Глава двадцать восьмая

 Илья Тимофеевич затеял ремонт крыльца, и в последнюю неделю он все стучал
молотком, пилил доски. Максим помогал, хотя и с неохотой. Илья Тимофеевич
верил, в любом деле он почти профессионал, так что жалкие попытки сына
критиковались, подвергались тщательному разбору. Андрей сразу отказался
участвовать, зная характер отца. Он лучше сходит искупаться с Женькой,
поможет матери в поручениях. Илья Тимофеевич обозвал его лоботрясом и
переключил внимание на действия Максима.
 Ступени сделали заново, навес над ними укрепили, перестанет наконец течь во
время дождя. Илья Тимофеевич остался доволен собой, но не сыном. И эти игры в
любовь его тоже раздражали. Андрей крутил с Женькой, Максима всего трясло,
когда рядом находилась Катя. Илья Тимофеевич может и хотел порадоваться за
детей, да не умел.
 В последнее время особенно разбирала злость, он не мог понять, отчего. Это
мутное гадкое состояние липло внутри. Илья Тимофеевич подумал, не случится ли
чего - нибудь с ним? И правда, прихватило спину, все лазал вверх - вниз по
лестнице, таскал доски, нагибался. Защемило нерв или продуло на вечернем
сквознячке. Тамара отмахнулась от него, когда он пожаловался. Зато Катя
предложила помочь, натерла поясницу, завязала шерстяным шарфом.
 - Вам надо отдыхать, Илья Тимофеевич.
 - Надо, не даете... - пробормотал он, кривясь от боли, потом решил спросить,
раз остались наедине, - чего у вас с Максимом, серьезно?
 Катя улыбнулась, не ответила сразу, и он понял, что нет. У Максима серьезно,
а у Кати свои мысли на этот счет.
 - Я не знаю, все как - то сложно...
 - А что сложного? Если любите друг друга, так заводите семью, ребятишек.
Максимка - то не молодой пацан уже, пора решать вопрос.
 - Мы решим, Илья Тимофеевич. - Катя испугалась внезапного интереса, она вообще
боялась старого скандалиста, стараясь избегать контактов.
 - Знаю я вас, как решаете... Потом не плачь, пигалица! - он закрыл глаза,
пусть думает, что заснул. Пропало желание общаться.
 Катя вздохнула, пожелала поскорее поправиться и ушла. Илья Тимофеевич лежал с
закрытыми глазами. Он не собирается вмешиваться, не его дело, кто кого любит
или нет. Вот дом не продал, это досадно!
 Максим заглянул.
 - Ты как себя чувствуешь?
 - Хреново! - честно признался Илья Тимофеевич. - Что пришел?
 - Ничего, спи.
 - Эй, Максим, погоди! Хочу сказать, не любит тебя Катюха, так, баловство на
уме.
 Максим хмуро уставился на отца.
 - Что ты наговорил ей?
 - Спросил о тебе, а она не ответила. Вот и думай сам.
 Максим понимал, что старик опять злится, а слова в самую душу закрались.
Негодяй, ему только насолить всем, и сразу хорошо, и спина не болит!
 - Максим, идем ужинать. - Катя позвала его из кухни, а он все медлил,
стоя в коридоре, думал о сказанном отцом.
 Максим больше не верил себе, чем чувствам Кати. Она казалась открытой, вся
на ладони. Если злилась, так злилась, если смотрела ему в глаза, то
с той нежностью, о которой знал лишь Максим. Может спросить прямо, а то
надоело вот так гадать, мучиться предположениями. Максим решился поговорить
после ужина, да  не получилось...
 Ужинали на террасе, Андрей с Женькой захотели, чтобы дед Буров сидел с
ними. Тамара распереживалась, придется убирать за ним, ест не культурно...
Но Андрей настоял, так что дед восседал за общим столом, равнодушный ко всему.
Илья Тимофеевич на удивление молчал, все таки отец тут. Пока ели, вспоминал, как
хватал тот за ухо, когда Илья, еще молодой, чем - либо не угождал.
Силен был Тимофей Богданович, ручищи огромные! Ухо до крови выкручивал.
 - Что, отец, сегодня праздник! И тебя за стол посадили... - он криво
ухмыльнулся, позволил себе рюмочку за ужином.
 - Чего опять пьешь? Мало в обед опрокинул? - Тамара сидела рядом с дедом,
вытирала ему беззубый рот.
 - У меня спина болит, водка лечебная.
 Тамара только головой покачала.
 - Мам, батя, - Андрей посмотрел на них, потом перевел взгляд на Женьку и
Катю.
 - Не тяни, привычка дурная! - сказал Илья Тимофеевич.
 - Ладно, мы с Женькой поженились. Так что можете нас поздравить. - Андрей
обнял покрасневшую Женьку, поцеловал в щеку.
 Катя почувствовала, как кусок хлеба застрял в глотке. Она с усилием проглотила
его, но голос пропал куда - то.
 - Андрюша, да как же так?! Почему не сказали, и свадьба нужна... - Тамара
растеряно смотрела на сына, а тот улыбался абсолютно счастливой улыбкой.
 - Мы расписались вчера, не нужно свадьбы. Все, прощай холостая разгульная
жизнь! Поедем в Балхаш, квартирку снимем.
 - Господи... - Тамара не знала, радоваться или плакать. Слезы все равно
выступили на глазах. - Живите здесь.
 - Дурак ты, Андрюха! - Илья Тимофеевич покрутил у виска пальцем. - Разбежитесь
через месяц, браком хорошее дело не назовешь. Потом поймете, молодые.
 Кате трудно было дышать, Женька совсем сошла с ума! Как можно тайком,
не спрашивая разрешения, в конце концов! Это Андрей задурил голову, теперь
институт бросит. Все старания к черту! А может беременная уже?
 - Женя, идем поговорим.
 - Мама, ну все уже...
 Они вошли на кухню.
 - Что ты творишь?! - Катя схватилась за голову.
 - Мы любим друг друга. Все классно, мама! Снимем комнату, я доучусь, Андрюха
работает... - она прижалась к матери, - сама тоже, как влюбленная кошка!
 - Я - другое дело. Ты беременная?
 - Нет, и не собираюсь! А ты?
 - Не говори ерунды, пожалуйста!
Женька покружилась вокруг себя.
 - Я так счастлива, мамочка, и не нужно никакой свадьбы. Только я и Андрюша!
 Катю вдруг отпустило, Женька счастливая, наивная в  еще детских
суждениях о браке и счастье семейной жизни. Пусть на своем опыте поймет, а там
станет ясно, кто любит, а кто пользуется любовью. Влюбленная кошка! Ей
захотелось так же легко понимать себя в их отношениях с Максимом, как Женька
воспринимала окружающее.
 - Не злишься? Мы хотели сделать сюрприз.
 - У вас получилось!
 Они вернулись на террасу, все пребывали в каком - то тумане, и есть не могли,
и молчали, не имея слов высказаться.
 - Максим, а ты что же скажешь? - Андрей посмотрел на брата.
 - Поздравляю! Может теперь начнешь думать и отвечать за поступки.
 - Спасибо, братишка, ты как всегда поддержал!..
 Тамара все утирала свое лицо от слез, рот деду, не могла прийти в себя.
 - Ну, теперь мы семья, значит. А свадьбу надо сыграть, правила такие.
 Илья Тимофеевич только рукой махнул, бред какой - то...
 - Тамара, скажи правду про Андрюшу. - голос деда звучал слабо, но от
неожиданности момента все вздрогнули. - Скажи теперь...
 - Дед заговорил! - Илью Тимофеевича напрягли слова отца, вообще факт его
общения. Столько лет молчал, значит не желал, старый черт,претворялся!
И какую такую правду про Андрея? Он посмотрел на жену, еще больше занервничал.-
Тамара, о чем это он?
 Тамара подумала, что пришел ее час смерти, так заколотилось сердце, что
вырвется наружу! Правда... она знала ее, дед тоже знал. Сколько лет молчала,
думала унести с собой в могилу, но, видно, не судьба!
 - Не знаю, может вспомнил чего... кто разберет?!
 - Э нет, в уме еще дед наш! Что - то мне не хорошо, говори, Тамара! Вон, и
Тимофей Богданович просит.
 Она посмотрела на сына, похож он на Володьку. И всегда отличался от Буровых.
Не в их породу вышел.
 - Скажи про отца Андрея... - дед пожевал губами, прикрыл веки, словно устал.
 Тамара заплакала, как не плакала давно. Целый поток выливался наружу!
Младший сын сидел бледный, немигающим взглядом уставившись на мать.
 - Андрюша, прости меня, сынок!
 - Мама, что происходит?
 - Отец у тебя другой, не Илья, вот что происходит. Хотела умереть с секретом,
но дед решил иначе. Значит  надо признаться сейчас, облегчить душу. Володя
Саблин твой родной отец.
 Илья Тимофеевич медленно поднялся, голова кружилась. Он чувствовал всю жизнь,
но не мог признаться, боялся. Другой Андрей, и внешне, и внутри себя. Вечно
напоминал кого - то, а кого, не мог угадать. Чужой крови, Андрюша, саблинской.
Как же могла Тамара, жена спутаться с Володькой! Товарищ его, служили и работали
вместе на одном заводе. И все годы, пока не помер дружок, ходил рядом, жил
его отпрыск, сынок Володьки Саблина!
 - Вот оно как...! - протянул Илья Тимофеевич. - Душевно поужинали!
 - Илья, столько лет прошло... - Тамара тоже поднялась с места.
 - Ничего не говори, Тамара! Я ведь верил тебе. - он взглянул на Андрея. - А
ты, рад, поди, что батя другой оказался? Я ведь не хорош для тебя, Андрюша!
 Андрей только усмехнулся, отвернулся в сторону. Женька сжала ему руку под
столом, но он убрал свою.
 - Вот мое решение, родственнички и не только! Мы с тобой, Тамара, жизнь
прошли вместе. Осталось не долго. Надо и в могилку спуститься вдвоем. Я не
собираюсь прощать тебя, проси прощения у своего Бога. Это его работа грехи
отпускать. Ну или в церковь иди к попам. Ты, Андрей, не сын мне больше.
Не желаю смотреть на тебя и вспоминать каждый раз Володьку Саблина, негодяя.
Семья у тебя есть теперь, уезжай от греха подальше, а то зашибу нечаянно. -
Илья Тимофеевич сгорбился, зашаркал по террасе к выходу. Пару раз оперся
рукой о стену. Шатало сильно, может лишнего выпил за ужином. Поясницу ломит!
 В спальне он долго сидел на краю их супружеской кровати, плакал. Стыдно, как
баба, а сил остановиться не нашлось. Тамару не жаль, шалаву старую, Андрея
тем более, не родной. А может ошибся Илья Тимофеевич, захотел простить, опять
не знал, как.
 - Андрей, не думай уезжать! Пусть сам катится на все стороны, слышишь?! -
Тамара стояла в дверях комнаты, не отпуская сына.
 Андрей собрал вещи, велел Женьке тоже. Она бледная, ошарашенная ждала его на
крыльце. Катя рядом, не зная, что делать, кого утешать, останавливать.
Максим курил у сарая.
 - Мама, я позвоню тебе. - Андрей аккуратно отстранил ее и вышел.
 - Андрюша...
 - Андрей, - Максим окликнул, - ты это, не думай, отец отойдет потом.
Знаешь ведь его характер. Все равно ты мой младший брат, помни.
 - Спасибо, Максим. - Андрей пожал ему руку.
 Они с Женькой добрели до автобусной остановки и уехали в Балхаш.

Продолжение - http://www.proza.ru/2016/07/06/106