Чернуха и половодье - рассказ из моего детства

Закончилась суровая, затяжная зима 1953 года.

Жители сплавного лесоучастка посёлка «Слободского Пивзавода»,  ждали  тёплых
весенних дней... кормов для животных не осталось - долгая зима подобрала всё.

Мы, малые ребятишки многодетной семьи, брали саночки и по утреннему насту тащились в заснеженные луга подбирать клочки потерянного сена при зимней вывозке колхозниками - сеновозчиками.

В декабре месяце обычно приезжали обозами забирать стога сена: обозы порой состояли из 15 запряжённых в сани – розвальни лошадей.

К середине декабря река промерзала, лёд надёжен и переправлялись на другой берег без опасения и тревоги, а старший, сопровождающий обоз, обязан знать территорию лугов. Места переезда выбирались пологие и самые мелководные, перекаты.

По округе нашего посёлка земли заливных лугов принадлежали колхозу - они и заготавливали сено в июле месяце укладывая в стога.

Колхоз, как центральная база, располагался далеко, примерно в 25-30 верстах от посёлка.

Мне запомнился один из декабрьских дней: огромный по численности обоз распрягают возле нашего дома - избы: загрузили сани – розвальни сеном и подъехали к нашему дому на ночлег.
Персонал в обозе женский, за исключением одного мужчины, старшего по обозу.
Одеты по-разному: и в овчинные тулупы, в полушубки, и простые телогрейки - фуфайки.

Окна нашей избы глядели в лес, и наблюдать за «гостями» из дома возможности не было, а нам, ребятишкам, хотелось.
Приоткрыв входные двери, тоже ничего не увидишь - сени и ограда обозреваются в проёме дверей, да и боялись выстудить избу.

Выбежать на улицу посмотреть на приезжих «гостей», мать не выпускает – холодно - ждали приезжих, когда в дом войдут.. . посторонние люди навещали нас редко, поэтому, мы ребятишки, и любопытничали.

Настал момент: лошади распряжены и привязаны к своим саням, к возам, на кормежку и сани – розвальни установлены определённым порядком - оглобли подняты вверх и зафиксированы: их всегда поднимали вверх, избежать заноса снегом в течение ночи.

Наконец - то . . . открывается входная дверь и «приезжие гости» вваливаются в избу: изба наполняется свежим морозным воздухом - каждый «гость» старается найти себе укромный уголок.

Изба наша большая, пятистенная и радушия, тепла и места на всех и всегда  хватало.

Мы, ребятишки, приоткрыв двери горницы (смежная комната), наблюдали за приезжими с интересом.

Мама подходила до детей и вежливо просила не подглядывать за посторонними, не красиво.

Мы, на замечание мамы, уменьшали в проёме щель, а когда мама отходила, вновь приоткрывали чуть, чтобы обзор присутствующих был для всех ребятишек.

Сняв верхнюю одежду, «гости» развязывали каждый свою котомку (тогда в сумках ничего не возили, их не было) и выкладывали каждый свой ужин.

Нам было интересно посмотреть: - что же кушают приезжие люди? - разносолов-то в то время и в нашей местности не было.

Раньше другого продукта доставали «Его Величество» хлеб. Он, конечно же, являлся основной едой, и не сравнить его ни с каким другим продуктом.
Затем доставали сало.
Отношение к салу, это должна быть особая тема, особенно для нас ребятишек того голодного послевоенного периода времени.

В деревнях, у колхозников, в доме-избе могло присутствовать солёное сало - там проще было вырастить поросёнка – зерно давали на трудодни.

У нас же, производственников лесоповала, зерна никогда не было, и купить его нельзя, не продавалось никогда, как и мясо в том числе.

Я, проникаясь памятью о детстве, поймал себя на мысли, что сала, нам ребятишкам, хотелось всегда, так как жиров не хватало. . . но эта роскошь не для нас.

Поросёнка выкормить в нашем краю исключительно сложно, а порою даже, невозможно - кормить нечем.

За всю жизнь по моей памяти в родительской семье, был один только год, когда смогли прокормить поросёнка до взрослого состояния и при забое его говорили:
"Худ получился поросёночек-то". На что мама отвечала: "Так всё лето только крапивой и кормили, откуда сало-то у него возьмётся".

Зерна и комбикормов не было никогда, не продавалось и не достать, а одной картошкой да летом крапивой, не выкормить, а чтобы сало продавали в магазинах, такого я не запомнил. Возможно, где-то оно и было, но я рассказываю не за всех, я рассказываю за себя.   

Поэтому, мы, ребятишки, всегда завидовали обладателям куска, или кусочка, сала.

И вот наши «гости» ужинают: перочинными ножичками режут кусочками солёное сало, едят с хлебом, а некоторые прикусывают ещё и луковицей сохранённой от мороза за пазухой.
Это какую же силу воли надо было иметь ребёнку того голодного периода жизни, чтобы не подскочить до едоков и не попросить кусочек сала.

Но, увы, и ах! Такие манипуляций были не для нас - попрошайничество,  не приветствовалось матерью с самого раннего нашего возраста.

Закончилась трапеза, кусочек сала получен не был и "гости» стали укладываться, размещаться на ночлег.
Несколько человек по разрешению отца полезли на полати - самое надежное и тёплое место в доме-избе.

Несколько человек разместились по угловым лавкам, остальные, расстелив  тулупы и полушубки, улеглись на полу - места хватило всем.

Засыпая, старший, сопровождающий обоз, сообщил: «Завтра встаём рано, с рассветом и, в путь - дорожку.

Настало утро.
Я проснулся рано от сутолоки и суеты.

Лежу и прислушиваюсь к разговору взрослых людей.
Папа не вставал ещё, лежит в постели, мама топит русскую печку.

Старший, сопровождающий обоз, подходит до кровати отца и начинает словесно благодарить: "Иван Николаевич, спасибо за предоставленный нам ночлег. Как отблагодарить вас за доставленное вам неудобство?"

Отец чуть помолчал и сказал:
"Если каждый с воза оставит клочок сена для моей коровы, будет самая лучшая и ценная благодарность, - я не принимал и не принимаю никаких благодарностей, за исключением словесных, не принято в моём роду, но у нас создаётся сложная ситуация с кормом для  коровы".

Мужчина, дал команду вверенному коллективу сеновозчиков и "гости" покинули наш уютный дом.

Подождав, отец сказал, чтобы я оделся и вышел проконтролировать и снести благодарственный пай сена в ограду: колхозники добросовестно выделили по-маленькому навильнику сена, каждый со своего воза.

Я перетаскал сено в ограду: получилась небольшая кучка.
Радовались, корове на несколько дней корма.

С рассветом, обоз с сеном, отправился по Криушиской  таёжной дороге-просеке  домой, в колхоз.

Дорога идёт по тайге и напоминает больше просеку, чем проезжую дорогу.

Рассвело.
Мы всей семьёй сели завтракать.
Позавтракав, получили от мамы задание: «Проверить места бывшего стогования сена - место загрузки сена на сани сеновозчиками.

Мы с радостью отправились с санками на сбор клочков потерянного сена, по пути их маршрута.

В тот день привезли несколько возочков сена на санках-салазках: удалось запасти сена корове дней на десять.

Вокруг нашего посёлка река с заливными лугами и сенокосных угодий много, но нам на них косить не полагается – земли принадлежат колхозу, а мы производственники и наши земли с лесными зарослями, и для своего хозяйства косили и собирали сено на неудобье.

Неудобье - исключительно крутые берега реки и мокрые места с травой осокой и небольшие полянки в перелесках заливных лугов.

Те места, где косить сложно и неудобно, их колхозники не обрабатывали, оставляли.

Скошенную траву в таких местах, выносили на верёвках на сухую, проветриваемую равнину и скошенная трава сушилась превращаясь в сено.

Таким образом, таская его всё лето на верёвках, заготовляли возов до девяти.
В основном, сена всегда хватало: рассчитывали корм для скотины в течение зимы. Но то, прошедшее лето, выдалось дождливое и часть сена сгнило-сопрело скошенным и назвали тот год, сеногноем.
 
Вот тот период времени и вспомнился мне, его и опишу-расскажу.

1953 год, зимние морозы отступают, настал апрель месяц.

Повсеместно «летала» фраза: «Голодомор и падёж скота на фермах в колхозах».

Лето 1952 года выдалось дождливое, сеногноем его называли; скошенное сено частично сгнило.
Ещё морозы и до новой травы-зелени время не подоспело, а кормить домашний скот уже нечем - кончилась и солома в деревнях колхоза.

Колхоз от нас располагался далеко, но до слуха доходили обрывки происходящего.

Однажды и мне, десятилетнему подростку, удалось увидеть своими глазами и побывать на колхозной ферме первый раз в жизни.

В тот год отец взял меня десятилетнего подростка с собой в деревню колхоза: пытался в частном хозяйстве колхозника, купить поросёночка для откорма в своём хозяйстве.

Названия той деревни я не запомнил, а запомнил большой скотный двор для крупнорогатого скота.

Через большие, входные ворота заходим в скотный  двор. Меня поразила худоба коров подвешенных на ремённых вожжах за перекладины потолочных балок.

Коровы чуть касаются ногами пола-земли по колено в перемешанной глине.
Ремни продеты поперёк живота, под брюхо - поддерживают животных от падения.

Я слышал разговор: «Если корова упадёт, или ляжет, то уже самостоятельно не встанет на ноги - итог истощения.

В тот год колхозом было принято решение: «Раскрывать крыши оград колхозников и солому давать коровам в качестве корма: соломой были крыты крыши оград деревенских жителей, колхозников.
Качественной соломы на крышах оград не было, тем не менее. . . безвыходность.

Мы с отцом без покупки поросёнка вернулись домой: не смогли купить.

И вот тут нас ждал «сюрприз»...

А дело развивалось так...

Мы отпросились у мамы погулять на улице полчасика - на такое время отпускала нас мама погулять.

Мать всегда боялась нашей простуды и настойчиво напоминала об этом: медпункт и аптека находились в 25 верстах от дома, в селе.

Гуляя на улице вблизи дома, увидали, как за поворотом леса, выезжают две подводы; одна подвода, легкие сани-дрожки, а вторая, сани - розвальни.

Подъехав к дому, мужчина спросил меня: «Отец дома!?» 

Я настороженно осмотрел незнакомого мне человека и ничего не ответил. Незнакомец вылез из саней - дрожек и подошёл ко мне ближе и спросил:
«Ты немой!?» Я резко отдёрнулся от приезжего, давая понять: «На разговор с тобой не настроен!»

Мужик выпрямился и произнёс: «Какой серьёзный малый!» - и прекратил допытываться, зашёл в дом.
Второй, молодой парень, стал привязывать до столба лошадей и давать сено, не обращая на меня внимания.

Я немного погулял и собрался в дом.
Вбегаю в ограду, а навстречу мне выходит из дому мужик и за ним отец.

Отец  тревожно взволнован.

Остановились среди ограды, стоят и рассуждают о чём - то мне непонятном.
Затем «приезжий гость» и говорит: «Давайте, ведите меня на сеновал и показывайте, чем кормите корову".

Отец поясняет, что хлев с сеновалом мал по квадратуре и много сена туда не поместится».

Рядом с сеновалом стояла лестница: по ней мама лазила на сеновал, когда требовалось сбросить клочок сена в ясли корове.

Приезжий мужик залез по лестнице на сеновал и позвал к себе молодого напарника.

Старший, он оказался председателем колхоза, говорит молодому приезжему: «Бери вилы и скидывай сено с сеновала на снег  и загружай на сани-розвальни!»

Папа повернулся и вошёл в дом.

В ограду из дому вышла мама и стала смотреть, как сено, сбрасываемое на снег с высоты хлева, разлетается по ветру.

По лестнице, с сеновала, спустился председатель и подошёл к маме.

"Нас тоже поймите, голодомор на ферме", - сказал мужчина.

Мама заплакала и сказала:

"У вас на ферме голодомор, а завтра у меня в доме тоже будет: ребятишек восемь душ, только и спасает стакан молока, а завтра корове совсем давать нечего, - и мама вернулась в дом и не выходила пока «гости» не уехали.

Я это время находился на улице, про меня никто и не вспомнил в этой трагедии, суете и беспокойстве...

Утром, вместе с мамой, пошли собирать овершья и одёнки, оставленные на местах где стояли стога.

Одёнки - низ стога подопревшего от осенних дождей сена.

Овершья – верхняя часть стога, замоченная осенними дождями, а сейчас замороженная в глыбы и их, как правило, не забирали - оставляли как негодный продукт.

В тот день навозили корма для коровы дня на три. Этот «корм» мама ошпаривала крутым кипятком, который нагревала в десятилитровом чугуне в русской печке, прежде чем дать корове: выход из тяжёлого периода бескормицы.

Так, с большим беспокойством, тревогой и заботами о животных, перезимовали.

Наступали последние апрельские деньки. Они вселяли надежду на спасение животных от бескормицы.

Жители посёлка стали осторожно готовиться к выгулу скотины, надеясь, что животные пособирают что-то из прошлогодней сухой травы сохранившейся под растаявшим снегом.

Самостоятельно отпускать скотину пастись ещё не решались - разлившаяся до предела река опасна по многим параметрам: жители каждый год тревожились весной за сохранность скотины, но всё - таки произошёл курьёзный случай.

«Купанье» Чернухи.

Держать в хлевах скотину нет больше возможности - корма закончились.

Зелени пока нет, но всё – таки, что – то пособирают из перезимовавшей под снегом прошлогодней, частично подопревшей сухой травы.

Несколько хозяев на веревках вывели своих подопечных для прогулки: мужики сами взялись уладить это не простое дело.

После зимнего застоя в хлевах, животные норовят пробежаться, размяться и взбрыкнуть и  у некоторых это получается хорошо, а некоторые нарываются на неудачу - падая, ломают ноги, а  иной раз и до курьезности доходило.

Неприятные случаи помнили и осторожничали.

Толя Назаров, он наш сосед и, старший в семье, вывел свою корову Чернуху на верёвке на возвышенную равнину крутого берега реки.

Сначала животное находилось в уравновешенном состояние: настороженно озираясь, но это пока, а почуяв волю и простор, корова начала биться.

Взбрыкивая, старалась освободить рога от верёвки и  тянула хозяина туда, куда обезумевшей ей от простора и свежего воздуха хотелось бежать.

Толя, помимо своей воли, спешно следовал за ней.
Верёвка,не выдержав нагрузки,разорвалась и корова, выпучив бешено глаза, помчалась без разбору, натыкаясь на различные препятствия. 

Она носилась вихрем в разных направлениях, порой резко тормозила.

Задрав хвост и взбрыкивая, помчалась с бешеной скоростью до крутого и обрывистого берега реки, резко затормозила передними копытами перед самой водой отвесного берега.

Крутой берег, раскисший от воды, оказался слаб и обрушился в бурный поток воды вместе с коровой.

Присутствующие ахнули и закричали: «Беда, спасать корову - без коровы нет жизни!». . . 

Корову понесло бурным весенним потоком разлившейся реки: крутой, обрывистый берег реки не позволил корове самостоятельно выбраться. 

Животное тяжело дышит и выше задирает голову, пытаясь «грести» к берегу, но бурный поток относит дальше от берега 

В этом месте берег крутой - крутизна тянется большое  расстояние  вниз по течению реки и самостоятельно выбраться на обрывистый берег не получится - копыта коровьи не достают дна.

Все жители посёлка следом бегут за уплывающей коровой, но помочь не могут.

Кто - то предложил сделать аркан и на повороте реки; там корову поднесёт течением близко к берегу, накинуть аркан на рога.

Бегут и на бегу решают проблему «выемки» коровы из бушующего водяного потока.

На крутом повороте реки, корову поднесло течение воды близко к берегу и одному из мужиков удалось накинуть аркан-лассо точно на рога и верёвку на рогах затянуло.

Несколько мужиков ухватились за верёвку в надежде удержать животное, но, увы и ах: на пути, оказались заросли ивняка, и верёвку вырвало из рук спасателей.

Пока оббегали заросли ивняка, корову на крутом повороте реки отнесло течением к середине реки вместе с верёвкой, а до пологого берега реки осталось пятьсот метров.

На зов и крики обезумевшее животное не реагирует, а бурное течение относит всё дальше и дальше.

Вдруг на середине реки, из - за поворота, появилась моторная лодка, дополнительно перепугав животное. 

Мужики замахали лодочнику все разом - просили помощи.

Моторист-лодочник, пришвартовался до берега реки и Толя Назаров заскочил в лодку.

Прибавив газу, лодка мчалась догонять корову, чтобы заарканить или ухватиться за плавающую за ней верёвку.

Перепуганная шумом движка моторной лодки корова, с невероятной скоростью стала «грести» на противоположный берег реки.

Не знаю, и не предполагаю, откуда у неё взялись силы и сноровка, но она выскочила из воды по пологому берегу на противоположной стороне реки, на островке суши.

Теперь надежды переправить животное назад домой не представляется возможным.

Все встали с раскрытыми ртами и устремили взгляды на противоположный берег реки.

Кто - то из присутствующих ехидно хихикнул: «Спаслась, стерва!»

Толя Назаров, он хозяин коровы, позвал её по кличке: «Чернуха, Чернуха», но её состояние не то, чтобы реагировать на зов хозяина.

Корова подняла голову, стряхнула с себя воду, осмотрелась, и решила коровьими мозгами, что всё страшное позади и опустив голову, принялась собирать остатки прошлогодней травы - проголодалась.

Группа мужиков разом выдохнула, то ли от усталости, то ли от успокоенности - сделали дело!

Разом стали вертеть из газетной бумаги «козьи ножки» и заполнять их махоркой.
Закурили.

После нескольких затяжек дымом вернулись снова к вопросу вызволения коровы с островка.

Ничего не придумав, отправились за советом к Ивану Николаевичу Голубеву - к уважаемому и авторитетному человеку в посёлке.

Он  участия в спасенье Чернухи не принимал и его корова Весёлка, сохраняя спокойствие, стояла в своей ограде: не выпускали на луговой простор.

Я бегаю возле дома, наслаждаюсь тёплым днём и вижу: мужики «бригадой» подходят к нашему дому и спрашивают у меня: «Отец дома?»
Я глянул на них и ничего не ответив, убежал за дом.

Через некоторое время подбегаю до входных ворот ограды и вижу: жители посёлка окружили моего отца и ждут совета о возвращение «эмигрантки», на прежнее своё место.

Отец сказал, что переправить её назад в данное время нельзя: река слишком полноводна и сильное течение и в воду её не спихнуть, а сама она на такой отчаянный шаг не решиться - натерпелась и накупалась!

Все ждали, что продолжит Иван Николаевич, но он тоже молчал...

Время приближалось к обеду, значит пришло время обеденной дойки.

Мужики ничего не решили и отправились снова на берег реки, ещё раз глянуть на Чернуху, пасущуюся, как ни в чём не бывало на островке, в одиночестве. «Эмигрантка» и весь тут сказ!» - с сарказмом сказал кто - то из мужиков. 

Я чуток побегал и забежал в избу и услыхал разговор отца с матерью.

Мама сказала: "Главное сейчас, подоить Чернуху, а что случилось, то случилось и, пусть пособирает из прошлогодней травы, так это ей на пользу, но дойка усложнится - три раза в день туда переправляться будет не просто и молоко так же требуется и месячному её телёнку, а без молока телёнок может погибнуть».

Через некоторое время отец позвал меня и сказал, чтобы я сбегал к Толе Назарову - хозяину коровы: «Пусть придёт для разговора».

Я, мигом помчался в соседний двухквартирный дом-избу, барачного типа, и передал просьбу отца.

Толя взял меня за руку, и с ним пошли в нашу избу.

В избе, я на время отвлёкся и начала разговора не подслушал, но обрывок фразы услыхал: «А лодки у меня нет, ночью оборвало верёвку течением воды и унесло, - сказал Толя.

Папа покачал головой и сказал: «Лодка моя в надёжном месте на приколе, в районе «Заячьего Лога», заперта на замок, возьмёшь».

Лодку отец всегда берёг и к ней, как и к другим вещам относился бережно, продумывал каждое своё действие.

Территория «Заячий Лог» находилась от дома в пятистах метрах, вверх по течению реки.

Отец дал ключи от лодки, и мы с Толей отправились по тропинке через осинник, осиновую рощу, к месту прикола «плавсудна».

Открыв замок и столкнув лодку на воду, Толя предложил залезать в неё - доплывём до дома, я не сел - помнил наказ отца: «Никогда не рискуй собой и не делай не обдуманных поступков в жизни» и подпрыгивая, побежал в направление дома.

Подбегая к дому, с крутояра, увидал Толю в лодке – лодку несло течение.

Теперь нужно позвать доярку и с ней переправиться на другой берег реки, к корове.

Через некоторое время, Толя, с матерью сели в лодку и переправились благополучно на противоположный берег реки,  на остров.

Чернуха, почуяв хозяйку, подняла голову и медленно направилась на встречу с ней.

Хозяйка и корова, с честью исполнив, каждая свой долг, попрощались до вечера.

Тётя Шура бережно несла парное молоко: «Будет сытный обед всей семье и месячному телёнку».

В тот период времени разносолов на столе не было:продукция, запасённая в прошлом году, на исходе, а у некоторых жителей совсем закончилась.

Магазин, где торгуют продуктами питания, находится в 25 верстах от посёлка, каждый день не сходишь, а в запас, не брали: хранить негде - холодильников нет.

Молоко, а что может быть вкуснее парного молока с горячим подовым караваем хлеба.
Я на протяжении своей жизни, тосковал по парному молоку - привычка детства.

Нам, ребятишкам, всегда казалось, что стакан тёплого парного молока с куском чёрного ржаного хлеба - обед полного качества.

Случай с Чернухой долетел и до другого лесоучастка - «Лесоартель» - он от посёлка нашего в двух верстах.

Там тоже принялись осторожничать с выгулом скотины и кому-то даже припомнился давний случай, произошедший с козочкой подобным образом. Чернухе удалось самостоятельно спастись, а вот козочке это оказалось не под силу - её течением унесло в неизвестность, вот и осторожничали жители посёлка.

Отец мой - Иван Николаевич, считался и был человеком аккуратным и любое дело делал продуманно, качественно и не было от него брани: уравновешенность являлась особенностью характера моего отца. Он к любому делу относиться одинаково серьёзно и спокойно и никогда не был «стадным», как все, так и я.
У него на любой вопрос и на любое дело своё мнение и рассуждение.

И сегодня, когда все решились на преждевременный выгул скотины после зимнего отстоя животных в хлевах, он повременил.

У него одного в посёлке «Слободского Пивзавода» был по - настоящему огорожен плетнём приусадебный участок, который имел размеры не менее 40 соток.

Под огородными культурами использовалось до 30 соток, а остальная земля использовалась в качестве лужка и на ней отец построил деревянную баньку по белому.  По южной стороне, лужайка заросла малинником и являлась местом для игры ребятишкам и отдыха после трудового дня.

Эта панорама у меня в глазах всю жизнь, поэтому и вспоминаю с такой любовью, как далеко ушедшее, особенно дорогое из прошлого.

Вся территория огорода обнесена полутораметровым плетнем по периметру и чужая скотина, не полакомится огородными деликатесами на его огороде.

Вход на огородную территорию через калитку, но есть и ворота для въезда на телеге или зимой на санях.

На вопрос мамы: «А мы когда корову пустим в луга», - папа ответил, - давай повременим до завтрашнего дня.

У нас было принято, слова отца не обсуждать и тем более не комментировать, а исполнять!

Мама не конфликтовала с нашим отцом и всегда спокойно воспринимала его решение по любому вопросу, не умничала, опровергая, или в чём-то его поучая - поэтому и конфликты отсутствовали между ними.

Она не выносила семейные проблемы на люди - Верой Васильевной всегда была, и образ своей матери мне всегда хотелось видеть в женщинах.

Огородные грядки были всегда ухоженными и при осенней уборке радовали и картошки набирали до трёх тонн.

Конечно, вырастить при помощи лопаты и тяпки  столько картофеля, труда вложишь много, но всё окупиться!
Картошка сорта «Американка», вырастала хорошего качества и вкуса.

Удобряли только органикой.

Химические препараты не использовали, потому что о них не знали, и не слышали.

Болезней на растениях не было: всё выращенное за лето благополучно сохранялось в течение зимы.

В данное время прилавки изобилуют средствами защиты растений, но часть урожая на приусадебном участке всё равно гибнет от грибковых болезней и различных паразитов-вредителей.

Забегая в ограду, я увидал тётю Шуру: шла по направлению к нашему дому. Я остановился её подождать.
Поравнявшись со мной, спросила: «Мать дома? Я с радостью ответил утвердительно и забежал в дом пригласить маму на улицу.

Женщины долго стояли и обсуждали случай с Чернухой. Мама старалась успокоить и убедить приятельницу, что всё не так страшно: «Страшное позади, - сказала мама, - корова жива и это сейчас главное".

Коль такое случилось, пусть корова поживёт на острове. Правда трудности с доением коровы очевидны, но и это можно и нужно пережить как случившееся.

На этом можно и разойтись, но тётя Шура как бы невзначай спросила: «А вы как будете поступать с Весёлкой?

"Решение примет отец семейства», - сказала мама и поговорив, женщины разошлись по домам.

Я забежал в дом и услышал разговор родителей: «Сейчас подберу надёжные верёвки и будем выводить корову в огород», - сказал отец матери.

Мне, конечно же, не терпелось увидать момент выхода коровы со двора. Мой интерес заключался в том: «Как же поведёт себя Весёлка на воле?»

Мне, то ли ребёнку, то ли подростку, интересно было наблюдать, как коровы, выйдя со двора, начинали взбрыкивать и, задрав хвосты бегать и это меня сильно смешило и смотреть поведение животных на свободе интересно.

Прошло некоторое время, я выбежал из дома в ограду, увидал маму, она завершала чистку коровьих боков. У мамы принято было: корову с грязными боками из ограды на улицу не выпускать.

Я запомнил наших коров и, Веселку, и, Звёздочку, всегда с чистыми боками. «Чистая корова, авторитетная хозяйка», так считалось среди женщин-хозяек живности.

Отец вышел в ограду и привязал верёвку за рога коровы и повёл на улицу, на свободу - мама шла следом.

К моему «великому огорчению», корова ведёт себя смирно, а мне хотелось увидать её взбрыки с задранным хвостом, но увы и ах, не вижу ожидаемого "зрелища!"
Так спокойно завели в лужок огорода.

Закрыли калитку и входные ворота на засовы.
Папа держал верёвку в руках надёжно: он не надеялся на постоянное спокойствие коровы, мама почёсывала  ей шею.

Вдруг Весёлка «теряет» самообладание и спокойствие и начинает делать выкрутасы.
Она налетает на хозяина с разбегу, несмотря на то, что разбега не хватает и папе пришлось резко менять место и дислоцироваться в безопасное место.
После некоторых её манипуляций отец понял: «Надо привязать верёвку за растущую рядом берёзу».
Подумал и сделал.

Весёлка начала биться и перестала реагировать на мамины «призывы к спокойствию». «Взбесившись», рванула верёвку, подпрыгнула и упала на передние колени, сильно ткнулась мордой о землю.

Мама перепугалась: «Покалечиться может скотина, - сказала мама», - и предложила отцу отвязать животное . . . корова в свободном «полёте!»
Она начала выписывать такие закавыки, что просто, «мама не горюй!». . . 

Я, конечно же, ухахатывался, так как всегда любил похохотать по поводу и без повода, а сейчас. . . такой повод!!!. . . 

Но чтобы не получить серьёзного замечания «пустосмешка», убежал за изгородь и оттуда смотрел на Весёлку сквозь щель в проёме плетня заливаясь смехом.

По моему детскому восприятию обстановки: «Концерт окончен, пора расходиться». Нахохотавшись вволю, успокоился.

Родители закрыли на засов калитку и ворота в огород. Животное в покое и здравии осталось пастись и наслаждаться свободой после зимнего «заключения».

Мама попросила меня, чтобы поменьше хохотал, а присматривал за поведением Весёлки. Я согласился с решением мамы и пристроился в безопасном уголке огородного лужка, часто поглядывая на её поведение - корова успокоилась и перестала меня смешить.

Так начался по – настоящему первый весенний день, насыщенный эмоциями и впечатлениями.

Во время вечерней дойки, корова была спокойна, стояла смирно и не дёргалась. На ночь увели в хлев, всё получилось без проблем и происшествий.
Молоко из вечерней дойки, показалось необычно вкусным.

Думаю, внушение, так как молодая зелень ещё отсутствовала.

Свежий воздух и простор сыграли положительную роль в качестве и количестве молока.

Молоко выпивали всегда парное и оно являлось основным продуктом питания и в тоже время и лекарством.

Мы, ребятишки, играя, имитировали поведение животных - росли рядом с животными.

Животных любили, холили, заботились о них, порой и без маминого напоминания и знали потребности любой живности и их поведение.

За лето малыши разных животных вырастали, а осенью наступала пора навсегда с ними распрощаться. Это время для всех членов семьи было грустным - привыкали к животным.

Когда отец собирался на такое «мероприятие», я всегда видел изменившуюся в лице маму и её тревога, жалость и волнение и нам передавались.

Иногда мама на время уходила подальше от дома, в лесок, чтобы не слышать последних стонов животного.

Без этого не обойтись, таков закон природы: одно умирает, другое нарождается.

День, насыщенный эмоциями и событиями клонился к ночи, ко сну.

Мать попросила меня сбегать на улицу - с верёвки бельё снять.

Выскочив во двор, я увидал незнакомого мужчину, шёл в направление нашего дома.

Поравнявшись со мной, человек спросил:  «Дома ли отец? Я утвердительно пояснил, и вместе вошли в избу.

Отец уже лежал в постели.
Незнакомый для меня человек поздоровался со всеми учтиво и обратился к отцу: «Иван Николаевич, позвольте переночевать ночку у вас.

Отец встал с постели и за руку поздоровался «с запоздавшим путником» и я понял, что человек для него знаком и убежал спать в свою постель.

Нового для меня человека папа назвал Яковом.
Я лежу и стараюсь не заснуть - прислушиваюсь к разговору мужчин.

Мне интересно: «А зачем к нам пожаловал Яков в поздний час. Из разговора мужчин понял, что Якова направило руководство лесосплава посёлка Бажалка нарочным, сообщить о начале пуска молевого сплава по реке Федоровке.

Посёлок Бажалка, расположен вверх по течению реки Федоровки на расстояние от нашего посёлка в 25 верстах.

Нарочные иногда ходили мимо нас,нашего посёлка так как нет другой связи для передачи информации и документаций по назначению.

Яков пояснил:  «Принято решение, на днях, пускать лес по реке молевым сплавом: начало лесосплава, а я иду с донесением в посёлок Нагорское. Сегодня отшагал 25 вёрст, до Нагорского осталось 40 вёрст: завтра преодолею  и это расстояние».

Папа поинтересовался: «А что, разве нет в леспромхозе  катеров или хотя бы моторной лодки?» Яков ответил, что есть одна моторная лодка, вчера прибыла, но деталь в движке, в моторе, вышла из строя и лодку на прикол поставили, пока деталь раздобудут.
И папа понял, что она и перепугала Чернуху и заставила жить на острове и «прилепила» ей кличку «эмигрантка».

Беседа длилась не долго: «путник» попросился на отдых.

Отец предложил «гостю» ночлег на полатях: тепло и удобно. Утром мы вскочили рано, хотелось ещё раз взглянуть на чужого человека, но отец пояснил, что «гость» встал рано, поблагодарив за ночлег, отправился по своему маршруту.

Утром, после завтрака, отец передал разговор с «гостем», особо делая акцент на начало молевого сплава.
Значит, река будет забита лесом и эта весть мигом облетела посёлок.

Перед обедом  пришла к нам взволнованная тётя Шура, хозяйка Чернухи: её беспокоила дальнейшая судьба коровы.

Пообщавшись, решения принято не было - не нашлось аргументов в разрешение сложного вопроса с коровой.

Отец сообщил: «Лодку надо возвращать на прежнее место для безопасности: брёвна молевого сплава могут повредить «судёнышко», а без лодки на реке беда, много проблем. 

Этот день прожили в прежнем режиме.

После вечерней дойки, отец дал команду переправить лодку на прежнее место, в район «Заячьего Лога», на надёжный прикол.

Плавсредства для переправы на противоположный берег реки нет.

Вечером жители посёлка собрались на берегу реки: ждали новых идей в разрешение дела.

За поворотом реки, показалась лодка - её несло течением и также было заметно: лодкой никто не управляет.
Когда лодку поднесло течением близко к нашему берегу, разглядели: лодка пуста, в лодке человека не было.

Такие случаи в половодье бывали и не редко: в посёлках, по верхнему течению реки, плохо закреплённые лодки уносило паводковой водой.

Толя, исключительно быстро сориентировался и убежал к дому за багром. Багор, деревянный шест с металлическим крючком и остриём на конце.

Схватил его возле своего дома и помчался за уплывающей лодкой: каждый житель, вплоть до ребятишек, знал, что лодку, на крутом повороте реки, поднесёт близко к берегу и, тогда хватай её багром - у Толи получилось отлично и теперь он обладатель «судна», пусть даже и временного и не своего.

Бывали случаи, когда хозяин, уплывшей лодки находился, её беспрекословно возвращали.

Тётя Шура, с особым трепетом и вниманием следила за действием сына, и когда всё получилось, перекрестилась со словами: «Господь Бог услышал мои молитвы и прислал нам в помощь лодку», - сказала  женщина, все переглянулись.

На тот период жизни, не много людей было верующих, или хотя бы вспоминающих бога - атеисты в основном и безбожники.

Утром, Толя, перевозил мать на противоположный берег реки «на своей» лодке.

Переправившись на другой берег, они с тревогой следили за рекой им казалось, что в любую минуту появятся брёвна в реке и отрежут путь возвращения в домашнюю среду.

Мать робко поделись тревогой с сыном, но сын предложил матери: быстрее закончить дойку.

Домой возвратились с хорошим удоем парного молока - нагуляла Чернуха на свежем воздухе.

Выходя из лодки, доярка не забыла поблагодарить Господа Бога: она надеялась и на благополучный день.

И на следующее утро, мать и сын вышли на берег реки на рассвете и убедившись, что река чиста от леса, спешно переправились на противоположный берег доить
Чернуху.
День прошёл в том же ритме, и казалось, начали свыкаться
со сложившейся обстановкой.

Но, увы и ах!

Следующее утро, как и говорил «нарочный», изменило и без того нарушенный ритм жизни жителей посёлка.

Рано поутру, все стояли на берегу полноводной реки несущей сплошным потоком шестиметровые брёвна леса: начало лесосплава.

Стояли и глядели на плавное движенье брёвен в реке...

Лишних слов не произносили - слова уже не имели никакого смысла.

Мужики не пошли на работу - работа на другом берегу реки.

Чернуха, отрезана от доярки и это тревожило больше всего.

Пропустить дойку нельзя - вредно для здоровья животного.

Стояли, каждый думал о своём.

Отца моего в этом коллективе не было, находился дома.

Снова решили пойти к нему за советом. Серьёзный и мудрый человек даст совет, так считали жите-ли посёлка в этот час. Отец вышел из дому, его окружили жители.

Вышли на высокий берег реки, расположились на отвесном берегу крутояра - вечернее место сбора информации и отдыха.

Отец сказал, что безвыходных положений не бывает, надо раскинуть мозгами и меньше паники! «Мы находимся в такой ситуаций (исключая случай с Чернухой) каждый год, пора привыкнуть, - подумав, сказал: «Рабочих переправим  на участок «Лесоартель» на самодельных плотах.

Пожить там придётся несколько суток, возможно неделю. Через неделю лодку спустим на воду.

Толю Назарова, оставьте здесь, в помощь матери, со сложившимся положением с коровой. Он человек смышлёный и сам найдёт решение. Я укажу спокойное место реки (заводь, без течения).

Там смастерим плот и по течению реки, вместе с брёвнами, доплывёте до рабочего участка, до работы.

В районе соседнего лесоучастка, когда плот на повороте реки поднесёт течением близко к берегу, сойдёте на берег. А Толе, обучиться профессий дояра и освободить свою мать от проблемы.

У кого есть совет другой, приму за основу», - закончил отец свой сказ.  Других доводов и советов не нашлось.

Утром, следующего дня всё рассосалось.

Работники лесоповала переправились к месту работы. Толя смастерил плот в за-води «Заячьего Лога», и по течению реки переправился к Чернухе.

Первую дойку Чернуха «протестовала».

Она игнорировала грубые руки дояра, но при второй дойке вела себя спокойно. Через несколько дней, отец вышел на берег реки оценить её состояние.

По его мнению, «большая вода» медленно пошла на снижение. Лодку можно спускать на воду.

Решение принято, дело сделано. Из района «Заячьего Лога» лодку перегнал ближе к дому.

Лодка отца и лодка Толи стояли в заливе реки, близко к дому, под горку только спуститься.

Речная заводь, надёжно защищает «судёнышко» от повреждения плывущих брёвен.

Брёвна плавно плывут по течению: река успокаивается.

Через несколько дней, снова новость, затор леса на реке. Это дополнительная работа для работников сплавной конторы: разобрать, растолкать баграми затор.

На конях ездили «контролёры» по берегу реки. Они следили за состоянием движенья леса по реке.

Если требовалось разобрать, растолкать затор леса, организовывали рабочих лесосплава.

Для нас, жителей посёлка, без проблем. Мужчины и ребятишки научились перебегать по затору как по мосту. Проблема для обывателя в этом случае одна: нельзя лодкой пользоваться. В местах, с быстрым течением воды, лес уплотняло сильно.

В местах реки, особо широких плёсов, не на-бивало: брёвна на воде лежали не плотно, и перебегать по ним не рисковали.

Об этом родители предупреждали своих детей. Рабочие из соседнего лесоучастка спешно прибыли за продовольствием и пообщаться с родными, но на ночлег не остались: затор может тронуться в любую минуту.

В данное время затор продержался не долго. Начало его растолкали, и река снова понесла брёвна к месту назначения. Пикетчиков расставили с меньшим интервалом, чаще. Обычно заторы случались на крутых поворотах реки и там, где плохо выруб-лены кусты ивняка по берегам реки.

Заросли ивняка, растущего по берегам реки, зимой вырубали. Но маршрут, по которому плывут брёвна леса, велик,  всего не вырубить. Сейчас, описываю время, когда я был мал, но в шестнадцатилетнем возрасте уже самостоятельно нёс вахту пикетчика, на правах взрослого мужчины. Об этом я повествовал в своей поэме «С любовью о детских годах и не только».

Там есть отдельный рассказ с названием, «Пикетчик».

Саша.
Случай гибели человека во время паводка, связанный именно со сплавом леса,  мне известен единичный и он заслуживает внимания и памяти.

Расскажу этот случай.

Данное время относится к весне 1947 года.

Мне в то время было 5 лет. Посёлок «Слободского Пивзавода», место нашего проживания и работы.

Сюда приехала семья моего отца в апреле месяце этого года, до начала молевого сплава.

Через месяц начался сплав леса по реке Федоровке.

Открывая сезон лесосплава, было принято решение; первыми сплавить, отправить по воде плоты – глухари, (накат брёвен в 4 ряда, вдоль – поперёк). После их прохода, пускают заготовленный лес молевым сплавом.

Один плот – глухарь, прежде времени оторвало и понесло течением воды. Его нужно было остановить и зафиксировать на прикол, чтобы пуск глухарей начать одновременно.

Поступила команда: «Плот – глухарь, задержать канатом, т. е. зафиксировать на мертвяк».

Для этого требовалось:  на вёсельной лодке доплыть до глухаря, накинуть конец каната на стойку глухаря, а другой конец каната, передать человеку, находящемуся в лодке.
Работу на плоту выполняла восемнадцатилетняя рабочая лесосплава, молодая девушка по имени Саша Самоделкина: она ровесница моей старшей сестры Тамары и работали вместе.

Тамара управляла лодкой, а Саша находилась на глухаре – плоту.

Плот и лодку несло течением, в таком состояние выполнялась работа.

В лодке требуется добраться до берега реки с канатом в руке и «травя» его длину, накинуть на «мертвяк».

Мертвяк - деревянный столб, вкопанный глубоко в землю. Петлю накинули,  резкий рывок натяжения каната, скинуло Сашу с глухаря в ледяную воду: не успела вовремя отскочить от натягивающегося рывка каната при торможение глухаря.
Бурный поток ледяной воды мигом поглотил тело Саши.

Девушку живой больше не видали. Я за-помнил тот день.

На берегу, поодаль домов, высокий берег с обзором реки и панорамой заливных лугов половодья.

Сёстры Саши; Анюта, Анфиса и племянница Еня-Женя, навзрыд рыдают от безутешного горя.

Этот скорбный момент, из раннего детства, моя память чётко зафиксировала на всю жизнь: засела глубоко внутри меня.
Она как память о том периоде жизни постоянно со мной.

Спустя месяц, тело Саши обнаружил местный рыбак в районе «Ивановской сголови».
На три версты  от места гибели унесло водой тело Саши и зацепило за корягу в реке. «Ивановская сголовь», так называлась территория заливного луга, где обнаружено было в реке тело Саши.

Там, за поворотом, выступающий в реку кусок береговой суши, его называли «Кочка Ивановской сголови».

Рыбак удил рыбу на закидную удочку в закосине кочки.
Удочка его зацепилась за корягу, и надо было залезть в воду и отцепить крючок.
Что он и пытался проделать.

Нагнувшись, в чистоте речной воды, увидал колыхание женского волоса.
Роскошные волосы Саши, как бы перебирали струи воды, вглядевшись, увидал женский труп.

Рыбак перепугался, бросив снасти, помчался с сообщением в посёлок.
Сашу извлекли из воды и с почестями похоронили прямо здесь на берегу реки, на лугу, у дорожной тропинки на бугорочке, через тропинку от реки. 

Месту этому, без сговора, закрепилось самопроизвольное название «Сашина могилка».

У Нанайцев есть обычай: «Не хоронить утонувшего на погосте, а обязательно, похоронить на берегу реки.
Знали ли наши предки-жители об этом? Думаю навряд ли, но...похоронили по - нанайский.

Я четыре  года ходил в школу по тропинке вдоль реки мимо могилки и порой заходил навестить Сашу.

Вокруг могилки росли высокие травы и различные кустарники.

Больше других, кусты шиповника. Весной шиповник зацветает, распространяя аромат своих цветов на большое расстояние.

Ароматный запах цветущего шиповника и не только, разносится по округе как напоминание о молодой девушке Саше, погибшей в расцвете лет по случайной неосторожности.

Других случаев связанных с гибелью людей не слышал. Вероятнее всего бог миловал, а возможно до нашего слуха не доходили.

Поселковая жизнь продолжается.

Этот год, молевой сплав закончился быстро – дней с десяток  и прошла, проплыла основная масса древесины.

Уровень воды в реке понижался, оставляя по берегам заливных лугов много леса: подобное повторяется ежегодно, из года в год.

После спада воды, по обоим берегам реки, идут большие по численности бригады сплавщиков с зачисткой берегов от брёвен.

Они орудуют специальными металлическими крючками, объединившись по двое, стаскивают и сталкивают оставшиеся брёвна с берегов реки в воду, зачистка.

С десяток дней ещё будут плыть по реке одиночные брёвна пока рабочие дойдут до посёлка.

После, река чиста как стёклышко.

Жителям посёлка уже не причиняется жизненных неудобств. Лодки спущены на воду и интенсивно используются по назначению.

А как же поживает наша «эмигрантка?»

Давайте вместе с вами заглянем на её территорию, на островок, где она начала обживаться без проблем. 

С территорий посёлка видно, на противоположном берегу подбирает с земли прошлогоднюю траву.

Молодая зелень начала пробиваться.

Поднимет Чернуха свою красивую голову, рога ухватом, поглядит издали на посёлок и снова примется за своё коровье дело.

Вечером отец вышел на берег реки Федоровки и к нему стали  подходить жители посёлка. Вопрос у всех один, Чернуха.

Неожиданно для присутствующих отец сказал: «Сегодня пройдут по реке последние брёвна, и река будет чистой.
Заходил ко мне бригадир сплавной конторы и сообщил, что заканчивают очищать последний километр реки перед посёлком.

После прохода последних брёвен, будем решаться на эксперимент с Чернухой», - все насторожились, - попробуем заманить её или выманить, кому как удобнее слышать…! - сказал отец.

Толя подошёл ближе, чтобы не пропустить ни единого слова оратора. Но Иван Николаевич продолжать разговор прекратил - на завтра оставил.

Сегодня вечером, хозяйка Чернухи напросилась вместе с сыном переправиться к корове и подоить - она боялась, как бы Чернуха, не забыла ласковые руки хозяйки.

Но всё прошло без сучка и задоринки, как и положено. Поздно вечером все разошлись на ночлег.

Завтра всем приступать к основной работе.

Я встал не рано, и начала радостного утра увидеть не смог.

Проснулся и выбежал на улицу, на крутояр берега реки.

Народу на берегу было мало - рабочие ушли на работу. На берегу стоял отец, Толя и тётя Шура.

Папа убеждал хозяйку коровы в чём – то, мне не понятном.

Женщина была исключительно мирного нрава - разжёвывать тонкости дела не требовалось. 

Одобрительно глянула на отца и удалилась.

На её зов удалился и Толя.

Открыли двери хлева, и я увидал, как Толя выталкивает телёнка в дверной проём, а хозяйка в руке держит ведро - подойницу.
Папа сказал: «За шею телёнка привязать верёвку, на всякий случай, и покрепче держать».

Телёнок, хотя и мал, но взбрыки его тоже могут иметь последствия.

Озираясь и напрягаясь от неизвестного вида природы, резко подпрыгнув, замычал, подал голос.

Чернуха насторожилась до предела, и казалось; вот сейчас решиться на самый непредсказуемый поступок.

Она забегала по берегу реки и тревожно замычала.

Телёнок услыхал голос матери и рванул ближе до берега.

Теперь он видит мать, мать видит его.

Хозяйка побряцала ведром – подойницей.

Чернуха проявила еще большее беспокойство и сломя голову бросилась в поток воды.

Фыркая,  и высоко задирая голову, гребла навстречу своему счастью, своему чаду.

Так всё благополучно разрешилось.

Жизнь жителей небольшого, таёжного посёлка, вошла в своё привычное русло, и благополучно продолжилась.

13 июля 2014 года.