Глава 41. Черная метка

Ме­ня раз­бу­дили сол­нечные лу­чи, бь­ющи­еся в ок­на. От­крыть гла­за ока­залось поч­ти не­посиль­ной за­дачей. На это уш­ло нес­коль­ко ми­нут. Но еще слож­нее ока­залось что-ли­бо уви­деть. Пе­ред гла­зами плы­вут пят­на, я ни­чего не ви­жу, все вок­руг со­вер­шенно бес­формен­но, у пред­ме­тов нет чет­кости, лишь ка­кие-то очер­та­ния.

       Во рту су­хость та­кая, буд­то я пи­ла, как зап­рав­ский мо­ряк, но ведь вче­ра на при­еме я ед­ва зас­та­вила се­бя сде­лать па­ру глот­ков. Я вгля­дыва­юсь впе­ред и ви­жу Лю­си. Моя до­рогая под­ру­га, мой свет­ло­воло­сый ан­гел, тя­нет ко мне ру­ки, что-то шеп­ча, но я не по­нимаю, че­го она хо­чет. Прис­мотрев­шись, я ви­жу, что это вов­се не Лю­си, а мой Алек­сандр, но ка­кой-то стран­ный, не зна­комый мне. Вмес­то зу­бов у не­го со­бачьи клы­ки, а рот ок­ро­вав­лен. Я вып­ле­вываю все со­дер­жи­мое сво­его же­луд­ка на пос­тель, ис­те­рич­но виз­жу, по­том же мое соз­на­ние от­клю­ча­ет­ся, при­нося ус­по­ко­ение. Это бы­ла толь­ко ма­лень­кая гор­ка, ко­торую я пре­одо­лела для выз­до­ров­ле­ния пос­ле ужа­сов той но­чи, ког­да про­ходил при­ем в до­ме мис­те­ра Оли­вера.

       Приш­ла в се­бя я толь­ко че­рез две­над­цать дней. Мне они по­каза­лись од­ним ми­гом, од­ной нес­конча­емой болью, за­быть­ем, пре­рыва­емым ко­рот­ки­ми мо­мен­та­ми осоз­на­ния се­бя. Я бы­ла в аго­нии дол­гих две­над­цать дней, и мне го­ворят, что все вре­мя по­рыва­лась ку­да-то уй­ти.

       Те­перь у ме­ня ди­ко рас­ка­лыва­ет­ся го­лова, я чувс­твую сла­бость, слов­но бы из ме­ня вы­пили все со­ки, кро­ме то­го во рту су­хо, буд­то я пи­ла все это вре­мя. Ед­ва от­крыв гла­за, я ви­жу скло­нен­ную го­лову У­ил­ла Миль­то­на. Взгляд его пол­ный бес­по­кой­ства, гу­бы скрив­ле­ны в бо­лез­ненной гри­масе.

       Алек­сандр, ко­торо­го я уви­дела сто­ящим у ок­на, тут же мет­нулся ко мне, це­луя мои по­холо­дев­шие паль­цы. Я пло­хо ви­жу его ли­цо, пос­коль­ку пе­ред гла­зами по-преж­не­му все рас­плы­ва­ет­ся, но точ­но знаю, что он улы­ба­ет­ся мне.

       - Сла­ва Все­выш­не­му! – вы­дыха­ет У­илл, ты­ча мне гра­дус­ник под мыш­ку. Я и так знаю, что у ме­ня вов­се нет жа­ра, но спо­рить не хо­чет­ся сей­час, на это нет ни сил, ни нас­тро­ения. Про­тянув ру­ку, я лас­каю спу­тан­ные во­лосы Алек­сан­дра. По за­паху, ис­хо­дяще­му от не­го, я по­нимаю, что он не­дав­но пил. Но ру­гать его за это, ко­неч­но же, не ста­ну. Ве­ро­ят­но, я да­ла слиш­ком мно­го по­водов по­вол­но­вать­ся.

       Мил­тон всту­па­ет в бой, ус­тро­ив мне са­мый нас­то­ящий доп­рос:
       - Как ты се­бя чувс­тву­ешь, Ми­на, до­рогая?
       - Жи­ва – по­пыта­лась улыб­нуть­ся я, хо­тя это пло­хо по­лучи­лось.
       - Ты не при­ходи­ла в се­бя две­над­цать дней. Мы ду­мали, что мы те­бя по­теря­ли.
       - И что же у ме­ня за бо­лезнь? Вы уже вы­яс­ни­ли?
       - Нет. У те­бя от­личные ана­лизы. Не к че­му прид­рать­ся, не за что за­цепит­ся. Я в от­ча­янии, Ми­на. Ду­маю, это ка­кая-то не­из­вес­тная бо­лезнь.
       Он го­ворит еще что-то, но я уже ни­чего не слы­шу. Сон пог­ло­ща­ет ме­ня це­ликом, сон та­кой креп­кий, что я не слы­шу да­же зву­ков ули­цы. Ни­чего не слы­шу во­об­ще.
       Я про­сыпа­юсь поз­дней ночью, это вид­но по су­мер­кам, ох­ва­тив­шим па­лату. По­шарив гла­зами по ком­на­те, я на­хожу Алек­сан­дра, си­дяще­го в крес­ле с зак­ры­тыми гла­зами. Знаю, что мо­гу его раз­бу­дить, но мне нуж­но уз­нать, что про­ис­хо­дит.
       - Алекс… - очень ти­хо ок­ликну­ла его я, и он от­крыл гла­за, сон­но их про­терев.

       Он тут же ока­зал­ся у мо­ей пос­те­ли и уже дер­жит ме­ня за ру­ку, ос­то­рож­но ка­са­ясь паль­цев гу­бами. Гла­дит по го­лове, за­рыва­ясь ру­кой мне в во­лосы. Взгляд его не­жен и лас­ков, но так же я ви­жу там тре­вогу.
       - Что со мной? Объ­яс­ни. Ты же зна­ешь.
       - Да – ки­ва­ет он. – Знаю. Ду­маю, лю­бимая, с то­бой упор­но пы­та­ет­ся свя­зать­ся твое прош­лое. Хо­чет что-то со­об­щить.
       - Ило­на? – не­до­уме­ваю я. – Но как та­кое воз­можно? Она при­ходит ко мне во сне. Точ­нее, рань­ше при­ходи­ла…

       Го­ворить мне очень тя­жело, я раз­ра­жа­юсь каш­лем, в гру­ди бо­лит. Ме­ня дей­стви­тель­но очень пу­га­ет мое ны­неш­нее сос­то­яние. Я на­хожусь в ка­кой-то прос­тра­ции, гра­ницы ре­аль­нос­ти стер­ты так, что по­рой я уже не мо­гу от­ли­чить, где моя жизнь, а где – чу­жая, и это пу­га­ет. От­кро­вен­но го­воря, об­ре­тя Алек­сан­дра, я со­вер­шенно по­теря­ла по­кой, нап­рочь.

       Как бы я не бы­ла счас­тли­ва с Алек­сом, а все же я не мо­гу не по­нимать, не приз­на­вать­ся се­бе, что моя жизнь прев­ра­тилась в один ка­кой-то ог­ромный дур­дом, и я уже со­вер­шенно не знаю, что бу­дет даль­ше, и поп­росту бо­юсь смот­реть в бу­дущее. Это ужас­но, прос­то ужас­но, что каж­дый сле­ду­ющий день те­бя поп­росту пу­га­ет. Это не пра­виль­но и, без сом­не­ния, так нель­зя. Мис­ти­чес­кие ве­щи, ко­торые про­ис­хо­дят с ним, тай­ны, ко­торы­ми на­пол­не­на его жизнь, пол­ностью ка­са­ют­ся ме­ня. Они ме­ня прес­ле­ду­ют, они на каж­дом ша­гу, а моя бе­да в том, что я не имею ни ма­лей­ше­го по­нятия, с чем свя­залась, да­же оп­ре­делен­но­го пред­став­ле­ния.

       Каж­дый раз, ког­да ка­жет­ся, что прав­да уже близ­ко, еще нем­но­го – и она всплы­вет, что-то про­ис­хо­дит, и ме­ня от­ки­дыва­ет на де­сять, нет на двад­цать ша­гов на­зад от ре­шения сво­их за­гадок. Мне ка­жет­ся те­перь, буд­то мною кто-то уп­равля­ет, уме­ло пе­рес­тавляя ме­ня, как шах­матную фи­гур­ку на дос­ке. Слов­но пеш­ку.

       Тре­бовать у Алек­сан­дра внят­но­го от­ве­та на воп­рос, что про­ис­хо­дит со­вер­шенно бес­по­лез­но, увы, я име­ла слиш­ком мно­го воз­можнос­тей в этом убе­дить­ся, но, воз­можно, хоть в об­щих чер­тах я смо­гу по­лучить объ­яс­не­ние на воп­рос, ко­торый так ва­жен для ме­ня. А мо­жет быть, и нет, пос­мотрим, в том ли он нас­тро­ении се­год­ня, что­бы от­кро­вен­ни­чать.

       По­это­му я лишь с моль­бой смот­рю на не­го, заг­ля­дывая в его гла­за, ища от­ве­та там. Взор его мя­гок, та­кой взгляд я уже знаю – он пы­та­ет­ся под­слас­тить пи­люлю. Я слег­ка, нас­коль­ко поз­во­ля­ют мне си­лы, при­под­ни­ма­юсь на по­душ­ках, по­тому что го­това его слу­шать, по­казы­ваю, что го­това, пус­кай же не мед­лит.

       - Я ду­маю, Ми­на, Ило­на пы­та­ет­ся те­бе что-то ска­зать. Ты бре­дила все это вре­мя, шеп­та­ла ее имя. Ве­ро­ят­но, ей очень не нра­вит­ся, что ты свя­залась со мной. - Приз­рак уме­ет рев­но­вать? – не в си­лах по­верить, ка­чаю го­ловой я. Это же пол­ней­ший аб­сурд, бред су­мас­шедше­го, не ина­че. Как та­кое воз­можно?
       - Ду­маю, она пы­та­ет­ся за­щитить те­бя от ме­ня, ми­лая. Мы прош­ли вмес­те че­рез ад. Это прав­да был кош­мар, вся на­ша се­мей­ная жизнь, не ина­че. Ее ис­порти­ли, по­тому что я все­го лишь пы­тал­ся ос­тать­ся со­бой. Я был ну­жен, по­ка нуж­но бы­ло пу­шеч­ное мя­со, мои лю­ди бы­ли нуж­ны имен­но для это­го, не ина­че. Но, как толь­ко они по­лучи­ли от ме­ня все, че­го хо­тели, ме­ня мож­но бы­ло выб­ро­сить, как де­шевую вещь. Мне не бы­ло жиз­ни, и мое прош­лое прес­ле­ду­ет ме­ня по сей день, ведь Ор­ден Дра­кона ни­куда не ис­чез, лю­бимая, они прос­то по­меня­ли мес­то сбо­ров. Те­перь они ре­ша­ют судь­бу все­го ми­ра в клу­бах, в до­мах выс­шей зна­ти.
       - Он нас­толь­ко гло­бален? – я прос­то не мо­гу в это по­верить.
       - Он ох­ва­тыва­ет весь мир. У них вез­де свои аген­ты. Пов­сю­ду ку­да не сту­пи, есть пре­дан­ные сол­да­ты Ор­де­на, го­товые в лю­бой мо­мент ис­полнить при­каз. Они не прос­то го­товы раз­ру­шить все по ко­ман­де. Они ис­портят жизнь тво­им нас­ледни­кам, и те да­же не пой­мут за что. Я люб­лю те­бя, Ми­на, но мне горь­ко от то­го, на ка­кую жизнь я те­бя об­рек. Горь­ко и боль­но, что ты ста­ла ски­тали­цей из-за ме­ня. Все на­ши бе­ды, лю­бимая, - из прош­ло­го. Оно не да­ет нам по­коя, а к те­бе при­ходит в ви­де Ило­ны.
       - Я не по­нимаю – тя­жело вздох­нув, приз­на­лась я. – Как та­кое воз­можно? Раз­ве это мо­жет быть прав­дой? Зву­чит не­ре­аль­но.
       - Но так и есть, Ми­на. Ты бре­дила, на­вер­ня­ка док­тор Миль­тон за­хочет ме­ня убить, по­тому что он счи­та­ет, что я на те­бя дур­но вли­яю. Он прав, ес­ли от­кро­вен­но, но ес­ли нам суж­де­но бы­ло встре­тить­ся, мы ни­чего не мо­жем с этим по­делать. Та­кова судь­ба, ми­лая. Нам не да­ли воз­можнос­ти быть счас­тли­выми в прош­лом, но, Ми­на, кля­нусь Бо­гом, я все сде­лаю, что­бы у нас бы­ло бу­дущее. Ох, от все­го это­го у ме­ня го­лова кру­гом идет, чес­тное сло­во. Мне ка­жет­ся, слов­но бы я не в ре­аль­нос­ти это пе­режи­ваю, а по­пала на стра­ницы де­шевых буль­вар­ных ро­манов. По­верить во все это очень слож­но, прак­ти­чес­ки не­воз­можно, но я точ­но знаю, что все это – прав­да.

       Есть еще неч­то, что ме­ня очень бес­по­ко­ит. Моя ру­ка вы­ше лок­тя, там, где мыш­ца, до­воль­но дол­го бо­лит. Боль но­ющая, но тер­пи­мая, я ду­мала, что рас­тя­нула ру­ку, и при­гото­вила мазь. Бо­леть поч­ти пе­рес­та­ло, а вот те­перь, пе­режив криз, я сно­ва ощу­щаю это про­тив­ное нытье, но те­перь оно пе­реме­шано с лег­ким жже­ни­ем. По­это­му я ос­то­рож­но вы­тас­ки­ваю ру­ку из-под оде­яла, и ло­жусь так, что­бы она бы­ла сво­бод­на.
       - Алекс, как мо­жет быть, что­бы ты пом­нил свое прош­лое? Раз­ве так бы­ва­ет? Это зву­чит слиш­ком неп­равдо­подоб­но – я про­из­но­шу это, но точ­но знаю, что он пом­нит. И от­вет ме­ня вов­се не уди­вил:
       - Но ты же – пом­нишь, не так ли, Ми­на? Я пом­ню его, как и ты – прош­лое яв­ля­лось ко мне во снах. Ко­неч­но, я не ве­рил им, мне ка­залось, что это – бред, и я схо­жу с ума, но по­том, ког­да ви­дения ста­ли слиш­ком на­вяз­чи­вы, мне приш­лось об­ра­тить­ся к од­но­му че­лове­ку, ко­торый мне все объ­яс­нил.

       Он ос­то­рож­но бе­рет ме­ня за ру­ку, ка­са­ясь гу­бами за­пястья:
       - Че­рез нес­коль­ко дней мы с то­бой у­едем в Ва­лахию, ми­лая. Нам обо­им нуж­но от­дохнуть, а те­бе на­бирать­ся сил пос­ле пе­режи­того. По­жалуй­ста, Ми­на, ес­ли у те­бя сно­ва нач­нутся ви­дения, или сны об Ило­не, ска­жи мне об этом. Обе­щай, что ска­жешь.
       - Хо­рошо, ска­жу – кив­ну­ла я.

       Мне хо­чет­ся воз­ра­зить, что я дол­жна не­мед­ленно воз­вра­щать­ся к ра­боте, на­вер­ня­ка дел на­копи­лось нев­про­ворот, к то­му же, я еще не знаю, что там с па­ци­ен­та­ми с той ужас­ной бо­лезнью, ко­торую наш за­мор­ский док­тор на­зыва­ет вам­пи­риз­мом, на­вер­ня­ка, бы­ли но­вые слу­чаи за то вре­мя, что я от­сутс­твую. Бо­же мой, но­вые вам­пи­ры, нес­час­тные лю­ди, ко­торым про­ще уме­реть, а я все ни­как не мо­гу изоб­рести ле­карс­тва, что­бы из­ба­вить их от этой прок­ля­той на­пас­ти. Мне хо­чет­ся ска­зать Алек­су, что я дол­жна ра­ботать по­тому что у нас ма­ло вре­мени, очень ма­ло, мы дол­жны ус­петь с про­тиво­яди­ем до то­го, как эта чу­ма рас­простра­нит­ся по Лон­до­ну и прев­ра­тит го­род в сбо­рище хо­дячих мер­тве­цов, но я, ко­неч­но же, так не ска­жу. Я ус­та­ла, ужас­но ус­та­ла, у ме­ня нет сил да­же вой­ти в ка­бинет, об­ве­шан­ный Миль­то­ном и его аб­со­лют­ным со­юз­ни­ком док­то­ром Алон­со чес­но­ком и про­чей ересью, ко­торая, по ле­ген­де, по­мога­ет за­щитить­ся от вам­пи­ров.
       Я в это ни кап­ли не ве­рю, по­тому что это слиш­ком на­поми­на­ет мне глу­пую дет­скую сказ­ку, но не хо­чу их оби­жать. Сил ра­ботать у ме­ня тем бо­лее нет, я нуж­да­юсь в от­ды­хе так силь­но, как еще ни­ког­да в жиз­ни не нуж­да­лась.

       По­это­му я прос­то сог­ласно ки­ваю. Алекс ни на миг не вы­пус­ка­ет мою ла­донь со сво­ей, он не­жен и пре­дуп­ре­дите­лен, и я без­мерно счас­тли­ва, что сей­час он ря­дом, по­тому что я не­веро­ят­но нуж­да­юсь в его под­дер­жке, воз­можно, как ни­ког­да еще.

       Бо­же, как же жжет ру­ка и ло­коть с тыль­ной сто­роны, слов­но бы ме­ня ка­кая-то мош­ка уку­сила. Боль­но, я хму­рюсь, сжи­мая зу­бы, что­бы не зас­то­нать. Алекс, ко­неч­но же, это уло­вил:
       - Что та­кое? – обес­по­ко­ен­но спра­шива­ет он, не от­во­дя от ме­ня глаз.
       - На­вер­ное, я по­тяну­ла ру­ку. Не­удоб­но спа­ла, или еще что. Бо­лит.

       Он ос­то­рож­но пе­рево­рачи­ва­ет ла­донь, про­бежав­шись по ру­ке гла­зами, и ког­да смот­рит на ме­ня в сле­ду­ющую се­кун­ду, я не ви­жу в его взгля­де ни­чего боль­ше, кро­ме бе­зум­но­го, не под­дель­но­го ужа­са.

       Это вов­се не при­бав­ля­ет мне оп­ти­миз­ма, я ни­ког­да еще не ви­дела, что­бы он был так на­пуган. Его тре­вога пе­реда­ет­ся и мне, и я дро­жащим от вол­не­ния го­лосом, пи­щу:
       - Что та­кое?
       Алекс смот­рит то на ме­ня, то на ру­ку, по­том сно­ва на ме­ня. А пос­ле ро­ня­ет го­лову, слов­но бы ли­шив­шись сил в один миг, и сто­нет, вы­дыхая:
       - О, Ми­на! Де­воч­ка моя, нет, Бо­же мой, толь­ко не это! Нет!
       - Да что про­ис­хо­дит? – я в пол­ном не­до­уме­нии смот­рю на ло­коть.
       Неж­ную ко­жу пок­ры­ло чер­ное пят­но, по­хожее на спек­ший­ся си­няк, но нас­толь­ко ре­аль­ное и чет­кое, буд­то его на­рисо­вали гу­ашью.