Цикл рассказов Сестрёнка Кроули часть 7

«Что бы это не было, это могло случиться с каждым»
Часть VII

Сестрёнка КРОУЛИ:
Ну, вот мы и докатились до седьмой части, я даже и не знаю, как такое безобразие получилось. Узнали мы за это время не мало и вот, что я подумала. А не взять ли мне долгосрочный отпуск и не отдохнуть ли от бесконечных разглагольствованиях. Ну, да ладно, пока рассказываю очередную байку, я подумаю. А пока встречайте….
Первая история рассказывает о банальной человеческой забаве, которая как обычно у нас, приводит к весьма интересным последствиям.


«Подглядывающий»

- Мне конец? – Просипел я. Говорить нормально возможности не было, сильные руки сжали мне шею.
- Может быть, и нет?- Ответил хриплый голос.
Я попал, что называется, и попал круто. Но началось всё немного ранее, когда я получил подарок на день рождение.
В тот злополучный день, полгода назад, мне исполнилось двадцать четыре года. Родился я в середине лета, день выдался жаркий, и праздник мы устроили на берегу озера. Саня принёс мясо, вымоченное в винном уксусе, получились неплохие шашлыки. Я жевал большой кусок, не до конца пропечённый, нравится мне полусырое мясо, и запивал это дело охлаждённым в озере пивом. Ближе к вечеру они, друзья, что собрались поздравить меня, преподнесли мне подарок, честно говоря, я ждал чего угодно, но только не этого.
- Держи, - улыбаясь, протянул Макс большой свёрток. – Теперь у тебя не будет времени скучать.
Я терялся в догадках, что же это может быть. Не буду больше скучать, очень интересно. Неужели ноутбук… Нет, слишком дорого. Значит игровая приставка, точно, я был в этом уверен. Все они знали о моём пристрастии к игрушкам разного рода, особенно к экшенам. Однако я ошибся, под красивой обёрткой скрывался цифровой бинокль.
- Оп-па… - Только и смог вымолвить я.
- Отличная штука. – Сказал Макс.- Сможешь километрами приближать!
Что ж, я был непротив. В голове замелькали картинки будущих наблюдений. Благо возможности для этого у меня было предостаточно. Напротив, моей пятиэтажки, совсем недалеко, буквально в ста метрах стояла точно такая же, там и без бинокля можно было кое-что разглядеть. Наискосок - девятиэтажный жилой дом. В общем, огромная площадь для наблюдения. Плюс сам живу на пятом этаже.
Я рассмотрел подарок. У бинокля даже имелся маленький, скорее всего жидкокристаллический экранчик. На боку сообщение о восьмикратном зуме, ух ты, возможность фотографии.
- Ну, что ж… Спасибочки. – Я положил бинокль обратно в свёрток. – Когда придёте на просмотр? – Я знал, что они попросят об этом, а потому решил резину не тянуть.
- Думаю, соберемся на следующих выходных. – Заявил Макс.
Я был непротив, один чёрт этого не избежать
Домой я вернулся поздно. На мою удачу ночка выдалась тёмная. Облака затянули небо, спрятав луну. Я выключил свет в комнате. Осторожно, уж не знаю зачем, отодвинул занавеску. В доме напротив свет горел в большей половине окон, я видел силуэты людей, занятых обычными бытовыми делами. Некоторые, на нижних этажах, в особенности, люди спрятались за шторами, более выше – более открыты. Я нажал кнопку активации и поднес аппарат к глазам.
- Не фига.. – Присвистнул я и уменьшил зум. Слишком близко. От такого приближения сильно ощущается тряска рук. – Вот так уже в самый раз…
Третий этаж… Пятое окно слева. Немолодой мужчина на кухне поедает поздний ужин, жена сидит рядом и что-то говорит. Она сидит боком, я вижу, как он закатывает глаза. Ничего интересного. Дальше. Через несколько окон. Девочка лет двенадцати, танцует, что-то поёт. Воображает себя звездой, забавно, пытается повторить томный танец какой-то современной звезды, как она покраснела бы, я имею в виду девочку, если узнала бы, что за ней наблюдают. Тут несколько интереснее, чем в прошлом случае. Тут как будто по моему предсказанию, дверь, что за её спиной открывается и входит женщина, видимо мать девочки. Девочка от неожиданности чуть ли не подпрыгивает. Я даже вижу, как она покраснела. Мама улыбается, но в тайне, отвернувшись от дочери. Они о чём-то разговаривают, о чём для меня, естественно загадка. Жаль, нет подслушивающего устройства. Надо будет на следующий день рождения попросить именно его..Хе-хе, для полного комплекта.
Идём далее… О, семейные разборки! Муж стоит, опустив голову, провинился, значит, жена ходит кругами, размахивает руками, говорит явно на повышенных тонах. Он что-то вяло отвечает, при каждом его ответе, супруга, как будто взрывается, голова мужчины опускается всё ниже. Что опять надрался и всю ночь не появлялся дома или что в постели с другой застукала. Но это, судя по внешности обвиняемого, это маловероятно. Думаю, другой причины тут нет. Жена, махнув рукой, залепила сильную пощёчину, мне показалось, что до меня долетел звон из ушей мужика. После этого женщина удалилась из кухни, мужик засеменил за ней.
Знаю, что вы сейчас подумаете, мол, подглядывать нехорошо. Что могу сказать по этому поводу. Да, согласен, нехорошо. Но, во-первых, я никогда не подписывался под святого, а во-вторых, я же не собираюсь, что бы там не увидел,  шантажировать своими наблюдениями и без того используемых мной же людей. Ни к чему мне это.
Итак. Молодая пара, сидят, смотрят телевизор, какой-то боевик. Крайне неинтересно. Мужики сидят, выпивают, атмосфера вроде спокойная. Девушка, раздевается., вот это уже интересно. Но более интересно, почему она не задёргивает шторы. Тут два варианта, или её у них нет или она надеется, что сидит, кто-то по типу меня и смотрит на неё, возможно при этом даже… Ну, вы поняли меня. Её вот это, что я мог бы делать, безумно возбуждает, вроде бы это называется эксбиционизм. Но, скорее всего, просто комплексы. Красовалась она перед окном не долго, выключила свет, наверное, улеглась и будет… Ну, вы меня понимаете…
Окошек оставалось всё меньше, а, следовательно, интересное тоже уменьшалось. Я вернулся к окошку, где видел девочку, изображавшею из себя звезду. Теперь у неё был включён только ночник, она сидела за столом и что писала. Наверное, письмо своему кумиру или рисовала последнего. Может, конечно, уроки делала, но это весьма маловероятно. Ёще назад - семейной разборки не видно. На кухне свет выключен, шторы в комнате задвинуты, мелькают лишь скупые тени. Чёрт! Почему так мало. Так, где-то пьют мужики…Ну, надо же никаких разборок!
На сегодня хватит, решил я, пора спать, в конце концов! Завтра займусь девятиэтажкой.  Назавтра я выполнил своё обещание и изучил жителей дома. Но, к моему сожалению, их жизнь мало отличалась от обитателей пятиэтажки. Всё теже семейные разборки, странные маленькие девочки, чьи комнаты увешаны изображениями эстрадных исполнителей весьма приближенной сексуальной ориентации, пьющие мужики, как это неудивительно в основном по трое. Один раз напоролся на пьяную драку, но до сожаления короткую. Мне, кстати, удалось вычислить небольшую статистику, в жизни моих соседей по городу превалируют пьянки и семейные разборки, видимо как раз после этих пьянок.
На выходных,  как и обещали, завалили друзья. Пришли они под вечер, ближе к темноте, принесли кучу пива и сухих кальмаров. Я предоставил им их же подарок, сам сел в сторонке на своё любимое кресло и просто смотрел, за их реакцией на увиденное. Поначалу это были восторженные крики о замечательной работе бинокля, потом о том, что в данный момент видит смотрящий.
- О, смотри, ещё налил!- Удивился Лёха. – Куда же в него лезет? Это уже третья за пару минут.
- Господи, может у него горе, какое.  – Попробовал посочувствовать алкашу Макс.
- У него вся жизнь, похоже, одно большое страдание. – Усмехнулся я. – Чуть ли не каждый день его вижу.
- Один что ли всегда?
- Почти всегда…
- О-о, смотрите, пацаны!!! – Биноклем завладел Артём. Я почему-то понял, что наткнулся он на ту девушку - эксбиционистку. - Она же голая, мать её!
- Это ненадолго! – Заметил я.
- Ах, ты извращенец! – Заржал Макс.
- Есть немного. – Поддержал прикол я.
- Дайте посмотреть, дайте мне! – Потребовал Алекс.
- А уже всё…- Разочарованно протянул Артём.
Они поприкалывались ещё около часа, потом, слегка пьяненькие, они разошлись по домам. После их прихода я долго не брал в руки бинокль. Лишь в конце осени, спустя, чуть менее полугода, после дня рождения. Темнеть в это время начинало раньше, чем летом, само собой, разумеющийся факт. Ну, я и подумал, время раннее, может чего, и побольше увижу.
И действительно света в окнах было больше, чем летом. Я сразу обратился к старым знакомым. Девочка, воображавшая себя звездой, похоже, решила перейти на хип-хоп, по-другому её странные телодвижения я классифицировать не смог. Я едва сдержал смех, когда увидел жену, отчитывающею мужа на кухне, да-да, тех самых. Если в этом мире, что и меняется, то относительно, решил я. Моё внимание привлекла девушка – эксбиционистка, но в этот раз она была в одежде. А, вот и новенький. Внушительных размеров мальчик сидит за столом и мастерит какую-то модельку, руки его вне пределов моей видимости, но я догадываюсь, что модель корабля, поскольку подобными завешана и заставлена вся его комната, интересного мало, о, очередная семейная разборка, муж лупит ремнём жену, какой ужас. Я хихикнул и переключился на следующий объект. Банально, всё это я уже видел. Кто-то ужинает, кто-то смотрит телевизор, кто-то, большинство, ругается.
Знаете, забавно видеть на улицах тех, за кем наблюдаешь. По началу я даже искал встречи с ними. Прогуливался по двору дома напротив, сидел там, на скамейке курил. Мне несколько раз повезло, я увидел знакомые лица. На самом деле мне хотелось не столько увидеть их близко, сколько услышать их шаги, может быть разговор. Так, зная их голос, легче подглядывать, можно более объёмно представлять или дополнять сцену, что наблюдаешь. Так, я видел ту пару, что постоянно ругались на кухне, у них как оказалось маленький ребёнок. Вот почему они старались выяснять отношения на кухне. Я смотрел на них в основном в позднее время, они просто не хотели мешать спать ребёнку. Видел танцующую девочку, спросил у неё номер дома, хотел услышать голос, дабы  представить, как она поёт у себя в комнате. Больше никого я не смог узнать, тут всё выглядело по-другому, я почти уверен, что мимо меня проходило большинство моих жертв, но я не настолько хорошо их запомнил, чтобы вот так мимолётно узнать их. А, может просто, их жизнь текла настолько серо, что лица этих обывателей сливались в один цвет со стенами их домов.
Но вот однажды я наткнулся на нечто действительно заинтересовавшее меня. Дело было в начале декабря. Наблюдения свои я мог начинать уже в семь вечера, некоторые в это время только возвращались с работы. Не к слову будет сказано, но пару раз мне довелось наблюдать супружескую измену, один раз со стороны мужчины, и разик со стороны женщины. Оба, кстати были одной семьёй, забавный фактик. Совершенно случайно мой взгляд упал на первый этаж, на единственное незашторенное окно. Сначала я ничего особенного не заметил. Что вообще может быть интересного в компании бабушек, сидящих на кухне и о чём-то, естественно мы все знаем, о чём могут беседовать бабули преклонного возраста, беседующих. На первый взгляд ничего, но мой взгляд упал на картинки, что висели на стенах этой самой кухни. Я долго не мог понять, что же там изображено, мне потребовалось много усилий, чтобы толком настроить бинокль, но вот одна картинка стала чёткой, лучше бы не становилась. Я отшатнулся от окна и чуть не выронил из рук дорогостоящий подарок. На картинке был изображён мертвец. И чёрт бы с ним с мертвецом, лежащем в гробу, так одна из бабок, что сидела на кухне, была сфотографирована рядом с ним. Она улыбалась, какой-то диковатой улыбкой, приобняв покойника за плечо. Больше всего меня напугало, что сам покойник был как живой, понять, что он мёртв, можно только на каком-то интуитивном уровне, наверное, так должен выглядеть живой мертвец. Нет, не то из голливудских фильмов, а именно из наших русских старых сказок. Мне показалось, что он смотрит на меня, я буквально почувствовал его взгляд внутри себя, а ещё почувствовал холод, где-то в глубине души, тонкий, необъяснимо правдоподобный.
Раздался звонок в дверь.
Я вздрогнул от неожиданности. Кого ещё принесло, договорённости вроде ни с кем не было. Я подошёл к двери и посмотрел в глазок. Чёрт! Надо же было забыть… Приехала Таня, моя девушка. Она учится в соседнем городе и приезжает только на выходные. Сегодня была среда, но она обещала приехать именно в среду, на этой неделе у неё будет день рождения, она хотела к нему основательно подготовиться. Как же я забыл. Ещё и подарок…
- Заходи.- Сказал я, изобразив лучшую улыбку, какую только мог.
- Забыл, небось, про меня. – Заместо приветствия произнесла она.
Я не стал говорить ей об этом, поскольку Таня была права.
- Нет, что ты, милая, как можно. – Я включил в коридоре свет. – Раздевайся, заходи.
Я принял пальто из её рук, оно было приятно прохладным, на улице далеко не плюс. Таня принялась возиться со шнурками на высоких зимних ботинках.
- Проходи в комнату, дорогая. – Мне не терпелось взглянуть на старушек ешё раз.
Одна из них стояла возле окна и смотрела на мой дом. Она что-то говорила, других за её спиной не видел. Интересно чем это они там занимаются. Наверное, свидетели Иеговы какие-нибудь, терпеть их не могу. Житья от этих уродов в городе не стало, на улице буквально каждый день подходят. Не знаю как можно доверять таким уродам, а ведь находятся простаки, в основном, среди пенсионеров, переписывают на сектантов квартиры. Люди работать не хотят, страдают всякой…
В комнате загорелся свет.
- Ты это чего в потёмках сидишь…- Таня не успела закончить.
- Выключи свет! Немедленно! – Заорал я.
Она вздрогнула, наградила меня непонимающе обиженным взглядом, но свет таки выключила.
- Они же могут заметить! – Негодующе проговорил я.
- Предупреждать надо! – Даже в темноте я увидел, как она надула губки.
- Моя вина…- Понурил я голову. – Извини, пожалуйста, что накричал.
Я подошёл к ней и легонько приобнял за плечи, проверка, сильно ли я напортачил. Она прижалась ко мне – значит не сильно. Я поцеловал её.
- А что ты там смотришь? – Спросила она и, не дожидаясь моего ответа, взяла бинокль из моих рук и подошла к окну.
- Посмотри на первый этаж. – Сказал я, опускаясь в кресло. – Там весьма любопытные бабули, занимаются чёрти знает чем.
Она последовала моему совету. Несколько секунд бинокль ходил из стороны в сторону, в поисках цели и, наконец, замер. Таня смотрела, я мог видеть лишь её силуэт. Волосы, кудрями спускающиеся на плечи, они рыжего цвета, я этого не видел, но само собой знал. Длинное платье по фигуре, как и всё сейчас вокруг, благодаря темноте, тёмного цвета. Приоткрытые губы, слегка блестят, уловив свет с улицы.
- Знаешь, Андрей… - Она убрала бинокль от глаз.
- Что? – Я оторвал глаза от её образа и посмотрел в сторону окна
- Мне кажется, они нас заметили. – Она посмотрела на меня. – Это я виновата, но ведь надо было предупреждать.
Я кивнул и взял бинокль. Мне не потребовалось и секунды, чтобы отыскать окно странных бабок. Но на этот раз шторы задёрнуты – дурной знак.
- Расскажи, что ты видела, только поподробней, если можно. – Я старался говорить помягче, не хотел обидеть. В конце концов я сам виноват. Не моё это дело, что там, у соседей творится.
- Ну, я посмотрела туда, куда ты сказал. А там бабка какая-то стоит и рукой на меня показывает. Страшная такая, мне аж не по себе стало. Показывает и орёт что-то. А потом резко так отскочила от окна, но шторы успела задёрнуть. – Она была готова заплакать от огорчения.
- Да ладно, забей. Ничего страшного нет. Что они могут сделать.
- В милицию расскажут.
- Не расскажут. Они там какой-то хернёй занимаются, не будут они светится из-за меня. Пообсуждают за очередной кружкой чая, а назавтра забудут.
- Ты так думаешь.
- Не думаю, что у нас будут большие проблемы из-за этого.
Она ничего не ответила, я приблизился к ней.
- Давай забудем об этом, когда надо будет думать, тогда и вспомним, а пока…
Я обнял её сзади и тихонько поцеловал в шею. Последний раз я бросил взгляд на окно тех бабок. Вроде бы шевельнулась штора, как будто кто-то подглядывает. Хотя нет, это уже паранноя…
Утро наступило быстро, или мне так показалось, что быстро. В комнате было светло, но то был не солнечный свет. Я поморщился, вставать как то совсем не хотелось, тело ломило, как после попойки, было ощущение, что уснул я совсем недавно.
- Что случилось? – Спросил я и не узнал свой голос. Во рту пересохло и хрипел я почище Высоцкого.
В ответ молчание.
- Таня, ты где? – Спросил я, уже громче.
- Она ушла. – Ответил мне старческий голос.
- О, твою мать! – Я вскочил с постели.
В моём кресле сидела старуха, та самая, что стояла вчера у окна. Она была одета в чёрное.
- Где моя девушка, ты старая мразь! – Заорал я и бросился на старуху, но пролетел мимо, уткнувшись лицом в то место, куда обычно опускаю свой зад. Я обернулся. Старуха стояла в дверном проходе и усмехалась.
- Ну, что ты ерепенишиься, сынок. Не к лицу тебе это.
- Где она? Последний раз спарашиваю. – Последние два слова я произнёс настолько угрожающим тоном, насколько умел и насколько позволял охрипший голос.
- А то, что ты сделаешь…- Она выдержала паузу. – Призраку…
Теперь понятно, почему моё лицо уткнулось на место зада. Понятно, как она прошла через железную дверь в  мою квартиру.
- Отправлю в ад, старуха! Если с её головы…
- Тихо ты! – Она топнула ногой и подошла ко мне. И только тут я заметил, что вижу сквозь неё, едва-едва, но вижу. – Ничего страшного с твоей девкой не произошло. Она ещё утром ушла домой, готовиться к празднику, тут всё написано она указала в сторону письменного стола. Я краем глаза посмотрел на стол. Там действительно лежала записка. Я схватил бумажку, выдранную из обычной тетрадки. Почерк Танин… Не хотела будить… Весь день будет дома…
- Почему я так долго спал? – Я посмотрел на старуху, та была уже совсем близко. – Твоя работа?
- Почему ты грубишь мне? Разве это правильно? Это ты первый нарушил мой покой, а не я твой.
- Хорошо, приношу извинения, но и вы меня поймите. Просыпаешься, а тут такое происходит. – Я пошёл на попятную. – А вы действительно призрак?
- Я действительно призрак. – Она как-   то неуловимо изменилась в лице, если, конечно, так говорят о призраках. – Ты думаешь так легко отделаться от меня, просто извинившись.
Пришло моё время усмехаться.
- Вы бестелесая, что вы мне сделаете? Заберёте в мир иной? – Я почти смеялся. – Накажете меня плёткой?
Старческие руки сомкнулись на моей шее.
- По твоему, что ты сейчас чувствуешь, мою бестелесость? – Я чувствовал не только бестелесость, ещё я чувствовал холод и тошнотворный запахю
- Мне конец? – Просипел я.
- Может быть и нет…. Всё зависит только от тебя.
- Что я должен сделать?
После моего вопроса хватка немного ослабла. А потом она и вовсе отпустила меня.
- Боюсь, что тебе не понравится, хотя я много и не попрошу.
- Проси уже. - Ответил я, отдаляясь от неё и потирая шею.
- Ничего сверхъестественного. Просто пойди и извинись перед всеми, кого ты видел в свой бинокль. Расскажи, что ты видел и каждому пообещай, что исправишься, и подобное никогда не повторится.
Я хмыкнул в ответ.
-Мне не нравится твоя реакция на просьбу.- Старуха почернела и приблизилась ко мне. – Неужели ты думаешь, что это шутка.
-Ничего я не думаю. - Я отвернулся от неё и сел в кресло. Не хватало ещё, извиняться. Я моментально представил реакцию большинства, в лучшем случая  обматерят, при неблагоприятных условиях получу по морде.
-Тебе что-то не нравится. – Ехидно усмехнулась старуха.
-Нет, блин, я просто счастлив.
-Представь себя на их месте, если бы узнал, что за тобой следит какой-нибудь мальчишка. Смотрит, как ты тут голый бегаешь, за письку себя хватаешь.
-Потому и недоволен, что мне бы это не понравилось.
Она опять посветлела. Быстро же у призрака меняется настроение.
-Я надеюсь ты понял меня. – Призрак медленно таял, голос становился всё тише. – Будь осторожен, и исполни то, что велено.
Вскоре она исчезла совсем. Я так и остался сидеть в кресле. Мысли беспорядочно суетились в голове, но среди этого хаоса главенствовало нежелание раскрывать свои карты жителям дома напротив. Но потом перед глазами возник образ Тани. Мне стало страшно за неё и я решился. Зачем откладывать на потом то, что можно сделать сегодня и сейчас, особенно если сделать всё равно придётся рано или поздно.
Не буду подробно описывать диалоги с моими жертвами. Скажу одно – по морде я так и не получил, но вот мату действительно выслушал немало, особенно от того алкоголика. Видимо ему самому настолько не нравилось его состояние, что так взбесился. Вот например, та девушка, что танцевала перед зеркалом, просто улыбнулась и спросила, понравилось ли мне шоу. Я соврал ей, ответив, что да, и очень.
Это, в принципе, конец моей истории. Единственное, что хотеловь бы добавить. Подглядывать плохо, особенно, когда у вас в комнате включён свет… Поэтому – будьте осторожны, выключайте свет, прежде чем совать свой нос, куда не следует.

Сестрёнка КРОУЛИ:
Какую мораль из этого всего вы извлечёте – дело ваше, главное какую-нибудь извлеките, что бы не попасть впросак, как наш герой. А дальше – история двух друзей, как бы ничего особенного, за исключением того, что эти двое не совсем люди…


ДРУЗЬЯ

-Здорово! – Вместе с холодным воздухом в квартиру ввалился молодой парень. Он рывком сдёрнул с головы шапку, светлые волосы фонтаном взметнулись вверх, поправив рукой шевелюру, парень огляделся по сторонам. В квартире он один. Значит, пришёл слишком рано. Странно, договаривались как раз на это время. – Эй, ты здесь? – Крикнул он в неопределённую сторону.
- А где же мне быть? Это ты Ойстэн?
Ойстэн улыбнулся. Всё в порядке. Он снял куртку и прошёл в комнату.
- Чего не отвечаешь, коли здесь? - спросил он, не переставая улыбаться.
- Извини передача интересная. Давно я телевизора не видел.
- Да уж лет десять точно. Меня, однако, ты видишь ещё реже, Мортен.
Мортен выглядел немного старше Ойстэна, у него в контраст  тёмные волосы, более грубые черты лица, в отличие от почти женственного Ойстэна.
- Ты принёс? – Мортен, наконец, оторвался от телевизора и обратил внимание на своего друга.- Изменений в планах нет.
- С моей стороны никаких изменений,- почти по-военному отрапортовал Ойстэн. Он поставил на стол полиэтиленовый пакет, в котором определённо находилось, что-то стеклянное.- Ты, как вижу, тоже без дела не сидел. – Ойстэн окинул взглядом однокомнатную квартиру.- Хотя раньше у тебя получались помещения попросторнее.
- Времена меняются, друг. Теперь всё сложнее просто взять и посидеть по-человечески, особенно, таким как мы.
- Да тут совсем неплохо. По-крайней мере не заблудимся, как тогда во дворце Олафа.
Мортен засмеялся:
- Тогда определённо переборщил с размером.
- Ага, а я количеством.- Усмехнулся Ойстэн.- Совсем плохо помню, что тогда натворили.
- Поверь, лучше и не вспоминать. Ну, что тут у нас…- Мортен подошёл к столу и заглянул в пакет. – О… Замечательно. – Он достал запотевшую бутылку пива. – Сколько у нас времени?
- Как обычно, часа два. А потом хватятся, не отвертимся. – Ойстэн достал себе бутылочку. – Что показывают?
Мортен вернулся на своё место.
- Э… Типа новости.
- И что творится в этом безумном мире? – Ойстэн сел рядом с Мортеном. – Как обычно воюют?
- Не без этого…- Мортен сделал большой глоток. – Слушай, как там у тебя, всё без изменений?
- А когда что меняется, здесь люди не могут банально изменится, несмотря на прогресс. Похоже, этот самый прогресс их и погубит.- Ойстэн поставил бутылку на пол, пустую.
- Шустро ты. – Мортен кивнул на опустошённую тару.
- Соскучился, признаюсь. Вкус поистине великолепный. – Ойстен потянулся за новой порцией. – Вообще, относительно прогресса, надо отдать должное людям, за последние несколько десятков лет они сильно преуспели в науке.
- Только в ней и преуспели. – Мортен злобно сплюнул. – Жалкие людишки! Никто из них так ничего и не понял. Материальные, меркантильные бестолочи!
- Да и зачем им, что-то понимать, за них всё давно уже поняли такие как мы. Только нас всего двое, с одной стороны это очень даже неплохо, но с другой будь таких как мы больше, возможно всё было бы по-другому. Всё было бы лучше, нам не приходилось бы тайком встречаться на этой убогой квартире.
- Кстати, Мортен, почему ты выбрал именно Россию, причём уже не в первый раз? – Ойстэн прикончил вторую бутылку, Мортен так и сидел с первой. – В этом какой-то тайный смысл?
- Нет.- Рассмеялся Мортен. – Ничего тут тайного нет. Я заметил, что там, где мы с тобой появляемся, после нашего отбытия, улучшается ситуация. А Россия страна большая, тут несколько воздействий просто необходимо.
- Странно слышать такое объяснение от тебя.
- Ну, почему, в конце концов, мы мало, чем отличаемся друг от друга. А насчёт улучшений, сам посмотри, как сейчас в Европе люди живут, даже союз какой-то создали. Я мало этим интересуюсь, но кое-какие слухи всё-таки доходили…
- Ну-ну.- Покачал головой Ойстен.
- Кстати, всегда забываю спросить как там Аарон?
- А этот старый засранец. – Ойстен рассмеялся. – Процветает. – Сказал он после небольшой паузы. – Правда, похоже, совсем в маразм впал.
- Да он родился маразматиком. Никогда не забуду, как он тогда бесился, помнишь?
- Это в какой из множества случаев?
- Когда мы заверили его о конце света, на этот раз, случившийся от падения метеорита.  – Мартен заржал
- Ага. – Сквозь смех прорвалось у Ойстена. – Он ещё тогда к всевышнему собирался бежать. Его Виббеке отговорила, мол, не позорься, у Бога и без тебя работы хватает. Потом гад на нас докладную писал.
- Дальше Виббеке докладная не ушла. Думаю, он это он прекрасно понимал, хотя, может и нет. Но вроде проблески иногда у него наступали.
-  Редко, очень редко…
Друзья засмеялись в унисон. Потом наступила пауза. Мортен, наконец, справился со своей бутылкой, в то время как Ойстен уже приканчивал третью. Мортен достал из кармана сигарету и закурил. Он глубоко затянулся, в воздух отправилось кольцо густого дыма.
- У нас всё не так гладко. – Мортен стряхнул пепел на пол. – Слышал, наверное, Луи погиб…
- Нет, не слышал. Как так могло получиться? Он вроде был осторожным, как рыба с икрой в брюхе.
- И на старуху, мать её, бывает проруха.- Грустно усмехнулся Мортен. Допустил стандартную ошибку – доверился людям, они-то его, само собой и подвели. Он уже должен был возвращаться домой, но какая-то кампания пообещала ему неплохой заработок, а в итоге они заманили его в заброшенную церковь и там, сам понимаешь, он не смог сопротивляться. Они убили и ограбили его. Я даже останков не видел, да и похорон как таковых никто не устраивал.
- Всякое бывает… У меня тост. – Ойстен поднял бутылку с пивом. – Выпьем за Луи. Он был лучшим из нас, пусть у него всё будет хорошо!
- Хороший тост. – Одобрил Мортен.
Бутылки с пивом соединились, издав глухой звук. Друзья присосались к горлышкам.
- У меня дурное предчувствие. – Неожиданно произнес Мортен.
- По поводу? – Спросил Ойстен. – Что ты чувствуешь.
- Ты меня знаешь, я редко ошибаюсь и сейчас настолько ясно вижу, что…
- Что ты видишь.
- Мне трудно даже произнести это вслух.
- Попробуй. Врядли за это накажут, мы здесь одни, никто не услышит. Это что как-то нас с тобой касается?
Мортен ничего не ответил, просто кивнул. Ойстен поднялся на ноги. Его лицо полностью выдавало внутренне состояние, видно, что он взволнован, и взволнован максимально.
- Каким образом это касается нас? Что ты видишь… Говори же!
- Это наша последняя встреча! – Мортен закрыл глаза.
- Что за чушь? Что значит последняя? – Возмутился Ойстен. – Ты, должно быть, шутишь, друг!
Мортен ничего не ответил. Он впал в транс. Ойстен и раньше видел друга в таком состоянии, зная, что необходимо просто немного подождать, Ойстен взял из ослабевших пальцев друга сигарету, и затянулся сам. Подобное состояние могло длится от нескольких, минут, до часа. Само собой Ойстен надеялся на первый вариант. К его счастью, так и получилось, спустя минут пять Мортен пришёл в себя.
- Ну, теперь рассказывай, что же там такого, что может нам разлучить. – Потребовал Ойстен у друга.
- Они знают, что мы встречаемся, они идут за нами, боюсь, что они уже здесь, нам не успеть вернуться, боюсь, наказание будет суровым.
- Успокойся. – Спокойно сказал Ойстен, - здесь же никого нет, мы тут определённо одни. Я бы их тоже почувствовал, коли они были бы тут, я всё-таки не совсем чёрствый тип.
- Но не настолько чувствующий, как я. – Возразил Мортен. – Послушай, Ойстен, я хочу успеть сказать, что всё то время…Как мы, блин насколько это глупо звучит…Короче, я был счастлив идти с тобой против системы, именно с тобой.
- У меня начинает складываться впечатление, что ты сам веришь в то, что говоришь. – Покачал головой Ойстен. – Поверь, они не стали бы ждать, пока мы тут попрощаемся, им, как ты знаешь, не подходит человеческая пословица.
- Какая пословица?
- Скорее это даже не пословица, так просто фраза… Подождут, что они не люди, не понимают, что ли.
Мортен усмехнулся.
- И верно, не люди они ждать не будут. Может действительно, я стареть начал, мерещится всякое. Надо подумать о пенсии.
- А что вам пенсию там назначают?
- Нет, не назначают. – Прогремел третий голос.
- Чёрт! – В один голос проговорили Ойстен и Мортен.
Запахло серой, воздух напрягся и выплюнул человекоподобное существо.
- О, нет. – Простонал Мортен.
- Ты его знаешь? – Невинно поинтересовался Ойстен.
- Ещё бы, сэр Лиланд, собственной персоной. Один из гончих. Это, я так понимаю за мной. – Мортен посмотрел на Ойстена. – Скоро придут и за тобой.
- Не заслужил ты пенсию, Мортен. – Проговорил Лиланд. Слова разбирались с трудом, Лиланд скорее рычал, чем говорил. – За тобой, как выяснилась немало грехов. Людям любишь помогать, встречаешься тайком со светлым ангелом. В принципе этого уже достаточно, для довольно серьёзного наказания.
- Прими человеческий облик, Лиланд. – Процедил сквозь зубы Мортен. – Неудобно как-то за твой внешний вид, перед моим другом.
- Он твой друг, а мне на него наплевать, пусть думает, что хочет, в конце концов, не его дело как я выгляжу. Мы дождёмся представителя его стороны. – Лиланд покосился на Ойстена, презрения в этом взгляде хватило бы на небольшую армию. – А потом мы с тобой отправимся домой. Ничего хорошего обещать не могу, скорее всего тебя постигнет судьбы Луи.
Мортен оскалился и плюнул в сторону Лиланда.
- Полегче. – Угрожающе произнёс последний. – Я могу продлить твои мучения навечно.
В дверь постучали.
- Это за тобой. – Обратился Лиланд к Ойстену. – Мне тут интересно стало, кого они за тобой пришлют. – Открыто. – Рявкнул он в сторону двери.
Запах серы слегка приглушился, когда в комнате появился красивый молодой человек в светлых одеждах.
- Имидж держишь. – Усмехнулся Лиланд.
- Ты тоже. – Парировал вошедший.
Лиланд засмеялся, если только бульканья, что издавало существо, можно было назвать смехом.
- Как вы узнали, Джулиан? – Ойстен откинулся на спинку кресла. – Кто-то стуканул, у нас сейчас на это мода.
- Не язви. – Грубо оборвал Джулиан. – Мы здесь не шутки шутить собрались. Тебя ждёт суровый суд, отступник!
- Знаешь, коллега. – Ойстен старался придать своему тону как можно больше величественного безразличия. – Сдаётся мне, со временем границы между нами и ними стёрлись окончательно, я, почему это заявляю, просто ты сейчас тоже самое сказал, что и он. – Ойстен указал на Лиланда.
Мортен засмеялся во весь голос.
- Как точно подмечено, друг. Надо же, как я сам не заметил, ты действительно не такой чёрствый парень, каким кажешься.
- Спасибо, друг.
Джулиан, насупившись, молчал. Лиланд тоже не открыл рта, что бы что-то возразить. Но друзья видели, что им не приятно подобное сравнение.
- Однако надо что-то решать! – Воскликнул Лиланд. Но тут же замолчал, осознав, что это звучит, по меньшей мере, не к месту и не вовремя.
Ойстен терпеливо выдержал злобный взгляд Джулиана.
- Ты несёшь ересь. – Прошептал Джулиан.
- Как обычно. – Громко сказал Мортен. – Ничего нового не придумано за сотни веков. Даже люди ушли дальше вас, они хоть как-то развиваются. А в нас скоро пропадёт всякий смысл, благодаря таким как вы. Именно таким, как ты и Лиланд. Что ты будешь делать, когда они престанут молиться вам и бояться нас. Устроите очередной потоп, или что-нибудь техногенное. И для чего, чтобы опять начать сначала и закончить, уже запланированным Армагеддоном, и опять, и опять. До тех пор, пока последний из ангелов не наложит на себя руки и просто некому будет следить за этой планетёнкой. Что будет тогда.
- Пустотрёп. – Отмахнулся Джулиан.
- В чём-то он прав. – Произнёс Лиланд. – Скоро ваше правление кончится и, наконец, придёт мир нашей мечты.
- Дурак. – Перебил его Ойстен. – Ты так ничего и не понял. Не будет нас, не будет и вас. Люди перестанут бояться геенны огненной, если она станет единственной альтернативой. И в итоге вы превратитесь в наше подобие, но само собой никогда не признаете этого. И вообще не в этом дело. Просто, всё просто, как пятка Ахиллеса, как слог Пушкина. Пока мы корчим тут из себя ярых противников, мы не заметили, как упустили собственное хозяйство из рук. Не надо стараться изменит друг друга, надо в первую очередь попробовать измениться самому, может быть тогда и люди успокоятся и нам всем станет легче сосуществовать.
- Ну, ты завернул. – Похвалил Мортен друга. – Они не скоро это переварят.
- Я буду вынужден требовать для тебя Ойстен более строго наказания. – Заявил Джулиан. – Ибо ты отвернулся от отца всевышнего, Бога своего…
- Нет, ты только посмотри. Один в один.
- Это даже не смешно.
- Просто плакать хочется.
- Я не понимаю в чём наше преступление. – Продолжил речь Ойстен. – Если ты Джулиан, гораздо больше похож на Лиланда, чем я на Мортена. Может быть, стоит тебя наказать, а заодно и его. Пусть и вместе с нами, но наказать всех. Абсолютно всех и на небесах и под ними. Ибо все мы имеем один грех, равносильный для обеих сторон. Не тебе осуждать меня, когда речи твои идентичны речам лукавого, означает сиё лишь одного, лукавый ты и есть. Я не пойду с тобой, не соблазняй меня, не вводи в заблуждение, уходи, откуда пришёл, и Лиланда с собой забери, один чёрт вам по пути.
- Не пытайся изменить мир, Ойстен. – Строго сказал Джулиан. – До тебя уже пытались.
- Оставь их, ангел. Не видишь разве, не внимают они тебе, и мне не внемлют. К счастью у меня есть определённые инструкции на этот счёт. – Лиланд на секунду замолчал. – Уверен, есть они и у тебя.
Джулиан кивнул, но глаза опустил.
- Как не казалось бы это смешным. – Продолжил Лиланд. – Но уверен я и в том, что инструкции у нас одинаковые.
- Не томи, выкладывай. – Мортен улыбался. Какое счастье высказаться после тысячелетий словесного воздержания, причём вынужденного.  – Куда нас?
Лиланд жестом предложил высказаться светлому посланцу.
- Таков твой приговор, Ойстен, раб божий. Нет больше тебе дороги на небеса. Заключён навечно твой разум в человеческое тело. И пусть будет так!
- Не будем терять время, господа. – Мортен посмотрел на Лиланда. – То же самое?
Лиланд кивнул:
- Да будет так!
В следующую секунду оба гончих исчезли.
- Думаю, мы их больше не увидим. – Мортен не стал сдерживать весёлый смех.
- А всё-таки о пенсии подумать тебе не мешает. – Хитро подмигнул другу Ойстен.
- Это ещё почему? – Удивился Мортен.
- Ты же сказал, что сегодня у нас последняя встреча.
- Однако за нами пришли, как я и говорил, прошу заметить, так что меня ещё пока рано списывать со счетов. – Он закурил и взял себе пива.
- И что будем делать? – Спросил Ойстен, хотя ответ он уже знал. Не надо обладать телепатическими способностями, что бы угадать, что мог ответить ему Мортен. Просто Ойстен хотел это услышать, вот и всё.
- Жить, друг, просто жить. За что мы сейчас и выпьем…

Сестрёнка Кроули:
У медали всегда две стороны, как бы это не банально звучало. Просто иногда медалька встаёт на ребро, именно этот момент, как правило, и происходит самое интересное, что мы и узнали выше. Ну, а теперь, как и было обещано когда-то ранее – окончание истории тварей… Ага, тех самых, с завода…



ЛЕСОХИМ

Газеты пестрели заголовками: «ПРОПАЛО УЖЕ 11 ЧЕЛОВЕК», «КРОВЬ НА ЗАВОДЕ», «УБИЙЦЫ В ГОРОДЕ», «КТО СЛЕДУЮЩИЙ?». Главная газета Янтарного опубликовала огромную статью по материалам следствия, определённо зашедшего в тупик. Было допрошено более сотни подозреваемых, основным из которых считался Николай Тортов – сторож из детского лагеря. Более сотни свидетелей, большинство из которых просто хотели где-то как-то засветиться. И полный ноль. Ни одного тела не найдено, у каждого из подозреваемых было алиби.
Город кипел. Шутка ли, одиннадцать исчезновений за неделю в городе, в котором убийства совершались от силы раз в год, да и то по пьяной теме. А тут пятеро детей, целая смена завода. Да ещё и на заводе нашли детские следы, непонятно откуда взявшегося под землёй Саши Курбатова. Из-за этого появилась надежда, что он жив. Но она растаяла как дым, когда была проведена экспертиза крови, найденной в огромном количестве на заводе. Помимо крови сменных работников, как и положено, шестерых, была найдена седьмая – Сашина. С этого момента начали искать трупы – тоже безрезультатно.
Следователь, которому было поручено сие уникальное для Янтарного дело, Евгений Рыбкин, не спал и не появлялся дома все выходные. Сразу, как только в субботу утром поступило сообщение об одновременно пропавших, точнее не вернувшихся с работы. Его родные уже решили, было, что он тоже пропал, но он явился и завалился спать в понедельник утром и проснулся только вечером.
Загадки всё появлялись, а ответа ни на одну из них получено не было. И всё же главным вопросом было появление на заводе мальчика. Конечно, первой версией Рыбкина было, что кто-то из шести пропавших рабочих убил подростков и принёс с собой кровь одного из них, но зачем? Чтобы наслать на себя подозрение. И куда тогда делись все работники, и в том числе тот, кто принёс кровь? Версия о маньяке-сменщике отпала, когда обнаружили и установили, что кровь успели потерять все шесть рабочих, и уже всё стало окончательно понятно, когда обнаружили следы Саши. А то, что это был именно Саша, легко установили криминалисты, причём он был определённо живой, а не кто-нибудь использовал его отрезанные части. И вот с того момента вопрос о попадании в эти цеха стал одним из самых важных. Ибо свободного входа на завод не было, и само здание охраняли солдаты.
- Дурачьё, - Подумал вслух Алексей Сыгучёв и отбросил в сторону газету, которую только что взял из ящика по возвращении с работы.
Его мало заботили эти проблемы, особенно, после того как он вернулся из армии, где у него, было, предостаточно времени подумать о своём будущем, которое ему не хотелось превращать обратно в прошлое. До армии, вплоть до осеннего призыва, когда ему было восемнадцать, приблизительно года полтора он, что называется, гулял. Он успел перепробовать все известные науке спиртосодержащие напитки, включая одеколоны и чистый спирт. Довольно часто он «накуривался» и пробовал глотать различные колёса. Однако сильными наркотиками никогда не баловался. В итоге, и без того щуплый, невысокий, он исхудал окончательно. На него в тот период смотреть было страшно – огромные синяки под глазами, кости лица выпирают, одежда почти всегда рваная и висит на нём как на вешалке. Мать вся изошла на нервы, когда он неделями не появлялся дома. И вот, в разгар этого самого веселья, как гром среди ясного неба, появляется повестка в военкомат. Сначала Лёха с горя напился, но потом напился с радости – он понял, что в армию в таком состоянии его не возьмут. Он же автомат в руках не удержит!
- Зато лопату удержишь. – Бодро сообщил ему подполковник, фамилии которого он не знал, и в принципе, не хотел знать.
И началось. Проводы его длились неделю. Лёха не просыхал. Очнулся полностью он лишь в поезде, который его куда-то вёз, среди таких же молодых, как и он парней. За два года, что он провёл в Новосибирске, а именно в этот город его определили в строительную часть, Алексей полностью изменился. Он понял, каково было его матери, он просто поставил себя на её место. Он представил, что если бы его сын, которого он ждал всю жизнь, верил в лучшее. И что получается, на глазах этот самый сын спивается и опускается  всё ниже, а ты ничего не можешь сделать. В каждом письме домой он извинялся перед матерью, просил прощения, что перед отъездом не зашёл, не обнял её. А она в ответ писала, что ждёт его и любит, с каждым днём всё сильней. Иногда по вечерам Алексей плакал. Как он мог относиться так к самому родному для себя человеку!
Но армия осталась в прошлом. И, пожалуй, Алексей был одним из тех исключений, которым русская армия пошла на пользу. По возвращении домой он быстро нашёл работу, причём на заводе, поступил на вечернее отделение в институте. Со старыми друзьями он не общался вообще, исключение составлял лишь Игорь Кудряшов. По прозвищу Кудряш, которого он знал с яслей. Но и то общались они редко и в основном по телефону. А остальные «товарищи» за два года, что Лёха отсутствовал, кто умер от передозировки, кто спился и сейчас побирался возле «выпиваек». Парочка взялись за ум, также как и Лёха и сейчас учились, один успел даже обзавестись семьёй. Они тоже ни с кем не общались. Мама Алексея, оставив ему двухкомнатную квартиру, уехала жить в Лесохим – небольшую деревеньку неподалёку от завода. Она за копейки купила дом, вела своё хозяйство без соседей за стенкой, на свежем воздухе, в полном спокойствии.
Лёха за год после возвращения успел сделать ремонт в квартире, поставить кое-какую новую мебель, заменив старую.
Каждую неделю он навещал мать, как правило, в понедельник. Вот и сегодня он собирался ехать к ней. Лёха хотел отвезти ей кое-какие продукты и просто проведать.
Взяв из тумбочки денег, он вышел на улицу. Лёха отключил сигнализацию у машины, залез вовнутрь и через минуту уже катил к ближайшему продуктовому магазину. Купив стандартный набор продуктов, он направил машину в сторону Лесохима.
До деревни было двадцать минут езды на средней скорости, сначала десять по шоссе, а потом по узкой просёлочной дороге примерно столько же, но гораздо более медленно.
Лёха свернул на просёлочную. Минут через семь впереди замаячили среди деревьев маленькие домики. Лёха чуть-чуть добавил газу и едва не врезался в чёрную машину, вылетевшую ему навстречу из деревни.
Он едва успел нажать на тормоза. Машину понесло юзом. Лёха бешено крутил руль, пытаясь остаться на дороге, но ему не повезло, и он заехал в придорожную канаву. Он был не пристёгнут, и когда произошёл удар о дно канавы, Лёха разбил нос о руль и на несколько секунд потерял сознание. Очнувшись, Лёха с минуту пытался понять, что только что произошло. Постепенно цепочка событий восстановилась. Вот урод! Кто так делает? Куда спешил?
Лёха вылез из машины и в первую очередь осмотрел повреждения. Слава богу, ничего страшного. Земля была мягкая, лишь бампер придётся поменять – он, к сожалению, отвалился. Возможно, даже удастся задом выехать. Ну а что там с этим ублюдком? Лёха вылез из канавы. Лихому водителю повезло намного меньше, чем ему. Видимо, как и Алексей, пытаясь уйти от столкновения, он вывернул руль и вписался в многолетнюю сосну. От передней части чёрного автомобиля не осталось практически ничего. Лобовое стекло, как и все боковые, разлетелось вдребезги, и его бесчисленные осколки валялись теперь вокруг машины в радиусе нескольких метров. Водитель полулежал на руле.
- Лучше бы ты выжил, - Подумал Алексей. И приглядевшись, увидел, как в медленном ритме поднимается и опускается спина водителя. И то хорошо. Хоть не так много волокиты.
- Какой ты циничный, Лёша, - Сказал он мысленно самому себе.
Водитель поднял голову и стал оглядываться.
- Эй! – Крикнул Алексей. – С тобой всё в порядке?
Тот ещё поводил головой из стороны в сторону и уставился на Алексея.
- Жить будешь? – Прокричал Алексей.
Неизвестный кивнул и попытался открыть искорёженную дверь. Безрезультатно. Тогда он начал карабкаться в окно. Через минуту, мешком упав на землю, он грязно выругался.
- Это кто ещё ругаться должен. – Алексей направился к виновнику аварии.
Внезапно тот вскочил, и бешено махая руками, помчался к Алексею.
- Убирайся отсюда! – Донеслось до Лёхи.
- Ты что? – Лёха остановился.
Водитель оказался молодым парнем лет двадцати трёх, подозрительно знакомый на лицо. Где-то Лёха его уже видел.
- Уезжай! – кричал отдалённо знакомый тип.
- Да что с тобой? – Спросил его Алексей, когда тот, тяжело дыша, поравнялся с ним.
Парень из машины упёрся руками в свои колени и попытался отдышаться. Это ему не удалось.
- Там все умерли… Он… Они… Эти гонятся… за мной. – Запыхавшись, выпалил парень.
- О! Я узнал тебя! – Воскликнул Лёха, не обращая никакого внимания на его болтовню. – Ты тот парень, что расследует эти чёртовы исчезновения. Э, вроде Женей тебя звать.
- Евгений Рыбкин. Лейтенант милиции следственного отдела. – Выдохнул парень.
- Ты чего такой дикий, милиционер?
- Они идут… Они уже убили Серёгу. – Рыбкин говорил нервно, постоянно оглядываясь.
Начинало темнеть. В лесу вокруг них становилось всё тише и тише. Лишь где-то тихо плакал ребёнок. «Занесло же кого-то с детьми» - Подумал Алексей.
- Чёрт, надо до матери как-то добраться. – Пробормотал Лёха скорее самому себе.
- Ты что? Меня не слушаешь? – Потряс его за плечо Рыбкин. – Надо убираться отсюда, пока совсем темно не стало.
- Мужик, успокойся. Сначала я всё равно заеду к матери.
- Забудь. – Почти прокричал Рыбкин. – Никого там больше нет. Всех убили. Кровь повсюду.
- Ты гонишь, брат. По крайней мере, надо хотя бы посмотреть, что к чему – мент ты или кто?
- Я мент, черт возьми! И я говорю тебе – надо в город. Тут армия нужна.
- Успокойся! Какая, в задницу, армия! Всё наверняка не так страшно.
Рыбкин в очередной раз оглянулся на дорогу.
- Давай чем спорить, машину вытолкаем, - Предложил он. – Моя сдохла.
- Это уже дело. – Согласился Лёха. – А там и решим, куда и зачем.
Через полчаса, когда стало уже совсем темно, они вытолкали машину на дорогу и залезли внутрь.
- Ну что? Куда, в город? – С надеждой спросил Рыбкин.
- Нет, я должен проверить мать.
- Да нельзя же туда.
- Нужно. – Отрезал Лёха и повернул ключ в замке зажигания.
Двигатель недовольно фыркнул, пару раз чихнул, но потом раздалось ровное гудение.
- Теперь в любом случае надо её в ремонт. – Проворчал Алексей.
- Не волнуйся, если выберемся, я тебе всё оплачу.
- Да ничего и не происходит, так что в любом случае заплатишь. – Алексей усмехнулся.
- Ты извини за всё. Я не хотел.
- Да ладно, со всеми бывает.
- Но ведь Серёга погиб. Зарезали его.
- Кто? Зачем?
- Видимо, тот же, кто на заводе всех поубивал и ребят у озера покоцал.
- Ну-Ну.
Алексей включил фары и медленно двинулся вперёд. До Лесохима было всего ничего.
- Если действительно встретим твою мать, я тебе помимо всего ещё и ящик пива поставлю.
- Ловлю на слове.
Машина медленно двигалась в сторону Лесохима. Лёха включил дальний свет. Свет выхватил из полумрака стволы многолетних сосен, молодых берёз, придорожный кустарник и человеческий силуэт.
- Чёрт. – Лёха выругался и затормозил.
- Это он. Давай задний ход. – Засуетился Рыбкин.
- Кто он?
- Он убил Серёгу.
- Вроде обычный парень. Может его подвезти надо до города, а то ведь путь неблизкий?
- Не надо его никуда подвозить! – Запротестовал следователь.
- Не волнуйся ты так, всего лишь молодой паренёк, что он может нам сделать?
За всё время их диалога парень не пошевелился, просто стоял и смотрел на них. Они смогли разглядеть его. Высокий коротко стриженый парень лет двадцати шести. Всё бы ничего, да одет он был как-то странно. В рабочий комбинезон, который был чем-то заляпан. В руке он держал что-то небольшое продолговатой формы.
- Он что, с завода? – Насторожился Алексей и посмотрел на следователя. Тот нервно теребил пальцами подол своего свитера.
- Надо было меня слушать и разворачиваться в сторону города, там бы нам помогли. – Шальными глазами он взглянул на дорогу перед автомобилем.
- Может, ему помощь нужна?
- Ни черта подобного! Это он Серёгу замочил и всех остальных в деревне.
- Может, он с ума сошёл. Надо ему в любом случае помочь. – Алексей принялся вылезать из машины.
- Не сходи с ума! – Рыбкин схватил его за руку.
Лёха освободился.
- Я не буду подходить к нему, просто поговорю.
Он вылез из машины и помахал рукой. Парень медленно повернул голову в его сторону.
- Ты кто? – Спросил Лёха первое, что пришло в голову.
Парень помедлил с ответом, тряхнул головой и негромко произнёс:
- Их…
Лёха сначала не понял, но потом спросил:
- Чей?
Парень наклонил голову.
- Я их…
Лёха почесал голову и наклонился к машине.
- Вроде не опасен он. – Сказал он Рыбкину.
- Ага. М-мы т-тоже т-так п-по-подумали. – Заикаясь, ответил следователь.
- Ну вот, ты уже и заикаешься.
- Это от волнения.
- Слушай, как тебя, Рыбкин! Я ведь тебя даже удостоверения не просил показать, мало ли на кого ты в газете похож. – Лёха подозрительно глянул на своего нежелательного попутчика.
В принципе, он шутил, но Рыбкин воспринял его совершенно серьёзно.
- Сейчас вообще-то не совсем время. – Проворчал Рыбкин, но всё же полез в задний карман джинсов за удостоверением.
- Да ладно тебе, шуткую я. Верю на слово…
- Лучше тебе залезть обратно в машину. – Проговорил Рыбкин, указывая на дорогу.
- Что ещё? – спросил Алексей и оглянулся на освещённый фарами участок дороги.
Парень исчез.
- Где он? – Спросил Алексей. – Куда этот чёрт делся?
- Почём мне-то знать? Я знаю лишь, что надо сваливать отсюда, пока целы. В город, за подкреплением.
- Что ты заладил! Просто парень с катушек слетел, хочет по лесу походить.
Рыбкин схватил его за руку.
- Поехали.
Лёха взглянул на него – Рыбкин смотрел глазами, полными суеверного ужаса.
- Уж не знаю кто из вас больший псих. Он или ты, лейтенант Рыбкин. Но если уж ты просишь, поехали в город.
Рыбкин усердно закивал.
Лёха развернул машину, свет фар скользнул по тёмному лесу. Там вроде что-то шевельнулось, как бы отпрыгивая со света. Лёха поморщился: сейчас главное не сходить с ума и держать себя в руках. Он решил заехать к матери завтра – от голода не умрёт, а этого бедного служителя порядка необходимо доставить к своим, а то он окончательно рехнётся. Решено – город!
Лёха направил автомобиль вперёд. Он ехал не спеша, боялся доломать транспорт.
- Спасибо, что послушал меня. – Проговорил Рыбкин.
- Да ладно, чего там. – Отмахнулся Алексей.
- Слушай, как только приедем в отделение – мы ведь туда едем? – Он с надеждой взглянул на Лёху.
- Не сомневайся. – Коротко ответил тот.
- Так вот. Как только приедем туда, я возьму наряд, и мы проверим Лесохим как следует и самым главным образом найдём твою маманю. Какой у неё дом?
- Симпатичный…. Шучу. Восемнадцатый. Почти у леса, с дальней стороны деревни.
- Вот и славненько!
Лёха посмотрел на Рыбкина.
- Чуть что не так – звони мне домой в любое время. – Он протянул следователю свою визитку. – Здесь и адрес и телефон.
- Хорошо, в любом случае позвоню. – Рыбкин взял из Лёхиных рук визитку, но тут же вжался в кресло и весь как-то побелел. – Не тормози…               - Прошептал он.
Отвлекшийся Алексей взглянул на дорогу и ударил по тормозам. На дороге стоял тот самый парень. Машину резко занесло буквально в метре от странного субъекта. Тот, однако, даже не пошевелился. Лёха успел заметить его немигающий пустой взгляд, в котором читалось… да ничего в нём не читалось, лишь пустота, полная отрешённость. Машина ударилась о многолетнюю сосну. Лёха сильно треснулся лбом о руль и потерял сознание.
Очнулся он от того, что его кто-то тащил на себе. Он не мог увидеть, кто это был, он мог лишь слышать тяжёлое дыхание человека, тащившего его у себя на спине. Некоторое время Лёха не решался спросить, кто это, боялся услышать голос того парня, которого едва не сбил неизвестно, сколько времени назад. Наконец тащивший его подал голос.
- Скорей бы уж ты очнулся, горе-водитель. – У Лёхи отлегло от сердца – это был Рыбкин.
- Уж кто бы говорил о вождении. Кажется, с тебя всё и началось.
- Слава богу. – Рыбкин остановился. – Идти сможешь?
- Вполне.
Лёха поднялся на ноги. В голове немного гудело, а во рту чувствовался привкус крови. Он сильно разбил губу при столкновении с деревом.
- Уф… - Рыбкин шумно вздохнул. – Нелёгкий ты груз, парень. Что же ты затормозил?
- А что ж я его давить должен был, по-твоему?
- Честно сказать? Да!
- Забей. За машину этот гад ответит в любом случае. По полной программе, урод.
- Если только до города доберёмся. – Сказал как-то уж чересчур горестно Рыбкин.
- Доберёмся. А кстати, где этот типчик, и собственно где ты? – Повертев головой и ничего, не увидев из-за кромешной тьмы, спросил у Рыбкина Алексей.
- Мы в нескольких метрах от дороги. Идём вдоль неё в сторону города. А этот урод следует за нами. Идёт он по дороге. Тоже в сторону города.
- Далеко ушёл со мной?
- Не думаю. От силы метров триста от машины твоей. Она у тебя совсем в хлам превратилась. – «порадовал» его Рыбкин.
- Да, Рыбкин. Умеешь ты приносить хорошие новости, ничего не скажешь!
- Забудь. Главное сейчас – шкуры наши спасти от этого чёрта. Он кстати совсем недалеко от нас. Слышишь?
Лёха прислушался. Действительно, невдалеке слышались шаркающие по гравию дороги шаги. Они неминуемо приближались. Молодые люди уже слышали дыхание – тяжёлое, хриплое, как у астматика.
- Давай, надо двигаться. – Поторапливал Рыбкин.
- Почему-то я с тобой согласен. – Ответил Лёха, и они зашагали, стараясь придерживаться дороги. Они не заботились о тишине, и потому шаги преследователя были заглушены шумом их шагов. Через полчаса они остановились.
- Что, далеко ещё до дороги нормальной? – Спросил Рыбкин у Лёхи.
- Почём мне знать.
- Ты же часто ездишь к матери в это место.
- Не езжу я, когда темно. Но должно быть уже…
- Тсс… - Прервал его Рыбкин, определённо к чему-то прислушиваясь.
- Что?
- Тихо! Шагов больше нет!
Лёха прислушался. Шума погони действительно больше не было.
- Может, он перестал идти за нами. – Шёпотом предположил Лёха.
- Что-то сомневаюсь.
- Наверное, дорога впереди уже близко, а он её боится. – Высказал ещё одно предположение Алексей.
- Может и так… Может и так. Только вот знать бы наверняка.
- Какая разница. Надо продолжать идти. На дороге нас кто-нибудь подберёт. – Алексей уже пошёл было дальше, но Рыбкин остановил его за руку.
- Послушай…
Ночной лес был полон звуками, порой странными, но объяснимыми. Как правило, шумел ветер – играл с макушками деревьев; то тут, то там вскрикивала какая-нибудь ночная  птица; где-нибудь, ломая сухие ветки, шёл лесной зверь. Иногда, особенно после страшной книги, звуки были воображаемыми или обманчивыми. Дальний гудок поезда можно в таком случае принять за рёв какого-нибудь фантастического животного. Звуки. Ночной лес полон звуков, но не сейчас. Лёха не слышал ничего. Тишина навалилась гранитной скалой, она не давала продохнуть, она окружала непроницаемой чёрной стеной, постепенно сдавливая. И сдерживало её лишь хриплое дыхание Рыбкина.
- А что я должен услышать? – Лёха старательно вглядывался в темноту.
- Хоть что-нибудь. Как будто всё умерло.
- Да ладно нагнетать то, просто поздно уже.
- Что-то тут не так, я жопой чувствую. – Рыбкина было практически не видно во тьме, но чувствовалось, что он напрягся.
- Слушай, это пидоры жопой чувствуют, а ты головой должен думать. И вот она то тебе и должна подсказать, что двигать. -  Они поменялись ролями – теперь Лёха уговаривал Рыбкина двигаться.
- Ох, не нравится мне всё это. – Проворчал Рыбкин, но всё же пошёл вперёд.
Лёха двинулся за ним.
- Стойте… Раздался голос откуда-то сзади.
Оба аж подпрыгнули от неожиданности. У Лёхи всё опустилось от страха. Он догнал нас, этот чертов псих. – Вертелось у него в голове. Он не мог знать, о чём в данные секунды думает Рыбкин, да это было и необязательно, всё было видно по его лицу – ему было страшно, причём ужасно страшно, видимо, как никогда в жизни.
- Кто … там? – Срывающимся голосом спросил Лёха.
- Я … - Раздался тихий голос, и из зарослей вышел человек в белом комбинезоне. Тот самый, с ножом в руке.
- Что ты хочешь от нас? – Спросил его Алексей.
- Вы со мной… - Это был молодой парень лет двадцати. В рабочем комбинезоне, чем-то заляпанном. В принципе, вид у него был вполне миролюбивый, если только не считать пятен крови на спецодежде, а в том, что это кровь никто из них не сомневался, и довольно внушительных размеров ножа в левой руке.
- Ты Паша… - Рыбкин замялся… - Паша Мурзин из той злополучной смены. Это ведь ты?
- Вероятно. Идите со мной. – Последние слова Паша буквально прорычал и бросился вперёд.
Лёха отстранился, а Рыбкин с размаху ударил Пашу по лицу. Тот упал, тяжело выдохнув, но тут же поднялся. Из разбитого носа струилась кровь, в глазах горело безразличие к боли, ко всему, он бросился на Рыбкина.
Рыбкин увернулся от занесённого в его сторону ножа и ответил ударом в область живота своего противника, но Паша перехватил руку и завернул её за спину следователя. Рыбкин издал короткий стон, но из захвата освободился и умудрился пнуть ногой Паше в пах – тот сложился на земле, а Рыбкин, взглянув на Лёху, процедил сквозь зубы:
- Уходи. Если смогу – догоню.
Лёха кивнул и исчез в лесу.
Паша поднял голову и оскалился.
- Ты уже с нами.
- Ублюдок. Ты мой. – Прошипел Рыбкин и с разбегу ударил Павла по лицу. Что-то хрустнуло. Паша перекатился на другой бок, застонал, но попытки подняться на ноги не оставлял.
- Рыбкин уже занёс ногу для второго удара, как его сильно ударили в бок. Рыбкин отскочил и покосился на нового противника. Там, однако, никого не было, разве что нечто странное тёмное шевелилось на уровне его колен.
- Это что ещё за херь? – Прохрипел следователь.
- Это мы… - Раздался тихий голос Паши.
- Да чтоб вы сдохли, все до одно…- Рыбкина прервал удар в другой бок. Он отшатнулся. Паша уже успел подняться на ноги.
- Что, трое на одного? – Усмехнулся Рыбкин и получил сильнейший удар в спину. Упав, он даже не попытался перевернуться.
- Четверо… - Прошептал Паша на ухо своей жертве и всадил нож в спину противника. Рыбкин закричал.
Лёха замер, услышав крик следователя. Кровь застыла у него в жилах – так кричит умирающий человек. Значит всё, следующий – он. Страх подстегнул его, и он помчался дальше, не разбирая дороги. Сзади слышался плач младенца.
Алексей остановился. Плач ребёнка. Что-то он об этом слышал раньше. Только вот вспомнить бы что. Но определённо что-то нехорошее. Не лучше ли буде затаиться прямо здесь до рассвета. Только вот когда будет этот чёртов рассвет? И не найдут ли его? А может костёр разжечь, внимание чьё-нибудь привлечь? Да нет, если он и привлечёт внимание, то только этого психа в спецодежде, а это, надо заметить, совсем ни к чему. Да и спичек то нет. Значит, надо здесь сидеть до восхода. Лёха сел на траву и весь превратился в слух. Вроде бы всё тихо, однако, и перед появлением этого с ножом тоже было ничего не слыхать, он, наверное, гениальный следопыт, раз так тихо подкрадывается. Но тут позади него раздался шорох. Алексей успел лишь обернуться, как на лицо ему что-то прыгнуло, и это что-то ревело, как новорожденное дитя. И без того непроглядная тьма для Алексея стала ещё гуще.
Когда он открыл глаза, было уже светло. Алексей плохо помнил, что произошло. Сначала крик Рыбкина, потом какой-то шорох, плач младенца, потом тьма. Лёха зажмурился от яркого света – видимо был уже день, причём в самом разгаре. Находился он уже, определённо, не в лесу, по крайней мере, не в той его части, где он себя помнил. Там были высокие деревья, здесь же, а лежал он на спине, он видел лишь голубое небо и пару белых облачков и никаких верхушек деревьев. Что же, черт возьми, произошло?
Лёха попробовал сесть. У него получилось, но он тут же пожалел об этом, ибо то, что он увидел, было скорее похоже на ночной кошмар, чем на дневную явь.
Каким-то образом он оказался на развалинах кирпичного здания. Крыша отсутствовала, стены наполовину разрушены. Но то мелочи, даже парень, в забрызганном кровью комбензоне, и мелочь. А вот существа, окружившие его, это уже серьёзно. Около двух дюжин одинаковых гибридов крокодила и человека, вытянутые морды, с несколькими рядами белых треугольных зубов, длинные хвосты с зазубринами по всей длине, а вместо ног – человеческие конечности, только четырёхпалые. Все они находились в постоянном движении, некоторые переминались с ноги на ногу, другие неспешно поворачивались вокруг своей оси. Парень в испачканной спецодежде стоял среди них, судя по его внешнему виду – он истекал кровью. Тонкие струйки текли изо рта, ушей, носа. Изредка, то справа, то слева раздавался плач ребёнка. Этот звук издавали твари, окружившие Лёху, теперь он это знал.
- Здравствуй Алексей. – Раздался голос сзади. Низкий, утробный, с сильной хрипотцой.
Лёха обернулся и чуть не упал обратно на спину, только бы не видеть своего собеседника. Это была огромная, в человеческий рост жаба. Она обладала кое-какими человеческими чертами, но тело её было совершенно бесформенным. Внутри живота у неё что-то шевелилось, из-за чего тот колыхался из стороны в сторону, взбудораживая при этом другие складки на её уродливой туше. Глаза у неё горели жёлтым огнём, и в них Лёха к своему удивлению прочитал зависть.
- Ты ещё что такое? – Отползая, прошептал Лёха.
- Что такое? – Удивлено переспросила жаба. – Неужели ты меня не помнишь?
- Наверное, старался забыть. – Уже более уверенно ответил Алексей и стал подниматься на ноги. Вскоре его глаза оказались на одном уровне с жёлтыми блюдцами монстра.
- Что ж тогда я тебе напомню. – Пробулькала жаба. – Наверняка, ты знаешь, такое расхожее выражение, у вас, людей «жаба задавила». Так вот, я та самая жаба. Все остальные присутствующие, исключая особей человеческого пола. – Тут она усмехнулась. – Материальное воплощение ваших пороков. Вот он. – Уродливая лапа метнулась к одному из крокодилоподобных. – Он – воплощение мыслей об извращённом сексе. Педофилии, просто живое воплощение грязной похоти. Другой – воровские мысли, этот – материализовавшаяся месть, чревоугодие, ложь и другие замечательные создания, вашей гнилой человеческой культуры. А я… Ну ты, наверное, понял. Я – зависть. Это чувство самое сильное у вас, люди. Оно сильнее любви, сильнее чувство родства. И как ты можешь судить по моему размеру сильнее любого из вышеперечисленных грехов. Оно стало главным среди ваших чувств. Из-за зависти вы ослепли, вас необходимо убрать, очистить землю от людей. Таким образом, исчезнем и мы – воплощение ваших грехов. Ты ведь именно этого хочешь сейчас, не так ли?
- Благородная цель, ничего не скажешь. – Алексей помедлил. – А причём здесь я, почему ты мне это всё рассказываешь, ведь я тоже наверняка не жилец.
- Наш агент, если так можно выразиться, почти сдох. Ты заменишь его.
- С какоё это радости. – Обнаглел Алексей, понимая, что не спасётся.
- У тебя не будет выбора. А ты. Жаба повернулась к парню с ножом. – Можешь идти к нам.
Алексей перевёл взгляд на парня. Тот не долго раздумывал, он лишь окинул взглядом, окружавшую его картину, а затем резким движением ударил себя ножом в шею. Брызнула кровь, парень опустился на колени. Менее чем через минуту, он лежал мёртвым грузом на земле. Жаба повернулась к новой жертве.
- Иди. Приведи к нам всех кого только сможешь.
- Я… Я… - Лёха попробовал сопротивляться, но безуспешно. Он видел, как поменялся цвет глаз монстра, с мутно-жёлтого на небесно голубой, Алексею эта перемена пришлась подуше. Он не мог больше сопротивляться подобной красоте. Голова бессильно опустилась на грудь.
- Я готов. – Тихо сказал он.
- Иди и приведи всех к нам. – Жаба отошла в сторону, освобождая ему дорогу.
Алексей направился в сторону города, а в ушах у него журчал детский плач.

Сестрёнка Кроули:
Ну, вот и всё, мои дорогие. Так заканчивается самая длинная история, приготовленная мной для вашего удовольствия. Кто прав, кто виноват, решать, конечно, вам, а лично я умываю руки. Думаю, пришла пора взять небольшой отпуск, пока я не надоела вам, а вы мне. Надеюсь, хоть кто-нибудь будет скучать по мне. Всё. До встречи.