4. О вере, мистике и чуде...

ГЛАВА IV - О ВЕРЕ, МИСТИКЕ И ЧУДЕ…

Начало октября. Для меня это всегда - время памяти. Не «поминания», а скорее, проживания заново оставшихся позади дорог, лет, городов, встреч. Делаю это не потому, что боюсь, как бы предстоящая осень и зима не стали последними. Уход не страшит, ибо я давно уже живу в нескольких мирах одновременно…

Шесть утра. Светать только начинает. Собираюсь в лес. Это тоже особый мир, с которым следует попрощаться и пожелать ему дожить до весны. А, может, и помочь это сделать…

А вот и некий музыкальный пролог как приглашение к разговору. Одеваюсь, закрываю дверь дома и открываю дверь в мир. Выхожу, а в голове продолжает звучать старая-старая песня, которую подарило мне «Авторадио». Речь идёт о знаменитом «Сент-Луис блюз» в исполнении Поля Робсона. Хотя «знаменитый»  - явный перебор. Когда-то знаменитый, ибо «новым временам – новые песни».

История же моего знакомства с этим шедевром достаточно интересна. Мы, тогдашние жители огромной страны, ещё мальчишки, услышали её впервые в 50-х и мгновенно полюбили. Поль Робсон в те времена являлся не только певцом, исполнителем, но и особым символом далёкой и почти сказочной Америки. Пожалуй, это вообще были самые первые гастроли кого-то «ОТТУДА», прошедшие с оглушительным успехом. Ещё не было всемирного Московского фестиваля молодёжи и студентов, а «Сент-Луис блюз» уже был…

Ещё предстояли долгие и утомительные дискуссии о джазе и его праве «быть» в нашей жизни, ещё не было «стиляг», «штатников», но уже состоялась любовь как нечто тайное, сокровенное, зовущее, притягательное, бесконечно далёкое от политики и идеологии «американского образа жизни», «американской мечты».

Наверное, у всех мальчишек в мире первая любовь всегда такова. Потом мы вырастаем, умнеем, обрастаем обидами, разочарованиями, горестями, и тогда рождается «Гуд бай, Америка» группы «Наутилус Помпилиус» и ее лидера Вячеслава Бутусова. Пройдёт и это, как любая мечта о несостоявшемся. Ведь то, что нам пытались «подсунуть», «всучить», «продать», не имело ничего общего с Америкой истинной, с ее народом, культурой, духом и верой.

Однако вернёмся назад в 50-е. Песни Поля Робсона, особенно «Сент-Луис блюз», подобно урагану, пронеслись по всем городам и весям нашей  огромной страны, породив тысячи отражений. Следует ли говорить, что тогда английским языком владели лишь дипломаты и в значительно меньшей степени -  преподаватели школ и ВУЗов.

Боже мой, сколько же было вольных переводов! Причём вместо «Сент-Луис» обязательно прописывался город проживания самозваных авторов. Как вам понравится, например, такое:

«О, Сан-Луи, город стильных дам,
Наш Магадан не уступает вам»…

Именно так – САН-ЛУИ. Ибо о том, что город, о котором пел чернокожий певец, называется Сент-Луис, мы узнали намного позже. Наверное, году в 61-м, когда у нас дома появилась замечательная книга «История американского джаза». Однако история на этом не закончилась, приобретя явно мистическую подоплёку. Более чем через тридцать лет в свет вышел большой диск фирмы «Мелодия», и мы снова получили возможность услышать эти прекрасные песни в исполнении Поля Робсона, а заодно и вернуться в собственное детство.

Не обошлось и без маленького «чуда»: кроме привычного «Сент-Луис блюз» высветилась почти запредельная по мощи и обжигающей правде «Миссисипи». До сих пор не знаю, почему эта вещь вызвала во мне такое невероятное потрясение, боль и слёзы. Я не знал (и сейчас не знаю), О ЧЁМ она… Но уже тогда, в середине 80-х, она воспринималось как мистическое откровение, утешение и обещание.

Потом была Талая, недолгое возвращение в Челны и снова – Магадан и долгие 14 лет новой северной жизни. И вот там – и только там! – произошло новое рождение песни о Великой Реке, о судьбе и жизни, любви и боли, свободе и великих испытаниях. Так детство объединилось с молодостью и со зрелостью…

В конце 90-х ещё не было ни написано, ни осознано то, что потом стало Красной Рекой, но было некое предчувствие, предвидение, предугадывание, ставшее основой для дальнейших поисков, прозрений и находок. Более того, эта история объединилась с другой, не менее странной и мистичной, тоже связанной с двумя песнями, но уже в исполнении Элвиса  Пресли. Подробно я рассказал об этом в новелле «Элвис», вошедшей в состав «Записок вечного странника».

Может показаться, что я приверженец и почитатель мистики и вижу её даже там, где её нет. Это не так, ибо мистика в моём понимании нечто совсем иное, чем представляется большинству людей. Это особая тонкость мира, странность нашего бытия и тайна всеобщего существования, это загадка жизни и ответ человека на эту загадку… Это странные необъяснимые совпадения и удивительные встречи, и не только человека с человеком… И ещё это -  таинственные пути веры, мечты и надежды…

*** 

Город  своего детства я сейчас вспоминаю всё чаще и чаще. Хотя «вспоминаю» - не совсем верно. Скорее постоянно ощущаю в себе его присутствие. Он не «приходит» и «не уходит», а постоянно пребывает во мне и со мной. Мы, наконец-то, нашли друг друга и объединились навечно. Но какой же это был долгий и тернистый путь… Вот говорят: «Никогда и никуда не возвращайтесь, и уж тем более в детство». Это неверно. Все от того, ЧТО возвращается и ЗАЧЕМ.

Здесь я вправе говорить о мистике как о неком тайном, властном и неопределимом голосе, настойчиво звучащем  и зовущем. Я много писал об этом и в «Зове Севера», и в новеллах «Северная школа», «Города, машины и вокзалы», и во многих других вещах.

К счастью, сегодня есть возможность запросить в Интернете старые газеты и ещё уцелевшую кинохронику, начиная с 1939-1940-х годов, так что я могу сопоставить этот материал с тем, что помню сам. Ещё одна составляющая – рассказы родителей, старые пожелтевшие фотографии и вырезки из газет. Могу видеть и «себя» - от совсем-совсем маленького ребёнка до подростка, юноши, человека зрелого и уже очень пожилого, хотя еще и не дряхлого…

Людям нашего поколения не нужно объяснять, что такое память, насколько она важна, преемственна, судьбоносна. Ведь из СМИ в те далекие времена  существовали только радио, газеты, журналы, книги да устная передача новостей от человека к человеку. Фотографии тоже были редкостью, ибо столь же редкими были и фотоаппараты. Помню дядю Колю, сотрудника НКВД, у которого было настоящее чудо – трофейная «Лейка». Отечественная же техника появилась лишь в начале пятидесятых. Не знаю, как на «материке», но у нас это было именно так.

Странно, но до сих пор открываются факты, о которых я никогда не знал. Так, в июне 1939 года в порт пришёл теплоход «Феликс Дзержинский», который я очень хорошо помню, ибо ходил он почти до конца шестидесятых. То, что он привёз в дар строящемуся городу, трассе и растущим, как грибы после дождя, посёлкам, приискам и заводам, не могло не поражать. Не продовольствие, не цемент, не взрывчатку и не технику. На нём прибыли 2000 молодых женщин и девушек! Абсолютно добровольно, безо всякого принуждения!

Здесь собрался весь Советский Союз и представители практически всех его народов… Не было никакой разницы: русский ты, еврей, украинец, прибалт, грузин или казах. О местных я уже не говорю: чукчи, эвены, эвенки, якуты, каряки были не экзотикой, а самым обычным явлением. А вот что было «экзотикой» - так это древний и священный Народ Бастис – Коты и Кошки – и тоже самые разные.

Если мне не изменяет память, первое такое Существо появилось в нашем доме где-то в 1949 году и носило гордое имя ВАСИЛИЙ – от античного БАЗИЛЕВС – царь, владыка, правитель. Что же до женщин и девушек – они поступили так, потому что иначе просто не были бы ими, потому что без них всё мужское население попросту одичало бы и озверело…

Следует сказать и о другом: и Магадан, и Колыма в целом не имели ничего общего с Калифорнией, Аляской и Диким Клондайком. Времена были строгими и во многом пуританскими, ни о каких салунах, барах, казино и «домах свиданий» не могло быть и речи. Да и само злоупотребление спиртным, мягко говоря, не приветствовалось.

Так всё и начиналось: с 25-27 тысяч населения, десятка кошек, 5-6 каменных домов… В 1944-ом, когда я родился, в Городе жило уже 55 тысяч человек. Наверное, я – один из тех, кто ещё живёт и помнит всё это… Многое забылось, многое утрачено, многое осталось лишь достоянием истории.

Однако главное осталось. Например, то, что я ощущаю и понимаю, как ЗОВ СЕВЕРА. Именно благодаря ему два достаточно зрелых человека 43 и 42 лет там и очутились. Ещё и потому, что наша молодость закончилась окончательно и бесповоротно, а мир, в котором мы жили с 1972 по 1987 годы, поблек, выцвел и обнищал…

В 1999 году мы уехали из Магадана, но оставили о себе память. Всё нас там помнит: и Город, и море, и ветер, и горы, и тайга, и улицы, и дома, и люди. Странно, но лично мне кажется, что мы тоже помогли им своей любовью, преданностью и верой… Не скрою – эти годы отнюдь не были лёгкими и безоблачными. Нет, были они крайне напряжёнными, трудными, а иногда и больными. Так – улыбка сквозь слёзы, радость пополам с печалью, счастье с горем…

Теперь ещё об одной песне, самым мистическим образом вошедшей в нашу жизнь. Речь идёт о бессмертном «Варяге». Помню, когда мы были ещё совсем маленькими, родители изредка ненадолго уходили из дому - в кино или в гости. Детям вообще свойственно бояться, вот и мы тоже боялись. И тогда мы с братом брали старый-престарый песенник, обнимались и пели. Дружно так, громко…  Сам же песенник был просто неким  ритуалом - читать мы ещё не умели, а слова помнили потому, что и наши родители, и их друзья очень любили эту песню.

Помню переход из Находки в Магадан на «Витебске». Была поздняя осень. При подходе к бухте корабль попал в тяжёлые льды и суровый шторм. Как мы тогда не погибли – одному Богу известно. К счастью, то, что понимают взрослые, не всегда понимают дети. Вот и мы НЕ ПОНИМАЛИ – брат старший и брат младший. Бродили по трюму, взявшись за руки, и дружно горланили: «Не скажет ни камень, ни крест, где легли…». Стоит ли говорить, какие проклятия сыпались на наши головы. И не только они…

Следующая встреча с крейсером  и его капитаном произошла уже в 1971 году. Я тогда жил в Туле и работал врачом скорой помощи. Ездить приходилось много, и очень часто - вдоль красивого ухоженного парка. Там был какой-то величественный и строгий монумент, рассмотреть на ходу который не удавалось, но очень хотелось. И вот в один из выходных дней я туда отправился, с немалым удивлением обнаружив, что передо мной – памятник капитану I ранга В.Ф.Рудневу, командиру того самого крейсера «Варяг», похороненному в Тульской губернии.

Потом были Херсон, Набережные Челны, отъезд на Талую, короткое возвращение – и Магадан. Я уже говорил, что временами нам там было очень нелегко. Всё, что было до этого, казалось детским садом. Здесь же возникли пусть ещё и не «университеты», но суровая, жёсткая и требовательная Северная школа. И когда становилось совсем плохо, мы одевали чистую одежду и пели: «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг»…

Наверное, мы очень красиво и хорошо пели, ибо в 1998 году произошла абсолютно невероятная (а не просто мистическая) встреча с одним из членов экипажа этого Вечного Корабля, надолго ставшего нашим Первым Учителем. Я уже рассказывал об этом в «Тайне Жизни», однако здесь не грех и повториться…

Да и не одни мы такие. «Варяг» давно стал символом, святыней, флагом и гордостью нашего народа. Имя это обладает огромной притягательностью и часто упоминается в такой «неисторической» области, как фантастика. Не ушёл он и из нашего земного мира, перевоплотившись в ракетный крейсер с тем же именем, ставший лидером Тихоокеанского флота. Незримо присутствовал он и в Севастополе в самые нелёгкие его дни: и в сороковых, и почти семьдесят лет спустя. Нисколько в этом не сомневаюсь…

«Не вспомнят ни камень,
Ни крест, где легли
Во славу Российского Флага,
Лишь волны морские
Прославят одни
Геройскую гибель «Варяга»…

Так говорится в песне. И теперь уже мало кто знает, что затопленный корабль был поднят, отремонтирован и ещё долго ходил по морям, но уже под чужим флагом. Однако ЛЕГЕНДА – это не песня, а тяжело израненный – не погибший… Крейсер  «Варяг» - это ещё Ленинград и Одесса, Севастополь и Керчь, Новороссийск и Мурманск… Это наша история, начиная с Киевской Руси, историческая память, старающаяся быть предельно объективной. Ведь история, опирающаяся на документы – одно, а память народная – совсем иное.

Память эта гораздо глубже, самостоятельнее, честнее и способна создавать особую реальность, служащую связующим звеном между прошлым и будущим. Такая память – тоже мистика, только в её самом высоком и истинном смысле. Не следует путать её с мифом и мифотворчеством, тем более современным.

Книги и фильмы – ещё не всё. Их можно уничтожить, запретить или объявить враждебной пропагандой, людскую же молву и народную память не отменишь и не искоренишь. Она передаётся из уст в уста, от отца – сыну, от деда – внуку.  Это очень важно, ибо маленькие люди с распахнутыми глазами, пытливым умом и открытым сердцем уже к 6-7 годам способны почувствовать и понять многое.

Истинная гибель народа, нации начинается именно с беспамятства, с глубокого наркотического обморока, с требования «забыть прошлое», жить лишь «здесь и сейчас» и вообще начать существование с «нуля». Хорошо сказал об этом один мудрец: «Не обладающий собственной тенью подобен стоящему перед мрачными башнями, чьи тени темны, густы и холодны»…

Не так уж и важно, что забыты многие имена, утрачены могилы, распаханы  кладбища и сожжены кресты. Главное, чтобы жило ДЕЛО, ради которого люди рождались, трудились и умирали, чтобы ПАМЯТЬ смогла продолжить себя в следующих поколениях, чтобы жизнь всегда побеждала смерть, чтобы вечно жили и Ленинград, и Севастополь, и крейсер «Варяг», и маленький Город на краю света…
 
И если бы мы были хоть немного моложе и чуть-чуть здоровее, и если бы нам не было суждено закончить свой жизненный путь именно здесь, в Челнах, ей-Богу, мы опять бы туда уехали… Как это, кстати, и сделали в свое время мои родители. Правда, последние годы их жизни прошли в Туле и похоронены они там, а не в Магадане, но разве дело в этом? …

Возможно, именно эта память помогла мне понять, где и как проявляет себя сокрытое, сакральное, тонкое, где «таинства», а где облики «тёмной мистики», слепого оккультизма, суе-верия и не-вежества. Бессмысленно отрицать их реальное существование, разрушительное и калечащее влияние, с которым мы ныне сталкиваемся столь часто.

Не следует думать, что это нечто неопределённое и не имеющее своих носителей. Нынешние «тёмные» – это абсолютно реальные люди, и бороться следует не с мифическим «мировым злом», а именно с ними. Не понимать этого – значит проявлять преступную безответственность, и не только в политике, но и в науке, и в искусстве, и в психологии, и в сфере образования.

Сегодня очень многие «чудеса» ими быть перестали, ибо плавно перешли из сферы мистики в научные, технологические, исторические, психологические области. Конечно, мы говорим не о «чудо-прокладках» и «чудо-шампунях». Чудеса, как и вообще все прекрасное, лежат в сокровенных глубинах мира, незримо присутствуя в нас самих. Это то, к чему мы только подступаемся, ещё только начинаем воспринимать и чувствовать их значение и суть.

Истинное чудо – всегда чудо радостное, светлое, доброе, улыбающееся, одаряющее и верящее, это то, что ведёт к очищению человека. И это не только «Божья Милость», «Божественное Касание» и «Глас Божий». Чудеса не есть феномен исключительно религиозный и церковный, мы и сами способны на многое. И если бы мы с детства усвоили, что начинать надо с малого, и правильно восприняли бы призыв: «Будьте, как дети», то творили бы чудеса из самых обычных вещей и в самой обычной жизни.

Чудеса – это то, что ведёт нас к вершинам радости, счастья и понимания. Всё, что недостойно этого и мешает этому, должно остаться внизу, должно перестать быть зловещей тенью, связывающей нас по рукам и ногам. Научиться же «отбрасывать светлую тень» - вещь достаточно несложная и доступная многим.

Некоторым добрым людям пора понять, что бесконечные слёзы, стенания, погружение в тоску и капитуляция перед несовершенством мира – тоже тень. Пусть тень «серая», но служащая прекрасной пищей для «чёрной». Принять же мир таким, как он есть, следует лишь для того, чтобы видеть главное - то, с чего надо начинать, чтобы он из «того, ЧТО он есть», он стал таким, каким «ДОЛЖЕН БЫТЬ». Самое же удивительное в том, что и сам мир хочет, страстно желает измениться, но пока не знает, как это сделать. Далеко за примером ходить не надо.

Один их моих маршрутов проходит вдоль здоровенного бетонного забора протяжённостью более двухсот метров. Недавно его побелили. Но не прошло и месяца, как он оказался полностью исписан тем, что именуется граффити. Подобное творчество всегда импульсивно, почти подсознательно и практически не подвластно разуму. Что же там есть? Очень многое…

Явные или скрытые сексуальные мотивы, насилие, алкоголь, наркотики, лики и личины, ухмыляющиеся рожи, символы смерти и дыхание могилы… Странные и явно неземные существа… Ни одного символа Солнца, зато множество – Луны… Есть звёзды, но тоже асимметричные, «перевёрнутые»…

Нет животных, зато есть странные существа, и тоже отнюдь не доброжелательные… Слова: «нирвана», «sex», а рядом – «кайф», «боль» «обман», «слезы», «ложь»… Короткие фразы: «Не учите нас жить»… «Бога нет»… «Цой жив»… «Афган»… «Без тела, без души – в никуда, в пустоту»… «Остановите мир – я сойду»… И как завершение, в самом конце огромными буквами: «НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ!!!»…

Нет привычных матерных слов, но нет и куда более страшного: «Ломай! Круши!! Убивай!!!»… Не видел ни свастики, ни звезды Давида, ни призывов «бить жидов, коммуняк и спасать Россию», ибо последнее уже не «тёмная мистика», не больное подсознание, а целенаправленная идеология, абсолютно враждебная нормальному человеческому миру.

Здесь по-настоящему становится страшно. И если люди в свои 14-18 лет начинают жить с ЭТОГО, то что же их ждёт дальше? Что с ними будет? И найдётся ли хоть кто-нибудь, поставивший своей целью вывести их из этого серого и мрачного подземелья? Пожинаем ли мы сегодня то, что посеяли вчера и позавчера? То, что мы воспитывались на другом, верили в другое и исповедовали другое – слабое утешение...

Бесполезно говорить, что и в сказках, и легендах, и любом эпосе, и в классической литературе, и в современной фантастике и фэнтези основная и главнейшая тема – это борьба добра и зла. Первое может временно отступить, утратить часть силы и веры, но никогда не сдаётся. За всю свою долгую жизнь я не прочёл ни одной книги, где добро потерпело бы окончательное и сокрушительное поражение.

Вся беда современного мира заключается именно в утрате этой веры. Да и как может быть иначе, если убогость и серость провозгласили себя элитой,  окончательно свихнувшаяся от «демократии» псевдоинтеллигенция с пеной у рта доказывает, что ни зла, ни добра нет и никогда не было, политологи не видят никакой разницы между коммунизмом и капитализмом, социализмом и фашизмом, национальной гордостью и национальным унижением, а свобода слова служит лишь для того, чтобы слово это убить полностью и окончательно. Такова реальность «реального мира».

Если же возвращаться к высокой мистике, на которой основан весь жанр современной фантастики и фэнтези, то и здесь идёт жестокая и бескомпромиссная борьба. При этом на стороне добра оказываются и боги, и духи стихий, и разумные сверхцивилизации, и развитые гуманоидные расы, и большинство живых существ, и все без исключения духовные Учителя человечества. Не видеть этого может лишь безнадёжно слепой либо не желающий видеть вообще ничего.

Большинство же интуитивно понимает, что есть ТО, чего мы пока не можем ни полностью воспринять, ни как-то выразить в образе, слове и понятии - есть СИЛА, которая готова помочь, научить, воссоздать, была бы на то добрая воля. Что есть то, что реально управляет эволюцией человека и человечества…

*** 

Расскажу ещё одну историю,  имеющую самое непосредственное отношение и к мистике, и к чуду, и к вере. Это «Повесть о Человеке и Волшебной Лошадке».

Меня часто спрашивают, как я пишу свои вещи. Ответить на этот вопрос очень трудно, особенно в случае с «Лошадкой». Впервые я её увидел в 2003 году. Именно УВИДЕЛ, ибо не было ни идеи, ни концепции, ни замысла. Произошло это или во время медитативного транса, или в просоночном состоянии – особом виде сознания между сном и бодрствованием. И первое, и второе давно известны, изучены и описаны, однако единого мнения о том, ЧТО представляет собой эта «психопродукция», откуда (и как!) она берётся и что означает, нет до сих пор.

Итак, был я - в виде воспринимающего сознания. Была дорога, по обе стороны которой простирался лес. Видимо, я только что вышел из него. Дорога убегала вдаль, а лес сменился степью и рядом невысоких холмов. По дороге шли двое, а сама она взбиралась на холм и исчезала за горизонтом…

Затем я не то «приблизился» к ним, не то «приблизил к себе», примерно так, как это делают при видеосъёмке. «Двое» оказались Человеком и … и…, наверное, неким невиданным чудом, ибо это была ЛОШАДКА, безусловно живая, но очень маленькая. Не пони, а именно Лошадка размером с крупную собаку. Не знаю, какого она была окраса, какими были ее грива и хвост… Поражала невероятная красота и грация, которыми было наполнено каждое её движение. И ещё присутствовало полное понимание: это, безусловно, разумное, чувствующее и говорящее ВОЛШЕБНОЕ СУЩЕСТВО… 

Человек… Он был не молод и не стар, скорее некоего неопределённого возраста между 40 и 50. Высокий, статный, широкоплечий. Волосы, густо побитые сединой и схваченные узким кожаным ремешком. На ногах невысокие сапожки…

Потом оба они неожиданно обернулись, и я оказался от них совсем-совсем близко. Когда же Лошадка заглянула мне в глаза, у меня перехватило дыхание…  Описать этот взгляд невозможно: так не смотрят ни человек, ни зверь, ни птица. Огромная доброта, глубина, понимание. Немного иронии и не то вопрос, не то наказ, не то просьба плюс полное знание того, что «было, есть и будет»…

Спутник Лошадки несомненно был человеком, но тоже необычным. Не могу объяснить, в чём, но ощущение было точным и безошибочным. Скорее, это была СУДЬБА, ПРИНЯВШАЯ ЛЮДСКОЙ ОБЛИК…

Они – и Человек, и Лошадка – казались удивительно схожими и связанными тысячью нитей, пребывая как бы вне времени и почти вне обычной земной жизни. Они уже «вышли из леса» и «прошли путь» (скорее, тысячи дорог), и теперь им оставалось идти совсем немного, ибо за гребнем холма дорога как бы пропадала, а может быть, и уходила в вечность…

Садилось солнце, светя мне в лицо. Последнее, что помню – Человека, улыбнувшегося мне и поднявшего руку в прощальном приветствии. Лошадка же «шаркнула копытцем» и поклонилась… Потом они повернулись и ушли… Солнце зашло… Быстро темнело, а на небе загорались удивительно огромные, яркие и добрые звёзды… Я же оставался там, у края леса, пребывая в неподвижности, полном потрясении и «потоках слёз», если так можно сказать о чистом сознании…

После этого «сна» (?) я «заболел» всерьёз и надолго. Никакая литература – ни психологическая, ни эзотерическая, ни религиозная – не могли дать ответ на простой вопрос: «ЧТО ЭТО БЫЛО?» Не знак, не символ, не архетип, не образ, не мыслеформа, не сказка, не миф, не предание, не вещий сон..

Кто они? Куда шли? Откуда? Что хотели сказать мне, но так и не сказали? Примитивная мысль о том, что это цирковые артисты, была тут же отвергнута, как и отвергнуто множество других предположений. И всё же пришлось спуститься  с небес на землю и задуматься вот над чем.

Что, если эти Двое всё забыли? И просят, чтобы Я ВСПОМНИЛ и рассказал им о них самих? Но как я могу «вспомнить» то, чего никогда не знал? Может, дело не в этом? Может, надо не «вспомнить», не «придумать», а «воссоздать» их жизнь, полностью прожив её от некого «начала» (которое тоже нужно к чему-то привязать) до того момента, когда они ушли «в солнце»?…

Но из чего её строить, эту жизнь? Что у меня есть вообще? Память, знания, опыт, чувства, мысли, мечты, прозрения, песни, стихи… Совсем неплохо для начала. Однако есть и существенная сложность: ИХ ВЕДЬ ДВОЕ!!! Причём лишь один – Человек. Как стать ими обоими и заговорить от их имени? А что, если это две души, или два праобраза, уже реально существующие, но ещё не рождённые, не реализованные, ИЩУЩИЕ, НО ЕЩЁ НЕ НАШЕДШИЕ ДРУГ ДРУГА?…

Это было очень важное открытие. И после того, когда я (тоже во сне) «услышал»: «Я скачу на деревянной лошадке…» (как детское карусельное переживание) и знаменитую «Песню старого извозчика» в исполнении Л.Утёсова, дело сдвинулось с мёртвой точки. Ну а далее всё пошло так, как всегда… 

Непрерывная работа, происходящая где-то глубоко внутри и не прекращающаяся даже во сне… Никакого сюжета, никакого планирования, никакой интриги… Каждая глава рождалась самостоятельно, но за ней далее ничего еще явно не просматривалось. Утром это было уже «нечто», крайне быстро трансформировавшееся во «что-то». И так до самого конца…

И так как приходилось всё это строить из себя (точнее, из нас обоих), то в повести масса элементов, понятных лишь нам одним. В определённом смысле это типичная «Песня для двоих», но этими «двумя», безусловно, не ограничивающаяся…

Затем пришло ещё одно понимание – текста безнадёжно не хватает. Нужен образ, поэзия, музыка… Нужно ЖИВОЕ, не ограниченное рамками земной реальности, прямое и предельно острое ПЕРЕЖИВАНИЕ. Так появился видеофильм с тем же названием. Уже не «Песня для двоих», а пьеса, психодрама, театр. Ничего общего со столь любимыми психологами «ролевыми играми». Иное и об ином…

Вот почему у меня такое особое отношение к этой «Повести». Я не «написал» её, не «родил» и не «сотворил». Скорее, помог появиться на свет, а она, в свою очередь, помогла «родиться нам». Самое же удивительное в том, что я до сих пор не могу сказать, «что это» и «о чём это»: слишком много осталось недосказанного и глубоко скрытого…

***   

И всё же – о чём же говорится в «Лошадке»? О двух немолодых людях, ищущих своё счастье, свой эдем?  О двух душах, рука об руку идущих по нелёгким дорогам мира? Может быть…

О Тонком Мире, о его началах, о сокровенной сути волшебства, сказки, притчи, нашедших в Человеке верного и надёжного друга? Вопрос о великом выборе: кем быть, кем стать? Как стать? Что для этого нужно сделать?…

Или это «Повесть о Доме», о том, как его придумать, создать, выстроить? О том Доме, который ждёт каждого в конце жизненного пути? О мужчине и женщине – двух душах, осознавших, наконец, что они – ЕДИНАЯ ДУША, грубо, нелепо, безжалостно когда-то и кем-то разделённая на части? О том, что внутри каждой женщины живёт Волшебное Существо, а в мужчине – Человек? А что, если это рассказ о тех, кто так нуждается в спасении? Понимании, прощении, милосердии?

Что, если стихотворение В. Коротича «Переведи меня через майдан», написанное много лет назад, ныне мистически воскресло в самом ужасающем облике? Что, если это «переведи» есть «Оборони», «Сохрани», «Спаси»? «Не введи в искушение и избавь от лукавого»? Кого? Потерянных… Погибших… Павших… Убитых и убивавших… Окончательно утративших веру…

Быть может, Он поможет?
Но где же Ты?
А может, НЕТ Тебя???!!!

Страшная, чёрная, обгоревшая от внутреннего огня фигура Проклятого,  утратившего всё, кроме одного:

Ещё, мой собеседник,… Я посмею
Просить... Коль будешь там, внизу,
Ты передай: безмерно сожалею…
Люблю… Надеюсь… И опять – люблю, люблю…

Вроде бы типичная, почти классическая мистика: и лимб, и «серый ад», и «мытарства души», и «падение на землю», и «вознесение на небеса», последний яростный бой с тёмными силами… И смерть как путь к воскресению и новой жизни. Есть и силы светлые – тот же Серафим, и ОГРОМНЫЙ МОЩНЫЙ ГОЛОС в самом финале…

А если это был ГОЛОС ЛЮБВИ, которая не только человеческая, Божественная, но и Над-Божественная, Космическая, Всеобщая? Та, которая есть Высшая Реальность Бытия?

Мы через всё это прошли – настолько ярко, сильно и полно, насколько это вообще возможно для ещё живущих, настолько реально, что обычная и обыденная реальность превратилась в плоское, серое, условное и почти иллюзорное пространство… Работа оказалась настолько неподъёмной и сложной, что отнимала все силы. И если бы я уже не был седым, то наверняка поседел бы…

Особенно тяжело дался «Лимб». Зато теперь я ЗНАЮ, что такое «мытарства души», ЧТО там ожидает человека и как там следует вести себя… Я ещё при жизни пережил то, что пережить ещё предстоит. Можете иронизировать по этому поводу сколько угодно, ибо там был я, а не вы…

Когда же я вспоминаю, с чего и как всё начиналось (за пять лет до рождения «Лошадки»), то безошибочно понимаю: всё упиралось в вопрос веры и возможности уверовать в светлое и чистое чудо, в присутствие и касание, высокое и мудрое покровительство, в надежду на помощь и просьбу о помощи.

Вера эта не шла рука об руку с разумом, здравым смыслом, логикой, наукой и тем более жизненным опытом. Они сопротивлялись изо всех сил, ибо хотели сохранить не столько себя, сколько нас. Сопротивлялись так, как будто речь шла о жизни и смерти, в лучшем случае – о раздвоении и расщеплении личности, если вообще не о её гибели. Ещё был страх полной утраты свободы и прав на самоопределение и самоидентификацию.

Разум пришлось успокоить тем, что это просто такая удивительная, прекрасная и очень редкая игра, что это «научение сказкой», притчей, легендой, что это просто один из видов творчества – и не более того. Однако время шло, и очень скоро стало ясно, что игра и сказка давно закончились, что в этой новой реальности не только мы ею управляем, но и она нами…

К счастью, вера успела настолько окрепнуть, что «отменить» её стало невозможно, как и вернуться к простым элементам времен ДО-ВЕРИЯ. И лишь после этого появилась возможность двигаться дальше. Вот так всё и начиналось – с крошечкой, подобной «горчичному зерну», веры…

Ведь на этом первом этапе никто и ничто не требует от человека чего-то огромного, непосильного и невозможного. Это лишь просьба поверить, довериться – и сделать первый шаг. Поверить в свет, добро, счастье, в друзей и единомышленников, в мудрых Учителей и проводников. Поверить в возможность, кажущуюся невозможной… ПОВЕРИТЬ В ВЕРУ как особую, живую и судьбоносную силу…

Итак, «зёрнышко, горячее сердце, уверовавшая душа, умелые руки и добрая почва». Ничего другого и не надо. А потом происходит то, о чём давным-давно сказано:

«И вот, пришёл и посадил. И выросло могучее Дерево, и прилетели птицы небесные и свили гнёзда на ветвях его, и пришли звери и устроили жильё своё у корней его, и пришли люди, и восхитились, и преклонились, и вкусили плоды, и выстроили дома. Много было всего – не было лишь одного: памяти и имени того, кто посадил это первое зёрнышко. Потому что из имени стало множество имён, а из памяти – множество памятей».

Итак, вера не как «вера во что-то», а вера как само это что-то. Что-то, чего нет  в физическом мире, но то, что разлито в мире психическом и пропитывает его насквозь, однако жить по-настоящему может лишь в человеке. Так что «Лошадка» - это ещё и повесть о путях веры. О том, как её обретают, поддерживают и растят…

Так происходит со многими людьми, весьма далёкими от церкви, ибо силе веры безразличны твои религиозные убеждения. Её вопрос, вечно обращённый к человеку, не «Во что ты веришь?», но «ТЫ ЗНАЕШЬ ВЕРУ?» И она «не заставит», а убедит, уговорит, докажет и покажет, ЧТО есть служение, опираясь на одну из главнейших людских потребностей: «Служить бы рад – прислуживаться тошно».

Сначала это будет трудно. Будут сомнения, неуверенность, скепсис, но в ходе работы они сменяются легкостью и радостью. И это, наверное, самое большое чудо, которое может случиться с человеком. В его свете сгорает всё неистинное – вся высосанная из пальца «тёмная мистика», «сглазы», «порчи», «привороты», «зомбирование», «программирование» и т.д.  Ибо «Знающий веру» ограждён от этого надёжно и прочно. Недавно я услышал очень правильные и точные слова:
 
«Единственно правильное понятие о счастье для миллионов людей дал нам Иисус. И не потому, что сказал нечто принципиально новое. Он воплотил его в собственную жизнь, слово и веру. Наверное, это самый прекрасный путь для нашей любви и жизни в любви».

Прекрасно... Действительно, миллионы человеческих душ шли этим путём и ещё долго будут следовать ему. Однако нельзя не видеть и другого: исторических реалий кровавого, жестокого, бесконечно долгого, беспощадного  и почти апокалиптического исхода, когда-то начавшегося и длящегося поныне. Исхода, могущего привести не к «Земле обетованной», а к полной гибели человечества либо вообще в «ничто».

Нельзя не вспомнить об одном из главных  церковных догматов: мы существуем на Земле не для того, чтобы жить, а для того, чтобы спасаться. Ибо здесь мы сами никогда и ни при каких условиях не сможем создать ничего «разумного, вечного и доброго». Однако в христологии этот догмат значительно расширен.

«Да, – говорит она, – Иисус и религия – это первое, что мы можем пройти и понять. Именно через Него, через Его глубину и истинность мы долны идти дальше. Сын Божий открывает нам мир человеческий, открывает суть наших взаимоотношений и действительный рецепт счастья. Но ведь счастье - это далеко не всё, ибо далее мы открываем Бога Отца. Мы набираемся мужества и говорим: «Я есмь СЫН, я есмь Адам, я есмь наследник Отца моего и Его соработник». Бог Отец открывает уже не «людской мир», но Мир Божественный.

И наконец, Бог Дух Святой. Он распахивает перед нами не «миры», а галактики, вселенные с их силами и энергиями; Он – это само непостижимое, прекрасное и бесконечное бытие и жизнь бытия, начало и продолжение, замысел и его воплощение. Лишь человек, постепенно и последовательно прошедший эти три ступени роста, достигает полной и окончательной духовной зрелости. Однако это удел немногих.

Что же до остальных… Нет смысла говорить о человеке и «говорить к человеку», который начинает с иронического и презрительно-снисходительного отношения к религии и её духовным ценностям, а в Церкви видит лишь скопище невежественных, суеверных, заблуждающихся людей.

Как было бы здорово, если бы действительно существовал единый путь к счастью миллионов, к любви, радости, внутреннему богатству, к душевному и духовному здоровью и полноценной долгой жизни. Увы, но такая вера была бы сродни вере в Чашу Грааля, философский камень или вечный двигатель. Всё намного сложнее. И даже если мы найдём её, эту Чашу, и до конца испьём её, то не знаем, ЧТО в ней будет и что будет с нами самими после этого…

Мне иногда кажется, что Иисус – тот стержень, вокруг которого я наматываю бесконечные спирали, что удаляясь в «иные миры», «иные времена и пространства», в сферу знаний и области искусства, я неизбежно возвращаюсь к тому, что даёт всему этому и жизнь, и её смысл. И тогда я вижу «столб света», тот самый сакраментальный «туннель», по которому мы уходим из земного существования и который ведет от Сына к Отцу, а от Отца к Духу… Я могу находиться в нем только потому, что он создан именно для нас – создан как путь и как цель пути…

*** 

Я множество раз испытывал то, что называется измененными состояниями сознания. Я знаю, что такое полное ментальное молчание, что такое тишина и Присутствие, что такое безграничность и вневременность. Но чем дальше и глубже я ухожу – хоть «в себя», хоть «вне себя» – я всегда в конечном итоге ощущаю лишь одно: ОГОНЬ… Огонь и ничего, кроме него…

Нет там ни покоя, ни кротости, ни смирения, ни бунта, ни всепрощения, ни отстраненности, ни «холодной прозрачной глыбы», о которой говорят многие современные Учителя. Есть лишь Огонь, АГНИ древней индуистской традиции.

У нас это понятие и имя как-то не прижилось и считается атрибутом языческого культа. Да, был еще титан Прометей, принесший огонь людям… Да, у огня множество ликов – от друга, помощника, защитника до убийцы, разрушителя и гневного мстителя…

То же и в самом человеке. Здесь Огонь может согреть, породить пламенное стремление, дать силы, но может и испепелить. Наверное, именно поэтому Прометей был столь жестоко наказан, а мы и по сей день смертельно боимся и титанов, и их великого противоречивого дара – огня. Гораздо разумней и проще богословие, богоискательство, поиски «материальных доказательств души» да бесконечное тиражирование старых догм и постулатов…

Мы отвыкли от того, что есть «огненная пища», «огненное стремление», «огненное чувство» – нам бы чего «тепленького», безопасного, прирученного… Мы утратили способность жить пламенно и огненно… Даже внутри себя самих мы боимся это делать – «как бы чего не вышло»… Мы породили философию примиренчества, усреднения, ранжирования всего и вся, приведения всего к «общему знаменателю» и предельному упрощению и уплощению…

Согласитесь,  сохранить огненную веру и надежду в 70 лет – дело довольно нелегкое. Наверное, поэтому для меня сегодняшний огонь – это тепло и свет… Это то, что сделало из животного человека… Это «костры в ночи» - места отдыха, спасения, объединения… Это огонь, возжигаемый нашими предками на вершинах курганов… Это маяки в бушующем море, Вечный огонь у Стен Плача… Это огонь человеческой мысли и несгибаемого духа…

Иногда мне кажется, что я – счастливый человек, что я прожил яркую, полноценную и очень полезную жизнь. Но это бывает так редко… Обычно же всё скатывается в банальную рефлексию с ее неизбежными: «с одной стороны…», «с другой стороны…», «может, так, а может, и нет…», «так не бывает…» или, в лучшем случае: «так не бывает сегодня, но может быть завтра или послезавтра, когда меня уже не будет…»…

Могу ли я ошибаться, когда решаю уравнения «мира земного» и «мира небесного»? Когда пытаюсь оценить и интерпретировать опыт пребывания в «иных мирах» и в пространстве «планеты Звездный Дом», опыт учебы у ноосферных Учителей и многое-многое другое? И не просто «могу ли», но и «имею ли я на это право»? Хотя и нет ничего как абсолютно истинного, так и абсолютно ложного, но вопрос толкования никто еще не снимал с повестки дня, и мой опыт для кого-то может оказаться совершенно неприемлемым и непригодным…

Я не сторонник гипотезы о происхождении человечества в результате инопланетной генной инженерии, но даже если это и так, то, во-первых, каково происхождение самой этой инопланетной расы? А во-вторых, с достижением разумной расой определенного уровня развития она переходит под юрисдикцию сил куда более высоких, и человечество здесь не исключение.

Образно говоря, происходит переход от «прорабов» к «инженерам», а от тех – уже к архитекторам, демиургам и творцам. И это верно в отношении всех разумных рас, каково бы ни было их первоначальное происхождение…

Уже сегодня мы не должны слепо подчиняться прежним правилам Игры и диктату ее создателей. И когда я слышу слова о «великом предназначении» того или иного политического лидера, пассионария, мыслителя, духовного Учителя, целого народа, мне всегда хочется сказать: «Единственное и самое высокое наше предназначение – это, наконец,  СТАТЬ ЧЕЛОВЕКОМ»…

Много чего будет на этом пути: «Лошадки Деревянные» и «Лошадки Волшебные», «Черные» и «Троянские» кони, «Дары волхвов» и «Дары данайцев»… Однако всегда останется Дар, в сути которого не приходится сомневаться – это СЛОВО в самом величайшем библейском его прочтении:

« … 1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. 2 Оно было в начале у Бога. 3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. 4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. 5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его». (Ин 1:1-5)

Из Слова родились не только образ, мысль, фраза, язык, но и мы сами. Речь, которой мы пользуемся, не только выражает и являет наше «я» и его внутренний мир, но и формирует человека по своему образу и подобию. Да, есть люди косноязычные, но при этом они могут прекрасно мыслить и писать. Однако никогда не было, чтобы из умственной грязи и невежества, как и из убогой, грубой, почти животной речи выросло что-нибудь стоящее…

Нет таких профессий, как мыслитель, творец, духовный Учитель, чудотворец, целитель, пророк, но уже есть СЛОВО, определяющее данную сущность человеческую как призвание, предопределение, предназначение, и всё это есть СЛУЖЕНИЕ СЛОВУ – тому самому, из которого родился мир…

СЛОВО – это не лирика, не умиление, не пафос и не гражданское чувство, это не поэзия и не проза как литературные жанры, СЛОВО – это способ преобразования человека и жизни вокруг человека, это вера, мудрость, любовь, знание…

Трудно ли жить в мире, отнюдь не созданном для исполнения наших желаний? Трудно ли ВЕРИТЬ - например, в Бога? Легко, если это вера формальная, и бесконечно трудно, если это вера истинная, чистая, выстраданная.

Легко требовать свободы от «кого-то», но как сложно сделать хотя бы первый шаг в сторону личного освобождения от власти низшей природы, которая может полностью поглотить и поработить человека, не имеющего веры в свое высокое предназначение на Земле…

Легко ли исполнять садхану и практиковать йогу в полном отстранении от мира, отказе от любых привязанностей и желаний, в абсолютном молчании и концентрации? Трудно, но достижимо. А вот делать то же самое, оставаясь в самой гуще жизни, подвергаясь всем ее ударам и испытаниям, соблазнам и вызовам, делать то, что должно быть сделано – не только трудно, но и почти невозможно…

Трудно ли, достойно пройдя все испытания и достигнув «земли обетованной», снова и снова возвращаться в человеческий мир – не «для учебы», не «для обретения» тех или иных высоких качеств или «взросления», а для того, чтобы в очередной раз спасать – и чтобы спасти то, что еще можно и должно спасти?

У меня нет ответа на эти вопросы, потому что нет соответствующего опыта. Знаю лишь, что для этого понадобятся не только человеческие вера и мужество, но и, наверное, вообще «надчеловеческие» качества…

Вот, пожалуй, и всё, что я хотел сегодня сказать. Хорошо сказал или плохо – решать читателю, поскольку свою задачу я вижу в том, чтобы побудить задуматься над теми вопросами, которые интересуют меня самого. Остальное же зависит только от вас, ибо никто не сделает за вас того, что можете сделать только вы сами…

*** 

Иллюстрация из Интернета