Дело случая

          В двухтысячном году у меня обнаружили глаукому. Наш офтальмолог, дедок лет семидесяти, уложил меня на кушетку, закапал что-то в оба глаза, а затем, приказав смотреть ему в переносицу, поставил мне сначала на один, потом на второй глаз гирьку. Их отпечатки на бумаге замерил линеечкой и сокрушённо сказал:
- Да у вас глаукома, батенька! Как же вы так запустили, после сорока надо ежегодно давление глазного дна измерять.
          Тут уж возмутился я:
- Не я запустил, а вы упустили! – гневливо обрушился я на врача. – Я ведь два раза в год прохожу диспансеризацию, в том числе и у вас. Куда же вы смотрели?!
           Офтальмолог смущённо засопел:
- Ладно. Чего уж тут говорить? Давайте месячишко в глаза покапаем, а если давление не снизится, речь пойдёт об операции.
            Получив рецепт, я ушёл. Ровно через месяц, измерив мне глазное давление, врач решил – нужна операция на правом глазу. Так я попал во второе офтальмологическое отделение областной больницы. Операцию мне делал профессор Деев, а ассистировал ему учащийся в ординатуре эфиоп, сын министра  обороны одной из африканских стран. Только началась операция, как у эфиопа зазвонил сотовый, он, без всяких извинений куда-то исчез и более в операционной не появлялся. Манипулируя инструментарием, Деев тихо ворчал:
- Вот же, ловелас хренов! За каждой юбкой тянется…
           Операция прошла успешно, но десять дней мне пришлось в стационаре полежать. Скука была адова! В отделении – одни престарелые, я, пятидесятидвухлетний, был самым молодым, энергичным и оптимистичным, а потому, проходя мимо сидящих возле телевизора старушек с нашлёпками на глазах, бодрым голосом вопрошал:
- Ну, что, девушки, на танцы придёте?!
          «Девушки», вспомнив бурную молодость, галдели:
- Где будут танцы? Когда? А музыка какая будет?
          Ответив на все вопросы, я степенно удалялся. Никаких танцев, разумеется, не было. Никто на них не приходил. Но шутку эту я повторял ежедневно и каждый раз на меня сыпались всё те же вопросы. Или бабули были всё время разные, или виноват их склероз, или они были ещё более юморные, чем я сам.
            По вечерам, когда на два этажа оставался один дежурный врач и всем заправляли медсестрички, я давал им деньги и они приносили из ближайшего магазина бутылку шампанского и конфеты. Мы, я и четыре – пять девушек в белых халатах, разговаривали, травили анекдоты и чуть-чуть выпивали. Впрочем, не все. Одна из них всегда сидела в сторонке, была грустна и неулыбчива. Я спрашивал у моих случайных подруг о причинах такого поведения, но они не отвечали, советовали разговорить Свету, чтобы она сама рассказала.
             В конечном итоге мне это удалось, я сумел убедить угрюмую девицу рассказать о причине такого поведения. Она отнекивалась, повторяя, что никто ей помочь не сможет.
- А может быть я – именно тот, кто сможет не только словом поддержать, но и реально помочь.- возражал я.
              И Света поведала мне свою печальную историю. Несколько месяцев назад она работала в лаборатории по забору крови на анализы и случайно от поражённого гепатитом «С» пациента подхватила эту страшную болезнь.
- Теперь мне нельзя любить, рожать. В любую минуту болезнь может резко активизироваться, повлечь смерть. – закончила Светлана свой рассказ.
            Я смотрел на эту красивую, стройную, лишённую радостей жизни девушку и лихорадочно соображал, чем бы ей помочь.
- А что, лекарства от этой болезни нет? – спросил я.
- Есть, конечно, но курс лечения стоит десять тысяч долларов, - ответила Светлана.
             Я только сокрушённо покачал головой. Чем я мог её утешить, что пообещать?!
             Через пару дней меня выписали, и утром следующего дня я был в кабинете начальника областного управления здравоохранения Хозяинова.   Он отнёсся к моей просьбе с пониманием и попросил позвонить ему через пару дней. Я позвонил, и Хозяинов, с гордостью в голосе,  сообщил мне, что лекарство на курс лечения привезено из Москвы и находится у него в сейфе.
- Я сейчас же приеду!- радостно воскликнул я. Но Хозяинов охладил мой пыл:
- Э-э, нет! Мы поступим так: твоя подопечная должна каждое утро к 8-30 подходить ко мне в кабинет и я ей буду выдавать по одной ампуле. И так – весь курс. Лекарство дорогое, дефицитное, она и сама не заметит, как оно просто испарится. Нам ли, медикам, не знать эти штучки…
            Я передал это распоряжение Светлане и она приступила к лечению. Я же совсем закрутился с делами и вспомнил о Светлане только  спустя полгода, когда она позвонила мне.
- У меня всё прекрасно. Все анализы показывают полное излечение. Меня тут один человек замуж зовёт. Он – предприниматель, на много старше меня, говорит, что любит. Да и я к нему, вроде, неравнодушна. Хочу с вами посоветоваться: выходить или нет?!
- Ну,  как тут советовать?- говорю.- Если любишь, если он добрый,  не жадный и тоже любит, то разница в возрасте - не помеха!
             Светлана поблагодарила и исчезла ещё года на полтора. А потом позвонила и сообщила, что вышла замуж за того самого предпринимателя,  переехала к нему в один из райцентров области , где у него – торговый бизнес. Родила дочку, живёт в достатке, счастлива. И очень благодарна мне и тому  случаю, который способствовал нашему знакомству.
               А мне припомнилось немало таких жизненных ситуаций, когда, в стремлении помочь пытаешься заговорить с явно обделённым судьбой человеком, а в ответ слышишь: «Отстань!» или, того хуже, бранные слова и злобное шипение.

08-09 июля 2016 г.