49-Девяностые годы

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА "ПО КРАЮ"

...К Фрязинской автомастерской мы подъехали почти в конце рабочего дня. Таких авторемонтных мастерских, по Московской области, у нас было восемь. Официально они были оформлены на Муравьёва. Прибыль эти  мастерские приносили небольшую и созданы были только для отмывки денег. Кроме авторемонтных мастерских у нас имелось ещё пять пошивочных ателье оформленных на Волкова и двенадцать точек по ремонту обуви, по бумагам, принадлежавших Веденееву. Все это находились за пределами Москвы. В самой же Москве у нас находилось двадцать три мелких кооператива различных мастей. В то время частных крупных предприятий ещё не существовало. Крупные предприятия стали появляться немного позже во времена Ельцина. Не было в те времена и рэкета, бригад, крыш и т. п.    Вернее сказать они были но не в таком умопомрачительном количестве, а главное они не были организованны так профессионально как в середине девяностых. Незначительных же мелких пакостников было, конечно, много и тогда.



В принципе на нас, в начале девяностого года, не было совершенно ни одного "наезда", если не считать случая во Фрязино. Разобраться с Фрязинскими чмошниками посмевшими сунуться на территорию нашей собственности надо было немедленно. Такие дела отлагательств не терпят.
Подъехали мы к атомастерской, как я уже сказал, почти в конце рабочего дня и поговорив с бригадиром ремонтников Мишей Бондаренко который сообщил мне вчера, по телефону, о том что случилось, сразу поняли что наезд был совершён людьми в таких делах абсолютно не опытными, то есть новичками действовавшими на свой страх и риск.
Такой шушеры, как я уже упоминал, в конце девяностого года было хоть пруд пруди. Опасности они никакой не представляли, но на нервы действовали, в то время, многим.



Найти их было не сложно, так как Бондаренко запомнил номер машины на которой эти недоумки подкатили прямо к воротам мастерской. В принципе их можно было и не искать так как они, поугрожав Бондаренко которого приняли за владельца автомастерской, пообещали ему ещё раз подъехать через неделю. За эту неделю Бондаренко, который на этот раз не дал им ни копейки сказав что всю имевшуюся наличность отвезли в банк, должен был собрать им, как они выразились: Первый взнос для малоимущих.



-Что будем делать?-выйдя из мастерской после разговора с Бондаренко спросил я Волкова.-Подождём недельку и займёмся перевоспитанием этой вшивоты прямо здесь  или не будем ждать и накажем их по месту жительства?
-Вообще то лучше по месту жительства,-немного подумав, сказал Волков.-Зачем подымать здесь шум.
-Согласен. Шум нам ни к чему,-не стал возражать я.
-Вот именно,-подойдя к машине повернулся ко мне Волков и открыв дверцу добавил: А ещё лучше если это сделает Потап. Фрязино ведь его епархия. Да и зачем нам связываться с какими-то, ничего не значащими, засранцами.
-Ладно,-залез я в машину,-Поехали к Потапу.



Потап или вернее Григорий Николаевич Потапенко, с которым я познакомился в Питере в 1988 году сразу после его четвёртой ходки, авторитетным вором не был, но определённым уважением в криминальных кругах пользовался. Раньше он жил в Щелоково, потом в Одинцово, а после того как отбарабанил свой последний срок осел во Фрязино. Карьеру свою начинал мелким картёжным шулером, позже правда переквалифицировался в уважаемую профессию медвежатника и по слухам достиг в этой области большого мастерства. Чалился Потап, как я уже упоминал, четыре раза, но особо высокого положения в воровском кругу достичь не смог. Не смог потому что в его воровской биографии было одно небольшое, но уж больно грязное пятнышко связанное с попыткой изнасилования собственной племянницы. Не знаю имел этот факт место или нет, но так или иначе следствию тогда доказать ничего не удалось и дело до суда не дошло. По всей видимости это был оговор. Хотя кто его знает...?



Собственно был это оговор или нет, лично, для меня не имело никакого значения, но для той среды в которой Потап вращался чуть ли не с колыбели это имело огромное значение и если бы следствию  удалось тогда установить факт изнасилования, то его непременно опустили бы на самое дно преступного общества.
Познакомились мы с ним, как я уже говорил, в 1988 году. Летом того года я ездил в Питер на встречу с влиятельным местным авторитетом Константином Яковлевым и там встретился с только что откинувшемся из зоны Потапом. Срок свой он отбывал в Казахстане в одной хорошо известной мне колонии находившейся в Джамбульской области и это, в какой то мере сблизило нас.



Во Фрязино, где он обосновался после отбытия наказания, вёл себя вначале мирно. Но это только вначале. Уже во второй половине 1989 года им была сбита шайка из денадцати головорезов которая в течении полугода подмяла под себя всё Фрязино. Всё это происходило на моих глазах, но я не становился поперёк его дороги. Не становился по двум причинам. Первая из них заключалась в том что моих людей и мой бизнес он всегдв обходил стороной. Второй же причиной являлось то что я прекрасно был осведомлён что создание Потаповской шайки происходило с благославления влиятельных московских авторитетов. Они уже тогда собирались на свои сходки в этом Подмосковном городишке зная что безопасность там им была гарантирована полная.



Разговор с Потапом мы вели в машине, подыматься в его квартиру не стали.
Выслушав нас он очень удивился и удивление это не было притворным. За свою жизнь я очень хорошо изучил таких людей и если бы он притворялся то понял бы это сразу. Впрочем, я и предпологал что он удивится: Он ведь думал что без его ведома в городе никто и чихнуть не смеет, а тут наезд!
То что наезд соаершили полные профаны в таких делах интересовало его мало.
-Я их найду! Завтра же,-пообещал он и помолчав немного, мрачно добавил: И зарою!



То что Потап сдержит своё обещание не вызывало у меня ни малейшего сомнения. Такие люди как он слов на ветер не бросают. Но убивать из-за такого пустяка-по моему не стоило.
-Вот только мокрухи не надо. Даже ради меня,-сказал я.-Сними им лучше штаны, да отходи их как следует ремнём по заднице. 
-По заднице?!-весело захохотал он, наверное, мысленно нарисовав в своём мозгу эту забавную картину.-А что? Можно и по заднице. Только не ремнём, а крапивой.
-Как знаешь. Для меня главное чтобы засранцы эти раз и навсегда усвоили что нельзя безнаказано лазить по чужим огородам. А чем ты там  их  по задницам охаживать будешь меня не касается,- не поддержав его веселья вылез я из машины, давая, тем самым, понять что разговор окончен.



Из Фрязино мы выехали уже в полной темноте.  Я сидел рядои с Мишей который развалившись на сидении и небрежно держась одной рукой за баранку лихо, со скоростью более 150 километров в час, вёл машину.
С Мишей я скорости не боялся, не то что с Игорем который в последнее время частенько садился за руль подвыпившим.
-Может всё-таки не следовало бы обращаться к Потапу с такой мелочью?-глядя на стремительно убегающий под колёса машины, отсвечивающий под светом фар, лакированной чернотой, асфальт и вслушиваясь в свист ветра за боковым стеклом,- думал я.- Теперь возомнит о себе чёрт знает что. Он и так о себе слишком высокого мнения. Ох, уж эти воры!



Я всегда старался иметь с ворами как можно меньше общих дел. Мне претило то с каким презрением и пренебрежением они относятся к тем кто не принадлежит к их роду и племени. Претила их манера поведения, речь, жесты и ещё многое другое. Ко мне они относились, конечно, с уважением и уважение это не было показным. Я знал это. Знал также что если меня когда-нибудь посадят, то в тюрьме я буду пользоваться теми же правами и льготами что и воры в "законе". Вор стоящий на самом верху иерархической лестницы может очень многое. Иногда даже казалось бы невозможное. Я вспомнил Хусояна который, при нашей последней встрече в Крыму,  должен был сидеть в тюрьме. Срок, который он получил, ещё далеко не подошёл к концу, но тем не менее этот хитрый лис уже давно наслаждался свободой.



-Миша. А ты в курсе что дед Хасан последний раз даже четверть своего срока на зоне не отмантулил?-не отрывая взгляда от мчащегося на нас шоссе, спросил я Волкова.
-Знаю конечно,-не сбрасывая скорости на секунду повернулся он ко мне.
-И что? Это тебя не удивляет? Ведь срок то у него громадный был.
 -Что же здесь удивительного? Сам знаешь в какой стране живём. Здесь закон всегда на стороне сильного и хитрого,-сказал он.



-Тут ты прав,-кивнув головой согласился я с ним и чуть помолчав добавил: Он уже давно всех этих начальников колоний, судей, прокуроров и прочую шушеру к себе в карман загнал.  Боятся они его. Боятся как огня.
-Оно может и так. Даже вернее всего так,- опять повернулся он ко мне.-Только из  наших  ему никого не испугать и не купить! Усы для этого ещё коротковаты!
-Усы можно и отрастить,-заметил я.
-А мы не дадим,-усмехнулся он.-Мы ведь тоже не лыком шиты.
-Шиты мы, конечно, из материала попрочнее лыка, но с ворами лучше не ссориться. Себе дороже. Да и делить нам пока с ними нечего,-покосившись на него, поучительным тоном произнёс я.



-Это пока, а лет через пять, шесть всё изменится может,-сказал он, почти наполовину сбросив скорость и пропуская вынырнувшую из за поворота встречную машину переключился на ближний свет фвр.
-Ну-у, так далеко я не загадываю. Да и доживём ли мы до этого времени,-вспомнив как мучался гепатитом, тяжело вздохнул я.
-Ещё как доживём! Куда денемся! Молодые ещё!-пропустив встречную снова нажал он до отказа на педаль газа и машина вздрогнув, плавно вписавшись в поворот и также плавно выйдя из него, помчалась как выпущенная из лука стрела, рассекая ярким светом фар плотную темень ночи.
   


  На другой день, после поездки с Мишей во Фрязино, я почувствовал себя плохо и целый день, до самого вечера, провалялся на диване, а вечером, встав с дивана, с трудом заставив себя выпить бутылку кефира и съесть полбулочки, залез под горячий душ. После душа, почувствовав себя немного лучше, вышел на балкон глотнуть свежего, осеннего воздуха.  Затем, постояв  минут с пять на балконе, опять зашёл в комнату и услышал как в прихожей надрывается телефон.



Звонил Бондаренко. Пожелав мне доброго вечера, он с немалым удивлением в голосе сообщил мне что полчаса назад в мастерской появились те самые гаврики которые наехали на него вчера и чуть ли не со слезами на глазах стали просить прощения.
-И ты что их простил?-спросил я его.
Дык это.., они с собой ещё ящик шампанского приволокли. Ну-у, я им говорю: Лучше бы водки заместо этой гадости притащили. Так один из них в машину нырнул и через пятнадцать минут ящик водки притаранил. Теперь вот не знаю что с этим добром делать?-дипломатично ответил он на мой вопрос.
-Поделите между собой,-сказал я.-Пускай это будет премией за вредность. Только смотри мне..! На работе ни ни!
-Не Григорьевич. Не беспокойтесь. У меня с этим строго. А за премию спасибо!-обрадованно хохотнул он на том конце провода.
-Вот жучара. Теперь, наверное, думает почаще бы такую премию давали?-окончив разговор добродушно усмехнулся я и пройдя в зал включил телевизор.



По телевизору как раз началась передача с участием Владимира Познера, этого великого мастера лжи и лицемерия. Родившийся и много лет проживший на Западе, знавший несколько языков он был человеком не только грамотным, но и хитрым, умевшим приспособиться к любому строю, к любой власти. Такие как он из любого государственного строя могли извлечь для себя выгоду. Правда, в последнее время у него возникли серьёзные трения с руководством Гостелерадио. Поэтому, хорошо зная как устроены такие люди как Познер, я нисколько не сомневался что через полгода или годик он плюнет на Гостелерадио со всем его руководством и смоется опять в какую нибудь западную страну откуда опять будет врать и лицемерить точно также как делает это сейчас здесь. Я всегда относился к таким типам как Познер с лёгкой брезгливостью. Космополит, да к тому же ещё и брехун, он вызывал во мне тошноту.



Выключив телевизор, чтобы не видеть и не слышать как он в очередной раз вешает миллионам телезрителей на уши лапшу, я лёг на диван и закрыв глаза, как-то незаметно для себя, забылся в тяжёлом кошмарном сне.
В последнее время кошмарные видения мучали меня всё чаще и чаще. Иногда они были настолько сильными что отнимали у меня все силы. Обычно проснувшись после такого сна, я ещё долгое время не мог придти в себя становясь рассеяным, не умеющим собрать мысли в одно целое. Не знаю, может быть это было последствием перенесённой мною болезни, а может и последствием той опасной жизни которую я вёл уже на протяжении многих лет.



С друзьями о мучавших меня кошмарах я не говорил. К врачам не обращался борясь с этим наваждением сам. Всё это продолжалось до середины декабря 1990 года пока я всё-таки не обратился к одному из знакомых мне психиатров от которого узнал что то чем я страдаю является обыкновенной депрессией вызванной переутомлением.
-Отдохнуть вам с месячишко надо. Забросьте все дела и уезжайте из Москвы,-посоветовал он мне. Чистым воздухом подышите. Спортом займитесь и тогда всё придёт в норму.
Я последовал его совету и в январе девяносто первого на целых два месяца уехал на Байкал. Уехал один. Но об этом немного позже.



А в тот вечер, после того как я выключив телевизор лёг на диван, мне приснился отец: Пьяный, грязный со всколоченными волосами и невыносимо вонючим запахом махорки которым несло из его чёрного рта, он бил мать, а я обливаясь от страха холодным, липким потом стоял рядом смотря как его огромный волосатый кулак описывая дугу снова и снова обрушивался на её несчастную голову. Я видел как  у неё из носа текла кровь. Видел её полные боли и слёз глаза. Видел как она упала на пол, а он стал топтать её ногами. Я хотел позвать деда, но скованный страхом не мог произнести ни слова. Всё это происходило, как мне казалось, наяву, хотя там глубоко  в подсознании я понимал что это только сон, что надо только проснуться и весь этот ужас исчезнет. Проснуться можно было только одним способом. Надо было собрать всю свою волю в единый комок и постараться пошевелить рукой или ногой. Но, собрать всю свою волю воедино когда бодрствуешь ещё можно, а во сне это почти невозможно.  И всё же я смог.  Смог потому что проделывал это уже не первый раз.



Проснувшись я ещё долго сидел во тьме на диване. Потом встал и включив выключатель кинул взгляд на настенные часы. Стрелки часов показывали четверть одиннадцатого. Я знал что теперь мне уже не уснуть до утра. Конечно можно было просто напиться до бесчуствия и заснуть, но я дал себе слово не употреблять, некоторое время, спиртного и не хотел его нарушать.



Промаявшись так до до пяти часов утра я оделся и вышел во двор дома. В пять утра Москва уже не спит.  Впрочем, Москва не засыпает никогда, просто после полуночи она становится спокойнее. После полуночи на её площадях, улицах и проспектах уже не увидишь той бешеной суеты как днём. В скверах и во дворах многоэтажек становится тише, но жизнь в ней продолжает пульсировать. Особенно сильно это заметно на вокзалах. Там жизнь бьёт ключом целыми сутками. Не даром говорят что Москва начинается с вокзалов. Кого и чего там только не увидишь. Как то раз на Казанском вокзале я даже видел как из одного вагона выгружали, привезённых из Средней Азии ишаков. Ох и уморительная была сцена! Ишаки выходить из вагона не хотели. Их выталкивали оттуда силой, а они сопротивляясь орали во всю свою ишачиную мощь на всю округу. Около вагона тогда собралась толпа любопытных. Некоторые из них ещё никогда, в своей жизни, не видели таких животных. Для них ишак был настоящим экзотом.



-Странно. Почему у него такие длинные уши?-спросил меня один из таких стоящих со мною рядом.
-У него не только уши длинные,-глядя как один из ишаков вдруг, перестав орать, начал мочиться на перрон, обрызгав при этом несколько человек стоявших поблизости от него, рассмеялся я.
-И правда!-тоже грохнул мой собеседник.-Вон как славно мочится. Прямо не член, а пожарный шланг какой-то. Таким бы членом пожары тушить. Думаю, нашим, столичным пожарникам до него далеко.
-Это точно,-поддержал я его.-Куда пожарникам до него? Они ему и в подмётки не годятся.



Весь этот концерт продолжался до тех пор пока ишаков не погрузили в крытый тентом Камаз и не увезли в зоопарк, но не для того чтобы там ими любовались посетители. Из разговоров работников, выталкивавших их из вагона и грузивших в машину, я понял что несчастные ишаки эти предназначены на корм львам и тиграм.
-Вот она чёртова реальность,-думал я, сделав круг по двору и выходя на улицу.-Рано или поздно как не крутись тебя съедят. Интересно когда придёт мой черёд? Когда живёшь окружённый со всех сторон не знающими пощады хищниками, то рано или поздно, это должно случиться. 



Почему эта проклятая жизнь так устроена? Ведь конец у всех всё равно один и торжествовать будут только черви пожирающие наши останки. Так ради чего всё это: Деньги, сила, власть? Человек получает жизнь случайно и на земле этой не более чем гость. Почему тогда, где то там внутри него, бродит хмельная закваска которая не даёт ему покоя? Почему?! Неужели все мы отмечены каким-то роком? Неужели наша жизнь предопределена кем то свыше, перед которым когда-нибудь придёться держать ответ? Или всё-таки жизнь это каприз природы? Если это так и жизнь обыкновенный каприз то тогда, наверное, надо жить так как тебе хочется или... как получится. Я живу как хочется. Или может я себя обманываю и мне только кажется что я хозяин своей жизни? Если это обман то он когда-нибудь непременно обрушится на меня всей своей тяжестью,-думал я выйдя на улицу и шагая по тротуару. По тротуару который вёл в никуда. Я шагал в это никуда, проходя мимо трамвайных и автобусных остановок, совершенно не замечая что происходит вокруг меня. В душе моей была пустота. Пустота в которой, казалось, сожжено всё. Сожжено даже то что тебе свято. Я чувствовал себя совершенно опустошённым человеком. Человеком зомби из которого вынули все внутренности и в первую очередь сердце.



Перед моими глазами вставал дед. Я видел как он рвёт и бросает из окна разноцветные лоскутки денег которые я выиграл в карты. Зачем?! Теперь у меня этих денег больше чем он мог бы порвать за целый день. Неужели он не понимал что без денег человек является  ничем? Непонятно и дико рвать деньги. Что это даёт? А может он знал то чего не знаю я? Но что? Что заставило его тогда рвать деньги?  Страх? Страх что я могу ступить на кривую дорожку. Он очень хотел чтобы когда я вырос то стал похожим на него,-вспоминая его строгие глаза, думал я.-Но, к сожалению, этого не произошло. Я не стал похож на него. Единственное что я от него унаследовал так это физическую силу и непомерную гордость, а всё остальное было далеко не от него...



Назад, в квартиру, я возвратился только в девятом часу. После трёхчасовой прогулки мне стало немного легче. В голову уже не лезли всякие дурацкие мысли и воспоминания, но я знал что это временно и с наступлением ночи опять всё повторится.  Раздевшись и сев на кухне за стол я позавтракал, затем позвонив Волкоау попросил его приехать ко мне. Находиться в квартире один я уже не мог. Мне хотелось поговорить с кем нибудь. Выговориться. Пожаловаться на мучащие меня ночные видения и кошмары.



Волков приехал через час. За этот час я уже полностью пришёл в себя и рассказывать о мучавших меня кошмарах не стал, решив что не стоит показывать свою слабость. Вместо этого я рассказал ему о звонке Бондаренко.
-Честно говоря не ожидал что Потап найдёт этих козлов так быстро. Теперь мы у него в долгу,-выслушав мой рассказ, сказал Волков.
-Разумеется,-кивнул я головой.- Придёт время рассчитаемся.
-Рассчитаемся конечно. Только побыстрее бы. Не люблю ходить в должниках у воров,-поморщился он.



-Вот как?! Не любишь?!-внезапно вспылил я.-А ведь это ты посоветовал обратиться к Потапу! Или не так?!
-Я этого и не отрицаю. А чего это ты так разошёлся?-удивлённо вскинул он на меня глаза.
-Извини Миша,-подавив в себе внезапную вспышку неоправданного гнева, положил я ему руку на плечо.-Плохо мне. В последнее время нервы что-то совсем сдали.
-То то я и гляжу что у тебя глаза как у больного зайца. Наверное печень всё ещё барахлит? У врача то давно был?-спросил он.



-Да ну их к чёрту, врачей этих! К этим эскулапам только обратись, сразу воз болезней обнаружат. Я уж как нибудь так...
-А вот тут ты ерунду городишь,-оборвал он меня. Если бы не врачи ты бы от желтухи давно окочурился.
-Вообще то ты прав,-помедлив согласился я с ним.-Недавно был я у одного. Правда профиль у него не тот. Так что, пожалуй, схожу к кому нужно. Пускай проверит печенюшку. Только как подумаю что опять анализы сдавать так прямо волосы на заднице дыбом становятся!
-А ты их сбрей,-с серьёзным выражением на лице, пошутил он.   
Я представил себя с чисто выбритой, сверкающей как лысина задницей и сразу зашёлся от смеха. Пускай шутка была плоской, но рассмешила она меня здорово. Так иногда бывает: Кажется что и смеяться то тут нечему, а всё равно не можешь удержаться.



-Смех смехом, а анализы всё равно сдавать придётся. Давай прямо сейчас в больницу двинем,-подождав пока я немного успокоюсь, предложил он.
-Не Миша,-всё ещё чуточку заикаясь от смеха, отказался я.-Отвези меня лучше в Переделкино, а в больницу я как нибудь сам схожу.
-Дело твоё,-не стал перечить он.-Можно и в Переделкино. Только имей ввиду от больницы и анализов тебе всё равно не отделаться.
В Переделкино, куда меня в тот день отвёз Волков, я пробыл до самого Нового года. В Москве, за это время, ни разу не появился, а в середине января девяносто первого вылетел в Иркутск с намерением отдохнуть на Байкале.



В Иркутске я бывал много раз. На Байкале же не был никогда. Для посещения Байкала я выбрал, конечно, не самое лучшее время. Байкал хорош летом, а не зимой когда там  бывает стоят и сорокаградусные морозы. Но что решено-то решено.
Прилетев в Иркутск и переночевав там у своих старых знакомых я двинул на следующий день дальше и через семь часов езды на автобусе прибыл наконец туда куда стремился-на остров Ольхон. Летом до Ольхона надо плыть на пароме. Зимой же добраться туда намного проще. Зимой толстенный лёд Байкала может выдержать не только автобус, но и танк.



В Хужире, самом большом посёлке на Ольхоне, я снял комнату у Василия Петровича Полунина. Дом у него был большой. Жил он в этом доме вместе с женой Анной. Трое их детей уже давно жили в Иркутске.
-Вот как выросли так сразу и уехали,-показывая мне комнату, пожаловался он на своих детей.-Город им подавай! Как будто там мёдом намазано. Вы сами то откуда будете?
-Из Москвы,-сказал я.
-По работе, наверное, приехали?-полюбопытствовал он.
-Почему вы так думаете?-спросил я.



-Выглядите уж очень представительно,-с уважением поглядел он на меня.-На учёного похожи. К нам на Ольхон учёные из Москвы часто приезжают. Природу Байкала исследуют. Один как-то рассказывал мне что Байкал ещё в первый ледниковый период образовался, когда не то что людей, а даже обезьян на земле ещё не было.
-Да нет,-отрицательно покачал я головой.-Я не учёный. Отдохнуть просто приехал. Байкальским воздухом подышать. Говорят он у вас тут целебный? 
-Отдохнуть?-удивился он.
-Ну да,-подтвердил я.-А что здесь удивительного?
 


-На отдых летом в июле или в августе приезжать надо. Летом у нас климат как на черноморском побережье Кавказа, а зимой здесь делать нечего. Зимой здесь неуютно. Вон над Сарманским ущельем с утра прямо темно от туч, а это значит как только там "ворота" откроются тут такой ветер подымется-на улицу не выйдешь.
Что за ворота такие?-спросил я.
-Так это... просвет между облаками над ущельем. Мы его "воротами" называем,-пояснил он.

                Продолжение следует