Сомалийские Тайны. глава 1

Глава 1



Сомали. 1977 год.

   …Горизонт озарялся вспышками взрывов, грохотало аж стекла дребезжали. Ночная темнота перестала нести в себе первоначальный смысл, было практически светло как днем. В небе носились истребители, вспыхивали облачка взрывов. Местное население оказалось очень темпераментным, и сейчас грызлось с эфиопами, правда военные действия не принесли результатов и теперь шли на территории Сомали. Скорее всего сомалийцы потерпят поражение, все шло именно к этому. Хотя об этом сомалийцев многократно предупреждали, когда они целой делегацией появились в Москве. Теперь же все советские специалисты срочно эвакуировались из Сомали, оборудование вывозилось, все связи разрывались.
 
 К ожидающим эвакуации ученым подбежал майор Терентьев, оглядел вздрагивающих от близких взрывов пятерых людей.
- Как вы? – участливо поинтересовался – Никто не ранен?

- Все в порядке. – Симонова Наталья Петровна, пожилая женщина, профессор биологии, ответила за всех. – Но когда же нас заберут из этого ада? Оборудование вывезли, а нас что-то не торопятся.

 Майор оглянулся в ту сторону откуда пришел. Успокоил:
- Потерпите, скоро должен прибыть транспорт. Только, товарищи ученые, хочу сразу вас предупредить, что ехать придется не в автобусе, а на броне БТР.

- Ничего, товарищ военный. – Тихонов Петр Сергеевич, специалист по химическому вооружению, в годах уже, вздрогнул от особенно громкого взрыва. – Ничего, мы согласны потерпеть, лишь бы уехать отсюда.

   Мимо проехал советский танк, проследовала рота морского десанта, в небе оглушительно проревел истребитель пронесшийся слишком низко. Стекла наземной части лаборатории едва не вылетели из рам. Горизонт осветился очередной серией вспышек, донесся рев наступающих. Мощно загрохотал пулемет.

 Петр Сергеевич поежился, бросив испуганный взгляд не небо. Спросил у майора:
- А как там в Могадишо, товарищ военный? Всех вывезли?

 Терентьев мрачно усмехнулся:
- Морской десант высаживать пришлось. Сомалийцы совсем обнаглели. Огни на взлётно-посадочной полосе отключают, наши самолёты в итоге садятся в полной темноте. В общежитиях все стекла переколотили, троих специалистов жутко избили, пришлось в реанимацию ложить. Толпы сомалийцев бегают по столице и ведут себя почище средневековых дикарей. Таможенники вообще звереют, придираются к вылетающим и заставляют снять всю одежду, мотивируя это тем что наши граждане вывозят наркотики и запрещенное оборудование. Много унизительного приходится выдерживать. Много. И все почему? Да потому что мы отказались сомалийцев в войне поддерживать.

  Ученые дружно вздрогнули от близкого взрыва. Сбились в кучу, косясь на приближающие боевые действия. Майор продолжил:
- Поговаривают, что оставят шестерых наших дипломатов. Ровно столько, сколько сомалийцев в Москве осталось. Идиоты, возомнили будто смогут что-то нам противопоставить… Столицу ихнюю за два часа боя взяли, гарнизон разбежался весь. Какие из них вояки? Так, только, исподтишка ударить могут, да на Эфиопию зубы скалить. Идиоты, не иначе.

  Горохов Петр Степанович, самый молодой из всех пятерых, но уже защитивший докторскую диссертацию, был в таком же настроении, что и майор. Мрачно подтвердил:
- Надо было их с самого начала на место поставить, не было бы сейчас такого бардака. Почуяли выгоду, полезли в Эфиопию, вооружившись с нашей помощью. А теперь? Теперь выгоняют всех советских специалистов со своей земли, кричат и бьют стекла. Что за люди? Обучили их всему, бронетехнику дали, а что в итоге? В итоге приходится бросать все разработки и спешно уезжать домой…

    Рядом оглушительно что-то взорвалось. Несколько стекол не выдержали звукового удара и с треском раскололись на мелкие кусочки. Ученые аж присели от неожиданности. В небе опять мощно проревел истребитель, летел так низко что казалось будто врежется в здание на полной скорости.

  Смагин Иван Григорьевич, специалист по боевым отравляющим веществам, низенький и лысоватый ученый, стряхнул с рубашки осколки стекла. Возмутился:
- Да когда же это кончится? Еще пять дней назад и речи не шло о какой-то стрельбе, а сейчас? Того и гляди – подстрелят!

 Майор закурил, пытаясь унять нервы. Попробовал успокоить:
- Потерпите, немного осталось. Скоро приедет борт, вас отсюда заберут. Уже к утру на нашем корабле будете.

- А нам дадут доехать, товарищ военный? – Симонова с тревогой посмотрела на вспышки у горизонта. – По дороге не нападут?

  Майор и сам не знал, что будет по дороге. Но уверенно ответил:
- Все будет в порядке, с бронетранспортером прибудет сопровождение, ничего страшного по дороге до побережья не случится, товарищи ученые. В целости и сохранности вернетесь домой. Через пару недель уже в Москве будете. А то и раньше гораздо.

- Хотелось бы верить. – пятый ученый, Дягилев Иван Григорьевич, самый пожилой из всех, но и самый опытный в химических делах, тоже закурил, как и майор нервничал. – На побережье вроде бы тихо пока, наш флот разогнал всех недовольных.

- Да, разгон был знатный. – майор усмехнулся. – Пять кораблей потопили, остальные даже стрелять не стали, так разбежались. В Баб-Эль-Мандебском проливе шалят, но тоже скоро получат по шее, нарвутся на замаскированный боевой корабль. Недолго осталось.

    Из темноты выехал танк, совершил разворот и остановился сбоку от лаборатории. С него соскочило пятеро десантников, заняли позицию для боя. Судя по всему – очень скоро фронт докатится и сюда. Начали появляться и другие десантники, все были встревожены, никому не хотелось участвовать в перестрелке. Ученых попросили зайти в лабораторию и ждать там; от шальных пуль никто не застрахован.

  Майор Терентьев тоже зашел внутрь, на всякий случай попытался успокоить взволновавшихся ученых:
- Ничего страшного. Если и не успеют вас забрать, то придется малость переждать под землей. В лаборатории можно хоть год сидеть, оборону удерживать легко, продукты вроде остались. Фронт прокатится мимо, а с эфиопами у нас хорошие отношения, воевать с ними нам ни к чему.

    Ученые укрылись за оборонительными козырьками, встревоженно всматривались в окна, ожидая когда их эвакуируют. Все пятеро понимали что в случае нападения, действительно придется спуститься вниз и пережидать на верхних уровнях. Только вот никому этого не хотелось – сидеть на пороховой бочке. На пяти уровнях находятся склады не вывезенного химического оружия, и в случае взрывов запросто может произойти утечка. Или же перекрытия рухнут, похоронят под собой. Хорошего мало при любом раскладе.

 Терентьев отошел от входа, снял со спины автомат.
- Спуститесь-ка пока вниз, товарищи ученые. Мало ли что.

 В этот момент Симонова Наталья Петровна, увидела как вдалеке показались огни фар. Обрадованно воскликнула:
- Едут! Едут!!!

 Майор оглянулся, прошел к выходу и всматривался несколько секунд, затем кивнул:
- Да, это за вами, товарищи ученые. Ну вот и дождались, скоро будете в полной безопасности. Да и нам не придется лабораторию удерживать, тоже скоро уйдем отсюда, нам грызня с сомалийцами ни к чему. Пусть сами в своем котле варятся, это их проблемы.

   Через пять минут к надземному зданию лаборатории подкатил советский бронетранспортер с двумя танками сопровождения и охраны. С БТРа попрыгало несколько десантников с оружием, принялись помогать ученым грузить свои вещи в распахнутый люк. Помогли и залезть на броню. Майор махнул рукой, давая понять что водитель может уезжать. Сам же, собрав семерых десантников, коротко объяснил поставленную задачу, и увел в лабораторию. Предстояло еще раз проверить все уровни, может и забыли кого, ну и закрыть доступ на пять нижних уровней, где было оставлено очень много чего опасного. Если бы не приближающиеся военные действия, то вывезли бы всё, а так… так пришлось оставить и законсервировать. Неизвестно в чьи руки попадет это химическое вооружение, пусть уж спокойно лежит до лучших времен. Забрать можно и потом.

    К рассвету ученые благополучно добрались до побережья, поднялись на корабль и вернулись в Советский Союз. Лаборатория осталась законсервированной, во время войны много раз переходила из рук в руки, но о пяти нижних уровнях никто не знал, поэтому оставленное там химическое оружие продолжало лежать на складах. Потом война кончилась, наступили мирные времена, и бывшая советская лаборатория по разработке и производству химического оружия была облюбована группировкой “Джамаат Аш-Шабааб”, как довольно удобная и укрепленная база. Химическое оружие по-прежнему осталось нетронутым; исламисты ничего о нем не знали и вниз спускались редко. Советский Союз так и не забрал оставленное, начинались новые времена, и до Сомали никому дела не было. Документация пылилась в архивах, сменилась власть, ученые доживали последние дни, о лаборатории постепенно стали забывать. Но, как оказалось, забыли не все.



* * *


   Наши дни.

      За окнами ослепительно сияло солнце, отражаясь в многочисленных стеклах небоскребов. Типичный пейзаж крупного американского города. Самый разгар лета, жарища, голубая дымка смога, шум многочисленных машин, пара стрекочущих вертолётов в небе, океан на горизонте. Америка. Самая богатая страна в мире. Самая современная. Именно здесь люди живут, по мнению американцев, а в других странах – доживают. Именно здесь сосредоточены все блага цивилизации. И именно здесь можно сказочно разбогатеть за очень короткий срок. Америка – страна возможностей. Это знает каждый.

  В небольшом кабинете находилось трое людей. Высокий голубоглазый блондин, в дорогом черном костюме, небрежно покуривающий сигару у окна. Низенький толстоватый брюнет, за столом, одетый в гавайскую рубаху и шорты. Ну и пожилой человек, сидящий в кресле, и только что закончивший долгий рассказ.

- Так вы утверждаете, мистер Горохов, что эта бывшая лаборатория содержит в себе дополнительные пять уровней? – Блондин сунул сигару в пепельницу и повернулся к пожилому. – Тогда почему сомалийцы до сих пор не вскрыли эти самые законсервированные уровни?

  Пожилой, он же Горохов Петр Степанович, ответил:
- Они ничего не знают об этом. Их ученые вниз не допускались и работали только на десяти верхних уровнях.

- Занятно.

   Неделю назад Петр Степанович еще был в России. Теперь же, когда приехал навестить дочь, то возвращаться назад очень не хотелось. Хотелось навсегда остаться здесь и прожить остаток жизни в роскоши и комфорте. Но для этого нужны деньги. Не будешь же сидеть на шее у дочери? Она и сама еле-еле концы с концами сводит, работает на двух работах, еще и мужа-разгильдяя содержит. Кому нужен престарелый родитель? Вот-вот…

   Тут то и пригодилась давнишняя работа на Оборонку. Секрет можно продать американцам. Плевать на мораль и совесть. Другие, вон, продают и ничего с ними не делается. Живут в человеческих условиях, ездят на дорогих машинах, отдыхают на курортах, и никогда не жалеют о том что продали богатым американцам какой-нибудь секрет… А дома что ждет? Мизерная пенсия, которой едва хватает на продукты и лекарства. Загаженный подъезд пятиэтажки, в неблагополучном районе. Опостылевшая трехкомнатная квартира, которая зимой толком не отапливается, а летом в ней можно свариться заживо, так как окна располагаются с солнечной стороны. Местное хулиганьё, вечно пьяное и обкуренное, совсем не уважающее пожилых людей. Пьяный сосед-дебошир с одной стороны, постоянно включающий громкую музыку по ночам, и многодетная семья с другой стороны, вечно галдящая на все голоса. Верхние соседи-алкоголики, раз в месяц стабильно забывающие выключить воду в ванной комнате, и устраивающие потоп на нижних этажах. Надоевшая родина, совсем не заботящаяся о своих пенсионерах. А хотя вся жизнь была посвящена ей, лучшие годы отданы, лучшие мечты похоронены… А в ответ что? Да ничего. Помрешь и похоронить некому будет, все дети разъехались и не навещают.

   Теперь же появился шанс немного пожить в своё удовольствие. Продать штатовцам ветхий секрет СССР и получить за это немалые деньги. И плевать на уколы совести, все жить хотят. И жить хотят хорошо. Очень хорошо. Родина могла бы и побольше пенсию начислить, да и в санаториях лечить каждый год. Не озаботилась, что ж, сами заработаем и позаботимся, тут надеяться не на кого. Тем более что в Америке о пенсионерах заботятся, в отличие от России. Тут с них пылинки сдувают, и всячески поддерживают расшатанное здоровье. А в России… в России только побыстрее спроваживают на тот свет, освобождая ценную жилплощадь.

- Что вы хотите за эту информацию, мистер Горохов? – Блондин отошел от окна, прекратив размышлять и глядеть на далекий океан. Дошел до стенного шкафа, достал небольшую синюю папочку. – Деньги?

 Горохов улыбнулся. Приятно иметь дело с понимающими людьми. Ответил:
- Я хочу американское гражданство и солидный счет в надежном банке. Возвращаться на родину у меня желания нет никакого.

 Брюнет теперь заговорил, впервые с самого начала встречи:
- Вы все это получите, мистер Горохов. Но сначала мы должны проверить вашу информацию, убедиться что в этой лаборатории есть дополнительные уровни и химическое оружие. Это займет некоторое время.

- Я все прекрасно понимаю, господа. – Петр Степанович ничего нового не услышал. – Готов подождать.

- Вам есть где остановиться?

- У меня дочь здесь живет. Остановлюсь у нее.

    Конечно, не слишком будет приятно соседствовать с зятем-разгильдяем, который не работает и пьянствует каждый день. Но, думается, долго терпеть не придется, месяц-два и можно будет переезжать на собственную квартиру. А то и в особняк богатый, этажа
на три, чем черт не шутит. Машину дорогую купить, яхту, самолёт, прочее. И жить в свое удовольствие, никогда больше не вспоминая о России. Там и вспоминать-то не о чем, сплошная серость и скучность. Разве что коллеги? Но их осталось-то всего ничего, время забирает положенное, все смертны, никто не живет вечно… Соседи? Ну их, век бы не вспоминать этих сволочей… Квартиру? Да продать её и всех делов. Или пусть сын живет, дождаться не может, когда она освободится… Пенсию? Пусть подавятся этими крохами, все равно её не хватает ни на что… Институт? А смысл? Все равно в последний раз там был несколько лет назад, да и не институт в том здании теперь, а торговый центр; все стремятся к прибыли и плюют на науку.

  А раньше как было? Создавали, верили в будущее, стремились к сияющей вершине социализма. Где теперь это всё? Продано и роздано… После Сомали довелось трудиться в крупнейшем научно-исследовательском институте, было множество блестящих перспектив, просто не верилось что такая мощная отрасль развалится за такой короткий срок. Никто и представить себе не мог, что спустя всего двадцать лет поменяются ценности, на улицах будут убивать за копейки, ученые всех специальностей станут переезжать за границу, рубль резко обесценится, а коррупция власти достигнет таких высот, что ни в какой другой стране мира российских политиков никто переплюнуть не сможет. И криминал… криминал разрастется до чудовищных размеров. Просто немыслимо что в 90-е творилось. Пенсионеров убивали из-за квартир. На улицах выстрелы сутками гремели. Пенсию отбирали у старушек среди бела дня. Сплошные убийства, взрывы, кровь, и прочие ужасы…

- Мистер Горохов, вы пока располагайтесь у дочери, а мы, как проверим эту информацию, так сразу же с вами свяжемся, обсудим условия. – блондин достал из кармана визитку, протянул её ученому. – Здесь контактный телефон.

 Петр Степанович взял визитку, убрал её в карман. Решил быть немного наглым:
- Я, конечно, понимаю что мои сведения требуют проверки, но мне бы хотелось получить некоторый аванс, господа. С деньгами у меня туго, а кушать что-то надо. Да и дочь стеснять не хотелось бы.

 Брюнет без разговоров вытащил из ящика стола пачку долларов, положил на краешек.
- Вот. Информация весьма ценная, мистер Горохов. И нам не хотелось бы чтобы вы испытывали финансовые трудности.

   Петр Степанович поднялся с кресла. Пожал руки американцам, попрощался, забрал деньги, и вышел из кабинета.

 Блондин раскурил новую сигару. Задумчиво произнес, вновь подойдя к окну и перелистывая бумаги из папки:
- Забавное будет дельце, Джонс. Есть возможность выворотить из той лаборатории всю химическую дрянь и заявить общественности о том что Россия не соблюдает условий договора. Шумиха поднимется жуткая. Русским ни за что потом не отмыться.

 Брюнет встал из-за стола. Подошел к окну. Глядя на океан, усмехнулся:
- Ты прав, Гарри. Отмываться будут долго. Очень долго. Но для начала следует отправить в эту лабораторию наших ученых, пусть осмотрят там все, и если обнаружат что-то интересное – скоренько вывозят и прячут. Остальную химию будем уже показывать.

- Отличная идея, Джонс.