельными и абстрактными. Само существование религий было бы невозможным без такого личностного восприятия.

Христианство, иудаизм и ислам, а также некоторые древние и современные религии исповедуют  Единого  Бога, при этом оговаривая, что Бог Ветхого Завета, Бог Нового Завета и Аллах в исламе есть разные проявления одного и того же Бога. Однако  «Бог один, да молельщики не одинаковы…». (В. Даль, «Пословицы русского народа»).

Логично было бы предположить некую линейную последовательность возникновения религий как духовных реальностей. Язычество, зороастризм, веданта, индуизм, иудаизм, буддизм, христианство, ислам, суфизм, вера бахаи – все это разные духовные реальности, но в основе всех этих верований, даже примитивных форм политеизма, существует вера в единую высшую силу как Причину, породившую мироздание и все, что в нем происходит.

Интересно, что наряду с принципиальной непознаваемостью этой высшей силы, высшей сущности, в христианстве утверждается наличие ее трех ипостасей - Бог Дух, Бог Отец и Бог Сын, каждая из которых обладает присущими только ей особыми свойствами.

В течение веков понятие «Ипостась Бога» постепенно расширялось и трансформировалось, обретая смысл «Лица Бога», а затем и Божественной Личности. Этот статус имеют не только Бог Отец и Бог Сын, но и Бог Дух. Однако и это еще не все – было сформировано также понятие Божественных Творческих Энергий, имеющих как созидательный, так и разрушительный характер.

В отличие от предыдущих религий, в христианстве эти Энергии не находятся в  извечной борьбе и не противостоят друг другу. «Не мир, но меч принес Я», - говорит Иисус. «Меч» здесь – лишь средство, пусть и болезненное, для трансформации Ветхозаветного Адама в человека Нового Завета. Иными словами, не кара, не разрушение, а воспитание, убеждение, созидание и спасение…

Рождение принципов Божественной Личности и Божественных Энергий действия и созидания вывело христианство на принципиально новую ступень, крайне  усложнив всю богословскую метафизику.

Познание Бога оказалось предельно связанным с познанием Бытия, но не аналогичным ему. Здесь Бытие предстает как единство тварного и несотворенного, проявленного и сокрытого, а в отношениях между Лицами Святой Троицы появляется необходимый динамизм.

Теперь Божественная Личность предстает не как нечто неизменное и данное раз и навсегда. Например, Иисус как Божественная Личность мог изменяться как Сын Человеческий, в то же время оставаясь обладателем Божественной Природы – неизменной, нетварной и нетленной.

Изменяется по мере развития христианства и человечество, тоже обретая некую «ипостасность» Отца, Сына и Духа – как индивидуального, так и общественного. Возникают многомерность, многовариантность, вероятностность и колоссальное многообразие отношений, в ходе которых Божественное получает свободу выбора своих подходов к человеку и человечеству, а человек получает точно такую же свободу выбора подходов к Божественному.

В современном христианстве это отчетливо прослеживается не только в реальном существовании его отдельных ветвей, но и в многочисленных дисциплинах, связывающих Божественное и человеческое: богословие - догматическое, катафатическое и апофатическое, патристика (Святоотеческая традиция), христология, аскетика, религиозная философия, религиозная психология, христианская культура, апологетика, метафизика, библеистика…

Кстати, отечественная библеистика предполагает фундаментальное знание языков – арамейского и еврейского, а также латыни, древнегреческого и старославянского. О сравнительном религиоведении и античной философии здесь говорить не будем – тема эта слишком обширна.

Христианский мир настолько огромен и разнообразен, что в нем найдется место и дело для каждого человека. Восприниматься «узким», ограниченным и застывшим он может только таким же «узким» и «плоскостным» человеком, видящим лишь то, что доступно его ограниченному сознанию и пониманию.

*** 

Одна из главнейших Ипостасей Иисуса – Учитель, ибо Учитель и Ученик, познающий и познаваемое, смысл и передача смысла, замысел и его воплощение, информация, ее носитель и ее принимающий – начало начал и основа основ человеческого мироздания…

Сцена, где Сын Божий омывает ноги своим ученикам – не только научение кротости и смирению. Это проявление и утверждение величайшей истины: Пришедший не судить мир, но спасать его, не имеет никаких ограничений, кроме Его собственного закона.

Никто и ничто не может быть спасено из чувства долга или приказа свыше, но лишь из великой любви к миру и человеку. Столь же невозможно заточить Дух в тесные пространства храмов и церквей, связать Его придуманными людьми ограничениями, правилами и догмами…

СПАСИТЕЛЬ и СПАСАТЕЛЬ – отнюдь не одно и то же.

СПАСАТЕЛЬ приходит к любому человеку, нуждающемуся в помощи и просящему о ней. Приходит в любом облике и в любое время, поскольку его дело спасать, а не учить спасению. И как же часто спасенный или не слышит, или не хочет слышать и осознавать тихих и печальных слов: «Неужели ты снова не узнал Меня? …»

СПАСИТЕЛЬ приходит ко всему человечеству в кризисные его времена, и вся Его жизнь и учение направлены на то, чтобы заложить новые духовные начала в человеческую жизнь: чистую веру, живую любовь к Богу и ближним, стремление к нравственному совершенствованию.

О Себе Самом Иисус Христос учил, как о Спасителе человечества: "Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее... Пришел для того, чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мт. 18:11; 20:28).

Сын Божий взял на Себя миссию спасения людей, исполняя волю Своего Отца, Который: "так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". (Ин 3:16).

Это очень серьезная тема, но есть и другие, не менее серьезные и сложные. Вот слова Иисуса: «Да будет всё едино, как ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едины». (Ин, 17:21).

Итак, Отец, Сын и те, «которых Ты дал Мне от мира» - едины и неразделимы. Но мир наш – мир разделенности… Святая Троица дополняется триадой земной – человек, священнослужитель, Церковь. Однако в каждой из составляющих земной триады нет ни единства, ни единого понимания христианского учения.

Логичной представляется ситуация, когда во главе стоит Церковь, за ней – ее предстоятели и служители, и затем - прихожане. Но именно здесь тонкое равновесие нарушается особенно часто: каждая из составляющих может возжелать власти, выделения, а не слияния.

Каждая может считать, что чем чаще и громче она будет взывать к Господу, тем ближе к Нему будет. Поэтому необходимо хорошо помнить слова: «Да будет слово ваше да-да, нет-нет, остальное от лукавого», и «Не поминай Имя Господа Твоего всуе»…

Нам же следует осознать главное: богопознание имеет такую же продолжительность во времени, как вся история человеческой разумной расы. Оно столь же необъятно, как бытие, столь же разнообразно, как сама жизнь, столь же неисповедимо, как пути Господни…

Необъятен и сам человек, разум которого способен  охватить Вселенную, но при этом может колебаться в самых широких пределах – от святости, гениальности и любви ко всему сотворенному до полной безнравственности, душегубства и глупости…

*** 

При нисхождении Божественного в человека оно может или потеряться в нем, будучи не услышанным, или трансформироваться в самое примитивное и вульгарное, или способствовать его росту, развитию, усложнению и совершенствованию, если найдет в человеке устремленность к жизни божественной.

При втором варианте не происходит мгновенного чуда – это процесс долгий, а иногда и мучительный… Невозможно из эгоической стадии сразу же «взлететь» в стадию над-личностную и духовную. Всегда приходится идти через некие «переходные зоны», в которых человек может застревать на долгое время. Но все резко меняется, когда будет превзойден определенный порог развития. Здесь уже нет пути назад, невозможно ни отступление, ни отречение…

Именно здесь, на этом этапе, приходит абсолютное понимание: все возможности разума, даже высокого и одухотворенного, исчерпаны. Никакое, даже самое тщательное, изучение священных книг, догматов и трудов ведущих богословов и религиозных философов, а также неуклонное следование культу, обряду и канону,  не в силах прибавить что-либо к уже обретенному.

Нужно немалое мужество, чтобы вернуться к началу, к непостижимому Зову, послужившему отправной точкой долгого и трудного пути богопознания. Это очень похоже на то, когда выпускников средней школы на первом занятии в высшем учебном заведении собирают вместе и объявляют:

«А теперь забудьте всё, чему вас учили в школе. Отныне вам будет преподано иное знание. Ваше обучение начинается с самого начала. Но не с «пустого места» и не с отречения от пройденного ранее, а с того, что УЖЕ твердо усвоено и прошло испытание вашей жизнью и временем»…

Возможно, именно так и придет к людям Новейший Завет – сначала к немногим, а затем и ко всему человечеству. Пока же наше восприятие и мышление линейны, пространство разума ограниченно, сознание неразвито, а память непозволительно коротка…

Да, чтобы понять и принять христианство как высшую истину, надо прожить его полностью от начала до конца… То же относится и к другим великим религиям и духовным школам – иудаизму, исламу, веданте, даосизму, буддизму, йоге, индуизму и т.д.

Для этого нужно прожить не одну, а множество жизней, или же воспитать в себе особое и очень редкое умение воспринимать чужой духовный опыт, как свой собственный… Хотя здесь слово «чужой» неприменимо, ведь опыт этот – достояние всего человечества. Проживая в себе его историю, КАЖДЫЙ может неожиданно осознать, что это – НЕ ЧУЖАЯ ИСТОРИЯ…

Это именно Я шел таким долгим и трудным путем… Это Я был язычником, огнепоклонником, даосом, конфуцианцем… Это Я звал Афину в страшном бою и просил ее о победе… Это я молился Свентовиту, Перуну и Сварогу… Это Я преклонял колени перед изображениями бога Ра и Осириса… Это Я стремился к просветлению, путь к которому был дарован мне великим Буддой… Это Я шел за Моисеем долгие 40 лет в пустыне… Это Я слушал слова Христа, обращенные именно КО МНЕ… И это Я следовал словам пророка Мухаммеда…

ЭТО МЫ ВСЕ БЫЛИ ВСЕМИ ЭТИМИ Я…

И в то же самое время история человека всегда - тихая и очень личная молитва: «Это я, Господи, это я…». Вот это я и называю «становлением себя миром»… Как личность и как душа, я имею на это право, ибо и мне, и всем нам было скаазно когда-то:

«ПОКА Я В МИРЕ – Я СВЕТ МИРУ».

«Но настанет время и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в Духе и Истине». ( Ин, 9:5, 4:23, 24).

*** 

Итак, Время, Вера, Истина, Дух… Добавим сюда Спасение и Жизнь вечную, и тогда получим ёмкую, динамичную и всеобъемлющую религиозную формулу.

ДУХ есть Изначальное, Трансцендентное, Всепроникающее, Всесодержащее, То, что дает жизнь духовному и поддерживает религиозное. Н.Бердяев писал в своей работе «Экзистенциальная диалектика Божественного и человеческого»:

«Дух… есть прорыв из иного мира в этот мир»…

«Дух есть не только свобода, но и смысл. Смысл мира духовен»…

«Дух есть прежде всего освобождающая и преображающая сила»…

«Дух и духовность перерабатывают, преображают, просветляют природный и исторический мир, вносят в него свободу, истину и смысл»…

ИСТИНА – это Богооткровение: то, что Бог постепенно открывает людям, и то, что эти видевшие и слышавшие передают роду человеческому в истинном и неизменном виде.

ВРЕМЯ – истина, развертывающаяся в духовном пространстве, то, что «настанет» и «уже настало».

«ЖИЗНЬ ВЕЧНАЯ» - это Дух истины, неуклонно стремящийся к развитию и совершенству и порождающий все разнообразие живого и неживого.

СПАСЕНИЕ и ВЕРА… Здесь все намного сложнее. Вера есть то, что ведет к Спасению, хотя стремление только к спасению не может стать основой веры.

Давным-давно было сказано: борьба идет ЗА КАЖДУЮ ДУШУ, независимо от ее развития, национальности, религиозной принадлежности. Так было всегда и так будет всегда. Фактически здесь идет речь о добровольном выборе между добром и злом, как бы банально это ни звучало.

«Борьба со страстями» - неизбежная составляющая любой веры и любого духовного учения, но это все-таки вторичная задача. Нет особого труда и особой заслуги в том, чтобы исполнять заповеди – они являются нормами человеческой жизни.

Жить, не убивая, не предаваясь гневу, обиде, зависти, скупости, чревоугодию, унынию; не красть, не прелюбодействовать, не лжесвидетельствовать – это означает жить по нравственным законам человеческого общежития.

Мне кажется, что основой основ является обретение веры и крепости в вере, умение стоять за нее до конца, спасать веру, а не себя в вере. Пути человеческие столь же неисповедимы, как и Промысел Божий.

Кто-то не знает любви, кто-то не способен на жертву, кто-то не приемлет смирения и кротости… Поэтому обретение веры, понимание и приятие ее силы и истины может стать единственным путем и единственным предназначением человека в жизни.

Это может быть вера в добро и справедливость, вера в красоту и гармонию человеческого бытия в мире и с миром, вера в дружбу, вера в силу знания, вера в высокое предназначение человека и его право на самоопределение…

Главное, чтобы человек СМОГ обрести такую веру, поскольку без нее он не сможет придти к реализации тех идеалов и нравственных ценностей, которые являются стержнем его личности.

*** 

Интересно, что вопрос о душе как о сущности, нуждающейся в спасении, не решен христианством окончательно. В Библии сказано: «Ибо вот, все души — Мои: как душа отца, так и душа сына — Мои; душа согрешающая, та умрет» (Иез. 18:4).

Игумен Иларион (Алфеев) в своей проповеди так говорит о душе:

«О том, что в человеке есть не только материальное, но и духовное начало, знали все древние религии, однако соотношение этих начал понималось по-разному… Святые Отцы на основании Библии учат, что душа и тело не являются чуждыми элементами, соединенными в индивидууме лишь на какое-то время, но даны одновременно и навсегда в самом акте творения: душа "обручена" телу и неразлучна с ним.

Только совокупность души и тела является полноценной личностью… ни душа, ни тело сами по себе таковой не являются:

"Ибо что есть человек, если не состоящее из души и тела разумное живое существо? - говорит святой Иустин Философ. - Итак, душа сама по себе является ли человеком? Нет… А тело разве можно назвать человеком? Нет… Только существо, состоящее из соединения обоих, называется человеком".

Неразрывную связь души и тела святитель Григорий Нисский называет "знакомством", "дружбой" и "любовью", которые сохраняются даже после смерти: "В душе и после разлучения с телом остаются некие знаки... соединения…».

Определение души дал святитель Афанасий Великий: "Душа есть сущность умная, бестелесная, бесстрастная, бессмертная".

Святитель Григорий Нисский дополнил это определение: "Душа есть сущность рожденная, сущность живая, умная, сообщающая собой органическому и чувственному телу жизненную силу".

В обоих определениях душа названа сущностью… то есть она не является лишь функцией тела, его способностью, чувством, проявлением, но имеет самостоятельное существование».

Некоторые считают, что душа вселяется в человека в момент зачатия, другие – что она есть представитель Духа в данной конкретной жизни, третьи – что индивидуальная душа состоит из слияния душ земных родителей, и, наконец, есть мнение, что душа может войти в человека лишь тогда, когда для нее будет выстроен в нем крепкий надежный Дом. В последнем случае обретение души - если не спасение, то путь к этому спасению.

Теперь снова обратимся к понятиям СПАСАТЕЛЯ и СПАСИТЕЛЯ.

СПАСАТЕЛЬ  приходит в экстремальной ситуации, когда промедление смерти подобно, особенно, если человек обращается к Богу как к последней надежде… Многие считают своим Спасателем Ангела-Хранителя, однако в христианстве принят тезис о том, что он дается человеку только после крещения. Таких людей, получивших спасение в самые отчаянные и безнадежные моменты своей жизни, немало, и именно из них рождаются истинно верующие люди.

Следующая группа нуждающихся в спасении – те, кто, пройдя множество путей поисков высшего смысла жизни, убеждаются в тщетности своих усилий из-за  собственной малости, греховности, незнания и неумения. Такое понимание  порождает в них особый вид смирения как осознания тупика, в который привели искренние, но смутно осознаваемые поиски мира в себе и себя в мире.

Вытаскивать таких людей из трясины отчаяния – дело уже не Спасателя, но СПАСИТЕЛЯ. Именно из этой большой группы приходят в христианство те, для кого Иисус и Его учение становятся олицетворением истинного спасения, обретения смысла жизни и долгожданной «земли обетованной».

Есть еще одна - малочисленная, но не менее важная – группа нуждающихся в спасении: «дети свободы», «падшие ангелы». Они не атеисты, не анархисты, не богохульники, не еретики и не честолюбцы. Это и не великие грешники, из которых иногда восходят великие святые, более ценные для Бога, чем некоторые «праведники».

Они не веруют ни в черта, ни в бога. Не верят они и проповедям, и обещаниям спасения и жизни вечной… Их не устраивает ни земная власть, ни земное богатство, ни получение земной силы и высокого положения, ни «суета сует», в которой пребывает большая часть человечества.
 
Их Спас и Спаситель - не истина, а великая святая ПРАВДА - СИЛА, стоящая над всем, ЖИЗНЬ – настоящая, не ведающая лжи, страха, унижения и подавления, СПРАВЕДЛИВОСТЬ для всех - ТО, во имя чего стоит жить и даже пожертвовать жизнью, если возникнет в том действительная нужда.

Мы не знаем, ЗАЧЕМ они и ПОЧЕМУ они, не знаем, ЧТО их порождает и КАКОЕ у них истинное предназначение, каково их ВРЕМЯ и какова их ВЕЧНОСТЬ. Судьба таких Великих Искателей Правды непостижима для нашего слабого разумения, как непостижима и полная истина спасения вообще…

*** 

Что же касается религиозной истины, то она не столько «двойственна», сколько парадоксальна. Христианство здесь не исключение, скорее, это наиболее показательный случай совмещения реального и мистического, мирского и сакрального, постижимого и трансцендентного.

Двойствен Бог как Сущность и Личность.  Двойственна Церковь как социо-исторический институт и как над-временная, над-национальная, над-социальная и над-личностная религиозно-мистическая общность людей.  Двойствен Иисус как Сын Человеческий и Сын Божий. И, наконец, двойствен человек как существо одновременно и биологическое, и духовное.

Все эти двойственности и привычка мыслить оппозициями создают модель некоего плоскостного и линейно направленного мира, не предназначенного для эволюционного развития и не видящего всех возможностей интеграции, а также не верящего в шанс на рождение в себе чего-либо качественно нового.

Даже там, где бинер смог трансформироваться в триаду, это не столько проясняет ситуацию, сколько запутывает ее еще больше. Вспомним, что говорил ап. Павел о христианстве: «Искушение для иудеев, безумие для эллинов». Архимандрит Иустин (Попович) сказал: «Догмат есть препятствие для разума», а В. Н. Лосский дополнил эту мысль: «Апофатическое восхождение есть восхождение на Голгофу».

Путь рационализации порождает схоластику в религии и хождение по кругу для разума. Христианство не требует от мирянина «умереть при жизни», оставшись в жизни и начав жизнь духовную, а предлагает иное решение: не представлять себе веру как продукт интеллектуального усилия, как систему идей и принципов, канонов и догматов.

ВЕРА истинна лишь тогда, когда она становится осознанной внутренней реальностью, императивом, когда освещает собой все сферы человеческого существования и опирается на прямой духовный опыт. Именно поэтому столь разнообразны причины, порождающие веру. Самое же трудное в этом движении – опыт и практика.

Подчеркиваю – не опыт интеллектуального и волевого усилия, не пламя религиозного экстаза и не тщательность следования канону, обряду и ритуалам поклонения. Единственный путь – изменение сознания, постоянно балансирующего между двумя мирами – «земным» и «небесным».

В православии отношение к практикам вхождения в измененное состояние сознания всегда было отрицательным. Приветствовалась молитва, благочестивое размышление, пост, самоограничение, самодисциплина, «добролюбие» и добрые дела.

И все же именно измененные состояния сознания и особый образ жизни в глубоком уединении дали миру череду святых отцов как личностей, имеющих опыт прямого выхода к Богу и Богооткровениям. Этот опыт составляет основное содержание «Аскетики» - теории и практики духовной жизни. К сожалению, в условиях современного мира она малоприменима…

Фактически, опыт веры приобретается лишь в ходе длительной практики, подобно тому, как олимпионик рождается только в ходе долгих и тяжелых тренировок,  дисциплины и самоограничения.

Говоря проще, не верящий в Бога никогда не обретет Его водительства в своей жизни, не верящий в любовь никогда не обретет любви, а не верящий в путь никогда не осилит его и не достигнет своей цели.

В самой же основе этого движения лежит не желание «спастись», но несгибаемое стремление СТАТЬ и БЫТЬ, а не «хотеть» или «казаться». Самая пагубная ошибка здесь состоит в том, что очень многие быстро приходят к выводу: «Я уже постиг всё и превзошел все религиозные уровни и религиозные чувства, я вышел в некое «чистое духовное измерение». Подобные утверждения свидетельствуют лишь о том, что человек только начинает путь ученичества и до обретения веры ему еще очень далеко.

Есть, правда, и иной путь. Он тоже начинается с устремленности, но не к тому, чтобы спастись, стать и быть. Основной его двигатель – не «сомнение», как считают иные богословы, а неутолимая жажда познания и свобода на путях этого познания. И еще – императивное стремление к достижению Высшей – БОЖЕСТВЕННОЙ – Истины-Силы и Истины-Знания.

Это уже не совсем религиозный путь и не совсем религиозная практика. Богопознание здесь – непрерывный всеохватный процесс проживания, впитывания, вбирания, становления столь же всеохватного и универсального Богоявления.

Это – особая свобода, издревле предоставленная человеку, уважаемая и почетная работа, результаты которой видимы лишь тому, КТО ищет и КОГО ищут. Здесь не Бог карает и милует, это прерогатива самого пути, даже если путь этот «неправильный». Такой опыт ценен точно так же, как ценен отрицательный результат научного опыта. Уверенность, вера и сомнение – лишь неизбежные спутники, но не основа.

Зато здесь очень хорошо видны даже небольшие с виду положительные сдвиги. «БОГ» на этом пути – не Личность, а нечто куда более масштабное, космическое – не Бог, а БОЖЕСТВЕННОЕ…

К Нему невозможно обратиться как к некоему Правителю, ответственному за обеспечение необходимых условий нашего проживания, Его невозможно принять как нечто, озабоченное нашими личными бедами, заботами, бесконечными жалобами и просьбами.

Важно иное – над-разумная, над-личностная и предельно глубокая духовная связь человека с Божественным… Как одобрение и приглашение к совместной работе. Как понимание поиска  человеком своего истинного места в мироздании и своего же предназначения в нем…

Что же касается отношений с «Господом нашим Иисусом», то здесь нет ни страха, ни слепого преклонения, ни робости. Нет и того, что в земном бытии считается любовью, но есть нечто такое огромное, чистое и прекрасное, чему трудно дать какое-либо определение.

Наверное, ТАКАЯ любовь входит в каждого затронутого ею человека по-разному. Вся жизнь, служение, распятие и воскресение Иисуса – одно цельное, огромное и почти запредельное ПРОЖИВАНИЕ ЕГО СУДЬБЫ, один не постижимый разумом прямой духовный опыт.

Одна часть – детство Иисуса, где еще не было ни проповедей, ни крещения Иоанном, ни учеников, ни молитвы в Гефсиманском саду, ни Голгофы… Был ребенок, удивительно чистый и светлый, даже не догадывающийся о том, ЧТО его ждет впереди, в отличие от себя самого повзрослевшего, УЖЕ это ЗНАЮЩЕГО…

Страшная и тоже запредельная ситуация, когда ничего нельзя изменить, нельзя предотвратить, нельзя спасти… НЕЛЬЗЯ, ибо тогда не будет спасения и воскресения, не будет Учения, не будет и двухтысячелетнего христианского мира…

Сочетание этой предопределенности и невозможности что-либо изменить с такой же невозможной в земном мире ЛЮБОВЬЮ – одно из самых трудных испытаний… Это то, что я всегда понимал и воспринимал как ПЕСНЮ ДЛЯ ДВОИХ – Песню, в которой растворяется и перестает существовать весь мир, и явленный, и неявленный, остается только ЛЮБОВЬ…

Однако нам пора спуститься с «небес» на «грешную землю» и внимательно присмотреться к тому, КАК ведет себя тезис «Бог есть Любовь» в реальном пространстве нашей жизни…

*** 

СМИРЕНИЕ И ГОРДЫНЯ…

Религия в современном мире стала неотъемлемой и очень важной частью геополитики, поэтому наряду с апологетикой и миссионерством появилась насущная потребность в настойчивой ее пропагаде и придании привлекательного «имиджа», как принято говорить сегодня. У каждой религии здесь свои одеяния, методы и действия…

Приняв за основу формулу: «Бог есть Любовь», - мы фактически УЖЕ определяем результат своего выбора. Действительно, что может быть лучше именно ТАКОГО Бога? Любящего, прощающего, милосердного, понимающего, готового открыть нам свои объятья… Бога Создателя и Творца, Бога Отца, Бога Учителя…

Чтобы убедиться в правильности сделанного выбора, мы начинаем спрашивать – есть ли такой Бог в других религиях и духовных учениях? Вот Иегова - Бог ревнивый, не терпящий прекословия, строго карающий за неисполнение данных Им заповедей - во имя любви, но все же  карающий… А вот - «во имя Аллаха, милостивого и милосердного»…

Вот холодный и бесстрастный Абсолют, имманентный и перманентный, явленный и сокрытый – Бог метафизиков… Вот Кришна – Бог Любви… Вот Будда – не бог, но обожествленный Учитель… Вот Один – мудрый Отец битв, за которым проступают в тумане времени лики Древних богов…

Ни в одной из этих «версий Божественного» мы не находим ТАКОЙ любви к людям и ТАКОГО человечного Богоявления, как в христианстве… Так ЧТО же мы выбираем и ЧТО оцениваем? Бога или учение о Боге? …

По сути, вступив на эту дорогу и сделав свой выбор, мы уже не желаем требовать доказательств того, что Бог действительно есть Любовь… Мы выбираем, прицениваемся, мы ведем себя подобно торговцам в храме… Более того, то, что еще вчера казалось нам примитивным, осуждаемым, нелепым и даже постыдным, сегодня стало модным, престижным и поощряемым.

В современном мире чрезвыяайно возросла роль национальной и религиозной самоидентификации, поэтому жить в России и не стать православным христианином, жить в Италии и не обратиться в католичество, жить в арабских странах и не быть правоверным мусульманином, жить в Израиле и не исповедовать иудаизм, жить в Индии и не поклоняться индуистскому пантеону – не просто неприлично, но иногда и опасно… Такова моя точка зрения, ничуть не претендующая на истину.

Я всегда думал и думаю так по сей день, что не человек выбирает Бога, а Бог избирает человека. Поэтому эзотерик - интеллектуально развитый, думающий, чувствующий за собой выстраданную им истину и бесконечно ей преданный,  мне ближе и понятнее, чем формальный христианин, мало что знающий о христианстве, не следующий ему и не чувствующий Христа как внутреннюю правду своего бытия…

Производя сознательный выбор, мы не можем не озаботиться и такими вопросами: в каких отношениях между собой пребывают Боги Древние и Боги Новые? Разные ли Боги Иегова, Саваоф, Аллах или это разные имена одной и той же Сущности? Тот же ли самый Бог у бахаев - исторически последней «оформленной» религии, вобравшей в себя все лучшее из общечеловеческого духовного опыта?

Один ли и тот же Христос у коптов, православных, католиков, лютеран, протестантов, евангелистов, мормонов, баптистов, староверов? Один ли и тот же Иисус приходит к разным людям или все-таки «множество Иисусов»? …

И вообще, КАК единая истина и единая реальность могли распасться на такое множество осколков, отражающих лишь ничтожно малую и нередко искаженную  часть целого? Кому и зачем это понадобилось? И почему сегодняшний выбор иногда принимает столь уродливые формы?

Откуда все эти религиозные «коммивояжеры», чуть ли не на каждом шагу старающиеся навязать нам умильно-глянцевые книжечки, воспевающие «Любовь Бога к людям» и нашу сладкую жизнь в «царствии небесном»?

Откуда эти вездесущие, бесцеремонные и назойливые представители множества религиозных сект, уверенно входящие в наши дома и с порога начинающие нас «воспитывать» в духе своей доктрины?

Почему обретают такую огромную власть над умами и душами вовсе не глупых людей самые извращенные вероучения, уничтожающие само понятие духовного? Как могут вполне цивилизованные и разумные люди верить в тот бред, который порою изливается на них с церковных кафедр и амвонов? …

Лично мне, когда я впервые услышал с телеэкрана проповедь миссионера западного образца, стало не по себе – настолько она была претенциозной, агрессивной и безапелляционной. Здесь я могу сказать только одно: православие честнее, искреннее, строже и целомудреннее…

Но кто я такой, чтобы решать: действительно ли БОГ ЕСТЬ ЛЮБОВЬ? Или ОН нечто  ИНОЕ, недоступное моему пониманию? Есть ли Он РЕАЛЬНАЯ Божественная Личность или Он то, что мы САМИ сотворили «по образу и подобию своему» за сотни веков Его «обожествления»?

Я достаточно долго прожил на свете, чтобы не научиться ответственно, неторопливо и обдуманно относиться к любому утверждению, особенно в таком тонком вопросе, как ЧТО есть Бог и ЕСТЬ ли Он именно таков, каким представлен в человеческом восприятии и толковании?
 
Я верю в Первое Касание Духа и в ту великую прозорливость, с которой Он ведет каждого из нас к цели, избранной ИМ для нас, а не нами самими… И я целиком и полностью присоединяюсь к мнению и совету о. Андрея Кураева:

«Надо просто взять в руки позабытое Евангелие и раскрыть его с вопросом: «ЧТО Ты, Господи, хочешь сказать мне? В ЧЁМ мой сегодняшний долг? КАКОЙ должна быть моя вера, надежда, любовь? …»

Но для этого надо научиться слышать и понимать Бога… Сегодня много говорится о духовной жизни с противопоставлением ее жизни обыденной, эмоциональной, интеллектуальной и культурной. Некоторых условие быть «не от мира сего», в то же время оставаясь в «мире сём», буквально вводит в ступор. Даже принцип: «Богу - Богово, кесарю – кесарево», - не всегда помогает…

Думаю, что просто нужно четко понять главное: на человека не может быть возложена ноша, превышающая его силы, если только он сам по глупости или гордыне великой не взвалит на себя непосильный груз. И еще нужно помнить: грех – это болезнь души, а смирение и гордыня – особые состояния духа человеческого. Они связаны между собой теснейшим образом, и чем больше одного, тем меньше другого…

Уже не раз говорилось о том, что самое прекрасное начинание может обернуться своей полной противоположностью. Смирение, доведенное до абсурда, ведет к подавлению личности и ее распаду, а бездумное «послушание» - к полной ее гибели. Самый яркий тому пример – порушенные и искалеченные судьбы людей, попавших под пресс тоталитарных сект…

Святоотеческая традиция не уставала предупреждать: «Никогда не становись рабом человека»…  И если мы отдадим себе отчет в том, в какой бездне унизительного и пагубного рабства - как внутреннего, так и «наружного», - мы находимся, то участь «раба Божьего предстанет перед нами как великая привилегия…

Есть еще одно очень важное положение, которое высказал преп. Петр Дамаскин: "Первым признаком начинающегося здравия души является видение грехов своих бесчисленных, как песок морской", а преп. Исаак Сирин уточнил: "Воздаяние бывает... не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно будет утрачено, то первые будут напрасны". 

Однако святоотеческая традиция никогда не считала покаяние и смирение окончательными состояниями души – это лишь пролог, пробуждение, начало долгого и тернистого пути души к выздоровлению, своеобразная «улыбка сквозь слезы», самоочищение, готовность достойно принять на себя все тяготы восхождения к высшему и выстоять.

Не случайно сомнение не считается греховным – это есть временное  помрачение души, «темная сторона» пути, которая неизбежно сменяется стороной светлой, солнечной. То же касается и понятия печали, особенно «Печали по далекому и прекрасному».

Зачастую это состояние есть первое касание и первое понимание того, что «далекое и прекрасное» действительно существует, и рождается зов, к нему ведущий. В то же время это и ясное постижение некой «неправильности» или себя, или мира, или того и другого вместе.

Это Печаль о себе самом, о том, что «быть должно» и «что есть на самом деле»… Не зря было сказано: «Грезящий о мире спит, глядящий в свою душу пробуждается»… Отсюда и вывод: никакое миропознание и богопознание невозможно без долгого и подчас мучительного процесса самопознания.

Итак, «печаль» - не грех, сомнение – не грех, но эти состояния МОГУТ привести   к греху… При этом «грех» есть не только нарушение некой «юридической нормы», но и вообще всё, что ведет к повреждению души и даже к ее смерти, как говорил об этом св. Игнатий Брянчанинов.

Так, сомнение может довести до уныния, которое, в свою очередь, может повлечь за собой отчаяние и утрату желания не только действовать, но и жить… Сомнение, сплавленное с унынием, может привести к полному отречению от самого ценного, что есть в человеке, и тем самым приводит к безвозвратному отпадению от того, что понимается под «далеким и прекрасным»…

Неумеренное рвение, нетерпение - желание как можно быстрее достичь цели, не считаясь ни с чем, - может привести к полному истощению душевных и физических сил, а может стать и «игрой расширенного эго», пренебрежением к Учению и Учителю.

Более того, может возникнуть безосновательная убежденность в том, что теперь ученик САМ имеет право не только избирать путь  - свой и тех, кого он собрался «учить», но и «воздавать хулу и хвалу» менее «продвинутым», а также порицать и  наказывать «нерадивых»…

Мы уже говорили о том, что религии во многом парадоксальны. Возьмем, к примеру, понятие «смирение»… В христианстве оно - одна из самых главных добродетелей.

Смирение не имеет пассивного, страдательного и самоуничижительного смысла, как мы часто это воспринимаем, а напротив, несет в себе активное,  созидательное и творческое начало. Ведь категория «смирение» имеет множество оттенков и смыслов и, как любое многозначное понятие, призвано не столько разделять, сколько объединять.

Подчеркну – вышесказанное относится к человеку, принявшему христианский Символ веры как истину своего существования, как понимание абсолютной невозможности изменить не только свою низшую «животную», но и высшую, разумную, личностную часть своими собственными усилиями.

Безусловно, такое понимание смирения - христианский идеал, к которому должен стремиться каждый верующий. Не случайно корнем слова «смирение» является слово «мир».

СМИРЕНИЕ - это С-МИР-ЕНИЕ, т.е. слияние части мира с целостным Миром, Вселенной, Богом. Само слово МИР также имеет великое множество значений.

МИР (мiръ) – это и Вселенная, и вещество в пространстве и сила во времени (Хомяков), и одна из земель Вселенной, особенно применительно к нашей планете, ко всему земному шару.

МИР - это и все люди, весь свет, весь род человеческий. Это и часть общего МИРА - община, общество…

МИР – это отсутствие ссоры, вражды, несогласия, войны. МИР – это гармония, лад, согласие, единодушие, дружба, доброжелательство. МИР - это тишина, покой, спокойствие…

МИР – это и особо организованное специфическое пространство: мир профессий, мир искусства, мир культуры, мир театра, миры того или иного писателя  (например, «Миры братьев Стругацких»), мир христианский, мир арабского Востока, мир человека, растительный мир и т.д.

Таким образом, СМИРЕНИЕ – понятие всеохватное. Мы «смиряемся» с очень многим, в том числе и с краткостью своей жизни, с утратой близких людей, с необходимостью подчинения более сильному, чем мы сами – стихии, власти, государству.

Есть немало того, с чем приходится «смиряться», поскольку МИР МНОГОЛИК и очень часто сильнее не только отдельного человека, но всего человечества в целом…Таким образом, смирение есть в первую очередь осознание истинного положения вещей, а вот «смирится» человек с этим или нет, зависит лишь от него самого.

Такая постановка вопроса снова приводит нас к идеалу и идеальному, к ценностным ориентирам – гуманистическим, нравственным, гражданским, религиозным.

Говоря о религиозном аспекте, мы понимаем, что он двойствен: имея под собой духовную основу, религиозные идеалы и ценности неизбежно «очеловечиваются» и «оцерковляются». В определенном смысле, большая часть нынешней цивилизации основана на христианских идеалах и ценностях или очень схожих с ними в других религиях.

Идея «жизни вечной» и «спасения» имеет не общечеловеческий, а чисто религиозный характер, хотя и является одной из высших потребностей человека наряду с потребностью в справедливости, свободе, благополучии, познании и любви.

Но если мы примем за основу Касание Духа, духовное прозрение и одухотворение, то сразу заметим два направления этого движения. В церковно-религиозном пространстве оно имеет одно прочтение, в миру - другое.

В мирском пространстве оно всегда обращено к личности, поэтому реализует себя в стремлении к самосовершенствованию, самореализации, росту в нравственности, знании, красоте и гармонии, а также ответственности. Это движение постепенно охватывает все большее количество людей, однако значительно отстает от личностной трансформации. Именно так и происходит эволюция части и целого.

Совсем иное мы видим в христианстве. Здесь акцент существенно смещен в сторону Божественного – здесь всё от Бога, для Бога, к Богу и благодаря Богу. Нельзя сказать, что этот путь полностью выводит человека и часть человечества за пределы общего эволюционного процесса, однако значительно сужает его рамки.

Признание себя «не от мира сего» и спасения как единственного смысла земной жизни диктует довольно жесткие условия, но при этом открывает человеку новый мир, новый способ бытия и новую цель.

На общечеловеческой стороне практически те же нравственные цели и ориентиры, тот же идеал красоты, гармонии и совершенства, а вот конечная цель выглядит совсем иначе. Это не возврат в Эдем времен Адама и Евы, вечно пребывающих в Любви Творца. Поэтому Иисус в первую очередь - духовный идеал, с идеалом же человеческим все обстоит намного сложнее.

Об этом сегодня говорится довольно много и будет говориться еще больше. Фактически мы можем принять за основу тезис о совместной и нераздельной эволюции личности и души, каждая из которых лидирует в зависимости от определенных обстоятельств.

Для этого «двуединства» было придумано множество формул и определений, которые можно свести к двум главным. Одна из них гласит: «Истинно лишь то, что душеполезно и душеспасительно», другая: «Истинно всё то, что возвышает человека».

Именно это «ВОЗВЫШАЕТ» и вызывает острое неприятие Церкви: никакого возвышения! Смирение, смирение и только смирение! Осознание себя ниже любой твари земной, кротость, готовность покорно сносить все жизненные тяготы как крест, предуготованный человеку свыше.

Это непрерывная молитва, непрестанное  покаяние как средство для «душеспасения», бесконечный плач души, мольба: «Помилуй меня, Господи!» … Это Бог, который не закон, не судья, не сила, не мудрость, не справедливость, но ЛЮБОВЬ, причем самым странным образом сочетающаяся со СТРАХОМ Божьим…

Не будем торопиться опровергать эти постулаты, а попробуем понять, ЧТО лежит в их основе: категорическое разграничение мира земного и «мира небесного», абсолютная убежденность в падшести, краткости времени жизни, тленности  и неизбежной гибели первого и вечного бытия второго в красоте, гармонии и любви…

Следует отметить, что православие честно и со всей откровенностью признает, что никому не дано и никогда не было дано знание о том, ЧТО есть «царствие небесное», «жизнь вечная» и человек, обретший их.

В католичестве несколько иное видение: там этот запредельный для нашего понимания «небесный» мир – полная копия мира земного, только на порядок выше. Можно сказать и так: реалии психического мира принимаются за реалии мира духовного.

Давно замечено, что движущей силой любого «псевдовозвышения» всегда является эго. Именно ЭГО, поскольку до обретения статуса личности ему предстоит еще расти и расти, не говоря уже о статусе Сына.

Это ЭГО формирует тот мир, в котором мы живем – мир низших сил, энергий,  потребностей и инстинктов, главнейший из которых – жажда власти, безумное желание возвыситься над всем, что может быть осознано и до чего можно дотянуться...

ЭГО в принципе не умеет ни создавать, ни творить, ни самоограничиваться, ни смирять свою безграничную жадность. Всё вечное - самое прекрасное, доброе, чистое и светлое - создавалось высоким и одухотворенным разумом как представителем на Земле Высшего Разума и душой человеческой как представителем Духа…

Сегодняшний мир являет собой существенный перекос в сторону «себя-низшего» -  животного, потребительского, бездумного, бездушного и бездуховного. И именно в нем, в сегодняшнем мире, к очень многим людям приходит осознание того, что определение человека как существа «ниже всякой твари земной» имеет под собой веские основания, поскольку ни одна «тварь земная» не может впадать в такое  безумное состояние и так безобразно вести себя, как человек…

Теперь о состоянии, противоположном смирению – ГОРДЫНЕ - первому из семи смертных грехов. Св. Игнатий Брянчанинов дал ей такое определение: «Гордость, презирающая всех, требующая себе от других раболепства, готовая на небо взыти и уподобиться Вышнему: словом - гордость до самообожания».

Истинный смысл «гордыни» понятен каждому, как понятны и силы, стоящие за ней. В то же время в человеческом понятийном поле есть очень схожая по звучанию категория: «гордость». Здесь есть, о чем подумать… Существует одна любопытная особенность значения этого слова: чем менее оно обращено на самого человека, тем более меняется его смысл.

Можно гордиться культурой НАШЕГО народа, НАШИМИ  научными достижениями, НАШИМ искусством, НАШИМ воплощением в жизнь самых высоких на данном историческом этапе идеалов и ценностей… Однако всё резко меняется, когда на первое место выходит «Я» как единственный полноправный хозяин и носитель всего перечисленного. Не потому ли почти все истинно великие люди были по-настоящему скромны и не приписывали всех заслуг только себе? …

Не будем выносить поверхностных суждений о духовной и религиозной жизни и высоких требованиях, предъявляемых ею человеку. Лучше постараемся понять, что у них общего - ЧТО их объединяет и ГДЕ мы можем объединить наши усилия.

Не будем и пытаться говорить «от имени Бога» и «за Бога», Который «именно к НАМ ближе, чем ко всем остальным». Хорошо сказал об этом о. А.Кураев: «Я полагаю, что следует оставить Богу Его свободу. Ведь именно Он является Источником любого духовного опыта. И этот истинный, чистый духовный опыт встречи с Собою Он может подарить и «овцам другого стада», чтобы соединить их со Своим Телом»…

И ещё раз вспомнить его же совет: «Надо просто взять в руки позабытое Евангелие и раскрыть его с вопросом: «ЧТО Ты, Господи, хочешь сказать мне? В ЧЁМ мой сегодняшний долг? КАКОЙ должна быть моя вера, надежда, любовь? …»

Нам нужно научиться соединять рациональность и здравомыслие с сокровенным, возвышенным и прекрасным… Нужно сплавить воедино опыт разумного и духовного познания, веру в человека как «образа и подобия Божьего»…

Нужно понять и принять на свои плечи всю полноту ответственности не только за себя и своих близких, но и за всю Землю, все человечество, трансформировать идею индивидуального спасения в идею спасения всеобщего. Поверить и довериться, ибо у каждого из нас – свой путь и свое предназначение…

 *** 

Иллюстрация из Интернета