Записки частного лица. автобиография. часть 21

                ЮНОСТЬ. КОМСОМОЛ. ЮНОШЕСКАЯ ЛЮБОВЬ

    Время шло своим чередом. Советский Союз залечил раны войны, нанесенные фашистской оккупацией значительной части территории, и выходил на новые рубежи социалистического строительства.
    В космос полетели посланцы Земли – ракеты, спутники, космонавты, орбитальные станции. Вместе со временем росли и мы – послевоенное четвертое поколение детей.

     Почти у всех у нас деды и отцы – участники Великой Отечественной войны. Наши родители были молоды, но они прошли тяжелейшую школу жизни – войну, голод, холод, адский труд во имя Победы.

     Страна крепла и развивалась. Но оставалась тревога в душах людей оттого, что вчерашние союзники по антигитлеровской коалиции не смирились с возросшей ролью СССР в Европе, Азии, Африке и готовили новую войну.
 
    Недавний Карибский кризис 1961 года, который чуть не стал началом третьей мировой войны, наглядное тому подтверждение. Мир был хрупок, лицо новой термоядерной войны со звериным оскалом появлялось то в одном, то в другом уголке планеты, заставляя матерей всех стран с затаенной тревогой и страхом беспокоиться о судьбах своих детей и семей.

    По этой причине СССР нужно было порох постоянно держать сухим и быть готовым к отражению любой агрессии, откуда бы она не исходила.
 
   Помню, каждый год отец на 2-3 месяца уходил на лагерные армейские сборы по переподготовке воинов запаса. Дивизионные лагеря запасников располагались за городом на территории военного полигона.

     Летние лагеря – это палаточные городки военнослужащих запаса, укрытых в хвойном лесном массиве от посторонних глаз. И тогда в течение этого времени почти круглосуточно с полигона до слуха нашего доносились артиллерийские фугасные разрывы.

     В ночное время можно было визуально наблюдать трассеры автоматных и пулеметных очередей. Воины запаса – наши отцы и дяди – совершенствовали свою боевую подготовку.
 
     В мире было неспокойно. Помню тревожные лица наших матерей, слушающих агитаторов на уличных политинформациях, знакомивших жителей данного района города с международной обстановкой в мире.

      В то время существовала и такая форма идеологической работы КПСС с населением. В назначенное время жители 2-3 улиц собирались в определенном месте и перед ними выступал лектор горкома партии по вопросам международной и внутренней политики КПСС и Советского правительства.

     Он разъяснял также и важнейшие партийные документы, принятые на соответствующих съездах советских коммунистов. Политические занятия на улицах с населением чередовались с практическими занятиями по ОМП (оружие массового поражения) и действию населения по защите от него.

      Изучали устройство и применение индивидуальных противогазов, средств индивидуальной защиты – ОЗК (общевойскового защитного комплекса).
 
     В школах для старших классов (десятых и одиннадцатых) проводилась обязательная дисциплина – военная подготовка. В штате педагогов существовала должность – военрук школы.

      Мое поколение было непременным участником всех выше перечисленных мероприятий. Вот в такой обстановке мы, пацаны и девчата, переступали порог юношества.

     В седьмом классе происходило принятие достойной (передовой, так принято было называть) молодежи в комсомол. Эта всесоюзная общественная добровольная организация была следующим этапом обучения и воспитания молодежи, подготовки ее к самостоятельной трудовой жизни.

      Комсомол был главным резервом и помощником КПСС. Ни одна большая стройка на просторах СССР не обходилась без участия комсомольцев страны.
 
     Принимали в комсомол по достижению 14 лет от роду в первичных комсомольских организациях школ, иных учебных заведений.

     Называлась такая первичная организация – бюро ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи). Чтобы быть принятым в ВЛКСМ, необходимо постоянно хорошо учиться, образцово вести себя в школе и быту, участвовать активно в общественных делах класса, школы, предприятия, знать устав, программу организации и обязанности члена комсомола. Принимали молодежь в организацию 28 октября.

     Этот день в советском календаре отмечался как день Всесоюзного Ленинского коммунистического Союза молодежи (был у комсомольцев как и у пионеров свой ведомственный праздничный день).

      Решение о принятии данного молодого человека или девушки в комсомол утверждал районный или городской комитеты ВЛКСМ, где ему вручались новенький комсомольский билет и специальный значок (знак) принадлежности к этой организации.

      На титульной стороне билета (темно- красного цвета) была надпись «Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз молодежи». На левой странице разворота билета располагались все ордена, которыми был награжден ВЛКСМ за годы своего существования с 1918 года.

     Снова надпись названия комсомола, персональная фотография владельца билета, его подпись. А дальше шли страницы с отметками об уплате членских взносов комсомольца за каждый месяц года.

     Комсомольский значок в разные периоды существования комсомола имел свою форму и содержание. В годы моей юности, вплоть до выхода из комсомольской организации по возрасту значок представлял из себя металлическое изделие в виде полуразвернутого красного знамени, в центре которого находился барельеф Ленина и ниже буквы ВЛКСМ.

     Значок имел золотистое окаймление. В год моего принятия в комсомол объединенный горком и райком ВЛКСМ находился в центре города. Он располагался невдалеке от входа в городской парк культуры и отдыха в красивом старинном деревянном особняке бывшего до революции владением купца-казака.
 
    Помню какое сильное душевное волнение испытывал я перед вручением мне комсомольского билета и значка в данном райкоме комсомола. С горделивой осанкой шел домой, искоса поглядывая на свою грудь, где на левой стороне красовался новенький комсомольский значок.

    Подобные чувства я испытывал тогда, когда приняли в пионеры, но по силе эмоционального заряда и воздействия они были на порядок выше. В рядах комсомола я состоял пять лет, до 1968 года, когда подал заявление в первичную партийную организацию первой роты курсантов политического училища с просьбой о приеме кандидатом в члены КПСС.
 
     Сравнивать влияние комсомольской организации на умы и деяния молодежи того времени с сегодняшними искусственными образованиями типа «Наши», «Молодь України» и другими нельзя.

     Это несравнимые понятия по природе своего существования. Комсомол – это освоение целинных и залежных земель, это промышленные стройки века, это добровольцы метростроя, это освоение космоса и многие большие и великие дела на благо Родины и своего народа.

      Все сегодняшние политические проекты по созданию молодежных движений, организаций преследуют одну цель – показать видимость работы власти с молодыми людьми. Беспризорная молодежь, усиление детской преступности – вот истинное лицо современной бюрократии.
 
     Начинался первый месяц летних каникул. Мы с братом решили отдохнуть в знакомом нам спортивно-оздоровительном лагере для учащихся «Дружба». Заезд был в первую смену, настроение было хорошее, впереди много дней активного отдыха и беззаботного существования.

      Знакомый нам заводской автобус доставил нас вместе с другими детьми в пионерский лагерь. Вскоре после приезда и обустройства познакомились с юношами своей группы, с интересом заглядывали в женскую половину жилого корпуса.

      Светловолосую хрупкую девочку я заметил среди других сразу. Она мне очень понравилась. Позже узнал, что ее родная тетя Валентина Александровна была у нас старшей пионервожатой – воспитателем.

      Не знаю от чего, но во мне к Любе (так звали понравившуюся мне девочку) проявилось обостренное чувство юношеского влечения. Все в ней мне тогда казалось прекрасным – не полностью еще сформировавшаяся фигура, и походка, и движение, и юное лицо.

      Но, увы, моя юношеская страсть была безответной, Люба не обращала на меня абсолютно никакого внимания. Ей нравился другой паренек, прибывший в смену из областного центра Волгограда. Он был одет по-модному – черные отечественные джинсы с блестящими заклепками на всех карманах и карманчиках, рубашка синего цвета в цветную клетку и модные на то время кожаные сандалии.

       На голове красовался жесткий шатеновый «ежик», в общем, весь он излучал самоуверенность и достаток. Характерный для больших областных городов выговор – сленг современных слов (например, вместо слова «смотри» говорил певуче «смори») – произносился носовой интонацией, что тогда считалось модным среди городских подростков.

      Я же всеми этими «достоинствами» не обладал, но имел перед Жекой (Женей) преимущество в физическом развитии.

     Он был пухловат для своих лет, быстро выдыхался на пробежках в часы утренней физической зарядки. Он не играл в футбол, городки, обходил стороной турник, площадку с гирями и гантелями.
     Ему нравилось быть в центре внимания девочек. Среди них он чувствовал себя центром притяжения, рассказывал при этом о своих похождениях, уделяя особое внимание своей внешности.

    Однако, неплохо играл в настольный теннис и бренчал на гитаре. Так что мой предмет обожания (Люба) был всецело увлечен городским мальчиком из приличной семьи, не обращая на меня внимания.

     Я не знал, что предпринять. Ни блестящая моя игра в воротах в финальном футбольном матче с местной колхозной командой, ни сольное пение на концерте художественной самодеятельности, ни призовое место в соревновании на первенство лагеря по настольному теннису и легкой атлетике, ничего не могло заставить растопить холодное сердце моей избранницы.

     Пришлось смириться и наблюдать со стороны. Надо отдать должное – Женя со своей стороны не проявил к Любе нужного ей внимания, так что это было для меня хоть и слабым, но все же утешением.

     Лагерная смена прошла быстро и, казалось, незаметно для отдыхающей детворы – дни пролетели, пора было возвращаться до- мой. Мы все загорели и окрепли, набрались сил для нового учебного года.

     Свежий целебный хвойный воздух, четырехразовое питание, водные процедуры, загорание, физические упражнения – все это способствовало тому, чтобы отдыхающая детвора осталась довольной и получила хорошую порцию здоровья и неподдельного счастья.
 
     Возвращались с братом из лагеря уже на новое место жительства. Наша семья переехала в другой район города, именуемый в народе Колтуки. Он располагался сразу же за железнодорожными путями, которые служили своеобразной пограничной чертой, отделяющей два района проживания – Апаруха и Колтуки.

     Третий район под названием Городуха начинался от городской тюрьмы и казарм военного городка, и простирался вплоть до ипподрома (северная окраина города).

     Далее шли заливные луга, Черничкин сад, Петровские горы и хутор Петровский, ныне являющийся фактически пригородом Урюпинска. Восточной границей Колтуков было озеро Самодуровка.

     Справа начинался новый район под названием Мичуринский ( Крепь).

     Чтобы современному читателю было понятно, поясню – все эти названия районов города (бывшей станицы) были условным, не административным делением и дошли до нас от времен казачьей вольницы и переноса поселения (станицы) на левый берег р. Хопра.

    Наша семья переехала в наследный дом моего деда (отца матери), который умер давно, в 1930 году. В Пятистенке когда-то жила крепкая казацкая семья моего прадеда Ивана Николаевича Трофимова. К нашему переезду три комнаты этого дома (ветхого строения) с 12-ю сотками придомовой земли принадлежали пожилой казачке, тете моей мамы Ольге Ивановне.
 
   Та пожелала, чтобы ее досматривала и докармливала родная племянница. Она отписала на мою маму все недвижимое имущество и земельный участок. Появилась реальная возможность улучшить жилищные условия для нашей семьи. В ней на то время насчитывалось 4 человека.
 
   Жили мы до переезда в однокомнатной квартире в частном доме на 3 семьи. За стеной у нас жила моя бабушка Настя (мама моей мамы), тоже в одной комнате. Двор был общий. Во второй половине дома жила семья моей крестной мамы Фроси с мужем, матерью и тремя детьми.
 
Находился тот дом на улице Партизанской, 104. Именно в нем прошло наше с братом младенчество, отрочество, оттуда мы пошли в школу. На этой улице в лопухах и пыли проходили наши игры. Отсюда, из этого дома мы с братом уехали в пионерский лагерь, а возвратились в другой дом, которому вскоре предстояло преобразиться и заново быть отстроенным. А пока мне было непривычно в этом старом доме, но все же знакомом.
 
   Дело в том, что мы с братом и родители периодически посещали бабушку Олю, иногда даже оставались ночевать с Виктором, но одно дело быть в гостях, другое – жить на новом месте.

    Предстояло обзаводиться новыми друзьями, знакомствами, продолжить учебу в другой школе № 3, находившейся в 200 метрах от нашего нового дома. Какие обстоятельства вынудили наших родителей поменять место жительства, постараюсь ниже пояснить подробнее. Исключительно и всецело житейские.

     Напомню, что Ольга Ивановна просила отца и мать докормить ее и досмотреть. Годы брали свое и ей одной было все трудней управляться по хозяйству. Мы были с братом за переезд. Наконец на совете старших с участием нас, детей, было принято решение переехать к бабушке Ольге Ивановне на ул. Горького, 41, жить на постоянной основе.
 
     Однокомнатную квартиру на ул. Партизанской, 104 необходимо было продать, а на вырученные деньги построить новый дом в Колтуках. Эта схема улучшения наших жилищных условий была наиболее приемлемой.
 
     Недостающую сумму для строительства нового дома предприятие, где работал отец, обещало ему выделить на беспроцентной основе.

     Переезд родителей с имуществом нашей семьи состоялся в то время, когда мы с братом Виктором находились в лагере. Бабушка Анастасия Афанасьевна осталась жить на улице Партизанской, 104, где у нее была своя отдельная комната. Итак переезд семьи состоялся.

     Мы с братом вернулись из лагеря на новое место жительства. Предстояло обживать старое жилье. На семейном совете было решено, что восьмой класс мне лучше закончить в прежней средней школе № 2. В то время восьмой класс был выпускным в системе восьмилетнего обязательного образования.

      Поэтому было целесообразным получить его в школе, в которой я учился с первого класса, где меня знают преподаватели и одноклассники. Так- же учитывалась и психологическая составляющая в данной проблеме.

      Понимая, что все денежные средства семьи будут сберегаться исключительно для строительства нового дома, мне в голову пришла мысль пойти работать на два месяца до занятий в школе.

     Цель была одна – приобрести одежду для выпускного класса. Но где можно устроиться без какой-либо квалификации да к тому же несовершеннолетнему юноше? Однако и эта проблема была вскоре решена.

     К вечеру дня нашего приезда из лагеря зашла в гости к нам неунывающая соседка тетя Марфа. Вдова, жила со своим сыном Василием, моим одногодком, напротив нас. Жили они скромно, на пособие по смерти кормильца семьи и от продажи пуховых платков, носков, перчаток, которые тетя Марфа вязала постоянно день и ночь.
     Вот она и подала мне идею пойти с ее сыном вместе поработать сезонно на свинарник совхоза, который располагался на горе Восточной (там теперь располагается территория предприятия «Ламбум»).

     Сказано-сделано. На следующий день с утра, взяв свидетельства о рождении, мы с Василием отправились в указанный совхоз устраиваться на работу. Дело в том, что Василий накануне был в конторе предприятия, и ему предложили место помощника свинаря.

     Туда требовался еще один рабочий – сезонник. Вот на эту должность он предложил устроиться мне. К счастью для меня вакансия еще не была занята, и меня устроили на работу без особых хлопот.
 
     В круг наших обязанностей входило кормление, поение свинопоголовья, которое осенью должны были отправить на убой. Кроме этих обязанностей входила уборка, промывка территории летнего загона (где базировались свиньи), а так- же стационарных мест в большом свинарнике, где ночевало стадо животных.

     Штат сотрудников свинарника и летнего загона состоял из трех человек – профессионального животновода (свинаря) и двух его помощников.
 
     Летний загон в свою очередь делился на две части. В одной части его располагался молодняк, в другой – свиноматки. Свиней я не боялся, но и не испытывал к ним особой привязанности из-за того, что они любили пребывать в грязи.
      Она для них – «хлебом не корми» – высшее удовольствие между приемами пищи. Даже спали они, хрюкая во сне, в грязи. В принципе свиньи – миролюбивые животные, если их не обижают.

      Но не все особы были таковыми. В поголовье свиноматок ОТКОРМСОВХОЗА всегда были самцы – хряки – так их называли люди, работавшие с этой категорией домашних животных.

      О, это были злобные и мстительные охранники своих подружек (самок) и с ними надо быть постоянно начеку. Был такой вожак и у нашего стада свиней. Здоровущий хряк, килограммов под 400, с видневшимися из пасти клыками.

       Старший животновод провел с нами занятия как оберегаться от злобных и опасных нападок самца, если такая ситуация возникнет. И началась для меня производственная практика с целью заработать средства на одежду, а если получится, то и на ручные часы.
 
       Предстоящий выпускной вечер в следующем году нужно было встретить подобающим образом.
 
       Неприятности с хряком начались в первый день нашей работы. В наши обязанности входило, кроме прочего, наполнение водой поильных корыт (лотков для свиней).
     Делалась эта процедура при помощи длинного шланга, один конец которого подключался к водяному крану, а другим мы заполняли пустующие емкости водой. Один из нас закреплял шланг, другой в загоне наполнял лотки.

     Зная о скверном характере главного производителя поросячьего стада, приходилось постоянно крутить головой в ходе работ. Этот злюка имел привычку подбираться к человеку сзади и ударом своей огромной головы сбивать на землю. Ну а дальше могло произойти наихудшее из опасений – нанесение тяжелых травм работнику.

     И вот однажды выпала моя очередь работать в загоне. То ли от чего-то во мне притупилась бдительность и я задумался, то ли по иной причине, но факт остается фактом. Резкий крик дружка Василия вернул меня в суровую действительность своих обязанностей.
 
– Саня, хряк сзади, атас!
 
     Обернувшись, увидел хряка рядом с собой. Его маленькие глаза буквально буравили меня, в них была презрительная ненависть и злорадство: «Вот и попался, сопляк, сейчас я с тобой разделаюсь!».
     Страх быть покалеченным придал мне недюжинную силу и сноровку. До жердей загона напрямую было далековато и на пути отхода располагались лотки. Выход был найден инстинктом самосохранения.

    Я резко направил струю воды из шланга прямо в глаза самцу и ослепил его на какое-то мгновение. Затем прыгнул на него и, используя его огромную спину, как своеобразную площадку-седло, сел на нее и заорал дурным голосом: «Ну, пошел!»

     Такой наглости хряк от человека видимо не ожидал и, завизжав дико и пронзительно, засеменил своими короткими ногами по двору. Страх прошел, на смену ему появился азарт и игривое настроение.

     Мне казалось, что гарцую на лошади и оттого хлопал ладонью по крупу самца, покрикивая: «Но-но, скотина, давай быстрее!» На мои крики и визг животного сбежались все работники свинофермы и, увидев такую поразительную картину, гоготали от души.

     Старший животновод, взяв в руки шланг, окатил нас с хряком напором холодной воды, чтобы поостыли немного от возбуждения. Это подействовало. Я соскочил со спины хряка с видом победителя, неспешно взобрался на жердину загона и поприветствовал собравшихся поднятием рук вверх.

    Больше самец меня не беспокоил, видимо перенесенный им психологический стресс отрезвил его дурную голову. А может быть он почувствовал во мне достойного противника, кто знает. Но факт остается фактом, он изменил ко мне свое отношение до окончания нашей с Василием работы на свинарнике.
 
   Время пролетело в труде и заботе о хлебе насущном как-то незаметно, пришло время получать расчет. На кровно заработанные деньги приобрел необходимые к выпускному вечеру светлый костюм, часы «Полет» и зеленого цвета офицерскую рубашку, входившую в моду у молодежи.
 
   Наступил сентябрь, начались занятия во всех школах города. Мне необходимо было завершить учебу в восьмом выпускном классе средней школы № 2. По окончании его можно было перейти учиться в другую школу. После окончания восьми классов молодой человек мог поступать в профтехучилище или техникум.

    Они наряду со средним образованием по окончании давали возможность получить одну из выбранных гражданских специальностей.

   Для тех молодых людей, кто желал получить среднее образование в школе, была возможность подать заявление о продолжении учебы в девятом классе своего (или другого) учебного заведения. В числе молодых людей, решивших продолжить свое образование в школе после окончания восьми классов, будет и автор этих строк, но это произойдет ровно через год. А пока мне предстояло ходить в прежнюю школу из одного конца города в другой.
 
   Брат мой Виктор, закончивший в этом году восемь классов школы, располагавшейся тогда на ул. Пушкинской, пошел учиться в 9 класс в среднюю школу № 3,находившуюся недалеко от нашего нового места жительства.
 
   Незаметно пролетели первые два месяца первой четверти учебы. Как-то вечером после школы Василий зашел к нам и говорит:
   – Слышь, Саня, со мной в классе учится девчонка, которая знает тебя по пионерскому лагерю «Дружба». Зовут ее Бурцева Люба, не хочешь ли с ней увидеться? Сердечко екнуло в моей груди, заставив вспомнить страдания по девушке, не удостоившей меня своим вниманием.

     Так стоит ли теребить старые душевные раны лишь для того, чтобы только посмотреть на нее и не более. Поинтересовался у него о подробностях. Он ответил, что Люба в классе показывала своим подружкам фотографии о пребывании в лагерной пионерской смене.
    Василий находился случайно рядом и, взяв одно фото, увидел на нем наш отряд во главе с вожатой. Среди других ребят он узнал меня и сказал вслух:
– А вот этого парня я знаю, он мой сосед по улице.
 
   Позже Люба на очередной перемене, отозвав Василия в сторонку от шумных одноклассников, попросила его передать мне ее желание встретиться со мной. Я призадумался, во мне боролись два желания – идти на встречу или не идти. Тем не менее, все же согласился на встречу, но с условием, что она произойдет как бы случайно.

    Не хотелось унижаться перед ней, вот, мол, едва поманила к себе, а я сразу тут же прибежал. Да, да, обида во мне еще не прошла на ее невнимание к моей персоне во время отдыха в лагере.
 
   Прошло несколько дней, прежде чем, поборов в себе обиду и гордость, я на большой перемене в их школе прибыл и расположился недалеко от входа. Вскоре зазвенел звонок, объявляющий большой перерыв (20 минут) в учебе и тихие коридоры школы наполнились звонким разноголосием учеников.

    А вот и Василий с Любой вышли на крыльцо школы, и, изобразив удивление, он воскликнул:
   – Ой, Саня, ты ли это? Что заставило тебя прийти в нашу школу?
   
   Ответил ему заранее приготовленной фразой:
   – Шел мимо твоей школы, услышал звонок на перемену. Думаю, немного подожду около входа, может тебя увижу. Оказалось, что не напрасно потратил время.

   – Знакомься, это одноклассница Люба Бурцева, – ответил Василий на мои слова.
   – Да мы уже знакомы, правда ведь, Люба, – подавая ей руку для пожатия, ответил я.
 
    Василий, вдруг сославшись на какую-то срочную причину, покинул нас и мы остались с ней вдвоем. Она спросила где живу, учусь, чем занимаюсь в свободное от учебы время. Ответил на все интересующие ее вопросы. Затем поговорили на общие темы в том объеме, насколько позволяло время большой перемены.

    Пришло время расставаться, ни о какой новой встрече мы не договорились. Думаю, что на это были веские причины. Первая четверть учебы в восьмом классе близилась к концу.

    Предстояли недельные осенние каникулы, но перед тем как уйти на отдых, во всех школах для старшеклассников проводились танцевальные вечера. На практике это выглядело следующим образом. Часов в 17.00 начиналась торжественная часть этого мероприятия, на котором с коротким отчетом об успеваемости учеников выступала завуч школы.

     Затем зачитывался приказ директора учебного заведения о поощрении лучших преподавателей, учащихся старших классов. Им объявлялись благодарность, вручались почетные грамоты. Затем следовал перерыв на полчаса и начиналась танцевальная часть вечера. В зависимости от возможностей школы танцы производились под духовой или эстрадный оркестры и радиолу через усилители. В один из дней ко мне заглянул соседский парень Василий.
 
– Сашок, получи пригласительный билет на наш вечер в школе. Люба Бурцева просила меня передать его.

   Пришло время удивляться мне, так как не ожидал подобного поступка со стороны девушки. Тем не менее, приглашение принял, уточнил с дружком некоторые детали предстоящего мероприятия.
 
   В назначенное время пошел к восьмилетней школе, где учились Василий Ерин и Люба Бурцева. Это учебное заведение расположилось недалеко от нашего дома на соседней улице Н. Островского, рядом с летним кинотеатром «Комсомолец» и одноименным сквером отдыха нашего района.

   В народе эту школу называли почему-то «красной», видимо, отчасти по той причине, что цвет ее стен был красным. Василий и Люба учились в 7 классе данной школы, хотя были моими одногодками.
    Василий Ерин в детские годы (в первом классе) заболел, долго отсутствовал на занятиях и его оставили на второй год. А Люба родилась после первого сентября, ближе к новому 1950 году, и в тот год, когда в школу пошел автор этих строк, ее не зачислили в первый класс.
 
   Пока шел на вечер отдыха, думал о том, как себя вести в незнакомом учреждении и коллективе, что ждать от персонального моего приглашения со стороны Любы.
 
   Она встретила меня у входа в школу. Рядом с ней была взрослая женщина, которая представилась Зоей Петровной, классным руководителем. В их сопровождении я вошел в актовый зал школы, служивший и клубом, и спортзалом в определенное время.

    Вскоре началась официальная часть – доклад завуча школы об итогах первой (осенней) четверти учебы учащихся, затем вручение почетных грамот, похвальных листов отличникам учебы, активистам общественной жизни коллектива. Затем был объявлен перерыв, после которого должен состояться осенний школьный бал.
 
   Василий ушел готовиться играть в школьном духовом оркестре (он играл в нем на трубе – альт), а мы с Любой вышли подышать на свежий воздух на территорию сквера.

    Требовалось переждать время перерыва и поговорить пока танцы не начались.

     Весь вечер мы с Любой были вместе, танцевали, отдыхали, разговаривали. И в завершение этой истории отмечу, что дружба, возникшая между мною и Любой, продлится еще четыре года.

    Она перерастет во взаимную привязанность друг к другу, пройдет испытания на верность и ревность и тихо скончается глубокой осенью 1967 года.

    Но об этом позже, а пока юная пара танцевала и была наверное счастлива, потому что двум половинкам этой пары было весело, хорошо и приятно быть рядом друг с другом.


                продолжение следует...