Утренние беседы

Всем знакомо такое утро: солнечные лучи лениво заползают в окно, на улице раздаётся мерный стук подошвы об асфальт – шаги первых утренних прохожих. Выпускают друг друга из крепких объятий сонные веки, а чуть позже на столе появляются первые кружки, ведущие разговоры тонкими струями пара.
В одном из домов пара глиняных кружек уже расположилась в лоне блюдец, словно в лодке, дрейфующей на волнах помятой скатерти синеватых оттенков.
Кружи эти - близнецы, похожие, как принято говорить, как две капли воды. Единственным и самым важным различием, не считая расцветки, было их предназначение. Вы спросите: какое, простите, предназначение может быть у кружки, кроме самого что ни на есть очевидного? А я отвечу, что оно есть и оно особенное, а увидеть его сможет только тот, кто внимательно приглядится и вслушается в слова тёплого пара.
Если на небе только и говорят, что о море, то почти любые кружки, стоит только поставить их рядом, обсуждают своих хозяев. И эти двое, о которых пойдет речь, конечно, не исключение.
Первый голос пробился у кружки, принадлежащей мужчине. Она вместила в себя ложку растворимого кофе и заговорила, чуть только ее коснулся кипяток. В человеческом мире принято считать, что кружка всегда женского пола, но в мире кружек каждая из них сама решает какого она пола и даже частенько придумывает себе имя. Кружка, залитая кофе, говорила голосом-паром чуть ниже обычного и звала себя Бирюз, что было прямой отсылкой к ее (простите, к «его») цвету.
- Ооох, - протяжно выдохнул Бирюз, когда почувствовал льющуюся по его стенкам воду, вскоре окрасившуюся в тёмный цвет.
- Ой! – задорно вскликнула Нана, которую разбудила тень от женской руки и упавший в нее пакетик чая, - Доброе утро, Бирюз! – вскоре дно защекотал рассыпчатый сахар.
- Доброе!
Гордившаяся своим, то ли розовым, то ли персиковым оттенком Нана (дело в том, что у зеркала ее никогда не ставили, а Бирюз так и не мог понять какого она цвета), очень любила, когда солнце освещало её ярче: - Как тебе спалось?
- Хорошо. Погоди-ка! Ну, ничего себе. От тебя же жасмином пахнет!
- Да! – радостно воскликнула Нана, - Признаться, я и запах клубничного чая люблю. Хоть и вмещаю его каждое утро, а никак не надоест. А вот жасмин – это редкость!
- Я даже отсюда чувствую. Да, хороший.
- Хозяйка сегодня в хорошем настроении. Не суетится, не роняет. Наверное, никуда не опаздывает.
- Так сегодня же выходной.
- Да, точно! А я и забыла! Значит некуда им спешить. А я ведь так боюсь, когда они торопятся. У меня вон до сих пор скол на кромке ноет от падения.
- Да и меня ведь не раз роняли. Неприятно, но жить можно, - Бирюз стал прислушиваться к уличным звукам. В двух окнах дома напротив ему улыбнулись чашки, стоящие на подоконниках, - А хочешь, я тебя научу дольше держать аромат напитка?
- Конечно, хочу! А как?
Бирюз обрадовался роли наставника: - Надо сделать глубокий вдох и задержать дыхание насколько сможешь. Так выходит меньше пара и сохраняется тепло, и твоей хозяйке будет вкуснее пить чай. Попробуй!
Нана очень хотела порадовать хозяйку и напоить её самым вкусным чаем. Она задержала дыхание и увидела, как пар расплывался в ее пределах, не выходя далеко, как это обычно бывает. Почувствовав нехватку воздуха, она набрала его полной чашей: - Получилось! Получилось!
- Вот видишь. Я всегда так делаю, когда мы молчим. Мой хозяин любит терпкий кофе без сахара, но главное, как я уже понял, это сам аромат кофе. Его-то я и стараюсь держать долго-долго.
- А моя хозяйка – та еще сладкоежка. Сахара сыпет много и заедает чай чем-то сладким. Мне главное сохранить этот приторный вкус. Она иногда не домешает ложкой сахар, а я, как только она отойдет, кручу донышко и он весь равномерно тает.
Солнце поднималось выше. Со стороны ванной комнаты послышались шаги. Бирюз и Нана улыбнулись друг другу и замолчали. Вскоре мужчина сделал первый глоток кофе, подметив вслух, что «кофе сегодня выдался отменным» и, не отводя кружку от лица, вдыхал свой любимый аромат. Женщина, закинув ногу на ногу, облокотилась на спинку стула и отхлебнула жасминовый чай, даже и не догадываясь, что Нана старательно размешала сахар, когда та отправилась чистить зубы.
Опустошенные и промытые дочиста, кружки встали вверх дном на решетку для посуды, а когда за ними затворилась дверь шкафчика, задремали с чувством, что сделали все возможное, чтобы их хозяева в этот день стали хоть чуточку счастливее. Ведь порой от утренней кружки чая или кофе может и вправду зависеть целый день. Нана и Бирюз в это очень верили.