Клон-3, или В лабиринтах любви. Часть 25

1. Часть 25. Глава 1. Фатима в Испании. Снова в бегах.

Фатима сидела в кресле за столиком перед ноутбуком. Ее пальцы быстро пробегали по клавиатуре, а в окне монитора появлялись всё новые строчки в письме Самире. Девушка уже прочла послание подруги, которая советовала ей вернуться в Рио и предлагала свою помощь. Если бы Фатима не проделала такой долгий путь из Бразилии в Европу, она, несомненно, ухватилась бы за предложение Самиры. Это было бы верное решение: жить в безопасном убежище, которое могли ей предоставить Самира и дона Жади, родить ребенка, а потом искать способ примирения с Саидом. Или тогда уже куда-нибудь уехать, если станет понятно, что Саид всё ещё зол на нее и не настроен на прощение даже ради появившегося малыша.
Но, увы, это письмо пришло слишком поздно. А когда Самира то же самое предлагала в предыдущих  письмах, Фатима ещё не была готова отказаться от собственных планов. Ведь она так рвалась в Европу, подальше от семейства Рашидов, что оказалась здесь по какой-то инерции, желанию, вошедшему в ее подсознание. Хотя к этому времени здравый смысл подсказывал ей, что следует одуматься и искать пути к возвращению.
Уже здесь она реально взглянула на ситуацию и поняла, как мало у нее осталось денег. Если бы не беременность, то был бы шанс найти работу и прокормить себя. Но как устроить свою жизнь вместе с ребенком? Впереди ее ждали немыслимые трудности. Вот потому у Фатимы оставался только один выход: добраться до Феса и покаяться перед дядей Али, попросить его о помощи.
Но из письма Самиры она узнала, что из-за побега Амина, которого уже активно ищут и, разумеется, вскоре найдут, в Фес сразу же устремятся и его отец Мухамед, и Саид. Это значит, что Фатима может оказаться там «под горячую руку»  Саида и дяди Абдула.  Она не верила в чудо, в то, что когда она и Саид столкнутся в доме сида Али, муж простит ее и примет обратно. Нет, скорее всего, подогреваемый дядей Абдулом Саид накажет ее и насильно вернет домой или, возможно, оставит у дяди Абдула, где ее даже из дома не выпустят до рождения ребенка. А потом она получит те самые удары плетью, о которых так часто упоминалось в их семье, когда говорили о дяде Абдуле и его крутом нраве.
Ее выгонят на улицу, а ребенка Саид отберет. Но Фатима полюбила ещё не родившегося ребенка и пыталась представить, как он может выглядеть. И не он, а, желательно, она.  Фатима хотела, чтобы родилась девочка. Такая маленькая, хорошенькая куколка с кудрявыми темными волосами и карими глазками. Фатима станет покупать ей красивые платьица и туфельки, вместе с ней играть в игрушки, обязательно купит ей пупсика, игрушечную посудку, свяжет для пупсика одежду...
А недавно она догадалась, что было бы неплохо заранее придумать будущей дочке имя. Как же она ее назовет? Какое имя могло бы устроить и ее, и Саида? Ах, нет, при чем здесь Саид, если она не станет к нему возвращаться? Но если даже он примет ее, то у ребенка пусть будет имя, которое понравится именно ей. Но оно должно быть и арабским, и европейским одновременно. И какое же? Те имена, которые приходили ей в голову, Фатиме совершенно не нравились. Наконец, она решила отложить на потом обдумывание этого серьезного вопроса.
Оказавшись в Испании, Фатима с радостью посещала местные кафе, где просто объедалась сладостями, по которым так сильно соскучилась в Бразилии. Чуррос – это же чудо какое-то! Присыпанная сахарной пудрой, легкая, воздушная выпечка, которую подавали в каждом кафе утром, при чем – бесплатно, если ты заказываешь чашку кофе… Фатима позволяла себе кофе с молоком и не отказывалась от чуррос. А ещё ей нравились здесь рыбные блюда. И она даже отведала пиццу с хамоном, забыв о том, что свинину есть ей не разрешено.
Когда до нее дошло, какой промах был совершен, Фатима решила не забивать этим голову. Она ждет ребенка и ей очень хочется съесть пиццу с чем-то солененьким и вкусным! А Саида рядом нет. Тогда к чему это притворство вдали от него? Перед самой собой Фатима лицемерить не собиралась.  Захотелось пиццы с хамоном – она купила и съела.
И ещё ей здесь понравился сок. Название его она никак не могла запомнить, просто заходила в ближайшее кафе и просила дать ей «вон тот густой сок насыщенного желтого цвета». В такие минуты впервые после побега из дома Саида Фатима чувствовала себя счастливой. Вот только порой ей начала досаждать легкая тошнота. Но ведь это нормально в ее состоянии?
Она обнаружила, что особенно остро реагирует на мыло. Фатима не любила жидкое мыло, которое предлагалось в отеле. Она купила в парфюмерном магазинчике кусок душистого мыла с ароматом розы, которое чем-то напомнило ей любимые духи ее приемной матери. Но уже через несколько часов, проведенных накануне вечером в номере, девушка вынуждена была упаковать это парфюмерное чудо вместе с мыльницей в несколько полиэтиленовых пакетов, чтобы запах не пробивался в комнату. И всё равно ей казалось, что она все ещё чувствует запах мыла. Проснувшись сегодня рано утром, она с удивлением поняла, что до нее добрался аромат духов прошедшей по улице под ее балконом женщины.  Как это возможно?
А вот головную боль вызвал букет цветов, который ещё с вечера появился в ее номере. Не сам букет, разумеется, а его одурманивающий запах. Но не могла же она выбросить свежие цветы, которые с такой заботой принес и поставил для нее не столик владелец отельчика. Впредь девушка решила предупредить его, что не любит срезанные цветы, при виде умирания которых она не получает радости. Фатима не желала говорить незнакомым людям о том, что ждет ребенка. Ведь это след, который не стоит оставлять, чтобы не навести на него Саида и его людей.
Теперь же, вернувшись после завтрака в ближайшем кафе, где она купила  пакетик любимых конфет, Фатима решила написать письмо Самире. И вот, описав ещё раз свои впечатления от Игуасу, она бегло рассказала, как ей удалось пересечь границу Бразилии и Аргентины, скупо и неохотно описала перелет в Испанию. Посетовала, что не смогла взять билет до Мадрида, ведь тогда она могла бы посетить музеи, увидеть массу разных достопримечательностей, о которых мечтала каждый раз, когда оказывалась  «проездом» в Испании вместе с Саидом.
Но теперь, когда она вдруг обрела свободу, Фатима мечтала побывать в Альгамбре, увидеть этот незабываемый мавританский замок,  потом  - отправиться в Севилью и именно там найти уютное недорогое жилье, где пересидеть время, пока не уладится ситуация с Амином и семейным судом. Но самолет прилетел в Малагу… У Фатимы не было выбора в Аргентине. Куда ей помог взять так быстро билет приятель Лео, туда она и отправилась.
Теперь же она решила насладиться несколькими днями пребывания в Малаге, а потом уже добираться в Марокко. С мыслями о путешествии по Испании пришлось расстаться. Как только Самира сообщит ей, что Саид покинул Фес после семейного разбирательства из-за Амина и его девчонки, так Фатима тут же отправится к дяде Али!
Вдруг девушку затошнило так сильно, что пришлось срочно бежать в туалет. Это было что-то новенькое! Неужели после легко перенесенной первой половины беременности у нее начинается токсикоз?! Тогда это ужасно.
Фатима почувствовала, что ей стало легче, но хотелось вдохнуть свежего воздуха. Наверно, на нее так подействовал густой аромат цветов, стоявших в вазе на полу в дальнем углу номера, куда та была переставлена Фатимой накануне,  перед тем, как лечь спать. Но резкий запах всё равно достал ее и оттуда.
Она вышла на балкон, оперлась руками о металлическую, узорчатую решетку и глубоко втянула в себя воздух, подставляя лицо под ласковые солнечные лучи. Невольно Фатима улыбнулась. И всё-таки жизнь прекрасна! А, может, это вовсе не токсикоз? Просто ее маленькая принцесса внутри нее таким способом дает  понять, что не любит срезанные мертвые цветы? Когда-то Фатима любила ставить у себя в комнате букет из кремовых роз, которые росли в саду Саида. Но чаще всего она просто стояла на дорожке сада и вдыхала их живой аромат, а срезать цветы ее заставляла необходимость: ведь Рания, поняв, какие из роз ее любимые, собирала букеты в дом, срезая именно эти.
Рания! Змея, из-за которой ей пришлось покинуть дом и бежать! А теперь она тоже ждет ребенка.  Наверно, мечтает о том, какие вещи купит своему малышу. Только одно, наверно, омрачает радость Рании – то, что и Зулейка тоже скоро станет матерью. Вдруг первая жена родит ещё одного сына, а она – девочку? Фатима была уверена, что Рания мечтает о втором сыне, чтобы переиграть соперницу.
Поняв, что воспоминания о Рании испортили ей настроение, Фатима переключилась на мысли о Самире, которая вскоре собирается поехать в Марокко. Правда – не одна, с приятельницей, которая была старше нее более чем на десять лет, с какой-то Амалией. О, Самира ещё не знает, что за ней намерен следовать и Лео! Но она-то смогла догадаться об этом из коротких бесед с парнем, когда они с Лео делились новостями от Самиры. Там, в джунглях Амазонки Фатима догадалась о чувствах, испытываемых Лео к ее подруге.
Было бы здорово встретиться с Самирой в Марокко или даже в Испании, чтобы вместе путешествовать. Фатима предприняла бы все усилия, чтобы ее беременность не стала помехой в этом. Она бы изо всех сил держала бы себя  в руках, чтобы не раздражать Самиру и Амалию, приехавших работать, а не отдыхать. Как жаль, что поездка Самиры не совпадала по времени с пребыванием здесь Фатимы. До получения диплома Самирой оставался ещё месяц. Возможно, Фатима за это время будет вынуждена срочно последовать в Фес к дяде Али. Как жаль! Ведь вместе с Самирой и к дяде Али явиться было бы не так страшно.
Отбросив пустые мечты, она подумала, не стоит ли выйти прогуляться по окрестным улочкам. Вот только закончит письмо, отправит его Самире, переоденется в платье, которое она купила вчера в торговом центре, и пойдет бродить по Малаге, и, может быть, даже доберется до центра города. Как хорошо чувствовать себя в безопасности, зная, что здесь не встретишь никого из знакомых. Какой чудесный день! Солнечно, сухо и тепло. Райский уголок!
Не отправиться ли в музей Пабло Пикассо, чтобы увидеть его живописные  шедевры? А позже, возможно, завтра, не побывать ли в романтичной крепости Алькасаба, где сделать несколько милых селфи? Как и в переулках Чинитас, о которых ей рассказал хозяин гостинички, приняв Фатиму за туристку в этом уголке типичной андалузской Испании.
Она собралась вернуться в комнату, как до нее вдруг донесся вопль из окон дома напротив. Она не поверила ушам, услышав собственное имя! Кто-то  воскликнул:
- Это же Фатима!
Заметив движения за окном в комнате напротив, беглянка всмотрелась и узнала в молодом мужчине, стоявшем у окна, Амина, племянника Саида. Он держал в руках сотовый и пытался набрать номер, то и дело оглядываясь в ее сторону. Отчего-то Фатима не усомнилась, что парень звонит Саиду.
Так и оказалось! «Дядя Саид» было произнесено достаточно громко, чтобы она смогла это услышать.
- Меня нашли! Меня узнали! Как? Или это досадная случайность? Ведь Амин не искал меня? Его самого ищут! – заметались мысли в ее голове.
Поняв, что нужно бежать, Фатима все-таки сумела спокойно покинуть балкон, не спеша слегка задернуть шторы на окне, сесть к ноутбуку и дописать несколько слов Самире, сообщив о том, что ее обнаружил Амин, и потому ей придется бежать. Она пока и сама не знает, куда направится.
Затем Фатима быстро собрала немногочисленные вещи в единственный чемодан, уложила в сумку ноутбук и разные необходимые мелочи, которые всегда должны быть под рукой, схватила сумочку… Вынесла вещи из комнаты, оставив их перед дверью номера, которую нельзя было разглядеть из окон дома напротив. Потом она подняла вазу с букетом и выставила ее с совершенно невозмутимым видом на балкон, не забыв немного отдернуть шторы. Перед этим она сообразила свернуть и уложить на диване одеяло и подушку так, чтобы издали было похоже на спящего на диване человека.
Затем она неторопливо отошла от окна в комнату и уже тогда, схватив чемодан и сумки, бросилась вон, собираясь выбраться из отеля не через парадный выход на улицу, а через патио, небольшой дворик, утопающий в зелени, в углу которого имелась калитка. Там Фатима и выбралась на соседнюю улочку, идущую параллельно той, на которой ее уже теперь мог поджидать Амин. Пусть ждет! Ведь именно такой совет дал Амину Саид?
А Фатима  поспешила на стоянку такси, которое отвезло ее в соседний городок, из которого на пароме можно было добраться до Марокко. Но теперь Фатима совершенно точно не собиралась ехать в Фес. Те, кто ищут Амина, теперь знают, где он. Значит, Амин может очутиться у дяди Али уже сегодня вечером. Что-то подсказывало Фатиме, что парень оказался в Малаге в таких же стесненных обстоятельствах, что и она сама. У него тоже могли закончиться деньги! Но ему теперь точно помогут. А ей придется скрываться, но где? И Фатима приняла решение добираться в Касабланку. После Феса это был большой город, где она могла спокойно затеряться. Не в Эс-Сувейру же ей ехать? Там ее быстро обнаружат.
Собственно, Фатиме удался ее план: уже вечером она была в Касабланке, смогла найти очень недорогое жилье в тесной улочке старой части города. Но ей пришлось пережить настоящий шок: ее ограбили. Она не могла поверить, что такое с ней случилось. Но едва она отошла от вокзала, как какой-то парень дернул за ручку ее чемодана, а когда она повернулась к нему со свирепым выражением лица, другой негодяй выдрал у нее из руки сумку с ноутбуком и маленькую сумочку, где лежал сотовый телефон.
Фатима даже не успела позвать на помощь, как грабители растворились в толпе на медине. Так она осталась без средств связи с Самирой. Фатима похвалила себя только за то, что по старой привычке, обретенной ещё в прежней жизни, когда они с приемной матерью часто путешествовали, она держала деньги и карточки в надетой на себя одежде, в недоступном кармане, о котором никто не мог догадаться. В кармане легкого летнего пальто лежал и паспорт.
У нее теперь оставались хотя бы деньги! Но покупать новый сотовый телефон или смартфон было бесполезно: из-за самонадеянности и легкомыслия Фатима не записывала ни логинов, ни паролей, ни номеров сотовых телефонов. Ведь она доверяла как технике, так и блокнотику, к сожалению, теперь утраченному вместе с похищенной сумочкой. А на свою память Фатима никогда не надеялась и не запоминала то, что можно просто записать.
Теперь же, пережив такую встряску, она никак не могла вспомнить номер даже телефона Самиры, ни недавно измененный пароль электронной почты.  Впрочем, пароль от почты как раз-то и был занесен в небольшой блокнотик, который оказался в сумочке, исчезнувшей вместе с грабителями.
Стараясь не впадать в панику, Фатима прикинула, сколько у нее осталось денег, и поняла, что не стоит тратить их на покупку сотового, а тем более – ноутбука. Теперь план был таков: снять месяца на три недорогое жилье в Касабланке, оставив скромную сумму на питание и проезд в конце срока до Феса.
Только когда она смогла втянуть в ужасную комнату чемодан, заплатив хозяину за три месяца вперед, (а иначе владелец не соглашался сдавать эту конуру), присев на старый раздолбанный диван, на котором ей придется спать в ближайшие недели или даже месяцы, она дала волю слезам. В каком ужасном положении она оказалась! Оставалось только ждать, когда в доме дяди Али закончится история с Амином, и тогда отправиться к родственнику Самиры и Жади за помощью.
Об одном страшно жалела Фатима: почему не расспросила Самиру о маршруте ее путешествия? Теперь Фатима хотела бы встретить подругу в Марокко и попросить ее о помощи прежде, чем двигаться в Фес. Отчего-то ей становилось теперь страшно при мысли, что она вот так явится к дяде Али, которого она практически не знает, видела несколько раз, но много слышала о нем хорошего от Самиры и ещё раньше – от Хадижи. Самира могла бы сначала созвониться с Зорайдэ и разведать обстановку. В каком настроении будет Саид, когда прибудет на никях Амина? Но память предательски не давала ей вспомнить номер телефона Самиры. Что делать? Как ей связаться с подругой?
Вспомнив о том, что она беременна и потому ей не стоит сильно переживать, Фатима решила успокоиться и положиться на то, что обстоятельства сами сложатся так, что найдется какой-нибудь выход. Как называла это Хадижа и над чем посмеивалась Самира? Мактуб? Пусть он существует на самом деле!
Она так устала, что ей следовало бы хорошенько отдохнуть. Сначала она выспится, а потом обдумает всё ещё раз. А пока она успокоила себя  буддийской мудростью, которую запомнила ещё с времен учебы в университете: если у тебя нет проблем – тогда успокойся;  если у тебя есть проблемы, но они решаемы – тогда успокойся; если проблемы есть, но их невозможно разрешить – тогда успокойся!
Что могла сделать Фатима в сложившейся ситуации? Только переждать некоторое время. Но, возможно, завтра к ней придет свежая мысль.
А пока Фатима перекусила купленными по пути фруктами и лепешками и легла спать. Уснула мгновенно, и ей даже ничего не снилось. Но среди ночи она в ужасе проснулась. Она вскочила и проверила, крепко ли заперта дверь. Деньги и банковскую карточку она решила ни на мгновение не выпускать из рук. Т.е. они и теперь лежали в кармашке джинсов, которые висели на спинке стула рядом с постелью. Успокоившись, что никто ночью не проникнет в ее временное жилище, Фатима снова легла на видавший виды диван и крепко уснула.

Бразилия. Рио. Сан-Криштован.

Самира вернулась от доны Деузы, промокнув насквозь под проливным дождем.  Она вошла в дом матери в одежде, с которой стекала вода. Отжав волосы и испытывая желание тут же, внизу, содрать с себя всё мокрое, она поднялась наверх и поняла, что в ее отсутствие что-то произошло. Вот только какие пришли новости? Отчего из-за неплотно прикрытой двери комнаты Халисы доносятся жалобные всхлипывания, а в комнате тети горячо спорят о чем-то или что-то бурно обсуждают ее мать и тетя Жади. Неужели с Амином или с Эмми что-то случилось?
Но Самира не стала заглядывать ни к тете, ни тем более – к Халисе. Сначала необходимо было переодеться в сухую одежду! Она узнает обо всем через несколько минут!
Сняв мокрые вещи, девушка достала из шкафа футболку и легкий спортивный костюм. Облачившись в это, Самира на мгновенье забыла о том, что следует узнать, что происходит в их доме. Отчего-то ее потянуло заглянуть в ноутбук. Наверно, это было какое-то шестое чувство, подсказавшее ей, что ответ она найдет в электронной почте. Так и оказалось. Ее ждало письмо от Фатимы.
Быстро пробежав глазами текст, Самира, прочитав последние строки, уже знала, чем так взбудоражены ее близкие. Амин нашелся! И Фатиму обнаружили. Как жаль, что подруга не написала, куда именно она решила бежать. Вглубь Испании? Но ведь Фатима намекала, что у нее совсем мало денег. Значит, в Марокко? Но там ее может ждать вовсе не тот прием, какой она ожидала, если в доме дяди Али она окажется одновременно с дядей Саидом или с дядей Абдулом, если ещё не успеет попросить убежища у дяди Али.
Самира закрыла ноутбук и решила выяснить, как новости дошли до матери. Амин, наконец-то, соизволил позвонить? Девушка подсчитала: если в Рио ещё вечер, то в Малаге уже ночь. Но когда Фатима дописала в спешке и отправила ей письмо, в Малаге было позднее утро. Значит, Амин позвонил дяде Саиду тогда, когда  Бразилия только просыпалась. Почему же новости так долго шли? Эх, если бы сама Самира догадалась утром проверить почту! Но ведь она спешила на занятия в университет! Ничего, сейчас она всё узнает от матери и тети Жади.
Когда она открыла дверь и выросла на пороге комнаты, Жади и Латифа тут же повернулись к ней.
- Дочка, твой брат нашелся! С ним всё в порядке! Дядя Али уже едет за ним в Малагу, - радостно сообщила ей Латифа.
- А Эмми? С ней что? – спросила Самира. Ведь Фатима не видела девушку, она заметила только Амина.
- С ней тоже всё хорошо. Твой отец и дядя Саид уже купили билеты на ближайшие рейсы.
- По словам доны Ноэмии, вместе они летят в Испанию, а оттуда Мухамед полетит в Марокко – сразу в Фес, чтобы попасть в дом дяди Али. А Саид сначала отправится в Малагу, потому что твой брат видел там Фатиму. Невероятно! Двое беглецов из одной семьи смогли столкнуться в огромной Европе! – удивлялась Жади.
- Дядя Саид напрасно летит в Малагу, - поморщилась Самира. – Фатимы там уже нет.
И девушка рассказала матери и Жади о том, что узнала из письма Фатимы.
- Кто знает, куда она рванула? – рассудила Жади. – Было бы умнее для нее бежать в какой-нибудь городок Испании. А если она подастся в Марокко, там Саид ее легко отыщет, ведь в родной стране он чувствует себя как рыба в воде.
- Фатима уже не желает скрываться. Она намерена сдаться. Но ей хотелось бы, чтобы дядя Али помог ей в примирении с Саидом. Она боится наказания.
- Да, Саид в гневе на многое способен, - подтвердила Жади.
- Бедный дядя Али! – пожалела старика Латифа. – Всегда ему достается, приходится разруливать неприятности, в которые попадают женщины нашей семьи.
- Но Фатима не принадлежит нашей семье, - возразила Жади. – Даже странно, что она так надеется на его помощь.
- Наверно, поняла, что Зорайдэ и дядя Али – добрые и отзывчивые люди.
- Мама, тетя Жади, расскажите же, как стало известно об Амине? Кому он позвонил? Я ведь эту историю знаю от Фатимы, но что происходило, пока я ездила в гости к доне Деузе? Каким образом узнали вы?
И вот что она услышала: Амин сначала позвонил дяде, чтобы сообщить, что только что видел в соседнем окне Фатиму. Саид дал ему совет ждать на месте приезда дяди Али, но не показывать вида, что он заметил его жену. Пусть Фатима живет у себя, не подозревая, что обнаружена.
Саид же тут же заказал билеты до Испании, надеясь там уже добраться как можно скорее до Малаги. Амин успел сообщить, что у него очень мало денег, поэтому он не может позвонить ни отцу, ни матери.
- Кто бы сомневался, - пробурчала в этом месте Самира.
- Мы так и думали, что дело в этом, - подтвердила Жади.
Саид созвонился с дядей Али, который, как оказалось,  уже выехал в Малагу на поиски Амина. Саид сообщил ему точный адрес, где искать племянника.  Теперь мать и тетя Жади ждут звонка от Зорайдэ, с которой они уже много раз созванивались. Она обещала им сообщить, когда дядя Али встретится с Амином, и потом – когда привезет парня и Эмми в Фес.
 Вероятно, Саид позвонил брату сразу же, как только получил известия от Амина. Мухамед поделился радостью с Мустафой и собрался лететь в Марокко. Мустафа рассказал об этом жене, а дона Ноэмия сочла нужным предупредить Латифу. Она пришла к ним в дом с этой новостью, которая обрадовала Латифу и Жади, но расстроила Халису. Нет, конечно, молодая жена была рада, что муж нашелся, жив и здоров. Но он был не один, с ним рядом была Эмми, которая скоро станет второй женой. Ведь сид Мухамед летит на семейный суд как раз для того, чтобы на нем решить вопрос о никяхе.
- Аллах! Халиса плачет у себя в комнате с той минуты, как узнала об Амине, - посочувствовала невестке Латифа.
- Она знала, что так будет, - пожала плечами Самира.
- И все-таки мне ее очень жаль, - грустно улыбнулась мать. – Для нее теперь начинается новая жизнь, о которой она вовсе не мечтала.
- Пусть разводится, - серьезно высказалась Самира. – Или терпит, принимает ситуацию такой, какая она есть.
- Самира, не дай Аллах тебе стать второй женой! – ответила Жади, задетая ее сухим и серьезным тоном. Как всё просто у этой девчонки!
Самира не стала отвечать, поняв, что тетя Жади, наверно, подумала о положении, в котором оказалась Хадижа.
- Всё понятно,  я пойду к себе, буду готовиться к экзаменам.
- Иди, дочка.
- А о чем вы так яростно спорили? Я слышала, когда вошла в дом, что вы что-то бурно обсуждали.
- Твоя мать боится лететь в Фес, - наябедничала Жади.
- Жади, не начинай!
- Но твой жених не против лететь с тобой вместе!
- Жади, не подбивай Керима. Я знаю, что когда он вот-вот приедет, ты начнешь уговаривать его лететь со мной в Марокко. А я не хочу.
- Латифа, но ведь дядя Али может поженить вас уже в Фесе! Неужели тебе не хочется поскорее покончить с жениховством и стать, наконец, его законной женой?! Зачем ты теряешь время? У твоего жениха на лице написано, что ему не терпится на тебе жениться!
- Жади, даже не пытайся его склонять к поездке. Я откажусь наотрез. И дядя Али не советовал мне лететь с Керимом в Марокко, когда там будет проходить семейный суд. Может случиться скандал. Мухамед вместе с дядей Абдулом способны на это. Меня на суд не пустят, а Керим и вовсе чужой человек семье Рашидов. Зачем нам рисковать?
- Ты права, Латифа, вдруг дядя Али передумает выдавать тебя замуж за Керима точно так же, как он когда-то поступил со мной и с Лукасом? Но ты не боишься, что без вас с Керимом Мухамеду будет проще его уговорить отменить вашу свадьбу?
- Боюсь, что там нас с Керимом смогут поссорить так, что дядя Али вынужден будет ему отказать.
- Но на никях сына ты хочешь пойти?
- Жади, я тебя знаю. Ты что-то задумала. И я догадываюсь, что именно. Ты уговоришь Керима и меня взять и тебя с собой в Марокко. А там ты поедешь в Мекнес к Хадиже, и это закончится очередным скандалом. Ты же не боишься скандалов! Но ты не думаешь, что твоей дочери будет только хуже! И ещё – там на этот раз будет Саид. А он на всё способен. Что он с тобой сделает, Жади, если ты опять навредишь Хадиже?
- Почему ты думаешь, что я смогу навредить Хадиже?! Я желаю ей счастья. Я только и думаю, как изменить ее жизнь в лучшую сторону!
- Жади, мы с Керимом никуда не летим, - твердо сказала Латифа, решив больше не спорить с сестрой.
Жади тяжело вздохнула. Латифа как будто прочла ее мысли. Конечно, без сестры лететь в Марокко было бы странно. Присутствовать на никяхе племянника, прилетев вместе с его матерью в Марокко – это одно, но кто ее ждет там, если она явится на чужую свадьбу, которая будет происходить в семье, которой Жади больше не принадлежит?
А у Жади была тоненькая надежда на то, что на никях дядя Абдул привезет и Фарида с Хадижей. Там мать и дочь могли бы встретиться. И мало ли что ещё могло произойти, окажись Жади в Марокко, в Фесе, даже в Мекнесе! Но теперь – увы.
Самира, оставалась в комнате всё время, пока родственницы спорили, предложила необычный выход из положения:
- Я знаю, как мы сможем побывать на свадьбе брата, всё и всех там увидеть.
- Что? Самира…, - предостерегающе подняла ладонь мать журналистки.
- Мама, вы с тетей Жади так далеки от прогресса! От современных технологий! Есть такое изобретение, как скайп! Почему бы не попросить Зейна и Сумайю, которые непременно придут на свадьбу Амина, не установить ноутбук, включить скайп, а я здесь, дома тоже включу скайп, и мы сможем видеть «в прямом эфире» всё, что там будет происходить. Здорово, правда? – победоносно огляделась Самира.
- А так получится? – недоверчиво произнесла Латифа.
- Самира, ты просто умница! Молодец! Мы с Лукасом раньше часто так делали, когда он куда-то уезжал. Правда, я не умею пользоваться компьютером. Всегда считала, что мне это ни к чему. Но Иветти знает, как подключаться и говорить по скайпу. У нас получится!
- Даже не сомневайтесь. Надо позвонить Зейну.
- Зачем? С ним Керим договориться об этом, они же близкие родственники, - улыбнулась Жади, но погрустнела: поездки в Марокко теперь точно не видать.
- Кажется, машина Керима подъехала, - прислушавшись, сказала Латифа. – Жади, прошу тебя – не настаивай.
- Хорошо, Латифа. Не буду. Займусь Джамилем. Он скоро проснется.
- Вы так громко разговаривали, что просто удивительно, почему не разбудили ребенка раньше? – удивилась Самира, наклоняясь над кроваткой и внимательно всматриваясь в личико малыша.
- Что?! Что-то с ним снова не так? – всполошилась Жади.
- Всё нормально, спит и дышит, как положено, - успокоила Самира тетю. Но Жади уже вскочила с дивана и оказалась у кроватки.
- Мой мальчик…, - улыбнулась она внуку, открывшему глазки. Ребенок тут же начал жадно сосать сжатый кулачок, и сразу стало понятно, что его пора кормить. Латифа же вышла из комнаты, спеша вниз, чтобы открыть дверь и впустить Керима.
Самира удалилась к себе, включила ноут, ещё раз решив проверить почту. Но писем от Фатимы не было. Это странно – ведь она уже добралась куда-нибудь и где-то устроилась? В Европе уже глубокая ночь! Как и в Марокко. Почему Фатима ничего о себе не сообщила? Нехорошее предчувствие кольнуло Самиру. Мало ли что могло случиться с Фатимой?
И тем не менее она отправила ей письмо с описанием событий, о которых ей стало известно: Саид и Мухамед срочно вылетают в Испанию, за Амином едет дядя Али, а их с Амином отец направляется в Марокко в Фес. Ее дядя Саид будет искать в Испании, потому что она, Самира, ничего ему не рассказывала. Самира попросила Фатиму непременно ответить ей, всё ли у нее в порядке, поклявшись уничтожить письмо сразу же после прочтения. Вдруг Фатима испугалась, что Саид доберется и до Самиры?
Решив, что больше от нее ничего не зависит, Самира засела за учебники. Ещё немного, ещё месяц – и она станет обладательницей диплома журналиста. Мечта ее жизни свершится!

…А в своей комнате не могла успокоиться Халиса. Слезы душили ее. Едва ее  взгляд падал на ненавистный браслет, она вновь начинала рыдать. Но ей не приходило в голову убрать украшение куда-нибудь, чтобы не видеть сверкающие в свете электрической лампы драгоценные камни на золотом браслете. Наоборот – она как будто специально растравляла душевную рану.
- Пусть, пусть он тут и лежит! Пусть напоминает мне о моем несчастье. Какая ужасная у меня судьба. Ещё в детстве я стала невестой Амина, но я и представить не могла, что меня ждет! Никогда не хотела быть ни первой женой, ни второй. Я была уверена, что буду единственной. Если бы отец согласился отдать меня в жены тому мужчине, который пытался меня сосватать три года назад, я была бы единственной женой бездетного вдовца. Пусть он не был так красив и молод, как Амин, но он сделал бы меня счастливой!
Впервые она готова была отказаться от Амина. Халисе казалось, что она уже просто ненавидит мужа, который вот прямо сейчас едет вместе с подружкой в Фес, где он и станет мужем Эмми. А что остается ей, Халисе? Ждать возвращения изменника, делать вид, что всё хорошо, найти в себе силы принять соперницу. А потом каждый день жить, как в аду. Делить со второй женой дом, который она уже считала собственным, делить с ней ночи мужа, стараться терпеть ее рядом с собой, глядя, как она на правах такой же хозяйки управляется на кухне или с другими домашними делами…
- Аллах, дай мне силы вынести такое испытание! Пусть Эмми передумает выходить замуж или потом сама откажется от Амина, иншалла!
А что делать ей, если Амин не сможет быть справедливым? Если он станет выказывать предпочтения второй жене? Аллах, какое же это будет унижение! Неужели ей придется потребовать развод?
- Нет, не будет этого. Я не отдам ЕЙ Амина. Он стал моим мужем по собственному желанию. Сам согласился на мне жениться. И если решил взять вторую жену, почему я должна уходить с ее пути, освобождая ей дорогу? Нет, я всё выдержу, а там - кто знает? Эмми тоже терзают сомнения, она не хочет видеть меня рядом с Амином. А вдруг Эмми захочет отказаться от него, иншалла? Она тоже станет умирать от ревности… Однажды она уже бросила его и стала женой другого. Вот пусть и разводится с Амином, когда поймет, что я этого делать не стану!
Халиса решительно вытерла слезы, приподнялась  и села на постели.  Потом протянула руку и схватила браслет. Первым желанием было швырнуть его об стену или разбить о дверь. Но нет, она не станет так делать. А как поступить? Халиса решила, что подарит его Эмми на память о том дне, когда ЕЙ, законной и единственной жене, пришлось переступить через себя и пойти на такую жертву ради спасения любимого мужа. Пусть Эмми всегда помнит об этом!

2. Часть 25. Глава 2. В домах Саида и Мухамеда. Звонок Амина.

Когда рано утром раздался телефонный звонок, к аппарату, стоявшему в гостиной на столике возле дивана, подошла Рания. Зулейка в это время давала наставления служанкам на кухне. Женщины не то, чтобы соперничали, проявляя рвение в домашних делах, но Зулейка должна была рано встать по положению первой жены. Она обязана была успеть всем распорядиться в самом начале дня, а также – проконтролировать, чтобы у мужа, собирающегося начать рабочий день, не возникло ни малейшей проблемы.
Рания же старалась показать Саиду, что она, даже став третьей (или уже второй?!) женой, не утратила желания угодить ему, сделать всё, как можно лучше, чтобы Саид мог сравнить, какой женой в роли первой была она, и как не всегда умело справляется с делами Зулейка.
А ещё Рания начала бояться телефонных звонков. Она вздрагивала, когда в гостиной звенел звонок, и с ужасом наблюдала за соперницей, поднимавшей трубку. Когда на месте Зулейки оказывалась одна из служанок, тут уж Рания отгоняла ее и требовала немедленно отдать ей трубку. ОНА БОЯЛАСЬ, ЧТО ПОЗВОНИТ ФАТИМА. Это ожидание превратило ее жизнь в кошмар. Она почему-то была уверена, что Фатима не станет звонить Саиду на сотовый, если она вообще помнит номер его телефона. 
Из суеты вокруг исчезновения второй жены Рания уяснила, что беглянка выбросила мобильник, который был куплен ей мужем. Это было понятно: Фатима боялась, что иначе на ее след быстро выйдут люди Саида. Но из подслушанных разговоров Саида с Мухамедом стало известно о подозрениях, что Фатима купила новый телефон, по которому, наверно,  общалась с Самирой. Рания могла бы поспорить,  что легкомысленная Фатима забыла перенести номера в новый аппарат. Или перенесла не все, а то и вовсе не записала номер Саида, решив отрезать себе путь назад.
Но если Фатима уже раскаялась в побеге? Что тогда она предпримет? Проще вспомнить номер домашнего телефона или узнать его у Самиры, которой его подскажет Латифа, чем пытаться вспомнить номер мужа. Вот потому Рания боялась каждого звонка, как нависшего над ней карающего меча, который в любое мгновение может сорваться и погубить ее саму и обретенное ею счастье.
Рании казалось, что если трубку возьмет она, то у нее получится запугать раскаявшуюся соперницу. Во всяком случае, она могла бы так описать гнев Саида и его угрозы наказать воровку и обманщицу, что Фатима откажется от мысли вернуться. Поэтому она вынуждена была рано вставать и, отправив сына в школу, оставаться в гостиной, находя себе каждый раз вымышленные занятия.
Вот и теперь она сидела на диване в гостиной, лениво листая старые журналы, которые когда-то были куплены Фатимой, но всё ещё оставались в доме. Саиду не приходило в голову избавиться от них. Рания же вовремя опомнилась, решив не настаивать на этом, хотя и горела желанием вытравить все напоминания об обидчице.
Но теперь она, как недавно Фатима, могла праздно проводить время с журналом в руках, а на самом деле держать под наблюдением телефон. И вот сегодня она дождалась звонка! Но не от Фатимы, а от Амина.
Амин, который тоже отчего-то решил позвонить не на сотовый Саида, а на их городской телефон, паническим голосом попросил позвать к телефону Саида. Но связь тут же оборвалась. Рания ещё некоторое время послушала гудки, держа в руке трубку. Затем положила ее на место, и до нее дошло, что нужно срочно сообщить Саиду новость об этом звонке. А то Зулейка уже смотрит на нее вопросительно-подозрительным взглядом. Ну, уж нет, она лично передаст Саиду, что только что позвонил Амин. Плохие новости пусть сообщает первая жена, а хорошими вестями может порадовать мужа и Рания. Амина ведь ищут уже несколько недель!
Рания поднялась с дивана и величавой походкой направилась к лестнице. Саид сегодня ночевал в комнате Фатимы, отвергнув обеих жен по причине долгой работы в кабинете. Вот и устроился спать в свободной комнате, чтобы не беспокоить беременных женщин. Рания знала, что в это время Саид уже встал и даже успел одеться. Вот-вот он спустится вниз, но отчего бы не пойти к лестнице, чтобы с улыбкой рассказать, что только что пытался позвонить Амин, но связь оборвалась.
Однако всё произошло иначе:  она не успела пересечь гостиную, как Саид в спешке уже спускался по лестнице, что-то тихо говоря по сотовому.
- Саид, у нас хорошие новости! – сказала ему Рания, не смотря на то, что муж всё ещё не закончил телефонный разговор. – Амин звонил…
Но Саид посмотрел на нее пустым взглядом, полностью занятый разговором по сотовому.
-…Амин, Фатима беременна. Ты не должен ее напугать. Иначе она снова сбежит. Ты знаешь, что твоя жена тоже ждет ребенка? Мухамед уверен, что Халиса не успела тебе об этом сообщить…. Амин, делай так, как я тебе сказал.
Зулейка и Рания  застыли на месте, услышав имена беглецов. Рания тут же сообразила, что Амин, не сумев дозвониться на их домашний телефон, смог сделать это на сотовый дяди. И что же? Амин сам заявил о себе, но потому, что он столкнулся где-то там, в Испании, с этой коброй Фатимой!
 - Аллах! Почему оборвалась связь? – про себя простонала Рания, не сразу сообразив, что ей не удалось бы скрыть от Саида, что его племянник нашел беглую жену дяди. Не сам нашел, но как-то с ней пересекся. – Но я могла бы придержать эту новость, сообщить ее таким образом, что Саид ничего не понял, а Фатимы и след бы простыл, когда Саид во всем разобрался. Как не повезло!
Саид отключил сотовый и остался стоять на середине лестницы, потрясенный.
- Саид, хабиби, что случилось? – поспешила к нему Зулейка. Опомнилась и Рания.
- Саид, я ведь тоже хотела сказать, что только что нам позвонил Амин, но связь прервалась! – тут же подхватила Рания.
- Ты упомянул Фатиму? Она тоже нашлась? – начала расспрашивать первая жена, хотя Рания уже по отдельным фразам мужа догадалась, что так и есть. Отчего же тупит Зулейка?
Но мужчина жестом заставил их замолчать.
- У меня мало времени. Зулейка, попроси Мириам срочно собрать мой чемодан. Как всегда. Я немедленно закажу билеты до Марокко.
- Билеты? – посмела переспросить Рания. – Ты летишь не один?
- Мы с Мухамедом полетим вместе до Испании, а затем он отправится в Фес к дяде Али, а я поеду в Малагу. Амин там случайно столкнулся с Фатимой. Она живет в недорогом отеле, и будем надеяться, все ещё не подозревает, что Амин ее увидел и узнал.
«Хоть бы она тоже его увидела и испугалась! Она же не может не понимать, что ее не просто вернут, когда поймают, но и сильно накажут. Воровка! Она украла мои драгоценности, но я готова расстаться с ними, только бы Фатима сгинула навсегда!» - переживала Рания, внешне не показывая истинных чувств, но притворно улыбаясь, изображая радость.
- Ты тоже потом поедешь в Марокко? На семейный суд? – заискивающе спросила она у Саида.
- Конечно, поеду. Надеюсь, что я застану Фатиму врасплох, и в Фес мы отправимся вместе с ней.
«А там вас будет ждать дядя Абдул, и Фатиме тогда точно от наказания не уйти! Дядя Абдул этого не допустит. Одалиска не только с самого первого дня обманывала мужа, но оказалась ещё и воровкой. Обокрала Саида, забрав деньги из сейфа, но и его жен обворовала», - злорадствовала Рания, позабыв, что украшения Зулейки не были похищены. Фатима так подло поступила только с ней, но не с первой женой.
Настроение у Рании поднялось. Если дядя Абдул займется Фатимой, ей в Бразилию вряд ли удастся вернуться. Саида вынудят развестись с одалиской в Марокко. Там ей и место! Останется до родов жить в доме сида Абдула под присмотром его жен, а потом у нее заберут ребенка, а ее выгонят на медину, как распутницу. Хорошо бы и плетей ей дать! Сколько полагается ударов за воровство и измену мужу? Нет, измены не было, ведь Фатима оказалась порочной, когда досталась Саиду в жены. Но как дядя Абдул узнает об этом? И какое наказание полагается женщине в таком случае? 
- Саид, чем я могу тебе помочь? – продолжала Рания играть роль хорошей жены.
- Набери телефон Мухамеда, пока я буду заказывать билеты на ближайший рейс, попроси брата подождать, скажи ему, что у меня есть важные новости от Амина.
Рания кивнула и бросилась к телефону, заметив, что Зулейка с Мириам уже поднимаются по лестнице, чтобы собрать чемодан Саида для поездки.
Она позвонила в дом Мухамеда, набрав номер дрожащими пальцами. Рания начала понимать, что с этого дня начинается новая полоса в ее жизни, и пока неясно, какой она для нее станет – белой или черной.
- Алло, Мухамед? Саид просил передать, что есть новости от Амина. Саид сейчас подойдет, он звонит в аэропорт. Не клади трубку, дождись, мой муж хочет поговорить.
Потом она, присев на дальний край дивана, наблюдала за тем, как Саид разговаривал с братом, строя с ним планы поездки, как служанка принесла ему завтрак, но Саид смог выпить только чашку горячего кофе, делая глотки в перерывах между фразами.
Вскоре Мириам спустилась вниз с собранным в путь чемоданом, а следом шла Зулейка.
- Что ещё нужно сделать, Саид? – озабоченно спросила она.
- Ничего пока. Я быстро съезжу на фирму, улажу дела перед поездкой. Я буду отсутствовать не менее недели. Самолет вылетает после обеда. Водитель отвезет меня к Мухамеду, и от него мы вместе отправимся в аэропорт.
- Звони нам, держи нас в курсе происходящего,  мы же будем волноваться.
- Не о чем беспокоиться, - возразил Саид, доброжелательно улыбнувшись ей. –  Из Малаги Амина с подругой заберет дядя Али, а я отыщу Фатиму и тоже вслед за ними и Мухамедом поспешу в Марокко.
- Саид, будь снисходителен к Фатиме. Она провинилась, но она тоже ждет ребенка. Думаю, она уже раскаивается в содеянном и сама признается, что сделала с украшениями Рании. Своим золотом она вольна распоряжаться сама, а спрятанные в банке деньги ты забрал. Она, конечно, потратила тоже немало, но ведь она твоя жена, которая просто отправилась в путешествие без твоего разрешения.
- Зулейка, тебе ее жалко? – усмехнулся Саид.
- Да, мне ее жаль. И я сочувствую ей, ведь она тоже ждет ребенка, первенца. Я не хочу, чтобы ты ее наказывал, по крайней мере – прямо сейчас. Дождись рождения ребенка.
- Не понимаю, почему вы думаете, что я так жесток, что подвергну истязаниям Фатиму, как только ее поймаю? В этом уверена и Самира, которая убедила Фатиму не возвращаться, чтобы не пострадать от моей жестокой мести за побег.
- Не только за побег, она же вскрыла сейф, украла деньги и золото!.. – напомнила Рания, но тут же прикусила язык, когда Саид бросил на нее выразительный взгляд.
- Рания, когда я узнаю правду, почему Фатима так внезапно сбежала, виновнице ее побега тоже не поздоровится. Ты поняла меня?
- Но при чем здесь я?! – возмутилась женщина. Но краска предательски залила ее щеки.
Саид молча кивнул, но не стал больше ничего говорить. Он, широко шагая, быстро прошел к двери, и вскоре женщины увидели, как от ворот имения отъехал его роскошный автомобиль.
- Мне жаль тебя, Рания.  У тебя же на лице написано, как ты не желаешь возвращения Фатимы. Что она тебе сделала? Саид накажет тебя, если это ты подтолкнула ее к побегу. Он не простит тебя в этот раз. Ты так давно испытываешь терпение нашего мужа, - повернувшись ко второй жене, упрекнула Зулейка.
- Даже не надейся, что Саид вернет меня в Марокко. Никогда! Зулейка, ты же ничего не знаешь, почему Фатима покинула этот дом.
- А тебе это известно? Она что-то рассказала тебе перед тем, как исчезла? –с подозрением спросила Зулейка.
Ранию распирало от желания поделиться с первой женой тем, что ей было известно. Но она была осторожна и никак не могла решить, что для нее лучше: если Зулейка тоже будет знать правду о прошлом Фатимы, или если этой правдой владеть будет она одна. Но теперь, когда Зулейка встала на сторону беглянки, которую вот-вот могут вернуть в их дом, будет лучше, если женщина узнает подлый секрет той, за которую она пытается заступиться. А то ведь уговорит Саида простить Фатиму! Нет, Рании этого совсем не нужно!
- Зулейка, я могла бы тебе рассказать то, что я случайно узнала, но… Боюсь, Саиду это не понравится. Ведь это и его тоже касается…, - кусая губы и делая вид, что сомневается, сказала Рания.
- Говори же! Какие могут быть секреты, касающиеся нашего мужа?
- О, ты даже не представляешь! Фатиму мы совсем не знали, как и Саид.
- Но что она сделала?
- У нее был любовник, когда она училась в университете! – выпалила Рания. – Она стала женой Саида, не будучи девственницей. Понимаешь? А он уверен в обратном, и о ее любовнике он даже не подозревал.
- Что ты такое говоришь? – ужаснулась Зулейка. – Такого не может быть. Ты клевещешь на нее, Рания. Я всегда знала, что ты ее не просто недолюбливаешь или ревнуешь. Ты же ненавидишь Фатиму, если решила, что такая клевета сойдет тебе с рук.
- Нет, это правда. У меня есть доказательства. Поэтому, когда Фатиме стало известно об этом, она сбежала.
- Ты что – рылась в ее вещах и что-то обнаружила? Но промолчала, утаив находку от Саида, а затем воспользовалась случаем и заставила Фатиму всё бросить и сбежать? – догадалась первая жена.
Рании стало не по себе от ее прозорливости. Зулейка видела ее насквозь. Но Рания взяла себя в руки и ответила:
- Нет, дело совсем в другом. Нигде я не рылась. Просто врач, которая дала мне ту справку с анализами, которую я должна была передать Фатиме, попросила меня предупредить Фатиму, что ей следует быть осторожней, потому что она беременна, и это удивительно, ведь спираль ей удалили за месяц до этого…
Рания закрыла глаза, испугавшись, что наговорила лишнего и запуталась. Но у Зулейки была прекрасная память. Она сразу же поймала Ранию на противоречиях, о чем и сказала второй жене. Но Рания уже приготовилась к защите.
- Зулейка, у меня в голове всё путается. Кто мне эта Фатима? Я злюсь на нее из-за пропавшего золота. Тебе-то что – твои украшения она не тронула. Она ограбила меня!
- Но все-таки Саиду нужно было узнать об этом.
- Знает он обо всем! Сама спроси у него! – вспылила Рания. – И про спираль, и про справку, и про беременность. Забыла, как он со мной ругался?
- Но ты пытаешься обвинить ее в том, что она отдалась кому-то ещё до законного брака. Какой харам! Если она посмела так поступить – это харам. И твои слова о ней – это харам! А спираль она могла поставить после того, как вышла замуж. Но это тоже харам – препятствовать рождению детей. Если Аллах решит послать ей ребенка, а в ней стоит спираль, то…
- Когда Фатиму схватят и отвезут на семейный суд, а он непременно будет не только у Амина и Эмми, но и Фатиме придется предстать перед нашим мужем и дядей Абдулом, тогда она во всем признается. Она обманула Саида в первую брачную ночь, если он не понял, что она уже имела до него любовника. Она будет наказана, - убежденно произнесла Рания.
- Но откуда ты узнала про любовника? – недоумевала Зулейка. –  Фатима тебе сама рассказала?
- Нет, но я позвонила по телефону, который у нее нашла, и мне ответила жена ее бывшего любовника. И всё мне рассказала.
- Значит, ты признаешь, что копалась в ее вещах, нашла телефон, узнала ужасные вещи о Фатиме, но не сочла нужным сообщить Саиду?
Рания сидела перед ней на диване, пунцовая от злости, понимая, что оказалась в ловушке, куда сама же себя и загнала.
- Нет, Фатима сама догадалась, что ее тайна раскрыта. Она поэтому и сбежала, задумав ограбить мужа и нас с тобой.
- Тебя, а не нас.  И это доказывает, что именно ты ее шантажировала. Иначе почему она не тронула мои вещи, но забрала твоё золото? Как раз поэтому. Я поговорю с Саидом.
- Зачем же тебе с ним говорить? Вот Фатима ему и расскажет, как это произошло. И если это я, как ты уверена, ее шантажировала, то Саид узнает об этом, - вымученно усмехнулась Рания и встала. – Что-то я проголодалась. Перекушу чем-нибудь. А потом погуляю в саду, подышу воздухом. Хочу насладиться тишиной и покоем, пока не вернулась Фатима. Иначе потом здесь снова начнутся склоки и скандалы.
- … причиной которых  всегда отчего-то оказываешься ты! – закончила Зулейка за нее.
Но Рания уже шла на кухню, сделав вид, что не услышала слова первой жены-кобры. Выпив сок и съев немного овощного салата, она вышла в сад. Пусть  ей удавалось не показывать окружающим вида, как страшно ей от новости, что Фатима нашлась, но внутри Рании всё кипело от негодования и ужаса. Чем закончится для нее эта история? Что расскажет Саиду Фатима? Чему он поверит? А ей придется признаться мужу, что она побывала в комнате второй жены и копалась в ее вещах, чтобы найти что-нибудь против нее. Но как она объяснит причину такого поведения?
 Рания чувствовала, что Саиду ее поступки не понравятся, даже если в результате Фатима может быть изобличена в страшном обмане мужа. Фатиму накажут, но и ей достанется. Рания боялась потерять уважение Саида. Впрочем, в глубине души она понимала, что Саид вернул ее в семью только ради Мунира. Ее спас сын, поэтому она не живет сейчас в Марокко в доме отца, который уж точно не позволил бы ей долго оставаться без мужа. Нашел бы ей старика или вдовца или выдал бы замуж третьей или четвертой женой.
- Нет, нет, я во что бы то ни стало должна удержаться в доме Саида, оставаясь его женой, - в страхе повторяла себе в который раз Рания, обхватывая себя за плечи, когда уже шла по дорожке сада.
В ближайшие месяцы ее защитой будет ещё не родившийся ребенок. А что потом? И кто же у нее родится? А у Зулейки? Вдруг ещё один сын?! А кого подарит Саиду Фатима? Вот родит ему сына, и Саид простит ей все грехи! И вскрытый сейф, и украденное золото… Ещё и подарит ей новое золото в благодарность за дарованное ему счастье, т.е. за рождение ребенка. А ее, Ранию, снова отстранит от себя, перестанет замечать, для него будут иметь значение только первая жена Зулейка, мать его троих детей, и Фатима, его фаворитка, которая тоже станет матерью.
Она же видит: Саид старается найти беглянку, переживает, расстраивается каждый раз, когда ему сообщают неутешительные новости его люди, расширившие поиски не только в Бразилии, но и в Марокко и Европе. Почему муж так не справедлив с ней? Саид обязан любить всех жен одинаково. Но любит только Фатиму, как когда-то любил эту Жади. Рания даже фыркнула с презрением, вспомнив одалиску, испортившую ей жизнь. И тут же в памяти всплыло, как недавно Саид по телефону обсуждал с дядей Абдулом ссору Жади и бразильца, ставшего ее мужем. Аллах! Как же Рания тогда порадовалась этой новости! Так и должно было всё закончиться для Жади! Так ей и надо! Она думала, что тот, другой (Лукас, кажется?) тоже станет любить ее так же пылко и настойчиво, как Саид? Лукасу надоела одалиска, бывшая чужая жена.
Но у Саида одержимость Жади прошла, теперь он запал на Фатиму. Слава Всевышнему, его любовь не так сильна к ней, как к Жади, и это дает Рании надежду на то, что Саид накажет Фатиму, а когда она наговорит ему разных обидных слов, то и вовсе отвернется от нее. Вот бы он ещё ее и из дома выгнал!
Пребывая в таком состоянии, она шла по дорожке сада, направляясь к розарию. Вот и кусты с любимыми розами негодяйки Фатимы! Рания достала садовые ножницы, которые по ее приказу дала ей Мириам, и начала срезать самые красивые, роскошные бутоны. Срезанные цветы она передавала девчонке, которую  прислала к ней Мириам вместе с ножницами. Был уже собран огромный букет, и девочка едва удерживала его, молча корчась от болезненных уколов розовых шипов. Но Рании не было до нее дела, даже слезы, выступившие на глазах ребенка, не тронули ее сердце.
Только когда сама Рания больно уколола палец, она очнулась от неистового желания забрать все розы ненавистной соперницы. А к ней уже шла сердито нахмурившаяся Зулейка.
- Рания, ты что делаешь? Саид, кажется, ясно дал всем понять, чтобы никто не прикасался к вещам второй жены. Ты забыла?
- Я не заходила в ее комнату после того, как Фатима сбежала, - поджала губы Рания. – Не понимаю, о чем ты.
- Зачем ты срезала столько цветов?
- Разве это ее розы?
- Всё ты прекрасно понимаешь! У каждой из нас есть любимые кусты роз. Это – розы Фатимы. Я вижу, ты решила подготовиться к ее возвращению.
Она оглядела кусты, на которых практически не осталось бутонов.
- Завтра я прикажу Мириам точно так же поступить с твоими розами. Как тебе это понравится?
- Зулейка, мне всегда нравились именно эти розы. Но Фатима почему-то решила, что они принадлежат только ей. Но теперь и я хочу насладиться ими, пока она ещё не вернулась.
- Почему я тебе не верю? Кстати, пусть девочка отнесет цветы в твою комнату и поставит в самую большую вазу. Я не хочу объясняться с мужем из-за срезанных ТОБОЙ цветов. Но если Саид их увидит, ты ему и объяснишь, почему они оказались в вазе.
Рания мило ухмыльнулась.
- Зулейка… Саид уехал, вернется через несколько дней. Тебе не стоит бояться, что он начнет разбираться с какими-то цветами. Думаю, все его мысли будут заняты Фатимой.
- Вот она и обнаружит, что случилось с ее розами.
- Ты так уверена, что Саид ее не накажет? Как это? Она ещё должна рассказать, куда дела наши украшения.
- Твои украшения, Рания. ТВОИ, потому что МОЁ золото осталось на месте. А со своими украшениями она имеет право поступать, как угодно. Даже продать, не спрашивая разрешения Саида.
- Я так не думаю. Но она все равно расскажет, что она сделала с моим золотом! – убежденно произнесла Рания, вспомнив, каких драгоценностей лишилась.
- Чего стоишь? – грубо обратилась она к девчонке, едва удерживавшей в объятиях колючий букет. – Иди в дом!
- Нет, стой, - остановила первая жена юную служанку. – Отдай цветы ларе Рании. Пусть сама отнесет. Саид собирался вернуться из офиса домой и только тогда ехать к Мухамеду. Пусть видит, кто прикасался к цветам его любимой жены! – сердито прищурилась Зулейка.
Рания невольно посмотрела в сторону, где виднелись ворота перед  особняком. Машины Саида там не было. Но если он вот-вот подъедет? Как она просчиталась! А если она попадется ему на глаза с этим букетом? Конечно, он ее отругает из-за срезанных любимых роз Фатимы! О, Аллах! Почему она поспешила?!
- Положи цветы на дорожку и вернись к Мириам, - тем временем отдала приказание Зулейка, и девочка, с опаской покосившись на вторую жену, послушно опустила букет на камни выложенной в саду дорожки. Потом быстро пошла к дому.
- Почему ты унижаешь меня перед служанками? – возмутилась Рания, у которой не было никакого желания поднимать цветы.
- Разве я унижаю тебя? Как? Когда? Рания, ты порой ведешь себя так, что невозможно промолчать. Ты сама ищешь неприятности. Отнеси цветы в дом, если ты их срезала. Но я не желаю видеть их ни в гостиной, ни в столовой, ни в кабинете Саида. Я не хочу объясняться с мужем. Ты сама будешь отвечать за свои поступки!
Она повернулась к Рании спиной и пошла к дому. Рания же осталась на месте, у ее ног лежал рассыпавшийся букет роз. Она стояла, выпрямившись, с задранным вверх подбородком, судорожно втягивая носом воздух, переживая унижение, и ждала, когда первая жена скроется за дверью дома. Как только это произошло, Рания преобразилась: она оживилась, покраснела от ярости и, вместо того, чтобы собрать с дорожки несчастные цветы, начала их безжалостно топтать.
- Ненавижу! Ненавижу Фатиму! Ненавижу вас, ненавижу всё, что принадлежит ей, нравится ей, всё ненавижу!
-…вот, вот так! Так! –  с силой давила она ногами в изящных туфельках без каблуков головки цветов, а израненные лепестки подхватывал ветер. Она продолжала экзекуцию до тех пор, пока острый шип не наказал ее за жестокую расправу.
- Ааааай! – завопила Рания, поджимая ногу. – Ооооооо! Как боооольно!
Зарыдав от боли и бессильной злости, она захромала к дому, оставив за спиной растерзанные стебли и бутоны. А ветер нес впереди неё нежные желтые лепестки любимых роз соперницы, как бы насмехаясь над Ранией и желая напомнить, что скоро, уже очень скоро их добрая хозяйка вернется и отомстит ей за их преждевременную смерть.
Добравшись до своей комнаты, она вызвала к себе Мириам, которой велела отправить к ней служанку с аптечкой, чтобы та помогла бы ей обработать раны на ступнях. В сад же Мириам обязана послать ту самую девчонку, которая должна была отнести в ее комнату букет, но теперь пусть соберет стебли и все остальное - до последнего листочка и лепестка, чтобы ничего в саду не напоминало о том, что там недавно лежал букет цветов. Рания потребовала только это, не считая нужным объяснить и тем самым оправдать то, что произошло с красивейшим букетом цветов в ответ на предположение Мириам:
- Вы же готовитесь к приезду лары Фатимы? Но она не любит срезанных цветов. Напрасно вы приготовили букет.
- Это не твое дело, - грубо ответила Рания. Мириам обиженно промолчала, поклонилась и ушла со словами: «Слушаюсь, лара Рания!»
После того, как ей обработали ранки, она встала и подошла к окну, чтобы понаблюдать, как противная девчонка с кухни уничтожает следы ее буйства. И только тогда она задумалась: а что, если кто-то видел, как она расправилась с букетом? А если сам Саид увидел это, заехав домой перед отправлением в аэропорт?! Нет, она бы уже знала, если бы Саид побывал дома.
- Надо быть осторожней, я должна  думать, что делаю, - корила себя ставшая из-за беременности ещё более вспыльчивой и нервозной Рания.


3. Часть 25. Глава 3. В доме Мухамеда. Сборы к поездке.

У Мухамеда едва не остановилось сердце от радостной новости. Его любимый сын Амин, наконец, нашелся! Ну конечно, он так и предполагал: у парня закончились деньги.  Он потому и молчал, не смея признаться отцу в неблаговидном поступке, да ещё при этом будучи вынужденным просить деньги. Мухамед знал, что Амин с уважением относится к жене, но любовь позвала его в дорогу за Эмми. Мухамед никак не мог решить, как должен относиться к поступку сына: осуждать за легкомыслие или быть снисходительным, ведь сын не смог отказаться от огромной любви, из-за которой так долго и сильно страдал.
Но все-таки Мухамед очень обрадовался новости! Он тут же поведал обо всем Мустафе, не замечая, что в «Волшебную лампу» вошла лара Ноэмия с тарелкой пирожков по пути из бара доны Журы. Мустафа поедал пирожки соседской одалиски, потому что они были то с треской, то с сыром, а это не запрещено кушать. Мухамед не вмешивался в семейные дела родственника, понимая, что тому тоже не всегда удается вкусно поесть с такой женой, как лара Ноэмия.
Сообщив родственнику радостную весть, Мухамед сказал, что должен как можно скорее собрать вещи, чтобы успеть на самолет уже сегодня вечером. Саид решил заказать билеты на ближайший рейс.
- А… как же Лейла? Ты ведь собирался вернуть ее отцу? – выкатив глаза, спросил Мустафа, откусывая кусок пирожка.
- А как же Ариба? – тут же вклинилась в разговор и дона Ноэмия. – Девушка же должна скоро выйти замуж. Мухамед, бери с собой всё семейство. Но… Ты ведь и сына возьмешь с собой в Фес? Если отвезешь в Марокко только Лейлу и Арибу, то кто же здесь станет присматривать за Абдульчиком? Мне – некогда. Твоя невестка Халиса могла бы позаботиться о брате мужа, но… Захочет ли она?
- Не вмешивайтесь, лара Ноэмия! – отмахнулся Мухамед, выбегая из магазина. А Мустафа сердито зарычал на жену, пытаясь тоже что-то сказать, но не прожеванный кусок пирожка не дал ему такой возможности.
- Хватит, Мустафа! Мужчины такие безответственные! Сам подумай: если Мухамед увезет Лейлу и Арибу, то и малыша тоже надо брать с собой! Уверена: он и думать забыл о запертой в комнате жене. Пойду-ка к Латифе, она должна тоже узнать о том, что ее сын нашелся и с ним всё хорошо.
- Ноэмия!.. Ноэмия! – пытался воззвать к жене Мустафа, крича в спину женщине, которая уже выходила из помещения магазина.
Мустафа только и смог остановиться на пороге, отодвигая от лица легкие прозрачные платки, которыми играл теплый ветер.
Мустафа с неудовольствием заметил, как Ноэмия остановилась поболтать с доной Журой. Тут же насторожился и официант. Базилио медленно, но верно начал приближаться к болтающим женщинам. Мустафа представил, как Базилио подслушает новость о том, что Мухамед летит в Марокко, потому что нашелся Амин, как парень разнесет эту сплетню по всему Сан-Криштовану, и в их лавке начнется паломничество любопытных.
А дона Ноэмия, и правда, посплетничав с доной Журой и вернув ей пустую тарелку, поспешила в дом лары Латифы, где пробыла не очень долго. Ведь у нее самой было множество дел. Собственное кафе требовало внимания, не стоило полагаться на официантку, ставшую ее правой рукой.
Выглянув из магазина ещё раз, Мустафа увидел, как в дом бывшей жены Мухамеда вошла Самира. Потом на балкон из кухни выглянула Жади и тут же вновь скрылась в комнате.
Мухамед вернулся к прилавку. Теперь на ближайшую неделю на него ляжет большая ответственность за оба магазина – Мухамеда и Амина. Мустафа чувствовал важность возложенных на него обязанностей и постарался взять себя в руки, ведь теперь надо быть серьезным, как никогда. Впрочем, не в первый раз доверяли ему брат Мухамед и Амин свои торговые точки. Он, несомненно, справится!

…Мухамед же, едва войдя в дом, тут же бросился к телефонному аппарату. Набрал номер телефона дяди Абдула. Старик должен знать новость, ведь Саид первым узнал о ней. Почему сын позвонил не родному отцу, а дяде? Ах, да! Это произошло из-за Фатимы! И эта одалиска тоже нашлась! Как удачно, однако, хотя как-то странно. Но не исповедимы пути Всевышнего. Значит, в этом есть какой-то замысел, если именно Амин смог встретить жену Саида в Малаге, где Саид не собирался ее искать. И Мухамед, кажется, даже догадался, почему так случилось: Всевышнему надоело смотреть, как Саид мучительно ищет недостойную его женщину. Но теперь состоится семейный суд не только из-за Амина, но будет решена и судьба Фатимы, которую непременно теперь схватят.
- Алло, дядя Абдул?
После взаимных приветствий Мухамед передал дяде слово в слово то, что услышал от брата.
- Амин позвонил Саиду и сообщил, что он в Малаге в небольшом отеле. Он позвонил, чтобы сообщить: Фатима рядом, на расстоянии трех метров от него! Он видит ее и мог бы даже приволочь к телефону, если бы Саид разрешил это сделать! – пытался объяснить Мухамед дяде Абдулу, который никак не мог взять в толк, что случилось. Ведь в Марокко было время, когда дядя Абдул спал после   обильного обеда и продолжительной прогулки по медине после совершенного дневного намаза. К ужасу Мухамеда дядя Абдул решил, что это Амин увез из Бразилии Фатиму!
- Так они вместе сбежали?! Ещё и ту самую Эмми подхватили по пути? – возмущался старик спросонья. – Мухамед, как ты такое допустил? Как это могло случиться?
- Нет, дядя Абдул, нет, Вы все не так поняли! Амин поехал спасать Эмми. Эмми - его бывшая невеста. Я же Вам много раз объяснял. Но они сняли номер в отеле, деньги у Амина кончились, он хотел попросить дядю Али прислать ему денег, чтобы добраться в Фес вместе с девушкой. А Фатима сбежала сама по себе в Бразилии, и никто не знает, каким образом ей удалось оказаться в Испании. Но она там.  СЛУЧАЙНО она сняла номер в соседнем отеле. Амин увидел ее в окно и тут же на последние деньги позвонил Саиду и рассказал о ней и о себе. Дал адрес, где их искать. Саид запретил моему сыну ловить Фатиму. Он боится, что Амин ее спугнет.
Наконец, Абдул всё понял.
- Твой сын должен жениться на той девушке! Ты говоришь, что они живут вместе в отеле? Значит, он обязан на ней жениться. Только никях. Если Амин откажется от женитьбы, то опозорит наш род, и смыть позорное пятно можно будет только поркой. Даже если это сын моего родного племянника, он получит положенное число ударов плетью!
- Да, дядя Абдул, если Амин откажется жениться, мы его или заставим, или он получит удары плетью, - не стал спорить Мухамед. Надо было торопиться наверх – собирать вещи!
Но дядя Абдул не спешил класть трубку. Он пришел в себя и откликнулся на поимку Фатимы.
- Одалиска! Теперь она от нас никуда не денется! Её тоже ждет порка! А я говорил Саиду, что она такая же, как Жади. Мы уже искали ее в касьбе, но тогда Саид оправдал ее, сказал, что она потерялась в лабиринте ходов в старинных развалинах. Но я тогда ещё заподозрил, не задумала ли Фатима сбежать?
- Дядя Абдул, мы ее поймаем и во всем разберемся, - успокоил старика Мухамед, чтобы завершить разговор. Но старик продолжал клясть одалисок, которые то и дело доставались их семье, а Мухамед был вынужден слушать его излияния, думая только о том, что не успеет собрать чемодан, а он ведь ещё и голоден и надеялся плотно поесть. Из кухни шел потрясающе вкусный аромат кюфты и тушеных овощей, свежеиспеченных лепешек и мяты, подготовленной к тому, чтобы заварить чай тут же, как только Мухамед сядет к столу.
Он повернулся в сторону лестницы и поднял глаза на верхнюю площадку, где, как ему показалось, метнулась тень.
«Наверно, это Ариба, ведь больше некому. Не Лейлу же она выпустила из комнаты!» - подумал он и вспомнил, что намеревался обсудить с дядей судьбу никудышной жены.
- Дядя Абдул, я согласен с Вами насчет одалисок и думаю, что должен привезти в Марокко Лейлу. Пусть собирает вещи и летит со мной в Фес. А там вы поможете мне вернуть ее отцу. У меня больше нет сил выносить ее фокусы. Сейчас она сидит в женской комнате, которую я для нее устроил. Но вся работа на Арибе, она и варит, и стирает, и убирает, и за ребенком ухаживает. Но она хочет уехать, чтобы выйти замуж. Икрам, ее жених, мне звонит каждый месяц. А теперь – и каждую неделю. Я его уговариваю потерпеть… Что?.. Лететь в Марокко с обеими? Хорошо, дядя Абдул, но куда же я дену Абдульчика? Ему несколько месяцев, кто станет за ним ухаживать? Кому я смогу доверить своего сына? Вот если бы попросить Латифу присмотреть за моим сыночком… Что? Керим звонил дяде Али и просил принять их с Латифой?... Чтобы тоже им никях устроить? О, Аллах!.. Хорошо, дядя Абдул, сделаю, как скажете.
Мухамед медленно опустил трубку. Дядя Абдул велел ему привезти с собой Лейлу с сыном и Арибу. Арибу старики твердо вознамерились выдать замуж за сына сида Али, потому что Икрам уже проявляет нетерпение. Но Лейлу сид Абдул не желает сразу возвращать отцу. Ведь это очередной скандал! Нет, это и на репутации Арибы может сказаться. Поэтому старик предлагал оставить Лейлу на некоторое время у него, чтобы его жены Нурия и Дуния занялись ее воспитанием. А когда Ариба станет женой Икрама, вот тогда Абдул лично отвезет девчонку в ее родное селение.
Кстати, к тому времени у Мухамеда будет другая жена – Муна, потому что Абдул больше не намерен терпеть намеки и укоры ее родственников. Мухамеду пора жениться! Его жена Муна и станет заботиться о ребенке. Абдульчик окажется в надежных и опытных руках. Смотришь,  получит через год братика. Ведь Муна не так стара – ей нет и сорока. Зато в ее голове уже нет никаких глупостей. Она не станет второй Лейлой. О Латифе же дядя Абдул и слышать ничего не хотел! Он страшно отругал Мухамеда только за то, что он хотел оставить сына бывшей жене. Абдул напомнил, что Латифа больше не принадлежит их семье, а Керим – ее жених. И Мухамед не имеет права думать о чужой невесте. Это харам!
Расстроенный словами и выволочкой дяди Абдула, просто убитый новостью о желании Керима лететь в Фес на собственный никях, Мухамед поплелся к кухне, надеясь застать там Арибу. Но девушки на кухне не было.
- Ариба! – крикнул Мухамед на весь дом, чего никогда раньше не делал. – Ариба, где ты?!
- Здесь я, Абдульчику одежду меняла, - запыхавшись, вбежала в кухню родственница Лейлы.
- Собирай вещи… Свои, Абдульчика и Лейлы. Срочно! А я пока поем, что тут есть. Накрой мне на стол, а сама иди собирать мой чемодан. Если успеешь собрать вещи свои и Лейлы, то вас обеих захвачу.
- Как же так? Разве я успею?
- А что, много у тебя вещей? Привез тебя с узелком, можно сказать.
- Я-то быстро соберусь и Абдульчика вещи уложу в сумку. Но как быть с Лейлой? Она ведь в комнате закрыта!
- Так что? Открой комнату, пусть вещи собирает. Что сможет с собой увезти, то её будет. Остальные вещи я потом ее отцу привезу, отправлю с кем-нибудь, кто полетит в Марокко. Пусть не волнуется.
- Но…, - начала Ариба, тем временем выставляя на стол таджин и противень с кюфтой. Она ловко выложила в большую глубокую тарелку горку кюфты, рядом – ещё большую горку тушеных овощей. Придвинула к Мухамеду, уже севшему за стол, блюдо с ароматными лепешками. Так же быстро убрала противень обратно в остывающую духовку.
- Что? Тебя что-то смущает? Уезжать не хочешь из Бразилии? Замуж выходить передумала? Хочешь в Бразилии остаться? Понравилось тебе здесь? – шутил, как умел, Мухамед. А у Арибы на глазах вскипали слезы.
- Ну что такое? – поднял голову от тарелки Мухамед. - Или случилось что-то, о чем я ещё не знаю?
- Случилось, - кивнула плачущая Ариба.
- Что опять?!
- Лейла отказывается выходить из комнаты. Она услышала от меня, что ей придется уехать в Марокко, потому что у вас терпение лопнуло, и заявила, что ни за что из Бразилии не уедет.
- Что? – усмехнулся Мухамед. - Ну а ты зачем ей сообщила? И как это она не захочет выйти из комнаты? Иди собирать вещи, а то Саид заедет за мной, а я ещё не готов. А с Лейлой я разберусь, когда пообедаю.
- А что… Билеты на самолет на нас с Лейлой уже взяли? – осмелилась спросить Ариба.
- Саид возьмет билеты для вас прямо в аэропорту. Мест много, самолет летит с полупустым салоном,  рейс чартерный. Только успейте собраться.
- Но… Лейла, кажется, забаррикадировала дверь! Она не желает возвращаться к отцу.
- Ариба, себя вини в том, если не попадешь в этот раз в Марокко. Зачем разболтала раньше времени? Это ведь тебя я видел на лестнице? Вот тебе наказание за то, что подслушивала.
- Я не подслушивала! Я несла грязную одежду Абдульчика в кладовку к стиральной машине и услышала телефонный разговор. И…
- Ладно, поем и поднимусь к Лейле. Сам дверь открою. Будет сопротивляться, не успеет собраться  – полетит в том, что на ней надето. Даже золото ее не отдам. Потом отвезу отцу и лично ему в руки отдам, когда дядя Абдул решит ее вернуть родне. Ты не переживай, Ариба, сначала мы тебя замуж выдадим, иншалла, а потом уже и Лейла будет передана отцу.
Ариба молча кивнула, но в ее глазах не было уверенности, что всё произойдет именно так.
Хорошо покушав, удовлетворенный Мухамед в прекрасном расположении духа встал из-за стола. И было ведь, чему радоваться: сын нашелся, скоро эти неприятности закончатся. От Лейлы, постоянного источника его переживаний, ему вскоре предстоит избавиться, женитьба на Муне казалось ему делом не таким уж реальным и близким, как представил дядя Абдул, а о Латифе и Кериме он пока не вспоминал. Потому он в хорошем расположении духа поднялся наверх. До приезда Саида оставалось около получаса.
Заглянув к себе в спальню, он убедился, что Ариба выложила на его постель необходимые в дороге вещи и теперь пытается затолкать всё в объемный чемодан. Но почему же ее глаза припухли от слез? Точно, девчонке не хочется покидать Бразилию! Но и замуж ей хочется. Мухамед не говорил ей, но Икрам много раз звонил и спрашивал о сроках возвращения в Марокко Арибы. Намекал, что сам за ней приедет. Мухамед же, как мальчишка, испытывал при этом желание подразнить нетерпеливого жениха. Он только опасался гадостей со стороны Лейлы. Вот как развяжет язык и наговорит глупостей! Всё потом, разумеется, выяснится, но сплетен и слухов будет не избежать.
Однако пока дядя Абдул его поддерживает и Саид согласен захватить с собой Лейлу и Арибу за свой счет, Мухамед решил не упускать такого удобного случая. Пусть Ариба обретет семью, а Лейла остается в доме дяди Абдула! А он, так и быть, женится на Муне, вернется в Рио с сыновьями – Амином и Абдульчиком, ещё одной невесткой, если на семейном суде им удастся отбить Эмми от семьи бывшего мужа, и новой женой.
 И кто знает, может быть, судьба преподнесет ему ещё один подарок – Керим не сможет жениться на Латифе, потому что дядя Али встанет на его, Мухамеда, сторону! Мухамед готов был на коленях перед дядей Али стоять, только бы уговорить его вернуть Латифу ему, отцу ее детей, отказав Кериму. Мухамед настолько подготовил себя к этому, что уже почти не сомневался, что ему и это удастся. А если ещё и Амин попросил бы дядю Али помирить родителей?...
Только бы Керим с Латифой не полетели в Марокко, потому что в их присутствии переговоры с дядей Али будут затруднены. Мухамед не смог бы себе объяснить, почему он так в этом уверен, но он знал, что в таком случае дядя Али скорее всего их поженит, чем прислушается к доводам и мольбе Мухамеда.
Мужчина подошел к двери, за которой в комнате томилась капризная и несносная Лейла, так и не научившаяся быть хорошей женой.
Мухамед прислушался: из-за двери не доносилось ни звука. Он негромко постучал, зная, что в соседней комнате спит его маленький сын. Ариба уже выволокла в коридор тяжеленный чемодан и вошла в ту комнату, где спал Абдульчик, но хранились его вещи. Теперь там, в бывшей комнате Халисы и Амина, обитал мальчик вместе с Арибой. Значит, девушка принялась за сбор вещей ребенка.
- Лейла, открой мне дверь. Слышишь меня? пора собирать вещи. Скоро подъедет машина Саида, чтобы отвезти нас в аэропорт. Открой дверь. Соберешь быстро свои вещи, сможешь в Фесе красоваться в них на свадьбе Амина и его второй жены, как и на свадьбе Арибы и Икрама, да и я вот решил больше не ждать милостей от судьбы и от тебя, женюсь там же на Муне, - насмешливым тоном проговорил Мухамед.
- Женись на своей Муне и возьми ещё двух жен, мне все равно. Только я из Бразилии никуда не уеду! Ты не выбросишь меня, как рваную тряпку, в мусор! Я не желаю возвращаться к отцу! – истерично заявила Лейла, стоя, вероятно, под самой дверью.
- Ну, милая моя, ты должна была об этом думать раньше, - насмешливо ответил Мухамед, поглаживая рукой бородку. - А теперь поздно хотеть и что-то требовать. Сегодня же ты покинешь Бразилию и завтра поздно вечером (или послезавтра?) окажешься в доме дяди Абдула.
- Нет! – раздался категорический отказ из-за двери.
- Открывай по-хорошему.
- А у меня ключа нет! – злорадно напомнила ему Лейла.
- И правда, он же у меня, - хлопнул себя по лбу Мухамед. Достал ключ, попытался вставить в замочную скважину. Но не тут-то было! Ключ отчего-то не вставлялся в прорезь замка.
- Странно, - пробормотал Мухамед, тяжело наклоняясь к замочной скважине. Что-то явно мешало войти в нее ключу.
За дверью раздалось злорадное хихиканье, а Ариба, выйдя из комнаты с набитой детскими вещами спортивной сумкой, сказала:
- Сид Мухамед, замок не открыть. Она туда всякого мусора натолкала, чтобы открыть нельзя было.
- Эх, Ариба, если бы не твой длинный язык!... Но ничего, двери в этом доме старые, выбить можно будет без труда.
Он напрягся и с силой навалился на дверь, вспомнив, что уже проделывал не так давно подобное. Но, увы, теперь Лейла жила в другой комнате, той, что когда-то он пристроил для взрослого сына, у которого будут после женитьбы дети. И дверь здесь была намного прочнее. Но Мухамед настолько уверился в себе, что несколько раз бился о дверь, которая, однако, так  не поддалась.  А вот плечо он разбил. Сразу этого не почувствовал, но после третьей неудавшейся попытки выбить преграду он понял, что повторять больше не стоит.
- О, Аллах! Что же это? – растерялся мужчина, держась за разбитое плечо. Он втянул в себя воздух, потом выдохнул  и помолчал. Потом, закатав рукав, он изо всей силы ударил кулаком в небольшую дверцу, устроенную для того, чтобы передавать пленнице еду и забирать грязную посуду и прочие предметы.  Деревянная «форточка» с легкостью разлетелась, а кулак Мухамеда и далее вся рука по плечо оказалась внутри комнаты.
- Ооой! – взвизгнул от неожиданности мужчина, который не только разбил кулак, но и в предплечье которого  тут же вонзилось что-то острое. Сначала Мухамед подумал, что это Лейла его укусила. Но когда он вытянул руку из отверстия, на коже остались не следы зубов, а несколько глубоких одинаковых ранок как от… вилки!
- Что это? Откуда? Откуда в моем доме вилка? Мы всегда ели руками или ложками, - с недоумением рассматривал повреждения на руке. И тогда в пространстве оконца показалось лицо Лейлы. Она повертела перед собой вилкой, которую Мухамед видел в своем доме впервые в жизни.
- Только посмей ещё попытаться войти ко мне. Я воткну вилку тебе в глаз, - с угрозой в голосе пообещала она Мухамеду. – Я не уеду из Бразилии, к отцу не собираюсь возвращаться.
- Мерзавка! Ариба, откуда у нас взялась эта вилка?! – повернулся он к девушке, застывшей за его спиной.
- Лейла выпросила ее в подарок у лары Ноэмии. Сказала, что видела, как люди в сериалах едят с помощью ножа и вилки, а вы, сид Мухамед, заставляете ее есть руками, как будто она все ещё живет в пустыне среди бедуинов. Лара Ноэмия сжалилась и принесла ей вилку из своего кафе.
- Вот дрянь! Ты меня на смех выставляешь в Сан-Криштоване? Я, значит, дикарь? Ем руками? А ты не забыла, что это такой наш обычай?
- А почему жены Саида едят дома вилками? Мне Рания рассказывала на празднике, что они и по-европейски тоже едят за столом. Ты и есть дикарь, Мухамед. Привез меня из глухой марокканской деревни, но я быстро всему научилась. А ты прожил среди европейцев в Бразилии тридцать лет, но так и не научился есть ножом и вилкой. А вот твой брат Саид  умеет! Лучше отдай меня Саиду! Я согласна стать даже четвертой его женой!
- Что?! – ошеломленно оглянулся мужчина на отверстие в двери, за которым вещала удивительные вещи Лейла. – Саиду?! Нет, я брату не враг. А ты, Лейла, одалиска! Сначала мой сын, теперь – мой брат занял место в твоем воображении?
Но Ариба вмешалась, чтобы остановить назревающую бурю.
- Сид Мухамед, надо рану обработать, а то в пути может воспалиться, - предложила она, уже сбегав за ватным тампоном и пузырьком с антисептиком.
- Да, да, Ариба, обработай, пожалуйста… Отдать эту одалиску Саиду?!
И пока девушка ловко смазывала рану и залепляла ее пластырем, он возмущенно бормотал:
- Кто бы мог подумать! Какая-то девчонка станет учить меня, как мне есть! Критикует… Претензии предъявляет… Предлагает отдать ее в жены моему же брату! Это никуда не годится. Нет, Лейла. Не сейчас, так в другой раз я отвезу тебя в Марокко. Мне не нужна больше такая жена.
- Сначала открой дверь! – торжествующе заявила девчонка.
- Я вернусь из Марокко, приглашу мастеров, которые снимут дверь с петель, выпилив замок. И тогда берегись. Ты мне за всё ответишь! – пригрозил Мухамед, а потом взглянул на дисплей сотового.
- Ариба, мне пора. Вот-вот появится Саид на машине. Я не могу больше ждать. Как ни жаль, но я не могу взять тебя с собой. Кто-то должен кормить Лейлу, чтобы эта негодница не умерла голодной смертью.
- Но дона Ноэмия могла бы приходить ее кормить, - робко возразила девушка.
- Нет. Я боюсь, что эта дурочка устроит что-нибудь без нас с тобой. Только ты можешь с нею справиться. А то она ещё и дом подожжет.
- Нет у нее там ни спичек, ни зажигалки! – упавшим голосом отрицала Ариба.
- Ариба, да выйдешь ты замуж за своего Икрама, и даже очень скоро! Не стану я тебя неволить и держать здесь как служанку! Может быть, этого хочет твоя подруга Лейла, но я - нет! А пока я поеду один. Ты же на меня обиду не держи. Аллах свидетель, что я намеревался взять вас с собой. Но Лейла всё испортила, времени у меня больше нет. Ээээ… Слышишь?...  Кажется, к дому подъехала машина?
В то же мгновение зазвонил сотовый, и Мухамед сказал:
- Точно! Это Саид звонит…. Да, брат? Уже выхожу. Спускаюсь.
Он одернул рукав рубашки и поправил чистую джеллабу, в которую облачился перед отъездом, подхватил за ручку чемодан и с трудом потащил его к лестнице.
- Колесики под чемоданом уже не работают, - пробормотал он с досадой.
- Сид Мухамед, ещё несколько минут, и я заверну вам в пакет свежих лепешек. В самолете перекусите. А в пластиковом судке возьмете кюфту под соусом. Только ее надо быстро съедать, пока не испортилась.
- Успеешь, пока я спускаюсь с чемоданом по лестнице – возьму, - кивнул Мухамед, пропуская вперед заботливую девчонку.
Когда он подходил к двери, волоча чемодан, Ариба уже ждала его с увесистым пакетом, в котором кроме лепешек и судка с мясным блюдом были пластиковые баночки ещё с какой-то едой.
Девушка помогла перенести чемодан через порог, где его подхватил водитель Саида.
Мухамед, перед тем, как влезать в салон автомобиля, повернулся к Арибе и благодарно сказал:
- Как же повезет тому, кто на тебе женится, Ариба. Ты такая хорошая. Почему мне досталась в жены Лейла, а не ты? Ведь она не женщина, а сущее наказание! Ну, присматривай за домом, за моим сыном, за Лейлой. Деньги тебе будет выдавать на всё необходимое Мустафа. К нему же обращайся в случае любой возникающей проблемы. Надеюсь, здесь ничего не случится за неделю, что меня не будет в Бразилии.
Ариба стояла с открытым ртом, кажется, даже не расслышав ничего из его наставлений. Она испуганно икнула, когда машина отъехала от дома после того, как Мухамед не без труда загрузил тело в машину  расположился в салоне.
Только когда автомобиль уже скрылся из вида, Ариба зашла в дом и захлопнула дверь, тут же закрыв ее на все замки.
Она, наконец, дала волю чувствам. Вихрем взлетев на второй этаж, она схватила сумку Абдульчика и свой чемодан, которые успела собрать в кратчайший срок, открыла их и высыпала вещи на кровать. Потом, сев у постели на пол, она уткнулась лицом в покрывало и зарыдала. В кроватке лежал и голодно гукал вовремя не накормленный Абдульчик. Кажется, и штанишки ему тоже пора было поменять, потому что сквозь мокрую ткань просвечивали шарики  какашек. Но Ариба ни на что не обращала внимания.
Сколько можно?! Она была не только трудолюбивой, но и добросовестной, исполнительной, но ведь было условлено, что она едет в Бразилию помогать родственнице на несколько месяцев! Потом ее отправят в Фес, чтобы она и Икрам могли бы создать семью. Но сид Мухамед решил оставить ее при себе в качестве служанки. Это же очевидно.  Пусть не винит в этом Лейлу. А ещё ее напугало его признание о том, что она должна была быть выбрана дядей Абдулом ему  в жены вместо Лейлы. Ариба научилась уже не доверять мужчинам. Амин забыл о Халисе и отправился за любимой, которая станет второй женой. Мухамед, может быть, и возьмет в жены Муну, но он только и думает о ларе Латифе. А так как ему не видать ее, то очень удобно будет жениться на ней, Арибе. Вот только она лучше сбежит из дома, чем смирится и станет женой Мухамеда.
А всё из-за Лейлы! Но как она сама могла проболтаться? Подставила себя же! Зачем рассказала о планах Мухамеда вернуть Лейлу отцу? Если бы промолчала – и они уже летели бы с пересадкой в Марокко. И она вышла бы замуж за Икрама. Оказывается, он столько раз звонил и спрашивал о ней у Мухамеда! Но он однажды устанет от уговоров или Мухамед скажет, что не отпустит ее, потому что сам решил на ней жениться…
В Арибе вдруг поднялась такая волна ненависти к Лейле! Все ее неприятности из-за нее! Она – причина ее несчастий и невозможности устроить личную жизнь. Ариба не могла предположить, что Лейла замурует себя в комнате, чтобы Мухамед не смог увезти ее в Марокко. Но это наука Арибе на будущее.
Однако сейчас она может проучить Лейлу. Впереди целая неделя. И она, Ариба, не станет больше плясать под дудку Лейлы. Станет давать ей только еду и питье. И всё. Будет обходить комнату этой дряни стороной. Перестанет с ней разговаривать. Будет только готовить еду, стирать, убирать, ухаживать за Абдульчиком. И всё!
 Так она и поступила. Позаботившись о мальчике, Ариба, наконец, уложила его спать, потом снова разобрала вещи, разложив их на привычные места, полностью игнорируя вопли, которые доносились из комнаты Лейлы. А она то звала ее, то кричала, то угрожала, то просто выла. Но Ариба вставила в уши ватные тампоны, чтобы не слышать криков. Пусть на улице Базилио сходит с ума от любопытства, пусть Мустафа приходит в дом и уговаривает Лейлу замолчать, пусть лара Ноэмия предпримет что-то, чтобы заткнуть Лейле рот, но Ариба покажет этой неблагодарной, что она ее просто не видит и не слышит.
Вечером Ариба спустилась на кухню, чтобы поужинать, поела сама и нехотя наложила в тарелку еду теперь уже для добровольной затворницы, отнесла к комнате Лейлы.
- Возьми еду, - громко сказала она, даже не позвав Лейлу по имени.
- Наконец-то! Ты оглохла, что ли? – злобно спросила та, выглядывая в выбитое окошечко двери.
- Возьми тарелку. Утром я принесу завтрак и заберу грязную посуду. Вот бутылка с водой.
- Что? Ты почему со мной таким тоном разговариваешь? Что это значит? А! Поняла! Ты на меня обиделась, что Мухамед не взял тебя в Марокко? Ты эгоистка! Тебя там ждало замужество, а меня что? Ты хоть понимаешь, что для меня такое – быть возвращенной мужем отцу? Ты же знаешь, чем мне это грозит!.. Эй! Постой, ты куда уходишь? А ну, вернись! Я с тобой, Ариба, разговариваю! Как ты смеешь так со мной поступать? Вернись!
Потом, видя, что Ариба с каменным лицом зашла к себе в комнату и больше не показывается, Лейла принялась кричать:
- Выпустите меня отсюда! На помощь! Выпустите! Помогите! Кто-нибудь помогите мне! Выпустите!
Так продолжалось несколько часов, пока Лейла не охрипла. Но Ариба не подошла к ее двери. Когда она поняла, что крики Лейлы не дадут уснуть ни малышу, ни ей, она взяла из комнаты плед, пакет с детскими вещами, отнесла всё вниз, а затем, вернувшись за Абдульчиком, устроилась вместе с ним на диване в гостиной. Крики слабели, а внизу они уже не были так слышны, как в соседней комнате.
Мальчик уснул, но Ариба долго переживала, вспоминая случившееся за день. Мухамед верно подметил: Лейла тоже не хочет, чтобы она устраивала собственную судьбу. Лейла завидует ей, Икрама не стоит и сравнивать с Мухамедом. И если она не будет бороться за то, чтобы судьба, предназначенная ей, ей и досталась, то она упустит свое счастье.

 
  4. Часть 25. Глава 4. В доме Латифы.

 Керим подъехал к дому Латифы в тот момент, когда автомобиль Саида с братьями тронулся с места. Керим успел заметить, какое выражение лица было у бывшего мужа Латифы, когда машина проезжала мимо.  На нем были написаны страх и досада.
«Чего боится этот тип? Он и Саид летят в Марокко. Неужели догадался, что мы с Латифой тоже можем отправиться в Фес к дяде Али?» - подумал Керим, провожая взглядом возможного соперника. Да, Керим чувствовал, что Мухамед, перестав быть мужем Латифы, даже зная, что она стала его невестой, не прекратил думать о теперь запретной для него женщине. И не только думать, но и мечтать. Поэтому Кериму хотелось положить конец  безобразию, которое вызывало в нем ревность.
Он понимал, почему Мухамед боится, что они с Латифой появятся в Фесе. Дядя Али их тут же поженит. Так было бы лучше для всех. Но Латифа отчего-то уперлась и не желала лететь в Марокко, отговариваясь тем, что здесь ей следует заботиться о беременной невестке. Но на его предложение поселить на время их отсутствия в дом Халисы его сестру, Латифа тоже отвечала отказом.
Наконец, он потребовал, а точнее – мягко уговорил невесту сказать ему правду. Это сработало, и Латифа призналась, что боится Жади. Если они с полетят в Фес, то с ними увяжется и Жади. А там с сестрой Латифы может случиться, что угодно, потому что Жади есть Жади. Керим догадывался, что у Латифы и Жади есть свои секреты, к которым он пока ещё не был допущен. Но он надеялся, что когда они с Латифой поженятся, никаких тайн от него у его жены не останется.
Теперь же он ехал к Латифе с довольно неприятным делом: предстояло подумать, как решить проблему, которая вот-вот появится у его дочери, если Эмми, будущая невестка Латифы, на семейном суде признается, что ей помогли скрыться жены Амаля. Этот факт вообще не должен всплыть на суде или где бы то ни было и когда-либо ещё. Положение Неджмы в семье итак уже было шатким, а если узнают, что именно она помогла сбежать из Эмиратов женщине, которую разыскивал муж, ей не поздоровится, и даже Амаль не сможет ее спасти. Успеет ли он вообще отправить Неджму из ОАЭ? Керим любил свою дочь и беспокоился за неё, хотя и осуждал  многие ее поступки.
Поднявшись в гостиную невесты, Керим нашел там как Жади с ребенком, так и дочь Латифы. Самира очень напоминала ему собственную дочку, поэтому он относился к Самире с большой симпатией. Но видел, что, в отличии от Неджмы, избалованной жизнью в роскоши, которую дал ей муж,  Самира вполне самостоятельная личность.
Керим приехал сегодня к ним не только потому, что пришли новости от Амина, и ему следовало поддержать Латифу добрыми словами, но и для того, чтобы поговорить с Самирой. Неджму нужно было спасать. А Эмми, как рассказывала Латифа, была когда-то подругой Самиры. Во всяком случае, если Самира сможет позвонить родственникам в Фес и поговорить с Эмми, попросить ее не выдавать Неджму, не называть ее имени, просто молчать, как бы ни добивались ответа те, кто станет ее расспрашивать, это может спасти его дочь. 
Он знал, что может попросить о помощи и Латифу. Если она поговорит с дядей Али или с Зорайдэ, которую Керим не знал, но много слышал о ней хорошего, возможно, с Эмми поговорят и взрослые люди.
Если честно, Керим был так расстроен, что не мог сообразить, как лучше поступить. Его сестра Марьям первой догадалась о грозившей племяннице опасности. Они пытались позвонить девушке и вызвать ее в Бразилию, но не помогли даже намёки. Неджма всё прекрасно поняла, но отнеслась к их предостережениям легкомысленно. Она так была уверена в своей безнаказанности, как будто жила в Бразилии, а не в стране, где за такие проступки женщина может подвергнуться страшному наказанию. И ее не спасут стены дворца богатого мужа.
Оставалось уповать только на помощь сида Али и его жены и на возможность Самиры договориться с Эмми.
Войдя, он вместе с Латифой порадовался, что ее сын находится в безопасности. Он и его девушка. За ними едет дядя Али, и скоро ребят привезут в Фес. Жади и Латифа не раз уже звонили и разговаривали с Зорайдэ.
Разделив с женщинами радость, выпив крепкого и сладкого марокканского чая, которым его угостила невеста, Керим ответил на вопрос Латифы, чем он так озабочен.
- Может быть, Мухамед чем-то расстроил? – предположила Жади ещё до того, как Керим собрался с мыслями, чтобы изложить собственную проблему.
- Нет, Мухамед ни при чем. Моя дочь Неджма теперь в опасности. Ее жизнь   зависит от Эмми, от того, что она расскажет на семейном суде. Или о чем проговорится тому, кому не стоит знать правду: каким образом она  выбралась из страны. Ведь именно Неджма ей помогала.
- О, Аллах! – прикрыла губы пальцами Латифа. – Я так переживала из-за сына, а сегодня так рада новостям об Амине, что совсем не подумала об этом.  Действительно, если кто-нибудь узнает о том, что Неджма и Ясмин помогали Эмми выбраться из страны, тогда им самим понадобится помощь!
- Давайте успокоимся и подумаем! Из любой ситуации должен быть выход! – заявила Жади, прижимая Джамиля к груди.
- Какой выход? Есть ли он вообще? Нам необходимо найти его как можно скорее. Ведь семейный суд уже завтра, - начала переживать Латифа.
- Нет, Латифа, суд послезавтра, а затем - на следующий день – никях, иншалла.
- Иншалла, Жади, иншалла! Но Эмми уже сейчас не должна никому ничего рассказывать! Ни о Неджме, ни о внучке дяди Али, - проговорила озабоченно Латифа.
- Вы забываете об Амине. Если кто-то первым и узнал о том, что пережила и как смогла ускользнуть от мужа-изверга Эмми, то это Амин. Ему она всё рассказала, - напомнила Самира. – Его тоже следует предупредить.
 - Дочка, ты права. И если на семейном суде Амина станут расспрашивать о том, как Эмми удалось пересечь границу Эмиратов, то он может проговориться или просто рассказать правду, не подозревая, что тем самым подвергает страшной опасности подруг Эмми, так ее выручивших.
- Я думаю, что нужно срочно звонить Зорайдэ и дяде Али и рассказать им правду о грозящей опасности. Зорайдэ может поговорить с Эмми, как только та окажется с ней рядом. То же самое может сделать и дядя Али. Но Амина и Эмми надо предупредить и попросить их молчать, что бы там ни случилось. Даже под пыткой они не должны выдать спасительниц  Эмми, иначе это будет предательством и подлой неблагодарностью! – пылко заявила Самира.
- Дочка, я с тобой согласна! Эээ… о каких пытках ты говоришь?
- О допросе, который им учинит тот же дядя Абдул!
- Латифа, Самира, нам надо снова позвонить Зорайдэ, - кивнула Жади, протягивая руку за сотовым.
- Подождите, мы забыли ещё об одной опасности, - остановила тетку Самира. – Халиса. Она любит Амина, но как она поступит, если поймет, что можно насолить Эмми и тем, кто ей помогал сбежать? Мы ещё мало знаем нашу невестку. Никто не может сказать, на что способен человек, пока он не переживет определенные испытания.
- Нет, Халиса не способна предательство! – заступилась за жену сына Латифа.
- Не знаю, Латифа, - усомнилась Жади. – Я тоже однажды поверила Рании, но она донесла на меня Саиду, всё ему выдала. А я ведь тоже не ожидала от нее предательства.
- Рания – это Рания, но Халиса не такая. Она понимает, что от ее осторожного поведения зависит ее собственная судьба. Если из-за нее пострадает Эмми, то Амин и с ней тоже не останется, он не простит ей подлости и предательства.
- Неважно, способна Халиса на подлость или нет, но мы должны быть предусмотрительны. Лучше проявить бдительность и не втягивать в эту ситуацию ещё кого-то. Тетя Жади, позвоните Зорайдэ, попросите ее дать мне возможность поговорить с Эмми. А с Амином пусть поговорит мама,- проявила деловую хватку девушка.
Керим не вмешивался в их разговоры. Он не ожидал, что ситуация начнет так легко решаться благодаря организованности Самиры. Он благодарно смотрел на будущую падчерицу.
- Предупредить, конечно, необходимо, но когда каждого из них спросят, кто помогал Эмми бежать, что она и Амин ответят? На какие деньги Эмми уехала из Эмиратов? Почему именно Амин везде сопровождал ее перед тем, как Эмми добралась до дома дяди Али? – рассуждала вслух Латифа.
- Мама права. Нужно придумать им легенду, - предложила Самира. - Они должны оба уверенно отвечать одно и то же.
- Но, дочка, что они могут сказать?
Самира закрыла глаза и несколько минут что-то обдумывала, обхватив себя руками за плечи, а три взрослых, умудренных опытом,  человека с надеждой смотрели на нее. 
- Думаю, выход есть! Я придумала одну версию, и ее как можно быстрее должны хорошо усвоить Амин и Эмми.
- Что, дочка? Что ты придумала? – спросила Латифа, а Керим внимательно, с ожиданием посмотрел на девушку.
- Да, что ты задумала, Самира? – полюбопытствовала и Жади.
Самира предложила следующее: это ей, а вовсе не Амину,  позвонила Эмми и попросила подругу о помощи. А она, в свою очередь уговорила брата найти подругу детства, которую знали также и Амин с Хадижей, и помочь ей. Но если к Хадиже Самира не могла обратиться, т.к. та была замужем и недавно родила сына, то Амин намеревался совершить путешествие в Египет, о котором давно мечтал, заодно исследовать рынки Каира с целью присмотреть там товары для будущего их приобретения в свой магазин. Денег у Амина было мало, но тетя Жади обещала помочь племяннику и подруге Самиры...
- Да-да! Конечно, обещала и ПОМОГЛА! – хитро подмигнула всем Жади.
А Самира, заговорщицки оглядывая присутствующих, продолжала:
- Так вот, Амин может «включить дурачка» и не отвечать на те вопросы,   которые мы не сможем предугадать. Впрочем, как и Эмми – ей даже проще выкрутиться: она должна плакать каждый раз, когда не будет знать, что отвечать. Но они должны твердо усвоить: это я, Самира Рашид, предложила брату взять паспорт его жены, отправиться в Эмираты, где в Торговом центре в Дубае он должен был встретиться с Эмми, чтобы потом увезти ее из Эмиратов в Египет, где Амин собирался путешествовать, но теперь уже вместе с Эмми по паспорту Халисы.
- Самира!
- Дочка!
 - …Всё прошло на удивление гладко. Я попросила Эмми выдавать себя за жену Амина, я уговорила Амина называть мою подругу именем своей жены. Между ними не было никакого харама.  Но они вынуждены были путешествовать по Египту, от поездки в который упрямый брат Амин не пожелал отказаться, и потому везде возил за собой мою подругу, хотя она желала только одного: вернуться к отцу в Бразилию и пожаловаться на БЫВШЕГО мужа. Но у нее не было ни денег, ни собственных документов, а Амин не желал отпускать ее одну в Бразилию, поэтому Эмми вынуждена была подчиниться и путешествовать вместе с ним,  ночевать в номерах отелей, которые он снимал в Каире, Луксоре, Малаге…  Всё это время я, Самира, звонила им обоим на сотовый брата и требовала, чтобы Амин вернул Эмми в Рио. Но парень не хотел уезжать из Египта просто так. И однажды Эмми взбунтовалась и заявила, что, если он немедленно не отправит ее в Рио к отцу, то она обратится в полицию за помощью, заявив, что Амин ее похитил! И тогда…
- О, Аллах! Неужели Эмми оказалась на такое способна?! Как она могла! – возмутилась Латифа, заслушавшись придуманной дочерью историей.
- Латифа! – возмущенно воскликнула Жади.
- Мама! Ты что? Это же выдумка для спасения Неджмы и Ясмин! – с негодованием произнесла Самира. Даже Керим удивленно посмотрел на невесту.
- Ах, что это со мной! И правда... Самира, ты опасна. Пусть ты и журналистка,  но если ты станешь так лгать в своих репортажах, это… Это…
- Хватит, Латифа. Мы теряем драгоценное время! – сказала Жади.  – Что было дальше?
- А дальше наш глупый и заносчивый Амин решил наконец-то подсчитать имеющиеся у него деньги. Тут-то и выяснилось, что суммы, которую ему дала тетя Жади, не хватает на то, чтобы лететь в Бразилию. Денег хватало только, чтобы добраться до Феса и попросить помощи у дяди Али. К несчастью, им не досталось билетов на прямой рейс из Каира в Марокко, но они смогли взять билеты до Малаги. Вот и все. Оттуда Амин позвонил дяде Саиду, чтобы попросить денег, как и дяде Али, который нашел их первым и привез в Фес к себе домой. Но так как парень и девушка столько времени провели вместе, то теперь наши родственники требуют, чтобы Амин взял в жены Эмми, невзирая на то, что она разведенная женщина. Да!...Пусть Амин сделает вид, что не очень-то этого и хочет, но вынужден подчиниться семье. Пусть Эмми повторяет, что она очень хотела вернуться к отцу, но Амин ее обманул, ведь с Самирой они договаривались о том, что он сразу же отправит ее в Рио. Они друзья детства, как брат и сестра, пусть когда-то их даже намеревались поженить. Но парень выбрал Халису, которая была сосватана ему сидом Абдулом ещё в детстве. Однако отец и все родственники возмущены поведением Амина, особенно зная характер дяди Абдула и его взгляды на мораль, потому требуют никяха для Амина и Эмми. Ошибки надо исправлять – вот такой лейтмотив должен быть у всех, кто придет от нашей семьи на семейный суд. И пусть побольше ругают меня, потому что Я всё это придумала ради того, чтобы помочь подруге!
- Самира, ты решила взять всю вину на себя? – тихо спросила Латифа.
- Думаю, это не безопасно и для тебя, Самира, - тоже заметил Керим. Он вздохнул и добавил:
- Я тебе очень благодарен за желание помочь, но не могу допустить, чтобы ты рисковала собой ради моей дочери.
- И ради моей троюродной сестры Ясмин! – пылко добавила Самира. – И чем это я рискую? Кто и что может мне сделать? Разве мама не рассказывала, сид Керим, что я отверженная в семье Рашидов? Ведь я не стала носить платок! И этого оказалось достаточно, чтобы семья отвернулась от меня. Дядя Абдул считает меня одалиской, отец сомневается в том, что я вообще мусульманка. Чем мне может грозить участие в такой авантюре? Тем, что дядя Абдул не сможет найти мне хорошего жениха из приличной семьи? А разве он мне нужен? Я окончила университет, ещё пара экзаменов – и получу диплом. Меня ждет карьера, путешествия, передо мной открывается весь мир, мне не нужен жених из Марокко, которого мог бы найти дядя Абдул! -  убеждала девушка, а у самой горели глаза, когда она описывала, что ждет ее впереди.
- О, Аллах! Самира, дочка...! - удрученно покачала головой Латифа.
- Мама! – с вызовом, непримиримо посмотрела на нее Самира.
- Хватит, Самира! Латифа! Прекратите этот спор, вы столько раз говорили об этом и не смогли друг друга убедить каждая в своей правоте. Надо звонить Зорайдэ! – вмешалась Жади.
- Хорошо, давайте звонить, - согласилась Латифа. – Но мне кажется, есть ещё одна неприятная вещь.
- Какая, мама?
- Да, Латифа?
Керим тоже вопросительно взглянул на любимую женщину.
- Мухамед и Саид. Они тоже должны узнать эту версию. Вы так не думаете?
- Конечно, все должны придерживаться одной линии. Это заговор, потому никто не должен проговориться или начать противоречить друг другу, - согласилась Жади.  – Попросим Зорайдэ объяснить это через дядю Али отцу Амина и Саиду.
- Это очень долго, тетя Жади. Думаю, есть путь короче. Мустафа. Я пойду сейчас к доне Ноэмии и выложу ей свой план. Она на нашей стороне. Она расскажет Мустафе, а тот позвонит дяде Саиду и отцу. Или пусть мне даст трубку, и я поговорю с дядей Саидом. С отцом я не хочу разговаривать.
- Но станет ли с тобой говорить Саид? – засомневалась Латифа.
- Мама! Он мне сам дал номер своего сотового и приказал сообщить, если появятся какие-то новости от Фатимы. Думаю, я могу даже не ходить к Мустафе и доне Ноэмии. Позвоню дяде Саиду прямо сейчас и выложу эту версию. А потом кое-что скажу о Фатиме. Вот и всё.
- Захочет ли сид Мухамед спасать мою дочь? – тихо спросил сид Керим.
- Да, Латифа, не начнет ли твой бывший муж шантажировать тебя, требуя в обмен на спасение Неджмы вернуться к нему? – усомнилась Жади.
В комнате повисла неловкая тишина. Но Жади сказала правду. Именно так мог поступить отчаявшийся мужчина, чтобы вернуть любимую потерю во что бы то ни стало, даже опустившись до такой подлости.
- Нет, он так не посмеет поступить! – снова заговорила Жади. – Не забывайте, что вместе с Неджмой Эмми помогала и наша родственница Ясмин! Она – внучка дяди Али и лары Дунии. Мухамеду тогда сразу лучше удавиться, если на Ясмин из-за него падет чей-то гнев и у нее начнутся неприятности. И вообще, надо напирать на то, что мы хотим спасти Ясмин и ее подругу, поэтому Самира предлагает вот такой выход из положения. Но так как Самира ни при чем, то со стороны семьи не должно последовать никаких репрессий. Но Ясмин должна быть на первом месте: Ясмин и ее подруга Неджма, а не наоборот. Ни Мухамед, ни Саид, ни дядя Абдул не станут вредить внучке дяди Али.
Договорившись, женщины принялись звонить Зорайдэ. Самира же отыскала номер сотового дяди Саида, которым она вообще-то не собиралась когда-либо пользоваться, и потому бумажка с записанным номером не была выброшена просто по счастливой случайности. Все настолько были увлечены звонками, что никто потом не мог объяснить, когда, каким образом голодный Джамиль оказался на руках Керима, который заботливо кормил его из бутылочки молочной смесью, улыбаясь и подмигивая малышу.
«Ну, Жади! Как тебе это удается?»  – читалось в глазах потрясенной Латифы.
Разговор Самиры и Саида оказался по-деловому кратким. Самира изложила причины, по которым вынуждена была с ним связаться, зная, что дядя в аэропорту, и предложила свою версию событий. Ей не пришлось долго объяснять, что она имеет в виду.
- Я и дяде Али позвоню. Мама сейчас пытается связаться с Зорайдэ. Дядя Саид, Ясмин нельзя подвести, а ситуация сложилась опасная. Амин и Эмми должны молчать.
Судя по выражению удовлетворения на лице Самиры, Саид с ней согласился. Но потом он, вероятно, спросил ее о Фатиме.
- Да, есть, дядя Саид. Но Вам об этом всё уже известно.
Самира пересказала текст последнего полученного от Фатимы письма и добавила, что она уже несколько раз проверяла электронную почту, но пока писем нет. А она ждала, что Фатима, едва найдя новое убежище, тут же сообщит Самире, куда ей удалось добраться.
- Хорошо, дядя Саид. Как только узнаю об этом, я свяжусь с Вами. Я всё понимаю.
Отключив сотовый, девушка с облегчением вздохнула:
- Полдела сделано. Дядя Саид обещал поговорить с отцом и при встрече – предупредить Амина. 
- А я никак не могу связаться с Зорайдэ. Что там происходит? Даже Карима не берет трубку. Это что-то невероятное!
- Может быть, телефонная связь плохая или аппарат испортился? – предположила Латифа.
- А у Зорайдэ есть сотовый? – поинтересовалась Самира. - Разве она не говорила, что дядя Али подарил ей на Рамадан новый сотовый, на котором крупные цифры и буквы? Она неохотно пользовалась старым мобильным, потому что не могла без очков набрать номер.
- Да-да! У меня записан ее номер, - засуетилась Жади. - Где-то в сумке, в кармашке лежала бумажка с телефонами.  А в сотовый я забыла номер занести, потому что знаю: Зорайдэ не любит говорить по сотовому. Ей больше нравится беседовать по обычному телефону.
- Она никак не может понять, как можно говорить через обычную коробочку, если мы находимся так далеко – через океан от Марокко! – улыбнулась Жади, роясь в бездонной сумке.
-  Зорайдэ уверена, что для обычного телефона люди проложили по дну океана телефонный провод! – усмехнулась Самира. – А у сотовой связи не видно никаких проводов.
- Дочка, не смейся, Зорайдэ – старая женщина, она не училась в школе, как ты. Многого не знает.
- Мама, я не смеюсь. И я очень люблю Зорайдэ. Но меня всегда поражали некоторые выводы, которые делает Зорайдэ. Вспомни, как она боялась доктора Альбьери! Она считала его колдуном.
Наконец, смогли дозвониться и до Зорайдэ. Оказалось, что телефон в их доме сломался, поэтому жена сида Али уже сутки носит в кармане домашнего платья сотовый.
И снова после объяснений Латифы Самира повторила историю, придуманную ею для спасения Ясмин и Неджмы.
- О, Аллах! Ясмин в опасности?! Сид Али должен узнать и об этом. Сколько неприятностей и хлопот свалилось на его голову! Он везет Амина и Эмми в Фес. Мы ждем их с минуты на минуту.
- А Фатима? Она не с ними?
- Нет, про Фатиму сид Али мне ничего не говорил, - удивилась Зорайдэ, хотя и знала, что Амин ее видел.
- Я спросила потому, что она могла передумать и вернуться, узнав, что за Амином прибыл дядя Али, а не ее муж. Зорайдэ, Фатима мне писала, что раскаивается и собирается сдаться, но только после того, как поговорит с дядей Али. Вот я и подумала, что…
- Нет, Самира, девушки не было в том отеле, где Амин ее видел. Так мне сид Али сказал, чтобы я могла передать Саиду, если он до меня дозвониться.
- Зорайдэ, а почему Карима не брала трубку? – прижавшись к Самире, через ее плечо сказала в трубку Жади.
- Телефон сломан. Но Кариме и Ахмету сид Али приказал ждать их у ворот на медину, там, где останавливаются междугородние автобусы. Ахмет должен привести осла для сида Али, а Карима – встретить Эмми. Это на тот случай, если люди ее бывшего мужа узнают девушку. Она сделает вид, что приехала одна, а Карима ее встречает. Ведь мы не знали, что вами будет придумана новая  история их поездки.
- Неужели Эмми не додумалась надеть черный никаб? Спрятаться под паранджой? – удивилась Жади, вспомнив, как ей не раз удавалось «укрыться» от преследователей, просто облачившись в черное одеяние, из-под которого ничего не выглядывало, кроме кончиков пальцев, а также были видны глаза в узкой прорези между краями ткани. Эмми ещё не находится в полной безопасности, должна догадаться!
- Мне ничего пока неизвестно, Жади. Не все девушки такие сообразительные и хитрые, какой когда-то была ты. Но Ясмин… Что же делать? Мне нужно срочно позвонить дяде Али.
- У него есть с собой сотовый? Латифа не смогла дозвониться.
- Жади, я вот думаю, не поговорить ли с Дунией? Ведь Ясмин – ее любимая внучка. Как бы то ни было, но лара Дуния не захочет, чтобы Ясмин оказалась в центре скандала.
- Зорайдэ, может, это опасно? Ведь она жена дяди Абдула! Если он узнает о том, что Ясмин помогала, он может потребовать и ее наказать. Зорайдэ, пусть дядя Али решит, что делать. Не звони пока ларе Дунии. Расскажи дяде Али о том, что мы придумали для спасения Ясмин. И предупреди Эмми и Амина. Они должны рассказывать об одном и том же и не запутаться, отвечая на вопросы, когда их начнут расспрашивать на семейном суде.
- Хорошо, Жади. Так и сделаю. Аллах нам поможет! Кажется, я слышу шум и голоса во дворе. Наверно, они приехали!
- Зорайдэ, Латифа хочет поговорить с Амином!
- Конечно, но не сейчас! Они ещё не вошли в дом. Жади, пока не звоните. Ждите, когда Амин и дядя Али сами вам позвонят.
Зорайдэ отключилась от связи, и Жади положила свой мобильник на стол.
- Вот так. Кажется, всё уладится. И всё благодаря Самире, - Жади улыбнулась девушке. – Мне бы твою сообразительность!
- Не скромничай, Жади. Уж я-то тебя хорошо знаю. У моей дочери нет и половины твоей хитрости и сообразительности, - напомнила сестре Латифа.
Керим передал Жади ребенка и встал с дивана.
- Мне теперь тоже намного спокойнее. Спасибо, Самира. Но я чувствую, что поступил не по-мужски, предоставив тебе спасать мою дочь.
- Эмми – моя подруга. А Ясмин – внучка дяди Али. Неджма – Ваша дочь. Как же я могу им не помочь? А что мог бы сделать мужчина? В некоторых ситуациях необходима женская помощь. Как говорит дядя Абдул? Там, где не справится шайтан, туда стоит послать женщину? Так, кажется.
- О, Аллах! Самира, не упоминай это существо! Дядя Абдул говорил совсем не так. Я не помню, как именно… Но не стоит упоминать нечистую силу, иначе накличешь новые неприятности.
- Мама! Что за суеверия! – возмущенно возразила девушка.
- Латифа, может быть, прокатимся по городу? Зайдем в кафе. Ты сваришь нам кофе, а я проверил бы запасы специй. Утром совсем забыл это сделать. И тебе стоит успокоиться, отвлечься.
- Нет, Керим. Поезжай сам, прости, но мне будет спокойнее дома. Вдруг позвонит Амин? Я не слышала голоса сына несколько недель. И я хочу потребовать у него объяснений.
- Хорошо, оставайся, Латифа, я тебя понимаю. Тогда проводи меня.
- Да, конечно.
Они спустились вниз, и когда Керим выходил из дома, то на пороге повернулся и неожиданно поцеловал Латифу в губы. Это был первый поцелуй, при том – сорванный им без согласия невесты.
Латифа ахнула и отшатнулась, трогая пальцами губы, как будто жених не поцеловал ее, а мог откусить полгубы.
Керим же рассмеялся.
- Почему такая реакция? Латифа, ты всё ещё боишься меня? И все-таки нам стоило полететь в Марокко, я думаю. Никак не дождусь никяха. После свадьбы ты перестанешь сторониться меня. Почему мне нельзя даже поцеловать тебя?
Но Латифа от потрясения могла  только отрицательно качать головой.
- Харам? – понимающе вздохнул он. - Всё-всё! Я ухожу. Прости, если обидел. Но я так тебя люблю, что уже не могу представить свою жизнь без тебя, Латифа. Если твой дядя передумает, потому что Мухамед уговорит его вернуть тебя ему, я этого не переживу. Так и знай.
- Керим… Я никогда не соглашусь вернуться к нему. Никогда…., любимый…., - прошептала она. Но Керим услышал и очень обрадовался. Латифа впервые показала ему свои чувства! Он вновь шагнул к ней, но Латифа смутилась и тут же сделала шаг назад, пытаясь при этом закрыть дверь.
Керим понял, что не стоит продолжать ласки, которые могут быть восприняты невестой в обидном свете. Нужно добиваться  скорого никяха! Керим пообещал себе сегодня же позвонить дяде Али. И не только ему. У него самого  тоже был старый дядя, патриарх их рода. С ним – сидом Абдурахманом  – он и побеседует и постарается уговорить его ускорить свадьбу и даже вмешаться, если хитроумный Мухамед посмеет претендовать на бывшую жену. Латифа теперь предназначена ему, Кериму. Не просто так он ждал такую женщину столько долгих лет вдовства.
Когда Керим увидел Латифу впервые, у него в душе родилось подозрение, что она могла бы стать для него идеальной женой. И чем дольше Керим общался  с ней, тем больше привязывался к Латифе и убеждался, что ему нужна именно она. Так возможно ли теперь ее потерять? Почему он должен думать о другом мужчине, у которого ещё не прошли к ней чувства? Сама Латифа больше не любит бывшего мужа.
Керим чувствовал, что нравится ей. Но Латифа была так скромна, как юная девушка в пору его молодости. Как Латифа смогла сохранить чистоту, скромность и порядочность, прожив столько лет в браке с человеком, который сумел  настолько сильно ее обидеть, что она потребовала развода? Он знал только, что Мухамед  взял вторую жену, что и стало причиной их с Латифой официального расставания.
Но он подозревал, что было ещё что-то. В Латифе чувствовалась страшная обида из-за какого-то нанесенного оскорбления. Но что мог сделать ей такой неуклюжий и с виду добродушный человек, как Мухамед? Однако - сделал. Керим понимал, что ему не стоит об этом знать. Некоторые тайны стоят того, чтобы быть погребенными навсегда.
И Керим решил, что никогда не станет расспрашивать у Латифы, что это было. Ведь это часть ее жизни и часть отношений с бывшим мужем. Керим не хотел жить по той мудрости: если женятся два разведенных человека, то в постели их будет четверо. Это подразумевало, что воспоминания и прошлый опыт будут мешать вступившим во второй брак быть честными друг с другом. Тени бывших супругов все равно будут витать вокруг и преследовать обоих. И заставят не только в постели сравнивать нового супруга или супругу с предшественником и предшественницей. Впрочем, Керим и не думал пока о постели. Всё это предстоит после никяха.
Но он хотел, чтобы всё, что было когда-то связано у Латифы с Мухамедом, забылось ею, как у него переболели и стерлись воспоминания о жене, оставившей его вдовцом много лет назад. Пусть Латифа тоже сотрет прошлое, чтобы они с Латифой могли быть счастливы друг с другом. В ней не должно оставаться чувств к Мухамеду, даже отрицательных, никаких. Это будет означать, что Латифа безразлична к бывшему мужу. Иначе в Кериме проснется ревность.
Он помнил, что его первая жена всегда упрекала его в том, что Керим слишком ревнив, пусть внешне он никогда этого не показывал. Прошло столько лет, но изменился ли он? За все годы вдовства у него не было женщины, которую он мог бы сильно, но беспричинно ревновать. Значит, он просто ещё никого так не полюбил, как когда-то был влюблен в мать Неджмы. Но, глядя на Латифу, он понимал, что для ревности у него не будет повода. А ревновать он непременно будет, если Мухамед не прекратит попытки заполучить его невесту.
Если Мухамед останется всего лишь отцом ее детей – это одно, но если он продолжит стонать от ревности при виде него и Латифы, когда видит их вместе, то это иное. Глядя на неугомонного соперника, который, возвращаясь к себе домой, где его ждала совсем юная жена, продолжал страдать по Латифе, Керим удивлялся тому, что Мухамед при этом до сих пор ничего не предпринял, чтобы на деле вернуть любимую женщину. Вот!.. Вот что возмущало Керима – то, что Мухамед продолжал любить ту, которую уже не имел права любить, т.к. эта женщина была уже предназначена другому. Именно ему, Кериму.   
Об этом размышлял Керим, сидя за рулем автофургона и внимательно следя за ситуацией на дороге. Никогда о его мыслях не узнает Латифа. Он не собирается унижать ее подозрениями или ревностью, которых она не заслуживает. Но  Керима  поражало то, что Мухамед, который столько лет прожил с Латифой, смог не поверить ей, когда по несчастливому для бывших супругов стечению обстоятельств, Латифа и Керим оказались им же, Мухамедом, закрыты в ее доме. Как он мог оскорбить Латифу, назвав ее одалиской? Обвинить в том, что между ней и раненным, еле живым Керимом, могло что-то произойти в те несколько часов, когда люди пытались открыть дверь дома.
Латифа не была похожа на женщину, которая способна изменить мужу, даже когда он стал таким непривлекательным, каким теперь был Мухамед.
Может быть, в этом всё дело? Мужчина понимает, что состарился и подурнел, вот и ревнует любимую жену ко всем и каждому, не имея никаких причин для этого. Но он и в молодости не был красавцем, судя по всему. А, по словам Зейна, который знаком с братьями Рашидами с юности, Мухамеду сосватали Латифу, не особо спрашивая ее согласия. Если верить Зейну, Латифа должна была стать женой Саида, а в жены Мухамеду  предназначалась Жади. Но потом отчего-то всё переиграли. Однако Латифа смогла полюбить Мухамеда.
- О, Всевышний, спасибо, что судьбы этих женщин сложились именно так, потому что Саид никогда не потерял бы такое сокровище, как Латифа. И я теперь не был бы ее женихом, и тогда у нас вскоре не было бы никяха, - благодарно думал мужчина.
Керим вел машину очень аккуратно, не смотря на то, что все время о чем-либо задумывался.
- Но с никяхом стоит поторопиться. Мы взрослые люди, готовы к новому браку. Махр для Латифы у меня есть. Но я думаю, что мы станем супругами и проживем вместе до глубокой старости, Латифе никогда больше не понадобится махр. И кто знает, не пошлет ли нам Аллах сына или дочь? Я буду любить Латифу всегда, заботиться о ней и постараюсь сделать всё для того, чтобы эта женщина была со мной счастлива.
Он остановил машину перед кафе, окна которого ещё светились, хотя часы работы уже закончились. Кафе скорее было кондитерским магазином со столиками внутри, в нем продавались восточные сладости и выпечка, которая часто шла на заказы. Как только на улице темнело, магазин-кафе закрывался. Возможно, это не было выгодно с точки зрения бизнеса и получения прибыли, но Керим считал, что кроме бизнеса у человека должно быть личное время. А получаемого дохода им с сестрой пока вполне хватало.
Но сегодня в магазине хозяйничала его сестра Марьям. Она-то и сделала то, о чем забыл утром Керим: проверила и учла все имеющиеся запасы. Керим с виноватым видом  остановился на пороге магазина, вдыхая аромат выпечки с финиками, которая отменно получалась у его сестры.

 
5. Часть 25. Глава 5. Марокко, Фес. Амин и Эмми в доме дяди Али.

Зорайдэ поспешила во двор, куда с медины уже вошли Карима под руку с девушкой в черном никабе и Амин с чемоданом и сумкой. Ахмет, с сумкой в одной руке, тоже катил за собой чемодан. Сид Али к появлению жены уже слез с осла.
- Приехали! Добрались, наконец! Добро пожаловать! – начала приветствовать прибывших хозяйка дома. - Амин, дорогой! Как же ты напугал нас!
Потом женщина велела Кариме отвести гостью в никабе в подготовленную для нее комнату, а Амину показать его место для сна должен был Ахмет.
Сид Али попросил Зорайдэ распорядиться, чтобы ребят покормили, отнеся им еду в комнаты.
- А сам Вы, сид Али? Стол будет немедленно накрыт.
- Поем, обязательно выпью чаю, Зорайдэ, - согласился сид Али. – Но я не хочу, чтобы Амин и эта девушка встречались и общались до того, как будет решен вопрос с никяхом. Пусть ОНА сидит у себя в комнате. Амин тоже не должен пытаться с ней увидеться.
- Конечно, сид Али.  Я столько раз звонила…
- Я не мог ответить. Есть ещё какие-то новости?
- Звонили из Бразилии. Жади и Латифа. Но я должна рассказать о звонке Самиры. Дело вот в чем…
И Зорайдэ немедленно выложила историю, которую придумала Самира для спасения Ясмин и ее подруги.
- Теперь надо думать, как спасать спасительниц Эмми. Самира предложила вот такой выход. А что думаете Вы, сид Али? Не поговорить ли с Дунией?
- Нет, нет, Зорайдэ, ни в коем случае не станем вмешивать Дунию! Как всё запутывается – чем дальше, тем больше. Теперь и Ясмин в опасности. А кто вторая девушка?
- Неджма, одна из жен Амаля. Но разве не так зовут дочь Керима, жениха Латифы?
- Да, ее так зовут. Так вот в чем дело! Латифа и Жади вдвойне обеспокоены, потому что переживают и за Ясмин, и за Неджму, - кивнул сид Али.
- А Эмми – подруга Самиры и Хадижи. Может быть, стоит прислушаться к тому, что предлагает дочка Латифы?
- У Самиры острый ум. Это вторая Жади, только ещё хуже.  У Жади в юности не было  такого образования, как у ее племянницы. Самира вооружена большими знаниями, которые заменят ей жизненный опыт, как она, наверно, думает.
- Но что же делать, сид Али?
- Я подумаю. Но, скорее всего, придется согласиться с Самирой. У нас нет времени. Иди, Зорайдэ, поговори с девушкой. Но сначала выясни у нее, что произошло на самом деле. А я побеседую с Амином. Что между ними было? К чему нам готовиться? На семейном суде может быть оказаться важна любая мелочь. Муж Эмми не глуп. Он настроен, по моим сведениям, забрать бывшую жену.
- Как же так, сид Али?!
- Так вот, Зорайдэ. Он теперь уверяет ее родственников, что передумал разводиться.
- Неужели нет выхода? Но если он вернет Эмми себе, то нам придется наказать Амина. Но и Эмми тогда будет наказана за путешествие с ним, если станет об этом известно!
- Так к этому всё и идет, Зорайдэ. Так и задумано. Я уверен, что мужчина уже понял - Эмми кто-то помог. Но он не знает, кто это был. И на суде устроит ловушку. Ему не нужна Эмми, мне стало известно, что он уже сосватал очередную жену. А от Эмми ему необходимо избавиться любым способом. Но мне не известны причины такого жестокого устремления.
- О, Аллах! – с ужасом проговорила женщина. – Что теперь нас ждет?
- Не переживай, Зорайдэ. Мой приятель Абдул сумел узнать у родни новоиспеченного жениха, что развод с Эмми был последним, третьим. Он ведь был уверен, что девушка никуда от него не денется. Не мог предположить, что Эмми сбежит. Поэтому устроил так, чтобы ее родственники при всем желании не смогли заставить его простить и вернуть жену.
- Но тогда почему он теперь требует ее вернуть?
- Какая-то причина этому есть. Наверно, думает, что сможет найти временного мужа, которого уговорит вернуть ему Эмми на следующий же день. Вероятно, у него  всё уже продумано и оговорено. Ведь иногда бывает так, что временные мужья не всегда возвращают полученную в жены женщину ее бывшему мужу, чтобы тот снова мог на ней жениться. Это риск. Но такого человека уже могли найти, у него было много времени.
- Но как же нам женить Амина на Эмми? Неужели он рисковал напрасно?
- Нет, Зорайдэ, не напрасно. Абдул уже рассказал отцу Эмми, что сын его племянника Амин и Эмми совершили харам, путешествуя вместе. Потому он требует от отца Эмми отдать дочь в жены Амину, даже если Амин станет временным мужем. Абдул  здесь сунул свой нос, но в этот раз он сыграет нам на руку.
- Но как же Амин согласится стать только временным? Он воспротивится! Не захочет возвращать жену этому извергу, от которого спас девчонку.
- Конечно, и хорошо, и это его право – не возвращать ее. Эмми станет его женой. А временные браки придуманы изворотливыми людьми, Всевышний против временных браков. Потому закон не признает временных браков,  это такой же брак, как и обычный. После никяха Эмми станет женой Амина. И он вправе заявить, что не вернет женщину, потому что это его законная жена.
- Будет скандал, сид Али, страшный скандал! Аллах-Аллах! – покачала головой Зорайдэ.
- Да, но скандал будет в любом случае. Однако, нам не стоит заранее расстраиваться. На семейном суде могут всплыть какие-то неизвестные нам или родным девушки факты, после чего родня Эмми может категорически отказаться от очередного брака с зятем из Эмиратов. Поэтому я прошу тебя, Зорайдэ, выяснить у Эмми все подробности. Возможно, нам не придется прикрывать харам Амина временным браком с Эмми, а будет сразу заключен настоящий брак.
- Я поняла, сид Али. Уже иду наверх, к девушке. Карима, наверно, уже устроила ее в комнате, - сказала хозяйка дома  и повернулась, чтобы уйти. Но сид Али ее остановил
- Зорайдэ, скажи Кариме, чтобы не смела никому ни о чем рассказывать. Мы знаем, какой у нее длинный язык. Она может сорвать нам все планы.
- Скажу, сид Али, не волнуйтесь. Я поговорю с ней, - подтвердила Зорайдэ, поправляя выбившийся из-под тюрбана кусок ткани.
- Эта болтливая женщина узнала слишком много наших семейных секретов, - проворчал старик и отправился к дивану, где его ждал привычный кальян.
Зорайдэ  же, велев служанкам накрывать на стол для сида Али, поднялась на второй этаж, прошла на женскую половину и подошла к комнате, куда велела Кариме устроить гостью. Створки двери были распахнуты, а вход преграждали  прозрачные, в несколько слоев, пёстрые ткани, отодвинув которые, Зорайдэ вошла в комнату.
Она увидела, что Карима увлеченно разбирает вещи из чемодана Эмми, а девушка нерешительно застыла рядом. Она была явно смущена и не знала, что делать.
Заслышав шаги Зорайдэ, обе оглянулись в сторону дверного проема.
- Карима, ты всё ещё не отвела Эмми в ванную комнату? Разве я не сказала, чтобы она сначала приняла ванну после дороги? Ей ещё надо успеть поужинать до вечернего намаза.
- Всё готово, Зорайдэ. Горячая вода налита и остывает в ванне, лепестки засыпаны, но Эмми нужно найти вещи, в которые она переоденется после купания.
- Так пропусти ее к чемодану! Пусть сама достанет всё, что ей нужно, и идет мыться, - строго сказала Зорайдэ и жестом отогнала Кариму.
- Где коврик для намаза? Разве тебе сид Али не велел найти молельный  коврик, который всегда лежал в шкафу в это комнате? Где же он?
- Я его утром видела, на месте был, сейчас достану, - проворчала Карима.
- А с тобой, девочка,  мне нужно поговорить! – строго сказала она молчавшей беглянке,  растерянно роющейся в пакетах, которые достала из чемодана.
Эмми опустила глаза и послушно кивнула. Затем быстро достала какие-то одежды, недолго порывшись в ворохе одежды.
- Иди мыться, я остальное разложу на полки в шкафу, - сказала ей Карима.
Когда девушка скрылась за дверью ванной комнаты, Зорайдэ предостерегла Кариму от болтовни.
- Не подведи нас, Карима. Ты знаешь, как сид Али и я доверяем тебе. Ты самое доверенное лицо в нашем доме.
- Зорайдэ, я никому ничего не говорила! Карима молчит! Карима и будет молчать! У Каримы два глаза и два уха, но один рот, и этот рот не будет открываться, пока не разрешит Зорайдэ! – постаралась убедить Карима.
- Не подведи, Карима. Иначе из-за небольшой сплетни может пострадать много людей.
- Да, я понимаю, Зорайдэ. О, Аллах, как я могу не понимать этого? Я никому ничего не стану говорить!
- Тогда иди вниз, проверь, как Айша накрыла на стол для сида Али, всё ли в порядке. За молоденькими служанками всегда нужен присмотр, я им не доверяю. Им бы только болтать и смеяться. Ты проследи, как накормят сида Али. А потом сама перекуси на кухне. Еды осталось так много! Мужа позови. Он ведь тоже не ужинал? Хорошо покушайте с Ахметом. А что останется – забери домой. Женщины на кухне уже поели.
- Зорайдэ, всё сделаю. Прослежу. Накормлю, поем и пойду домой вместе с Ахметом.
- Завтра вечером прилетают Саид и Мухамед, нам снова нужно приготовить еды больше, чем обычно. Утром сходишь с девушками из кухни на рынок за продуктами. Теперь ты мои глаза и ноги.
- Всё сделаю, Зорайдэ, не волнуйся. Это всё?
- Нет… Карима, мы должны проследить, чтобы Эмми и Амин не виделись и не общались до никяха. Понимаешь? Иначе для них это тоже может плохо кончиться. Теперь им стоит бояться даже сида Абдула. пусть не думают, что он встанет на их сторону.
- Прослежу. Амин волен выходить во двор и на медину, он ведь сын Латифы. Но Эмми…
- …Эмми пока не должна показываться из комнаты. Ты поняла? 
- Она пленница? – прошептала Карима.
- О, Аллах! Нет, конечно! Но для ее же безопасности она не должна выходить за пределы женской половины дома.
Поколебавшись, добросердечная Зорайдэ добавила:
- Она может прогуляться по галерее второго этажа, но только вместе с тобой. И только когда Амин не сможет ее видеть! А теперь иди, Карима.
Женщина ушла. А Зорайдэ опустилась на старенький диван. Она не знала, как долго девчонка будет нежиться в ванной с лепестками роз. А торопить ее не хотелось, чтобы не настроить девушку против себя, не напугать. Зорайдэ хотела расположить ее к себе, к откровенному разговору. Эмми многое должна ей рассказать. 

…Эмми расслабилась в теплой воде и просто лежала и наслаждалась мирным  уютом полумрака ванной, освещаемой только зажженными медными светильниками с ажурными стенками, в свете которых таинственно сверкали флаконы с ароматическими водами. Здесь же стояла и чаша с лепестками, из которой у нее на глазах Карима высыпала в воду почти половину содержимого. Ещё не увядшие лепестки легко плавал на поверхности воды. Но Эмми добавила в воду ароматическую пену для ванн, купленную ещё в Египте, и сразу же воздух заблагоухал чем-то цитрусовым и свежей зеленью.  Это было странное сочетание запаха апельсиновой цедры и предполагаемого аромата розовых лепестков.
Эмми быстро разделась и перешагнула через край ванны. Сначала она получала удовольствие от теплой воды и чистоты, которую обретало уставшее после долго пути тело. Но потом Эмми просто лежала в воде, не желая выходить, потому что там, в комнате, ее ждала строгая Зорайдэ, которая пришла к ней, конечно же, не просто так. А зачем? Вдруг женщина собирается объявить, что семья Амина против его брака с одалиской, какой теперь стала Эмми?
 Где Амин? Когда они смогут увидеться, чтобы поговорить? Что ей ждет? Когда и где состоится суд? Ее отец уже в Фесе или нет? А как отнеслась ко всему лара Латифа? Что говорит Халиса? Наверно, Амин уже звонил матери и жене и всё им рассказал, а они тоже ему что-то ответили. О, Аллах, такая неизвестность! Там, в Египте и Испании, она боялась, что Бывший найдет ее и схватит, увезет, чтобы жестоко наказать. Но теперь у нее, возможно, появятся новые противники. Точнее – противницы, даже из тех, кого она считала подругами или хорошо к ней относившимися родственницами Амина. 
- Мне необходимо увидеться с Амином, чтобы он мне всё объяснил и успокоил. Меня убивает неизвестность. О, Аллах, как не хочется выходить из воды! Если бы знать, что меня ждет… Если бы знать наверняка, что никях с Амином состоится, иншалла… Что-то я не очень теперь уверена в этом.
И всё же ей пришлось встать из воды, воспользоваться большим махровым полотенцем, которое было специально оставлено для нее возле ванны на пуфике, и одеться. Зеркала рядом не было, но Эмми  не собиралась любоваться на себя, быстро оделась и навертела на голову тюрбан из полотенца меньшего размера. Выходя из комнаты, она вспомнила, что сказала ей Карима, когда она при этой женщине стянула с себя паранджу некоторое время назад. Женщина тогда сочувственно ахнула, поразившись ее худобе.
- Тебя следовало бы откормить перед никяхом. У тебя совсем нет тела, одни кожа и кости! А красота женщины – в ее полноте. Так всегда говорит дядя Абдул. Женщина должна быть полной и занимать половину супружеской постели. Женщина без живота – все равно, что кухня без буфета – слышала такое?
- Поэтому сид Абдул выбрал Амину в жены толстушку? – осмелилась задать вопрос Эмми.
Она видела Халису только раз или два, и то - в детстве. Запомнился день, когда много лет назад Самиру и Амина сватали в Фесе на празднике в этом самом доме. Самиру – за очкарика Фарида, а Амина – за пухленькую девочку Халису. Но даже тогда Амин смотрел только на нее, Эмми. А на толстушку почти не обращал внимания. Как же его уговорили на ней жениться? Амин уверял, что в тот день, когда они столкнулись в ювелирном салоне в ТЦ, он был не один, а с Халисой, покупал ей кольцо, которое у них потом отобрал грабитель.
Но Эмми не разглядела девушку, она так боялась мужа, что, увидев Амина, едва не потеряла сознание от радости и переживаемого ужаса. Она тогда отчего-то решила, что муж может знать, что Амин ещё недавно был ее женихом. Она опасалась выдать себя, забывая, что черный никаб скрывал ее лицо. Но и своих глаз она тоже боялась, потому что в них могло мелькнуть выражение, которое многое сказало бы ее мужу.
Карима пожала плечами.
- Амина женили на невесте, которая была сосватана ему дядей Абдулом много лет назад. А разве могло быть иначе? Сид Абдул упрям, он не позволил бы Амину отказаться от выбранной невесты. Ах, прости! Ведь ты тоже была его невестой!.. Ты проходи в комнату, Эмми, не стой у порога, проходи…, - болтала Карима. Девушка сделала несколько робких шагов, оглядывая комнату. А Карима не умолкала:
- Мактуб. Это Мактуб. Вам с Халисой суждено быть женам Амина. Не захотела ты стать его первой женой, так теперь станешь второй. На Халисе Амин не хотел жениться, но надо знать дядю Абдула. Он ничего не забывает. Амин под его напором  должен был бы взять в жены Халису второй. Сид Абдул от него не отстал бы, все равно женил бы его на Халисе. И женил. А теперь ты станешь женой Амина, но уже второй. Халисе повезло. А тебе обидно? Обидно ведь?
Эмми молча отвернулась, как бы высматривая, куда поставить чемодан, который тянула за собой на колесиках, держа за выдвигающуюся ручку.
- Положи чемодан на кровать, открывай и доставай вещи. Айша мне сказала, что горячая вода залита в ванну… Эмми, не расстраивайся, что станешь второй… У сида Али было четыре жены, и все были довольны, кроме Дунии. И у дяди Абдула теперь две жены. Ладят как-то. А у Саида – дяди Амина – четыре жены было, так? Или три? А какая разница, сколько жен в семье? Какая? Если ты станешь его любимой женой, то какая разница – первая ты или вторая? – болтала Карима, не замечая состояния Эмми, не видя, как та изменилась в лице.
А теперь Эмми с горечью думала, что Амин мог ее обманывать ещё тогда, когда они дружили, не случайно поддразнивая ее, что возьмет четырех жен, зная, что ему рано или поздно придется жениться на сосватанной невесте Халисе. Значит, она ещё тогда верно что-то почувствовала… Но разве Амин не мог отказаться от навязанного ему в далеком детстве сватовства? Разве у него нет своего мнения? Наверно, нет, – отвечала она себе, если он наотрез отказывается сейчас разводиться с Халисой. Неужели ничего нельзя изменить, и Карима права: это Мактуб. Так суждено: Амин будет мужем и Эмми, и Халисы. И это так печально!
А ещё Эмми была очень осторожна: Карима пыталась задавать вопросы о том, как ей удалось уйти от преследования мужа и встретиться с Амином. Но девушка решила молчать, не зная, что можно рассказывать, а о чем стоит умолчать. Почему они с Амином не договорились об этом заранее? А после того, как их в Малаге нашел дядя Абдул, он велел ей надеть никаб, чтобы ничем не выдать себя, и следовать с ними, не показывая того, что она имеет какое-то отношение к Амину.
Происходящее всё больше не нравилось ей, но она теперь зависела не только от Амина, но и от людей, которые пришли к ним на помощь. Амин же дал ей понять, чтобы она подчинилась и беспрекословно повиновалась сиду Али. Это был вопрос их общей безопасности.
Когда девушка вышла из ванной, то вздрогнула от неожиданности: Зорайдэ тут же поднялась с дивана и молча уставилась в ее лицо. Под ее пытливым взглядом Эмми не знала, куда деть руки, после того как бросила грязную одежду на кровать, откуда исчез ее чемодан с неразобранными вещами.
- Нужно поговорить, Эмми, - вовсе не зло, а, скорее, озабоченно проговорила старая женщина.
Лицо беглянки залила бледность.
- Мой бывший муж уже в доме?
- Нет. Он придет послезавтра на семейный суд. Но его родственники в городе. И он тоже завтра прилетит в Фес.
- О, Аллах! Что мне делать? – закрыла руками лицо девушка.
 - Вот об этом мы и поговорим – что тебе нужно делать, как ты должна вести себя, чтобы стать женой Амина, а не быть возвращенной бывшему мужу, иншалла.
- Вы не собираетесь возвращать меня ему?
- Нет, с чего ты взяла? Но ты должна внимательно меня выслушать и действовать так, как я тебя научу. Но сначала расскажи-ка мне всё: как ты смогла сбежать и оказаться в Египте, что было между тобой и Амином. И почему ты не ужилась с мужем. Он намерен вернуть тебя даже после третьего развода. У него может всё получиться, если он найдет тебе временного мужа, который вернет тебя ему на следующий день после никяха.
- Нет, нет, нееееет! – горько заплакала Эмми, падая на колени, потому что ноги перестали ее держать.
- Успокойся, девочка. Нам нельзя терять время. Рассказывай. Выпей воды! Давай я налью тебе стакан воды из вон того кувшина на столике. Ты успокоишься и всё мне расскажешь.
Зорайдэ пришлось долго возиться с разнервничавшейся подругой Амина, пока она не успокоилась и не поведала Зорайдэ свою историю во всех подробностях: и о мужской слабости мужа, и о жестоком обращении с ней, и о судьбе, постигшей каждую из ее предшественниц. Затем Эмми описала побег, как Ясмин и Неджма ей помогали, встречу с Амином и их совместное путешествие по Египту, вылет в Малагу и задержку там из-за обнаруженного безденежья. И как встреча с Фатимой подтолкнула Амина к действиям. Остальное Зорайдэ знала: дядя Али забрал их в Малаге и привез в Фес.
Сначала Эмми хотела скрыть от Зорайдэ то, что Амин сделал ее женщиной, но потом, после некоторых настойчивых намеков жены сида Али она решила рискнуть и открыть правду.
Зорайдэ нахмурилась, услышав рассказ Эмми о той ночи.
- Аллааах… Почему же вы поспешили? Это был такой повод для развода! Не придерешься. Сид Абдул первым стал бы настаивать на разводе. Но теперь…
- Амин советует не признаваться в случившемся. Всё отрицать и обвинять Бывшего.
- Так и веди себя, ничего не признавай. Но если твой муж станет настаивать на визите к врачу? Что тогда?
- Не станет, иначе он будет опозорен.
- Ты ошибаешься. Если врач не согласится тебе помочь, то… О твоей измене будет знать только он, но для других он выставит тебя обманщицей, поверят не тебе, а ему. Он ведь не станет подтверждать, что он не способен на супружеские отношения. Наоборот, заявит, что ты клевещешь на него. Вы с Амином оказались в ловушке. Почему не могли подождать до никяха? Харам.
Эмми тяжко вздохнула, залившись краской стыда.
- Я боялась как раз того, что он схватит меня и убьет. И я так и не узнаю, что значит быть вместе с любимым мужчиной!
- Я поняла. Не ты первая, Эмми, кто совершал такой харам. Но вот что я тебе скажу…
И Зорайдэ дала ей один совет, как она должна вести себя на суде и что говорить, чтобы сид Абдул поступил так, как надо им, а не ее бывшему мужу.
- Но дядя Абдул не имеет отношения к нашей семье, Зорайдэ. Кто станет его слушать? – усомнилась Эмми. – Мои дяди и отец очень упрямы.
- Сид Али – уважаемый в Фесе шейх. Твой отец пригласил его в качестве стороны, которая будет решать, как вас рассудить. Потому суд пройдет в нашем доме. Сид Абдул имеет отношение к Амину, ведь это сын его родного племянника Мухамеда. А именно Амин помогал тебе укрываться от преследования.
- Но Амина могут наказать! – испугалась девушка.
- Послушай меня и не прерывай, пока я тебе кое-что расскажу. Самира – твоя подруга. И она хочет тебе помочь. Тебе, Амину и нашей Ясмин, ведь Ясмин – внучка сида Али и жены сида Абдула лары Дунии. А Неджма – дочь жениха матери Амина. Ты не должна подвести тех, кто помогал тебе спастись. Теперь твой черед их спасти. Для этого ты расскажешь на семейном суде следующее…
Закончив рассказ, она внимательно посмотрела на Эмми и сказала:
- Если ты будешь вести себя так, как я тебе велю, на следующий после  суда день состоится твой никях, и ты станешь женой Амина. Если ты этого хочешь, то будешь вести себя правильно.
- Я всё сделаю, как Вы сказали, - горячо уверила Эмми.
- Я позвоню Самире, а ты поговоришь с ней, чтобы не было никаких противоречий, - сказала Зорайдэ, и, набрав номер, протянула ей сотовый.
Зорайдэ вышла, сказав, чтобы Эмми после разговора оставила сотовый на столике. Она потом зайдет к ней и заберет мобильник.
Эмми поговорила с подругой детства, они ещё раз обсудили план предстоящих действий. Эмми не удержалась и спросила, как там Халиса.
- Я очень боюсь встречи с ней, - призналась она.
- А она – с тобой, - ответила Самира. –  Я мало с ней общаюсь, но мне кажется, она не плохая девчонка. Вы сможете подружиться, если не станете делить Амина и соперничать из-за него.
«Легко говорить, когда это не касается твоего собственного парня!» - подумала про себя Эмми. Как это возможно – не соперничать, не бороться за любимого?
Потом в комнату вернулась Зорайдэ, и не только за телефоном, а сопровождая служанку, которая принесла, наконец, еду. Жена сида Али предупредила девушку, чтобы она не смела пытаться встретиться с Амином и даже не выходила из комнаты, не бродила ночью по дому, если е такое придет в голову, а, дождавшись ответа, Зорайдэ ушла.
Эмми немного поела и сразу же легла спать. Она так устала от всего: от нервной обстановки и неизвестности, от долгого путешествия и встреч с малознакомыми людьми, от опасений случайно столкнуться с бывшим мужем,  переживая из-за предстоящего семейного суда, а ещё ей не давали покоя бесконечные мысли о Халисе… Поэтому, сломленная, она уснула сразу, как только ее голова коснулась подушки.


6. Часть 25. Глава 6. Дом дяди Али. Визиты сид Абдула. 

… Покинув комнату Эмми, Зорайдэ отправилась в кабинет сида Али, куда он увел ее из гостиной, чтобы кто-нибудь не смог невзначай подслушать их разговор. В доме не имелось предателей, но женские языки бывают порой страшнее острого клинка, предательски вонзенного из-за угла. Нечаянно подслушанное кем-то слово, а затем случайно оброненное на медине могло наделать много бед. Али и Зорайдэ предпочитали не рисковать.
- Ну, что, Зорайдэ, ты поговорила с девушкой?
- Да, сид Али, - кивнув, сказала женщина.
- Я тоже побеседовал с Амином. Но мне кажется, он что-то скрывает. Однако я уверен, что между ним и Эмми в постели был совершен харам.
- Был, сид Али, был, - удрученно закивала женщина.
- Расскажи мне всё. Значит, тебе удалось достичь большей откровенности с Эмми, чем мне с Амином.
Зорайдэ выложила мужу всё, что услышала от девчонки. Услышав о мужской проблеме бывшего мужа Эмми, Али понимающе заметил:
- Вот как? Так вот почему муж Эмми так стремится ее изловить, дав развод? Он намерен закрыть ей рот, и лучше – навсегда. Над ней нависла опасность, а теперь и над Амином, и над нашей Ясмин, и над ее подругой тоже.
- Сид Али, вы полагаете, что он решится уничтожить всех, кто мог узнать его тайну?
- Если выяснится, что Амин и Эмми согрешили, то это будет ему на руку. Тогда Эмми не сможет ничего доказать. Он заявит, что она клеветница, и потребует наказания для нее. И для Амина – тоже. Ведь сын Мухамеда не женат на Эмми. Всё плохо, Зорайдэ.
- Что же делать?
- Завтра прилетают Саид и Мухамед. Я им сразу же позвоню, как только приземлится самолет, и договорюсь о том, что нам следует немедленно обсудить совместную стратегию, наши действия на семейном суде. Но Абдула пока не станем во всё посвящать, так как ему лучше действовать спонтанно. Так от него будет больше пользы. Иначе он может всё испортить. И я не уверен, как он поведет себя, если узнает, что Амин лишил Эмми девственности.
- Но кто поможет нам отобрать Эмми у родственников ее бывшего мужа? Как его зовут? Вылетело из головы!
- Не важно, как его имя. Я сам все время забываю. Зорайдэ, думаю, Саид сообразит, как уговорить отца Эмми отдать ее в жены Амину. Думаю, у него получится, т.к. ее отец и дяди уже знают, что муж оставил их родственницу без махра, и очень этим возмущены. А когда они потребовали от него выдать им махр, то мужчина тут же передумал разводиться и теперь требует вернуть ему жену, забывая, что это был уже третий развод.
- А если он найдет ей временного мужа?
- Не выйдет. Но им может стать Амин - в крайнем случае. Нам нужно устроить всё именно так.
Зорайдэ тяжело вздохнула. Почему столько сложностей в жизни их родственников? Сколько лет удалось им с сидом Али пожить спокойно, без сотрясающих стены их дома бурь? Немного.  То Жади, то лара Дуния, то Хадижа. Теперь Амин… Потом начнутся распри между женами Амина, нет сомнений. И Латифа будет переживать и звонить, спрашивая совета. А ещё и Самира намерена путешествовать по Марокко… О, Аллах!... И что ещё ждет Хадижу, под судьбу которой ее родная мать подложила страшную бомбу – увезенного сына-близнеца.
И за Латифу неспокойно. Керим настаивает на свадьбе, и пусть бы поскорее состоялся их никях! Иначе Мухамед, который никак не может смириться, вдруг решится на какой-нибудь шаг, чтобы вернуть Латифу. Конечно, ни сид Али, ни Латифа больше не согласятся на восстановление отношений между бывшими супругами, но Мухамед может рассорить Латифу с Керимом. А ведь мужчина, кажется, понравился Латифе. Это очень удачный выбор для племянницы сида Али. Если Латифа влюбилась в Керима, как в этом пытается всех убедить Жади, то для Латифы это станет новым ударом, когда помолвка расстроится. 
Зорайдэ отвлеклась, потому не расслышала часть того, о чем начал говорить сид Али.
-…С Саидом поговорила Самира, так мне Латифа объяснила по сотовому. Пока ты разговаривала с Эмми, я велел Амину позвонить матери в Бразилию. Потом я взял трубку и тоже кое-что обсудил с Латифой. Саид уже знает о плане Самиры, а он расскажет, конечно, Мухамеду. Но Мухамед сможет присутствовать только на семейном суде, когда будет разбираться вопрос, что делать с Амином. Вот если муж Эмми потребует вызвать Амина на их судилище, тогда…
- А как Саид сможет попасть на суд над Эмми?
- Как друг отца Эмми. Они были компаньонами, потом из-за разногласий они расходились, теперь это в прошлом, у них новые проекты в бизнесе. Даже если Саид не сможет присутствовать на разбирательстве, его будет держать в курсе происходящего отец Эмми.
- Сид Али, а Самиру не накажут за то, что она якобы организовала отъезд Эмми из Эмиратов? Ведь нам известно, как было на самом деле.
- Я позабочусь об этом. После никяха Амина и Эмми я, пожалуй, расскажу часть правды Абдулу, чтобы он не успел развить бурную деятельность против Самиры.
- Сделайте так, сид Али. Ведь Самира пошла на жертву ради подруги и родственников. Если на суде будут ругать Амина и Самиру, позорить Эмми, которая воспользовалась помощью, предложенной Самирой, то для дочки Латифы это тоже может плохо закончиться.
- Чего ты опасаешься, Зорайдэ? Я тебя знаю, и если тебя что-то тревожит, значит, есть веская причина для этого.
- Сид Али, Самира намерена в скором времени приехать в Марокко вместе с той женщиной, которая помогала ей все годы учебы в университете получать гранты на бесплатное обучение. А если сид Абдул, зная об этом, замыслит недоброе в отношении девушки?
Сид Али хмуро кивнул.
- Я с тобой согласен, Зорайдэ. Но мы ещё подумаем об этом. Как только закончится эта история с Амином, как только Амин увезет Эмми в качестве жены в Бразилию, я начну искать способ защитить Самиру во время ее поездки в Марокко. Ты же расспроси Латифу о том, куда конкретно намерена ехать Самира, есть ли у нее заранее спланированный маршрут? Мы точно должны знать, где она может оказаться, чтобы иметь возможность в любой момент прийти помощь.
- Хорошо, сид Али, я всё разузнаю у Латифы и Жади.
- И вот что: я разговаривал с Амином насчет Халисы. Латифа обеспокоена, как сын поступит с первой женой. Невестка беременная и не может быть ущемлена в правах.
- Латифа  мне говорила, что опасается, как бы Амин не дал развод Халисе под давлением Эмми. Ведь он влюблен в Эмми и готов ради нее на все. Но Халиса чем виновата? Нельзя допустить несправедливости по отношению к ней. Но что мы можем сделать? – развела руками Зорайдэ.
- Как это – что можем сделать? – сердито произнес сид Али. – Я говорил с Амином об этом. Он обещал, что не разведется с Халисой, она станет его первой женой. Но, как я понял, Эмми это не нравится. Она, конечно, хотела бы быть не только первой, но единственной. Но ей придется смириться.
- Любовь любовью, но должна быть справедливость, - согласилась Зорайдэ. – Эмми вольна отказаться от брака с Амином, если не хочет быть второй женой.
- Нет, Зорайдэ, она не может этого сделать, по крайней мере, сейчас. Иначе Амина обязаны будут наказать. После никяха, когда Амин привезет Эмми в Рио-де-Жанейро, через некоторое время они могут развестись. Только так. Иначе зачем мы тратим на всё это время и нервы?
- Латифа должна была сказать Амину, что его жена дала согласие на второй брак, хотя ей этого очень не хотелось. Но она пошла на этот шаг, чтобы спасти Амина.
- Да, Амин узнал об этом от матери. Я слышал их разговор. Но с Халисой он не захотел разговаривать. Правда, Латифа сказала, что Халиса спит, потому что весь день проплакала у себя в комнате.
- О, Аллах! Мне не нравится, сид Али, что там происходит. Халиса ждет ребенка, а ей выпали такие испытания. Ещё неизвестно, не превратится ли Эмми во вторую Зухру или Лейлу. Эти ревнивые девчонки! – махнула она рукой. – Но я могу понять любую из них.  Никому не хочется делить свое счастье с соперницей.
- Мне тоже кажется, что Эмми такая тихая только пока не стала женой Амина. Сейчас она напугана и подавлена неизвестностью. Но после никяха она может заговорить с Амином иначе и потребовать от мужа развестись с другой женой. Но этого нельзя допустить.
- Сид Али, сейчас не стоит говорить с Эмми об этом, а перед никяхом и после него я постараюсь обсудить с ней ее положение в будущей семье. Право первой жены все-таки у Халисы. И Эмми в чем-то придется подчиниться, признав за ней такое право.
- Поговори, Зорайдэ. Обязательно поговори! А я ещё раз напомню Амину, что он должен показать себя справедливым и мудрым мужем. Он уже не мальчишка, сам скоро станет отцом. Его брак с Эмми стал возможен потому, что его жена Халиса дала согласие на этот брак, переступив через себя, собственные интересы. Он должен это понять.
- Было ошибкой  женить его на Халисе, - скорбно проговорила Зорайдэ.
- Может быть, мы и ошиблись. Но никто не отменял детского сватовства Амина и Халисы. Вспомни, какой скандал был, когда Самира отказалась выходить замуж за Фарида, которого не видела много лет – с той детской помолвки! Когда была разорвана помолвка Амина и Эмми, Абдул тут же вспомнил о старом уговоре. И если бы не состоялся брак с Халисой, Абдул все равно женил бы сына Мухамеда на спешно найденной невесте. Я знаю своего приятеля.
- Сид Али, неужели Мухамед тоже женится?
Али пожал плечами.
- Мухамед – не моя кровь. Это племянник Абдула, ему решать. Но я знаю, что родственники Муны уже в нетерпении. Прошло больше полугода, Мухамед мог бы определиться с датой свадьбы.
- Разве сид Абдул не утряс этот вопрос? День свадьбы не назначен?
- Нет, Зорайдэ. Но Мухамед, мне кажется, даже думать об этом не желает. Он звонил мне недавно и умолял отказать Кериму, а Латифу вернуть ему. Но я не стану так поступать. Знаю, что Мухамед помнит о том, как я отказал Лукасу, чтобы вернуть Жади Саиду. Но он забыл, чем закончился тот случай. А я помню.
- Мы помним, сид Али, помним. Не забыли, как Саид посмеялся над Жади, не принял ее обратно. Она тогда потеряла и Лукаса, и Зейна.
- …Но Саид обманул и меня. Мухамед так не поступит, но мне известно, что Латифа не захочет возвращаться и откажется. Снова начнутся неприятности. Ради чего? И мне кажется, что их история закончилась. Дети выросли. Латифа просватана за Керима. И ей лучше стать его женой. А Мухамед уже получил в жены Лейлу, но ещё должен взять в жены Муну. Почему, прося меня вернуть ему Латифу, он не вспоминает о Лейле и Муне?
Они так увлеклись важным разговором, что не сразу услышали деликатный стук в дверь. Только когда Карима стала бить в дверь кулаком и подала голос, Зорайдэ поспешила открыть и впустить ее в кабинет.
- Что случилось, Карима? И почему ты ещё не ушла домой?
- Собиралась! Карима как раз собралась выйти из ворот на улицу, как столкнулась с сидом Абдулом. Сид Али, дядя Абдул ждет Вас. Он расселся на диване в гостиной. Узнал, что Амин нашелся и уже у вас в доме. Дядя Абдул пришел узнать подробности. Желает лично поговорить с Амином.
Сид Али и Зорайдэ переглянулись.
- Нет, я не стану будить Амина. Он выглядел таким утомленным, когда я разговаривал с ним. Только вежливость и воспитание не позволили парню уснуть у меня на глазах. Он боролся с усталостью и наваливающимся сном, и я не стал настаивать на продолжении разговора. Выйду и скажу Абдулу, чтобы пришел завтра. Тогда и поговорят.
- Сид Али, но он не уйдет, пока не узнает хоть что-то, - усомнилась жена Али.
- Зорайдэ, сид Абдул просил принести ему чай и что-нибудь из выпечки! – заговорила Карима, которая до этого тихо стояла у двери.
- Идемте! Зорайдэ, пока я разговариваю с другом, ты принеси ему чай и выпечку. А ты, Карима, иди домой. Ахмет молчит, но боюсь, он сердится на меня за то, что каждый раз мы так долго тебя задерживаем.
- Так  Ахмет тоже допоздна задерживается! Для нас с ним это второй дом. Даже первый, потому что после свадьбы вторым домом стал наш собственный. И нам интересней у вас, чем дома.
- Карима, выходи! – подогнал болтунью сид Али.
- Идем, Карима. Идем! Ты сразу же иди домой, а я заварю чай. Сегодня очередь Айши до ночи приглядывать за таджином. Она мне и чай поможет заварить.
- Так я тоже могу остаться. Я могу помочь! – засуетилась Карима, но Зорайдэ  поняла:  Кариме хочется просто подслушать. Пусть ей запрещено рассказывать домашние новости на медине, но почему бы не узнать что-то новое и интересное?
Однако Зорайдэ, заглянув на кухню, где Айша уже готовила чай для позднего гостя, тут же лично выпроводила Кариму на медину, закрыв за ней ворота. Ахмет ушел домой незадолго до этого. Зорайдэ вернулась в гостиную, где муж уговаривал Абдула подождать до утра.
- Амин очень устал и спит. Спроси меня, и я расскажу тебе, где и как я их нашел и привез в Фес! – сердито говорил сид Али, не заметив, как проговорился, когда вошла Зорайдэ.
- Что? – тут же вцепился клещом в его оговорку Абдул. – Кого это – «их»? Значит, это правда: Амин нашел девушку, и теперь она тоже находится в твоем доме, Али? Я и с ней намерен побеседовать.
Сид Али с досады поцокал языком.
- Пейте чай, сид Али, ешьте печенье, угощайтесь, - завела Зорайдэ приветливые речи.
- А ты, Зорайдэ, не поддерживай одалисок! – погрозил старик пальцем. – Когда кто-то видит зло, но молчит, он потворствует злу. А это харам!
- Конечно, сид Абдул! О, Аллах! … Айша, ты видишь, у сида Абдула стакан пустой? Налей ему ещё стакан чая. … Ешьте, выпечка отменная сегодня. Карима постаралась. Ей всегда удается печенье с финиками.
И Али, и Зорайдэ знали, что старик не уйдет, пока не насытится сладостями до отвала. Поэтому, уводя разговор от серьезных тем, от Амина и Эмми, они  ждали, когда это случится. Наконец, Абдул наелся. И вдруг кто-то позвонил ему на сотовый. Он достал телефон из кармана джеллабы и, прищурившись, а затем, нацепив очки, выуженные из другого кармана, прочитал, кто так настойчиво продолжает трезвонить, беспокоя его в такое позднее время.
- Опять Дуния! – в сердцах бросил он. – Что за неугомонная женщина? Как я устал от ее интриг. Никак не может дать спокойно пожить нам с Нурией. Одна моя жена – это вкусный плод из райского сада, а другая – как уголек из адского пламени, который обжигает всех вокруг.
- Абдул, в твоем доме нет мира? Твои жены не ладят между собой? – скорее, из вежливости поинтересовался сид Али. Он хорошо представлял, какая жизнь теперь у его приятеля.
- Не ладят, - сердито ответил старик. – И во всём Дуния виновата. Только она. Всё что-то делит, интригует, сравнивает и взвешивает, вымеряет, как бы ей чего-либо меньше не досталось, не обделили, или, наоборот, чтобы не сделать лишнего, не перетрудиться!
- Как же я тебе сочувствую, Абдул!
- Ничего, вот приду сейчас домой, так Дуния у меня попляшет! Заставлю читать сказку из «1000 и 1 ночи»! Теперь у нее такое наказание – как только вмешивает меня в очередную распрю, на ночь читает мне сказку.
- И что, Абдул, как же ты делишь ночи между  женами?
- По справедливости. Как же ещё? Но сегодня ночь не Дунии. И всё равно, она будет читать мне сказку, точнее – нам с Нурией. Придет к нам в спальню и прочтет. Не отпущу, пока до конца не прочтет или не перескажет. А как ещё на нее воздействовать? Махать плетью я уже стар. Но и на медине меня поднимут на смех, когда узнают, что в моем доме доходит до порки жены.
Он собрался уходить, встав из-за стола и направляясь к двери. Уже на пороге он заявил сиду Али:
- Завтра я непременно приду к тебе, Али. Ты никуда не уходи. Мне нужно поговорить с Амином и с его подружкой. Она одалиска, конечно. И тем более – мне нужно с ними поговорить.
- Приходи, Абдул, приходи!
- Кстати, а когда Саид и Мухамед прилетают? Завтра, но во сколько? Мне нужно кое-что обсудить с Мухамедом!
- Абдул, как только они прилетят и окажутся у меня в доме, я тебе тут же позвоню. Это чтобы ты напрасно не ходил туда-сюда, не тратил ни силы, ни время. Знаю, что у тебя много дел…
- Для меня самые важные дела – это семейные дела, - уверил друга Абдул.
И уже выйдя во двор риада, Абдул вдруг вспомнил:
- А Саид для чего прилетает? Разве вам удалось поймать Фатиму?
- Нет, Абдул. Эта птичка упорхнула от нас. Мы с Амином побывали в том отеле, где он ее видел. Но хозяин пожаловался, что туристка съехала без предупреждения. Хорошо, что заплатила до конца недели, и потому он не в убытке.
- Куда же могла уползти эта змея? – раздумывал Абдул, шаркая ногами к воротам на медину. – Ничего, раз уже показалась, значит, найдется. Жади много раз искали и всегда вылавливали. И эту одалиску тоже отыщем!
Зорайдэ осталась в гостиной. Ведь гостя провожать пошел сид Али. Но она, следя, как Айша собирает со стола посуду, стаканчики и чайники, думала о том, что сид Абдул внешне стал лучше выглядеть. Теперь он носил хорошо вычищенную феску, отлично постиранную, без единого пятнышка, и выглаженную джеллабу, да и уличные бабуши были как новенькие. А, может быть, они таковыми и являлись?
Если раньше от старика частенько пахло давно не стиранной одеждой, а из рукавов джеллабы выглядывали обтрепанные манжеты старенькой рубашки, то теперь и рубахи на нем все были новые, свежие, чистые. А на ногах – носки, тоже новые, без потертостей и дырок на больших пальцах. Даже борода была очень аккуратно подстрижена. Зорайдэ удивлялась такому опрятному виду сида Абдула, но сочла, наконец, что заслуга в этом принадлежит, несомненно, ларе Нурии, взявшейся за дела уже в качестве жены.
 Или все-таки в Дунии проснулась совесть при виде того, как выглядит законный, пусть и нежеланный, муж? А, может быть, Абдул научился управлять непокорной Дунией, которую заставил отвечать за свой внешний вид и одежду? Правда, стричь ногти на ногах он по-прежнему доверяет только Нурии… Карима рассказала.

…Утро следующего дня в доме сида Али началось с визита сида Абдула, который решил не терять времени и явился в дом приятеля после того, как сид Али и Амин позавтракали в гостиной. Эмми, как ей и было велено, из комнаты не показывалась, пила кофе и ела на женской половине в отведенном ей для временного проживания помещении. И хотя Амин и она жаждали увидеть друг друга, но не решались открыто переступить через запрет.
Но Амин, позавтракав, вышел во двор, чтобы подышать свежим воздухом и постоять возле фонтана. Надо сказать, что ветер изменил немного направление, и потому вонь с красильни в это утро не была такой сильной, как обычно. Парень надеялся, что Эмми догадается выйти из комнаты на галерею.
Эмми, думая о том же, что и Амин, вышла под присмотром явившейся к ней с утра пораньше Каримы, чтобы пройтись по узкой галерее второго этажа, опоясывающей дворик с трех сторон. Она сразу заметила внизу у фонтана приятеля. Их порадовало такое совпадение и понимание друг друга. Так влюбленные смогли увидеться хотя бы на расстоянии. 
Эмми остановилась у  столба, поддерживавшего крышу над галереей, облокотилась о перила ограждения. Она опустила глаза на стоявшего внизу Амина и счастливо улыбнулась ему. Парень, подняв голову, улыбнулся в ответ. Так они молча смотрели друг на друга, не двигаясь с места, пока Карима, безуспешно пытавшаяся уговорить девушку вернуться в комнату, пока их не увидел дядя Али или не застала Зорайдэ, вдруг ахнула, закрыв краем платка рот и уставившись куда-то за спину Амина.
Эмми испуганно оторвала взгляд от любимого и оглядела двор риада. Но раньше нее Амин понял, что так напугало Кариму: уже приоткрылись ворота, в которые во двор на осле въезжал сид Абдул. Затем его слуга Юнус помог старику спуститься с ослика, которого тут же повел за угол риада, где содержались также ослы хозяина.  Амин не успел незаметно покинуть двор, уходить было поздно и невежливо, а старик его уже увидел, окликнул и велел подойти к нему.
Ничего не оставалось, как повиноваться старшему члену рода. Карима же схватила Эмми за руку и утянула за собой в комнату, радуясь, что никто их не заметил.
Уже в комнате она сказала:
- Эмми, оставайся у себя, никуда не выходи. Я сама пойду и узнаю, что там происходит. Вернусь и расскажу тебе.
Девушка послушно кивнула. Карима тут же шмыгнула в коридор.
А снизу доносился скрипучий голос сида Абдула. Карима, подойдя к лестнице, стала двигаться осторожнее. Если ее заметят, то могут снова отправить на рынок. Она там сегодня уже побывала с Айшей. Но если Зорайдэ сочтет, что нечего Кариме слушать то, что происходит в доме, то найдет повод удалить ее, отправив на медину.
Поэтому она затаилась на самом верху лестницы, где тоже можно всё расслышать, если хорошенько напрячь уши.
В гостиной сид Абдул возмущался поведением Амина, споря с сидом Али, который пытался заступиться за сына Латифы.
- Амин, это харам. Ты теперь обязан жениться на девушке, которую возил с собой по всему Египту! Так это тебя Самира отправила за ней? Не сам ты поехал в Эмираты? – допытывался старик, с которым сид Али уже поделился некоторыми фактами.
Амин стойко молчал. Ему, конечно, накануне и мать, и дядя Али постарались внушить, что он должен будет отвечать на семейном суде и в разговоре с дядей Абдулом, всё сваливая на сестру. Но Амину отчего-то было неприятно подставлять Самиру. Он сам желал нести ответственность за собственные поступки. Но дядя Али сказал, что теперь дело касается не только его и Эмми, но и безопасности Ясмин и Неджмы. Отвечать будут все, не только он, но и внучка дяди Али и лары Дунии. Самиру же они смогут защитить.
Но Амин решил воспользоваться помощью сестры только в крайнем случае. А пока он молчал. И от этого сид Абдул кипятился всё сильнее.
- Ты совершил харам, Амин. Ты должен теперь жениться на девушке.
- Женюсь! Я же не отказываюсь. Но у меня есть жена Халиса. Она…
- Она останется твоей женой, и ЭТУ второй привезешь! А что ты хотел? Тебе твоя сестра-одалиска велела встретить подружку-одалиску и отправить ее сразу к отцу в Бразилию? А ты зачем повез ее в Египет? Ну и ходил бы по рынкам Каира, присматривал товары для магазина. Но нет, теперь на семейном суде девчонку будут обсуждать ее родственники, всё из-за тебя, Амин. Что с ней сделает муж? 
- Абдул, он ей не муж! Было три развода – ты и сам знаешь! – вмешался сид Али.
- Знаю! О, Аллах! Но я знаю, что ее муж хочет ее вернуть и увезти домой. А как мы можем отдать ее мужу, если она побывала с Амином под одной крышей и не раз? Амин, есть выход: ты и станешь ее временным мужем. Женишься, а на следующий день вернешь ее мужу, раз он передумал с ней разводиться.
- Нет! Я не согласен! – возмутился Амин, но дядя Али сделал знак молчать. Тогда парень не стал продолжать. Однако сид Абдул понял его неверно.
- Что? Не хочешь на ней жениться? И правильно, не нужна нам ещё одна одалиска в семье! Но ты все-таки женишься на ней. Временным браком. Но ты вернешь одалиску ее мужу. И забудешь об этой истории навсегда. Я не забыл, что ты когда-то едва на ней не женился… Надеюсь, твоя так называемая «любовь» к ней прошла?
Амин беспомощно посмотрел на дядю Али. Тот незаметно покачал головой: молчи, не возражай. И тогда парень опустил глаза, недовольно нахмурившись. Абдул же сразу подобрел:
- Одалиску вернешь ее мужу на следующий же день. А вторую жену я тебе найду. Не переживай, в Фесе много хороших девушек. Красавицу найду, из хорошей семьи. Из богатой и уважаемой. Будет у твоей жены Халисы подруга. И домашними делами заниматься им легче будет, ведь у тебя, я знаю, нет служанок, как и у твоего отца?
- Нет, сами справимся. На служанок нет денег, - пробурчал Амин.
- Это правильно! Пусть всеми делами жены занимаются. Вот твой отец тоже женится скоро. Как только разберемся с семейными проблемами, так и устроим никях Мухамеда и Муны. Почему он Лейлу не взял с собой? То звонил и сказал, что привезет Лейлу и Арибу, а потом позвонил из аэропорта, говорит, не смог справиться с Лейлой. Она в комнате в замочную скважину натолкала мусора, а твой отец не смог выбить дверь. Вот ведь ему ведьма в жены досталась! Но я все равно их разведу, - привычно погрозил пальцем старик.
Амин слушал эту историю с удивлением. Дядя Абдул же продолжал излагать планы.
- … сестру твою Самиру тоже следует наказать! Одалиска помогла другой одалиске. Вот приедет она в Марокко, уж я не упущу случая. Отловят ее мои люди, и я отдам ее мужу, которого сам ей выберу. От твоего отца мало толку. Что это за мужчина, который не способен справиться с девчонкой, которая младше его детей?! Я вправе решать судьбу твоей сестры. А твоя мать уже не принадлежит нашей семье. Ее мать скоро замуж выйдет, станет женой Керима.
- Но Керим – брат дяди Зейна, а Зейн женат на Сумайе, а она – из нашего рода.
- Амин,  что ты хочешь сказать? Сумайя принадлежала нашей семье, но больше не принадлежит. Теперь она жена Зейна. Латифа тоже войдет в их семью, став женой Керима. Но кто о твоей сестре позаботится? Теперь она останется совсем одна. С дипломом. Диплом и женщина – это зло. Диплом – бумажка, она ее не накормит. А работать, как мужчина, женщина не должна. Я всегда так считал.
- Но в Бразилии все женщины работают. Самира тоже хочет так жить, - нехотя напомнил Амин. 
- Она овца, которая отбилась от своего стада. Амин, а, может, она только так говорит, что хочет работать, но, как мы видим, ее тянет в Марокко, к корням. Гордыня не позволяет ей признаться и покаяться, сделать шаг к семье и повиниться.
- Дядя Абдул, ничего вы не знаете! Самира стала только хуже! Не хочет она ни платок носить, ни молиться пять раз в день! А сама думает об индусе по имени Арнав, перезванивается с ним, по скайпу разговаривает… Она едет в Марокко, чтобы книгу написать о марокканцах, наших старинных обычаях, кухне и таком прочем.
- Это мы ещё увидим, какую книгу она напишет, - зло проворчал старик. – Найду ей мужа и заставлю выйти замуж. А не согласится - просидит в женской комнате до конца жизни, никто ей не поможет. Сам стеречь ее буду днем и ночью! Хоть одну одалиску накажу, пусть она и твоя сестра. Или ты, Амин, и ее захочешь приехать спасать? – усмехнулся сид Абдул.
Старик всё говорил и говорил, Амин уже смотрел не на него, а куда-то в сторону, а сид Али всё больше хмурился, Зорайдэ, которая лично принесла им чай и остатки вчерашней выпечки, тоже всё больше печалилась и тихонько охала. Но в разговор не вмешивалась, желая услышать больше. Вот как сид Абдул разговорился! А он, если что-то себе в голову вобьет, так и будет следовать своим планам, пока не добьется нужного результата. Значит, Самиру нужно предупредить. Зачем она собралась ехать именно в Марокко? Есть столько стран, где сиду Абдулу будет затруднительно до нее добраться! Нет, надо ее непременно предупредить, и ее, и Латифу, и с Жади поговорить. Даже Жади уже могла понять, что хитрость и самоуверенность не всегда лучшие советчики там, где начинает действовать сид Абдул...
Наконец, решив, что услышала достаточно, Зорайдэ покинула гостиную, вернувшись на кухню. Отойдя в дальний закуток помещения, где работавшие на кухне женщины не могли ее подслушать, она набрала номер на сотовом и негромко заговорила с Латифой.

7. Часть 25. Глава 7. В ожидании приезда Мухамеда и Саида.

Раньше вечера приезда гостей из Бразилии в доме сида Али не ждали. Абдул уже звонил и сообщил, что поговорил с обоими племянниками, едва они прилетели в Испанию. Был уже полдень, а билеты на самолет до Феса Саид и Мухамед смогли взять только на шесть часов вечера. Абдул просил приятеля позвонить Саиду и убедить его в том, что искать Фатиму в Малаге сейчас уже бесполезно: кобра уползла в неизвестном направлении. Но поиски одалиски прекращать, разумеется, не стоит.
Сид Али под любопытным взором Каримы и озабоченным – Зорайдэ тут же перезвонил Саиду. Рассказал, как, отыскав Амина, проверил вместе с ним соседний отель. Фатима оттуда уже съехала. Значит, поняла, что обнаружена. Рассказал, как сокрушался Амин, что женщина могла его заметить, но не подать вида, собрать вещи и сбежать. Ведь в отеле, как выяснилось, имелся небольшой задний дворик-патио, через который она и вышла вместе с вещами.
Саид выразил сожаление и согласился, что не стоит тратить время на поиски в Малаге, если Фатимы там уже нет.
Дядя Али, отдав распоряжения слугам, а Зорайдэ - по дому, ушел в красильню, где возникли какие-то проблемы. А в доме закипела подготовка не только к приезду братьев Рашидов, которые, разумеется, остановятся у сида Али, но и к предстоящему уже завтра семейному суду, на котором будут присутствовать родственники Эмми и ее бывшего мужа. А потом, при любом исходе разбирательства, Абдул намерен обсудить с племянниками преступный поступок Амина. И дай Аллах, чтобы родственники увезенной Амином девушки отстояли ее у бывшего зятя, для того чтобы тут же выдать замуж за Амина.
Зорайдэ из-за переживаний была сама не своя. Поэтому подготовкой к событиям завтрашнего дня она доверила заниматься Кариме, а за кухню отвечала Айша. Зорайдэ же то и дело отвечала на телефонные звонки из Бразилии – от Латифы, Жади, Самиры, из Арабских Эмиратов – от Ясмин, даже Ариба позвонила, чтобы узнать, как долетел муж Лейлы. Был звонок от родителей Халисы, откуда-то прознавших о том, что муж их дочери намерен взять вторую жену. Им Зорайдэ ответила так, как они давно договорились с сидом Али. Но отец невестки Латифы остался недоволен таким ответом и пообещал завтра же прийти в дом сида Али, чтобы увидеться с сидом Мухамедом. Прежде всего, он опасался, что его дочь может получить развод, чего семья Халисы категорически не желала.
Наступило время, когда Амин и Ахмет отправились в аэропорт, чтобы встретить отца Амина и его брата.
Всё это время Эмми просидела у себя в комнате, не пытаясь больше выйти за порог даже в коридор. Однако, когда Амин ушел, Карима договорилась с Зорайдэ, что девушке можно недолго погулять во дворе, постоять у фонтана и даже зайти на кухню, откуда по всему дому распространялись соблазнительные ароматы выпечки.
Эмми надела купленное в Египте платье, накинула на голову тонкий прозрачный палантин, концы которого забросила за спину, и вышла вместе с Каримой размяться. Они прошли мимо украшенных мозаикой столбов и стен двора, сделали несколько кругов вокруг фонтана, уставленного по окружности аккуратными горшками с цветущими растениями, полюбовались на гроздья красных соцветий многолетних кустиков, стволы и корни которых помнили еще те времена, когда в этом риаде жила мать Амина. Ведь Латифа выросла в этом доме, воспитывалась дядей Али и Зорайдэ, когда потеряла родителей.
Об этом не упустила случай поведать девушке Карима. Потом она предложила пойти выпить чаю с печеньем. Сегодня пекли ореховые рулетики и ещё много всего вкусного. Эмми с радостью согласилась, потому что просто так стоять во дворе было скучно, зная, что Амина ей сегодня уже не увидеть.
А впереди ее ждал неприятный сюрприз. Едва они с Каримой, насладившись выпечкой с чаем, вышли из кухни и стали подниматься по лестнице, при этом Эмми несла в руках на небольшом серебряном блюде сладости, которые ей разрешили захватить с собой в комнату, как дверь в дом открылась, и вошли, быстро постучав, но не дождавшись, когда им кто-то откроет, сид Али и сид Абдул вместе с каким-то мужчиной, которого Карима видела впервые. Он-то, вероятно, и вошел в дом, нарушив не писанные правила. Однако Эмми этот мужчина был очень хорошо знаком.
- О, Аллах!..., - только и смогла произнести она, повернувшись, забыв о том, что в руках у нее – блюдо с выпечкой, которое наклонилось, и печенье соскользнуло с него и рассыпалось по ступеням. Девушка не могла сдвинуться с места, зачарованно глядя, как нежданный гость, неторопливо шагая, приближается к ней. Карима чувствовала, как Эмми трясет мелкой дрожью.
- Кто это? Ты его знаешь? Знаешь? Кто это?!  Эмми, не молчи. Я первый раз вижу его. Карима никогда раньше не видела этого человека у дяди Али.
Но Эмми молчала, замерев с широко раскрытыми глазами.
Карима успела рассмотреть незнакомца: невысокий, но стройный, очень дорого одетый мужчина, в котором всё кричало о богатстве, аккуратно подстриженный, с бородкой в стиле «арабских принцев». На пальцах блестели несколько мужских колец, на запястье – дорогие часы.
Кажется, Карима начала догадываться, кто это может быть. А Эмми молча, но с ужасом ждала его приближения.
Однако, когда мужчина, ещё не дойдя до лестницы, вдруг протянул ей руку повелительным жестом, требуя всем видом, чтобы Эмми спустилась и подошла к нему, она… оглушительно завизжала, и получилось так громко, что у Каримы едва не заложило уши. Эмми орала как сумасшедшая. И Карима понимала, почему: наверно, девчонка решила, что родственники Амина приготовили ей ловушку и решили отдать ее бывшему мужу. Иначе что он делает в этом доме, о котором Амин говорил, что это самое надежное место, где они найдут защиту от любых напастей?!
Визг был настолько неожиданным, что старики застыли, едва войдя в гостиную. Ведь незваный гость их опередил, ведя себя, как будто он в собственном доме. Но все остальные, кто был в риаде, тут же сбежались на крик. Из кухни и комнат спешили женщины, которые тоже немедленно заголосили, оказавшись без платков в присутствии незнакомого мужчины и сида Абдула.
Эмми визжала так, как будто в нее вонзили нож, но ее бывшего мужа такое поведение нисколько не смутило: он даже не остановился на пути к своей жертве. Тогда первой опомнилась Карима, выхватив из побелевших пальцев Эмми серебряное блюдо и опустив его на голову наглеца, посмевшего не уважать порядки в доме известного всему Фесу сида Али!
Только это и смогло остановить потрясенного ее поступком араба. Кажется, он никак не мог поверить в произошедшее, свидетелем чему стали все, кто собрался в гостиной.
Мужчина, вне себя от гнева, только и сказал:
- Ты будешь молчать! Только посмей открыть рот, и я убью тебя. Никто не поможет! Мне тебя вернут, и я тут же отвезу тебя саудовскому дяде, где тебя и казнят, сначала отрезав тебе язык!
- Что? – возмутилась Карима, решив, что эти слова были обращены к ней, и, поняв их по-своему, и тут же снова замахнулась на врага «серебряным щитом». Но мужчина поднял руку, защищаясь, и потому удар пришелся по золотым  часам, и над гостиной разнесся мелодичный звон от соприкосновения двух драгоценных металлов.
- Помогите! О. Аллах! Он хочет нас зарезать! – теперь уже орала Карима. – Аааааааа!
А в дом уже ворвались Амин и Ахмет, следом за ними вбежали Саид с Мухамедом. Амин замер, стараясь не выдать себя и своего волнения, Ахмет же, переглянувшись с сидом Али, схватил и поволок к выходу незнакомца, наделавшего столько шума. Сид Абдул шел следом и слал проклятия непонятно кому: то ли невоспитанному гостю, то ли вопящей Эмми или посмевшей поднять на мужчину руку Кариме.
Пока мужчины разбирались в происходящем, пока сид Али объяснял Саиду и Мухамеду, как этот человек оказался в его доме и кто он, Зорайдэ приказала Кариме замолчать и помочь увести Эмми в комнату. Эмми охрипла от крика и больше не могла ни кричать, ни говорить. Она едва держалась на ногах, будучи не в себе после пережитого потрясения.
Когда девушку увели наверх, где Карима и Зорайдэ принялись ухаживать за ней, сид Али развел руками перед Саидом и Мухамедом и сказал:
- Теперь вы видите, с каким человеком нам придется иметь завтра дело. Нам нужно всё тщательно обдумать. Но сначала отдохните после долгой дороги, потом вас накормят, после чего мы соберемся в моем кабинете и всё обсудим.
…Поздно вечером несколько мужчин собрались в комнате, много лет служившей хозяину кабинетом. Мухамед и Амин, Саид и сид Али сидели на диванчике и пуфах, расставленных вокруг стола. Сам сид Али устроился на диване с трубкой любимого кальяна. Не было только дяди Абдула, виновника появления в риаде человека, устроившего такой переполох.
- Откуда он взялся? Как узнал, что мой сын и его подруга у Вас? – удивлялся Мухамед.
- Абдул встретил его на улице, когда шел ко мне в гости. Мужчина искал мой дом, зная, что завтра здесь состоится семейное разбирательство. Он не подозревал, что Эмми уже в доме. Но Абдул ему проговорился. А точнее – рассказал, потому что его никто не предупредил, что об этом нельзя говорить заинтересованному лицу. Я как раз возвращался из красильни, увидел Абдула с ним рядом, подошел, выслушал претензии, что скрываю беглянку… Потом я уже не мог остановить наглеца, который посмел войти в мой дом раньше, чем я сам переступил порог своего дома и позволил сделать это ему в качестве гостя.
- Ахмет его вышвырнул за ворота, мне это понравилось. Вы правильно поступили, дядя Али, - кивнул Саид.
Потом Саид рассказал, что ему звонила племянница и предложила план, как избавить от неприятностей брата и подругу, а также и внучку сида Али и лары Дунии. Все согласились, что предложение Самиры дельное и спасет как Амина, так и Ясмин.
- Но твоя дочь, Мухамед, не должна пострадать, - предостерег сид Али. – Мы ведь знаем, что произошло на самом деле. Амин, ты должен быть благодарен сестре за такой поступок, как и Халисе, давшей разрешение на второй брак.
Они договорились, что и как каждый из них должны говорить и спрашивать во время разбирательства. Какую линию гнуть, чтобы Амин и Эмми могли пожениться. И тогда никях будет проведен на следующий день.
- Не стану играть роль временного мужа! Я не верну Эмми, ни за что! – сопротивлялся Амин. Ему претила роль обманщика. - У Эмми было три развода, последний – окончательный. Поэтому она свободна. Так в чем дело? Ее отец может отдать мне ее в жены, не оглядываясь на бывшего зятя!
- Амин, не кипятись. Ревность и гнев - плохие советчики. Мы все будем действовать по ситуации. Если так получится, что тебе придется стать временным мужем – соглашайся. Но никях  не бывает временным. Ты имеешь право не отдавать Эмми бывшему мужу. Она станет твоей законной женой. Так поступил когда-то Зейн с Жади, - напомнил сид Али, Саид же поморщился при этих словах. Мухамед быстро посмотрел на брата.
Напрасно дядя Али наступает на больное место бывшего мужа племянницы. Саид помнил всё, что связано с одалиской Жади. Мухамед не понимал, зачем хранить в памяти воспоминания о порочной женщине, много раз предававшей любовь брата?
Вот он не сможет забыть Латифу, потому что она всегда была безупречной женой. Как он мог ее потерять? Мухамед все-таки намеревался после окончания всей этой истории поговорить с дядей Али, вопреки предостережениям брата.
Саид ещё в самолете ответил на его намек посодействовать в переговорах с дядей Али относительно Латифы, сказав, что ничего не выйдет. Латифа не согласится вернуться, а Керим - слишком завидный жених, что Жади точно внушила такие мысли Латифе.
 И есть только один способ, который ещё можно попробовать, как последний шанс: пошатнуть веру Латифы в Керима, поссорить их, посеяв в ней недоверие к жениху. Тогда Латифа может задуматься, стоит ли доверять судьбу человеку, который обманывает ее, зная о приближающейся свадьбе. Обманывает ее и изменяет невесте.
- Что?! Керим ей изменяет? Он ее обманывает? – покраснел от возмущения Мухамед, воскликнув так громко, что на него в самолете начали оглядываться пассажиры в салоне аэробуса.
- Тише, Мухамед! – одернул Саид, оказавшийся из-за него в неловком положении.
Брат же затравленно огляделся и жалко улыбнулся соседям с извиняющимся видом. Саида это начало раздражать.
- Вот потому у тебя никогда ничего не получится. Ты не сможешь  вернуть эту женщину. Не смотри на меня такими глазами, Мухамед! Я тебе предложил НАЙТИ факты, уличающие Керима в обмане, в интимных отношениях с какой-нибудь женщиной. Это не значит, что мне что-то известно! Или что это так и есть. Возможно, Керим – чист во всех отношениях. Но он столько лет вдовел, не женился. Как он мог продержаться столько времени без любовницы? У него все равно кто-то был. Или даже сейчас есть. Он ведь мужчина. Я не думаю, что Латифа могла согласиться на близкие отношения с ним до свадьбы. Это не Жади. Но даже Жади не посмела перешагнуть через подобное унижение, когда старалась соблазнить меня, чтобы вынудить снова на ней жениться.
- Латифа?! Моя Латифа?! Она никогда… Да она ни за что не согласится на харам! – начал яростно возражать Мухамед, заслышав одно лишь оскорбительное предположение.
- А я о чем говорю?! Мухамед! Ты начнешь меня слушать? Как тебе помочь, если ты сам не можешь догадаться, как устроить ловушку Кериму, но и меня не слушаешь?
- Брат, я весь - внимание! Что я должен спросить у Керима при Латифе, чтобы разоблачить его?
- Мухамед, ты стареешь. В юности ты был наивен, но соображал быстрее. Разве я говорю, чтобы ты уличал Керима при Латифе? Что это даст? Ты думаешь, что она усомнится в женихе, услышав твои вопросы?
- Но что же я должен сделать? – растерянно прошептал Мухамед, поерзав в кресле.
Глядя в иллюминатор, Саид произнес:
- Ты должен нанять людей, которые узнают о Кериме всё. Пусть они раскопают все его грязные тайны, если такие имеются. Отыщут женщин, которые были его любовницами в разные годы. Возможно, откроется какая-нибудь скандальная история, которая уронит его в глазах Латифы. Вспомни, что твоя бывшая жена презирает больше всего? Какие поступки мужчины, который пока ей симпатичен, заставили бы ее отвернуться от него? Что уронит Керима в ее глазах?
- Понял, брат! Я всё понял! Вернусь из Феса в Сан-Криштован и начну действовать. Ещё не всё потеряно! Латифа ещё будет моей, она сама придет ко мне и попросит принять обратно! А Лейлу я тут же отправлю к отцу, - ожил,  вдохновившись идеями, подкинутыми Саидом, Мухамед.
Но тот насмешливо спросил:
- А как ты намерен поступить с Муной? Дядя Абдул не отступит. Он тверд в желании женить тебя на этой женщине. Избавишься от Лейлы, появится Муна.
- Но если Латифа будет настолько раздавлена предательством жениха, то она забудет всё плохое, что между нами случилось. А что я сделал, собственно? Чем провинился? Только тем, что тайно от нее взял вторую жену и долго не признавался ей в этом?
- Мухамед, не слишком полагайся на то, что Латифа будет раздавлена фактами, которые ты ей выложишь. Женщин порой не понять. Ты упустил много времени. Если Латифа успела влюбиться в Керима, то она может простить ему всё, что у него было до нее. А вот если ты сможешь выследить его и узнать, встречается ли он с кем-то прямо сейчас, за несколько недель до их свадьбы, то Латифа может и отказаться от него. Однако она может и не броситься в твои объятия даже после предоставленных ей фактов. Она порвет помолвку, но и к тебе не вернется. Постарайся сделать так, чтобы она не узнала о твоей роли разоблачителя.
- Но зато дядя Али станет после этого сговорчивее. Он предпочтет выбрать меня, а не искать Латифе очередного мужа.
- Возможно, - уклончиво ответил на этот довод брата Саид. Спорить он устал. Но в душе он не верил в то, что брату удастся вернуть Латифу. Его «козочка» вырвалась на волю, и теперь ее невозможно будет загнать к «козлику» Мухамеду. Но лишать брата последней надежды Саид не стал.
…Саида оторвал от воспоминаний и раздумий голос Мухамеда, который настаивал на том, что Самиру нужно выдать замуж.
- Дядя Абдул обещал найти ей мужа. Даже теперь это возможно. Она не станет первой женой в уважаемой семье, но есть такие семьи, современные, так сказать, которые не прочь иметь образованную невестку. Но Самира станет только второй или третьей женой. Пусть она сначала будет сопротивляться, ее накажут, она посидит взаперти в риаде мужа, поупрямится. А потом она одумается и станет примерной женой.
- Мухамед, не наворочай дел! А ты, Амин, лучше повторяй завтра на суде, что тебе нужно было присмотреть товары для магазина, а попасть ещё раз в Египет у тебя не было возможности. Потому ты предпочел возить за собой по всему Египту девчонку, в которой видел только подружку сестры, но тебя заботили только рынки и товары.
- Понял, - неохотно согласился Амин.
- Если родственники ее мужа заподозрят, что ты влюблен в нее и что между вами что-то было, считай, что ты подпишешь приговор вам обоим. Вас накажут, и Абдул будет настаивать на этом первым.
Мухамед схватился за грудь.
- Что такое? Амин, ты что, согрешил с этой девушкой?!
Амин ничего не ответил. Саид усмехнулся.
- Тебя следовало бы хорошенько выдрать и за побег, и за молчание. Ещё и вот за это! – выплеснул эмоции отец парня.
- Мухамед, не потому ли мы хотим их поженить? Не скажи ничего лишнего при отце Эмми. Это сложный, а главное - очень вспыльчивый человек. Не испорти сыну жизнь, - посоветовал Саид.
А дядя Али вспомнил ещё об одной проблеме:
- Завтра сюда явятся и родственники Халисы. Нет, Амин, не ухмыляйся так, им твоя жена не звонила и не жаловалась. Халиса ведет себя достойно. Но медина – это не просто часть города, это настоящий информационный центр, как сказала бы Самира. Здесь всем обо всем известно. Разве можно было скрыть, что завтра в моем доме будет решаться вопрос о том, вернут ли родственники Эмми ее бывшему мужу или нет, когда торговцы с медины видели, как в Фесе искали беглянку? Ведь все решили, что она сбежала, чтобы найти защиту у дядей или у ее уважаемого деда. Кстати, мы с Абдулом тоже с ним знакомы. Абдул уж точно его добрый приятель.
- Дядя Али, но что девушка наговорит на семейном собрании? Возможно, на нас будут показывать пальцами после того, как Амин возьмет ее в жены! – расстроенно проговорил Мухамед, выразительно поглядев на сына.
- Отец, я всё равно женюсь на Эмми, - нахмурился Амин. – Мне дела нет до сплетен на медине! И вообще, я в Бразилии живу.
- Сынок, ты заговорил как твоя сестра Самира. Нельзя так. Мы должны всегда думать, что о нас скажут на медине. У нас здесь родственники. Зачем же нам оставлять пятно на репутации нашего рода, только потому, что мы здесь не живем?
- Я все равно женюсь на Эмми, - коротко сообщил Амин свое решение.
- Амин, но в разговоре с родителями Халисы ты должен будешь убедить их, что не намерен давать ей развод, что Халиса станет первой женой, и ничто не заставит тебя изменить это решение. И никто, - дал совет Саид Рашид.
- Да, сынок, я тоже беспокоюсь, что ты можешь поддаться на уговоры Эмми. Но это будет неправильно! Халиса - очень хорошая жена. А тебе теперь есть, с чем сравнивать. Ведь рядом с Халисой в доме жила Лейла. Ты всё видел, знаешь, какой женой могла бы оказаться юная девушка. Но тебе повезло, сынок.
- Я знаю, - опустил глаза Амин. – Не собираюсь я бросать Халису.
- Но ты ведь ее тоже любишь? Ты должен быть справедлив с ней, когда привезешь Лейлу в Бразилию. Сынок, можно и двух жен любить, и трех, даже четырех. В Коране об этом написано.
- Отец, я знаю, что должен быть справедлив.
Разговор отклонился от главной темы обсуждения. Впрочем, всё уже было оговорено. Если не случится чего-либо непредвиденного, можно готовиться к никяху. Саид подумал, что мог бы дать денег Амину на покупку золота для невесты. И вовсе не потому, что Саид вдруг стал таким альтруистом. Но отец Эмми сочтет за оскорбление, если жених не подарит его дочери достойного золота. А вновь портить отношения с бывшим партнером по бизнесу в планы Саида не входило. Лучше не пожалеть нескольких тысяч долларов, и пусть невеста Амина при свидетелях и своих родственницах выберет золото у лучшего ювелира Феса.
Пока мужчины готовились к важному событию, стараясь не упустить ни одной мелочи, в комнате Эмми Карима утешала плачущую девушку. Зорайдэ уже ушла, оставив несчастную на попечение Каримы. А сама она пошла на кухню, чтобы проверить, все ли готова к завтрашнему дню, а также убедиться, что девушки на кухне приготовили мятный чай, который она намеревалась лично отнести сиду Али и гостям в кабинет.
Всё было готово. Несла поднос, конечно, Айша. Руки Зорайдэ теперь были стары для того, чтобы донести аккуратно и не разлить чай. Впрочем, стаканчики были пока пусты, а чайная заварка и горячая вода плескались в двух тяжелых серебряных чайниках. Резко пахло мятой с подноса, где лежали листики травы, здесь же уместилась и глубокая чашка с печеньем.
Зорайдэ тут же вспомнила, как Карима дважды ударила гостя тяжелым подносом. Она шла за Ашей к кабинету и переживала, чем это обернется для Каримы, о которой пока все забыли, а также для их семьи, для сида Али. И как это повлияет на ход семейного разбирательства, на решение проблемы с Эмми?
Зорайдэ бормотала весь путь до кабинета:
- О, Аллах! Зачем Карима так поступила? Она уверяет, что он угрожал ее зарезать. Но ведь понятно, что сказано это им было для Эмми, а вовсе не Кариме.
 Чай был принесен вовремя: сид Али и братья Рашиды собрались расходиться по комнатам. Амин же от чая отказался и сразу выскользнул из комнаты. Зорайдэ подозрительно посмотрела ему вслед, что заметил и сид Али, который тут же сделал ей знак. Зорайдэ не могла уйти сразу же, тем более, что Саид забросал ее вопросами о Хадиже. Ведь дочка могла звонить по прихоти негодяя Фарида только ей.
Вот потому Зорайдэ вынуждена была задержаться, и это дало возможность Амину и Эмми тайно встретиться во дворе, прячась от посторонних глаз за колоннами.
Амин надеялся, что Эмми не забыла их уговор, когда ещё в Малаге они договорились при любой возможности встречаться на нейтральной территории – во дворе риада дяди Али. Если их застанут за разговором – это не такой уж и харам, чтобы наказать за него, как если бы они оказались вместе в комнате на женской половине.
 Амин как-то поделился с Эмми семейным преданием о том, что мать Хадижи впервые увидела бразильца (к которому, в конце концов, и ушла от Саида Рашида спустя двадцать пять лет), когда Лукас по незнанию пробрался на женскую половину дома, отправившись бродить по риаду, пока дядя Али беседовал с приятелем, который привел с собой в гости к нему сына своего друга.
Парень надеялся, что Эмми не забыла, о чем они условились. Поэтому из кабинета дяди Али он заспешил к фонтану. Оглядевшись, спрятался за колонну и стал ждать. Эмми не подвела, пришла.
- Хабиби! – бросилась она ему в объятия.
- Как тебе удалось улизнуть от Каримы? Или она знает, где ты?
- Нет, я сделала вид, что засыпаю.  А она беспокоилась, ушел ли ее муж домой или он останется сторожить риад из-за сегодняшнего происшествия. Она пошла его искать, а я выбежала из комнаты и понеслась вниз, пробралась через пустую гостиную, никого не встретив, и вот я с тобой!
- Эмми! – крепко обнимая, с чувством проговорил Амин. – Это был твой бывший? Почему ты так кричала? Что он тебе сделал? Что сказал?
- Амин, он пришел, чтобы меня забрать, я знаю. Но когда понял, что у него это не получится, тогда начал угрожать: сказал, чтобы я молчала. Пригрозил, что убьет меня, если я завтра заговорю. Хорошо, что Карима его ударила. Но ведь ее не накажут за это?
- Нет, дядя Али не станет ее наказывать. А ты ничего не бойся. Мы много раз говорили с тобой, как ты должна будешь вести себя на суде. Эмми, если ты проявишь характер и выстоишь, тогда нас поженят, иншалла! Мы же так хотели этого!
- Амин, любимый, я всё для этого сделаю! Я буду сильной. Просто сегодня я не ожидала увидеть это чудовище, понимаешь? Слишком неожиданно он появился.
- Я хочу поцеловать тебя, потому что смогу увидеть тебя так близко только после никяха. Эмми, ты не представляешь, как я мечтал о тебе весь год! Я тебя очень люблю! Очень, любимая…
- Я тоже тебя очень люблю, хабиби…, - нежно прошептала Эмми.
Но едва их губы слились в страстном поцелуе, как, даже не насладившись им, окрик Каримы отбросил их друг от друга.
- Ахмет! Ахмет! Это ты там за столбом? Что ты там делаешь?
- Чего так кричать? – вышел ее муж из-за угла риада, где находилось стойло с ослами. – Здесь я. Не пойду сегодня домой, буду ночевать у ворот. Кто знает, не вернется ли этот наглец.
- Ахмет, я тоже здесь остаюсь. Но ты закрой ворота на все замки. Проверь и заднюю дверь – ту, что ведет к красильням. Проверь, проверь!
- Карима, ты учить меня будешь? – возмутился мужчина. – Молчи лучше!
- А что я? Карима молчит. Карима просто напомнить хотела. А вдруг Ахмет  забыл? Карима напомнила. Иначе я спать не смогла бы…., - затихал за углом голос женщины, бывшей в доме правой рукой Зорайдэ. Наверно, пара все-таки отправилась вместе проверять, закрыты ли ворота на заднем дворе.
Во время перепалки супругов Амин и Эмми стояли, тесно прижавшись к колонне и друг к другу.
- Чуть не попались, - тихо и нежно рассмеялась Эмми, так, как будто в ее голосе рассыпались колокольчики.
Они снова обнялись, но из дома вышла Зорайдэ и внимательно осмотрела двор риада. Что-то их выдало, потому что женщина сразу же направилась прямо к ним.
- Амин, иди к себе, поздно уже, - махнула она рукой в сторону двери. - А с тобой, Эмми, мне нужно поговорить! Идем, я отведу тебя в твою комнату.
Амин послушно покинул двор, любящими глазами посмотрев на Эмми. Зорайдэ кивнула девушке, чтобы та шла впереди нее.
-Ты ведь не знаешь дом, можешь забрести не туда. А не хотелось бы, чтобы тебя увидели сид Саид или отец Амина. Но и сиду Али это не понравится, - ворчала Зорайдэ, идя следом за Эмми, как будто девушка могла ослушаться и улизнуть с пути на женскую часть дома.


8. Часть 25. Глава 8. Семейный суд. Решения и последствия.

Наступил день, которого так боялись Эмми и Амин, но и многие их близкие. Семейный суд должен был состояться в полдень. К этому времени и подойдут в дом шейха Али как родственники со стороны Эмми, так и со стороны ее бывшего мужа – с ним в том числе. Но сид Абдул прибыл заранее, чтобы успеть побеседовать с племянниками.
Зорайдэ с раннего утра не видела ни сида Али, ни Амина, ей не было известно, как парень держится, но состояние Эмми внушало ей опасения. Девушка нервничала, ее трясло от ужаса, она то и дело начинала плакать. Наконец, Зорайдэ отправилась на кухню и приготовила успокаивающий отвар из травы, которую когда-то пришлось в таком же отваре отведать Мухамеду. Но в этот раз Зорайдэ рассчитала дозировку так, чтобы Эмми только успокоилась, перестала нервничать, но не уснула.
Уговорив девчонку выпить полстакана травяного отвара, Зорайдэ снова дала наставление, как Эмми должна вести себя, если вдруг ее вызовут.
- Зорайдэ, а могут и не вызвать? – с надеждой спросила девушка.
- Могут. Будем надеяться на то, что твой отец твердо откажется от продолжения вашего брака, иншалла. Тем более что был дан окончательный развод. А Саид разговаривал с твоим отцом, и он дал согласие на твой брак с Амином.
- Зорайдэ, мой отец может так поступить, но БЫВШИЙ… Нет, я уверена, что он намерен уехать из Марокко только вместе со мной. Ему нужно закрыть мне рот. И я знаю, что он потребует выставить меня перед всеми, потому что уверен: я так его боюсь, что не посмею при нем сказать что-то против. Он скажет мне: иди сюда, а я послушно пойду…
- Но ведь ты не собираешься соглашаться на возвращение?! Аллах! Мы с тобой столько говорили о том, что ты должна говорить и как держаться. Будь увереннее. Не смотри в его сторону, мысленно представь, что Амин стоит рядом с тобой…
- Знаю, Зорайдэ, но мне бы успокоиться, тогда голова будет ясно работать. А когда я нервничаю, то мои мысли путаются, особенно, когда я вижу ЕГО и страшно боюсь.
- Но чего тебе бояться? Нет никакой опасности. То, что тебе наговорил вчера этот человек – пустые угрозы.
- Зорайдэ, Карима мне сказала, что ты умеешь гадать на кофе! Если бы я знала об этом раньше! Предсказание долгой и счастливой жизни с Амином придало бы мне силы!
- Я гадала, успокойся. Это большой харам, но я сделала это, потому что мать Амина тоже очень переживает, чем закончится эта история для ее сына.
- И что же показала кофейная гуща? – с замиранием сердца спросила Эмми.
- Всё будет хорошо, но тебя ждет испытание. Если ты сегодня это испытание пройдешь, тогда впереди у тебя свадьба и счастливая семейная жизнь, иншалла.
- Зорайдэ, я буду счастлива с Амином, но… Кто ещё будет жить с нами рядом? – осторожно спросила девушка.
Но Зорайдэ поняла.
- Да, рядом с тобой и Амином будет его первая жена и ваши с ней дети от Амина. Много детей. Но ещё, Эмми, кофе сказало мне, что у вас не будет спокойной жизни, потому что вы долгое время будете жить в одном доме. Потом я увидела и второй дом, тогда семейные бури утихнут. Но это произойдет нескоро. Поэтому вам придется уживаться. Я имею в виду тебя и Халису. Вы обе должны будете идти друг другу на уступки. Иначе Амин возьмет третью жену. Да-да! Я видела ТЕНЬ… Тень молодой женщины… Она тоже будет постоянно маячить где-то в стороне. Вот только я не поняла – это только опасность, или ваши распри подтолкнут Амина взять ещё одну жену? Но тогда она будет жить не с вами, а очень далеко. Вот так, думай, Эмми, как тебе вести себя в Бразилии.
- Хм. Зорайдэ, почему не при мне было это гадание? Жаль, что я не увидела всё собственными глазами. Но теперь я спокойна: значит, свадьба всё-таки будет. А как скоро?
- Кофейная гуща о таком не рассказывает. Эмми, ты ведь уже чувствуешь себя увереннее? Ты успокоилась. Значит, мой отвар начал действовать. Это очень хорошо.
Девушка кивнула, а в кармане у Зорайдэ зазвонил сотовый. Она взяла его в руки и нажала на нужную кнопку. Женщина сделала несколько шагов в сторону, но Эмми всё равно всё прекрасно слышала.
- Алло? Латииифа…, -  радостно протянула жена сида Али. – Не волнуйся, всё будет в порядке. Да, я гадала на кофейной гуще, но разве можно говорить об этом по телефону? Вдруг сид Али узнает? Всё будет хорошо, вот увидишь. Вечером позвоню. Думаю, уже сегодня мне придется идти на рынок золота, где Амин будет покупать невесте украшения. Лара Дуния звонила, тоже намерена сопровождать нас к ювелиру… Что?... На какие деньги Амин купит золото?... Саид обещал дать племяннику деньги. Ох, нельзя заранее такое планировать, а то можно сглазить. Но я могла бы тебе позвонить после возвращения из ювелирной лавки, только сколько же времени будет в Бразилии?... Ах, вот как? Аллах, я тоже так переживаю, что всё перепутала… Это ведь у нас время идет вперед, а у нас с вами разница в несколько часов.
Потом Зорайдэ о чем-то догадалась и ахнула.
- Латифа, а сколько у вас сейчас времени?!  Если у нас позднее утро, так у вас ведь ещё ночь? Ты не спала? Не можешь уснуть? А Жади? Она рядом? Как же она справляется с ребенком, если так мало спит? Кто ей помогает?
Потом Зорайдэ начала отвечать на вопросы родственниц, понижая голос в трубку, чтобы никто не мог расслышать ее слов. А Эмми, уже совершенно успокоившись, отошла к окну, выходившему на галерею риада, сцепила перед собой пальцы «в замок» и задумалась. У Амина появились деньги на покупку золота? Зорайдэ сослалась на то, что даст дядя Саид. Что за чудеса? А она-то думала, что ей придется пройти никях в старом платье и в дешевом египетском золоте, которое ей подарил в Каире Амин.
Ее отец  может купить свадебные платья, но только не золото. Если это обязанность жениха, то он и должен купить жене украшения на свадьбу. Эмми ничего Амину не говорила, но переживала, что ее марокканские родственницы, которые явятся на праздник, непременно обсудят ее и осмеют, если она выйдет к гостям в дешевых украшениях или вовсе без золота. Они даже не вспомнят о том, что бывший муж оставил ее без колец и сережек, забрав даже то золото, что у нее было до свадьбы! Но с другой стороны – ведь это новая свадьба и новый муж, которому никто не намерен делать поблажку. Никто в ее семье Амина не поймет. Наверно, потому дядя Саид и решил дать племяннику деньги на покупку золота, - догадалась она.
Как ни любила Эмми золото, но она не могла сейчас сосредоточиться, чтобы обдумать, какие украшения она хотела бы получить от Амина. Не смотря на то, что она вроде бы успокоилась, внутри нее сидел страх, просто временно замолчавший. Скорее бы всё закончилось! Аллах, неужели лара Зорайдэ сказала правду о гадании? Это хорошо и плохо. Могло быть и лучше, если бы кофейная гуща не показала Халису. Но главное – ее больше не будет беспокоить человек, которого она научилась бояться больше всего в жизни!
В комнату, где Зорайдэ велела Эмми ждать решения своей участи, вошла Карима и что-то зашептала ей на ухо.
- Где же она его возьмет? – удивилась Зорайдэ, выслушав главную служанку.
- Я видела что-то похожее в ее вещах, - заявила Карима, взглянув на насторожившуюся Эмми.
Оказалось, сид Абдул завел разговор с Амином о том, ЧТО из своих вещей Эмми забрала из дома мужа. Ничего? Но тогда кто купил ей те вещи, которые она привезла в Фес в огромном чемодане? Одним словом, услышав расспросы приятеля и уловив опасность, сид Али отвел шнырявшую туда-сюда Кариму в сторонку и велел ей поговорить с Зорайдэ и Эмми. Если у Эмми сохранилось старое платье, купленное ей ещё мужем или отцом до свадьбы, то пусть она в нем и ждет решения участи. В нем она и должна предстать перед родственниками во время разбирательства.
- Эмми, я видела в твоем шкафу старое платье! Видела! Ты же никуда его не выбросила? Нет? – затараторила Карима.
- Оно на месте, это то платье…, в котором я ушла из Торгового центра в тот день. Но это платье купил мне отец. В доме… хм… мужа… я носила те вещи, что привезла с собой из Бразилии. ОН ничего мне не покупал, хотя иногда отпускал меня в Торговый центр со своими родственницами. Но денег мне не давал. Они всегда покупали себе всё, что хотели. Я – нет. Теперь я поняла, что меня не считали членом семьи, зная, что задержусь у них недолго. После меня будет другая девушка. А зачем для временной жены что-то покупать?
- Ладно, не станем тратить время на разговоры, ищи платье и переоденься в него, - распорядилась Зорайдэ. – Пусть твой отец увидит, что ты носишь одежду, которую тебе купил он, а не муж или кто-то ещё. Если ты выйдешь в нарядном платье, подаренном тебе Ясмин или ее подругой, то тебя могут спросить, откуда оно у тебя. А так даже лучше – тебе не придется врать.
Эмми молча повиновалась, переоделась, натянув найденное в шкафу и чудом не выброшенное потрепанное платье. От него пахнуло ароматом ненавистных духов, которые когда-то были у нее в Эмиратах. Эмми чуть не стошнило, едва она вдохнула воздух, поправляя на себе одежду. Нахлынули жуткие воспоминания…
…А в гостиной, самом большом помещении в доме, выбранном шейхом Али для проведения семейного суда, уже собрались все заинтересованные лица. Пришли даже родственницы вчерашнего дебошира, которые проживали в Фесе.
Но ими должна была заниматься Карима, которой было велено отвести их в другое помещение. Она, разливая чай гостьям, между делом сообщила, что у Эмми есть подруга, она журналистка, и Эмми обещала рассказать ей подробности того, что будет сегодня происходить в этом доме. А уж Самира напишет такую статью, что весь мир узнает, какую драму переживает ее подруга! Вся страна узнает о позоре семьи, в которой жила Эмми.
- Зачем же выносить сор из дома? – заволновалась средних лет женщина, обильно увешанная золотом. – Эмми намерена опозорить своего мужа?
- Какого мужа? У нее больше нет мужа. Ведь последний развод был окончательным? Разве нет? Да или нет? О, Аллах! А она всем говорит, что муж в последний раз развелся с ней и выгнал на улицу. А ей сказал, что уже нашел себе следующую жену. Разве нет?
- Это так… Но ведь наш родственник мог передумать. А жен он может иметь даже четырех, - ответила сверкающая золотом женщина, в то же время что-то напряженно обдумывая. 
Карима удовлетворенно улыбнулась: семена сомнения посеяны. Пусть теперь ее собеседница расскажет об опасности огласки БЫВШЕМУ Эмми. А Жади - молодец, такое придумать! Смотришь, этот человек услышит предупреждение и не захочет связываться с Эмми. Откажется от притязаний на бывшую жену и оставит ее в покое.
Но все оказалось не так. Карима видела, как та женщина кому-то позвонила, как ТОТ МУЖЧИНА взял сотовый и ответил – наверно, ей. Но он нисколько не смутился и не обеспокоился. Наоборот, на его лице появилось ожесточенное и даже презрительное выражение. Карима даже расстроилась. Она позвала Айшу и велела ей ухаживать за женщинами, которые явились на семейный суд, но вынуждены были сидеть в отдельной комнате.
Сама же Карима поднялась по лестнице и затаилась в привычном месте, где ее за многие годы ловили за подслушиванием всего несколько раз. Теперь было важно расслышать всё правильно. Она и вслушивалась в каждое слово, напрягаясь и едва не вытягивая шею.
Сид Али говорил с достоинством и веско. Мужчина, женой которого недавно была Эмми, вызывающе отвечал, что-то рассказывал и горячо возражал, когда ему что-то говорили родственники Эмми, задавали вопросы ее отец и дед. А ещё все спорили о махре. Что-то удалось Кариме расслышать о золоте. Но вдруг мужчина начал каяться, выслушав придирки родни Эмми, и Карима поежилась, услышав, как он пообещал вернуть жене золото, а ее – просил вернуть ему.
Сид Али возразил, что сойтись им теперь невозможно, напомнив, что развод был третьим и окончательным. Однако, как и ожидалось, тот потребовал вернуть ему Эмми хотя бы после совершения временного брака. Сказал, что он найдет человека для этого, уже нашел. Его знакомый готов жениться на Эмми на один день, а на следующий день вернуть ее первому мужу.
Но взволновались дяди и дед девушки. Они были против примирения, а вернуть золото и махр требовали по закону и по обычаям. Отец ее тоже наотрез отказался от возобновления брака с бывшим зятем.
Сид Али, как шейх, напомнил, что нет такого понятия в Коране, как временный брак. Это уловка. И он не пойдет против правил. Тем более, что родственники молодой женщины против повторного брака. Поэтому разговор окончен, спорить не о чем.
Карима слушала речи, но наблюдала за сидом Абдулом. По выражению его лица можно было легко догадаться о ходе разбирательства и «прочесть», о чем тот думает. И то, что сид Абдул посмел вмешаться на правах друга деда Эмми, потребовав, чтобы была выслушана беглянка, для Каримы не стало неожиданностью. С подачи дяди Абдула его приятель начал настаивать на том же. Однако и бывший муж тоже, пусть нехотя, но поддержал требование призвать к ответу Эмми. Карима решила, что он уверен, что смог запугать вчера несчастную.
Девушку позвали и привели. Начали задавать вопросы. И у Эмми стали сдавать нервы.
- Почему ты сбежала из Торгового центра, ведь ты пришла туда не одна? Тебя долго ждали, искали, но ты ушла. Почему? – допытывались старики.
- Твой муж не покупал тебе одежду? Не дал крова над головой? Он не кормил тебя? Бил, обижал? – гнул привычное сид Абдул.
- Да! Да, так и было! – сорвалась Эмми на крик. – Он меня бил, бил часто и очень больно! У меня синяки только недавно сошли! В последний раз он побил меня накануне того дня, когда я оказалась в Торговом центре с его сестрами!
- Что было причиной такого поведения твоего мужа? – сурово вопрошал сид Абдул. – Ты совершила какой-то харам? Ты возражала ему? Ты посмела ругаться с ним?
- Нет, я настолько сильно его боялась, что не могла даже глаз на него поднять! Но он все равно всегда был мною не доволен! И да, он не покупал мне одежду! Видите: на мне то самое платье, которое мне купили перед свадьбой отец и мачеха, его жена!
Она снова дрожала и плакала:
- В тот день он отобрал у меня все украшения, запретил есть и отправил с сестрами в Торговый центр, запретив им меня кормить… Я была голодна, мне очень хотелось хотя бы выпить воды…
Прищурившись и оглядев жалобщицу с ног до головы, сид Абдул деликатно спросил:
- Он не удовлетворял тебя как мужчина? Может быть, вы не устраивали друг друга в интимных отношениях?
- Да! – произнесла она то, чего никак не ожидали услышать присутствующие на семейном суде. Но Эмми продолжала:
- Он оказался в постели несостоятельным мужчиной! У нас ничего не было, ни разу! Я сбежала от него девственницей!
В зале все замерли. Только бывший муж хватал ртом воздух. 
- У него было много жен до меня, но с каждой он разводился по этой причине: он ничего не мог, но винил в этом каждую из жен и давал им развод, забрав у них всё. Потом они исчезали, их отвозили его дальнему родственнику, выдавали замуж четвертыми женами или убивали…
- Эмми, разве ты можешь доказать то, о чем ты говоришь? – перебил ее сид Али. – Если нет, тогда это клевета.
- Я не лгу! Уже вся семья догадалась, в чем дело! Я слышала, как его родственницы посмеивались над ним и говорили мне, что он уже выбрал следующую жену, а со мной он намерен развестись, а меня постигнет печальная участь. Я боялась, что он меня убьет. Или отвезет туда, где меня убьют. Поэтому я сбежала.
- О, Аллах, что она говорит? – возмущались обе стороны родственников.
- Не смей клеветать на моего сына! – сжав кулак, кричал пожилой мужчина в феске.
- Нас обманули! Нам не рассказали о том, что у жениха такие недостатки: бездетность и мужская несостоятельность! – возмущались родственники Эмми.
- Он к тому же ограбил нашу девочку! О, Аллах! – причитал и дед, а сид Абдул сурово кивал ему в поддержку.
- Она лжет! Клеветница! Тебе следует отрезать поганый язык! – взвился опомнившийся, наконец, муж.
- Не лгу! Ты бездетный импотент! Я ни за что не вернусь к тебе! Негодяй, я тебя ненавижу! – заливаясь слезами, бросала ему в лицо Эмми. – Импотент! У тебя никогда не будет детей, возьми хоть сотню жен!
- Молчи, ядовитая змея! Закрой рот, женщина! Твоё слово ничего не значит!
- Замолчи, Эмми, - приказал сид Али. – Мы тебя выслушали. Уведите ее, мы всё услышали и увидели. Айша, уведи девушку!
Рыдающую и дрожащую Эмми под руку практически утащила за собой дородная девушка с кухни. Эмми едва держалась на ногах. Подняться по лестнице на второй этаж оказалось очень сложным делом. А внизу бушевал скандал.
Отец Эмми требовал, чтобы его дочь оставили в покое, но отдали махр и золото.
Проигравший муж неистовствовал, настаивая, чтобы семьи согласились на временный брак и заставили Эмми насильно вернуться к нему.
- Я постараюсь простить ей эту клевету, наказание не будет слишком суровым, - пообещал он, - а золото я куплю новое, так как прежнее я продал, потому что был зол на нее.
Но сид Али по праву шейха призвал всех к тишине, и тут же влез, перебив его, сид Абдул и всем заявил:
- Наше разбирательство не может закончиться, пока мы не узнаем правду.
- Какую правду? – взвился бывший свекор Эмми. – Нам больше не нужна такая невестка! Клеветница! Посмела оговорить моего сына!
- Вот потому нам нужна правда, - уперся сид Абдул, а дед девушки ему поддакивал. – Если она солгала, то должна получить положенные удары плетью за клевету. Если же она сказала правду, то наказан должен быть ее бывший муж.
- И как же мы можем убедиться в этом? – спросил отец Эмми.
- Завтра Зорайдэ и моя жена Дуния отведут Эмми к врачу. Пусть врач даст им документ, где будет написано, были между Эмми и мужем близкие отношения или нет.
- Не согласен! – взвизгнул мужчина. - Разве моего слова недостаточно? Я утверждаю, что она оклеветала меня!
- Тогда предоставь нам доказательство! Ты можешь показать нам простынь, которая должна храниться в семье после первой ночи? Если есть такая ткань со следами первой брачной ночи, тогда меня это могло бы убедить, а так…, - пожал плечами старик.
Что-то отразилось в глазах ослепленного яростью мужчины – как будто  сожаление, что он сам не догадался так сделать, но сид Али и Абдул уже обменялись понимающими взглядами. Что-то говорило им, что ответчик лжет, а девушка не клеветала. Если сиду Али уже было кое-что известно, то Абдул сам смог догадаться, что семья, прибывшая из Эмиратов, знает правду, но продолжает настаивать на обмане.
Подозрительно прищурившись, сид Абдул, пошептавшись с дедом Эмми, заявил, что их сторона требует также, чтобы мужчина тоже посетил врача в сопровождении заинтересованных в установлении истины представителей сторон, которым были бы представлены результаты его обследования. Может ли иметь детей тот, за которого больше года назад была выдана замуж их родственница?
 Карима, затаив дыхание, уставилась на БЫВШЕГО, заметив, как у него изменилось лицо. Он был и оскорблен, и напуган, загнан в угол.
- Не согласен! Клевета, это клевета, но вы верите в нее!
- Моя дочь могла родить ребенка, ведь брак продлился больше года. Почему она не забеременела? – вопрошал отец Эмми. – Моя дочь не клеветала. Я верю ей. Я узнал платье, которое сам ей купил! Мне всегда казалось странным, что никто из нашей семьи за год не смог приехать к ней в гости, всегда находились какие-то отговорки, почему нам нельзя приехать. Если бы Эмми не сбежала, я сам потребовал бы ответа, что происходит в семье моей дочери. Я вернул бы дочь домой!
- Никакого временного брака!... Она не должна возвращаться к такому мужу!.. Пусть вернут махр и золото! – неслось со стороны, где сидели дяди и дед Эмми.
- Какой позор! Нашего парня оклеветали! Как можно? О, Аллах! Возмутительно! Вместо наказания одалиски нам же предложили пройти унизительную проверку у врача! Неслыханно! – это уже бушевали страсти на стороне несостоявшегося мужа.
- Нам больше нечего делать в этом доме, - вставая с дивана, заявил его отец. – Мы уходим!
За ним поднялись все остальные, вместе с опозоренным мужчиной. Все направились к двери во двор, намереваясь покинуть риад.
-  Верните золото и махр! – неслось им вслед. - Мы этого так не оставим! Харам! Это возмутительно! Воры! Жулики! Пусть вас Аллах покарает!
Оглянулся только бывший муж Эмми и выставил вперед указательный палец.
- Я вернусь завтра за моей женщиной. После временного брака она снова станет моей! – бросил он презрительно, облив ненавидящим взглядом оставшихся в гостиной людей. Айша уже вела к выходу женщин, которые ещё не знали, что произошло на семейном разбирательстве, пока они вкушали сладости в соседней комнате в присутствии гостеприимной жены шейха Али.
Они недоуменно переглядывались и осматривались по сторонам, вероятно, догадываясь, что суд закончился вовсе не так, как они ожидали. Женщина, что шла последней, вернулась и поставила на столик перед сидом Али небольшую шкатулку, откинув крышку.
- Это золото Эмми, то, что не было куплено нашим братом. Когда он снова станет ее мужем, он подарит ей новое золото, - сказала она, но в ее глазах мелькнуло нечто, что о многом сказало тем, кто слушал ее слова.
Женщина удалилась следом за остальными родственниками, а мужчины обменялись мнениями.
- Да у нее как будто на лице написано: никогда этого не будет! Абдул, кажется, моя внучка права: они решили избавиться от нее, продали золото из махра, значит, хотели убить – я не удивлюсь, - возмущенно заметил дед Эмми.
- Теперь у них ничего не выйдет, - утешил приятеля сид Абдул. – Мы обратили их в бегство. Никакого временного брака мы не допустим.
- Мой сын сказал, что уже нашел моей внучке жениха. Это твой внучатый племянник Амин. Так ли это, Абдул?
- Так, так! Но и с ним ещё предстоит разобраться. Ведь это он помог твоей внучке выбраться из Эмиратов! Они несколько недель провели под одной крышей, потому мы намерены его женить на твоей внучке, хочет он этого или нет.
- Так вон оно что, - удивился старик. – А я не мог понять, как девчонке удалось перебраться через несколько границ! Ведь паспорт мой сын отобрал у зятя только сегодня! Этот наглец посмел явиться ко мне в дом и попытался в обход семейного суда договориться, чтобы ему вернули нашу Эмми. Но сыну уже было известно, как он плохо с ней обращался. Ему удалось забрать паспорт, поэтому семейный суд и смог состояться. Аллах-Аллах!
После ухода оскандалившихся бывших родственников решено было  сделать перерыв. Айша распоряжалась служанками, которые приносили сладости и выпечку, фруктовые напитки и чай. Золото, которое было оставлено для Эмми на столике, ее отец велел отнести в комнату дочери. Но сначала его жена и Зорайдэ должны были тщательно рассмотреть возвращенные украшения и пересчитать их.
После этого серьезного дела Зорайдэ отвела лару Расмию на женскую половину, где в комнате сидела сама не своя Эмми.
Увидев шкатулку в руках жены отца, она испуганно замерла, не зная, как истолковать появление в ее комнате шкатулки, которая должна была оставаться в Эмиратах.
- Меня решено вернуть ЕМУ? – от страха она с трудом смогла разлепить губы и спросить.
- Нет, но он отдал твои украшения, которые принадлежали тебе до свадьбы.
- Что же там решили? Скажи, лара Расмия!
- Не бойся, ему отказано было во временном браке. Но твой отец намерен завтра же выдать тебя замуж за мужчину, которого он тебе выбрал.
-  Ка…ко…го… муж…чину? – заикаясь из-за нового испуга, спросила Эмми.
- Не переживай, он молод, у него небольшой бизнес, он родственник очень влиятельного человека, - ответила лара Расмия, скорее всего, зная, о ком именно она говорит, но желая помучить несчастную падчерицу. 
Эмми столько вынесла за последние часы, что даже не была рада возвращенной шкатулке. Она рухнула на кровать, села, согнувшись, и закрыла лицо руками.
Зорайдэ и Карима были свидетелями этой неприятной сцены. Зорайдэ неодобрительно качала головой, а Карима не выдержала:
- Эмми, ты выйдешь за Амина! Успокойся и собирайся на медину! Сид Абдул звонил ларе Дунии, она ему сказала, что скоро придет, чтобы отвести тебя на рынок золота! Я тоже пойду к ювелиру! Сид Али меня отпустил. Твоя родственница тоже пойдет. И дядя Абдул! Он будет стоять рядом с Амином и смотреть, чтобы всё было по обычаям.
- Да? Всё-таки меня выдадут за Амина? Карима, это точно?
- Да! О, Аллах! Я же тебе сказала! И Саид дал ему денег, несколько тысяч долларов, чтобы Амин мог купить тебе достойное золото!
- Когда надо идти? – устало спросила Эмми. – Я так спать хочу!
- Это от напитка. Напиток так действует. Тебе, и правда, лучше поспать. А то будешь в ювелирной лавке стоять сонной мухой. Как же ты сможешь выбрать золото?
- Зорайдэ, я немного посплю. Совсем чуть-чуть, - упала на подушку Эмми. Глава ее закрылись, и девушка мгновенно уснула.
Мачеха снисходительно посмотрела на Эмми, но молча вышла из комнаты. Зорайдэ же задержалась на пороге и сказала Кариме:
- Останься с ней. И шкатулку спрячь в шкаф или сундук. Не стоит оставлять ее на видном месте. А когда проснется – пусть тут же переоденется в другое платье. Но тоже скромное. А эту ветошь, что на ней, можешь бросить на дно шкафа. Однако не выбрасывай старое платье. На всякий случай.
- Всё сделаю, Зорайдэ. Рассказать, что я слышала?
- Нет, - отмахнулась женщина. – И так всё понятно. Карима, ты не давай ей долго спать. Как только ее родня договорится с Мухамедом и дядей Абдулом о махре и количестве золота, так сразу же ее надо разбудить! Никях завтра после дневного намаза. А вечером сид Али велел устроить праздник в честь никяха. Он уже и Зейну с Сумайей позвонил. Об этом Самира очень просила.
- Зорайдэ, а что – разве придуманное Самирой ничего не пригодилось?
- Карима, я ведь не слышу, о чем говорят в кабинете сида Али мужчины. Амину достанется от дяди Абдула. Может быть, Саиду удастся рассказать отцу Эмми «перевернутую историю» приключений Амина и Эмми, сочиненную Самирой. Но и дядя Абдул наверняка поделился с ее дедом новостями об этой версии. Бедная Самира, чем это для нее обернется? Не сейчас, так потом?
Охая и ворча, Зорайдэ покинула комнату, а Карима взяла со стола шкатулку, оставленную для Эмми, приоткрыла крышку и полюбовалась украшениями, не прикасаясь к ним. Затем, поставив ларец на полку, прикрыв его покрывалом, она открыла соседние дверцы старинного шкафа и начала перебирать аккуратно ею же развешанные платья Эмми.
- Вот это подойдет, - радостно сказала она себе, вытаскивая из шкафа вешалку с симпатичным платьем и скромной джеллабой с расстегнутой молнией. Она положила одежду на край постели и осторожно присела в старое продавленное кресло. Пока Эмми спит, пока ее не позвали идти на медину за золотом, отдохнет и Карима. Карима так устала! А какое напряжение ей пришлось пережить, когда она пряталась за занавесями у лестницы!
 Карима закрыла глаза и начала мысленно представлять, что расскажет Латифе и Жади, когда те непременно позвонят в дом сида Али. Она распишет им случившееся во всех подробностях!

9. Часть 25. Глава 9. На медине. Покупка золота для Эмми.

Выпив чаю, семьи начали обсуждать предстоящую свадьбу. И как бы сид Абдул ни ругал Амина, ни пытался прояснить темные стороны странной истории их с Эмми путешествия по Египту и то, как они оказались в Малаге, а до этого - пересекли несколько границ, в том числе смогли выехать из Эмиратов, отец Эмми, ее дед и многочисленные дяди не стали вникать в эти подробности, потому что были рады, что этот скандальный случай закончился без потерь для репутации семьи. Ведь девушку они тут же смогут выдать замуж за жениха из очень хорошей семьи – семьи Рашидов.
Поэтому все важные моменты были оговорены без лишних проволочек. Когда Мухамед с Саидом решили все вопросы, тут же дядя Абдул насел на Мухамеда с его женитьбой на Муне.
- Завтра твоя невеста вместе с братом и дядей придет на праздник в этот дом! Мухамед, не опозорь меня! Если ты станешь увиливать от никяха с Муной, я от тебя откажусь и прокляну! Ведь ты сам дал согласие на этот брак. Ты сосватал женщину, обручился с ней. Я помню, какое дорогое кольцо ты преподнес ей в подарок!
- Дядя, кольцо купил Саид, - придушенным голосом отбивался от нападок дяди Мухамед.
- Аллах! Вон что! Тогда Саид мог бы и жениться на ней, - ехидно произнес старик, но, заметив надежду в глазах племянника, тут же сказал: - Но сосватал эту невесту ты. Тебе и жениться. А Саиду я найду жену. Он окружен одалисками, а так не должно быть. Найду, найду твоему брату жену, нежную и сладкую, как персик. Но сначала я женю тебя!
Мухамед то бросал жалобные взгляды на Саида, то закатывал глаза, но дядя Абдул продолжал нудно рассказывать, как намерен изменить к лучшему (на его взгляд) жизнь родных племянников.
Когда довольные результатами брачной сделки родственники Эмми начали расходиться, сид Абдул тут же переключился с Мухамеда на Саида. Но мужчина заявил, что у него ещё много дел: предстоит выяснить, как продвигаются поиски Фатимы, а для этого ему следует сделать много звонков.
Разозленный Абдул покинул риад приятеля, направившись домой. Пока сид Али был занят распоряжениями по дому в связи с предстоящим завтра никяхом и празднованием этого события вечером, а Зорайдэ занималась тем же на кухне, Карима готовила к выходу на медину Эмми.
Амин беседовал с отцом, выйдя во двор риада и остановившись у фонтана. На лице парня была написана такая радость, что Мухамед не смог не усмехнуться, видя, как предвкушает сын встречу с любимой. Им не позволяли видеться несколько дней. Но теперь Эмми – его невеста, а завтра и вовсе станет его женой, а Мухамеду – невесткой.
Саид стоял в углу галереи, выйдя на террасу со стороны мужской половины дома. Он смотрел на счастливого Амина, на озабоченного брата, а сам думал о том, что Фатима всё ещё не нашлась. Где она может быть? У нее уже приличный срок беременности. О чем думает эта взбалмошная и, как выяснилось, не очень умная женщина?! В Малаге ее нет. Его люди прочесали практически весь город. Девушку, по описанию, которое составил Амин, видели многие в том районе, где она останавливалась, но ее и след простыл после того, как Амин позвонил в Бразилию.
Куда же она могла податься? Путешествует по Испании? Или она уже в Португалии? Во Францию перебралась? Или стоит поверить уверениям Самиры, что Фатима собиралась добираться в Фес и «сдаться» дяде Али? И если она не сделала этого, то потому, что знает: нашелся Амин, а, значит, ее появление перед всеми родственниками «под горячую руку» может ей дорого обойтись… Глупая! Саид уже не злился на нее за ее проделки, он желал только скорого ее возвращения, и чтобы с их первым ребенком всё было нормально.
Но он понимал, что искать беглянку он может очень долго, тратя силы своих людей, время и деньги. Не проще ли надавить на Самиру? О, конечно, это вторая Жади, только ещё умнее, но, возможно, не такая хитрая, как ее тетя. Но девушка не так труслива, наоборот, у нее железная выдержка и трудный характер.
Саид в глубине души готов был признаться себе, что Самира характером в чем-то пошла в него.
Однако Саид был намерен потребовать у Самиры дать ему доступ к ее электронной переписке с Фатимой. Он должен прочесть их письма, понять, какое настроение было у его жены, что она намеревалась делать? К чему ее склоняла Самира? Что можно было выудить из их писем в плане дальнейших действий Фатимы? Саиду не терпелось проанализировать письма.
Он хотел бы установить полный контроль над их перепиской по Интернету. Пусть один из его людей займется этим, получив доступ к электронной почте обеих. Но он понимал, что Самира не позволит ему влезать в ее личное пространство. К тому же, есть ещё этот загадочный индус Арнав… Тем более – Самира не подпустит его к тайнам своего эл./ящика. Девчонка упряма и умна и очень напомнила ему Жади, как он уже не раз это замечал.
Когда Самира так неожиданно позвонила ему на сотовый, в то время, когда они с братом уже находились в аэропорту, Саид молча выслушал деловитое предложение Самиры, которая нашла способ спасти брата, подругу и родственниц дяди Али и Керима. Но ему казалось, что он слышит голос Жади, только повзрослевшей и ставшей более серьезной и теперь уже - опасной.
Он не смог не согласиться с племянницей, напомнив ей ещё раз о том, что и Фатима может быть в опасности, поэтому он ждет от Самиры новостей о ней, когда жена свяжется с ней по сотовому или иным способом. Девушка пообещала. Но Саид уже дал себе слово, что как только он вернется в Бразилию, он сразу же отправится в дом Латифы поговорить с девчонкой.
Стоя на галерее, он сверху наблюдал за Мухамедом, вспоминая, как брат, узнав о звонке дочери, долго не мог успокоиться, обзывал ее нахалкой и ругал, долго ругал, в отчаянии соглашаясь с планами дяди Абдула выдать несчастную насильно замуж.  Пусть ничего толкового не получится из этой затеи, но это обезопасит семью от дальнейшего позора, когда Самира станет журналисткой и начнет писать какие-нибудь ужасные статьи.
Но Саид сомневался, что подобные действия не выльются в новый страшный скандал, и возразил, что семья, которую дядя Абдул «осчастливит» такой невесткой, долго не станет терпеть ее выходки. Теперь все реже девушек сажают в женские комнаты – это только если касается кровной родственницы, а с невестками такое не практикуется, поэтому Самиру со скандалом вернут дяде Абдулу.
- Но что же делать, брат? Не выдавать же ее замуж за того индуса, которого она выбрала САМА?!
- Пока не стоит ничего предпринимать. Индус… У твоей дочери уже был парень – некий Зе Роберто, и где он? Пусть Самира поработает, возможно, она поймет, что такая участь не для нее. Намного приятнее быть просто женой и матерью, жить за надежной спиной мужа, заниматься домашним хозяйством и детьми, а не жить на зарплату, работая на чужого человека с утра до вечера! Разве ее мать когда-нибудь работала? А Жади? Даже став женой бразильца, она не вышла на работу. Ей бы такое и в голову не пришло! Самира думает иначе, но, возможно, только пока она думает о карьере, - убеждал Саид брата.
Мухамед хмурился, пусть и не возражая вслух, но Саид видел, что в голове брата бродят какие-то планы.
- Твоя дочь, тебе и принимать решение, - смирился Саид. Этот разговор состоялся в самолете.
Но здесь, в Фесе, брат обратился к другой болезненной теме, не вспомнив о Самире:
- Саид, если бы Латифа вернулась ко мне! Поговори с дядей Али, умоляю! Вдруг он согласится помочь, иншалла!
Саид наблюдал за братом во время семейных разбирательств, видел, как  Мухамед сверлит глазами дядю Али. Но решил не вмешиваться. Он уже понял, что сид Али принял бесповоротное решение. Саид понимал, что дядя Али не забыл преподанный им урок для Жади. А ведь тогда был задет случившимся и сид Али! Однако брат не прекращал попыток уговорить его обратиться к дяде Али с просьбой поверить брату и дать ему последний шанс.
Однако Саид ответил Мухамеду, дав совет не злить дядю Абдула, забыть о Латифе хотя бы при дяде, но жениться на Муне или сделать несколько шагов к женитьбе, чтобы успокоить старика.
- А потом я, возможно, намекну  дяде Али о Латифе и о тебе. Но ты, Мухамед, не слишком надейся на удачный исход разговора.
Брат же все равно ответил ему благодарным взглядом, то и дело потом посматривая на него с полной надежды улыбкой.
Саид, решив, что не стоит дольше стоять на галерее, спустился вниз и сел в углу дивана возле телефона. У него возникло ощущение, как будто когда-то он уже переживал нечто подобное. Ах, да! Однажды он ждал здесь же, у телефона, не осмелится ли Жади позвонить Лукасу. Ему хотелось поймать ее с поличным. Но теперь он просто так присел на любимый диван дяди Али. Или не случайно? А вдруг произойдет чудо, и позвонит Фатима? А он поднимет трубку и первым услышит ее голос? Или это станет ошибкой? Ведь она может испугаться, бросить трубку и снова сбежать неизвестно куда.
По лестнице спустились женщины: Карима и Зорайдэ вместе с Эмми.
- Карима, сид Али велел мне идти на медину за золотом для Эмми. Тебе лучше остаться дома. Вдруг сиду Али что-нибудь понадобится?
- Но есть же Айше! Карима, везде Карима! Почему как на кухне – так Карима? А как выбирать золото, так Карима не идет? Кариме тоже интересно увидеть, какое золото Амин выберет невесте!
- Карима, ты всё увидишь, когда Эмми вернется с украшениями.
- Это другое, важен процесс выбора. А если, Зорайдэ, на медине вы столкнетесь с тем арабом? Кто защитит Эмми от него? Я могу! А кто ещё за нее заступится, кроме Амина? Вдруг тот человек прикажет своим людям схватить девушку? Кто им будет противостоять? Дядя Абдул, у которого силен сейчас только его язык? Или лара Дуния? Она поворотлива только, когда у нее есть личная заинтересованность.
- С нами идет Ахмет. Сид Али велел захватить ему с собой оружие.
- Какое оружие? У Ахмета? Ха-ха! Бита или кинжал? Разве этим отобьешь Эмми от нескольких мужчин?
- Хватит, Карима! О, Аллах! Совсем напугала бедняжку! Смотри, на ней уже лица нет! Эмми, ничего не бойся! Никто на нас не посмеет напасть, иншалла.
Эмми было явно не по себе. Она беспомощно оглядывалась в поисках Амина.
- Жених ждет тебя во дворе, - доложила всеведущая Карима.
- Ладно, идем с нами, - махнула рукой Зорайдэ, но сказала, чтобы Айшу предупредили, что на время их отсутствия в доме она – главная служанка.
Пока Эмми с Зорайдэ пересекли гостиную и вышли к фонтану, Карима успела сбегать к Айше и договориться и вскоре присоединилась к ним.
Затем жених и невеста, Карима с мужем и Зорайдэ отправились на медину. Там, возле ювелирной лавки Юнуса их ждали тетя Эмми и лара Дуния.
Войдя в лавку, Эмми нерешительно оглянулась, но ее тетка потянула девушку за руку к прилавку, где были выставлены комплекты украшений.
- Аллах-Аллах, какая красота! – восхитилась лара Гажар. – Денег много, но что ты хочешь получить? Роскошные комплекты или много разного золота? Ведь шкатулка у тебя совершенно пуста. Твоя мачеха сказала мне, что твой бывший вернул небольшую часть украшений, которые ты привезла с собой из Бразилии, но не всё. Надо заполнить шкатулку до верха, чтобы крышка не закрывалась, так их было бы много. Пусть первая жена обзавидуется, как тебя любит твой муж, - шептала Эмми на ухо родственница.
-  Не хочу много плохого золота. Мне нужно несколько дорогих украшений. Давай посмотрим комплекты. Мне нравится вон тот, с оригинальным ожерельем. В соседнем футляре – очень красивые серьги и заколка для платка, хотя ожерелье не очень. А вон в том – такие изумительные браслеты! Если я возьму всё, сколько это будет стоить?
- Бери всё, даже не задумывайся, - поддакнула женщина, - потому что после свадьбы от некоторых мужей мало что можно добиться. Тем более, если у него есть и другие жены.
- Тетя, зачем Вы напоминаете мне о другой жене? Я хотела бы на время свадьбы вообще забыть о ней. Ведь завтра мой долгожданный никях с Амином. Теперь я выхожу замуж по любви. Я так мечтала об этом! Кошмар закончился, об Эмиратах я забуду, как о страшном сне.
- Ну-ну! Только знай, что у тебя в Бразилии начнется новый кошмар! Уж я-то знаю, сама – третья жена. И первых двух мне за все годы так и не удалось подвинуть, хотя я была любимицей мужа, фавориткой. И что? Ничего не добилась.
- Тетя! – жалобно пискнула Эмми, поворачиваясь к другой витрине.
Амин же в это время стоял в стороне рядом с Ахметом, который зорко следил за движением людского потока на улице. Кто знает, что мог задумать разъяренный, не смирившийся с решением семейного совета мужчина?
А Карима шепталась с Зорайдэ и Дунией, поворачиваясь то к одной из них, то к другой.
- Как мы вовремя успели покинуть риад! Когда я уходила из кухни, в гостиной как раз зазвонил телефон. Но трубку взял Саид. Просто схватил. Как будто в этом доме все еще живет Жади времен его женитьбы на ней. Наверно, забылся. 
- И что, Карима? Говори скорее. Что-то важное? – поторопила сплетницу Зорайдэ.
- Да, потому что звонили родители Халисы. Они сказали, что идут в дом сида Али, чтобы поговорить с Амином и Мухамедом.
- Тогда я с тобой согласна, Карима: хорошо, что мы ушли до того, как они появятся. Ведь иначе мы могли бы не попасть на рынок золота. Вообще, их визит мог бы закончиться скандалом. Если бы они увидели Эмми…
- …да-да, она ведь такая красавица! Халису с ней и сравнивать не стоит! Амин любит Эмми, это заметно. А к Халисе он просто хорошо относится, потому что принял ее как свою жену.
- Карима, нигде не болтай об этом. Амин и Халису тоже любит. Латифа мне говорила, что Амин полюбил ее невестку.
Дуния слушала их беседу и хмыкала. Тогда опомнилась Зорайдэ.
- Лара Дуния, о нашем разговоре не стоит знать сиду Абдулу.
- Дааа… Сейчас побегу ему рассказывать! Я не для этого сюда пришла.
Карима тут же открыла рот и прокомментировала:
- Конечно, Дуния, ты пришла, чтобы убедиться, что золото будет куплено правильно, в соответствии с договором. И чтобы Амин купил золото на все деньги, которые ему дал Саид Рашид.
Дуния насмешливо поцокала языком.
- Абдул велел мне сделать всё, чтобы деньги были потрачены экономно, а может быть – даже что-то осталось на покупку товаров в лавку Амина или были отданы на расходы Мухамеду. Ведь он тоже на днях женится!
- Никях у Мухамеда? Как это? – заблестели глаза у Каримы. – Я ничего не слышала. Так быстро дядя Абдул решил женить племянника? Сразу после его сына? Как же так? Зачем так спешить? А когда никях, лара Дуния?
- Я не уверена, но мне послышалось, когда Абдул разговаривал с братом невесты по телефону,  что сначала проведут скромный обряд никяха Мухамеда и Муны, а потом уже – никях Амина и Эмми. Праздник будет общим.
- И правильно! О, Аллах! Такие расходы на свадьбу! А хлопот сколько? Трудов на кухне?! Карима должна будет организовывать всё так, чтобы не было стыдно перед гостями!
- Карима, ты не единственная в доме работаешь, все будут и зал украшать, и угощения готовить, - проворчала Зорайдэ.
- А я приду как гостья! – довольно усмехнулась Дуния. – Мне теперь не приходится готовиться к праздникам, ведь сид Абдул – такой скряга! Он лучше по чужим домам в гости будет ходить, чем у себя кого-то принимать. Жмот! – вынесла приговор новому мужу бывшая жена сида Али.
Наконец, золото было выбрано. Ровно на ту сумму, которую дал племяннику дядя Саид.
- Очень хорошо! – сказала лара Дуния. – Потом у вас будут только расходы. А свадьба – такое дело… Эмми, я тоже хочу сделать тебе подарок. Для этого я и настояла, чтобы идти с тобой за золотом. Ты хорошо поступила, что не выдала Ясмин! Если бы ее имя было упомянуто, тогда у моей внучки были бы большие неприятности. Но вы с Самирой ее спасли. Самиру я тоже отблагодарю, когда она приедет - уже очень скоро – в Марокко, мало ли, чем ей нужно будет помочь! А тебе я хочу подарить вот этот браслет…
Женщина достала из сумочки сверток, довольно увесистый по виду. Она развернула тряпицу и протянула девушке красивый старинный браслет.
- Возьми и носи его. Мне подарила его бабушка, которая была очень счастлива со своим мужем, моим дедом. Второй браслет получила моя сестра. Она тоже была счастлива в браке. Но я… Мое счастье ускользнуло от меня, когда Али со мной развелся. А с Абдулом я несчастна! Но браслет должен принадлежать счастливой женщине, если он больше не может приносить счастье своей очередной хозяйке.
Она взяла руку Эмми и надела на ее запястье браслет.
- А Самиру я постараюсь отблагодарить как-нибудь иначе. Знаю, что Самира золото не любит. Думаю, что мне придется спасать ее из лап Абдула, когда она окажется в Фесе. Он столько планов строит на ее счет, что мне становится не только страшно за девушку, но и жалко ее. Ведь она – дочка Латифы, которая выросла на моих глазах. Она жила в доме Али, где ее растила Зорайдэ, но я часто приходила в этот дом.
Сказать, что поступок лары Дунии поразил Зорайдэ и Кариму, знавших много лет эту женщину, - не сказать ничего! Зорайдэ насторожилась, ожидая подвоха. А Карима глядела на жену сида Абдула, вытаращив глаза. Как? Чтобы лара Дуния рассталась с одним из своих любимых украшений, с тем самым, которое помнили и Карима, т Зорайдэ, зная женщину не один десяток лет!
Амин и Эмми в сопровождении Зорайдэ и Каримы, а также Ахмета, без происшествий вернулись в дом дяди Али. Дуния же отправилась в риад мужа.
Зорайдэ переговаривалась всю дорогу с Каримой. Ей казалось странным, что никто не побеспокоил их ни в лавке ювелира, ни по пути туда или обратно. Правда, они ещё не дошли до дома, и случиться может, что угодно. Араб сегодня утром был настолько вспыльчивым и самоуверенным, как же он смог отказаться от ускользнувшей добычи? Отдать Эмми другому? Его родственникам, несомненно, стало известно о скоротечной помолвке и срочном никяхе Эмми с сыном одного из братьев Рашидов.
 Вот потому и Ахмет был настороже, и Зорайдэ то и дело осматривалась по сторонам. Только Карима чувствовала себя защищенной и держалась уверенно. А про Эмми и Амина речь вообще не шла, они были увлечены только собой. Эмми радовалась купленному золоту, Амин же был счастлив, глядя на нее.
В риаде сид Али и Мухамед встретили их известием, что только что от них вышла семья Халисы. Ее родители приходили, чтобы услышать от зятя и его отца о судьбе дочери. Что теперь с ней будет, когда Амин вновь женится? Амин даст ей развод или она останется, но первой женой?
- Мухамед убедил их, что Амин даже не думает о разводе. Ведь Амин любит Халису, уважает ее. Скоро она подарит  мужу ребенка, иншалла. Мы постарались успокоить отца Халисы, но ее родители были очень недовольны тем, что у зятя будет вторая жена.
- Да, сынок. Они уверяли, что перед свадьбой Халисы они договорились с тобой о том,  что ты не станешь брать четырех жен. Даже ещё одну!
- Не было такого договора! – возмутился Амин. – Я даже отказывался жениться, если они попытаются заставить меня подписать брачный договор, где будет сказано, что я не стану брать вторую жену!
- Помню, сынок. Помню! – поднял руки вверх Мухамед.
Эмми стояла, опустив глаза. Лицо она прикрывала концом палантина. Наверно, ей не хотелось, чтобы кто-то заметил, насколько ей неприятно слышать этот разговор. Ведь до того, как она ступит на землю Бразилии, она знать не желала ни о какой Халисе! Для этого у нее ещё вся жизнь впереди.
Амин, войдя в гостиную, не увидел дяди Саида. Но отец сказал ему, что брат очень устал и ушел к себе в комнату отдыхать, едва узнав, что во двор вошли родители Халисы. Общаться ещё и с ними он не нашел в себе сил.
- Амин, матери Халисы очень хотелось увидеть твою невесту. Боюсь, этого лучше не допускать. Мало ли, что может сказать девушке эта грубоватая, но ехидная женщина. К тому же, Эмми красавица. А при взгляде на тебя сразу понимаешь, что ты в нее влюблен. О, Аллах! Им это не понравилось бы!
- Меня не волнует мнение родителей Халисы. Когда я женился на их дочери, я сразу дал понять, что она не будет единственной.
- Но Халиса тоже, мне помнится, заявила перед свадьбой, что не желает быть одной из нескольких жен.
- Но тогда зачем она стала моей женой? Теперь пусть терпит или требует развод, - отрезал Амин.
- Сынок, не злись. Всё уже решено. Завтра наши никяхи. Мы оба станем молодоженами.
У Амина округлились глаза и открылся рот.
- Что?!
- Да, дядя Абдул требует от меня взять Муну в жены. Сначала через никях пройду я, потом и ты станешь мужем Эмми.
- А Лейла рада или как?
- А кто станет спрашивать эту глупую девчонку? Она наказана, и я дал ей развод. Ах, да, ты же не знаешь об этом! Это случилось, когда ты уже сбежал на поиски Эмми.
Отец рассказал, как услышал слова Эмми о том, что она намерена выдать Амина, чтобы он никому не достался. Описал, как гнался за нахалкой, а она укрылась за спиной Латифы на виду у всей улицы. А он был так зол на нее, что при Латифе и ее женихе, при Жади и ларе Ноэмии с Мустафой трижды прокричал Лейле «талак!».
- Теперь у меня нет ни одной жены. А Лейлу я собирался вернуть отцу, привезти в Марокко, но она натолкала мусор в замочную скважину, и я не смог открыть дверь, чтобы выволочь одалиску из «женской комнаты». Видишь, сын, до чего может довести мужчину такая  жена? Сынок, твой дядя Саид пообещал мне поговорить с дядей Али о том, чтобы твоя мать вернулась в наш дом, ко мне. Ведь у меня нет больше жены. Если бы и ты, Амин, тоже поговорил бы с дядей Али, а?...
Но сын так странно посмотрел на него, что Мухамед не сразу понял, что он такого сказал?
- Ты поговоришь с дядей Али о матери?
- Нет, потому что ты завтра женишься на Муне. Она станет твоей женой. А у мамы есть жених, который поклялся, что она на всю жизнь останется его единственной женой. Пусть моя мать будет счастлива и не останется одна. Когда ты привезешь Муну в Рио-де-Жанейро, в Сан-Криштоване начнутся дикие скандалы. Лейла не даст вам покоя. Вот и у Базилио забот прибавится - разносить о вас сплетни по Сан-Криштовану.
- Муна… Муна! Му-на! – Мухамед бессильно сжал кулаки и потряс ими в воздухе. – Не успел я избавиться от одной жены, как вынужден жениться на другой. А твоя мать может быть потеряна для меня навсегда!
Мухамед добрел до дивана и плюхнулся на него, закрыв лицо ладонями.
- Я потерял мою Латифу, потерял…
Амину было неприятно и неудобно слушать стенания отца, поэтому он отправился в свою комнату. Он тоже очень устал. Поэтому решил лечь спать как можно раньше. Ведь завтра – такой важный в их с Эмми жизни день. Не хотелось бы клевать носом на церемонии.
Вечером они должны будут радоваться вместе с семьями на празднике, который устраивает дядя Али. Амин все-таки позвонил в Рио и поговорил с матерью. Она рассказала, какой сюрприз всем приготовила Самира. Зейн принесет в дом и установит на столике в гостиной ноутбук. Ведь именно там состоится праздник?
А когда Зейн в Фесе и Самира – в Рио-де-Жанейро одновременно подключат компьютеры к скайпу, то и в Бразилии, и в Марокко все смогут увидеть друг друга. Латифа, Жади, Самира смогут видеть праздник в доме дяди Али. Мать спросила, можно ли пригласить завтра лару Ноэмию и Мустафу. Но тогда ему придется на пару часов закрыть магазин. Впрочем, в «Волшебной лампе» в это время бывает как раз меньше всего покупателей. Ведь в Бразилии самые жаркие часы – дневные. В Рио будет день, а в Фесе – поздний вечер.
Амин был удивлен такой находчивостью сестры. Он знал, что такое «скайп», но ему не приходило в голову применять его в своей жизни. Но видеть праздник, который проходит за столько тысяч километров от него, не присутствуя на нем, кажется чудом! Вот только их с Эмми увидят не только мама, сестра и тетя Жади, но и Халиса. Она ведь пока живет в доме матери. Или нет? Ему казалось, что весь праздник будет испорчен, если в мониторе ноутбука он и Эмми увидят наблюдающую за ними Халису. Амину даже сейчас стало не по себе! А завтра Халиса испортит им весь праздник! На их свадьбе не нужна подсматривающая первая жена – вот что может сказать ему его Эмми.
Но уже послезавтра они улетят из Марокко и вернутся в Бразилию, домой. Амин пока не желал думать о том, как встретятся его жены, примут ли они друг друга или между ними начнется война за его внимание и любовь. Впрочем, то же самое ждет и его отца. Муна и Лейла вряд ли подружатся. Ведь Лейла по возрасту годится в дочери новой жене отца. Но что-то подсказывало парню, что вольнице Лейлы придет конец – ведь Муна взрослая женщина, вырастившая собственную дочь, теперь уже ровесницу Лейлы.
Амин уснул как-то незаметно и быстро. Утром он даже не смог вспомнить, что ему снилось. Эмми теперь с ним, и своё будущее он может себе представить вполне ясно. Утром он уже думал о том, что и Эмми, и Халиса вовсе не похожи на скандалистку Лейлу. Даже если между ними начнется противостояние, они не станут кричать и ругаться. Эмми слишком хорошо воспитана, чтобы опускаться до уровня дикой девчонки из нищей касьбы. Халиса же успела показать ему свою выдержку. О том, что каждая все равно начнет постепенно выживать соперницу из дома, из семьи, а главное  – из его сердца, бороться за право занимать место в жизни рядом с ним, Амин пока воспринимал легкомысленно. Но он понимал, что ему придется лавировать в семейной жизни, чтобы угодить обеим женам, потому что Халису он терять не желал. И опять  же – она станет матерью его первого ребенка. А остаться вместе с Эмми и видеть, как любимая превращается в «Лейлу»… Нет, этого ему очень не хотелось.

…Когда Амин уже спал, Эмми ещё крутилась перед зеркалом в своей комнате. Карима принесла ей ужин, а всем остальным – чай. Пока они ходили покупать золото, отец Эмми прислал купленные к свадьбе дочери красивые кафтаны и ткшейто – роскошные, дорогие.  Но золота не было. И Эмми не расстраивалась из-за этого. Ведь Амин подарил ей к свадьбе такие чудесные украшения!
 И вот теперь она примеряла все платья – одно за другим и к каждому одеянию подбирала ожерелья, браслеты, серьги. Было три роскошных набора и семь платьев. Конечно, свадьба будет очень скромной, поэтому Эмми вряд ли стоит семь раз менять платья, как это бывает на свадьбах. Ну и что! О, Аллах! Теперь ей не страшно будет показаться первой жене – Халисе. А в их доме тоже будут праздники или их будут приглашать к себе на разные торжества родственники, поэтому новые и такие красивые платья будут очень кстати.
Выбрав самое красивое из платьев, ярко-голубое, с вышивкой и бусинками, с изящным кружевом, она отложила его на второй выход, а в первый раз после никяха она выйдет к мужу в зеленом наряде. Ведь зеленый цвет приносит удачу. Поэтому все невесты традиционно надевают  первым кафтан зеленого цвета. Или вторым надеть вот этот  золотистый кафтан? Может быть, в третий раз  выйти в нежно-розовом ткшейто? Ещё было  нежно-фиолетовое ткшейто и красный, с серебряной отделкой, кафтан. Но самым красивым было белое атласное платье, обильно украшенное «серебряной» вышивкой. Его  надевают на последний выход, перед тем, как молодоженов отправят в «брачные чертоги». А мачеха прислала в подарок элегантную белоснежную ночную сорочку – к первой брачной ночи.
- Где же отец купил такие красивые платья? Карима, ты, наверно, знаешь здесь все магазины? Это должен быть дорогой магазин, т.к. вещи явно не из лавки на медине.
- Точно! На медине таких кафтанов не увидишь! Наверно, твоему отцу сид Саид подсказал адрес салона, где его жены покупали наряды к свадьбе Амина год назад. А тебе зачем знать, из какого магазина вещи? Что-то не понравилось? Хочешь вернуть?
-  Нет, мне всё понравилось. Интересно стало. Карима, почему так резко пахнет мятой? Мне кажется, меня уже тошнит от такого сильного запаха. Почему? Странно, на меня никогда раньше не действовали никакие ароматы и запахи. Наверно, это из-за стресса. Говорят, у некоторых на почве стресса начинают выпадать волосы. Не дай Аллах! Пусть лучше тошнит от запахов, ведь всегда можно уйти из комнаты, где стоит поднос с чайником, в котором настоялась такая густая заварка.
- Эмми, ты хочешь, чтобы я унесла чайник? Но кофе на ночь тоже лучше не пить – не сможешь уснуть, а завтра ты должна выглядеть, как персик. Ведь это твоя свадьба, желанная свадьба, с любимым человеком!
- Карима, унеси, пожалуйста. Кто же может пить такую густую заварку из мяты? Ужасно… А если я к этому кафтану возьму все-таки вот это ожерелье? Но тогда мне придется надеть и эти серьги, а они мне не очень нравятся. И браслет лары Дунии не подойдет, - расстраивалась невеста, не замечая, как удивилась и нахмурилась Зорайдэ, подозрительно глядя на нее.
«Неужели Эмми солгала мне? Но она была такой искренней. Сказала, что первая и единственная ночь между ней и Амином случилась накануне того дня, когда они столкнулись в Малаге с Фатимой. Но через день за ними приехал сид Али. Здесь они живут только два дня. Не может Эмми быть беременной. Ее тошнит не от этого. На пятый день беременность ещё не дает о себе знать! Впрочем, я знала женщину, которая на десятый день могла сказать, что она беременная», - вела подсчеты и размышляла Зорайдэ.
Она предположила, что будущие молодожены совершили харам сразу, как только встретились в Египте. А это было несколько недель назад. Тогда это уже какой-то срок. Но Эмми должна молчать! Иначе ее бывший муж может уже законно потребовать ее вернуть, потому что формально она может оказаться беременной от него, пусть он даже будет знать, что это не так. Но ведь он желает получить ее во что бы то ни стало?
- Аллах, Аллах! – вставая, пробормотала Зорайдэ, решив ни с кем не делиться подозрениями. Но девчонку следует предупредить. Однако, поднявшись, жена сида Али вспомнила, что они с Каримой совсем забыли о том, что невесте необходимо примерить ещё один наряд.
- Карима, принеси старинное платье невесты, в которое женщины нашего рода облачаются, когда их поднимают на «трон» и носят по залу. Ты, Эмми, не принадлежишь нашей семье, но твой отец попросил меня отыскать такое одеяние. У нас хранится традиционный костюм. В нем когда-то была на своей свадьбе Латифа – твоя будущая свекровь, а также ее сестра Жади. Хадижа не стала надевать его, потому что она такая слабенькая, а только одна корона весит несколько килограммов.
- А Халиса? Она его надевала? – ревниво спросила Эмми, и ей стало так неприятно при мысли, что даже свадебный костюм с короной ей достанется после первой жены Амина.
- Нет, нет, тогда он оказался ей тесен. Латифа говорит, что Халиса сильно похудела, на много килограммов. А тогда, на свадьбе она была пышкой!
- Думаете, оно треснуло бы на ней? – спросила Эмми, вертясь в разные стороны в понравившемся ей больше всего кафтане.
- Эмми, не говори так о Халисе. Она первой стала женой Амина. И не виновата в том, что он решил взять в жены и тебя. Ей никто не рассказал перед свадьбой о том, что  Амин так сильно любил другую. И знай, что Халиса дала свое согласие на ваш брак со слезами на глазах, переступив через себя. Латифа мне обо всем рассказала. А Халиса могла бы и отказаться подписывать разрешение на второй брак. И тогда никакого никяха у вас с Амином завтра не было бы.
- А что я такого сказала? Она ведь не красавица, это правда!
- Я давно не видела девушку. Но Латифа присылает сиду Али фотографии. Халиса красивая, пусть даже немного полная. Она очень красивая. В мое время ценилась именно такая красота.  Дядя Абдул и сейчас считает, что красивая женщина та, что занимает полкровати.
- Хм…
- Жена Амина поступила благородно, поделившись с тобой мужем. И ты помни об этом.
- Но она сделала это, чтобы спасти Амина?
- Да. И спасла его. Не только его, но и тебя. Будь ей благодарна за это, потому что не было бы у тебя без нее счастья.
- Мне так неприятно знать об этом. Амин всегда был моим. Я полюбила его, а он – меня, когда Халиса о нем даже думать забыла!
Зорайдэ терпеливо поучала:
- Теперь Халиса ждет ребенка. Аллах благословил ее и Амина, послав им ребенка. Поэтому ты не должна уговаривать  Амина развестись с ней. Это было бы очень нехорошо!
Зорайдэ, осмотрев принесенный Каримой костюм, удалилась по делам. Карима же унесла всю остальную посуду, поболтав с невестой на разные темы.
Оставшись одна и чувствуя, как упало у нее настроение, Эмми все-таки возразила в пустоту комнаты:
- Халиса старалась для себя, чтобы Амин остался жив, а у ее ребенка был отец. Поэтому она согласилась быть одной из двух жен, даже зная, что окажется нелюбимой! Ведь я красивая. А она? Если вспомнить, какой она была в детстве… Но я ее с тех пор не видела. Неужели она превратилась в красавицу? Почему Зорайдэ так говорила о ней? Вдруг половина сердца Амина уже занято? Но мне хотелось бы поселиться  в нем и обитать долгие годы без соседок.
Уже устроившись в постели, она коснулась щекой подушки и прошептала:
- Амин, любимый, я никому тебя не отдам. Только и ты покажи всем, что любишь меня …


10. Часть 25. Глава 10. Никях Амина и Эмми.

День с самого утра был сумасшедший: Карима сбилась с ног. Она украшала зал, а до этого  успела сходить за необходимыми продуктами на медину, обойдя несколько рынков в поисках нужного. Женщины на кухне готовили десятки килограммов сладостей и выпечки. В гостиной уже накрывались столы, ставились вазы с роскошными букетами цветов, многочисленные кувшины с соками. 
Зорайдэ старалась проконтролировать всё, но она была уже не столь проворна, как в прошлые годы. А Карима тоже не везде успевала. Поэтому помощь явившейся в дом вместе с сидом Абдулом  лары Дунии была принята  с радостью. Ведь когда-то именно Дуния славилась способностью лучше других украшать риад к праздникам и свадьбам.
Невеста вместе с прибывшими родственницами одевалась у себя в комнате. Так как никях был таким скороспелым, то многое не было сделано, как требовал обычай. Например, рисунок из хны ей наносили утром, после принятия невестой традиционной ванны с молоком и лепестками роз, и теперь хна едва успевала подсохнуть. Эмми опасалась  запачкать хной новенькие платья или случайно размазать краску с внутренней стороны ладоней. Но ее радовало то, что рисунок был выбран именно такой, о каком всегда мечтала девушка. В узорах в замысловатых рамочках было вписано имя жениха.
Теперь Эмми сидела внутри круга женщин, которые сдирали с ее тела  полоски из специальной смеси вместе с волосками. Ведь тело молодой жены не должно быть покрыто никакой растительностью. Ни одного волоска на теле не должно остаться!
А скоро придет женщина, которая сделает невесте первую красивую прическу из ее чудесных светлых волос. Тетя пригласила на свадьбу такую умелицу, которая за полчаса могла из длинных волос сотворить настоящее чудо. Эмми уже просмотрела каталог и выбрала те прически, которые  понравились больше всего. Их будет несколько похожих причесок – на каждую смену платья и украшений.
Эмми ждала ещё одна радость: родная тетя подарила ей диадему ее покойной матери. Девушка порадовалась, что это украшение не было ей отдано во время первой свадьбы. Тогда она потеряла бы его навсегда! Муженек не отдал бы его Эмми, ведь диадема была не только изящной, но и дорогой: крохотные бриллианты сверкали среди редких жемчужин, украшавших золотые детали этой своеобразной короны. А она-то раздумывала, чем украсить волосы? Без диадемы и чудесная прическа не поможет, голова будет казаться голой!
Времени оставалось совсем немного до момента, когда дядя Абдул и сид Мухамед сядут по одну сторону шейха, приглашенного совершить никях, а отец Эмми, её дед и многочисленные дяди – с другой стороны.  Потом будут произнесены соответствующие слова, Амин возьмет ее в жены, заключив договор с ее отцом, и ее, невесту, нет, уже жену, выведут к ее мужу Амину.
- Карима, а первый никях уже прошел? Сид Мухамед женился на ларе Муне? – полюбопытствовала Эмми, сидя в кресле с раскинутыми в стороны руками и ногами. На руках подсыхала хна, которую женщины старались досушить феном, а на ногах удаляли последние волоски и намеревались покрыть ступни хной. Уже  не хватало времени для нанесения  даже очень скромного рисунка.  Теперь придется намазать краску из хны на ступни, которые, впрочем, вовсе не будут видны из-под длинного платья. Но хна обязательна, ведь она имеет мистический смысл.
- Эмми, так это… Никях Муны и Мухамеда прошел не здесь! В доме сида Абдула! Он так ловко всё устроил. Так что твой свекор сейчас уже женат и придет на свадьбу сына вместе с женой, иншалла.
- Да? А почему же не в этом доме? Собирались же провести оба никяха в доме дяди Али.
- Потому что здесь пройдет скромный праздник. Скромный – только в сравнении с тем, каким он мог бы быть, если бы сид Али решил устроить вашу свадьбу в холле роскошного отеля. Но мы не смогли бы успеть приготовить всё, как следует, а сид Абдул непременно желал поженить сегодня сразу две пары. Потому никях Муны и Мухамеда прошел в мечети рядом с домом дяди Абдула, и невеста Муна ждала в его доме под присмотром Нурии и Дунии. Ха-ха! Сид Абдул приставил к невесте своих жен, наверно, боялся, что Муна сбежит! Ведь ее дочка сбежала от Саида. Ха-ха-ха!
- Ой, я не знаю этой истории!
- Весь Фес слышал. Тебе потом расскажут. Амин расскажет, - вывернулась Карима, которой хотелось поговорить совсем о другом.
- Но на никяхе Муны и Мухамеда были и родственницы Муны, только ее дочь не пришла – она недавно родила, нянчится с ребенком. Мне соседки на медине только что рассказали. А из мечети Мухамед уже пришел за своей женой в риад дяди. Не знаю, куда они потом отправились, но раз Дуния и дядя Абдул уже здесь, то Мухамед и Муна вряд ли остались в его доме.
- Вот как? А какое золото подарил сид Мухамед Муне? – спросила Эмми, у которой и сегодня было чудесное настроение из-за подаренных Амином украшений.
- Ээээ…. Я не знаю, - растерялась и расстроилась Карима. В самом деле, какое золото и сколько  получила Муна? Вот досада! Из-за предпраздничных хлопот Карима упустила такой важный момент! Не догадалась разузнать у  других сплетниц. И как теперь узнать об этом? Расспросить лару Дунию! Ну конечно! Она же присутствовала при том, когда Мухамед явился забирать жену после никяха.
- Когда узнаешь, расскажи, интересно же, - попросила Эмми женщину, видя, что та намерена улизнуть из комнаты и немедленно всё выяснить.
Кариме в комнате невесты делать было больше нечего. Эмми вот-вот оденут в свадебный зеленый кафтан, быстро нанесут макияж и уложат ее роскошные светлые волосы в прическу.  Затем в соседней комнате усадят к столику, на котором приготовлены нужные для обряда вещи, женщины – родственницы с обеих сторон - сядут вокруг невесты. И потянутся минуты ожидания, когда же в комнату войдут мужчины-свидетели и зададут невесте вопрос – согласна ли она стать женой Амина? Конечно, Эмми ответит, что СОГЛАСНА! Да! И ещё через некоторое время за ней придут, чтобы отвести ее к мужу.
Карима так часто бывала на свадьбах, что знала все ритуалы наизусть.  И на этой свадьбе во время ожидания невесту должны одарить сахаром, который символизирует сладкую жизнь, и молоком, как символом чистоты невесты. Более дорогие подарки жениха, такие как драгоценности, дорогие духи, ткани, кафтаны, обувь и прочее, если бы они были, должны быть выложены на серебряных подносах на обозрение всем гостям.
 Впрочем, Кариме было известно, что свадьба Амина и Эмми не совсем обычная. Поэтому подарки не будут выложены на подносах, а подаренные украшения невеста намерена менять на себе с каждым переодеванием.
Решив, что она здесь совершенно не нужна, Карима спустилась в гостиную, где начали собираться гости, пока ещё немногочисленные. Но Мухамед и Муна, стесняясь друг друга,  уже сидели на диване. На жене племянника сида Абдула было много золота, но подарок ли это Мухамеда? Что-то Карима ничего такого не слышала, чтобы брат Саида ходил на медину покупать золото невесте!
 Карима ещё с лестницы внимательно оглядела зал и приметила, где находятся лара Дуния, дядя Абдул и дядя Али. К ним она едва не направилась, но увидела, что в одном из углов в ее отсутствие был установлен на некотором возвышении столик. Возле него с ноутбуком в руках стоял Зейн, терпеливо ожидая, пока Сумайя под руководством Зорайдэ освободит место, отодвинув в сторону букет в огромной вазе и блюдо с выпечкой для самых голодных гостей.
Потом Зейн поставил на свободное место ноутбук и открыл его, подключил шнур к розетке и стал что-то настраивать. Кариму удивило, что за этим занятием внимательно наблюдает Зорайдэ. У нее был такой недоверчивый вид, что Карима готова была тут же пойти к ним, чтобы выяснить, что же там происходит.
Ещё Кариму интересовало, как одеты гости, в каких украшениях пришли женщины. Зейн выглядел, как обычно: весь в черном – рубашка, костюм, ботинки. Но вот Сумайя, его возлюбленная жена, была в таком изумительном кафтане! Очень Кариме понравилось, как выглядела Сумайя, которой шел ее желтый кафтан. И длинные золотые серьги, все такие ажурные, до плеч! Карима так заинтересовалась ее золотом, что совсем забыла подойти к Муне, скромно занявшей место на диване,  в то время как Мухамед уже встал и успел подойти к сиду Абдулу и теперь говорил о чем-то с дядей и Саидом. Муна оставалась совершенно одна. Хотя нет, только что к ней подсела лара Дуния.
Решив, что лучше всего расспросить подробности уже состоявшегося первого никяха у Дунии, но уже не сегодня, Карима все-таки направилась к столику, где происходило что-то странное. Однако Зорайдэ тут же велела ей встретить у ворот и провести в дом и наверх женщину, которая пришла делать прическу невесте. Карима подчинилась. Отвела, показала, где и что находится, и завела в комнату, где Эмми уже расчесывала густые светлые волосы, облачившись в зеленый кафтан – ведь этот цвет приносит удачу. (На кровати ждал своей очереди желтый атласный кафтан. Эмми выбрала его потому, что желтый цвет защищает от дурного глаза).
 Мастерица ахнула при виде роскошной копны волос и немедленно взялась за дело. Карима же вновь выскользнула из комнаты и поспешила вниз.
Теперь у столика с ноутбуком собрались многие: кроме Зорайдэ и Сумайи, здесь стояли и сид Абдул с Нурией. Саид и Мухамед тоже подошли ближе, хотя Саид, в отличие от брата, знал, что такое скайп. Поэтому ему вовсе не хотелось, чтобы его любопытство было замечено в далеком Рио-де-Жанейро. Он понимал, что как только Зейн включит программу,  на экране монитора появится комната в доме Латифы и лица тех, кто точно так же, как и они, столпились у компьютера. Поэтому Саид сам удалился из поля видимости и увел за собой брата. Если они увидят бразильцев, то и там, в Рио, увидят то, что происходит в гостиной дяди Али.
Сид Абдул уставился в экран таким же осуждающим взглядом, каким обычно смотрел на «ящик шайтана» - телевизор. Саид даже побоялся, что старику станет плохо, когда из монитора донесется голос Жади и появится ее лицо. К сотовому телефону сид Абдул уже привык, но видеосвязь была выше его разумения, как и для Зорайдэ, судя по ее лицу, как успел заметить Саид.
Сид Абдул, молча хмурясь, наблюдал за происходящим. И реакцию его Саид предвидел совершенно точно. Увидев вдруг Жади и Латифу, приникших  к экрану на совсем близком расстоянии, он очень удивился, открыл рот, а руки его сначала дрогнули от неожиданности, он отшатнулся, сделав шаг назад. Однако потом дядя Абдул крепче вцепился в любимые четки, которые в первые мгновения едва не уронил от растерянности.
Латифа что-то спросила у Зорайдэ, которая стояла рядом с ноутбуком и была видна Латифе. Женщина потрясенно ответила, схватившись за грудь.
Сид Абдул сначала пытался понять, что это все означает, но потом махнул рукой и отошел, косясь на «чемодан шайтана», ведь компактный ноутбук никак не был похож на «ящик»! А в «замониторье», там, в далекой Бразилии, у экрана возилась Самира, то мелькая перед монитором по ту сторону, то исчезая. На какой-то миг изображение исчезло, но раздался голос девушки, о чем-то спросившей Зейна. Они переговаривались на техническом языке, знакомом и понятном только им, как казалось со стороны той же Зорайдэ, ларе Нурии или сиду Абдулу.
Но сид Абдул никак не мог оставить без комментария такое необычное поведение молодых людей.
Когда Сумайя объясняла кому-то из подошедших гостей, что это Самира в Бразилии настраивает компьютер, это она всё придумала, чтобы их с Амином мать, лара Латифа, не сумев попасть на свадьбу сына, хотя бы таким способом смогла увидеть праздник и взглянуть на сына и невестку.
Вот тут-то сид Абдул не смог сдержаться!
- Одалиска! Так это она придумала такую дьявольскую штуку?! Аллааах! Разве могут люди видеть друг друга на таком расстоянии? О, Аллах!  От Марокко до Бразилии лететь на самолете половину суток! Между нами огромный океан. Как же мы можем видеть их, а они  - нас? Да ещё и разговаривать? Ведь они там слышат всё, что мы тут говорим?
- Да, дядя Абдул, - подтвердил Зейн, привычно поглаживая небольшую бородку.
- Ах, вот что! – взъелся вдруг старик. – Так Самира меня  слышит?!  Передайте ей, что я уже ищу ей мужа! Этой девчонке нужен строгий муж, который станет держать ее в железном кулаке! Потому что диплом у нее уже есть!
- Дядя Абдул, не надо скандалить, ведь скоро никях, - взмолился Мухамед, который вместе с Саидом придвинулся к родственнику. – Мы всё ей скажем, когда вернемся в Бразилию.
- Дядя Абдул, не стоит делиться со всеми гостями планами о замужестве моей племянницы. Иначе медину охватит шквал сплетен, - тихо сказал и Саид.
 - Идемте, дядя Абдул. Дядя Али, наверно, уже ждет нас рядом с шейхом. Идемте в комнату, в его кабинет! – подхватывая под локоток старика, уговаривал Мухамед.
- А где Амин, - огляделся Саид Рашид. – Разве он ещё не готов? Я недавно видел его в костюме. Он был готов к проведению обряда.
- Идемте! Скорее идите за мной, - заторопился сид Абдул, первым заметив, что Али ведет Амина в комнату, где расположился шейх. Туда же направлялся и отец Эмми, и другие ее родственники.
Отойдя, они услышали, как Зейн объяснял Латифе, что ее сына не успели позвать, не предупредили Амина, что скайп уже подключен.
- Амин мне звонил сегодня, мы разговаривали. Только с Эмми не получилось поговорить, - ответила женщина.
- Ничего, Латифа, ты увидишь сына, уже женатого на Эмми, - успокоил ее Зейн. А на экране монитора с улыбкой появилась Жади.
- Зейн, как я рада тебя видеть! И тебя, Сумайя! Как ваш малыш? Все хорошо? У нас тоже всё отлично, мы очень рады, что время тревог закончилось. Амин и Эмми в порядке, скоро вернутся в Бразилию.
Зорайдэ застыла статуей сбоку необыкновенного  прибора, наверно – волшебного или даже заколдованного самим Альбьери.   Жади спросила у нее, нет ли новостей от Хадижи. Зорайдэ зачарованно смотрела на экран так, как будто не верила глазам, и молчала.
Откуда-то из-за спины Жади изнутри компьютера  послышался голос Самиры:
- Я же вас предупреждала, что Зорайдэ и дядю Абдула необходимо было подготовить заранее, чтобы они не испытали потрясения от такого достижения техники… Зорайдэ! Зорайдэ, это все просто, я потом объясню. Не бойся, нет никакого колдовства!
Зорайдэ очнулась.
- Аллах-Аллах! Как будто они совсем рядом. Жади, как такое возможно? Если я протяну руку, я смогу до вас дотронуться?
- Нет, можно только разговаривать и видеть друг друга. Зорайдэ, весь мир пользуется скайпом. Это вы в Марокко такие отсталые от жизни.
Но женщина как зачарованная смотрела на монитор компьютера. Потом за спиной Жади мелькнул Керим с Джамилем на руках. Тогда только Зорайдэ окончательно пришла в себя. Ее обожгла мысль, что кто-нибудь может увидеть ребенка на руках мужчины и узнать мальчика. Зорайдэ воровато осмотрелась. Нет, только Зейн и Сумайя видели всё, но Керим – двоюродный брат Зейна. Кто знает, кому и что станет случайно известно или кто о чем догадается…
Зорайдэ решила предостеречь Жади:
- Жади, не пора ли РЕБЕНКУ спать? Ну и что, что у вас утро! Но мальчику ВРЕДНО находиться у компьютера.  Лучше уложи его в кроватку. Как бы ему не навредил этот ваш скайп или не испугал.
Жади поняла намек и забрала ребенка у Керима, куда-то исчезла с ним от экрана.
Это было замечено Зейном и его женой. Они тут же переглянулись, и Зейн шутливо спросил:
- Что, Керим, тебе не терпится тоже иметь ребенка? Взять на руки сына? Как бы совсем скоро твои мечты не сбылись! А то ведь ты так неохотно вернул Жади ее малыша!
Керим там, в мониторе, ничего не сказал, но широко улыбнулся. Латифа опустила глаза и тоже смущенно улыбнулась, быстро спрятав улыбку.
Сумайя тоже хотела что-то сказать, но только открыла рот, как внезапно на весь экран появилось чье-то лицо, и чей-то нос и лоб уперлись в экран, и когда женщина отодвинулась назад, в ней узнали лару Ноэмию, а затем, оттерев ее,  на ее место тут же влез Мустафа. Но и его отодвинули на некоторое расстояние от ноутбука. Зейн и Сумайя весело переглянулись. Было смешно видеть, как родственник Мухамеда, выкатив удивленно глаза, шарит взглядом по залу.
Наконец, там, в доме Латифы, все уселись за столом вокруг ноутбука так, чтобы всем всё было видно: гостиная с диваном и столиками, длинный свадебный стол с угощениями, которые уже успели принести и поставить женщины из кухни. Соки, минеральная вода и щербет соседствовали с массой традиционных марокканских блюд. Кус-кус, мясо ягненка с миндалем и черносливом, бестелла, начиненная голубями, фрукты и сладости.
Много сладостей! Кариме хотелось зажмуриться, чтобы не видеть обилие выпечки, которую и ее руки тоже с раннего утра почти до самого вечера лепили, пекли, начиняли. Служанки уже разносили чай с мятой – для желающих. Гости прибывали, собираясь группками или рассаживаясь на диванах и пуфах. Карима обошла устроенный в центре зала подиум с «троном», на котором будут сидеть молодожены. На другой стороне зала расположился оркестр, который будет играть без перерыва всю ночь. Вот танцовщицу дядя Али не успел пригласить, - с огорчением поцокала языком Карима.
Карима так забегалась из-за всё прибывающих на праздник гостей, что упустила момент, когда свидетели сходили к невесте узнать о ее согласии вступить в брак. Она с досадой проводила взглядом мужчин, торжественно возвращающихся обратно в кабинет сида Али, где их ждали шейх и жених с близкими родственниками с обеих сторон молодоженов.
Карима разумно рассудила, что лучше остаться внизу, затерявшись среди гостей, чтобы увидеть, как невесту выведут к Амину.
Но пока этого ещё не произошло, она подобралась, наконец, к столику, возле которого дежурили Сумайя и Зейн. Зорайдэ покинула их, отправившись в комнату ожидания к невесте. Наверно, об этом ее попросила Латифа. Карима, будучи пусть и не образованной, но безмерно любопытной, знала, что такое скайп. Она никогда им не пользовалась, однако, не раз слышала о таком чуде. Поэтому она не упала в обморок от удивления, наоборот, тут же заговорила с Латифой и Жади, сообщив им много разных подробностей, о которых им было бы не узнать, доверься они только экрану компьютера.
- Латифа, столько выпечки! – закатывала глаза Карима. – А специями пахнет не только на весь риад, но даже на медине чувствуется аромат корицы и ванили, а не мерзостный запах, который доносит ветер со стороны красильни. Карима сегодня дышит с удовольствием. Все вдыхают ароматы, спешат насладиться приятными запахами.
Латифа спрашивала, Карима охотно отвечала и добавляла от себя о том, что увидела и узнала. Но  сама забрасывала вопросами женщин.
- А Жади? Где Жади? А Самиру можно увидеть? Самира! Жади! Самира, тебя не узнать! Я же видела тебя очень давно! Ты совсем взрослая. Бойся угроз дяди Абдула! Он хочет выдать тебя замуж!  - для убедительности широко раскрыв глаза, откровенничала Карима. – Даже не знаю, кого он тебе выберет в мужья! Карима боится. Кариме страшно! Сид Абдул настроен серьезно! Говорит: поймает тебя и в комнате в своем риаде запрет. А потом насильно отдаст замуж, потому что ты – его кровь!
Где-то там, за экраном монитора испуганно ахала Латифа, а голос Жади ее успокаивал. Самира же укоризненно покачала головой и тоже куда-то исчезла из поля видимости. Зато Карима с любопытством смогла увидеть часть комнаты, из которой шла трансляция, или как это назвать? И главное – Карима узрела красивого мужчину того же возраста, как Латифа, и поняла, что это и есть сид Керим, жених Латифы! Так вот с кем соперничает Мухамед! Вот за кого дядя Али просватал племянницу!
 Жадно рассматривая мужчину, Карима приходила к выводу, что рядом с таким красавцем у бывшего мужа Латифы не осталось шансов.
Потом появилось лицо Жади, она тоже принялась расспрашивать Кариму о новостях. Кариме же хотелось узнать, почему она не видит Халису. Где невестка? Но как раз в этот момент в зал вошли мужчины вместе с Амином, и было послано за невестой.
- Смотрите, сейчас Амину приведут  его жену! – показала пальцем в сторону лестницы Карима, невольно загородив собой экран. На что за ее спиной раздался дружный хор недовольных голосов.
- Карима, отойди! Нам ничего не видно!
Карима заметалась, не зная, где пристроиться, чтобы не мешать, но видеть и экран, и  то, что будет происходить в зале.
…И вот к замершему в ожидании Амину вывели невесту в роскошном зеленом одеянии. Процессия из женщин спустилась по лестнице и остановилась недалеко от жениха, теперь уже мужа. Молодожены, взглянув друг на друга, одновременно счастливо улыбнулись, и так, что всем показалось - они перешли границы приличия, потому что они осветили счастьем весь зал! А им положено было бы вести себя сдержанно.
Молодоженов тут же повели к месту, где им предстояло просидеть весь праздник.
Карима, казалось, решила стать комментатором, заглядывая в монитор и рассказывая, что она успела рассмотреть.
- …Кафтан вы сами можете видеть – зеленый, атласный, с обильной вышивкой. Но какое на Эмми ожерелье! Это ей Амин вчера купил, потратил на золото все деньги, что ему дядя Саид подарил на его покупку! Но красивое золото, ох, красивое! – восхищенно цокала языком сплетница. - А серьги у нее в ушах, серьги какие! Вам так далеко не видно, так я вам опишу их! Ведь она их при мне выбирала! И лара Дуния ей подарила такой красивый старинный браслет, мммм!
Даже не думая о том, хотят ли ее слушать, Карима добросовестно, со знанием дела описала все драгоценности, купленные Амином в лавке ювелира – и те, что уже были на Эмми, и те, которыми она украсит себя во время следующих переодеваний.
- Я и все ее платья видела! – сообщила она, вновь заглянув в экран и вызвав в ответ на это бурю возмущения.
- Карима! Дай нам самим всё увидеть! Не загораживай обозрение!
Но Карима не обижалась на бурные замечания и продолжала делиться увиденным.
- Они там, на «троне» сидят. А какая у Эмми диадема на голове! Ей такую прическу сделали! Она как принцесса, такая красивая! – болтала, не умолкая, Карима, и ей не приходило в голову, что она может ранить своими словами кого-то, кого она не видит в мониторе, но кто может стоять где-то там, в гостиной Латифы и видеть эту свадьбу, а сердце несчастной может обливаться кровью и горькими слезами. Но о Халисе Карима теперь забыла, с увлечением наблюдая за событиями на свадьбе.
Сначала все поздравляли молодоженов. Подходили и дядя Али с Зорайдэ, и Зейн с Сумайей, и Мухамед с молодой женой Муной, дядя Абдул долго что-то вещал, обращаясь то к Амину, то к Эмми. Дуния и Нурия подошли вместе, чем удивили даже Кариму. Карима тоже собралась занять место в очереди поздравляющих.
- Карима! Карима, стой! Скажи Амину, чтобы подошел к нам! Пусть вместе с Эмми подойдет, мы тоже их поздравим! – вместе окликнули ее Жади и Латифа, когда она так неожиданно собралась покинуть место у столика с ноутбуком.
А в зале началось веселье. Гости танцевали под живую музыку. После того, как молодых поздравили все, кто хотел, а Эмми успела сменить зеленый наряд на желтое ткшейто, Карима и Зорайдэ привели жениха и невесту к столику, где они смогли увидеть мать Амина. Латифа и все за ее спиной радостно заулыбались, увидев парня и девушку.
Их поздравили. Латифа и Амин с Эмми поговорили,  и молодые вернулись на свое место, где им положено было находиться  в течение всего праздника. Но Амин пообещал, что будет подходить к ним каждый раз, когда Эмми вернётся в новом одеянии. Ведь им не положено бродить на празднике по залу. Это же к ним все должны подходить.
Эмми была очень смущена, когда Латифа и Жади ее поздравляли. Она едва смогла поднять на них глаза, как-то жалко улыбнувшись. Это было тем удивительней, что Жади и Эмми знали друг друга очень давно: ведь Эмми с ранних лет дружила с Хадижей. Но, возможно, она просто опасалась увидеть, как за спиной Латифы и Жади внезапно вырастет фигура первой жены? Эмми её  очень боялась! Вот в чем причина такого поведения невесты! Карима догадалась и тут же поделилась этой мыслью с Зорайдэ.
- Карима, меньше болтай, - сделала ей замечание жена сида Али. И тогда Карима поняла, что все-таки права: где-то рядом присутствует Халиса. Только старается сделать так, чтобы никто ее не видел.
Потом наступил момент, когда невесте предстояло надеть тяжелый старинный костюм, головной убор которого весил несколько килограммов. А была ещё и зелено-желтая расшитая накидка, были многочисленные бусы, и ко всему - в этом костюме невесту усадили в открытые носилки наподобие деревянного таза, в котором ее пронесли по залу, сделав несколько кругов. С Амином поступили так же.
Зорайдэ, расположившись возле столика с компьютером, сказала Латифе, кивнув куда-то в зал:
- Мухамед стоит с таким мечтательно-грустным выражением на лице, как будто вспомнил собственную свадьбу с тобой, Латифа.
- Вспоминать первую свадьбу в день третьей собственной свадьбы! – съехидничала Жади, откуда-то высунувшись в монитор.
- Да! Вон там – Муна! Стоит рядом с ларой Дунией! Вам всё видно? – поинтересовалась Зорайдэ.
- Видно! Нам всем всё видно! Какое счастье, что Самира догадалась подключить скайп! Лучше хоть что-то увидеть своими глазами, чем рассматривать фотографии или слушать рассказы гостей, побывавших на празднике, - ответила Латифа. – И даже по телефону вы не смогли бы мне рассказать так, как я смогла увидеть сама.
- Муна – хорошая женщина, только Мухамед не сможет увезти ее в Бразилию прямо сейчас. У нее дочь недавно родила. Она хочет побыть рядом с дочкой и внуком. Но сид Али говорит, что Мухамед очень рад этому. Он не планировал так быстро жениться, но дядя Абдул загнал его в ловушку. Однако, он ещё не разобрался с Лейлой. А эта поганка непременно начнет устраивать скандалы и может поссорить его с Муной. Хотелось бы, чтобы Мухамед был счастлив с этой женой. Тогда он перестанет третировать сида Али просьбами помирить его с тобой, Латифа!
- Что?! – воскликнула мать Самиры.
И тут же за ней вырос Керим.
- Лара Зорайдэ, я не уступлю, я сам намерен жениться на Латифе. Это моя невеста, пусть Мухамед забудет о ней. Не обижайся, Самира, - тут же он обратился к девушке.
Самира тихо сказала, что одобряет его брак с ее матерью.
Поняв, что скоро невесте предстоит вновь менять платье, Зорайдэ направилась к лестнице. А через монитор за происходящим на празднике продолжали наблюдать все, кто собрался в доме Латифы.

…Амин, однажды уже переживший путешествие по залу в традиционных носилках, которое закончилось для него не очень удачно  на его свадьбе с Халисой, теперь с тревожным чувством ждал, когда наступит нужный момент, чтобы достойно выбраться из носилок, а не выпасть из них, как в прошлый раз.
Эмми уже помогли подняться из поставленного на пол «трона». Она стояла и ждала Амина. За ними с умилением наблюдал Мухамед. Он вдруг вспомнил, как много лет назад вот так же, как и сейчас Амина и Эмми, кружили по этому же залу их с Латифой. На Латифе был в точности такой же старинный наряд. Или это тот же самый? О, Аллах! Как давно это было! Нет больше с ним его Латифы. Судьба жестоко разлучила его с любимой женой, дав взамен негодницу Лейлу.
Теперь же он навсегда связан с Муной. Эта женщина ему уже нравилась. Что-то было в ней такое…. милое. Притягивающее… Что-то знакомое, как бы позаимствованное у Латифы. Мухамед почувствовал это и понял, что теперь ему досталась настоящая женщина, которая примет его и станет ему хорошей женой. Но все равно его одолевала грусть. Пусть будет Муна. Но он желал вернуть и Латифу. И быть подальше от Лейлы.
Но то, что это никогда не произойдет, в глубине души он понимал, потому что жизнь повернулась так, что Латифу нужно забыть, оставив ее в прошлом, а с Муной идти в будущее, наслаждаясь с ней настоящим. А вот Лейла – это посланное ему Аллахом наказание за какие-то грехи. Что с ней делать, он ещё  не решил. Пока Муна будет жить некоторое время в своем доме в Фесе, он и придумает, как поступить с юной одалиской. Отвезти ее в Марокко и вернуть отцу было бы хорошим выходом из положения, что он и намеревался сделать. Но девчонка перед отъездом устроила такую выходку, что, не располагая временем, Мухамед был вынужден оставить ее в Рио.
Мухамед успел сделать несколько фотографий Амина и Эмми, когда их проносили по гостиной дома дяди Али. Теперь в его фотоальбоме будут соседствовать фотографии двух невест в одном и том же костюме с полосатым, желто-зеленым убором на голове. Сначала Латифа, теперь Эмми.
Мухамед оглянулся на брата. Саид стоял, переплетя руки на груди. Он задумчиво прищурил глаза, и это было признаком того, что брат тоже вспомнил  свою свадьбу с Жади. И одалиска тоже когда-то надевала костюм - семейную реликвию. Мухамед подумал, что они оба расстались с женами, которых выбрали двадцать пять лет назад. Точнее, им выбрал невест сид Абдул. Теперь у них другие жены, у Саида их то ли три, то ли уже две осталось, и у него тоже появились две жены. Но Латифа! Ах, эта Латифа! Латифа, моя газель, козочка моя!
Он повернулся в сторону, где стоял ноутбук,  откуда Латифа могла видеть всех и всё, что здесь происходит. А пусть видит, как он счастлив, что женился на Муне! Где Муна? Он сейчас подойдет к жене и нежно прикоснется к ее локтю. Латифы ему не видать. А Керим прячется рядом с ней, сидит сейчас за ее спиной и тоже высматривает, что здесь в зале творится.
Мухамеду не хотелось, чтобы кто-то увидел его жалким и растерянным. Он ведь сегодня женился! Надо показать всем, как он рад и счастлив. Муна – женщина, которая сможет сделать его счастливым. Сейчас он только пытается убедить себя в этом. Но потом так и будет! Так и будет!
Когда Амин благополучно сошел на пол с носилок, он обнаружил, что Эмми уже увели на очередную перемену платья. Тогда он отправился поговорить с матерью и выяснить один вопрос, который не хотел задавать при молодой жене: где Халиса?
Латифа обрадовалась, что сын подошел к ним, вспомнив, что обещал появляться возле ноутбука  в течение всего праздника.
- Где Эмми? – удивилась мать.
- Ушла поменять платье.
Но тут же Амин задал встречный вопрос:
- А где Халиса? Я не вижу ее. Она... не рада… моему браку?
- Амин, твоя жена сейчас отошла покушать на кухню. И что-то готовит, ведь все сидят у компьютера, следят за праздником, не отрываясь. А Халиса решила отвлечься и приготовить нам поесть.
- Но она могла бы поздравить нас с Эмми хотя бы из вежливости, - недовольно произнес  Амин.
- Сынок, пойми: Халисе нечему радоваться. Но ей нельзя волноваться, переживать. Она ждет ребенка. Тебе известно об этом? Ей пришлось поступиться собственными интересами, дать разрешение на брак ради твоего спасения. Ты должен ее понять. Ей нельзя расстраиваться, поэтому она не хочет смотреть вашу свадьбу, поздравлять вас с Эмми она сейчас тоже не станет. Вот вернетесь в Бразилию, приедете в Сан-Криштован, и тогда мы с ней встретим вас, как положено: Халиса, как первая жена, примет в ваш с ней дом вторую жену, а я поприветствую невестку молоком и финиками. Потом  Эмми трижды обойдет вокруг твоего дома, в котором ей предстоит жить, и тогда она станет твоей полноправной женой.
- Я сейчас приведу к вам Эмми. Вы заметили: она сначала немного смущалась, боялась чего-то, но теперь уже мы оба успокоились, знаем, что уже женаты. Сейчас я за ней схожу.
Через какое-то время в сопровождении Каримы и лары Дунии, а также увязавшегося за ними сида Абдула, Эмми вместе с Амином вновь предстали перед Латифой, за спиной которой виднелись и Жади с доной Ноэмией, и Самира с сидом Керимом и Мустафой.
Латифа и Жади невольно залюбовались невестой. На этот раз на Эмми был белоснежный кафтан с широким, расшитым серебряными нитями, поясом. Диадема, так подробно описанная Каримой, сверкала бриллиантовыми точками в ее по-новому уложенных волосах. На пальце левой руки блестело обручальное кольцо. Колье на шее и серьги чудесно подходили к этому наряду.
Белое платье на традиционной марокканской свадьбе – это последний и самый прекрасный наряд. Скоро окончание праздника, ведь ещё немного – и молодых отведут в их общую спальню. Сид Али настоял, чтобы не снимать для молодоженов номер в отеле, а, дав им немного отдохнуть, отправить их завтра же самолетом в Бразилию. Об этом Латифа уже знала от Зорайдэ и от болтливой Каримы.
Но с этим никак не желал согласиться сид Абдул.
- Как это – отправить их в Бразилию, не узнав результатов первой брачной ночи?! Разве мы уже поняли, говорила ли эта девушка правду или позволила себе оклеветать бывшего мужа?
- Сид Абдул! – воззвала к его совести Зорайдэ, не желая, чтобы гости услышали его слова.
- Что, Зорайдэ? То, что решили не тратиться на дорогой номер в отеле, я могу понять. Но… После никяха и праздника должна быть первая брачная ночь. А девушка уверяла, что она чиста, потому что бывший муж был не состоятелен как мужчина. Я настаиваю, чтобы всё было так, как положено по традиции. Это значит, что Амин должен будет завтра представить доказательства ее невинности. Ткань со следами… эээ… сами понимаете…
- Хватит, сид Абдул! Мы все понимаем, что Вы хотите сказать! – рассердилась Зорайдэ. Ее поддержал и сид Али.
Амин и Эмми страшно смутились и покраснели, Амин злился, а Эмми страдала, опустив глаза.
- Нет, я простою у вас под дверью, сколько положено, пока не узнаю, не солгала ли твоя жена, Амин. К сожалению, твой отец женился на уже разведенной женщине, поэтому бдить за тем, чиста ли его невеста и не опозорил ли Мухамед наш род, я не могу. Но что касается тебя, Амин… Я не смогу спокойно спать, если не буду знать, так ли чиста Эмми, как была твоя первая жена Халиса, или она такая же, как… , ээээ…, ээээ…, те одалиски, которых в наше время оооочень много! – хитро прищурившись,  зло произнес старик, не желавший оказаться обманутым. Его не смогли убедить рассказы Эмми и Амина. Но и бывшему ее мужу он тоже не поверил. Так где же истина?
Мухамеду тоже было очень неловко, так как дядя Абдул совсем недавно наставлял и его перед «первой брачной ночью»! Как будто ему не под пятьдесят лет, как будто он не был женат на Латифе, а затем на Лейле. Но старик все равно предпочел произнести положенные по обычаю фразы. Если даже Мухамеда смутили слова дяди Абдула, что говорить об Амине и девушке, которая, как верил Мухамед, сказала правду, и сейчас слышать подобные речи от дяди Абдула ей крайне неприятно.

11. Часть 25. Глава 11. Трагедия на празднике.

Латифа поняла, что по другую сторону монитора происходит что-то не очень приятное, и, улыбнувшись, решив вмешаться, сказала:
- Эмми, ты принесешь свет в наш дом!
Невестка ответила ей смущенной улыбкой.
Амин счел нужным добавить, что будет справедлив к обеим женам. Ему очень жаль, что его другой жене сейчас нездоровится, поэтому она не может подойти и поговорить с ними, но он уверен, что в семье все будут счастливы, а его жены станут сестрами.
Эмми решила, что лучше кивнуть, даже если она думает несколько иначе.
Мухамед подошел, держа за руку Муну.
- Сынок, ты уже поздравил нас с женой, ведь я сегодня тоже побывал в роли жениха, но и мы с Муной хотим поздравить ещё раз тебя и Эмми. Вы обязательно будете очень счастливы!
Слова отца прозвучали как-то высокопарно, даже не очень искренно, потому что он говорил их в расчете на Латифу и Керима, которого Мухамед, конечно же, заметил.
Но Латифа как будто вовсе не обратила внимания на бывшего супруга, с которым прожила столько лет. Она смотрела только на молодоженов и улыбалась сыну и Эмми. И не переставала задавать им вопросы.
А вот Керим глядел на Мухамеда хмуро и в упор, при этом – с вызовом, как бы предупреждая о чем-то. Мухамед что-то  понял и поежился. Но тут же улыбнулся и нежно подхватил Муну под руку, отводя немного в сторону. 
А у экрана тут же оказалась лара Дуния. Она удивила этим Жади и Латифу! Однако женщина потребовала показать ей Самиру. А когда та выглянула в экран, сказала девушке:
- Дочка, как я благодарна тебе за твою находчивость! О чем я, ты понимаешь, я надеюсь. Знай, что можешь рассчитывать на меня, когда окажешься в Марокко, здесь, в Фесе. И берегись несносного Абдула! Он готовит тебе ловушку! Он…
- Лара Дуния, лучше отговорите ее лететь в Марокко! – взмолилась Латифа, появляясь перед экраном рядом с дочкой, успевшей ответить жене дяди Абдула, что она всё поняла и непременно увидится с ларой Дунией, когда доберется до Феса.
-… А Нурии ты не доверяй! – поучала девушку Дуния. – Она как верная рабыня у Абдула, никакого чувства собственного достоинства, никакого своего мнения. Она всегда становится на его сторону и тебя тоже не пожалеет: сделает так, как прикажет сид Абдул!
- Лара Дуния, ну  зачем Самире ехать в Марокко?! Есть столько интересных стран, где моя дочка никогда не бывала! – стонала Латифа, напуганная возможными неприятностям, которые могут возникнуть у ее непокорной, непослушной дочери.
В зале вновь загремела музыка, и говорить по скайпу стало трудно: не только что-то говорить, но и расслышать собеседника. Гости веселились, танцевали, кто-то уже ел, сидя за столом, слушая главного исполнителя арабских песен. Певец был молод, энергичен и притягивал к себе внимание гостей свадьбы.
Амин и Эмми стояли рядом с ноутбуком, разговаривали с Латифой и Жади. То и дело в разговор вклинивался Мустафа, прося Амина передать отцу то одно, то другое. Дона Ноэмия же интересовалась, что из угощений стоит на столах, что они уже попробовали сами…
Латифа и Жади, как и все остальные по ту сторону монитора, а также Зорайдэ и Карима, все прочие здесь, в гостиной дяди Али, были настолько увлечены праздником, что не сразу заметили, что в зале появился незваный гость. И пришел он не один…

Араб, от которого, как от родственника, накануне отказалась семья Эмми, вошел в празднично украшенный зал, понимающе огляделся и что-то сказал человеку, которого привел с собой. Сначала его увидела тетя Эмми, которая тут же поспешила навстречу, чтобы выяснить, что понадобилось незваному гостю на свадьбе ее племянницы. Она осмотрела зал и уже знала, где сейчас сидят и кушают свадебные блюда отец Эмми и ее дяди. Она чувствовала, что этот человек появился с недобрыми намерениями.
 Если понадобится помощь – к кому она сможет обратиться? Каковы намерения пришедшего? Скорее уж придется взывать о помощи к сиду Саиду и отцу Амина! Они все стояли в это время рядом с молодоженами, которые все ещё беседовали по компьютеру с родственниками из Бразилии. То, что скандала не миновать, лара Хина догадалась.
 После вежливых приветствий, которыми они обменялись, подойдя друг к другу, араб спросил, что здесь за праздник, кто на ком женится, а, узнав, что его подозрения подтвердились, начал скандалить.
- Так здесь, и правда, свадьба Эмми и племянника приятеля ее отца? Как же так? Разве я не сказал, что передумал разводиться и намерен вернуть свою жену? Я понятно выразился ещё вчера на семейном суде!.. Какие три развода?.. Последний развод окончательный?.. Вы о чем? Нужен временный муж? – сначала кипятился он, отвечая на возражения собравшихся вокруг него родственников невесты и жениха, которые были в курсе, кто он.
Потом мужчина вдруг злобно рассмеялся.
- Так мне, чтобы вновь получить мою женщину, нужно выдать ее замуж за временного мужа?! Я привел с собой человека, который согласился стать ее временным мужем на одну ночь, а завтра он вернет мне ее, дав развод. 
Ему возразили, что Эмми только что стала женой Амина Рашида, и он, гость, как им показалось, это уже понял. Тогда в чем же дело? Пусть уходит, ведь ему вряд ли здесь рады.
Но неприятный мужчина вновь снисходительно рассмеялся и сказал то, что объяснило окружающим причину его смеха.
-  Всё теперь оказывается намного проще! Мне даже не придется устраивать временный брак. У моей Эмми есть уже временный муж!
Он быстрым шагом приблизился к молодоженам.
- Это ты, ты стал ее временным мужем! - ткнул он пальцем в ошеломленного Амина.  - Завтра ТЫ приведешь ЕЁ ко мне! Ты вернешь мне мою женщину. Она снова станет моей женой.
- Это ты так решил? – бросил Амин ему в лицо вопрос, как вызов. – Наш брак законный, и эта девушка – моя жена!
Но эмиратец залился злорадным смехом. Он был очень уверен в себе.
- Повторяю: завтра ты приведешь эту женщину ко мне в отель. Ты стал ее временным мужем. Я вчера договорился об этом с ее родственниками.
- Не понял, - разозлился и покраснел Амин. Эмми стояла рядом, вцепившись ему в плечо, а у самой дрожала нижняя губа. Девушка глядела на пришельца полными ужаса глазами.
Зорайдэ, сцепив пальцы, умоляюще смотрела на сида Али, который уже спешил к месту ссоры вместе с Абдулом и отцом Эмми. За ними потянулись и другие представители мужской половины семьи невесты.
Мухамед и Саид были недалеко, но подошли ближе. Лара Дуния сурово оглядывала наглеца с ног до головы, переговариваясь о чем-то с Каримой.
Про скайп все тут же забыли. Но Латифа и Жади уже почувствовали неладное.
- Что у вас происходит? Что случилось? Кто этот человек? Что он хочет? – неслось из ноутбука. Но никто уже не обращал на это внимание, так как разворачивались нешуточные события. Даже Зорайдэ сделала Латифе знак рукой подождать.
- Потом, Жади, я потом вам расскажу!
А сид Салах, бывший муж Эмми, не молчал.
- Я могу забрать мою женщину прямо сейчас, - оскалившись, проговорил он. – Идем со мной, хабиби, не заставляй меня ждать! Хуже будет, ты ведь и сама это понимаешь!
Эмми замотала головой в стороны.
- Нет, нет, нет, - повторяла она, оторвавшись от Амина и отступая назад, к спасительной группке женщин – к Зорайдэ, Кариме, ларе Дунии.
Амин же взял себя в руки, а злость и ярость, охватившие его, позволили смело заявить:
- Кто ты теперь такой? Кто впустил тебя в этот дом на мою свадьбу? Почему ты думаешь, что тебе позволят  увести из этого дома мою жену? С нашей с ней свадьбы?
- Она не твоя жена! Ты – временный муж. Ты должен вернуть мне ее завтра. Но я намерен забрать ее уже сегодня! – нагло заявил араб.-  Отойди! Прочь с дороги!
Теперь уже Амин рассмеялся над наглыми заявлениями незнакомца, препятствуя ему подойти к жене. Ведь он знал, что перед ним – бывший муж Эмми. Парень сжал кулаки, чтобы суметь сдержаться, потому его захлестывала ревность и ненависть к типу, претендующему на его любимую женщину, теперь – его законную жену.  Эмми, пятясь, ударилась о край стола, где стоял ноутбук, встав спиной к монитору.
- Эмми! Что происходит? Ответь же ты нам! – вопрошала Латифа. Но девушка уже не была способна ответить – настолько была напугана появлением мучителя и с ужасом ждала развязки.
Мухамед оказался рядом с сыном.
- Успокойся, Амин. Ничего этот сумасшедший не добьется. А драка ни к чему.
Вмешались старики. Сид Али пытался достойно объяснить незваному гостю, почему Эмми теперь ему не принадлежит.
- Салах, пойми! Отец выдал ее замуж за племянника сида Абдула Рашида. Был проведен обряд никяха. У тебя не может быть никаких претензий, потому что  третий развод был последним.
- Я на семейном суде сказал, что беру слово назад! Передумал разводиться. Сказал, что если нужен временный брак – то он будет! – возмущался наглец. – Верните мне мою жену! Я требую!
Тут подоспели все родственники Эмми и начали шуметь. Но араб казался не пробиваемым. Человек, которого он привел с собой, был молчалив и растерян. Его и не замечали, когда поднялся крик и гвалт. Все позабыли, что в приподнятый над залом, стоявший на столике ноутбук всё видно. Латифа напрасно призывала подойти Зорайдэ и Кариму, которые отошли от стола и активно переживали из-за происходящего рядом с Амином. Но зато никто не загораживал обозрение бразильским зрителям этого реалити-шоу. Ведь Эмми ухватилась за подоспевшую к ней тетю и немного отодвинулась от столика.
-…Нет, ты всего лишь временный муж! И завтра я жду тебя вместе с моей женой в отеле! Проклятье!   И чтобы никакой первой ночи! Я убью обоих, если пойму, что ты к ней прикасался! Между вами ничего не может быть! Я знаю, как можно узнать – было что-то между вами или нет! – размахивал руками разъяренный сид Салах из Эмиратов.
Сид Абдул и сид Али наперебой возражали, что нет такого понятия как «временный брак»! Это придумано теми, кто приветствует харам! Это недостойная уловка в браке, к которой прибегают некоторые мужчины. Но это неправильно! 
- Я - свидетель: состоялся никях, Амин заплатил положенную сумму денег и купил невесте золото! Всё было сделано по закону! – грозил пальцем для убедительности сид Абдул. Обступившие их мужчины кивали в поддержку и поддакивали.
- Брак заключен с согласия родственников невесты, ее отца, а также – со стороны родственников жениха. Всё законно. Никаким временным мужем Амин Рашид не может быть! Брак законный. Эмми стала его женой после совершенного никяха! Невесту невозможно вернуть бывшему мужу, даже если он передумал разводиться, - увещевал сид Али.
Тут же свое слово сказал и отец Эмми, за ним о бывшем зяте нелестно высказались дяди невесты… Обстановка так накалилась, что все ждали, когда люди сида Али схватят и выведут на улицу этого наглого человека с претензиями.
Но он сам решил действовать прежде, чем его с позором выставят вон.
Выхватив припрятанный кинжал, он кинулся к Эмми и вонзил клинок ей в правый бок. Возможно, метил в сердце, но Эмми от страха отшатнулась от него, и удар не достиг цели. Однако рана была нанесена! Кровь веером брызнула не только на тех, кто стоял рядом, но капли достигли даже монитора ноутбука. Белое платье невесты окрасилось кровью. Девушка в первое мгновение схватилась руками за бок, но почти сразу же сползла на пол, потеряв сознание. Лара Дуния  и лара Хина пытались подхватить ее, но не успели.
-  Вот тебе первая брачная ночь с твоим мужем! – побелев от ненависти, прорычал преступник. Амин уже бросился к Эмми, решив, что девушка умерла. Он даже не почувствовал боли, когда соперник замахнулся и полоснул его по предплечью, задев концом кинжала и руку Саида, который первым сообразил броситься к негодяю, размахивающему орудием убийства. Подбежал и Зейн, попытался скрутить, подоспел и Мухамед. Но преступник не давался им в руки, размахивая кинжалом и не подпуская к себе.
В зале поднялся шум, раздавались крики ужаса.  Кто-то звонил в полицию, вызывали врача. В зале появились слуги  - охранники сида Али. Ахмет принес с собой биту, которой ловко ударил по голове преступника в тот момент, когда он повернулся к Ахмету спиной. Кинжал выпал, громко стукнувшись о пол, как раз там, где был зазор между коврами.  А бывший муж Эмми, пошатнувшись, рухнул на пол, где его тут же скрутили веревками подоспевшие охранники и по знаку сида Али поволокли во двор риада, чтобы сдать полиции, когда та появится.
Эти события заняли несколько минут, все наблюдали за тем, как нейтрализуют преступника, а рядом над распластавшейся на ковре окровавленной Эмми навис Амин. Он не мог поверить в то, что потерял жену.
- Неужели он убил тебя?! Эмми, Эмми, ты жива? Открой глаза! Очнись, Эмми, его уже нет здесь, он больше не опасен! Сколько крови… Эмми…
- Амин, она ранена! Ей нужна помощь, - наклонившись к парню, сказал Зейн. Сумайя тоже присела рядом, пытаясь хоть как-то разобраться, что за рана нанесена девушке. Зорайдэ по ее просьбе отправила Кариму за домашней аптечкой и тканью, которую можно было бы разорвать на бинты и повязки. Карима вернулась быстро, принеся всё необходимое.
Теперь проблемой стало увести от тела девушки Амина. А парень не понимал, что ему пытаются сказать. Он не верил в случившееся, не мог поверить в то, что потерял ту, о которой так долго мечтал, ради которой всё бросил и отправился ее спасать. И вот – не уберег!
- Эмми! Эмми! – потерянно повторял он над ее телом, зачем-то пытаясь поднять ее голову. Теперь он плакал.
- Амин, ты тоже ранен! Сынок, тебе нужно наложить повязку! – суетился возле него Мухамед. Но сын его не слышал.
Сумайя исхитрилась приложить пальцы к шее Эмми, чтобы прощупать пульс.
- Она жива! – воскликнула она. – Амин, если хочешь ей помочь – отойди! Иначе она потеряет слишком много крови! И тогда ей будет уж точно не помочь! Утверждаю это, как медик.
Зейн и Мухамед почти насильно оттащили парня от лежащей на ковре, залитой кровью жертвы бывшего мужа.
- Зейн, врача вызвали? – спросила Сумайя у мужа. – Наложи сам повязку Амину, пока я осмотрю Эмми!
Женщины обступили Сумайю и Эмми так, чтобы со стороны не было видно, что происходит внутри образованного ими круга. С несчастной не смогли снять платье, его пришлось разрезать, где-то – даже порвать, а затем осторожно снять куски ткани, набухшие от крови.
Сумайя с облегчением сообщила, что рана несерьезная, удар пришелся в ребро, которое стало препятствием для лезвия. Внутренние органы не повреждены.
- Ребро может оказаться сломанным или треснутым. А рана может быть уже инфицирована, поэтому я окажу первую помощь, наложу тугую повязку с антисептиком, чтобы остановить кровь. Но молите Аллаха, чтобы скорее пришел врач.
Пока Сумайя оказывала Эмми медицинскую помощь, а везде влезающая Карима ей самоотверженно помогала, Амина усадили на пуфик, и пока Мухамед помогал сыну снимать белую свадебную джеллабу и освобождать руку от окровавленного рукава, пытаясь его закатать, Зейн ловко разорвал принесенную Каримой ткань на полоски, превратив  в перевязочный материал. Один такой бинт он протянул Саиду – ведь у него тоже была порезана левая рука, и он держал ее, отведя в сторону, чтобы стекающая кровь не запачкала костюм. 
Получив «бинт», Саид попытался накрутить его на окровавленную кисть, зажимая конец в переставших слушаться пальцах.  Увидев это, к нему подошла новобрачная его брата Мухамеда.
- Сид Саид, давайте я Вам помогу, - сказала Муна и ловко перебинтовала руку брату новоиспеченного мужа, не забыв продезинфицировать рану антисептиком, который держал в руках сид Абдул, стоявший рядом.
- Слава Всевышнему! Наконец-то моему племяннику повезло с женой! Мухамед, тебе досталась золотая жена! – нахваливал он, глядя, как женщина быстро и ловко обработала рану и забинтовала ладонь и кисть его племяннику.
Саид поблагодарил, а Муна повернулась к Мухамеду, который охал возле Амина. А парень был не в себе. Его взгляд блуждал по залу, но он никак не мог найти Эмми, не догадываясь, что ее прячут за своими юбками обступившие женщины. То, что там с ней делали, мужчинам видеть было воспрещено. Харам!
Рана у Амина была глубокая, но не серьезная. Так счел Зейн.
- Я многому научился в то время, когда Сумайя училась на врача. На ком ей можно было тренироваться накладывать повязки? На мне, конечно. Я знаю, как это делается. Но прежде надо обработать рану. Врач же потом наложит швы.
Мухамед зажмурился, чтобы не видеть, как Зейн твердой рукой промывает окровавленную рану и наносит лекарство, подтирая кровь. Затем он также уверенно забинтовал парню плечо, в то время как Ахмет и отец Эмми держали Амина, чтобы он не упал с пуфа.
- Вот так! Главное – кровотечение теперь остановится. Пусть врач потом осмотрит и сделает так, как сам сочтет нужным.
- Что с Эмми? Что с моей женой? – вдруг спросил Амин.
 - Жива, успокойся. И не ходи к ней. Эмми оказывают помощь, тебе туда нельзя. Посиди, приди в себя.
- Где этот мерзавец? Он сбежал? Я найду его и убью! Если с моей Эмми… что-нибудь случится, если она… умрет…, ему тоже не жить! – обессиленно произнес Амин.
- Сынок, его уже сдали в полицию, - сообщил Мухамед. – Я видел, как дядя Али разговаривал с полицейскими.
- Не переживай, Амин, его не отпустят до вашего отъезда. И он понесет наказание за то, что ранил вас с Саидом и пытался убить твою жену, - сказал дядя Абдул.
- Я готов придушить его собственными руками!
- Амин, есть закон. Он ответит по закону. Его не отпустят после того, что он здесь совершил.
Тем временем гости уже разошлись. Оркестр тоже покинул праздничный зал, красивая свадьба в котором закончилась такой трагедией. Зорайдэ вынуждена была одна справляться со всем, что нужно было делать в таком случае. Рядом был сид Али. Оставались только близкие Эмми, ее отец, который винил себя за то, что не разобрался с бывшим зятем намного раньше, когда Эмми можно было забрать из Эмиратов без таких ужасных последствий.
Тетя Эмми горько плакала, опасаясь, что единственная родная племянница может не выжить после нападения. Лара Нурия ее успокаивала. В зале оставались только те, кто был самым близким семьям дяди Абдула, сида Али и семье Эмми. Когда пришел врач, мужчины подняли и перенесли Эмми в комнату, которая располагалась на первом этаже, в ту самую, где не так давно после возвращения из Эс-Сувейры Рания лечила раны от последствий порки. Поднимать раненую по лестнице показалось небезопасным.
Доктор осмотрел рану и снова наложил повязку не без помощи Сумайи, похвалив ее за проявленные умения, не подозревая, что скромно промолчавшая жена Зейна – дипломированный врач.  Лара Хина, Дуния, лара Нурия, Муна оставались рядом, пока Эмми осматривал доктор, но и потом – когда следовало ухаживать за ней. Кариму Зорайдэ забрала с собой, так как было много разных дел в зале.
Потом Карима заглянула в комнату и позвала Муну за собой. Сказала, что   Мухамеду плохо. Мужчина перенервничал. Как только стало понятно, что опасность для Амина и Эмми позади, отец жениха расслабился, но у него подскочило давление. Врач, которого пригласили теперь уже обработать раны Амина и Саида, помог и сиду Мухамеду, измерив ему артериальное давление и сделав укол. Муна теперь сидела с ним рядом и утешала, успокаивала.
А вот у Эмми началась истерика. Она заметалась по кровати, заливаясь слезам и пытаясь получить ответ:
- Где Амин? Что с ним? Негодяй Салах зарезал моего мужа?! Амин жив или нет? Почему вы молчите?! Я хочу его видеть!
- Лежи спокойно! – жестко приказала лара Дуния. – У тебя такое ранение, что тебе ещё долго нельзя будет вставать! Жив твой Амин! Зачем нам тебя обманывать? Сейчас позовем его! Придет, может быть, даже ночевать здесь останется. Ведь вас все равно собирались положить сегодня вместе. Вы женаты. Уже скоро утро! Вам были куплены билеты на самолет на полдень. Но теперь вы никуда не полетите сегодня: ты – ранена, Амин одну тебя не оставит в Марокко. Да у него самого рана на плече. Но знай, что сид Абдул от вас все равно не отстанет с поисками правды и справедливости. Пока он не увидит простыню, он не успокоится.
- Амин! – жалобно звала Эмми мужа. – Где он? Пусть придет ко мне!
- Эх, какую вам красивую комнату для первой брачной ночи подготовили! Утопает в букетах цветов, а на кровати постелили изумительное шелковое белье, очень дорогое и безумно красивое… На покрывало Карима насыпала лепестки роз. Хотела выложить из них сердце, но я отговорила. Она же перемяла бы все лепестки! – продолжала Дуния, считая, что ее спокойный голос приведет в себя девчонку, у которой расшалились нервы.
- Амин, Амин…, - стонала девушка,  по ее щекам лились слезы.
- Аллах, да что же это такое?! Ну, пойду его позову! – не выдержала лара Дуния и распахнула дверь комнаты. Вышла  и тут же захлопнула за собой.   
…Амин же стоял у стола с ноутбуком, держась за плечо, и разговаривал с матерью. Когда начались страшные события, все забыли про включенный скайп. Даже у Зорайдэ начисто вылетело из головы, что через видеокамеру компьютера Латифа  и все, кто с ней, могли увидеть резню на свадьбе. Все оказались настолько увлечены трагическими событиями, что ни Зорайдэ, ни Карима не догадались взглянуть на ноутбук, где у экрана метались перепуганные Жади и Латифа.
Они звали Зорайдэ, но та их не слышала. Но по мере того, как расходились гости, пустела гостиная, в которой оставались и бурно обсуждали случившееся родственники Эмми, к которым позже присоединилась и явившаяся родня арестованного араба. Они спорили, обвиняли друг друга и что-то требовали друг от друга, ругаясь и сыпя проклятиями. Никак не могли договориться из-за невыплаченного махра и отобранного золота. И раньше спорили и торговались, а теперь всё это перекрыло трагическое событие на свадьбе.
О ноутбуке вспомнили только тогда, когда Амин решил поговорить с матерью. Жади и Самира не могли докричаться, потому что всем было не до них, на голоса с экрана никто не обращал внимание.
Наконец, пробегавшая мимо Карима услышала их призывы и увидела перекошенные от страха лица племянниц дяди Али, и тогда только, быстро рассказав о случившемся,  привела сначала Зорайдэ, которая тут же утешила их, сказав, что все живы. А затем Карима поспешила позвать Амина, который сидел с перебинтованным плечом. Парень отправился успокоить мать, медленно двигаясь по залу. Эти несколько шагов дались ему нелегко. Но он не хотел показать матери, что сильно ослаб и ему нехорошо.
Пока врач ставил укол его отцу, Амин описывал матери, что случилось. Карима же, сбегав сначала за Муной, покрутившись возле Амина и услышав вопрос Латифы, что с Эмми и как та себя чувствует, решила заглянуть в комнату  узнать, что происходит с молодой женой. Она и столкнулась с ларой Дунией, которая только что отошла от двери комнаты, где лежала раненая.
- Девчонка рыдает, требует привести к ней Амина! Где он?
- Я сейчас же отведу его к жене! А ты, Дуния, расскажи Зорайдэ, что с Эмми, а то ей было не от кого узнать об этом.
Карима увела Амина от экрана, объяснив Латифе и Жади, что Эмми хочет видеть Амина, не веря в то, что он жив. Плачет, рыдает, а ей нельзя напрягаться – иначе лопнут швы, наложенные доктором.
- О, Аллах, такое пережить! Вот страху натерпелись! Аллах-Аллах! – сетовала она всю дорогу, пока вела Амина к жене. – Кариме в голову не пришло бы такое! Вот так неожиданность!
Когда Эмми увидела мужа, то перестала, наконец, рыдать. Амин присел на край постели, нежно погладил девушку по волосам.
- Тебе больно, Амин? Не шевели рукой, гладь меня левой, у тебя же рана!
- Мне не больно, когда я к тебе прикасаюсь,-  соврал Амин. Плечо болело, не смотря на поставленный ему обезболивающий укол.
- Мой хабиби! Амин, если бы с тобой что-нибудь случилось… Не знаю, смогла бы я выжить! Я разодрала бы на себе рану и ушла бы за тобой!
- Эмми, но моя рана не смертельная, а вот твоя как? Врач сказал, что тебе необходимо лежать несколько дней. Сумайя будет приходить к тебе каждый день, чтобы обрабатывать рану и менять повязку. Нам придется задержаться в Марокко.
- А если вернется… Проберется в дом… Убьет нас…? – отрывочно проговорила Эмми, ещё не отойдя от пережитого кошмара.
- Нет! – твердо сказал Амин. – Этот мерзавец больше никогда нас не побеспокоит! А сейчас он уже в тюрьме. Его родственникам не удалось забрать его под залог. Они хотели сразу же увезти его в Эмираты. Но не получилось. Он ответит по закону за то, что посмел сделать!
- Амин, ты хотел скорее вернуться в Бразилию. Не бросай меня здесь одну, - жалобно попросила Эмми.
- Конечно, я не оставлю тебя! – горячо подтвердил молодой муж. – Как ты себя чувствуешь?
- Амин, у меня такая слабость… И спать хочется. Врач сказал, это потому, что я потеряла много крови. Он велел мне принимать лекарства. Но я ничего не желала, пока не увижу тебя, мой хабиби.
Тетя Эмми грустно покачала головой, когда Амин на нее выразительно посмотрел.
- Ты отказываешься лечиться? Немедленно прими и выпей всё, что тебе оставил врач!
- Хорошо, тогда сам дай мне таблетки и воды.
 Эмми выпила растворенное в воде снотворное и тут же уснула. Амин не ожидал, что это произойдет так быстро.
- Амин, дядя Али говорит, что тебе тоже нужно отдохнуть. Лечь поспать, - вклинилась с советом Карима и сообщила новость:
- А в украшенную к вашей первой ночи комнату дядя Али и Зорайдэ решили положить сегодня твоего отца и его жену. Ваши вещи скоро перенесут сюда. Мы с Айшей принесем. На днях Мухамед с Муной уезжают в свадебное путешествие. Так велел дядя Абдул и даже денег немного дал, а остальное подарил Саид!
- Свадебное путешествие? – удивился Амин. – А куда они поедут?
- Они полетят в Египет, чтобы совместить полезное с приятным. И Египет посмотрят, и на рынках Каира твой отец приценится к товарам. Но рейс на самолет у них прямой – не через Малагу! – захихикала Карима над собственной шуткой.
Амин ответил, что непременно посоветует отцу, на что там, в Египте,  следует обратить внимание.
Женщины покинули комнату, ставшую теперь спальней молодоженов, и Амин осторожно прилег на свободную половину кровати, стараясь не потревожить Эмми и не задеть раненую руку.

…Тем временем в зале у ноутбука стояли Сумайя Зейн. Сид Абдул и дядя Али присоединились к спорам новых родственников, которые всё ещё ругались с бывшей родней из Эмиратов. Дуния и Нурия пили чай, сидя на диване  что-то обсуждая. Айша принесла им на подносе и еду. Женщины не успели отведать свадебных блюд и проголодались.
Когда Сумайя и Зейн во всех подробностях рассказали Латифе, что случилось, как были ранены молодожены, насколько тяжелы и опасны их раны, как им смогли оказать помощь,  что именно было сделано, даже тогда Латифа воспротивилась, чтобы Зейн отключил скайп.
- Нет, не делай этого, Зейн! Пусть ноутбук стоит включенным, я не смогу быть спокойной, начну сходить с ума от беспокойства, если ты выключишь скайп! Я всё равно душой там, у вас в Фесе.
Керим тоже попросил брата об этом.
- Хорошо, - улыбнулся Зейн, - пусть ноутбук останется на столе. Смотрите на пустой зал, если хотите. Все скоро разойдутся. Амин решил остаться в комнате жены. Будет там ночевать. Мухамед и Муна отправились в приготовленную для них спальню. А нам с Сумайей тоже пора возвращаться домой. Нас ждет маленький сын и много разных дел. Я объясню Кариме, что нужно сделать, когда вы решите, что связь пора прервать. Пусть она просто захлопнет крышку ноутбука. И всё.
Сумайя и Зейн, уходя, уже на пороге оглянулись и помахали Латифе и всем, кто провожал их взглядом.  На экране тоже появилось движение, но кто и что там делал, не было видно с такого расстояния. Карима отправилась следом за ними, провожая ещё нескольких гостей, решивших, наконец, покинуть дом, где праздник оборвался так трагически.

12. Часть 25. Глава 12. Сан-Криштован и страшные новости.

После ухода Зейна  Сумайи в Рио-де-Жанейро все надолго задержались перед монитором, всё ещё ожидая чего-то. Торжественно украшенная гостиная быстро опустела, только роскошные букеты на столах и груды выпечки и напитков оставались, как будто всё ещё ожидалось продолжение праздника.
Латифа, Жади и Самира, Керим и Мустафа наблюдали за тем, как по залу то проскользнет неутомимая Карима, то пройдут, переговариваясь о чем-то сид Али и Зорайдэ. То сид Абдул подошел к сидевшим на диване женам и что-то скандально начал им доказывать, размахивая руками. Невозможно было понять, о чем у них шла речь, но женщины устало поднялись и поплелись следом за Абдулом к выходу во двор.
- Дядя Абдул решил вернуться домой, - догадалась Жади.
- Они забыли, что мы можем их видеть. Или думают, что связь уже отключена, - сказала Самира.
- Но ты ничего не делай, дочка. Пусть будет включен скайп, я сколько угодно  просижу перед твои компьютером. Мне так легче, - проговорила Латифа.
- Конечно, мама, главное – чтобы ТАМ никто ничего не отключил.
- Они забыли о ноутбуке. Кто в Фесе из наших родственников умеет пользоваться такой связью? Не переживай, сестра, - успокоила Жади.
Так они и следили за редкими передвижениями в зале. Вот бродит Зорайдэ, вот Айша и женщины с кухни разбирают свадебные столы, вот сид Али отправился проводить последних гостей – из родни Эмми. Арабы, прибывшие спасать Салеха, уже покинули риад с возмущенными криками и гневными заявлениями. Удалился и отец Эмми, поговорив о чем-то с сидом Али, но не найдя Мухамеда, который уже покинул гостиную вместе с женой.
Латифа видела, как в глубине гостиной, спустившись по лестнице, Карима и Айша прошествовали в направлении коридора, где была комната, ставшая на эту ночь супружеской спальней для раненных молодоженов.  Женщины несли чемоданы и какие-то узлы.
- Латифа, почему Мухамед согласился ночевать в комнате, приготовленной для сына? Мне от этого как-то не по себе, - заметила Жади.
- Но… Амин и Эмми не могли бы подняться на второй этаж. Врач  не разрешил Эмми вставать с постели, ты же слышала – Зорайдэ рассказывала.
- И всё равно! Карима описала, как тщательно они украшали спальню для молодых, и вдруг там оказался Мухамед!
- Хм, Жади, он тоже молодожен, - усмехнулась Латифа.
Керим тут же успокаивающе положил руку ей на плечо.
- Дорогая, всё плохое уже позади. Тебе стоит тоже прилечь и поспать. Сегодня ложись спать раньше. У нас в Бразилии уже вечер, хотя в Марокко наступает утро. Но я уверен, что твой сын проспит несколько часов. Ноутбук, если Самира позволит, мы не станем выключать. Пусть это «окно в мир» останется включенным. Но там, в доме дяди Али, всё закончилось. А ты так перенервничала, Латифа, что тебе лучше отвлечься и отдохнуть, - уговаривал Керим невесту.
Да, на Латифе все ещё лица не было! Как же плохо ей было, когда она поняла, что произошло с ее сыном там, в далеком Марокко! У Латифы случилась истерика. Все ее успокаивали, Керим попросил Самиру принести воды для матери. Все пережили шок, сначала увидев ужасную сцену, но не поверив глазам, а затем узнав подробности о резне от Каримы и Зорайдэ.
 Сильнее всего на них подействовали капли крови, которые потеками скатились по монитору. Их невозможно было стереть, потому что «та» сторона экрана находилась за несколько тысяч километров от Бразилии. И никто в доме дяди Али не замечал окровавленного монитора, от этого становилось ещё страшнее. Только когда у ноутбука оказалась Карима, Самира успела попросить ее стереть кровь со стекла. Схватив какую-то окровавленную тряпку, всё ещё лежавшую на полу у столика, Карима тут же выполнила ее просьбу, оставив на мониторе растертые следы.
- Потом лучше вытру. Нечем намочить тряпку, - пояснила женщина.
- Она испортит монитор, Зейн ее пристукнет, - пробормотала Самира.
И вот теперь Латифа всё ещё была не в состоянии оторваться от вида гостиной в дядином доме.
- Я не пойду спать, буду сидеть здесь. Моему сердцу так спокойнее. Керим, поезжай домой, к сестре. Наверно, она уже волнуется, не понимает, почему ты так задержался.
- Латифа, как я могу тебя оставить? Если позволишь, я прикорну здесь, на диване, рядом с тобой. А сестре я уже позвонил и предупредил, что, возможно, переночую у тебя.
Латифа пропустила мимо ушей последнюю фразу, которая могла бы прозвучать фривольно. Она страдала от мысли, что могла бы быть сейчас рядом с сыном, но не послушалась своего сердца, подчинившись совету дяди Али.
- Керим, почему, ну, почему я не полетела с тобой в Фес?! Почему ты не смог уговорить меня?!
- И ты ничему не смогла бы воспрепятствовать! Мы увидели бы с тобой то же самое, чему стали свидетелями только что.
Пока Латифа смотрела на экран, приложив пальцы к губам, а Керим сел к ней очень близко, едва не прижимаясь к невесте, но тоже вглядываясь в «картинку» на экране компьютера. Самира, переглянувшись с тетей Жади, решила уйти.
- Мама, я пойду заниматься. Мне нужно подготовить кое-что к экзаменам.
- Самира, тебе нужен твой компьютер? Ты хочешь его забрать? – со страхом спросила мать.
- Нет, мне не нужен ноутбук,  - солгала девушка. – Я постараюсь обойтись блокнотом и ручкой.  Вообще – у меня есть планшет! А задания все на университетской флешке. Обойдусь без компьютера. Вам чай принести? – обратилась она не только к матери и сиду Кериму, но и к доне Ноэмии с Мустафой, которые  никак не могли собраться уйти, завороженно уставившись на монитор.
- Нет, нет, Самира, нам уже пора, - всё-таки засобирались супруги.
– Какой ужас! Желаем Амину и Эмми скорейшего выздоровления, - проговорила Ноэмия, а Мустафа, широко раскрыв глаза, активно закивал.
Но Халиса уже внесла поднос со стаканчиками и чайником. Однако, пока она составляла всё с подноса на столик, Мустафа и Ноэмия поспешили покинуть дом. Мустафе следовало открыть «Волшебную лампу», а Ноэмию распирало от желания поделиться страшным происшествием с доной Журой. Кто ее поймет лучше, чем самая близкая подруга? А дона Ноэмия  пережила шок от увиденного жуткого зрелища!
Самира отправилась к себе, как только проводила гостей и закрыла за ними дверь, но и Халиса вернулась в свою комнату, потому что свекровь велела ей отдыхать. И хотя девушка тоже была не прочь посидеть перед экраном, дававшим надежду увидеть, что ещё может произойти в таком далеком от них Марокко, но рядом с матерью Амина расположился сид Керим. Даже Жади ушла к сыну, которого пора было накормить и искупать. О помощи она не попросила, поэтому Халиса решила свои услуги не предлагать. В конце концов, она ведь тоже так переживала в этот день, что жаждала лечь и уснуть, чтобы на некоторое время забыть о том, чему стала свидетельницей.
Она увидела, наконец, Эмми! С каким сопротивлением она ждала этот день – и их свадьбу, и то, что ей придется увидеть соперницу, ставшую женой Амина. Для нее всё это уже было стрессом. Но всё оказалось намного страшнее. Она едва не потеряла мужа, чуть не осталась вдовой. Ее ещё не родившийся ребенок чуть было не потерял отца! И виновата в этом Эмми! Ведь это ее муж устроил побоище на их свадьбе.
Халису многое потрясло:  то, что сид Саид подарил Амину деньги на покупку золота невесте, которая оказалась дочкой его приятеля. Халиса без зависти, но с интересом рассматривала со своего места украшения на шее и в ушах, на руках Эмми. Дорогое золото получила невеста, достойные драгоценности.
Халиса оценила  платья, которые несколько раз меняла молодая жена Амина. Латифа пояснила, что одежду Эмми купил ее отец. У Амина просто нет таких денег, чтобы купить дорогие кафтаны и ткшейто. Все платья соперницы Халисе понравились. А ещё Халиса услышала, как лара Латифа рассказывала сестре, что Эмми вернули золото, которое у нее было до свадьбы. На что Жади ответила, что если родня Эмми добьется от бывшего зятя возвращения махра и золота, то Амин окажется в неловкой ситуации.
И лара Латифа с этим согласилась.
- Мой сын будет уязвлен тем, что у Эмми останется хоть что-то от прошлого брака.
Халиса с этим была согласна. Амин ранимый и вспыльчивый. Он не станет терпеть рядом с Эмми золото, подаренное ей другим. Халисе вспомнилось ожерелье, которое год назад примеряла Эмми в том ювелирном магазине, где они с Амином купили злосчастное кольцо, столкнувшись с его бывшей невестой, оказавшейся там вместе с мужем. Ожерелье было роскошным. Даже на женах сида Саида не было таких драгоценностей.
Наблюдая за происходящим на свадьбе, Халиса не стремилась показаться тем, кто следил и за ними. Она встала так, чтобы всё видеть, но для марокканцев оставаться невидимой.
Однако она быстро поняла, что и здесь, в доме, за ней наблюдают. Самира! Самира исподволь следила за ее реакцией. Но Халисе не в чем было себя упрекнуть. Пусть смотрит! Да, Халиса ревнует мужа к новой жене, да, ей обидно, что теперь у него появится вторая, любимая, которая отодвинет ее, занявшую место жены рядом с Амином первой, по закону. Но Халиса не желала зла брату Самиры. Она пошла против самой себя, подписав разрешение на брак Амина и Эмми – чтобы спасти любимого мужа.
Тогда почему Самира кидает в ее сторону испытывающие взгляды? Как будто ведет журналистское расследование. Даже когда  стало понятно, что в зале случилось чудовищное происшествие – преступник нанес раны и Эмми, и Амину, девушка не устояла и бросила на невестку взгляд. Как будто Халиса могла радоваться, глядя на то, как Амин рыдает над умирающей женой, как тогда всем показалось.
Халиса так же, как все, была потрясена. И она не испытала ни злорадства при виде упавшей и залитой кровью соперницы, ни подлой надежды на то, что Амин, не успев стать мужем Эмми, останется вдовцом. Нет! Одна мысль билась в сознании молодой женщины: что с Амином? Ведь он тоже ранен! Она видела, как преступник полоснул по Амину клинком, ножом или чем там ещё он пришел их убивать?  Халиса не сводила глаз с мужа и поняла, что он ранен. Рукав окрасился кровью, которая если и не хлестала фонтаном, то потому, что несколько слоев одежды задерживало кровотечение. А от крови, застывшей на экране, у Халисы бежали мурашки по телу.
Она понимала свекровь, которая рвалась к компьютеру, как будто могла бы волшебным образом пролезть сквозь монитор и оказаться рядом с раненым сыном. Сид Керим и лара Жади едва смогли удержать обезумевшую лару Латифу. А Ноэмия, услышав просьбу сида Керима, первой бросилась за стаканом воды, передав его Самире…
А ведь чуть раньше как все радовались, что Амин не наказан, а семейный суд прошел так удачно для беглецов! Жади же старалась хоть что-то узнать о Хадиже. Всем было интересно смотреть на то, что происходит в доме дяди Али так далеко от Бразилии. Это казалось чудом! Так далеко и как будто совсем рядом! Все хвалили Самиру за сообразительность – кто ещё мог бы подать такую замечательную идею со скайпом?
И сид Керим был рад, что имя его дочери не озвучили на семейном суде. А когда лара Дуния потребовала от Самиры подойти к монитору, все прекрасно поняли, что она имела в виду, разговаривая с девушкой.
Халиса ужаснулась тому, что услышала от жены сида Абдула. Как бы она ни осуждала многое в поведении сестры Амина, но не желала ей такой судьбы, которую пророчил девушке сид Абдул. Насильно выдать Самиру замуж за незнакомого мужчину, которого он выберет ей в мужья. И это всё прозвучало серьезно: Халиса верила в то, что старик так и поступит с Самирой, как только она окажется в Марокко. Она даже дала себе слово поговорить с девушкой, чтобы она отнеслась к предупреждению лары Дунии со всей серьезностью.
И вот Самира так нехорошо поступила: следит за реакцией жены брата, как будто подозревая Халису в подлых мыслях и ожиданиях.
Впрочем, Халиса была честна сама с собой. Да, в ней вспыхнул огонек надежды, когда на свадьбу явился некий Салех, оказавшийся бывшим мужем Эмми, который заявил, что передумал разводиться, и потребовал вернуть ему жену, а Амина объявил временным мужем. Халиса в глубине души понимала, что эта пустая надежда, но все-таки несколько мгновений она верила в то, что может произойти чудо: Амина обяжут вернуть несостоявшуюся жену прежнему супругу.
Но этого не случилось. И это всё, в чем можно было бы упрекнуть Халису.
 А ещё она порадовалась тому, что сид Мухамед на этот раз взял в жены нормальную женщину. Достаточно было взглянуть на Муну, как становилось понятно, насколько она далека от Лейлы.
Дона Ноэмия тут же прокомментировала, увидев новую супругу родственника Мустафы:
- Да, она очень красивая женщина. И пусть она почти ровесница Мухамеда, но она очень хорошо выглядит даже рядом с Лейлой. Лейла – глупая девчонка, которую напрасно так рано выдали замуж, да ещё и за человека, который старше нее на много лет. Синьор Мухамед в прошлый раз совершил ошибку, взяв в жены такую юную девушку. И вот что из этого вышло. Но теперь у него будет очень хорошая жена. Она хотя бы станет его нормально кормить. Но сможет ли Муна справиться с Лейлой? Девчонки бывают такими вредными! Лучше бы синьор Мухамед развелся  с Лейлой!
- А он и развелся, - напомнила Жади.
- Мне тоже Муна нравится. Пусть Мухамед будет с ней счастлив! – пожелала Латифа.
С ней согласились все. Халиса мысленно пожелала скорейшего возвращения Лейлы и ее подруги в Марокко. Но что-то подсказывало Халисе, что свекор не станет расставаться с Лейлой. Она не могла объяснить себе, почему она так думает, но все равно была твердо уверена, что Лейла останется в Бразилии.
Зорайдэ же сообщила во время одного из своих приходов к столику с ноутбуком, что Мухамеда и Муну отправляют в свадебное путешествие, а потом Мухамед вернется в Бразилию один, потому что Муне необходимо побыть несколько месяцев с приболевшей после трудных родов дочкой.
«Если Лейла не совсем глупая, она найдет способ помириться с сидом Мухамедом», - пришла к выводу Халиса. Она пожалела только о том, что они с Амином не имели возможности тоже совершить свадебное путешествие. Интересно, а Амин и Эмми куда-нибудь поедут? Впрочем, какое им ещё путешествие, если они и так почти за месяц вдвоем объездили весь Египет?!» - сердито думала Халиса ещё до того, как на свадьбе произошло ужасное ЧП.
Но теперь не могло быть и речи о свадебном путешествии Амина и Эмми, даже если сид Саид  и в этом отношении проявит щедрость к своему любимому племяннику. Когда же вернется домой Амин? Понятно, что он будет ждать выздоровления Эмми, но как надолго это затянется? А свекор с женой едут на две недели. Об этом он сам сообщил Мустафе, который следил за двумя магазинами Рашидов.
Халиса лежала на кровати в своей комнате и не могла перестать думать об увиденном на свадьбе. Ей было очень больно видеть, как Амин плакал над Эмми, распластавшейся на ковре. Если Халиса ни на миг не усомнилась, что Эмми жива, то Амин решил, что потерял любимую, и его взывания к Эмми вонзались острым ножом в сердце Халисы, а слезы на его лице, которые не могла не заметить Халиса, жгли ее сердце тоже. Почему муж не переживал так за нее, Халису, когда грабители выдрали у нее из ушей серьги, ударили в лицо, отобрали сумку?!
Она не забыла, как Амин тогда рассердился. Нет, он тоже сочувствовал и переживал, когда отвозил ее на обследование в госпиталь, но стал бы он так убиваться, если бы бандит ранил ее ножом,  и она вот так же лежала бы на каменной мостовой перед баром доны Журы здесь, в Сан-Криштоване?!
А теперь ей пришла в голову мысль:  а кто станет делать перевязки Амину и Эмми, когда они вернутся из Марокко? Врач их только осмотрит, но каждый день приходить и обрабатывать раны, делать перевязки – дорогое удовольствие. И, зная Амина, Халиса догадывалась, что он на это не согласится. Или лара Латифа всё это станет делать?
- Мне же ещё придется ухаживать за его раненой женой! Или он сам позаботится об Эмми? А я буду обрабатывать только его рану? Как долго будет заживать рана у Эмми?
Это нечестно: они должны были встретиться с ней как равные. Две жены Амина. Но теперь первой жене, т.е. ей, достанется ухаживать за больной новобрачной, которая может оказаться настолько хитрой, что будет притворяться сколько угодно долго и издеваться над ней.
 Халиса успела заметить, что на руках Эмми хна была нанесена скромным узором, пусть и с красивым орнаментом. Но вряд ли хна смогла хорошо закрепиться на ее руках, ведь времени у невесты было слишком мало, а значит, рисунок быстро побледнеет и сотрется.  По обычаю, невестка сможет работать по дому, когда с рук сойдет свадебной рисунок из хны. Однако, из-за раны Эмми не станет работать по дому. Какое унижение ждет Халису!
Чему она очень порадовалась, так тому, что ей не придется наблюдать, как сид Абдул оглашает результат брачной ночи Амина и Эмми. Из разговоров свекрови и Жади Халиса поняла, что бывший брак Эмми  распался по причине, что Эмми и год спустя оставалась девственницей. Халису больно задело, что Амин даже в этом смысле получил любимую Эмми, как и мечтать не мог. И Халисе не хотелось знать, чем закончится первая брачная ночь, что она вообще у них была!
Она вспомнила, как Жади и лара Латифа пытались понять, что прокричал араб, когда подскочил к Эмми с кинжалом.
- Он сказал, кажется, так: «Вот тебе первая ночь с мужем! Умри моей!» – припомнила Жади.
- А мне кажется, что он ещё что-то сказал про то, что она ничего больше не расскажет. Он сказал это, когда  уже ударил Амина, а Зейн и Саид пытались его схватить, - вспоминала Латифа.
Халисе стало смешно, когда сид Абдул настаивал на том, что должен соблюсти обычай и дождаться окончания первой ночи. Как будто у Эмми не было такого страшного ранения. Но все-таки разум возобладал, и сид Али отправил приятеля вместе с его женами домой, отдав ему своих ослов и отправив Ахмета сопровождать стариков на рассвете по медине.
Вспомнила Халиса и то, как все переживали, что никто не догадается подойти к ноутбуку и рассказать им, что происходит в зале, чем всё закончилось. Самира предложила позвонить Зорайдэ, и только тогда женщина вспомнила, что за ужасной сценой наблюдали Латифа и все остальные! И для них неизвестность после увиденного была страшнее, чем для тех, кто оказался рядом с местом преступления.
Зорайдэ успокоила, что никто не убит, все живы, но ранены молодожены. Врач наложил швы, обработав раны, наложил повязки. И Сумайя тоже молодец – смогла оказать первую медицинскую помощь!
Халиса вспомнила, как испугалась и расстроилась, узнав про замысел Самиры посмотреть свадьбу через Интернет с помощью скайпа. Если бы это был просто какой-то праздник или чужая свадьба – это было бы замечательно. Но женился Амин, ее муж. Он непременно захочет, чтобы она, Халиса, поприветствовала вторую жену. Халисе же не хотелось унижаться ещё до того, как счастливая пара вернется в Бразилию.
 И тогда она пожаловалась Латифе, что плохо себя чувствует и не хочет усугублять состояние поздравлением Амина и Эмми. Латифа ее поняла. Поэтому и сказала сыну в ответ на его вопрос, где Халиса, что она на кухне, готовит ужин. Ей нездоровится.
Но на самом деле молодая женщина стояла в нескольких метрах от свекрови, от монитора, и видела лицо Амина, отразившееся на нем  недовольство. Но  тогда, когда он, уже  раненый, подошел поговорить с матерью, Халиса не смогла найти в себе силы поговорить с ним. Стояла бледная, потрясенно молчала. А потом действительно пошла доваривать ужин. На кухне она всегда как-то успокаивалась.
Вспомнив о кухне, Халиса едва не соскочила с кровати: убрала ли она с плиты таджин?! Встала, пошла на кухню, чтобы проверить.
Забыла! Хорошо, что все-таки выключила плиту! Но таджин так и стоял не на столе, а на плите. Тогда ей пришло в голову, что лара Латифа, как и ее жених, ничего не ели сегодня. Почему бы не предложить им поужинать? Если надо – она всё принесет им в гостиную, где стоит ноутбук с «окном в дом дяди Али».
Она так и сделала. Постучала, вошла, предложила. Лара Латифа согласилась и попросила принести ужин на двоих.  Но как только Халиса собралась уйти, успев  повернуться к двери, как Латифа вскрикнула.
Халиса быстро оглянулась, но, как оказалось, уже не успела увидеть то, что видели свекровь и сид Керим: чья-то рука с красивым рукавом и широким золотым браслетом, обхватившим кисть, протянулась к монитору и… захлопнула крышку! Изображение на компьютере Самиры исчезло, на экране осталась заставка скайпа.
- Кто, ну кто посмел выключить компьютер?! – простонала Латифа, откидываясь на подушки дивана, где она сидела рядом с Керимом. Он обнял ее и предложил:
- Уже поздно, но это у нас. Позвони в Фес, в дом дяди Али. Возможно, там, после свадьбы,  кто-то уже или ещё не спит. Но лучше – ложись спать, отдохни, а утром позвони Зорайдэ и узнай, что у них нового.
- Хорошо, не стану тревожить Зорайдэ сейчас. Вдруг она тоже прилегла отдохнуть? Керим, давай поужинаем, мы ведь не ели весь день. Я не о себе беспокоюсь, но ты ведь тоже голоден. Поешь, а потом, пока не поздно, возвращайся домой. Я в порядке. Не беспокойся за меня. Я знаю, что твоя сестра беспокоится за тебя, не понимает, почему ты решил задержаться. Она догадается, что что-то произошло, и станет переживать. Просто так ты не остался бы у меня ночевать.
Керим усмехнулся, но согласился. Халиса хотела предложить им помощь на кухне, но они отказались.
- Халиса, иди и тоже отдохни. Я сама поухаживаю за сидом Керимом, накормлю ужином. Спасибо, что ты смогла всё приготовить, дочка.
Халиса не стала дальше заставлять себя уговаривать, отправилась в комнату. Но она знала, что уснуть не сможет. Ее настолько одолевали разные мысли, что она даже смогла забыть о том, что беременна!

13. Часть 25. Глава 13. Сан-Криштован. В ожидании Амина и Эмми.

Следующее утро для Латифы и Жади началось со звонков в дом дяди Али  на сотовые ему и Зорайдэ. Самира к этому времени уже уехала на занятия в университет, а плохо отдохнувшая, не выспавшаяся Халиса хозяйничала на кухне, готовя обед, но давно приготовив завтрак. Она и накормила рано утром Самиру, которая проспала и, выпив кофе, ела бутерброды уже на бегу.
Новостей из Марокко не было. Раненым молодоженам хуже не стало.
- Слава Всевышнему! – радовалась Латифа.
Жади – тоже.
- Вот видишь, а ты так волновалась. Я тебя понимаю. Но теперь ты можешь быть спокойна: они молоды, у них крепкие, здоровые организмы. Эмми и Амин быстро пойдут на поправку.
- Я предпочла бы сама лечить их раны. Пусть как можно скорее возвращаются домой. Так мне будет спокойнее.
Когда Латифа звонила, Зорайдэ сообщила им, что молодые ещё спят.  Карима узнавала. Но как только проснутся, тогда Айша им отнесет завтрак. Т.е. теперь уже – обед.
- Наверно, придется их будить, ведь скоро явится доктор, чтобы осмотреть  обработать раны и поменять повязки. Сумайя тоже намерена навестить их вечером вместе с Зейном. Они и малыша с собой принесут, - сообщила жена дяди Али.
- Зорайдэ, а что с нападавшим? Преступник не сбежит из тюрьмы? – беспокоилась Латифа.
- Нет, он арестован. Но его адвокат добивается, чтобы его выпустили под залог, тогда он тут же вылетит в Эмираты.
- Я так боюсь, что он снова проникнет в дом и навредит моему сыну и Эмми.
- Нет, Латифа, не переживай. Сид Али велел усилить охрану дома. Его люди постараются узнать, когда Салех покинет Марокко. Но если он всё-таки приблизится к нашему дому, его ждет жестокий прием. Не знаю, что сид Али имел в виду, говоря об этом.
Разговор велся на кухне, куда Латифа заглянула, чтобы выяснить, как обстоят дела с приготовлением обеда и ужина. Но оказалось, что Халиса уже справилась со всеми делами на кухне. Она внимательно прислушивалась к разговору, который вела свекровь по сотовому с Зорайдэ. Но сама не вмешивалась и не расспрашивала.
Но Латифа сочла нужным сообщить ей новости.
- Амину уже лучше. По крайней мере, не стало хуже. Будем ждать, что ответит доктор, осмотрев раны. Когда же мой сын сможет вернуться в Бразилию?
- Но ведь это зависит не от его состояния. Рана второй жены намного серьезнее? – с усилием произнесла Халиса, не желая называть Эмми по имени. Но свекровь не обратила на это внимание. Ее беспокоил, прежде всего, ее сын.
- Да, ты права. Всё будет зависеть от состояния Эмми. Но у Амина рана глубокая. Я сама слышала, как Сумайя говорила об этом. Врач накладывал ему швы.
- Будем ждать возвращения Амина и молиться, чтобы выздоровление наступило скорее, иншалла, - смиренно сказала ей Халиса.
- Да, пусть Амин и Эмми скорее поправятся, - сказала Латифа, сделав упор на имя Эмми, заметив, наконец, что старшая невестка уже в который раз говорит только о муже, не упоминая соперницу. Впрочем, она тоже больше думает о сыне, забывая, что теперь есть ещё и Эмми. Но что же делать, если в их семью вошла ещё одна жена Амина? Остается только принять ее, смириться с тем, что Халиса теперь не единственная.   
В душе Латифа, конечно, понимала Халису и винила себя в собственном эгоизме. Ведь она-то не смогла принять Лейлу, даже не зная, что это за женщина. Просто с ходу отвергла саму возможность делить мужа с другой. Но когда та же ситуация возникла в жизни невестки, она отчего-то поддержала сына и всей душой была на его стороне, не думая о чувствах Халисы. Как говорит в таких случаях Самира? Двойные стандарты?!
Но так как сын один, а невесток теперь две, то Латифа дала себе слово быть справедливой к обеим девушкам. Халису она уже хорошо узнала, а Эмми ей помнилась такой, какой она была подружкой Хадижи. Но какой она станет невесткой? Не начнутся ли между Халисой и Эмми войны и жестокое соперничество? А скоро сама Латифа окажется невесткой в семье Керима. У него нет родителей, но есть сестра. А какими могут быть сестры, они с Жади хорошо помнили на примере лары Назиры. Впрочем, Латифа имела возможность пообщаться с ларой Марьям,  и она показалась ей очень приятной женщиной, доброй, справедливой, безумно любящей брата. Никакого коварства в ней, как когда-то в ларе Назире, не чувствовалось.
- О, Аллах! Надо позвонить Кериму и выяснить, что из выпечки приготовить на сегодня. Вчера день был пропущен из-за свадьбы, но на сегодня был какой-то заказ, я совсем забыла об этом, - бормотала Латифа, взяв в руки блокнот и листая страницы в поисках нужной записи.
- Вот! Нашла: 5 кг «рожек газели» к восьми часам вечера, - наконец, пробормотала она.
- Лара Латифа, я хотела бы пойти в наш с Амином дом и проверить, все ли там в порядке, - сказала Халиса, отпрашиваясь у нее.
- Конечно, иди. Но будь осторожна, помни о беременности! Ты вчера столько нервничала, как и мы все. Теперь всё налаживается, но ты всегда помни о своем состоянии.
- Да, хорошо, я буду внимательна и осторожна, - согласилась молодая женщина, накидывая на голову уже подготовленный платок.
- Иди, я за всем присмотрю. Ты ведь поставила тушиться новый таджин?
- Я вернусь к тому времен, когда он будет готов, - пообещала невестка. Латифа вдруг остановила ее.
- Халиса, ты… выделила комнату для второй жены? Если тебе не хочется заниматься этим, я могу помочь. Сама наведу там порядок,  даже постель застелю, ведь Эмми будет трудно это сделать. Она несколько недель не сможет заниматься домашними делами. Но я буду вам помогать. Несправедливо, что вся домашняя работа свалится на тебя, тем более, что ты ждешь ребенка.
- Спасибо, лара Латифа, но комната уже готова к приезду второй жены. Я хотела бы, чтобы Эмми с порога знала, что в доме главной буду я, потому что я – первая жена. Надеюсь, она не станет уговаривать Амина, чтобы он развелся со мной. И пока они ещё не приехали, я сама выбрала, какую комнату отвести Эмми, там и постелила новый комплект белья. Если ей не понравится мой выбор – пусть скажет мне или Амину. В комнате есть всё, что нужно на первое время: столик, шкаф, пуфики, кровать – правда, она старая, та, которую нам дал сид Мухамед. Но пусть Амин сам разбирается, что из мебели купить в комнату второй жены. Новая мебель стоит в моей комнате. Я не хотела бы уступать ей свою комнату или отдавать свои вещи, даже если Эмми этого захочет.
- Халиса, постарайся не относиться к ней, как к врагу. Я не знаю, как она поведет себя, оказавшись в вашем с Амином доме, но, как мне помнится, она не злая, отходчивая и незлопамятная, и вообще – какая-то безалаберная девушка. Рассеянная, легкомысленная. Но она не такая, как Лейла, слава Аллаху! Мой сын и не смог бы полюбить девушку, которая вела бы себя, как Лейла.
У Халисы невольно выступили на глазах предательские слезы.
- Дочка! Не плачь, я, наверно, не так выразилась. Амин и тебя тоже полюбил. Ты поймешь это, когда Амин вернется. Вот увидишь, когда мой сын будет вынужден сравнивать вас, он сделает выбор в твою пользу. Я знаю своего сына. Если бы он не полюбил тебя, если бы не принял, то уже завел бы разговор о разводе. Он из Марокко потребовал бы развод. Но Амин поступил иначе: вчера ты была на кухне, когда Амин ещё раз повторил, что будет справедлив к обеим женам. Прояви терпение, Халиса.
- Это очень трудно принять, лара Латифа…, - проговорила девушка, опуская глаза.
- Понимаю. Вот я – не смогла. Но ты молода, ты ведь сделала выбор? Ты имеешь право потребовать развод. Но если ты подписала разрешение на второй брак, то согласилась, чтобы в доме появилась вторая жена? Однако, ты в любой момент можешь поступить по-другому. Я прошу тебя подождать, чтобы посмотреть, что получится у Амина и Эмми. Возможно, это он не сможет с ней ужиться. Или Эмми не вынесет быть второй и потребует развод, потому что Амин с тобой не станет расставаться. Мы не знаем, какие судьбы уготованы вам с Эмми, как и Амину.
- Да, лара Латифа. Я пойду…
- Халиса… И ещё – ты ведь первой подаришь ему ребенка. А если родишь сына, то твои позиции в глазах мужа и свекра укрепятся. Я помню, как семья восприняла рождение Самиры, а как  - появление Амина. Дядя Абдул будет счастлив, что у него появится правнук.
- Лейла родила сына, но сида Мухамеда это не остановило – он дал развод Лейле и отвез бы ее в Марокко, если бы она не испортила замок в комнате, в которой ее заперли, - с тяжелым вздохом напомнила невестка. Но Латифа ей возразила:
- Тебе это не грозит. Мой сын с тобой так не поступит. А Лейла сама виновата: она постаралась, чтобы терпеливый Мухамед, уже много вытерпевший от нее, решился на такой шаг.
- Я пойду, лара Латифа. Если я понадоблюсь, звоните на сотовый.
- Но я и зайти могу к тебе, ведь ты будешь в соседнем доме, - сказала ей свекровь, и Халиса поняла: лара Латифа намерена проконтролировать, как подготовлена комната к приезду второй невестки. Не начнутся ли склоки между девушками с первого же дня? Неужели ей не поверили?! Нет, просто свекровь хочет ничего не упустить из вида. Всё это поняла Халиса, но не стала возражать.
А когда она добралась до своего дома, то, войдя, сразу же прошла в комнату Эмми. Да, теперь, когда состоялся никях, Эмми стала законной женой Амина. И в этом доме есть и ее комната, пусть сама она об этом ещё не задумывается.
Халиса осмотрелась. Комната была обставлена хуже, чем ее собственная. Но не она же должна заполнять вещами помещение для второй жены? Приедет – и пусть занимается обустройством на свой вкус. Что-то, возможно, Амин купит или принесет из своего магазина – ковры, сундук, кувшины, сосуды для зажигания бахура… Пусть Амин ей и тапочки выберет, домашние бабуши…
А Халиса переживала, как быть с постельным бельем. Был комплект, который им на новоселье недавно подарила лара Жади. Белье было из дорогого магазина, хорошего качества. Но Амин его раскритиковал, когда Халиса принесла его с собой в новый дом. Какие-то сердечки, мишки, цветочки, кружочки. Выглядело постельное белье на его взгляд издевательски.  Амин предпочитал однотонные комплекты постельного белья. Но не распакованных комплектов в доме просто не было. Из того, что Халиса привезла с собой в качестве «приданого», она последний набор, самый роскошный, постелила себе и Амину. Почему она что-то должна отдавать другой?! 
Вот и пусть спят на сердечках и цветочках. Может быть, Эмми комплект белья даже понравится – ведь когда-то она была близкой подругой Хадижи, дочери лары Жади. Небольшая месть порадовала и успокоила Халису. Но потом она испугалась: не догадается ли Амин, что она умышленно отдала Эмми этот комплект? Да, с ее стороны это прокол. Но другого-то нового постельного белья все равно нет! А чтобы в этом не было никаких сомнений, Халиса вошла в собственную спальню и разобрала постель. Легла и решила поспать. Пусть постель не смотрится только что заправленной новеньким комплектом из имущества Халисы. Шелк под ней быстро помнется. Впрочем, она и не должна кому-то уступать свои вещи!
«Легкомысленная, незлопамятная, безалаберная… Что ещё говорила об Эмми лара Латифа?» - пыталась вспомнить Халиса слова свекрови. Если бы Эмми оказалась такой! Но тогда за что Амин ее полюбил? Вот ей с детства внушали простую истину: любовь рождается в браке. Как Амин посмел полюбить кого-то до того, как совершил никях с Халисой?! Если он собирался жениться на Эмми, все равно – не имел право давать волю чувствам. Но Амин вырос в Бразилии…. А здесь окружение влияет даже на семьи, прибывшие из Марокко. Это происходит незаметно. И теперь мне приходится спрашивать себя: почему Амин впустил в свое сердце другую, которая и стала для него первой? А я – только второй в его сердце, если там вообще осталось для меня место!»
Халиса понимала, что теперь ей придется бороться за собственное счастье. Но она не чувствовала в себе сил – бороться, тем более – враждовать. Какой совет дала ей свекровь? Потерпеть, выждать, когда Эмми сама себя покажет, и тогда Амин начнет их сравнивать, и сравнения будут в пользу Халисы. И что тогда? Амин разочаруется во второй жене, о которой столько мечтал, бросил всё, отправившись на ее поиски, едва не расстался с жизнью… Он выберет Халису? Но если и так, Эмми он все равно не отпустит. Халиса насмотрелась на подобное в собственной семье.  Мать ее тоже не была единственной женой.
- А что же происходит в доме сида Мухамеда? – стало любопытно Халисе. Она знала, что Лейла так и сидит под замком даже после отъезда мужа в Марокко. В магазин за продуктами из дома выходит только Ариба. Историей про закрывшуюся в комнате  мачеху Амина с ней поделилась лара Ноэмия. Ведь Мухамед вынужден был узнавать время от времени, как дела в доме, нет ли проблем у Арибы, у ребенка, у Лейлы. В дом Мустафа никогда не заходил один – так не положено, харам. Поэтому его всегда сопровождала лара Ноэмия.
Халисе проще было принять обращение к этой женщине как к «доне» Ноэмии, а не как к «ларе» Ноэмии, потому что жена Мустафы ну никак не была похожа на покорную восточную женщину.  Бразильянка стала женой марокканца, приняла ислам, но бразильское лезло из нее во всем. Впрочем, Халиса так думала только сначала. Но потом поняла: нет в доне Ноэмии ничего из того, что должно было бы быть, прими она мужа-мусульманина и сама став мусульманкой. Она просто получила мужа, которого никак не могла выбрать среди бразильцев. Дона Ноэмия сама как-то рассказывала про некоего типа, который недолго пробыл ее мужем, думая, что она получит богатое наследство.
Но Лейла… Халисе вдруг пришло в голову: а как Лейла примет появление в Сан-Криштоване второй жены Амина? Станет ревновать? Что-то сделает из ревности, чтобы навредить сопернице? Кажется, её-то Лейла не считала большим препятствием на пути к Амину, если не вспоминать, что у самой Лейлы имеется муж. «Она думала, наверно, что при других обстоятельствах Амин выбрал бы между ней и мной именно ее! Но теперь она увидит ту, которую Амин выбрал давно, задолго до моего появления в его жизни. Нет, Лейлы нужно опасаться, потому что она не смирится. Если сид Мухамед выпустит ее из заточения и не отправит в Марокко, тогда она непременно заденет соперницу! Но она, наконец-то, оставит в покое меня», - так размышляла Халиса, возлежа на шелковом белье персикового цвета с искусной вышивкой, сливающейся по цвету с шелком.
Хотелось выпить чаю, испечь какую-нибудь очень вкусную сладость, что-нибудь с финиками… Аллах, теперь баловать выпечкой ей придется не только Амина, но и вторую жену. А что умеет другая? Она станет хвастать перед Халисой тем, что имеет – золотом, нарядами. Кстати, а как быть с тем браслетом, который ей подарил сид Саид? Красивая и дорогая вещь, но совершенно запретная для нее. Надеть его на руку – значит, согласиться  с тем, что Халиса согласилась разрешить второй брак за дорогое украшение.
Она искренно хотела, чтобы браслета не было. А что скажет Амин, когда узнает о подарке дяди? Наверно, решит, что она могла бы отказаться от золота.  Нет, браслет пусть заберет и хранит у себя лара Латифа. А вот если Эмми добьется своего – и Амин разведется с Халисой, тогда  она и заберет себе драгоценность. Развод будет означать, что для Амина ее жертва ничего не значила.
Халиса поняла, что ей трудно находиться в этом доме одной. Дел здесь не было никаких, и Халиса могла спокойно отдыхать, поспать, полежать на постели у себя в комнате. Но в голову все время лезли мысли, которые ее нервировали: скоро в коридоре будут раздаваться шаги Эмми, а на кухне будет стоять ее кружка, стаканчик для чая. Она будет прикасаться к ее серебряному чайнику, чтобы заварить чай Амину, будет укладывать выпечку на большой медный поднос, которым до сих пор пользовалась только она. А таджины? Ещё разобьет что-нибудь, а ведь в Бразилии не купишь настоящую марокканскую посуду. Даже в лавке сида Мухамеда продаются в основном декоративные таджины и тарелки, рассчитанные на туристов.
Эмми непременно станет пользоваться их стиральной машиной, духовкой, наводить порядок в гостиной, по-своему раскладывать продукты в холодильнике…  Эмми будет везде, на каждом шагу! Халисе претило появление второй жены в доме, вот что она поняла. Что бы та ни сделала, к чему бы ни прикоснулась – Халисе это не понравится. Она и сейчас об этом знает.
И придется лицемерить, притворяться ради Амина, что ее ничто не бесит, не раздражает, что она относится к его второй жене спокойно, доброжелательно. Но это ведь не так! Аллах, как ей справиться с собой? Как найти силы, чтобы пережить это испытание, которое никогда уже не закончится?  Но и уступать первое место Эмми она не хотела. Просто взять и подвинуться? Нет. Тогда сразу следовало бы развестись!
А рана Эмми заживет не скоро. И девчонка будет все время упирать на это, а Амин – нянчиться с ней. Права свекровь: все домашние хлопоты лягут на ее плечи.
А ещё Халиса по традиции должна подарить ей свои ночи на месяц вперед.  А медовый месяц у них, кстати, уже начался. Вот только им придется отсрочить такое счастье до выздоровления. Халиса решила, что не станет унижаться и произнесет нужную по обычаю фразу о том, что отдает свою часть ночей новой жене, ведь они с Амином – молодожены. И все равно ей казалось удивительным, что муж открыто установит очередность для посещения их спален. И ночевать станет то у Эмми, то у нее. Но каким же для Халисы окажется унижением то, если он начнет отдавать предпочтение Эмми после того, как пройдет положенное время!
Устав от наплыва безрадостных мыслей и поняв, что ей не удастся уснуть, Халиса поднялась и подошла к окну.
Первого, кого она увидела на улице, был Базилио. Парень, как всегда, крутился перед баром, протирая яркой тряпкой столики. Халиса усмехнулась, вспомнив, что Самира собирается брать у этого глупца и сплетника интервью, писать о нем статью в журнале. Художник, о котором весь Сан-Криштован  читал репортаж, ещё как-то заслуживает внимания. Но Базилио? Или сестра Амина что-то задумала? Для чего ей это?..

…Пока невестка доны Латифы маячила в окне, что не укрылось от внимания любопытного парня, не подозревавшего, что жена Амина думает как раз о нем, Базилио тянул время, уже по второму разу протирая поверхности свободных столиков. Дона Жура уже несколько раз звала его и даже выглядывала на улицу, чтобы выяснить, куда он запропастился, но парень делал вид, что старательно наводит порядок. Однако Базилио просто выжидал удачный момент, чтобы предложить синьору Мустафе услугу – принести пирожков с сыром или с треской, а заодно расспросить его о происшествии на свадьбе Амина.
Сплетник сгорал от любопытства! Ведь это же такая новость: мало того, что Амин стал многоженцем, ведь в Рио у него уже есть одна жена, так на его свадьбе произошла резня. В Сан-Криштоване только он и смог припомнить светловолосую девочку, которая иногда приезжала в дом синьора Мухамеда в гости к Самире и Амину, когда те были ещё детьми. Тогда и дочка Жади часто бывала и даже некоторое время жила в доме родителей Амина.
 О, Базилио помнил всё и всех! Даже дона Жура не смогла вспомнить Эмми, про которую ей толковала дона Ноэмия, вчера вечером вернувшись от Латифы с полными ужаса глазами. Она-то и поведала подруге, присев за столик в баре, о том, как они смотрели по скайпу через компьютер Самиры свадьбу в далеком Марокко. И если Базилио, тут же оказавшийся поблизости, уже вчера с самого утра начавший завидовать доне Ноэмии, что она сможет собственными глазами увидеть такое событие, то, узнав о трагедии на свадьбе, едва не умер от осознания упущенной возможности увидеть, как ранили Амина и пытались зарезать его невесту.
Дона Ноэмия подробно описывала потрясенной доне Журе всё, что они с Мустафой, Латифой и всеми прочими, кто разместился перед экраном ноутбука, смогли увидеть и рассмотреть. Сначала женщина с восторгом поделилась, какой роскошный особняк у дяди Али, родственника Латифы. И про букеты цветов,  про богато накрытые столы, и о гостях, особенно о женщинах, увешанных золотом – интересно было слушать обо всем. И какие платья были на невесте, какое золото ей купили к обряду их мусульманского венчания, который по их обычаю называется «никях» - Базилио даже слово запомнил, а ему было любопытно услышать о каждой мелочи!
Но потом дона Жура заподозрила, что там, на празднике, что-то случилось, иначе отчего это у Ноэмии такой потрясенный вид?! Базилио открыто придвинулся к их столику, но хозяйка бара не успела его прогнать, так как Ноэмия тут же выложила ужасную новость.
Оказывается, Амина и Эмми едва не зарезал ее бывший муж, явившийся мстить на их свадьбу.
- Журочка, мерзавец так и прокричал: вот, мол, тебе брачная ночь! Теперь ты не посмеешь что-нибудь про меня рассказать!
- Что?!
- Это он к тому, что накануне у них в Фесе был суд, семейное разбирательство, как  у них там принято, и Эмми отказалась возвращаться к бывшему мужу, хотя тот передумал разводиться и настаивал на возврате ему жены. Она ещё и наговорила там чего-то такого, что очень разозлило ее бывшего муженька. Но, не смотря на претензии араба, семьи Амина и его невесты решили иначе.
- Боже мой! Ноэмия, и что – ты видела, как он убивал их?
- Видела! Он ударил ножом (Мустафа говорит – что кинжалом) девушку, она упала, а кровь так и хлестанула фонтаном, даже экран забрызгала. Нам было плохо видно все остальное из-за кровавых потеков, а стереть-то мы их не могли!
- Какой кошмар! И что? А как он до Амина добрался? И что же – все стояли и смотрели? Никто не попытался схватить преступника?
- Журочка, это всё так быстро случилось! Конечно, к нему подбежали и дядя Амина, кстати – бывший муж доны Жади, и Зейн – тоже бывший муж Жади, и синьор Мухамед, но… Амину бандит успел порезать плечо, задеть ещё несколько человек. Видела, как потом синьору Саиду забинтовывала руку новая жена Мухамеда.
- Что? Какая ещё новая жена? Он ещё старую не отвез в Марокко!
- Но Мухамед развелся с Лейлой, - усмехнулась Ноэмия. – А девчонка заартачилась и не пожелала возвращаться в дом отца, вот Мухамед и улетел один на свадьбу сына. Но патриарх их семьи, дядя Абдул (ты ведь его помнишь, Журинья?), устроил племяннику свадьбу с марокканкой – ровесницей Латифы. Я ее рассмотрела – очень даже красивая женщина. Лейле с ней будет не справиться.
- Дааа… В доме синьора Мухамеда скоро начнется сезон нереста пираний…, - покачала головой дона Жура. – И чем же всё закончилось? Преступника схватили?
- Да! Сначала одному из слуг удалось ударить его битой по голове. А когда тот отключился – его связали и унесли из дома, чтобы уже во дворе дожидаться полицию и сдать им убийцу.
- Как?! Так на свадьбе кого-то убили? Кто умер-то?  – удивилась дона Жура.
- Нет, - отмахнулась Ноэмия, попивая из стакана сок, который ей принесла Анинья. – Никого не убили, к счастью. Эмми ранена в бок, но жизненно важные органы не задеты. У Амина глубокий, но не опасный порез на плече, ну и у Саида ранена рука. Если бы Амина убили, мы бы уже готовились хоронить Латифу! Ей и так было очень плохо! Ее Керим успокаивал, как мог. И мы с Жади и Самирой – тоже.
Жура качала головой.
- Что происходит! Как же негодяя пропустили в дом? Куда смотрела охрана?
- Какая охрана? У них на свадьбу приходят все, кто захочет. А его знали, конечно. Но кто же думал, что он достанет кинжал?
Женщины всё обсуждали происшествие, а Базилио от досады кусал себе кулак, обдумывая, как бы расспросить Самиру, вдруг узнает что-то новенькое? И ещё Базилио опасался, что после такой трагедии Самира забудет о том, что собиралась брать у него интервью. А он уже всем в Сан-Криштоване рассказал, что скоро выйдет журнал со статьей о нем. Вот же над ним посмеются все соседи и посетители бара!
Но услышанная новость жгла ему язык. И уже к обеду следующего дня, т.е. сегодня, сейчас весь Сан-Криштован знал о том, что случилось с сыном владельца «Волшебной лавки» где-то в далекой стране Марокко. Вот потому в баре теперь было не протолкнуться, и дона Жура не понимала, в чем причина такого наплыва жаждущих ее пирожков, кашасы и капириньи. Она даже просмотрела местную газету с программой, но показа футбольного матча по телевиденью не ожидалось. И только после настойчивых расспросов у нее про соседей и о владельцах магазинов восточных товаров женщина догадалась, кому обязана таким увеличением выручки.
- Базилио, меньше болтай! – все равно дала она ему совет.
Но Базилио и не собирался болтать – он уже рассказал новость всем, кому мог. Теперь он сам хотел расспросить других, кто вчера был в доме доны Латифы. А это Самира и Мустафа. Только они. Не мог же он лезть с расспросами к доне Жади или к самой доне Латифе!

14. Часть 25. Глава 14. Рио-де-Жанейро. Ариба и Лейла о новостях из Феса.

Мустафа недоумевал, откуда все посетители магазина, которых неожиданно прибавилось, знают о страшной истории, произошедшей с Амином в Марокко. Кто рассказал? Неужели проболталась Ариба? Только она слышала, как он делился впечатлениями с Ноэмией. Это было, когда они вернулись с женой в магазин, выйдя от Латифы вчера вечером, а девушка явилась в «Волшебную лампу» с просьбой дать ей денег на покупки, за которыми она собралась пойти сегодня.
Супруги проявили неосторожность, и пока Мустафа отсчитывал Арибе деньги, которые достал из кассы магазина, вносил запись об этом в специальную тетрадь, оставленную для такого случая Мухамедом, пересчитывал деньги, Ноэмия всё ужасалась и восклицала, пересказывая мужу увиденное по интернету в доме дяди Али. Как будто сам он не вышел только что из дома бывшей жены родственника! А ведь Ариба внимательно слушала ее болтовню! А теперь, похоже,  обо всем знает весь Сан-Криштован.
Не ожидал Мустафа, что девчонка окажется такой сплетницей! Подозревая  Арибу, ему и в голову не приходило, что его Ноэмия ходила в бар доны Журы и там поделилась увиденным с подругой. А всё сказанное в баре достигало и ушей Базилио! Вот и ответ. Но Мустафа сердился на Арибу, виня ее в том, что у нее тоже оказался слишком длинный язык.
Наверное, девушка вчера поделилась с всё ещё запертой в комнате Лейлой, а сегодня утром по пути в супермаркет разболтала новости всем встречным.
- Ну, Мустафа, вечно ты что-нибудь придумаешь! – совестила его Ноэмия, принеся в магазин еду мужу. – Зачем ей что-то кому-то рассказывать, если для этого есть Базилио. А из Арибы слова лишнего не вытянешь!
- Базилио…, - понимающе произнес Мустафа, и ему тут же стало ясно, от кого мог узнать страшную историю парень из бара. Он осуждающе зарычал:
– Ноээээмия!
- Ну, я же не виновата в том, что у официанта из бара такие чуткие уши! – фыркнула женщина и покинула магазин, даже не дождавшись, пока муж доест принесенную еду, чтобы забрать у него грязную посуду.
….Ариба же, принеся домой из магазина два тяжелых пакета с продуктами, тут же поднялась наверх. Она уже корила себя за то, что вчера вечером не удержалась и рассказала об услышанном Лейле. Надо же ей было с кем-нибудь поделиться, услышав такое! Но ведь она знала и Лейлу! О, Аллах! Надо было предвидеть реакцию этой особы!
Переговаривались они через дверь. Увы, сама Лейла не смогла вынуть мусор, который она запихала в замочную скважину, а позавчера пришел Мустафа и передал приказ Мухамеда: Лейлу из комнаты не выпускать, даже если удастся ее открыть. Так и получилось, что Лейла с утра до вечера бездельничала у себя в комнате, то и дело находя, чем отвлечь Арибу от работы, а на Арибу свалились все домашние дела и уход за Абдульчиком.
 А ещё девушка вынуждена была не только кормить заточенную в комнате хозяйку дома, но и выполнять ее капризы, вести с ней разговоры и терпеть ее нытье. Иначе Лейла начинала бушевать, колотя кулаками в дверь, рыдая и проклиная, напрашивая и на ее голову тоже разные беды. Ариба не желала слышать подобное и шла навстречу злоупотребляющей её добротой Лейле.
И вот теперь, когда девчонке стало известно, как прошла свадьба в Марокко, что там случилось, Лейла потеряла покой. Ее не удивила и не расстроила новость о том, что Мухамед взял в жены Муну. Кажется, она вовсе не обратила на это внимание. Но вот то, что Эмми было подарено золото, много красивых платьев, то, что ее чуть было не вернул себе бывший муж, а на свадьбе он ещё и попытался ее зарезать и ранил Амина – Лейлу потрясло, она только и говорила об этом.
Ариба вчера вечером пересказала услышанное в магазине от лары Ноэмии, но потом Ариба занялась делами, а вот Лейле в голову лезли разные мысли, которыми она то и дело желала с ней поделиться.
- Где ты? – кричала она через дверь. - Где? Ариба! Подойди, мне нужно кое- о чем тебя спросить!
- Некогда мне! Абдульчика пора кормить, - отвечала девушка, пробегая мимо двери с бутылочкой с детским питанием.
- Подойди на минутку!
- Не могу! Твои минутки всегда растягиваются на полчаса! А ребенок проголодался, он не понимает, почему должен ждать, когда я приду, выслушав твои домыслы, - отбивалась Ариба. Почему Мухамеду не удалось выбить дверь? Сейчас они с Лейлой были бы в Марокко, всё увидели бы своими глазами. Лейла теперь жила бы у дяди Абдула, дожидаясь своей участи, а ее, Арибу, возможно, уже готовили бы к свадьбе.
Конечно, после того, что произошло в доме дяди Али – отца Икрама, думать о свадьбе было бы невозможно, пока Амин и Эмми не выздоровеют и их не отправят в Бразилию. Но, все равно, Арибе уже было бы известна ее дальнейшая судьба. А она все ещё здесь. Хорошо, что сид Мухамед женился. Взял лару Муну, которая станет теперь первой женой. Она наведет порядок в его доме! И Лейлу ей отчего-то совсем не было жалко, даже если муж откажется от нее и позволит дяде Абдулу вернуть ее отцу. Но даже если передумает, и Лейле придется мириться с присутствием второй жены, т.е. второй как раз станет сама Лейла, Ариба не находила в себе сочувствие к положению родственницы, давно переставшей быть подругой..
Ариба так устала! И ей очень хотелось иметь собственную семью, работать – пусть даже тяжело работать! – на мужа и его домочадцев. Но она ведь тоже станет частью его семьи,  это значит, она станет работать на себя! Это будет приятная усталость. Не то, что здесь –  заниматься абсолютно всем, ухаживать даже за ребенком Лейлы, которая от безделья не знает, чем ей развеять скуку у себя в комнате.
Ариба предложила ей погладить одежду сына.
- Я протолкну тебе в дверное оконце ком постиранной одежды, которую я сейчас пойду снимать с веревок на балконе, а ты погладь ее. Ведь утюг у тебя в комнате!
- Нет, Ариба, раз меня наказали, я ничего делать не стану! Пусть Мухамед знает на будущее, как меня наказывать!
- Глупая, он о тебе и не вспоминает. У него новая женщина, которую он может полюбить. Ему нет дела, чем ты занимаешься и что думаешь, сидя в запертой комнате. Но ты должна мне помочь – я просто не успеваю переделать все необходимые дела! Я падаю от усталости!
- Нет, Ариба, я вечно обжигаюсь, не умею я гладить! Вот постирать – могу. Но ведь мне не выйти из комнаты!
- У тебя при комнате есть ванная, ты можешь стирать в тазике.
- О, нет, в моей ванной нет тазика. А в дыру в двери не пролезет даже маленький тазик. Сама знаешь, ее прорезали только для чашки или небольшой кастрюльки.
- Значит, будешь гладить! – отрезала Ариба и отправилась за постиранной и высохшей одеждой мальчика. Но когда вернулась и подошла к двери Лейлы, то обнаружила на полу под дверью утюг, который лентяйка спустила за шнур вниз через вырезанное в двери отверстие для тарелок.
- Ах, вот как? Тогда я больше не стану с тобой разговаривать!
- А я не стану есть! Кстати, мне надоело пить один и тот же сок! Но это неважно. Скажи Мустафе, что я решила объявить голодовку. Пусть позвонит Мухамеду и расскажет, что я могу не дожить до его возвращения.
- Вот как? Ты умрешь, в комнату будет не попасть, на улице стоит жуткая жара. И можешь представить, что случится с твоим телом… Твой труп будет вонять на весь Сан-Криштован. Я уйду жить с Абдульчиком к ларе Латифе, а потом вернется твой муж и Амин вместе с любимой женой, увидят тебя в таком состоянии, что… Амин ещё и расскажет Эмми про то, как он сбежал от тебя в дом матери, и Эмми с Халисой над тобой посмеются. А тебя уже не будет.
- Ты что такое говоришь?!
- А то, что нечего так себя вести! Делай хоть что-то! Я уже переодеваю твоего сына в не глаженые вещи. Я варю не так вкусно и разнообразно, как при твоем муже, потому что не могу одновременно следить и за ребенком, и за едой, которая готовится на плите! я весь день бегаю вниз-вверх по лестнице – из кухни в комнату, где спит Абдульчик, и наоборот.
- Положи ребенка в коляску и завези ее на кухню, пусть мальчик лежит в коляске, а ты готовь еду.
- Твоему сыну почти полгода, он уже ворочается и может выпасть на пол и разбиться. Этого ты хочешь?
- Так что же делать? О, Аллах! Я не могу выйти из комнаты. Хорошо, что здесь есть ванная комната! Иначе я даже голову не смогла бы помыть!
Так проходили дни после отъезда сида Мухамеда в Марокко. И вот потому Ариба не вытерпела и поделилась с ней новостью о том, что Халиса едва не осталась вдовой.
- Ну почему бандит не зарезал Мухамеда?! – первое, что сказала с досадой Лейла, услышав страшную новость. - Почему Мухамед не бросился на защиту Амина и невестки? Если бы он оказался на пути мужа этой Эмми, то он тоже мог бы быть ранен… смертельно… И я стала бы свободной! Я была бы вдовой, осталась бы жить в этом доме…
- Что ты такое говоришь? – пришла в ужас Ариба.-  О, Аллах!
- А что? Мне достался бы этот дом, я стала бы хозяйкой «Волшебной лампы», мне достались бы деньги Мухамеда…
- Нет, ничего этого ты не получила бы! – не выдержала Ариба. – Ты не забыла, что Мухамед дал тебе развод? Возможно, он и теперь не захочет вернуть тебя. Но сейчас ты в таком положении, что ты – никто. А сид Мухамед взял в жены лару Муну. Она и стала бы его вдовой и получила бы его имущество. Она и его сыновья – Амин и Абдульчик. А тебя сид Саид отправил бы в Марокко к отцу, выполняя волю покойного брата.
- Нет, такого не может быть! – завопила Лейла за дверью.
- Не только может, но и случится: ты можешь остаться без мужа, тебя отправят к дяде Абдулу, который сначала помучает тебя нравоучениями, а потом отвезет к отцу, вместе с которым тебе найдет другого мужа.
- Нет, хватит, замолчи! – донеслись истеричные восклицания до Арибы.
- Если тебе там нечем заняться, так сиди и обдумывай, каким способом ты найдешь общий язык с Муной, которая начнет тобой командовать, как только Мухамед привезет ее в Рио. Я уверена, что раз уж ему не удалось отвезти тебя в Марокко, то теперь сид Мухамед сначала покажет тебе, как ему хорошо с другой женой, которая ему будет рада – в отличии от тебя. А когда и она начнет тебя гонять, поставит на место, тогда Мухамед даст тебе второй, затем и третий развод, окончательный. И отвезет тебя в Фес.
- Ну, конечно, а ты в это время уже станешь женой Икрама? – язвительно спросила Лейла, к удивлению Арибы, совсем не испугавшись ее пророческих слов.
А злая девчонка продолжала:
- Как жаль, что Эмми пока жива. Почему он промахнулся? Если бы он ее убил, то…
- То тогда Амин стал бы вдовцом, вернулся бы к Халисе, она его утешила бы и исцелила терпением и любовью.
- Тогда пусть он умрет, а Эмми приедет в Бразилию и начнет делить его имущество с Халисой!
- Хватит, Лейла! Прекрати! Никто не умрет, как бы тебе этого не хотелось. Какая же ты злая! Тебе бы о себе подумать, о том, что твоя собственная судьба повернулась в худшую сторону, а ты всё думаешь о чужом муже.
- Да, я думаю! Хотелось бы посмотреть, что это за жена у него такая  - Эмми. Ты говорила, что он плакал над ее телом, думая, что она мертва? Наверно, Халиса тоже это видела? Она не лопнула от ревности?  Хочешь сказать, что она стояла и спокойно смотрела, как Амин женится на другой?
-  Меня там не было, Лейла. Но можно предположить, что ей ничего больше не оставалось делать. В компьютере Самиры было всё хорошо видно – так сказала лара Ноэмия, но нырнуть в экран, чтобы оказаться в Марокко,  невозможно.
- Знаешь, что? Я тоже хочу иметь компьютер… Пусть Мухамед мне его купит! Как только вернется, я обязательно у него попрошу такую замечательную вещь!
- Ты уверена, что Мухамед после всего купит тебе такую дорогую вещь? А кто тебя научит им пользоваться? Это очень непросто!
- Муна научит. Я ее попрошу. Она умеет, наверно, - выглянув в прямоугольную прорезь в двери, заявила Лейла. – Ты же сама мне советуешь найти с ней общий язык.
- Думаю, что первое, чему она тебя научит, - ухаживать за ребенком. Говорят, у нее взрослая замужняя дочь, которая недавно родила. Муна с ней вспомнит, как нянчить малыша, и тебя тоже научит. А умеет ли она пользоваться компьютером – это неизвестно. За кем ты собралась подсматривать? Даааа…, это тебе не в окно смотреть, это было бы похоже на самый настоящий сериал в прямом эфире!
- Ариба, ты все время надо мной смеешься! – надулась Лейла.
- А ты уверена, что я должна быть тебе благодарна, что я умираю от усталости, всё делаю одна я, а ты можешь только болтать!
- Тогда зачем ты мне рассказала о свадьбе Амина? Зачем?
- В самом деле – зачем? Теперь я ничего не стану тебе рассказывать, даже если там ещё что-нибудь случится.
- Нет, Ариба, нет!... Стой, куда же ты уходишь? Я еще не всё тебе сказала! Подожди! Вернись же! Ну, хорошо, я тебе за всё отомщу, когда приедет Мухамед.
Она пнула ногой дверь и отошла вглубь комнаты. Пошагав туда-сюда, она снова выглянула в оконце и прокричала на весь дом:
- Ариба, сходи к Мустафе и узнай новости! Или даже наведайся к Латифе! Скажи, что Абдульчик заболел! А сама расспроси у нее новости.
- Не ори так! Твой сын уснул. Разбудишь! Но я схожу, так и быть. Узнаю у Мустафы или лары Ноэмии, как себя чувствует твой муж, - язвительно ответила ей Ариба, вынося из соседней комнаты ворох грязной детской одежды и пакет с использованными памперсами. Не останавливаясь, она прошла к лестнице, намереваясь спуститься вниз и включить стиральную машину в подсобке возле кухни.
На весь дом из кухни разнесся вкусный аромат тушеного мяса с овощами. Но Ариба собиралась ещё жарить блинчики багрир. Значит, она застрянет там надолго.
Лейле оставалось только вернуться на кровать, где, развалившись, она принялась вспоминать, что ещё Ариба рассказывала вчера о Мухамеде. Было ещё что-то, просто известия об Амине затмили ту новость.
- О, Аллах, я вспомнила: Мухамед решил отвезти Муну в свадебное путешествие в Египет! Меня он не возил никуда. Я жила в ужасном старом доме с Арибой, мерзла там, носила ведрами воду, набирая ее из общественного крана на улице. А Муну он повез в свадебное путешествие. Неужели Ариба права, и он в нее уже влюбился?
Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что для нее так будет даже лучше. О, она же может подарить свои ночи молодой жене! Да хоть на год вперед! Большое удовольствие – спать с омерзительным Мухамедом. А потом снова забеременеть и родить ещё одного ребенка. Ариба уедет, и ей придется заниматься уже двумя детьми, потом – тремя и даже больше. Мухамед ведь хочет иметь большую семью. А она должна мучиться – вынашивать беременность, рожать и нянчить детей!
Лейла тут же почувствовала в себе сходство с героинями некоторых увиденных сериалов, где жены-стервы обманывали мужей, притворяясь и уверяя их в любви, а сами заводили себе любовников… Но с ней такого не случится, потому что Амин не посмеет стать ее любовником. Но и Халиса всегда начеку.
Где-то в доме заплакал ребенок. Не где-то, а в соседней комнате! Значит, Ариба сейчас прибежит выяснять, в чем дело. В дыру в двери уже тянуло ароматом свежего хлеба и блинчиков. Даже запах мяты почудился Лейле: значит, Ариба на кухне ещё и чай с мятой пьет?!
Лейла тут же метнулась к двери и прильнула к оконцу в ожидании подруги.
- Ариба, я могу тебе помочь. Просунь мне Абдульчика в оконце. Он толстенький, но все равно пролезет, если ты запеленаешь его в простыню. Я его покачаю, даже могу покормить из бутылочки, а ты отдохнешь, посидишь рядом у двери. Вот мы глупые! Давно надо было поставить стул под моей дверью! – улыбнулась Лейла.
- Ты с ума сошла? – изумилась девушка, держа на руках проснувшегося мальчонку. - Твой сын – не вещь, которую можно пропихивать сквозь отверстие в двери. Он может испугаться и даже пораниться.
- Да ничего с ним не будет! Он даже не застрянет, – уверила Лейла. – Мне нужно поговорить с тобой, а ты всё мечешься по дому! А так мы могли бы и поболтать, и за ребенком я поухаживала бы. А то он, наверно, уже забыл про меня.
- Лейла, что ты хочешь узнать от меня? Я тебе всё рассказала ещё вчера.
- Так сходи к Латифе или к Мустафе и  узнай. Должны же быть новости.
- Твой муж на днях уезжает с Муной в Египет. Так мне утром сказал Мустафа. Если, конечно, с Амином и Эмми будет всё в порядке. Как он может радоваться  медовому месяцу, если его старшему сыну станет хуже?
- Вот видишь, а говоришь, что всё мне рассказала.
- Лейла, мне некогда. Когда будет что-то, о чем ты должна знать, я тебе обязательно расскажу. А пока – я иду вниз, там накопилось много стирки.
- Постой! Отнеси Абдульчика в его кроватку  забери и мою грязную одежду! Сейчас я тебе вытолкаю ее из оконца. Заодно и мои вещи постираешь.
 Ариба возмущенно воззрилась на нахалку.
- Что? У тебя в комнате есть ванна, вот и постирай платья и белье. Руками, мылом или стиральным порошком. Если там ничего нет, я тебе принесу. А таз у тебя есть, я вспомнила. Нечего меня обманывать. Не буду я стирать ещё и для тебя. Имей же совесть.
- Что?!
Но Ариба не стала ждать, когда Лейла разразится возмущенными крикам или закатит истерику и ушла. Лейла же впервые столкнулась с отказом Арибы. Это было для нее что-то новенькое.
- Нет, ты мне всё постираешь! – разозлилась она и поспешно начала собирать по комнате грязные вещи. С кровати она содрала и постельное белье. Потом, собрав всё в охапку, еле выпихнула всё это порциями за дверь. 
Когда Ариба вернулась, чтобы передать Лейла стиральный порошок, то увидела под дверью большую разноцветную кучу  одежды и постельных принадлежностей.
- О, Аллах! Эта наглая девчонка совсем совесть потеряла, - пробормотала Ариба, наклоняясь и собирая с пола вещи. – Но только я не стану ничего стирать! Сама займись стиркой, тебе всё равно нечего делать!
Она вернула выброшенные вещи обратно в комнату их хозяйки и молча ушла. Не оглядываясь. Поэтому не увидела потрясенного лица Лейлы, с немым удивлением выглянувшей в дверную прорезь.
…Ариба спустилась к стиральной машине и вынула уже простиранные вещи. Загрузила новую порцию грязного белья и вновь включила нужную программу. Отошла в сторону и присела на небольшой пуфик. Здесь ее не доставали крики Лейлы, здесь она могла отдохнуть и спокойно подумать. Ее зацепили слова Лейлы о том, что она хочет иметь компьютер.
 Да, это великая вещь! Оказывается, с его помощью можно видеть так далеко, что даже трудно представить!  Лара Ноэмия упоминала, как называется та штука, с помощью чего можно разговаривать с Марокко. Ариба не запомнила. У нее никогда не было компьютера, она не умела им пользоваться и даже вблизи его никогда не видела. Там, в касьбе, где она выросла, люди обходились без компьютеров. Были телевизоры. Здесь же небольшой компьютер был у сида Мухамеда в магазине. Но она никогда не приближалась и близко к этой удивительной штуке.
Но как же это замечательно: сидеть в Бразилии перед компьютером  разговаривать с Икрамом, например. Есть, конечно, телефоны, даже по сотовому Ариба не боялась разговаривать. Но скайп казался ей каким-то чудом. Если бы Мустафа не видел всё собственными глазами, она не поверила бы. Если бы она услышала рассказ от лары Ноэмии – решила бы, что она сочиняет сказки, так шутит.
Ей так хотелось увидеть Икрама, и чтобы он тоже увидел ее и вспомнил о невесте! Почему он не дает о себе знать? Уже и Мухамед прилетел в Марокко, так почему же Икрам не поговорит с Мухамедом? А теперь уже не до разговоров. А потом Мухамед вернется с женой или один в Рио и про нее все снова забудут. Арибе пришло в голову попросить Самиру связаться с Икрамом при помощи этой штуки. Если бы Ариба увидела Икрама, она набралась бы решимости и спросила, в силе ещё его сватовство или нет.
Решить этот вопрос было важно для Арибы. Если Мухамед привезет с собой ещё одну жену, но и с Лейлой не расстанется, не станет ли Ариба работать ещё больше? Не примет ли Муна ее за служанку? Кто знает, какая она, эта женщина? Если Икрам уже отказался от нее, тогда Ариба просто уйдет из дома Мухамеда, уедет в Сан-Паулу. Она узнала, что там живет ее дальняя родственница. В касьбе все привыкли считать ее сиротой. Но это было не совсем так.
Человек не может быть один на свете. Просто из всех ее близких родственников, когда-то живших в касьбе, уже не осталось никого. Но одна ее тетя уехала в Бразилию, в Сан-Пауло. Вдруг удастся ее найти? Ариба понимала, что это будет очень трудно сделать. И женщина может не признать в ней родственницу. Придется доказывать, кто она такая. Но Ариба знала, что не сможет выдержать здесь ни дня, если будет знать, что надеяться больше не на что, если Икрам перестанет ее ждать.
Ариба усмехнулась, вытирая руки о чистую тряпку и сидя на удобном пуфике.
Лейла возжелала компьютер, и Ариба догадывается, почему. Наверно, размечталась установить слежку за женами Амина и самим Амином. Ей мало подсматривать за сыном Мухамеда и Халисой из окон дома. Ей захотелось наблюдать за ними через ту штуку, которая есть в компьютере Самиры. Она даже не спросит себя, а возможно ли устроить такую слежку? Но пусть помечтает! Для нее это был бы самый интересный сериал в мире.
Впрочем, Ариба была уверена, что Лейла непременно найдет способ столкнуться со второй женой Амина и как-нибудь задеть ее. Она ещё устроит не один скандал. Мухамеду не раз будет за нее стыдно. И тогда он отправит Лейлу к дяде Абдулу. Возможно, Арибу тоже посадят в самолет до Марокко?

15. Часть 25. Глава 15. В доме Латифы после страшных новостей.

…А в доме Латифы радовались, что Амину уже лучше, Эмми – тоже.  Врач осмотрел пострадавших и предписал несколько дней постельного режима для Эмми. Но Саид настаивает, чтобы всем вместе в ближайшее время вернуться в Бразилию. Рана у юной жены Амина оказалась не опасной, просто нужны перевязки и пережить недолгий перелет из Марокко в Европу, а оттуда - вынести 11-часовой перелет из Европы в Бразилию. На всех этапах передвижения Саид Рашид обещал наладить медицинское наблюдение и помощь врачей.
Латифа очень обрадовалась, услышав такую новость. Завтра Саид намерен взять билеты на самолет. Мухамед же собирается в свадебное путешествие – так в один голос сообщили Зорайдэ и Карима.
- Египет… Мой сын тоже там побывал. Жади, ты когда-нибудь была в Египте? Я – нет. Вообще никуда не выезжала, кроме Марокко.
- Но теперь ты выходишь замуж за Керима. Пусть он возит тебя по разным странам. Ведь он двоюродный брат Зейна. А Зейн с Сумайей не побывали разве что только в России, и только потому, что Сумайя боится холода. У них там местами лето – как  зима в Марокко. Но Лукас мне рассказывал, что страна огромная, в разных уголках климат разный.
- Жади, когда я стану женой Керима, то буду ездить с ним на его фазенду. Но и этому я буду рада. Я просто так сказала, вовсе не завидуя тем, кто много путешествует. Меня и не тянет в другие страны. Самира говорит, что при желании можно увидеть любую страну с помощью Интернета. Зачем ездить куда-то самому, если можно посмотреть видео, которые были выложены за несколько лет туристами, которые там уже побывали. Просмотри всё, что сняли другие,  ты почувствуешь, как будто сама там побывала.
- А мне кажется, что смотреть фильмы по интернету вместо поездки – это как наслаждаться ароматом таджина, так и не попробовав ни кусочка. Хм, Самира мечтает о поездках по всему миру.
- Ох, Жади, не напоминай! Если даже с Амином такое случилось, то Самира тем более может оказаться в опасности. Зорайдэ меня предупредила, что дядя Абдул не шутил, когда говорил, что найдет Самире мужа и насильно выдаст ее замуж.
- Да, племянница должна быть осторожна. Я тоже вспоминаю, как недавно выдали замуж внучку лары Дунии! Дядя Али не стал ее спасать. Почему? Решил, что Ясмин смирится, когда узнает, кто ее жених, как он богат, какая сказочная жизнь ее ждет?
- Но его расчеты оправдались. Ясмин очень довольна замужеством, - сказала печально Латифа.
Сестры решили, что до отъезда Самиры ещё обдумают, как защитить девушку, как обезопасить ее поездку.
- Я поговорю с Лео, - заявила Жади. – Он надежный парень. Предложу ему за плату стать охранником Самиры, пусть незаметно следует за ней и ее подругой и в случае опасности – постарается защитить.
- Не знаю, удастся ли ему это. Но я поговорю с дядей Али. Пусть его человек тоже следит за моей дочерью, пусть даже делает это открыто, не смотря на возмущение Самиры. А я буду каждый день молиться за нее, - нервно сказала Латифа.
- Но о наших планах твоей дочери лучше пока не знать, иначе она сменит маршрут и начнет делать всё, чтобы затруднить слежку за ней. Так мы ее не сможем защитить.
- Ты права, Жади. Не покажем вида, что мы намерены как-то ее защитить от возможных неприятностей.
Жади занималась всё утро Джамилем: купала его, кормила, переодевала. Стирала и гладила детские вещи, сетуя на то, что дома за нее это могла бы сделать и Клара.
 Латифа же спустилась в «кондитерский цех». Они с Керимом собирались вечером отправиться на праздник в дом его дальнего родственника и хотели принести с собой несколько килограммов разной выпечки. Выяснив, что Халиса уже практически приготовила обед, Латифа с облегчением занялась тестом для печенья и прочих сладостей.
Халиса же отдыхала в комнате, где ещё недавно она жила вместе с Амином. В свой дом ей теперь отчего-то идти не хотелось. Там у нее снова испортится настроение, она расстроится, будет думать об Эмми. А ей хотелось не вспоминать о второй жене хотя бы до ее появления в Сан-Криштоване.
И вот, когда Жади укачивала мальчика в своей комнате, а Латифа, поставив в духовку первую порцию выпечки, поднялась наверх, чтобы выпить чаю, зазвонил телефон - сотовый Латифы, который лежал на столике в гостиной. Пока свекровь металась по дому, Халиса встала и принесла ей забытый мобильник.
Как оказалось, это звонил Амин.  Он хотел поговорить с женой. Поэтому Латифа, предупредив сына, чтобы он не смел причинять обиды ее невестке, позвала Халису, вернувшуюся в свою комнату.
- Халиса, с тобой хочет поговорить Амин. Возьми трубку.
Девушка нерешительно взяла у нее из рук сотовый.
- Да?
Латифа не уходила, она следила, как меняется выражение лица Халисы. Потом выяснилось, что сын позвонил, чтобы уверить Халису, что не станет с ней разводиться. Она теперь первая жена, а Эмми стала второй. Амин сказал, что очень рад известию о будущем отцовстве. Но он упрекнул Халису в том, что она не сообщила ему эту новость. Почему он узнал об этом от других?  Почему не сказала ему?
Халиса расчувствовалась. Латифа видела, как на кончиках ресниц у невестки повисли слезинки, как дрожат ее губы. Но девушка сказала:
- Амин, я собиралась рассказать тебе новость в тот день, когда ты так внезапно уехал. Но я же не знала о твоих планах, мы же готовились к празднику – твой дядя с женами должен был прийти к нам в гости. Скажи, если бы ты узнал о беременности, ты поехал бы за Эмми? Ты не бросил бы меня в неизвестности? Остался бы со мной?
Амин промолчал. И Халисе стало понятно, что он все равно уехал бы спасать Эмми…
Она вернула ларе Латифе сотовый и разрыдалась, стараясь заглушить плач. А вдруг рядом с Амином стоит Эмми и слышит их разговор? Ещё не хватало, чтобы соперница слышала, как она плачет!
…И Халиса была недалека от истины. Когда Амин решил позвонить Халисе, Эмми лежала на кровати в отведенной для них комнате. Незадолго до этого молодожены едва не поссорились, когда Эмми позвала его умирающим голосом и попросила Амина развестись с Халисой. Ради неё. Наверно, девушка решила, что более подходящего момента и ждать нечего. Она едва не погибла от руки бывшего мужа! Они с Амином чуть не потеряли друг друга!  Амин всё понял. И это его рассердило.
- Я не могу так поступить с Халисой. К тому же, она скоро родит моего ребенка. Эмми, ты же знала, что так будет, что теперь ты станешь только второй. И ты не будешь единственной.
- Амин, но всё зависит от тебя. Захочешь – сможешь дать развод. А ты разговаривал с женой? Откуда ты знаешь, чего желает она? Может быть, она сама потребует от тебя развод или сразу же согласится, если ты предложишь? Позвони и узнай. Спроси, хочет ли она делить тебя с другой женщиной?
Но Амин долго спорил и упирался, возражая, что и он сам не желает предавать женщину, которая была ему идеальной женой и ничем не заслужила быть разведенной, но и его родственники не позволят ему так с ней поступить.
Эмми горько плакала, лежа в кровати, туго перебинтованная, бледная, размазывая слезы по лицу. А у Амина сердце разрывалось на части: ему не хотелось, чтобы страдала Эмми, но и отказаться от Халисы ему не позволяла совесть. Он вспоминал, с какой ревностью Эмми прислушивалась к его разговорам по телефону, когда он говорил с Мустафой о магазине, с матерью - о домашних новостях. Особенно ее интересовало, о чем Амин расспрашивал лару Латифу. Когда понимала, что муж интересуется Халисой, ее самочувствием, настроением, Эмми страшно расстраивалась, и так, что без слов  Амин это понимал.
Решив, наконец, что так продолжаться не может, что он не должен оставлять надежду Эмми, но и с Халисой пора прояснить отношения, Амин собрался позвонить в Бразилию. Но струсил и не стал звонить на сотовый Халисы, набрав номер телефона матери. Ему хотелось поставить точку в этой истории. Халиса должна перестать беспокоиться из-за неизвестности своего нового положения в семье, а Эмми должна принять то, что она – вторая жена. И больше Амин предпочел бы не возвращаться к этой проблеме!
Но когда разговор с Халисой закончился так скомканно, ее неудобным вопросом и его неловким молчанием, Амин с досадой отключил сотовый. Повернувшись к кровати, где Эмми ожидала его рассказ о беседе с первой женой, он обнаружил, что она лежит, закрыв глаза, побледневшая и какая-то не живая.
- Эмми? Эмми! Тебе плохо?! – бросился к ней перепуганный Амин.
- Хабиби, я умираю от ревности! – прошептала девчонка, не открывая глаза, а по ее щекам на подушку скатывались крупные слезы.
Присевший на край постели Амин молча погладил ее по волосам, разбросанным по подушке, не замечая, что в комнате они уже не одни. Карима и Зорайдэ, постучав тихо, чтобы не разбудить раненую, если она ещё спит, вошли с подносами, на которых принесли ужин. Амин мог бы поесть вместе со всеми, но парень отказывался оставлять Эмми одну. Он и помогал ее кормить. 
Услышав часть их разговора, Зорайдэ и Карима понимающе переглянулись. Зорайдэ очень не понравилось то, что она услышала. Она приняла решение ещё раз побеседовать с девушкой, когда той станет лучше. До вылета в Бразилию оставалась неделя, так как сид Саид смог взять три билета на один самолет  только на рейс через неделю. И Эмми окрепнет, и Саид сможет за это время предпринять ещё одну попытку отыскать Фатиму, которая как в воду канула, сбежав из Малаги.
Обо всем этом Зорайдэ в подробностях рассказала умиравшей от беспокойства Латифе, не подозревая, что Карима сделала то же самое. Жади и Латифа, как и Самира, считали, что не будет лишним узнавать информацию из разных источников. Ведь Зорайдэ может упустить в рассказе то, что непременно подметит Карима. Но с дядей Али они тоже разговаривали. Жади извинилась перед ним за грубый разговор, который допустила не так давно, и теперь искусно избегала обсуждать с ним проблему Джамиля и отношения к нему Лукаса.
Все с разными чувствами ждали возвращения в Бразилию Амина и Эмми.
 
…А Самира готовилась к зачетам, экзаменам, дорабатывала дипломную работу. Но, помня о данном Базилио обещании и понимая, что потом у нее не будет возможности взять у него интервью, если всё затянется, и она уедет в Марокко, девушка подготовила вопросы для беседы с официантом.
Преградой для интервью внезапно стала дона Жура. Узнав о намерении Самиры, она попросила отложить разговор с Базилио на несколько дней.
- Хочу его наказать! – объяснила она. – Это ведь он разнес по всему Сан-Криштовану подслушанный разговор между мной и Ноэмией. То, что всем известно о ранении твоего брата и его подруги, заслуга Базилио. Не знаю, захочется ли тебе вообще разговаривать с ним после его участия в разносе сплетен о твоих родственниках.
Самира была вынуждена согласиться и перенести разговор с Базилио. А как парень расстроился! Ходил, едва не плача, так и не осознав, почему хозяйка решила его так наказать – лишив статьи о нем в журнале, которую собирался прочесть весь Сан-Криштован! Но теперь Базилио старательно протирал столики и подметал мусор вокруг бара, демонстративно заткнув уши крупными ватными тампонами, в результате часто не отзываясь на призывы доны Журы и обращения к нему посетителей бара.
Самира же была погружена в университетские занятия, в подготовку к защите диплома.
Бежали дни, вот-вот должны были вернуться Амин и Эмми. Все были заняты  какими-то делами.
Тетя Жади несколько раз ссорилась с мужем по телефону, но Лукас пригрозил приехать и забрать ее домой, если она не вернется сама! Каждый раз он повторял, что у нее есть свой дом, поэтому злоупотреблять гостеприимством сестры не стоит. Но Жади продолжала упорствовать. Ведь ребенок так и не был оформлен в документах как сын Лукаса Ферраса.
Латифа побывала с сидом Керимом на празднике у родственников будущего мужа, и Самира слышала, как Керим в разговоре в тетей Жади радовался тому, что вся его родня ждет их свадьбу, а Латифа всем очень понравилась. Семья уже приняла ее.
Но сегодня, вернувшись из университета и планируя ещё успеть побывать в редакции журнала, Самира узнала, что звонил Амин, с ним и Эмми всё в порядке, а вот матери дома нет. Как объяснила тетя Жади, к ним приехал сид Керим, и, пока все они пили чай и разговаривали в гостиной, позвонила официантка из кафе сида Керима и сообщила, что его сестра лара Марьям упала и, возможно, сломала ногу. Упала прямо в кафе, которое в этот день было закрыто для посетителей.
Как выяснилось, лара Марьям, попросив работницу помочь ей, решила произвести ревизию имеющихся специй для выпечки. Ведь кое-что пекли и в самом кафе. Она встала на шаткий пуфик, стараясь добраться до верхней полки в шкафу, стоявшем в соседней комнате, где стряпались все сладости и откуда их доставляли в зал за столики по заказу или выкладывали в витрину за стойкой кафе. Упала, неловко подвернув ногу. Теперь женщина лежит и стонет от боли, но работница заподозрила, что без перелома не обошлось.
Услышав страшное известие, Керим и Латифа помчались на его машине в кафе спасать пострадавшую.
- Мама не звонила? – спросила девушка у тети Жади.
- Звонила, Самира. У сестры Керима действительно оказался перелом. Твоя мама вместе с Керимом сейчас в больнице, ждут, когда ларе Марьям наложат   гипс. Потом отвезут ее к ним домой. Но так как у них нет служанок, то ухаживать за ней придется по очереди твоей маме и работникам кафе, которым Керим, конечно, оплатит медицинский уход за его сестрой.
- Что же это такое? Почему на нашу семью упало сразу столько неприятностей? – недоумевала девушка.
- Нам неведомы замыслы Аллаха. Может быть, это важная часть судьбы твоей матери. Если бы этого не случилось, то потом, возможно, не сможет произойти и что-то важное, что должно случиться. Аллах знает лучше, что должно быть.
- Понимаю, в мире всё взаимозависимо. Я как-то читала фантастический рассказ про то, как человек оказался с помощью машины времени в прошлых веках, кажется, там даже людей ещё не было. А когда вернулся, то оказалось, что страна другая, у него самого – другая работа, другая семья, другой дом. И причина этого – приставший к подошве его обуви листик или цветок, на который он наступил, когда находился в прошлом, но не заметил, как он прилип к подошве его ботинка. Герой рассказа вернулся, захватив с собой раздавленный цветок из прошлого, тем самым полностью изменив мир такой мелочью.
- Аллах, Самира, чего ты только не читаешь! Но я посоветовала бы тебе изучить книгу о самообороне. Самира, что-то я боюсь дядю Абдула. Он хитер, а твой отец мечтает выдать тебя замуж и вернуть тебя к семейным корням. Им поможет Саид. А если твой дядя за что-то берется, у него непременно получается. Тебя могут украсть, чтобы против твоей воли выдать замуж…
- Тетя Жади! Не пугайте меня! Я начну нервничать…. А мне нужно сдать экзамены и получить диплом! А о дяде Абдуле  и его кознях я подумаю потом. Так всегда поступала Скарлетт О Хара.
- Кто?
- Не важно. Долго объяснять. Но я потом подумаю над тем, как избежать встреч с дядей Абдулом. Мы с Амалией планируем начать путешествие с посещения Рабата, древней столицы Марокко. А куда мы двинемся потом – мы пока не решили.
- Самира, мы  с твоей мамой беспокоимся, очень…
- Нет, пожалуйста, не будем больше об этом говорить! Тетя Жади, а Лукас не звонил? Он не изменил своего мнения насчет Джамиля?
- Мы перестали обсуждать эту проблему. Каждый раз, когда Лукас мне звонит, мы ссоримся, даже не упоминая о Джамиле. Лукас требует, чтобы я вернулась домой. Его бесит, что я живу с вами.
- Но ведь Лукас помнит, почему жена уехала из дома?
- Лукас помнит всё, но ему удобней уговаривать меня дома, а не приезжать в Сан-Криштован, чтобы ссориться на виду брата Саида, т.е. на глазах у твоего отца. Иветти тоже просила меня перебраться если не в наш с Лукасом дом, то хотя бы в их с Леонидасом особняк или отправиться с ней в Ангру. Но я не хочу давать Лукасу преимущества.
- Да, серьезные проблемы. Я не хочу, чтобы ваша с Лукасом любовь разбилась.
- Я не могу ему уступить. Мне кажется, наступил момент, когда Лукас хотя бы раз в жизни должен помочь мне. Если бы на его месте был твой дядя Саид, он непременно нашел бы выход и именно такой, какой мне нужен.
- Но Лукаса можно понять, тетя Жади. Он не станет рисковать ради ребенка, который появился в его доме таким необычным путем.
- Самира!
- Нет, я не говорю, что я на его стороне, но здравый смысл мне подсказывает, что придет время, и Джамиль вернется к родной матери. Но сможет ли эта история остаться тайной? Даже в прессе мальчика назвали сыном Лукаса Ферраса и сочинили жуткую небылицу. А когда откроется правда, желтые газеты взвоют от радости! И это вызовет ужасный скандал.
- Самира, пойми хотя бы ты меня, - простонала Жади. – Поздно! Я уже не могу вернуть малыша в Мекнес. Наоборот, надо что-то предпринять, чтобы Хадижа и второй ребенок оказались в Рио-де-Жанейро.
- Не буду Вас поучать. Но лично мое мнение: прислушаться к тому, что советует дядя Али. Лукас так и сделал. Пока ещё есть возможность всё исправить, надо поступить так, как предлагает дядя Али, - сказала Самира, видя, как расстроена тетя.
- Если бы Лукас признал Джамиля сыном, если бы были оформлены официальные документы, никто не смог бы забрать у меня моего внука, а отдать его Хадиже на воспитание никто не сможет мне помешать. Кто знает, что происходит в особняках за высокими оградами и толстыми стенами? Кто какие скрывает тайны? Так происходит везде. В каждой семье есть свои тайны, которые тщательно скрываются и остаются неизвестными.
- Я всё понимаю, но это не такой случай. Может произойти нечто, что выдаст тайну… Ой, Джамиль описался! Тетя Жади, достать памперс? – потянулась Самира к вскрытой упаковке.
- Подожди, сначала ему надо попу помыть и тщательно подсушить пеленкой,  - положив ребенка на кровать и расстегивая использованный памперс, сказала Жади.
Самира решила помочь. Вместе они справились быстро, а потом Самира задержалась, чтобы дать возможность Жади переодеть мокрый халат. У тети была такая красивая одежда! И хотя Самира никогда не была увлечена тряпками, но красивые пеньюары и элегантные халатики Жади ей очень нравились. А у матери почему-то не было такой одежды, тем более – для дома. Все юбки были длиной до пола, кофточки в основном с длинными рукавами. Неяркие, блеклые, не новые.
Правда, в домашнем «кондитерском цехе» было жарко, а кондиционеров не имелось, поэтому там Латифа ходила в безрукавной блузке. И всегда - в платке. Даже дома мать редко его снимала. Наверно, потому что она все время была занята домашней работой. А на кухне во время приготовления пищи без платка есть риск того, что однажды упавший волос окажется в еде. Но Самира уже давно начала сравнивать мать и тетю Жади. Они как будто обитали в разных мирах, даже живя в соседних комнатах. И Самира спрашивала себя: к какому миру принадлежит она сама?
И отвечала не прямо, но чувствуя, что одежда Жади ей нравится, но ей в голову не приходит иметь такую же. А одеваться в закрытую одежду, как мать – нет, ей уже давно не просто не хотелось, она боялась даже представить себя в таком виде, потому что тогда останется сделать только последний шаг – надеть платок. А разве не отказ от ношения платка стал причиной крушения их семьи? Но она и сейчас не была намерена изменять своим принципам. Не станет она носить платок. И дядя Абдул пусть даже не надеется, что сможет выдать ее замуж за незнакомца! Никто не сможет поломать ее взгляды и изменить образ жазни.
- Тетя Жади, я пойду. Уже опаздываю. Мне нужно  появиться в редакции журнала, обсудить некоторые планы. У меня теперь расписан каждый день до вручения диплома.
- Мы устроим праздник, Самира, как только ты принесешь домой диплом. Того, о чем мечтала я, но не сбылось, смогла добиться ты. Самира, ты – молодец! Я горжусь тобой. Я всегда думала, что ты больше моя дочь, чем Латифы.
- Хорошо, мы обязательно устроим дома праздник, - улыбнулась девушка, успев заметить на тете Жади новенький халат с рисунком из цветочного хаоса. Волосы тетя Жади заколола так, чтобы они не мешали ей нянчить малыша.
Самира заскочила к себе в комнату, быстро перебрала содержимое сумки и заторопилась на улицу, подумав, что сегодня она непременно проверит электронную почту. А вдруг придет письмо от Фатимы? Вчера, увидев, что во Входящих есть одно новое письмо, девушка обрадовалась, в надежде, что это Фатима вспомнила о ней и решила, наконец, написать.
Но письмо было от Лео. Парень сообщал, что возвращается в Рио, что сообщит, когда появится в городе. Лео предлагал встретиться. Самира по-деловому ответила в письме, что согласна. Даже указала место встречи и время, объяснив это преддипломной занятостью. В ее личном расписании  было только это небольшое по времени окно для встречи с ним.
Самира выскочила из дома, сменив только футболку, выбрав вещь с нейтральной надписью на груди. Все-таки она теперь почти специалист, а не студентка. Вот только девушка в спешке забыла обуть новые сандалии, удачно купленные в индийском магазинчике, куда снова ее отвела подружка после занятий в университете. Самира дала себе слово наведаться туда ещё не раз. Кстати, там же она присмотрела небольшой амулет для Джамиля. Она хотела сделать сюрприз тете Жади, но после покупки сандалий на камень уже не хватило нужной суммы.
Самира решила, что в старой обуви даже удобней. Она не подведет, а новая вещь может ещё и натереть ноги. Отходя спешно от дома, она заметила у бара доны Журы поникшего Базилио с рыжим котом на руках, а на балконе своего дома – синьора Олаву, а в распахнутых дверях бара в глубине мелькала дона Жура.
Район жил обычной жизнью. Самира – тоже. Она прибавила скорость и почти побежала на остановку автобуса.

16. Часть 25. Глава 16. Бар доны Журы. Шанди приезжает в гости.

Едва Самира скрылась за углом дома, где дорожка поворачивала на трассу и где была автобусная остановка, как на площади перед баром остановился автомобиль. Базилио мигом определил, что за рулем машины - водитель синьора Леонидаса. А вскоре из машины появился Шанди.
- Сынок! – обрадовалась дона Жура, раскрывая объятия, в которых вскоре оказался прилетевший утром из Европы и почти сразу решивший побывать у матери зять Лукаса Ферраса.
- Мама! – пошел ей навстречу сын, которого она так давно не видела. Шанди был в дорогом деловом костюме и с галстуком. «Феррасы все же приучили моего сына носить галстук, раз уж он теперь один из них», - подумала Жура.
- Шанди! Почему же ты не сказал мне, что приедешь сегодня? Позвонил из аэропорта, сказал, что только что прилетел… Я решила, что ты сначала хорошенько отдохнешь, а потом заедешь к нам.
- Нет, я не мог долго ждать. Так соскучился, хотел поскорее увидеть тебя, - радостно ответил он. Увидев обрадованных его появлением официантов, он добавил: - И Базилио!  И Анинью! Всех!
Женщина, улыбаясь, лукаво сощурила глаза, переплетя на груди руки, как только сын высвободился из ее объятий.
- Ты приехал не просто так. Шанди, тебе нужно поговорить со мной?
- Да, - виновато опустил глаза молодой мужчина. Он протянул матери увесистый пакет с привезенными из Европы подарками. Она взяла.
- Идем! – решительно кивнула хозяйка бара наверх, на окна второго этажа, где находилось ее личное жилье, а когда-то там жил и Шанди.
Пропустив сына вперед, дона Жура грозно сказала работникам бара:
- Анинья, ты отвечаешь за бар, присматривай и за Базилио. Я не хочу, чтобы он подслушивал наш разговор. Ты понял, Базилио?
- Поонял,- обиженно протянул тот, демонстративно вытаскивая из уха слишком большую ватную затычку.
- Чем ты ее приклеиваешь? Вот клоун, - проворчала дона Жура и начала подниматься по лестнице на второй этаж. 
Анинья наблюдала за парнем. На его лице отражалась борьба: хотелось подкрасться к двери и узнать, что за тайны у Шанди, но он усвоил, что ему не видать интервью для Самиры, если он будет пойман на месте преступления, т.е. под дверью комнаты доны Журы.
- Базилио, бери полотенце и вытирай стаканы! – с усмешкой сказала девушка. - Посудомоечная машина перегружена, стаканы приходится мыть вручную. Тебе – вытирать. Только руки вымой перед тем, как подойдешь к подносу со стаканами.
Базилио быстро вернулся и вытер руки чистым полотенцем – тем самым, который предназначался для стаканов.
- Анинья, как думаешь, что они там обсуждают? Наверно, что-то случилось, если Шанди послушно дал отвести себя в комнату.
- Мне совершенно неинтересно, о чем они там разговаривают, - отрезала Анинья и подошла к стойке, чтобы принять очередной заказ: два капириньо и тарелку пирожков с треской. Пирожки, кстати, были последние. Дона Жура хотела, но не успела нажарить новую партию из уже разделанного теста. Ничего, посетители обойдутся другими закусками – жареными в кляре креветками  или бананами.
…А наверху между матерью и сыном состоялся серьезный разговор. Как дона Жура мысленно и предположила, дело оказалось в Мэл и ее матери.
- Сынок, что с моим внуком?
- О, нет, с Шандиньо всё в порядке!
- Тогда, возможно, дело в Доре и вашем с ней сыне? Мэл узнала правду? – начала подходить издалека дона Жура.
- Нет, Дора вышла замуж и уехала с мужем на его фазенду ещё до нашего отъезда в Европу.
- Ты поссорился с Мэл? Или она снова принялась за старое? Шанди, ведь Мэл беременна? Или она потеряла ребенка – это ты собираешься мне рассказать?
- Нет, мама. Мэл не потеряла нашего ребенка. И она не думает о наркотиках. Но я едва не поссорился с ней, потому что Мэл совершила неблаговидный поступок. Но она осознала, что была не права, и я видел, что она раскаивается. Но ее действия причинили вред другим людям.
- Как это? Какой ещё поступок она совершила? Шанди, не молчи, расскажи мне всё. Если ты начал, то рассказывай, рубанула она ребром ладони воздух. -  Иначе я места себе не найду. Что случилось в клинике?
И тогда Шанди поделился с матерью проблемами, которые сам принял близко к сердцу. Рассказал о том, как мать с дочкой подставили Лукаса. Но если у доны Маизы были причины поступить с бывшим мужем таким образом, то Мэл пошла дальше матери – совершила подлость.
- Даже дона Маиза испугалась, когда узнала правду. Я не ожидал, что в Мэл столько лет спустя все ещё живет ненависть к жене ее отца. Она отправила компрометирующие отца фотографии доне Жади, а потом раскаялась, когда узнала, что Жади родила раньше срока и потом ушла из дома Лукаса.
- Так вот оно что, - понимающе протянула дона Жура.
- Да, Мэл даже плохо стало, поэтому она вынуждена была лечь в клинику, т.к. ее беременность оказалась под угрозой из-за стресса. Ее подлечили, но мне кажется, что Мэл и сейчас на грани нервного срыва.
- Шанди, смотри! Наркоманы бывшими не бывают. Будет «благоприятный» случай, и Мэл снова сорвется. Не дай Бог! Но я за свою жизнь столько всего насмотрелась, могу на пальцах одной руки пересчитать тех, кто смог вырваться из наркотической зависимости.
- Нет, мама, с наркотиками Мэл порвала окончательно. Не хочу даже думать об этом.
- Но придется думать, Шанди. Ты ведь не просто так приехал ко мне? Что-то тебя беспокоит?
- Да. Я хотел бы узнать о доне Жади. Мне известно, что она ушла от Лукаса и живет у своей сестры. Я так думаю, что причиной этого стало то письмо с фотографиями, где Лукас лежит в постели с Маизой.
- Шанди, а, может быть, твоей жене не стоит так винить себя? Жади узнала правду о том, что происходило в Европе. Она бросила изменника и правильно сделала. Конечно, Мэл не стоило ввязываться с отношения отца с его женщинами, но…
- Мама, Мэл приняла разрыв отца с Жади близко к сердцу. Она и хотела  отомстить разлучнице матери, но не ожидала, что так всё закончится. Тем более, что дона Жади, как выяснилось, была беременна и родила ребенка почти сразу после того, как получила письмо от Мэл. Моя жена считает, что у Жади случились преждевременные роды. И произошло это из-за увиденных фотографий.
- Шанди, может быть, это и так. Но история странная.
- Мама, что ты имеешь в виду?
- Пока ты был в Европе, мы с Ноэмией читали журнал со статьей про Жади и Лукаса, на обложке была фотография Жади с ребенком на руках. Так вот, в этом журнале, в статье написано, что Лукас отказывается признать сына Жади своим.
- Почему?! – поразился Шанди.
- Будто бы потому, что ребенок чем-то болен, болезнь тяжелая, и Лукас считает, что не стоит тратить время на оформление официальных документов, если их сын все равно вот-вот умрет.
- Что?! Как это? Не может быть! Синьор Лукас так переживал за нашего сына, за Мэл, что не стал бы так поступать с собственным больным ребенком. Нет, я не верю, - мотнул головой молодо мужчина.
- Я тоже не верю, Шанди. Потому я и говорю, что здесь какая-то странная история. Возможно, дело не в болезни их сына, которого я, кстати, часто вижу у доны Жади на руках, когда она куда-нибудь с ним едет или недолго гуляет на улице вон под теми деревьями. Ребенок не производит впечатления тяжело больного. Обычный ребенок. Самира тоже ничего не говорила о его болезни, наоборот – она была возмущена статьей, сказав, что папарацци всё извратили.
- Да? Хотелось бы знать, что происходит. Если бы Мэл могла прочитать эту статью…
- Сынок, достань-ка мне с верхней полки вон ту стопу газет и журналов. Он должен быть среди них, точно помню. Базилио кто-то отдал такой же журнал, поэтому он не стал выпрашивать мой.
Когда сын спустил на пол пыльную пачку макулатуры, из которой мать иногда делала кулечки для пирожков на вынос или ещё что-нибудь заворачивала в листы, выдранные из журналов и газет, дона Жура ловко перебрала всю прессу и нашла нужный экземпляр журнала - сплетника.
- Вот, держи, - сказала она, тяжело дыша. – Почитай сам и Мэл можешь показать. Про фотографии там ни слова.
Шанди быстро пролистал страницы, но не стал пока читать статью, хотя бросил взгляд на фотографии Лукаса и Жади, на которых был виден и ребенок на руках женщины. Броский заголовок он тоже не обошел вниманием.
- Не верю! Лукас не мог такое сказать. Я скорее поверю в то, что это не его сын, поэтому он не хочет давать ему свою фамилию.
- Шанди, это не наше дело. Пусть сами разбираются. Но Маиза поступила нехорошо. Решила отомстить Жади за прошлое. Может быть, она сама же уговорила Мэл отправить Жади те снимки, о которых ты рассказываешь.
- Нет, дона Маиза была страшно напугана, когда узнала о том, что сделала Мэл. Ведь мать Мэл забеременела от Лукаса, но хотела представить дело так, что это ребенок ее мужа. Нет, она не стала бы так рисковать. Мэл мне сама призналась, что это был необъяснимый порыв, внезапный выброс злости, и Мэл тут же пожалела о сделанном.
- Ну, не знаю, сынок.
- Но я покажу ей этот журнал. Жади ушла от Лукаса не только из-за уличающих его в измене фотографий, но и из-за того, в чем его обвиняют журналисты.
- А я вот что теперь думаю, Шанди: почему Лукас опустился до измены? Возможно, он подозревал Жади в том, что будущий ребенок не от него? Поэтому он и поддался уловкам Маизы. А потом Жади родила, и между ней и Лукасом начались ссоры. Ладно, нам лучше не лезть в чужую семейную жизнь.
- Да, мама, - согласился Шанди, желая скорее закончить неприятный разговор.  Он уже выяснил все, что было нужно.
– Мэл хотела бы поговорить с Жади, но я боюсь, что моей жене станет хуже. Может быть, мне самому встретиться с доной Жади и всё ей объяснить, как было дело? Я ведь тоже там находился, мог всё знать.
Мать с сыном ещё какое-то время обсуждали проблему. Но дона Жура считала, что в семействе Феррасов разберутся и без Шанди. Пусть Лукас сам всё улаживает, а Шанди должен успокоить жену и уговорить ее не вмешиваться в дела отца и его женщин.
Потом они спустились вниз, и мать усадила Шанди за столик, пообещав быстро нажарить ему пирожков с треской, по которым он так соскучился. Базилио вертелся рядом с Шанди, пока дона Жура занималась пирожками, а Анинья обслуживала посетителей бара. И, конечно, Базилио поделился с сыном хозяйки страшными новостями из жизни  дальних родственников Шанди. Ведь если дона Жади – теща Шанди, то ее племянник Амин кем ему приходится?.. А Амина-то   накануне едва не зарезали на его собственной свадьбе. А не надо было брать вторую жену! Жил бы с доной Халисой, так ничего бы и не случилось!
Шанди был потрясен подробностями, которые сообщил ему Базилио. Но дона Жура прогнала болтуна и сама присела за столик к сыну, поставив перед ним тарелку горячих пирожков и стакан сока.
- Не слушай ты этого сплетника! Всё было не так, как он тут описывает.
- Мама, мне звонил Миро из Марокко. Но это было на прошлой неделе. Он не собирался ехать ни на какую свадьбу.
- Значит, его с женой просто не пригласили. Хотя – странно, ведь Амин – племянник жены Миро. Разве нет?
- Там всё так сложно! Семья Назиры так и не признала Миро зятем, потому что он бразилец. И хотя он стал мусульманином, старый дядя Назиры ни в какую не желает мириться с мужем, которого дона Назира выбрала сама. Как я понял, против Миро также и оба ее брата - синьор Мухамед из «Волшебной лампы» и синьор Саид.
- Хм. Им бы разобраться с собственными супругами, чем лезть в семью сестры, которая, наконец-то, нашла себе мужа, вышла замуж и прекрасно устроилась.
- Да, Миро хорошо зарабатывает в Марокко, накопил денег и намерен вскоре вернуться в Бразилию. Он сказал мне, что хочет купить дом в Сан-Криштоване и тут же построить спортшколу. Назира станет управлять женской группой в спортшколе, а он – мужскими, преподавать борьбу абу даби.
- Да?! А Назира в каком виде спорта сильна? – усмехнулась женщина, вспомнив сестру Мухамеда, которая когда-то давно претендовала быть женой портного Эдвалду.
- Она хочет набрать женский класс и вести занятия гимнастики.
- Хм, дом он сможет купить, конечно. В Сан-Криштоване недавно умер синьор Жайме, и его дети, приехав из Сан-Паулу получать наследство, хотят продать его дом. Желающих пока нет, так как требуется серьезный ремонт. Если Миро поспешит, он может успеть его купить.
- Миро возвращается через несколько месяцев.
- Бедный синьор Мухамед. Он был в бешенстве, когда вернулась и поселилась в доме матери Самира, с которой у него все ещё не налажены отношения. А теперь по соседству поселится его сестра с неугодным мужем.
- Но для Миро Сан-Криштован – родной район.
- Конечно, я же не против, Шанди. Это синьор Мухамед не местный, а  понаехавший, хотя и живет здесь уже двадцать лет. Но ему будет не до сестры: он развелся с Латифой, взял в жены девчонку, которая моложе его дочери. Они постоянно ссорятся, он ее бьет, она кричит…  Даже заядлые сплетники Сан-Криштована скоро устанут обсуждать их семейные скандалы. А теперь синьор Мухамед поехал на свадьбу сына, и его дядя женил там его ещё на одной женщине, его ровеснице. Теперь он двоеженец. Как и Амин.
- Что за мода? У брата Назиры, я слышал, четыре жены. Миро мне рассказывал, что даже в Марокко теперь это редкость, но все-таки встречается многоженство. Но в Сан-Криштоване?!
- Поживем – увидим, что у них получится из этого, - усмехнулась дона Жура. – Шанди, ты не помнишь, но жена твоего друга Миро тоже была не прочь стать второй женой. Я говорю о том, что она предлагала доне Деузе, жене Эдвалду, согласиться на то, чтобы она – Назира – стала второй женой. Деуза была в ярости.
- Да, я что-то припоминаю, - нерешительно произнес Шанди.
- Но она вышла замуж за Миро, а он, хотя и мусульманин (Это же надо! Никогда бы не подумала, что он на такое решится!), но вряд ли станет брать вторую жену, - удовлетворенно сказала Жура. – Жаль только, что у них нет детей. Ведь Назира не родила?
- Нет, у них нет детей. Но Миро сказал, что Назира очень надеется на клинику, в которой когда-то работал друг синьора Леонидаса. Дона Жади его знает, она обещала помочь Назире договориться о ее лечении в этой клинике.
- Постой-ка: Жади и Назира виделись в Марокко?
- Да, Миро рассказывал, что, пока он был на соревнованиях в Дубае, в его дом приехали в гости навестить Назиру Жади с дочкой, обе были беременны и родили почти в один день. Назира принимала роды и у доны Жади, и у ее дочери. В благодарность за помощь дона Жади пообещала помочь Назире, когда она вернется в Бразилию. С ними там ещё оказалась и дона Иветти, жена синьора Леонидаса.
- Ах, вон оно что, - в очередной раз протянула дона Жура, ставя на стол пустую кофейную чашечку. Ведь Анинья успела принести им с Шанди кофе. – Что ж, медицина не стоит на месте. Самира мне рассказывала, что даже в возрасте за пятьдесят женщина может родить ребенка с помощью какого-то ЭКО. Поэтому пусть твой приятель не отчаивается – он тоже сможет стать отцом.
- Я буду очень рад за него, - кивнул Шанди. – А… почему дона Маиза не прибегла к этой процедуре – ЭКО? Или как это называется? Странно… При ее-то возможностях!
- Не знаю, это ее дело, нам лучше не вмешиваться. Шанди, а что в том пакете, который ты мне привез? Я отнесла его в мою комнату, но даже не заглянула внутрь.
- Мама, это подарки для тебя, я привез их из Европы. Красивые платья, надеюсь, тебе понравятся. И ещё там золотые серьги. Я их увидел и сразу подумал о тебе.
- Спасибо, сынок! – расчувствовалась женщина. – Если серьги дорогие, то я буду вдевать их в уши только у себя в комнате и любоваться перед зеркалом. Носить их везде я побоюсь. Иначе на бар могут напасть грабители, и тогда они сдерут золото вместе с ушами.
- Не буду тебе советовать, ты лучше знаешь, куда и что носить. Мне пора, мама, завтра я позвоню тебе.
- Вот что, сынок. Если хочешь поговорить с доной Жади, то лучше тебе встретиться с ней в Торговом центре. Завтра она собирается ехать в Торговый центр, который находтся на улице ***,  мне Самира проговорилась. Давай сделаем так: как только она выедет из дома, я тебе позвоню. Ты завтра работаешь или отдыхаешь?
- Я решил один день отдохнуть после дороги.  Мэл я отвез в дом Леонидаса Ферраса. Она соскучилась по деду и доне Далве.
- Передай Мэл, что я желаю ей здоровья. И пусть успокоится. Главное – она признала свои ошибки.
- Да, мама. Мне пора. Поеду за Мэл, но, возможно, останусь в доме Феррасов, если Мэл захочет там переночевать.
- Конечно, сынок, поезжай.
 Пока мать с сыном прощались у машины, на которой Шанди приехал к матери, Базилио незаметно ускользнул из бара. Он узнал потрясающую новость! Нет, это было выше его сил - хранить секрет, который стал ему известен. Миро скоро вернется в Бразилию! Но кто же не знает Миро? Пусть он уехал из страны больше пяти лет назад, но все равно все жители района часто его вспоминают. А теперь он не просто вернется домой, но купит здесь дом и даже откроет спортивную школу! О, Базилио непременно станет ее посещать!
В таком приподнятом настроении парень прошмыгнул в магазин синьора Мухамеда. В «Волшебной лампе», правда, был только Мустафа, но ничего – он ведь родственник братьев Рашидов, а дона Назира – их родная сестра. И она же, кстати, тетя Самиры. Базилио нерешительно задержался на пороге, задев колокольчики на двери.
«Не поговорить ли сначала с Самирой? Не поделиться ли с ней этой новостью?» - засомневался сплетник. Но Мустафа уже услышал мелодичный звон колокольчиков и вышел узнать, что за посетитель топчется, не решаясь войти.
- Базилио? Что ты здесь делаешь? Пришел выбрать красивый платок для своей невесты?
- Сщааас! – возмутился Базилио. – Я принес Вам радостную новость!
- Какую новость? – испугался мужчина. – Ах, радостную? Так говори скорее!
- Синьор Мустафа, очень скоро в Сан-Криштоване поселится дона Назира, она вместе с мужем возвращается из Марокко. Я слышал это собственными ушами от сына доны Журы. А Шанди – близкий друг Миро, мужа доны Назиры. Они хотят купить здесь дом и открыть дворец спорта!
- Хм, что ты за болтун, Базилио! Ну, какой ещё дворец спорта? - насмешливо осмотрел Мустафа тощего парня в потертых шортах до колен и старенькой желто-зеленой футболке. – Ее муж – голодранец, не покупает ей даже золота, а ты говоришь, что он намерен купить ей дом и дворец спорта!
- Я сам слышал! И никакой он не голодранец, он тренирует самого принца в Марокко и получает хорошие деньги. И они их копят, не тратят на золото, потому что хотят купить здесь дом.
В этот момент в магазине появилась дона Ноэмия. Она зашла к мужу, чтобы выяснить насчет ужина – что приготовить. И услышала слова Базилио.
- Базилио, я дам тебе один совет. Но сначала ответь мне: ты хочешь, чтобы Миро смог купить здесь дом?
- Конечно, дона Ноэмия! Как раз на нашей улице продается дом дона Жайме. Могу поспорить, его-то он и купит!
- Базилио, запомни: если ты начнешь всем подряд болтать о том, что Миро едет с большими деньгами и желает купить дом, то поверь, что владельцы дома непременно взвинтят цену на дом так, что у твоего Миро не хватит на него денег. И по этой же причине он не сможет купить здесь участок земли под «дворец спорта», но даже под спортивную секцию, потому что продавцы поднимут цены, если будут знать, что Миро очень хочет здесь поселиться и обосноваться. Лучше помалкивай. Иначе друг Шанди не скажет тебе спасибо.
Высказав это предостережение, жена Мустафы наблюдала за Базилио. В нем шла борьба.
- Вы правы: лучше никому больше не рассказывать о том, что в Сан-Криштоване собираются поселиться сестра синьора Мухамеда с мужем.
Парень выскочил из магазина и понесся в бар, пока дона Жура не обнаружила его пропажи. А Мустафа уже ругал Ноэмию за то, что она дала парню добрый свет. Ведь что хорошо для Назиры и ее мужа, то плохо для Мухамеда и Саида. А если Назира поселится в Сан-Криштоване под боком у одного из братьев, скандалов и неприятностей не избежать. Нет, необходимо предупредить Мухамеда и Саида!
Решив так, Мустафа выпроводил жену из магазина и взял со столика свой сотовый. Братья Рашиды просили его звонить в случае, если что-то произойдет. Например, в доме Латифы появится сбежавшая Фатима, что-то учудит Лейла, с которой не сможет справиться Ариба. Или что-то случится с магазинами.
Но Мустафа отнес к разряду потенциальных угроз новость о возвращении в Рио, и не куда-то, а именно в Сан-Криштован, лары Назиры. Он был уверен, что такое известие не понравится ни Саиду, ни Мухамеду. Но что они могут сделать против ее мужа? Он-то местный, ему есть, где жить, за что зацепиться. На его стороне весь район, сама грозная дона Жура заступится за Миро, если что. А где муж, там и Назира. И закончится тогда спокойная жизнь в Сан-Криштоване! И разве мало у Мухамеда неприятностей из-за Лейлы?! А что скажет дядя Абдул?!
Но Мустафа так и не позвонил в Фес. Повалили покупатели, а затем  вернулась в магазин с сумкой еды Ноэмия, чтобы накормить мужа обедом. Он поделился с ней сомнениями и сказал, что намерен позвонить в Фес. Но женщина немедленно запретила Мустафе вмешиваться в дела родственников.
- У них на глазах случилось такое несчастье, а ты хочешь ещё им перца подсыпать? Их сестре нет до них дела. А если Миро решил вернуться в Сан-Криштован – это отличная новость. Он может купить дом, о котором мы все думаем. Но если он построит спортклуб на месте старого сарая синьора Агиналду,  так для нас с тобой это будет прямая выгода! Мустафа, не переходи мне дорогу! Сам подумай: мой бизнес получит новый толчок для развития, когда рядом будет построен спортивный клуб! Ведь посетители из спортшколы будут по пути в зал или из спортзала заглядывать в мой бар, и выручка возрастет! Ты ведь это понимаешь? Мы купим, наконец, автомобиль. Разве не об этом мы так долго мечтали?
Ноэмия умела убеждать. А мужа – тем более. Мустафа согласился ничего не рассказывать братьям Рашидам до их возвращения в Бразилию. А потом они сами узнают горькую новость – Базилио к тому времени сделает черное дело, разнеся всем сплетню о приезде Миро с женой. Не станет он молчать, забудет данный Ноэмией совет.
 Новость для Саида и Мухамеда окажется горькой, в чем Мустафа даже не сомневался. Они столько лет отвергали сестру и ее мужа, а теперь она будет жить рядом, постоянно оказываться у них на глазах, став уверенной в себе семейной женщиной. О, Назира ещё придумает, как насолить братьям, отказавшимся от нее и незаслуженно обидевшим ее своим презрением! Мустафа хорошо знал натуру лары Назиры, помнил, как сам был напуган, когда едва не стал ее мужем! А ведь дядя Абдул не исключал такой возможности! Но Мустафа выбрал в жены Ноэмию, а Назире он, слава Аллаху, не приглянулся. Назира была бы женой ужаснее Лейлы. Кто мог бы справиться с этой женщиной? Возможно, бразильцу стоит посочувствовать, ведь Назира наверняка превратила его в коврик для ног.
Мустафа ещё долго размышлял над превратностями судьбы и тем, что очень скоро в Сан-Криштоване начнется новая жизнь. Для Мухамеда – точно!

17. Часть 25. Глава 17. Сан-Криштован. Встреча в Торговом центре Жади и Шанди.

Слухи о скором возвращении из Марокко Миро и Назиры к вечеру достигли ушей Самиры, которая принесла эту новость домой.
- Дочка, ты уверена? Лара Назира приедет в Бразилию через несколько месяцев?
- Я разговаривала с Базилио, пыталась договориться насчет интервью, и он мне выложил эту новость. Ведь мы родственники тети Назиры.
- О, Аллах! Жади, ты слышала? Назира хочет купить дом в Сан-Криштоване! – обеспокоенно сказала Латифа, держа в руке бутылочку с водой для Джамиля. Мальчик спал на руках у Жади. Та кивнула, укачивая ребенка.
- Латифа, я же рассказывала тебе об этом, когда вернулась из Марокко. Но мне Назира говорила, что она хочет купить дом рядом с домом Саида, а спортшколу построить в Сан-Криштоване, откуда родом ее муж Миро.
- Жади, это ты не знаешь, кто такой Миро, а мы столько лет прожили в Сан-Криштоване, Миро нам хорошо знаком. Я была удивлена тем, что ларе Назире удалось привлечь внимание такого мужчины, который, кстати, моложе нее.
- Мама, помнишь, какой скандал был дома, когда Миро подвез вечером на мотоцикле тетю Назиру из Торгового центра до дома? Отец и дядя Саид готовы были ее побить! Сочли, что это харам. А она оправдывалась, что никак не могла взять такси, а ее братья не догадались за ней приехать. Но я еще тогда поняла, что тетя Назира была вне себя от счастья после этой поездки.
- Дочка, нельзя было вести себя так, как вела лара Назира. Ей так хотелось выйти замуж, что она то и дело связывалась с неподходящими семье мужчинами.
Да, точно, Латифа! Если вспомнить Эдвалду…, - хихикнула Жади.
- Мама, но теперь тетя Назира счастлива! Если семья не смогла или не захотела найти ей мужа, она сделала это сама.
- Латифа, я помню, как дядя Абдул нашел ей однажды жениха, глубокого старика, у которого было два взрослых сына. Назира была уверена, что ее жених – один из них, а когда узнала, что это не так, то от досады даже поднос с печеньем швырнула на пол.
- Ох, Жади, я тоже помню. Зорайдэ не раз пересказывала нам эту историю. Надеюсь, что Назира, и правда, счастлива со своим бразильцем.
- Мама, а что, разве было бы лучше, если бы тетя Назира осталась без мужа? Ещё неизвестно, что случилось бы в нашей семье, останься она жить в доме отца или дяди Саида. Стоило ли семье отказываться от тети Назиры? Я полностью на ее стороне! – безапелляционно заявила Самира.
- Самира, такова судьба лары Назиры.  Мактуб. Но меня беспокоит то, что она будет жить рядом с нами. Она слишком много знает…
- Да, Жади, она опасна для тебя и Хадижи. Может и случайно проговориться, так и шантажировать нас тем, что ей известно. А если она решит, что это способ помириться с братьями?
- Нет, Латифа, она не станет меня выдавать, но постарается выжать из ситуации всё возможное.
- Ей нужен ребенок, Жади. Будь у нее дети, она думала бы только о них и о муже.
- Я обещала ей помочь.
- Мама, Базилио сказал, что в спортшколе будет женская группа для занятий гимнастикой. Проводить уроки гимнастики будет тетя Назира. Я непременно запишусь к ней на занятия!
- Аллах! Мухамеда удар хватит! – покачала головой Латифа. – Сестра и дочь будут заниматься спортом на виду у мужчин.
-  Пусть бесится. Латифа, тебя это не должно волновать, - напомнила Жади. – Хм, Саид тоже разозлится.
- Тетя Жади, а знаете, что Миро – друг Шанди, вашего зятя?
- Я знаю, что Миро был любовником Иветти. Она мне сама рассказывала,  - вполголоса сообщила Жади. – Вряд ли появление Миро в доме Феррасов будет приветствоваться. Иветти мне говорила, что отец Лукаса об этом знал много лет назад. Но, может быть, забыл?
- А теперь выяснится, что Миро – муж тети Назиры, сестры  дяди Саида, - подхватила Самира. - Как тесно сплетены жизненные истории наших семей! Почему?
- Это не случайно, я тоже в этом уверена! – согласилась Жади с племянницей.
Женщины сидели в гостиной, куда и заглянула Самира, вернувшись из университета. Латифа вдруг опомнилась.
- Дочка, ты ведь голодна! Идем на кухню, я тебя накормлю. Халиса сегодня отправилась в Торговый центр, одна, мы посадили ее в такси, чтобы ей было не страшно ехать. Она все ещё не может забыть то ограбление после покупки дорогого кольца.
- Я предлагала Халисе поехать вместе в Торговый центр, но завтра. Но она не согласилась, отказалась, и я думаю, это потому, что она относится ко мне так, как ей внушили Мухамед и дядя Абдул.  Я и для нее тоже одалиска,  - пожаловалась Жади.
- Эх, жаль, что я не могу тратить время на посещения Торгового центра. У меня так много дел и так мало остается времени до получения диплома! – сокрушалась Самира. – Но мне нужно купить к поездке несколько вещей, которые пригодятся в дороге. Но с Халисой, примкни я к ней, я чувствовала бы себя неловко.
- Не переживай, Самира, я и с тобой съезжу в Торговый центр! Купим, что тебе нужно, зайдем в кафе выпить чашечку кофе с пирожными и мороженым.
- О, да! Только я хочу не просто кофе, а капучино! И то пирожное – с взбитыми сливками и ягодкой сверху. А мороженое я выберу потом. С фисташками, пожалуй…
- Договорились, - улыбнулась Жади. – Пойду в комнату, отнесу Джамиля, наконец-то он уснул.
- А ты, дочка, иди кушать! – потребовала Латифа.
Самира не стала заставлять долго уговаривать себя. Из кухни доносился аромат мясного таджина. А Самира была голодна. Девушка оставила сумку в кресле и направилась в кухню, а следом за ней шла Латифа, как будто опасаясь, что дочь передумает и сбежит.

…На следующий день Жади отправилась в торговый центр. Следовало купить мальчику новые вещи, так как ребенок рос быстро, и она не успевала покупать ему штанишки и рубашечки, из которых он стремительно вырастал. Джамилю шел четвертый месяц. Он превратился в такого крепыша, что Жади порой с трудом доставала его из кроватки.  Предпринятое лечение помогло, мальчик был теперь совершенно здоров и хорошо набирал вес. Даже не верилось, что там, в Марокко, ребенок едва не умер, родившись очень слабеньким.
Жади не видела никаких проблем бывать в Торговом центре одной с малышом. Самира и Латифа не смогли сопровождать ее, а Халиса – не захотела, Жади вызвала такси и отправилась за покупками сама. Когда она обошла почти все отделы с детской одеждой и обувью и накупила несколько пакетов вещей, которые теперь держала в свободной руке, а другой катила детскую коляску, в которой спал, утомившись, Джамиль, Жади решила немного отдохнуть в зеленом скверике, устроенном в одном из уголков огромного Торгового центра. Она расположилась на удобном сидении, поставив рядом с собой ворох пакетов с покупками. Подумав, что мальчик, как только проснется, захочет пить, Жади достала бутылочку с водой, проверила соску и снова спрятала, но теперь - в боковой кармашек коляски.
И вот тогда к ней подошел Шанди. Значит, Жади не показалось, что недавно он мелькнул на одном из этажей! Она удивилась, ведь Шанди должен был прилететь в Бразилию вместе с Мэл и сыном. Но почему он один? Ей никто не сообщил о том, что дочь Лукаса с мужем уже дома. Впрочем, кто бы мог это сделать? Лукас ещё не вернулся из Белу-Оризонти, он может и не знать, что дочка уже в Рио, а Далва не сочтет нужным оповещать жену Лукаса, которую она до сих пор не признаёт, Иветти же могла замотаться с детьми, которые не давали ни минуты спокойно посидеть. Впрочем, Иветти собиралась отправиться в Ангру. Тогда она тоже не знает о возвращении Мэл и Шанди.
Мужчина остановился перед Жади, он поздоровался и явно собирался с ней заговорить. Жади была удивлена и насторожилась. Неужели зять Лукаса знает о проделке Мэл, приславшей ей те злополучные снимки? Жади могла только так объяснить попытку Шанди заговорить. Не просто поздоровался, но хочет объясниться, потому у него такой виноватый вид. Ведь именно ради этого он решил побеспокоить ее? Чего же он хочет? Неужели он намерен извиниться за проступок жены? Жади не верила в то, что в Мэл может вдруг проснуться совесть.
Однако произошло как раз это. Когда Шанди заговорил, то уверял ее, что Мэл очень огорчена своим поступком и раскаивается. Она поступила спонтанно, не думая о последствиях. Но теперь поняла, что натворила своей бездумной выходкой. Тут же Шанди открыл Жади правду: Маизе нужен был наследник, но Маиза хотела иметь и донора для сына Мэл. Единственный человек, которого она могла бы использовать, не опасаясь разоблачения, был Лукас. Ведь он тоже заинтересован в выздоровлении Шандиньо. Значит, будет рад помочь появлению на свет ребенка-донора. А дона Маиза с мужем, по словам Шанди, получали наследника, который откроет Маизе и ее мужу  дорогу к фамильному титулу и богатству.
Да, мать Мэл прибегла к непорядочному способу заставить Лукаса помочь  ей, но Мэл ни при чем. Зачать ребенка от бывшего мужа – идея только доны Маизы. Однако Мэл решила воспользоваться оказавшимися в ее руках постановочными снимками и отомстить женщине, в которой видела обидчицу матери, разрушительницу семьи, укравшую счастье не только у матери, но и у нее, лишившейся нормальной семьи, домашнего тепла, что и толкнуло Мэл к употреблению наркотиков из-за ее неуверенности в себе. А неуверенность в ней взросла из-за того, что в семье всё было не так, как должно было быть, если бы родители относились друг к другу с любовью. Вот тогда Мэл, ослепленная жаждой мести, отправила Жади снимки. Даже дона Маиза пришла в ужас, узнав об этом  …
Жади слушала его признания, замерев от неожиданности. О чем Шанди говорит? Оказывается, Лукас рассказал ей не всё! Он спал с Маизой, пусть позже, после того, как были сделаны те снимки! И в результате Маиза ждет ребенка.
Она не сдержалась и сказала Шанди:
- Маиза была напугана возможным разоблачением, тем, что оказалась у меня в руках, а вовсе не из-за выходки дочери. Вдруг я подняла бы шум, а фотографии – это доказательства ее измены? Шанди, с какой целью ты решил обсудить со мной эту историю? Я не стану совершать подлость и выдавать Маизу. Дело не в ней, а в Лукасе, который оказался в ее ловушке, смалодушничал и, наверно,  изменил мне.
- Дона Жади… Мэл страшно переживает из-за неблаговидного поступка. Она ждет ребенка, ей нельзя нервничать. Она лежала в клинике в Европе, а теперь мы вернулись в Рио-де-Жанейро, и Мэл осталась в доме дедушки, у синьора Леонидаса. Она в таком плохом настроении, что я начинаю бояться за нее. Не знаю, как ее успокоить.
- Шанди, что я могу сделать, чтобы твоей жене стало лучше? Ты же не хочешь предложить мне поехать в дом Леонидаса Ферраса, чтобы успокоить Мэл? Она меня унизила теми снимками, а теперь я должна ехать к этой девчонке, чтобы…
- Нет-нет, дона Жади! – испугался Шанди. – Не надо ехать. Она только хочет, чтобы вы выслушали ее. Мэл считает, что должна сказать Вам несколько слов:  она сожалеет о своем проступке. Ведь из-за нее вы с Лукасом поссорились, Вы ушли из дома, и Мэл думает, что ваш с Лукасом ребенок родился раньше срока тоже из-за этих фотографий.
- Нет, ребенок родился преждевременно, потому что мне не стоило мотаться по Марокко на таком большом сроке. Сейчас с мальчиком всё в порядке, он уже выздоровел. И скажи Мэл, что мы с Лукасом, конечно,  сначала поссорились из-за фотографий, но есть ещё кое-что, наше чисто личное дело, к чему Мэл и Маиза не имеют никакого отношения. О тех снимках мы забыли, тем более, что Лукас мне  рассказал, как всё произошло. Я поверила своему мужу, и если Лукас поклялся, что не изменял мне с Маизой, что она только раздела его и легла рядом в кровать, я ему поверила.
- Но это не вся правда, - тихо сказал Шанди. – Маиза беременна и ждет ребенка от Лукаса. Она показала ему эти снимки, и синьор Лукас испугался, что вы их увидите. Поэтому согласился на то, чтобы стать донором… Всё произошло не  естественным путем, они не переспали – я знаю. Мэл мне рассказала, что матери была проведена процедура искусственного оплодотворения, чтобы результат был наверняка. Очень скоро у Маизы определили беременность, она ждет близнецов.
- Что?! – была потрясена Жади. – У Маизы будут дети от Лукаса? Так это правда?
- Да. Но официально это дети ее мужа. Дона Жади, простите нас, простите мою Мэлзинью! Дона Маиза тоже хотела поговорить с Вами, позвонить и все объяснить, не знаю, решится ли она это сделать. Но я нашел Вас здесь ради Мэл. Я не могу допустить, чтобы Мэл потеряла нашего ребенка. Иначе тогда она может сорваться и вновь вернуться к наркотикам. Не хочу верить в это, но такое вполне может произойти! На этот раз ее будет уже не вытащить. Но мы все, и Мэл тоже, вложили столько сил в ее возвращение, в отлучение от пагубного пристрастия… Дона Жади, что я могу сделать, чтобы вымолить прощение за Мэл? Она хотела увидеть Вас, приехать к Вам, хотела позвонить, но я сказал, что сам поговорю с Вами. Скажите, что прощаете ее. Я передам ей каждое Ваше слово, поклянусь ей, что это правда. Только простите. Ей очень нужно Ваше прощение. Всем нам оно нужно, - умоляюще сложив ладони перед лицом, просил Шанди.
- Скажи, что я простила Мэл и постаралась забыть поддельные фотографии. Пусть и она забудет о тех снимках. Скажи, что я простила ее, Шанди, - произнесла Жади, но в душе ее поднималась буря. Лукас ее обманул! Струсил и не рассказал все до конца!
В коляске проснулся и захныкал Джамиль.
- Всё, нам пора. Джамиль желает вернуться домой и покушать, а пока я напою его водичкой…, - засюсюкала Жади, вытащив ребенка из коляски и устроив у себя на руках.
Шанди нерешительно постоял, потом кивнул, соглашаясь с ее решением.
- Спасибо, дона Жади. Огромное спасибо! Может быть, вы спасли сейчас мою семью, моего будущего ребенка. Если Мэл позвонит Вам, чтобы услышать от Вас, что это правда, что она прощена, не ругайте ее, скажите, что вы ее простили.
- Хорошо, Шанди, я так и поступлю, - ответила Жади, хотя  в душе ей вовсе не хотелось разговаривать с Мэл. Она недолюбливала дочь Лукаса и Маизы, и было, за что. Но вовсе не потому, что ее матерью была Маиза, а отцом стал Лукас. И  когда она должна была родиться, Жади потеряла надежду на собственное счастье. Лукас женился на Маизе, потому что Жади стала женой Саида. И Мэл родилась у них не сразу, а через несколько лет.
Но все равно она много раз отнимала у Жади  своего отца.  Лукас никак не мог решиться уйти из семьи из-за проблем, которые то и дело возникали у его дочери. Нет, Жади старалась понять Лукаса. А к Мэл не относилась враждебно, пока сама Мэл не начала проявлять неприязнь к ней, когда уже ее отец стал мужем Жади, а Маиза вышла замуж и уехала в Европу. Вот тогда и у Жади появилось ответное чувство неприязни к девушке.
У каждого теперь была своя жизнь, так почему же Мэл продолжает винить в крушении семьи только Жади?
Шанди ушел, а Жади, дав Джамилю попить водички, тоже собралась покинуть Торговый центр и вернуться домой. Настроение у нее было испорчено. Шанди пытался выгородить жену, ее мать и Лукаса. Но Лукас оказался виноват даже больше, чем она думала.
Когда она с ребенком добралась на такси до дома Латифы, то, закончив уход за ребенком, выкупав и накормив его, уложив спать, она достала те фотографии. Жади сама не знала, для чего решила их сохранить. Но теперь, взяв их в руки, она другими глазами взглянула на снимки. Тщательно разглядела каждый из них, она пришла к выводу, что не только Маиза притворялась спящей, лежа рядом с Лукасом, но  он тоже мог делать вид, что спит.
А если Лукас тоже участвовал в этой постановке? А сам к этому времени переспал с матерью Мэл, а оправданием для него стало то, что внуку нужен донор. И вот теперь Маиза ждет близнецов. А история про ЭКО, про искусственное оплодотворение – выдумки.
- Им нужен был донор для сына Шанди и Мэл, но Маизе, конечно же, доставило удовольствие то, что Лукас, как бы то ни было, мне изменил. Она отомстила мне за прошлое, отомстила и за отказ сделать Пьетро донором для ребенка Мэл.
Жади злилась все сильнее, накручивая себя разными предположениями.
Когда пришла Латифа, которая вместе с Халисой побывали в магазине Амина, куда их согласился отвести Мустафа, Жади нервно вышагивала по гостиной.
- Что случилось? – испугалась Латифа. – Звонили из Феса и…?!
- Нет, не в этом дело. Лукас… Он мне изменил! Маиза беременна! Лукас не говорил мне, что это от него. Мне Шанди рассказал подробности, что произошло между Лукасом и Маизой в Европе.
И Жади описала ей встречу с Шанди и пересказала его слова.
- Жади, не знаю, что сказать… Шанди – сын доны Журы, он известен тем, что не лжет, как  и его мать. Его воспитывала дона Жура. Но ты же сама призналась, что не захотела выслушать Лукаса, уехала, так и не узнав правду, которую он намерен был тебе поведать.
- Да… Зачем Шанди что-то сочинять? Он пришел ко мне только с одним желанием: вымолить прощение для своей жены. Он хотел, чтобы я простила Мэл за присланные фотографии. Они уверены, что я родила Джамиля раньше срока, узнав об измене, что именно из-за фотографий я ушла от Лукаса… Шанди мне рассказал, что Маизе нужен был ребенок именно от Лукаса, так как он станет также донором для сына Мэл.
- Жади, успокойся. Ты ведь уже простила Лукаса? Между вами непонимание уже не из-за этого? Причина вашей ссоры – ребенок, который должен жить с родителями, а не с тобой.
- Латифа, я не знала, что Лукас мне изменил. Поверила в то, что Маиза его подловила для глупой шутки и шантажа. Он мне пытался рассказать про то, что Маиза сделала процедуру ЭКО - или как это называется? - и забеременела. Возможно, это правда, но он не сказал, что биологическим отцом ее будущих детей стал он.
- Жади, если Маиза сделала ЭКО, то, насколько я понимаю, это произошло где-то в лаборатории, и Лукас тебе не изменял. Вспомни нашумевшую историю доны Деузы, матери Лео, и его отца – Леонидаса Ферраса. Отец твоего мужа уверял, что не спал с Деузой и вообще не знал о ее существовании! Но в лаборатории ей сделал искусственное  оплодотворение донорским материалом твоего свекра. Фу, какая неприличная и неприятная тема разговора!
- Латифа, здесь другое. В случае с матерью Лео что-то напутал доктор Альбьери, а Лукас сам согласился стать донором для Маизы… Пусть физически он не изменил мне, но физиологически, через материал…
-  О, Аллах! Жади, ты говорила, что доктор Альбьери тоже полетел в Европу вместе с Лукасом, Мэл и всеми остальными? Не мог ли он и там… что-то… перепутать?! Или лара Маиза попросила его поучаствовать в этом деле?
Сестры ошеломленно посмотрели друг на друга.
- Нет, Латифа, нет! Не ищи Лукасу оправданий. Альбьери летел, чтобы помочь мальчику, летел из-за операции у внука Лукаса.
- Жади, ты такая доверчивая. А если тебе не всё известно? Мало ли что они там могли задумать, но что-то пошло не так, и правда вышла наружу, т.к. Мэл им всё испортила. Но всю ли правду мы узнали?
- Латифа, даже если Лукас хотел помочь внуку,  сделав так, чтобы появился в будущем ребенок-донор, то… Все равно Лукас мне изменил!
- Как? Жади, изменить можно только одним способом – в постели. Но сдав донорский материал… Разве это измена? Думаю, что это харам, вот как это называется. Лукас совершил харам, потому что его материал могут использовать в клинике без его согласия для проведения ЭКО ещё нескольким женщинам, и тогда у Лукаса родится несколько детей, о которых он не будет даже знать! Это харам! А если все эти дети явятся к вам домой лет через двадцать и скажут Лукасу: «Ты наш отец!», что тогда?
Жади удивленно смотрела на сестру.
- Латифа, откуда ты знаешь такие подробности про ЭКО?
- Хм, меня просветила моя дочь. Когда я узнала о скором возвращении Назиры ещё от тебя, я попросила Самиру посмотреть в интернете об искусственном оплодотворении. Любопытно стало, есть ли у лары Назиры шанс стать матерью. В общем, я многое выяснила. Представь, если Лукас был бы донором в Бразилии, лара Назира могла бы родить его ребенка, даже не подозревая об этом!
- Аллах! Нет, я не хочу, чтобы у Назиры родились дети от Лукаса! Пусть доктор Альбьери находит ей другого донора! А Миро? Пусть используют его материал в качестве отца. У кого из них проблема? У него или у Назиры? Скорее всего, виной ее возраст.
- Хватит об этом, Жади. Мне так неприятно обсуждать эту тему, стыдно, неловко. Харам. Но тебе лучше не думать больше о том, что Лукас тебе изменил. Зачем ему это? Зачем ему было подставляться и рисковать тебя потерять?
- Да, я лучше буду думать о том, что Лукас – трус, не хочет дать имя моему сыночку! Он может спасти нас с Джамилем, спасти Хадижу, но упорствует. Я тоже не сделаю ни полшага ему навстречу. Буду жить у тебя, пока ты меня не прогонишь.
- Жади, никто тебя не собирается прогонять. Вот что: мне пора ехать в ларе Мариам, потому что со сломанной ногой она не может двигаться по дому. Керим собирается купить ей костыли, но это уже на то время, когда доктор разрешит ей двигаться. А пока она лежит в постели, нога – в гипсе. Я должна ей помочь. Собственно, ухаживать за ней некому. У них в доме нет прислуги, а в кафе Керима нужна каждая пара рук. Керим прямо не просил меня о том, чтобы я ухаживала за его сестрой, но это и так понятно. Родственница из Сан-Паулу приедет только завтра.
- Да, Латифа, тебе надо ехать к ней. Если бы ты была женой Керима, то и разговора  не было бы, кому ухаживать за сестрой мужа.
Латифа быстро собрала сумку, достала из шкафа новенький платок, даже скорее – палантин, который очень шел ей, к ее черным кудрявым волосам и подходил по цвету к ее длинной юбке, а блузка на женщине была легкая, темно-фиолетового цвета, с длинными рукавами. Перекинув через плечо сумочку и захватив из кухни пакет с выпечкой, Латифа спустилась вниз. За ней шла Жади, чтобы закрыть дверь, но и для того, чтобы удостовериться, что Латифа благополучно села в подъехавшее такси.
- До вечера, Жади! Если я задержусь, Керим меня привезет. Пусть Халиса приготовит ужин. Впрочем, она сама знает, что необходимо сделать. Подозреваю, что я должна остаться там и на ночь, потому что Керим устает в кафе, ему следует выспаться, но и не во всем он может помочь женщине, пусть даже это его сестра. Но со стороны это будет неприлично, если я останусь у них с ночевкой.
- Не беспокойся за нас. В этом доме всё будет хорошо! Смело оставайся в доме Керима, ты же будешь ночевать в комнате его сестры!
- Я посмотрю по обстановке. Жади, проследи, чтобы Самира поела. Она совсем отощает из-за своих занятий. Думает только об экзаменах и дипломе, забывая о еде.
- Не волнуйся, Латифа, я ее покормлю, - пообещала Жади и помахала рукой сестре, когда такси тронулось с места.
Закрыв  дверь, женщина направилась на кухню. Теперь и ей захотелось есть. Приподняв крышки на кастрюльках и сотейнике, она обнаружила, что еды полно. Какой ещё ужин готовить? Пусть Халиса отдохнет. Она наложила в тарелку кускус  и несколько штучек кюфты. В мелкую чашечку налила соус. Достала из-под большой вышитой салфетки лепешку и принялась за еду.
Когда она закончила обедать, очень вовремя вернулась после занятий Самира.
- Тебе надо поесть! – попыталась Жади исполнить данное Латифе обещание.
- Тетя Жади, я не голодна! Только что забежала в бар доны Журы, чтобы договориться с ней, когда можно взять интервью у Базилио, и она накормила меня своими пирожками с треской. В общем, у меня очень мало времени. Дона Жура согласилась освободить Базилио на пару часов прямо сейчас. Переоденусь, возьму фотоаппарат, блокнот и ручку, диктофон и пойду в бар интервьюировать сплетника Базилио.
- Да… Этот парень обычно болтает обо всех, теперь же все вокруг будут говорить о нем. Самира, но ты хотя бы выпей чаю!
- Нет, спасибо, в баре я выпила сок вместе с пирожками. Тетя Жади, а из Феса есть новости?
- Да, и хорошие. Рана твоего брата быстро заживает. У Эмми ранение неопасное, тоже затягивается отверстие от кинжала. Или как это называется? Я в медицине не разбираюсь.
- Вот и хорошо! А где Халиса? Как она себя чувствует? Бедняжка, переживает из-за Эмми.
- Халиса снова ушла в тот дом, который недавно был ее собственным. Мне кажется, ей не стоит туда ходить до возвращения Амина.
- Нет, она все правильно делает. Пусть привыкает, что она в доме – главная хозяйка. А Эмми – только вторая. Мне и Эмми тоже жалко, но она сама виновата: не надо было ссориться с Амином из-за глупой шутки моего братца. Давно была бы его женой! А… где мама?
- Латифа поехала ухаживать за ларой Мариам, вернется поздно, скорее всего. Или даже останется там ночевать, ведь ночью за ларой Мариам тоже нужен уход.
- Ах, да, как я могла забыть об этом? Если бы не экзамены, я могла бы помочь матери и тоже поухаживала за сестрой сида Керима.
- Думаю, твоя мама сама со всем справится.
- Ну, я побежала! – сказала Самира, собрав, наконец, всё необходимое в сумку.
Жади ободряюще улыбнулась.

18. Часть 25. Глава 18. Самира и Базилио. Трудности интервью.

То, что Самира намерена записать интервью у Базилио, дона Жура велела держать в секрете. Это касалось, прежде всего, самого Базилио. Впрочем, предупреждение было напрасным, потому что парень уже задолго до этого всем всё рассказал и уже предвкушал выход журнала с еще несостоявшимся интервью.
Наверно, поэтому дона Жура решила закрыть бар на пару часов, чтобы толпы любопытных не мешали вести беседу. Кроме того, женщина подозревала, что ей стоит быть свидетелем этого действа, чтобы глупый парень не наболтал лишнего. А то ведь ославит ее бар на весь Рио-де-Жанейро в дурном свете, что-нибудь ляпнув!
Когда появилась Самира, Ноэмия и Жура уже привели официанта в порядок: заставили Базилио переодеться в чистую одежду – белую рубашку с короткими рукавами, легкие светлые штаны, нацепить на шею галстук-бабочку. У Базилио была помыта голова и причесаны волосы. Ни о какой кепке или бандане, в которых он обычно работал в баре, не шло и речи.
Парень чувствовал себя героем предстоящего интервью и был взволнован.
Жура впустила девушку в бар, тут же захлопнув дверь перед носом нескольких любопытных клиентов, прослышавших о том, что будет происходить в заведении за закрытыми дверями. Теперь к окнам прилипли их лица и ладони, любители кашасы и капириньи старались рассмотреть, что делается  внутри бара.
Дону Журу это рассердило.
- Базилио, всё-таки не удержался, проговорился?
- Нет, дона Жура, я никому ни слова…, начал оправдываться тот, пряча глаза.
- Базилио, ты на себя не похож, такой красавец! – похвалила парня Самира, раскладывая на столике блокнот, карандаши, выложив фотокамеру и настраивая диктофон.
- С чего начнем? Сделаем сначала несколько фотографий или начнем сразу беседовать?
- Начни со снимков, - махнула рукой дона Жура, не дав парню открыть рот. – Он так разволновался, что двух слов не свяжет, так лучше пусть сначала попозирует тебе.
- Отлично, - согласилась журналистка и взяла в руки фотокамеру. И началось: Базилио за стойкой бара с перекинутым через плечо полотенцем, Базилио открывает бутылку кашасы, стоя рядом с Анинье, которая подает ему на блюдце нарезанный лайм. Базилио протирает столики чистой аккуратной тряпкой, парень тянется за бутылкой кашасы, которая стоит на верхней полке… Рядом с хозяйкой заведения с послушным видом и серьезным выражением на лице. Наконец –  у окна бара с рыжим котом Файером на руках.
- Базилио, посмотри на меня!.. Базилио, улыбнись! Почему у тебя такое напряженное выражение лица?... Улыбка получается деревянная, расслабься, парень!
Наконец, снимки были сделаны, в кадры попали и Анинья, и дона Жура, принарядившаяся по такому случаю в новое платье, привезенное Шанди в подарок из Европы – с цветочным принтом на ярко-зелёном фоне. Платье было броским, как любит дона Жура, а свежий алый лак на ногтях и повязка из красного шелка на волосах довершали ее образ. На фотографиях они с Базилио смотрелись очень даже органично и колоритно.
- Но у меня есть ещё несколько фотографий, которые были сделаны раньше, - предупредила девушка. – Там ты, Базилио, в более естественном виде.
- Это где он тебе рожи корчит? – заподозрила дона Жура. – И правильно! Размести их тоже в своем журнале, пусть впредь не дурачится!
- Нет, Базилио просто весело улыбается посетителям, - успокоила хозяйку бара журналистка.
Затем Самира перешла к заранее подготовленным вопросам.
- Базилио, расскажи, где ты живешь? В какой фавеле?.. Кто твоя семья?.. Сколько у тебя братьев и сестер?... Как ты стал официантом, т.е. как и когда ты оказался в баре доны Журы?
Парень, волнуясь, отвечал сбивчиво. Дона Жура то и дело ему подсказывала. А дона Ноэмия успокаивала парнишку, даже попросила Анинью дать ему стакан воды. Похоже, что Анинья налила ему не просто воды, а добавила в нее кашасы, когда Ноэмия со значением ей подмигнула... Вдруг Базилио осмелел и разговорился!
Но Самира старалась сама не упускать нить разговора.
- Базилио, говори только правду. Я знаю, что ты известен не только своим огромным любопытством, но и безграничной фантазией. А знаешь ли ты, что в Средние века в одном европейском городе на стене одного дома был устроен что-то вроде детектора лжи? На стене висела маска чудовища с львиной гривой и разинутой пастью, и человек, в правдивости слов которого люди сомневались, должен был просунуть руку в его пасть. Там было устроено глубокое отверстие с механизмом. И если человек солгал, то механизм срабатывал, и чудовище «откусывало» ему руку. Скажи, Базилио, из всего, что ты нам только что рассказал, всё – правда? Смог ли ты смело вложить руку в пасть тому чудовищу, не опасаясь, что останешься без руки?   
Дона Жура стояла рядом с Базилио, переплетя руки на груди и выразительно подняв одну бровь. Она-то очень хорошо знала официанта из бара, который работал у нее с четырнадцати лет. Базилио смутился, Самира усмехнулась, сделав вывод.
Затем она задала вопрос и доне Журе, какой Базилио работник. Какие качества в нем ценные? Попросила вспомнить, были ли в его работе случаи, из которых потом вырастают анекдоты про бары, посетителей и официантов.
Дона Жура опасалась, что ее бар прославится тем, что у нее работает самый большой сплетник в районе. Кто же будет посещать ее бар, зная, что потом о незадачливом посетителе будет сплетничать весь Сан-Криштован? Но Самира ее успокоила. В статье она не станет называть Базилио сплетником. Для этого есть много других слов, которыми можно обозначить неуемное любопытство служащего бара, его жизнерадостность и компетентность, ведь знание всех посетителей помогает ему в их обслуживании.
Кстати, воспоминаниями о разных смешных случаях из жизни бара увлеклись все: от доны Журы до Аниньи. И дона Ноэмия припомнила множество историй, в каждой из которых героем оказывался почему-то именно Базилио. А сам Базилио не смог рассказать ни одной, так как он не видел в них ничего забавного. За каждый случай ему всегда влетало от хозяйки, что же в этом хорошего?
А Самира продолжала задавать вопросы Базилио – теперь уже о смысле жизни, о его будущей жене - какой он видит свою будущую избранницу? Сначала Базилио смущался, но потом выдал: он мечтает быть владельцем бара, а его жена должна быть в нем официанткой. Поэтому женится он на официантке. Но когда Самира выразительно покосилась на Анинью, Базилио решительно отмел ее намеки.
- Моя жена будет шустрой и намного моложе Аниньи. Анинья спит на ходу! Нет, я найду девушку в небольшом городке, где живет мой дедушка!
Анинья тут же состроила ему страшную рожу. А Самира немедленно вспомнила старинный бразильский обычай, который сохранился в провинции до сих пор.
- Базилио, знаешь ли ты, что и сейчас кое-где ещё сохранилась забавная свадебная традиция? Обычай заключается в том, что жених должен утихомирить осла, принадлежащего отцу невесты. Жених, которому удавалось усмирить упрямое животное, демонстрировал свою стойкость и силу. Готов ли ты к такому испытанию, если решишь взять жену из провинции?
- Нееет, - замотал головой Базилио. – Я сам хотел бы устроить проверку будущей жене: она должна уметь хорошо готовить!
- Вот как? – тут же уцепилась за его ответ Самира, пока дона Жура и дона Ноэмия обменивались взглядами. – Тогда скажи, ты сам знаешь что-нибудь о том, как пекут печенье «казадиньос»? Я узнала, что в Бразилии свадебный стол невозможно представить без этого печенья, как свадебное застолье – без капириньо. Это удивительно вкусное печенье – визитная карточка многих бразильянок. Должна ли твоя будущая невестка уметь готовить именно это печенье?
- Конечно! – горячо согласился Базилио и почесал голову.  И дона Жура сделала ему замечание – в который раз. Она всё время была на страже: поправляла сказанное им, делала замечания, когда он забывал о хороших манерах, и одергивала, если парня заносила «не туда».
Последний вопрос был каверзным:
- Скажи, Базилио, какие последние новости ты знаешь? Что произошло в Сан-Криштоване за последние дни?
- Много всего! – ответил воодушевленно парень, но наткнувшись на сдвинутые брови хозяйки, тут же замолчал и даже отступил, сделав шаг назад. Но дона Жура дала ему совет:
- Базилио, лучше смотри бразильские сериалы – это психотерапия для уставших нервов. Погрузишься в  них с головой, втянешься в чужие проблемы с приятной мыслью, что они не твои.
- Ну, что же, интервью я записала. Сегодня же отправлю текст и фотографии по электронной почте в редакцию. Как только станет известно, когда материал поставят в печать, я вам сообщу, - деловито сказала Самира, собирая в сумку блокнот, фотокамеру и всё остальное.
 Девушка ушла, а дона Жура поспешила открыть бар. В заведение тут же ввалилась целая толпа: по телевизору вот-вот должны были повторять футбольный матч одной из любимых в Сан-Криштоване команд. Ноэмия ушла в своё кафе, заглянув для порядка в «Волшебную лампу» к Мустафе и чтобы рассказать ему последние новости, Анинья за стойкой бара отражала атаки желающих взять стаканчик капириньи или кашасы, и только Базилио, обслуживая посетителей, все ещё витал где-то в мечтах.

…Самира же, вернувшись домой, застала заплаканную Жади.
- Что случилось? – поинтересовалась девушка, в душе испугавшись, что в Фесе случилось что-то плохое.
- Лукас звонил, - сквозь слезы ответила тетя Жади. - Он возвращается домой. Сегодня вечером приезжает из Белу-Оризонти.
- Что он сказал? Что-то обидное? Или с ним что-то случилось? – не могла понять Самира.
- С ним всё в порядке, - ответила Жади. – Но он требует, чтобы мы с Джамилем были дома к его возвращению.
- Лукас был так груб?
- Нет, он был упрям! Сказал, что у него только один сын, и это Пьетро, и что он по дороге заедет в дом отца и заберет сына домой...
Жади шмыгнула носом и вспомнила о поручении Латифы:
- Самира, покушать не забудь, иначе твоя мама рассердится.
- Хорошо, я поем, но чуть позже. Наложу тарелку еды и унесу в свою комнату. Мне нужно готовиться к экзаменам. Много дел. А Халиса где?
- Дома, то есть у нас. Сидит в своей комнате. Она уже поела.
- Тетя Жади, не плачьте, всё будет хорошо. И с Лукасом вы помиритесь. Не надо расстраиваться. Я пойду.
Жади кивнула,  Самира вышла из ее комнаты. Но для Жади успокоиться было не просто. Лукас впервые так жестко заявил, что у него только один сын – Пьетро. Теперь ей стало страшно. Что делать? Сказать всем, что ребенок родился не от Лукаса?! А что ещё ей остается сделать ради спасения дочери и внука? Лукас знает правду, а остальные пусть думают, что пожелают.
- Я не поеду сегодня домой!  Пусть Лукас живет один в доме. С Пьетро, с собакой, но без меня и моего Джамиля.
Она вспомнила ссору с мужем, когда он недавно позвонил. Не всё Жади могла рассказать племяннице. Но после разговора с Шанди она уверилась в том, что Лукас снова ее предал. Маиза ждет от него ребенка, т.е. даже близнецов!  Лукас знал об этом, о том, что это его дети! Он же просто упомянул, что Маиза беременна. Маиза родит ему двух детей. Как бы и кто не считал их детьми мужа Маизы, но Жади всегда будет помнить, что с Маизой живут дети Лукаса, которые будут родными по крови ее сыну Пьетро. Как Мэл. Почему-то ее это очень задевало. А как Лукас испугался, когда она сказала ему об этом! Он будет отцом детей Маизы.
Простить Лукасу очередное предательство, которое ее не очень удивило - это одно, но смириться с тем, что муж не желает протянуть ей руку помощи, ей и ее дочери – вот что сейчас было важно. При том, что так провинился перед ней!
Жади позвонила Латифе, чтобы предупредить ее о том, что Лукас угрожал приехать и забрать ее силой из дома сестры. Но телефон Латифы не отвечал. Наверно, она отключила его или поставила на беззвучный режим, т.к. скорее всего разболевшаяся лара Мариам спит. Ведь уже наступил ранний вечер и за окном стемнело.
Интересно, что Лукас, угрожая увезти ее силой, говорил только о ней, не упоминая Джамиля, как будто его вовсе не существует. Неужели он думает, что она оставит ребенка у Латифы и вернется к нему?
- Нет, я не правильно его поняла. Лукас сказал, что заедет за мной и увезет домой, хочу я этого или нет. Ни о каком применении силы речь не шла. О, Аллах! Лукас – не Саид, его не стоит бояться. Он будет убеждать или даже кричать, ругаться! Он не ударит, не потащит силой, не пригрозит выпороть на площади. Лукасу в голову не придет подобное.
И вдруг Жади остановилась, найдя выход из положения. Она прямо сейчас позвонит Иветти и напросится к ней в гости в Ангру! Приедет к ней вместе  с Джамилем, а там окажется и Пьетро. Не будет же Лукас  заниматься ребенком, если ему нужно каждый день бывать в офисе на фирме отца. Пусть останется один!
- А если Лукас посмеет сегодня явиться в Сан-Криштован, я сама начну ему угрожать: скажу, что Джамиль – мой ребенок, но не от него. Пусть потом уличает меня во лжи. Мы с ним знаем, чей сын Джамиль, но Лукасу никто не поверит. Все поверят мне, потому что то, что расскажет Лукас, всем покажется бредом.
Жади испытала мстительное чувство, поймав себя на этом и очень удивившись. Неужели она так зла на любимого мужчину, за которого боролась с судьбой столько лет, что готова серьезно с ним поссориться? Если Лукас доведет ссору до момента, когда ей придется себя оговаривать, позоря и его тоже, пути назад может и не быть.
Но что же делать? Она оказалась перед сложным выбором: вернуть Джамиля и остаться с Лукасом, подставив дочку, или сохранить их с Хадижей тайну, но потерять Лукаса, который не станет признавать Джамиля своим сыном.  Но если Джамиль - это не сын Лукаса, тогда кто его отец? Как объяснить это всем знакомым? Лукас не захочет, чтобы его считали рогоносцем, обманутым мужем. А вдруг он расскажет правду?! Нет, быть такого не может!
И это просто невозможно, потерять Лукаса. Мактуб. Им суждено навек быть вместе. Что бы ни случилось с ними или вокруг них – они будут вместе! Ничто их не разлучит. Их любовь никто не разрушит! Они же столько вынесли, выстрадали, пережили вместе и каждый сам по себе!
И все-таки в душе Жади шевельнулась мысль: а если унижение, через которое придется пройти Лукасу, когда все решат, что жена ему изменила и родила ребенка от другого, если унижение и задетое самолюбие разрушит его любовь к ней? Острота чувств уже в прошлом. Им так хорошо было вместе эти пять лет после воссоединения. Любовь стала восприниматься чем-то обыденным, само собой разумеющимся. Они оба знали, что принадлежат друг другу и иначе просто не может быть. Но если рана для их любви окажется смертельной?
 Когда Жади встречалась с Лукасом, будучи женой Саида, изменяла с ним мужу, они воспринимали это не как преступление, а как возмездие Саиду, который отказывался давать ей развод.
Но тогда всё происходило тайно, и даже когда Саиду стало понятно, что она встречалась с Лукасом в развалинах, явившись домой в накидке, под которой был только костюм для танцев, он не стал делать такой позор достоянием гласности. Теперь же может разразиться скандал, когда Жади, оговорив себя, в действительности  будет ни в чем не повинной жертвой, ничего не совершившей против законного мужа Лукаса, но ребенок, который появился у нее так неожиданно для всех, и в том числе для Лукаса и его семьи, опорочит репутацию Жади и Лукаса.
- Нет, я должна уговорить его признать Джамиля сыном. Иначе рано или поздно мне и Лукасу начнут задавать вопросы. Кто-нибудь увидит меня на улице с ребенком, спросит, кем он приходится Лукасу и мне. И что же я должна отвечать?
Решив, что обсудит эту проблему с Иветти, она тут же набрала ее номер.
Жена Леонидаса Ферраса отдыхала с детьми в Ангре. Пьетро был вместе с ней. Значит, Лукас просто не знал о том, где его сын. Жади была рада этому, потому что Лукас не сможет забрать сына и отвезти его в их дом.
- Иветти, можно приехать к тебе завтра? Я не знаю, как быть. Я растеряна и боюсь совершить ошибку. Я очень боюсь потерять Лукаса. 
Иветти, конечно, согласилась на ее приезд и даже очень обрадовалась.
- Приезжай! Сегодня же собирай вещи и рано утром отправляйся в Ангру на машине. Я позвоню, чтобы за тобой приехал наш водитель. Впрочем, могу  позвонить Львеночку, пусть отправит тебя на вертолете. Он только Лукасу и Лео запретил летать. Нам, женщинам, можно.
- Нет-нет, я боюсь вертолетов. Иветти, ты знаешь, что Лукас вернулся? Он звонил мне из автомобиля, когда направлялся в дом отца.
- Далва мне позвонила и доложила, что Лукас в бешенстве. Из-за тебя, между прочим. Но не бойся его. Я знаю, что он намеревался приехать за тобой в Сан-Криштован. Но он узнал, что Мэл вернулась. Он хочет побыть вместе с дочкой. А завтра вы с Джамилем будете в Ангре под моей защитой.  Можете ссориться с Лукасом сколько угодно. Все равно потом помиритесь.
- Иветти… Я так боюсь, что Лукас разлюбит меня. Но я не могу отказаться от мальчика. Хадижа мне его доверила. Как мне быть?
- Обсудим здесь, в Ангре. Приезжай, найдем выход вместе, - раздалось в сотовом.
Потом Иветти спросила о Латифе, о Самире, выразив затем сожаление, что они не смогут приехать к ней вместе с  Жади.
Жади тут же бросилась собирать чемодан. Одной сумкой было просто не обойтись. Джамилю требовалось с собой взять много одежды и памперсов. Но и у Жади набралось приличное количество вещей – от легких платьев до босоножек.
Она вновь позвонила Латифе. Телефон сестры молчал. Жади решила оставить сестре записку, если та соберется ночевать у сестры Керима. Конечно, она предупредит Самиру и Халису о своем отъезде, но Латифа должна узнать от нее лично, почему она решила внезапно уехать в Ангру к Иветти.
Набросав несколько слов с туманными объяснениями  и просьбой позвонить, Жади положила записку на столик в своей комнате. Латифа спала в гостиной, но туда может зайти Халиса, а кто знает, удержится ли невестка Мухамеда от желания сунуть нос в чужую записку? Ведь рассказывала же она обо всем, что происходит в доме свекрови, Мухамеду и Амину!

… Пока Жади собирала вещи, в своей комнате томилась Халиса. Дел в доме не было никаких. Ужин был приготовлен и всеми съеден. А завтраком жена Амина намеревалась заняться рано утром.
Что же происходит в ее жизни? Мужа она потеряла, потому что быть одной из жен – это уже не то, совсем не то. Скорее бы Амин с той, другой, вернулся в Бразилию, потому что каждый день ожидания для Халисы был пыткой. А теперь она ещё должна будет сочувствовать им из-за полученных ранений. Ее расстраивало, что Амин не успел порадоваться тому, что она ждет ребенка. Только они вместе должны были первыми разделить эту радость.
Но у него появилась другая радость в жизни. И когда Эмми тоже станет матерью, то ее, Халису, задвинут на задворки семейной жизни.
У Халисы с утра было плохое настроение. Ей позвонили из Феса родители. Мать и отец узнали о том, что свадьба их зятя все-таки состоялась. До этого момента было ничего точно неизвестно, но история про резню в доме сида Али Адиб молниеносно разошлась по Фесу. Невесту едва не зарезали, был ранен и племянник Саида Рашида, то есть их зять. Родителей Халисы не оказалось среди приглашенных, потому что они были в отъезде и вернулись только на следующий день после трагических событий.
Теперь же мать высказывала дочке претензии, почему та не возмутилась против второго брака, зачем  подписала разрешение на этот брак? Халиса поняла, что подробные сведения были получены матерью в доме сида Али. Значит, родители ходили туда выяснять, что теперь ждет их дочь. Халиса была удивлена тем, что мать советовала ей подумать, не стоит ли добиться от мужа развода? Неужели родители встречались и разговаривали с Амином? Что он им сказал, что даже мать решилась на такое ужасное предположение – возможность развода?
- Это ее эмоции. В семье все прекрасно знают, что я жду ребенка. Какой может быть развод?
Вряд ли отец ее поддержит, мать это говорила сгоряча. Но осадок после неприятного разговора остался. И в голову тут же полезли предательские мысли: а если потребовать развод? Пусть Амин с Эмми живут вот в этой самой комнате в доме лары Латифы, а она с ребенком останется жить в доме, который был куплен при ней и отойдет ей в качестве махра. А что? Аллах, ведь теперь Амин в безопасности. Она его спасла, поставив подпись под разрешением на брак, хотя все в ней противилось такому поступку.
Теперь они могли бы разойтись, если Амин решил, что одной жены ему мало. Нет, если он решил, что ему нужна другая женщина, а Халиса была в его жизни случайностью, досадной ошибкой. Неужели  она теперь станет лишней рядом с красавицей Эмми?
На душе Халисы было горько. Она вновь бередила рану, рассматривая ненавистный браслет, полученный от сида Саида, но даже прикоснуться к нему не могла. Украшение лежало на полке, каждый раз попадая на глаза. Браслет стал символом ее несчастий, крушения ее надежд, любви, лишения прекрасного будущего, которое она сама себе нарисовала в мечтах. Но убрать его, спрятать куда-то, но, конечно, не в шкатулку с ее золотом, у нее не было сил. Что-то вынуждало ее держать зловещее украшение на виду.
У нее будет ребенок, значит, надо думать не только о себе! А у ребенка должен быть отец. Странно, если Амин будет жить в соседнем доме, а ребенок будет видеть, как он растит его братьев и сестер от другой женщины. Не станет ли ее сын (а то, что родится сын, Халиса не сомневалась), чувствовать себя ущемленным? У тех детей будет отец, а он – сын разведенной с отцом матери.
- Нет, не хочу, чтобы страдал мой ребенок! Ещё посмотрим, сколько продержится в семье эта Эмми. Я была бы счастлива, если бы ее отец купил для нее отдельный дом. Лара Латифа в разговоре с Жади как-то обмолвилась об этом.
Но с другой стороны – не слишком ли всё гладко сложится для соперницы? Нет уж, никакого развода не будет. Но Халиса не станет опускаться до подлостей, потому что знает: та, другая, тоже будет страдать. Так же не захочет делить мужа с ней, Халисой, так же будет ревниво следить за каждой мелочью, которая перепадет сопернице, станет взвешивать каждое его слово, сказанное другой, каждый взгляд, брошенный не в ее сторону.
- Ни за что не разведусь с Амином. Это она пришла в мой дом, пролезла в мою семью! Вот и пусть терпит. А я дождусь эту парочку и устрою им веселую жизнь. Собственно, мне не придется прикладывать усилий, чтобы насолить Эмми. Мне  будет достаточно добросовестно выполнять обязанности первой жены, ненавязчиво показывая Амину, что вторая жена ни на что не способна.
Из разговоров Латифы, Жади и Самиры она сделала вывод, что так и будет. Эмми - вторая Лейла? Не дай Аллах! Но пусть Амин будет наказан такой женой. Пусть сам увидит, какую совершил ошибку. Халиса без ложной скромности высоко оценивала свои качества как хозяйки. Не сможет Эмм превзойти ее, как бы ни старалась!
Мысли эти на Халису действовали угнетающе. Но она ничем не могла себя отвлечь. Хотела поехать вместе со свекровью в дом ее будущего мужа, чтобы помочь ухаживать за женщиной, которая сломала ногу, но лара Латифа велела ей отдыхать. Из Феса приходили успокаивающие новости: молодожены поправляются и скоро вылетят в Бразилию. Сид Мухамед с новой супругой Муной отправился в свадебное путешествие. Уже звонил из Каира Мустафе, что очень счастлив и не понимает, почему так долго тянул с женитьбой на Муне. На радостях он попросил Мустафу выпустить Лейлу из заточения. Об этом его попросила новобрачная, узнав о его семейных отношениях с бывшей женой, получившей недавно развод.
Мустафа даже сходил в дом сида Мухамеда, поговорил с Арибой, проверил дверь, пока ещё не решив, как лучше поступить: выбить или выпилить замок. Лара Латифа ещё не знает новости от бывшего мужа, так как занята разными делами. А Халиса и не успела бы ей сообщить. Свекровь уехала в дом жениха и должна вернуться поздно. Или даже утром.
- Неужели мать Амина останется там ночевать? – осуждающе покачала головой молодая женщина. И так понятно, что лара Латифа не способна на харам, но остаться ночевать в доме жениха до свадьбы – неслыханно! Правда, это не Фес, это Рио-де-Жанейро, но если бы узнали об этом дядя Абдул и дядя Али!
Мысли Халисы перескочили на странный разговор, услышанный ею через распахнутую дверь гостиной, когда она занималась переборкой зелени на кухне. Лара Жади разговаривала по телефону с мужем. Она называла его Лукасом. А так зовут ее мужа. Значит, она разговаривала именно с ним. Халиса многое не поняла из их беседы, но тетя Амина под конец разговора откровенно ссорилась с мужем. А потом – плакала. Правда, Халисе не пришлось ее утешать, т.к. лара Жади тут же ушла к себе в комнату.
Но что было очевидно – ссорились Жади с мужем из-за ребенка. Халиса явно расслышала горький упрек или угрозу Жади, что если он не оформит документы на сына, то она станет всем говорить, что ребенок не от Лукаса. О, Аллах Всемогущий! Как это можно?! И почему муж Жади упрямится, если это его сын? Как можно отказаться от СЫНА?! Но бразильцев очень часто бывает трудно понять. А Жади тоже хороша – разве можно шантажировать мужчину таким способом?  Вот потому она не ужилась с братом сида Мухамеда.
  Саид Рашид – завидный жених даже сейчас. Какой он муж! Даже если бы Халису родители решили выдать замуж не за Амина, а за его дядю – она согласилась бы, пусть и стала бы четвертой женой. Халиса была уверена, что смогла бы полюбить Саида. Никогда она вслух не призналась бы в таких ужасных мыслях, тем более, став женой Амина. Такие мысли – харам!
Но с собой же можно быть честной? Амин молод и красив, она в него влюбилась без памяти, даже сейчас его очень любит, пусть и горько ей от его предательства, от второго брака. Но сид Саид – из тех мужчин, которые редко встречаются. Что нужно было Жади, когда она потребовала развод у Саида и вышла замуж за бразильца?  И ради такого, как Лукас, Жади отказалась от Саида Рашида? Умом эту женщину не понять.
И вот опять она куда-то собралась ехать. Халиса слышала через дверь звонкий нервный голос женщины, жаловавшейся  собственной свекрови по имени Иветти. Завтра рано утром она с ребенком куда-то едет. Куда? Что ответить ларе Латифе, когда та вернется домой? Наверно, Жади предупредит Самиру. Ну и семейка! Никаких традиционных семейных ценностей. Всё не так, как полагается быть.
Халиса прислушивалась какое-то время к звукам в доме. Жади возилась с чемоданом, скрипела дверцей шкафа. Потом плакал проснувшийся Джамиль. А  соседней комнате, где жила сестра Амина, то стояла полная тишина, то Самира что-то доставала из стола, из шкафа, что-то роняла, бормоча под нос ругательства. Халиса не могла ее за это не осуждать. Харам ведь это.
Наконец, Халиса уснула. Ей приснилось, как Эмми в забрызганном кровью свадебном платье, с растрепанными волосами деловито разгружает вещи из повозки, которую притащил к их дому в Сан-Криштоване ослик. Ослик был симпатичный, что отметила во сне Халиса. Амин стоял на пороге, хмуро глядя на то, как Эмми выкладывает чемоданы и тюки, коробки и сумки на мостовую у двери дома. Халиса же как будто стоит с другой стороны и тоже неодобрительно наблюдает за происходящим. Потом ослик взбрыкнул и тронулся с места, а Эмми побежала за повозкой, причитая, что ещё не все вещи она успела выгрузить.  На этом месте Халиса проснулась, но тут же вновь провалилась в сон, теперь уже без сновидений…

19. Часть 25. Глава 19. Возвращение Лукаса. Жади в Ангре.

Ещё находясь в автомобиле, Лукас несколько раз звонил то домой, то Жади, а после ссоры с ней - Маизе. Но сотовый бывшей жены не отвечал. Он заподозрил, что ее номер больше не существует. Но Лукас дал себе слово так или иначе связаться с ней и выяснить отношения.
Дома его ждала Мэл. Шанди был рядом, но потом уехал в офис с поручением отвезти документы, которые Лукас привез из командировки. Было понятно, что Лукасу просто необходимо поговорить с дочкой наедине.
- Мэл! – выдохнул Лукас, войдя в ее комнату. Девушка лежала на диване, читая книгу, и тут же поднялась, когда увидела отца.
- Отец! – прижалась она к нему, когда оба сделали несколько шагов навстречу друг другу и обнялись.
- Дочка, как ты себя чувствуешь?
- Значительно лучше! Ты знаешь, сегодня утром я отправила Шанди в Торговый Центр купить мне кое-что из мелочей, и там он столкнулся  с Жади. Она покупала вещи для вашего новорожденного сына...
При упоминании о «сыне» Лукас недовольно поморщился, но не стал перебивать ее. Мэл заметила его мимику и с упреком продолжала:
- Шанди поговорил с Жади. Она сказала, что не держит на меня зла за присланные фотографии и прощает меня. Мне сразу стало легче, когда Шанди вернулся и всё мне рассказал.
- Мэл, забудь о фотографиях. Мы знаем, что твоя мать неловко пошутила, решив позлить Жади. Жади не глупа, она всё поняла правильно.
- Отец, ты забываешь, что я знаю правду, - возразила молодая женщина. – Знаю, для чего маме понадобилась инсценировка.
- Эта история в прошлом. Мэл, ты должна думать сейчас только о будущем ребенке.
- Но я не могла не думать о ВАШЕМ с Жади сыне, который родился раньше срока, потому что твоя жена получила от меня ужасные снимки. А потом я узнала, что она ушла из дома и живет у сестры. Вы поссорились. И причиной этого стала я.
- Забудь, Мэл, выброси это из головы! У нас с Жади разногласия по другому поводу. Но я не стану обсуждать это с тобой. Мы с ней сами во всем разберемся. Жади недолго переживала из-за фотографий, она поверила тому, что я ей рассказал.
- Но она знает, что мама родит от тебя детей.
- Дда…? Знает, но… эээ? Мэл, живите с Шанди своей жизнью, радуйтесь тому, что ваш сын выздоравливает, а скоро родится ещё один ребенок. Может быть, это будет девочка?
Мэл улыбнулась отцу.
- Хорошо, папа, ты меня убедил. Но для меня было важно, чтобы Жади не держала на меня зла, не посылала мне мысленно проклятий.
- Мэл, с чего это ты взяла, что Жади может так к тебе относиться? Она не способна кого-либо проклинать. Забудь о нас с Жади. Завтра я еду в Ангру. На пару дней. Там я поговорю со своей женой. А… где Шандиньо?
- С Далвой - гуляет в саду. Неужели ты прошел мимо них и не был замечен? Далва весь день ждала твоего приезда. Они с дедушкой только и делали, что перезванивались, узнавая о твоем возвращении.
Лукас радостно усмехнулся, сунув руки в карманы.
- Я хотел бы, чтобы и ты с Шанди и сыном поехали со мной в Ангру, но, как я понял, тебе необходимо прийти в себя после перелета из Европы в Бразилию. Отдыхай. Приходи в себя, а когда ты почувствуешь себя совсем хорошо, мы все вместе отправимся в Ангру в наш дом.
- Да, что-то я чувствую усталость. А Шандиньо как-то очень легко перенес многочасовой перелет. Я удивлена, но рада.
- Он ребенок. Силы вернулись к нему. Он выздоровел. И это очень хорошо.
- Наверно, мне нужно свозить его к доне Журе.
- Хм, я сам вас отвезу к доне Журе. Что-то мне подсказывает, что у меня будет дело в Сан-Криштоване.
Он внимательно посмотрел на дочку. Она уже не та неуверенная и ранимая девочка, какой была до истории с наркотиками. Теперь она стала взрослой женщиной. Просто для родителей дети всегда остаются детьми, сколько бы лет им ни было.
Мэл стала серьезной, в ней не осталась ничего от юной Мэлзиньи. Но в Лукасе жил страх, как и во всех домочадцах семейства Феррас. Это был страх перед наркотиками, перед прошлым Мэл, которое невозможно было забыть. Вдруг тот кошмар вернется? Но столько трудов было положено на то, чтобы Мэл выкарабкалась, избавилась от наркозависимости! Кошмарное прошлое пугало возможным возвращением.  Вдруг случится что-то такое, что снова толкнет Мэл  в ту пропасть?
Лукас старался обращаться с дочкой как с хрупкой вещью. И всё же он посмел ее попросить:
- Мэл, твоя мать не отвечает на мои звонки. Наверно, я неправильно записал её номер. Но мне необходимо с ней срочно связаться. У тебя есть номер ее сотового?
- Да, конечно, вот, возьми мой телефон, в нем есть ее номер.
Лукас тут же перенес контакт в свой телефон.
- Отдыхай, Мэл. Пойду повидаться с внуком. Мы так за него переживали. Хочу узнать у него, какой подарок он желает получить. Завтра же куплю ему любую игру, игрушку или книгу, всё, что он пожелает.
- Хорошо, отец, иди. А я посплю. На улице уже темно, у меня закрываются глаза. 
- Пока, дочка.
Лукас спустился вниз и вышел в сад. Ему хотелось немедленно позвонить Маизе, но он решил, что следует сначала увидеться с Далвой и внуком.
Нашел он старую домоправительницу и Шандиньо на скамейке в углу сада. Мальчик весело описывал старушке, куда в Европе возил его отец, когда он выздоровел. Конечно, они побывали в Диснейленде.
- Я понял, что у меня не все мультфильмы. Я не видел несколько и хочу, чтобы папа мне их купил.
- Я сам тебе куплю диснеевские мультики, - подходя к ним, заявил Лукас.
- Дедушка!
- Сынок! – поднялась взволнованная Далва, складывая ладони перед собой. – Наконец-то!
Она повернулась к мальчику и сказала:
- Шандиньо, ты готов пойти есть лимонный пирог, который так любит твой дедушка?...Тогда идемте на кухню!
Когда во время веселого застолья был съеден почти полностью обещанный пирог, а вернувшийся и присоединившийся к ним Шанди увел сына спать, Лукас остался наедине с Далвой.
- Луукас…, - подперев щеку ладонью, страдальчески покачала головой женщина.
- Далва, у меня всё в порядке, - успокоил он ее. – Завтра я поеду в Ангру, там поговорю с Жади. Я знаю, что она туда собралась. Мне звонила Иветти и пригласила погостить, намекнув, что Жади решила сбежать от меня из Сан-Криштована в загородный дом и искать  у нее защиту. Но ты же знаешь Иветти…
- Знаю, - ворчливо подтвердила Далва. – Дона Иветти начнет вас мирить. Но, Лукас, ребенок ведь не твой…
- Откуда ты знаешь? – неприятно удивился тот.
- Значит, я права! Я догадалась, Лукас! Мальчонка совсем не похож на тебя. Он арабчонок! Смуглая кожа, черные волосы, глазенки - как две маслинки.  И не говори мне, что это потому, что он похож на Жади!
- От тебя ничего не скроешь, Далва. Ребенок не мой. Но и не Жади! – растрогался Лукас и выложил ошеломленной Далве правду.
- Теперь я не знаю, как быть. Отец настаивает, чтобы я заставил Жади так или иначе вернуть ребенка его родителям, - развел руками мужчина.
- Так синьор Леонидас тоже знает? – удивилась Далва.
- Конечно, я не мог скрыть от отца такое важное происшествие.
- Лукас, я всегда знала, что от этой женщины у тебя будут одни неприятности. Вот Маиза – совсем другое дело. Как ты мог расстаться с такой женщиной?!
Лукас нехорошо усмехнулся.
- Далва, а если я расскажу тебе о том, что сделала Маиза? И на что она толкнула Мэл?
И Лукас выложил другую, не менее потрясшую Далву историю.
- Матерь Божия! – всплеснула женщина руками. – Как дона Маиза могла на такое решиться?! Лукас, но ведь те дети будут твоими. Как ты можешь согласиться отдать их на воспитание другому мужчине?
- Далва, у меня голова идет кругом. Тех детей выдаст за своих ее муж.
- Но это неправильно! Лукас! Они твои!
- Нет, Далва, не вмешивайся. Не заставляй меня жалеть о том, что я доверился тебе.
- Лукас,  что же это выходит: тебе подсовывают чужого ребенка, чтобы ты признал его своим, а в это время Маиза ждет от тебя детей, которых чужой человек намерен назвать своими?
Но Далва так и осталась при своих сомнениях. Вернулся домой синьор Леонидас, который задержался в офисе. Было уже довольно поздно. Лукас перебросился необходимой информацией с отцом и решил поехать ночевать к себе, договорившись, что рано утром он отправится на пару дней в Ангру, чтобы разрешить проблему с упрямой Жади.
- Очень надеюсь, что Иветти поможет тебе уговорить эту женщину поступить здраво, - согласился Леонидас.
- Я тоже на это надеюсь, - кивнул Лукас, непроизвольно дернув себя за мочку уха.
Он вышел из дома и сел за руль автомобиля. Они с отцом то и дело менялись машинами. Их автопарк был как бы общим.
Прибыв в пустой темный дом, в котором не было сегодня даже доны Клары, отправившейся в Ангру вместе с Пьетро, Лукас вошел в их с Жади особняк и включил свет. Поднялся в спальню. Было особенно тоскливо при виде опустевшего шкафа с распахнутыми дверцами, где недавно висела одежда Жади. Лукас поднял с пола свалившееся с плечиков и оброненное в спешке платье.
Он разозлился. Все теперь казались ему виноватыми: и Маиза, и Жади. Он открыл окно и встал, глядя в ночную темноту. Затем набрал номер Маизы. Там, в Испании, где, по словам Мэл, сейчас живет Маиза с мужем,  уже раннее утро. Ничего не случится, если он разбудит Маизу. Эта женщина опять решила испортить ему жизнь, разрушить их отношения с Жади! Стоит ли ему переживать из-за того, что его звонок окажется некстати? Лукас закипал, ожидая ответа.
Маиза ответила сонным голосом. Но быстро пришла в себя, поняв, кто ей звонит и почему.
Лукас не успел сказать и половины того, что собирался. Маиза не позволила. Она прервала его и потребовала, чтобы он больше не смел ей звонить.
- Разве Шандиньо не выздоровел? Или что-то с Мэл? С ними всё в порядке. Я разговариваю с дочкой по сотовому каждый день. Что тебе надо, Лукас? Не звони мне больше. Забудь обо всем, что ты увидел или услышал в моем доме! Разбирайся сам со своей Жади!
Она отключила телефон, не дав Лукасу высказать ни слова возражения.
- Маиза в своем репертуаре! Она нисколько не изменилась! –  раздраженно пробормотал он.
А что он, собственно, желал ей сказать, чего хотел добиться? Чем Маиза могла бы ему помочь? Жади во время разговора бросила ему, что ей известно, чьих детей ждет Маиза. Откуда она узнала? Но у Лукаса сложилось впечатление, что для Жади его измена (как она думает), менее важна, чем стремление навязать ему отцовство. Но Лукас не мог согласиться с Жади. И не потому, что ребенок – не его, что это внук Саида, нет, он ведь и внук Жади тоже!
Но Лукас был уверен, что история на этом не закончится. Ещё появится родной отец мальчика и потребует вернуть ему сына. И что тогда? Как Жади станет выкручиваться? Она, кажется, пока ещё не может предположить, каким скандалом обернется ее безрассудный поступок! Уверена, что всё останется сокрытым. Но Лукас знал, что всё тайное когда-то становится явным. Именно убежденность в этом никогда не позволит Лукасу поддаться на уговоры Жади. Из них двоих кто-то должен сохранять благоразумие! Однажды Жади всё это поймет, когда в Бразилию явится муж ее дочери, возможно, даже вместе с Хадижей.
Но что ему делать сейчас? Лукас готов был признать поражение. Он не знал, как ему помириться с упершейся Жади и уговорить ее поступить так, как подсказывает дядя Али.
…Утром следующего дня машина Лукаса неслась по дороге в Ангру. Маиза больше не отвечала на его звонки. Потом и вовсе ее телефон оказался выключен. Лукас был уверен, что она выбросила сим-карту, чтобы он не имел возможность связаться с ней в будущем. Но в этом уже не было необходимости.  Он понял, что проблема была не в Маизе, а в Жади…
Лукас появился в Ангре, когда все там сидели за столом и завтракали. Собственно, он опоздал, прибыл, когда Изадора подавала десерт: мусс из маракуйи и кейжадинью – сладкие кексы с сыром. Надо ли говорить, как дети обрадовались его приезду. Он прибыл несколько позже, потому что заезжал в магазин, где купил им подарки – новый мяч, каждому – по роботу-трансформеру и книжки.
Лукас сначала делал вид, что не замечает Жади, но сам наблюдал за ней и видел, как она напряглась.  Кажется, она решила от него укрыться за спиной Иветти, не ожидая так быстро его появления в Ангре.
Дети убежали играть на площадку в глубине сада, забрав с собой Гектора, который тоже признал хозяина и делал попытки лизнуть Лукаса в лицо. Но мужчина не был любителем собачьих нежностей и, как мог, отворачивался от пса.
За столом остались только Иветти и Жади с Лукасом. Иветти тут же набросилась на Лукаса с расспросами о поездке в Белу-Оризонти.  Обычно она никогда не интересовалась подробностями их с отцом работы, делами их фирмы и поездками. Но Лукас понимал, что Иветти желает дать Жади возможность прийти в себя. Потом она, несомненно, встанет и уйдет к детям, оставив пару вдвоем.
Так вскоре и случилось. И между супругами сразу повисла тяжелое молчание. Жади не собиралась начинать разговор первой. Она ждала, что ответит ей Лукас о признании отцовства.
Лукас вздохнул и сделал «первый шаг».
- Жади, будь же хотя бы немного рассудительной. Сейчас ты требуешь от меня сделать то, что потом тебе будет казаться роковой ошибкой. Когда твоя дочь станет требовать вернуть ей ребенка, что ты тогда будешь делать, если Джамиль будет оформлен твоим сыном?
- Лукас, он УЖЕ МОЙ сын, по тем документам, по которым я выехала с ним из Марокко. Я устала спорить с тобой. Устала просить тебя о такой малости! Что тебе стоит дать мальчику свое имя?
- Мне будет стоить это огромного скандала, который всё время станет пугающе маячить впереди, пока не разразится! Как дамоклов меч, повиснет над нашими головами!
- Ты о чем?
- Ничего, Жади. Я хочу сказать, что не стану подписывать документы на признание отцовства. И точка. 
- Да, я знаю. Если ты отказываешься от собственных детей, которые у тебя нагло собирается украсть Маиза, зачем тебе мой ребенок?
- Жади, это не твой ребенок! – устало, но упрямо повторил Лукас. – И забудь о Маизе. Она сделала всё, чтобы оборвать со мной связь. Даже если мне нужно будет с ней срочно связаться, это теперь невозможно. Не думаю, что Мэл ещё раз даст мне ее номер.
- Лукас, ты забываешь, что у меня в руках ваши с ней фотографии фривольного характера. Она не боится, что кто-нибудь о них узнает?
- Жади, только не говори, что ты намерена ее шантажировать! Это будет слишком большим разочарованием для меня. Ты не такая, Жади.
- Конечно, Лукас! Я не такая. Но Маиза всегда была именно такой, и почему-то она тебя не разочаровывала! –  говоря, показывала на него пальцем Жади. - Помнится, однажды она сказала мне при Латифе, что она с легкостью может уничтожить меня, уличив в измене Саиду, наняв частного сыщика, который сделает снимки наших с тобой свиданий. Жалею теперь, что я тогда не рассказала тебе об этом.
- Маиза угрожала тебе?
- Да, и я уверена, что она могла бы так поступить. Она на многое оказалась способна!
- Но мы встретились, чтобы обсудить наши проблемы, а не дела Маизы.
- Разве то, что Маиза ждет от тебя детей, это не наша проблема? Лукас, я признала бы твоих детей и приняла бы их. Почему ты не можешь сделать то же самое?
- Жади! – простонал Лукас.
Они спорили долго. Но уступать друг другу никто из них не собирался. У Жади была цель – не подвести Хадижу,  Лукас же  старался оградить семью от страшного скандала с множеством судебных тяжб впоследствии.
Когда они поняли, что спорить дальше бессмысленно, замолчали. Сказать было нечего. Жади встала и вышла на веранду, с которой открывался потрясающий вид на залитые солнцем горы Ангры, бескрайний океан, по которому были разбросаны покрытые бурной растительностью острова. И небо, высокое голубое небо! Сегодня на нем не было ни облачка!
Жади встала у края веранды, делая вид, что оглядывает красоты вокруг. Она обхватила себя руками за плечи, и Лукас чувствовал в ней бездонную скорбь. Он тоже поднялся из-за стола и подошел к ней сзади. Встав у нее за спиной, Лукас произнес:
- Жади, неужели наша любовь умрет вот так – затоптанная нашим упрямством.  Мы оба считаем себя правыми. Я не отрицаю, что в чем-то ты можешь быть права. Но думаю, что жизнь докажет тебе, что правильно поступить – это так, как предлагаю сделать я. Ты должна мне уступить. Признай, что ты оказалась в ловушке собственной самонадеянности и стечения обстоятельств! Если бы ты привезла с собой в Рио беременную Хадижу, и твоя дочь родила бы детей здесь, в Бразилии, тогда я приложил бы все усилия, чтобы защитить её и детей. Но ты увезла, причем тайком, ее сына! Ты его украла, и теперь ты хочешь, чтобы я это покрывал.
- Да, я хочу! Лукас, хоть раз прояви мужество и поступи, как мужчина! Саид бы на твоем месте уже…
- Что?! Саид? Теперь ты вспоминаешь Саида? Жади, прости, но это уже слишком!
- Да, Лукас, Саид не стал бы раздумывать! Он не побоялся бы скандала, а придумал бы, как защитить нашу с ним дочь!
- Жади, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты упоминаешь при мне о бывшем муже. И не будь так самоуверенна! Уверяю тебя, что Саид не станет рисковать своей репутацией, чтобы прикрыть твой проступок. У него огромный бизнес, а сейчас кризис. Рушатся многие кампании, бизнес, исчезают фирмы и капиталы. Если он что-то и придумает, то это будет нечто противозаконное и, конечно, он не станет афишировать свои деяния.
- С какой насмешкой ты говоришь о нем. А сам не способен защитить любимую женщину. Любишь ли ты меня ещё, Лукас? На что ты способен ради меня? И способен ли?
- Это нечестно, Жади!
- А ты не толкай меня на то, что я не хочу делать. Но если я дойду до отчаяния, то, Лукас, не обижайся на меня! Я солгу, признаюсь, что родила этого мальчика, изменив тебе. Неважно, с кем. Пусть думают, что хотят!
- Ты сошла с ума! Ну, конечно, тогда тебе лучше обратиться к Саиду Рашиду. Он с радостью признает своего внука родным сыном и будет смеяться надо мной, как если бы в самом деле наставил мне с тобой рога!
- Лукас, что ты говоришь!
- Всё, Жади, можешь делать, что угодно. Иди к Саиду, проси его стать отцом вашему внуку, а я умываю руки. Не желаю больше слышать об этой истории. И я требую, чтобы ты передала ребенка его родителям, если хочешь вернуться  в наш дом и оставаться моей женой! – разозлился Лукас. Упоминание о Саиде довело его до белого каления.
- Ни за что! Я никому не отдам Джамиля! Если ты так ставишь вопрос, что ж… Я не вернусь в твой дом. Можешь подать на развод, чтобы тебя не коснулся скандал, если он все-таки разразится. К тому времени я уже не буду твоей женой, чтобы не позорить твое имя.
- Жади!
- Нет, Лукас, всё, я твердо решила.
- Конец нашей большой любви? Вот так просто? Я не могу поверить, что ты готова променять то, за что мы так долго боролись со всем миром, на ложный шаг, в котором ты сама скоро разочаруешься.
- Если нашей любви суждено закончиться, так и случится. Мактуб, - жестко сказала Жади. Она вовсе не хотела так говорить, но слова сами вылетали из нее, как будто кто-то сидел в ней и действовал от ее имени, но без ее согласия. А ей потом придется всё исправлять.
Но Лукас не мог прочесть ее мысли. Он поразился твердости Жади, тому, что она не желает прислушаться к голосу разума. И его очень задело то, что Жади так просто вдруг отказалась от него. К тому же ей не стоило вспоминать Саида, сравнивать его с ним…
И терпение Лукаса лопнуло! Он бросил ей:
- Значит, конец любви? Не знаю, любила ли ты меня или только притворялась, потому что Саид отказался от тебя ещё до того, как я нашел тебя в развалинах! Может быть, тебе просто не к кому было пойти? Ты осталась совсем одна, там, в развалинах!
- Лукас, ты пожалеешь о своих словах. Как ты не понимаешь, что каждое твое слово глубоко ранит меня? Как будто ты вонзаешь в меня нож с каждым сказанным словом. Ты говоришь страшные и обидные вещи. Как ты можешь?
Жади стояла перед ним, красная от ярости.
Лукас побледнел. Он понял, что перегнул палку и наговорил глупостей.  Засунув руки в карманы, он сказал:
- Прости, Жади. Забудь. Но я не смогу принять тебя до тех пор, пока ты мне не уступишь. Ребенка я признаю только в качестве твоего внука.
- Нет, Лукас!
Наверно, от беспомощности Лукаса прорвало:
- Почему бы тебе не отвезти его Саиду? Если он такой находчивый и смелый, пусть ищет выход, который спасет вашу дочь! Вдруг у него всё получится?
- Я так и сделаю! Как только ситуация загонит меня в угол так, что у меня не будет другого выхода, я тут же обращусь за помощью к Саиду. Он мне поможет, не сомневаюсь.
- А вот я в это не верю, - покачал головой Лукас и пошел прочь. Захватив сумку, с которой только недавно приехал в Ангру, он спустился с веранды и направился к Иветти, которая собралась пойти с детьми на пляж.
- Иветти, я должен немедленно вернуться в Рио!
- Лукас, но я отпустила водителя, дала ему выходной. Ты же сказал, что пробудешь здесь два – три дня! Здесь нет ни одной машины.
- Ладно, тогда я полечу на вертолете. В ангаре стоит наш вертолет.
- Нет, никуда ты не полетишь! – побледнела Иветти, невольно закрывая собой путь на улицу, стоя в проходе у ворот ограды.
- Иветти, ну я же не сам сяду за штурвал. У меня и прав на вождение нет. Я не умею управлять вертолетом. Но есть же летчики на той площадке, где в ангаре ждет своего часа наш вертолет.
- Нет, Лукас, ты не полетишь! Что у вас с Жади произошло? Какая кошка между вами пробежала?
- Иветти, мне больше нечего делать рядом с Жади. Я не отказываюсь от нее, она может вернуться, если передумает и начнет поступать разумно...  Что ты делаешь?!
Но Иветти уже набрала номер сотового мужа и говорила в трубку:
- Львеночек, срочно звони в ангар. Лукас решил вернуться в Рио на вертолете… Я знаю, что он не умеет водить лётные средства передвижения. Но он хочет лететь, наняв летчика…
Лукас увидел в ее поступке ещё одно предательство.
- Иветти, ты думаешь, что в ангаре не найдется судна, которое я могу арендовать для полета в Рио? Разве там стоит только наш вертолет?
И пока она о чем-то бурно совещалась с Львеночком, Лукас прорвался мимо нее на улицу и направился в сторону дороги, по которой можно добраться до вертолетной площадки.
- Папа! Ты обещал сходить со мной на пляж! – кричал ему вслед Пьетро, схватившись за железные прутья ажурной решетки ограды.
- Потом, сынок. В другой раз! – ответил он сыну и помахал ребенку рукой.
- Лукас, постой! Отец запретил тебе лететь! Он сейчас же вышлет за тобой машину! – бросилась за Лукасом Иветти. Но он шел так быстро, что был уже далеко.
- Что за дела? – вздохнула Иветти. Потом снова набрала номер мужа, чтобы рассказать ему, чем закончились переговоры с его сыном. Потом обессиленно опустила руку с выключенным сотовым и сказала себе:
- Только бы в этот раз с сыном Львеночка  ничего не случилось! Вернусь в Рио, схожу в храм и поставлю самую большую свечку своим святым!
Она оглянулась на дом. Жади уже ушла к себе в комнату. Наверно, решила заняться ребенком. Иветти отправилась к ней, велев няне близнецов и Кларе отправляться на пляж без нее, но смотреть за детьми в оба.
Потом она подошла к двери комнаты, за которой слышались глухие рыдания. Она вошла без стука.
- Жади, что вы такого наговорили друг другу? Лукас с ярости. А тебя в слезах я вижу впервые после того, как вы с Лукасом стали жить вместе.
- Жади, я потеряла Лукаса! – подняла на нее глаза, полные слез, Жади. – Я его потеряла!
- Нет, Жади, конечно же, ты его не потеряла! Как можно потерять того, с кем тебе суждено быть навсегда? Успокойся, пройдет время, и вы помиритесь. Когда люди ссорятся, они не должны говорить друг другу лишнего. А вы, как я вижу, здорово постарались насолить друг другу. Ничего, Жади, Лукас отойдет и сам приедет мириться. Я его знаю. Собирайся, пойдем на пляж. Возьмем и Джамиля. Будем сидеть в тени. Ему это не повредит.
Жади вытерла слезы, подхватила приготовленную ещё до завтрака пляжную сумку, перекинула ее ремень через плечо и достала из кроватки Джамиля, одетого для прогулки по берегу океана.
- Жади, позволь мне нести Джамиля? Он такой бутуз теперь, тяжеленький! Ух ты! Какой мужичок стал!
Так, сюсюкая с малышом,  Иветти увела Жади на пляж, стараясь не думать о плохом. Но она с ужасом ждала звонка Леонидаса или Далвы, которые должны были сообщить, когда Лукас появится в городе. Он должен добраться благополучно! Что может помешать Лукасу без происшествий долететь на вертолете из Ангры в Рио?


20. Часть 25. Глава 20. В доме Лидианы. Звонок Маизы.

Дона Лидиана сидела на диване, нервно вращая вокруг пальца кольцо. Казалось бы, ее Аполлону, ее Тавиньо после истории с донной Одетти и ее дочкой не смел и думать о том, чтобы солгать жене или бросить исподволь взгляд на молоденьких красоток. Но женщина ничего не могла поделать со своей ревностью, мнительностью и ежедневными подозрениями.
«Аполлон» вот-вот должен был вернуться из офиса, куда отправился рано утром. Только вчера возвратившись с Лукасом из деловой поездки, уже сегодня Тавиньо начал работать. Но рабочий день заканчивался, муж не собирался где-либо задерживаться, и Лидиана планировала поход в ресторан для романтического ужина.  Ведь они с мужем не виделись почти месяц! Ну и что, что она с помощью Телминьи имела возможность разговаривать с Тавиньо в  интернете по скайпу почти каждый вечер! Муж был вроде бы близко, но и далеко. Нет, они пойдут в ресторан, и Лидиана даже знала, что закажет в любимом заведении, и с нетерпением ждала появления дома Тавиньо.
Когда зазвонил телефон, она несколько секунд испуганно смотрела на него, опасаясь, что это звонок от Тавиньо, у которого появилась срочная работа в офисе. Лидиана с трагическим выражением на лице взяла сотовый. О, радость! Это звонит не муж! Маиза…
- Да, дорогая, я тебя слушаю! Но имей в виду: у меня мало времени. Мы с Аполлоном собираемся в ресторан. Как только он войдет в квартиру, я тут же сообщу ему эту новость…
Маиза начала беззаботно болтать. Однако подруга ей не поверила – слишком хорошо ее знала.
- Так ты беременна? Маиза, мои поздравления! Но скажи, что тебя беспокоит? Не обманывай меня, я очень тонко чувствую твой голос. Ты чего-то боишься!
Тогда Маиза ошеломила ее вопросом: что ей известно о телегонии? Откуда она получила те сведения, которыми поделилась с ней во время одного из прошлых разговоров?
- Ах, это? Я уже совершенно забыла о той статье, которую нашла в интернете Телминья. Это всё она мне пересказывала, что дети могут быть похожи не на родного отца, а на первого самца, с которым у матери был половой контакт. Телегония – это перенос качеств внешнего сходства и т.д. с первого самца на потомство, от кого бы оно у самки позже ни появилось. Я же тебе тогда рассказывала! Маиза, так ты боишься, что дети твоего графа будут похожи на Лукаса? – догадалась она, наконец.
Похоже, Маиза очень испугалась, начав бурно возмущаться, с чего бы это ее детям быть похожими на Лукаса? Или на Диого?
- Но ведь именно Диого был твоим первым мужчиной? Разве не так? – растерянно вопрошала Лидиана перед натиском возмущения подруги.
- Маиза. Успокойся. Это всего лишь теория, доказанная только конезаводчиками и учеными, проводившими испытания на зебрах. Забудь! Кстати, у тебя был когда-то Саид. Подумай - твои дети могут быть похожими на него!
Получив в ответ порцию нелестных замечаний о ее шуточке, Лидиана не знала, что вообще можно теперь говорить рассерженной Маизе.
- Ты звонишь из-за этой ерунды – телегонии, или, Маиза, ты хотела что-то мне сказать?
Кажется, ее собеседница успокоилась. И посыпались вопросы о Лукасе. Конечно, он же отец Мэл! Как Маиза может не поинтересоваться его жизнью, если Мэл сейчас оказалась в сложной жизненной ситуации из-за больного сына?
Разумеется, Лидиана поделилась с Маизой последними новостями, о которых узнала от Тавиньо.
- Ты знаешь, Маиза, у Лукаса наступили не лучшие времена. Жади ушла от него ещё перед тем, как он уехал по делам фирмы в Белу-Оризонти. Я же тебе звонила и рассказывала эту новость!  Она уже месяц живет у своей сестры в Сан-Криштоване. Помнишь ее? Латифу? Она разошлась с мужем и получила в качестве алиментов дом по соседству. Представляешь? Жади с ребенком пока живет у нее. Тавиньо говорил, что Лукас намеревался сегодня ехать в Ангру, чтобы договориться с Жади. Он, конечно, желает, чтобы Жади к нему вернулась….Что?... О, нет, я больше ничего не знаю. Но я уверена, что Жади и Лукас помирятся. Они ведь так любят друг друга. Как мы с моим Аполлоном, - с умилением произнесла Лидиана. - Мы души друг в друге не чаем. Ты знаешь, что мой Тавиньо привез мне из Белу-Оризонти? Это было так мило!...
Лидиана пустилась в описание того, какие подарки и мелкие сюрпризы сделал ей муж после возвращения из поездки. Она даже не сразу поняла, что Маиза вряд ли ее слушает. Скорее, ждет, когда она закончит рассказ.
И тогда ей стало обидно. Маиза что-то скрывает, но сама пытается вызнать у нее что-то,  и, вероятно, Лидиана не смогла удовлетворить ее любопытство.
- Прости, Маиза, кажется, я слышу, как к дому подъехала машина Тавиньо. Я узнаю ее по шороху колес. Можешь мне не верить, но это так.
Маиза попросила держать ее в курсе, если что-то случится у Лукаса.
- Ты же знаешь, как я боюсь за Мэл, - нашла она оправдание своей просьбе.
- Хорошо, Маиза, я сообщу тебе, если что-нибудь случится, - пообещала подруге Лидиана и тоже отключила сотовый вслед за Маизой.
- Нет, тут что-то не так, - подумала она. – От кого Маиза беременна?
 Припомнился их с Маизой разговор о планах Маизы на рождение детей, о докторе Альбьери… Но при чем здесь Лукас? И вообще-то дети нужны были Маизе и ее мужу.  А у Лукаса совсем другая история с Жади.
Женщина почти не лукавила, говоря подруге о том, что научилась узнавать автомобиль мужа по шелесту колес по тротуару перед их домом. Но сегодня она сказала это для того, чтобы закончить разговор с Маизой. Ей хотелось, чтобы муж, войдя, увидел ее не с трубкой телефона в руке, а в красивой и романтичной  позе.
Ещё днем она поставила на столик красивый букет цветов. Рядом стоял горшок с очень вовремя расцветшей белоснежной орхидеей. На диване валялся небрежно раскрытый глянцевый журнал. Лидиана же успела побывать в парикмахерской и сделать чудесную прическу, нарядилась в платье замечательной расцветки, на ногах были новенькие туфельки. Она чувствовала себя едва ли не юной девушкой перед первым свиданием…
Мужчин нужно удивлять! Любимого мужчину и такого красавца, как ее Аполлон – тем более! Лидиана очень боялась его потерять. Случилось же такое несчастье с ее приятельницей Латифой! Она развелась с мужем. А ведь уверяла, что у них с Мухамедом крепкая семья и сильная любовь. Но муж Латифы польстился на молоденькую и взял вторую жену. Лидиана бывала в ужасе от разводов, но в этом случае полностью встала на сторону Латифы: жить в одном доме с соперницей, с которой придется делить любимого предателя – нет, ни одно женское сердце такое не выдержит.
Она узнала эту печальную историю уже давно, встретив как-то в Торговом центре Жади и Латифу. Но Тавиньо недавно успокоил жену: Лукас поделился с ним новостью, что живущий в Марокко дядя  Латифы нашел ей другого мужа и намерен выдать ее замуж. Лидиана с ужасом нарисовала себе портрет этого жениха, глубоко сочувствуя несчастной подруге.
 Но, припомнив слова Жади, она решила съездить в кафе восточных сладостей,  хозяином которого являлся будущий муж Латифы. Ей очень хотелось взглянуть на него и даже что-нибудь предпринять, если мужчина окажется недостойным Латифы - на ее взгляд. Однако владельцем кафе оказался высокий красивый араб средних лет, совершенно адаптировавшийся к жизни в Бразилии.
«Он похож... не на Аполлона, конечно, но на… Алладина! Или  - нет! На восточного принца, шаха Шахрияра из книги сказок «1000 и 1 ночи». Латифа просто обязана в него влюбиться и забыть предателя Мухамеда. Если подумать, что хорошего можно было найти в ее бывшем муже?!» - рассуждала она после визита в кафе, стараясь припомнить Мухамеда, которого Лидиана однажды и недолго видела на празднике в доме синьора Леонидаса.
Заслышав шаги у двери квартиры, женщина тут же вскочила с дивана, забыв о заранее придуманной сцене и отведенной для себя роли романтичной, утонченной соблазнительницы. Кажется, таких женщин Латифа называла словом «одалиски».
Тавиньо явился уставшим и раздраженным, хотя и попытался это скрыть. Но для Лидианы он был открытой книгой после происшествия с доной Одетти. Она только мысли его не могла читать. Но чувствовала малейшие нюансы в его настроении. И теперь, взглянув на часы, она поняла, что слишком много времени потратила на беседу с Маизой  поэтому не заметила, что Тавиньо задерживается. Но она каким-то чувством поняла, что муж снова столкнулся, а, скорее всего – был подкараулен несносной женщиной, бабушкой навязанного ему внебрачного ребенка, родившегося у ее дочери Карлы не совсем традиционным способом.
Тавиньо  не мог никак принять этого мальчика, который, впрочем, ни в чем не был виноват, но всё дело было в его бабушке. Тавиньо просто не выносил вульгарную, невоспитанную, кричаще одетую, ненасытную и жадную дону Одетти. Ее дочь год назад вышла  замуж и родила второго ребенка. Тавиньо не интересовало,  кто именно появился у его внебрачного сына – брат или сестра. Он только испытал шок от того, что размер денежного содержания не только не уменьшился после замужества Клары, но стал больше, т.к. у доны Одетти  разгорелся аппетит. Она требовала все больше денег на содержание внука, которого теперь воспитывала одна, отпустив Карлу от себя к ее законному мужу.
- Дорогой, у доны Одетти появились новые запросы? Что на этот раз?
- Ты не поверишь, Лидиана! Она размечталась отправиться с мальчиком на зимнюю Олимпиаду в Сочи. Это город в России, где в 2014 году пройдут Олимпийские игры. Пока только в качестве зрителей. Но, возможно, она задумывает воспитать из него спортсмена к Олимпийским играм в Рио-де-Жанейро, которые пройдут в Бразилии в 2016 году.
- Ох! И какой вид спорта она выбрала?
- Не знаю и знать не хочу! Но от ее замыслов страдает мой кошелек. Пока она заявила, чтобы я начинал копить деньги на их поездку в Россию.
- И что же ты ей ответил?
- Что сам отвезу ребенка на Олимпиаду! Она же останется в Бразилии. Ты не представляешь, какой крик после моих слов она подняла у входа в наш офис! Мне едва не бегством пришлось спасаться от этой ужасной особы! Хорошо, что охранник по знаку Лукаса подошел к нам и стал выяснять, кто она такая. Конечно, все охранники давно ее знают, но Лукас приказал им каждый раз по-новому выяснять ее личность, как только она начинает повышать голос.
- Бедный мой Аполлон! Кстати, звонила Маиза. Как раз незадолго до твоего  прихода. Интересовалась Лукасом и Мэл. Спрашивала, помирился ли Лукас с Жади.
- Не только не помирился, но их ссора зашла слишком далеко. Сегодня синьора Леонидаса секретарь отпаивала сердечными лекарствами. Лукас уехал утром в Ангру, там он снова поссорился с Жади и решил обратно лететь на вертолете. Иветти позвонила мужу на сотовый, чтобы предупредить, и Леонидас едва не потерял сознание, когда узнал, что Лукас его ослушался и нанял вертолет! Мы считали минуты до возвращения Лукаса! Хорошо, что вертолетная площадка оборудована на крыше нашего офисного здания! Потом Лукас и с отцом долго ссорился за закрытой дверью кабинета.
- Какой кошмар! Нет, я не стану рассказывать Маизе об этом! Она мне ничего о себе не рассказала. Тавиньо, ты знаешь, что Маиза беременна? Она звонила, чтобы сообщить мне эту новость. Поэтому она не скоро сможет прилететь в Бразилию. Все-таки возраст! Поздние беременности – вещь опасная.
- Да, Лидиана, лучше ничего не говори Маизе о том, чем я с тобой делюсь. Она больше не принадлежит к семье Леонидаса Ферраса, не забывай об этом.
- Но Лукас – бывший муж и отец ее дочери!
- И все-таки будь с ней осторожна. Ты ведь не знаешь ее намерений.
- Хорошо, мой Аполлон! Не желаешь ли ты пойти со мной поужинать в ресторане?
- Пожалуй, - улыбнулся ей Тавиньо, хотя чертовски устал и мечтал перекусить и тут же развалиться на диване перед телевизором. Они могли бы посмотреть вместе фильм. Но спорить с женой и разочаровывать ее ему не хотелось. Он видел, как она подготовилась к выходу в ресторан: новое платье, туфли, прическа. Придется собраться с силами и пойти на ужин. К тому же, есть ему хотелось, а едой дома не пахло. Конечно, ведь Лидиана была уверена, что ужинать они будут в любимом ресторанчике!
Выходя из дома, Тавиньо по привычке осмотрелся. Доны Одетти не было видно. Но от нее всего можно ожидать! Выскочит потом неожиданно перед капотом автомобиля из-за какого-нибудь дерева или куста!
Лидиана заметила, какой затравленный вид был у ее мужа, и всё поняла.
- Дорогой, я иногда думаю, что было бы неплохо забрать Тавиньо-младшего к нам, нанять няню и по суду избавиться от опеки над мальчиком доны Одетти. Расходов, возможно, меньше не будет, но ты обретешь спокойствие и уверенность, что никакой неожиданности тебя возле дома не ждет.
- Я мог бы даже согласиться с тобой, дорогая, но я не могу привыкнуть считать этого ребенка своим сыном. Я его боюсь. Сколько раз я видел мальчишку с момента рождения? Немного, и всегда как-то мельком. И я ловлю себя на мысли, что мне это просто не нужно. Я не чувствую в нем родной крови.
- Но ты в этом не виноват, ведь дона Одетти и не пытается породнить вас, тебя и твоего сына. Меня это удивляет: возможно, она боится, что ты захочешь отобрать у нее мальчика. Но потом мне начинает казаться, что дону Одетти интересуют только твои деньги.
- Да, только деньги, на которые хорошо живется и ей, не только ребенку. Не знаю, хочу ли я этого – ближе узнать мальчика. Но для меня не секрет, как и для тебя, что наша дочь видится с младшим братом. Она встречается с ним на детской площадке, куда дона Одетти водит его на прогулки.
- Я знаю, что Телминья даже балует его, покупая игрушки и книги, которые сама читает ему на детской площадке. Дочка мне рассказывала об этом. Она читает сказки брату, но слушает и дона Одетти. Кстати, с Телминьей она не ведет себя по-хамски. Наоборот, старается изо всех сил изображать «синьору из приличного общества» и принимает сестру внука «на высшем уровне».
- Представляю, как комично это выглядит! – сказал Тавиньо, трогая автомобиль с места. – Я с трудом выношу эту женщину. У меня на нее развилась аллергия!

21. Часть 25. Глава 21. Марокко. Выздоровление молодоженов.

Проходили дни, здоровье молодоженов восстанавливалось. Раны заживали. За Эмми ухаживала Карима, приходил и врач, навещала Сумайя. Зорайдэ тоже не стояла в стороне, наблюдая не столько за физическим состоянием невестки Латифы, сколько за ее настроением. Как заподозрили сид Али и Зорайдэ, молодая женщина старалась с выгодой использовать ситуацию, чтобы добиться от Амина обещания развестись с Халисой если не сейчас же, то хотя бы в будущем.
Зорайдэ, приходя в ее комнату, вела разговоры и терпеливо внушала девчонке, как та должна теперь вести себя в семье обретенного в лице Амина мужа. Уважать Латифу, примириться с Халисой. Ведь это она, Эмми, вошла в их семью второй, а первой была  и остается Халиса.
Девушка мило улыбалась, делая вид, что согласна с Зорайдэ, но ни разу прямо так и не ответила, станет ли она добиваться развода Амина с Халисой или примет свою судьбу и смирится. Но желания Эмми были написаны у нее на лице.
Амин заботливо относился к Эмми, но, покинув их комнату, всё чаще хмурился. Он хотел поступить правильно, быть справедливым с Халисой и Эмми, однако в таком случае он должен был бы огорчить любимую.  В нем уже говорили противоречивые чувства: Амин помнил,  как совсем недавно страстно мечтал получить эту девушку, отобрать у ненавистного соперника. И это случилось! Но как только он и Эмми начали вместе путешествовать по Египту, как только Эмми пришла в себя, вновь стала собой, тут же к ним вернулись те отношения, какие были между ними до ссоры и их невольных браков с другими.
Амин успокоился: Эмми стала его женой, она никуда больше от него не денется. Но Эмми начала на правах любимой женщины ставить условия. Сначала робко, но после никяха и трагедии на свадебном вечере – всё настойчивее.
Однако Амин не мог нарушить данное родителям и Халисе слово! И не просто не желал прослыть несерьезным и непорядочным, не умеющим дорожить собственным словом человеком, но почувствовал, что ему совершенно не хочется расставаться с Халисой. Только оказавшись вдали от нее, Амин понял, как ему было хорошо и уютно  с Халисой, как надежно с ней. Невозможно представить, чтобы его жена в Рио не приготовила ему пищу и оставила бы его голодным, в грязной рубашке, в жилище, где все вещи в беспорядке разбросаны по комнатам, как если бы хозяйка надеялась на то, что придет служанка и всё приберет. С легкомысленной Эмми всё это случалось в Египте не раз.
Как же повезло, что жена ждет ребенка! Это стало причиной, чтобы не уступать и решительно отказать Эмми в ее просьбе дать первой жене развод, чтобы она, Эмми, могла бы стать его единственной женой.
Он попытался поговорить с отцом, ожидая услышать от него совет. Но сид Мухамед  сам чувствовал себя счастливым молодоженом и не пожелал вникнуть в проблему сына.
- А чего ты ждал, сынок, беря вторую жену? Каждая теперь будет бороться за тебя и играть на твоих чувствах к ней. Но, Амин, ты дал слово, что интересы Халисы не пострадают. Она тебя спасла! Спасла вас обоих от позора и наказания. Вы оба обязаны Халисе своим счастьем. Так не лишай же ее семьи, а вашего с ней ребенка – родного отца, семейного счастья.
- Я понял, - вздохнул Амин.
Поговорить с дядей Саидом или хотя бы увидеться с ним Амину не удавалось. Брат отца был занят розыском Фатимы и редко появлялся в доме дяди Али.
С дядей Абдулом советоваться Амину не приходило в голову.
Но дядя Али внимательно его выслушал и дал совет быть твердым, поступать по справедливости.
Вот потому Амин в присутствии Эмми позвонил в Рио, чтобы поговорить не только с матерью, но и с Халисой и сказать ей то, что должен был объяснить ещё перед тем, как ехать на поиски попавшей в беду Эмми. Для Халисы ничего не изменится, ее положение в семье не ухудшится, и он рад, что у них будет ребенок.
Он знал, что когда говорил эти слова Халисе, Эмми страдальчески сверлила его взглядом, мысленно заклиная передумать. Но дело было сделано, он успокоил жену и надеялся, что в Бразилии молодые женщины найдут общий язык. На это работали и беседы Зорайдэ во время ее посещения Эмми, когда страдалице приносили поесть. Эмми пока не могла вставать – врач не разрешал, чтобы наложенные швы не разошлись и колотые раны не воспалились.
Про собственное ранение Амин стал забывать. Рана быстро заживала, а перевязки не занимали много времени. Эмми хотела тоже участвовать в смене его повязок, заботиться о нем, но врач не разрешил ей вмешиваться. Девушка обиделась. К Эмми вернулся ее взбалмошный характер, обидчивый нрав, ее легкомысленное отношение ко всему. Но именно это и нравилось в ней Амину, и не только когда-то, но и сейчас тоже.
Второй проблемой для молодой пары стало навязчивое желание сида Абдула добиться результатов их первой брачной ночи.  Ведь на семейном суде Эмми заявила, что между ней и первым мужем ничего не было, она оставалась девственницей и через год после свадьбы.  Это значит, что теперь все, что полагается, должно было произойти между ней и Амином.
Но сначала помешало происшествие на свадьбе. После полученных во время резни ранений не могло быть и речи о брачной ночи, пусть молодоженов и положили спать в одной комнате и на одной постели.
Но шли дни, и дядя Абдул каждое утро звонил, чтобы узнать: БЫЛО? Он желал увидеть ткань, которую по традиции должны предъявить молодожены после первой ночи.
Вот и сегодня утро началось со звонка сида Абдула. Трубку, тяжело вздохнув, взяла Зорайдэ, и состоялся короткий разговор. На жену вопросительно взирал с дивана сид Али.
Положив трубку, Зорайдэ пренебрежительно махнула рукой.
- Снова сид Абдулу не терпится узнать, есть ли доказательство того, что Эмми не оклеветала бывшего мужа. Ещё Абдул желает убедиться, что сын его племянника не грешил с будущей женой во время их невольного путешествия.
- Хм…, - только и произнес сид Али, попыхивая трубкой кальяна.
- Сид Али,  какая им брачная ночь? Эмми нельзя резко поворачиваться на кровати, врач запретил ей вставать, а сид Абдул настаивает, что при этом деле рана помешать не может. Он боится, что Амин увезет Эмми в Бразилию, и Абдул так и не будет точно знать, что происходило на самом деле до того, как Амин женился на Эмми.
- А что Абдул желает узнать? С бывшим мужем Эмми Салехом всё ясно. Девушка о нем рассказала правду. Но насчет того, что потом происходило между Амином и Эмми … 
- …сиду Абдулу лучше об этом ничего не знать! Иначе Эмми у него тоже окажется в рядах одалисок. Какие доказательства молодожены могут теперь предъявить, если их первая брачная ночь, так сказать, случилась не вчера.
- Я подумаю, как Амину выйти из этого положения. Зорайдэ, когда в наш дом придет отец Эмми или кто-либо из ее родственников, позови меня, где бы я ни был. Позвони и скажи, чтобы я пришел.
- А в чем дело, сид Али?
- Родня жены Амина добилась своего: родители Салеха заплатили махр и отдали золото, эквивалентное тому количеству, которое было продано их сыном. Эмми получила развод, она должна получить и махр, и золото. Мы должны это засвидетельствовать.
- Как им это удалось?..  Кажется, понимаю: родственники Салеха хотят увести его от уголовной ответственности, договорившись полюбовно, - понимающе кивнула Зорайдэ. - Но он же преступник!
- Я тоже так думаю, Зорайдэ. Они решили откупиться и увезти Салеха в Эмираты. Но Аллах всё видит. Откупившись от родни Эмми, он не избежит наказания Всевышнего.
- Конечно, сид Али. Аллах-Аллах! Я непременно позвоню, когда отец Эмми или ее тетя, или дяди явятся к нам в дом! И Кариму за Вами отправлю.
Но они напрасно беспокоились: отец с сестрой, ларой Гажар,  побывали у них ещё до того, как сид Али отправился по делам в красильню.  Эмми были переданы и золото, и деньги, которые принесли родственники. Отец девушки сказал Амину, что деньги он может потратить на покупку дома, когда соберется купить его для Эмми.
Амин смутился и ответил, что пока ещё не думал об этом. Но сид намекнул, что добавит ещё некоторую сумму, которой будет не доставать, когда он найдет для молодой жены небольшой уютный дом в Сан-Криштоване.
Эмми была рада случившемуся. Она даже  успела заглянуть в шкатулку с золотом. Но доставать украшения и рассматривать не спешила. Она же ещё не здорова! Потом у нее будет время на то, чтобы насладиться компенсацией, полученной за год мучений рядом с таким ужасным человеком, как Салех.
- Амин, ты думаешь, что я не должна была всё это принимать? – спросила она у мужа, увидев, как недовольно реагировал он на появление в их комнате шкатулки с золотом и пакета с деньгами.
- Эмми, я понимаю, что тебе положен махр, особенно после того, что он с тобой сделал на свадьбе и как собирался поступить там, в Эмиратах. Но если деньги – махр – могут пойти на покупку дома для тебя (но это произойдет не скоро, потому что у меня много долгов и небольшая прибыль от магазина), то золото… От него ты могла бы и отказаться. Я же купил тебе украшения к свадьбе! Зачем тебе золото от бывшего мужа? Мне это неприятно.
- Амин, как ты не понимаешь! Это уже не ТЕ украшения, которые он мне дарил, чтобы я была его вывеской. Здесь намного меньше золота, нет очень дорогих украшений, которые покупались для престижа и создания видимости успешности его бизнеса. Бриллиантовые ожерелья он продал, чтобы не было споров при разводе – так, на всякий случай, если бы ему не удалось от меня избавиться. Это совсем другие украшения, новые, я их никогда не видела! Они куплены не Салехом, а его родственниками, на оговоренную перед той свадьбой сумму.
- Эмми, неужели ты собираешься их носить?
- Нет, мне тоже неприятно прикасаться к шкатулке, которую доставили от семьи человека, который едва не убил меня. Но что же делать? Отец привез мне это золото. Для моих дядей это был вопрос принципа. Они победили, добились компенсации для меня… Пусть золото лежит в этой шкатулке. Я не стану его носить, но пусть оно у меня будет. Приедем в Рио – спрячу шкатулку подальше, - небрежно отмахнулась Эмми.
Амин нахмурился, но ничего не сказал.
- Амин, тебе-то можно вставать и ходить и по дому, и в город выходить.  Чем ты сбираешься заниматься?
- Хотел сходить на медину, посмотреть товары для магазина. Сейчас у меня нет денег, чтобы закупить товары, но я могу прицениться и запомнить, с кем потом договариваться, когда смогу пополнить ассортимент в магазине.
- Есть деньги от махра. Возьми их и купи товары.
- Нет, что ты! Пусть твой махр будет неприкосновенен, пока мы не сможем купить тебе дом.
- Амин, мне без тебя скучно! Я всё время лежу, сколько можно?
- Ничего, ещё пара дней, и мы улетим в Бразилию. Дядя Саид купил билеты. Ты же знаешь.
- Амин, вот именно! У нас осталось всего лишь несколько дней, когда мы можем принадлежать друг другу. Потом появится Халиса.  Мне придется делить тебя с ней. А здесь ты – только мой, а я твоя.
- Эмми, не начинай. Мы ведь уже всё выяснили. А на медине я должен побывать, чтобы напомнить о себе постоянным поставщикам, а, возможно, найти и новых. Я надеялся, что схожу на медину вместе с отцом, но отец с Муной отправились в свадебное путешествие, они уже в Каире и побывали на всех рынках города. Я рассказал отцу, что стоит посмотреть, к чему прицениться. Но и у него нет возможности купить и отправить товар в Бразилию. Это просто охотничий инстинкт торговца.  Как мы можем пройти мимо рынка, не заглянув туда?
- Амин, у нас не было медового месяца, а у твоего отца есть.
- У нас с Халисой тоже не было. Мы никуда не ездили. А когда она оказалась в доме моих родителей, то не стала ждать, когда с рук сойдет хна, а сразу же принялась за домашнюю работу. Кстати, Халиса ждет ребенка. Ей трудно теперь одной управляться с домашними делами. Поэтому тебе тоже придется сразу помогать ей. Так и подружитесь, - закончил он речь уже нерешительно, с надеждой поглядев на Эмми.
Но девушка не смотрела в его сторону. Она рассматривала ладони, на которых выделялся четкий узор хны. Женщина, которая его наносила, знала своё дело: рисунки на руках невесты не должны посветлеть и стереться как можно дольше. Все помнят старинный обычай: невестку не могут заставить работать по дому, пока не сошел с рук рисунок. А Эмми тетя шепнула, чтобы она каждое утро и на ночь протирала узоры долькой лимона. Так они становятся ярче и продержатся дольше. Лара Гажар даже принесла несколько лимонов якобы «для поддержания сил», когда приходила ее навестить.
Поняв, что Амин ждет ответ на свои слова, она сказала:
- Конечно, я тоже буду все делать – и готовить, и стирать, и уборкой заниматься. Амин, ты же говорил, что ты купил в новый дом стиральную машину! Это уже хорошо. Дом, как я понимаю, небольшой, если судить по твоим рассказам. Разве там может быть много домашних дел?
- Главное – научись вкусно готовить. Если не у Халисы, а она очень хорошо готовит, то попроси об этом мою маму. Она тебя всему научит. Займись этим сразу же, как только мы прилетим в Бразилию. Не откладывай, потому что мама тоже скоро выходит замуж. Тогда она будет жить у мужа, а это в другом районе, ты не сможешь так далеко к ней ездить каждый день.
- Есть же телефон. Буду спрашивать.
- Эмми…
- Хорошо, Амин, я попрошу лару Латифу научить меня готовить твои любимые блюда, - легко согласилась Эмми, снова рассматривая цветы и завитки, нарисованные хной на наружной стороне ладоней.
 Амину стало совершенно ясно, что кормить его нормальной едой будет только Халиса. Может быть, Эмми и попытается чему-то научиться, но… Она всегда была такой легкомысленной! Не злой, не вредной, не мстительной, но у девушки ветер гулял в голове.
- Амин, а почему ты не хочешь нанять служанку? Или  Халиса против?
- Нет, Халиса не была бы против, чтобы в доме появилась служанка. В этом ваши желания совпадают. Но для чего тратить деньги на служанку, если в доме у меня будет две пары женских рук? Моя мать справлялась со всеми делами сама. В нашем доме никогда не было служанок.
- Но у дяди Али они есть, и я помню, что в доме тети Жади и дяди Саида тоже были служанки.
- У нас их не будет, - твердо заявил Амин. – У нас другой уровень жизни. К тому же, у дяди Саида – огромный особняк, несравнимый с нашим домом, даже с домом моего отца. А у дяди Али работают на кухне одинокие родственницы, которые остались на старости лет без мужей и детей, те, о которых некому позаботиться.
- Хорошо, Амин, я поняла, – со вздохом сказала Эмми.
- Выздоравливай. Я пройдусь по медине и вернусь к вечеру.
- Так долго? – надулась Эмми. – Как же я буду без тебя?
- Я порадую тебя чем-нибудь. Куплю тебе какую-нибудь симпатичную безделушку.
- Какую? – улыбнулась заинтригованная Эмми.
- Пока не знаю, - ответил ей улыбкой Амин. Потом подошел к ней, наклонился и поцеловал в губы. – Куплю тебе красивый платок!
- Нет, только не платок! У меня их полный чемодан – Неджма и Ясмин мне их накупили.
- А этот платок подарю тебе Я!
Он ушел, оставив Эмми ждать прихода врача, чтобы снова были осмотрены раны и сделана перевязка. Но до этого Эмми решила использовать возможность порыться в принесенной тетушкой и отцом шкатулке.
Она осторожно приподнялась и попыталась сдвинуть с места шкатулку на столике. Она оказалась тяжелой, потому что шкатулка была медной. А золото… так ли много его было внутри? Эмми легла в более удобную позу и открыла шкатулку, затем запустила в нее руку и сгребла пальцами украшения, которые там подвернулись. Крепко сжав, она перенесла горсть золота на постель. Высыпав на простыню украшения, она проделала это ещё несколько раз, пока пальцы не заскребли по дну пустой шкатулки.
Украшения оказались так себе. Их не выбирали любя к свадьбе, их просто купили по весу, оговоренному с родственниками Эмми. Никаких оригинальных браслетов и ожерелий, никаких красивого плетения цепочек и подвесок.
- Наверно, они это сделали назло! – сказала вслух Эмми, поняв, что тот, кто покупал это золото, просто зашел в ближайшую ювелирную лавку и сгреб с витрины на весы то, что там лежало,  всё подряд. Взвесил, как лом, и оплатил покупку золота.
Эмми устало и разочарованно откинулась на подушку.
- Если бы я знала, что золото никакое, то сказала бы Амину, что не стану брать его с собой в Бразилию, потому что не хочу никакого напоминания о бывшем браке. Впрочем, я могу и теперь так поступить. Амин не станет заглядывать внутрь шкатулки. В золоте он не разбирается. Даже если он купил Халисе красивые украшения, то выбирала их, разумеется, она.
То, что Амин не знаток золота, Эмми успела убедиться во время покупки украшений перед никяхом. Она получила замечательные золотые вещи, потому что с ней ходила выбирать золото тетя. А ещё в ее шкатулке лежал чудесный браслет – подарок лары Дунии. И ещё раньше ей вернули то золото, которое она привезла из дома в семью арабского мужа. Не всё он, змей, продал, оказывается!
Вспомнив о Салехе, Эмми уже с отвращением собрала с постели золото и небрежно бросила его обратно в шкатулку.  Она не успела закрыть крышку, как вошла Карима.
- Доктор ждет, можно ли войти. Ты готова? Я решила это выяснить. Ты готова? Значит, я могу привести врача? Могу? – тараторила женщина.
Эмми устало кивнула, но попросила Кариму закрыть шкатулку и убрать ее в сундук возле кровати.
- Конечно, я тебе помогу, - с радостью согласилась Карима. Она схватила со столика тяжелую шкатулку, но, прежде, чем ее закрыть, с любопытством заглянула внутрь. Сколько золота! Вернул все-таки Салех золото! Пусть это и не те украшения, которые были у Эмми. Но разве так не лучше? Золото у Эмми, но оно не будет напоминать ей о жестоком и преступном бывшем муже. Первое замужество девушки едва не стоило ей жизни. Аллах, как хорошо, что теперь всё позади!
…После того, как все медицинские процедуры были закончены, Карима принесла Эмми обед и покормила ее, подавая с подноса то лепешку, то глубокую тарелочку с закуской,  хотя с разрешения врача Эмми уже сидела на постели.
Потом ушла и Карима, унеся с собой поднос с остатками еды.
Амин ещё не вернулся с медины. Эмми оставалось  лежать и думать о том, что ее ждет в Бразилии.  На душе было неспокойно. Она боялась встречи с Халисой. Так не хотелось участвовать в склоках и интригах! Эмми хотелось спокойно и счастливо жить с Амином. И всё. Потому она так и настаивала на том, чтобы Амин согласился дать развод Халисе. Ведь в конце концов этим и кончится! Но сколько нервов все они потратят, пока Амин и Халиса не придут к выводу, что развестись - так будет лучше для всех.
Может быть, купить дом как можно скорее? Зачем тратить жизнь на скандалы, обиды, разбирательства?  Но даже если отец поможет с покупкой дома, не сделает ли Эмми этим хуже себе? Она с удивлением поняла, что Амин не хочет разводиться с Халисой. Дело вовсе не в том, что ему нельзя это делать, если у него перед ней обязательства. Он не даст Халисе развод не потому,  что ему ее жалко или неловко так поступать с женщиной, которая не виновата в том, что ее выдали за него замуж, пока он был свободен. И вовсе не из благодарности за их спасение перед семейным советом.
Нет! Эмми начала подозревать, что Халиса уже успела завоевать место в его сердце. Это было самое страшное! И если у каждой из них будет свой дом, для Амина ситуация окажется очень удобной. Он может любить каждую жену, не показывая чувств перед другой. А в одном доме этого не скрыть. Если Амин уверяет Эмми, что любит ее ещё сильнее, чем раньше, то говорить то же самое Халисе – это будет ложью. И первая жена (хм!) должна будет об этом догадаться.
Эмми представить не могла, как сможет вынести его внимание к Халисе и заботу о ней. А ещё она беременна! Эмми уже имела опыт наблюдений за событиями в семье Салеха. Родить мальчика – это для женщины как открыть ворота Рая уже на Земле, вот что это такое в некоторых семьях!
Она вспомнила, как там, в Египте, Амин однажды упрекнул ее в том, что она сама виновата в том, что упустила их счастье.  Если бы вышла за него замуж тогда, два года назад! Да, она согласна с Амином, потому что теперь ей придется терпеть в их доме Халису.
- Как же мы с ней уживемся, если я ее уже боюсь и скоро, конечно же, возненавижу?!
Впрочем, это она так только настраивала себя против первой жены. Но на самом деле никакой ненависти к сопернице не испытывала. Даже злость в ее душе не поднималась при воспоминании о том, что ей придется впустить с свою жизнь постороннюю женщину, которая отняла у нее Амина. Увы, больше никогда Амин не станет принадлежать только ей. Всегда рядом будет Халиса, а потом и ее ребенок.
 Если только Эмми не подвинет соперницу! Но как же не хотелось ввязываться в склоки, устраивать семейные дрязги! О, Аллах! Зорайдэ всё говорит правильно. И, скорее всего, для Эмми будет лучше так, как говорит Зорайдэ: она приедет в Рио и вынуждена будет примириться с Халисой. Но на что окажется способной Халиса?! А если и она тоже надеется остаться единственной?
Эмми очень расстраивалась, когда начинала думать о том, что ее ждет в ближайшее время. Но теперь она ещё и обижалась, видя, что Амин дорожит отношениями с Халисой. Но ведь он ЕЕ любит, а не первую жену!
 Решив, что лучше поспать, пока не вернулся Амин, Эмми легла на здоровый бок и закрыла глаза…


 22. Часть 25. Глава 22. Амин и Эмми. Проблемы с дядей Абдулом.

…Когда Амин вечером появился в доме дяди Али, по его смущенному виду старик понял, что что-то случилось.
- В чем дело, Амин? Расскажи мне, поделись проблемой, я могу дать совет. А хороший совет стоит целого верблюда!
- Дядя Али, я встретил на медине дядю Абдула и он потребовал, чтобы завтра утром я и Эмми…
- Понятно! Можешь дальше не рассказывать. Я знаю, чего хочет мой приятель. И я знаю, что вы с Эмми не можете ему дать то, что он желает увидеть.
- Но как мне поступить? Дядя Абдул пригрозил, что потребует собрать ещё один семейный совет, если решит, что Эмми всех обманула. Он требует доказательств.
- Тогда дай ему эти доказательства.
- Но как?
- Когда этим вечером Карима будет менять тебе повязку, а она не умеет делать это аккуратно, непременно сдернет бинт с раны так, что пойдет кровь, ты промокни рану тканью…
- Я должен обмануть дядю Абдула?
- Придется пойти на компромисс, - развел руками сид Али. – А чего ты теперь хочешь? Ты должен был предвидеть это, когда вы с Эмми в Каире решили согрешить.
- Не понимаю, как там вышло так, что мы…, что я…, - смутился и покраснел Амин.
- Теперь поздно сожалеть. Или ты хочешь, чтобы Абдул собрал семейный совет, а там вы с Эмми при всех признаетесь, как всё произошло между вами в далеком Египте?
- Не в Египте. В Малаге.
- Могли бы потерпеть несколько дней! – осуждающе покачал головой сид Али.
Амин опустил глаза, сильно смутившись.
- Амин, каждый сам принимает решение. Ты можешь принести завтра утром ткань и через несколько дней со спокойным сердцем улететь в Бразилию.  Но можешь честно покаяться перед дядей Абдулом, рассказав ему всё, что случилось в Малаге. Но у Абдула останется сомнение, сказал ли ты правду, не солгал ли и на этот раз? А если между Эмми и Салехом тоже что-то было, а ты покрываешь ее? И тогда он будет думать, что Эмми совершила страшный харам! Оболгала Салеха.
- Нет-нет, я говорю правду! Аллахом клянусь! Я стал первым мужчиной  Эмми в Малаге! Накануне того дня, когда увидел на балконе Фатиму!
- Хорошо, Амин, иди к своей жене и объясни ей, что от вас требуется. Посоветуйся, как вам поступить. Учти и ее мнение, это важно.
- Да, дядя Али.
И вот Амин осторожно открыл дверь комнаты и вошел, обнаружив, что Эмми спит. Он так устал, обегав все возможные лавки на медине, увидел столько интересных товаров, которые мог бы купить, будь у него деньги, что даже расстроился!  И теперь Амин гнал от себя картины, которые то и дело возникали в памяти: груды расписных тарелочек и небольших таджинов, которые охотно раскупают в Бразилии туристы и даже местные жители. Небольшого размера медные чайники для заваривания чая, разные шкатулочки, особенно маленькие, именно их охотно покупают бразильские женщины. И платки, самых разных расцветок, которые, оказавшись в их с отцом магазинах, раскупаются бразильянками и носятся вовсе не на голове, а на талии – в качестве парео!   
Амин, как получил удовольствие от увиденных товаров, так и испытал разочарование, ничего не сумев купить. Никто не хотел продавать в долг или договариваться отложить товар на неопределенный срок, до тех пор, когда у Амина или у отца появятся деньги. Он  чувствовал себя банкротом.
И ко всему ещё он столкнулся на медине, почти дойдя до улицы, на которой стоял риад дяди Али, с дядей Абдулом! Его прямые речи смутили парня. Амин понимал, что надо что-то делать, но что? Ему в голову не пришло бы просто порезать палец… И вот дядя Али посоветовал почти это же. Амин готов был согласиться. Но что скажет Эмми?
Когда Эмми проснулась, то, выслушав мужа, сразу же встала на сторону дяди Али.
- Амин, мы-то знаем правду.  Но дяде Абдулу ничего не докажешь, будет только хуже. Сделай так, как тебе намекнул дядя Али.
- Подозреваю, что рана больше не кровоточит. А раздирать ее мне страшно. Если внесу инфекцию, рука разболеется,  тогда я и в Бразилии потеряю время на лечение и не смогу торговать. Мустафа закрыл мой магазин, он не успевает работать в двух местах. А оставить вместо себя продавца мне было некого.
- Амин, к чему такие сложности? Я могу порезать палец. Где ткань? Я возьму нож…
Сказав это, она побледнела.
- Что с тобой? – испугался Амин.
- Ничего, просто я вспомнила, как БЫВШИЙ взмахнул кинжалом и вонзил мне его в бок. Ты знаешь, я слышала треск разрываемой ткани, потом почувствовала, как холодное железо пронзает кожу, боль, кровь…
- Эмми, забудь.
- Не знаю, Амин, смогу ли я сама порезать себе палец. Лучше ты сделай это: я закрою глаза, а ты возьмешь мой палец и осторожно порежешь его.
- Эмми, лучше это сделаю я на своем пальце. И не сейчас, а утром, перед тем, как явится к нам дядя Абдул.  Попроси Кариму принести чистую ткань и объясни, для чего она нам нужна.
- Как я ей объясню? Ты что? Мне стыдно говорить ей такое!
- Эмми, ты намекни, она поймет. Весь дом ждет, чем закончится эта история. А дядя Абдул всю улицу заинтриговал, потому что вся медина знает, что произошло на семейном совете и потом – на свадьбе.
- Как хорошо, что я никуда не выхожу! На меня бы пальцем показывали на медине!
- Вот именно. Скорее бы уехать из Марокко! Но дядя Саид смог взять билеты только на тот рейс, на котором были свободные места.
- Амин, я подумала: может быть, отец прав? Купим мне дом?
- Ты что? Ты знаешь, сколько он стоит? Твоего махра не хватит, а просить деньги у твоего отца я не могу. Зачем же я женился, если не имею возможности обеспечить свою жену? У меня пока есть только один дом, где мы будем жить втроем.
- Как жаль.
- Тем более, что в Сан-Криштоване, насколько мне известно, продается один-единственный дом, но он намного больше того, что я уже купил для нас с Халисой, стоит он намного дороже, но требует колоссального ремонта. Нам это никогда не будет по карману.  К тому же, вместе с домом рядом продается что-то типа ангара. Не хватало ещё, чтобы под боком кто-нибудь устроил там клуб для подготовки к карнавалу или спортшколу. Или танцпол. Никто не знает, что там будет, когда найдется желающий его купить. Но это буду не я.
- Амин, я боюсь Халису. Боюсь. Мне она кажется чудовищем, которое пожрет меня, как только я появлюсь перед ней! Мне скоро начнут сниться кошмары.
- Мне уже снятся. Я сегодня видел во сне, как нас снова пытаются убить на нашей свадьбе. А когда я проснулся, то ты стонала во сне, бормотала что-то неразборчивое. Что тебе приснилось?
- Не помню, - потрясла головой Эмми. Ее чудесные вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Она полулежала на подушечках в другом ночном одеянии, не в том, который запомнил Амин, уходя днем на медину. Значит, переоделась, когда ей делали перевязку.
- Эмми, не бойся Халису. Она хорошая. Но у нас будут проблемы с местными законами, - озабоченно сказал Амин, не заметив, как больно задели Эмми его слова о том, что Халиса хорошая, каким обиженным стало выражение лица.
- А в чем дело? – с обидой в голосе, но все-таки смогла произнести девушка.
- Мы с тобой женаты по мусульманским обычаям. У нас прошел никях. У нас с Халисой тоже был никях. Но она также и по официальным документам моя законная жена.
- А я – незаконная? – догадалась Эмми.
- Я поговорю с дядей Саидом. У него тоже несколько жен. Пусть он подскажет, как мне поступить, чтобы не было претензий со стороны блюстителей местных законов. А пока  я не представляю, как отреагируют соседи на то, что в моем доме будут жить сразу две мои жены.
- Да, как они могут воспринять такое? – поддакнула Эмми, в которой загорелась надежда. Неужели Амин передумал и решил развестись с Халисой?
- Если бы я мог купить тебе дом, и не в Сан-Криштоване, а где-то, где никто не знает меня и о том, что я уже имею одну жену, то я мог бы приходить к тебе в твои дни, и никто бы ничего не узнал. Но жить втроем в одном доме – это спровоцировать в Сан-Криштоване скандал.
- Хм, и что же ты думаешь делать, Амин? –  осторожно спросила его Эмми.
- Я даже думал, не поселиться ли тебе на первое время в доме моей матери? Там есть комната, где жили мы с Халисой, когда ушли из дома отца. Но и в этом случае пойдут разговоры: заметят, что я буду оставаться ночевать то у тебя, то у Халисы. Неважно, что я буду спать в доме матери. Наверно, пол Сан-Криштована уже знает о свадьбе и наших ранениях. Базилио – местный сплетник – уже разболтал на весь район то, что мог узнать от Мустафы или доны Ноэмии. Он начнет следить за мной, а в баре доны Журы ещё и на спор ставки будут делать, где я буду ночевать в какой день.
Эмми не знала никакого Базилио, забыла и о существовании доны Журы, плохо помнила лару Ноэмию, впрочем, как и Мустафу,  но она не спорила с мужем. Пусть Амин решает, как лучше сделать. Он знает обстановку в Рио, в районе, где живет с самого рождения.
Но Амин всё сокрушался и, наконец, признал, что не знает, какой выход из ситуации найти.
-  Я знаю, как быть, Амин. Халиса уже побывала твоей официальной женой. Объяви всем, что ты с ней разводишься. Но сделай это только официально. Никях же останется у вас с Халисой? Вы будете мужем и женой, но не в глазах бразильских соседей.  А потом ты официально женишься на мне, и я тоже буду твоей женой. Иначе, если ты привезешь меня в Сан-Криштован и поселишь вместе с Халисой, то все сочтут, что я твоя любовница. Амин, бразильцы – католики, у них нет понятия многоженства, у них браки только с одной женщиной, а остальное в их глазах – прелюбодеяние, харам!
- Ты думаешь, я ТАК должен поступить? Хм, - с сомнением спросил Амин.
- Конечно, - решительно подтвердила Эмми, которая прекрасно помнила, что в Бразилии важен, прежде всего, официальный брак, а потом уж религиозный обряд. Бразильцы венчаются в своих церквях, но и подписывают официальные бумаги, брачные контракты. Эмми не знала только, когда и где они это делают: возможно, в той же церкви и тогда же, когда венчаются?
Но ей тоже хотелось официально вступить в брак с Амином! Халиса уже итак первая жена, а Эмми может стать первой официально.
Амин всё раздумывал. Наконец, согласился:
- Да, так я и поступлю. Официально дам развод Халисе, чтобы ты получила статус моей законной жены. А если начнут расспрашивать про Халису, почему она живет в доме, то…
- …ты ответишь, что ей просто некуда больше идти, и ты ее приютил вместе с вашим ребенком! – весело закончила за него мысль Эмми, которую полностью устраивал такой вариант.
- Но тебе придется некоторое время пожить в доме моей матери.
- Хорошо, поживу.  Ты рассказывал, что с ней уже живут тетя Жади и Самира, моя подруга детства, да?
- Да, тебе там будет весело. Кстати, за это время, что ты там поживешь, постарайся всему научиться у моей матери. Но не бери пример с Самиры. Тетя Жади занята ребенком и тоже ничего не умеет делать – как ты. А Самира думает только об учебе, а если берется что-то готовить, то какую-нибудь причудливую бразильскую еду. Мы с Халисой как-то поели – нас чуть не стошнило, такая гадость у нее получилась. Что-то с креветками.
- Да? А я ела креветки, мне понравилось. Но надо уметь их готовить. Позвоню  мачехе и узнаю рецепт. Наша повариха - в доме отца – часто готовила бразильские блюда. Помню ризотто с креветками. Ничего так, есть можно.
- Эмми, я хотел бы, чтобы ты научилась готовить таджины и кускус, салаты разные и печь лепешки. Не берись за то, что явно не понравится мне и Халисе. Теперь вы обе должны будете учитывать мнения и вкусы друг друга и мой, разумеется.
Девушку каждый раз больно задевали слова Амина «мы с Халисой». Эмми готова была расплакаться, когда слышала это. Но она поняла, что лучше не показывать вида. Но ее удивляло то, что чем ближе подходил день вылета в Бразилию, тем чаще Амин вспомнил «о них с Халисой». Эмми начинала чувствовать себя лишней…
- Амин, ты сказал, что будешь ночевать то в доме матери, то в доме Халисы. Скажи…. Ты что, спать с ней собираешься?
- В смысле?
- В интимном.
- А… Я…. Ну, как это…, - страшно растерялся Амин. – Но ведь так полагается… По Корану я обязан относиться к вам обеим одинаково. И ночи делить – тоже. Но разве мы с тобой уже не обсудили это?
- Но она ждет ребенка. Зачем ей твои ночи? И я была уверена, Амин, что ты откажешься от нее как от любовницы, как от женщины. Ведь у тебя теперь есть я!
- Хватит, Эмми, - вдруг разозлился Амин. - И вот что! Мне нет дела до тех, кто и что будет про нас говорить! Привезу тебя в дом, где живет и Халиса, и пусть болтают, что хотят.  И да, Эмми, теперь я принадлежу не только тебе. Неважно, нужны Халисе мои ночи или нет, но я должен ночевать у вас по очереди. Я не могу и не стану нарушить обычаи.
Девушка ошеломленно молчала, едва не открыв рот от удивления. Эмми видела, как Амин сначала растерялся, но потом завелся, и решила дальше его не задевать. Пусть успокоится.  Но она не могла поверить, что после всего того, что им довелось совсем недавно пережить, она не имеет на Амина никакого влияния. Не так уж много она теперь от него хотела: только чтобы он немного отдалился от Халисы, но приблизился к ней.



…Утром Амин проделал сам всё, о чем они с Эмми договорились накануне: взял ткань и над ней порезал палец. Несколько капель упали на ткань, которую он потом сложил и приготовил, чтобы отдать ее дяде Абдулу. А палец Амин залепил пластырем, на всякий случай придумав отговорку, как и где он поранил руку, если этим поинтересуется подозрительный сид Абдул или дотошная и везде сующая нос Карима. Потом он разбудил Эмми.
- Переоденься. Сейчас явится сид Абдул. Нам придется впустить его к нам в комнату или выйти к нему в гостиную. Врач же разрешил тебе немного ходить?
- А…, это…, как же та… простыня? – несмело проговорила Эмми, с ужасом глядя на сверток ткани на столике. – Или ты всё уже сделал?
- Да. Поторопись. А то дядя Абдул ещё к чему-нибудь докопается. И молчи, о чем бы он у тебя не спрашивал. Опусти глаза и помалкивай. Я буду за тебя отвечать.
- Да, Амин, так будет лучше.
Приготовившись к неловкому действу, они долго затем ждали прихода старика, ещё вчера пообещавшего прийти утром и жестко пригрозившего Амину при встрече на медине.
Но когда Амин пошел узнать, почему так задерживается дядя Абдул, в чем дело, Карима горестно сообщила ему, что дядя Абдул приболел. Он простудил спину, понадеявшись на теплую погоду. И теперь лежит и мучается от болей в пояснице. Лара Дуния вызвала к нему врача.
- Но как же… А мы с Эмми…,  - начал мяться  Амин.
- Аааа! Это! Сид Абдул уже звонил сиду Али, спрашивал, напоминал. Сид Али, сиид Алииии! Амин вышел из комнаты и спрашивает…, - закричала она хозяину, который только что вошел со двора в дом.
- Замолчи, Карима. Я всё слышал. Амин, принеси мне ткань, я сохраню ее в надежном месте, - кивнул сид Али парню.
- Вам с Эмми принести завтрак? – спросила Зорайдэ, пока Амин ещё не ушел.
- Нет, мы придем завтракать вместе со всеми. Врач позволила Эмми осторожно вставать, сидеть и даже ходить.
Он вернулся, неся в руке какой-то сверток. Сид Али даже не стал ни о чем спрашивать, тем более – разворачивать и смотреть, только показал рукой, чтобы Амин шел в его кабинет. Там принесенная ткань переместилась в ящик стола, за которым обычно восседал сид Али, занимаясь делами бизнеса.
Парень с облегчением вздохнул и поспешил к Эмми, чтобы сообщить, что дядя Абдул не придет, но всё уладит дядя Али.
Пока Эмми заново причесывала волосы, подкрашивалась, пусть и не собираясь выходить из дома дальше внутреннего дворика, Амин, любуясь ею, вспоминал об отце, от которого только что получил смс-сообщение. Кажется, его отец в этот раз удачно женился. Амин все ещё не мог в душе примириться с разводом родителей. И категорически не воспринимал Лейлу как жену отца.
Но Амин понимал, что прошлое не вернется. У матери появился жених, при виде которого в ее глазах загорается какой-то незнакомый ему огонек. У отца же в жизни прочно обосновалась Лейла. И как бы отец не угрожал вернуть ее отцу, Амин был уверен, что от нее будет не избавиться никогда. Когда после свадьбы отца с Муной прошло несколько дней, а Амин начал приходить в себя после шока на свадьбе, ему рассказали, что отец звонил в Бразилию и попросил Мустафу,  чтобы тот выпустил Лейлу из заточения. Так пожелала его жена Муна. И отец тоже решил простить глупую девчонку ради обретенного им счастья с Муной.
До этого он звонил и Арибе, чтобы сообщить, что очень счастлив с молодой женой и отправляется с ней в свадебное путешествие. Пусть Лейла в честь этого покидает заточение. Но Ариба возразила, что Мустафа не нашел способа открыть дверь комнаты, в которой был забит мусором дверной замок, и есть только один выход – выбить дверь.
- О, Аллах! Я и забыл о выходке Лейлы! Но дверь не выбивайте! Пусть сидит в комнате, раз так. Ариба, передай ей, что я очень счастлив. И должен был бы привезти Лейлу в Фес хотя бы для того, чтобы она увидела, как другая женщина с радостью приняла меня и заботится обо  мне.
Наконец-то он получил достойную жену!
Амин стал свидетелем этого разговора отца с Арибой. Но ему было неловко в его присутствии, когда тот с мечтательной улыбкой закатывал глаза, наверно, вспоминая что-то очень личное.  Ведь и у Муны с отцом тоже наступил медовый месяц.
Вообще, отец с таким восторгом отзывался о жене, что даже дядя Абдул заподозрил, что Муна – какая-нибудь тайная одалиска,  если она способна доставлять мужчине такую радость. Сид Абдул тут же напомнил, что в доме Мухамеда имеется плетка, которую он должен непременно будет показать и Муне, чтобы она не стала второй Лейлой.  Но отец только довольно посмеивался и радостно вздыхал. Потом он внезапно решил отправиться в Египет – в свадебное путешествие. Ведь после страшного происшествия на свадьбе оказалось, что Амин и его жена пострадали не так сильно. Они непременно выздоровеют.
Амина удивило то, что у отца нашлись деньги на путешествие, но которых не было на покупку товаров для магазинов. Однако интрига вскоре прояснилась. Карима пришла и насплетничала им с Эмми, что деньги сиду Мухамеду и Муне дал… сид Абдул! И он же направил молодоженов в Каир. Почему? Да потому что там, в Каире, живет столько их родственников, у которых есть взрослые сыновья и подросшие дочери! А в Фесе у сида Абдула множество знакомых, которые желают женить сына или просватать дочерей. Сид Абдул дал Мухамеду особые поручения…
Когда Зорайдэ в разговоре с сидом Абдулом поинтересовалась, как теперь сложится жизнь Лейлы, не отправит ли Мухамед ее в дом Абдула для дальнейшего решения ее судьбы, старик с досадой отмахнулся.
- Мои племянники меня больше не слушают. У Мухамеда есть свой план на Лейлу. Он желает, чтобы в Бразилию приехала Муна, и негодница Лейла могла бы увидеть, какой должна быть настоящая женщина и хозяйка. И только потом он намерен отправить ее ко мне. Но я не собираюсь возиться с этой бестолковой девчонкой. Сразу же отвезу ее в касьбу к ее отцу. Я слышал, что у их соседей по разным причинам умерло несколько женщин. Там Лейлу с радостью возьмут в жены и заставят делать всю тяжелую работу. Она ведь молодая и сильная.
С Лейлой всё стало понятно. Но Зорайдэ хотела узнать о судьбе Арибы. Сын сида Али уже много раз спрашивал, когда же его невеста вернется в Марокко. Амин встречал Икрама после свадьбы на медине, и ещё тот несколько раз приходил в дом отца – к дяде Али. Амин сочувствовал Икраму, но переживал и за собственного отца: если Ариба уедет из Рио, кто станет заботиться о маленьком Абдульчике и о его отце?! Оба умрут с голоду. Или помогать Лейле должны будут жены Амина. Но парень понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Зорайдэ же беспокоилась за Икрама, а, возможно, действовала по его просьбе.
- Сид Абдул, Икрам снова приходил к сиду Али. Ему пора жениться, и денег он накопил на свадьбу и на махр. Но Мухамед не торопится возвращать Арибу в Фес. Вот и теперь не привез ее с собой. Сколько же Икрам должен ещё ждать?
- Эээ…, - с досадой протянул Абдул. – И ты туда же, Зорайдэ! Мне Дуния проела мозг, напоминая чуть ли не каждый день про Икрама и Арибу. Ей не терпится женить сына. Только и слышу: Ариба, Ариба! Вернется ваша Ариба, когда Муна приедет жить к Мухамеду! Надеюсь, что Муна окажется хорошей женой. А то тоже может ему на шею сесть и веером помахивать.
- Муна приедет? Когда это ещё будет! – сердито пробормотала Зорайдэ. Ей очень нравился младший сын сида Али. Такой хороший парень, а никак не может жениться! И второй такой, как Ариба, тоже не найти, если Икрам упустит невесту. Но для сида Абдула всегда всё просто: если Икраму суждено взять в жены Арибу – он на ней женится. Если нет – тогда найдется другая невеста.
- Зорайдэ, ты видишь, что произошло с Мухамедом? Он долго упирался, не желая жениться на Муне. Но теперь счастлив. А как хотел вернуть Латифу, но не судьба: она станет женой Керима, иншалла. Вот так, о, Аллах!
- Но как Икрам может жениться на Арибе, если он в Фесе, а она - в Бразилии? –  посмела возразить Зорайдэ.
- Так пусть заберет ее из дома Мухамеда, если невтерпеж жениться! Что я могу сделать? Мухамед не торопится отпускать Арибу. Наверно, боится оставаться один с Лейлой.
Их разговор слушала Карима, не осмеливаясь влезать со своим мнением. И все-таки она не выдержала и ляпнула:
- Сил Абдул, а лара Дуния мне говорила, что сама поедет за Арибой в Рио-де-Жанейро, если Мухамед уедет из Марокко один. Раз женился – пусть Муна тоже с ним едет! Карима тоже так думает, тоже!
- Что?! Дуния собралась в Бразилию? Кто ж ее туда отпустит? Я не подпишу разрешение на ее отъезд!
- Она сказала, что сходит в мечеть и пожалуется шейху, скажет, что Вы, сид Абдул, делаете всё, чтобы не дать ее сыну жениться!
- Аллах, что же это такое? Как это я не даю жениться ее сыну? Ариба не может бросить дом и ребенка, за которым присматривает. Что же я могу сделать?  Мухамед не может увезти с собой Муну, потому что и у нее есть дела в Марокко, и у Мухамеда нет денег, чтобы купить ей золото и обеспечить махр в том размере, о каком племянник договорился с братом Муны и ее родственниками. Женщина согласилась выйти замуж, а золото получить потом. Когда у Мухамеда будут деньги, он приедет за Муной, купит ей золото и увезет жену в Бразилию….Зорайдэ, ты всё поняла? И принеси-ка мне чай с печеньем. Что-то пить захотелось.
Зорайдэ велела Кариме пойти на кухню и отправить Айшу с чаем и выпечкой для гостя, расположившегося в гостиной сида Али в ожидании  хозяина. Сид Али как раз перед его появлением ушел в красильню, чтобы узнать, что там случилось. Кажется, один работник упал и повредил ногу.
Но этот разговор состоялся несколько дней назад. А теперь сид Абдул разболелся. У Амина и Эмми остался один день до отъезда. И Амин уже начал собирать вещи, готовясь к отъезду. Эмми пока ещё было трудно наклоняться и поднимать даже небольшие тяжести. Ей пришла помочь Карима. Но, собирая вещи в чемодан, она тут же начала болтать.
- Эмми, ты уже знаешь? Тебе Зорайдэ рассказывала? Неджма и Ясмин звонили к нам домой. Неджма спрашивала о тебе. До них дошли слухи о твоем ранении. Они за тебя очень беспокоятся. Но ты спала, и Зорайдэ сказала, что не станет тебя будить.
- А почему не Ясмин позвонила? Это же дом ее дедушки, – спросил Амин, вытаскивая вещи из сумки, с которой он путешествовал ещё по Египту.
- Хм, Ясмин, наверно, боится, что дядя Али начнет ее ругать. Все-таки они с Неджмой помогали Эмми бежать из Эмиратов. Если кто-нибудь узнает, им не поздоровится.  Но Неджма – дочь сида Керима, жениха Латифы. Она посмелее, чем Ясмин. Вот она и позвонила узнать, что произошло, и как вы себя чувствуете.
- Карима, как бы мне с ними поговорить? Я хотела бы сказать моим подругам, что счастлива с мужем. И я обещала рассказать Неджме и Ясмин, что со мной произойдет, когда я встречусь с Амином.
- Они уже всё знают! Я же говорю: Неджма - дочь Керима. Она звонила отцу, от него и узнала новость про вас с Амином. А Ясмин боится звонить, знает, что ей попадет от деда или от лары Дунии. Прилетишь в Рио-де-Жанейро, вот там и поговоришь по телефону и с Неджмой, и с Ясмин!
- Но я так сожалею, что Неджма и Ясмин не смогли прилететь на наш никях и свадьбу!
- Что им тут было делать? – болтала Карима. – И их Салех порезал бы, как вас с Амином. Если бы узнал, кто тебе помог сбежать, так им бы досталось если не здесь, так после возвращения в Эмираты.
- Ой! А я как-то не подумала об этом. Но у них такой влиятельный муж! Кто посмел бы прикоснуться хотя бы к волоску с их голов?
- Салех сошел с ума. А сумасшедшие на всё способны.
- Нет, Карима. Этот негодяй притворяется ненормальным, он очень хитер и жесток. Я хорошо его изучила за год брака.
- Всё, хватит говорить о Салехе, - оборвал их беседу Амин. – Эмми, прошу тебя никогда больше о нем не вспоминать.
- Да, хабиби, я тоже не хочу ни говорить о нем, ни думать, ни вспоминать.
Карима, уже покидая комнату, вдруг задала вопрос:
- Амин, ты купил Халисе подарок в Марокко? А золото купил - за весть о ребенке? Нет? Так я тебе скажу: в лавке Юсуфа появились золотые медальончики в виде мусульманского полумесяца с крохотной звездочкой на самом кончике. Купи один для Эмми, второй - для Халисы.  Они не совсем одинаковые: внутри звездочки прозрачные камешки разного цвета – синие и зеленые. Есть белые. Ахмет обещал мне купить медальончик с зеленым камешком.
Когда Карима, наконец-то, ушла, Амин присел на кровать и задумался. Вид у него был невеселый. Потом он неловко встал и сказал жене:
- Пожалуй, выйду на медину, загляну в лавку Юсуфа. У него бывают недорогие, но красивые золотые вещи. Я совсем забыл, что должен сделать Халисе подарок. Таков обычай. Ведь она ждет ребенка.
- Как жаль, что я не могу пойти с тобой. Я могла бы тебе посоветовать, что выбрать.
- Нет, я сам должен найти подарок.
Амин вернулся довольно быстро и был удручен.
- Купил только медальоны – тебе и Халисе. Те, о которых говорила Карима. Они одинаковые, но с разными камнями. Выбирай, тебе с зеленым камнем или с синим.
- С синим! Моя любимый цвет – голубой.
- Хорошо. Тогда Халиса получит медальон с зеленым камнем. Я хочу, чтобы вы относились друг к другу,  как сестры.
- Хм, красивый медальончик. Можно я сразу его надену на шею? У меня есть тоненькая цепочка, которая мне очень нравится. Амин, а подарок Халисе? Ты мне его покажешь?
- Нет, я…
- Нет?! Но почему? Почему ты не хочешь мне показать золото, которое ты купил первой жене?
- Эмми, я ей НИЧЕГО не купил. Ты не дала мне договорить. Там всё так дорого! Было красивое ожерелье, но оно стоит столько, что… Даже если я отдам за него все деньги, которые у меня есть при себе, не хватит и на десятую часть стоимости.
- Амин, пусть у нас с тобой будет одна тайна? Выбери золотое украшение из шкатулки с тем золотом, которое мне вернули родственники Сале..э-э-э.. , БЫВШЕГО! Халиса не узнает, потому что мы ей не скажем. Если у тебя нет денег, а ты хочешь сделать ей подарок, но есть золото, которое мне уже не нужно, то… почему бы нет?
- Эмми, это будет неправильно. И как-то нехорошо так делать. Лучше я честно скажу Халисе, что остался без денег. Но обязательно куплю ей подарок за беременность, когда у меня в магазине появится первая большая выручка. Если бы я продал несколько ковров и все блюда для сладостей!
- Амин, ну забери ТО золото себе и продай его. У тебя будут деньги. Я прошу тебя! Мне будет приятно.
- Нет, Эмми, не проси. Всё! Давай забудем о том, что я не смог купить Халисе подарок. Вот что: предлагаю погулять во дворике риада.
- Я вчера и сегодня уже стояла на галерее над двором. С нее видна вся улица от дома дяди Али.
- Но я предлагаю тебе постоять у фонтана. Карима сегодня высыпала в него свежие лепестки. Пойдем? Или у тебя все ещё болит рана?
- Нет, у меня уже ничего не болит. Но мне нужно достать другое платье и переодеться. А я попросила Кариму упаковать всю одежду. Поторопилась!
Амину никогда не были понятны эти женские штучки: какая разница, в каком платье она пойдет бродить по внутреннему двору риада? Никто же не увидит, кроме своих. На Эмми итак было надето прелестное светло-голубое платье – чистое, не помятое, почти новое! Оно поразительно шло к ее светлым волосам. Как могут быть светлые волосы у девушки-марокканки? Впрочем, мать Эмми тоже была почти блондинкой и вряд ли марокканкой.
- Амин, помоги мне застегнуть на шее цепочку! А платье сойдет и это, так и быть.
Амин попытался отодвинуть рукой копну вьющихся волос с ее шеи, но сделать это с первого раза ему не удалось. Густые волосы не слушались, возвращаясь обратно.
- Амин, ты меня щекочись! Хи-хи!
Но цепочка застегнулась легко, Эмми поправила на груди недорогое украшение, а Амин потянул Эмми за руку к выходу во двор.
Эмми сделала шаг и охнула.
- Больно! И голова кружится. Поддержи меня за плечи или возьми под руку, Амин.
 И парень повел Эмми, поддерживая, чтобы она не упала от слабости.
- Дядя Саид поспешил с покупкой билетов. Тебе рано было вставать, - сделал он вывод.
- Но врач же разрешил!
- Но ты ведь еле идешь, - возмущался парень.
- Там есть, на чем посидеть?
- Кажется, нет. Кадки с цветами, цветочные горшки вокруг фонтана, но нет никаких сидений. Дядя Али принимает гостей в доме, а не во дворе риада.
Они вышли из дома, медленно прошли мимо колонн, до высоты человеческого роста  покрытых мозаикой.
- Амин, прислони меня к колонне, я так постою.
- Нет, давай я принесу тебе пуфик? Как же я мог не подумать, что тебе трудно стоять? Я сейчас! Подожди немного!
Амин убежал в дом. А когда вернулся, то Эмми не было на том месте, где он ее оставил. Он осмотрелся – Эмми нигде не было! Где же она? Что случилось?

23. Часть 25. Глава 23. Перед вылетом в Бразилию. Амин и Эмми.

- Эмми! Эмми! – в панике звал Амин, поставив на плитки двора принесенный пуфик. Следом за ним во двор выскочила и Карима – с небольшим блюдом, на котором лежали в маленьких чашках финики, орешки, печенье.
- И чай могу вам принести! – сказала она и осеклась, увидев округлившиеся от ужаса глаза Амина.
- А где Эмми?
- Вот именно! Где моя жена?!
- О, Аллах! И ворота распахнуты! Наверно, Ахмет выводил ослов на улицу и забыл закрыть. Он за кормом отправился.
- Но куда делать Эмми? Она же не могла пойти гулять по медине?! Отсюда просматривается вся улица, все лавки. И прохожих мало.
Карима тоже беспокойно уставилась на улицу, шаря взглядом, но девушки нигде не было.
- Надо позвать Зорайдэ и сида Али! – решила Карима.
И тут за их спинами раздался шелест одежды. За колонной кто-то был!
- Нет, не надо никого звать. Я здесь, - вышла к ним, медленно двигаясь и опираясь рукой о колонну, Эмми.
- Что с тобой? – бросился к ней Амин.
- Я так испугалась! Я увидела, как по улице шли двое мужчин, и вдруг один из них достал кинжал! Он показал его второму, и тот вдруг поднял голову и посмотрел к нам во двор, прямо на меня! Амин, у меня душа в пятки ушла!
Слушая ее рассказ, Карима широко раскрыла глаза, но потом сказала:
- Не бойся, Эмми, никто сюда не ворвется. Сейчас же закрою ворота. А Ахмету скажу, чтобы больше так не делал!
Амин обнял подругу и прижал к себе.
- Амин, нормальный человек, видя нож, думает о мясе, о еде, а мне теперь везде будет мерещиться кинжал, которым меня хотят зарезать!
- Забудь, выброси из головы страшные мысли!
Пока Карима закрывала тяжелые створки ворот, Амин осторожно усадил Эмми на пуфик и поднял с края фонтана блюдо с вкусностями, которые Карима принесла для их угощения.  Когда она отправилась закрывать ворота, то была вынуждена поставить блюдо на широкий бортик фонтана.
Они просидели во дворике несколько часов, пока не появился Саид Рашид с вопросом, готовы ли они завтра лететь домой. Сам же потом прошел в кабинет дяди Али, чтобы обсудить дальнейшие поиски Фатимы.
Амин это понял, потому что у дяди Саида было такое встревоженное и уставшее от бесплодных поисков лицо. Как сумела Фатима исчезнуть, не оставив ни одного следа? Почему она так упорно прячется, если тоже ждет ребенка? Разве это не опасней того, что может сделать с ней дядя Саид, даже если решит ее наказать? Но Амину казалось, что у дяди Саида была теперь только одна цель: найти пропавшую жену. О наказании уже речь не шла.
Амина же беспокоила собственная жена. Эмми с таким трудом добралась из комнаты до двора риада, что теперь он сомневался, как Эмми сможет доехать на осле до стоянки такси, на котором они будут добираться в аэропорт. А на осла как ее посадить? А если рана откроется, и Эмми станет плохо во время полета? Но отказаться от перелета они тоже не могли.
Если бы не происшествие на свадьбе! Они с Эмми могли бы поехать в гости к Хадиже. Ее не было на свадьбе, но, как объяснила Зорайдэ, двоюродную сестру Амина  не отпустил в Фес муж. Он как раз должен был уехать в Марракеш и ещё куда-то дальше, осматривать цитрусовые сады. Хадижа оставалась с матерью и сыном одна.
- Но ведь мы могли бы ее навестить? – как-то спросила Эмми, начав задавать Зорайдэ вопросы о подруге детства. – Я хотела бы увидеть дом, в котором теперь живет Хадижа, познакомиться с ее семьей, посмотреть на малыша!
Зорайдэ заметно вздрогнула, услышав про ребенка.
- С ним что-то не так? Ее сын родился здоровым или…?
- С ним всё в порядке, но Фарид терпеть не может гостей, а Хадижу из дома не выпускает. Правда, она несколько раз приезжала к нам в Фес на праздники, но Фарид относится к этому неодобрительно, - проворчала Зорайдэ.
- Что, у Хадижи муж – такой же, как Салех? – спросила, расстроившись, Эмми.
- Почти такой же. Хадижа стала второй женой – тебе Амин рассказывал?
- Да.
- Так вот, другая жена – сущая змея. Она обижает Хадижу, и как только ее язык не распухнет от яда!
- Но как же Хадижа могла согласиться стать его женой? Меня не спрашивали, хочу ли я выйти замуж, отец выдал меня почти насильно. Но Хадижа? Ее так любил отец, дядя Саид,  и тетя Жади тоже!
- Эмми, человека не всегда видно сразу, какой он. А жениха Хадиже выбирал сид Абдул и нашел – внука своего близкого друга Рахима. Кажется, сид Абдул знал с малых лет Фарида. И вот что получилось.
- Зорайдэ, как мне жаль Хадижу! – сказала Эмми, сидя на кровати возле подготовленных для поездки вещей – чемодана и сумок. – Но если мы не смогли добраться к ней из-за ран, то почему не поехал дядя Саид?
- Он занят поисками Фатимы. По его сведениям, она смогла пересечь границу Испании и Марокко. Но где она? Хорошо, если Фатима выждет до вашего отъезда и придет к сиду Али за помощью. А если нет… Страшно представить, что может с ней случиться.
Амин заметил, как Зорайдэ уклонилась от ответа на вопрос Эмми о Саиде. Но он знал от отца, что муж Хадижи поругался с дядей и теперь не желает его видеть в своем доме. Амину казалось удивительным то, что его всемогущий дядя подчинился воле какого-то парня, пусть он и стал мужем Хадижи и отцом его внука. Может быть, есть что-то, о чем Амину не известно? Отец, рассказывая о проблемах брата в отношениях с зятем, мог что-то утаить. Или сам дядя Саид не захотел обо всем рассказывать родному брату Мухамеду.
А на следующий день – день их отъезда из Марокко, в доме дяди Али прошло самое настоящее совещание между дядей Абдулом, дядей Али и Саидом Рашидом. Сида Абдула привез на осле Ахмет, ведь сид Абдул ещё не выздоровел, хотя и уверял в обратном. Но Ахмет заметил, как старик время от времени хватался за поясницу, охая от боли.
Амин тоже там присутствовал, так как в Бразилии он все-таки невольно общался с Самирой, бывая в доме матери. Кто знает, не свяжется ли Фатима с Самирой? Вдруг сестра Амина и теперь продолжает лгать, уверяя, что от Фатимы больше нет вестей? 
- Первое, что я сделаю, вернувшись в Рио – приеду к твоей сестре, Амин, и заберу у нее всю переписку с Фатимой. Возможно, где-то в их разговорах мелькнет намек на то, где сейчас Фатима. Потребую дать мне не только адреса электронной почты обеих, но и пароли к ним! Сам прослежу, от кого Самира получает письма.
- Дядя Саид, с Самирой надо разговаривать не с позиций сила, а с помощью аргументов. Только так от нее можно чего-то добиться. Она очень упрямая, вредная, хитрая, в общем – лучше действовать по-хорошему или через маму с тетей Жади. Она как дикобраз: чуть что – и топорщит иглы.
- Что?! – тут же подпрыгнул на диване на своем месте дядя Абдул. – Амин, как ты посмел в моем присутствии упоминать имя этой одалиски? Какая ещё Жади?! Предлагаешь пойти к ней на поклон, чтобы она помогла брату твоего отца найти сбежавшую от него жену?
Амин тут же смешался. Но Саид недовольно поморщился, так как вмешательство дяди могло сорвать деловое обсуждение поисков его жены.
- Дядя Абдул, успокойтесь! Во время поисков необходимо и возможно прибегать к любым способам. И если надо будет обратиться к Жади, я это сделаю.
- А Самира?.. Ее надо пороть плетью! Давно пора было это сделать! Вырастили «журналистку», - продолжал сид Абдул, не обратив внимания на замечание Саида, и произнес последнее слово непередаваемым тоном.
- Дядя Абдул, речь мы сейчас ведем не о дочери моего брата, а о моей жене. Ее необходимо найти как можно скорее! Фатиме скоро рожать! Осталось несколько месяцев! Я не желаю даже думать о том, что мой сын или дочь может родиться  в какой-нибудь подворотне. А это может случиться, т.к. у Фатимы заканчиваются деньги или уже закончились. Возможно, ей уже нужна помощь.
- Плетка ей хорошая нужна! Я с самого начала не сомневался, что у тебя, Саид, начнутся с ней проблемы. Ты ещё не раз за ней побегаешь по всему свету! Это не Жади, которая, не имея образования, знала только два города: Рио-де-Жанейро и Фес. И металась по Фесу, когда бежала от тебя в очередной раз. Ее было легко поймать. Сбежала Жади? Ищите ее в районе касьбы!... Саид, а ты не пытался найти свою очередную одалиску в касьбе? Для одалисок это место как будто медом намазано! И мы же находили ее там уже как-то раз. Было, Саид?
- Было, дядя, да! Но не в этот раз! Что ей там делать? Она нашла где-то в Марокко убежище. Но я не знаю, где она может быть. В Фесе ее нет, я уверен. Хотя я очень надеялся, что Фатима придет к решению попросить помощи у дяди Али.
- Дааааа, - с иронией протянул сид Абдул. – Только у моего друга Али одалиски могут просить о помощи. А почему, Али? Почему у тебя? Потому что ты относишься к ним снисходительно. Я же сразу схватил бы негодницу и наказал ее плетью. Это безотказное средство воспитания.
 Саид стоял перед сидевшими на диване дядями и прижимал ко рту ладонь. Услышав слова сида Абдула о пользе плетки, он возразил:
- Дядя Абдул, посмею напомнить о Мухамеде, который уже не раз брал в руки плеть. И что же? Разве Лейла хоть немного изменилась? Разве она образумилась, стала лучше? Нет, а Мухамед уже не знал, куда от нее бежать. Если бы он не женился на Муне, я сам уговорил бы брата прогнать Лейлу из дома. Впрочем, она итак получила развод.
- Саиииид, Саид! Вы с братом слишком нежные, чтобы уметь правильно наказывать одалисок. Окажись Лейла в моих руках, я бы…
- Дядя Абдул, давайте подумаем, как найти Фатиму. Что ещё можно предпринять?
- Моё мнение – как только одалиска покажется на пороге этого дома, ее следует сразу же схватить и первым делом – связать, чтобы никуда не сбежала. Потом выпороть, и только после этого – позвонить тебе, чтобы ты приехал за ней и сказал, что разводишься. Ты должен дать ей развод при четырех свидетелях. И тогда я тут же начну искать тебе такую же хорошую жену, как Муна. Ведь Мухамед теперь счастлив! Он звонил мне и сам об этом сказал.
- Нет, так не пойдет. Я должен срочно вернуться в Бразилию. Но я хочу быть уверенным, что с Фатимой ничего не случится, если она придет к дяде Али.
- Нет, Саид, я не могу согласиться, - гнул своё Абдул, грозя корявым пальцем. – Если бы твой племянник Амин проявил характер и сам схватил одалиску, и только потом позвонил бы тебе, то у нас не было бы сейчас таких проблем! Поиски закончились бы ещё в Малаге.
Сид Али успокоил Саида:
- В моем доме никто никого пороть не станет. Не переживай, Саид. Если твоя жена появится у моего дома, я дам ей приют. И сразу же сообщу тебе новости.
- Эээээ, - протянул сид Абдул. – Зачем было звать меня сюда, если всё будет решено без моего мнения? Лучше мне было оставаться дома, чтобы Дуния с Нурией мне спину прогрели мазью.
- Дядя Абдул, я привез Вам хорошую мазь. Она должна была помочь.
- Она и помогла. Но я доверяю и народным средствам  лечения, как меня всегда лечила Нурия.
- Дядя Абдул, я желаю Вам выздоровления, иншалла.  И я благодарен за советы, но к моей беременной жене они не могут быть применены.
Абдул сидел злой, нервно перебирая пальцами бусины четок.
- Ищите ее, как хотите! Я получил одобрение от моего второго племянника на замужество его дочери. Мухамед позволил мне начать поиски мужа для Самиры. Как только девчонка окажется в Марокко, ее тут же схватят, и я посажу ее в женскую комнату, где она будет находиться до тех пор, пока не найдется для нее подходящий муж. Его поисками я и постараюсь заняться в ближайшее время.
- Абдул, я не стал бы так поступать с девушкой. Зачем же ломать ей жизнь? – возмутился сид Али, а Зорайдэ в ужасе прикрыла рот краем платка. Карима охнула где-то со стороны плотных занавесей в коридоре, ведущем на кухню.
- Нет, ты, Али, не вмешивайся в эти дела! Самира – моя кровь, а не твоя. Как и Хадижа.  Ты можешь распоряжаться судьбой Ясмин и ее сестер, которые скоро подрастут. Но судьбой Самиры займусь я.
Саид хмуро слушал слова дяди Абдула.
- Дядя Абдул, но сначала дочь Мухамеда должна помочь мне найти Фатиму. Они сдружились, и, возможно, Самира, приехав в Марокко, первым делом встретится с подругой. Пожалуй, я бы проследил за Самирой. Как мне раньше не пришло это в голову? Фатима может сейчас отсиживаться в убежище где-нибудь в Касабланке, а вовсе не в Фесе, и ждать, когда в страну въедет Самира. Конечно! Потом они вместе отправятся путешествовать, - дошло до Саида. С досады он хлопнул себя ладонью по лбу и огорченно покачал головой.
- Дядя Саид, Самира тоже переживает из-за того, что пропала связь с Фатимой. Я слышал ее разговор с тетей… Жади, - проговорил Амин, со страстным желанием помочь, но как будто споткнулся на имени сестры матери и с опаской бросил быстрый взгляд на дядю Абдула. Но тот сидел с каменным выражением лица.
- Я в любом случае оставлю инструкции своим людям. Дядя Али, если Самира появится в Фесе и зайдет в ваш дом, расспросите ее о Фатиме. Возможно, у этих девчонок всё продумано хитрее, чем нам кажется.
- Хорошо, Саид, так и сделаю. Не переживай. Если бы были плохие новости, мы бы уже знали.
- Да, Али, привечай всех одалисок, - проворчал сид Абдул, вставая с дивана. – Тебе зачтется это, когда ты предстанешь перед Аллахом.
- Абдул!
- Я пошел! Мне ещё лечиться нужно. Знал бы, так не приходил вовсе, - обиженно заявил старик и пошаркал к выходу.
- Дядя Абдул!... Али! - понеслось вслед Абдулу.
- Сид Али, а чаю выпить?- расстроилась Зорайдэ. Точно – что-то с Абдулом случилось, вон как разболелся, что даже о чае забыл.
-… с вашим любимым печеньем? Неужели не желаете? – влезла и Карима, появляясь из коридора  с пакетом выпечки в руках.
Но сид Абдул ушел, ни разу не обернувшись, никому не ответив.
Саид и сид Али обменялись выразительными взглядами.
- Будь спокоен, Саид. Если Фатима придет в мой дом, я сделаю всё, чтобы она к тебе вернулась. Но и ты дай слово, что не станешь обращаться с ней жестоко и наказывать, как того желает твой дядя.
- Дядя Али! Разве я хоть пальцем ударил Жади? А Фатима передо мной виновата намного меньше, чем ваша племянница.
- Ну-ну, Саид. Не будем вспоминать прошлое. Жади уже давно живет своей жизнью.
Саид усмехнулся.
- Она ведь ушла от Лукаса, дядя Али. Стоило ли столько лет портить всем жизнь, чтобы история их великой любви так предсказуемо закончилась?
- Саид, пусть они сами разбираются между собой. Я уверен, что это вовсе не конец их отношений. Жади сделала одну глупость, и я тут полностью на стороне Лукаса… Она не права, а он прав…
Зорайдэ вдруг закашлялась, да так, как будто чем-то подавилась. Сид Али живо повернулся к ней.
- Зорайдэ, неужели ты стащила печенье с блюда, которое принесли для Абдула? Прямо как маленькая девочка.
- Простите, сид Али, - извинилась Зорайдэ, обмахивая лицо руками
Но Саиду отчего-то показалось, что печенье вовсе ни при чем. Зорайдэ таким образом заставила дядю Али замолчать. Так что имел в виду сид Али? Что опять натворила его племянница? Жади, Жади! Неужели ты взялась за свои фокусы, но теперь уже с Лукасом? Не ребенка ли имеет в виду сид Али? Может ли быть, чтобы Жади родила сына не от Лукаса? Недавно  звонила Маиза и уверяла его именно в этом. Но кто же тот мужчина, кто сделал Лукаса рогоносцем?!
Но Саид решил закончить визит к дяде Али просьбой, не касающейся Жади.
- Прошу, сообщите мне первому о прилете Самиры в Марокко.  Если дядя Абдул схватит мою племянницу до того, как она попытается связаться с Фатимой, я могу ещё долго не знать, где моя жена.
- Да, Саид. И я не хотел бы, чтобы твой дядя и твой брат совершили что-то против Самиры. Моя Латифа сойдет с ума, если что-то случится с ее дочерью. Мои люди постараются помешать Абдулу,  я прямо хочу сказать. Неважно, чья кровь в Самире. Она дочь моей родной племянницы. Я буду защищать эту девушку.
- Я тоже не хотел бы, чтобы дядя Абдул искал ей мужа. Моей дочери он уже нашел Фарида.
- Я всё думаю, Саид, как ты мог так довериться Абдулу? Отдать судьбу любимой дочери в руки дяди, которого ты сам знаешь очень хорошо, и что от него можно было ждать.
- Это моя огромная ошибка. Я сам себе не могу простить, что я не отменил сватовство, не отказался от свадьбы дочери, узнав, что Фарид был женат и продолжает встречаться с бывшей женой. Я смотрел на него, оценивая его качества, как бизнесмена. Не каждый молодой мужчина в его возрасте сможет поднять разоренное хозяйство, восстановить доход. Ведь наследство от отца ему досталось в плачевном состоянии. Но он смог всё исправить, при чем – в самые короткие сроки. Как я мог не оценить такого жениха? И развод с одной женой – разве это причина для сомнений? Но у парня оказался волевой, но дурной характер. И сильная привязанность к женщине, с которой он расстался, но которую не прогнал из своего сердца. А теперь страдает моя дочь. Думаю, однажды случится что-то такое, что моей дочери придется развестись с этим человеком.
Говоря это, Саид с удивлением заметил, каким странным взглядом посмотрел на него дядя Али. Что бы это могло значить? Очень интересно.

…Несколько часов спустя их проводили из дома дяди Али, и Амин и Эмми на осле и с поклажей на повозке двинулись по медине к воротам Феса, возле которых располагалась знаменитая стоянка такси. Карима вела осла, который вез небольшую повозку с чемоданами и сумками. А за вторым ослом присматривал Ахмет, ведя животное как можно осторожнее. Ведь на нем сидели вместе Амин и Эмми, которую парень крепко держал в своих объятиях, стараясь, чтобы тряска во время движения не причинила ей вред. Перед выходом из дома врач в последний раз сделала Эмми перевязку, туго забинтовав вокруг ее тонкого стана ткань, чтобы не страдало сломанное кинжалом ребро.
В такси же они вместе с дядей Саидом без происшествий добрались в аэропорт, расположенный  недалеко от Феса. Ехали до него всего минут пятнадцать.
В самолете Эмми была измученной и грустной. Амин думал, что она просто очень устала. Дядя Саид сидел в салоне самолета в соседнем ряду. Они же – на местах рядом, и Эмми повернула голову к иллюминатору, уткнулась в него и смотрела, не отрывая глаз.
Амин тоже молчал, понимая, что для него теперь начинается новая жизнь. Как и для Эмми, потому ее глаза полны грусти. Она ждала от него совсем иного. Но Амин не мог отказаться от Халисы, а потом выяснилось, что у них будет ребенок. Возможно, Эмми тоже беременна, но пока ещё не знает об этом. Но сразу же жены начнут делить между собой ночи и домашнюю работу. А в голове Амина уже роились мысли, что он должен сделать в первую очередь, появившись в своем магазине.
Да! Он ещё должен передать письмо Икрама для Арибы. И выяснить, как можно выпустить из комнаты Лейлу. Отец звонил и переживал, что Муна будет думать о нем, как о жестокосердном человеке, потому что его юная жена протомилась несколько недель в закрытой наглухо комнате. Про вырезанное оконце для еды лучше и вовсе не вспоминать, стыдно. Вот до чего довела отца эта соплячка! Но отец очень просил Амина снять со стены у двери и спрятать подальше плетку, подаренную когда-то дядей Абдулом. Только что женившийся мужчина не желал видеть, как Муна, которая ему очень приглянулась, станет осуждать его за средневековые замашки.
- А, может быть, заберешь ее себе? Теперь у тебя две жены. Кто знает, как сложатся их отношения. Возможно, для острастки полезно повесить плеть и в твоем доме? – то ли пошутил, то ли всерьез предложил ему отец.
Но Амин отказался. Предложил передать плетку отцу Лейлы, когда ее решат отправить в Марокко.
Амин прикрыл глаза, сидел, сложив руки на груди. Он не догадывался о том, какие мысли гуляли в голове Эмми.
А она не переставала думать, как ей вести себя с Халисой.  И первой встречи она боялась особенно. Пусть эта женщина, которая, как оказалось, старше Амина на несколько лет, сразу же поймет, что Эмми ей прогнуть не удастся!  Эмми была ровесницей Хадижи, т.е. ей исполнилось недавно девятнадцать лет, и Халиса, будучи старше нее на целых пять или даже шесть лет, казалась ей зрелой женщиной. Но, став женами одного мужчины, они теперь во всем должны быть равны!  Эмми хотела заранее настроиться на встречу, чтобы не растеряться и  сразу же повести себя соответственно. Она не хочет ссориться, но держать она себя будет с достоинством.
И все-таки Эмми испытывала в душе ощущение ужаса, теперь даже не ревности, а ужаса от предстоящей встречи с соперницей, у которой уже имелось столько преимуществ. Родит Амину ребенка. А когда сможет подарить Амину малыша она, Эмми? Отдаст ли Халиса ей свои ночи на месяц, как положено?
Эмми не видела Халису даже на фотографии. Не догадалась попросить Кариму принести тайком семейный альбом дяди Али, чтобы посмотреть на снимки со свадьбы Амина и Халисы. Открыто просить об этом Зорайдэ она постеснялась бы. Впрочем, разве после перенесенного стресса могла она вообще сообразить подобное?  Но она помнила детскую помолвку Амина и Халисы, Самиры и родственника Халисы. Та девчонка была пухленькой, дядя Абдул нарадоваться не мог, какая здоровая невеста досталась Амину. Интересно, какой теперь стала та девочка? Превратилась ли в красавицу? Похудела или осталась такой же толстушкой? Кто из них красивее: она или Халиса?
  В Бразилию летели с пересадкой в Париже. Эмми едва не застонала от разочарования, представив, какой романтической прогулки они с Амином лишились из-за ее ранения. Поэтому они были вынуждены несколько часов ожидать нужного рейса в зале аэропорта. Правда, сидеть пришлось в уютных креслах, и Эмми даже забыла о том, что тугая повязка создает ощущение неудобства. Амин нежно держал ее за руку, закрыв глаза, и как будто дремал. Эмми была настолько взволнована, что глаза ее просто не закрывались. Чувствуя прикосновение руки мужа, Эмми старалась  наслаждаться этими мгновениями. Она даже не стала листать журналы, которые ей купил Амин, внешне отдавшись полностью грусти, а в душе - отчаянию.
Но потом они сели в самолет, из которого выйти должны были уже в Рио-де-Жанейро. К концу полета нервы Эмми превратились в туго натянутую стрелу.  Она опасалась, что при виде Халисы от страха потеряет сознание.

24. Часть 25. Глава 24. Фес и Мекнес. Хадижа и новости из Феса.

Зорайдэ и сид Али, оставшись одни в опустевшем без гостей доме, обсуждали семейные проблемы. Кариму теперь не гнали, чтобы не слышала, о чем разговор. Она  доказала преданность семье и то, что может не только болтать и сплетничать, но и быть полезной в нужный момент.
Карима как раз принесла старикам чай, подложила на блюдо ещё пирожков-бриутов и подсыпала в чашку фиников. Но сид Али и Зорайдэ были настолько увлечены беседой, что не заметили стараний Каримы.
- Сид Али, только что звонил Керим. Вы говорили с ним. Какие-то новости из Рио?
- Зорайдэ, этот мужчина влюблен в Латифу и желает ускорить свадьбу. Просит устроить ее в июне. Думаю, этот срок всем подойдет.
- Сид Али, теперь, когда Мухамед доволен женой Муной, он не будет чинить препятствия Латифе? Я так рада этому.
- Нет, Зорайдэ, рано радоваться. Абдул мне сказал, что Мухамед мечтает теперь о трех вещах: избавиться от Лейлы, привезти в Бразилию Муну и вернуть Латифу. Разумеется, Абдул ПРОТИВ последнего желания племянника.
- Как, сид Али?! Мухамед надеется помириться с Латифой?!
- Да, Зорайдэ. Муна - Муной, но от Латифы брат Саида не отказался. Он сказал об этом Абдулу. Просил поговорить со мной о том, чтобы я вмешался в это дело и уговорил Латифу отказать Кериму и вернуться в прежнюю семью. Мухамед уверен, что с Лейлой Латифа не могла бы найти общий язык, но с Муной – сможет.
- Сид Али! – приложила ладонь к груди Зорайдэ.
- Потому, Зорайдэ, я был бы рад, чтобы свадьба Латифы и Керима состоялась как можно раньше. Пусть никях совершат хоть завтра в мечети Рио-де-Жанейро.
- А что такое? Вам что-то известно? – беспокойно взглянула на него женщина. – Но сейчас Кериму не до свадьбы: сестра сломала ногу, и Латифа за ней ухаживает.
- Печально. Я подозреваю, что Мухамед не просто так согласился с Абдулом, разрешив ему искать мужа Самире. Если план Абдула сработает, и он схватит девушку, как только она появится в Марокко, тогда Мухамед может начать манипулировать Латифой. Ты же понимаешь, что любая мать согласится на что угодно, чтобы только ее дочь была счастлива. А если Самира окажется в руках Абдула, заточенной в одной из комнат в его риаде, то Мухамед может потребовать от Латифы вступить с ним в брак - в обмен на спасение дочери от насильственного замужества.
- Абдул на это не пойдет. Кто из племянников посмеет вмешаться в его планы?
- Мухамед вполне может начать действовать за его спиной и обмануть Латифу.
- О, Аллах! Надо предупредить Латифу и Самиру.
- Это можно сделать. Но я думаю, что это бесполезно. Самира все равно прилетит в Марокко. Она получила первую серьезную работу! Неужели она откажется? Она не захочет слушать об отказе от поездки. Но и Абдул начнет действовать. И мне тоже придется вмешаться.
- О, Аллах! А Саид? На чьей стороне окажется он?
- Вероятно, это будет зависеть от того, найдет он Фатиму до появления Самиры в Марокко или после. Но он не станет открыто противостоять родному дяде, если Самира окажется у него в руках. Я уже начал кое-что предпринимать на случай, если Абдул отправит своих людей на охоту за Самирой.
- О, Аллах, Аллах! То Жади с Хадижей, то теперь Латифа с Самирой. Что же происходит в этой жизни? Латифа развелась с Мухамедом. Теперь Жади ушла от Лукаса. Амин взял вторую жену, не избежав ужасных событий. Когда же всё у всех будет хорошо?
- Никогда мы не сможем спокойно жить, Зорайдэ. Никогда. Лукас мне снова звонил: Жади непреклонна. Она не намерена идти на уступки, не желает договариваться и думать, как исправить совершенную ошибку.
- Сид Али, Саид уверен, что Жади родила ребенка не от Лукаса. Но и вы едва не проговорились.
- Да, Зорайдэ, я вовремя остановился. Иначе Саид мог бы заподозрить куда больше. Но знаешь, я думаю, что однажды мне придется просить Саида о помощи. У  Жади не получится разрешить ситуацию с внуком. А Саид? Он-то на многое способен, но все равно будет скандал. Но пока не стоит из-за этого переживать. Есть более важные и срочные проблемы.
- А как Хадижа?
- Она мне звонила несколько раз. Очень желала поговорить с Амином, с Эмми. Но Эмми была тогда ещё в плохом состоянии. Ты же знаешь, я тебе говорил о звонках.
- А я побоялась, что Хадижа случайно проговорится или выдаст себя, начав расспрашивать Амина о ребенке, который живет у Жади.
- Да, Зорайдэ, Амин не глупый парень. Он может о чем-то догадаться. И хорошо, что Амин с Эмми не смогли поехать к Хадиже в гости. Они увидели бы там Амрана, а потом в доме Латифы Эмми познакомилась бы с Джамилем и могла о чем-то догадаться. 
Зорайдэ кивала, соглашаясь с мужем.
- Амин мог узнать ребенка гораздо раньше – уже в Мекнесе. Узнав в Амране «сына» Жади, он не стал бы молчать – поделился бы подозрениями с отцом и Саидом, и тогда правда вышла бы наружу.
- Этот так, Зорайдэ. Налей-ка мне свежего горячего чаю. Карима совсем не хочет за мной ухаживать. Стоит и слушает, о чем мы тут говорим.
Но Карима, услышав упрек, тут же бросилась к серебряным заварочным чайникам со свежей заваркой и горячей водой, недавно принесенным из кухни. Сунув чистые листочки мяты в стакан, она налила чай и воду, высоко держа чайнички над стаканом, в котором поднялась высокая пена.
Довольная проделанной работой, Карима протянула сиду Али полный стакан и осмелилась заговорить.
- Сид Али, можно ведь обмануть дядю Абдула! Сказать, что Самира приезжает другого числа и в другой город. Сбить со следа. Опередить сида Абдула.
- Карима, думаешь, что Мухамед не вернется к тому времени в Бразилию и не сообщит дяде, когда его дочь вылетит в Марокко? Они живут по соседству. Он из окна магазина увидит, как она уезжает, и тут же позвонит дяде. Самира не успеет долететь, а ее уже будут поджидать его люди. Но и мои люди тоже дремать не станут, - успокаивающе кивнул он Зорайдэ, повернувшись к ней от Каримы.
- Дай-то Всевышний! Надо позвонить Латифе.
- Лучше поговори с Самирой. Это она должна знать, что ждет ее в стране, куда она едет работать, а не искать мужа.
- Скажу, сид Али, непременно скажу! И есть ещё кое-что…
- Что, Зорайдэ? - насторожился дядя Али.
- Хадижа… Потому я и спросила, что вам о ней известно. Она вчера и мне звонила, жаловалась, что Фарид позволил Зухре нанять в Марракеше служанку. Вчера вечером они вернулись в Мекнес, привезли с собой и эту женщину. Она сразу же не понравилась Хадиже.
- А в чем дело? Что с ней не так?
- Хадижа сказала мне, что она очень страшная, она ее боится. В ней есть что-то такое… Хадижа уверена, что она ведьма. Как Зухра и ее тетка.
- Зорайдэ, надо радоваться тому, что в доме теперь есть ещё одни руки для работы. У Хадижи разыгрались нервы. Ей нужно успокоиться и смириться с судьбой, - снисходительно произнес сид Али, протягивая руку за трубкой от кальяна. Чай он уже успел выпить.
- Я буду ещё звонить Хадиже и узнавать, что там со служанкой. Сид Али, как же не повезло этим девочкам: Хадижа стала второй женой, вот и Эмми тоже уехала в Бразилию, где ее ждет жена Амина. У нее в глазах стоял такой ужас!
- Вы, женщины, всегда преувеличиваете! Ну и что, что у мужа есть вторая жена? Вместе веселей работать.  И легче, потому что меньше достанется домашних дел.
- И все-таки я позвоню Хадиже, узнаю новости…
- Звони, - отмахнулся старик и сделал затяжку. Зорайдэ подошла к телефону, стоявшему на столике, и взяла трубку.

Мекнес, Дом Фарида. За несколько дней до произошедших событий. 
В тот день Хадижа сидела в своей комнате вместе с Амраном, обиженно думая о словах Фарида. Он рассказал ей историю о том, что ее двоюродный брат Амин сбежал не просто так из дома, а с какой-то женщиной. Во всяком случае, его видели с ней в аэропорту Египта, и дядя Абдул рассказал эту новость деду Рахиму. Разумеется, Хадижа уже знала о побеге Амина от Каримы, когда та приезжала в Мекнес, чтобы перехватить у дяди Абдула журнал с опасной обложкой. Но тогда никто не знал, где парень, что с ним. А Фарид и вовсе заговорил об Амине впервые.
Теперь же Фарид завел этот разговор не просто так, а чтобы предупредить: если Амин и его одалиска появятся возле их дома, то они не получат приюта. Помогать беглецам он не намерен. Сид Абдул предположил, что сын его племянника и девушка могут приехать как бы в гости к Хадиже. Но приятель деда Рахима просил сразу же сообщить ему об этом. Старики договорились, что Амина и его женщину задержат, чтобы затем отправить в Фес. Но Фарид отчего-то не желал не только помогать брату Хадижи и девчонке, с которой он путешествует, но и был враждебно к ним настроен. Но и хватать их, чтобы передать сиду Абдулу, он тоже не собирался. 
Хадижа не могла понять, что Фарид имеет против Амина? Они даже не виделись друг с другом со свадьбы Амина на Халисе! Они практически не знакомы. Но Фарид категорически заявил, что не потерпит, чтобы Амин переступил порог его дома. И если Хадижа осмелится оказать ему помощь, ему или своей подруге (т.к. выяснилось, что та женщина – подруга детства Хадижи, она сама же об этом рассказала Фариду), то Фарид обещал ее наказать. Или кого угодно другого, кто посмеет это сделать. При этом он посмотрел  на Зухру, которая крутилась рядом с ними. Потом эта змея шепнула Хадиже, что не даст ей спасти брата.
Хадижа послушно кивнула мужу и ушла к себе в комнату. А там ей стало обидно. Ну что плохого Амин сделал Фариду? Почему бы не помочь брату? Конечно же, Амин не совершил ничего, за что ему можно было бы отказать в гостеприимстве.
Или дело в Самире? Амин ведь родной брат Самиры! Фарида же всегда корчило, когда он слышал ее имя. Хадижа давно поняла, что для мужа было ударом по самолюбию то, что дочь Латифы и Мухамеда Рашидов отказалась от того детского сватовства. Но Фарид не выносил и мать Хадижи, а теперь поссорился и с ее отцом.  Вот потому Хадижа оказалась в одиночестве, когда муж запретил ей разговаривать по телефону с родителями, звонить отцу. Она могла общаться только с дядей Али и его женой. Хадижа не была с ним согласна, но что же делать? Фарид – ее муж, а она полностью в его власти.
 Позже Фарид, уезжая вместе с Зухрой в Марракеш и дальше – в сады, запретил Хадиже даже по телефону говорить с Амином и своей подругой. Хадижа ответила, что у них нет номера ее сотового. Фарид успокоился.
Потом перед отъездом в Марракеш в доме царила страшная суета. Хадижа оставалась вместе со свекровью и сыном, но им невозможно было бы вдвоем справиться со всей домашней работой. Поэтому Фарид заплатил соседке и ее мужу, чтобы они приходили каждый день помогать – ухаживать за ослами, приносить для них корм, подметать двор и помогать матери Фарида носить сумки с продуктами с медины. Ведь лара Джабира часто ходила на рынки, набирая каждый раз много нужных продуктов, зелени, овощей.
А дома ждала стирка, уборка, приготовление еды…
Зухра была в приподнятом настроении и как будто ждала чего-то особенного от поездки с мужем. Хадижа начала подозревать, что Зухра что-то задумала, поэтому так радуется. И вскоре она узнала, в чем дело. Зухра сама ей рассказала новость: вернутся из Марракеша они уже с новой служанкой.
- Это моя подруга, я уверена, что она согласится. Теперь в доме будет человек, который в любой ситуации  встанет на мою сторону. Ведь лара Джабира – на твоей.
- Меньше делай другим гадости, тогда и к тебе лара Джабира будет относиться как к дочери, - ответила Хадижа. А в ее душу вполз необъяснимый страх. Это было предчувствие чего-то плохого, что может случиться с ней или с Амраном.
Собравшись в дорогу, упаковав необходимые в пути вещи, Фарид и Зухра вдвоем отправились на остановку такси. Ехать на автобусе в Марракеш было немыслимо – с собой столько вещей и вечно не купить билеты на нужный автобус. Фарид сказал матери, что в Марракеше он проведает, как дела в лавках и на складе в старом риаде, где обычно хранится урожай мандаринов. И только после этого он отправится в сады.
- Зухра везде будет ездить со мной. Она не отойдет от меня ни на шаг. Если эта змея посмеет позвонить домой или на сотовый Хадиже – знайте, что я рядом, она ничего не сможет сделать, не посмеет уехать от меня. Если она что-то скажет, значит – солжет. Не верьте ей.
- Фарид, ты собирался взять служанку…
- Да, я решился. Но возьму такую, которой не надо будет платить. Пусть живет в нашем доме, ест, спит, работает, много работает, но я не буду  ей платить.
- Мне известно, что Зухра сказала Хадиже: этой служанкой станет ее подруга. Сынок, чем это закончится?
- Хадижа тебе нажаловалась? Пусть у Зухры будет в доме подруга, может быть, они будут вместе держаться и вместе работать, и Зухра отстанет, наконец, от Хадижи. Почему Хадижа так волнуется? Ей же меньше придется работать! Она станет заниматься только нашим сыном.
Зухра стояла не так далеко от прощавшихся матери и сына и всё слышала. Хадижа с Амранчиком стояла тут же и видела, какая гадкая улыбка скользнула по губам Зухры, когда Фарид одобрил в служанки ее подругу. И тогда Хадижа догадалась, чему так радуется Зухра: скоро у нее, Хадижи, будет не один враг, а два. Если служанкой станет подруга Зухры, то она тоже начнет строить козни против Хадижи.
Почему Фарид всё прощает Зухре? Накануне была ссора, и Фарид страшно разозлился на нее. Скандал разразился из-за почты, которую принес почтальон. От старшей сестры Фарида пришло толстое письмо. Там явно были большие цветные снимки, которые Замиля обещала прислать им, когда звонила из Египта. И вот долгожданный пакет доставили! Но лара Джабира в это время была занята на кухне, а дверь открыла и приняла почту Хадижа, которая гуляла с Амраном во дворе риада.
Она не успела войти в дом, держа в свободной руке письмо-пакет, а другой рукой придерживая сына, как ей навстречу вылетела Зухра, выхватила письмо и заявила:
- Я стояла на галерее и всё видела. Я – первая жена, это я должна была принимать почту у почтальона. Почему ты меня не позвала? Хадижа, ты забываешь о своем месте в семье.
- Кто сказал, какая из жен должна принимать письма? – с иронией ответила вопросом на ее претензии девушка.
- Я тебе об этом говорю! Теперь Я устанавливаю здесь правила, поняла?! Я первая жена, и я сама отдам Фариду письмо!
- Его ждет лара Джабира. Отнеси письмо ей прямо сейчас.
- Не указывай, что мне делать.  И никому я ничего не отдам. Вернется домой Фарид, он его и получит, - заявила Зухра, унесла с собой письмо и где-то его спрятала. После этого собралась сходить в хамам. Насмешливо предложила Хадиже пойти вместе.
- Хадижа, ты со мной? Я помогу тебе выкупать Амранчика,-  покровительственно сказала она, полностью войдя в роль первой жены.
- Нет, я пойду вместе с ларой Джабирой!
- Хм, ну и оставайся. Очень скоро я буду бывать в хамаме вместе с подругой. Но не думаю, что она тебе понравится. Она же будет моей подругой, а не твоей, - с каким-то скрытым смыслом произнесла Зухра.
Она ушла, сама закрыв за собой дверь во двор риада, а когда Хадижа вошла в дом, свекровь спросила, из-за чего они с Зухрой спорили. Она слышала их голоса, даже стоя у плиты на кухне. Хадижа рассказала о письме. Мать тут же расстроилась и рассердилась. О, Аллах! Как так? Пришло письмо от ее старшей дочери, а Зухра посмела его спрятать! Она обязана была сразу же принести его ей на кухню!
Мать расплакалась от разочарования, а Хадижа вынуждена была ее успокаивать. В это время и вернулся домой Фарид.
- Что случилось? – спросил он у матери, обнаружив, что Зухры нет, а дома только Хадижа и лара Джабира. Но ведь не Хадижа обидела его мать?
Женщина поделилась с ним, рассказав всё, попросив забрать письмо у Зухры.
 И вот когда та явилась из хамама, Фарид был уже в бешенстве. Он успел обыскать комнату Зухры, даже поднимался на крышу – осмотрел любимое ее убежище, где Зухра часто отсиживалась, когда семья о ней забывала. Но он ничего не нашел.
- Куда ты дела письмо? – начал он без предисловий, как только чистая и счастливая Зухра вернулась из хамама, распространяя вокруг себя аромат лимонного мыла.
- Где письмо от моей сестры?! – грубо схватил он Зухру за плечо.
- Письмо? Отдам сейчас, почему ты так кричишь? Хадижа, это ты донесла на меня? Ну, подожди же…, - пробормотала она.
Фарид отпустил ее и толкнул в спину к лестнице. Где же ещё она могла спрятать так ловко пакет со снимками, как не где-то на втором этаже?  Зухра торопливо поднималась по ступенькам, Фарид, не отставая, следовал за ней, чтобы узнать, где Зухра схоронила письмо, а он не мог его найти. А Хадижа со страхом следила за обоими. Когда Зухра ей угрожала, Хадиже всегда становилось страшно. Ведь чаще всего Зухра слов на ветер не бросала и обязательно находила способ хотя бы для мелкой мести.
Лара Джабира кивнула Хадиже и тоже начала подниматься по лестнице, позвав Хадижу за собой.
Письмо было обнаружено в комнате лары Джабиры, куда женщина с самого утра не заходила – было много дел внизу, на кухне и потом на медине, когда она выходила за покупками, и снова на кухне.
- Фарид, я никуда не прятала письмо! А Хадижа меня оговаривает. Я только сказала, что это я должна отдать тебе письмо, потому что я первая жена, а не она!
- Это письмо пришло для моей матери! На конверте четко написано ее имя!
- Но я… не умею читать! – обиженно ответила Зухра, то ли солгав, то ли сказав правду. Хадижа все ещё не могла поверить, что в их время могут быть неграмотные люди.
Конверт был вскрыт, письмо прочитано. Фарид успокоился, узнав новости и порадовавшись вместе с матерью и Хадижей. Зухра же встала у него за спиной и вела себя тихо, поэтому о ней все просто забыли.
Из письма они узнали, что муж Замили отсудил право на наследство, и теперь огромный дом достался им, как и ещё много всего. Замиля прислала фотографии дома, комнат, магазина и мастерской мужа. Ее тоже сфотографировали с мужем. По всему было видно, что пара счастлива и всем довольна. А скоро должны будут родиться близнецы.
Насмотревшись на фотографии, мать тут же попросила Фарида и Хадижу помочь ей ответить дочери, написать письмо. Было уже поздно идти и отправлять письмо на почту, и Фарид пообещал матери сделать это утром, перед их с Зухрой отъездом. Муж после ссоры никак не наказал Зухру ни сразу, ни утром, как будто забыл о ее выходке . Они мирно уехали вдвоем из дома.
Прошло несколько дней, и Хадижа узнала от Каримы новость: Амина и Эмми нашли, дядя Али отправился за ними в Малагу и привез в Фес! Карима сообщила много разных новостей. И отец вот-вот прилетит в Марокко, и дядя Мухамед. Вот только ни мамы, ни тети Латифы не будет на никяхе Амина и Эмми, хотя именно это и ждет брата и Эмми после семейного суда. Карима болтала и болтала, а Хадижа раздумывала, как бы ей тоже оказаться в Фесе в доме дяди Али и Зорайдэ, ведь Фарид позволил ей общаться с Зорайдэ? С дядей Абдулом? Как бы отпроситься на несколько дней и съездить в гости в Фес? 
Но лара Джабира воспротивилась ее поездке, сказав, что ездить одной с таким маленьким ребенком не стоит, а она не может поехать вместе с Хадижей! Тогда Хадижа предположила, что после никяха Амин и Эмми могут приехать к ним в гости, пусть даже на один день, на несколько часов. Разве Фарид может быть против, если вместе с ними приедет и дядя Абдул или дядя Али.
Но свекровь сказала, что им лучше посоветоваться с Фаридом и тут же позвонила ему. Фарид запретил Хадиже ехать в Фес и не стал слушать ее возражения, как и то, что она желала ему предложить. Дочь Жади расстроилась. Она позвонила Зорайдэ, поговорила с Каримой, узнав от нее все подробности, какие только можно было выспросить, а Карима охотно отвечала на все ее вопросы.
Потом произошло ещё одно событие: почтальон принес ещё письмо – теперь уже от Дайнаб. Младшая сестра Фарида жаловалась, что Ясмин не желает помочь ей открыть ту шкатулку, которую сама же отдала ей в обмен на услугу, когда собиралась обмануть будущего мужа.
«Ясмин не рассказала мне секрет, как открывается шкатулка. Она ещё в Фесе на свадьбе показала мне золото, которое ей купил жених, и захлопнула крышку. Но не предупредила, что у шкатулки есть секрет. А когда я обнаружила, что шкатулку с золотом не открыть, не зная, куда нажать и что делать дальше, она только посмеялась надо мной. Аллах, я же заслужила этот подарок! Сделала всё, как она хотела и просила. Значит, шкатулка моя! И золото в ней тоже моё, всё, до последнего кольца. Я даже не смогла рассмотреть, что находится в шкатулке, какие там украшения. Я много раз просила Ясмин показать мне секретную деталь, на которую нужно нажать, чтобы крышка шкатулки открылась. Но Ясмин дразнит меня. Они вместе надо мной потешаются: Ясмин и Неджма. Неджма то и дело расспрашивает меня, разгадала ли я тайну шкатулки. А Ясмин просто усмехается! Я пожаловалась на них Амалю. И он тоже потребовал, чтобы Ясмин открыла шкатулку. Ведь мне нельзя нервничать. Теперь я дома, во дворце. И Неджма с Ясмин больше не летают в Европу, а тоже сидят дома, чтобы мне не было обидно. И Ясмин нашла способ мне отомстить. Но даже Амаль не смог заставить ее сказать мне, как открыть шкатулку. Сломать ее тоже невозможно. Она очень крепкая. Но я и не хочу это делать, потому что шкатулка такая красивая! Мой муж попытался утешить меня, пообещав купить мне другую шкатулку и наполнить ее драгоценностями. Но я отказалась, потому что хочу именно ТУ шкатулку.  А Ясмин и Неджма не желают уступать. Они наслаждаются моим отчаянным желанием увидеть содержимое шкатулки…»
Дальше  хитрая и бессовестная Дайнаб просила мать уговорить Хадижу узнать секрет шкатулки у Ясмин, ведь Ясмин – внучка ее дяди Али! А если Хадижа не захочет, то пусть брат заставит ее это сделать! Фарид сможет,  уверяла Дайнаб в письме.
Так как полученное письмо читала ларе Джабире Хадижа, то узнала всё, что там было написано, никому не удалось ничего от нее утаить. Свекровь читала с трудом и только печатный текст. Поэтому все письма для нее читали или Фарид, или Хадижа. Обычно в них не содержалось никаких секретов. Но не в этот раз. Вероятно, Дайнаб писала его в нервном состоянии и потому не учла, что письмо может быть прочитано Хадижей.
Когда она дошла в письме до места, где Дайнаб требует, чтобы Фарид надавил на Хадижу и заставил выяснить у Ясмин, как открывается шкатулка, то ей захотелось плакать. Она замолчала, не в силах продолжать чтение.
Лара Джабира всё поняла, забрала у нее письмо, долго разбирала написанное, то, что Хадижа ещё не успела прочитать. Потом сложила письмо в конверт и сказала:
- Не расстраивайся, Хадижа. Давай не будем рассказывать Фариду об этом письме. Я не хочу, чтобы он с тобой снова ссорился и заставлял расспрашивать Ясмин.  И Ясмин тоже ничего не говори. Не звони ей сама, а если внучка лары Дунии тебе позвонит, то скажи, что ничего не знаешь ни о каком письме. Ты поняла? Пусть их муж сам с ними разбирается. Дайнаб написала в конце письма, что Амалю уже надоели их склоки из-за шкатулки, и он пригрозил, что заберет ее и отдаст Ясмин. Но ведь это расстроит мою дочку. Какой бы вредной она ни была, но я не могу желать ей зла. Она поступила плохо, согласившись на обман, но шкатулку она заработала. Все-таки ей она и должна принадлежать…. Но у них там противостояние: моя дочка говорит, что не вернет шкатулку, пока не увидит золото, а Ясмин наотрез отказывается сообщить секрет.
Теперь мать Фарида скорее рассуждала вслух, чем говорила это Хадиже.
- Но кто-то ещё должен знать, как открыть шкатулку. Может быть, знает лара Дуния? Пусть наш сид Рахим поговорит с сидом Абдулом, чтобы тот узнал у лары Дунии, как открыть шкатулку. И что там за секрет? Придумают же! В нашей семье никогда таких шкатулок не было.
Хадижа молча ушла, решив заняться множеством дел, связанных с уходом за ребенком. Сколько надо было всего постирать, вывесить вещи сушиться, потом выкупать ребенка, приготовить ему поесть. Хадиже посоветовали давать малышу прикорм – понемногу. И обидное письмо как-то забылось за привычными делами. Правда, Хадижа очень надеялась, что у Дайнаб ничего не получится. Правильно Ясмин поступила, что захлопнула шкатулку. А лара Дуния тоже ничего не расскажет. Ясмин ее уже предупредила, конечно, что Дайнаб хочет добраться до купленного не ей золота.
Хадижа ждала звонка от Каримы, пообещавшей рассказать, как прошел семейный совет, будет ли никях и праздник в доме дяди Али. И два дня Карима ей добросовестно описывала то, что происходило в их доме. Хадижа звонила и дяде Али, разговаривала и с Зорайдэ, жалуясь, что ее не отпустили к ним на праздник, запретив встречаться с Амином и Эмми.
И вдруг пришло страшное известие о происшествии на свадьбе!  Узнала Хадижа об этом вовсе не от Каримы и не из Феса, а от Фарида, который позвонил матери и рассказал о том, какую жуткую новость обсуждают в Фесе. Ему, конечно, позвонил сид Рахим, который в тот день находился в Фесе, а, может быть, даже побывал и на празднике в доме дяди Али – как близкий приятель сида Абдула. Хадижу не отпустили, а сид Рахим пошел на праздник!
Фарид позвонил и описал страшные события, случившиеся на свадьбе Амина и Эмми. Поговорив с сыном, лара Джабира поспешила «успокоить» Хадижу:
 - Вот и хорошо, что ты никуда не поехала. Мой сын не отпустил тебя на праздник к твоим родственникам – может, этим спас тебе жизнь. Могли и тебя там зарезать! Хадижа, даже если бы ты просто увидела, как кто-то ударил ножом твою подругу и брата, у тебя могло исчезнуть молоко. Как бы ты кормила  ребенка?
Хадижа ходила сама не своя, так подействовали на нее новости из Феса. Карима тоже рассказала ей подробности, узнав, что Хадиже уже многое известно. Но женщине хотелось ее успокоить. Девушка позвонила Зорайдэ,  чтобы узнать что-нибудь новое и от нее. Она разговаривала с дядей Али. Пыталась позвонить матери, но Фарид заблокировал ее телефон для международных звонков.  Тогда ей не оставалось другого выхода, как через Зорайдэ и Кариму передавать то, что она хотела бы сказать матери.
Отец к ней не приехал, даже не сделал попытки. Дядя Мухамед, неожиданно для Хадижи взявший ещё одну жену – тоже, предпочтя уехать с новой женой в Египет, когда убедился, что опасность для жизни сына миновала. Хадижа поняла, что впервые она начала тосковать по Бразилии, по родственникам, живущим в Рио. Здесь, в Мекнесе, в доме мужа, ей было неуютно, хотя она и отдыхала от Зухры.
Но вот пришел день, когда из Марракеша позвонил Фарид и сообщил, что они с Зухрой и нанятой работницей возвращаются в Мекнес – через несколько часов они будут уже дома…

25. Часть 25. Глава 25. Мекнес. Новая служанка.

После звонка Фарида лара Джабира пришла в комнату невестки, чтобы сообщить о том, что теперь всю тяжелую работу в доме будет выполнять женщина, которую ее сын для этого нанял.
- Порадуйся, дочка. Дел у каждой из нас будет меньше.
Но Хадижа совсем не была в этом уверена. Помнила, что говорила ей Зухра перед отъездом. Поэтому она вышла на галерею, чтобы первой сверху увидеть служанку. Амран уснул, и Хадижа уложила его в кроватку. Дверь из комнаты на галерею теперь свободно открывалась, так как наступила весна, на улице было достаточно  тепло.
 Ветер хамсин (или как его здесь называют? Может быть, сирокко?) ещё не начинал дуть, неся пыль и песок, когда при этом держат все окна и двери закрытыми. Но его время ещё не наступило. А Хадиже хотелось притока свежего воздуха. Поэтому она часто бродила по галерее второго этажа, пока Амран спал.
Вот и теперь она вышла и стояла, опираясь на перила ограждения. Она увидела, как распахнулись ворота, во двор на осле въехал Фарид, за ним – сид Рахим – тоже на осле, и молодой мужчина помог деду спуститься с животного. Вот что! Фарид не сразу поехал домой из Марракеша, а заехал в Фес и забрал сида Рахима!
За ними следом зашли две женщины, одна из которых вела третьего ослика, нагруженного несколькими тюками и торбами. В ней Хадижа сразу узнала Зухру, а вторая, у которой руки были заняты парой узлов с вещами, и была служанкой, подругой Зухры.
Потом, внизу, когда Хадижа спустилась к ларе Джабире, захватив с собой и проснувшегося Амрана, она рассмотрела прибывшую в их дом служанку. Женщина ей не понравилась с первого же мгновения!
Ещё довольно молодая, женщина была высокой, но сутулой, с синяком на пальце (что было очень странно, и потому сразу же бросилось в глаза Хадиже), с яркими, жгуче-черными глазами, в которых Хадижа увидела промелькнувшие злобу и затаенную ненависть. Хадиже хватило одного ее взгляда, когда женщина подняла на нее глаза, чтобы понять это. Звали  служанку Шурук. Хадижа подумала, что будь рядом дядя Али, тут же сказал, что это имя означает «восход солнца». Увы, имя совсем не подходило женщине, которая производила неприятное впечатление, а Хадиже она показалась и вовсе страшной. Неужели Зухра привезла подругу-ведьму? Очень было на это похоже. Неужели Фарид сам не видит, кого он впускает в свой дом?
 Шурук устроили в одной из комнат дома, где когда-то давно жили женщины, работавшие на кухне в риаде ещё при прадеде Фарида. Помещение при Хадиже ни разу не открывали, но она не захотела смотреть ни на комнату, ни на то, как новая служанка будет обживаться. Но Зухра пропала там на долгое время.
Хадижа не стала делиться впечатлением ни с ларой Джабирой, ни с мужем. Когда Фарид согласился взять в дом эту женщину, он же видел, какая она. Теперь нет смысла возмущаться. Но Хадижа позвонила Зорайдэ и пожаловалась ей, поделившись своими подозрениями на счет служанки.
Прошло несколько дней, никаких поводов для беспокойства женщина, которая так не понравилась Хадиже, не давала. Она рьяно принялась за домашнюю работу, успевала быстро переделать много дел. Это сразу же понравилось и свекрови, и Фариду. Но Шурук была молчаливой, даже угрюмой. Не пыталась заговорить с Хадижей,  с матерью Фарида она разговаривала редко и только отвечала, когда ее спрашивали.
Но Хадижа невольно следила за ней и Зухрой и выяснила, что они встречаются на крыше дома, куда служанка выносила проветривать на солнце вещи из комнат. О чем они там беседуют? Какие планы строят? Хадижа нервничала, не зная, когда ей ждать какую-нибудь гадость. Но то, что это случится, она не сомневалась.
И вот Шурук начала действовать исподволь, чему ее, конечно, научила Зухра. Она начала пугать Хадижу. Тихо подойдя к Хадиже, у которой на руках обычно был Амранчик, она молча смотрела на них, пока Хадижа не замечала ее и не вздрагивала от неожиданности. Малыш тут же начинал плакать, так как ее испуг передавался сыну. Когда Хадижа спрашивала у служанки, что ей нужно, та  со странной улыбкой мотала головой из стороны в сторону, смотрел на Хадижу во все глаза взглядом, от которого молодой матери становилось не по себе, и уходила заниматься многочисленными домашними делами.
Часто Шурук стала приносить Хадиже чай, хотя та ее об этом не просила. Но женщина делала это с таким видом, растягивая губы в нехорошей ухмылке, как будто хотела отравить Хадижу. Это первое, о чем думала дочь Жади, видя очередной протянутый ей стакан с чаем.
Когда Хадижа отказывалась, а это случалось каждый раз, т.к. она боялась брать стакан чаю из ее рук, то Шурук просила позволить ей вылить чай тут же, в ванную, чтобы не нести поднос с чаем вниз. О чем это говорило? Наконец, Хадижа, нервничая, велела больше никаких напитков не приносить.
Даже лара Джабира заметила, как старается сблизиться со второй женой новая служанка. Даже нашла объяснение: женщина понимает, что у Хадижи много хлопот с грудным ребенком, она устает и не высыпается, вот потому Шурук и старается помочь ей и угодить.
Но Хадижа чувствовала, что доверять женщине нельзя.
Как-то раз Зухра попросила подругу-служанку научить заваривать одну траву, которая называлась шиба.  Хадижа, стоя на кухне, набирая в бутылочку воду для Амрана, слышала, как Шурук похвалялась, что в ее семье чай пьют с этой травой. Позже Зорайдэ ответила на вопрос Хадижи, пояснив, что шиба - это разновидность полыни. Ну, все пьют,  кому что нравится, и хотя у травы совсем нет запаха, зато вкус есть -  немного горьковатый. Узнав, Хадижа успокоилась, а Зухра переняла привычку Шурук пить зеленый чай, добавляя вместе с мятой шибу. Не только сама пила, но попыталась приучить к этому всех домочадцев.
Только ни матери, ни сиду Рахиму, ни Фариду это нововведение не понравилось. Сид Рахим и вовсе велел готовить для него чай ларе Джабире, и брал стакан с готовым напитком только из ее рук. Хадижа тоже готовила напитки себе сама. Она боялась, что под видом такого чая однажды ей могут дать выпить отраву. Не для этого ли Зухра и Шурук разыграли представление, как заваривать шибу?
Хадижа то и дело звонила по сотовому телефону в Фес и советовалась с Зорайдэ. Амин и Эмми выздоравливали. Отец безуспешно занимался поисками Фатимы, а дядя Мухамед уехал с Муной в Каир. Но Хадижу интересовали не только новости, ей важны были советы Зорайдэ. Жена дяди Али пыталась намекнуть дочке Жади, что из-за присутствия в доме такого опасного человека стоит уничтожить то, чего она не должна была оставлять, когда в гости приезжала Карима.
Зорайдэ имела в виду, конечно, обложку журнала, которая хранилась в надежном месте, как полагала Хадижа. Но девушка не желала ничего слышать о том, чтобы уничтожить фотографию матери с братом Амрана.
- Зорайдэ, эта ужасная женщина не посмеет рыться в моей комнате. Даже Зухра прекратила заходить ко мне в мое отсутствие. Шурук тоже не посмеет. Мне кажется, она побаивается Фарида. Ведь она здесь только потому, что согласилась бесплатно и много работать.
- Не будь так самоуверенна, Хадижа, - предостерегала Зорайдэ. Но дочка Жади проявляла странное легкомыслие, пока однажды не оказалось, что служанка осмелилась забрать из ее комнаты костюм для танцев!
Эта история началась, когда Хадижа гуляла с малышом во дворе риада. Лара Джабира, глядя на галерею, опоясывающую внутренний дворик, спросила у невестки, что это служанка делала в ее комнате? Хадижа подняла голову и успела заметить Шурук, быстро идущую по коридору прочь от ее комнаты.
- Она ничего не должна была работать в моей комнате. У себя я сама занимаюсь уборкой! Странно! Лара Джабира, я пойду и посмотрю, в чем дело, узнаю, зачем она заходила в комнату в мое отсутствие.
- Мне показалось, что она что-то несла, прижав к животу, какой-то сверток.
«Неужели Шурук воровка? Но что она может взять из моих вещей? У меня нет ни одного платья, которое могло бы ей подойти. Она высокая и намного полнее меня. Если только… ее об этом не попросила Зухра!» - ахнула от догадки Хадижа и устремилась в дом. Но комната служанки была пуста. Хадижа поспешила на второй этаж, подумав, что Шурук может быть сейчас в комнате у подруги. Но и у Зухры никого не было.
 Зато веселые голоса раздавались из-за двери бывшей комнаты одной из сестер Фарида, где он иногда ночевал. Хадижа подошла и резко открыла дверь, надеясь поймать воровок на месте преступления. Это и случилось! Зухра вертелась перед зеркалом, надев костюм для танцев, в котором недавно Фарид видел Хадижу танцующей.
- Что это такое? – возмущенно спросила Хадижа, войдя в комнату.- Зухра, как ты смеешь брать мои вещи? А ты, Шурук?! Кто тебе разрешил заходить в мою комнату и открывать мой шкаф, а тем более – что-то брать и куда-то уносить?!
- Хадииижааа, - усмехнулась Зухра, переглянувшись с подругой, которая совершенно открыто насмешливо подняла брови.
- Немедленно сними мой костюм! Или я пожалуюсь Фариду!
- Хорошо, расскажи ему, пожалуйся! Но теперь – уходи!
-  Снимай костюм! Верни мою вещь!
Но Зухре доставало удовольствие дразнить соперницу.
- Ещё чего! Если ты все равно нажалуешься Фариду, и мне, как ты думаешь, за это попадет, так я лучше не стану снимать костюм, а потанцую в нем. Какой красивый костюмчик! Мне так идет сиреневый цвет, а какие блестки! Шурук, не обращай внимания на эту девчонку. Она всего лишь вторая жена! А я первая, и ты должна подчиняться только мне, слушать только меня!
- Поняла, хозяйка, - грубым низким голосом ответила Шурук.
- Фарид накажет тебя и выгонит вон твою подругу!
- Да? Ты в этом уверена? – лениво и совсем не испугавшись, протянула Зухра. – Шурук, включи магнитофон! И сделай громче!
Женщина послушно повернулась к столику и ткнула пальцем в кнопку. Послышалась знакомая мелодия, под которую совсем недавно танцевала Хадижа.
- Так вы и мой диск взяли? – задохнулась от возмущения девушка.
Но Зухра и Шурук больше не обращали на нее внимания, как будто Хадижа не стояла в дверях, словно ее вовсе не было!
Тогда разъяренная Хадижа попыталась дотянуться до магнитофона, чтобы прервать танец Зухры, нагло извивающейся перед зеркалом в ее костюме. Но сделать это ей не удалось: Шурук преградила ей путь, а потом двинулась на нее и собственным телом вытолкала Хадижу за дверь.
Раздался скрежет ключа в дверном замке – Зухра закрылась в комнате, в которой ещё громче зазвучала музыка. Шурук, как ни в чем не бывало,  отправилась по коридору к лестнице – на кухне было ещё много разных дел.
Хадижа осталась стоять перед закрытой дверью, не зная, как поступить. Зухру следовало поставить на место, но биться о дверь и требовать, чтобы Зухра вернула костюм – глупо, а внизу ее ждала свекровь с Амраном на руках. К ней она и решила спуститься, обо всем ей рассказать и спросить, что же делать?
Лара Джабира не могла поверить, что Зухра так быстро перетянула на свою сторону служанку.
- Я сама поговорю с Фаридом. Не переживай, Хадижа. Тебе вредно нервничать – молоко может пропасть. Зухра вернет тебе твой костюм.
Хадижа кивнула, но подумала, что любимый костюм для танцев теперь придется выбросить, потому что танцевать в нем для Фарида она больше не сможет. Как же противно…
Когда вечером домой вернулся Фарид, мать поговорила с ним, и Фарид тут же отругал Зухру. Хадижа не слышала, как и что он ей говорил, как она оправдывалась в ответ, но через некоторое время муж появился в комнате Хадижи и потребовал, чтобы она открыла комод, где она хранит костюм для танцев, из-за которого разгорелась ссора в его отсутствие, и проверила, на месте костюм или нет.
- Его нет, конечно же. Фарид, я собственными глазами видела свой костюм на Зухре!
- Но ты проверь, потому что Зухра уверяет, что ты на нее клевещешь. И Шурук тоже подтвердила, что Зухра все время была с ней, они вместе занимались домашней работой. Зухра не танцевала, не брала твой диск с музыкой. А ты обвиняешь ее в этом.
- Фарид, я застала их в комнате, где ты вчера спал, когда поздно вернулся с медины. Там стоит и магнитофон. Зухра танцевала. Я видела! А Шурук с ней заодно – это она по просьбе Зухры включила музыку. И костюм тоже она взяла из моей комнаты. Твоя мама ее видела!
- Хадижа, ты не поняла, что я прошу тебя сделать? Покажи, где ты хранишь костюм для танцев.
- Здесь, - дернула она за ручку верхнего ящика комода и тут же с удивлением замерла. Она не поверила глазам!  Ее любимый сиреневый костюм для танцев лежал как раз на самом верху!
- И что ты теперь скажешь? Значит, Зухра сказала правду? Ты весь день к ней придиралась и пригрозила, что солжешь мне насчет костюма для танцев.
- Фарид, верь мне! Они мне подбросили костюм! Пока я занималась стиркой вещей Амрана, вернули на место и костюм, и… диск! – сказала упавшим голосом Хадижа, заметив диск под тонкой прозрачной тканью.
- Да? А вот Зухра мне сказала, что ты сама в нем танцевала и даже вышла на галерею вот в этом самом костюме. Тебя видели и Зухра, и Шурук, когда они вместе подметали двор.
- Двор сегодня вообще не подметали! Они сговорились, Фарид. Костюм взяла из моей комнаты Шурук и отдала Зухре, а потом они мне его подбросили, – возмутилась Хадижа.
- Зачем им это? У них что – работы мало? Это тебе, вероятно, наскучило ухаживать за сыном, вот и развлекаешься, как можешь!
- Спроси у матери. Она тебе скажет, что произошло на самом деле, - устало ответила Хадижа, уже понимая, что Фарида не переубедить.
Вероятно, Фарид так и поступил, и свекровь высказала подозрение, что было всё именно так, как рассказывает Хадижа. Ведь видели же они с Хадижей идущую по галерее Шурук! Его первая жена вместе с Шурук решили поиздеваться над Хадижей, обманывая и их тоже. Но ведь Хадижа кормит ребенка грудью. А молоко может пропасть, если она будет нервничать из-за каждой ерунды. Но костюм – не такая уж ерунда, и потому невестку она вполне может понять.
После разговора с матерью Фарид позвал Зухру в комнату, где Хадижа видела ее танцующей. Что между ними произошло, Хадижа так и не узнала, но когда она вместе с ларой Джабирой как раз шла к себе, а свекровь пожелала вместе с Хадижей уложить спать внука,  они увидели, что Фарид вытолкал из комнаты Зухру, у которой были заплаканные глаза и подозрительно красные щеки. Наверно, Фарид отхлестал ее по щекам. Зухра быстро и молча скрылась за своей дверью.
- Видишь, мой сын во всем разобрался. Костюм она тебе вернула. Фарид знает правду, хотя Шурук и Зухра отрицали, что заходили к тебе и взяли диск и костюм. Мой сын знает, что это они оговорили тебя, и ты не виновата.
- Лара Джабира, Фарид поверил Вашим словам, а не моим. Если бы Вы не увидели, как Шурук выходит из моей комнаты, я не смогла бы доказать Фариду, что говорю правду. Они же подбросили мне мои вещи.
- Хадижа, я поговорю с Фаридом, чтобы он сделал замок в двери твоей комнаты. Что же это такое? Почти все комнаты в доме закрываются на замки, кроме твоей. Может быть, ты перейдешь жить в другую комнату?
- Я просила Фарида, он не захотел, чтобы я меняла комнату.
После того случая Хадижа старалась как можно реже выходить гулять во двор, предпочитая прогуливаться по галерее. Она ещё пару раз замечала, что кто-то рылся в ее вещах. Но кто и когда успевал это сделать? Хадиже приходилось спускаться вниз, чтобы поесть или приготовить еду Амрана, чтобы постирать его и свои вещи, а ещё она ходила вместе со свекровью и ребенком в хамам. И вот тогда комната оставались в распоряжении Зухры и ее подружки.
Каждый раз, когда она обнаруживала, что в ее комнате кто-то побывал, она с ужасом думала, что могли найти обложку, но все равно не находила в себе сил расстаться с единственной фотографией второго сына и матери. Как она могла бы порвать или сжечь фотографию, если это была единственная ниточка, которая связывала ее с ними?
Хадижа перепрятала журнальную обложку, завернув ее в газету и положив под несколько подушечек, которые хранились на дне шкафа, потому что на диване их итак хватало. Эти были лишними. А потом Хадижа поделилась своими подозрениями с ларой Джабирой, объяснив, что у нее хорошая зрительная память, и она замечает, что в ее комнате кто-то роется.
- Хадижа, Фарид так устает, один работая с утра до вечера, потому что дедушка уже стар, из него помощник никакой, что беспокоить сына, имея лишь подозрения, думаю, не стоит. Или что-то пропало? Золото? Ты проверила свои украшения?
- Да, лара Джабира, всё на месте. Я держу шкатулку в ящике комода, который закрывается на ключ.
Женщина кивнула.
- Зухра не посмеет прикоснуться к твоему золоту. А вот служанку мы не знаем. Что она за человек? Я разговаривала с Фаридом, расспрашивала, где он нашел эту женщину, но он сказал, что это какая-то знакомая тетки Зухры. Но и Зухра давно ее знает. Она очень просила взять Шурук в наш дом, и мой сын согласился с условием, что ни в какие интриги Зухра не станет ее втягивать. Но она, как видно, забыла о данном Фариду обещании.
Фарид приходил поздно, весь день решая какие-то проблемы, но он, ужиная, выслушивал рассказы матери о том, что происходило в доме в его отсутствие. Зухру он не раз предупреждал, чтобы она не смела строить козни против Хадижи. Ведь она мать его сына, а ребенок так мал, что ему ещё долго будет необходима ее грудь. И если у Хадижи пропадет молоко, потому что Зухра ее чем-то снова расстроит, то он отвезет Зухру и Шурук обратно в Марракеш. Шурук он выгонит на улицу, а Зухру запрет в риаде-складе.
При Фариде обе женщины вели  по отношению ко второй жене равнодушно, как бы вовсе ее не замечая. Но когда мужчина уходил рано утром на медину, то за спиной лары Джабиры Зухра говорила Хадиже гадости, грозила тем, что может сделать, если Хадижа не уступит ей в чем-то или не даст, например, что-то из своих вещей.
Например, накануне, когда Хадижа меняла сыну памперс, в комнату, громко постучав, вошла Шурук. Ничего не объяснив, она подошла к шкафу и, раскрыв дверцы, быстро просмотрела платья Хадижи.
- В чем дело? Зачем ты открыла шкаф? Уходи, я сама занимаюсь наведением порядка в своих вещах.
- Меня прислала первая жена. Она приказала мне принести ей одно из твоих платьев. Его я и ищу. Ей не в чем выйти на медину. А ей сегодня нужно сходить к врачу.
- Что? Ты хочешь забрать у меня одно из моих платьев? –  как всегда, удивилась, не в силах поверить, Хадижа.
- А ты как думаешь, зачем ещё я могу к тебе прийти? – с насмешкой спросила женщина. – И лучше помалкивай, не зли мою хозяйку. Не устраивай скандала из-за какого-то платья. Иначе тебе же хуже будет!
- Отойди от моего шкафа! Ничего твоя Зухра не получит!
- Я возьму, пожалуй, вот это платье,  - невозмутимо сообщила Шурук, выхватив вешалку с голубой, украшенной вышивкой, джеллабой. Отстранив от себя одним широким движением Хадижу, пытавшуюся отобрать платье, она деловито продолжала:
- И ещё хозяйка велела взять у тебя ожерелье, любое, какое дашь.
- Что?! Ожерелье? Она желает получить мое ожерелье?!
Шурук уверенно кивнула.
- …Потом ещё серьги, несколько браслетов, кольца…, - начала перечислять нахалка, но в комнату вошла свекровь, решившая выяснить, зачем служанка пожаловала к жене Фарида. Лара Джабира слышала всё, что сказала Хадиже Шурук.
- Ты что тут делаешь? А ну-ка выйди из комнаты!  И платье оставь. У Зухры своей одежды много! Расскажу сыну, так Фариду не понравится, я так думаю.
Шурук зло сверкнула глазами на мать хозяина, но молча вышла, положив вешалку с платьем на кровать, но с таким выражением на лице, как будто у нее из рук вырвали добычу.
Решив, что назревавшая ссора была вовремя пресечена, лара Джабира увела Хадижу на медину, чтобы показать внука врачу. У одной ее приятельницы сын выучился на детского врача, и вот свекровь решила, что пора нанести визит, но и воспользоваться случаем и проверить, все ли в порядке с ребенком.
Когда вернулись домой, то лара Джабира вспомнила, что не купила что-то очень ей нужное в лавке на соседней улице. Она снова ушла, велев Хадиже подняться  к себе и не обращать внимания на происки Зухры.

26. Часть 25. Глава 26. Будни в доме Фарида. Хадижа, Зухра и новая служанка.

 Однако Хадижу ждал неприятный сюрприз. Когда она уходила на медину, то не успела повесить на место платье, которое Шурук вынула с вешалкой из шкафа. Оно так и оставалось лежать, брошенное на кровать. Однако теперь его там не было. Хадижа подошла к шкафу и распахнула дверцы, уже зная, что  там его  не увидит. Зухра пришла и без нее забрала то, что пожелала.
Хадижа проверила, на месте ли шкатулка. Замок был цел, никто не пытался открыть ящик. Это понятно: пропажа золота – серьезный проступок, не то, что платье. Но дочери Жади было унизительно знать, что Зухра считает возможным обращаться с ней так, как будто первой жене принадлежит всё в доме, в том числе и ее вещи. И все-таки  Хадижа догадывалась, что это провокация со стороны Зухры. Но девушка не желала терпеть ее выходки, поэтому Хадижа, оставив ребенка в кроватке, направилась к комнате обнаглевшей соперницы.
Дверь, за которой раздавались взрывы смеха, была закрыта. Хадижа постучала кулаком – громко и требовательно. Смех смолк. Потом кто-то подошел с той стороны и повернул в замке ключ. Хадижа не стала ждать, когда откроется дверь, она толкнула ее перед собой и потому невольно ударила Шурук ручкой двери в живот.
- Куда так торопишься? – грубо сказала служанка, отходя в сторону, пропуская Хадижу внутрь.
Наверно, она должна была увидеть именно это: Зухра в ее платье принимала разные позы то перед зеркалом, то делая с помощью сотового телефона новомодное «селфи», чему молодежь Марокко научилась от туристов и проживающих в Европе соплеменников.
- Шурук, а так? Так лучше?... Или, может быть, повернуть голову, а волосы перекинуть через плечо?
- Змея! Да сократит Аллах твои дни! Пусть я станцую на твоих похоронах! – разозлилась Хадижа, уже не сдерживаясь в выражениях.
- О, Хадижа. И ты здесь? Уже вернулись с ларой Джабирой от врача? Твой сын здоров? ЗДОРОВ, да? Хм, Амранчик здоров, он все ещё здоров…, - разными словами играла с именем сына Хадижи Зухра.
- Ты это о чем? – побледнела от страха и гнева Хадижа. – Ты на что-то намекаешь? Ты угрожаешь мне и моему сыну?
- Ну что ты, Хадижа! Ты опять хочешь меня оболгать? Но Фарид тебе не поверит, вот увидишь. Ты такая врушка. Сочиняешь обо мне разные глупости, потому что ревнуешь меня к моему мужу. Ты теперь только вторая, а значит – никто. Я - фаворитка. А ты? Ты не была нужна Фариду и раньше, а теперь – тем более. Он получил от тебя всё, что хотел. Сына. Теперь он вспомнит о твоем существовании только, когда захочет, чтобы ты родила ему ещё одного ребенка.
- Это не так, –  внешне спокойно ответила Хадижа. – И сними-ка мое платье. Дядя Абдул прав, считая, что есть женщины, которым полезно познакомиться с плеткой. Я ему позвоню, расскажу о твоих выходках и попрошу его поговорить с сидом Рахимом. Дядя Абдул привезет Фариду плетку или подарит ее сиду Рахиму. Ты давно заслужила порку.
- А ты не боишься, что однажды Фарид выпорет тебя? Когда-нибудь ты подставишься, дорогуша.
- Никогда! – отрезала Хадижа. – Снимай платье! Когда снимешь – принесешь его в мою комнату. И чтобы ни пятнышка на нем не было.
Лара Джабира, едва вернувшись с медины, тут же узнала от Хадижи историю с платьем. Вечером она поговорила об этом с Фаридом. Но платье уже было возвращено Хадиже, и мужчина не видел, почему, страшно устав, он должен разбираться в женских дрязгах. И все-таки Зухру он предупредил в очередной раз, что не потерпит склок и провокаций.
- Оставь Хадижу в покое! Она должна воспитывать моего сына, ей нужно спокойствие. У нее не должно пропасть молоко!
Зухра горячо защищалась, оправдываясь и оговаривая Хадижу.
- Фарид, спроси, спроси у Шурук! Не брала я ее платье! Я попросила, Шурук передала Хадиже мою просьбу, но Хадижа была против и не дала мне одежду, чтобы пойти к врачу. Я так и осталась сегодня дома. Ведь у меня нет хорошего платья. А в старой одежде мне стыдно идти. На меня будут показывать пальцами.
- Ты хочешь сказать, что не брала без разрешения платье Хадижи, не требовала дать тебе украшения?
- Нет, ничего не просила. Она лжет. Фарид, вторая жена меня ненавидит!
- Вот как? Зухра, дай мне свой телефон, я кое-куда позвоню.
- Куда ты хочешь звонить? – насторожилась молодая женщина.
- Твоей тетке в Марракеш. Пусть она скажет своим знакомым, чтобы приехали из Марракеша в Мекнес и забрали свою родственницу. Я не желаю терпеть Шурук в своем доме. Она хорошо работает, но почему-то считает нужным портить жизнь моей жене Хадиже.
- Но я первая жена, и Шурук подчиняется мне!
- Зухра, я тебе уже говорил: не смей приносить вред моему сыну! А ему будет плохо, если его мать начнет нервничать из-за твоих слов или дел.
- Фарид, не верь Хадиже. Она завидует нашему счастью! – подскочила к нему Зухра и вцепилась в рукав джеллабы.
- Ей нечему завидовать. Она знает, что я намерен относиться к вам по справедливости. Ночевать я буду у вас по очереди. Сегодня ночь Хадижи. Завтра – твоя.  Никакой зависти между вами не может быть.
- Фарид, если ты меня любишь, не приходи в комнату Хадижи! – попросила Зухра, в то время как мужчина безуспешно пытался разжать её пальцы и высвободиться.
- Отпусти! И дай мне свой сотовый!
Он сам подошел к столику и схватил телефон. Нажав несколько кнопок, он нашел то, что искал – фотографии Зухры в платье, которое описали ему мать и Хадижа.
- Так вот как ты не брала платье? А это что? Что, я спрашиваю? О, Аллах! Ты будешь наказана! Спать будешь весь месяц без меня. Я буду приходить только к Хадиже в ее очередь. Ты поняла?
Он бросил сотовый на кровать и вышел из комнаты.
- Я  с ней разобрался, - сказал он кому-то, стоявшему в коридоре. – Она брала платье Хадижи и будет наказана.
Зухра поняла, что Фарид разговаривал с матерью.
Лара Джабира пошла к Хадиже и рассказала, что и на этот раз Зухре не удалось выкрутиться.
Но до этого Фарид задал Хадиже вопрос: на месте ли ее платье, которое сегодня было унесено из ее комнаты? Он мог бы и не спрашивать: Зухра успела вернуть выкраденную джеллабу. Хадижа с отвращением обнаружила платье в шкафу на вешалке и брезгливо прикоснулась к нему, подумав, не отправить ли его к остальным, которые уже валяются на дне ее шкафа. Но потом решила, что будет лучше, если она его постирает, без этого она не сможет надеть прелестную джеллабу. А если выбрасывать все вещи, до которых доберется Зухра, можно остаться вообще без одежды. Так Хадижа пыталась себя убедить  успокоить.
Но она знала, что вряд ли когда-нибудь теперь его наденет. И все равно пусть висит в шкафу. Фарид не имеет возможности покупать им вещи, надо сохранить то, что уже имеется. Вдруг ей ПРИДЕТСЯ надеть вещь, к которой сегодня ей неприятно прикасаться?
Лара Джабира снова пришла к ней, когда Хадижа кормила сына грудью. Женщина принесла поднос с ужином, а в разговоре намекнула, что сегодня – ее ночь, а не Зухры.  Теперь Хадижа должна знать, что ее ночи – по четным числам месяца, и должна быть к этому готова. Правда, Фарид на месяц наказал Зухру, и поэтому свекровь не знала, как сын распорядится свободным временем.
Хадижа всё поняла. Она собиралась завтра пойти в хамам, но теперь пожалела, что не сходила сегодня. А ведь лара Джабира предлагала!
О том, в чьей постели Фарид проведет эту ночь, знала и Зухра. Она ничем не могла помешать Фариду и Хадиже, но все-таки отправила к ним в комнату Шурук с подносом, на котором стояли чайные стаканчики с ароматным напитком.
- Первая жена прислала, выпейте чаю, - приторно улыбаясь, но со злыми глазами, сообщила служанка и составила стаканы на столик с таким видом, как будто в них был растворен яд, и она заранее знала, чем закончится предстоящая ночь.
Хадижа испуганно отказалась,  Фарид тоже. Ему не понравилось то, что Зухра решила таким способом напомнить о себе.
- Кобра! Никак не успокоится!.. Стой, Шурук! Пожалуй, я отнесу этот чай Зухре и заставлю ее отпить из каждого стакана. Сделает она это или нет? Не захочет пить – насильно волью ей в рот!
Он поставил оба стакана на поднос, взял его и пошел к двери. Шурук же успела шепнуть Хадиже:
- Он войдет к ней и не уйдет до утра. Вот увидишь. Все хвалят красоту моей  хозяйки. А ты что? Все говорят: первая жена Фарида – красавица, а вторая – совсем никуда не годится.
- Неважно, что Зухра считает себя красивее, чем я. Зато я родила Фариду сына и ещё рожу – много сыновей, много детей! А твоя Зухра – нет. И знаешь, почему? Аллах не посылает ей детей, потому что она очень злая. Она ни одного доброго дела не сделала!
- А ты-то что сделала? – фыркнула Шурук. – Бойся, девчонка. Не отступишь от Фарида, так очень пожалеешь. У женщины есть много способов, как отказаться от ночи, вот и ты так сделай, даже если муж Зухры будет к тебе приходить.
- Это и мой муж. И я отказываться от него не стану. Что, Зухра боится поражения? Почему она тебя ко мне подослала?
- Тебе лучше не вставать на ее пути. Очень пожалеешь! – пригрозила Шурук и ушла.
Вопреки предположению подруги Зухры, Фарид вскоре вернулся в комнату  Хадижи.
А на следующее утро, когда Хадижа вышла погулять с Амранчиком во двор,  то обнаружила возле фонтана, превращенного в клумбу, Зухру и Шурук. Они что-то сажали. Рядом в пакете лежали небольшие саженцы.
Но когда во дворе появилась Хадижа, они вдруг начали шушукаться, то и дело оглядываясь на молодую мать с ребенком. Ей стало не по себе.
Из дома вышла лара Джабира и сурово потребовала ответить, чем они занимаются. Фарид не говорил, что фонтан и в этом году будет играть роль клумбы.
- Разве он не собирался его отремонтировать? А вы тут насажаете кустов!
- Но это мои любимые черные розы! – сделала обиженное лицо Зухра, зная, какое впечатление произведут ее слова.
- Ах, так ты собралась сажать здесь свои розы? Черные, которые Фарид однажды уже велел выкорчевать по всему участку? Откуда ты берешь черенки? Ведьмины цветы! Им не место в нашем доме!
- Лара Джабира, мне Фарид разрешил. Позвоните ему на сотовый, он подтвердит.
Но лара Джабира не стала звонить, она была сердита на Зухру. Та опять отлынивала от работы, занимаясь совсем не тем, что было нужно делать по хозяйству.  Поэтому она прогнала Зухру на кухню, а Шурук велела взять метлу и подмести двор. При посадке цветов женщины работали неаккуратно. А поднявшийся ветер разнес грязь по вымощенному плиткой двору.
Ближе к вечеру Хадижа поднялась на крышу, где теперь сохло белье и вещи Амрана. Там Фарид натянул крепкие веревки, на которых было удобно сушить то, что было постирано. Но Хадижа каждый раз поднималась на крышу с опасениями, что Зухра может зло подшутить над ней: втолкнет ее и закроет в сарайчике на плоской крыше, и сколько тогда Хадиже придется сидеть, пока ее не найдут и выпустят? А ещё она даже думать не хотела о том, что Зухра и ее подруга могут столкнуть, сбросить ее с крыши…  Потому Хадижа старалась не бывать там чаще, чем требовалось.
Но в этот раз она поднялась на крышу со спокойным сердцем: она знала, что Зухра и Шурук возились на огородике за домом. Хадижа, уже спускаясь по лестнице и держа в руках огромный ком сухой одежды, вдруг, остановившись возле арки, увидела, как обе женщины склонились над чем-то, лежавшим на земле. О, Аллах! Они же что-то закапывают! И место знакомое – не там ли Зухра когда-то закопала черного петуха? Может быть, место выбрано не просто так? Оно нечистое, вот и тянет Зухру туда, чтобы поколдовать.
Чем же они заняты? Что они там роют? Или – зарывают? Но она не могла спросить об этом, не выдав себя.
Однако вечером, когда она разбирала одежду Амрана, выбирая ту, что следовало постирать, обнаружилось, что нигде нет шапочки, недавно купленной сыну Фаридом, к которой Хадижа приколола подаренный мужем для сына талисман от порчи и сглаза.
Как такое могло случиться? Шапочка ещё утром лежала на месте. Но Хадижа решила, что ее пора постирать, и надела на малыша другую шапочку. О том, что надо бы переколоть и крохотную «руку Фатимы», она забыла. И вот теперь талисман пропал вместе с детской вещицей!
Хадижа сразу вспомнила, чем занимались Зухра и Шурук в саду за домом. Не пропавшую ли шапочку зарывали они в нехорошем месте? Молодой матери стало дурно. Она поспешила к свекрови и рассказала о пропаже, описала и то, чему стала свидетельницей.
Зухра казалась страшно испуганной, когда лара Джабира призвала ее к ответу. Шурук же прикинулась, что ничего не понимает. Ну, сажали они там розы с хозяйкой, так и что?! Аллах! Если нельзя на клумбе, так нашли место за домом, где, по словам первой жены, такие розы уже росли когда-то и хорошо прижились в прошлый раз.
- Зухра, я САМА видела утром, как ты несла что-то в руках, а, увидев меня, начала оправдываться, что Хадижа уронила одежку сына, когда несла грязные вещи из комнаты к стиральной машине. Так ты забрала шапочку моего внука? Говори!
- Я? Нет, не брала я никаких шапочек, - лепетала Зухра, но ее испуг сказал о многом.
- Фарид, что нам делать с твоей женой? – повернулась лара Джабира к сыну, который как раз вернулся с медины и, прежде всего, отправился на кухню. - Когда твои жены ссорятся между собой, это ещё можно объяснить, ведь во многих семьях жены одного мужа не могут его поделить, но детские вещи брать… И с какой целью? Фарид, спроси у Зухры, что она делала за домом? Зачем рылась вместе с Шурук в том месте, где когда-то ее уже заставали за колдовством.
- Так вы с Хадижей думаете, что сына Зухра зарыла там шапку моего и что она колдовала на Амрана?
- А что ещё она могла там делать?
- Сажать цветы, - буркнула Шурук, которую никто не спрашивал.
- А если я пойду и перекопаю тот жалкий клочок, на котором хоть что-то растет? – сузив глаза, произнес Фарид.
- Иди, но кроме цветов, ты там ничего не сможешь найти, - поджав губы, сказала Зухра. Кажется, она спрятала шапку в другое место. Или хотела, чтобы все так и решили.
Сид Рахим тоже вернулся с медины, но в этот раз он был голоден, потому лара Джабира поспешила накормить отца. Фарид же решил, что проверит, что было закопано в саду, позже. Зухра незаметно куда-то исчезла, а Шурук демонстративно налила в вымытую бутылочку воды и сказала, что отнесет в комнату Хадижи для ребенка, объяснив хозяину, что, кажется, юная мать забыла бутылочку на кухне.
Фариду не понравилось, что воду для его сына понесла служанка, которой все доверяли всё меньше. Он сказал Хадиже, вернувшейся из кладовки, где стояла стиральная машина:
- Придешь в комнату – сразу выброси бутылочку, не давай из нее пить Амрану. Отравит ещё. Не об этом ли мечтает эта змея?
Хадижа кивнула. Наверно, муж подумал о Зухре, кого ещё он мог назвать таким словом?
Когда Хадижа поспешно ушла к себе, забрав с собой и мальчика, с которым оставалась лара Джабира, мать обеспокоенно спросила у Фарида:
- Фарид, почему ты ещё не прогнал Шурук из дома? Зачем нам такая служанка, которую мы все боимся?
- Но она очень хорошо работает. За двоих, даже за троих. Ты же сама рассказывала, что она успевает и за тебя делать все дела. Как вы станете справляться по дому, если я отправлю в Марракеш эту женщину?
- Но она может нас отравить! Или навести порчу! Сглазить!
- Я схожу в мечеть и посоветуюсь с имамом, как поступить с женщиной, которой перестал доверять.
- Лучше ее выгнать и забыть о ней. Тебе известно лучше меня, что она не просто так появилась в нашем доме. Зухра ее нашла. Зухра могла попросить ее о чем угодно! Как бы потом не было поздно!
Но Фарид не видел никакой опасности в Шурук.
- Эта женщина ещё не поняла, кто в доме главный. Она решила, что это Зухра, и потому  слушает только ее и выполняет ее приказания. А Зухра и рада, что может доставить неприятности Хадиже чужими руками. Но я поговорю с Шурук. Если и после этого она ничего не поймет, тогда я ее прогоню. Но где ещё мы найдем такую же работящую работницу, которой не надо платить?
- Как бы экономия не обернулась для нас большим несчастьем. Подумай хорошо, Фарид, - уговаривала его мать. Но он был непреклонен: надо подождать и посмотреть, как Шурук себя проявит после разговора с ним.
- Хадижа кушать нормально не может, потому что и Зухра, и Шурук делают вид, что добавляют что-то в еду. Даже мне становится порой страшно. Если бы они сами потом не ели приготовленные блюда, я тоже перестала бы доверять их кушаньям.
- Но ведь я тоже ем то, что варит Зухра, что готовит служанка. Вкусно, и мне ни разу не стало плохо. Ты права, мне тоже кажется, что они дразнят Хадижу, видя, как ей действует на нервы то, что они делают вид, будто бы что-то подбрасывают в еду…
- Фарид!
- Мне некогда заниматься поисками другой работницы. Если Шурук провинится, тогда я ее выгоню. Если нет, пусть работает в нашем доме.
Возможно, в Фариде заговорила скупость, но лара Джабира и Хадижа признались друг другу, что чувствуют нарастающую опасность. Обе пришли к выводу, что Зухру и Шурук следует опасаться, не доверяя им ни в чем.
Сид Рахим, узнав, из-за чего переживают дочь и невестка, сказал, что тоже за то, чтобы отправить служанку обратно в Марракеш. Она не понравилась и ему.
Фарид купил новую шапочку и принес другой талисман с «рукой Фатимы». Он не видел, как Зухра насмешливо пожала плечами, проходя мимо Хадижи, у которой на руках лежал Амран в полученной обновке.
- Ты думаешь, что новый талисман тебе поможет? – прошелестела в ухо второй жене Зухра. – Ведьма Шурук очень сильна! С ней никому не справиться.
Но жалобы Хадижи на Зухру вызывали недовольство Фарида.
- У тебя сдают нервы. Тебе многое кажется. А если Зухра и говорит тебе разные гадости, так не обращай на нее внимания! – однажды ответил он сердито.  – Веди себя с ней так же! Ругайтесь, сколько хотите, но меня больше не вмешивайте в свои склоки.
А потом Хадижа невольно поссорилась с мужем. Она узнала от Зорайдэ, что отец улетает из Марокко, возвращается вместе с Амином и Эмми в Бразилию. И Хадижа выразила робкую надежду, что могла бы повидаться с родственниками, если Фарид отвезет ее хотя бы на несколько часов в Фес. Ведь это рядом, в часе езды на автобусе…
Фарид в ответ напомнил ей, что не хочет, чтобы Хадижа встречалась с отцом. Очень хорошо, что в его отсутствие, пока они с Зухрой уезжали в Марракеш, никто из родственников Хадижи не приехал к ним из Феса. А если бы Хадижа приняла их, то… Фарид  даже не мог придумать, как бы он тогда поступил с ней.
Он так самодовольно держал себя, когда намекнул Хадиже, что ее отец Саид Рашид напуган его угрозами, потому и не решился навестить дочь,  что ей захотелось плакать. Собственно, у неё и брызнули из глаз слёзы. А это не понравилось Фариду. Он сразу же наорал на нее.
И она ушла в свою комнату, где долго плакала, глядя на фотографию матери и Джамиля, сравнивая его с Амранчиком. Хорошо, что никто в это время не зашел к ней, иначе Хадижа могла бы выдать себя одним бумажным листком. Обида оказалась сильнее чувства осторожности.
После ссоры Фарида и Хадижи Зухра воспрянула духом, и к вечеру Фарид уже забыл о том, что первая жена была им наказана на месяц за свои выходки. Эту ночь он провел с ней, хотя и был четный день месяца – эта ночь должна была принадлежать Хадиже.
Молодая жена почувствовала себя брошенной и совершенно одинокой. Кажется, Зухра снова победила. Хадижа понимала, что теперь ей придется рассчитывать только на себя, потому что должно будет случиться что-то очень серьезное, чтобы Фарид снова оттолкнул от себя Зухру.
Теперь  Хадижа была одна против Зухры и Шурук и без защиты Фарида, которому больше не могла жаловаться на них. А на лару Джабиру  она не надеялась, потому что видела, что Зухра и ее приятельница не бояться мать Фарида. Пусть Шурук не смела открыто выступать против, но и не оглядывалась опасливо на лару Джабиру, делая гадости Хадиже.
Всё сильнее говорило в Хадиже ощущение приближающейся беды.


27. Часть 25. Глава 27. Рио-де-Жанейро. Возвращение Амина и Эмми.

В аэропорту Рио-де-Жанейро Саида и его племянника с женой встречал водитель на его машине. Решено было сначала завезти в Сан-Криштован молодоженов, а уже потом Саид намеревался заехать к себе домой и только тогда отправиться в офис, где накопилось множество дел, требовавших его присутствия.
Саид надеялся застать Самиру врасплох, не дать ей время сообразить и удалить из ноутбука материалы, которые могли появиться у нее за то время, пока Саид искал Фатиму в Марокко. Ему не приходило в голову, что девушка ещё может быть на занятиях в университете.
Пока он продумывал план беседы с умной юной противницей, на заднем сидении автомобиля к Амину жалась Эмми. Она тоже обдумывала, как вести себя в первые мгновения, когда они с Халисой увидят друг друга. Ей хотелось найти в себе силы, чтобы уверенно встретиться взглядом с первой женой.
Амин молча искоса наблюдал за подругой, видя, как Эмми то поджимает губы, то прикусывает одну губу другой, то едва не шепчет что-то, чувствовал, как она сильнее сжимает его плечо рукой. Он понял, что Эмми тренируется перед встречей с Халисой. Амин знал, о чем может думать девушка, догадывался, что  ожидать от Халисы, и теперь окончательно осознал, какая непростая жизнь его ждет.

…А в это время в домах Латифы и Халисы шли приготовления к встрече молодой пары. Латифа варила и пекла, надеясь, что сможет накормить беглецов, вернувшихся в Бразилию уже законными супругами. Халиса тоже занималась делами на кухне в доме, который уже через несколько часов ей придется делить с другой.
 Она старалась успокоиться. Но ничего не получалось. И она уходила с головой в работу, которую то и дело находила для себя. Все вещи стояли на нужных местах. Нигде не было ни пылинки. В общей комнате стоял огромный букет цветов. Но Халиса решила, что это будет предметом интерьера, а не приятным сюрпризом для соперницы.
Всё должно быть в доме красиво, чисто, аккуратно и достойно. Дом, созданный для проживания семьи руками ПЕРВОЙ ЖЕНЫ.  И пусть вторая жена это увидит и поймет.
Какую еду приготовить к приезду Амина и его подруги, лара Латифа и Халиса договорились ещё накануне. Выпечкой занялась свекровь,  ведь она все равно пекла под заказ для Керима, а Халису подташнивало от специй. Но таджин с солеными лимонами, овощами и цыпленком приготовила Халиса. Ведь его обожал Амин. Как и домашние лепешки, и несколько приготовленных по этой причине соусов.
Видя ее волнение, которое Халиса не сумела скрыть, Латифа старалась, как могла, успокоить беременную невестку.
- Дочка, всё будет хорошо. Всё уладится,  пройдет некоторое время, и вы обе привыкнете друг к другу. Эмми не плохая, она не злая. Потом она поймет, что Амин не может принадлежать только ей, что именно ты первой стала его женой. Она же была вынуждена войти в вашу семью, и она должна примириться со своим положением. Я тоже поговорю с Эмми. Скажу, что она должна уважать тебя, признать в тебе первую жену, подчиняться тебе в домашних делах. И выполнять часть своей работы, тем более, что ты ждешь ребенка. 
Но когда Латифа это говорила, ей было совестно. Матери Амина хотелось быть справедливой, а значит, поддержать Халису, которая оказалась в таком же положении, в какой ситуации недавно побывала сама Латифа. Латифа не стала терпеть появление второй жены и развелась. Но Халиса выбрала иной путь: она не пожелала разводиться с Амином, решила, что сможет делить мужа со второй женой, став первой. Латифа уважала ее выбор, но мысленно была на стороне сына. Защищала одну невестку, но не хотела отталкивать или враждебно встречать вторую. Ведь Амин любит Эмми, всегда любил. Но с Халисой сын должен поступить, как настоящий мужчина – порядочно, не предавая, не подличая.
Волнение невестки и свекрови было разным: Латифа радостно ждала появление сына, а Халиса с горьким разочарованием  вынуждена будет принять другую и простить мужа.
Когда к дому подкатила машина Саида, Латифа и Жади с Джамильчиком на руках, Халиса и дона Ноэмия вышли встречать прибывших.
Халиса стояла на пороге их с Амином нового дома, гордо держа голову, с достойной осанкой, сцепив ладони на животе. Со стороны казалось, что Халиса – само спокойствие и уверенность в себе, ведь вокруг было столько зрителей!
 Кроме родственниц и лары Ноэмии, были ещё и те, кто наблюдал за ожидаемой встречей из окон – Мустафа из магазина и Ариба из окна второго этажа, а также с порога соседнего заведения, где стояли дона Жура и вездесущий Базилио. Даже девушка из бара – Анинья, кажется? –   несколько раз выглядывала на улицу из-за спины Базилио. И случайные зеваки, занявшие места за столиками у бара, тоже чего-то ждали… Всем было интересно, все знали, что Амин едет не один, а собирается привезти ещё одну жену.
Сколько взглядов и сплетен у себя за спиной уже вынесла Халиса! В магазины за продуктами она теперь ходила только с ларой Латифой.  Иногда они брали с собой Арибу. Халисе она нравилась, не то, что Лейла. Если бы Ариба не была подругой и родственницей этой ужасной девчонки, Халиса вполне смогла бы с ней подружиться. Но какая же грустная судьба выпала Арибе – быть нянькой  чужого ребенка в доме, где происходят неприятные вещи. А скоро и вовсе там начнутся бои между Лейлой, Мухамедом и ещё одной его женой - Муной. Никогда у отца Амина в семье не будет мира!
Такими рассуждениями  отвлекала себя Халиса, стараясь выглядеть спокойно и достойно.
…И вот дверцы машины распахнулись, и из салона показался сначала Саид, застёгивающий нижнюю пуговицу пиджака, затем Амин, который не посмел поднять глаза и посмотреть по сторонам. Он глядел только на Эмми, которая подала ему руку, и он помог ей выбраться из машины. К удивлению Халисы, девушка была одета вовсе не современно: никаких джинсов и кофточек и распущенных по плечам волос.
 Халиса стояла перед ними в легком льняном костюме из длинной юбки и туники с длинными рукавами, украшенном блеклой светлой вышивкой, едва заметной на ткани бежевого цвета,  на голове Халисы был накинут белый шелковый палантин, тщательно закрепленный заколками. Обута жена Амина была в изящные для ног ее размера туфли, тоже светлые.
Эмми же стояла перед ней в нежно-голубой джеллабе, голову покрывал ярко-голубой платок, закрывая шею, и ни пряди волос не выбилось из-под платка. Через плечо была перекинута коричневая кожаная сумочка, а из-под длинного подола марокканского одеяния выглядывали остроносые кожаные бабуши. Вероятно, Эмми оделась в то, что у нее было. Но что же тогда лежит в ее чемодане? Водитель уже успел достать из багажника машины все сумки и чемоданы молодых супругов.
Халиса высокомерно оглядела и парочку, и их вещи. Амин хмуро встретился с ней взглядом. Эмми, вопреки подготовленной и много раз мысленно отрепетированной сцене, спряталась за спиной мужа, сделав шаг  в его сторону. Халиса и сама не ожидала от себя такой суровости. К чему было сводить брови? Поджимать губы? А теперь надо что-то говорить… «Дорогие! Проходите! Вы осветили светом наш дом!...» Халиса в ужасе закрыла глаза. Неужели встреча начнется со скандала? Вот как выскажет ей сейчас Амин всё, что думает о такой встрече!
Но выручила лара Латифа. Она-то думала только о любимом сыне и о его спасении, о том, что он невредимый вернулся домой. Отношения с женами пока отошли на второй план.
- Амин, сынок! – распахнула она объятия сыну. Пока она обнимала Амина, Эмми неуверенно улыбалась, опустив глаза, не глядя в сторону Халисы, которая лихорадочно искала способ исправить положение.
Жади тоже сделала шаг к Эмми. И когда они увидели друг друга, Эмми радостно заулыбалась.
- Тетя Жади!
- Эмми! Дорогая! Подруга моей Хадижи! Я так рада тебя видеть!
- О, это братик Хадижи? Какой хорошенький! И на Хадижу похож!
- Это Джамиль, потом ты с ним ближе познакомишься, - сказала Жади и вдруг повернулась так, чтобы скрыть из поля зрения Саида личико сына. Она не подумала об этом сразу. И только обратив внимание на то, как пристально Саид рассматривает ребенка – перепугалась и невольно попыталась укрыть Джамиля от его взгляда. Она видела, как усмехнулся Саид, с каким пониманием взглянул на нее в упор. Но что он подумал? Мог ли он о чем-то догадаться? Или  уверен, что ребенок не от Лукаса, что она изменила мужу?! Пусть радуется! Пусть!
Жади уже пожалела, что не оставила малыша в его кроватке. Правда, он так беспокойно вел себя, чувствуя нервозность и суету в доме, что Жади не рискнула оставить ребенка одного в комнате. Он мог испугаться! А теперь вот его увидел Саид. О, Аллах!
Жади решила ретироваться.
- Эмми, ты заходи к нам с тетей Латифой в гости. Что я говорю? Теперь Латифа твоя свекровь. Но ты забегай к нам. Тогда и поговорим. А мне пора кормить малыша и укладывать его спать.
Эмми растерянно улыбнулась Жади, робко кивнула и прильнула к Амину, как маленький испуганный ребенок. Ободряюще кивнув ей и тоже улыбнувшись, Жади с ребенком ушла. Латифа же теперь осторожно обняла Эмми.
- Рада тебе, Эмми. Не бойся, все будет хорошо. Знаю, ваши раны ещё не зажили. Вам нужно отдохнуть, поесть и сделать перевязку. Халиса тебе всё покажет, подскажет и поможет. Я чуть позже приду к вам, чтобы помочь с перевязками.
Амин, почти молча перенесший объятия матери, повторяя лишь «мама, прости», теперь выжидающе смотрел на Халису. На нее же устремила взгляд из-за его спины и Эмми. Тогда Халиса подбадривающе кивнула – себе наверно, и сказала то, что и следовало говорить в таком случае. Напряжение спало. Теперь Халиса открыто улыбнулась второй жене и мужу и пригласила всех в дом.
И пока они втроем заходили внутрь, Саид остановил Латифу и спросил, где Самира. Разве она не рада возвращению брата? Амин жил в их доме. Они же не враждуют?
- Саид, моя дочь ещё не вернулась после занятий. Сегодня у нее много дел, она меня предупредила, что не знает, во сколько вернется домой.
- Латифа, мне надо поговорить с племянницей. Самира обязана мне помочь. Тебе ведь уже известно, что Фатима не нашлась. Но где я только не искал ее. Я очень беспокоюсь за жену. Ей скоро рожать!
- Саид, я всё понимаю и поговорю с Самирой. Мне кажется, что она тоже поняла, что Фатиме нужна помощь.
- Очень на это надеюсь. Я заеду к вам позже или в другой раз.
- Конечно, Саид. Приезжай.
- А теперь мне нужно увидеть Мустафу и кое-что передать от Мухамеда.
Он ненадолго заглянул в «Волшебную лампу», сел в машину и уехал. Ноэмия, которая следом юркнула в магазин, чтобы присутствовать при разговоре Саида с мужем, вскоре тоже появилась на улице и отправилась в бар к доне Журе.
- И что у них нового? – спросила Жура вошедшую.
- Подруга, что теперь будет! – подняла брови и закатила глаза дона Ноэмия.
- А что ещё случилось-то? Я тоже видела парочку. Но Халиса ни с Амином, ни с девчонкой не подралась. Разве не этого ждали все зеваки?
- Халиса не из тех женщин, кто дерется с соперницами. Я не об этом. Нашелся Амин, но не жена синьора Саида. И он подозревает, что Самира может знать, где скрывается его жена. Он намерен расспросить, что девушке известно.
- Да что ей может быть известно? – отмахнулась Жура, устало плюхаясь на стул у столика возле входной двери.
- Журочка, дело вовсе не в том, что синьор Саид теперь жаждет увидеть Самиру. Слушай! Я узнала от Мустафы, что их дядя Абдул – помнишь такого? Ну, сурового вида старик несколько раз приезжал в гости к Мухамеду – неужели не помнишь? Так он твердо решил найти Самире мужа. Только представь: девушка собралась ехать по работе в Марокко, и не одна, а с коллегой, а там ее ждет ловушка. Мустафа описал мне всё так ясно: как ее схватят, насильно отвезут в дом к старику, отволокут в комнату, где закроют на несколько замков. И выпустят только тогда, когда будет сломлена ее воля, когда она покорно согласится на брак с выбранным для нее мужем. Представляешь?!
- Так Самиру надо предупредить! – возмутилась ее собеседница. - Что это такое? Дикость же просто! А мы ещё удивляемся, что Мухамед взял вторую жену, его сын привез вторую жену, у их родственника три жены…
- Да, у синьора Саида три жены, - подтвердила дона Ноэмия.
- …А теперь дошла очередь до Самиры? Что за семейство? Но Самира на них не похожа. Если бы она хотела выйти замуж по воле родителей, у нее давно был бы муж. И куча детей. Но она заканчивает университет! Молодец! Я всегда говорила: кто хочет учиться, тот сможет быть, кем угодно. Получит хорошую работу. Шанди был хорошим сыном, но в этом он меня не послушал. А Самира – умница. Неееет, Ноэмия, я поговорю с ней, - стукнула кулаком по столу хозяйка бара.
- Жура, вот и я об этом: Самиру следует предупредить.
- А где ее отец? Почему он не вернулся со всеми?
- Он отправился в свадебное путешествие. Разве я тебе не говорила об этом?
- Не помню. В баре вечно столько народу. Значит, он пребывает в романтическом путешествии? А сын уже вернулся? Обошелся без свадебного турне?  Хм… И когда же Самира едет в Марокко? Зачем ей нужно это Марокко? Столько стран есть, где ее родственники не смогут ее схватить!
Женщины продолжали судачить о соседях, а Базилио и Анинья обслуживали посетителей. Жура и Ноэмия так увлеклись, что забыли о кофе, который собирались заказать, и о пирожках, нажаренных Журой незадолго до событий в семействе Латифы и ее сына. Базилио несколько раз пытался подобраться к столику и подслушать разговор. Но дона Жура в первый раз заставила его протереть столик, который показался ей липким, а потом отправила перетирать все остальные столики –  и не только на улице, но и в зале.

…Халиса ввела в дом жену Амина, держась с достоинством. Она вежливо улыбалась, неторопливо отвечала на вопросы Амина, не заговаривая с Эмми, которая и сама пока помалкивала.
- Мне нужно поговорить с тобой, - наконец, буркнул Амин.
- Мне тоже, - ответила Халиса. – Но сначала следует устроить твою жену. Тебя зовут Эмми? Думаю, ты тоже знаешь мое имя.
Эмми кивнула. Показывать гордость и держаться самоуверенно у нее уже не хватило сил. Она только осматривалась, войдя в дом. Эмми помнила особнячок, в котором раньше жили с родителями Амин и Самира. Это был почти дворец, если сравнивать с тем, что она только что увидела. Жить здесь вдвоем ещё можно, но с двумя женами и будущими детьми? О, нет, пусть Амин ищет выход, покупает ей дом! Отец обещал помочь, почему бы и нет?
А это жилище по праву принадлежит первой жене. Везде чувствовалась ее заботливая рука. «Я даже пытаться не стану что-то менять здесь или переставлять. Это ее владения, а я здесь временно! Скоро и у меня будет собственный дом», - решила Эмми, пройдя по дому, заглянув вместе с Халисой на кухню, в гостиную, оказавшись, наконец, в комнате, о которой Халиса сказала, что здесь она и будет жить.
Комната показалась Эмми неуютной, возможно, потому, что здесь было мало вещей, мало мебели, совсем отсутствовали милые мелочи.  И всё так непохоже на дом отца и дворец БЫВШЕГО. «Это неважно. Главное – рядом будет мой любимый Амин,  а мелочи наживаются женщиной для своей комнаты, для жилища, как сделала это Халиса. Кстати, почему она не показала мне СВОЮ комнату? Похоже, она останется для меня тайной. Халиса как Синяя Борода из сказки: показала все владения, кроме одной комнаты, самой интересной. Теперь я буду думать, какой может быть ее спальня?» - рассматривая новое жилище, думала Эмми.
Вдруг за спиной она услышала голос первой жены:
- Располагайся в своей комнате, переоденься и приходи кушать. Стол будет накрыть в гостиной.
Эмми повернулась к ней и дипломатично улыбнулась. Халиса вышла, закрыв за собой дверь и больше ничего не сказав. Ещё раньше Амин внес чемодан и сумки. Эмми тут же раскрыла весь багаж, отчего комната показалась ей ещё меньше, чем была. Девушка растерянно стояла над расстегнутым чемоданом с откинутой крышкой и не могла вспомнить, куда именно она положила перед отъездом чистую одежду, которую она собиралась надеть в самый первый день в новом доме.
Принять бы душ, но врач запретил это делать без обработки раны до этого, а о приеме ванны и вообще велел пока забыть. Порывшись в вещах, Эмми нашла, наконец, пакет с подготовленной одеждой и достала также коробку с косметикой. В комнате имелось зеркало, но Эмми стало не по себе при мысли, что она воспользуется чужим зеркалом, в которое до нее гляделась Халиса. Как будто ее отражение продолжало там жить!
Девушка тщательно причесала волосы, надела другое платье, убрав пыльную и потную джеллабу в шкаф, свернув ее и положив в угол – до стирки. Потом она села на пуфик  и задумалась, как быть с золотом. Тяжелую шкатулку она уже достала из сумки и поставила на столик.  Придется найти место для шкатулки в шкафу. Но стоит ли прямо сейчас надеть на себя что-нибудь из украшений? Или это будет вызовом первой жене?
Эмми так волновалась, боясь их первой встречи, что совсем не обратила внимание на то, как выглядела Халиса – во что одета, какие были на ней украшения. Впрочем, Амин предупредил особо: никаких украшений на улицу не надевать, даже в окне в них не показываться. Их уже грабили из-за рассеянности Халисы. Хватит неприятностей! Разумеется, Эмми не собиралась становиться причиной новых бед.
Она решила, что сначала вообще не станет демонстрировать свое золото. Будет делать так, как поведет себя Халиса. Если первая жена носит в доме золото – тогда и Эмми так же поступит. Она не могла объяснить себе охватившего ее ужаса перед суровой женой Амина, какой ей показалась Халиса.
Кое-как передвинув в пустой угол сумки и чемодан, закрыв часть из них, Эмми нерешительно присела на кровать. Старая вещь. Кто спал на ней до нее? Откуда взялась мебель в ее комнате?
Она встала и отвернула угол покрывала, под которым обнаружила застеленное постельное белье, свежее, новенькое. Откуда и чье оно? Неужели Халиса выделила второй жене комплект из собственных запасов? Эмми стало не по себе при мысли, что она явилась в дом мужа с голыми руками. Даже постельное белье придется позаимствовать у соперницы! А Халиса по-хозяйски постелила для них с Амином постель. Ведь все ближайшие ночи она обязана отдать ей! И какой веселенький рисунок на белье – вся подушка в алых сердечках и розочках. Конечно, это не намек на их с Амином ночи. Странно, неужели ей нравится такой рисунок? Впрочем, у каждой женщины свой вкус. Значит, Халисе нравится, но интересно было бы взглянуть на ее комнату, на ее кровать. 
Эмми же подумала ещё и о том, что из денег, которые она получила в качестве махра, она может взять некоторую сумму на покупку разных мелочей для своей комнаты, в том числе и на новое одеяло, на красивую вазу для цветов, на кувшин для воды, который будет стоять на столике у ее кровати… И на комплекты постельного белья, которые понравятся именно ей. Белье – это личное пространство, она сама должна выбирать такие вещи. Но она поблагодарит Халису за заботу.
Молодая жена была готова к выходу в гостиную, но и есть очень хотелось. Однако она не решалась прикоснуться к дверной ручке и выйти за пределы комнаты. Эмми встала перед дверью, не в силах выйти в коридор и отправиться в гостиную. Даже рана в боку начала ныть, хотя не давала о себе знать даже в самолете.
… Пока Эмми приводила себя в порядок, Амин и Халиса разговаривали, закрывшись в комнате теперь уже первой жены.
- Халиса, прости меня! Я должен был предупредить тебя перед нашей свадьбой о том, что такое может произойти. Возможно, ты тогда отказалась бы выходить за меня замуж.
- Амин, для меня стало неприятным сюрпризом то, что в твоем сердце уже жила любовь к другой девушке. Для меня это было немыслимо. Ведь меня воспитывали иначе: любовь рождается в браке. Значит, любить ты мог только меня. Могло ли мне прийти в голову, что ты уже думаешь о ком-то, а я буду вынуждена бороться с твоими мечтами, которые однажды станут явью.
Амин пытался поймать взгляд Халисы, которая упорно отводила глаза. Она говорила каким-то равнодушным, даже безжизненным голосом. Но Амин видел, как дрожат ее пальцы, сжимающие носовой платок. Значит, она переживает! А ведь ждет его ребенка! Амину стало ужасно жалко ее.
- Халиса, что случилось, уже не изменишь. Прости и успокойся. Ты же ждешь ребенка. Пожалуйста, береги себя и нашего будущего сына. Я уже говорил тебе, что буду справедлив к вам обеим. И буду любить и тебя, и ее. Неправда, что нельзя поделить сердце поровну между женами. Я смог. Когда-то я думал, что бОльшей любви, чем любовь к Эмми, быть не может, но теперь знаю, что и ты завоевала мое сердце. Тебе принадлежит его половина…
- Амин, прекрати! Не надо меня успокаивать. Тот, кто любит, не ищет вторую и третью, четвертую жену, не делит сердце на части.
- Не веришь, что я и тебя тоже полюбил? Я смог понять это там, в Египте. Аллах, слышала бы меня сейчас Эмми!
- Не знаю, Амин, пока не верю. Поживем – увидим, сможешь ли ты и ко мне относиться справедливо.
- Спасибо тебе, Халиса, что смогла переступить через себя и встретила нас без скандала. Думаю, моего отца и лару Муну ждет иной прием. Лейла устроит концерт на весь Сан-Криштован.
- Я не вижу причины скандалить, ведь всё уже случилось. Ты женился, я сама подписала разрешение на ваш брак…
-… и за это я очень тебе благодарен! И Эмми тоже! Ты спасла нас обоих!
- Я рада, что всё закончилось хорошо. Правда, Амин. Моему ребенку нужен отец. Не представляю, как бы я смогла остаться одна с ребенком, если бы с тобой что-нибудь случилось.
- Когда ты узнала о том, что ждешь ребенка? Почему не сказала мне до отъезда?
- Мы уже говорили об этом. Я узнала накануне твоего бегства, но была уверена, что смогу поделиться с тобой этой радостью на празднике, о котором ты просто забыл. Хотела преподнести тебе сюрприз. Не получилось.
- Да, я виноват. Сорвал праздник. Поступил ужасно с тобой и неблагодарно – с дядей Саидом.
Халиса стояла, опустив глаза. Почему-то ей не хотелось встречаться с ним взглядом. А в доме стоял чудесный аромат еды, по которой Амин так скучал в Египте и даже в Марокко, в доме дяди Али, несмотря на чудесную еду, которую готовили на кухне у Зорайдэ. Вспомнив, как он мечтал о ее выпечке, о лепешках, которые снились ему даже во сне, Амин неожиданно обнял Халису и крепко прижал к себе.
- Ты очень хорошая. Я понял там, что такие, как ты, редко встречаются в жизни мужчины. Я скучал по тебе, по твоим пирожкам и таджинам. Накорми меня.
Отстраняясь от него, Халиса сказала:
- Хорошо, Амин. Идем, стол готов, но блюда принесу, когда все сядем за стол. Иди за своей принцессой, я принесу с кухни таджин.
Амин решил пропустить мимо ушей «принцессу», хотя это слово стало первым камнем от Халисы в Эмми. В конце концов, Халиса произнесла его наедине с ним, а не в лицо Эмми. Пусть, надо же и ей как-то выпустить пар. А то, что Халиса не может принять их с распростертыми объятиями, так же искренно, как сделала это его мать, Амину было понятно. Для матери Эмми – вторая невестка, для Халисы – нежеланная соперница.  Все-таки он нервно поежился при мысли, что же их всех ждет?
Амин нашел Эмми в ее комнате, она застыла на месте, как будто не решалась протянуть руку и открыть дверь в коридор, чтобы выйти к ним. Он позвал Эмми за собой, напомнив, что пора поесть. Сам же бегло осмотрел комнату: Халиса все-таки постаралась привести пустое помещение в порядок, придав более-менее приличный вид. Вещей маловато. Нужны ковры, подушечки.
Всего этого полно в его магазине,  завтра же он все принесет. Отведет Эмми в свой магазин или в «Волшебную лампу» и позволит Эмми выбрать всё, что она пожелает. И почему же только Эмми? Тогда и Халису придется брать, ведь всё должно быть по справедливости. Впрочем, вряд ли Халиса захочет что-то взять для себя. У нее в комнате уже всё есть. И она понимает, что товар в магазине – это их будущая прибыль. А Эмми в первый раз пусть выберет все, что захочет.
Он увидел и отогнутый угол покрывала на постели, узнал подаренный тетей Жади комплект белья. Ну, Халиса! Все же решила укусить его исподтишка. Знает же, что ему комплект совершенно не понравился. И отдала его Эмми. И теперь он должен будет НА ЭТОМ спать!
Решив не обращать внимания на мелкие «шипы», которые успела «разбросать» перед их приездом Халиса, он взял Эмми за руку и почти насильно повел в гостиную, где вокруг стола суетилась Халиса. На столе уже стоял узорчатый таджин, конусообразная крышка которого ещё не была поднята, чашки с разными соусами, на блюде – ароматная гора лепешек, стояли и кувшин с соком, и чайники с заваркой и с мятой, и просто с горячей водой. Красивые стаканчики под чай с марокканским орнаментом по краям, расписные, но не сувенирные тарелочки…
Халиса велела Амину и Эмми садиться, предупредив, что позже обещала зайти лара Латифа с выпечкой, специально приготовленной к их возвращению.
Ели молча. Эмми очень стеснялась, а Халиса не знала, о чем говорить, хотя много всего предстояло ей обсудить и с Амином, и с Эмми.  Но не за столом же и не на голодный желудок! Халисе тоже неимоверно хотелось есть. Она весь день провела у плиты, но от переживаний не смогла съесть ни кусочка.
Теперь эти чувства вдруг отступили. Возможно, потому что она увидела Эмми, которую какой только не рисовала ее воображение. Эмми оказалась девчонкой, ровесницей Лейлы. «Только бы она не была такой же капризной и зловредной, глупой и истеричной! Но Амин вряд ли смог полюбить такую же, как Лейла. Нет, Эмми другая, и слава Аллаху!»
Халиса исподволь наблюдала за той, что против ее воли вторглась в ее семью. Эмми ела, боясь сделать каждый глоток или взять кусок с тарелки. В какой-то момент в Халисе заговорила жалость. Как будто перед ней сидела несчастная младшая сестра. Какое-то материнское чувство на миг охватило Халису. 
Амин же освоился быстро, оказавшись у себя дома. Подняв крышку таджина, он с радостным воплем приветствовал таджин с цыпленком и солеными лимонами. И овощи в таджине потушились со специями, как следует.
Всё приготовлено было очень вкусно, Амин ел с большим аппетитом, нахваливая Халису.  Молодая женщина незаметно продолжала наблюдать за второй женой. Кажется, Эмми расстроили его похвалы? Почему? Ревнует?
«О, Аллах!» И эта девчонка тоже не умеет готовить», - догадавшись, ахнула про себя Халиса. Неужели и в этом доме вся кухня снова будет на ее плечах? И что вообще умеет делать Эмми? Убирать дом, стирать? Или всему ее придется учить? Нет, пусть учится готовить у лары Латифы. И вообще: в доме Мухамеда Халиса была невесткой, которая не могла по статусу спорить ни с сидом Мухамедом,  ни даже с Лейлой, которая, как это ни удивительно, приходилась ей практически свекровью.
 Но теперь Эмми – такая же невестка, как и Халиса. С ней она может делить все домашние дела. Пусть учится всему. Глядя на несчастное выражение лица второй жены, Халиса подумала, что девушка из тех, кто никогда ничему не сможет научиться, даже имея большое желание. Такова Фатима – жена сида Саида. У обеих на лице как будто написано: «Я ничего не умею, и научить меня никто не сможет! И мне это ненужно!»
- Посмотрим, что будет дальше, - себе под нос тихо сказала Халиса. Эмми испуганно подняла на нее глаза. Даже Амин оторвался от ножки цыпленка и с набитым ртом вопросительно посмотрел на нее.
- Всё хорошо, я рада, что вам нравится еда. Я старалась, - нашлась Халиса.
Зазвонил ее сотовый, который лежал на низеньком столике.
- Лара Латифа? Мы обедаем… Да, я позвоню, когда закончим. Но приходите же прямо сейчас – к чаю. А потом я помогу вам с перевязками. Да, да…
- Лара Латифа беспокоится о ваших ранах. Спрашивает, не позвать ли дону Журу? Она разбирается в медицине. По крайней мере – перевязку сделать сможет или хотя бы подсказать, что и как делать. Твоя мама никогда не сталкивалась с подобным, не знает, как правильно обрабатывать раны. А лара Ноэмия, оказывается, ещё несколько дней назад нашла в интернете описание, как делать перевязки после ножевых ранений. В общем, советчиков и помощников хватит, только скажи, что нужно делать. Я всех могу позвать.
- Я сам сделаю перевязку Эмми, видел, как действовал врач. Лекарства мы с собой привезли.  А мне рану обрабатывать очень просто. Главное – правильно наложить повязку.
- Амин, ухаживать за Эмми – теперь дело женщин этой семьи. Тебе не стоит смотреть на такие вещи. Согласен?
У Эмми в глазах появилась паника, Амин был удивлен уверенными словами Халисы. Но потом согласился, что теперь, когда они вернулись домой, многое должно быть иначе.
- Я пойду, - сказал, вставая из-за стола Амин. – Совсем забыл об одном важном поручении отца: я должен вместе с Мустафой пойти к нему домой и открыть дверь комнаты Лейлы. Ведь она все ещё сидит взаперти. Отец хочет сделать это ради Муны и по ее просьбе.
- Хм,  смотри, как бы не пришлось взламывать дверь. Мустафа не смог открыть, они с ларой Ноэмией уже пытались, но ничего не вышло.
- Я схожу и узнаю, что можно предпринять. А вы пока поговорите, думаю, вам есть, что обсудить без меня. А когда придет мама, займитесь раной Эмми. Я пошел.
Молодые женщины остались наедине. Где-то внизу хлопнула дверь, в замке заскрежетал ключ. Потом за окном чей-то звонкий голос воскликнул:
- Привет, Амин! А где твоя вторая жена? В баре у доны Журы все хотят ее видеть! Какая она? Она красивая? Мы не успели рассмотреть!
Амин что-то ответил парню, но молодые женщины не смогли разобрать его слов.
Халиса прокашлялась, прежде чем заговорить, а Эмми вздрогнула и как бы  сжалась, кляня себя за такое необъяснимое для себя поведение против собственной воли.


28. Часть 25. Глава 28. Эмми в Сан-Криштоване.

Оставшись одни, девушки настороженно смотрели друг на друга. Неуверенность Эмми вдруг сменилась нахлынувшей дерзостью. Что такое? Она ведь теперь такая же жена Амина, как и Халиса! Так почему Халиса держится свысока? Эмми ответит тем же! И девушка с вызовом посмотрела в глаза сопернице.
А та рассматривала ее с интересом и как-то оценивающе. Как будто Халиса пыталась заглянуть в ее мысли, что и происходило на самом деле. Но Халиса была уверена, что знает, о чем может думать вторая жена: что именно она станет любимой женой Амина, потому что он ЕЕ любит. Халиса даже пожалела, что Эмми  не смогла услышать то, что Амин сказал ЕЙ. Возможно, слова о любви были произнесены им ради успокоения Халисы, ведь муж знает, что она ждет ребенка. А Амин чувствует себя виноватым. Но при Эмми,  конечно, он не посмеет повторить сказанные ей слова.
 «Надеюсь, Амин не станет при мне показывать свою любовь к Эмми, это было бы жестоко, - думала Халиса. – Пусть он проявляет свои чувства к нам за закрытыми дверями наших комнат».
Почувствовав, что Эмми напряглась и приготовилась дать отпор, Халиса решила не начинать отношения со ссоры.  Она деловито завела разговор, в самом начале заявив, что отдаст Эмми все ночи на месяц вперед, так как того требует обычай.
- Конечно, ты провела рядом с Амином больше месяца, вы путешествовали по Египту, как  всем известно. Но мы с тобой делим те ночи, которые Амин будет проводить с нами, как наш муж. А ты, как я узнала, стала его женой уже после никяха, перед самым отъездом из Феса. Между вами до этого ничего не было…
- Откуда ты знаешь? – прищурила один глаз Эмми, испытав неприятное чувство, когда услышала такое откровение.
Халиса слегка усмехнулась – уголками губ.
- Дядя Абдул позвонил ларе Латифе и сказал, что ее вторая невестка оказалась чиста. Он долго поучал мать Амина, как обращаться с тобой, чтобы ты не превратилась в одалиску.
- Что?!
- Это не ко мне вопросы. Спроси у лары Латифы. Он разговаривал с ней за сутки до вашего возвращения.
«Наверно, сразу же побежал звонить всем родственникам, как только дядя Али отдал ему ту ткань с кровью», - догадалась Эмми. Она хмуро посмотрела на Халису.
Но та продолжала по-деловому  обсуждать семейные проблемы.
- Итак, до конца следующего месяца все ночи – твои. У каждой из нас есть своя комната, и там мы сами себе хозяйки. В личных комнатах мы будем сами наводить порядок. Но в остальной части дома мы должны работать по очереди или поделить всю домашнюю работу. Но готовить на кухне еду  будем все же по очереди. Давай поступим так: мои дни – четные, твои – нечетные, также и ночи, когда пройдет ваш медовый месяц. В мой день я готовлю еду, а ты занимаешься стиркой и уборкой. Потом наоборот, ты готовишь обеды и ужины, а я стираю и убираю дом. За продуктами на рынок и в магазины, в Торговый центр мы будем ходить вместе, при этом не одни, а с ларой Латифой, пока она ещё не вышла замуж. Иногда с нами будет ходить Ариба, потом ты с ней познакомишься. Это девушка из дома отца Амина. Она тоже может скоро уехать в Марокко…
- Да, знаю, это ей Амин должен передать письмо от ее жениха! – воскликнула Эмми, забывшись, что перед ней не подружка или новая знакомая, а первая жена Амина.
- О! Я рада за нее, т.е. я надеюсь, что Икрам сообщает ей в письме хорошие новости. Он не передумал на ней жениться?
- Нет, наоборот, он много раз приходил разговаривать с сидом Мухамедом, пока он и Муна не уехали в Египет.
Халиса кивнула. Потом спросила:
- Эмми, ты умеешь готовить? Честно ответь. Амин любит вкусную еду. Он требует, чтобы в доме было так же чисто, как и в доме его матери, чтобы у него всегда была чисто постиранная и хорошо выглаженная одежда, чтобы свежее полотенце для душа висело в ванной комнате к его возвращению из магазина… Домашнюю работу ты быстро освоишь, но вот кухня…
- Я… кое-что хорошо готовлю. Амин ел, не говорил, что что-то ему не нравится. В Египте  обеды готовила я, когда у нас закончились деньги.
- Ты потом сама узнаешь, что любит Амин. Какие таджины он предпочитает, какие соусы он выбирает, какую выпечку ждет к чаю. Мне сейчас трудно выносить запахи еды, поэтому попроси лару Латифу научить тебя готовить любимые блюда мужа, пусть покажет, как и что готовить.
- Я умею. Но ты права, я поговорю с ларой Латифой, чтобы она дала мне советы.
- Эмми, и вот ещё что: я не предлагаю стать сестрами. Меня всегда коробило от этой фальшивой фразы. Но давай жить мирно, без ссор и интриг. Если возникнет какое-либо недоразумение, сначала стоит прояснить, в чем дело, выслушать друг друга, прямо сказать, что не нравится. Интриги, склоки, подлости друг против друга в борьбе за мужа – это отвратительно. Зачем портить жизнь друг другу и Амину тоже?
Эмми слушала ее с удивлением. Что бы это могло значить? Халиса предлагает дружбу? Или это хитрая уловка, чтобы Эмми потеряла бдительность, и тогда нанести вероломный удар? Но отвергать мирное предложение соперницы Эмми не стала. Она сказала, что согласна на мирное сосуществование в доме Амина.
- Хорошо. Но мы недолго будет делить с тобой один дом. Мой отец сказал, что даст недостающую сумму к тем деньгам, которые я получила в качестве махра. А ещё одну часть добавит Амин, и тогда для меня купят дом. Где-нибудь недалеко отсюда.
- Эмми, забудь о собственном доме, - нервно сказала Халиса. –  Амин не зарабатывает столько денег. А дома в Бразилии намного дороже жилья, которое можно купить в Марокко. Твой отец должен знать об этом. Чтобы собрать сумму хотя бы на полдома, Амину надо работать в магазине несколько лет.
- Да? – недоверчиво протянула Эмми.
 Что, если ее обманывают, глядя в глаза? Ведь Амин и отец строили иные планы. Впрочем, Амин ведь что-то такое говорил, о трудностях покупки дома.
Халиса же, видя, что вторая жена сомневается, ещё раз, но другими словами дала понять, что разговоры о доме – пустые. Не сможет Амин купить ей дом.
- Но как же он купил ЭТОТ дом? Как Амину хватило денег на его покупку?
- Хм, у него и не было столько денег. Большую часть ему дал отец, а ещё некоторую сумму добавил брат отца, дядя Саид. Как видишь, Амин в долгах, хотя вряд ли дядя и отец станут требовать вернуть деньги. Но покупка ещё одного дома исключена.
Расстроенной Эмми показалось, или в глазах Халисы загорелись торжествующие огоньки? Ничего, ее насмешки быстро пройдут, когда она увидит, кого Амин любит больше, и вообще – кого он любит или совсем не любит.
- Ты ожидала иное? Нет, Эмми, нам придется терпеть друг друга всю оставшуюся жизнь. Я была очень огорчена и обижена, когда узнала о том, как поступил Амин. Но я жду ребенка и не могу отказаться от мужа, лишить своего сына отца.
«Сына? Ты так уверена, что у тебя будет сын? Все так говорят, потому что хотят подарить мужу сына. Но потом рождается девочка», - думала Эмми, и всё это легко читалось у нее на лице.
Халиса насмешливо поджала губы. Не стала спорить, это было бы смешно. Сама она была уверена, что родится мальчик. Интересно, как скоро и Эмми сможет стать матерью?
- Я согласилась на ваш брак, чтобы спасти Амина. Тебя я не знала и не могла желать тебе добра или зла. И не жду от тебя, как и от него, благодарности. Но я хочу, чтобы ты знала с самого начала: если бы жизни Амина ничего не угрожало, я ни за что не согласилась бы на вторую жену. Но теперь что сделано, то сделано. И нам лучше понять друг друга и по мере возможности мирно жить под одной крышей.
- Конечно, нам ничего другого не остается, - вздохнула Эмми.
Внизу кто-то позвонил в дверь. По дому разнесся нежный звон маленького  медного колокольчика.  Халиса встала.
- Лара Латифа пришла делать тебе перевязку. Иди к себе и раздевайся, если сама сможешь это сделать. А мы со свекровью сразу же придем к тебе.
Халиса отправилась открывать дверь, а Эмми нехотя пошла к себе в комнату. Ей стало неприятно, когда Халиса так уверенно указала ей, что делать. Велела идти в комнату и раздеваться. «Я уже придираюсь к ней – вот что», - пришла она к выводу.
Латифа принесла огромный пакет выпечки, который был отправлен на кухню, но от женщины вкусно пахло ванилью и корицей, даже когда она вошла в комнату невестки.
- Эмми, я помогу тебе снять платье, - сказала мать Амина. Но Эмми сама торопливо попыталась стащить его через голову. Неудачно потянувшись, она ахнула от боли. Тогда лара Латифа и Халиса  вдвоем помогли ей стянуть одежду. Бинты держались превосходно, однако после длительного полета следовало освежиться под душем, но и рана должна быть обработана.
- Может быть, позвать дону Журу? – засомневалась женщина. – Я только теоретически знаю, как обрабатывать такие серьезные раны.
- Но я видела, как в Фесе врач каждый день снимал бинты у Амина, обрабатывал жидкостью вон из той бутылочки и смазывал мазью из того тюбика, - Эмми ткнула пальцем в выложенные на столик лекарственные средства. - А потом доктор снова бинтовал ему руку. И меня он лечил этими же препаратами.
- Хорошо, давай попробуем.  Но тебе, Халиса, лучше не смотреть, потому что это зрелище не для беременных.
- Что Вы, я легко переношу вид ран и крови. Вот на запахи реагирую, меня тошнит. Я помогу, лара Латифа.
И действительно, вдвоем они ловко управились, сняв утягивающую ткань и бинты, обработали края резаной раны, заклеили ее лейкопластырем, а потом помогли Эмми помыться. И снова обработали рану, теперь уже наложив и тугую повязку.
 Девушка молча подчинялась им, как будто была бессловесной куклой. Халиса же действовала деловито, не проявляя эмоций, в отличии от Латифы, которая не могла удержаться от комментариев.
Эмми уложили в постель и велели отдыхать.  А вскоре вернулся Амин. И лара Латифа начала настаивать, что его рану необходимо немедленно обработать. Ведь на улице жарко, легко может быть занесена инфекция. И тут же заметила свежую царапину на тыльной стороне ладони правой руки.
- Что это, Амин?
- Пытался выбить дверь в комнату Лейлы, - проворчал парень. – Потом мы с Мустафой вынуждены были вынимать разный мусор из замочной скважины. Но эта противная девчонка сама ловко сумела очистить замок, поддевая мусор пинцетом с той стороны двери.
- Вы смогли открыть дверь? – спросила Латифа.
- Да, и вы не поверите: Лейла вышла к нам не как истомленная узница, которая провела взаперти три недели, а вырядилась, как на праздник – в дорогом платье, увешенная золотом, накрашенная. Видно, у себя в комнате она только этим и занималась, что примеряла одежду и украшения и красилась. А ее родственница в это время делала всю домашнюю работу и нянчилась с ее ребенком.
- Амин, ты хочешь сказать, что Лейла могла сама очистить замок и быть свободной? Она так боится твоего отца, что не посмела выйти из комнаты даже в его отсутствие? – удивилась мать.
- А зачем ей покидать надежное убежище, где она может бездельничать, сколько угодно? Ариба работала, а она отдыхала. Та ей ещё и еду подавала несколько раз в день в прорезанное в двери отверстие. Теперь ей придется делить с Арибой домашние дела и тоже чем-то заниматься. Девчонки уже поссорились из-за этого – при мне и Мустафе.  Лейла очень наглая. И я не удивлен. Уверен, что она уже стоит у окна и высматривает нас.
Латифа покачала головой. Они все остановились на пороге комнаты Эмми, дверь была распахнута. Халиса уже вышла, а Латифа задержалась, когда пришел сын. Лекарства находились в комнате невестки, поэтому Латифа попросила Амина войти, чтобы сделать перевязку.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Амин у Эмми, увидев ее в постели.
- Нормально. Мне все процедуры уже проделали. Рана почти не болит. Амин, у тебя рана глубокая, тебе тоже следует ее обработать.
Уговаривать его принялись втроем, а Латифа и Халиса предложили ему помощь. Наконец, договорились, что он сначала примет душ в комнате Халисы, а Латифа в это время решила приготовить всем чай. Не зря же она принесла пакет с печеньем! А потом за ней заедет сид Керим, и они вместе поедут навестить его сестру, которая лежит дома с переломом ноги.
- Она еле передвигается на костылях, - пояснила лара Латифа. – Я должна о ней позаботиться.
- Тетя Латифа, а когда я смогу увидеться с Самирой?
- Сегодня уже поздно, ты отдыхай, а завтра Самира вернется после обеда из университета, ты сможешь прийти к нам домой. Там и тетя Жади будет.
- Хорошо, обязательно приду. Я ещё не поблагодарила Самиру за то, что она придумала такой чудесный план, чтобы спасти нас с Амином. Дядя Абдул так разозлился на нее, что даже решил немедленно найти ей мужа и насильно выдать замуж, как только она появится в Марокко, - разболталась Эмми, не замечая, как изменилась в лице мать Самиры. Но Амин, встав за спиной матери, сдвинул брови и знаками показал жене, чтобы не болтала лишнего.
Эмми всё поняла и со стоном откинулась на подушки. Что ещё ей оставалось, чтобы прервать свой рассказ? Пусть думают, что на нее накатила волна боли! Вот глупая! Рассказать матери Самиры такое!
Она совершенно забыла о Халисе. Но та смотрела на нее с удивлением. Эмми назвала свекровь не ларой Латифой, а ТЕТЕЙ!  Что это такое? Это неправильно! А свекровь, кажется, даже не заметила оговорку. Но кто должен сделать Эмми замечание? Не Халиса же?
Она пошла к себе в комнату, где принимал душ в ее ванной комнате Амин. Он вышел оттуда с мокрыми волосами и без повязки на плече. Влажное полотенце Амин по привычке бросил в кресло. Халиса молча подобрала его, чтобы унести и положить в стирку. Но они с Амином вдруг одновременно повернули головы к окну и оба посмотрели на окна отцовского дома.
- Она уже маячит в окне, - поморщилась Халиса.
- Вижу, и даже ни сколько не сомневался, что так и будет. Эта змея посмела попросить Мустафу принести из кладовки телевизор, который отец в свое время у нее отобрал. Мустафа отказался, но я думаю, что она сама доберется до него. Ариба начала возмущаться, не дождавшись, когда мы уйдем. Она даже письмо от Икрама не прочла, положила в карман, так ей не терпелось отчитать Лейлу за обман. Отец не догадался, что мусор в замке  легко вынимается. Он был уверен, что дверь придется выбивать. Вот кобра!
- Теперь мы снова будем чувствовать себя под колпаком ее взглядов. А когда она узнает, что ты привез любимую жену, она прилипнет к окнам.
- Лейла уже забросала меня столькими вопросами, что мне стало неловко перед Мустафой. Но он увел меня из того дома. Я выполнил миссию, передав Арибе письмо от жениха и выпустив из комнаты Лейлу. Это всё. Больше меня не интересует тот дом, та женщина.
- Иди на перевязку, Амин. Лара Латифа торопится, она ещё и чай хотела с нами вместе попить.
- …А знаешь, Халиса, в Египте как-то во сне я увидел, как ты кормишь меня горячими лепешками. После того сна я точно понял, что никогда с тобой не разведусь. Ты мне нужна. Даже если бы ты потребовала развод, я тебе его не дал бы. И не дам.
- Амин, время покажет, к кому и как ты будешь относиться. А теперь идем, нас ждут.
Парень послушно повернулся и вышел из комнаты, а Халиса вытерла выступившие на глазах слезы. Если бы Амин сказал ей эти слова, когда они были только вдвоем!
Амина ждали. Эмми, привстав на постели, подложив под спину подушки, пила чай, держа одной рукой печенье над небольшой тарелочкой, а в другой была симпатичная кружка с горячим чаем. Латифа же сидела в кресле и тоже наслаждалась чаем.
Когда пришел сын, она тут же поставила недопитую кружку на столик и потянулась к лекарствам. Халиса тоже принялась ей помогать. Эмми ревниво наблюдала, с какой любовью прикасается к ИХ мужу первая жена, как осторожно она наносит мазь на края раны… Потом она же и забинтовала с необычайной ловкостью плечо Амина, а лара Латифа только помогала ей. Эмми дала себе слово, что в следующий раз она будет делать перевязку Амину!
И почему это он отправился мыться в ванную Халисы? Разве в ее комнате нет душа или ванны? Вот дверь, и стоит только открыть ее… Амину в голову не пришло, что теперь и она тоже живет в этом доме, а не только Халиса. Ревность потихоньку начала хватать ее за руки, потом будет дергать за язык, если не остановить это чувство – поняла Эмми. Разве стоит обращать внимание на такие мелочи? Да, Халиса занималась Амином, но она-то, Эмми, лежала в постели! Да, она видела, как действовал врач, но никогда сама не прикасалась к ране Амина. Получилось бы у нее так же хорошо, как у Халисы?
Эмми сидела в кровати и маленькими глотками пила чай, позабыв о вкусных печеньках, которыми ее угостила свекровь. Наконец, Латифа ушла, за ней последовала в свою комнату и Халиса – ведь здесь ей больше нечего было делать. Она медленно вышла, а Амин остался. Эмми сразу ожила.
- Скажи, Амин, в окно я вижу дом твоего отца?
- Да, мы когда-то там жили.
- Я помню, как мы с Хадижей приезжали в гости к Самире и тебе. Хорошо помню, как выглядит дом внутри. Лестница на второй этаж, на каждой ступеньке стояли горшки с цветами…
- Теперь там всё иначе, я думаю. Всё запущено, цветы уж точно завяли. Раньше мать следила за каждой мелочью, но вторая жена отца оказалась бездельницей.
- Это не она там стоит у окна? Нет, там, кажется, стоят две женщины.
- Это Ариба и Лейла. Та, что с ребенком – Ариба. Лейла превратила свою родственницу в служанку. А та, на которой блестит золото – и его видно даже с такого расстояния – это Лейла. Приедет отец, я ему расскажу, что его жена демонстрировала себя в окне. Самое страшное здесь, в Бразилии,  – показать, что у тебя есть ценные вещи. Из-за этого золота у моего отца могут быть большие неприятности. Но эта глупая девчонка не понимает простых вещей. Ей захотелось выставить себя напоказ. Она это и делает. А то, что на дом могут напасть грабители, ей все равно!
- Амин, это та женщина, о которой ты рассказывал в Египте? Которая влюбилась в тебя, и из-за этого вы с Халисой ушли жить в дом твоей матери?
- Да, это она. Раньше она разными способами изводила Халису, теперь примется за тебя. Поэтому будь готова к ее провокациям. И вообще – держись от нее подальше, не связывайся. Она очень любит скандалить, не стесняясь никого. Мне бы не хотелось, чтобы она втянула тебя в очередную ссору.
- Конечно, Амин, я тоже не люблю склоки. Но чего она хочет? Чего добивается?
- Не знаю, чего она добивается. Не понимаю. Мне кажется, что она…. Она… меня… ревнует! Из-за этой змеюки мне неловко перед отцом. Его жена смотрит не на него, а на меня. Ещё и смеет ревновать меня к Халисе! -  начал возмущаться Амин, но когда заметил грустный взгляд Эмми, добавил:
- Теперь и ты моя жена, тебе тоже от нее достанется, если она не поумнела, сидя взаперти. Но мне отчего-то кажется, что этого не случилось.
- Амин, скажи, сегодня в том доме между ней и тобой что-то произошло? – сощурив один глаз, спросила Эмми. Ревности в этом случае она не испытала. Ей даже весело стало.
- Нет, что там могло случиться? И я был там не один, а с Мустафой, и дона Ноэмия болтала на лестнице с Арибой, пока мы занимались дверью.
- Я пошутила. Но… как ее? Лейла?... Она приоделась в красивое платье и золото для тебя? Скажи, ведь это так?
- Не знаю, я не намерен об этом думать! Эта девчонка – жена моего отца, но ведет себя не подобающе, – сердито ответил Амин. – Кстати, видишь парня, который протирает столики возле бара? Это Базилио. Он опасен. Это самый большой сплетник в Сан-Криштоване.
- Я не собираюсь разговаривать с ним, - удивленно заметила Эмми.
- А это необязательно, для того чтобы он придумал какую-нибудь сплетню о тебе или о нас, о вас с Халисой. Проходи мимо него с равнодушным видом и не отвечай на его вопросы. И всегда рассказывай мне, что он тебе сказал или о чем спросил.
- Знаешь, я вспомнила дону Журу, это вон та женщина, которая вышла на улицу из бара и стоит рядом с доной Ноэмией? Жену Мустафы я узнала ещё вчера.
- Да, это она. Завтра я отведу тебя в дом матери. Это рядом, один из соседних домов. Следующий за тем домом, видишь? А пока могу закрыть шторы на твоем окне. Иначе для Лейлы это станет настоящим сериалом из нашей жизни. Она до глубокой ночи может стоять у окна и следить за тем, что происходит в нашем доме.
- Какой ужас! А когда возвращается твой отец? При нем она так себя не ведет?
- Отец должен скоро прилететь, но когда точно – я не знаю, как и то, один прилетит или с Муной…
Когда Амин вышел, чтобы ещё чего-нибудь перекусить на кухне и узнать от Халисы новости, о том, что происходило в Сан-Криштоване в его отсутствие, Эмми сошла с кровати и подошла к окну. Она с любопытством оглядела соседние дома и площадь перед баром, а рядом - «Волшебную лампу».
 В окне, на втором этаже над магазином, все ещё маячила молодая женщина, только теперь устроившись на подоконнике. Заметив Эмми, она помахала ей рукой. Эмми это поразило, она отвернулась и не стала отвечать, а когда заметила, что парень с тряпкой не просто застыл у столика, но вертит по сторонам головой, поглядывая то на Лейлу, то в сторону ее окна, Эмми испуганно отошла вглубь комнаты. А потом задернула шторы. Странные здесь люди!
Эмми очень хотелось увидеться с Самирой. Вот с кем она могла бы поболтать, даже поделиться историей жизни в Эмиратах. Самира всегда казалась ей умной, она была старше. Даже в детстве дети ее уважали.  А теперь у Самиры скоро будет диплом! Дядя Абдул не напрасно так злится и беспокоится из-за этого. Девушка получит независимость, потому что она сама начнет зарабатывать себе на жизнь. С кем ещё Эмми может здесь поговорить по душам? Халиса никогда не станет для нее близкой подругой. А с Самирой всегда было интересно, пусть даже лучшей подругой Эмми была Хадижа.
Эмми испытывала благоговение в отношении Самиры, посмевшей жить так, как она сама захотела. Подруга детства сделала выбор – поступила в университет и начала учиться вопреки нежеланию отца. Эмми осознавала, что сама никогда не посмела бы так себя вести. Она и не хотела учиться, но знала, что все равно не решилась бы пойти против семьи. И вот к чему привело ее послушание: в прошлом остался неудачный брак, едва не закончившийся для нее трагически. Но ведь замуж она согласилась выйти под сильным давлением отца и против собственной воли.
Теперь же Эмми была заинтригована рассказами Амина о сестре и ее причудах. У Самиры есть парень из Индии, она с ним разговаривает по интернету. Самира намерена отправиться путешествовать, но не с ним, а с подругой, и не в Индию, а в Марокко, при чем – по работе. Почему? Почему не в Индию? Она непременно спросит об этом у Самиры. Они с коллегой хотят собрать материал для книги и статей. Ак рассказал ей Амин. Самира стала журналисткой. Эмми даже позавидовала ее свободе и самостоятельности.
Твердо решив завтра непременно увидеться с подругой, Эмми легла в постель. Амин что-то задерживался, не спешил к ней. Или Халиса его чем-то увлекла, чтобы показать, кто в доме главнее? Муж говорит с первой женой, а Эмми – только вторая, пусть подождет?
Глаза у нее невольно закрылись, девушка уснула. Долгий перелет и слабость от недавнего ранения дали о себе знать.
Когда в спальню вернулся Амин, он застал спящую Эмми, свернувшуюся на постели под тонким одеялом. Он не стал ее будить, потому что тоже очень устал и страшно хотел спать. Он лег рядом, натянув на себя часть одеяла, и тоже быстро уснул.
У себя в комнате не спала только Халиса, прокручивая в голове прожитый день, вспоминая, как вела себя она и как – Эмми, что сказал ей Амин, вернувшись домой после такого подлого поступка, и какой оказалась вторая жена. Некоторые выводы уже можно было сделать из того, что произошло сегодня под крышей этого дома.

29. Часть 25. Глава 29. Саид в Сан-Криштоване. Разговор с Самирой.

Накануне вечером Самира вернулась из университета поздно, на улице было уже темно, а девушке предстояло выполнить несколько заданий и подготовить кое-что из материалов для очередной статьи в журнал. Она сожалела, что не смогла встретить вернувшуюся в Бразилию Эмми. Пусть Самире был закрыт путь в дом Амина, но увидеться с подругой детства хотя бы на улице, чтобы пригласить ее в гости в дом матери – это Самира сделать могла бы, но важные дела не позволили ей вернуться домой раньше. А потом ей сказали, что Эмми устала, ей сделали перевязку и уложили в постель. Они смогут увидеться только завтра.
Сегодня же день Самиры был, наоборот, не так уж загружен. Утром она съездила в университет, заглянула в редакцию журнала и разобралась с материалами к статье, потом тетя Жади предупредила ее, что должен подъехать дядя Саид – это важно. Придется подчиниться, хотя Самире совершенно не нравилось тратить время на пустые разговоры с родственником, мужем Фатимы. Что она может рассказать дяде Саиду такого, что поможет ему отыскать беглянку? Самире и самой хотелось бы знать, где теперь Фатима и что с ней произошло. Если дядя Саид не сумел найти жену в Марокко, где он лично руководил ее поисками, что может сделать Самира?
Но она успокаивала себя тем, что время ожидания дяди она может заполнить встречей с Эмми. Пусть подруга придет к ним именно в это время. А после беседы с дядей, препирательств с ним, Самира собиралась отправиться в Торговый центр на встречу с Лео, который, наконец, дал о себе знать, позвонив ей вчера на сотовый и договорившись о деловом свидании.
Вчера перед сном Самира перерыла все ящики стола в поисках чужой флешки, которую ей доверил Лео. Флешка Алекса с файлами из Пантанала, к счастью, нашлась.
Сегодня Самира уже вернулась домой и ждала, кто появится первым: дядя Саид или Эмми. Мама строго велела помочь брату отца, и девушке пришлось покопаться в электронных письмах, полученных от Фатимы совсем недавно. Как бы ничего такого, компрометирующего Фатиму, там не было, кроме упоминаний о Лео, о том, как он помог, когда ей нужно было найти убежище перед переходом границы и вылетом в Европу. Да, придется рассказать о Лео, этого не избежать. Понравится ли парню, что его «выдадут»? Но он только помог, и всё.  Самира решила предупредить Лео об этом во время встречи.
Но Самира поняла, что предстоит объяснить дяде Саиду, каким образом брат Лукаса оказался замешан в историю с исчезновением Фатимы, что Лео стал ее помощником и защитником в путешествии по Бразилии только по просьбе Самиры.
 Потом Самира сделала то, о чем думала в последнее время: решила ещё раз позвонить Фатиме на сотовый. Подруга купила себе новенький мобильник, прилетев в Европу, и из Малаги прислала Самире новый номер телефона, что она до сих пор утаивала от всех.
Но если сначала Самира опасалась звонить, чтобы дядя Саид не мог проследить ее звонки, то теперь просто боялась узнать, что могло случиться с Фатимой. А если Фатиме нужна помощь? Это был последний шанс узнать, что с ней, прежде чем доверить имеющуюся переписку дяде. Если бы Фатима ответила на звонок и сказала, что делать! А если с ней все в порядке, но она решила переждать несколько месяцев, затаившись в снятом жилище?
Но в глубине души Самира уже знала ответ. Поэтому, набрав номер и дождавшись длинных гудков, она очень удивилась, что номер действителен. И когда кто-то ответил ей на арабском языке, который Самира успела подзабыть, она все же смогла задать вопрос о Фатиме, и грубый голос быстро и резко заговорил в трубку.
Но Самира ничего не поняла и вновь повторила:
- Кто вы? Что с моей подругой? Где она? Почему ее телефон у вас?!
Выслушав ответ, плохо зная арабский язык, Самира смогла разобрать только несколько слов: деньги, сотовый телефон, вернут, если заплатят. И тут же связь прервалась.
Девушка испугалась. Что означают услышанные слова? Кого вернут за деньги? Неужели кто-то похитил Фатиму и теперь требует выкуп? Тогда необходимо срочно связаться с дядей Саидом!
Она даже позвонила ему, но телефон был занят. И девушка решила подождать, когда приедет дядя Саид или перезвонит ей.
 Мама уехала к ларе Мариам, а тетя Жади решила, что укроется у себя в комнате, как только в дом войдет Саид Рашид. Но один ли он приедет или с кем-то из жен? Или попросит жену Мустафы войти вместе с ним в дом? По обычаю он не мог появиться в доме, где присутствовали только женщины, где не было родственника-мужчины.
Для Самиры этот обычай давно ничего не значил, она считала себя современным человеком. Дядя Саид, внешне соблюдающий традиции и обычаи, приедет в таком состоянии, что ему просто не будет никакого дела до того, есть ещё кто-то в доме или нет. Скорее всего, дядя явится один.
Самира нервно прошлась туда-обратно по крошечному участку пола у себя в комнате, затем сбегала на кухню за соком, потом включила ноутбук и снова нашла в архивных папках переписку с Фатимой и Лео.  Она решила подготовить отдельную папку для дяди, где не было бы писем от Лео, и вынести ее на рабочий стол.
Наконец, внизу раздался звонок в дверь. Прежде, чем бежать открывать, Самира выглянула в окно, чтобы понять, кто стоит внизу у двери. Если приехал дядя, то Самира должна предупредить об этом тетю Жади.
Самира так и поступила: удостоверилась, что дядя Саид стоит возле машины, задрав голову и глядя на окна их дома, она, быстро постучав, приоткрыла дверь в комнату, где жили Жади с малышом.
- Приехал, тетя Жади!
- Хорошо, я буду сидеть у себя. Можешь даже сказать, что меня нет дома.
- А если Джамиль заплачет? Дядя Саид удивится, для чего я сказала неправду.
- Самира, ничего ему не говори обо мне, спросит он или нет.
 
…Но дядю Саида Жади не интересовала. Он прошел в комнату Самиры, дверь которой она оставила распахнутой, а дона Ноэмия, которая пришла с ним вместе, сразу же проникла в комнату к Жади. Самира не успела объяснить ей, что тетя Жади хотела бы побыть одна. Впрочем, это ведь не кто-то из жен брата отца, а дона Ноэмия, которая дружна с тетей Жади! Пусть пообщаются. И обычай будет соблюден. Вряд ли дяде понравилось бы, если бы болтливая дона Ноэмия стояла у него за спиной во время его разговора с племянницей.
- Что ты, Самира, хотела мне сообщить? Я видел пропущенный звонок. Твой номер телефона я очень хорошо помню, потому что каждый день в Малаге и Марокко проверял, есть ли от тебя сообщения.
- Боюсь, что новости удручающие, - начала Самира и поведала о проведенном эксперименте - звонке на мобильный Фатимы.
- Самира, продиктуй мне этот номер, я сам позвоню. Язык я знаю лучше тебя.
Но и с ним незнакомец не стал долго разговаривать. Саид сердито посмотрел на сотовый, едва отодвинув его от уха.
- Кто-то уверяет, что может вернуть сотовый телефон за некоторую сумму денег. Телефон он якобы нашел. Теперь хочет продать.  Предложил и ноутбук. Возможно, он тоже принадлежит моей жене!
- Я так и подумала! Фатиму обворовали! Или ограбили! Отобрали телефон. Значит, то же самое могло случиться и с ее ноутбуком, с деньгами. Иначе  она давно ответила бы мне по электронке.
- Но мне не сказали даже, откуда звонят, из какого города. Из какой страны?! Впрочем, как раз это я смогу выяснить. А вот где Фатима, что с ней случилось, это главное. Самира, теперь ты понимаешь, что медлить нельзя? Я приехал за вашей перепиской. Возможно, в ней найдется какая-то зацепка для ее поисков.
- Разумеется, я все отдам. Но уверяю, что в планы Фатимы не входила поездка в Марокко. Однако именно туда она и рванула, когда ее обнаружил Амин. Кажется, она упоминала Касабланку.
- Нет, так не пойдет. Самира, прошу тебя – скинь мне на флешку всю переписку, я очень внимательно прочту и, может быть, обнаружу что-то такое, о чем ты можешь не знать.
Девушка не стала спорить, вставила данную ей флешку в разъем ноутбука и скопировала письма Фатимы.
- Вот и всё. Сделано. Но я должна предупредить, дядя Саид, что… Во-первых, там Фатима намекает мне на причины побега, а во-вторых, заранее хочу признаться, что… Ей помогал Лео, брат Лукаса... Он сделал это по моей просьбе. Возможно, вам неприятно слышать об этом, но… Лео – опытный путешественник, и когда Фатима сказала, что ей нужно где-то укрыться, а потом перебраться в другую страну, откуда вылететь в одну из европейских стран,  я упросила его помочь моей подруге. Кому ещё я могла бы довериться? А Фатима тоже  никого не знает в Рио, а те, с кем она была знакома во времена учебы в университете в Сан-Паулу, она им не доверяла.
- Лео?! Брат Лукаса Ферраса  – я верно понял?! – с возмущением произнес Саид Рашид, не желая поверить в услышанное.
- Да, Лео, сын Леонидаса Ферраса, брат Лукаса.  Хороший парень. Опытный путешественник и проводник, надежный друг. Но он помог Фатиме только переправиться через границу, а потом он ее больше не видел. В Малаге она действовала уже сама. Я решила сказать о нем, потому что Фатима часто упоминает в письмах ко мне его имя. Пусть для вас это не будет неожиданностью.
- Да уж… Сын Леонидаса Ферраса и моя жена. Однако, ощущение дежавю…, пробормотал Саид.
- Последнее письмо я получила от Фатимы из Малаги. И это правда. Амин ее спугнул, она метнулась в Марокко. К тому времени настроение у Фатимы было такое, что она была не прочь отправиться к дяде Али в Фес и просить его о помощи. Но подозреваю, что она туда не добралась. Тогда где она и что с ней?
- Это я и хочу выяснить. Самира, если у тебя будут ещё новости, звони в любое время. Если бы ты отдала мне вашу переписку раньше, рассказала бы о том, что вы переписываетесь, я смог бы найти Фатиму, пока она была в Бразилии.
- Простите, дядя Саид, но я заподозрила, что Вы могли схватить жену и держать где-то. А от меня Вам нужны доказательства ее вины. Хотя она ни в чем не виновата. Я опасалась предать подругу. Ведь она мне доверилась.
- Ты ошибалась, а теперь может быть не просто поздно, а трагически поздно.
- Нет, пусть Всевышний поможет Фатиме  выбраться из сложных обстоятельств, в которых она могла оказаться. Но вдруг она, оставшись без телефона и ноутбука, может быть,  без части денег, сидит где-то в дешевой халупе и чего-то выжидает?
- Что может выжидать беременная женщина?! Родить в грязной хижине и умереть от голода уже вместе с ребенком?
- Она очень боялась, что у нее отберут ребенка. Она страшно опасалась даже не наказания для себя, а того, что ребенка будет воспитывать Рания, которая и выжила ее из дома.
- Я во всем разберусь. Самира, так мы с тобой договорились?
- Да, я сразу дам знать, как только мне что-нибудь станет известно.
Саид стремительно покинул дом, вскоре зашелестели под окном по мостовой шины отъезжающего автомобиля. Саид Рашид совершенно забыл о доне Ноэмии, которую привел вместе с собой. Но о женщине не вспомнила и  Самира. Она решила позвонить ещё раз по набранному ранее номеру.
Так и поступила, решив, что постарается успеть задать похитителю телефона вопрос: что мерзавец сделал с Фатимой?!!!  Но в ответ она услышала арабские ругательства…

…Не дождавшись прихода Эмми, не понимая, что могло задержать ее в доме брата, Самира не стала выяснять причину этого, а быстро переоделась, проверила содержимое сумки, на месте ли кошелек, флешка Алекса, сотовый и всё прочее, сказала тете Жади, что спешит по делам, и выскочила на улицу, закрыв за собой дверь.
До Торгового центра она планировала добраться на автобусе, который останавливался как раз недалеко от цели ее поездки. Самира не опаздывала, но не умела делать что-то медленно, как и идти прогулочным шагом. Оказавшись в Торговом центре и поднявшись по эскалатору, девушка стремительной походкой направилась по этажу к расположенному по соседству с магазином одежды кафе. С другого конца коридора ей навстречу двигался какой-то мужчина в солнцезащитных очках. Стройная фигура и вальяжная походка мачо, что сразу бросилось в глаза девушке. А как модно одет! Весь из себя… Самира терпеть не могла подобных типов! 
А мужчина сделал ей какой-то знак. Самира фыркнула и торопливо направилась к входу в кафе. Молодой человек последовал за ней, сделав попытку что-то сказать.
Самира с презрительным прищуром глаз молча вошла в зал и осмотрелась. Какой из столиков тот, который Лео заказал для их встречи ещё вчера? В это время дня в популярном кафе всегда были заняты все столики. И Лео решил подстраховаться. Им необходимо было поговорить. А Самире хотелось также обсудить проблему поисков  Фатимы. Вдруг Лео сможет предложить что-то дельное?
Самира попросила пробегавшего мимо официанта проводить ее к заказанному столику у окна. Когда она, не увидев Лео, села за столик, уже сердясь на приятеля за то, что заставляет себя ждать, то с негодованием увидела, как сюда же усаживается «приставала», которого Самире, как оказалось, не удалось отпугнуть.
- Что за…, - начала Самира, невольно повторив любимую фразочку Арнава Сингха Райзада. И тут же замерла от удивления.
Когда мужчина снял темные очки, то перед ней оказался сам Лео!
- Это ты?!  Не мог назвать меня по имени, чтобы я не чувствовала себя глупо?
- Я и позвал, но ты так странно себя повела, как будто не узнала, что…
- Надо было сразу снять очки, тогда бы узнала! – отрезала Самира, но тут же взяла себя в руки.
- Итак, вот флешка, которую ты просил принести. Забери сразу же, иначе я могу забыть, и твоему товарищу придется долго ждать. Я с коллегой скоро лечу в Марокко, ты же знаешь.
- Знаю и хотел бы дать тебе несколько полезных советов. Раньше ты бывала в Марокко с родителями, но теперь едешь самостоятельно, пусть даже не одна, а с подругой. Это совсем иное.
- Интересно, ты и Фатиме дал напутствие? Дело в том, что с ней явно случилась беда. Никто не может ее найти, со мной она тоже не может связаться. Если она вообще ещё жива…
- Самира, ты едешь в Марокко только в деловую поездку или намерена заняться также поисками подруги? Я мог бы тебе помочь в этом. Я тебя понимаю, как никто. Но в поисках человека в чужой стране нужен опыт. У меня он есть, а что можешь ты?
- Лео, мне приходила в голову мысль попутно с работой заниматься поисками Фатимы, за судьбу которой я чувствую себя ответственной. Если бы я не поддержала подругу, то ее муж быстро отыскал бы ее ещё в Бразилии,  и она была бы сейчас дома.
- Самира, прими мое предложение – позволь поехать вместе с тобой в Марокко. Я давно там не был, как раз подумывал посетить Фес и Мекнес, Марракеш и Рабат, пройтись с караваном по пескам пустыни…
- Хм, но Фатима собиралась в Касабланку. А мы с Амалией решили начать путешествие с посещения Рабата. Старинный город, но столица современного Марокко.
- А потом?
- Есть много мест, где мы наметили побывать. Но, Лео, мы обойдемся без сопровождающего. Я хочу, наконец-то, почувствовать себя абсолютно взрослым, самостоятельным человеком. Меня не надо контролировать. Я хочу понять, на что я способна: как буду решать проблемы, как стану преодолевать жизненные трудности, как - находить выход из разный ситуаций. Если ты окажешься рядом, то я буду чувствовать, что ко мне приставлена нянька.
- Твоя подруга Фатима более искушенная и самостоятельная, и что же? Где она сейчас? Ей нужна помощь. Так просто люди не исчезают. Ты чувствуешь ответственность за Фатиму, а я – за тебя! – неожиданно признался Лео.
- Но почему? – удивилась Самира. – Тебя тетя Жади попросила присмотреть за мной?
В Самире поднималось негодование. Не хватало ещё, чтобы Лео шпионил за ней в Марокко!
- Нет, с твоей тетей Жади я не виделся много месяцев и тем более – не разговаривал. Но ты забудь мои слова, - смутился Лео. – Просто хочу сказать, что ваше путешествие не будет безопасным. Тебе и Амалии всегда нужно быть начеку, ведь вы женщины, которые решили отправиться в арабскую страну. Марокко – не Саудовская Аравия, не Иран или Ирак, но и там тоже нужно помнить, что у местных людей иной менталитет.
- Лео, ты - как моя мама! Она говорит мне точно такие же слова с тех пор, как узнала об угрозах дяди Абдула схватить меня в Марокко, как только я там появлюсь, спрятать и насильно выдать меня замуж за человека, которого он выберет мне в мужья.
- Расскажи-ка эту историю, - заинтересовался Лео. – Звучит, как сказка из «1000 и 1 ночи»!
- Тебе смешно? А мне жалко маму и тетю Жади. Когда Зорайдэ, Карима, а потом и дядя Али позвонили нам домой и попытались предупредить, что так может быть, мама потеряла покой. Тетя Жади даже предложила маме вместе со мной и Амалией поехать в творческую экспедицию. Представь: получить диплом, стать специалистом в своем деле и ездить в командировки вместе с мамой и тетей. Конечно, я отказалась. Поэтому тебе тоже отвечу: нет. Мне не нужны покровители, защитники, сопровождающие. А Фатиму ищет дядя Саид. У него это получится лучше, чем у меня.
- Ты можешь рассказать мне, что тебе известно о том, как она исчезла? – увел Лео разговор в сторону, чтобы больше не спорить с Самирой, ехать ему в Марокко или нет. У него есть право выбора, куда захочет, туда и отправится.
Самира, довольная тем, что парень всё понял и больше не настаивает, не пытается навязать ей свое общество в поездке по Марокко, тут же выложила ему все известные факты, предположив, что ограбленная Фатима каким-то образом застряла в Касабланке.
- Всё может быть, - задумчиво протянул Лео. – Если я тоже отправлюсь в Марокко, то попытаюсь ее поискать.
- Лео, я забыла, что собиралась тебя предупредить! Ты ведь знаком с моим дядей? Саид Рашид, бывший муж тети Жади, муж Фатимы. Так вот, прости, что так получилось, но дядя Саид теперь знает, что это ты помогал его жене прятаться в Бразилии и перебраться в Европу. Прости, но он потребовал отдать ему нашу с Фатимой переписку, а там твое имя упоминается очень часто.
- Ничего страшного. Фатима пропала не из-за меня, она благополучно добралась в Малагу, как ты говоришь. Значит, я ее не убил, не продал бандитам и все такое... Какие у него могут быть ко мне претензии?
- Хм, дядя Саид никогда не любил Лукаса, мужа Жади, поэтому свою неприязнь он перенес и на тебя. Мне так кажется. Что ещё может быть?
Лео неопределенно пожал плечами. Между тем, им принесли сделанный во время разговора заказ.
Было много тем, которые стоило обсудить. Но Самира растаяла при виде воздушной молочной шапочки капучино, куска шоколадного торта и вазочки с фисташковым мороженым. Что говорить – девушка была сладкоежкой. Лео ограничился только кофе – простым экспрессо, взяв ещё небольшое пирожное. Он не столько ел, сколько наблюдал за Самирой. Каждое ее движение, жест казались ему восхитительными. Но потом он отвел взгляд и тоже начал пить кофе, чтобы не смущать собеседницу.
Со стороны, наверно, они казались удивительно красивой и подходящей друг другу парой. Вот только Лео об этом знал и мечтал о том, чтобы и Самира поняла это. Но как этого добиться? Лео дал себе слово не упускать Самиру из вида, куда бы она ни отправилась. Незаметно следить за ней, а в случае необходимости – защитить от опасности, спасти девушку, которая так глубоко вошла в его сердце.
Именно Самира помогла ему осознать, что он вовсе не клон Лукаса. Неважно, каким способом он был зачат. Пусть даже в лаборатории синьора Альбьери, пусть этот способ называется клонированием. Но! Невозможно клонировать душу человека. Родиться в теле, идентичном телу другого человека, стало возможным. Но душа у каждого человеческого существа – его собственная. Когда Лео в юности томился неясными предчувствиями встречи с прекрасной незнакомкой, которой оказалась Жади, возлюбленная его брата Лукаса, то происходило это потому, что в Лео жили отголоски из прошлого Лукаса. Клетки Лукаса давали о себе знать, и интерес к Жади теперь он объяснял именно этим.
Теперь же Лео, разобравшись в себе, смог начать жить собственной жизнью, и тогда он вдруг обратил внимание на Самиру, но вовсе не потому, что она была племянницей Жади. Самира оказалась необыкновенным человеком, девушкой, не похожей на других сверстниц. Она смогла перебороть предначертанную ей судьбу, во всяком случае – выбрать собственный путь,  не такой, каков был уготован ей отцом, ее семьей. Она показалась Лео родственной душой. Ведь и он боролся, чтобы обрести свою индивидуальность, перестать быть похожим на Лукаса, не быть его копией, его тенью.
Но Лео чувствовал, что это ещё не всё: в нем зародилось необыкновенное чувство: он полюбил Самиру. Это не было тем странным томлением и ожиданием появления незнакомки в чадре, тенью чужой любви, фантом которой родился вместе с ним. Теперь любовь была его собственной.  Когда Лео понял, что любит, он захотел, чтобы и его полюбили. Если Самира отправляется в Марокко, что же, это удобное место, где она может заметить его, оценить, но главное – полюбить.
Что должно произойти в Марокко, чтобы Самира его полюбила? Она должна восхититься им, его смелостью и находчивостью. О чем рассказала девушка? Ей грозит опасность быть похищенной престарелым родственником, который пожелал проявить свою волю,  показать силу главы рода. Лео не должен допустить, чтобы его Самиру отдали другому! Он должен узнать о планах Самиры более подробно и следовать за ней, не упуская ни на мгновение.
- Лео, ты бывал в Рабате? Что скажешь?
- В Рабате? – обрадовался молодой мужчина. – Там есть разные достопримечательности. Например, старинная крепость - касьба Удайя…
И Лео принялся описывать красоты старинного города, где бывал когда-то.
- Именно с него мы и хотим начать наше путешествие. Амалия предложила мне пересечь Марокко с севера на юг, а также побывать в Марракеше, в Аит-бен-Хадду, проехать через долину Тысячи касьб и пройти с караваном туристов  участок пустыни вдоль границы с Ливией. Не представляю, сколько времени у нас займет это путешествие, но будет замечательно, - мечтательно закрыла глаза Самира. Потом, зачерпнув ложечкой изрядно подтаявшее мороженое, положила его в рот.
Лео сидел напротив со странной улыбкой на лице. У Самиры зашевелились в душе подозрения.
- Почему ты улыбаешься?
- Я представил твой маршрут и позавидовал тебе. Тебя ждет столько интересного! Всегда приятно познавать что-то новое, бывать в неизведанных  местах, видеть собственными глазами чудеса природы. В Марокко только пустыня чего стоит! Ты когда-нибудь была в пустыне?
- Нет, но тетя Жади много об этом рассказывала.
- Думаю, ты сама сможешь узнать, что такое пустыня, увидеть звездное небо и меняющие цвета в разное время суток пески, меняющие положение барханы. Надеюсь, что сможешь избежать песчаной бури… Очень скоро ты всё это испытаешь сама.
«Но я буду рядом, Самира, желаешь ты этого или нет!» - подумал Лео, делая глоток экспрессо.
- Хм, не думала, что ты так романтичен, Лео. Но я с нетерпением жду, когда смогу увидеть то, что ты сейчас перечислил. Я сделаю множество снимков, буду вести дневниковые записи. И, вернувшись домой, напишу цикл статей о Марокко. 
«Да, да, Самира, только я всегда буду рядом!» - мысленно ответил ей Лео, и таинственная улыбка играла на его губах.