Провал

«Провал как провал, даже скучно», - зевнул Бог. Очередная неудача не терзала сердце и не иссушала душу. Он был один, в пустоте гасли отзвуки только что возникшей и тут же умершей Вселенной. Миллионы попыток до и грядущие барахтанья после вызывали только зевоту. «Бог не может зевать», - возражало что-то, но в ответ звучало лишь: «Все равно».
«К чему все эти творческие пытки? Каждый раз одно и то же: детально продуманный Мир внезапно схлопывается, не успев развернуться. И все из-за какой-нибудь едва заметной, глупой и никчемной ошибки. Любое нарушение баланса: будь то чрезмерное завихрение или слишком медленное течение, и все рушится», - настало время сожалений о нерадивых «подвигах» во время учебы и хлестких шуточках.
Там были учителя, друзья, микромиры,  с которыми можно было упражняться, но все это Бог подменил мелкими проказами: раскупоривал колбы с зарождающимися вселенными, а потом распылял их содержимое в вакуумах, порождая непредсказуемые завихрения. Во время занятий по прослушивании звуков зарождающихся миров, Он устраивал представления с участием грозовых полей, а замороженные в специальных резервуарах галактики выпускал, выковыривая черные дыры в столах под ними. Все эти проказы выглядели настолько эффектно, что Он ни разу не получил замечания. В ответ на возмущение прочих учеников, учитель отвечал лишь: «Каждый сам создает Мир, в котором живет».
Каждое удачное свершение ученика поощрялось ровной улыбкой Учителя, в то время как каждое незавершенное задание сопровождалось мягким предупреждением: «Наш просвет между мирами – лишь маленькая лакуна Существующего посреди океана безбрежной пустоты. Рано или поздно она поглотит нас, и тогда останется только кто-то один противостоять ее могуществу». Стараясь оказаться «тем самым»,  каждый ученик внимал словам и советам Учителя, не пропуская ни звука. Все, кроме Бога, который наверняка знал, что ему не быть избранным никогда. Ему нравилось все прекрасное и неожиданное, не более того. Знания совершенства форм и единства законов развития никогда не были сильной его стороной.
Товарищи свысока поглядывали на своего приятеля, никогда не произнося слов: «Ты нравишься Пустоте»,  - обращаясь к нему, но старательно говорили об этом друг другу, в душе надеясь на свою избранность. Только Он знал наверняка, что никогда не останется в одиночестве, ибо Пустота не выносит шалостей. Пока все упорно умирали, погрязая все больше и больше в «Правилах создания совершенной Вселенной», Бог изобретал все новые и новые способы посмеяться над ними и над самим собой. «В конце концов, умереть или быть бессмертным решать  не мне. Всю жизнь провести, трясясь от страха как минимум глупо», - и он веселился: подменял колбы с микромирами, уничтожал насекомых в искусственных вселенных, устраивал фейерверки из старых фолиантов, чтобы жить было интереснее, а не умирать под тяжестью знания.
Просвет начал истончаться довольно давно, но крах его ожидался не раньше чем через половину вечности. Но коварная Пустота нашла прореху и в один миг уничтожила последний оплот Существующего, оставив для забавы самого плохого из учеников. Бог оказался абсолютно один. Кроме него ничего не существовало: ни учителя, ни учеников, ни школы, ни колб с зарождающимися мирами. Все исчезло, кроме Него. Сначала он пытался проснуться, тщетно щипля себя за руки и выдергивая волосы. Хотелось верить, что все это просто обман, иллюзия, тщательно изготовленная товарищами в отместку за сорванный урок.
Постепенно пришло осознание: вокруг действительно ничего и никого нет. Три бесконечных дня тоска и одиночество боролись с надеждой за разум Бога. Отчаянье и боль неизменно сменялись безудержным весельем и само возвеличиванием на радость зияющей Пустоте. Словно кот мышкой, она играла его чувствами, ища мельчайшую лазейку, способную сделать ее единственной властительницей. Но к счастью Бог оказался сильней этих козней и на четвертый день вернул себе самообладание.
 С новыми силами он ринулся воссоздавать утерянный просвет со всеми своими друзьями и недругами, учителями и товарищами. Самые теплые и нежные чувства он вкладывал в свою работу, но чем сильнее пылала его любовь, тем менее удачными оказывались попытки. В первый раз получилось нечто очень-очень близкое первоначальному образу, в нем даже можно было разглядеть Учителя, изучающего древнюю книгу по планетостроению. Но ликование оказалось слишком велико, одно неосторожное движение и воссозданный просвет растворился в неизвестности. Вторая попытка вернула только пару камней при школе и траву на поле для испытания туманностей. Третья вовсе походила на малиновый джем, когда-то изобретенный Богом для «сладости».
Спустя пару тысяч попыток стало ясно, что воссоздать утерянное уже невозможно, настала пора искать другие варианты и создавать нечто необычные и уникальное. «А ведь и правда, можно сделать зеленую Вселенную с голубыми вкраплениями звезд, одну такую я случайно разбил когда-то», - мысль сразу же была принята к сведению. Но ни зеленый, ни оранжевый, ни голубой мир так и не приобрели устойчивость. Каждая «последняя попытка» оказывалась предпоследней, каждая Галактика очередным провалом. Сначала это вызывало бурю эмоций и полета, затем их сменило разочарование, а после и безразличие…
«Бог не может зевать», - возражало что-то, но в ответ получало: «Все равно».
«Чего-то не хватает, но чего? - размышлял Он, скучая по цветочным полянам и опасным лесным джунглям последней вселенной. – Каждый раз Пустота побеждает, не смотря на все мои усилия. Словно все и живо и мертво одновременно».
- Странные ты слова говоришь: «живое»… «мертвое»… что это такое? – прошелестел едва различимый голос.
Быть может, это только греза? Но речь продолжилась:
- А ты сам-то жив или мертв? Надо же мне, наконец, определиться, – не отстаивал кто-то невидимый. - Меня зовут Всё, а тебя? Невежливо молчать, когда тебя спрашиваю.
«Неужели я схожу с ума от одиночества?» - мелькнула мысль, но вслух прозвучала абсолютно другая:
- Да замолчи уже! – кроме гнева Он не смог ничего из себя изобразить, настолько велико было удивление. - Я Бог, а заодно единственное живое существо.
- Как интересно! А я тогда кто?
- Вокруг меня только Пустота, но она ничто, значит ты – это я. Видимо, одиночество сделало меня уязвимым для сумасшествия, поразившего последний схлопнувшийся мир!
- Странно… Почему так произошло? Вас ведь учили творить неразрушимое.
- Еще бы кто-нибудь слушал Учителя, - с горечью ответил Бог. - Его советы казались мне никчемными, а его заунывный голос вдохновлял только на проказу. Да и в целом, в любимчики никогда не стремился, кто бы мог предположить, что Пустота выберет соперником самого нерадивого ученика.
- Неужели ты всерьез думаешь, что Пустота настолько глупа? - голос не скрывал ехидства.
- Наоборот, ее мудрость бесконечна: она выбрала того, чьи знания таковы же, как сама она. Так легче поглотить, оставив только смерть как последний отблеск существовавшего. 
- Вот мы и вернулись. Что такое «жизнь» и что такое «смерть»?
- «Смерть» - это то, чего нет. «Жизнь» - это то, что есть. Мир – это жизнь, Пустота – это смерть. А ты всего лишь мое разыгравшееся воображение. Или?…
- Все! Я то, что тебя окружает: я это ты,  Пустота, вопросы без ответов и ответы без вопросов.
 «Мне точно передалось слабоумие, свойственное недоразвитым племенам, обитавшим в умершем Мире?» - задумался Бог и в то же время произнес:
– Ты Семя? – воспоминание молнией мелькнуло в его голове.
- Не такой уж и глупенький, как поначалу показался.
- Вот только тебя нет, не должно быть. О семени говорилось в древних бессмысленных верованиях, которые давно уже были опровергнуты наукой! Но даже в суевериях тебя не было…
Враг оказался другом. Пустота, с которой так долго и бессмысленно учили бороться многие и многие поколения богов, всегда была помощником, стоило лишь услышать ее зов. И кто кроме самого пустоголового мальчишки мог оказаться способным на это?
Бог встал, отряхнул с плеч усталость и позволил Семени прорасти самостоятельно, создав для него Землю, Воду и Тепло. Маленькие и беззащитные побеги нового мира казались жалким подобием некогда прекрасного Просвета. В то же время внутри него бился пульс, чего давным-давно не видали в лабораторных колбах, даже при использовании воды самой глубокой очистки. Бог не умел создавать таковой, а потому получилась уж какая была, и она же стала самой лучшей.
Чуть окрепнув, Росток попросил себе на помощь Свет и Тьму. «Негоже мне быть однообразным», - ответил он на вопрос Бога о «единстве» - главное правило творца нового мира, где царит совершенство. «Сам подумай: возможно ли счастье, если все только хорошо?» - «Вряд ли». Росток улыбнулся, ведь это был целый третий случай, когда творец позволил ему сохранить крупицу Пустоты там, где царствует существование.
Новый мир рос и развивался как хотел, прося лишь изредка себе то туман, то ясность. И в то же время он очень-очень напоминал самого Бога: такой же игривый, немного заносчивый и простой. Словно часть души творца переходила в его творение, укрепляя обоих. В какой-то момент казалось, что это очередная неудача (особенно в момент нашествия космических жуков, появившихся вместе с кометами или во время сбоя во время запуска одной из галактик), но каждый раз все заканчивалось благополучно, пока однажды на одной из планет Вселенной не появились живые существа, способные самостоятельно развиваться.
Это был прорыв! Такого никому и никогда не удавалось. Опытнейшие из мастеров утверждали даже, что подобное просто невозможно. «Все, что мы создаем – создаем из себя, следовательно, развития быть не может, только заранее заложенные изменения», - каждый день повторял Учитель, вскрывая новую мини-вселенную. Он подтверждал свои слова каждым провалом своих учеников. И все же ошибся, люди, подобные Богу, появились в его новом мире.
Памятуя о своем страхе перед собственным исчезновением, создатель пришел к своим творениям и спросил:
- Хотите ли вы, чтобы я одарил вас бессмертием?
Пустота усмехнулась в ответ.
- Нет, ответил Адам. Мы живы пока в душах радость, но радость любит перемены, мы хотим умирать, а потом снова рождаться, таков круговорот природы.
Тогда Бог создал ему Еву, наделив способностью производить потомство и умирать. И в тот же миг Мир заиграл чудными красками, красоту переливов которых нельзя передать игрой слов, можно только увидеть. «Как все плоско и грустно без тьмы, так жизнь скучна без смерти. Цветы не были бы так прекрасны, если бы однажды им не приходило время опадать. Принять это - мудрейшее из решений. Ты создал прекрасную вселенную. Поверь, ей предначертано расти и развиваться еще очень-очень долго», - на этом Пустота и Бог слились в единое целое, творя все новые и новые миры.