К началам космосоциологии, положенным ульрихом бек

К НАЧАЛАМ КОСМОСОЦИОЛОГИИ, ПОЛОЖЕННЫМ УЛЬРИХОМ БЕКОМ               

В.ШЕВРОВ

В статье рассматриваются идеи и элементы научной концепции современного немецкого социолога Ульриха Бека и предложения о становлении новой интегральной науки о человеческом социуме – космосоциологии – в современных условиях развития мирового сообщества. Показана неизбежность изменений во всех многоаспектных проявлениях социума, связанных с ускоряющимися процессами реальной космополитизации на земле. Работа содержит призыв к всеобщему размышлению о судьбе человеческого социума в целом на основе имеющихся и будущих достижений этой науки.

Ключевые слова: развитие человеческого социума в целом, общество всемирного риска, процессы реальной космополитизации, современный космополитизм ХХІ века, космосоциология,

Посвящается памяти великого космосоциолога Ульриха Бека

Преамбула: Мысли, изложенные в этой статье, являются итогом длительных размышлений системного аналитика, занимающегося организационными системами и участвовавшего во многих проектах социологического характера. Интерес к научным проблемам человеческого социума в целом, как самой сложной организационной системы, возник очень давно. При этом всегда возникал вопрос о границах, которые история человеческого социума расставляла между отдельными науками о нем. Почему, например, есть отдельная наука – политическая экономия, а социология политики является частью общей социологии, согласно нынешнему ее делению на отрасли (разделы)? [15] Как вообще можно разделить границами отдельные части социологии? Автор отдает себе отчет об условностях границ между науками о социуме. Одним из первых, кто предложил рассматривать социальную жизнь как сложную систему, состоящую из подсистем, относящихся к различным аспектам существования социума (мировоззренческим, социально-экономическим, культурным, политическим, научно-технологическим и др.), был Питирим Сорокин [13,14]. Он полагал, что «социальное пространство — это систематизированные пересечения связей между социальными позициями, обладающими силовым воздействием на людей, занимающих данную социальную позицию». К сожалению до сих пор современная развитая наука – социология не рассматривает человеческий социум на земле как организационную систему в целом, опираясь на исследования его отдельных составляющих, выделяемых теми или другими границами, например, национальными.

 
Толчком для форсирования размышлений над данной проблематикой стали стремительно развивавшиеся события в мире в последние годы, связанные с известными событиями, возвращающими мир к очередному противостоянию.
Все происходящее сейчас стало для автора, с одной стороны, шоком с постоянно вертящейся в голове мыслью: цивилизованное движение социума в целом в направлении учета процессов реальной космополитизации снова приостанавливается, а значит начинаются обратные процессы в сторону роста внутрисоциумных рисков, т.е. движение к всеобщей пропасти. С другой стороны, автор все больше склоняется к идее необходимости всеобщего осмысления развития социума в целом на основе современной космополитической концепции.

При этом автор исходил из одного ограничения, как данности. Оно касается России и может быть сформулировано так: никакого «светлого будущего» у общечеловеческого космополитического социума без России быть не может. А ее не вполне осознанное подключение к реальному космополитическому общемировому движению, начатое в конце двадцатого века, к сожалению, завершается поворотом в прошлое, т.е. движением вспять.
   
Автор понимает, что в России космополитизм до сих пор слово ругательное, а с началом активизации движения вспять это понятие опять начинает искажаться в привычном старом контексте. Поэтому пришло понимание, что без легального, бескровного и добровольного идейного завоевания России с переводом ее в лагерь нормального общечеловеческого социума мы все периодически будем находиться в условиях все возрастающих рисков свалиться в общую пропасть.

Россию, как и большинство народов, нужно увлечь новой современной космополитической концепцией, альтернативы которой, видимо, нет сегодня, а тем более в будущем. Для народов России и Украины сегодня это особенно важно, ибо доводы для нас могут быть близки по понятным причинам. Поэтому автор, являясь гражданином Украины, но со всеми российскими корнями, данную статью рассматривает, прежде всего, как некоторое прямое обращение к научным кругам, к гражданам России и Украины. Причем не столько свое, сколько человека, памяти которого она посвящена, т.к. поиск такой концепции привел к научным трудам Ульриха Бека [1, 2, 3, 4, 5, 6, 18], которого, в конце 2013 года автор, не с первой попытки, «открыл» для себя в интернете. Ульрих Бек помог по-новому прочитать Адама Смита [12], окунуться в работы Карла Поппера [11], Макса Вебера[7], Юргена Хабермаса[16] и многих других. Разносторонность глубоких работ Ульриха Бека, наполненных анализом накопленного человечеством опыта, убеждали в неизбежности изменений во всех многоаспектных проявлениях социума, связанных с ускоряющимися процессами реальной космополитизации на земле. Данная статья может рассматриваться, как призыв к всеобщему размышлению о будущем в космополитической судьбе сложнейшей организационной системы человеческого социума в целом. Преамбула получилась, к сожалению, большой, но с точки зрения автора она является важной для дальнейших конкретных пояснений позиции.

К ОБЩЕЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ СОВРЕМЕННОГО КОСМОПОЛИТИЗМА И КОСМОСОЦИЛОГИИ

Данная работа ориентирована в основном на российского и украинского читателя и написана с уверенностью, что на Западе труды Ульриха Бека известны. Он много лет был одним из известных социологов мира. У него есть там последователи и ученики. Учет результатов космополитических социологических исследований в уникальном опыте реорганизации ЕС известен, равно как и анализ этого опыта, который обогащает космополитическую составляющую современной социологии.

Хочется думать, что статья, несмотря на некоторую сложность использованного материала из переведенных на русский язык научных работ Ульриха Бека, будет понята не только узким кругом социологов, т.е. автор надеется, что она носит и определенный публицистический характер. Во всяком случае интересующийся и подготовленный читатель сможет понять, что без новой социологической научной базы вся деятельность человеческого социума на земле обречена на провал, а времени у всех нас остается все меньше и меньше.
 
США и Запад, выбрав после второй мировой войны космополитическую стратегию, оказывали системную помощь в прогрессивном преобразовании ряда стран Европы и Азии. После прекращения существования СССР, казалось, что все пойдет своим чередом. Думалось, успеется: наберемся опыта; создадим новые системы социально-экономической защиты людей и нужные всем технологии; избавимся от зависимости в углеводородах, запасы которых на земле тают; достигнем достаточного уровня толерантности и консенсуса в области мировоззрений и верования; и, тогда наступит эра новых толерантных космополитических системных экспериментов не только в развитой и веками подготовленной Европе. К сожалению, известные ошибки США и ЕС в девяностые годы, связанные с утратой стратегической общечеловеческой целенаправленности многих политических и социальных международных решений, привели человеческий социум снова к конфронтации. Однако, сегодня необходимость ускоренного комплексного решения всех задач развития человеческого социума в целом в ближне-, средне- и долгосрочной перспективе, уже ни у кого не вызывает сомнений.

Для того, чтобы избавиться от исторического негатива понятия «космополит», нужна современная идеологическая концепция, базирующаяся на научной базе.  Сегодня требуется переосмысление всего исторического опыта человеческого социума на земле с новых космополитических позиций. Ульрих Бек уделял этому огромное внимание. Ульрих Бек, всю свою жизнь посвятивший науке, которую, думаю, с полным правом сегодня можно назвать – КОСМОСОЦИОЛОГИЕЙ, умер первого января 2015 года. Я думаю, что он не возражал бы сегодня против того, чтобы его работы легли в основу становления этой науки. Это общее название всему, что он сделал в науке, пришло в голову автору данной статьи экспромтом 1 ноября 2015 года. Я не уверен, что в наш чрезвычайно коммуникативный мир — это понятие уже кем-то не было использовано в том или ином смысле. Уже после написания данной статьи, в очередной раз просматривая свои папки с материалами, автор обнаружил в некрологе, посвященном Ульриху Беку журналистом Р. Лейком (Spiegel), термин «космополитическая социология». Возможно, У. Бек использовал его в каких-то работах.  Смысл и содержание новой науки от этого не изменится, но новая социология в космическую эру, пожалуй, имеет более всеобщую направленность, если помнить историческую многострадальность прекрасного понятия «космополитизм». Поэтому, прежде всего, нужно уточнить это понятие с современной точки зрения.


О СОВРЕМЕННОМ ТОЛКОВАНИИ ПОНЯТИЯ - КОСМОПОЛИТИЗМ

Ответ о новом современном толковании космополитизма кроется в кропотливом историческом исследовании процессов реальной космополитизации и деяний ярких представителей космополитизма. Данная работа не предполагает детального рассмотрения этого вопроса. Однако некоторое углубление необходимо.

Существенную помощь в новом толковании космополитизма может оказать работа Виллема Фрейхофа [8]. И хотя его очерк не претендует на строгую идентификацию периодов развития всемирного космополитизма, все-таки в нем достаточно удачно отмечены некоторые существенные вехи его становления. К сожалению, анализируя историческую трансформацию понятия «космополит», В. Фрейхоф не во всем исходит из его современного представления. В частности, приведенная в ней оценка космополитизма великого Эразма Роттердамского позволила обратить внимание на некоторую неудовлетворенность В. Фрейхофа первичными материалами, оставленными великим мыслителем. В. Фрейхоф пишет, что Эразм Роттердамский «в своих сочинениях и поступках civis mundi ... был не вполне последователен: он объявлял себя то гражданином Роттердама, то галло-германцем, то космополитом» [8]. С сегодняшних позиций процессов реальной космополитизации, видимо, можно констатировать, наоборот, именно четкую последовательность Эразма, как одного из великих предшественников современных космополитов, т.к.  он искренне всегда считал себя единым в трех лицах, т.е. и первым, и вторым, и третьим. Он понимал, что нельзя быть плохим гражданином Роттердама, не признавать себя галло-германцем и быть при этом истинным космополитом. В. Фрейхоф не обратил внимание на то обстоятельство, что Эразм, всегда оставаясь истинным космополитом, настоящим галло-германцем и хорошим гражданином Роттердама, только менял свои точки зрения в зависимости от задач, которые возникали у него в той или иной ситуации, как жителя Роттердама, как галло-германца и как гражданина мира, т.е., по современной терминологии он был хорошим системным аналитиком.

Системное мышление определяет, что смена у человека конкретных целей, видов деятельности, конкретных интересов и ограничений в конкретных ситуациях и в конкретные моменты времени, естественно, ведут к изменению его точки зрения на задачи, стоящие перед ним. Для одних задач и их моделей достаточно учитывать частные интересы, т.е. стоять, например, на точке зрения гражданина Роттердама, для других – нужно использовать более общие модели, т.е. стоять на точке зрения галло-германца, для третьих – только на точке зрения гражданина Мира.  К тому же признание рейтинговой иерархии таких задач и моделей у Эразма, как гражданина Роттердама, как галло-германца и как космополита, видимо, также должно подтверждать его четкую последовательность в разных «сочинениях и поступках civis mundi...».
 
Следует только обратить внимание, что в философском смысле речь идет о свободном рейтинговом выборе каждого индивидуума. Однако, прежде всего, в смысле общественного космополитического движения нужно помнить о естественных ограничениях, которые связывают каждого из нас в пространстве и времени с локальной общностью людей и местом (сегодня это регион, страна, государство). Например, Эразм – как гражданин Роттердама и как галло-германец. Для общественного космополитического движения это очень важно. Такая «локальная общность» каждому индивидууму дается выбором природы. Она может быть определена общим понятием «Родина». Для каждого индивидуума понятие «Родины» включает очень многое. Оно связано с такими понятиями общинности, как Малая Родина и Государство проживания. Малая Родина для каждого человека определяется местом рождения его предков, местом его рождения, родственными и национальными связями, языком общения, обычаями, традициями и духом региональной общины, в которую индивидуум включается при длительном постоянном общении в период своего становления. Его отношение к своей Малой Родине, видимо, определяется истинным патриотизмом (в огромной мере национальным) и сохраняется при осознанном культивировании всю жизнь. Можно полагать, что истинный патриотизм, как отношение к Малой Родине, в своей основе космополитичен, т.к. почти всегда Малая Родина ассоциируется у человека с общеземными представлениями, прежде всего, в вопросе общекультурных человеческих ценностей.

Патриотизм человека по отношению к государству проживания определяется его гражданской позицией. Такая позиция проявляется уровнем личной активности в обществе и осознанным восприятием национальных, политических и гражданских ценностей, которые генерируются общественными движениями в государстве. Гражданский патриотизм возникает у человека в результате идеологизации общества в государстве (Большой родины) в процессе вовлечения активной его части в политическую и общественную деятельность. Такой патриотизм может быть космополитичным, если государство, как управляемая община, базируется на общечеловеческих социально-экономических и культурных ценностях и генерирует общечеловеческие цели.
 
Истинный патриотизм и гражданский патриотизм могут дополнять друг друга. В этом случае человек живет в полном согласии сам с собой и является естественным реальным космополитом, проявляясь «то гражданином Роттердама, то галло-германцем, то гражданином Мира». Вспомним Эразма Роттердамского.

Обратим внимание, что космополитическое воспитание гражданского патриотизма у индивидуумов способствует укреплению внутренних специфических свойств каждого «национального суверенитета» (конкретной страны, государства), а самовоспитание истинного патриотизма способствует осознанию каждым индивидуумом равных прав и признания «национальных суверенитетов» всех иных («Других») живущих на земле. Таким образом, истинный патриот своего государства способствует укреплению его «национального суверенитета», признавая равные права «национальных суверенитетов» других стран.

Воспитание гражданского патриотизма в направлении непризнания равных прав других народов и государств приводит к поляризации общностей людей в государстве, способствуя развитию ущербного национализма, часто в его крайних негативных проявлениях. Без способствования самовоспитанию космополитического патриотизма у своих граждан эти общности (страны, государства, нации) саморазрушаются или подвергаются попыткам разрушения со стороны.
 
Если быть истинным патриотом Малой Родины и гражданином государства – в определенном смысле долг, обязанность каждого из нас, то участие в общественном межгосударственном космополитическом движении, действительно, всегда дело свободного выбора каждого. При этом каждый индивидуум, сохраняя свою принадлежность к «локальной общности», данной ему природой, в таком общественном движении обеспечивает реальность космополитизации человеческого общества на земле в целом. В противном случае возникает старый известный выхолощенный случай космополита: «где хорошо, там и родина». История развития космополитизма показывает это в полной мере.
 
Таким образом, можно предложить следующее определение современного космополита. Современный осознанный космополит всегда един в трех лицах: он патриот своей Малой Родины, гражданин своей Большой Родины – национального или многонационального государства, и истинный гражданин Мира.  Осознанность здесь предполагает системную оценку частных и общих интересов и ограничений.


О СТАНОВЛЕНИИ НОВОЙ ИНТЕГРАЛЬНОЙ НАУКИ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ СОЦИУМЕ - КОСМОСОЦИОЛОГИИ

Я не настаиваю на введении в обращение нового понятия «космосоциология», но, если оно приживется, то очень хотелось бы настоять на том, чтобы пионером этой интегральной синтезирующей разные области науки о человеческом социуме мы назвали Ульриха Бека.
 
На самом деле он заслуживает этого. Его научное наследие, видимо, еще будет нуждаться в дальнейшей систематизации. У него не будет недостатка в последователях. И думается, что с позиций новой науки – космосоциологии – это можно будет сделать более целенаправленно. В своих работах, посвященных реальной космополитизации человеческого сообщества на земле, он уделял внимание всем аспектам нового космополитизма ХХI века: философскому, социологическому, экономическому, политическому, научно-технологическому, управленческому, культурологическому, эколого-космологическому и т.п.  Раскрыть все эти стороны его научной деятельности здесь не представляется возможным, но спасибо Ульриху Беку за помощь, которую он оказал автору данной работы своей лекцией «Жизнь в обществе риска – как с этим справиться: космополитический поворот», прочитанной в Горбачёв-фонде в Москве в июне 2012 г. в рамках совместного проекта с Институтом Кеннана. Текст лекции стал мне доступен в Интернете в переводе с английского, выполненного В.С. Малаховым [2], а также по статье «Поворот к космополитизму», опубликованной в журнале «Россия в глобальной политике» № 4, за 2012 г. [5].   К сожалению, я не нашел материалов обсуждения этой лекции в российских ресурсах интернета. Далее мы разберем его идеи космосоциологии детальнее.

В начале хотелось бы высказать несколько доводов о причине, побудившей предложить название новой интегральной синтезирующей науке о человеческом социуме – космосоциология, а затем подкрепить их тезисами самого Ульриха Бека.
 

ПЕРВЫЙ ДОВОД можно сформулировать, видимо, весьма просто. Если человек в двадцатом веке осознано и реально вступил в космическую эру (ЭРУ КОСМО) со всеми ее на сегодня осознанными и неосознанными человеком земными и космическими рисками, то все его дальнейшее существование на земле, начиная, видимо, с 21-го века, по определению, связано с учетом этих рисков при реализации главной цели социума – его выживания как целого в условиях космических и внутренних рисков: как минимум – на земле, как максимум - и в космосе. Если под социумом мы понимаем человеческую общность как результат исторически сложившихся форм и всех видов деятельности людей, а традиционно занимается социумом социология (т.е. обществом, системами, составляющими его, закономерностями его функционирования и развития, социальными институтами, отношениями и общностями), то многоаспектная наука, направленная на реализацию этой главной цели социума в целом, с полным правом может быть названа космосоциологией.
 

ВТОРОЙ ДОВОД. Обеспечение реализации главной цели выживания всего социума как целого становится основной задачей космосоциологии. Она связана с изучением, анализом всей системы рисков, а также с разработкой моделей, позволяющих оценивать и системно снижать эти риски, следовательно, она должна базироваться на теории организационных систем. Работа с такими моделями предполагает учет всех основных весомых аспектов, мировоззренчески и верованием связанных с целеполаганием, и, возникающими ограничениями в области философии и культурологии, традиционной социологии и экономики, политики и управления, прикладной науки и технологии, экологии и космологии и др.
 
Таким образом, космосоциология из-за такой многоаспектности представляется интегральной системной наукой, оперирующей моделями анализа и синтеза целей, ограничений и ситуаций, возникающих на всех уровнях структуры социума с учетом и в разрезе, как минимум, всех перечисленных аспектов его деятельности.

 
ТРЕТИЙ ДОВОД. Полученные в рамках космосоциологии результаты могут носить характер и познавательный (для осознания состояния всех многоаспектных составляющих структуры социума на том или ином этапе развития), и нормативный (для выработки рекомендаций поведения отдельным составляющим и социуму в целом).
 
С первой точки зрения космосоциология представляется наукой теоретической, позволяющей каждому в отдельности и социуму в целом, во-первых, осознавать себя в условиях земных и космических ограничений и рисков, во-вторых, корректировать и вырабатывать новое философское и культурологическое осмысление с целью нахождения общего в мировоззрениях отдельных групп социума.
 
Со второй точки зрения космосоциология представляется прикладной наукой, вырабатывающей конкретные модельные рекомендации поведенческого характера, включая институциональные, для различных общественных, политических и управленческих структур отдельных составляющих и социума в целом.

 
ЧЕТВЕРТЫЙ ДОВОД.  Организационный.  Самый сложный. Есть опасность, что космосоциологию заорганизуют в угоду обслуживания различных отдельных корпоративных групп и государственных образований сильных мира сего с целью борьбы за власть или силового влияния на Других. Организационно это нужно как-то минимизировать.

Познавательная теоретическая космосоциология, видимо, может постепенно стать чем-то вроде новой (надстроечной) «религии», толерантно объединяющей народы всех стран мира: и теистов, и пантеистов, и атеистов, без отказа от собственных верований [9]. В этом смысле, видимо, при организации новых общественных (или с модным названием – коммунитарных) образований, которые, безусловно, будут эксплуатировать принципы космосоциологии в своих политических целях, нужен поиск разумных всеобщих, возможно, институциональных ограничений. Такие образования могут формироваться в виде каких-то организационных общественных движений воспитательного характера на подобие философских или теистических школ, объединяющих, а не разъединяющих представителей разных направлений верования на основе общих полученных космосоциологических познавательных результатов.
 
Прикладная космосоциология, вырабатывающая конкретные рекомендации поведенческого характера (включая институциональные) для различных общественных, политических и управленческих структур составляющих и социума в целом, видимо, может развиваться организационно подобно информационным технологиям, которые накапливают и совершенствуют комплексные системы информационных моделей человеческого коммуникационного взаимодействия людей разного верования и разной ментальности. Информационные технологии обеспечивают возможности равного доступа к такому коммуникационному взаимодействию всех людей и их объединений. Что-то подобное может представлять собой организационно и прикладная космосоциология. Здесь, видимо, важно искать такие организационные схемы взаимодействия людей и групп, которые бы способствовали принятию решений по всем многоаспектным проблемам социума на основе консенсуса. Никакой консенсус в одноуровневых организационных системах невозможен. Поэтому придется искать новые формы иерархических организационных систем на основе интегрального учета коммуникационного принципа информационных технологий и коммунитарного принципа организационных систем, учитывая общее в них (лат. communico — делаю общим).

Вся структура отдельных направлений и разделов космосоциологии, видимо, будет строиться на основе анализа разнообразных процессов реальной космополитизации.
 
Может ли прикладная космосоциология включать в себя политическую теорию и политические исследования? Скорее всего, ответ должен быть позитивным. Проблемой, видимо, всегда будет оставаться организационный момент. Важно, чтобы человечеству удавалось в процессе своего развития достигать высокой всеобщей организации социума для решения многоаспектных социальных вопросов с учетом обеспечения эффективного доступа к использованию ограниченных имеющихся и создаваемых ресурсов.


КОСМОПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОЦИУМА УЛЬРИХА БЕКА

Возвратимся теперь к взглядам самого Ульриха Бека, изложенным в выше названной лекции. Прежде всего отметим, его четкое понимание необходимости нового осознания современности: «Когда рушится мировой порядок, начинается анализ. Впрочем, этого, похоже, совсем нельзя сказать о господствующем ныне типе социальной мысли и социальной теории. С универсалистской отстраненностью и сомнамбулической уверенностью они парят над течениями эпохальных перемен» [2]. Кто сегодня может возразить его абсолютно четкому пониманию связи теории и практики «когда рушится мировой порядок, начинается анализ»? А также найдутся ли несогласные с его утверждением о нынешнем отставании «социальной мысли и социальной теории»?

Далее, признавая, что эти перемены в мире связаны с процессами «реальной космополитизации», У. Бек делает, на мой взгляд, основополагающий для космосоциологии вывод: «Было бы явной недооценкой ситуации сказать, что европейская социология, как и социология вообще, нуждается в понимании модернизации других обществ лишь для того, чтобы обрести более целостную картину мира. Ведь и самих себя мы, европейцы, сможем понять только тогда, когда «депровинциализируемся», то есть когда нашим социологическим методом станет умение смотреть на мир глазами других» (Ш. Выделено мной) [2]. Обратим внимание, отталкиваясь от европейской социологии, У. Бек указывает, что без предложенного им нового социологического метода существующая социология не позволяет нам понять «самих себя». Поясняя в лекции российской аудитории космополитические перемены в мире, т.е. «космополитический поворот», он уточняет: «Космополитизм – термин нагруженный, особенно в российском контексте; он не совпадает со сталинским политическим определением космополитизма как «антипатриотического настроения и поведения». С моей точки зрения, теоретически и эмпирически «космополитический поворот» представляет ответ на эпистемологический вопрос глобализации: как мы можем понимать и анализировать новую взаимосвязь мира. Вкратце мой ответ таков: глядя на себя глазами другого – если определять это методологически» (Ш. Выделено мной) [2].

Фактически он призывает к применению нового методологического метода «глядя на себя глазами Другого» при решении всего круга задач: философских, социологических, экономических, политических, научно-технологических, управленческих, культурологических, эколого-космологических и т.п. Обратим внимание, что У. Бек понимает этот метод гораздо глубже, чем это может истолковать не вполне осознанный человек. Здесь видится не просто другой по горизонтали, но и Другой по вертикали. Например, если вы смотрите на проблему города Роттердама в некоторой ситуации, как его гражданин, то недостаточно посмотреть на нее только с позиции гражданина соседнего города. Посмотрите на нее с позиции галло-германца, а если получится, то и с позиции Гражданина Мира. Поднимитесь над собой, над своими частными интересами. Поищите консенсус сначала в этих своих позициях и моделях ситуации, а уж потом выносите толкование проблемы своим визави.
 
Таким образом, У. Бек закладывает основы космосоциологии.
Далее он аргументирует свою позицию в семи тезисах.


ПЕРВЫЙ ТЕЗИС У. БЕКА касается одного из важнейших философских, политических и социальных аспектов современности – методологического национализма. У. Бек, подвергая его критике и ставя под сомнение, полагает его «укоренившейся системой взглядов на общество и политику, одинаково присущей и социальным акторам, и ученым-обществоведам» [2]. По справедливому мнению У. Бека, «методологический национализм приравнивает современное общество к национальному государству, ограниченному территорией…, … полагая, что человечество естественным образом разделено на некоторое ограниченное число наций, которые изнутри организуют себя в национальные государства, а извне устанавливают границы, позволяющие им отличать себя от других национальных государств. Такой дуализм национального и интернационального представляет наиболее фундаментальную категорию политической организации» [2]. Далее он отмечает: «Воображение политиков и социологов формируется под влиянием принятой национальной точки зрения на общество и политику, законы, правосудие и историю. И именно этот методологический национализм мешает общественным наукам постичь суть политической динамики мирового сообщества риска…» [2].

В то же время он подчеркивает, что «критику методологического национализма не следует смешивать с тезисом о конце национального государства. Национальные государства (как подтверждают все исследователи) будут преуспевать или трансформируются в транснациональные государства (примером может служить Европейский союз)» [2].

Отметим, что методологический национализм, действительно, мешает, но вряд ли можно и нужно в самом начале эры космополитической коммуникации разворачиваться на сто восемьдесят градусов и отказываться от методологического национализма полностью. У. Бек это понимает, и поэтому различает: «Когда социальные или политические акторы исповедуют такую точку зрения, я говорю о «национальном мировоззрении»; когда же эта точка зрения определяет перспективу социального исследователя, я говорю о «методологическом национализме» [2]. При этом он, помня о социальном научно-исследовательском аспекте, обращает внимание на то, что «национальная организация как структурирующий принцип социального действия не может более служить ориентиром для ученого» [2].
 
Национальное мировоззрение и методологический национализм еще не сыграли до конца своей положительной роли на громадных земных пространствах. Не следует забегать далеко вперед. Полностью отрыв и отказ от них чреваты сегодня рисками, которые возможно больше рисков «чистой» космополитизации. Поэтому далее в лекции (в своем втором тезисе) У. Бек уместно вводит понятие «реальной космополитизации», как эволюционного, но осознанного и целенаправленного движения в направлении космополитизации, как таковой.

Завершая критику методологического национализма, У. Бек прямо говорит: «общественные науки могут адекватно отвечать на вызовы глобализации только в том случае, если, преодолев методологический национализм, они начнут ставить – эмпирически и теоретически – фундаментальные вопросы в границах своих специализированных исследований и тем самым заново сформулируют космополитическую социальную науку» [2]. Хочется думать, что он имел ввиду космосоциологию.

   
ВТОРОЙ ТЕЗИС У. БЕКА. Приступая к прояснению в лекции понятия «реальная космополитизация», У. Бек, прежде всего, обращает внимание: «эпоха, в которую мы живем, есть эпоха не космополитизма, а космополитизации». Выше мы уже фиксировали тот момент, что У. Бек использует понятие космополитического поворота как ответ на эпистемологический вопрос глобализации. Прогнозы ряда аналитиков о смене вектора глобализации на вектор регионализации не снимают всеобщность процессов реальной космополитизации. Приводя множество примеров из разных сторон бытия социума, он подчеркивает эту всеобщность и реальность процесса космополитизации, тем самым показывая разницу между космополитизмом и процессом реальной космополитизации. Он обращает внимание, что сегодня процессы реальной космополитизации «развертываются стихийно, незаметно, мощно и агрессивно. Скрытая под поверхностью, за фасадами национальных конструкций, она существует вне зависимости от суверенных территорий и этикетов. От самой вершины общества она идет вниз, обнаруживая себя в обыденной семейной жизни, в повседневных ситуациях на рабочем месте, в индивидуальных телах и карьерах, хотя национальные флаги все еще развеваются, а национальные отношения, национальные идентичности и национальные формы сознания даже упрочиваются» [2].
 
Нельзя не согласиться с этими доводами. К этому остается только добавить. История космополитизма до сих пор рассматривалась только как составляющая часть культурной и политической истории человечества. Но вряд ли можно возразить утверждению, что реальная космополитизация, как процесс, дефакто, всегда сопровождала становление человеческого общества на земле. Пришло время, когда это не просто стало видно, а ее ускорение стало настолько существенным, что не учитывать это обстоятельство теперь подобно смерти всему живому. Видимо, в культурологическом аспекте космосоциологии еще придется пересматривать человеческую историю под углом зрения воздействия процессов реальной космополитизации на развитие цивилизаций.


ТРЕТИЙ ТЕЗИС У. БЕКА. Здесь он кратко разбирает понятие «общество риска». Отметим, что в двух переводах его лекции смысл этого понятия несколько различен. В переводе В. Малахова [2] оно представлено в форме «мировое общество риска», в статье «Поворот к космополитизму» [5] используется «общество всемирного риска». Нам, видимо, не следует здесь вдаваться в тонкости этого различия. У. Бек в своей фундаментальной книге, посвященной этому вопросу, всесторонне рассмотрел проблему общества риска. Однако книга вышла в русском переводе в 2000 году [4], а лекция прочитана в 2012 году. Поэтому обратим внимание на его более позднюю трактовку этого понятия. «Почему понятие «мировое общество риска» столь важно для понимания социально-политической динамики и трансформаций начала XXI века? Накопление рисков – ядерного, экологического, финансового, военного, террористического, биохимического, информационного (Ш. В том числе политического и др. – ремарка моя) – стало сегодня превалирующим фактором. В той мере, в какой риск переживается нами как постоянный и повсеместный, на него возможны три реакции: отрицание, апатия и трансформация.  Отрицание глубоко вписано в первую культуру модерна, однако политический риск отрицания ею игнорируется. Это мы ясно видим на примере использования ядерной энергии после Фукусимы. Апатия прокладывает путь нигилистической линии постмодернизма. Трансформация фиксирует проблему, которую поднимает мировое общество риска: каким образом осознание множественности зависящих от человека вариантов будущего и, соответственно, возможных рисков влияет и трансформирует восприятие человека, а также условия жизни и институты современного общества? Одним из поразительных примеров здесь является, несомненно, глобальный финансовый кризис и та сумятица, которую он порождает в Европе и в мире в целом» [2].

Различая риск и катастрофу, У. Бек отмечает: «Находясь в ситуации риска, мы в нашем настоящем проигрываем варианты (Ш. «моделей» – ремарка моя) будущего, но при этом настоящее будущее будущих катастроф остается принципиально неведомым. Без техники визуализации, без символических форм, без масс-медиа риски – вообще ничто. Поэтому глобальные риски – это, по сути, глобальные медийно опосредованные риски. В социологическом и политическом плане это означает следующее: если разрушение и бедствие осознаются как угроза, возникает желание действовать… Говоря политически, глобальные риски создают глобальную публику, которая мобилизует людей поверх всех границ – национальных, религиозных, этнических и т. д.» [2].

Завершая в лекции пояснение своей концепции общества риска, У. Бек обращает внимание, что «восприятие глобально произведенных рисков и неопределенностей характеризуется следующими чертами: делокализация, некалькулируемость, некомпенсируемость» [2]. Более подробно и глубоко он рассматривает эти черты в своих многочисленных работах, разбирая разноаспектные проблемы общества риска и создавая прекрасный задел для будущих исследователей, работы которых лягут в копилку космосоциологии.

 
ЧЕТВЕРТЫЙ ТЕЗИС У. БЕКА, на мой взгляд, имеет чрезвычайно существенное значение. Он касается «создания многоликого, космополитического» мира, «где процветает разнообразие». Эту проблему в лекции он разбирает на примере Европы. У. Бек истинный европеец, а как великий ученый, понимающий неумолимость процесса реальной космополитизации, он видит «все за» и «все против» европейской политики и интеграции. Он отмечает, что «методологический национализм видит Европу либо как федеральное сверхгосударство, либо как систему межправительственных договоров, ведущих к федерации государств» [2]. И указывает, что «обе модели эмпирически несовершенны. Они не отражают сущности сегодняшней Европы, равно как и государств, которые ее составляют» [2].  Эти модели «отвергают самую что ни на есть достойную цель – формирование Европы космополитической, заботящейся о процветании различий» [2].  Завершая критику сторонников методологического национализма в вопросах интеграции Европы, У. Бек делает вывод: «Так выглядит Европа, пропущенная сквозь фильтры эксклюзивных категорий националистического мышления, способных понять ее только одним способом, а именно – как огромное (этнокультурное) национальное государство. Но такое представление в корне неверно. Создать одну европейскую нацию невозможно, нежелательно, да и означало бы нечто антиевропейское по своей сути. Защитникам националистической идеи даже в голову не приходит, что Европу, быть может, вообще не следует воображать по образцу национального государства, которому суждено лишь прирасти размером!» [2]. 

Далее он обращает внимание еще на один аспект трансформации мира в перспективе на примере изменения климата. Предчувствие катастрофы здесь «вызывает фундаментальные общественные трансформации, порождая новые формы власти, неравенства и незащищенности, равно как и новые формы сотрудничества и солидарности на местном, национальном и глобальном уровнях» [2].  Так, сторонники национального мышления, равно как и методологического национализма получают опыт анализа рисков процессов реальной космополитизации.

Хорошим доказательством этому является прошедшая в Париже с 29 ноября по 11 декабря 2015 года конференция ООН, посвященная глобальному потеплению [10]. Размышления У. Бека о путях «создания многоликого, космополитического» мира, «где процветает разнообразие» показывают, что процессы реальной космополитизации всегда будут сложными и будут требовать высокого напряжения интеллектуальных сил не только (а может быть, и не столько) акторов, принимающих политические и социальные решения, а, прежде всего, групп ученых-космосоциологов.


ПЯТЫЙ ТЕЗИС У. БЕКА касается вопроса моделей новых «космополитических» сообществ риска, т.е. о том, как они формируются и реализуются. На примере изменения климата он видит свою задачу в том, «каким образом можно превратить понятие «воображаемые космополитические сообщества риска» в мощное объяснительное средство для понимания запутанных социальных, экономических и политических последствий изменения климата?» [10]. В постановке проблемы он выделяет три момента: во-первых, формируется «новое космополитическое пространство, скорее трансформирующее локальные и национальные сообщества, нежели замещающее их…, и оно открыто для переговоров»; во-вторых, «формирование новых космополитических сообществ риска сущностно связано с распределением власти и ресурсов, социальной и естественной уязвимостью, различным восприятием несправедливости богатыми и бедными регионами»; в-третьих, «усиление международного сотрудничества становится суровой реальностью, обусловленной космополитическим императивом» [2]. И далее, ставит вопрос: «как можно успешно преодолевать глобальные риски в условиях множества соперничающих друг с другом сообществ с их различными нормативными моделями, материальными интересами и констелляциями политической власти?» [2]. Отвечая на этот вопрос, У. Бек видит решение проблемы в новой «космополитической реальной политике» (Realpolitik), которая, превращая «частные пороки… в общественные добродетели», должна способствовать направленности «гегемонистских «игр метавласти», глобальной политики государств и государственных интересов» на «осуществление общих космополитических целей».  «Космополитическая Realpolitik взывает – по крайней мере, преимущественно – не к общим идеям и идентичностям, а к власти и интересам» [2].
 
Конкретизируя наполнение содержанием понятия космополитической Realpolitik, У. Бек делает несколько важных утверждений («допущений»).

1. «Новая историческая реальность мирового общества риска такова, что никто сегодня не может справиться с проблемами в одиночку. Космополитизм, в указанном выше смысле, не призывает жертвовать собственными интересами и руководствоваться исключительно высшими идеями и идеалами. Напротив, он принимает как данность тот факт, что любое политическое действие основано преимущественно на определенном интересе» [2].

2. Космополитизм в 21 веке «настаивает на том, чтобы преследование собственного интереса не противоречило интересам более широкого сообщества. Таким образом, космополитический реализм в основе своей означает признание законных интересов других и их учет при определении собственных интересов» [2].
 
3. «Частные интересы становятся «рефлексивными национальными интересами» через воспроизводящиеся совместные стратегии самоограничения; точнее, расширение прав и возможностей возникает в результате самоограничения» [2].
Обратим внимание, здесь У. Бек настаивает, что процессы реальной космополитизации предполагают обязательный поиск решений, не противоречащих интересам «более широкого сообщества», на основе «совместных стратегий самоограничений». Примером могут быть те или иные концепции местного самоуправления, которые реализуются как в интересах государства в целом, так и в интересах региональных и местных общин. Стратегии самоограничения здесь, как правило, совместны, т.е. являются двухсторонними.
         
4. «В идеале индивидуальные и коллективные цели и на национальном, и на глобальном уровне можно достигать одновременно» [2]. Поясняя это утверждение, У. Бек обращает внимание, что «в действительности же, однако, космополитическая Realpolitik часто наталкивается на ограничения и проблемы.  То есть это не панацея, и работает она тоже отнюдь не всегда. В частности, то, существует ли у проблемы космополитическое «решение, зависит от нормативного и институционального контекста, в котором приходится принимать решения. Но, тем не менее, основной посыл космополитической Realpolitik состоит в том, что будущее открыто. Оно зависит от решений, которые мы принимаем» [2].  Здесь космосоциологии и космополитической реальной политике, в смысле философского аспекта, созвучна концепция «открытого общества» К. Поппера [11].

5. «Взаимодействуйте или потерпите неудачу! Или права человека, или катастрофа человечества!»  В этом заключаются «два Гегелевских сценария… космополитического императива сотрудничества» [1]. Нужно ли сегодня что-то еще добавлять к этому абсолютно ясному утверждению У. Бека? С позиции цели выживания социума в целом – это аксиома.

6. Отказ или не признание предыдущего утверждения «грозит нам и другим, зловещим сценарием – сценарием по Карлу Шмитту»: «нормализацией чрезвычайного положения, превращением его в норму» [17]. Далее У. Бек, размышляя о том, «как эти две тенденции друг с другом переплетаются и какими могут быть социальные и политические последствия такого переплетения», говорит, что об этом, «известно немного». Обратим внимание читателя, что эти слова сказаны У. Беком в июне 2012 года. После событий в Украине и «нормализации чрезвычайного положения» действиями экстремистов на ближнем востоке и в других частях мира мы об этих сценариях знаем несколько больше. Сегодня становится понятным все более широкому кругу как социальных или политических акторов, так и исследователям процессов реальной космополитизации, что проблемам космополитической Realpolitik в 21 веке придется уделять все больше внимания. И мы должны отдать должное У. Беку за его пионерный вклад в это важнейшее направление космосоциологии.

 
ШЕСТОЙ ТЕЗИС У. БЕКА касается прав человека и делигитимации космополитического неравенства. Подчеркивая важность этого тезиса с точки зрения современной социологии (надеемся и будущей космосоциологии), У. Бек еще раз обращает внимание на проблемы методологического национализма: «Во-первых, в аналитическом плане он игнорирует фундаментальные реалии нашего времени, связанные с космополитизацией неравенств… Во-вторых, он утверждает дуализм «локального/глобального» и «национального/интернационального», которые сегодня постепенно размываются. В-третьих, методологический национализм (в любых его формах) не способен уловить суть проблемы делигитимации неравенств, их политическую взрывоопасность» [2].
 
Эти фундаментальные слабости методологического национализма У. Бек видит в работах социологов традиционного направления. «…Национально ориентированная и необъективная перспектива справедливости совершенно упускает из виду вопрос, который является чрезвычайно важным для понимания политической динамики и трансформации неравенств: почему и при каких обстоятельствах тот или иной вид неравенства – возникающий или исчезающий объективно – теряет легитимацию» [2].  Он отмечает, что «здесь есть два условия очевидной важности: во-первых, создание равных норм, во-вторых, сравнимость неравенства. Первое условие выполняется через распространение, защиту и институциализацию прав человека; второе – через космополитизацию неравенства» [2 ].

Разбирая взрывоопасную трансформацию арабского мира, У. Бек подчеркивает, что «молодое «глобальное поколение» индивидуализированное и в то же время космополитизированное Интернетом, сетью Facebook и т.п.» свергает старый тоталитарный режим арабского Ближнего Востока… И снова мейнстрим социологии, оперирующей категориями воспроизводства социального порядка, власти и политической системы, оказывается неспособным уловить суть исторического момента» [2]. У. Бек предлагает смену парадигмы, открывающей неисчерпаемый фронт работ для современных исследований в этом направления, которое является важнейшей частью новой космосоциологии.

 
СЕДЬМОЙ ТЕЗИС У. БЕКА касается позиционирования прав человека в современной космополитической конъюнктуре.

Размышляя о месте прав человека в перспективе процессов современной реальной космополитизации, У. Бек видит моральные и политические противоречия решения этой проблемы, которые «затрагивают самую суть того, что означает быть человеком».

Он отмечает, что «с одной стороны, космополитизация усиливает смешение с глобальным Другим, открывая пространства и перспективы для установления режимов прав человека. Не только транснациональные медиа и телекоммуникационные сети, но и глобальные риски (такие как изменение климата, финансовые кризисы и даже, в известной мере, террористическая угроза) создают глобальную публику и обещают сплотить нас в единое человечество» [2].  Поэтому он предлагает рассматривать процессы реальной космополитизации «...не как частичное или исключительное условие, которое либо существует, либо не существует, как состояние или цель, которую необходимо достичь, а скорее, как этико-политический способ социетальной трансформации, основанный на принципе открытости мира; этот принцип открытости мира порождает феномен глобальной публики. Сегодня глобальная публика играет критическую роль в этих процессах трансформации. Акцент здесь ставится на космополитических мгновениях открытости мира, возникающих из встречи с глобально опосредованными глобальными рисками» [2]. И заключает: «С этой точки зрения, рефлексивная космополитизация есть форма раскрытия мира, возникающая из возможностей трансформации, имманентно присущих социальному миру» [2].

C другой стороны, обсуждая  глобальные риски «в продолжении сохранения человечества» в условиях реальной космополитизации, У. Бек делает вывод о том, что «универсальный режим прав человека в качестве нормативной системы, упорядочивающей совокупность взаимодействий между государством и группами, организованными по частным интересам, между коллективными акторами и индивидами, а также отношения между индивидами, придает человечность нашему [космополитизированному] миру. Он позволяет нам рассматривать космополитическое состояние как человеческое состояние» [2].
 
Поэтому, отмечая необходимость поиска решения проблемы «о месте прав человека в перспективе процессов современной реальной космополитизации», У. Бек рекомендует делать это на основе космополитического подхода, развивающего либеральный и транснациональный подходы.

Подводя итоги своей лекции У. Бек четко определяет свою позицию в отношении новой «космополитической социальной науки».
 
Во-первых, он утверждает, что «литература по общественным наукам во многом еще путается в сетях методологического национализма. Она по-прежнему опирается на допущение, будто национально-территориальное остается изначальным вместилищем данных, необходимых для анализа социальных, экономических, политических и культурных процессов. Однако в начале XXI века общество мирового риска бросило политический и теоретический вызов идее, согласно которой тесное переплетение истории и границ является единственным средством социальной и символической интеграции и единственным средством ее анализа» [2].

Во-вторых, он «отвергает обычные значения слова «космополитизм», отделяя его тем самым от таких понятий, как универсализм, глобализм, транснационализм и интернационализм».  При этом дает емкое свое определение: «Космополитизация, как я ее понимаю, – это идеал и реальность универсализма, который содержит в себе особое измерение – глобальности, включающей национализм, и транснационализм, который не исключает множественности этничностей и культур» [2]. Видимо, к этому сегодня уже можно добавить, что современный этап реальной космополитизации включает в себя триединство патриотической деятельности индивидуума и общности, которой он принадлежит, на уровне Малой Родины, Большой Родины (национального государства), Всеобщей Родины (Земного Шара, а может быть и Космоса). Вся проблема здесь заключается в сочетании этих патриотизмов, т.е. какой из них в конкретной ситуации должен превалировать. А это проблема не чувств и ощущений, а проблема Разума и Духа, соответствующих этапу эволюции Человека и Космоса. При этом космополитизация, действительно, не исключает «множественности этничностей и культур»).
 
В-третьих, утверждая, что «космополитизация – это не универсальный антитезис партикулярностям (национализму, локализму, культурализму и т. д.), а скорее это синтез предыдущих теорий» [2], У. Бек предлагает «произвести субстанциальный сдвиг».  Далее он уточняет: «Это преодоление дуализма между универсализмом и партикуляризмом, интернационализмом и национализмом, между глобализацией и локализацией. Тем самым космополитизация есть нечто значительно большее, чем просто политическая теория, философская утопия (или для кого-то антиутопия), значительно большее, чем программа правления, индивидуальный жизненный стиль или состояние ума. Это реальность нашего времени. Утверждение о том, что космополитизм есть нереалистическая идеология, я переворачиваю с ног на голову и заявляю: защитники национального – вот кто истинные идеалисты. Они смотрят на реальность через потертые националистические очки, не позволяющие разглядеть происходящие в реальности изменения, и это делает их теории старомодными и ошибочными» [2].
 
Заметим, что сторонники национального в привычном смысле этого слова скорее не способны к осознанию триединства своего существования, ибо живут в одной плоскости – национального. Это нормально, если при этом они не пытаются объяснять и решать глобальные проблемы, находящиеся вне данной национальной общности, со своей национальной «кочки» зрения (Малой или Большой Родины). Хорошим примером этому является концепция «русского мира», уводящая Россию от осознания ее важнейшего места в процессах реальной космополитизации, т.е. безнадежно ведущая к изоляции от протекающих мировых процессов, к сожалению, с большими потерями для самой России и социума в целом.
   
Завершая свою лекцию в Горбачёв-фонде в Москве, прочитанную в июне 2012 г. в рамках совместного проекта с Институтом Кеннана, великий космосоциолог Ульрих Бек фактически «застолбил» дорогу новой науке: «В мире риска национализм становится врагом нации. Следовательно, космополитизация – это исследовательская перспектива, политическая реальность и нормативная теория. Это критическая теория нашего времени, поскольку она бросает вызов наиболее фундаментальной из наших истин – истине национального» [2].

Из всего выше изложенного с использованием размышлений и обоснований самого Ульриха Бека можно сделать вывод о том, что начала новой науки – космосоциологии – заложены. Они открывают широчайшие возможности целенаправленных исследований в разных направлениях осмысления существования социума («общества риска») с единой платформы нового космополитизма, базирующегося на анализе реально протекающих процессов космополитизации. Во-первых, они открывают, невероятно огромные возможности синтеза моделей исторических этапов развития социума и формирования новых объединительных системных познавательных воззрений с позиций оценки начала и ускорения процессов реальной космополитизации, происходивших на всех этапах возникновения и развития социума.  Во-вторых, появляются реальные возможности осмысленного вхождения человека в космическую эру возрастающих рисков с попыткой реализовать свою глобальную цель – выживание социума у целом.
 
Хочется надеяться, что количество, осознавших реальность процессов космополитизации, будет расти вместе с развитием космосоциологии и достигнет той критической массы, которая найдет способы и пути постепенного поворота от пропасти, не допустит гибели социума на земле и обеспечит дальнейшую трудную, но основанную на осознании общечеловеческого космического назначения, судьбу эволюции социума на земле.

Список литературы
1.      Бек Ульрих. Власть и её оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия / Пер. с нем. А. Григорьева и В. Седельника — М.: Прогресс-Традиция, Территория будущего, 2007. — 464 с.
2.  Бек Ульрих. «Жизнь в обществе риска – как с этим справиться: космополитический поворот», лекция, прочитанная в Горбачёв-фонде в Москве в июне 2012 г. в рамках совместного проекта с Институтом Кеннана. Перевод с английского, В. С. Малаховым, http://www.gorby.ru/userfiles/lekciya_ulrih_beka.pdf
3.    Бек Ульрих. Космополитическое мировоззрение. — М.: Центр исследований постиндустриального общества, 2008. — 336 с.
4.      Бек Ульрих. Общество риска. На пути к другому модерну. / Пер. с нем. В. Седельнику и Н. Фёдоровой; Посл. А. Филиппова. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 384 с.
5.     Бек Ульрих. «Поворот к космополитизму», Ж. «Россия в глобальной политике» № 4, за 2012 г. 6.       Бек Ульрих.  Что такое глобализация? / Пер. с нем. А. Григорьева и В. Седельника; Общая ред. и предисл. А. Филиппова. — М.: Прогресс-Традиция, 2001. — 304 с.
7.      Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем.; сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; предисл. П. П. Гайденко; коммент. А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1990.
8.   Виллем Фрейхоф. «Космополитизм // Мир Просвещения. Исторический словарь». М.: Памятники исторической мысли, 2003, с. 31-41».
9.    В. Шевров. О поиске общего у теистов, пантеистов и атеистов в вопросе "Откуда мы и зачем?"   http://www.proza.ru/2016/06/30/750 
10.   Конференция по климату (COP21), Париж, Франция, с 30 ноября по 12 декабря 2015 года. 21-я конференция, проводимая в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата (СОР 21) и 11-я — в рамках совещания сторон по Киотскому протоколу (CRP-11)  http://www.un.org/sustainabledevelopment/ru/cop21/
11.   Поппер Карл Раймунд Открытое общество и его враги. Том 1 Чары Платона. Том 2 Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. Москва 1992
12.   Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. — Шаблон: М: Эксмо, 2007. — (Серия: Антология экономической мысли) — 960 с.
13.    Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика однотомное издание,
14.   Сорокин, П.А. С65 Социальная и культурная динамика / Питирим Александрович Сорокин; пер. с англ., вст. статья и комментарии В.В. Сапова. — М.: Астрель, 2006. — 1176 с: ил., 24 с.
15.      Социология,  https://ru.wikipedia.org/wiki/Социология
16.     Хабермас Ю. Дискуссия о прошлом и будущем международного права. Переход от национальной к постнациональной структуре Вестник Российского философского общества. 2003. № 3. С. 17. С. 22–23.
17.  Шмитт К. Теория партизана: Промежуточное замечание по поводу понятия политического / Пер. с немецкого Ю. Ю. Коринца. — М.: Праксис, 2007. — 304 с.
18.    Beck Ulrich. (2009). World at Risk. Cambridge: Polity Press