Горе побеждённым или размышления о эволюции в подм

               
               
Я даже не припомню, сколько нас тогда было. Были я, Генка, Пашка-Флакон. Ещё были Ромка, Денис, Кирилл и ребята из ромкиного двора: ещё человека два-три не больше. Охотничье пиво текло рекой, грязный полупустой вагон заволокло сигаретным дымом, шелестели игральные карты, пассажиры (которых и до нас было не так много) пересели куда подальше и с опаской озирались в нашу сторону. Мы ехали ко мне на дачу, где собирались весело провести выходные.
Мы уже  не мало отъехали от вокзала, когда вагонная дверь открылась, и к нам вошёл молодой очкарик-интеллигент. Чёрные брюки, джинсовая куртка, какой-то значок на груди, запомнился ещё цветок мать-и-мачехи продетый через застёжку значка. Чем-то сильно расстроенный он прошёл в середину вагона и уселся рядом с окном. На нас ноль внимания: ни страха, ни возмущения -   будто нет нас и точка. А мы к тому времени выпили уже не мало и адреналин играл во всю. Особенно у Пашки – он со школы ненавидит интеллигентов, презирает их и зовёт девочками в штанах. Служба в армии, явно, не прошла для него даром, и Пашкин характер стал после неё ещё «деликатнее».
- Смотри, братва – Пашка выплюнул бычок от  Malboro – сидит как у себя дома. Сча я его… Эй! – он поднялся со своего места и вразвалку подошёл к странному очкарику с цветком на груди.
- Пить будешь?! – вызывающе гаркнул Пашка и, хлебнув из банки, протянул её интеллигенту.
- Нет, спасибо – поблагодарил его очкарик и указал на место рядом с собой – может, лучше в шахматы сыграем? У меня доска при себе…
Флакон поперхнулся глотком пива и выплеснул на пол его остатки – Ты чё, вообще не мужик?! Цветок нацепил… Баба штоли…  Может, тебя замуж отдать?
 Интеллигент переменился в лице: он побледнел, сразу стал серьёзным, весёлость и добродушие мгновенно исчезли.
- Я не баба, я трансгендер – очкарик поднялся и вызывающе посмотрел  в глаза Пашке – Трансгендер. Человек с не соответствующий гендерным стереотипам.
- Это как это – нагло улыбаясь, прохрипел Пашка.
Мы с нетерпеньем ждали развязки: сейчас Флакон врежет ему первый, а потом мы добавим все по очереди.
- А вот как – очкарик слегка дрожал, но при этом смело глядел в глаза Пашке и кулаки его сжались – раньше считалось, что мужчина должен быть сильным,  грубоватым, активным, а женщина наоборот. Сейчас этого правила уже нет, и нас всё больше…
- Ты, пидор?! – Пашка распрямился во весь рост, тряхнул плечами и протянул руку к вороту джинсовки интеллигента.
- Это называется андрогинность: сочетание женских и мужских качеств в одном человеке. Эволюция необратима, а, ты – свинья.
Такой нокдаун мне ещё видеть не приходилось: Пашка отлетел метра на три, врезался спиной в Генку и они оба упали на пол.
- А теперь поднимись и дай мне сдачи, если, ты, не дерьмо – зло проговорил наш недруг, потирая ладонью правый кулак.
Пашка вскочил, ненароком толкнул на пол поднимающегося Генку и с удивлением глядя на очкарика бормотал: «Ты, ты, ты где…». Тот шагнул вперёд и ещё раз ударил Пашку, на этот раз правой в солнечное сплетение. Флакон застонал, согнулся, получил левой в голову и рухнул как подкошенный.
- А,  теперь, уроды, я буду вас наказывать – и очкарик выхватил из кармана маленький баллончик.
- Ты, брось его! Давай так, у нас ничего нет! – крикнул Ромка прячась за меня. – Ты чё боишься?
- Боюсь и драться не люблю – ответил интеллигент выпуская струю едкой жидкости в лицо поднимающегося Генке; тот взвыв схватился руками за глаза.
- Пощады не дождётесь: я шансы не ровняю – проговорил наш противник, поливая нас из  баллончика.
Мы закрывались от брызг, прятались, кричали что-то невнятное, а он  беспощадно травил нас и орудовал ногами одновременно. Досталось и Денису, и Ромке и ребятам из  ромкиного двора.
- Вы дерётесь ради драки, а мне нет дела до того кто сильнее. Мне надо вас наказать – услышал я голос интеллигента – Ну, что , козлы, баллончик кончился, теперь давайте без него!
Он сделал выпад вперёд, сбил с ног Кирилла и, развернувшись, толкнул меня обеими руками. Я отлетел, ударился головой об оконную раму; рядом ко мне жался присмиревший Пашка и кто-то уцелевший из Ромкиной братвы, а наш обидчик глядел на нас так, как мы, обычно, сами глядим на тех, кого считаем маменькиными сынками.
- Ну, что, справились, уличные ублюдки? – проговорил он, подходя к нам с Пашкой – Я могу и кошку приласкать, и вас, козлов, опустить. А ещё, я люблю шоколадные конфеты, пью водку, обожаю цветы и качаюсь гантелями. Не то что, вы, мужчины из подворотни. Так что эволюция не обратима. Кстати, - он обратился к Пашке – как ты меня назвал? Повтори ещё раз.
- Что здесь происходит? – раздался звонкий женский голосок.

Рядом с дверью,  из которой вошёл в наш вагон очкарик, стояла красивая, молодая девчонка, лет шестнадцати: изящные туфельки, брюки, куртка, накрашенное личико, густые ухоженные волосы до плеч, недокуренная сигарета в маленькой   руке.
- Милый, прости меня, пожалуйста! – пролепетало это создание – Я была не права! А, что здесь было? -  она глянула на Пашку и меня.   
- Всё в порядке, детёныш – проворковал интеллигент, нежно гладя женщину по лицу тонкими изящными пальцами.
Девчонка поцеловала его пальцы и обернулась к нам.
- Эти уроды приставали  к тебе? – она швырнула окурок на пол.
- Всё в порядке, милая, я их уже наказал.
Женщина быстро зашагала к нам с Пашкой. Одно резкое движение, и в её маленькой ручке раскрылась телескопическая дубинка. Пашка опрометью бросился вон из вагона, а я в ужасе закрыл голову. Тут же защипало в глазах  (ведь мои пальцы были обрызганы жидкостью из проклятого баллончика) и я почувствовал тупую боль в затылке. Потом падение на пол, удары каблучков по лицу, какой-то шорох и всё затихло.

В себя я пришёл не скоро. Помню, как ворочался на полу, как метался по поезду, сходя с ума от боли в глазах. Помню как Пашка и Кирилл под руки вытащили меня, на небольшой подмосковной станции, как нам оказывали помощь в аптеке рядом с ней. А ещё я запомнил, как Флакон, разглядывая в зеркале собственное отражение, долго с проклятиями бормотал что-то про эволюцию, чью-то мать и кой-кого ещё. Так продолжалось минут пять без перерыва. Ровно до тех пор, когда подошедший  с бинтами врач саркастически заметил «Горе побеждённым!».

И ещё. Клеился я когда-то к одной чуве из Библиотечного техникума. Хороша девка! Фигурка, ножки, мордашка, попа – всё высший класс! Одно плохо: ботанка она была. Занималась, дура, самообразованием. Мне от неё сами понимаете что нужно, а она мне про восточную философию толковала не раз. Так вот, гутарила она, что какой-то китаец (кажется его звали Лао Цзы)  где-то написал, что судьбы ведут тех, кто идёт за ними, и влачат тех, кто противится им. Неужели это правда?!