диалог из романа

- Однажды она не вернулась домой. Мне было четыре года, когда я видела ее в последний раз. Мы с мамой шли в гости к бабушке, и заметили ее на песчаной куче, высыпанной рядом с калиткой дома ее подруги. Тогда она уделила мне внимание и представила своим подругам.
Впервые Вероника почувствовала теплое отношение к себе как к маленькой девочке. Не просто младшей сестрой, отнимающей родительскую любовь и внимание,  а к самому обычному ребенку, от которого можно умилиться.
- Она и две ее подруги спустились к ней и что-то рассказывали, спрашивали, трепали за пухлые щечки. Сестра подарила ей нечто похожее на большой, иссушенный одуванчик, с огромной шапкой. В памяти девушки лишь сохранился момент, когда сестра с горящими глазами делала шаги в ее сторону,  готовилась вручить его. В этот момент сердце Вероники было переполнено любовью, она была счастлива, и в тоже время чувствовала себя неловко, желая, чтобы сестра не жертвовала ради нее своим необыкновенным цветом.
Мама удивилась и посмотрела нее с нежной улыбкой, и сообщала, что им пора идти. Девочки попросили маму оставить Веронику с ними, пообещав, что будут за ней хорошо следить, но женщина не разрешила, сказав, то она еще слишком мала для прогулок со старшей сестрой.
- Сестра гостила у бабушки, и мы пришли как раз ее забрать, но она не вернулась домой. Тогда сделали все, чтобы утаить от меня ее пропажу. Первые месяцы глаза родителей были измучены слезами, как они не пытались убедить меня, что сестра вернется в конце лета с лагеря - я им не верила. Когда мы приехали к бабушке, чтобы правоохранительные органы допросили очевидцев, от одной девочки, проходившей с мамой мимо нашего дома, я услышала, как ее мама говорит, что мою сестру украли.
Смочив горло, девушка продолжила, - видимо, после прогулки, моя сестра, попрощавшись со своими подружками, шла домой к обеду, но внезапно  ее маршрут изменили против ее воли, - Вероника рассказывала это с заметным напряженным спокойствием, - больше я ничего не знаю. Родители мне запретили задавать вопросы на эту тему.

- Если позволишь, я ничего не буду говорить, - отчаянно произнес Егор.
- И не стоит, - поддержала его девушка, - моя сестра всегда хотела быть модельером: рисовала эскизы, собирала старые журналы мод, которые читала мама, шила куклам одежду, для меня обещала связать шарф. Все ее мечты полетели к чертям….
- Поэтому ты этим занимаешься?
- Не знаю. Я всегда хотела быть похожей на нее, вот и сейчас – украла ее детскую мечту.
- Или же перехватила ее у чертей, - подбодрил девушку Егор, - знаешь, ты поступаешь правильно.
- Я уверенна в этом лишь отчасти. Понимаешь, спустя несколько месяцев после случившегося, мои родители видели во мне обеих дочерей. Иногда мне даже казалось, что мама ненавидит меня за то, что с ней осталась я. Не думая обо мне, о моей детской психике – мама воспитывала во мне двоих детей. Я сама уже не знаю, кто я, и когда я бываю самой собой.
- А сейчас ты кто?
- Я сейчас не она, уверенно произнесла Вероника.
- Первый раз сталкиваюсь с такой необыкновенной девушкой, - сказал Егор.
- Говори прямо: с сумасшедшей девушкой, я не обижаюсь на правду.
- Каждого человека можно назвать сумасшедшим, только в разной степени и с разными симптомами. Ты же необыкновенная.
- Комплиментов я давно не слышала, спасибо, Егор.
Каждый из них чувствовал послевкусие свидания – волнительную неудовлетворенность и переизбыток эмоций. Провожая Веронику к ее такси, Егор пригласил ее на открытие выставки сюрреалистической живописи, на что она ответила согласием.