Проклятие Прохоровки. Часть 4

      Егор выскочил за сестрой в сени не обуваясь, и тут же споткнулся о чьи-то длинные ноги. На кресле в сенях развалился Иван, а в кресле напротив сидел рыжий незнакомый дядька так же лет сорока. Егор чертыхнулся. Он думал, что брат зятя уехал за водкой, и уже радовался перспективе «пошептаться» с сестрой по поводу мучавшего его вопроса, да не тут-то было…   
    - Ну точно! – взмахнул руками рыжий, - От ведь неистребимая порода! А ну дуй сюда, малой!
   Он пытался по-свойски сгрести Егора в охапку, но тот ловко вывернулся и отскочил в сторону.
     - Да ладно ты, Гринь! Не трогай пацана, вишь, он еще не освоился! – вступился за Егора Иван, - Да ты садись, пацан, не скромничай, тут все свои.
    Иван кивнул головой на початую пятилитровку, приглашая новоявленного племянника присоединиться, - Лариск, дай кружку  пацану!
    - Пошли все к черту! Он еще не ел! Егорушка, садись к столу, эти черти все равно есть не будут.
    Она налила брату глубокую тарелку ароматного жирного борща, шлепнула туда с ложки добрую порцию сметаны, подвинула к брату большой кусок белого хлеба, и села напротив, подперев по-бабьи щеку ладонью. Точно так же, как до этого сидела ее свекровь. Егору это не понравилось. Где-то в глубине души возникло неприятное чувство протеста, но он тут же притушил его и принялся за борщ.
     Надо сказать, что борщ был сварен на славу! Таким борщом их в детском доме не кормили! Ни в детском доме, ни в школе, ни в больнице, где Егора оперировали по поводу перитонита, ни даже у любимой Петровны такого борща он не пробовал…
     - Ммммм…- протянул он от удовольствия, - Вкусно!
     - Жуй, жуй, глотай! Пока специалист кормит! – брякнул из угла рыжий Гриня. И они оба, вместе с Иваном, буквально покатились со смеху.
     Лариса, поймав, вопросительный взгляд брата, пояснила:
    - Я же повар, Егорушка! Уже лет семь в заводской столовой работаю…
    И тут же добавила, увидев удивление Егора:
    - Да не здесь, тут-то у нас заводов нет, а езжу…
    И она назвала достаточно отдаленный промышленный городок, расположенный за добрую сотню километров от Прохоровки в сторону областного центра.
     Егор прикинул в уме – это же сколько нужно мотаться с утра и потом еще после работы?
     - Кушай-кушай… - подбодрила его сестра, - Я варить умею. Нужно будет, еще окрошечки на утро сделаю. А нет – так там полный холодильник. Что ты думаешь, на продуктах работаю, так ничего домой не привезу? Вон у нас и мяско есть, и маслице…
     - Лорик, она такая! У нее ничего не пропадет! Мне б такую жену, а не этому вашему дрищу Юрику, снова влез в разговор рыжий, - Правильно, Вань? Какая баба пропадает? А?
     - Отстань от нее, - вяло отмахнулся Иван, наливая в кружки пиво, - Давай за встречу выпьем. Эй, Егор, хватит жрать, иди к нам! Мужик ты или нет?
      Лариса метнула в сторону Ивана раздраженный взгляд, но промолчала. Егор аккуратно доел весь суп, вытер рот чистым мяконьким полотенцем, которое предусмотрительно положила ему на колени сестра, вздохнул и попросил кружку.
    - Ну и ладно…- примирительно сказала Лариса, и достала вторую кружку для себя, - За встречу выпить надо, братишка. Не каждый день такая радость…Искала я тебя, ждала тебя, видит Бог…
    Она махнула пиво, не глядя, попросила Ивана налить еще раз. Жара за окном постепенно спадала. Солнце медленно, но верно, скатывалось к горизонту, но все еще было душно и хмарно, откуда-то слегка тянуло гарью, и очень хотелось пить.
     Егор тоже выпил пару кружек в удовольствие, после чего почувствовал себя невообразимо комфортно. Он, как и Ваня, облокотился на спинку стула и вытянул ноги…Хорошо! Он был сыт и слегка пьян. Ему вдруг захотелось откровенничать, говорить людям что-то доброе, но он не знал, о чем говорить, поэтому поймал сестру за талию, прижался к ее мягкому животу щекой и довольно замычал.
    - Вот, уже и развезло малого-то! – пихнул рыжий ногой Ваньку, - А ты прав, шибко он на батю своего похож. Прохасик, как и есть! Скулы только Иркины, да глаза большие.
     - А откуда ты знаешь, какие глаза у Лёсика были, пока он водяру жрать не начал? Поди тоже красавец был, - хихикнул ядовито Ванька, и тут же получил по голове полотенцем от Ларисы. Полотенце было мягким, правда, Ванька втянул лысую голову в татуированные плечи, изображая испуганного.
     - Ты, малой, с ней поаккуратней! Её хоть Гриня и хвалит, а она язва еще та, сестра твоя! – добавил он, и получил полотенцем повторно.
     За дверью, отделявшей сени от дома, послышалась возня, словно кто-то бился изнутри, но не мог справиться с преградой. Лариса шустро встала и открыла дверь - все так же подскакивая при ходьбе и мотая головой, в сени вышел Юрик.
     - Мать! – громко закричал он в еще не закрывшиеся двери, - Они тут пьют уже! Идешь ты, нет?
     Мама Люба суетливо выскочила вслед за младшим сыном:
    - Иду, иду!
     И снова холодная пенистая влага зажурчала по кружкам…
     Егор закинул голову вверх, вдохнул воздух, уже едва-едва начавший отдавать вечерней прохладой.
    - А что горит? – спросил он, снова почувствовал оттенки гари в воздухе.
    - Так то помойка шает,- деловито зажёвывая пиво куском колбасы, ответила мама Люба.
     - Шает? – переспросил Егор.
     - Ну да. Гореть не горит, а так…шает.
     - Тлеет что ли?
     - Ну типа того.
     - А что ж ее не тушат?
     Ваня с Гриней переглянулись и захохотали.
    - Кто ж ее тушить будет, сынок? – удивленно спросила старушка, - Мусор он сам горит, он всегда горит потихоньку. Да и зачем ее тушить – там бомжи всякие живут, греются.
     Как бы не был пьян и блажен Егор, но увидел, каким диким взглядом наградила свекровь Лариса. Та тут же умолкла, виновато поглядывая по сторонам, и торопливо начала снова наливать по кружкам пиво.