Юнна и балансёр

   Дочь воздушных гимнастов Ветровых звали Юнной. От родителей девочка взяла всё самое лучшее: красоту – от папы, грацию – от мамы. Когда она шла по улице, на неё оборачивались. Тонкая, стройная, с огромными зелёными глазами и золотыми волосами, Юнна казалась воплощением жизни, весны, любви. Когда она улыбалась, люди становились счастливее.
   Каждый день Юнна тренировалась вместе с родителями. Её храбрости мог позавидовать любой каскадёр.
– Ты не боишься? – спрашивали друзья.
– Меня держит ангел.

   Родители Юнны дружили с супружеской парой балансёров – Ником и Норой. Их настоящих имён никто не знал. Невысокого роста, смуглые, темноволосые, они были похожи, как брат и сестра. Их номера отличались повышенной сложностью и выдумкой. Даже смотреть было страшно – не то, что пытаться повторить.

   Своих детей у Ника и Норы не было. Когда Юнна была ребёнком, молодые люди с удовольствием возились с ней. Нора обожала делать замысловатые причёски из её волнистых волос. Но ещё больше Юнна обожала фантазёра Ника. Он часто играл с ней и рассказывал разные истории.
– Почему ты стал циркачом? – как-то спросила его девочка.
– В детстве мне подарили книгу Роберта Балановского «Я – инспектор манежа». Прочёл её запоем – и с тех пор заболел цирком. Даже хотел сбежать из дома. К счастью, мои родители проявили мудрость и не стали мне мешать. Я поступил в цирковое училище.
– Там было интересно?
– Конечно, хотя и трудновато. Я ведь не из цирковой династии. Подстраховать было некому. Пришлось набираться опыта на собственной шкуре. В училище я познакомился с Норой. Она тоже из породы романтиков – с детства грезила цирком. В отличие от меня, ей пришлось пойти на жертвы ради мечты. Её родители – преподаватели МГУ – так и не смогли смириться с тем, что дочь будет циркачкой.
– Мои предки тоже не хотят, чтобы я стала воздушной гимнасткой. Говорят, лучше собак дрессировать или жонглировать шариками.
– Потому что они за тебя боятся. Проще самому пойти на риск, чем смотреть, как любимый человек находится на волосок от гибели.
– У тебя так было?
– А то. И не однажды. Помню гастроли в Китае. Цирк там – развалины, одно название. Рабочие арены туповаты. А нам кто-то трос подпилил. Нору я тогда чудом спас. Минут пять висели: я, зацепившись ногой, и она, держась за мою руку. С тех пор самые опасные трюки – только со страховкой. Но публике, будь она неладна, подавай адреналин.

– Я заметила, ты страхуешь только Нору.
– Не смогу себе простить, если с ней что-то случится.
– Папа тоже больше думает о маме, чем о себе.
– Это нормально. До твоего рождения был случай – они разбились. И мама пострадала сильнее.
– Мне они об этом не рассказывали!
– А зачем? Только зря травмировать психику. Всё в прошлом.
– Скажи, Ник, мама сильно пострадала?
– Да. Её спас чудо-хирург – буквально по костям собрал. И восстановление было долгим. А потом родилась ты.
– Я всегда это чувствовала. Что меня вообще могло не быть.
– Не говори ерунду. Твои родители очень хотели ребёнка. Чтобы дать тебе жизнь, твоя мама рисковала здоровьем.
– Зря. Я только огорчаю их. Папа часто меня ругает, а мама вообще не разговаривает часами.
– Они тебя очень любят, я точно знаю.
– А ты?
– Я хорошо к тебе отношусь. Но люблю Нору.
– Да, я знаю.
– Не огорчайся. Хочешь, покажу тебе фокус?
– С картами?
– Сейчас увидишь. Закрой глаза и считай до десяти. Только не подглядывай!

   Когда Юнна открыла глаза, Ник исчез. «Какая же я дура!» – подумала девочка и отправилась на поиски родителей. Но их нигде не было. «Спущусь этажом ниже – вдруг они там».
   Проходя мимо клетки с тиграми, Юнна услышала приглушённое рычание и остолбенела. Клетка была открыта! Хищники бродили неподалёку. Стараясь не привлекать к себе внимание, девочка ушла из опасной зоны. «Кажется, пронесло. Но где же папа и мама?»

– Ты зачем открыла клетку и выпустила тигров?
   От неожиданности Юнна вздрогнула всем телом. Дрессировщик дядя Миша смотрел на неё бешеными глазами. «Как же он похож на зверя!» – мелькнуло в голове девочки.
– Я не открывала.
– Так я тебе и поверил! Что ты здесь делаешь?
– Ищу родителей. Вы случайно их не видели?
– Нет. Если увижу – так и знай: поговорю с твоим отцом.

   Юнна готова была разреветься от досады. Мало того, что чуть не досталась тиграм на обед, так тебя ещё обвиняют в том, чего ты не совершала. Взрослые так несправедливы! Интересно, кто на самом деле выпустил тигров и зачем? От этой мысли Юнне стало не по себе. Чтобы успокоиться, она рассеянно бродила по цирку. Потом забилась в укромный уголок и задумалась.
   Какой смысл быть красивой, если ты никому не нужна? Папа обожает маму, Ник – Нору, дядя Миша – тигрицу Джуну. А она, Юнна, любит и папу, и маму, и Ника, и даже Джуну. Хотя эта зверюга отличается вредным нравом, и сегодня чуть не сожрала девочку-подростка. Интересно, как бы запел дядя Миша, если бы такое случилось?

   Юнна вообразила эту сцену:
– Почему ваши тигры разгуливают, где им вздумается, и едят детей?
– Извините, папаша, сам не пойму.
– Из-за вашей халатности погибла моя дочь. А вы не знаете, почему это случилось? Да я с вас шкуру спущу!
– Ваша дочка сама открыла клетку и выпустила хищников.
– Что за бред! Это клевета, чтобы снять с себя ответственность. Я сделаю всё, чтобы упрятать вас в тюрьму, Михаил Петрович.
– Умоляю, пощадите!

   Откуда-то сверху раздался грохот. Подняв глаза на потолок, Юнна едва успела отскочить в сторону. Тяжёлая металлическая конструкция рухнула на пол, едва не поранив девочку. «Блин, за мной кто-то охотится. Может, это месть дрессировщика?»

   Дядя Миша сдержал угрозу – и пожаловался Ветровым на возмутительное поведение их дочери. Весь вечер родители не разговаривали с Юнной – берегли нервы перед опасным номером. Девочка обречённо ждала наказания. После представления отец учинил ей строжайший допрос.
– Михаил Петрович возмущён. Почему ты выпустила тигров?
– Я этого не делала! Кто-то открыл клетку, чтобы разделаться со мной. Я спаслась чудом.
– Не морочь мне голову! Кому ты нужна? Впредь думай, что делаешь! А если бы тигры напали на кого-то?
– Папочка, клянусь, я не открывала клетку! Почему ты мне не веришь?
– Твои попытки оправдаться выглядят глупо.
– Сегодня меня чуть не раздавило грудой металла. По-твоему, это тоже враньё?
– Хватит сказки рассказывать! Ты наказана. Будешь сидеть взаперти неделю. Может, тогда до тебя хоть что-то дойдёт.
   Юнна вздохнула и отвернулась. Спорить с отцом было бесполезно.

   Грустно проводить каникулы в одиночестве, сидя в тесной и душной комнате. Самое интересное проходит мимо. В воскресенье в цирке премьера. Несколько артистов покажут новые номера. В том числе, родители и Ник с Норой. Как же хочется посмотреть – хоть одним глазком! Но родители очень сердиты. Даже не знаешь, как к ним подступиться.
– Пап, ну пожалуйста! Я только немножко посмотрю и уйду – ваш с мамой номер и Ника.
– Я сказал: нет! Ты наказана.
– За что? Я не сделала ничего плохого.
– Хватит притворяться! Сиди и думай над своим поведением.

   Скорей бы вырасти и не зависеть от родителей. Делать, что хочешь. Вот бы стать директором цирка! Тогда можно смотреть все представления и разговаривать с артистами, как царь и Бог:
– Ветров, почему вы так несправедливы к дочери?
– Она хулиганка и обманщица.
– Это не повод лишать её радости. Сегодня же выпустите дочь из-под домашнего ареста! Иначе я не продлю с вами контракт.
– Хорошо, господин директор.

– Юнна, что ты там бормочешь? – спрашивает мама.
– Воображаю себя директором цирка.
– Ну и как тебе? Нравится?
– Да, неплохо.
– Для этого надо много работать и любить своё детище.
– Мам, а ты меня любишь?
– Конечно. Что за глупый вопрос?
– Тогда разреши мне сегодня поехать в цирк!
– А что сказал папа?
– Что я наказана. Но мне так хочется!
– Хорошо. Я оставлю тебе ключи. Посмотришь представление – и сразу домой. Только, чур, отцу не говорить!
– Ура, ты лучшая мама на свете!

   В воскресенье вечером народу в цирке было полно – в том числе, за кулисами. Юнна легко затерялась в толпе. Выступление родителей намечалось во второй части программы. А в первом отделении – номер Ника. Только бы не попасться папе на глаза…
– Привет, Ник! Привет, Нора!
– Юнна, что ты здесь делаешь? Тебя же отец наказал.
   Нора обожала сунуть нос не в своё дело. И вечно была в курсе всех цирковых сплетен.
– Папа уже меня простил.
– Повезло тебе с отцом! Ну, смотри. Только не пожалей потом.
– Что это с ней, Ник?
– Нервы ни к чёрту. А, совсем забыл. Тебя хочет видеть Михаил Петрович, дрессировщик. Подойди к нему.
– Ещё чего! Это из-за него меня наказали.
– Он хочет извиниться перед тобой.
– Интересно! Неужели, признает свою ошибку?

– Дядя Миша, вы меня искали?
– Да. Прости, Юнна, я был не прав. Теперь понимаю, что не ты выпустила тигров. Сегодня убирался в клетке и нашёл – вот, смотри!
– Что это?
– Наращенный женский ноготь, но не моей супруги.
– Тогда чей же?
– Не знаю, но постараюсь выяснить. Дрянь какая! Руки чешутся – так охота спустить эту бабу с лестницы!
– Дайте посмотреть. Какой необычный лак. Кажется, я знаю, чей ноготь. Что это значит? Мне страшно! Извините, я должна предупредить друга!
– Куда же ты, девочка? Постой! Пойдём вместе к твоему отцу. Я ему всё объясню!

   Но Юнна уже мчалась по коридору. Только бы успеть! За кулисами стоял клоун и ждал своего выхода.
– Костя, где Ник?
– На арене. Гляди, как высоко! Ну и рисковый же парень!
   Юнна не сводила глаз с двух человек под куполом цирка. Этот необычный жёлто-зелёный лак с блёстками! Нора любила экспериментировать. Это она открыла клетку с тиграми. А сейчас… толкала вниз своего мужа!
   Не помня себя от ужаса, Юнна выскочила на арену. Раздались крики зрителей – до них, наконец, дошло, что происходит. Нору поддерживала лонжа. Ник работал без страховки. Несколько секунд он пытался сохранить шаткое равновесие. Наконец, сорвался и камнем упал на хрупкую златокудрую девочку. Зал ахнул, зрители привстали с мест. На арену бежали служители цирка. Кто-то вызвал «скорую».
   Ник был в сознании. Находясь в состоянии шока, он даже не чувствовал боли от переломов.
– Юнна! – душераздирающе кричал балансёр.
   Но она уже не слышала его…