Ярослав 63. Косомолочки или хулиганки

               

Нона ехала ко мне на Дальний Восток с такими же ощущениями, что были у жён декабристов, отправившимся вслед за мужьями в ссылку.
Отправляя на Дальний Восток её отец заставил месте с подушками взять с собой и 5 кг. лука. Против цинги.
Но вблизи всё оказалось не так уж страшно, а гораздо более привлекательнее, чем в переполненном перенаселённом Харькове. Если там за всем были очереди, то здесь никаких очередей, всё свободно и доступно при тех же ценах и даже дешевле.В магазинах круглый год яблоки, цитрусовые. Всё по дешёвой государственной цене: яблоки – 1 руб. за кг., мандарины  1 руб. 40 коп.  А ещё в магазинах на прилавках дешёвая красная рыба – кета и горбуша, кажется тоже, по 1 руб. 40 коп. На  базаре  дешёвое мясо, сало, молочные продукты, овощи, и всё очень дёшево. Правда, зимой молоко продавалось в виде замёрзших молочных кругов.
В промтоварных магазинах вещи, за которыми в Харькове выстраивались очереди, свободно лежат на полках.
Суровый климат? Да, зимой морозы в 40 градусов здесь не редкость, но зима тихая, безветренная, без резких перепадов температур. Снег, как выпал в конце октября либо в ноябре, так и лежит до марта. А уж солнца зимой больше чем в Сочи! Такая зима переносится легко. Конечно, в туфельках зимой не попрыгаешь, да тут и не ходят в туфельках.
Весной сопки покрывались оранжевыми лилиями, которые здесь называли саранками. А еще летом ходили собирать в окрестностях очень приятную ягоду – голубику. Чтобы насобирать ведро, нужно было потратить целый день. Потом мы с Нонной как-то пробовали собирать, но вдвоём едва насобирали ведро и сбежали от комаров.
Проще купить на базаре стакан голубики за 10 копеек.
Свободной земли вокруг посёлка – сколько угодно. Застолбил участок, заплатил  в профком копейки за вспашку , кое-как загородил и огород  готов.
Завели и мы такой огородик на 3 сотки. Посадили картошку.
 Итак, квартира у нас была, теперь было самое время подумать о работе для Нонны. Шумков, бывший директор разреза, который когда-то на футбольном поле принимал героические усилия, чтобы мяч не докатился к моим воротам, теперь был уже мэром города.
Нонна попала на приём к нему. Было предложено два варианта: один – заведующей молочно-товарной фермы в соседнем совхозе, второй – преподавателем  биологии и химии в Зельвинскую школу.
Совхоз был совсем рядом, 3 –4 км от Зельвино. Его постройки и дорога к нему хорошо просматривались из Зельвино. Недавно это был лагерь для японских военнопленных, и постройки отличались добротностью и хорошей планировкой.
Но даже при таком  удобном расположении, работа в совхозе была связано с рядом неудобств. Дойка проводилась в 7 утра, значит, выходить из дому нужно было в 5, да по морозу. А возвращаться после вечерней дойке в 8 вечера в темноте. Так что от этого варианта сразу пришлось отказаться.
Пошла Нонна знакомиться с работой в школе. Посидела пару уроков в старшем классе, приходит домой в ужасе: «Ужасно! Это какие-то бандитки! Что они творят на уроке! Свободно разгуливают во время урока по классу, кричат, кривляются, меня абсолютно не слушают. Нет! Я больше в эту школу не пойду!»
Мне показалось, что она преувеличивает. Ну, подумаешь, шумят в классе! В конце концов, учитель всегда сумеет укротить любой непокорный класс. Для этого есть специальные педагогические приёмы и методики. Просто ей нужно прибегнуть к помощи завуча и более опытных педагогов.
Но Нонна была так напугана, что мы отказались от школы, да и вообще от того, чтобы Нонна работала.
               

А несколько месяцев спустя эти страшные «бандитки» закончили школу, поехали поступать в институты. Кто поступил, а кто потерпев поражение вернулся в посёлок. Для поступления в институт в будущем году им нужно было зарабатывать рабочий стаж, и они устроились на работу на разрез. А в путейцах всегда дефицит, вот эти девочки и стали работать на путях с ломиками и кувалдами (путейским молотком).
Тогда начиналось движения за создание на производствах комсомольско-молодёжных бригад. Вот в такой бригаде и сошлись, я в качестве дорожного мастера и бригада из вчерашних десятиклассниц.
Я поинтересовался, чем это Вы так напугали мою жену, что она Вас иначе как бандитками и не называет? Девчонки смеются:
-Да это мы специально устроили тарарам! Это ей мстили за Раю Ш. Она столько не отвечала на твои письма, могла бы и вообще не приезжать!

Сегодня модно поливать грязью и партию, и комсомол и комсомольско-молодёжные бригады. Скорее всего, к таким поливальщикам относятся те, кто лез в партию за какими-то материальными благами, а когда их притязания не были удовлетворены, сочли себя обиженными и обманутыми. Я не был членом партии, а о моём отношении к  таким хапугам читай моё стихотворение «Оборотни».

Заводные девочки-комсомолки, из моей бригады: Роза Цегельникова, Красильникова, да и все остальные.Их не нужно было подгонять, они все старались доказать, что ни в чём не уступают мне. Стараюсь подхватить, где трудно, где требуется предельное напряжение, а слышу: "Я справлюсь! Я сама!" Их действительно захватил трудовой энтузиазм, вера в то, что их труд необходим Родине, вера в то, что наша бригада – частица  всеобщего молодёжного коллектива, строящего светлое завтра.
Сегодня смеются над их наивностью, но их вера помогала с улыбкой переносить морозы, когда руки примерзали к металлическим ломам, не ныть от усталости. Думаю, что комсомольский заряд в юности пригодится им и в дальнейшей жизни.
Но жизнь бригады не ограничивалась только рабочими часами.
У нас с Нонной уже росла дочка, Ирочке было уже 7месяцев. Я подал документы для поступления в Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта. Мне пришёл  вызов на вступительные экзамены, и тут заболевает Нонна. Её кладут в больницу.
Так что, какие уж тут вступительные экзамены, какой уж тут Хабаровский институт?
На работе девчонки обращаются ко мне:
-Что задумываешься, мастер?
-Да ладно, всё нормально.
-Не таись, давай выкладывай причину грусти.
Рассказал им обо всех обстоятельствах.
-Так, езжай спокойно в Хабаровск, сдавай экзамены. Иришу мы берём на себя.Что мы, семеро девчат не справимся с одной сцыкушкой?
Через неделю я получил от них назад Иришу, выкупанную, выглаженную, с пухлыми щёчками. Для неё теперь не было чужих, она охотно шла ко всем на руки.
Их шефство не закончилось моим приездом. После работы я с Иришей ездил в Райчихинск, проведывал Нонну в больнице. А когда приезжал, я уже ничего не успевал. И тут девочки опять подхватывали Иришу, тащили её к себе, кормили , купали, стирали и наглаживали платьица.
Кто-то по секрету сказал, что в этом мероприятии принимала участие и Рая Ш. Не знаю, так ли было?

А ещё одна комсомолочка с ласковой фамилией Амеличкина была не из Зельвино, а из города. Она писала стихи. Вот, что я запомнил:
                В огородах всё мокро,
                сыро на дорожках.
                Держат листья серебро
                в маленьких ладошках.
А к субботнику по сбору металлолома:
                Трудом людей не дорожа
                Железо разъедает ржа.
                Металлу помоги ожить, помолодеть,
                И станет он строгать, пилить,
                Струной звенеть.