Результативность и бурное воображение Бонифациуса

   О реальной результативности немецких летчиков-истребителей на Восточном фронте в последние десятилетия ведутся жаркие споры и дискуссии. Некоторые интересующиеся действиями авиации на Восточном фронте горячо отстаивают точку зрения, что немецкие летчики не могли или почти не могли завышать свои результаты – по их мнению, кроме того, что немцы сами по себе педантичны, так еще у них действовала строгая система подтверждения воздушной победы. Якобы именно поэтому у некоторых «экспертов», которые часто отрывались от группы, были десятки неподтвержденных побед – ohne Zeugen, что значит «без свидетелей». Такие победы в официальный список сбитых самолетов не включались. Летчиком с одним из самых больших списков заявленных, но неподтвержденных побед был Петер "Бонифациус" Дюттманн, служивший во второй группе 52-й истребительной эскадры – II./JG52.

   Но речь пойдет не о многочисленных неподтвержденных победах Дюттманна (это тема для отдельной статьи), а именно о подтвержденных, одержанных им в ходе боев под Керчью и Феодосией зимой-весной 1944 года (всего летчик одержал 152 подтвержденные победы, в т.ч. в конце войны подбил 2 танка). И взяли мы Дюттманна, а не другого «эксперта», именно потому, что в отличие от большинства летчиков JG52, сохранилась его «Книжка результатов» (или «Книжка достижений» - нем. Leistungsbuch). Не в пример своим советским коллегам , некоторые летчики люфтваффе вели такой документ, где записывали дату и время одержанной победы, тип сбитого самолета, высоту боя, место падения противника, свидетеля победы из числа летчиков и самое для нас интресное – короткое описание судьбы сбитого самолета и пилота глазами немецкого летчика-победителя. Т.е. это был краткий аналог официальным докладам об одержанных победах (нем. Abschussmeldungen), которые немецкие летчики делали после каждого успешного боя.

   Как известно, с ноября 1943г. по апрель 1944г. группа II./JG52 была почти единственным чисто истребительным соединением, которое противостояло 4-й Воздушной армии и ВВС ЧФ в восточной части Крыма . В состав 4-я ВА входили 229-я ИАД на ЛаГГ-3 и Як-1 (42-й ГИАП, 88-й, 249-й и 790-й ИАП), 329-я ИАД на «Аэрокобрах» (66-й ИАП, 57-й и 101-й ГИАП), 230 ШАД (210-й ШАП, 7-й и 43-й ГШАП, 979-й и 863-й ИАП на ЛаГГ-3), 214 ШАД (190-й, 622-й, позднее 502-й ШАП, 805-й ИАП на ЛаГГ-3), 132-я БАД (63-й ГБАП, 244-й БАП и 277-й БАП на «Бостонах», 46-й ГНЛБАП и 889-й НЛБАП на У-2), а также 366-й ОРАП и несколько корректировочных эскадрилий и эскадрилий связи. Из состава ВВС ЧФ в боях в восточной части Крыма в разные периоды принимали участие 11-я ШАД (8-й ГШАП, 47-й ШАП, 6-й ГИАП, 9-й ИАП), 4-я ИАД (25-й и 62-й ИАП), 11-й ГИАП и 40-й ПБАП из состава 1 МТАД, отдельные 23-й ШАП, 30-й ОРАП, 119-й МРАП и несколько разведывательных эскадрилий. Как видно по составу наших частей, противников в воздухе для Дюттманна и других летчиков II./JG52 было более чем достаточно, поэтому при активных действиях немецкой авиации в воздухе происходило большое количество боев.

   К сожалению, не все заявленные Дюттманном победы в восточном Крыму отображены в имеющейся у автора части книжки достижений немецкого аса. Первые приходятся на конец декабря 1943г. – начало января 1944г., в период относительного затишья на фронте под Керчью. Начальная победа датируется 29 декабря 1943, при этом она была третьей по счету в одном вылете. После того, как самолет самого Дюттманна уже получил повреждения после двух одержанных побед , немецкому летчику в 12:50 (б.в. ) в бою с 38 (!) Р-39 «Аэрокобами» якобы удалось сбить еще один советский истребитель, который упал в 5 км южнее Опасной, после чего ему самому благополучно долететь до своего аэродрома. Из книжки достижений следует, что после попаданий в двигатель Р-39 с густым шлейфом черного дыма отвесно упал в море. Судя по советским документам, скорее всего Дюттманн имел дело с четверкой «Аэрокобр» из состава 57-го ГИАП, ведущий гв.ст.лейтенант Владимир Шикалов. Выполняя боевое задание, наши летчики встретили одиночный Ме109, который попытался атаковать самолет гв.мл.лейтенанта Григория Волика, но был контратакован «коброй» гв.капитана Владимира Проворихина, который с дистанции 80-50 метров выпустил очередь, после чего вражеский истребитель задымил и пикированием ушел на запад. Успешную атаку и подбитый «Мессершмитт» подтвердила радиостанция наведения 4-й ВА. Также чуть ранее, в 14:20 (м.в.) , в бою с немецкими истребителями два сбитых Ме109 заявили летчики 66-го ИАП той же дивизии. Как бы там ни было, в указанное Дюттманном время ни летчики «Аэрокобр», ни других частей потерь не понесли.

   Следующего подтвержденного успеха немецкий «эксперт» добился спустя пять дней, 3 января 1944г. По его докладу, и на этот раз Дюттманн сошелся в бою с летчиками «Аэрокобр». В 8:17 и 8:25 (б.в.) немецкий ас записал на свой счет два сбитых Р-39. Первый из них якобы, отвесно пикируя с густым шлейфом белого дыма над морем, развалился на части, при этом пилот выпрыгнул с парашютом, который не раскрылся. Обломки советского истребителя упали в 5 км западнее м.Тузла. Возможно, встретив группу Р-39, Дюттманн затем атаковал ЛаГГ-3 командира эскадрильи 249-го ИАП капитана Османа Зиядинова, который оторвался от своей группы и пропал без вести. У второй «Аэрокобры», сбитой в 6 км южнее Опасной, после попаданий в кабину отлетели фрагменты, после чего в отвесном пикировании она врезалась в воду. Обе победы подтвердил ведомый унтер-офицер Хаас, который также претендовал на один сбитый в том же бою Р-39. А что же можно найти по этому поводу в наших документах?  В это время в схватке с летчиками II./JG52 участвовала восьмерка «Аэрокобр», ведомая ст.лейтенантом Александром Добрыниным. Наша группа провела бой с двумя парами Ме109, при этом майор Сергей Панкратов и мл.лейтенант Виктор Бойченко заявили по одному сбитому «Мессершмитту». 66-й ИАП потерь в этом бою не понес. Даже если капитан Зиядинов стал жертвой пары Дюттманна, то в данном случае немцы воспользовались формулой «из 1 делаем 3», сильно завысив свой результат.

   10 января 1944г. у мыса Тархан в северной части Керченского полуострова был высажен советский десант, и началось наступление ОПА на правом фланге плацдарма. В самый разгар боев Дюттманн успеха не добился, за исключение нескольких официально ему не засчитанных побед . Свой очередную победу Дюттманн одержал 15 января в 7:21, когда в двух километрах севернее м.Тархан в бою с советскими штурмовиками и истребителями сопровождения его жертвой стал Ил-2. Согласно записям немецкого летчика, «цемент-бомбер» загорелся и объятый пламенем с высоты 100 отвесно рухнул с море. По советским данным, 6 Ил-2 (ведущий мл.лейтенант Юсуп Акаев) из состава 47-го ШАП ВВС ЧФ под прикрытием 6 (по другим данным, 8) Як-9 из состава 6 ГИАП в период 6:40-7:36 наносили бомбоштурмовой удар по целям в районе отметки 136,0 и 88,5. Группа подверглась сильному обстрелу ЗА и МЗА противника. В воздухе были замечены 2 Ме109, которые, тем не менее, атак по нашей группе не производили. По показаниям сопровождавших летчиков-истребителей, Ил-2 №6462 при повторном заходе на цель был сбит огнем МЗА и с высоты 25-15 метров упал северо-западнее отметки 88,5. Самолет сгорел, экипаж в составе мл.лейтенанта Гавриила Дубчака и  воздушного стрелка мл.сержанта Кутузова погиб. Как видно из описания в наших документах, летчики «Мессершмиттов» фаненюнкер-фельдфебель Дюттманн и ефрейтор Корс не решились атаковать группу, понимая мизерный шанс на успех и большой риск быть сбитым если не советскими истребителями или штурмовиками, то своим зенитками. Однако это не помешало Дюттманну заявить победу, которую ему и подтвердил его ведомый.

   Следующего успеха Дюттманн добился уже через день, 17 числа этого же месяца. Его жертвой снова стал штурмовик Ил-2, который он сбил в 6:41 в трех км северо-западнее Баксы. В очередном бою с Ил-2  и истребителями сопровождения после атаки по одному из штурмовиков за ним показался густой шлейф черного дыма, после чего он упал на землю и разлетелся на части. Свидетелем победы был командир 6./JG52 лейтенант Липферт. ВВС ЧФ в этот день потерь не понесли, в отличие от штурмовых соединений 4-й ВА. Штурмовики 214-й ШАД в период 8:35-8:37 наносили удар по артиллерии противника в районе Катерлез. Над целью на высоте 150-250 метров пара Ме109 пыталась атаковать «Илы» снизу. Сопровождавшие штурмовиков ЛаГГ-3 805-го ИАП совместно с воздушными стрелками атаку отразили. На обратном пути два Ил-2 190-го ШАП произвели вынужденные посадки на косе Тузла. Причина посадки обоих экипажей в документах не указана. 230-я ШАД потеряла в тот день один Ил-2 сбитым и два Ил-2 подбитыми и совершившими вынужденные посадки на Таманском полуострове. Причиной всех потерь указан огонь ЗА противника. По всей видимости, пара Дюттманна атаковала группу штурмовиков 214-й ШАД. Даже если вынужденная посадка одного из «Илов» 190-го ШАП стала результатом точной очереди немецкого аса, то описание и судьба атакованного им самолета явно не соответствует действительности, т.к. оба «Ила» совершили посадки на к.Тузла, а не в районе Баксы, и на части они не разлетались.

   Вероятно, следующая заявка Дюттманна на воздушную победу, одержанную 21 января в 11:41, могла иметь реальные основания. В этот день по одной четверке Ил-2 190-го и 622-го ШАП под прикрытием шестерки ЛаГГ-3 805-го ИАП, а также восьмерки ЛаГГ-3 из состава 88-го ИАП, наносили удар по целям в районе ст.Багерово. Несмотря на довольно мощное истребительное прикрытие, немецким истребителям, которые, наращивая усилия, довели свое количество до 10-14 машин, еще на пути наших летчиков к цели удалось связать боем все наши истребители. Первым в районе на подходе к оз.Тобечикскому был подбит ЛаГГ-3 мл.лейтенанта Дмитрий Шульженко из 88-го ИАП. Раненый летчик вышел из боя  и под прикрытием лейтенанта Щербакова направился на свою территорию. Южнее Тамани пилот попытался совершить посадку, но из-за ранения с ней не справился – самолет ударился об землю и загорелся. К сожалению, летчик сгорел вместе с самолетом. Затем были сбиты еще два наших истребителя, оба летчика – мл.лейтенант Петр Черепнин из 88-го ИАП и мл.лейтенант Борис Нежурин из 805-го ИАП – погибли. Первый был сбит в районе озера Тобечикское, второй не вернулся из боя в районе Багерово. Также были сбиты и погибли вместе с экипажами два штурмовика 622-го ШАП. Кроме того, один Ил-2 и два ЛаГГ-3 были подбиты (по нашим данным, истребители получили повреждения от огня ЗА). Наши летчики заявили сбитыми два «Мессершмитта». Кроме Дюттманна, по одному сбитому истребителю заявили еще три летчика. В итоге, летчики люфтваффе почти не завысили свои результаты – на реально сбитые 3 истребителя и 2 штурмовика они заявили об уничтожении 4 истребителей и 2 штурмовиков. Дюттманн идентифицировал атакованный им советский истребитель как Curtiss Р-40 “Tomahawk”, приняв ЛаГГ-3 за самолет американского производства. Судя по району (9 км юго-западнее Эльтиген – как раз оз.Тобечикское), именно пара Дюттманна вела бой с группой 88-го ИАП, в результате которого был подбит мл.лейтенант Шульженко и сбит мл.лейтенант Черепнин. Дюттманн так описал гибель нашего истребителя: после попаданий в радиатор и фюзеляж он отвесно упал на землю и взорвался. Если это был истребитель Черепнина, то описание вполне может соответствовать действительности. Если же это был Шульженко (больше подходит по времени заявки), то, по всей видимости, немецкий ас в очередной раз не проследил за судьбой атакованного им самолета, а запись сделал на основании своих предположений.

   Следующие две победы были одержаны Дюттманном в один из «черных дней» истребителей ВВС ЧФ в 1944г. – 10 февраля. В тот день немецкие «эксперты» в боях над Керченским полуостровом записали на свой счет 16 сбитых советских истребителей. Если верить его книжке результатов Дюттманна, то в 9:25 (б.в.) в бою с парой Як-1 один из противников после точных попаданий потянул за собой густой белый шлейф пара и под небольшим углом упал и взорвался на земле западнее Баксы. В 12:00 в бою с 12 ЛаГГ-3 настала очередь очередного советского истребителя, когда после попаданий (в т.ч. по кабине) от него отлетели части, он вошел в штопор и рухнул в пролив. Трудно сказать, насколько описанное соответствовало действительности, но потери принимавших участие в тех боях 25-го ИАП и 6-го ГИАП действительно оказались серьезными – пять «ЛаГГов» и «Яков» были сбиты и разбиты на посадках, еще пять были подбиты и сели вынуждено, часть из них затем также могла быть списана. Как видно из приведенных данных, по уничтоженным советским машинам немецкие летчики завысили свой результат приблизительно втрое, по сбитым и подбитым – в полтора раза. К сожалению, автор не располагает временем вылетов всех групп истребителей ВВС ЧФ в тот день, но вполне возможно, что немецкий ас сумел сбить или повредить, по меньшей мере, один советский истребитель.

   Очередной успешный для Дюттманна исход боя датирован в документах двумя днями позже – 12 февраля 1944г., когда основную тяжесть боев снова пришлось вынести на себе летчиками 6-го ГИАП и 25 ИАП ВВС ЧФ. Наши летчики потеряли в боях четыре истребителя, еще семь получили повреждения разной степени тяжести. Кроме того, существенные потери понес 805 ИАП – два ЛаГГ-3 были сбиты и сгорели, еще два получили повреждения. Из них один был потерян и один поврежден примерно в то время, когда свою единственную победу в тот день заявил Дюттманн – в 8:52 (б.в.) в районе 1 км восточнее Маяк. В своей книжке достижений летчик отметил, что в бою с 4 Як-1 после попаданий в мотор и кабину одного из противников за ним показался легкий шлейф черного дыма, после чего он, снижаясь в горизонтальном полете, упал в воду. Если это действительно были ЛаГГ-3 805 ИАП, то согласно нашим документам, ст.лейтенант Семен Джабазишвили увлекся погоней за противником, уйдя в одиночку на территорию противника, где и был подбит. После вынужденной посадки самолет ЛаГГ-3 №6912 сгорел, летчик получил ранение и был отправлен в госпиталь. В районе Керчи в это же время был подбит в воздушном бою ЛаГГ-3 №6792, пилотируемый лейтенантом Николаем Рябининым из того же полка. Летчику удалось совершить вынужденную посадку на площадке Опасная. Справедливости ради стоит отметить, что примерно в это время (8:30-9:15 по б.в.) трудный воздушный бой тремя группами Ю-87 и 20 истребителями вела шестерка ЛаГГ-3 25-го ИАП. Одержав три победы, наши летчики также понесли тяжелые потери. Были сбиты и погибли мл.лейтенанты Медведев и Ворончук. На аэродроме Жуковка сели еще два подбитых «ЛаГГа», один из которых ремонту не подлежал. Еще два истребителя той же группы получили повреждения, но благополучно произвели посадку на своем аэродроме. Однако кроме Дюттманна, еще на пять сбитых советских истребителей претендовали другие летчики II./JG52. В итоге можно сделать вывод, что в этот день Дюттманн действительно мог сбить или подбить ЛаГГ-3 из состава одного из советский авиаполков, но описание судьбы нашего самолета, сделанное в книжке достижений, вызывает сомнение.

    На следующий день «эксперт» добился реального успеха в бою с «Аэрокобрами» 329-й ИАД. Утром 13 февраля на прикрытие своих войск в районе Тархан – Керчь – Булганак вылетела четверка истребителей 66-го ИАП во главе с командиром полка подполковником Василием Смирновым, ведомым у которого летел летчик-стажер лейтенант Николай Соболев. В бою с шестеркой ФВ-190 ведущий сбил один вражеский истребитель. При этом было замечено до 14 Ме109, патрулировавших выше на разных высотах, однако их атак советские летчики не зафиксировали. После успешной атаки Смирнова его ведомый ушел в сторону, после чего его больше не наблюдали. В реальности, оставшись один, около 7:48 (б.в.) лейтенант Соболев подвергся атаке Дюттманна, который затем отметил, что после точной очереди по мотору у Р-39 показался шлейф белого дыма, после чего противника перешел в отвесное падение и упал в 6 км юго-восточнее Опасная, т.е. в Керченский пролив. С районом немецкий ас почти не ошибся, как, вероятно, и с тем, что за «Аэрокоброй» появился шлейф пара, но остальное было уже чистым домыслом Дюттманна, т.к. получивший ранение в ногу Соболев сумел произвести вынужденную посадку в районе Опасной. Тем не менее, Дюттманн записал на свой счет справедливую победу – «Аэрокобра» №29538 после полученных повреждений была списана, а хорошо проявивший себя в боях стажер 11-го ЗАП Николай Иванович Соболев был отправлен в госпиталь в г.Краснодар.

   В тот же день в 15:07 (б.в.)  Дюттманн претендовал на уничтожение еще одного Р-39. После попаданий в двигатель за советским истребителем якобы потянулся густой шлейф черного дыма, после чего, отвесно пикируя, «Аэрокобра» упала в пролив в 9 км восточнее Горком. Судя по советским документам, и на этот раз «эксперт» имел дело с летчиками 66-го ИАП. Три «Аэрокобры» (по другим данным, четыре), ведомые майором Панкратовым в районе Керчь – Коса Тузла – Тархан вели бой в общем сложности с 8 Ме109. Так, в 17:03 (м.в.) над Керчью наши летчики провели бой с 2 Ме109, которые пытались сверху атаковать еще одного стажера полка – лейтенанта Якова Кондратьева, но майор Панкратов развернулся и атаку отбил. После этого «кобры» вели бой с «Фокке-Вульфами». Лейтенант Алексей Глоба атаковал одного противника, который перевернулся и пошел вниз. В ходе атаки по ФВ-190 Глоба был атакован сверху сзади парой Ме109. Развернувшись, «Аэрокобра» пошла в лобовую атаку, которую вражеские пилоты не приняли, после чего ушли в западном направлении. С уверенностью можно сказать, что Дюттманн пытался атаковать либо лейтенанта Кондратьева, либо лейтенанта Глоба, не добившись при этом никаких попаданий, что не помешало ему, красочно описав гибель «Аэрокобры», пополнить свой счет еще одной победой, которую без стеснений подтвердил ему ведомый ефрейтор Корс.

   Уже на следующий день, 14 февраля, Дюттманн заявил сбитым еще один Р-39. В бою с большой группой «Аэрокобр» в 11:27 (б.в.) ему удалось добиться попаданий в кабину советского истребителя, который под крутым углом вошел в штопор и взорвался на земле. В том же бою, через три минуты еще один Р-39 в районе Еникале – Опасная - Жуковка стал жертвой обер-лейтенанта Батца, а в одну минуту с Дюттманном один Як-1 был сбит лейтенантом Вольфрумом . На этот раз летчики II./JG52 сошлись в бою с гвардейцами 57-го ГИАП. Согласно нашим данным, в районе Керчи четыре истребителя, ведомые гв.ст.лейтенантом Анатолием Макаровым, встретили четверку Ме109 и такое же количество ФВ190 выше на 1000м. Одна пара Ме109 пыталась атаковать «Аэрокобр» сзади, а вторая пара с набором высоты ушла в сторону солнца. ФВ190 находились выше. «Кобры» отражали атаку первой пары Ме109, в это время вторая пара «Мессершмиттов» со стороны солнца атаковала гв.мл.лейтенанта Ивана Щербака сверху в хвост с дистанции 100-150 метров. Несмотря на предупреждение ст.лейтенанта Иванова об опасности, Щербак не стал делать маневра. После атаки вражеских летчиков за «Аэрокоброй» показалась струя пара, и Щербак направил самолет в сторону своей территории. Его прикрывали гв.ст.лейтенанты Анатолий Иванов и Евгений Ординарцев. Над косой Тузла пара Ме109 атаковала гв.ст.лейтенанта Ординарцева, а пара ФВ190 – гв.ст.лейтенантов Макарова и Иванова. Связанные боем, наши летчики потеряли из вида истребитель Щербака, который на свой аэродром не вернулся. Жертвой атаки кого из немецких летчиков стала «Аэрокобра» №29254 – лейтенанта Дюттманна или обер-лейтенанта Батца – сейчас точно сказать, наверное, уже невозможно. Но ясно одно – ни один из них не проследил за судьбой атакованного противника, т.к. обе победы были заявлены в районе Керчь – Колонка - Еникале, а самолет Щербака, который, вероятно, будучи раненым и потеряв сознание, упал или в пролив в районе к.Тузла или на Таманском полуострове. Также возможно, что «Аэрокобра» была добита кем-то из участвовавших в том бою летчиков «Фокке-Вульфов» из состава II./SG2, но полного списка побед этой части, к сожалению, не сохранилось, и о победах группы в тот день ничего неизвестно.

   Со второй декады февраля 1944г. на Таманский полуостров была переброшена часть сил 2 ГИАД ПВО – 84-й, 83-й, а немного позднее 38-й ГИАП. Их основной задачей была борьба с действующими по ночам бомбардировщиками противника. Тем не менее, и эти части часто привлекали для патрулирования и прикрытия своих войск и плавсредств в дневное время суток. И первые на данном участке фронта потери дивизия понесла 26 февраля – именно в тот день, когда своего следующего успеха добился лейтенант Дюттманн. Около полудня группа «Киттихауков» 83-го ГИАП вылетела на патрулирование и провела воздушный бой с вражескими истребителями, в результате которого гв.мл.лейтенанты Рыжих В.Г. и Лавриненко Я.И. записали на свой счет по одному сбитому Ме109, но их истребители были подбиты. В результате вынужденных посадок оба «Киттихаука» были разбиты, а Лавриненко получил ранение. Также был подбит истребитель гв.мл.лейтенанта Тесленко, который дотянул до своего аэродрома и совершил вынуженную посадку. На эти потери с немецкой стороны было три заявки – в течение 11 между 12:22 и 12:32 отличились фельдфебель Андреас Штерль, лейтенант Дюттманн и унтер-офицер Хайнц Эвальд (еще одной победы без свидетелей добился лейтенант Вальтер Вольфрум). По данным из книжки результатов Дюттманна, в бою с восьмеркой Р-40, идентифицированных как «Томагавк», ему удалось выпустить точную очередь по одному из противников, после чего за последним показался густой шлейф белого дым, он вошел в отвесный штопор и упал в пролив в одном километре восточнее Керчи. Можно с уверенностью утверждать, что даже если Дюттманн и был одним из тех, кто добился в бою летчиками 83-го ГИАП реального успеха, то за исключением «густого шлейфа белого дыма», все остальное снова являлось плодом домыслов и фантазий.

   Снова с летчиками ПВО «эксперты» II./JG52 столкнулись через пять дней, 1 марта 1944г. Но на этот раз немецкие летчики неверно идентифицировали противников, приняв их за Р-40 «Киттихауки». В реальности это была восьмерка Як-7б из состава 84-го ГИАП, ведомая гв.капитаном Иваном Петровым. Прикрывая переправы через Керченский пролив, группа в 7:55 вступила в бой с шестеркой ФВ190 и десятью Ме109. В течение пятнадцатиминутного боя советские летчики заявили сбитыми по одному «Фокке-Вульфу» и «Мессершмитту». В свою очередь противнику удалось подбит истребитель гв.мл.лейтенанта Зорина и легко ранить пилота. Летчику удалось дотянуть до своего аэродрома и произвести посадку на фюзеляж. С немецкой стороны в это время по одному сбитому Р-40 заявили лейтенант Дюттманн и унтер-офицер Эвальд, на уничтожение одной «Аэрокобры» претендовал обер-лейтенант Батц. Что касается Дюттманна, то за атакованным им самолетом, идентифицированным как «Киттихаук», якобы потянулся густой шлейф белого дыма, и после отвесного пикирования он упал в воду в 8 километрах восточнее Опасной. Как видно, на три немецкие заявки приходится только один реально подбитый советский истребитель, т.к. другие наши части в это время боев не вели. Снова Дюттманн как минимум додумал результат своей атаки, даже если именно он сумел подбить Як-7б гв.мл.лейтенанта Зорина.

   Следующую победу Дюттманн заявил уже на следующий день, 2 марта 1944г. Противником в этот раз были гвардейцы 42-го ГИАП. Четверка Як-1, ведомая гв.ст.лейтенантом Василием Исаевым в 9:35 вылетела на расчистку воздуха в районе Керчь – Багерово. В ходе выполнения задания наши летчики встретили 12 Ю-87 под прикрытием 6 Ме109. В завязавшемся бою Исаев заявил сбитым один «Юнкерс», а гв.лейтенант Николай Глядяев – один «Мессершмитт», еще на один подбитый Ю-87 претендовал гв.мл.лейтенант Даниил Кузьменко. Немецкие асы заявили сбитыми два Як-1 – отличились лейтенант Дюттманн и обер-лейтенант Батц. По описанию Дюттманна, он вел бой с двумя Як-1 – вероятно, одной из пар четверки гвардейцев. У атакованного им в 9:55 советского истребителя якобы отвалилось хвостовое оперение, и после отвесного падения он взорвался на земле в 3 километрах западнее Аджим-Ушкая. В реальности в этом бою был лишь подбит самолет гв.ст.лейтенанта Зайцева – у «яка» был разбит руль поворота, киль и пробита плоскость. Несмотря на повреждения летчик дотянул до аэродрома и благополучно совершил посадку. Судя по повреждениям, Зайцев вполне мог подвергнуться атаке именно Дюттманна, который, тем не менее, снова «включил» свое бурное воображение и в очередной раз красочно описал гибель краснозвездного истребителя, которую он на самом деле видеть не мог.

   11 марта Дюттманн одержал победу на несколько другом участке фронта – в северной части Крыма. Его противником были авиаторы 3-го ИАК, которые в тот день потеряли пять летчиков при восьми заявках «экспертов» II./JG52 и не менее трех заявок пилотов II./SG2. К сожалению, у автора нет деталей и времени потерь 3-го ИАК за этот день, поэтому сказать, подтверждается ли заявка Дюттманна на победу в этот день с уверенностью пока невозможно.

   Уже на следующий день Дюттманн снова был в небе Керчи, где, выражаясь спортивным языком, «отметился» дублем – на этот раз он идентифицировал своих противников как Р-40Ф «Ворхок». По его описанию, в бою с шестеркой таких истребителей ему сначала в 7:45 удалось поразить мотор одной из вражеских машин, которая вошла в отвесный штопор и упала в море в 3 километрах восточнее Камыш-Буруна. Спустя 7 минут немецкий «эксперт» выпустил точную очередь по кабине другого Р-40, который отвесно упал и взорвался на северной окраине Керчи. Можно с уверенностью сказать, что не только летавшие на Р-40 летчики 83-го ГИАП ПВО и 30-й ОРАП ВВС ЧФ, но и другие действовавшие на данном участке фронта советские истребительные полки не понесли никаких потерь. Мало того, наши истребители вообще в этот день из-за плохих метеоусловий и состояния аэродромов летали мало. Единственный короткий воздушный бой провела четверка ЛаГГ-3 из состава 249-го ИАП. Схватка с парой Ме109 закончилась безрезультатно. С большой долей вероятности можно предположить, что это и была пара лейтенант Дюттманн – ефрейтор Фритце, которая провела очередной «результативный» бой.

   Следующий успешный для Дюттманна день стал суровым испытанием для штурмовых полков ВВС ЧФ. Утром 13 марта 1944г. 18 Ил-2 8-го ГШАП и 12 Ил-2 47-го ШАП в сопровождении 29 истребителей 6 ГИАП и 25 ИАП нанесли бомбоштурмовой удар по торпедным катерам в порту Феодосии. Немцы подняли в воздух все имеющиеся истребители. Сумев связать боем «Яки» и «Лагги», часть «Мессершмиттов» прорвалась к штурмовикам. В результате воздушного боя были сбиты 5 Ил-2 (из них два числились не вернувшимися с боевого задания), еще один стал жертвой зенитчиков. Кроме того, немецкими истребителями и зенитной артиллерией были повреждены не менее 12 штурмовиков и 1 Як-9. Пилоты II./JG52 претендовали на уничтожение 10 Ил-2 и двух истребителей (Тип еще одного сбитого советского самолета не указан, но, вероятно, речь шла также об Ил-2; итого заявлено сбитыми 11 штурмовиков). Еще шесть сбитых советских самолетов заявили немецкие зенитчики. Таким образом, если учитывать только сбитые штурмовики, немцы завысили свои успех втрое. Один Ил-2 стал жертвой лейтенанта Дюттманна. После точно выпущенной очереди штурмовик загорелся и под крутым углом врезался в воду в 20 километрах восточнее Феодосии. Кстати, немецкие летчики почти не завысили количество штурмовиков, участвовавших в налете – по их мнению, «Илов» было 36. К сожалению, не представляется возможным точно сказать, кто из летчиков II./JG52 действительно одержал победу, а кому лишь показалось, что упал сбитый именно им советский самолет. Как часто бывало, один самолет мог подвергнуться атаке двух-трех истребителей, каждый из которых добивался попаданий, после чего каждый из пилотов заявлял о победе. Так что в данном случае на счет каждого немецкого летчика, отчитавшегося в уничтожении штурмовика, можно записать максимум пять одержанных в группе реальных побед. Наши летчики заявили сбитыми 7 Ме109 – пять были на счету истребителей, еще два сбили экипажи штурмовиков, кроме того, один «Мессершмитт» был подбит. По сохранившимся немецким данным, в этот бою досталось только лейтенанту Дюттманну. В бою со штурмовиками и истребителями сопровождения его Bf 109G-6 Wnr.15992 получил попадания в мотор и маслобак, но пилот дотянул до аэродрома и благополучно произвел посадку. Дюттманн так вспоминал об этом вылете:

   «Под Феодосией, портовым городом на Черном море, юго-восточнее Керчи, мне досталось. В ходе боевых вылетов я оформил победы 45-48, а на следующий день 49-52. Сразу взвыл мой мотор. Черт, что с там! Число оборотов 3200, убрать газ! Да, что это было? Рычаг управления газом сдвинул назад - шаг воздушного винта не изменился. Из-за того, что я атаковал, у меня была приличная скорость, а лопасти винта для скоростного полета находились на относительно большом шаге - но когда я убирал газ, шаг не изменялся. Теперь мне в первую очередь нужно было оказаться с этой "штуковиной" над землей, ведь все это происходило над Черным морем. До Багерово нам удалось долететь, и там я сумел безупречно посадить "птичку". После выключения двигателя сразу достали масляной фильтр, он оказался забит металлическими стружками. Проклятье, мотор накрылся!»

   На следующий день, 14 марта, Дюттманн добился победы, которая подтверждается советскими данными. В 14:29 (м.в.) на разведку войск противника вылетела четверка ЛаГГ-3 из состава 249-го ИАП, ведомая комэском ст.лейтенантом Щеблыкиным. В результате неожиданной атаки пары Ме109 был подбит самолет ведущего советской группы, а самом он тяжело ранен в руку. При совершении вынужденной посадки в 1 километре юго-западнее Опасной самолет был разбит. Летчик был отправлен в госпиталь, где ему пришлось ампутировать руку. На тот момент на счету командира эскадрильи 249-го ИАП Петра Ивановича Щеблыкина было 8 сбитых самолетов противника, и он считался одним из лучших летчиков полка. Как же описал эту победу в своей книжке достижений сам Дюттманн? Согласно его записи, в 13:00 (б.в.) в бою с четырьмя ЛаГГ-3 он сумел зажечь вражеский истребитель, у которого отвалилось левое горизонтальное оперение, после чего он отвесно пошел вниз и взорвался на земле в 6 километрах юго-западнее Запорожской. Как видим, и на этот раз Дюттманн себе не изменил, красочно описав гибель вражеской машины.

   16 марта, Дюттманн, если выражаться футбольным языком, записал на свой первый «покер» - т.е. заявил сбитыми сразу четыре советских самолета, на что у него ушло якобы всего четыре минуты. При этом ему удалось так легко расправиться с тройкой бронированных «цемент-бомберов», а затем отправить на землю еще и подвернувшийся под руку Кертисс Р-40 «Ворхок»! В тот день по живой силе и огневым средствам противника на восточной окраине Катерлез действовали 15 штурмовиков 7-го и 43-го ГШАП под прикрытием 16 ЛаГГ-3 863-го ИАП. К сожалению, прикрытие в этот раз дало осечку. Западнее Катерлез одиночный Ме109 атаковал ведущего группы 7-го ГШАП гв.капитана Владимира Демидова. И хотя летчик 863-го ИАП мл.лейтенант Владимир Касабуко атаку отбил, «Мессершмитт» успел выпустить точную очередь по Ил-2, который загорелся. Демидов сумел сбить пламя и стал тянуть на площадку Опасная. Не дотянув до летного поля, он попытался совершить вынужденную посадку на юго-восточной окраине Колонка. К сожалению, при посадке он зацепился за железнодорожную насыпь и скапотировал. Самолет был разбит, Демидов и воздушный стрелок гв.старшина Поплавский получили тяжелые ранения и были отправлены в госпиталь, где Василий Петрович Поплавский скончался. Также не вернулись с задания два Ил-2 из состава 43 ГШАП. Последний раз другие экипажи наблюдали их при отходе от цели на свою территорию. Несомненно, штурмовик Демидова подвергся атаке именно Дюттманна. Но было бы наивно думать, что два штурмовика 43-го ГШАП также стали жертвой «эксперта», ведь по его описанию он сбил все три Ил-2 за 3 минуты – в 10:10, 10:11 и 10:12 в районе одного населенного пункта Баксы, а точнее сначала в 2 километрах южнее, затем в 3 км северо-восточнее, после чего в 3 километрах юго-восточнее. Для того, чтобы это сделать, ему необходимо было сбивать каждый Ил-2 чуть ли не с первой атаки. Завысив общее количество советских штурмовиков в 2 раза (30 вместо 15) Дюттманн описал гибель трех из них. У атакованного первым штурмовика показался черный шлейф дыма, и он под невысоким углом врезался в землю и взорвался. У второго также появился черный дым, он тоже под плоским углом упал на землю и развалился там на части. Третий Ил-2 загорелся и под небольшим углом упал и взорвался на земле. Уже даже такое, почти идентичное описание гибели трех штурмовиков, наводит на мысль, что речь шла об одном и том же Ил-2, который пилотировал будущий Герой Советского Союза гв.капитан Демидов – его штурмовик действительно сначала загорелся, после чего наверняка за ним потянулся шлейф черного дыма, и он пытался совершить вынужденную посадку под как можно меньшим углом, а в ходе неудачной посадки его штурмовик действительно развалился на части. Таким образом, в этот раз Дюттманн вполне мог проследить за судьбой подбитого им штурмовика, умножив его затем на три и добавив «взрывы на земле». Не сочетается причастность Дюттманна к пропаже штурмовиков 43-го ГШАП еще и тем фактом, что в случае их падения в районе Баксы (занимаемая нашими частями территория) наземным командованием об этом было бы сообщено в штаб 4-й ВА, откуда информация дошла бы и до 230-й ШАД. Скорее всего оба Ил-2 были подбиты ЗА или МЗА противника в районе цели и не дотянули до своей территории. Эту версию как основную рассматривал и штаб 230-й ШАД – по его мнению, потеря «Илов» произошла предположительно от сильного огня ЗА над целью. Подтверждают это и данные 57-го ГИАП, четверка "Аэрокобр" которого в районе Тархан - Булганак отбивала атаки четверки Ме109 от штурмовиков и наблюдала два взрыва юго-восточнее Тархан - по всей видимости, это и были падения двух Ил-2 43-го ГШАП, сбитых немецкими зенитчиками, которые в тот день в районе Керчи в период 10:08-10:13 (б.в.) записали на свой счет четыре сбитых советских машины. Последняя победа в том бою победа Дюттманна над Р-40, который после попаданий в мотор якобы вошел в штопор и взорвался на земле в 2 километрах юго-западнее Баксы, советскими документами тем более не подтверждается. Сопровождающие штурмовиков «ЛаГГи» 863-го ИАП, как и другие истребительные части, никаких потерь в тот день не понесли – более того, помимо 863-го ИАП, летали только «Аэрокобры» 329-ИАД и «ЛаГГи» 249-го ИАП, при этом ни одни, ни вторые воздушных боев не вели, лишь «кобры» отбили несколько атак «Мессершмиттов» по штурмовикам.

   Следующий «покер» Дюттманн оформил уже на следующий день. 17 марта 1944г., т.е. спустя 4 дня после неудачного налета на Феодосию, ВВС ЧФ решили нанести повторный удар по торпедным катерам противника в порту города. На этот раз на выполнение задания в 11:20 (м.в.) вылетело 27 Ил-2 8-го ГШАП и 47-го ШАП, которых сопровождала мощная группа истребителей – помимо 26 ЛаГГ-3 25-го ИАП и 13 Як-9 6-го ГИАП, которые осуществляли непосредственное прикрытие, 12 «ЛаГГов» 9-го ИАП были ударной группой, 10 ЛаГГ-3 3-го ИАП имела задачу подавить ЗА и МЗА противника. Так получилось, что часть немецких истребителей II./JG52 в этот день действовала в районе переправ на Сиваше, поэтому противодействие в небе Феодосии оказало, по оценке наших летчиков, всего до 10 Ме109, с которыми «ЛаГГи» и «Яки» успешно провели бой, заявив сбитыми два «Мессершмитта». В свою очередь немецкие истребители на этот раз заявили сбитыми 4 Ил-2 и 8 истребителей , среди которых была и невесть откуда взявшаяся «Аэрокобра». Треть из них – три ЛаГГ-3 и один Ил-2  – были записаны на счет лейтенанта Дюттманна. (У Барбаса ошибочно указано 2 Ил-2 и 2 ЛаГГ-3. Согласно летной книжке и книжке достижений, это были 3 ЛаГГ-3 и 1 Ил-2). На четыре победы ему понадобилось всего шесть минут. Первый ЛаГГ-3 после попаданий в мотор и кабину потянул за собой черный шлейф дыма и под крутым углом врезался в море в 15 километрах восточнее Феодосии. Второй истребитель «эксперт» поразил в радиатор и кабину, после чего за ним также появился шлейф черного дыма, и он отвесно рухнул в воду двумя километрами западнее места падения первой жертвы. Атакуя третий «ЛаГГ», Дюттманн выпущенной очередью попал в фюзеляж и кабину, от него отлетели фрагменты, после чего он отвесно упал в море в 8 километрах восточнее Феодосии. Спустя всего две минуты за ним последовал сбитый Ил-2, который после попаданий в маслорадиатор горящий с черным дымом и под небольшим углом упал в воду в 5 километрах восточнее портового города.
   Несмотря на красочные описания Дюттманна, по всей видимости, реальных успехов он в том бою не добился. Единственной безвозвратной потерей советских летчиков в этом налете стал один Ил-2 из состава 47-го ШАП, да и в оперсводках ВВС ЧФ отмечено, что он предположительно был подбит ЗА, после чего совершил вынужденную посадку на воду в 50-100 м от мыса Чауда. К сожалению, экипажу в составе мл.лейтенанта Сергея Бёма и воздушного стрелка Наума Алешковского спастись не удалось, он утонул вместе с самолетом. Если все же эта потеря была вызвана атакой немецкого истребителя, то ближе всех к этой заявке находится фельдфебель Андреас Штерль, который мог проследить  за судьбой подбитого штурмовика – указанный в его заявке на победу планквадрат соответствует месту приводнения штурмовика Бёма. Еще один Ил-2 был подбит МЗА и совершил вынужденную посадку на аэродром Бугаз. Через две недели он снова вошел в строй.

   В марте 1944г. акцент боев все более стал смещаться к северной части Крыма – к Перекопу и Сивашу, где советские войска готовились к наступлению с созданного плацдарма вглубь Крымского полуострова. С конца февраля немецкие истребители стали выполнять роль «пожарников», когда им приходилось действовать одновременно на нескольких участках фронта в Крыму, что у них нередко хорошо получалось. Так, 26 марта 1944г. стало «черным днем» для авиаторов 3-го ИАК, основной задачей которого было прикрытие переправ и плацдарма на Сиваше. В этот день корпус потерял погибшими пятерых летчиков, при этом трое из них были асами соединения. Всего в тот день 12 «Яков» 3-го ИАК были сбиты и подбиты. Приложил свою руку к этому и лейтенант Дюттманн, сделав на этот раз «хет-трик».
В первом же бою того дня, произошедшем около 9:15-9:23 утра (б.в.) между шестеркой Як-1 и Як-9 из состава 15-го ИАП, ведомой командиром эскадрильи капитаном Михаилом Власовым, и таким же числом Ме109 из состава II./JG52 советские летчики понесли серьезные потери - были подбиты Як-9 № 0559 мл.лейтенанта Кривобок, который сумел совершить вынужденную посадку в районе южнее Дальний, и Як-1 № 01112 мл.лейтенанта Рудык, который сумел совершить вынужденную посадку на колеса южнее Благовещенка, а также пропал без вести Як-9 № 1023 вместе с пилотом мл.лейтенантом Иваном Дмитриевым, имевшем на своем счету шесть побед. С немецкой стороны в этом бою отличились лейтенанты Вольфрум и Дюттманн, каждый из которых записал на свой счет по одному сбитому «Яку» (у Барбаса в качестве жертвы Дюттманна ошибочно указан Ил-2). Согласно книжке достижений Дюттманна, после попаданий в фюзеляж и плоскость, у советский машины отвалилась левая плоскость, она вошла в штопор и упала в озеро. Был ли это Як-9 Дмитриева – а если описание Дюттманна верно, то это мог быть только он – сейчас сказать уже невозможно, но точно можно сказать, что Дюттманн в том бою добился реального успеха.

   В тот же день в период 17:40-18:00 (м.в.) несколько групп истребителей 3-го ИАК, вылетевших на перехват бомбардировщиков противника в районе Томашевка – Сиваш - Тархан, были перехвачены «Мессершмиттами» II./JG52 и понесли болезненные потери. В бою были сбиты Як-9 №0395 заместителя командира эскадрильи 43-го ИАП Николая Андрющенко и Як-1 №46146 мл.лейтенанта Виктора Григоровского, чуть позднее жертвой атаки пары Ме109 в районе Тархан стал Як-9 №1050 командира 274-го ИАП майора Николая Волчкова, имевшего на тот момент 13 личных побед и 6 в группе. Из трех летчиков парашютом смог воспользоваться лишь ст.лейтенант Андрющенко, но судьба была неблагосклонна и к нему – приняв его за немецкого летчика, советские пехотинцы обстреляли парашютиста с земли, тяжело при этом его ранив. На следующий день отважный летчик, одержавший к тому моменту 11 личных побед и 3 в группе, умер от ран в лазарете. Еще один Як-1 был подбит, но его пилоту удалось довести машину до аэродрома и совершить вынужденную посадку. Немецкие летчики не сильно завысили свои успехи – по два сбитых Як-1 заявили лейтенанты Вольфрум и Дюттманн, еще один самолет такого типа пополнил счет лейтенанта Штурма. Обе свои победы Дюттманн заявил с разницей в одну минуту, почти на одной высоте и в обоих случаях в бою с 5 Як-1, что, принимая во внимание имевшие место подобные случаи, наводит на мысль об атаке одного и того советского самолета. Первый атакованный им Як-1 после попаданий в кабину вошел в штопор и отвесно упал в Сиваш в 5 километрах северо-восточнее Чигары, у второго противника были отмечены попадания в кабину и мотор, после чего он взорвался в воздухе, и его обломки упали в 5 километрах южнее упомянутого выше населенного пункта. Судя по времени заявки, в обоих случаях это мог быть истребитель майора Волчкова, который после первой атаки немецкой пары, возможно, был поврежден, а после второй, получив новые попадания, взорвался в воздухе. Однако стоит добавить, что поселок Тархан находился все же южнее места, указанного Дюттманном в победной реляции, поэтому невозможно с уверенностью утверждать, что жертвой немецкого аса стал именно командир 274-го ИАП.

   Своих последних побед в небе Керчи Дюттманн добился 5 апреля 1944г., при этом отметился очередной серией успехов. Первой его жертвой в этот день стал истребитель, идентифицированный им как ЛаГГ-5 (так немцы иногда называли Ла-5). В 13:11 (б.в.) в бою с парой советских истребителей после точных попаданий в мотор за одним из них потянулся черный шлейф дыма, и вскоре он взорвался на земле в 8 километрах юго-западнее Керчь. По всей вероятности, пара Дюттманна вела бой двумя Ла-5 из состава 38-го ГИАП 2-й ГИАД ПВО. По советским данным, вылетевшая на патрулирование пара гв.капитана Федора Федорова в 13:25 (м.в.) в районе Аджим-Ушкая провела безрезультатный бой с двумя «Мессершмиттами», которые вышли из боя и ушли в облачность. И хотя время в советских и немецких источниках отличается, в документы одной из сторон, как это иногда бывало, могла закраластьс ошибка. Еще один бой через час после гвардейцев провела четверка «Аэрокобр» из состава 66-го ИАП, ведомая капитаном Николаем Сидоровым. Но этот бой с таким же количеством Ме109 состоялся севернее, в районе Мама Русская – Юраков Кут. В результате боя, по нашим данным, было подбито два «Мессершмитта», который ушли на запад. Как бы там ни было, никаких потерь действующая в этом районе советская авиация не понесла.

   Вечером того же дня  11 Ил-2 из состава 210-го ШАП под прикрытием 12 ЛаГГ-3 863-го ИАП наносили бомбоштурмовой удар по огневым средствам и живой силе противника на юго-восточных скатах г.Высокая (западная окраина Катерлез). В районе цели 8 Ме109 пытались атаковать штурмовики. Хотя большую часть атак сопровождающие «ЛаГГи», а также расчищающие воздух «Аэрокобры» 57-го ГИАП отбили, одной паре «Мессершмиттов» все же удалось атаковать Ил-2 ст.лейтенанта Косова, оторвавшегося от строя. Атака произведена на выходе из пикирования с дистанции 100м на высоте 400м, и в результате ее Ил-2 получил повреждения. При посадке на своем аэродроме Ахтанизовская подбитый штурмовик встал на нос, затем перешел на три точки, и при ударе о землю переломился фюзеляж. Самолет подлежал восстановительному ремонту, а экипаж получил легкие ранения. Кроме того, огнем ЗА и, возможно, истребителей было повреждено еще 3 Ил-2. Немецкие летчики и на этот раз не поскупились на победные реляции, записав на свой счет сбитыми два Ил-2 и шесть истребителей, три из которых стали жертвой лейтенанта Дюттманна. При этом стоит отметить, что ни ЛАГГ-3, ни «Аэрокобры» потерь или повреждений не имели, а их пилоты заявили в свою очередь по одному подбитому и сбитому Ме109. А каким же увидел Дюттманн «печальный конец» своих жертв? Первым атаке «эксперта» подвергся Ил-2, который после попаданий в маслорадиатор загорелся и отвесно рухнул на землю севернее Катерлез, где и взорвался. Спустя четыре минуты настала очередь истребителей, которые Дюттманн идентифицировал как Р-40 F «Ворхок». После попаданий в мотор за первым из них появилось сильный шлейф белого пара, после чего он вошел в штопор и взорвался на земле южнее Керчи. Через минуту настала очередь еще одного «Кертисса», который после точной очереди загорелся, отвесно пошел к земле и взорвался в одном километре северо-западнее Керчи. Как видим, Дюттманн вновь проявил все свое воображение, в очередной раз красочно описав свои «победы», которые ему легко подтвердил его ведомый унтер-офицер Маасен.

   Позднее в небе северного Крыма и Севастополя Дюттманн одержал еще 32 воздушные победы, при этом не раз ему удавались серийные победы, когда за один день он сбивал три, шесть и даже девять советских машин! Как можно предположить, и в этих боях он не стеснялся «включать свое воображение» - это было несложно, когда в небе сходились в бою десятки самолетов, что не было редкостью, например, в дни ожесточенных боев за Севастополь. Выборочно проанализировав данные по потерям за день 9 апреля, когда Дюттманн заявил сбитыми два Ил-2, можно увидеть, что штурмовые соединения 8-й ВА, всеми силами поддержавшие начавшееся наступление 4-го Украинского фронта в Крыму потеряли в тот день всего три Ил-2, по меньшей мере, два из которых стали жертвой немецких зенитчиков, еще восемь штурмовиков получили повреждения. При этом летчики II./JG52 заявили сбитыми четыре Ил-2.

   Подводя итог анализу данных книжки достижений Петера Дюттманна, хотелось бы сказать, что автор статьи ни в коем случае не ставил своей целью уличить немецкого аса в откровенной и спланированной лжи. Как видно из вышеизложенных случаев, нередко Дюттманн добивался или мог добиться реальных успехов в бою. (Как видно из вышеизложенного, из 37 заявленных Дюттманном побед в период с 29.12.9143 по 5.04.1944 точное подтверждение находят около 8-9, еще в приблизительно 9-10 случаях он с той или иной долей вероятности мог добиться реального успеха. Точно не подтверждаются не менее 16 его заявок на сбитые самолеты. Гибель советских машин более или менее точно описано в его книжке результатов не более, чем в 4-5 случаях.) Прекрасно владея «Мессершмиттом» и тактикой «охотника», он умел использовать облачность и солнце для внезапной атаки. В его таланте летчика-истребителя мы отказать ему не вправе. Разумеется, такова была специфика воздушного боя – если не хочешь сам стать жертвой, не стоит долго наблюдать за судьбой атакованного тобой противника. Поэтому такие асы, как Дюттманн, в основном фиксировали попадания в противника или то, что им казалось результатом попаданий – например, изменение траектории полета вражеской машины, белый пар, который на самом деле мог тянуться от крыльев от больших перегрузок, и т.п. После чего немецкие летчики, дабы самим не быть атакованными, уходили резким набором высоты или пикированием. И так поступали не только немцы, но летчики всех противоборствующих сторон. Это было правилом выживания. Что касается описания гибели самолета противника, то и тут немцы не были одиноки – наши летчики в послеполетных докладах также часто описывали, как вражеская машина упала и взорвалась, хотя в действительности мало кому из летчиков удавалось до конца проследить за трагической судьбой противника, а взрывы на земле часто были результатом наземного боя или артиллерийской дуэли, что вполне можно было принять за взрыв от упавшего самолета. Часто летчики атакованных машин имитировали беспорядочное падение и штопор, выводя самолеты из пикирования у самой земли. Как утверждают некоторые современные историки, немцы иногда выбрасывали из самолетов кукол на парашютах, чтобы вселить атакующему противнику уверенность об обреченности своей машины. Как бы там ни было, Дюттманн сотоварищи достойно сражался с численно многократно превосходившей советской авиацией. Однако на основании беспристрастного анализа советских документов и немецких данных стоит отметить, что подтверждаемость заявок «Бонифациуса» была все же хуже некоторых его сослуживцев. Но это уже отдельная история.