Зазеркалье

               
     Впервые я жалел о своей фашистской привычке брить башку начисто, уподобляясь англо-саксонским скинхедам, не знавших не то, что какого-то Прохора, слыхом не слыхавших о Пауке Троицком и оттого, верно, живших долго и счастливо. Я тупо смотрел на портрет Кэрролла и сестричек Лиддэлл, жуя сигаретный фильтр и негромко матерясь :
     - Бля, да эдакие кудряшки без бигуди хер замутишь. А какие, на хрен, бигуди, если голова голая, как яйцо ?
     Я залез в джинсы и нежно потрогал правое яйцо, гладкое, теплое и большое. Приятной тяжестью оно покоилось на моей ладони, намекая на миллионы поколений приматов, бурно трахавшихся в переплетениях виноградных лоз, на проплешинах овечьих пастбищ, усыпанных жесткими кругляшками натуральных удобрений, среди выветрившихся скал, под внимательным взглядом белоголовых орланов, беспокойных соек и клювастых дроздов, важно расхаживавших по лужайкам. Да, с такими яйцами никакие бигуди не нужны. Странная логика предсказуемо понесла меня по перекатам игры словами, смыслами и иногда - сутью, что так бесит мадам Гершензон и ее кота.
     Шепелясто укандубясь, ыкой цотнув кулумбас, я могуче вышел к морю, где белел кормой карбаз, чайки реяли и срали Степанцову на башку, а он плыл, изнемогая, курсом на турецкий брег. Брег печальный, ставший братом, мусульманским свояком, лишь вчера е...вшим в спину дурачка из Ленинграда, стебанутого коня. Все партнеры, кто доляну, отщемив, отправит в адрес закайманистых виргинцев, свитцерландских панамят, люксембургских лондондельцев, биарристых знатоков, шурудящих гольной цифрой, рваным хрустом шебурша, направляя и потоки, а узнали - не е...т. Не е...т, не возмущает, по х...й - на х...й, все равно, ишь, придумали забаву, очернять Святую Русь. Мы положили на разум, изначально, отродясь, нам коррупция в спасенье, как забава для дитя, лучше в попке ковыряет, чем воюет скорбный мир, уж порядком подуставший от мудацких и идей. Пролетарский, солидарный, заимперский Кужегот, обвязавшись полотенцем, бурно прет на край Земли, водружая по пути артефакты и знаменья : ржаво-серый элеватор, полусгнивший стадион, трактор, чисто без колес, куча кала, три бутылки, банка кильки и бычок.
     Я сходил покурил, вернувшись, перечитал ранее написанное и в который раз поразился непонятке. Как, ну как у меня это получается ? Это ж пиз...ц. Я сам не понимаю, честно, но проверяя текст на ошибки - хохочу до рези в животе.
     Дядя строгий и горбатый, справедливый пидарас, из геологов говенных, мрачно супя свой пятак, вдруг потребовал идей, закозлиных, паранойских, с занесеньем в протокол, в ту статью, что пустотой будет славой государю, несмотря на весь мудизм ( чувства - воли - и идеи, все смешал в своей башке, лысоватой, пустозвонной, пэтэушной и шальной ). Следом вылезет говнюк, жидовин из патриотов, забазарный черт и гнида, разведет ручонки пузом, объяснит и вразумит, как оно бывало в жопе, где мы все сидим и дышим. И пещерный человек, коммунист, гандон и падло тоже вынырнет впотьмах, заскрипит натужно шеей, эвон, братцы, и деды, и рейхстаги, и Гагарин, и Магнитка ДнепроГЭС - вся х...ня всплывет наружу, булькнет и убудет. Бля. Кучерявый мудозвон, хакамадистый Явлинский также пукнет и вообще. Там Навальный. Тут козлячий. Сбоку сумрачный шайтан. Посреди - народ, как обычно, полупьяный, гордый, глупый и деды, штык винтовки, " Офицеры", куча свежая говна, фестиваль и музыканты, что-то где-то кто-то там. Я, слегка ох...вая, посмотрю на эту дичь, закурю, возьму портрет и скажу в лицо немчуре :
      - Ты был прав. На сто процентов. Хренов месяц югославский.
      А потом включу порнуху, буду Гоголя читать.
      Вот такое Зазеркалье, девчонки - блондинки. Просто ахуй какой-то. Самому смешно, вот, решил вас развеселить. Иншалла, короче.