Истина

  Когда я вдруг понимаю  или, лучше сказать, открываю для себя, что-то очень сокровенное. Свою собственную Истину. Знание, которое безошибочно верно. Которое помогает мне чувствовать, слышать и даже жить. Во мне вдруг просыпается собственническое чувство. Я становлюсь ревнив к своей истине. Мне страшно её показать вот так вот наедине. Вот так вот доступно, чтобы мой собеседник вмиг понял её суть. Человек, который не потратил ни единой ночи, чтобы прийти к «моей истине».

  Страшно ведь оттого, что после он ее обязательно предаст. Сознательно или бессознательно, какая к черту разница. Вирусом распространит ее между людьми. Пошло и некрасиво. И затем кто-нибудь из проныр обязательно присвоит ей свое имя. И будет гордиться ей, моей истиной, как своим ребенком. Отвратительно! Этого-то я и боюсь. Поэтому я ее холю и лелею у себя в записях и с наслаждением обмысливаю перед сном.

  И ведь все равно же выйдет так, что как-нибудь в беседе она выскользнет у меня из уст. Не напрямую, но как-то косвенно, через метафору. Соскользнет между слов. И ничего уже не вернуть. Собеседник может не сразу поймет, но уже позже, когда придет домой. Он начнет вдруг осмысливать «мою истину». И уже будет поздно. Уже не получится забрать её обратно. Она поселится у него в голове и прорастет чуть позже. Он жадно оторвет кусок, растоптав её целомудрие. И на следующий же день станет распространять «мою истину».
 
  Начнет, конечно же, в кругу друзей, возможно просто к слову придется. Потом с людьми глубокоуважаемыми, чтобы вызвать их интерес. Чтобы прослыть в их памяти важной и эрудированной персоной. После предложит ее каким-нибудь случайным мамзелям, чтобы блеснуть своим неловким умом. Мол, «Я знаю истину», ну а они: «Ну так пройдемте с нами». Потом уже бесцеремонно будет ее использовать везде и всегда. В машине с таксистом, пьяным в кабаке, передавая за проезд, на даче у нелюбимой тещи, с соседом на лестничной площадке, с коллегой в курилке, напевая в душе и бормоча перед сном. Он, подлый воришка, затаскает «мою истину» по всем пыльным углам. Теперь ее будут знать все поголовно. Она станет похожа на выстиранную ткань, которая вроде бы и дорогая и прежде  была роскошной, но настолько уже прохудилась, что только в тряпки и годится. Истина настолько опошлится, что иметь с ней дело будет считаться дурным тоном…
_____
  Да, возможно, через какое-то время мне придется простить его, бесчеловечного жулика. И это произойдет ровно в тот день, когда я пойму, что «моя истина» совсем не моя. И я, скорее всего, вычитал ее где-то. Давным-давно. Даже и не помню, где и когда. Но сразу и не понял. А уж после, чрез время, осознание её как-то само дошло до меня. И мне показалось, будто именно я изобрел этот новый закон. Вот тогда-то я его и прощу. Вот тогда-то я и отпущу ему воровство.

  Но скоро, я очень это чувствую, появится новая истина. И непременно «моя». Мой закон! Мое сокровенное знание! В этот раз я уж точно буду осмотрительнее. И я буду молчать. И я ее сберегу от проворных ушей!