Импровизация

Чикаго. Город ветров. Город гангстеров. Город дешевого пойла, продаваемого за бешеные деньги в подпольных барах.
Чикаго – это вечная импровизация - будь то звуки пулемётной очереди во время уличных разборок или мелодия, соскальзывающая с медных губ саксофона.
Два года назад отгремела первая мировая, но в подворотнях города вспыхивают внутренние войны: за территорию и зоны влияния, за место под солнцем, за выживание. Чикаго заставляет бороться всеми возможными способами, без шанса на подготовку и, кажется, сама судьба импровизирует. Никогда не знаешь: зацепит тебя шальная гангстерская пуля или сдохнешь от сифилиса в подворотне.
Во многом эти обстоятельства зависят от «хозяев» города. Одни обрели влияние, полоща руки в крови, другие поднялись по лестнице из женских тел, извивающихся в борделях. А иные получили могущество, заливая виски в горло горожан. Бутлегеры - торговцы запретным плодом - выстроили машину попирания «сухого закона». Стивен О’Генри стал звеном в цепи мафиозного синдиката, превратив виски во власть. Под его началом работала сеть подпольных клубов, в которых нелегально распространяли алкоголь.
И когда полночь смыкается в зеркальных глазах города, просыпается ночная жизнь, текущая под аккомпанемент выпивки и джаза – экстравагантной, захватывающей музыки Юга. Горько-сентиментальные мелодии влекут за собой, разливаясь по переулкам Чикаго-Лупа и замирая на окраинах Стейт-стрит.
Спикизи-клубы – места, где говорят тихо, замолкая чтобы промочить горло терпким запрещенным ромом и насладиться не менее терпким джазом.
Клуб «Лэмб» находился на перекрестке улицы Ласаль и Мичиган-авеню. Любимое место гангстеров и основной источник дохода приезжих новоорлеанских музыкантов. Попасть в него могли постоянные клиенты или приближенные Стивена О’Генри.
На входе в клуб стояли громилы, вооруженные «томми-ганами», пропуская «правильных» гостей по особым золотистым карточкам. За широкими спинами охранников скрывалась железная дверь, а крутые ступеньки вели в подвальное помещение.
- Ты не пожалеешь, Кэт! – сказал Майкл О’Генри, помогая спутнице преодолеть ступеньку.
- Надеюсь, эта вылазка стоит скандала с отцом, - ответила Кэт с легким раздражением, нащупывая выступ ножкой, обтянутой черным чулком.
- Он великолепен! Сама всё услышишь, а теперь…приготовься! – Майкл замер у дверного проёма, украшенного занавесками из цветных бусин. Руки развели в сторону длинные нити, и разноцветье шариков заскользило между пальцами.
Катрин нерешительно прошла вперёд, оказавшись в сердце ночного Чикаго. За ней последовал Майкл, любуясь изящной фигуркой девушки.
Парочка должна была произвести фурор и в ту же секунду сделаться центром внимания. Он – харизматичен, молод и хорош собой. Одет дорого: костюм-тройка от лучшего портного, с шелковым галстуком на шее и бриллиантовыми запонками на рубашке. Она – завораживает красотою юности и благородной породой: ровная спина, слегка приподнятая голова, приятные манеры, элегантное и одновременно скромное платье. На фоне высокого широкоплечего Майкла, Катрин казалась хрупкой и беззащитной.
Но, увы, никто не обратил внимания на новых гостей «Лэмба», ведь публика была увлечена живописной дракой посетителя с барменом.
- У вас всегда такие беспорядки? Это же неприлично! – Катрин вздёрнула носик и с долей упрека взглянула на парня.
- Когда услышишь игру гениального Айзека Мориати, забудешь обо всем увиденном. В твоей голове будет звучать лишь мелодия саксофона, - парень обнял спутницу за плечо и подмигнул.
- А откуда этот Айзек? – любопытствовала Кэти, поглядывая в сторону драки – зачинщик – невысокий плотно сбитый мужчина, лет сорока, схватил бармена за шиворот и провел головой по поверхности барной стойки.
- Говорят, приехал из Нового Орлеана, он не болтлив, ничего о себе не рассказывает. Я встретил его на улице - он играл, а прохожие бросали мелочь в шляпу. Это алмаз, Кэти! Отец гордится, что я нашел Айзека для выступлений в «Лэмбе», а доброе слово Стивена О’Генри просто так не заслужишь.
- Интересно посмотреть на этого гения.
- Да ты уже на него смотришь, - Майкл рассмеялся, указывая на самого ярого драчуна, - вон тот, невысокого роста, полноватый – это Айзек.
- Это он? – глаза девушки расширились от удивления, вид взмыленного, растрёпанного саксофониста заставил её брезгливо поджать губки.
- Мориати немного экстравагантен, взбалмошен и любит компанию женщин. Но отец прощает ему все выходки, - попытался оправдаться Майкл.
- Его манеры… Ужасно…- Катрин презрительно рассматривала Айзека. - Распутный, неотёсанный, грубый! Вряд ли музыка сгладит такое невежество.
- Предлагаю сесть за столик и немного выпить. Попрошу Айзека сыграть для тебя…

Айзек Мориати, пошатываясь, добрался до сцены. Рассечена губа. Ссадина на правой скуле. В общем, тот еще видок, словно у кота, пострадавшего в уличных боях.
Но едва он коснулся медных клапанов на саксофоне, музыка невидимой дымкой расплылась по помещению. Мелодия мягко менялась, переплеталась, извивалась. Подпрыгивала до потолка и тут же замирала на каменных плитах пола. Пульсация ритма – словно внутренняя энергия, находящаяся в состоянии неустойчивого равновесия. Музыкант играл, забавляясь эмоциями зрителей: после экстатичного освобождения - чувство беспредельности, радостное возбуждение сменяется нервозным, вибрирующим напряжением.
Всё это длилось полчаса, которые пролетели как один неделимый миг.
Катрин слушала, не шелохнувшись, на её глазах заблестели слёзы, а следы прежнего недовольства исчезли с лица.
- Божественно, - девушка уткнулась в плечо Майкла, прикусив нижнюю губу, - он гений…просто гений…
- Я же говорил! - парень погладил её по светло-каштановым волосам и игриво подмигнул.
- Хочу побеседовать с музыкантом, - тихо попросила она.
И Майкл жестом подозвал Айзека, предложив присоединиться к их компании. Саксофонист недовольно сверкнул темными глазами, но возражать сыну О’Генри не стал – в этом безумце остались крохи здравомыслия.
- Знакомьтесь, Катрин Симмонс, моя недавняя знакомая. Айзек Мориати, легенда клуба «Лэмб», белый с душой черного, прозванный снежным «дикси»! - молодой О’Генри улыбался, не пытаясь скрыть гордость – все-таки Айзека нашел он, именно он – Майкл.
- Рада знакомству, - мисс Симмонс протянула руку для поцелуя, но саксофонист проигнорировал ее жест. – Извините, - Катрин помрачнела, чувствуя плохое настроение музыканта. – Я тоже считаю прикосновения излишними, ведь я коснулась вашей музыки, - пролепетала девушка, на что Айзек вяло улыбнулся. – Очень люблю джаз, а Вы?
- Хороший вопрос для джазмена! - расхохотался саксофонист. – Джаз – это образ жизни, я не знаю, каким будет мой следующий вздох, точно также я не знаю, какой будет моя следующая нота. Сплошная импровизация… - он грузно опустился на стул, вытянул ноги и прикурил.
- А мой отец называет джаз «музыкой нищих и обездоленных», предпочитая классических исполнителей, - грустно проговорила Катрин, - чтобы попасть в «Лэмб», пришлось сбежать из отеля.
- Катрин приехала с отцом из Канзас-Сити, - дополнил Майкл, поправляя запонки на рубашке. – Ей семнадцать, но она очень смышлёная.
- Решили обосноваться в Чикаго? – Айзек сделал глоток виски, расстегнул верхние пуговицы на жилете, откинулся на спинку стула.
- Нет, мы ненадолго. Папа занимается нефтью и приехал, чтобы купить месторождение в Джолите, - вздохнула Катрин, поправляя складки платья.
- В пригороде Чикаго? Нефть? Твой отец идиот! В Джолите ничего нет, кроме вонючей глины! – хохотнул саксофонист, выпуская клубы сизого дыма прямо в лицо Катрин.
- Один фермер случайно нашел во дворе месторождение и готов продать участок, - взволнованно щебетала она. - Отец бредит этой скважиной. Говорит о ней день и ночь, подсчитывает доходы, уверен, что с этим источником увеличит капитал в пять раз. Я люблю папу, но его одержимость меня беспокоит.
Айзек присвистнул:
- В пять раз! И что, фермер готов продать участок? Дорого просит?
- Нет, - Катрин пожала плечами, - он же ничего не смыслит в «чёрном золоте». Отец радуется, участок достанется за пятьдесят тысяч долларов, в то время как его реальная стоимость - не меньше миллиона. Впрочем, отец дал бы и больше...
- Интересный бизнес, - подтвердил Майкл и переглянулся с Айзеком, - а почему бы просто не убрать фермера?
- Убить? Как так можно?! – поморщилась Катрин, - папе говорили, что у этого мужчины длинная череда наследников, и смерть ничего не решит. В таких вопросах лучше разрешать конфликты с помощью денег. Капиталовложения бывают напрасными только у глупцов!
Они некоторое время пили. Катрин изящно шутила, Майкл смеялся, восхищаясь её остроумием, Айзек со скучающим видом выпускал в потолок кольца дыма.
- Вы не будете против, если я отлучусь ненадолго? – мисс Симмонс осторожно встала из-за стола и направилась в уборную, дым явно мешал, что совсем не беспокоило музыканта.
- Симмонс? – переспросил Айзек, когда они с Майклом остались одни. – Тот самый?
Молодой О’Генри пожал плечами.
- Невеста? – снова спросил Мориати.
- Нет. Случайная встреча, - Майкл глотнул виски и поправил светлые волосы. – Свататься к дочке Симмонса – это слишком даже для моего положения.
- Ты везучий сукин сын, О’Генри! – расхохотался Айзек. – Везучий сукин сын! Будь у меня пятьдесят штук, я бы не упустил шанс! Но при этой чертовой жизни у меня нет и сотни баксов. - Он зло погасил сигарету, ткнув кончиком в пепельницу, и продолжил, - месторождение…Черт! Никогда не думал, что в Джолите есть нефть! Я бы выхватил жирный кусок пирога прямо из челюстей Симмонса! Магнатом бы не стал, но перепродать землю никто не мешает…Будь только у меня пятьдесят тысяч…- он задумался, похотливо разглядывая девушку за соседним столиком.
Майкл молчал. Его серые глаза лихорадочно блестели. Это шанс! Реальный шанс доказать отцу, что он способен на многое! Что самый младший из сыновей Стивена О’Генри – лучший! Пятьдесят тысяч… может, потребуется и больше. Неизвестно, за сколько в конце концов удастся сторговаться…Рискнуть отцовскими деньгами и выиграть. Такой куш идет прямо в руки! Он уже видел, как перепродает участок тому же Симмонсу, но за полмиллиона, как приносит деньги отцу. Как получает контроль над барами…Осталось вызнать недостающую информацию, но это не проблема – девчонка влюблена в него. Она не устоит перед обаянием и выболтает всё. Ведь не зря же в светском обществе у Майкла репутация ловеласа.
Айзек допил виски и лениво поднялся, направившись к покерному столу:
- Была бы на свете справедливость, я бы выиграл сегодня… - он удалился, бормоча, - Пятьдесят тысяч…всего пятьдесят тысяч…

***
Полуденное солнце бледным пятном расплылось над Джолитом. Чёрный «Фиат» изрыгнул дым из выхлопной трубы, заурчал и остановился. Машина была верным товарищем во время бандитских разборок, что отразилось на внешнем виде: слегка смятый зад, царапина на металлической обшивке и следы от пуль.
Майкл вышел из автомобиля, надвинул фетровую шляпу на лоб, поправил полы пиджака, проверил пистолет и огляделся вокруг. Кукурузные поля. Дряхлые постройки. Кто мог предположить, что в этом забытом богом месте найдут нефть?! Он махнул своим людям, чтобы те следовали за ним, решительно направляясь к дому.
Старый фермер оказался недоброжелательным и неприветливым. Без лишних разговоров он направил ружье в голову Майкла и прицелился.
- Мистер Уоллес, мы по делу, не стреляйте, - Айзек поднял руки вверх, пытаясь успокоить нервного землевладельца.
- Опять за мой участок приехали торговаться!? – прохрипел хозяин и сделал выстрел в воздух. – Я же сказал, пятьдесят пять тысяч и ни центом меньше, так и передайте своему Симмонсу!
- Успокойтесь, мы не от Симмонса, - спокойно проговорил Майкл, опуская пальцами дуло ружья.
- Так вы хотите купить ферму? Предупреждаю, если вздумаете обмануть, я размозжу ваши головы, а кишки отдам свиньям, - фермер откашлялся, часто заморгал выцветшими серыми глазами.
- Мы не хотим обманывать. У нас свой нотариус и пятьдесят тысяч. Простая процедура, и все довольны, - заверил О’Генри.
- Пятьдесят пять!!! - закричал старик, заходясь в очередном припадке кашля.
- Послушай, у нас пятьдесят штук и четыре пистолета на троих, - рявкнул Майкл, приходя в бешенство, - соглашайся, пока тебя не заставили согласиться…
- Я прошел войну, думаете, меня напугают бандиты в полосатых пиджаках?! Или их главарь, двадцатилетний заносчивый щенок?! – Уоллес заскрежетал зубами и направил дуло в голову О’Генри младшему.
Разговор был долгим, мистер Уоллес не уступал, торгуясь за каждый цент. В итоге обаяние Майкла, сменяющееся пугающей вспыльчивостью, угрозы и посулы заставили фермера согласиться. Процедуру оформления документов провели на месте.
В этот день Майкл О’Генри, младший сын влиятельного мафиози, стал собственником нефтяного месторождения, спрятанного за ветхим домиком в Джолите.

***
Чикагский железнодорожный вокзал размещался на бульваре Джексона, а его южная часть выходила на Кэнэл-стрит. Вокзал – молчаливый свидетель случайных встреч и вынужденных расставаний. Если бы он мог дать показания на суде, то стал бы разоблачителем кровавых убийств, грабежей и грандиозных афёр. Сегодня вокзал узнает очередную тайну, но промолчит, провожая поезда по железнодорожным колеям.
Айзек стоял на перроне, кутаясь в ворот потертого пальто. К нему подошла девушка в коричневом плаще и крепко обняла.
- Кэти, я волновался! – выдохнул Айзек, нежно коснувшись губами её мягких каштановых волос.
- Я немного задержалась, прости… - она виновато взглянула на саксофониста, опустила дорожную сумку.
- Уоллес вчера отдал деньги, сорок пять тысяч. Твоя законная доля, - Айзек протянул ей чемодан, и она с легкостью его подхватила.
- Не могу поверить, что Майкл О’Генри поверил в легенду о нефтяной скважине, - рассмеялась Катрин.
- Уоллес торговался убедительно. Да и ты превосходно сыграла свою роль, даже я поверил в то, что ты дочь магната.
- Я предпочитаю быть дочерью гениального музыканта и афериста, - Катрин хитро сощурила глаза, затем улыбнулась, - я люблю тебя, папа, особенно твои импровизации.
- В афере тоже есть импровизация, но заранее подготовленная…
Раздался гудок. Поезд готовился к отбытию.
- Мне пора ехать. Атлантик-Сити ждёт!..
- Кэти, помни про наш план. Цель - Наки Джонсон, политик, гангстер и просто жадный человек.
- Я всё сделаю как надо. Встретимся через месяц. Мне пора! – обняв напоследок отца, Катрин запрыгнула в вагон.
Поезд тронулся с места, покидая Чикаго. Город обмана. Город джаза, в котором пульсации свинга сплетаются с неожиданными партиями аферистов. Город, где преступность солирует на шелестящих купюрах. Город мошенников, способных обвести вокруг пальца самого Дьявола…