Преодоление себя

Наступил день, которого так долго ждали первоклассницы - день их выпуска из института. Наконец-то они станут взрослыми барышнями и смогут начать самостоятельную жизнь, уже не зависящую от сварливых классных дам и пепиньерок. Но будет ли их дальнейшая жизнь счастливой?
На этот вопрос никто не знал ответа, однако Лиза Запольская не сомневалась: после того, как они с Валентином обвенчаются, им уже точно ничего не будет грозить. А до этого не менее счастливого события оставалось всего каких-то три дня.

С самого утра выпускницы были чрезвычайно рады и в то же время страшно взволнованы. Почти час они приводили себя в порядок, надевая особые белые платья, символизирующие их нравственную чистоту, необходимую для последних шагов в этом учебном заведении, чтобы они смогли, по словам Ольги Сергеевны, "упорхнуть отсюда точно белые голуби".
Помимо нарядов, девушки также уделяли особенное внимание своим прическам. По правилам института, воспитанницам запрещалось делать завивки и шиньоны, поэтому они просто старались проявить свою фантазию, чтобы волосы выглядели более оригинально, нежели их повседневные простые косы. Хихикая и экспериментируя, выпускницы ни на шутку увлеклись и совершенно потеряли счет времени. Ничего удивительного, что к моменту прихода классной дамы, они еще не были готовы. Сердясь, но стараясь не выдавать этого, молодая женщина с трудом собрала их и, как обычно велев построиться по парам, торжественно повела в зал.

Основная церемония была такой же, как и во все предыдущие годы в институте. Сказав торжественную речь по поводу нынешних выпускниц и пожелав им удачи во всех будущих начинаниях, Ольга Сергеевна вызвала трех наиболее успешно закончивших обучение воспитанниц и вручила им положенные награды и медали.
Первой ученицей оказалась Таня Михайловская, чего, в принципе, все и ожидали. Получив особый шифр для лучших выпускниц на белом банте с золотыми полосками, девушка не смогла сдержать слез и с поцелуем припала к руке начальницы.
- Ну будет, будет, милая. Ты это заслужила. - глаза Ольги Сергеевны светились теплотой.
Второй ученицей оказалась Черных, ей досталась специальная медаль. Сабурова же смогла занять лишь третье место, и на ее лице читалась нескрываемая досада. Получив в качестве награждения несколько книг, девушка ничего не сказала в ответ, а лишь раздраженно кивнула.
Когда же поощрение лучших учениц закончилось, их лично поздравил сам Валентин Григорьевич Басланов. Не стесняясь своих слов, он публично объявил, что, только начав здесь работать, сильно ошибался, считая всех институток неразвитыми и не слишком далекими, ровным счетом, как и большинство женщин в целом. После чего вежливо извинился перед всеми, за что получил целый поток аплодисментов.
Поклонившись, Басланов также добавил, что данная трансформация его убеждений была бы невозможна без вмешательства очаровательной Елизаветы Запольской, которая, хоть и не стала одной из первых учениц института, по своей доброте и сердечности достойна искренней благодарности.
Когда хрупкая светловолосая девушка вышла из толпы и приблизилась к тому, кто совсем скоро должен был стать ее мужем, некоторые девушки даже всплакнули. Улыбаясь, Валентин привлек невесту к себе и прошептал: "Спасибо тебе еще раз за все, моя любимая une ;l;ve..."
Будучи абсолютно счастливыми, собравшиеся и не замечали, как в окно зала несколько минут заглядывал Дементий Ефимович, буквально на днях поступивший сюда работать на место второго сторожа.
Этот человек был весьма зловещей наружности и невольно отталкивал от себя утонченных девушек, однако быстро поладил со старым сторожем Антипом и показал себя как исполнительный работник. Никто в институте и не догадывался об истинных причинах его появления здесь.

Мрачный и не слишком опрятный Дементий и был тем самым мужиком, которого наняла Наталья Стрешникова для устранения Лизы. Она не сообщила ему каких-либо особых примет девушки, даже ее имени, но в мешочке с частью вознаграждения находился клочок бумаги с фразой "Все время вертится вокруг молодого историка Басланова". Теперь, подсмотрев ранее описанную сцену, Дементий окончательно понял, что это Запольская. Уже не раз проворачивающий темные делишки, он решил больше не медлить.

* * *

Получив благословение священника и последние наставления начальницы, девушки наконец смогли назвать себя выпускницами в полной мере. Институт уходил в прошлое, впереди открывалась новая дорога. Совсем скоро к ним должны были приехать родные, а затем, собрав все необходимые вещи, бывшие воспитанницы уже могли самостоятельно покинуть здание, десять лет служившее им домом, пускай и не родным. В преддверии этого кто-то из девушек радовался, а кто-то пребывал в задумчивости.
Вот и Лиза, отвлеклась на мечты о новой встрече с матерью и скорой свадьбе с Валентином, не сразу расслышала, как ее окликнули.
- Барышня, будь так любезны! - повторил громче грубоватый мужской голос.
- Дементий Ефимович, это вы? - девушка медленно возвращалась к действительности. - Вам что-то от меня нужно?
- Да, барышня, не извольте только сердиться. Вам там кое-какое письмо доставили, и я решил лично передать вам, авось потеряется потом.
- Хорошо, давай.
- Да только я его у своей сторожки оставил, пройдемте-ка вместе туда, это займет всего миг!

Такое предложение слегка смутило Лизу, однако она не заподозрила ничего странного и отправилась следом за новым сторожем. По идее, выйдя из здания института, им нужно было пойти ближе к воротам, однако Дементий зачем-то крепко сжал девушке руку и повел ее на задний двор.
- Что вы делаете? Куда вы меня дотащите, ведь ваша сторожка не здесь! - попыталась сопротивляться Лиза. - Учтите, я сейчас закричу!
- Молчи лучше, дура, целее будешь. А не то я вот этим твою нежную шейку живо подправлю. - Мужик достал из кармана небольшой, но острый нож и поднес к горлу Запольской. Та даже не вздрогнула.
- Что, думал, испугаюсь? - продолжила она, но тише, - Думал, я из тех кисейных барышень, которые при виде ножа в обморок падают сразу? Немедленно отпусти меня, иначе...
- Да замолчи ты уже, - Дементий еще ближе приставил нож, - Правильно Наташка говорила: брехлива не по годам, далеко бы пошла! Ну ничего, ничего, сейчас до прудика дойдем и...
Не дав ему договорить, Лиза изловчилась и смогла вырваться, однако убежать и даже позвать на помощь у девушки не получилось: Дементий мгновенно ее настиг и повалил на землю. Связав заранее приготовленной веревкой Лизе руки, он, продолжая угрожать ей ножом, поволок жертву к воде. Мужчина уже собирался для верности положить ей за пазуху и камень потяжелее, как вдруг услышал неподалеку голоса и замешкался. В очередной раз воспользовавшись этим, Лиза успела крикнуть: "Помогите! Убивают!"
Поняв, что сейчас его точно обнаружат, Дементий тихо выругался и, недолго думая, просто сбросил девушку в пруд, а сам сбежал, перепрыгнув через высокую ограду.
Оказавшись в воде, да еще и со связанными руками, Лиза по-настоящему испугалась. Не умея плавать, она начала отчаянно барахтаться, полагаясь только на ноги, но пытаясь и освободить запястья. К счастью, руки Лизы были очень тонкими, и кое-как ослабить веревки у нее получилось. Но к этому моменту ее белое платье полностью промокло и буквально утягивало девушку на дно. В тот самый глубокий омут. Борясь и отплевываясь от воды, уже начавшей попадать в рот, Лиза в последний раз смогла высунуть голову и еще раз крикнуть "Спасите!", после чего ее вновь утянуло вниз.

Исчезновение Лизы поначалу никто и не заметил. И только Валентин, лишенный возможности видеть любимую. через некоторое время почувствовал неладное. Думая, куда она могла пропасть. Мужчина, чувствуя нарастающую тревогу, вышел в сад, где до него и донесся слабый крик. Это был голос Лизы, он шел от места, где находился пруд. Вне себя от волнения, Басланов ринулся туда.
Увиденное превзошло его самые худшие опасения: по поверхности мутной воды на первый взгляд небольшого прудика расплывались круги, но даже головы Лизы уже не было видно.
Нельзя было терять больше ни секунды. Несмотря на как всегда начавшуюся нервную дрожь и боль в груди, Валентин одним прыжком бросился в воду, даже не сняв ботинок.
"Тонет, Лиза тонет... ее надо спасти" - говорил он сам себе, хотя сам не плавал уже больше десяти лет.
К счастью, в пруду действительно было не слишком глубоко, не считая омута, откуда взрослому мужчине достать хрупкую девушку было не настолько сложно. Со стороны крыльца института уже спешили остальные девушки, другие учителя и сама Ольга Сергеевна. Теперь ее обычно величавое спокойствие сменилось чуть ли не нервными конвульсиями. С нескрываемым ужасом глядя на пруд, она что-то кричала.
Слегка опередившие ее девушки тоже кричали и плакали, стоя на берегу с побелевшими от страха лицами. Многие из них уже решили, что и Лиза, и Басланов утонули.
Дрожащая как осиновый лист Тополь принялась шептать слова молитв, кто-то начал ей вторить, уже не надеясь на чудо. Но внезапно на темной поверхности пруда всплыла голова историка, затем и его рука, прижимающая к себе неподвижное тело Запольской.
- Живы! Живы! Вроде оба! - послышались крики. Наконец прибежавшие учителя и старый сторож помогли Валентину выбраться на берег вместе с находящейся без чувств Лизой.
- Помогите ей... скорее... простынь принесите... Там вода холодная... - едва слышно произнес Басланов помертвевшими синими губами, указывая дрожащей рукой в сторону девушки.
Все присутствующие окружили их в каком-то сплошном сумбуре, отовсюду слышались крики, стоны, причитания, рыдания и благодарения Бога. Кто-то плакал, обнимая ноги Лизы, кто-то бился на груди Ольги Сергеевны в нервном припадке. Все суетились.
Но Басланов уже не понимал их криков и почти не слышал. Только что пережитое потрясение не прошло даром. Продолжая дрожать и силясь сделать нормальный вздох, мужчина попытался подняться, но в тот же момент рухнул на траву как подкошенный, и все вокруг для него сразу стихло...

* * *

Ощутив во рту какой-то горьковато-сладкий привкус и что кто-то сжал его руку, Басланов медленно открыл глаза. Еще не вполне придя в себя, он обвел взглядом все тех же своих коллег, учениц и начальницу института, после чего медленно проговорил:
- Как она, жива? Лиза жива?
- Да, да, не беспокойтесь, с ней все в порядке, ей уже лучше. Она сейчас согреется и придет. А вот вы нас заставили поволноваться, Валентин Григорьевич: бледны как покойник, в гроб краше кладут.
Поддерживая своего коллегу, Аверин помог ему сесть. Находящаяся рядом же Ольга Сергеевна со словами "Вот, съешьте еще", протянула ему кусочек сахара, смоченного в шампанском.
- Благодарю, но не беспокойтесь, со мной ничего серьезного, это просто нервное... Вы знаете, я очень боюсь воды... Боялся точнее.
- Но вы себя сегодня преодолели, хотя и поступили, мягко говоря, необдуманно.
- А что мне оставалось, если была дорога каждая секунда.
- Действительно, вы правы. Я выражаю вам свою неописуемую благодарность за спасение госпожи Запольской, вы доказали, что действительно никогда не бросите ее в трудный час...

В ту же минуту к берегу побежала по-прежнему бледная и напуганная, укутанная в одеяло, но невредимая Лиза и в слезах бросилась на грудь любимого.
- Валентин... Валек... Как ты? Ты спас меня, бросился ради этого в пруд... Хотя вода для тебя самое страшное... ты сам мог погибнуть... Господи! - повторяла девушка, рыдая в объятиях Басланова.
- Тише, тихо, все хорошо. - мягко успокаивал ее Валентин. - Главное, ты жива. А со мной уж точно все обойдется, не впервой было в прудике поплескаться... - на губах учителя появилась улыбка.
Теперь он знал, что смог совсем недавно одержать самую важную победу в своей жизни - Басланов победил в себе страх, а значит, победил самого себя.