Там, где цветёт огнецвет. Часть 1. Загадочный цвет

                В том заветном лесу, где цветёт огнецвет,
                ни дорог, ни прогалинок в зарослях нет.
                Ведь хранят огнецвет силы самой Земли —
                Только чистый душой его сможет найти.


     Го­ворят, что где-то очень да­леко, в та­инс­твен­ных и не­из­ве­дан­ных зем­лях (мо­жет да­же на дру­гой пла­нете) рас­тёт за­гадоч­ный и чу­дес­ный алый цве­ток — ог­нецвет. Рас­тёт он в глу­хих и неп­риступ­ных гор­ных до­линах, и лишь раз в нес­коль­ко лет рас­пуска­ют­ся его алые, по­хожие на ма­ки цве­ты, си­яющие да­же в ноч­ной тем­но­те.

      Ле­ген­ды гла­сят, что цве­ток этот спо­собен ис­це­лять лю­бые ра­ны и бо­лез­ни, дать че­лове­ку си­лу мед­ве­дя и сде­лать его муд­рым, на­учить его ви­деть не­види­мое и поз­на­вать не­ведо­мое и де­лать ещё мно­го чу­дес­ных и та­инс­твен­ных ве­щей…

      Мно­гие хо­тят ра­зыс­кать этот та­инс­твен­ный и вол­шебный цве­ток, но прой­ти этот путь спо­собен толь­ко че­ловек с чис­той и свет­лой ду­шой и спо­соб­ный, об­ре­тя та­инс­твен­ный цве­ток, без раз­ду­мий и без со­жале­ния от­дать най­ден­ное. Толь­ко та­кому че­лове­ку ду­хи, хра­нящие ог­нецвет, от­да­дут алый цве­ток жиз­ни. И по­это­му зна­ющие лю­ди го­ворят, что най­ти ог­нецвет мо­жет толь­ко ре­бёнок…

***

      …Пав­лик, спо­тыка­ясь о кор­ни, цеп­ля­ясь за не­весть от­ку­да взяв­ши­еся ко­люч­ки и ос­трые ко­рявые суч­ки, про­дирал­ся сквозь гус­тую тём­ную ча­щу. Мрач­ные, мо­гучие ели, по­доб­но су­ровым стра­жам, ок­ру­жали маль­чи­ка, прег­ражда­ли ему до­рогу мох­на­тыми ла­пами. Сви­са­ющие с вет­вей бо­рода­тые ли­шай­ни­ки жи­выми за­наве­сами зак­ры­вали путь. Гус­тые за­рос­ли кус­тов, как буд­то жи­вые, хва­тали его за одеж­ду цеп­ки­ми вет­ка­ми, ка­зав­ши­мися в тес­но­те скрю­чен­ны­ми, ког­тисты­ми паль­ца­ми. Дру­гой на его мес­те дав­но бы вер­нулся до­мой, ис­пу­гав­шись су­ровой ча­щобы… Но у Пав­ли­ка бы­ла цель. Цель, дос­тичь ко­торой мож­но бы­ло толь­ко се­год­ня, толь­ко сей­час, в вол­шебную ночь Сол­нце­воро­та.

      Пав­лик, ос­та­новив­шись пе­редох­нуть на ми­нут­ку, смах­нул с ли­ца пот и при­лип­шую па­ути­ну. Неп­ро­ходи­мая ча­ща ка­залась бес­ко­неч­ной, но маль­чик знал — его цель близ­ка. Вон уже мер­ца­ет меж­ду де­ревь­ями ещё роб­кий и тус­клый ого­нёк. Вздох­нув, маль­чик про­дол­жил путь че­рез гус­тую ча­щобу, пе­реби­ра­ясь че­рез ле­жащие су­хие ство­лы, прег­ражда­ющие путь ямы с тём­ной сто­ячей во­дой и глу­бокие ов­ра­ги.

      А вок­руг шу­мели под вет­ром ве­ковые ство­лы, и Пав­ли­ку ка­залось, что де­ревья пе­решёп­ты­ва­ют­ся, сго­вари­ва­ют­ся, как бы луч­ше за­манить, об­ма­нуть, по­губить на­халь­но­го маль­чиш­ку, втор­гше­гося в их древ­нюю тём­ную тай­ну… Мер­ца­ли в за­рос­лях зе­лёные, жёл­тые, крас­ные бли­ки в чь­их-то гла­зах, слы­шал­ся шё­пот, ша­ги, не­понят­ные шо­рохи… Всё ка­залось жут­ким, жи­вым, уг­ро­жа­ющим…

      Вот, на­конец, и за­вет­ная по­ляна. Мрач­ный лес рас­сту­пил­ся, приз­нав своё по­раже­ние. Пав­лик шаг­нул на ос­ве­щён­ную яр­кой лу­ной лу­жай­ку, за­рос­шую вы­сокой, вол­глой от пре­дут­ренней ро­сы тра­вой. Та­инс­твен­ные го­лоса, шу­мы и шо­рохи смок­ли… Все лес­ные оби­тате­ли за­мер­ли, смот­ря на маль­чи­ка: най­дёт или нет…

      Блес­нул алый ого­нёк сре­ди тра­вяных стеб­лей. Пав­лик по­дошёл к ма­лень­ко­му нев­зрач­но­му сте­бель­ку, оди­ноко сто­яв­ше­му сре­ди дре­мучих трав, и за­мер, по­ражён­ный не­обык­но­вен­ным, ча­ру­ющим яв­ле­ни­ем. На вер­хушке сте­бель­ка рас­кры­вал­ся яр­ко-алый цве­ток. Неж­ные шёл­ко­вые ле­пес­тки прек­расно­го цвет­ка рас­пуска­лись навс­тре­чу стру­яще­муся блед­но-го­лубо­му све­ту Лу­ны. А го­лоса, ко­торые толь­ко не­дав­но уг­ро­жали, пу­гали, нас­ме­хались над Пав­ли­ком, те­перь шеп­та­ли: «Возь­ми… Возь­ми его… Сор­ви — цве­ток те­перь твой… Ты зас­лу­жил быть пос­вя­щён­ным в его тай­ну…»

      А Пав­ли­ку сов­сем рас­хо­телось сры­вать та­кой прек­расный и неж­ный цве­ток. Но цве­ток сам лёг в его ла­дони, и маль­чик встал, дер­жа его в ру­ках… Сор­ванный цве­ток и не ду­мал увя­дать. На­обо­рот, ка­залось, что он ещё боль­ше рас­цве­та­ет в доб­рых дет­ских ру­ках.

      «Так вот ты ка­кой, ог­ненный цве­ток…» — про­шеп­тал Пав­лик, не в си­лах отор­вать взгляд от прек­расных ле­пес­тков.

      Не­ожи­дан­но, сов­сем ря­дом с ним раз­дался от­ча­ян­ный плач. Ма­лень­кая де­воч­ка горь­ко ры­дала, гля­дя на вол­шебный цве­ток в ру­ках Пав­ли­ка. Маль­чик взгля­нул на неё и вздрог­нул, уз­нав в де­воч­ке свою од­ноклас­сни­цу Аль­ку.

      Аль­ка пла­кала, бук­валь­но зах­лё­быва­ясь сле­зами и с го­речью шеп­та­ла:
      «Я так меч­та­ла! Я так хо­тела его най­ти! Что бы он ис­полнил моё же­лание! Са­мое за­вет­ное, са­мое го­рячее, са­мое-са­мое!»

      И Пав­ли­ку вдруг ста­ло нес­терпи­мо жаль её.

      — Возь­ми, Аль­ка! Он твой! Я на­шёл его, и я мо­гу по­дарить его то­му, ко­му за­хочу. Ведь мо­гу, прав­да? — маль­чик об­ра­тил­ся к го­лосам тём­но­го ле­са, хра­нив­ше­го ог­ненный цве­ток.

      — Мо­жешь! Мо­жешь! Ко­му хо­чешь — то­му и по­даришь! — за­шеп­та­ли не­види­мые в тем­но­те оби­тате­ли за­чаро­ван­ной ча­щи.

      — Вот ви­дишь! Бе­ри — он твой! — Пав­лик про­тянул Аль­ке цве­ток.

      — Ты прав­да да­ришь его мне?! Прос­то так?! — не по­вери­ла Аль­ка.

      — Да­рю! Но не прос­то так, — улыб­нулся маль­чик. — Я да­рю его по­тому, что те­бе он нуж­нее. И ещё по­тому, что ты мой друг. А для дру­га ни­чего не жаль!

      — Ты да­ришь его мне по­тому, что я — твой друг?! — Аль­ка пос­мотре­ла в гла­за Пав­ли­ку и счас­тли­во улыб­ну­лась. — А мне он уже не ну­жен, Пав­лик. Зна­ешь по­чему? По­тому, что ты толь­ко что ис­полнил моё са­мое за­вет­ное же­лание! Спа­сибо, Пав­лик!

      — А что же тог­да де­лать с цвет­ком? — маль­чик с удив­ле­ни­ем пос­мотрел на Аль­ку.

      — Да­вай ос­та­вим его ле­су, — пред­ло­жила де­воч­ка. — Мо­жет быть ко­му-то он то­же очень ну­жен…

      — Да­вай, — сог­ла­сил­ся Пав­лик и ос­то­рож­но по­ложил цве­ток в тра­ву.

      И цве­ток вновь под­нял над тра­вой свои прек­расные ле­пес­тки. А из-за зуб­ча­той сте­ны ле­са под­ня­лось яр­кое сол­нце, ос­ве­тив­шее тёп­лы­ми неж­ны­ми лу­чами по­ляну и счас­тли­во улы­ба­ющих­ся де­тей…

***

      Пав­лик прос­нулся, раз­бу­жен­ный заг­ля­нув­ши­ми в ок­но сол­нечны­ми лу­чами.

      «Ка­кой уди­витель­ный сон!» — по­думал он, ог­ля­дывая ком­на­ту. Во дво­ре ещё сто­яли го­лубые су­мер­ки ран­не­го лет­не­го ут­ра, ле­ниво и не­охот­но ус­ту­па­ющие мес­то сол­нечным лу­чам. Юль­ка по­сапы­вала, об­няв по­душ­ку и ут­кнув­шись в неё кур­но­сым но­сом с мел­ки­ми вес­нушка­ми.

«Вол­шебный алый цве­ток, ко­торый рас­тёт в за­повед­ном за­чаро­ван­ном ле­су…» — Пав­лик вновь вспом­нил сон. «И он по­чему-то очень ну­жен Аль­ке…»

Часть 1. Загадочный цветок

Глава 1. Новая тайна

      Ран­ним и­юнь­ским ут­ром Аль­ка Век­ши­на бе­жала в Дом пи­оне­ров.

      У Аль­ки с ут­ра бы­ло очень хо­рошее нас­тро­ение. День се­год­ня вы­дал­ся сол­нечный и жар­кий, но ещё бо­лее сол­нечно бы­ло на ду­ше у де­воч­ки. Ведь она спе­шила на пер­вое за­нятие в Мор­ской клуб. Бе­жала навс­тре­чу сво­ей дав­ней меч­те и очень на­де­ялась, что и дру­гая её меч­та, ещё бо­лее за­вет­ная, то­же ско­ро ис­полнит­ся. В об­щем, у Аль­ки се­год­ня, что на­зыва­ет­ся, «ду­ша пе­ла», и де­воч­ка бе­жала по ули­це, ве­село на­певая и при­тан­цо­вывая.

      В хол­ле бы­ло ти­хо и без­людно. Хо­тя обыч­но здесь пол­но ре­бят, то­ропя­щих­ся в свои круж­ки, сек­ции и клу­бы. И холл бы­вал на­пол­нен пёс­трой шум­ной дет­ской тол­пой, в ко­торой мель­ка­ли бе­лые ком­би­незо­ны юных кос­мо­нав­тов, тель­няш­ки и си­ние бе­реты ре­бят Мор­ско­го клу­ба, пи­лот­ки «зе­лёных пат­руль­ных», се­рые кур­тки юных же­лез­но­дорож­ни­ков… Но сей­час был са­мый раз­гар ка­никул, боль­шинс­тво ре­бят разъ­еха­лись, и в До­ме пи­оне­ров бы­ло пус­то­вато и ти­хо.

      Аль­ка выш­ла в ко­ридор пер­во­го эта­жа и чуть не стол­кну­лась с Ал­лой Ва­силь­ев­ной Ста­рико­вой, за­мес­ти­телем ди­рек­то­ра До­ма пи­оне­ров и, по сов­мести­тель­ству, его биб­ли­оте­карем. Хо­тя элек­трон­ные кни­ги по­яви­лись ещё сто лет на­зад, от­ка­зать­ся от бу­маж­ных книг лю­ди всё рав­но не смог­ли. И мно­гие ре­бята ис­пы­тыва­ли осо­бен­ное удо­воль­ствие, слы­ша ше­лест стра­ниц и дер­жа в ру­ках «нас­то­ящую» кни­гу (хо­тя их уже дав­но не пе­чата­ли на нас­то­ящей бу­маге, а ис­поль­зо­вали спе­ци­аль­ный плас­тик). По­пыт­ки за­менить биб­ли­оте­карей ро­бота­ми, к со­жале­нию (или к счастью), по­тер­пе­ли пол­ное фи­ас­ко. Ведь ни один, да­же са­мый ум­ный ро­бот не мог ув­ле­катель­но и ин­те­рес­но рас­ска­зывать ре­бятам о кни­гах, при­вивая им лю­бовь к ли­тера­туре и ув­ле­кая в ми­ры пе­чат­ных стра­ниц…

      — Али­ноч­ка! Ку­да это ты ле­тишь в та­кую рань?

      — Здравс­твуй­те, Ал­ла Ва­силь­ев­на! — сму­тилась де­воч­ка. — Я вас не за­мети­ла. Из­ви­ните, по­жалуй­ста.

      — Ка­кая ты се­год­ня кра­сивая! И глаз­ки си­яют! Вот что зна­чит най­ти се­бе де­ло по ду­ше! — улыб­ну­лась биб­ли­оте­карь.

      — А ещё нет ни­кого?

      — По­ка толь­ко ты и Пав­лик Во­робь­ёв приш­ли.

      — Паш­ка при­шёл?! Так ведь Кос­ми­чес­кий клуб до ав­густа зак­рыт. И на стан­цию юных тех­ни­ков ещё ра­но.

      — Да вон он, си­дит в биб­ли­оте­ке.

      — На­вер­ное го­товит­ся к по­лёту на «Ас­тру», — ус­мехну­лась Аль­ка. — Толь­ко по­чему один? Без Юль­ки?

      — Да он во­об­ще-то в бо­тани­чес­кие спра­воч­ни­ки за­копал­ся, — по­жала пле­чами Ал­ла Ва­силь­ев­на. — Не при­поми­наю, что­бы он ин­те­ресо­вал­ся бо­тани­кой и во­об­ще би­оло­ги­ей…

      — В бо­тани­чес­кие?! — изу­милась Аль­ка. — Хм… Дей­стви­тель­но, к че­му бы это?

      Заг­ля­нув в биб­ли­оте­ку, Аль­ка ус­лы­шала чьё-то усер­дное со­пение. Со­пение, как ока­залось, дей­стви­тель­но из­да­вал Пав­лик, ро­ющий­ся в стел­ла­жах с на­уч­но-спра­воч­ной ли­тера­турой. Маль­чик был так за­нят, что да­же не за­метил де­воч­ку, ос­то­рож­но под­крав­ше­юся сза­ди. Най­дя сре­ди рос­сы­пи книг уве­сис­тый том бо­тани­чес­кой эн­цикло­педии, Пав­лик тор­жес­твен­но про­шес­тво­вал с ним к сто­лу и при­нял­ся с ув­ле­чени­ем пе­релис­ты­вать стра­ницы. Аль­ка с ми­нуту пос­то­яла за спи­ной маль­чиш­ки, ко­торый, ка­залось, ни­чего не ви­дит и не слы­шит, пог­ло­щён­ный сво­им за­няти­ем.

      — Эй, Паш­ка-про­мокаш­ка, ку-ку! — де­воч­ка щёл­кну­ла Пав­ли­ка по уху. Тот от не­ожи­дан­ности вздрог­нул и чуть не сва­лил­ся со сту­ла. — При­вет!

      — Аль­ка! Ты ме­ня на­пуга­ла до смер­ти! При­вет, — Пав­лик с удив­ле­ни­ем пос­мотрел на од­ноклас­сни­цу. Та­кой он её ещё не ви­дел. Эле­ган­тная ко­рот­кая бе­лая юбоч­ка, тель­няш­ка, бе­лая коф­точка, по­хожая на мат­рос­скую фор­менку, си­ний бе­рет с зо­лотис­тым якорь­ком…

      — Аль­ка! — толь­ко и су­мел про­из­нести маль­чиш­ка.

      — Нра­вит­ся? — Аль­ка ко­кет­ли­во пок­ру­тилась пе­ред ним.

      — Те­бя при­няли в Мор­ской клуб?

      — Как ви­дишь!

      — У те­бя да­же гла­за си­яют, прям как…

      — А что? Рань­ше они бы­ли дру­гие?

      — Зна­ешь… У те­бя рань­ше гла­за ни­ког­да не сме­ялись, как у дру­гих дев­чо­нок. А сей­час… Сме­ют­ся. Пря­мо свер­ка­ют!

      — Зна­чит та­рака­ны в мо­ей го­лове се­год­ня праз­дну­ют! — вы­пали­ла Аль­ка про­читан­ную где-то ко­мич­ную фра­зу.

      — И с чувс­твом юмо­ра у те­бя рань­ше бы­ли проб­ле­мы, — рас­сме­ял­ся Пав­лик. — Зна­чит ты всё-та­ки меч­та­ешь о мо­ре, да?

      — Ты про тот ри­сунок? — Аль­ка вздох­ну­ла. — Да… Меч­таю… Ты из­ви­ни, что я те­бе тог­да так от­ве­тила. Прос­то я расс­тро­ен­ная бы­ла, ну и… Сор­ва­лась.

      — Да лад­но, что я не по­нимаю, что ли? — при­нял из­ви­нения маль­чик. — Ты, ока­зыва­ет­ся, от­личная дев­чонка!

      — Я те­бе нрав­люсь? — спро­сила Аль­ка, не­ожи­дан­но пог­рус­тнев.

      — Ну да… — Пав­лик не мог по­нять, что слу­чилось: толь­ко се­кун­ду на­зад Аль­ка бы­ла ве­сёлой и ра­дос­тной, а сей­час улыб­ка вдруг спол­зла с её ли­ца. — Толь­ко… Аль, ты не оби­жай­ся, но ты мне нра­вишь­ся не как де­воч­ка, — за­мял­ся маль­чик, под­би­рая сло­ва, что­бы слу­чай­но не оби­деть Аль­ку. — По­нима­ешь, как де­воч­ка ты… ну… обыч­ная… для ме­ня. Ты мне нра­вишь­ся прос­то, как друг… Как че­ловек… А как де­воч­ка… — Пав­лик по­жал пле­чами.

      — Что ты ска­зал?! — Аль­ка вдруг вско­чила со сту­ла.

      — Аль! — ис­пу­гал­ся Пав­лик. — Я вов­се не хо­тел те­бя оби­деть! Чес­тно! Ты кра­сивая и сим­па­тич­ная де­воч­ка, да­же очень! Но по­нима­ешь…

      — Пав­лик, я дей­стви­тель­но те­бе нрав­люсь не как кра­сивая де­воч­ка, а прос­то, как ин­те­рес­ный че­ловек? Прав­да? — в го­лосе де­воч­ки сов­сем не бы­ло оби­ды.

      — Да, — сог­ла­сил­ся Пав­лик. — С то­бой ин­те­рес­но — ты мно­го зна­ешь, уме­ешь рас­ска­зывать… Не то, что я…

      Ли­цо Аль­ки вдруг вновь рас­цве­ло улыб­кой.

      — Спа­сибо, Пав­лик!

      — Ты не оби­делась? — ос­то­рож­но спро­сил маль­чик. — Прав­да?

      — Ко­неч­но нет! Но зна­ешь, Пав­лик, ведь ря­дом с то­бой есть друг, ко­торый к те­бе не­рав­но­душен. Ко­торо­му ты очень ну­жен. И для ко­торо­го твоё вни­мание очень важ­но.

      Пав­лик удив­лённо пос­мотрел на Аль­ку.

      — Сам до­гадай­ся, — от­ве­тила Аль­ка. — И кста­ти, чем это ты так за­ин­те­ресо­вал­ся?

      — Ты толь­ко не смей­ся.

      — Вот ещё! — фыр­кну­ла Аль­ка. — Я не Си­ваков!

      — Я хо­чу най­ти ог­нецвет.

      — Те­бе так пон­ра­вилось быть «сле­допы­том тайн»? — улыб­ну­лась Аль­ка.

      — Это ты са­ма при­дума­ла?

      — Что?

      — «Сле­допыт тайн».

      — Да. Хо­рошо зву­чит?

      — Неп­ло­хо! Так вот, я хо­чу най­ти ог­нецвет. Нам про не­го рас­ска­зыва­ла Ва­лина ба­буш­ка. Еле­на.

      — А как же «Астра»?

      — Полёт состоится через год. «Астру» будут модернизировать.

      — Но ог­нецвет… это же сказ­ка! Пав­лик, за­чем го­нят­ся за сказ­ка­ми? Раз­ве нет дру­гих, бо­лее ре­аль­ных тайн?

      — Но го­лубая лань то­же бы­ла сказ­кой!

      — Но её ви­дели! Это уже де­лало её хоть и та­инс­твен­ной, но ре­аль­ной. А ог­нецвет… — Аль­ка по­жала пле­чами.

      Пав­лик вздох­нул. «Рас­ска­зать ей про стран­ный сон? Или нет? А вдруг Аль­ка толь­ко пос­ме­ёт­ся на­до мной? Или всё-та­ки пой­мёт? Мо­жет она и вправ­ду… То­же хо­чет най­ти ог­нецвет?» — раз­мышлял он, гля­дя на лис­тавшую эн­цикло­педию Аль­ку.

      — По­нима­ешь… Мне прис­нился стран­ный сон… — Пав­лик с опас­кой пос­мотрел на Аль­ку, ожи­дая ус­лы­шать нас­мешку. Но де­воч­ка бы­ла со­вер­шенно серь­ёз­на и вни­матель­но слу­шала его.

      — Вот… Я на­шёл в этом сне ог­нецвет. Как в сказ­ке: на за­вет­ной по­ляне в за­чаро­ван­ном ле­су… Но…

      — Что — но? — пе­рес­про­сила Аль­ка. Пав­ли­ку вдруг по­каза­лось, что де­воч­ка о чём-то за­дума­лась.

      — Ты толь­ко не смей­ся… Это ведь толь­ко сон… — по­жал пле­чами Пав­лик. — В об­щем, я от­дал цве­ток те­бе. По­тому что, ты очень хо­тела, что­бы ог­нецвет ис­полнил твоё са­мое за­вет­ное же­лание… Вот и всё. Вот я и по­думал, а вдруг ог­нецвет есть на са­мом де­ле? Ведь не зря же про не­го столь­ко ле­генд и ска­зок.

      — И на­шёл что-ни­будь?

      — Нет, хо­тя все книж­ки пе­рерыл, — ра­зоча­рован­но от­ве­тил Пав­лик.

      — Поп­ро­буй по­ис­кать что-ни­будь бо­лее ре­аль­ное. Зна­ешь, я чи­тала про один цве­ток. Кто зна­ет, мо­жет это и есть ог­нецвет?

      — Ка­кой? — ожи­вил­ся Пав­лик.

      — Он на­зывал­ся… — Аль­ка за­дума­лась. — То­же «ка­кой-то цвет»… У бо­тани­ков с фан­та­зи­ей не очень, — ус­мехну­лась де­воч­ка. — Его ещё на­зыва­ли «цве­ток сол­нца»… Или «зо­лотой цве­ток»… Я чи­тала про не­го в книж­ке… Толь­ко не пом­ню в ка­кой… Меж­ду про­чим, чи­тала здесь, в биб­ли­оте­ке… Цве­ток ле­ген­дарный, но, в от­ли­чие от ог­нецве­та — ре­аль­ный…

      — То есть?

      — Ну, он был, толь­ко ис­чез нес­коль­ко ве­ков на­зад. То ли сам ис­чез, то ли ис­тре­били…

      — А в ка­кой книж­ке?

      — Не пом­ню… Она на сто­ле ле­жала рас­кры­тая. На­до у Яси спро­сить, она со мной тог­да бы­ла. Кста­ти, а где Юль­ка?

      — Да они со мной шли. Пош­ли за мо­роже­ным, а я сю­да пос­пе­шил.

      — Мы уже здесь! — раз­дался ве­сёлый го­лос Яси, во­шед­шей в биб­ли­оте­ку в соп­ро­вож­де­нии Ва­ли и Юль­ки.

      — У Ясь­ки есть уди­витель­ное свой­ство по­яв­лять­ся имен­но в тот мо­мент, ког­да о ней го­ворят! — ус­мехну­лась Аль­ка.

      — Ты то­же за­мети­ла? — шё­потом от­ве­тил ей Пав­лик.

      — О чём речь? — по­ин­те­ресо­валась Юля.

      — Да Аль­ка мне про ка­кой-то та­инс­твен­ный цве­ток рас­ска­зыва­ла, — на­чал Пав­лик, — ко­торый она здесь в книж­ке ви­дела.

      — А, сол­нцец­вет! — Яся прош­ла вдоль по­лок и вы­тяну­ла из вер­хне­го ря­да тол­стый ко­рич­не­вый том.

      Кни­га на­зыва­лась «Срав­ни­тель­ный ана­лиз би­ос­фер пла­неты Зем­ля и пла­неты Эр­та». Яся от­кры­ла кни­гу и, от­листав нес­коль­ко стра­ниц, по­каза­ла ре­бятам кар­тинку. На ней бы­ло изоб­ра­жено не­боль­шое рас­те­ние, на­поми­на­ющее лю­тик, с пя­тиле­пес­тко­вым зо­лотис­тым ча­шевид­ным цвет­ком и го­лубо­вато-зе­лёны­ми, по­хожи­ми на акант листь­ями. Кор­ни рас­те­ния име­ли не­боль­шие бу­рые клу­бень­ки.

      — Это рас­те­ние на­зыва­ет­ся сол­нцец­вет. Оно рос­ло на Эр­те, но ис­чезло нес­коль­ко ве­ков на­зад. И бы­ло очень цен­ным. Из не­го по­луча­ли ле­карс­тва, ко­торые раз­ви­вали умс­твен­ные спо­соб­ности че­лове­ка и за­жив­ля­ли ра­ны. Счи­талось, что с по­мощью сол­нцец­ве­та или «цвет­ка сол­нца» мож­но бы­ло обык­но­вен­но­го че­лове­ка сде­лать ге­ни­ем, все­веду­щим и всез­на­ющим. И го­вори­ли да­же, что с по­мощью это­го рас­те­ния мож­но сде­лать че­лове­ка бес­смертным!

      — А по­чему это рас­те­ние счи­та­ет­ся ле­ген­дарным? Ес­ли оно бы­ло.

      — По­тому, что бра­конь­еры это рас­те­ние дав­но из­ве­ли и унич­то­жили! Ри­сунок в книж­ке сде­лан ещё в во­сем­надца­том ве­ке со слов од­но­го ес­тес­тво­ис­пы­тате­ля, ко­торый, го­ворят, ви­дел пос­ледний эк­зем­пляр это­го цвет­ка в бо­тани­чес­ком са­ду Лен­на­та на Эр­те. Уже при­мер­но че­тырес­та лет, как это рас­те­ние ник­то не ви­дел, и учё­ные по­ка так и не смог­ли най­ти его. А не­кото­рые да­же сом­не­ва­ют­ся в том, что оно во­об­ще су­щес­тво­вало!

      — Пос­той, Яся! Я этот цве­точек ви­дела! — к сто­лу по­дош­ла Ва­ля.

      — Где?!

      — Прав­да не жи­вой, а в гер­ба­рии. Три го­да на­зад я ле­тала с ро­дите­лями на Пан­гею. Там, на кос­модро­ме Пан­гея-7, есть «лав­ка стран­ностей» для ту­рис­тов. Так вот, один прай­дец про­давал там гер­ба­рий с та­ким же цвет­ком, ко­торый, как он ска­зал, рас­тёт в ди­ких го­рах на Ки­наве, и его от­ва­ром ле­чат лю­дей. Боль­ных на го­лову…

      — Так и ска­зал?

      — Ну да, так и ска­зал. Он во­об­ще та­кой ве­сёлый был, с юмо­ром… Толь­ко зна­ете, тот цве­ток был оран­же­вым, а не жёл­тым… — за­сом­не­валась Ва­ля.

      — Зна­чит на­до ле­теть на Ки­наву и до­быть се­мена цвет­ка! — Пав­лик вско­чил со сту­ла. — А то, что цве­ток был оран­же­вым, а не жёл­тым… Он мог из­ме­нить цвет по­тому, что за­сушен.

      — Паш, а Ки­нава это где? — ос­та­нови­ла его Юль­ка.

      — На­вер­ное, это ко­лония, ос­но­ван­ная вы­ход­ца­ми с ос­тро­ва Оки­нава, — по­шути­ла Яся.

      Пав­лик в от­вет лишь рас­те­рян­но раз­вёл ру­ками…

Глава 2. Солнцецвет

      При­дя до­мой, Яся зап­ро­сила в Цен­траль­ной ин­формо­теке всю из­вес­тную ин­форма­цию о за­гадоч­ном сол­нцец­ве­те. И те­перь си­дела, взды­хая, и пы­талась ус­во­ить ог­ромный мас­сив дан­ных о та­инс­твен­ном цвет­ке, ос­новную мас­су ко­торо­го сос­тавля­ли ле­ген­ды, ми­фы и сказ­ки. Хо­тя, ко­неч­но, что-то цен­ное уда­лось вы­яс­нить.

      Сол­нцец­вет ока­зал­ся дос­та­точ­но из­вес­тным на Эр­те.

      «Ле­ген­ды о ма­гичес­ком „цвет­ке сол­нца“ или „зо­лотом цвет­ке“ весь­ма рас­простра­нены сре­ди мно­гих на­род­ностей, на­селя­ющих Эр­ту», — ве­щал скуч­ным го­лосом компь­ютер. «Рас­те­ние, сог­ласно ми­фам, мог­ло про­буж­дать в че­лове­ке спо­соб­ность к яс­но­виде­нию, поз­во­ляло ви­деть ду­хов и пу­тешес­тво­вать в тай­ных ми­рах. Кро­ме это­го, та­инс­твен­ный цве­ток об­ла­дал и дру­гими ка­чес­тва­ми: мог ис­це­лять ра­ны и да­же да­вать че­лове­ку бес­смер­тие! Ска­зания о „цвет­ке сол­нца“ дош­ли до нас не толь­ко в ус­тной тра­диции. Ос­та­лось и мно­жес­тво пись­мен­ных ис­точни­ков, рас­ска­зыва­ющих о та­инс­твен­ном цвет­ке. Сох­ра­нились да­же ри­сун­ки, яко­бы изоб­ра­жа­ющие ма­гичес­кий цве­ток.

      Учё­ные счи­та­ют, что у мис­ти­чес­ко­го „зо­лото­го цвет­ка“ был ре­аль­ный про­тотип. Им приз­на­ны ны­не ис­чезнув­шие рас­те­ния из се­мей­ства слож­ноцвет­ных — сол­нцец­ве­ты. Учё­ным бы­ло из­вес­тно два ви­да это­го рас­те­ния: сол­нцец­вет обык­но­вен­ный и зо­лотис­тый. Рас­те­ние бы­ло рас­простра­нено поч­ти по все­му Ва­ли­ату, за ис­клю­чени­ем лишь се­вер­ных и край­них за­пад­ных об­ластей. В час­тнос­ти, ес­тес­тво­ис­пы­татель Эма­ли­ан Вар­рак опи­сывал це­лые лу­га сол­нцец­ве­та в За­озёр­ных рав­ни­нах — при­род­ной об­ласти к юго-за­паду от Алат­ских сте­пей.

      Сол­нцец­вет счи­тал­ся весь­ма цен­ным рас­те­ни­ем, вви­ду вы­соких це­леб­ных ка­честв. В ма­нус­крип­тах бы­ло ска­зано, что „цве­ток сол­нца ис­це­ля­ет ра­ны и да­ёт че­лове­ку муд­рость“. Оче­вид­но речь шла о свой­ствах рас­те­ния сти­мули­ровать мыс­ли­тель­ную де­ятель­ность, по­доб­но ле­карс­твен­ным пре­пара­там но­от­ропно­го дей­ствия. А из-за при­писы­ва­емых сол­нцец­ве­там ма­гичес­ких свой­ств, не­кото­рыми ре­лиги­оз­ны­ми куль­та­ми (в час­тнос­ти весь­ма рас­простра­нён­ным на Эр­те куль­том Те­оны) рас­те­ние бы­ло объ­яв­ле­но ис­ча­ди­ем тём­ных сил. По при­чине это­го, а так­же из-за вы­сокой це­ны на рас­те­ние, сол­нцец­вет хищ­ни­чес­ки ис­треб­лялся и ис­чез в при­роде при­мер­но трис­та-че­тырес­та лет на­зад. Пос­ледний эк­зем­пля­ром цвет­ка, сох­ра­нив­ше­гося в куль­ту­ре, счи­та­ет­ся эк­зем­пляр из бо­тани­чес­ко­го са­да в Лен­на­те. К со­жале­нию, сох­ра­нить его не уда­лось — цве­ток по­гиб око­ло двух­сот лет на­зад.

      Близ­ки­ми родс­твен­ни­ками вы­мер­ше­го сол­нцец­ве­та яв­ля­ют­ся рас­те­ния из ро­да зо­лотар­ни­ков. И в нас­то­ящее вре­мя би­оло­ги пы­та­ют­ся вос­создать сол­нцец­вет с по­мощью ме­тодов ген­ной ин­же­нерии, ис­поль­зуя ген­ный ма­тери­ал этих рас­те­ний.

      В ле­ген­дах и ска­зани­ях име­лись опи­сания ещё двух ви­дов это­го цвет­ка: сол­нцец­вет сол­нечный и сол­нцец­вет приз­рачный или ус­коль­за­ющий, ко­торый и име­новал­ся „цве­ток сол­нца“. И ес­ли упо­мина­ния о сол­нечном сол­нцец­ве­те учё­ные счи­тали от­го­лос­ком ре­аль­ной ис­то­рии, то су­щес­тво­вание в при­роде „цвет­ка сол­нца“ вы­зыва­ло у них боль­шое сом­не­ние — слиш­ком уж фан­тасти­чес­ки­ми ока­зыва­лись в ле­ген­дах свой­ства рас­те­ния (нап­ри­мер, ему при­писы­валось ис­полне­ние же­ланий или обо­рот­ни­чес­тво)».

      «Ну, по­чему же фан­тасти­чес­ки­ми? Обо­рот­ни­чес­тво мог­ло быть и пси­холо­гичес­ким. А ис­полне­ние же­ланий… Хм… Смот­ря ка­кие же­лания…» — скеп­ти­чес­ки по­дума­ла Яся, по­удоб­нее ус­тра­ива­ясь в крес­ле. «Ес­ли, нап­ри­мер, я по­желаю, что в ме­ня влю­бил­ся ка­кой-ни­будь маль­чик. И он в ме­ня прав­да влю­бит­ся. По­чему бы и нет. Вот и же­лание, ис­полнен­ное ог­нецве­том! А на де­ле… мо­жет и не при­чём этот цве­ток, а маль­чи­ку прос­то мои ко­сич­ки или кра­сивые гла­за пон­ра­вились!» — де­воч­ка на вся­кий слу­чай ско­сила взгляд на ви­сев­шее не­пода­лёку зер­ка­ло и, удов­летво­рив­шись ре­зуль­та­том, поп­ра­вила вы­бив­ший­ся из-под за­кол­ки ло­кон, про­дол­жая слу­шать лек­цию компь­юте­ра.

      «В ле­ген­дах о „цвет­ке сол­нца“ есть ещё не­кото­рые ин­те­рес­ные ас­пекты. Осо­бен­ности ус­тной тра­диции ска­заний о „цвет­ке жиз­ни“ в юж­ных час­тях Ва­ли­ата поз­во­ля­ют пред­по­ложить, что „цве­ток сол­нца“ и „зо­лотой цве­ток“, нес­мотря на ус­то­яв­ше­еся на­уч­ное мне­ние, всё же яв­ля­ют­ся раз­ны­ми рас­те­ни­ями. По­эти­чес­кие ска­зания лан­дий­ских на­род­ностей име­ну­ют „цве­ток сол­нца“ „ро­зой ут­ренней за­ри“ и го­ворят о сол­нечных ле­пес­тках, от­ра­жа­ющих свет по­луден­но­го све­тила. То есть, речь идёт о цвет­ке жёл­то­го цве­та, цве­туще­го в днев­ное вре­мя. Ска­зания ут­вер­жда­ют, что цве­ток был рож­дён из от­ра­жения сол­нца в вод­ной гла­ди лан­дий­ских озёр.

      Ле­пес­тки же „зо­лото­го цвет­ка“ име­ну­ют­ся „пла­мене­ющи­ми в сум­ра­ке“, „ог­нём, си­яющим в ноч­ной мгле“. То есть мы ви­дим цве­ток с оран­же­выми или алы­ми ле­пес­тка­ми, цве­тущий ночью. И про­ис­хо­дит цве­ток, сог­ласно тра­диции, из язы­ков пла­мени Кос­тра Сол­нце­воро­та. Это под­твержда­ет­ся и тем фак­том, что в не­кото­рых об­ластях Юж­но­го и Юго-Вос­точно­го Ва­ли­ата „зо­лотой цве­ток жиз­ни“ име­ну­ют ог­нецве­том.

      Это поз­во­ля­ет про­вес­ти лю­бопыт­ные па­рал­ле­ли с ле­ген­да­ми об „алом цвет­ке жиз­ни“, рас­простра­нён­ны­ми на Зем­ле, в ко­торых цве­ток так­же име­ну­ет­ся ог­нецве­том и в не­кото­рых ска­зани­ях так­же про­ис­хо­дит из ог­ня Кос­тра Сол­нце­воро­та. Ле­ген­ды об ог­нецве­те рас­простра­нены на Зем­ле не ме­нее, чем ле­ген­ды о „цвет­ке сол­нца“ на Эр­те. К упо­мина­ни­ям о нём мож­но от­нести и „алый цве­ток жиз­ни“ ал­тай­ских ска­зок, и „цве­ток сол­нца, да­ру­ющий бес­смер­тие“ ев­ро­пей­ских ле­генд, и ог­ненный цве­ток древ­них сла­вян­ских ми­фов.

      Не­кото­рые учё­ные счи­та­ют нас­ледни­ками ле­генд об ог­нецве­те и сказ­ки о цвет­ке па­порот­ни­ка. Но боль­шинс­тво эт­ногра­фов и ис­то­риков всё же счи­та­ют, что при­чиной по­яв­ле­ния этих ска­заний стал гри­бок, па­рази­тиру­ющий на кор­не­вищах па­порот­ни­ка и об­ла­да­ющий силь­ным гал­лю­цино­ген­ным дей­стви­ем, све­тяще­еся пло­довое те­ло ко­торо­го лю­ди и при­нима­ли за эк­зо­тичес­кий цве­ток. Име­лись пред­по­ложе­ния о том, что ог­нецвет изоб­ра­жён сре­ди про­чих рас­те­ний в ма­нус­крип­те Вой­ни­ча, но поз­днее бы­ло до­каза­но, что ма­нус­крипт — под­делка».

      «Ага, а ещё за­были алень­кий цве­точек. Уф!» — об­легчён­но вздох­ну­ла Яся, сняв, на­конец, на­уш­ни­ки и отор­вавшись от эк­ра­на. «Вот, ока­зыва­ет­ся, от­ку­да Ва­ля зна­ет сказ­ки об ог­нецве­те. Эти сказ­ки — ал­тай­ские. Сей­час у ме­ня го­лова лоп­нет от гру­за зна­ний!»

      Она нес­коль­ко ми­нут по­сиде­ла, от­ки­нув­шись в крес­ле и раз­гля­дывая пы­лин­ки, кру­жащи­еся в зо­лотис­том сол­нечном лу­че, про­бив­шемся че­рез жа­люзи.

      «Но всё же, что-то сто­ящее най­ти уда­лось!» — и Яся, щёл­кнув паль­ца­ми, ве­село вско­чила с крес­ла.

      «Этот цве­ток — очень стран­ный пред­мет. Он вро­де есть, но его вро­де нет», — улыб­ну­лась де­воч­ка. «Зна­чит был цве­ток! И Ва­ля его ви­дела, тем бо­лее на Пан­гее, где пе­ресе­ка­ют­ся мно­гие кос­ми­чес­кие пу­ти. А мо­жет Ва­ля ошиб­лась? Эх жал­ко, она не до­гада­лась спро­сить, от­ку­да этот тор­го­вец! И где его цвет­ком ле­чат ду­раков. Хо­тя, стоп! Она же ска­зала, что тор­го­вец с Прай­ды, и он наз­вал пла­нету, и Пав­лик с Юль­кой обе­щали по­ис­кать её в га­лак­ти­чес­ком ат­ла­се. Мо­жет и Ва­ля ещё что-ни­будь вспом­нит. И ещё ка­кой-то ог­нецвет, ко­торый прис­нился Паш­ке… И цве­ток, ви­ден­ной Ва­лей — оран­же­вый! А в книж­ке — жёл­тый, точ­нее зо­лотой! А на Ал­тае сказ­ки об алом цвет­ке! Спя­тить мож­но! Рас­те­ние — миф, и о ми­фе по­чему-то на­писа­но в бо­тани­чес­кой эн­цикло­педии…»

      Яся по­дош­ла к зер­ка­лу и, ко­кет­ли­во пок­ру­тив­шись пе­ред ним (а Яся бы­ла боль­шой мод­ни­цей и час­то про­води­ла пе­ред ним вре­мя), по­каза­ла от­ра­жению язык. «Ду­май, Ярос­ла­ва, ду­май. Вот вы­рас­тишь ум­ной и ста­нешь ака­деми­ком! И свих­нёшь­ся от чрез­мерно­го ума!» — сде­лала не­ожи­дан­ный вы­вод де­воч­ка.

***

      Ва­ля весь ве­чер пы­талась вспом­нить, как же выг­ля­дел тот цве­ток и по­чему ока­зал­ся оран­же­вым. Но вспо­мина­лось толь­ко лу­кавое (и при этом зна­комое!) ли­цо жи­теля Прай­ды, пе­рес­ка­зывав­ше­го ле­ген­ду о чу­дес­ном цвет­ке с Ки­навы (ка­кой Ки­навы?).

      А ночью ей сни­лись кош­ма­ры…

…Ва­ля ле­тела на си­нем шер­стя­ном оде­яле над тём­ным ноч­ным мо­рем к да­лёко­му ос­тро­ву Оки­нава, что­бы сор­вать там цве­точек алень­кий и по­дарить его Пав­ли­ку. Ведь тог­да он, мо­жет быть, на­конец-то об­ра­тит на неё вни­мание. А зо­лотые, ры­жие и алые цве­ты кру­жились вок­руг неё в хо­рово­де и кор­чи­ли мер­зкие ро­жи, сме­ясь и улю­люкая…

      В об­щем, ут­ром Ва­ля прос­ну­лась не выс­павшей­ся и в дур­ном нас­тро­ении. Она нес­коль­ко ми­нут ле­жала с зак­ры­тыми гла­зами, на­де­ясь ещё хоть нем­но­го пос­пать, но ед­ва де­воч­ка за­быва­лась, как вок­руг сно­ва на­чина­ли кру­жит­ся алые и зо­лотые цве­ты.

      «Кру­жит­ся не­чисть, ве­дёт хо­ровод, где ог­не­мёт сре­ди ча­щи цве­тёт! Ть­фу! Ка­кой ог­не­мёт! Ог­нецвет цве­тёт!» — вспом­нился Ва­ле со­чинён­ной Юль­кой за­бав­но-страш­нень­кий сти­шок о не­чис­той си­ле. Окон­ча­тель­но де­воч­ка прос­ну­лась толь­ко тог­да, ког­да про­бив­ший­ся сквозь щель в што­рах (Ва­ля зад­ви­нула их, что­бы лун­ный свет не ме­шал спать) сол­нечный луч кос­нулся её ще­ки. И нас­тро­ение на­конец улуч­ши­лось.

      «Ну, Паш­ка-про­мокаш­ка! Дал­ся же те­бе этот ог­нецвет! Ла­ни бы­ло ма­ло!» — слад­ко по­тяну­лась Ва­ля.

      В ком­на­ту заг­ля­нула ма­ма:
      — Спишь, со­ня? Вста­вай, а то прос­пишь всё са­мое ин­те­рес­ное!

      — Сей­час, — зев­ну­ла де­воч­ка.

      — Да­вай-ка вста­вай! — Ка­тя сдёр­ну­ла с до­чери оде­яло и слег­ка по­щеко­тала зад­ре­мав­шую бы­ло Ва­лю.

      — Ой, ма­ма! — взвиз­гну­ла де­воч­ка. — Я же ще­кот­ки бо­юсь!

      — Про­сыпай­ся, про­сыпай­ся! — Ка­тя слег­ка щел­кну­ла её по кур­но­сому но­су. — Се­год­ня па­па при­лета­ет, за­была?

Глава 3. Таинственная планета

      Ут­ром ре­бята, встре­тив­шись в бе­сед­ке во дво­ре до­ма, пер­вым де­лом по­ин­те­ресо­вались у Яси ре­зуль­та­тами.

      — Я из-за тво­его цвет­ка се­год­ня не выс­па­лась! — по­жало­валась Ва­ля.

      — Есть он, аж че­тыре ви­да! И не один в при­роде не су­щес­тву­ет! — от­ве­тила Яся.

      — В смыс­ле? — не по­нял Пав­лик.

      — Как го­вари­вал Вин­ни Пух, он вро­де есть и его вро­де нет, — ус­мехну­лась Яся.

      — В об­щем цве­ток был, но учё­ные его не приз­на­ют, по­тому что не ви­дели, — по­яс­ни­ла Юля.

      — Как мож­но ут­вер­ждать, что цве­ток не су­щес­тву­ет, ес­ли он есть? — не­до­уме­вал Пав­лик.

      — А как с ут­ко­носом. В Ан­глию мо­ряки нес­коль­ко жи­вых эк­зем­пля­ров при­вез­ли, он уже в зо­опар­ке жил, а учё­ные пи­сали статьи, в ко­торых до­казы­вали, что ут­ко­нос — бред пь­яных мо­ряков. А ког­да им пред­ла­гали пой­ти и пос­мотреть на жи­вого ут­ко­носа, они за­яв­ля­ли, что не со­бира­ют­ся смот­реть на то, че­го не мо­жет быть. И для них их на­уч­ные прин­ци­пы важ­нее эк­зо­тичес­ких зве­рей.

      — А у те­бя как ус­пе­хи? — спро­сила Пав­ли­ка Ва­ля.

      — Я весь Га­лак­ти­чес­кий ат­лас пе­рерыл, нет та­кой пла­неты! Хоть ты трес­ни!

      — Ну, мо­жет быть, она так у мес­тных жи­телей на­зыва­ет­ся. В кос­мос они не ле­та­ют, вот ник­то и не зна­ет та­кой пла­неты.

      — Да я и язык пы­тал­ся оп­ре­делить, ну нет и всё тут! — Пав­лик вздох­нул.

      — Се­год­ня пап­ка при­лета­ет, мо­жет в Кос­ми­чес­кой раз­ведке зна­ют… — вздох­ну­ла Ва­ля.

      Ре­бята выш­ли из бе­сед­ки, не за­метив сто­яв­шую в сто­роне Аль­ку. Аль­ка вздох­ну­ла, с за­вистью пос­мотрев вслед ре­бятам пе­чаль­ны­ми го­лубы­ми гла­зами, и поб­ре­ла до­мой, гля­дя в зем­лю и пи­ная сан­да­ли­ей ка­мешек.

***

      — Ну, Ва­люша, за­гада­ла ты за­гад­ку! — Ва­лин отец по­качал го­ловой. — Та­кой пла­неты нет ни в спра­воч­ни­ках, ни в ло­ци­ях.

      — Валь, а ты не ошиб­лась? — Пав­лик обер­нулся к под­ру­ге.

      — Да нет. Я ещё пос­ме­ялась, что наз­ва­ние по­хоже на ка­наву.

      — Пла­нета Ка­нава! — хо­хот­нул Пав­лик. — А мо­жет она так и на­зыва­ет­ся? Ин­те­рес­но, кто в та­ком слу­чае там оби­та­ет?

      — Шут­ник, — съ­яз­ви­ла Яся. — А у ка­кой звез­ды она, тор­го­вец не ска­зал?

      — Нет… И я, бал­да, спро­сить не до­гада­лась… — вздох­ну­ла Юля. — Я и не ду­мала, что мы этот цве­ток ис­кать бу­дем.

      — Воз­можно, ре­бята, что это мес­тное наз­ва­ние пла­неты. А в спра­воч­ни­ках она зна­чит­ся под дру­гим име­нем.

      — Да мы уже об этом ду­мали. Или тор­го­вец нав­рал… — вздох­нул Пав­лик и при­нял­ся не­хотя лис­тать ле­жащий на сто­ле ат­лас.

      — За­чем?

      — На­ив­ная ты, Ва­ля. Что­бы дру­гие не уз­на­ли, где рас­тёт ред­кий цве­ток!

      — Это ва­ри­ант, Пав­лик. Воз­можно, так оно и есть. В лю­бом слу­чае, по та­ким дан­ным нам её не най­ти. Но есть дру­гой ва­ри­ант…

      — Ка­кой? — ре­бята ра­зом обер­ну­лись к Ге­ор­гию.

      — От­талки­вать­ся в по­ис­ке не от пла­неты, а от цвет­ка. На­пом­ни-ка, Пав­лик, где был пос­ледний цве­ток, тот, ко­торый в книж­ке?

      — На Эр­те.

      — Зна­чит на­до уз­нать об этом цвет­ке на пла­нете Эр­та, — сде­лала вы­вод Яся.

      — Тем бо­лее, что у вас там есть хо­рошая зна­комая.

      — Точ­но! И Лу­ан­на жи­вёт как раз в Лен­на­те! — под­ско­чила Юля. — На­до с ней свя­зать­ся! К то­му же, она нас зва­ла в гос­ти. У них сей­час, как и у нас, ле­то на­чина­ет­ся.

      — Ну, а я свя­жусь с Най­дел­лом. Мы с её от­цом то­же дав­ние зна­комые.

      — А па­па с ма­мой под­ки­нут нас до мес­та! Они опять ле­тят в Алат на рас­копки. На це­лых два ме­сяца, — об­ра­дова­лась Юля.

      И тут Ва­ля за­мети­ла ле­жащий на сто­ле лис­ток.

      — Ой, что это?

      — А это ху­дож­ник с Прай­ды, Кро;Мган. Его выс­тавка от­кры­ва­ет­ся се­год­ня в Ма­неже, — от­ве­тил Ге­ор­гий.

      — Так это тот тор­го­вец с Пан­геи! — вос­клик­ну­ла Ва­ля. Вот по­чему ли­цо тор­говца по­каза­лось ей зна­комым — в Мос­кве уже не­дели три ви­сят пла­каты с анон­са­ми выс­тавки!

      — Так что мы си­дим! — вско­чила Яся. — Быс­трее в Ма­неж!

***

      Кро;Мган, ху­дож­ник, скуль­птор и арт-мас­тер с Прай­ды, был ок­ру­жён тол­пой пок­лонни­ков и ис­кусс­тво­ведов — каж­дый хо­тел по­лучить ав­тограф из­вес­тно­го мас­те­ра.

      — Да… — ра­зоча­рован­но про­тянул Пав­лик. — Так мы к не­му не под­бе­рём­ся, — маль­чик по­дошёл к гро­мад­но­му по­лот­ну, изоб­ра­жа­юще­му взры­ва­ющу­юся свер­хно­вую. Крас­ки кар­ти­ны бы­ли не­обык­но­вен­но яр­ки­ми и ка­зались си­яющи­ми, не­воль­но при­тяги­вая к се­бе взгляд. Ка­залось, что пе­ред гла­зами бы­ла не кар­ти­на, а ог­ромный ил­лю­мина­тор, за ко­тором на са­мом де­ле раз­во­рачи­ва­ет­ся гран­ди­оз­ная кос­ми­чес­кая дра­ма.
Кар­ти­на так за­воро­жила ре­бят, что они не за­мети­ли по­дошед­ше­го ху­дож­ни­ка.

      — Нра­вит­ся? — Пав­лик вздрог­нул, ус­лы­шав хрип­ло­ватый го­лос.

      — Как буд­то на са­мом де­ле!

      — Это по­тому, что здесь две кар­ти­ны, на­ложен­ные друг на дру­га.

      — Я знаю. Это — сте­ре­окар­ти­на, — сог­ла­сил­ся Пав­лик.

      — Ска­жите, а вы не бы­ли на Пан­гее? — за­дала воп­рос Ва­ля.

      — Был. Го­да три на­зад. И да­же тор­го­вал там су­вени­рами. На Пан­гее-7, — прай­дец с ин­те­ресом пос­мотрел на де­воч­ку.

      — А вы не пом­ни­те та­кой оран­же­вый цве­ток-гер­ба­рий. Вы рас­ска­зыва­ли, что он с пла­неты Ки­нава?

      — Я те­бя при­поми­наю, — улыб­нулся прай­дец. — Ты тог­да бы­ла единс­твен­ной, кто за­ин­те­ресо­вал­ся цвет­ком. Ты, ка­жет­ся, го­вори­ла, что твой па­па — ко­ман­дир ис­сле­дова­тель­ско­го ко­раб­ля, так? А наз­ва­ние ко­раб­ля бы­ло по­хоже на наз­ва­ние пла­неты: Пи­лония или Пла­тония…

      — Плу­тония! — рас­сме­ялась Ва­ля. — Толь­ко «Плу­тония» — не ис­сле­дова­тель. Она — эк­спе­дици­он­ный тран­спорт!

      — Так те­бя по-преж­не­му ин­те­ресу­ет тот цве­ток?

      — Да! Вы зна­ете, от­ку­да он?

      — К со­жале­нию, я те­бя ра­зоча­рую. Единс­твен­ное, что я мо­гу ска­зать, это то, что это­му гер­ба­рию не мень­ше де­сят­ка лет. И он с бор­та ка­кого-то ис­сле­дова­тель­ско­го ко­раб­ля, ос­та­нав­ли­вав­ше­гося на Пан­гее. Ещё в те вре­мена, ког­да там толь­ко на­чали стро­ить ба­зы. А наз­ва­ние пла­неты — Ки­нава — бы­ло на­писа­но кос­мо­кодом на упа­ков­ке гер­ба­рия. Из­ви­ните, что ра­зоча­ровал.

      — Ни­чего. Раз­бе­рём­ся са­ми. Спа­сибо! — поб­ла­года­рил Пав­лик ху­дож­ни­ка.

      — А мож­но ав­тограф? — не­ожи­дан­но роб­ко поп­ро­сила Яся.

      — Ко­неч­но, ма­лыш! — Кро;Мган рас­пи­сал­ся на пла­кате.

***

      — Есть ре­зуль­та­ты? — по­ин­те­ресо­вал­ся Ва­лин отец, встре­тив ре­бят во дво­ре.

      — Не-а, — по­мота­ла го­ловой Ва­ля. — Кро;Мган то­же не зна­ет, что это за цве­ток. Он ска­зал, что гер­ба­рий с ка­кого-то ко­раб­ля, ко­торый ос­та­нав­ли­вал­ся на Пан­гее де­сять или боль­ше лет на­зад… А за это вре­мя там столь­ко ко­раб­лей пе­ребы­вало!

      — Ну, и где бу­дем ис­кать? — вздох­нул Пав­лик. — Ба­зы на Пан­гее ста­ли стро­ить боль­ше двад­ца­ти лет на­зад. Зем­ля тог­да толь­ко на­чала звёз­дные эк­спе­диции.

      — Бу­дем при­дер­жи­вать­ся преж­не­го пла­на — ле­тим на Эр­ту! — ре­зюми­рова­ла Юля.

Глава 4. В гостях у Луанны

     Юля и Пав­лик, не­дол­го ду­мая, из­вести­ли Лу­ан­ну о сво­их по­ис­ках. Отец Лу­ан­ны, ка­питан «Ма­гу­ара» Най­делл Кам­мо по­обе­щал по­мочь ре­бятам в по­ис­ке та­инс­твен­но­го цвет­ка. И вско­ре Юля, Пав­лик, Ва­ля и Яся уже ле­тели на бор­ту «Ски­таль­ца» на Эр­ту.

      Из Но­вого Ала­та (Ясь­ку рас­копки со­вер­шенно не ин­те­ресо­вали) ре­бята сра­зу же от­пра­вились в Лен­на­ту, ког­да-то дав­но быв­шую сто­лицей об­ширной Лан­дий­ской им­пе­рии.

      В а­эро­пор­ту Лен­на­ты се­мей­ство Кам­мо встре­тило ре­бят в пол­ном сос­та­ве. Отец Лу­ан­ны был вы­соким, стат­ным муж­чи­ной сред­них лет, ры­жим и си­нег­ла­зым. Му­жес­твен­ное ли­цо ка­пита­на ук­ра­шала ак­ку­рат­но подс­три­жен­ная «шки­пер­ская» бо­род­ка, де­лав­шая его по­хожим на «мор­ско­го вол­ка» из ста­рин­ной книж­ки про мо­ряков. Лу­ан­на же вся пош­ла в мать, Фо­рину, мо­лодую и строй­ную зо­лото­воло­сую жен­щи­ну. На встре­че при­сутс­тво­вал да­же Лейн, стар­ший брат Лу­ан­ны и кур­сант Лен­нат­ской Ака­демии кос­мо­нав­ти­ки.

      — Доб­ро по­жало­вать на Эр­ту! — при­ветс­тво­вал ре­бят Най­делл. — Ну, Па­вел, ты, смот­рю, вы­махал! Пос­ледний раз я вас та­кими кноп­ка­ми ви­дел. Чувс­твую вы­рас­тет у Ар­тё­ма нас­то­ящий пе­нитель кос­ми­чес­ких трасс!

      — Ну, уж и пе­нитель! Ска­жешь то­же, дя­дя Най­да, — Пав­лик да­же пок­раснел от ком­пли­мен­та.

      — А по­чему бы и нет? Па­рень ты со­об­ра­зитель­ный и бо­евое кре­щение, так ска­зать, при­нял, — Лейн по­жал Пав­ли­ку ру­ку. Но, уви­дев, как на мгно­вение поб­леднел Пав­лик, спох­ва­тил­ся: — Из­ви­ни, Па­вел, ка­жет­ся я не вов­ре­мя на­пом­нил…

      Юля вдруг то­же из­ме­нилась в ли­це. Она уви­дела шрам, пе­ресе­ка­ющий ле­вую щё­ку ка­пита­на. Вай­делл за­метил ре­ак­цию де­воч­ки.

      — Не мо­жешь за­быть? — ка­питан по­ложил Юле на пле­чо ру­ку и пос­мотрел ей в гла­за.

      — Не мо­гу, дя­дя Най­да, — пе­чаль­но вздох­ну­ла Юля. — Уже не бо­юсь, но и за­быть не мо­гу…

      — Мы, на­вер­ное, ник­то не смо­жем, — Пав­лик взгля­нул на Лу.

      — По­ис­ка­ми цвет­ка зай­мём­ся поз­же, — Фо­рина приг­ла­сила всех к флай­еру. — А по­ка от­дохнё­те на на­шем озе­ре.

      — Ры­бал­ку лю­бите? На­ше озе­ро — рай для ры­бака… — улыб­нулся Най­делл.

      — Нет, дя­дя Най­да. У нас есть де­ло по­важ­нее… — по­качал го­ловой Пав­лик.

      — Жаль, ли­ша­ете се­бя удо­воль­ствия.

      Семья Лу­ан­ны жи­ла на юго-вос­точной ок­ра­ине го­рода, на бе­регу жи­вопис­но­го го­лубо­го озе­ра Пи­но. В це­лом его пей­заж очень на­поми­нал италь­ян­ский. Озе­ро бы­ло до­воль­но боль­шим и глу­боким, и ле­жало в кот­ло­вине, ог­ра­ничен­ной с се­вера го­рами, сна­чала низ­ки­ми и ле­сис­ты­ми, а за­тем пос­те­пен­но пе­рехо­дящи­ми в вы­сокие ска­лы с си­яющи­ми снеж­ны­ми вер­ши­нами, быв­ши­ми мес­том па­лом­ни­чес­тва эр­тян­ских аль­пи­нис­тов. С вос­то­ка к са­мому бе­регу спус­ка­лись ле­са Лен­нат­ско­го за­повед­ни­ка, юж­ные же бе­рега озе­ра пред­став­ля­ли со­бой плос­кие, пок­ры­тые цве­тущи­ми лу­гами хол­мы. А с за­пад­ной и се­веро-за­пад­ной сто­рон к озе­ру под­сту­пали рай­оны Лен­на­ты. Здесь и рас­по­лагал­ся, ок­ру­жён­ный прек­расным са­дом, дом ка­пита­на Вай­дел­ла Кам­мо. У де­вочек дух зах­ва­тило от та­кого ко­личес­тва цве­тущих рас­те­ний.

      — Это всё ма­ма. Она бо­таник и кол­лекци­они­ру­ет рас­те­ния. У неё прав­да есть пра­вило: ни­чего ядо­вито­го!

      За обе­дом Юля рас­ска­зала об их по­ис­ках.

      — К со­жале­нию, ре­бята, вы­нуж­де­на вас огор­чить, — ска­зала Фо­рина. — Сол­нцец­вет дей­стви­тель­но ког­да-то рос у нас, но увы… Рас­те­ние очень це­нилось за кра­соту и це­леб­ные свой­ства, и ког­да мы спох­ва­тились, бы­ло уже поз­дно. Пос­ледний сол­нцец­вет рос в бо­тани­чес­ком са­ду Лен­на­ты, но вос­ста­новить по­пуля­цию не уда­лось. Мо­жет быть где-то в очень глу­хих мес­тах пла­неты цве­ток и сох­ра­нил­ся, но та­ких мест то­же поч­ти не ос­та­лось. Пос­ледний раз цве­ток ви­дели око­ло ста лет на­зад.

      — А в бо­тани­чес­ком са­ду пос­ледний цве­ток по­гиб во­семь­де­сят лет на­зад, — до­бави­ла Лу­ан­на.

      — Не расс­тра­ивай­тесь, — ска­зала Фо­рина по­нурив­шимся ре­бятам. — Зав­тра я ус­трою вам эк­скур­сию в Бо­тани­чес­кий сад, мо­жет быть не всё по­теря­но и удас­тся уз­нать что-то ещё.

***

      Ве­чером, пос­ле ужи­на, ре­бята соб­ра­лись на тер­ра­се, от­ку­да от­кры­вал­ся ве­лико­леп­ный вид на озе­ро и ок­рес­тнос­ти. Лет­ний день под­хо­дил к кон­цу, сме­ня­ясь проз­рачны­ми го­лубы­ми су­мер­ка­ми. Зве­нели ци­кады, а ве­чер­ний воз­дух был на­по­ен горь­ко­вато-пря­ным за­пахом ра­зог­ре­той сол­нцем тра­вы.

      — Здо­рово! Мож­но по­думать, что мы на Зем­ле, на да­че в Под­московье, — за­метил Пав­лик.

      — Всё пра­виль­но. Эр­та и Зем­ля — это пла­неты-двой­ни­ки, — от­ве­тила Лу­ан­на. — Есть, ко­неч­но, не­кото­рые ню­ан­сы, но они поч­ти не су­щес­твен­ны. Нап­ри­мер, на Эр­те есть ры­бо­об­разные ра­ки, ко­торые жи­вут в тол­ще во­ды или бо­лот­ные ось­ми­ноги, ко­торые мо­гут не­кото­рое вре­мя ды­шать ат­мосфер­ным воз­ду­хом, ко­торых нет на Зем­ле. И на­обо­рот, на Зем­ле есть ла­ман­ти­ны и пин­гви­ны, ко­торых нет у нас. И я при­над­ле­жу к то­му же ви­ду — че­ловек ра­зум­ный.

      — Ну то, что эр­тя­не то­же лю­ди, как и зем­ля­не, как раз не­уди­витель­но, — воз­ра­зила Юля. — И Эр­та, и Зем­ля, и Ва­лина­то — не ро­дина лю­дей. Мы на этих пла­нетах — при­шель­цы.

      — А вот то, что би­ос­фе­ра Эр­ты и Зем­ли сов­па­да­ет на 95% — вот это дей­стви­тель­но уди­витель­но! Не мо­жет быть, что­бы эво­люция на двух пла­нетах из раз­ных звёз­дных сис­тем про­тека­ла аб­со­лют­но син­хрон­но! — Яся да­же взмах­ну­ла ру­ками, под­чёрки­вая уди­витель­ность и уни­каль­ность та­кого сте­чения об­сто­ятель­ств.

      — А мо­жет быть кто-то спе­ци­аль­но нап­равлял эво­люцию двух пла­нет в од­ном нап­равле­нии? — Пав­лик воп­ро­ситель­но гля­нул на под­руг.

      — И кто же? — спро­сила в от­вет Лу. — Ве­гий­цы?

      — Ох уж эти ве­гий­цы! Как толь­ко вы­яс­ни­лось, что они дос­тигли вер­шин ци­вили­зации, их про­ис­ка­ми ста­ли объ­яс­нять всё! И я не удив­люсь, ес­ли кто-то од­нажды ска­жет, что и Боль­шой взрыв про­из­ве­ли они, — ус­мехну­лась заг­ля­нув­шая к ре­бятам Фо­рина. — Хо­тя воз­можность та­кого вме­шатель­ства не ис­клю­чена. На Зем­ле бы­ла три­асо­вая ка­тас­тро­фа, ког­да по­гиб­ло при­мер­но 95% зем­ной би­ос­фе­ры. На Эр­те бы­ла то­ран­ская ка­тас­тро­фа, ког­да по­гиб­ло при­мер­но 96% фло­ры и фа­уны Эр­ты. До то­го мо­мен­та би­ос­фе­ры Зем­ли и Эр­ты бы­ли не­похо­жи и раз­ви­вались каж­дая сво­им пу­тём. А по­том раз­ви­тие пош­ло син­хрон­но и вы­жив­шие про­цен­ты жи­вых ор­га­низ­мом преж­ней би­ос­фе­ры и да­ли то са­мое не­боль­шое раз­ли­чие в би­ос­фе­рах пла­нет.

      — А ес­ли на­ши пла­неты ис­поль­зо­вали, как сво­еоб­разные му­зеи жи­вых ор­га­низ­мов?

      — Га­лак­ти­чес­кий зо­опарк! Ну у те­бя и фан­та­зия, Валь­ка! — уди­вил­ся Пав­лик. — Тог­да бы не бы­ло вы­мер­ших в хо­де эво­люции жи­вых су­ществ.

      — Но ведь ус­ло­вия на пла­нете ме­нялись, и жи­вот­ные не ус­пе­вали к ним прис­по­собит­ся. Мо­жет это был не зо­опарк, а… А что-то вро­де за­повед­ни­ка, где оби­тате­ли жи­вут в ес­тес­твен­ных ус­ло­ви­ях?

      — К то­му же, и на Зем­ле, и на Эр­те у боль­шой час­ти жи­вых су­ществ нет про­межу­точ­ных эво­люци­он­ных звень­ев, они по­яви­лись сра­зу та­кими, ка­кими мы их зна­ем. — Фо­рина за­гадоч­но улыб­ну­лась. — Спо­кой­ной но­чи.

      — Зна­чит, «цве­ток сол­нца» — это толь­ко ле­ген­да… — Пав­лик под­пёр щё­ку ру­кой и грус­тно вздох­нул.

      Тем вре­менем на тём­но-си­нее не­бо вы­кати­лась лу­на (у Эр­ты, так же, как и у Зем­ли, был единс­твен­ный спут­ник — Фел­ла) и за­лила сад и бе­рег озе­ра се­реб­ристым све­том. Тут Ва­ля за­мети­ла, что не­кото­рые цве­ты све­тят­ся в тем­но­те го­лубым и ру­бино­во-крас­ным цве­том.

      — Ой, как ин­те­рес­но! — ах­ну­ла она.

      — Эти цве­ты с ос­тро­вов Ахар­на, поч­ти у эк­ва­тора. Их опы­ля­ют ноч­ные на­секо­мые, по­это­му они и све­тят­ся, что­бы прив­лечь их. Они очень кра­сивые, но у них силь­ный, хо­тя и при­ят­ный за­пах. Ес­ли на­нюха­ешь­ся — го­лова бу­дет бо­леть. Кста­ти, Пав­лик, а по­чему ты счи­та­ешь, что «цве­ток сол­нца» — это толь­ко ле­ген­да? Я ви­дела в му­зее гер­ба­рий с этим цвет­ком. Прос­то его уже нет в при­роде, но он был на са­мом де­ле.

      — Вот в том-то всё и де­ло. Его у вас уже нес­коль­ко ве­ков ник­то не ви­дел вжи­вую. Вот и по­луча­ет­ся, что цве­ток ос­тался толь­ко ле­ген­дой. Как ман­дра­гора или со­ма на Зем­ле.

      — Вот тут ты, Пав­лик, не прав, — воз­ра­зила Яся. — Ев­ро­пей­ская ман­дра­гора и ин­дий­ский ло­тос рас­тёт в Мос­ков­ском бо­тани­чес­ком са­ду.

      — Но их вос­ста­нови­ли ге­нети­ки…

      — Так мо­жет и сол­нечный сол­нцец­вет вос­ста­новят. Во вся­ком слу­чае, ма­ма учас­тву­ет в этих ра­ботах. Меж­ду про­чим, обык­но­вен­ный и зо­лотис­тый сол­нцец­вет у нас уже рас­тёт, их вос­ста­нови­ли. Толь­ко рас­тёт в глу­хих ле­сах, в за­повед­ни­ке за Го­лубым хреб­том. Это ки­ломет­ров во­семь­сот от нас.

      — Я ви­дела цве­ток у тор­говца на Пан­гее. Тор­говцем был ху­дож­ник Кро;Мган. Мы встре­тились с ним в Мос­кве, на выс­тавке, и он ска­зал, что цве­ток рас­тёт на Ки­наве, но мы та­кой пла­неты не наш­ли ни в од­ном спра­воч­ни­ке, — по­жала пле­чами Юля. — А сам Кро;Мган ска­зал, что наз­ва­ние пла­неты бы­ло на­писа­но на упа­ков­ке гер­ба­рия. И он то­же не зна­ет, где она…

      — Ки-на-ва, — мед­ленно, как бы про­буя сло­во на вкус, про­из­несла Лу­ан­на. — Хм… Что-то зна­комое… Ки­нава… Я, по-мо­ему, уже слы­шала по­хожее наз­ва­ние… Дав­но… Но вот ког­да и где — не пом­ню…

      — Мо­лодое по­коле­ние, вам уже по­ра лю­бовать­ся сна­ми, — на тер­ра­су вы­шел отец Лу­ан­ны. — Так что у вас пол­ча­са на под­го­тов­ку ко сну.

      — Пой­дём, — улыб­ну­лась де­воч­ка. — У па­пы на этот счёт стро­гие пра­вила. Он ме­ня всег­да спать го­ня­ет.

      Уже ук­ла­дыва­ясь, Яся вдруг вспом­ни­ла про дру­гой та­инс­твен­ный цве­ток. Тот, ко­торый прис­нился Пав­ли­ку, и про ко­торый рас­ска­зыва­ла сказ­ки Ва­лина ба­буш­ка.

      — Лу, ты спишь?

      — Ещё нет.

      — А ты ни­ког­да не слы­шала про ог­нецвет?

      — Алый цве­ток жиз­ни? — Лу­ана зев­ну­ла. — Как же, у нас каж­дая третья сказ­ка про не­го. По ле­ген­дам, он рос где-то да­леко на юге, в го­рах, и его при­вез­ли на­ши пред­ки с даль­них звёзд. Но вот этот цве­ток, как раз толь­ко ле­ген­да, хо­тя…

      — Зна­чит всё-та­ки его кто-то ви­дел! — под­клю­чилась к раз­го­вору Ва­ля.

      — Ма­ма го­вори­ла, что ещё сту­ден­ткой ви­дела в Ала­те, в эт­ногра­фичес­ком му­зее, за­сушен­ный цве­ток ог­нецве­та. Прав­да всем го­вори­ли, что это му­ляж. Но у ме­ня ма­ма бо­таник, её не про­ведёшь. Она сра­зу му­ляж от гер­ба­рия от­ли­чит. А это был имен­но гер­ба­рий. Так что, на­вер­ное, ог­нецвет то­же есть, толь­ко он ещё бо­лее ред­кий и цен­ный, чем сол­нечный сол­нцец­вет.

      — А тот за­сушен­ный цве­ток ещё мож­но уви­деть? — спро­сила Ва­ля.

      — Не знаю. Кам, это наш зна­комый, он ра­бота­ет в Ала­те в за­повед­ни­ке, го­ворил, что его то ли кто-то ук­рал, то ли прос­то этот гер­ба­рий или му­ляж ис­портил­ся со вре­менем.

      — У нас на Зем­ле то­же есть ле­ген­да об алом цвет­ке, да­же есть про не­го пес­ня. — сон­ным го­лосом до­бави­ла Юля.

***

      Ут­ром ре­бят ждал сюр­приз. Поч­то­вый ро­бот дос­та­вил па­кет, ад­ре­сован­ный Ва­ле.

      — Что это? — Пав­лик гля­нул на бан­де­роль.

      — Не знаю… — рас­те­рян­но от­ве­тила Ва­ля, вер­тя па­кет в ру­ках. — Это от Кро;Мга­на…

      — Ес­ли это от Кро;Мга­на, то это ско­рее все­го… — за­говор­щицким то­ном на­чала Юля.

Юля бы­ла пра­ва — в па­кете ока­зал­ся тот са­мый гер­ба­рий, ко­торый ког­да-то ви­дела на Пан­гее Ва­ля.

***

      В бо­тани­чес­ком са­ду ни­чего но­вого вы­яс­нить не уда­лось. Эк­скур­со­вод — сред­них лет да­ма по име­ни Ме­дана — дол­го и нуд­но рас­ска­зыва­ла про обык­но­вен­ный и зо­лотис­тый сол­нцец­вет, сок­ру­ша­ясь о том, что бра­конь­еры унич­то­жили их ещё сто лет на­зад, пе­рес­ка­зыва­ла за­уныв­ным го­лосом ле­ген­ды о «цвет­ке сол­нца», в об­щем го­вори­ла всё то­же, что ре­бятам бы­ло уже из­вес­тно. Прав­да, про прис­ланный Кро;Мга­ном гер­ба­рий и ри­сунок из спра­воч­ни­ка, ко­торый по­казал ей Пав­лик, она за­яви­ла, что «вы заб­лужда­етесь, и это вов­се не сол­нцец­вет».

***

      — Ну, что бу­дем де­лать? — вздох­ну­ла Яся.

      — До­мой, на Зем­лю, — бур­кнул Пав­лик. — И бу­дем ис­кать эту та­инс­твен­ную Ка­наву…

      — Ки­наву, Пав­лик, — поп­ра­вила Ва­ля.

      — Но на кар­тинке не те цве­ты, что рос­ли здесь? Так ведь по­луча­ет­ся? — Лу­ан­на пос­мотре­ла на ро­дите­лей.

      — Не сов­сем. На кар­тинке, ско­рее все­го, сол­нцец­вет зо­лотис­тый, а не обык­но­вен­ный, ко­торый рос в Бо­тани­чес­ком са­ду. Вот по­это­му ува­жа­емая учё­ная да­ма Ме­дана его и не ви­дела, — ус­мехнул­ся Най­делл (и, су­дя по ин­то­нации, с ко­торой бы­ло ска­зано «учё­ная», да­ма Ме­дана бы­ла не очень учё­ной).

      — Из­ви­ните, ре­бята, что опять вас ра­зоча­рова­ли. — Фо­рина пог­ля­дела на заг­рустив­ших ре­бят. — Не уны­вай­те, как го­ворят у вас на Зем­ле — кто ищет, тот всег­да най­дёт. Я его ви­дела, на Эр­ту его за­нес­ли ког­да-то в древ­ности с дру­гой пла­неты…

      — Ско­рее все­го, с Тей­ны, — уточ­нил Най­делл. — Это в со­сед­ней звёз­дной сис­те­ме.

      — Мы зна­ем, — вздох­ну­ла Ва­ля. — Па­па бы­вал на Тей­не.

      — Лу, ты го­вори­ла, что вос­ста­нов­ленные обык­но­вен­ный и зо­лотис­тый сол­нцец­ве­ты рас­тут у вас за Го­лубым хреб­том? — вспом­нил Пав­лик.

      — Меж­ду про­чим, хо­рошая мысль. Пап, у ме­ня есть пред­ло­жение — сле­тать в Алат, в за­повед­ник, — от­ве­тила Лу­ан­на.

      — Ну что же, это дей­стви­тель­но хо­рошая мысль. Воз­можно, что Кам смо­жет рас­ска­зать вам боль­ше о та­инс­твен­ном цвет­ке, — от­ве­тил Най­делл.

Глава 5. Алатский заповедник

     Гру­зопас­са­жир­ский са­молёт со­вер­шил по­сад­ку на а­эрод­ро­ме Ста­рого Ала­та ран­ним ут­ром. А­эрод­ром был до­воль­но прос­тым, да­же от­части при­митив­ным, что, впро­чем, не уди­вило ре­бят — Лу­ан­на ещё пе­ред по­лётом ска­зала, что Ста­рый Алат — это ди­кий край, по­это­му там и уда­лось сох­ра­нить нет­ро­нутую при­роду. И имен­но в Ала­те на­чалось вос­ста­нов­ле­ние эко­сис­те­мы Алат­ских сте­пей око­ло шес­ти­деся­ти лет на­зад.

      А­эрод­ром пред­став­лял со­бой си­лике­товое по­ле, на од­ном из кон­цов ко­торо­го вид­не­лись ан­га­ры и со­ору­жения пор­то­вых служб. Вен­ча­ло всё это хо­зяй­ство две баш­ни, уве­шан­ные ан­тенна­ми и ажур­ны­ми пло­щад­ка­ми. Вда­леке сле­ва вид­не­лись же­лез­но­дорож­ные пу­ти, а с про­тиво­полож­ной сто­роны, за не­высо­кой хол­мистой гря­дой, ки­ломет­рах в по­луто­ра от взлёт­но­го по­ля, на­ходи­лись нес­коль­ко ба­шен из ажур­но-ре­шет­ча­тых ме­тал­ли­чес­ких конс­трук­ций. В од­ной из ба­шен сто­яла ок­ру­жён­ная бе­лым клу­бящим­ся дым­ком ра­кета.

      Вок­руг а­эрод­ро­ма, нас­коль­ко хва­тало глаз, тя­нулась се­реб­ристо-зе­лёная степь и лишь вда­ли, в нап­равле­нии же­лез­ной до­роги, вид­не­лась го­лубая в ут­ренней дым­ке цепь не­высо­ких гор. Ут­ро бы­ло све­жим и прох­ладным, в глу­боком свет­ло-го­лубом не­бе ви­сел блес­тя­щий се­реб­ристый серп лу­ны.

      У зда­ния дис­петчер­ской, на­поми­на­юще­го склад, рас­кра­шен­ный в крас­но-бе­лую по­лос­ку, их встре­тил мо­лодой муж­чи­на с ва­силь­ко­во-си­ними гла­зами, оде­тый в зе­лёный фор­менный ком­би­незон об­ходчи­ка за­повед­ни­ка.

      — Дав­но не ви­делись, Най­делл, — муж­чи­на об­нялся с ка­пита­ном и поз­до­ровал­ся с ос­таль­ны­ми.

      — По­чему дав­но, дя­дя Кам? — уди­вилась Лу­ан­на. — Мы же бы­ли в Ала­те все­го год на­зад.

      — Ну вот ви­дишь, Лу­ан­на, уже це­лый год про­шёл. Ко­неч­но, это бы­ло дав­но, — улыб­нулся Кам.

      — Кам Тар­бор, би­олог. Сей­час ра­бота­ет в за­повед­ни­ке у Го­лубо­го хреб­та, — пред­ста­вил Най­делл сво­его дру­га ре­бятам.

      — Ва­ля По­лосу­хина.

      — Юля Во­робь­ёва.

      — Яся Фир­со­ва.

      — Па­вел Во­робь­ёв, — пред­ста­вились по оче­реди ре­бята, от­ве­чая на ру­копо­жатие Ка­ма.

      — У вас что, сох­ра­нились стар­ты для ра­кет с хи­мичес­ки­ми дви­гате­лями? — удив­лённо спро­сил Пав­лик, по­казав на ажур­ную баш­ню с ра­кетой.

      — Да нет. То, что ты при­нял за стар­ты для ра­кет, на са­мом де­ле — пус­ко­вые ус­та­нов­ки для ат­мосфер­ных зон­дов.

      В этот мо­мент, как буд­то спе­ци­аль­но под­тверждая сло­ва Ка­ма, раз­дался звук си­рены, и зонд, ко­торый Пав­лик при­нял за ра­кету, с прон­зи­тель­ным свис­том сор­вался с баш­ни и ушёл вы­соко в не­бо, пос­те­пен­но от­кло­ня­ясь по ду­ге.

      — Ме­те­оро­логи за­бав­ля­ют­ся, — по­шутил Кам. — Ну что же, пой­дём — нас ждёт вер­то­лёт, — Кам мах­нул ру­кой в сто­рону гор.

      — А по­чему не флай­ер? — спро­сила Яся.

      — Он за­нят, — от­ве­тил ему Кам.

      Кам под­вёл ре­бят к вер­то­лёту.

      — Ну, Пу­лемёт, дер­жись! — ко­вар­но улыб­нулся Пав­лик.

      — Уже ле­тал на нём? — улыб­нулся Кам.

      — При­ходи­лось… — улыб­нулся маль­чик.

      — Да, вер­то­лёт — не флай­ер, — про­вор­ча­ла Яся пос­ле взлё­та.

      — Ясь­ка, ес­ли хо­чешь что-то ска­зать, го­вори гром­че! Мож­но на ухо!

      — Я го­ворю — что­бы я ещё раз на вер­то­лёте по­лете­ла!!!

      — Ну не так гром­ко!!! — Пав­лик де­монс­тра­тив­но по­чесал в ухе. — Она ещё из­де­ва­ет­ся!

      Юль­ка, Яся и Ва­ля пос­мотре­ли в ил­лю­мина­тор (Пав­ли­ка, как, впро­чем, на­вер­ное, и лю­бого маль­чиш­ку, боль­ше за­ин­те­ресо­вали не пей­за­жи за бор­том, а дей­ствия пи­лота, за ко­торы­ми он наб­лю­дал сквозь проз­рачную стен­ку меж­ду ка­биной и пас­са­жир­ским от­се­ком). Тя­нув­ша­яся за а­эрод­ро­мом степь вско­ре пе­реш­ла в хол­мы, сна­чала по­логие, а по­том всё бо­лее кру­тые, пос­те­пен­но сме­нив­ши­еся низ­ки­ми ле­сис­ты­ми го­рами.

      — По­хожи на соп­ки, как в При­морье, — про­ком­менти­рова­ла уви­ден­ное Юля.

      — Что?! — не рас­слы­шала в шу­ме Яся.

      — Я го­ворю, что хол­мы на соп­ки по­хожи, как в При­морье!

      — Ага, кра­сиво! — от­ве­тила Яся.

      Пос­те­пен­но соп­ки сме­нились нас­то­ящи­ми го­рами, тя­нув­ши­мися из­ви­лис­той гря­дой к го­ризон­ту. Вер­то­лёт ушёл нем­но­го в сто­рону и те­перь ле­тел над са­мым хреб­том, пе­ресе­кая его под ос­трым уг­лом.

      — Кам, а здесь дей­стви­тель­но рас­тёт сол­нцец­вет?! — обер­нулся к би­оло­гу Пав­лик.

      — Бе­реги го­лос!! — Кам про­тянул ре­бятам на­уш­ни­ки.

      — Сол­нцец­вет здесь и прав­да рас­тёт? — пов­то­рил воп­рос Пав­лик.

      — Сол­нцец­ве­ты здесь рас­тут, при­чём двух ви­дов. Воз­можно, сре­ди них есть и нуж­ный вам. К со­жале­нию, это единс­твен­ное мес­то на пла­нете, где их сей­час мож­но встре­тить. На­де­юсь, что в бу­дущем мы смо­жем вер­нуть этот цве­ток в эко­сис­те­му Эр­ты.

      — А ог­нецвет? — при­со­еди­нилась к раз­го­вору Ва­ля.

      — Ог­нецвет — это ле­ген­да, ре­бята. Вот там, за го­рой, на бе­регу озе­ра, на­ходит­ся би­оло­гичес­кая стан­ция, где ра­бота­ет мой друг Тан, — Кам по­казал ру­кой на тём­но-ох­ристый ос­та­нец, воз­вы­шав­ший­ся на свет­ло-зе­лёным мо­рем гор­но­го ле­са. — Он — бо­таник и, в том чис­ле, боль­шой спе­ци­алист в об­ласти иноп­ла­нет­ной фло­ры.

      — А Эр­та — не ро­дина сол­нцец­ве­та? — уди­вилась Юля.

      — Не всех его ви­дов. А про ог­нецвет… Мо­гу ска­зать толь­ко то, что у нас мно­го ска­зок и ле­генд о вол­шебном алом цвет­ке, но в ре­аль­нос­ти его ник­то ни­ког­да не ви­дел.

      — Жаль… — ра­зоча­рован­но про­тяну­ла Ва­ля. — По­хоже, что ог­нецвет дей­стви­тель­но толь­ко сказ­ка…

      — Не спе­ши с вы­вода­ми, — об­на­дёжил де­воч­ку Кан. — В каж­дой сказ­ке есть до­ля прав­ды.

      Вер­то­лёт об­ле­тел ос­та­нец и про­летел над жи­вопис­ным озе­ром, на бе­регу ко­торо­го Пав­лик за­метил ка­ких-то зве­рей, гу­ляв­ших или пас­шихся на рав­ни­не. Из­да­лека ока­залось не­воз­можным раз­гля­деть, кто это был.

      — Кто это? — спро­сила Яся.

      — Фор­га­ры. Вы их уви­дите по­поз­же. Фор­га­ров луч­ше наб­лю­дать на их род­ной пла­нете, Тей­не. Здесь есть спе­ци­аль­ный зо­опарк, сю­да при­возят раз­личных жи­вот­ных с Тей­ны и дру­гих пла­нет, — от­ве­тил Кан.

      Пав­лик сно­ва взгля­нул в ил­лю­мина­тор, но бе­рег зак­рыл не­боль­шой холм, и как сле­ду­ет раз­гля­деть та­инс­твен­ных фор­га­ров не уда­лось.
Впе­реди по­каза­лось боль­шое плос­ко­горье, на ко­тором вид­не­лось нес­коль­ко не­боль­ших до­миков и пло­щадок.

      — Ну вот и на­ша стан­ция, поч­ти при­лете­ли.

      Вер­то­лёт сел на не­боль­шую пло­щад­ку у ме­тал­ли­чес­ко­го ан­га­ра, и ре­бята, выб­равшись из ка­бины («Ни­ког­да боль­ше не бу­ду на вер­то­лёте ле­тать!» — по­дыто­жила свои впе­чат­ле­ния Яся), нап­ра­вились к глав­но­му зда­нию. Прав­да пе­ред этим, ре­бятам приш­лось сде­лать ещё од­но важ­ное де­ло — раз­бу­дить Лу­ан­ну, нес­мотря на шум и тряс­ку, ухит­рившу­юся прос­пать весь по­лёт, при­кор­нув в угол­ке.

      — Как мож­но спать в та­ком шу­ме, Лу?! — ис­крен­не уди­вил­ся Пав­лик.

      — По­тому что не выс­па­лась! И, меж­ду про­чим, из-за те­бя!

      — Это ещё по­чему?

      — А кто весь ве­чер стра­шил­ки рас­ска­зывал? А мне по­том всю ночь гоб­ли­ны сни­лись! — рас­сме­ялась Лу­ан­на.

      Навс­тре­чу Ка­му из до­ма вы­бежа­ли маль­чик лет че­тырёх и не­боль­шо­го рос­та за­горе­лая де­воч­ка, нем­но­го млад­ше Яси, оба в ко­рот­ких го­лубых шор­тах и сан­да­ли­ях на бо­сую но­гу. Де­ти по­вис­ли на шее у Ка­ма.

      — Пап, мы сос­ку­чились!

      — Поз­на­комь­тесь. Мэй­ти и Зуи, мои сын и дочь, — пред­ста­вил де­тей Кам. Зуи на вид бы­ло лет семь — де­вять. Де­воч­ка бы­ла очень по­хожа на от­ца, толь­ко не та­кая смуг­лая. И во­лосы у Зуи ока­зались не куд­ря­вые, а вол­нистые ры­жева­то-каш­та­новые, соб­ранные в пыш­ный хвос­тик на за­тыл­ке. А гла­за бы­ли не го­лубые, как у от­ца и бра­та, а тём­но-зе­лёные, как глу­бокая мор­ская во­да.

      — Ва­ля.

      — Юля.

      — Яся.

      — Па­вел, — пред­ста­вились ре­бята.

      — Для Пав­ла ты, по-мо­ему, ещё ма­ловат, — скеп­ти­чес­ки пос­мотре­ла на Пав­ли­ка де­воч­ка.

      — Мо­жешь на­зывать ме­ня Пав­ли­ком, — сму­тил­ся маль­чик.

      — А ме­ня мож­но Зуй­ка, при­вет! — поз­до­рова­лась де­воч­ка. — Лу, дав­но не ви­делись!

      — А ты по­мога­ешь на стан­ции? — спро­сила Ва­ля.

      — Ну, да. Ма­ма уле­тела на Тей­ну, а я по­могаю па­пе.

      — А твоя ма­ма то­же би­олог?

      — Зо­оп­си­холог. Изу­ча­ет ха­рак­тер у раз­но­го зверья, в ос­новном у фор­га­ров. Учит фор­га­ров ла­дить с людь­ми, а они её — ла­дить с фор­га­рами. Вот та­кой об­мен опы­том.

      — А кто та­кие эти фор­га­ры? — спро­сил Пав­лик.

      — Та­кие хит­рые ушас­тые и мох­на­тые зве­рюги. Они есть у нас в за­повед­ни­ке. Но во­об­ще-то луч­ше по­лететь на Тей­ну, их род­ную пла­нету. Это пла­нета в со­сед­ней звёз­дной сис­те­ме, пер­вая ко­торую ста­ли ос­ва­ивать эр­тя­не. Там фор­га­ров наб­лю­дать ин­те­рес­нее. А вы сю­да то­же на фор­га­ров смот­реть при­лете­ли?

      — Да нет, мы ищем сол­нцец­вет, — ска­зала Юля.

      — Он рас­тёт в го­рах, прав­да Тан го­ворит, что это не сов­сем нас­то­ящий сол­нцец­вет. В об­щем вам на­до к Та­ну, на Бу­рую го­ру. Он в этом луч­ше раз­би­ра­ет­ся.

Глава 6. Тайна Кинавы

     — Зуй­ка, а сколь­ко те­бе лет? — спро­сила Ва­ля, ког­да ре­бята соб­ра­лись за обе­дом.

      — Де­вять. А так как год на Эр­те, длит­ся столь­ко же, сколь­ко и на Зем­ле, то я толь­ко нем­но­го вас млад­ше.

      — А ты бы­ла в кос­мо­се? — спро­сил её Пав­лик.

      — Ко­неч­но, на Фел­ле, на­шем спут­ни­ке. А вот в даль­нем кос­мо­се толь­ко один раз, — вздох­ну­ла Зуй­ка. — Па­па не бе­рёт ме­ня в эк­спе­диции на «Кай­яр­ре» по­тому, что я ещё ма­лень­кая. Толь­ко в прош­лом го­ду взял на Тей­ну.

      На сле­ду­ющий день, с са­мого ут­ра ре­бята заг­ру­зились во флай­ер и от­пра­вились к Бу­рой го­ре, где, на бе­регу Орий­ско­го озе­ра, рас­по­лага­лась бо­тани­чес­кая стан­ция.

      Стан­ция пред­став­ля­ла со­бой три не­боль­ших бе­лых до­мика: в од­ном рас­по­лага­лась ла­бора­тория, в дру­гом склад, а тре­тий слу­жил вре­мен­ным жиль­ём ра­ботав­шим на стан­ции би­оло­гам: Та­ну и двум его по­мощ­ни­ком.

      — Здравс­твуй­те! — ре­бята вош­ли в ла­бора­торию и пред­ста­вились. Из-за сто­ла под­нялся сред­не­го рос­та мо­лодой муж­чи­на с ко­рот­ко подс­три­жен­ны­ми тём­но-ру­сыми во­лоса­ми и свет­ло-го­лубы­ми гла­зами.

      — При­вет! Та­нимил Ку­нин. Чем мо­гу по­мочь? — пред­ста­вил­ся бо­таник.

      — Эти ре­бята ищут сол­нцец­вет, — объ­яс­нил Кан. — И рас­счи­тыва­ют на твою по­мощь, ты же — спе­ци­алист.

      — Вы с Зем­ли, так ведь?

      — Ну да… — от­ве­тил Пав­лик.

      — Ме­ня мо­жете на­зывать прос­то — Тан.

      — Ну да, Тан, — пов­то­рил Пав­лик.

      — Я до­гадал­ся, — улыб­нулся учё­ный. — И от­ку­да? Я там бы­вал. В Ама­зонии, Ин­дии…

      — Из Цен­траль­ной Рос­сии.

      — Там я по­ка не был, бы­вал лишь на Ура­ле и Ал­тае… Зна­чит, сол­нцец­вет… Счи­тай­те, что вам по­вез­ло. Сол­нцец­вет или зо­лотоц­вет, как его ча­ще на­зыва­ли у нас, здесь дей­стви­тель­но рас­тёт. Ес­ли не по­лени­тесь, в го­рах у это­го озе­ра мо­жете соб­рать це­лую кол­лекцию.

      — А ка­кого?

      — Обык­но­вен­но­го и гор­но­го. А ес­ли про­гуля­етесь на За­вет­ную по­ляну, как её на­зыва­ет Зуи, то най­дё­те и зо­лотис­тый, его там не мень­ше. Ус­коль­за­ющий по­ка толь­ко вос­ста­нав­ли­ва­ют в ла­бора­тори­ях. В при­род­ные со­об­щес­тва его ещё не вве­ли.

      — Гор­но­го? Мы про та­кой не слы­шали! — уди­вилась Яся.

      — Не­уди­витель­но. Зо­лотоц­вет, или гор­ный зо­лотар­ник ник­то не счи­тал родс­твен­ни­ком ле­ген­дарно­го сол­нцец­ве­та. Его счи­тали родс­твен­ни­ком дру­гого по­хоже­го цвет­ка, точ­нее цве­тов — зо­лотар­ни­ков: ле­карс­твен­но­го, па­хуче­го, ро­солю­ба и не­кото­рых дру­гих. А по­том, ког­да мы ре­шили вос­ста­новить по­пуля­цию «цвет­ка сол­нца», то ока­залось, что зо­лотис­тый сол­нцец­вет — его пря­мой родс­твен­ник.

      — А прав­да, что сол­нцец­вет кол­ду­ны ис­поль­зо­вали для сво­их «ма­гичес­ких пу­тешес­твий? — по­ин­те­ресо­валась Яся. — Я чи­тала об этом в книж­ке.

      — Всё очень прос­то, Яся. На зо­лотар­ни­ке па­рази­тиру­ет бу­рая пле­сень. Ког­да-то ша­маны за­вари­вали её и ды­шали па­рами это­го гри­ба, ко­торые име­ли одур­ма­нива­ющее дей­ствие. А сам цве­ток здесь не при чём.

      — А «цве­ток сол­нца»? — спро­сила Юля.

      — Сол­нцец­ве­ты сол­нечный и чу­дес­ный? С этим нем­но­го слож­нее… Эр­та — не ро­дина этих цве­тов. Гор­ный зо­лотар­ник, обык­но­вен­ный и ус­коль­за­ющий сол­нцец­ве­ты — это эво­люци­он­ные по­том­ки ка­ких-то не­из­вес­тных по­ка рас­те­ний. Воз­можно, это и есть на­ши ле­ген­дарные сол­нечный и чу­дес­ный сол­нцец­ве­ты. И, воз­можно, что эти рас­те­ния за­нес­ли к нам с дру­гой пла­неты. Де­ло в том, что у зо­лотар­ни­ков (эво­люци­он­ных по­том­ков гор­но­го зо­лотар­ни­ка, ко­торый впол­не мож­но наз­вать жи­вым ис­ко­па­емым) и вос­ста­нов­ленных на­ми сол­нцец­ве­тов на Эр­те нет пред­ков.

      — А кто за­нёс сю­да этот цве­ток? — по­ин­те­ресо­вал­ся Пав­лик.

      — Воз­можно, это си­ри­ан­цы… ещё до «не­бес­ной бит­вы», по­губив­шей си­ри­ан­ский со­юз.

      — Тан, а это они? — Ва­ля по­каза­ла бо­тани­ку гер­ба­рий и кар­тинку из кни­ги.

      — На кар­тинке изоб­ра­жён гор­ный зо­лотар­ник или зо­лотоц­вет. Эта кар­тинка из ста­рин­ной кни­ги, «Опи­сание, ле­карс­твен­ных, съ­едоб­ных и иных по­лез­ных че­лове­ку рас­те­ний гор­ных мест За­озёр­ной рав­ни­ны». Из­да­на она бы­ла поч­ти трис­та лет на­зад. Эта кар­тинка и под­ска­зала нам, где ис­кать по­том­ков ле­ген­дарно­го сол­нцец­ве­та. Но сам «цве­ток сол­нца», тот что опи­сан в сказ­ках, ле­ген­дах и ма­гичес­ких ре­цеп­тах, по­ка ещё… — Тан с со­жале­ни­ем по­жал пле­чами. — А вот гер­ба­рий… Я ви­дел та­кое рас­те­ние. Его вид по­хож на наш ска­зоч­ный Цве­ток Жиз­ни.

      — Ог­нецвет?! — ах­ну­ла Юля.

      — Нет. Этот цве­ток и на­зыва­ли «зо­лотым цвет­ком» или зо­лотоц­ве­том. Зо­лотар­ник по­тому и по­лучил своё вто­рое наз­ва­ние из-за схо­жес­ти. Но его ле­пес­тки — яр­ко-жёл­тые, а не оран­же­вые.

      — И что?! Опять ми­мо?! — у Пав­ли­ка да­же ли­цо вы­тяну­лось от оби­ды и ра­зоча­рова­ния.

      — Да нет, Па­вел. Вы как раз очень близ­ко, поч­ти вплот­ную по­дош­ли к раз­гадке ва­шей тай­ны: тай­ны цвет­ка и тай­ны за­гадоч­ной пла­неты. Но для это­го нам при­дёт­ся про­гулять­ся на до­воль­но ин­те­рес­ную со­сед­ку на­шей Эр­ты.

      — Тей­ну? — пе­рес­про­сил Пав­лик.

      — Да, на Тей­ну. Кста­ти, зна­ете, как её на­зыва­ют мес­тные жи­тели?

      — Нет…

      — Кен-На­ва.

      У Пав­ли­ка да­же рот от­крыл­ся от удив­ле­ния. Он обер­нулся к де­воч­кам и толь­ко и су­мел, что раз­вести ру­ками.

      — Вот и та­инс­твен­ная Ки­нава… — тол­кну­ла Ва­ля в бок Юль­ку. — Так всег­да — ищешь от­вет, а он под но­сом, на са­мом вид­ном мес­те.

      — Так ведь кто знал, что тот, кто на­писал наз­ва­ние на упа­ков­ке гер­ба­рия, наз­ва­ние пла­неты пе­рев­рал, — от­ве­тила Юля.

      — Вы го­вори­ли, что ви­дели цве­ток, как в гер­ба­рии? — спро­сила Та­на Ва­ля. — А про ог­нецвет вы не слы­шали?

      — Нет, не слы­шал. А вот про «зо­лотой цве­ток» не толь­ко слы­шал, но и ви­дел. В му­зее в Сал­лей­не, род­ном го­роде Зуи (это не­дале­ко от нас), есть та­кой же гер­ба­рий, как и у вас. Впро­чем, у ме­ня то­же есть по­хожий и не ме­нее та­инс­твен­ный цве­ток, — Тан по­рыл­ся на пол­ке, дос­тал си­нюю пап­ку со шнур­ка­ми и, рас­крыв, по­ложил пе­ред ре­бята­ми. В пап­ке ле­жал за­сушен­ный цве­ток, что-то сред­нее меж­ду круп­ным ма­ком и тюль­па­ном, толь­ко не оран­же­вый, а крас­но-бу­рый.

      — А от­ку­да эти гер­ба­рии?

      — Си­ри­ан­ский ис­сле­дова­тель­ский ко­рабль «Ала­нара». Он про­вёл ис­сле­дова­ния со­сед­ней с на­ми звёз­дной сис­те­мы. Но при воз­вра­щении на Тел­лус по­тер­пел ка­тас­тро­фу. Боль­шая часть соб­ранных кол­лекций, ма­тери­алов и до­кумен­тов по­гиб­ла. Бы­ло это поч­ти семь­де­сят лет на­зад. От си­ри­ан­цев мы и уз­на­ли о сол­нечном и чу­дес­ном сол­нцец­ве­те. И уз­на­ли, что на­ши «цве­ты сол­нца» мо­гут иметь иноп­ла­нет­ное про­ис­хожде­ние. И эти гер­ба­рии — с пла­неты Тей­на. Кен-На­вы…

      — Эта пла­нета воз­можно и есть ва­ша цель. Че­рез три дня «Ма­гу­ар» и «Кай­ярр» от­прав­ля­ют­ся ту­да, и я приг­ла­шаю вас при­нять учас­тие в эк­спе­диции.

      — Спа­сибо, дя­дя Най­да, — поб­ла­года­рил Пав­лик. — А это да­леко?

      — Нет. Три-че­тыре дня пу­ти с од­ним сред­ней дис­танции прыж­ком.

      — А нас возь­мё­те с со­бой, в эк­спе­дицию? Мы вам мо­жем при­годит­ся, — до­бави­ла Зуй­ка, взяв за ру­ку Лу­ан­ну.

      — Ко­неч­но! — сог­ла­силась Юля.

      — Лад­но, мы сог­ласны! — Пав­лик по­жал ру­ку ка­пита­ну.

      — А этот гер­ба­рий у вас от­ку­да? — Лу по­каза­ла на пап­ку с бу­рым цвет­ком.

      — По­лицей­ские по­дари­ли. Пе­рех­ва­тили у ка­ких-то кон­тра­бан­дистов вмес­те с дру­гими ди­кови­нами. А они его ук­ра­ли в од­ном из му­зе­ев Но­вого Ала­та.

      — Так зна­чит… — до­гада­лась Яся.

      — Этот гер­ба­рий моя ма­ма и ви­дела… — под­твер­ди­ла Лу.