Триумф придворного композитора

   Артур был придворным композитором. Многие прочили ему великое будущее. Нравы при дворе, как и по всей этой крестьянской стране были просты и безыскусны, такой же была и музыка, которая приходилась по вкусу   ее жителям. Палитра ее была столь же незатейлива - пастушьи роговые рожки, бубны и свирель, пищалки и гусли, колокольчики и барабаны, волынки и трещотки. Мелодии, которые исполнялись, делились на плясовые, духовные гимны во славу Пастуха всех народов, которого изображали в виде косматого фавна, да воинственные марши, под которые шествовали на ежегодном праздновании в честь победы над силами ночи королевские войска, вооруженные преимущественно деревянными граблями и цепами.
   Артуру же хотелось передать своей музыкой прохладу весеннего  утра, белизну горного снега, дуновение сухого ветра из далеких пустынь, ход небесных светил и рисунок, который оставлял на водной  глади Великий морской змей, любовь и ненависть, счастье и горе, радость жизни и печаль одинокой старости. Часами композитор слушал грохот водопада,  шорох морских волн, набегающих на прибрежную гальку и впадал в задумчивость от пронзительных криков чаек. Он пытался найти гармонию в шелесте листьев, звуках весенней капели, слушал эхо в горах, разбуженное выстрелами охотников и понял наконец, чего ему недоставало.
   Заперся в своих покоях и вышел только через месяц.
   В руках у него был толстый рулон чертежей.
   Собрав все золото, что у него скопилось от королевских щедрот, он отправился к лучшим стеклодувам и закипела работа. Он лично следил за тем, чтобы использовался лучший кварцевый песок и температура печей не отклонялась ни на градус от идеальной, одежда его была все в подпалинах и прожжена во многих местах раскаленными каплями стекла, волосы выцвели от жара, глаза покраснели от близости огня, но работа продвигалась именно так, как и требовалось.
Были изготовлены сотни труб разного размера и цвета. Каждая из них должна была служить проводником своего чувства или цвета. Стеклянная машина собиралась по ночам, для этого король, посвященный в замысел Артура, выделил отдельную залу во дворце и охране было строго настрого запрещено кого-либо в нее пускать. От любопытствующих была выставлена стража из дюжих королевских гвардейцев, вооруженных острейшими косами.
   К дворцу то и дело подходили подводы с сеном, из которого бережно извлекались стеклянные спирали, трубки, колокольчики, тарелки, раструбы и пластины красного, зеленого, белого и синего цветов.
   Наконец, по прошествии полугода, Артур объявил, что стеклянный оркестрион готов и король назначил вечер, когда все желающие могли послушать то, ради чего строился этот грандиозный механизм.
   Наступил долгожданный день.  Вельможи, иностранные посланники с женами, начальник гвардии, королевские сокольничие и придворные шуты, все в парадных одеяниях собрались во дворце. Окна покоев , где стояла машина, были растворены настежь, чтобы и простой народ на площади мог услышать волшебную музыку.
   Часы на ратушной площади пробили пять вечера и в залу вошел Артур, он потянул за край шелковой ткани и та, скользнув на навощенный паркет, открыла самое причудливое сооружение из всех, которое всем присутствующим ранее удавалось видеть.
   Машина была огромна, она занимала почти все пространство залы. По сравнению с ней придворный композитор выглядел муравьем. Стеклянные трубки росли под самый потолок, разветвляясь, подобно переплетениям древесных ветвей. На серебряных и золотых нитях были подвешены круглые, овальные, треугольные пластины. Медные раструбы походили на диковинные цветы, внутри машины переливалась красная жидкость. Шепотом передавали, что на наполнение механизма пошел весь королевский винный погреб.
   Артур присел на простой деревянный стул.
   Разговоры стихли и стало слышно, как тикают золотые часы у королевского хранителя времени в жилетном кармане.
   Артур опустил руки на прозрачные клавиши и машина издала первый звук. Во дворце и на площади похолодало, в воздухе возникло видение далеких горных вершин.
   Артур принялся играть и на слушателей обрушился океан звуков. Сначала крики чаек и ритмический шум волн, разбивающихся о каменистый берег. Затем всем стало невыносимо грустно и одиноко, наступила ночь, запахло корицей и ладаном, затеплились огоньки на шпилях и флюгерах, раздался удар грома и сверкнули молнии.
В этой музыке было все - шепот юных влюбленных, ледяное дыхание зимних вьюг, полуденная нега августовского дня, звонкий стрекот цикад, столкновение небесных светил, безутешное горе и страсть, рокот водопада и  торжествующая весенняя капель, торжествующая песня жаворонка и призрачный свет нарождающегося месяца.
   Слышавшие это забыли обо всем.
   Казалось, что в мире существует только музыка, вобравшая в себя все краски и чувства мира.
   Звуки летели от дворцовой залы через городские площади и улицы к морю, через леса и реки к далеким горам, через облака и туманы к звездам.
   Артур играл и играл.
   Музыка возводила призрачные замки, рассказывала о фантастических подвигах, звала за собой, в чарующий мир гармонии.
   Когда отзвучала последняя нота и Артур в изнеможении склонил голову, наступила звенящая тишина и стало слышно, как часы королевского хранителя времени пробили полночь.
   После оваций потрясенных слушателей старый король вручил Артуру золотой орден Солнца, размером с суповую тарелку, сняв его со своего парадного камзола. 
Город еще долго не ложился спать, то тут, то там прогуливающиеся люди, взявшись за руки распевали прекрасные мелодии из произведения Артура и счастливо смеялись.
   Никто еще не заметил, что на небе рисуют таинственные знаки неведомые доселе созвездия и восходит вторая, зеленая луна, в долине за городской стеной расцветают диковинные, светящиеся в темноте цветы, а в королевских садах за рекой разгуливают прекрасные единороги с серебряными гривами.