Падение

Меня зовут Карл Феликс Бенедикт фон Спанхейм, граф Отенбурга, верный вассал императора Священной Римской Империи, короля Германии и эрцгерцога Австрии, Штирии, Каринтии и Крайны Максимилиана фон Гасбурга, описываю на этой бумаге события, невольным участником которых мне пришлось стать, и жертвой коих я являюсь. Несомненно, я стал жертвой колдовства и сил зла, ибо всегда был правоверным христианином и слугой Pontifex Maximus.

Всё началось с девушки, хотя вернее надо было её назвать ведьмой и сучкой: врага рода человеческого. Она была низкого рода… её звали Катрин. Я был околдован ею, она была легка как ветер, её глаза сияли, словно тысячи звёзд. Она пробудила во мне желание, и я как представитель знатного и старинного рода, решил удовлетворить свои законные потребности. Я высказал ей своё расположение (заметьте, что ей выпала огромная честь), но она отказала мне! Графу! Её сюзерену! Так ещё и назвала меня кровавым убийцей! Я стерпел сие унижение, и оставил её в покое. Но я не мог забыть о ней.
С каждым днём, с каждой минутой меня разъедал какой-то неведомый мне яд. Меня терзала любая мысль об ней. Я решил избавиться от этого.

Спустя несколько месяцев я вновь явился к ней, с двумя господами, готовых выполнить любую мерзость за деньги. Я снова ей предложил разделить со мной ложе, но снова получил высокомерный отказ. Тогда я ударил её по лицу, а тем двоим приказал держать её за руки. Я нанёс ей несколько лёгких ран ножом и сорвал с неё платье. Я вступил в её владения как законный господин. О боже! Как же было приятно! А она билась, кричала и ревела. Всё это приносило мне несказанное блаженство. Когда я закончил, то разрешил в качестве дополнительный награды одолжить её своим наёмникам.
Я удовлетворён своими действиям, и мог посвятить себя более важным делам. Но она вновь явилась. Эта шлюха прилюдно меня разоблачила. Надо было принять решительные меры. Я обвинил её в ереси и колдовстве, и её пытали до тех пор, пока вырвали признания из её уст. По приговору святой инквизиции её сожгли на костре. Я помню, словно это было вчера.
Её привязали к большому столбу, вокруг безумная толпа, судья оглашает приговор. Она вся побитая, в слезах смотрит на меня с нескрываемой злобой. Она горит, и в самых дальних уголках слышны её крики. Пусть каждый знает какая участь ждёт тех, кто встал у меня на пути!

Несколько лет я прожил не зная страданий и печали. Я был богат, никто не смел отказывать мне, у меня был наследник который продолжит мой род. Я был спокоен. Пока однажды эта стерва не явилась ко мне во сне. Это была не она, но её бледное отражение. Полупрозрачная тень, жалкий отблеск того, что ей удалось сохранить перед смертью. «Ты овладел мной против моей воли!» — грубым голосом молвила тень — «Надругался надо мной, уничтожил мою душу. Из-за тебя меня подвергли пыткам, уничтожили мой разум и сожгли мою плоть. В наказание ты лишишься всего, что ценил, а я обрету покой». После этих мрачных слов я очнулся, и оглянулся вокруг. «Это всего лишь сон» — успокаивал я сам себя.
В течение нескольких дней всё шло, как ни в чём не бывало, но меня всё время посещало странное беспокой. Индульгенции и исповеди ни как не помогали.

И вот однажды неблагодарная чернь начала бойню. Войска возглавил лучший из преданных мне людей — Генрих фон Краун. Он был умелым и смелым полководцем. И моим другом. Его отец был вассалом моего отца, и мы знали друг друга с детства. Пока наши отцы набивали брюха на бесконечных пирах, мы с Генрихом мечтали о рыцарских подвигах… Но времена изменились. Сейчас всё решают аркебузы и пищали.

Усмирение восстания потребовали несколько месяцев, и за это время Генрих скончался от смертельной раны. Позднее на допросе глава этой шайки сказал, что на мятеж его вдохновил дух погибшей сестры. Меня охватил ужас, когда я узнал, что сестру звали Катрин. С потерей друга, я лишился покоя и всё время проводил в бесконечном череде пьянств и исповедей.

Спустя какое-то время ко мне явился гонец с ещё одной тревожной вестью. На охоте погиб мой сын, его растерзали волки. Теперь я лишился того, кто был моей гордостью, кто был моей надеждой, кто был моим наследником. А теперь повезёт, если место займут мои мерзкие братья, а не бесконечные мужья моих дочерей. С тех пор я решил обезопасить себя от всех возможных угроз. Усилил охрану, стал постоянно проверять тех, кто приехал по приглашению и не пускал незваных гостей.

Так продолжалось многие годы… Не имея возможности заснуть, я пошёл в библиотеку, дабы получить возможность развеяться и забыться. Я прихватил с собой свечку и направился к указанному помещению. Все спали, хотя я надеялся, что стража не смыкает глаз. Проверить у меня возможности не было. В библиотеке большинство книг печатных, лишённых какой-либо ценности, но были и приписанные от руки, служивших не одно столетие. Вокруг был мрак, я ни чего не видел, лишь тусклый свет свечи указывал мне путь. Я услышал лёгкий смех. Он доносился откуда-то из центра. Пока я шёл, он становился всё громче, становился всё безумнее, всё злее, всё надменее. Пока не стал по-настоящему жутким. В этот самый момент я дошёл до стола, на котором лежала раскрытая Библия. Её страницы переворачивались сами собой.
Смех резко оборвался. «Почему христиане не чтут собственных заповедей?!» — услышал я надменный женский голос. Я поднял голову и увидел её. Я не мог пошевелиться, я её мучил, я сжёг её, и она стояла, здесь предо мной, перед тем, кого господь определил ей в господины. Я уронил свечу, и вся библиотека загорелась. «За мной» — приказала она, и я ей подчинился. «Двадцать лет назад ты унаследовал владения и казнил людей не дождавшихся милости твоего отца, затем отравил своего младшего брата, и избавился ото всех кто мог что-то подозревать, ты помогал инквизиции преследовать тех, кто высказывал сомнение в правдивости речей священников, ты обдирал до нитки своих крестьян, вёл жестокие суды… но тебе мало. Да! Тебе нужно было овладеть женщиной. Хватит! Я избавлю мир от ядовитой гадины!» Я оглянулся. Всё было в огне. Вокруг меня ад....