10. Вместивший да вместит...

ДЕЙСТВИЕ ДЕСЯТОЕ – «ВМЕСТИВШИЙ ДА ВМЕСТИТ…»

«ВМЕСТИВШИЙ да вместит»… На первый взгляд - очень простая, понятная и часто употребляемая фраза. Мы бездумно повторяем эти слова, даже не  пытаясь вникнуть в их потаенный смысл…

Почему не «ВМЕЩАЮЩИЙ да вместит»? Почему в первом варианте мы имеем дело с как будто уже завершенным действием, но, тем не менее, еще продолжающим себя в некоем неопределенном пространстве и времени? Означает ли это, что «ВМЕСТИВШИЙ» - лишь начало, некое обозначение заполненного объема, которому еще только предстоит ВМЕСТИТЬ в себя очень и очень многое?

Осторожное, задумчивое, неимперативное и доброжелательное наставление для тех, кто уже близок к пониманию, к открытию того таинственного «МЕСТА», куда все будет вмещаться, обустраиваться там, обретая уже собственную жизнь… Жизнь, в корне отличную от той, которая была ДО «вмещения»…

Говорю об этом потому, что мои очерки есть именно такая попытка ВМЕСТИТЬ то, что долгое время находилось «у порога», но не допускалось внутрь Дома души моей… Речь пойдет о христианском вероучении.

Меня перестало устраивать то поверхностное и во многом искаженное понимание христианства, которое было «во мне» и в то же время «вне меня». Пришлось отложить в сторону всё философское, эзотерическое, психологическое, культурно-историческое, и полностью войти в это новое для меня пространство. Войти не гостем, не исследователем, не критиком, а составной частью единства.

Начинать пришлось с Ветхого и Нового Завета, а также всей истории христианства. На этом этапе очень быстро начинаешь понимать, что перед тобой - особый, живой, трепетный, не похожий ни на что иное МИР – говорящий с тобой, ищущий, страдающий, болеющий и исцеляющийся, умирающий и воскресающий…

МИР, которому небезразлично любое человеческое существо, вошедшее в его пределы… МИР, который сделает все возможное и невозможное, чтобы «стучащиеся» и «вошедшие» нашли в нем свою обитель… Странное и почти непостижимое сплетение сил, энергий, пространств и времен, в котором люди – полноправные участники Великой Мистерии Духа…

Здесь нет и быть не может однонаправленного движения - действующий вектор всегда есть производное от множества разнонаправленных векторов. Столь же странно ведут себя и силы, спектр которых воистину неисчерпаем: от светлых, радостных, чистых, милосердных, сотворяющих - до безликих, тяжелых, уничтожающих все то, что создавалось многие годы, и оставляющих после себя лишь пустоту, безнадежность и отчаяние…

Такова их суть и таково их предназначение – разрушать, а не создавать… Нельзя поддаваться их воле и влиянию, нельзя считать их ни первичными, ни вечными.  Они не могут разрушить то, что ЕЩЁ не сотворено или УЖЕ сотворено - крепко, надежно, истинно. Требуется немалое мужество, чтобы впустить их в себя, и крепкая вера в то, что на месте разрушенного, то есть слабого и нежизнеспособного, будет выстроен сильный и устойчивый Мир Духа…

Тайна рождения этого Мира столь же непостижима, сколь непостижима тайна рождения Мира физического. Та же точка сингулярности, через которую можно провести бесконечное множество прямых. Первый вдох, первое осознание, первая мысль, первое понимание, первое движение переводят эти «прямые» сначала в плоскости, а затем и в бесчисленное множество духовных сфер и пространств.

Бог Дух, Бог Отец, Бог Сын… Космос, Вселенная, Земля… Жизнь Божественная, Жизнь земная, Жизнь человеческая… Каждая из этих сущностей порождает свое собственное духовное пространство, не могущее, однако, жить вне всех остальных. Христианство – один из таких духовных миров.

С рождением Христа – Сына Божьего и Сына Человеческого - эволюция Бытия перешла на новую ступень. Родилось  нечто необычайное, невообразимое и парадоксальное… И если мы, пусть и с некоторым трудом, еще можем «вместить» в себя принцип Иисуса - Сына Божьего, то при попытке осознать суть Иисуса – Сына Человеческого - приходим в изрядное замешательство…

И дело здесь не в том, что Он был рожден земной женщиной, обладал земным телом, земными чувствами, жил среди земных людей и принял смерть от людей и среди людей, и даже не в том, что мог творить чудеса исцеления и воскрешения из мертвых, накормить пятью хлебами многотысячную аудиторию, пришедшую слушать Его проповедь, мог ходить по воде, как по суше, и превратить воду в вино… Дело в чем-то ином, настолько тонком, высоком, прекрасном и невыразимом, что не может быть «вмещено» ни в слово, ни в чувство, ни в действие…

Итак, вот уже более 2000 лет на земной арене существуют и взаимодействуют Бог Дух Святой, Бог Отец и Бог Сын – Бог Человек, чья суть – Замысел и его реализация, тело – прах земной, душа – дыхание Божье, судьба – общая с судьбой «блудного сына» - человечества, а высшие чувства и прямое восприятие Тайны Бытия – та самая Тонкая Реальность, о которой достаточно много говорилось раньше.

Опора на это над-сознательное и над-чувственное позволяет видеть в Сыне Божьем и Сыне Человеческом духовный эталон, которому должен следовать каждый христианин. Но «через одну точку можно провести бесконечное число прямых», что и случилось с множеством отражений Иисуса в человеческих душах, разумах, чувствах.

Он утратил свою целостность, а каждое из отражений, сотворенное людьми, начало считать себя единственно истинным… Все это – чисто человеческие конструкции, подобные строительству Вавилонской башни и сотворению кумиров.

Казалось бы, все хорошо, все правильно – вот она, дарованная человеку, Творению Божьему, свобода выбора: не единственный Христос, не единое христианство, а множество… Можно ходить, прицениваться, выбирать и даже торговаться…

Вот православие – достаточно ограниченная в своей свободе, как железнодорожная колея, доктрина, где все расписано до мелочей, все учтено, все надежно скреплено, уверено в собственной непогрешимости и не ведает никаких сомнений…

Четкая и единственная цель – СПАСЕНИЕ, и столь же четкий, единственный  и безоговорочный духовный идеал. Духовная жизнь как единственный путь к этому спасению. Человек, даже частично не вписывающийся в этот идеал, канон и Символ веры – НЕ настоящий христианин и, следовательно, спасен быть НЕ может…

НЕ-СПАСЕНИЕ в православном христианстве означает не просто духовную смерть, но и самую предельную, доведенную до абсурда и не приемлемую ни разумом, ни чувствами ЖЕСТКОСТЬ и ЖЕСТОКОСТЬ… Именно это, а также необходимость «быть не от мира сего», оставаясь в «мире сём», для большинства людей представляет очень серьезную трудность.

В мире же личностном, внутреннем, в его сокровенном пространстве, Сыну Божьему и Человеческому открыты все двери, и Он может войти настолько глубоко, насколько захочет, а человек может выйти встречать Его настолько далеко, насколько вообще это для него возможно.

Любому живущему разумному существу свойственна потребность идти выше, дальше и глубже. Кого-то привлекают пути непроторенные, кого-то – безопасные и надежные. Вот и я на старости лет решил пройти этими «безопасными и надежными» путями, и шел по ним несколько лет.

Я многое узнал и многое понял. Например, то, что христианство – совсем не то, что я себе представлял, а Иисус Христос – совсем не тот Иисус, которого я чувствовал… Узнал еще одну простую вещь: нельзя быть христианином в душе и жить в мире не по-христиански, нельзя быть христианином «на четверть» или «на половину».

Если вы не можете не лжесвидетельствовать, не прелюбодействовать, не завидовать, не убивать – вы не христианин. Если в помыслах своих алчете «добра ближнего своего» - вы не христианин.

Если склонны к ханжеству, показной «праведности», если способны увидеть «соринку» в глазу ближнего своего, не замечая «бревна» в глазах своих – вы не христианин. Если блага материальные ставите превыше духовных, если жаждете власти и идете к ней, попирая все нравственные устои – вы не христианин.

Если не понимаете сути «добрых дел» и не научились просто, естественно и без внутреннего сопротивления совершать их - вы еще очень далеки от христианства. И, наконец, если вы ставите ритуал, догмат, канон выше таинства и тайны внутренней духовной жизни - вы  еще не стали христианином, а только «стоите у порога» христианства как духовного учения…

Однако соблюдение заповедей – далеко не все. В Символ веры входит одно очень важное положение: «Верую во Единую, Святую, Соборную (Вселенскую) и Апостольскую Церковь». Следовательно, СПАСЕНИЕ, которое является основной и по сути единственной целью христианина, НЕВОЗМОЖНО ВНЕ ЦЕРКВИ… Исключения здесь единичны и разрешены лишь в случае реального ее отсутствия.

Но и тогда Церковь, Храм, Алтарь должны быть возведены в человеческом сердце. Не вера, не любовь, не некая ментальная конструкция и не экстатическое чувство, порожденное внутренним переживанием, «разгоряченной кровью» верующего, а именно ЦЕРКОВЬ… Не торопитесь осуждать это положение.

Оно свидетельствует лишь о том, что мы постоянно путаем церковь как культовое  учреждение с Церковью как социо-исторической реальностью, жестко связанной с определенными отношениями.

Церковь здесь понимается как хранитель веры, ее центр и средоточие традиций, Священного предания и истины Божественного откровения, как нравственная основа христианской цивилизации, как надразумная, надсоциальная и надличностная общность людей, организованная в особом пространстве и времени…

Кроме того, Церковь есть Дом Господа в душе и сердце христианина, который выстроен в особом духовном пространстве, но не в «мистическом» или «магическом», которые в глазах христианина отождествляются со всем языческим и оккультным, то есть неистинным.

Как известно, жертвенность, самопожертвование – неизбежное условие любого целенаправленного усилия. Жертв требует не только религия, но и наука, и искусство, и любое другое профессиональное и социальное посвящение. В христианстве жертвовать приходится очень и очень многим, поскольку «жизнь во Христе» кардинально отличается от повседневного «бытования», а общечеловеческие идеалы не тождественны идеалам христианским, воплощенным в Иисусе.

Христианский идеал требует преображения всех естественных свойств человека. Христианство начинается с момента зарождения в сердце позыва и стремления к небесному, духовному, вечному и Божественному, с отвращением от земного, чувственного, временного и тварного, поскольку Дух Христов противоположен духу «века сего».

Нравственность христианского учения - не пустое и мечтательное произведение фантазии, не отвлеченная моральная система, а воплощение живого нравственного идеала, Который жил среди людей чисто человеческой жизнью и был во всем им подобен, кроме греха.

Христианское откровение о Боге уникально. Это религия преодоления пропасти между Богом и тварным миром, когда Бог становится Человеком и когда Его крестная жертва дает каждому путь к спасению. Эта раз и навсегда преодоленная пропасть между Творцом и творением позволяет стать идеей обожения, конечной целью жизни человека, и является исключительной чертой истинного христианина.

Иисус Христос несет в себе как Божественную, так и Человеческую составляющую. Первая ведет к Богу Отцу, Который «так возлюбил созданный Им мир, что послал Сына Своего» во всей полноте не только Божественного, но и человеческого  существования.

Вторая составляющая – идеал уже не духовный, а вполне человеческий, ориентированный на необходимость жить по самому высокому нравственному Закону – высокому настолько, что лишь немногие способны неуклонно следовать ему. Поэтому те, кто говорит: «Мой идеал – Иисус Христос», зачастую не понимают того, о чем говорят, и не исполняют  того, что должно быть исполнено…

Многим кажется, что Церковь и традиция узурпировали учение Христа и Его истину, извратили и исказили ее, превратив откровение в доктрину, любовь – в смирение и кротость, свободу – в силу и подчинение, спасение – в некую абсолютную гарантию жизни вечной, а крест – в знак «высшего качества» для истинного последователя учения Иисуса Христа.

Человеку предлагается «уверовать», опираясь на чувство, разум, логику и здравомыслие, и в то же время категорически требуется НЕ следовать им; аннулировать себя как личность, которая есть «ложное средоточие» и которая наравне с разумом есть самые первые противники христианина.

Здесь тоже нет ничего нового – устранение эго, успокоение ума, остановка механической «ментальной фабрики», глубокое погружение в надразумное пространство, выработанный тысячелетиями «кодекс правильного  жизнепроживания» - неотъемлемая часть всех духовных практик.

Особый вопрос – вопрос о «жизни после смерти», «жизни после жизни», т.е. о Царствии Небесном. Возьму на себя смелость утверждать, что и здесь мы  обладаем не истиной, а лишь некоторым набором частичных и относительных представлений. Одно из них – концепция Психического Мира и Планетарного Разума.

Сегодня мы можем говорить только О ВЕРЕ, а НЕ О ЗНАНИИ. Знание есть проверенный практикой результат познания действительности, верное ее отражение в мышлении человека. Это обладание опытом и пониманием, которые являются правильными и в субъективном, и в объективном отношении.

На основании полученных результатов уже можно строить суждения и выводы, кажущиеся достаточно надежными для того, чтобы рассматриваться как знание. Говоря же о знании духовном, приходится опираться в первую очередь на духовный и религиозный опыт.

Мы обладаем неким опытом религиозного и духовного познания и восхождения, но не очень понимаем их смысл и цель. Мы имеем множество духовных и религиозных учений разного рода и три монотеистические мировые религии, каждая из которых претендует на абсолютную истину и знание единственно правильного пути.

Мы погружены в бессмысленное кипение страстей, бесконечные споры и бесплодные баталии христианских богословов и рационально-метафизически  мыслящих философов и психологов… Мы видим, как вероятность и возможность ПОНИМАНИЯ превращаются в ДОГМАТИЧЕСКОЕ САМОУТВЕРЖДЕНИЕ…

Что нужно разуметь под «верой»? В чем отличие «веры» от «неверия» и  «верующего» от «неверующего»? Л.С.Франк (1877 – 1950), русский философ, религиозный мыслитель и психолог, в своей книге «С нами Бог» очень много размышляет над этим. Приведу несколько положений из этой работы.

«ВЕРА есть не что иное, как полнота и актуальность жизненных сил духа — самосознание, углубленное до восприятия последней глубины и абсолютной основы нашей внутренней жизни — горение сердца силой, которая по своей значительности и ценности с очевидностью воспринимается как нечто высшее и большее, чем я сам».

«Мысль, суждение требуют проверки, могут быть и истиной, и заблуждением. Но опыт удостоверяет сам себя, ему достаточно просто быть, чтобы быть истиной. РЕЛИГИОЗНЫЙ ОПЫТ есть опыт такой реальности, которую мы сознаем как УСЛОВИЕ всякого опыта и всякой мысли — как общий фон, опору, почву, последнее завершение всего, что нам дано и чем мы живем».

«Существо неверия заключается в сознании бессмысленности, незавершенности, слепой фактичности мира и потому одиночества и трагичности положения и судьбы человеческой души в мире, бессилия человеческих упований перед лицом равнодушных и потому жестоких сил природы (включая стихию природных страстей человека)».

«Все это может и должен признать и верующий. Все РАЗЛИЧИЕ между ним и неверующим в конечном счете исчерпывается тем, что к опыту последнего он присоединяет еще иной опыт — ОПЫТ ИНОГО, УЖЕ СВЕРХМИРНОГО ИЗМЕРЕНИЯ БЫТИЯ и вытекающее из него сознание укорененности, сохранности, покоя человеческой души в этом глубочайшем, родственном ей слое бытия».

«Сознание покинутости, бездомности человеческой души в равнодушном к ней, бесчувственном мире слепых и злых сил верующий только дополняет памятью о настоящей родине души, знанием своей неразрывной связи с ней.

Этого сознания, что я, моя личность тоже есть настоящая реальность, и притом не случайная, не неведомо откуда попавшая в мир, а рожденная из глубочайших недр бытия и прочно в них укорененная, достаточно, чтобы настроение ужаса или отчаяния, как на скользком пороге бездны — настроение горького одиночества и обреченности, — сменилось настроением покоя и совершенной обеспеченности».

«К существу Бога и вообще предмета религиозного опыта принадлежит то, что, достоверно присутствуя, наличествуя в опыте, тем не менее воспринимается – можно сказать: ОТКРЫВАЕТСЯ – именно как нечто сокровенное. Христианство есть откровение некой конкретной реальности – и притом реальности бесконечно богатой и дарующей нам неисчерпаемую полноту и глубину жизни, – блаженство и покой, преисполняющие и просветляющие всю нашу жизнь».

«Пытаться точно «определить» «сущность» христианства – это примерно то же, что пытаться точно определить сущность любви в момент, когда ее испытываешь и ею охвачен. Ввиду полноты, сверхрациональности и конкретности того, что называется «христианством», единственная истинная «сущность» его дана в живом облике самой личности Иисуса Христа – во всей полноте истины, в Нем воплощенной».

Сюда же входят и дискуссии на тему: «Бог и Человек». Вот что пишет об идее Бога и богочеловечности  С.Л. Франк:

«Это новое понимание и новая оценка человеческой личности в конечном счете опирается на новую идею человека. При всем многообразии форм человеческого самосознания, понимания существа и назначения человека, можно выделить два основных, исторически наиболее влиятельных воззрения о существе человека.

В одном из них, опирающемся на исконное, древнее религиозное чувство, самосознание человека определено сознанием его ничтожества, слабости, безусловной подчиненности и порабощенности безмерно превышающими его силами бытия – будь то силы природы или скрытые за ними силы Божественного порядка.

По своему происхождению человек сознает себя «тварью» – существом, подобным вещи, все бытие которого всецело определено инстанцией, его сотворившей; по классическому библейскому образу, человек есть здесь нечто вроде «горшка», сделанного «горшечником», и во всякий момент могущего снова быть им разбитым. Отсюда – сознание своего бессилия, совершенной зависимости от начала, его сотворившего, рабской ему подчиненности»…

«Прямо противоположное этому человеческое самосознание возникло впервые в эпоху Ренессанса и стало господствующим в течение последних веков. В нем человек начал сознавать себя, напротив, неким самодержцем, верховным властителем и хозяином своего собственного и всего мирового бытия – существом, которое призвано свободно, по своему собственному усмотрению, строить свою жизнь, властвовать над всеми силами природы, подчинять их себе и заставлять их служить своим интересам. Человек здесь чувствует себя неким земным богом»…

«Мысль о подчиненности человека каким-либо высшим, сверхчеловеческим силам начинает при этом представляться только плодом отчасти человеческого невежества, непонимания творческой силы человеческого разума и духа, отчасти же – недостойной робости, рабского самосознания, которое человек сам себе внушил.

Это второе понимание существа и назначения человека возникает и развивается как протест против первого, сознается как гордое восстание человека против порабощающих его сил, как великое движение освобождения человека, его пробуждения к самостоятельности.

Истинное достоинство человека усматривается в его гордом самоутверждении, в бунтарстве против всех иных, внечеловеческих инстанций, которые сознаются только как силы порабощающие и угнетающие. Этот новый «гуманизм» – вера человека в самого себя – по мотивам своего возникновения и по своему существу сознает себя внерелигиозным и антирелигиозным»…

«Возможно ли какое-нибудь третье понятие человека, не совпадающее ни с одним из указанных двух? … В самом деле, откуда могла бы взяться вера человека в самого себя, кульминирующая в самообожествлении человека, если бы она не опиралась на сознание особой, исключительной ценности человека, так сказать, аристократичности его происхождения и существа?

А это сознание – как бы оно само ни мотивировало себя – по существу предполагает и веру вообще в некую абсолютную ценность, в нечто верховное и святое, и веру в интимную близость человеческого духа к этому высшему началу, в его исконное сродство с ним. Гуманизм предполагает веру в богоподобие и богосродство человека и по существу, в порядке систематической связи, совершенно немыслим вне этой веры»…

«Итак, в промежутке между представлением об абсолютной, радикальной противоположности между Богом – всемогущим Творцом, и человеком – ничтожной и бессильной тварью, и представлением, что сам человек есть абсолютно автономное, в себе утвержденное и потенциально всемогущее существо, стоит воззрение о богоподобии и богосродстве человека…

Сила, связавшая воедино эти два представления или, вернее, из себя самой породившая их неразрывную сопринадлежность, есть откровение, что связь между Богом и человеком есть связь любви – сам Бог есть любовь, и это Божественное начало есть сама основа человеческого бытия.

Этим основано совершенно новое, единственно достойное и духовно здоровое ОТНОШЕНИЕ МЕЖДУ ЧЕЛОВЕКОМ И БОГОМ, одинаково далекое и от рабской подчиненности, и от бунтарского самоутверждения человека. Это есть отношение СВОБОДНОГО СЛУЖЕНИЯ, в котором осуществляется подлинное НАЗНАЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА».

Сказано очень ёмко и точно, но даже это видение не могло помочь мне в моих исканиях… Чем более глубоко я вчитывался в христианскую литературу, чем внимательнее слушал по TV-каналу «Союз» батюшек, богословов и церковных иерархов, тем более четко понимал, что я – не тот материал, из которого может быть вылеплен истинный христианин.

Именно ИСТИННЫЙ, то есть ПРИНЯВШИЙ в христианстве ВСЁ, а не только произвольно избранные постулаты, принципы, идеи, понятия и символы… Иногда мне казалось, что даже пересиливая себя, я никогда не смогу принять целиком ту силу, которая грозила уничтожить все то, что с таким трудом создавалось мною всю жизнь.

Сам этот процесс не пугал меня – любой искатель должен быть готов к подобному исходу. Дело здесь в другом – точном и безошибочном понимании, что, допуская уничтожение одной жизни, ты предаешь другую… Отрекаясь от Дома Малого, предаешь Дом Большой, а предавший единожды – предатель всегда… Видимо, это – одно из самых тяжелых и суровых испытаний для каждого человека.

И я не скрою – невозможность принятия этого Нового Большого Дома стала для меня источником печали и горьких сомнений в правильности того пути, по которому я иду уже столько лет. А как же иначе? Вот, пришел, и взял, и «вместил», а ВМЕЩЕННОЕ НЕ ВМЕЩАЕТСЯ… Более того, остается чем-то чужеродным и неистинным…

*** 

ВРЕМЯ И ВРЕМЕНА…

Наверное, эти трудности – «родовой грех» всего нашего поколения. Неправильно считать, что мы были воспитаны как атеисты, поскольку атеизм (тем более  «научный») никогда не воспринимался нами всерьез. Не были мы и «богоборцами», потому что для этого необходимо не просто признать реальное Бытие Бога, но и сознательно вступить в стан Его противников, допустив тем самым и реальность существования противоположной стороны.

Мы же просто жили в особом и тщательно оберегаемом мире, никак не соприкасаясь напрямую с мирами иными, поскольку не имели о них никакого собственного представления… В середине 80-х это наше «яйцо» начало трескаться, но не под напором со стороны, а изнутри, потому что уже не могло «вместить» то, рождению чего пришло время.

Удивительные были годы… В обществе веял дух диссидентства, противостояния власти, государству и всей его «материалистической религии». Это было молчаливое, скептическое и «ехидное» неповиновение…

Пришло время вольнодумцев, доморощенных философов, время искусства, бродящего из дома в дом, из подвала в подвал… Время Самиздата и воцарения русского рока, пртивостоящих заидеологизированной официальной культуре… Время истощения «комсомольской романтики» и рождения романтики иной, зовущей к переменам в собственной жизни и жизни общества…

И вот свершилось… Свобода, открывшаяся нам, была свободой незнакомой, непривычной и потому пугающей, однако невероятно притягательной…  Нам стали доступны невиданные до сей поры богатства – культурные, литературные, музыкальные, психологические, философские, духовные…

Религия в этом перечне ставших доступными сокровищ занимала последнее место. Она была для нас чем-то архаичным, странным, непонятным и  неприемлемым. Принять ту или иную религию казалось тем же самым, что вступить в КПСС или стать секретным сотрудником всемогущего КГБ… Тем же самым, что стать членом какой-либо секты типа Свидетелей Иеговы, старообрядчества или баптистской церкви…

Мы же хотели чего-то «странного», как обозначили это явление братья Стругацкие - высокого, революционного, запредельного… 70 лет «безбожия» не сделали нас «безбожниками», но сотворили из нас некую «чистую страницу», на которой можно было написать все, что душе угодно. И писали – политики, идеологи всех направлений, ученые, теософы, герметики, буддисты, ведантисты, йоги, даосы, все бесчисленные ереси, а также философы и психологи…

Казалось, что древний призыв: «Будьте, как дети», - наконец-то обрел своего адресата… Но предназначением и исходом детства неизбежно является взросление, а с ним и выбор своей дороги, своей судьбы – социальной, профессиональной,  духовной. И здесь мы в полной мере воплотили собой древний принцип:

ЧЕЛОВЕК ПОСТЕПЕННО СТАНОВИТСЯ ТЕМ, ВО ЧТО ВЕРУЕТ…

Поэтому для многих из нас то, что нам удалось «вместить» в себя, стало не просто набором идей и идеалов, не просто системой ценностей и принципов, и даже не «основами нового миропонимания» . Это был особый тонкий мир, не похожий на миры, ему предшествовавшие…

Отказаться от него значило не просто отказаться от заблуждений, от «неправильной» и, следовательно, «пагубной» веры, от ошибок восприятия, мышления, понимания и интерпретации усвоенного. Не означало это и радостного облегчения, сопровождающего выбрасывание старого ненужного хлама, открытия окон и дверей, счастливого ожидания новой жизни, новой дороги, новых путешествий и приключений разума и сознания…

Для нас отказ от всего этого был бы даже не оскоплением, а безжалостным убиением всего того, что уже успело родиться и начать жить в душе и духе. Кому угодна такая жертва и кому может понадобиться убитая душа? … Богу Отцу? Богу Сыну? Богу Духу? …

Говоря о современном человеке, религии утверждают: ваш ум помрачился, воля ослабла, чувства исказились, а душа потеряла устремленность к Богу. Все это образовало ложное средоточие в личности. Что ж, давайте во имя спасения души займемся убиением личности? Забыв при этом одно из утверждений христианства: «В человеке душа и личность переплетены настолько, что отделить их друг от друга невозможно»? …

Да, никто не отрицает необходимости строительства нового дома, новой земли и нового неба, когда старые потеряли право на существование. Негоже для такого важного дела использовать старые и уже негодные материалы, вливая «новое вино в старые меха». И вот, строим… И видим: хорошо для личности – плохо для души… Хорошо для души – плохо для личности…

*** 

ЗНАНИЕ, ВЕРА, ЗАКОН…

В чем тут дело? В нашей «испорченности»? Почти предельном рационализме? В том, что нас РАЗУЧИЛИ веровать во что бы то ни было вообще? В том, что христианское учение требует непрестанных усилий от пытающегося войти в его пространство не гостем, а жителем его? Какого-то особого «специализированного» разума? Чувства? Понимания? …

Думаю, здесь нужно обратиться к основам - к тому истоку, из которого формируется религия. В христианстве это догмат и Символ веры. В первые века необходимости в них не было, однако с развитием христианского разномыслия появилась насущная потребность в создании некоего Закона, обязательного для всех христиан, а затем и науки о духовной жизни, получившей название догматического богословия.

Что же такое догмат? В религии ДОГМАТ — утвержденное высшими религиозными инстанциями положение вероучения, объявляемое непреложной истиной, не подлежащей критике. Догмат есть непререкаемая, данная через Божественное откровение, истина, и в этом смысле догматы веры называются Богооткровенными. Они противопоставляются продуктам человеческого спекулятивного мышления и личным мнениям.

Догмат  есть истина, относящаяся к внутреннему существу религии, т. е. истина теоретического, или созерцательного, учения веры, чем он отличается от правил жизни и практической деятельности христианина.

Догмат есть истина, безусловное признание которой совершенно необходимо для христианина, чтобы по праву причислять себя к составу Церкви. Сознательный отход от догмата (полное неприятие или иная трактовка) называется ересью и часто приводит к религиозным конфликтам.

Следует различать понятие догмата как такового от догматической формулы. Догмат в своей сущности неизменен, он содержит Богооткровенную истину, данную самим Богом, и именно поэтому его нельзя изменять по воле человеческого разума.

Однако догматическая формула может изменяться. Это так называемый «способ выражения вероучительной истины», словесная оболочка догмата, которая может дополняться и видоизменяться, не затрагивая при этом заключенного в ней догматического смысла, сути.

Наряду с понятием «догмат» в богословии существуют понятия «теологумен» и «частное богословское мнение». ТЕОЛОГУМЕН — вероучительное положение, не противоречащее догматам, но не являющееся обязательным для всех верующих. Он должен основываться на высказываниях святых Отцов Церкви.

ЧАСТНОЕ БОГОСЛОВСКОЕ МНЕНИЕ — размышление, мнение отдельного богослова, прямо не противоречащее догматам и не обязательно встречающееся у Отцов Церкви. Догмат, таким образом, стоит безусловно выше теологуменов и частных богословских мнений. Но не всякая бесспорная вероучительная истина является догматом.

Догматами являются лишь те из них, которые названы таковыми на Вселенских Соборах. В православной догматике принимаются догматы, определенные только первыми семью Вселенскими Соборами Восточной Церкви. Это не исключает появления новых догматов в дальнейшем, при условии составления их Вселенским Собором, который в Православной церкви не собирался с 787 г.

СИМВОЛОМ ВЕРЫ называется краткое и точное изложение основ христианского вероучения, составленное и утвержденное на 1-м и 2-м Вселенских Соборах. Весь Символ Веры состоит из двенадцати членов, и в каждом из них содержится догмат христианской веры. В православии 1-й говорит о Боге Отце, 2 - 7-й - о Боге Сыне, 8-й — о Боге Духе Святом, 9-й — о Церкви, 10-й — о крещении, 11-й и 12-й — о воскресении мертвых и о вечной жизни.

Теперь внимательно рассмотрим одно очень любопытные высказывание, принадлежащее о. Андрею Кураеву: «Тысячелетний опыт изучения догматики, равно как опыт изучения ересей, предупреждает: там, где все логично, может таиться угроза. Ведь христианство сверхлогично (надразумно), ибо сверхчеловечно (надсоциально).

А значит, как говорил патриарх Сергий, «всякий догмат потому и составляет предмет веры, а не знания, что не все в догмате доступно нашему человеческому пониманию. Когда же догмат становится понятным, то имеются все основания полагать, что содержание догмата берется не во всей его Божественной глубине».

Здесь отчетливо видно наличие двух начал:

- Божественного откровения и истины внутреннего существа религии;
- истины теоретического и созерцательного учения веры.

Есть и диалектическая пара: Бог и человек, причем человек греховный, падший, испорченный, ограниченный, страстный, тленный и смертный. Может ли такой человек стать приёмником и глашатаем Божественной истины? Ясно, что нет. А кто мог? Библейские пророки (которые тоже не были ни святы, ни безгрешны), до которых были Отцы–Основатели новой монотеистической религии – те, с которыми Богом и был заключен Первый, или Ветхий Завет.

Здесь тоже есть свои догматы, свой Символ веры и свой Закон. И пророки, и Отцы Церкви не были выразителями всей полноты Божественной истины. Этим выразителем Богооткровения стал Иисус Христос как Бог и Человек в одно и то же время. Это и есть первое главное утверждение и первый догмат христианства, за которым с неумолимой логикой последовали остальные. Заключительная же часть догматов была сформулирована позже, дав начало Святоотеческой традиции и Священному преданию.

Итак, приняв догмат за основу – единую, вечную и нерушимую, в дальнейшем христианская Церковь получила возможность обратиться к логике и разумному устроению самой себя. Именно эта приверженность к логике, здравому смыслу и рассудительности, и в итоге – к продуцированию огромного словесного богословского материала, привела теологию к весьма странному финалу…

А ведь еще Иисус предупреждал об этой опасности очень ясно и недвусмысленно:

«И да пусть слово ваше будет да-да, нет-нет, остальное от лукавого». «Молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» …  (Еванг. от Матфея, гл. 5, ст. 37, гл. 6, ст. 7).

По сути, и о. Андрей Кураев, и патриарх Сергий в приведенной выше цитате предупреждают о том же самом. Итак, логика, убедительность, понятность, доступность свидетельствуют о том, что в догмате «что-то не так»… Возникает еще один, теперь уже психологический феномен.

Основанная на системе догматов критика иноверий, инославий, ересей, язычества, оккультизма и множества современных «неорелигий», а также трансперсональной и энергоинформационной концепций выглядит абсолютно убедительной и неопровержимой, но лишь в собственном пространстве проявления.

*** 

КРИТЕРИИ ДОСТОВЕРНОСТИ.

Эффект от такой критики прямо пропорционален тому, насколько человек способен принять догмат как некую основу, не подлежащую никакой критике и  никакому доказательству, а также не могущую иметь иную интерпретацию.

Прямым следствием этого принятия является то, что ВЕРА в человеческом пространстве начинает вести себя как ЗНАНИЕ и ЗАКОН. Отрицание начинает работать как утверждение, и наоборот, а аппелирующий к разуму оппонент почти всегда получает универсальный ответ: «Это вопрос веры»…

Большинство исследователей давно подметили двойственность этого понятия: с одной стороны, вера – это интуитивное предзнание, предполагающее наличие еще не открытого знания, с другой – вера вопреки знанию: «верую, потому что абсурдно»; «не верю, потому что эта идея (гипотеза, мысль, концепция) недостаточно безумна».

ВСЁ НАЧИНАЕТСЯ С ИДЕИ БОГА. Религии утверждают: наука не может доказать существование Бога, но не может доказать и обратного. Общепринятое доказательство существования Бога не сформулировано, так как НЕ СУЩЕСТВУЕТ ОБЩЕПРИНЯТОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ БОГА. По той же причине нет общепринятого доказательства его несуществования, хотя вполне могут быть доказательства несуществования отдельных богов с конкретными подлежащими проверке свойствами.

К науке в данном случае обращаться бессмысленно, поскольку у нее абсолютно иное поле деятельности и абсолютно иные задачи. Эта проблема относится к сфере философии и психологии, однако христианство обращается к ним только при условии, что они вторичны по отношению к нему самому.

За минувшие тысячелетия философия сумела смоделировать все уровни того, что мы именуем Богом и Божественным – от понятий Сат-Чит-Ананда, Брахман, Абсолют, Высший Разум и Соборная Душа до Бога Сына и Бога, в человеке пребывающего.

ГНОСЕОЛОГИЯ – теория познания – подробно описала системы восприятия, системы представлений и законы формирования единой картины мира, дала четкое определение ЛИЧНОСТИ и СУЩНОСТИ.

Христианство, ислам и иудаизм воспринимают Бога как Личность, а не как Сущность. Это порождает, с одной стороны, антропоморфизм, с другой – делает эту непостижимую Сущность предельно близкой человеческому восприятию и пониманию. С.С. Аверинцев в Большой Российской энциклопедии так говорит об этом:

«В религиозных учениях, объединенных принципом теизма, утверждается личное бытие Высшего, его личное отношение (любовь) к сотворенным существам и Вселенной в целом, его диалогическое самораскрытие в актах откровения».

Такое прочтение понятия Бога и Божественного является серьезным аргументом в извечном богословском споре о пользе и привлекательности именно такого Бога-Личности, а не безликого Бога-Абсолюта. Такими качествами обладает Ипостась Бога Сына.

После Его ухода из земного бытия связь Иисуса с родом человеческим не прервалась, она продолжалась через апостолов и святых, которые стали глашатаями и толкователями Нового Завета и нового вероучения.

Следует отметить и их понимание того, что ни безличная, ни личностная, ни интеллектуальная модели Бога не являются ни всеобъемлющими, ни истинными. Великолепно сказал об этом Николай Кузанский — кардинал, крупнейший немецкий мыслитель XV века, философ, теолог, ученый, математик, церковно-политический деятель:

"Господь и Бог мой! Помоги Тебя ищущему. Я вижу Тебя в начале рая и - не знаю, что вижу, ибо я не вижу ничего видимого. Я знаю только одно: я знаю, что не знаю, что вижу, и никогда не смогу узнать.

Я не умею назвать Тебя, ибо не знаю, что ты Есть. И если скажет мне кто-либо: то или иное есть Твое имя, то потому уже, что он дает имя, я знаю уже, что это не Твое имя. Ибо всякое обозначение того или иного смысла имен есть стена, выше которой я Тебя вижу.

Если дает кто-либо понятие, которым Ты можешь быть понят, я знаю, что это не есть понятие о Тебе, ибо всякое понятие находит свою границу в пределах ограды рая. И во всяком образе и сравнении, с помощью которого стали бы мыслить Тебя, я знаю, что это не есть соответствующий Тебе образ.

Кто хочет приблизиться к Тебе, должен подняться над всеми понятиями, границами  и ограниченным. Следовательно, интеллект должен сделаться неведущим и погрузиться во тьму, если хочет видеть Тебя. Но что же тогда есть Бог мой, это неведение интеллекта? Не просвещенное ли это неведение?

Поэтому к Тебе, Боже мой, Который есть бесконечность, может лишь тот приблизиться, который знает, что не ведает Тебя…" («О видении Бога»).

Время шло… «Духоносных старцев» становилось все меньше и меньше. Единое христианство разделилось на тех, кто сохранил верность святоотеческой традиции – «вечной, нерушимой, истинной, неизменямой, нетленной, единственно верной», и тех, кто отошел от этой традиции и основополагающих догматов, признав возможность наступления «новых времен», «нового понимания» и «нового прочтения» основ христианского учения.

Православие сделало ставку на разумность, рассудительность, религиозное  чувство, религиозное мышление и религиозное сознание, сумев освободиться от множества языческих, а далее и от философских (преимущественно гносеологических) наслоений.

Сформировалось признание того, что с уходом Святых Отцов с земной арены НИКТО из реально живущих сегодня людей, несмотря даже на безусловную их праведность и святость, ничего нового добавить к православному вероучению не может… Что же остается? Догматы, Символ веры, канон, традиция, священное предание, покаяние, исповедь, таинства, полная убежденность в «падшести», тотальной греховности, ничтожности и малости человека… 

История нынешней цивилизации предстает здесь как сплав богоборчества, язычества, мистицизма, оккультизма и материализма, как величайший грех и тяжелейшее заблуждение, как признание того, что никакой человек, даже наделенный великими талантами, силами и возможностями, не может НИЧЕГО дать этому миру. Все его усилия только еще более отягощают ситуацию.

Отсюда и идея личного спасения как единственного доступного человеку деяния. Мир враждебен, полон «бесов» и «злых духов», готовых предстать перед человеком в любых обличьях – от Бога Отца, Бога Сына, Богородицы до ангелов, архангелов, святых либо неких «Учителей человечества».

Православие ограничивает религиозное чувство человека «смиренной любовью» и абсолютной преданностью его вероучению. То, что именуется духовными или религиозными переживаниями - как восточного, так и западного образца -  категорически не принимается. Так же неприемлемо все «мистическое», «чудесное», «дивное», не говоря уже о «фантастическом» и «невероятном», потрясающем и сотрясающем душу. Главным же средством борьбы со всеми этими «искушениями» являются покаяние, пост, молитва.

Здесь нужно отметить, что вышеперечисленные феномены имеют вполне реальную, а не «мистическую» основу. Это проекции психического мира на витальный и ментальный планы человеческой психики. Особенно мощными и максимально убедительными являются переживания витальные, окрашенные чрезвычайно сильными эмоциями.

Эффект их целенаправленного трансформирующего воздействия целиком зависит от самого человека, уровня его развития, идеалов, ценностных установок и приоритетов, иными словами, от того, что психология называет ядром личности, личностным и духовным «Я», «внутренним человеком».

Именно поэтому переживания на этом уровне не есть переживания встреч с истинными Творцом, Богоматерью, Иисусом, не говоря уже о менее масштабных фигурах. По сути, это встречи «с самим собой» на разных уровнях проявления внутренней реальности, хотя нельзя отрицать и воздействия мощных эгрегоров, особенно религиозных.

Во всех духовных практиках такие переживания никогда не относились и не относятся к переживаниям духовным. Фактически здесь мы в лучшем случае имеем дело с энергоинформационным полем Земли – живой сущности, органами чувств которой являются все живые существа, включая человека, а в худшем – с продукцией собственной «разгоряченной» психики.

Примером единодушного отношения и Православной, и Католической Церкви к подобным феноменам может послужить история «Посланий» Вассулы Райден. Вселенская патриархия осудила как противоречащие учению апостолов, Святых Отцов и Вселенских соборов «откровения» известной оккультистки греческого происхождения Василики Параскеви-Райден, более известная как «Вассула», которая родилась в греческой семье в Египте.

20 лет назад она начала издавать книги, где описывает свои – якобы подлинные – беседы с Иисусом Христом, Который будто бы общался с нею посредством «автоматического письма» – когда рука человека пишет помимо его воли. Эта техника часто используется в оккультных практиках. Учение Вассулы под названием «Истинная жизнь в Боге» нашло последователей во многих странах.

В 1995 г. Ватиканская Конгрегация вероучения издала документ под названием «Замечание об «Истинной жизни в Боге», где предупредила, что в писаниях Райден имеются базовые положения, отвергаемые Католической Церковью, а также множество богословских ошибок. Конгрегация также назвала «сомнительными» обстоятельства получения этих «откровений».

Документ потребовал от епископов предотвратить распространение учения Вассулы в своих епархиях и предостеречь верующих от отношения к ее писаниям как к подлинным откровениям.Тем не менее, часть католического духовенства, включая епископов и кардиналов, высказывалась и в поддержку «откровений» гречанки.

Среди “православных” модернистов Вассула также пользуется популярностью. Так, о. Владимир Зелинский выступил в поддержку «откровений» Вассулы. (О.В. Зелинский – автор предисловия к французскому изданию «Истинной жизни в Боге», модератор симпозиума секты 2000 г. на Святой Земле). Константинопольский патриархат распространил документ за подписью главного секретаря Синода. В тексте документа, в частности, сказано:

«По своей обязанности защищать благочестивый православный народ от опасных духовных искушений, и дабы не позволить впасть в заблуждение людям не довольно сведущим, мать-Церковь отвергает вводимые неразумно и легкомысленно учения Василики Параскеви Пентаки-Райден… Это учения, самовольно уклоняющиеся от богоданного учения Церкви и смущающие православное разумение благочестивых верующих.

Посему мы призываем: тех, кто вводит эти недопустимые новые учения, и упорствующих последователей оных, не допускать в церковное общение, и не только не позволять им участвовать в пастырской деятельности поместных митрополий, но и разоблачать ложное их учение с наложением предусмотренных священными канонами санкций.

Выражаем глубокое сожаление Вселенского патриархата деятельностью некоторых – к счастью, немногих – клириков Православной Церкви, которые пришли на лекцию вышеупомянутой «Вассулы», тем как бы подтверждая ее «православность».

*** 

УТВЕРЖДЕНИЕ И ОТРИЦАНИЕ.

Говоря о человеческих заблуждениях (оккультных, языческих, философских и пр.), христианство объясняет их тем, что людям свойственно выдавать желаемое за действительное.

Например, идея кармы родилась из осознанного детерминизма и насущной человеческой потребности в вечной и истинной справедливости, в некоем Божественном «воздаянии» праведным и «наказании» грешных.

Сама же карма породила идею метемпсихоза, или перерождения, как страстного и сознательного стремления иметь возможность исправить допущенные ошибки, возместить зло, вольно или невольно принесенное человеком в мир, прожить более осмысленную и правильную новую жизнь, смиренно приняв наказание за все свои грехи, ошибки и злодеяния в предыдущих воплощениях…

В некоторых достаточно важных вопросах Церковь говорит о том же, но здесь все возможности и проявления воздаяния и наказания ограничиваются одной-единственной жизнью и следующим за ней Страшым Судом, а затем адом или раем (в католичестве существует также и понятие чистилища), так что «политика кнута и пряника» все-таки присутствует и в христианстве – метод, психологически вполне оправданный и отвечающий нашим явным или потаенным чаяниям.

К сожалению, и первый, и второй варианты содержат одно очень печальное решение: жизнь вечную наследуют душа и дух, тогда как личность – то, что преобладающее большинство людей считает своим «Я» - распадается после прекращения жизни тела, и о какой-либо ее реинкарнации не может быть и речи…

Правда, сегодня очень распространена и концепция о том, что личность некоторое время пребывает на разных уровнях «жизни после жизни», где встречается со столь же личностными проекциями других людей, близких ей в земном существовании – этом и всех предыдущих, и лишь в новом перерождении как бы «умирает», теряя память о прежних своих воплощениях до следующего этапа «жизни после жизни».

Конечно, ни подтвердить, ни полностью отбросить эту гипотезу мы не можем, имея в наличии лишь ряд разрозненных фактов опыта клинической смерти, результатов регрессивного гипноза, трансперсональных переживаний и десятков случаев то ли памяти о прошлых жизнях, то ли «считывания информации» из общего энергоинформационного поля Земли.

Вообще, христианство, обосновывающее себя на догматах, традиции, разумности и здравомыслии, неизбежно сталкивается с пренеприятнейшим феноменом: убедительность отрицания во много раз превышает убедительность утверждения, и дело разрушения всегда проще, доступнее и понятнее, чем дело созидания…

Итак, разрушив основную часть любого иного представления, утвердившегося в человеке - разрушив логически, разумно, убедительно, эта сила – сила разрушения - оставляет за собой некую пустоту, тут же заполняемую столь же логическим и убедительным представлением другого рода.

Например, пониманием христианства как морально-этического комплекса либо особой «христианской магии», священного обряда и ритуала, как абсолютной гарантии от ошибок, заблуждений, от всего «страстного, тленного и смертного» с целью «продления себя в жизнь вечную». Или просто как бегства «от мира» в надежде на спасение…

Бывает и так: человек использует всю силу, убедительность и логику пришедшего к нему отрицания для отрицания себя самого прежнего. Например, он уходит от атеизма, чтобы придти или к христианству, или к эзотерике, нео-оккультизму, нео-язычеству и т.д. Или поступает еще проще – начинает «просто жить» в полном согласии с принципом «всё есть суета сует и томление духа»…

С разрушением и переубеждением вообще надо быть предельно осторожными. Есть старая истина, не потерявшая своей актуальности и сегодня: «Не пытайтесь никого разуверить. Если вам это не удастся, над вами будут смеяться, если удастся, вы рискуете нажить себе смертельного врага».

Именно поэтому и догма, и догмат – вещи обоюдоострые и несущие в себе самих семя саморазрушения. Нужно сказать, что то же самое происходит и в других сферах человеческого бытия, будь то наука, философия, психология, история, политика и даже столь казалось бы далекое от всех этих «материй» искусство.

Любая догма есть бесспорное утверждение, принимаемое без доказательств, иными словами, это процесс «укоренения на тверди», то есть на том, что мы в данный момент считаем этой самой «твердью». Без такой точки опоры никакое познание, никакое движение невозможно в принципе.

Однако мы отчетливо понимаем (и понимали это всегда!), что и догма, и аксиома, и любая гипотеза есть лишь доступная нам в данный исторический момент часть Абсолютной Всеобщей Истины. Весь же смысл и предназначение эволюции как раз и состоит в «совершенствовании в Истине», охватывающей ВСЕ сферы человеческого существования.

Утверждение христианства об «отделенности», принципиальной «несхожести» и «самости» познания духовного в сравнении с познанием других видов – научным, философским, этическим, эстетическим, гуманитарным и т.д. – точно такая же догма, как признание скорости света абсолютом, Вселенной во всех ее проявлениях - непостижимым в принципе механизмом, а рождение жизни, особенно разумной – игрой неких сил, космической случайностью.

Таким образом, правильнее будет говорить не о догме, а о критериях достоверности знания, как естественно-научного, так и духовного. В науке давно принято положение о том, что «любая подлинно научная теория должна допускать свое опровержение в ходе дальнейшего познания, иначе она перестает быть научной теорией и становится мертвой окаменевшей догмой» (Карл Поппер).

Конечно, наука не есть религия, и наоборот, религия не есть наука. Тогда наберемся терпения и проанализируем, как решает эту проблему интегральная психология. Первое, что мы видим, это деление знания на «внутреннее» и «внешнее», далее – коллективное и индивидуальное, и, наконец, субъективное и объективное.

Таким образом, образуются три мира: мир «Я» (субъективный и объективный), мир «МЫ» (межличностный и коллективный) и мир «ОНО» (внешний, объективный и межобъектный). Каждый из этих секторов обладает своей правдой, своим утверждением и своей «долей» пропозиционального (относящегося к логике исчисления утверждений) типа истины.

Полнота логических исчислений — выводимость в логической системе всех утверждений, обладающих некоторым подразумеваемым для этого исчисления свойством. Часто под полнотой исчисления понимают ее адекватность, т.е. не только справедливость, но и корректность, непротиворечивость относительно подразумеваемого свойства: все выводимые утверждения обладают нужным свойством.

«Я» - это сознание, субъективность, самость, самовыражение, искусство, эстетика, правдивость и искренность.

«МЫ» - этика и мораль, мировоззрение, культура, межличностный смысл, взаимопонимание, правильность, справедливость.

«ОНО» - объективная природа, наука и технология, социальные формы, государство, закон.

Эти три мира тесно связаны между собой и не могут существовать по-отдельности, являя собой некое единство проявленного. Разумное и сознательное погружено в сферы подсознательного и бессознательного и облекается надсознательным, надразумным, надличностным, надсоциальным и надвременным.

Все эти «над» и составляют духовный мир, отраженный и реализованный в мирах физическом, психическом, индивидуальном, коллективном, объективном и субъективном. Отсюда и три вектора эволюции, или три эволюционных принципа: субъективная правда; межличностная справедливость; объективная истина .

Нетрудно заметить, что каждая из эти трех великих сфер обладает собственными критериями достоверности, собственной логикой, собственным пониманием и собственным языком. Объединяет же их принцип познания и опыта, поэтому обучение происходит во всех сферах одновременно. Ошибки корректируются и исправляются в ходе практики – естественно-научной и духовной.

Именно поэтому нельзя считать догмат высшей и абсолютной истиной. Такое утверждение адресует нас не к Богу и Его Истине, а к запредельному, холодному, безличному и безликому Абсолюту.

Отсюда утверждение: «Божественное прирастает тем Божественным, которое РЕАЛЬНО воплощается в человеческом разуме, сознании, вере и жизни», - нельзя считать ни кощунственным, ни нарушающим систему догматов.

Постигая особую истину и особый язык каждой из этих сфер, мы отчетливо видим и те пути, по которым Божественная Истина и реалии духовного мира приходят в наш мир. Мы легко узнаем в них то, что давно открыли для себя религии и вечная философия.

Видим и некие «межпространственные» сферы, в которых происходит непрерывный взаимообмен, начиная понимать утверждение: «Не Бог наполняет и пронизывает мир, а Его Божественные Энергии»… Начинаем видеть и все многообразие Божественного обращения:

В «Я» - обращение к сознанию, самости, искусству, эстетике, правдивости, искренности и честности.

В «МЫ» - обращение к нравственности, морали, мировоозрению (в том числе и религиозному), культуре, взаимопониманию, межличностным смыслам, правильности и справедливости.

А вот с «ОНО» все обстоит куда как сложнее… Бессмысленно обращаться к «науке», а не к ученым; к «социальным формам», а не к человеческим сообществам; к «технологиям», а не к плодам человеческого труда, к «Абсолютной Истине», а не к правде человеческого существования. И совсем уже плохо, если догмат приходит именно отсюда, из этого безликого «ОНО»…

Догмат – это прежде всего призыв к действию, причем не только в религиозной сфере, но и во всех остальных. Вот почему христианство утверждает: Бог не учит нас тому, как устроены небеса, Он учит нас тому, как на них попасть…

Поэтому крайне трудно представить себе все, основанное на догматах, как последнее и высочайшее Откровение Бога людям. Речь может идти лишь об откровении религиозном, данном в конкретное время конкретным людям – детям своей эпохи, могущим постичь только то, что им доступно на данном этапе развития. В таком откровении действительно сказано все, что необходимо и к чему почти невозможно добавить что-либо еще.

Однако Церковь не отрицает возможности появления новых догматов, но они обязательно должны быть приняты Вселенским Собором. В Православной Церкви таковой не собирался с 787 года. Ответить на вопрос, будут ли эти новые откровения исходить «от Бога» либо станут истиной «теоретического и созерцательного учения веры», мы сегодня не можем. Неясно также, КАКОГО учения веры?...

Православная Церковь временно прекратила свое членство во Всемирном Совете Церквей, что прямо и недвусмысленно говорит о том, что она уверена: если и будет новое Богооткровение, то только в ее пространстве…

Как уже говорилось ранее, православие не признает самой возможности полявления «Новейшего Завета» и считает подобное утверждение ересью. Несмотря на категоричность, такое отрицание имеет под собой серьезные основания, поскольку количество откровений, посланий, обращений, указаний и т.д. от «имени Бога» достигло к сегодняшнему дню рекордного уровня.

Это говорит только о том, что христианство сейчас переживает очень серьезный кризис, и требуется немало мужества и веры, чтобы духовное пространство христианского учения оставалось защищенным от вмешательства любых лжеучений и лжеучителей, не имеющих глубокого представления ни о христианстве, ни о тех учениях, от имени которых они пытаются говорить…

Как же вообще относиться к творческому участию человека в догматическом богословии и в чем это участие состоит? Здесь православие делает решительный шаг, утверждая:

«Есть в мире нечто, чего Бог улучшить не может. А люди – могут. Этой загадочной реальностью является христианская религия». (о. Андрей Кураев). С первого взгляда – явная и неприкрытая ересь, пока к этому утверждению не добавляется:

«Прибавить к христианству может лишь человек, но не в смысле «совершенствования христианства», а в смысле ПЕРЕРЕШЕНИЯ ХРИСТИАНСКОЙ ЗАДАЧИ в себе и для себя. Христианство есть истинная и абсолютная половина жизни, другая же, относительная – человек живущий» (М.М. Тареев (1867-1934) - русский религиозный философ, богослов, писатель, преподаватель Московской духовной академии).

Используя учение Г. Риккерта о методах познания, он пытался провести научное разделение богословских дисциплин, выделяя два уровня:

- НИЗШИЙ - догматическое богословие.
- ВЫСШИЙ - христианская философия.

В основе догматического богословия лежит, по его мнению, метод  генерализации, или «объективный  метод». Сами догмы - лишь верования, источником которых является мистический опыт. Однако разум, согласно Тарееву, способен лишь «внешне описать», сами религиозные истины ему недоступны. 

Догматы, хотя и играют определенную роль  в церковной жизни, но они «не самое важное в христианстве». Подлинным методом познания, методом индивидуализации, или «субъективным», обладает, по его мнению, христианская философия,  как высший уровень богословия.

По собственному признанию Тареева, он выстрадал свое мировоззрение, пытаясь создать оригинальную русскую интерпретацию христианства. Для него оно было не отвлеченной теорией, а "философией жизни", рожденной из религиозного  опыта. Поэтому он с недоверием относился к "гностицизму", т. е. к любой метафизике, даже к догматическому богословию.

Отсюда и его сдержанная оценка святоотеческого наследия. Правда, Тареев  нередко опирался на Отцов Церкви, но считал, что "единого святоотеческого учения нет, а есть святоотеческие системы и мнения, которые выбираются богословом по своему произволу". По его словам, "святоотеческий принцип скрывает разгул произвола толкователей".

Греческой "спекулятивно-аскетической" мысли Тареев противопоставлял род православного пиетизма, ориентированного только на Евангелие. Евангельское учение – «Слово Божие», по его убеждению, есть религия духа, которая стремится освободиться от внешнего символизма и догматизма. Оно противостоит всем видам естественной этики, религии, творчества и есть явление Божественной жизни в падшем мире.

Все верования, в том числе и Ветхий Завет, и "историческое христианство", скрыто содержат в себе "религиозное искушение" противиться Богу, Его Воле. Лишь Евангелие Христово, олицетворенное Самим Богочеловеком, осуществляет и возвещает подлинное Богосыновство. Он писал:

"Религиозный опыт Христа был совершенной противоположностью тому, чем обычно живет человеческое сердце: Его любовь была явлением жизни нечеловеческой".

Приобщаясь к Его опыту Богосыновства, христианин обретает спасение через его Божественную Любовь. "Это не богословие, это не логический вывод, а непосредственное ощущение, непосредственное духовное переживание".

ТАКИМ ОБРАЗОМ, ХРИСТИАНСТВО ЕСТЬ РЕЛИГИЯ ПРЕДЕЛЬНО ЛИЧНОСТНАЯ.

"Христос приводит человека к личному общению с Богом". В Церкви "личный подвиг всех христиан сливается воедино".

ИСТОРИЯ ХРИСТИАНСТВА ЕСТЬ РАЗВИТИЕ, а не простая смена поколений. Цель его — "благодатное освящение природы и мира", которые сами по себе относятся к низшей сфере бытия.

Как Богочеловек прошел через искушения, так и христианство проходит через них. Католичество не устояло перед соблазном власти, протестантизм — перед соблазном отождествить религиозный прогресс с культурным.

Только православие, по глубокому убеждению Тареева,  содержит в себе потенцию развития личной духовности, проявляющейся в смиренном подвиге. Оно рассматривает все мирское как низшее. Оно стремится избежать иллюзий.

Ведь в "строгом смысле о христианском народе, как и о христианском государстве, христианской науке, христианской политике, христианском браке можно говорить лишь в историческом, а не в существенном отношении".

Для Тареева не существует возможности полного преодоления пропасти между Божественным, духовным, и мирским. Возникшие в лоне исторического  христианства формы государственности и метафизики есть нечто условное, преходящее. Он считал:

"Евангелие не открывает нам тайн надзвездного мира, не открывает времен и сроков, не объясняет гностически природного и исторического процессов, не обещает нам магических средств влиять на естественную эволюцию событий. Оно ограничивает наше внимание собственными нравственными задачами, оно указывает нам путь духовного воздействия на внешний мир".

Будущее русского православного богословия должно, по выражению Тареева, "освободиться от образов и символов", от груза греческой метафизики Отцов Церкви и одностороннего византийского аскетизма, который "отравил нашу волю и исказил всю нашу историю".

ПЕРЕРЕШЕНИЕ  ХРИСТИАНСКОЙ  ЗАДАЧИ.

Как же происходит это «перерешение»? Сама возможность этого процесса базируется на учении о Святой Троице. Чтобы понять ее, богословие приложило гигантские усилия, однако и по сей день Святая Троица остается трансцендентной категорией, недоступной пониманию обычного человека.

Святая Троица — Бог, единый по существу и троичный в Лицах (Ипостасях) - Отец, Сын и Святой Дух. Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой – Единый и Единственный Бог, познаваемый в трех равнославных, равновеликих, не сливающихся между Собою, но и нераздельных в едином Существе, Лицах, или Ипостасях.

Отец – безначален, не сотворен, не создан, не рожден. Сын – предвечно (вневременно) рождён от Отца. Святой Дух – вечно исходит от Отца. Как же Бог может быть одновременно Один и Троица?

Не надо забывать, что к Богу неприложимы привычные для нас земные измерения, в том числе категория числа. Ведь исчислять можно только предметы, разделенные пространством, временем и силами. А между Лицами Святой Троицы нет никакого промежутка, ничего вставного, никакого сечения или разделения. Божественная Троица есть абсолютное единство. Тайна троичности Бога недоступна человеческому разуму.

Давайте попробуем представить себе Святую Троицу в виде эволюционной последовательности. В свете современных представлений Бог Дух ассоциируется с Сознанием – Вселенским, Планетарным, общечеловеческим, личностным.

Зададимся вопросом: возможны ли Сознание и Разум без носителя? Три Ипостаси Бога – лишь некий прием, упрощение Высшей Истины, целостное восприятие которой запредельно сложно. Эта проблема находилась в центре внимания философии, религии, а затем и науки, с времен обретения человеком разума.

Однако самым главным и фундаментальным вопросом всегда являлась система доказательств Бытия Бога. Наиболее известными являются системы Фомы Аквинского, а позже Иммануила Канта. В настоящее время эти системы значительно дополнены и расширены.

В традиции ДОКАЗАТЕЛЬСТВ СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА наиболее известны пять доказательств существования Бога или «пять путей» Фомы Аквинского  (1225-1274):

1. «От движения – к Перводвигателю».
2. «От связи причин и следствий – к Первопричине».
3. «От случайности – к Необходимому Существу».
4. «От несовершенств в мире – к Абсолютному совершенству».
5. «От целесообразности в мире – к Устроителю мира».

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ПЕРВОЕ:

В природе происходит движение. Ничто не может начать двигаться само по себе, для этого требуется внешний источник действия. Бесконечный поиск источника предыдущего действия бессмыслен. Следовательно, должно существовать нечто, являющееся первоначальным источником всякого движения, не будучи само по себе движимо ничем иным. Это и есть Бог — недвижимый движитель.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ВТОРОЕ, КОСМОЛОГИЧЕСКОЕ:

Каждое следствие имеет свою причину. Бесконечный поиск предыдущей причины бессмыслен. Следовательно, должна существовать «беспричинная причина», первопричина всего последующего. Это и есть Бог.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ТРЕТЬЕ:

Все предметы мира находятся во взаимосвязи и взаимоотношении друг с другом, и их существование возможно только во взаимосвязи и взаимоотношении. Однако бесконечный поиск предшествовавших друг другу взаимоотношений и взаимосвязей бессмыслен. Следовательно, должно существовать нечто, абсолютно независимое и совершенно самодостаточное. Это и есть Бог.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ЧЕТВЕРТОЕ, ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ:

В окружающем мире наблюдается последовательное иерархическое возрастание сложности строения предметов и существ (например, от насекомого до человека), нескончаемое всеобщее стремление к совершенству. Следовательно, должно существовать нечто абсолютно совершенное, являющееся источником всякого совершенства. Это и есть Бог.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ПЯТОЕ, ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОЕ:

В окружающем мире наблюдается определенный порядок и стройность, происхождение которых невозможно приписать самому миру. Этот порядок заставляет предположить существование некоего разумного организующего начала, установившего этот порядок. Это и есть Бог.

Эти ПЯТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА Фомы Аквинского традиционно используют католические богословы в качестве подтверждения факта Его существованию.

На протяжении веков доказательства Бытия Бога формулировались не только богословами, такими как Фома Аквинский, Ансельм Кентерберийский, Мальбранш и др., но и философами – Платон, Аристотель, Декарт, Лейбниц и т.д. Иммануил Кант (1724-1804) первым с чисто философских позиций свел все такие доказательства к трем основным:

ОНТОЛОГИЧЕСКОМУ, КОСМОЛОГИЧЕСКОМУ И ТЕЛЕОЛОГИЧЕСКОМУ.

Хотя Кант позже и показал несостоятельность выдвинутых самим же собой доказательств, он был вынужден создать

ЧЕТВЕРТОЕ – НРАВСТВЕННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО БЫТИЯ БОГА.

С тех пор эти четыре доказательства Канта получили название «классических» доказательств существования Бога. И именно эту систему четырех «классических» доказательств Канта обычно используют в православном и протестантском богословиях при доказательстве Бытия Бога.

Безусловно, пять доказательств существования Бога Ф.Аквинского или четыре доказательства бытия Божия И.Канта на сегодняшний день не являются «высшим» продуктом философской мысли человечества. Со времени формулирования этих пяти доказательств прошло много веков, и во все века философы, богословы и схоласты вели постоянные споры на этот счет.

Стремительное развитие естествознания и науки в век Ренессанса способствовало появлению и развитию новых путей доказательства Бытия Бога. Новые важные научные открытия ХХ – начала ХХI века также внесли существенный вклад в вопросы познания мыслящим человеком природы Вселенной и факта существования ее Первопричины.

Мы сегодня живем не в средневековой Византии или Руси, но и не в средневековой Западной Европе. Много воды утекло с тех пор, но верующий разум не переставал пытливо искать рациональные основания своей веры, находя новые и новые доказательства присутствия в мире Творца. Нижеследующее перечисление – попытка краткого описания поисков в этой области.

Геогий Хлебников, с 1994 года профессор философско-богословского факультета Российского Православного института св. ап. Иоанна Богослова, в 1999 году опубликовал статью:

16 ДОКАЗАТЕЛЬСТВ БЫТИЯ БОГА:

1. Каждая структура требует какую-то поддержку;

2. Гармония естественных законов;

3. Первопричина мира;

4. Появление человека при наличии маловероятных условий;

5. Малая вероятность возникновения основных физических констант;

6. В природу заложена разумная программа развития;

7. Человеческая мысль существует вне мозга;

8. Отдельные органы никак не могли развиться в новый организм;

9. Личный опыт;

10. Вера в Бога у всех народов;

11. Вера в Бога у гениев;

12. Регулярное появление в истории великих святых;

13. Трагическая судьба атеистов и их проектов;

14. Нравственность заложена в человеке;

15. Природа красива;

16. В природе есть градация совершенства.

ПЕРВОЕ доказательство, которое можно назвать «экзистенциальным» (то есть «доказательством от существования»), формулируется так:

ПОЧЕМУ ВСЕ, ЧТО ЕСТЬ, СКОРЕЕ ЕСТЬ, ЧЕМ НЕТ?

Существование любой вещи или структуры требует непрерывных затрат энергии. Когда ее внутренний запас истощается или прекращается ее приток извне, структура разрушается.

Поэтому вечное бытие Вселенной противоречит, например, второму началу термодинамики, согласно которому все звезды во Вселенной должны были бы давно погаснуть и даже атомы – распасться, если бы, как утверждают материалисты, природа существовала вечно.Так почему же она все-таки существует как бытие, как прекрасный и чудесный Космос?

Несомненно, только потому, что была Кем-то сотворена и с тех пор поддерживается Им. Этот Творец – Бог, о котором сэр Исаак Ньютон (1642-1727), сформулировавший законы всемирного тяготения и движения, открывший дифференциальное исчисление, сказал: «Он пребывает во веки; присутствует везде; Он конституирует длительность времени и пространство».

ВТОРОЕ доказательство звучит следующим образом:

ПОЧЕМУ ВСЕ, ЧТО ЕСТЬ, ЗАКОНОМЕРНО И ПОРАЗИТЕЛЬНО УПОРЯДОЧЕНО, НЕСЕТ НА СЕБЕ НЕСОМНЕННЫЙ ОТПЕЧАТОК РАЗУМНОГО ПЛАНА УСТРОЙСТВА ЦЕЛОГО?

Ведь такой план не может не предполагать существования сверхчеловеческого по своим возможностям Ума, подлинно божественного Планировщика (так как закономерность – свойство разума)?

Так, Николай Коперник (1473-1543), создавший теорию о том, что в центре Универсума находится Солнце, а Земля только вращается вокруг него, полагал, что эта модель демонстрирует мудрость Божию в мироздании, ибо «кто еще мог бы поместить эту лампу (Солнце) в иную или лучшую позицию?»

Альберт Эйнштейн (1879-1955), сформулировавший теорию относительности, так выразил эту мысль: «Гармония естественного закона открывает столь превосходящий нас Разум, что по сравнению с ним любое систематическое мышление и действие человеческих существ оказывается в высшей мере незначительным подражанием».

Вселенная, как говорили еще древние греки, является «Космосом», то есть прекрасно упорядоченной и гармоничной комплексной системой, состоящей из взаимосвязанных частей, каждая из которых подчинена особым законам.

Все в целом управляются комбинацией общих законов, так что преследование какой-либо частной цели удивительным образом способствует достижению общей цели целого. Поэтому невозможно допустить, чтобы все это было делом случая, а не разумного Провидения, то есть Промысла Божия.

ТРЕТЬЕ, «Космологическое доказательство» бытия Бога было разработано еще древними (в частности, Аристотелем) и чаще всего встречается в следующем виде:

КАЖДАЯ ВЕЩЬ В МИРЕ И ВСЕ, ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ В ЦЕЛОМ ИМЕЕТ ПРИЧИНУ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.

Но продолжать эту последовательность, цепочку причин до бесконечности нельзя – где-то должна быть Первопричина, которая уже не обусловливается никакой иной причиной, иначе все оказывается безосновательным, «повисает в воздухе».

О такой Причине говорят не только философы, но и многие естествоиспытатели и ученые. Так, знаменитый Луи Пастер (1822-1895) часто упоминал «космическую асимметричную Силу», которая создала жизнь. Он полагал, что понятие причина «следовало бы резервировать для единственного божественного импульса, который сформировал эту Вселенную».

Понятно, что такой беспричинной причиной является Бог: «Бог не человек» – Он духовен («идеален», как мысль), то есть находится вне времени и пространства, поэтому не возникает, а существует вечно, являясь не причиной в физическом значении этого слова, но Создателем видимой Вселенной и ее законов.

ЧЕТВЕРТОЕ доказательство - «Антропный принцип Вселенной»:

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО СУЩЕСТВОВАНИЯ РАЗУМНОГО ПЛАНА УСТРОЙСТВА ВСЕЛЕННОЙ И БОГА.

Этот принцип был выдвинут современной наукой, которая внезапно выяснила, что жизнь на Земле, появление человека и развитие цивилизации возможны только при наличии и сочетании чрезвычайно жестких и парадоксально маловероятных условий, которые как бы изначально заложены в самой природе:

- фиксированного расстояния от Солнца (немного ближе к нему – и живые организмы сгорели бы, немного дальше – замерзли, превратившись в бесчувственные глыбы льда);

- наличие вращения Земли, без которого на одной половине планеты царила бы невыносимая жара, в то время как другая была бы скована вечным льдом;

- существование у Земли определенных размеров спутника, обеспечивающего сложную систему циркуляции водных потоков;

- полезные ископаемые и ресурсы: уголь, металлы, нефть, воды и т.п., без которых не могла бы возникнуть и развиваться техногенная цивилизация, и т.д.

Более того, у современных ученых складывается впечатление, что вся Вселенная расположена и ориентирована таким образом, чтобы на нее можно было смотреть человеческими глазами! Существующая координация, взаимосвязанность и взаимозависимость этих факторов такова, что возможность ее «случайного» появления полностью исключается.

ПЯТОЕ доказательство созданности Космоса разумной волей также сформулировано на переднем крае современной космологии и физики:

ПАРАДОКСАЛЬНОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ ВСЕЛЕННОЙ В ТОМ ВИДЕ, В КАКОМ ОНА СУЩЕСТВУЕТ.

Выяснилось, что только по четырем основным базовым физическим константам, без которых она не могла бы длительно существовать в качестве структурно организованного целого, вероятность их «случайного» возникновения и координации между собой равна примерно 10 в минус 100-й степени. А ведь базовых констант не четыре, а гораздо больше...

ШЕСТОЕ «телеологическое» (от греч. «телос» – исполнение, результат) доказательство бытия Бога в общем виде известно со времен античности, когда Аристотель впервые заметил наличие в организме некоторых животных и в природе явно выраженных целесообразностей.

Однако только современные открытия в биологии бесспорно доказали системный характер этих телеологических механизмов и их необходимость для существования и выживания практически всех видов живых существ.

Разновидностью деятельности этих механизмов является, например, «предустановленная гармония» развития различных живых организмов, которым еще в эмбриональном состоянии как бы заранее известно, с чем им придется столкнуться после рождения.

И, – чего уже совершенно не в состоянии объяснить дарвиновская эволюционная теория, – исследования ископаемых организмов показали, что многие из них обладают органами, на тысячелетия предвосхищающими внешние условия среды.

Это органы, которые в актуальных условиях существования данных животных абсолютно бесполезны, но действительно понадобятся этому виду через сотни поколений, когда условия существования радикально переменятся.

Возникает правомерный вопрос, на который у современной эволюционной теории нет ответа: откуда у лишенного разума тела может быть такое удивительное пред-знание грядущих перемен и как оно может само вызывать в себе требуемые благоприятные мутации? …

Этот поразительный факт однозначно указывает на наличие в мире определенной и разумной программы развития, то есть Провидения, которое и называется Промыслом Божьим.

СЕДЬМОЕ, «Трансцендентальное» доказательство существования идеального мира и Бога, отчасти было открыто Кантом и может быть представлено следующим образом:

СУЩЕСТВУЕТ МИР ВНЕ ПРОСТРАНСТВА И ВРЕМЕНИ – ДУХОВНЫЙ МИР, МИР ИНТЕЛЛЕКТА, МЫСЛИ И СВОБОДЫ ВОЛИ.

Это доказывается наличием в каждом человеке мыслей, которые могут относиться к прошлому и будущему, то есть «путешествовать» в прошлое и будущее, а также мгновенно переноситься в любую точку пространства.

Каждый из нас, обратив сознание к источнику возникновения своих мыслей, может без труда заметить, что они появляются как бы откуда-то извне. Мысль оказывается как бы проецируемым откуда-то духовным лучом, который освещает материальное бытие как солнечный зайчик – его никак, никому и никогда не удается накрыть рукой, он всегда оказывается сверху…

Таким образом, человеческая мысль, якобы рождающаяся в мозгу, оказывается одновременно внутри и вне материи – она будто бы возникает благодаря нейрофизиологическим процессам в тканях мозга, окружена костями черепа.

В то же время она принципиально существует вне любой материи, вне пространства и времени. Благодаря этому человек ясно сознает, что обладает духовной природой, которая принципиально иная, чем физический мир, который его окружает.

Но из этого следует, что эта иная природа, этот Дух, проявлением которой является человек, так же обладает и разумом, и свободой воли – как сам человек.

ВОСЬМОЕ доказательство можно было бы, наверное, назвать «креационистским» – оно основывается на факте существования в природе организмов и живых систем, которые принципиально не могут развиться в подобное целое из частей эволюционным путем так, как считает дарвинизм, а могут быть только созданы вместе, как именно такое органическое целое.

К ним, например, может быть отнесена взаимосвязанная система сердца, легких и кровообращения у живых существ. Невозможно представить, чтобы сначала, предположим, появилось одно только кровообращение без сердца, затем к нему постепенно «приставилось» сердце и начало перекачивать кровь, и только после этого только начали развиваться легкие.

ДЕВЯТОЕ доказательство существования Бога и духовного мира исходит из личного опыта – большинство людей встречалось в своей жизни со «странными» проявлениями божественного и сверхчеловеческого, как благотворного, Божественного, так и зловредного, демонического, или, наверное, чаще всего, того и другого вместе.

ДЕСЯТОЕ доказательство от существования у всех наций и народов представлений о Боге и сверхчеловеческих силах в той или иной форме. Если индивидуумы-атеисты и встречаются у многих народов, то «атеистических» наций и народов на Земле не бывает.

ОДИННАДЦАТОЕ доказательство - вера в Бога большинства выдающихся гениев человечества, например, абсолютного большинства Нобелевских лауреатов. Следует также помнить, что все ученые, способствовавшие своими открытиями появлению и развитию современной науки (Коперник, Кеплер, Ньютон, Бойль, Бэкон, Пастер, Эйнштейн) верили в Бога.

Френсис Коллинз, один из основателей генетики, говорил: «Когда мы узнаем о человеческом геноме что-то новое, я каждый раз испытываю чувство благоговения от того, что человечество теперь знает нечто такое, что до сих пор знал только лишь Бог. Я не верю в то, что научные исследования могут как-то угрожать Богу. Напротив, я думаю, что Бог только выигрывает от нашего любопытства».

ДВЕНАДЦАТЫМ доказательством Бытия Бога является регулярное появление в истории человечества великих святых и религиозных деятелей, которые непосредственно имеют духовные откровения свыше и свидетельствуют тем самым о Его Бытии.

Это не только такие пророки, как, например, Моисей, Исайя, Иезекииль, постоянно общавшиеся с Богом, но и праведники, озарявшие и направлявшие своим светом жизнь людей во все времена.

Возможно, достаточно будет просто напомнить о таких великих русских святых, как Серафим Саровский или Иоанн Кронштадский, чтобы понять, что Бог и сейчас так же часто обращается к людям, как и в далекие библейские времена, – были бы глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Бог всегда с нами. Это мы, по своей немощи, то удаляемся, то вновь пытаемся возвратиться к Нему.

ТРИНАДЦАТОЕ доказательство от противного: трагическая судьба проектов (и  часто собственной жизни и судьбы) выдающихся атеистов. Самым ярким примером здесь может быть пример «дела Ленина-Сталина» и их последователей, впервые в истории попытавшихся построить атеистическое государство на «научной основе» как на территории России, так и других стран Европы и Азии.

Трагичной оказалась, например, и судьба самого лучшего философа-материалиста СССР – Эвальда Васильевича Ильенкова, сына известного советского писателя, лауреата Сталинской премии по литературе.

Всю жизнь, обосновывая атеистический тезис о «саморазвитии материи», которая для своего существования не нуждается ни в каком духовном основании, Эвальд Васильевич нигде не мог найти в советской атеистической действительности нравственной опоры, впал в глубокую депрессию и покончил с собой...

ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ, широко известное «этическое доказательство» бытия сверхчувственного мира, которое исходит из объективного существования нравственности и нравственных законов, регулирующих поведение человеческих существ.

Исследования многих философов указывают на то, что события и воздействия окружающей среды только до определенной степени могут предопределять поведение людей и принуждать их к тем или иным поступкам.

Как бы ни было сильно давление извне, у человека всегда есть возможность разорвать причинно-следственную связь, которой подчиняется неразумная природа, и поступить как свободное существо, то есть как существо иного, нездешнего мира.

В физическом мире, в природе нет ничего, что могло бы объяснить «нелогичное» человеческое милосердие – это объяснение лежит вне этого, в сверхчувственном мире, где находятся великие нравственные идеи любви, добра и бескорыстия.

К этому же типу доказательств Бытия Бога относится и знаменитое рассуждение Иммануила Канта, ясно показавшего, что человек в своих поступках и действиях руководствуется идеалами и ценностями, которые не принадлежат материальному миру.

ПЯТНАДЦАТОЕ доказательство Бытия Бога под названием «эстетический аргумент»  гласит следующее.

В природе существует удивительная сверхъестественная красота звездного неба, закатов и рассветов, Северного сияния, гармоничных картин природы, совершенного устройства прекрасных тел живых существ и т.д., которая будто специально предназначена для эстетического наслаждения разумного существа – человека – потому что помимо него в самой природе созерцать ее просто некому.

Роберт Бойль (1627  —1691) — гениальный физик, химик и богослов, испытывал такое благоговение перед красотой природы, что часто говорил: «Когда я изучаю книгу природы... то часто принужден воскликнуть вместе с псалмопевцем: «О, сколь многообразны Твои творения, Господи, в мудрости Твоей Ты создал их всех!»

ШЕСТНАДЦАТОЕ доказательство Бытия Бога «от реального к абсолютному совершенству», которое выдвинул Фома Аквинский. В природе существует ясно наблюдаемая градация совершенства внутри различных видов бытия, которая может быть понята только при наличии абсолютно совершенного Существа, то есть Бога.

Но эти разные степени совершенства в неживой природе (например, среди камней), между отдельными видами предметов и живых существ, в том числе человека, не могли бы существовать, если бы для них не было реально существующей меры абсолютного совершенства.

Эту меру мы не находим в материальном мире, но которая не может не существовать, и это совершенство – Бог. В этом и заключается суть данного доказательства.

Подытоживая все вышесказанное, Георгий Хлебников завершает свою работу так:

«Таким образом, мы видим, что откуда бы и как бы мы ни начали рассматривать окружающий человека мир, все дороги неизбежно ведут к Тому, Кто его создал и украсил, Кто его постоянно поддерживает и направляет, и без Кого он бы не мог просуществовать и мгновения – к Богу».

*** 

Иллюстрация: Елена Войнова