Последняя игра Януша Старика. Чистовик

   Януш глубоко, насколько смог, вдохнул весеннего воздуха и сошёл с резного, покрытого засохшими пятнами крыльца. Его путь лежал по узенькой, твёрдо утоптанной тропинке. Тропинка вела к глубокому песчаному оврагу, огибала его справа, шла чуть в горку и выводила уже на главную улицу. Главная улица когда-то являла собой накатанную телегами двухколейку, ведущую к самому Ущелью. Постепенно, со временем зарастая травой, она уже всё меньше походила на тот прежний торговый тракт, по которому когда-то отправлялись в город караваны.
    Теплеющий воздух Долины, казалось, был пронизан духом перемен, и даже более того -предчувствием нового начала. Януш приободрился, и принялся насвистывать, сам уже не помня, какой мотив. Однако подъём в горку всё же слегка его утомил.
   Мало кого в Долине Януш мог назвать своим другом. И дело даже не в том, что он, будучи на короткой ноге с прогрессивными знаниями мира ушедшего, почитался здесь, в неизменном мире землепашцев и ремесленников за нечистого на душу колдуна…
    Тут следует отметить, что от начала времён, жители Долины в большинстве своём совсем не интересовались плодами научной мысли и прогресса.
    Таковы были здешние традиции.
    Гибель внешнего мира тут сочли результатом чрезмерного увлечения там всякими «бесовскими» диковинами: «навукой» и «ахтоматикой». А главное – применения «запретных» знаний на практике… Великие Войны стали для селян подтверждением – люди за горами жили не правильно.  «Сокровенные Тайны Земли, Воды и Неба разгадать – не шутки. Взамен там всё своё потеряли – и души и жизни». Говорили селяне своим детям на ночь, совершенно отбивая у них охоту что-либо разгадывать и постигать.  И в этом был свой смысл.
   Так, думали они, и настал Чёрный День Внешнего Мира и всем сердцем стремились сохранить мир самой Долины .
   Здесь также считали, что руки не должны пропадать без дела. Важен был труд. В трудах познается человек – сразу видно, каков хозяин, стоит лишь окинуть взглядом его подворье.
    «Каждый сам должен построит свою жизнь, хозяйство обустроить. Хлопоты и труды закаляют дух и тело, опыт дают. А если всё хозяйство построено без труда особого, не как у людей,  само-собой всё происходит: стоит присмотреться к хозяину. Знать хозяин или мудрец великий или колдун, что Тайны ведают. Такие люди на вес хорошего чернозёма, но тяжела, бывает, судьба их. И зачастую бедами богата. Да и ведать порой, так же сложно, как поле вспахать. Уважать таких нужно, но и сторонится следует: в споре они с Матерью Землей и всё норовят её под себя переиначить. В этом и глупы, хоть и ведают…». Так поучали  старожилы молодежь.
    Так и Януш стал считаться колдуном. Всё просто – не каждому дано правильно понять фразу: «Я дурак перед лицом истории». А Януш постоянно это твердил на уверение селян его в его же мудрости и «ведовстве». «Ну, раз не мудрец – знать колдун, и чёрт то с ним!»  - подумали селяне, плюнули (на крыльцо) и не ломали больше лишний раз голову.
  Жизнь в Долине неизменно текла размеренно и неспешно. Все знания и опыт в земледелии и животноводстве. Все навыки содержания и обустройства жилища, основы всех ремёсел и прочие знания - всё это передавалось из поколения в поколение. Из уст в уста. Очень немногие в Долине владели навыком письма. В свою очередь  немногие из этих людей брали на себя ответственность записывать  то, что обычно передавалось устным путём, вести летопись, собирать предания или описания той или иной бытовой или  иной проблемы и вариантов её решения. В основном это были ремесленники.
   Владел письменностью и местный старейшина, неприметный человек по имени Шаромыга. О нём, как это не удивительно, жители Долины доподлинно знали только то, что пришёл он сюда вроде как вместе с Янушом. И, как помниться, для начала основал Дружину Обороны от Внешнего Врага.
   Шаромыга попытался убедить Собор Долины (пять наиболее зажиточных  и уважаемых семейств) в том, что непременно должно произойти посягательство из вне. Рано или поздно. Что в мире остались озлобленные, озверевшие в войнах, живущие подобно кротам под землей полулюди полуавтоматы… (Он сильно упрощал и не стеснялся в выражениях).  Эти вот – неведомые, а потому особо страшные,  рыщут  (как рыщут? - непонятно и страшно…) по всему свету в поисках последних крох приемлемой земли и воды и вообще крайне агрессивно настроены по отношению к частной собственности и житейскому благополучию земледельцев.
   Вся Долина ужаснулась. Но Шаромыга предложил выход. Дескать: без паники, господа земледельцы, у вас есть – мы! И поименно вызвал перед Собором человек примерно пятьдесят, пришлых и незнакомых никому в Долине людей…
   У людей имелось оружие, невнятные лица и глаза, лишенные всякой души. (В городе, увы опустевшем к тому времени, представленных Шаромыгой защитников называли конторскими шавками…).
   Безусловно, не все на Соборе поверили Шаромыге, голоса разделились поровну, последний, имевший право голоса  - звали его Лука и был он плотник, никак не мог решиться и обратился за советом к Янушу, успевшему уже обрести тут славу человека ведавшего (построить электростанция  – ещё бы) и бывшего его другом.
Януш бросил, отвернувшись и яростно натирая правый глаз, «Они помогут…».
    В тот день он напился пьяным (единственный свой раз в Долине) и всю ночь истошно вопил и рыдал в своей хижине под звуки грозных военных песен…
   Шаромыга, выбранный сразу старейшиной, военачальником а заодно и главным судьей, сказал тогда, хищно оскалившись, что колдуна посетило «наитие всех таинств» и отныне он на «новом уровне познания».
   Простые же, незажиточные земледельцы с того дня повадились класть на ночь под подушку затейливо расшитые мешочки с землей. «Колдуны, да краснобаи – приходящее. А Мать Земля всех переживёт». Дураков в Долине отродясь не водилось.