Чёртик с косичками

                Пролог

Жизнь – штука интересная. Живёшь по линеечке, никого не трогаешь, никого не обижаешь. Это я так – смеюсь! Просто в какой-то момент начинают переставляться, перетасовываться пазлы из различных ситуаций. Они складываются и получается цельная картина, которая одновременно находится в прошлом, настоящем и протягивается в будущее.

Нужен просто момент и камешек, который и вызовет обвал. Вот он, камешек-то, http://www.proza.ru/2016/06/25/850. Называется – «Книжки нашего детства». Рекомендую заглянуть к Александру Терентьеву. Вспомнить, улыбнуться. Может, опечалиться. И рассказать. О том, какая же всё-таки книжка произвела неизгладимое впечатление в детстве. Прошли годы, может, десятилетия, а радость открытия нового мира так и осталась.

Правда, я на днях с удивлением обнаружила, что со временем затерялось моё самое первое яркое книжное знакомство. Другие книги, взрослая жизнь как-то отложили в сторонку эту картинку из детства. Только разговор, который зашёл о книжках, заставил покопаться в памяти. И я сама удивилась – насколько ярко, со всеми подробностями, помнятся давние события.


                Чёртик с косичками

– Нет, нет! Даже не проси, – Берта Григорьевна, школьная библиотекарь, была непреклонна. – Эту книжку ещё на переменке отложил Марик Пушин. Я просто не успела её записать на него.
– И не надо на него записывать! – обрадовалась второклассница Таня. – Обойдётся! Пусть себе другую выберет, а эту на меня запишите.
– Танечка, ну почему бы именно тебе не выбрать себе другую? Эту пусть Марик вначале прочитает, а потом уже ты. Что за срочность?

– Понимаете, – школьница взглянула на столик, на котором лежала книжка, которая ей так срочно понадобилась. На обложке были нарисованы два мальчишки. Внизу полз муравей, рядом с ними порхал мотылёк, а над головами чирикал воробей. «Баранкин, будь человеком!» – называлась повесть. – Марик будет долго читать. У меня пропадут осенние каникулы. А я прочитаю за два дня. Что ему, жалко, что ли?

– Жалко! Это я её выбрал, – возмутился мальчишка, который только что вошёл в помещение и услышал этот разговор.
– Ага! Явился? Отдавай мою книжку! – возмущение выражали даже косички девочки, встопорщенные кончики которых сердито нацелились на спорщика. Даже бантики возмущённо захрустели.
– Нет!
– Да! – и презрительно скривилась: – Отличник!
– А я говорю – нет! – дрогнул голос у школьника. Он тут же парировал: – От такой слышу!
– А я говорю – да, – голос девочки стал удивительно спокойным и даже весёлым. Одноклассник правильно расшифровал её взгляд, обещавший ему испорченные каникулы и кучу неприятностей.

– Берта Григорьевна, запишите, пожалуйста, на Таню эту книжку, а я себе сейчас другую выберу, – сказал мальчик худенькой маленькой женщине с изумлением наблюдавшей их перепалку и ничего не понявшей.

– Не удивляйтесь, – добавил он. – Мама говорит, что этого чёртика невозможно переспорить.
– Марик! – больше слов у Берты Григорьевны не нашлось.
– Это Моя мама так говорит. Так что Марик  не обманывает, – невозмутимо сказала школьница, засовывая свою добычу в портфель. – Она, когда злится, что я спорю, называет меня чёртиком с косичками. Говорит, что тогда косички у меня как рожки торчат. Вы, взрослые, странные.


– Вы почему так долго? – с лавочки, стоящей возле школы, поднялась девочка. – Жду вас, жду…
– Ой, Наташ, да Марик себе книжку никак не мог выбрать. Такой копуша! – сообщила Таня.
– Так он же на переменке ещё выбрал? – удивилась та.
– А он мне её отдал. Я же быстрее его читаю. Ну и тебя, само собой. Айда домой! Мне ещё с Курком погулять нужно. Пойдём в парк, листьями шуршать?

Курок, ирландский сеттер, рыжий красавец, почти всегда выгуливался сообща. Таня, Наташа и Марат не только учились в одном классе, но и жили на одной улице. На маленькой боковой патриархальной улочке в самом центре шумного города. Рядом был большой парк. В нём сейчас, осенью, было так весело шуршать опавшими листьями, которые ещё не успели посгребать вездесущие дворники.

Дома, после прогулки и весёлой беготни, распрощавшись с друзьями, девочка устроилась в кресле с книжкой. Возле кресла, на коврике, примостился Курок. Он внимательно следил за перелистываемыми страницами. До вечера была прочитана почти половина изумительной истории.

***

– Мамуль, я не хочу кушать!
– Никаких – не хочу!
– Ну, мааам…
– Никаких – мааам…
– Ну, я главочку дочитаю…
– Татьяна, сейчас же – за стол! Пока не съешь кашу – никаких книжек. Иначе вообще отберу.
– Вот ты какая?
– Да! Иди, ешь и не спорь!

Девочка осмотрелась. Ага! Курок уже на месте. Можно и за стол идти, чтоб мама не разозлилась и ничего не заподозрила.
Что у нас? Гречневая каша, яичко и котлета. Помидоры и компот. Вилкой начала ковырять кашу. Другая рука взяла яичко и незаметно опустилась под стол. Вынырнула пустая. Котлета ушла туда же. Помидорку съела сама. Осталось самое сложное.
– Мамулечка, а можно ещё одну котлетку?
– Вот видишь, а ты не хотела. Мама лучше знает – голодная ты или нет.

Пока мама отвернулась за ещё одной котлеткой, под стол молниеносно последовала тарелка с кашей. Так же молниеносно она вернулась назад уже пустой.
– Вылизала ты её, что ли? – удивилась мама. – А ещё спорила, чёртик ты мой! Тебе лишь бы спорить.
– Ну, я же не знала, что так вкусно! – девочка даже зажмурилась, чтоб показать, как вкусно.
– Ладно, подлиза, допьёшь компот, помоешь посуду и можешь ещё немного почитать. Но не долго.
– Хорошо, мамочка!

***

Под распахнутым на втором этаже окном стоят две женщины. В окно выглядывают две мордахи. Девочки с задорно торчащими косичками и тёмно-красного пса с длинными ушами.
Одна женщина жалуется другой:
– Ой, Софочка, я просто не знаю, что делать с Татьянкой. Кушать не дозовёшься. А садится за стол, не поверишь, тарелки чуть-ли не вылизывает. Всё съедает, а сама дохлая.
– Любочка, а она не отдаёт еду Курку? Ты присмотрись.
– Нет. Точно – нет. Я смотрела. И такое дело, Курок шумно есть. Чавкает, плямкает, вздыхает. Я бы услышала.
– Тогда не знаю.
Мордахи, переглянувшись, бесшумно исчезают.

***

На следующий день, к вечеру, Таня с Курком примчались к Наташе.
– Наташка, давай превращаться в птиц!
– Как?
– Очень просто! Не зря я у Марика книжку отобрала.
– Он же сам тебе отдал?
– Да неважно. Отдал – не отдал. Понимаешь, в книжке два мальчика превращались вначале в воробьёв, потом в мотыльков, потом – в муравьёв. И у них это получалось! Понимаешь? Главное – поверить! И заклинание знать! А там есть заклинание! Правда, там написано: «Не хочу учиться…», а я хочу учиться. Но мальчишки двоечники. А я отличница и учиться хочу. Но мы заклинание переделаем на: «Хочу учиться…» Понимаешь? То, что мы хотим учиться, ведь не помешает? Полетаем немного и вернёмся! Ты ведь Синицына, а ещё не летала ни разу. А я хоть и не птичкина, но тоже хочу летать. Пошли быстрее к нам, пока мама с папой с работы не пришли. Взрослые всегда любят мешать и не верят ни во что!

***

Вернувшиеся с работы Танины мама с папой застали «изумительную» картину. Девчонки со словами:
«Я хочу учиться и хочу быть птицей!
  Вот я, вот я – превращаюсь в воробья!» – прыгали со стола.
Они раскраснелись. Волосы растрепались. Одна косичка у Тани расплелась, а вторая задорно торчала вверх. Наверное, уже летела. Курок бегал вокруг и оглушительно гавкал. В комнате всё было вверх тормашками.

– Знаешь, – сказала запыхавшаяся Таня,- нам, наверное, просто высоты не хватает. – Нужно из окна прыгнуть. Тогда мы точно полетим. Давай?
– Давай! – моментально отозвалась Наташа.

Папа кашлянул. Курок взвыл и залез под стол. Девочки, тяжело дыша, замерли. В полной тишине Танин папа подошёл к буфету и вытащил большие ножницы. («Ой! – делилась потом впечатлениями Наташа. – Я думала, что он нам головы поотрезать хочет!») Папа подошёл к Тане и коротко обрезал ей растрёпанные косички, больно прищемив шею. Мама заплакала.

Потом Наташу отвели домой, а Таню в парикмахерскую.
– Женщина, вы с ума сошли? – возмутилась парикмахерша. – Вы зачем ребёнку шею так порезали? Я вас в милицию сдам!
Кровь с шеи смыли, порез обработали, заклеили лейкопластырем и сделали стрижку. Мама краснела, пыталась оправдываться, а Таня молчала и только жалела, что не успела улететь от злых родителей.

Промолчала Таня весь остаток каникул. Она злилась на себя, что не поверила как следует и не успела прыгнуть из окна. Мама пугалась, когда дочка подходила к окну. Она ведь не знала, что то состояние, когда кажется, что ещё чуть-чуть и взмахнёшь руками, как крыльями, и полетишь в синее осеннее небо – оно ушло и больше не возвращалось. А без него смысла прыгать не было никакого.

Книжку эту зачитали до дыр. Её перечитывали даже старшеклассники. Но, наверное, никто так и не смог по-настоящему захотеть стать птицей.


                Эпилог

Прошли не просто годы. Прошли десятилетия. Лет через тридцать после наших «полётов», эту историю вспомнила Наташа Синицына. Она говорила, что уже взрослой несколько раз просыпалась в ужасе, что мы хоть и превратились в птиц, но забыли как превращаться обратно в людей.

Не знаю, от прочитанной ли книжки это убеждение осталось – что нужно просто очень захотеть и всё сбудется. Не просто захотеть, но и придумать заклинание и всё-таки полететь.

Мы с мужем летали – и не раз. Когда очень хотели – всё у нас сбывалось. Не само собой, конечно. Сейчас вспоминаю свою жизнь – сама себе завидую. И на вершины поднимались, и в Заполярье работали, и в тайге, и на Камчатке. Да и теперь жизнь ещё не окончена.

Про Марика не знаю. Он хотел стать великим математиком. Окончил Черновицкий университет и уехал в Израиль.

А Наташа хотела стать певицей. Работает регистратором в поликлинике. Но с ней произошла самая интересная история. Она после восьмого класса пошла в первый класс музыкальной школы. Ходила вместе с малышами. Вначале её дразнили, а потом привыкли. Уже работая, окончила она музыкалку. А потом мы приехали в отпуск с Камчатки и узнали, что Наташа поёт. В народном театре оперетты. Причём, сольные партии. Собирает аншлаги. И хоть не стала она профессиональной певицей, но она поёт! Моя Наташка Синицына летает!

Наверное, мы всё же немножко превратились!

А вот автора я не помнила. Сейчас только, когда вспомнила всю историю, то в интернете поинтересовалась.
Валерий Медведев «Баранкин, будь человеком!»
Перечитала ещё раз. Энергетика книжки зашкаливает.
Может, не зря мечтали и верили? Мечтаем и верим. Будем мечтать, и будем верить!