Платоновы химеры

Презр;въ Платоновы химеры,
Твоей (Венера!) я святостью спасенъ.
А.С.Пушкин

        Александр всегда был  сдержан, когда касалось его жизни, и потому он неохотно вступил  со мной в разговор.
- В жизни каждого человека есть сокровенное, о котором не всегда хочется говорить. - Он неохотно цедил слова, изредка прикасаясь к щеточке усов.
 Он женат, работает  конструктором  в заводском отделе и потому часто выезжал в командировки,  в том числе и в Москву.
-Познакомился с Валерией совершенно случайно. До отхода моего поезда оставалось больше часа, - продолжал он.

Александр взглянул на девушку,  которая  была  уже «на сносях». У ног ее стояла большая дорожная сумка.
- Вы на какой поезд? -  неожиданно для себя, спросил он.
Обычно он первым никогда  не вступал в разговор. Женщины отучили. Часто подозрительно смотрели на него, видимо побаиваясь, что начнет приставать.
Но Валерия охотно рассказала, что ей необходимо перейти на  ленинградский вокзал. Конечно же, он взял сумку, ощутив ее солидную тяжесть. По дороге казанского на  ленинградский вокзал, они оживленно беседовали, как давно знакомые.
-Ты веришь в любовь с первого взгляда? – спросил он меня.

Я верил. Со мной такое случилось единственный раз. И я сказал ему об этом.
- Первый поцелуй и в загс? – спросил он.
- От поцелуя и до загса прошло два года.
Александр громко рассмеялся:
            -Моя  юность прошла на переднем фронте. К будущей жене я подошел во всеоружии  мужского опыта. Переброситься с женщинами фразами о любви, переспать, так для этого достаточно одного дня. А серьезная женщина, что крепость. Я свою завоевывал около года. И это при моем - то опыте.
Он стал хвалиться своими победами на любовном фронте, но я его пыл несколько поумерил:
-А с Валерией – то? Что дальше?
-Да ты, наверное, слышал. Завязалась Любовь. Без взаимных объяснений и обещаний. И соответственно требований друг к другу. Но,  как гусар Давыдов охарактеризовал это явление?
        -Платоническая любовь - гладкий красивый поднос, но без всяких угощений,- сказал я, чтоб  не сорвался разговор. И по–простецки, наигранно добавил, - знал толк в жизни гусар.
- Но странно, мне не нужно было никаких угощений. Валерия была значительно моложе меня. Но разницы  в суждениях меж нами не было. В ней природная застенчивость, живость характера, грусть, истинно русская красота – все было перемешано в таких строгих, но правильных пропорциях, что я забыл в этот миг обо всем.

Признаюсь такую красивую и глубокую фразу я не ожидал услышать от  «технаря».
-Я слушал ее идущий из глубины голос, необычайно заинтересованность к моим словам, и, что не менее важно в отношениях между мужчиной и женщиной понимание и реакция.
Он посадил ее на поезд, предварительно обменявшись адресами. Она - Ленинград,  улица, номер дома, он -  Москва, главпочтамт, до востребования.
Они договорились написать по указанным адресам ровно через год.
-Ты понимаешь, я провожал уже ее, как близкого человека.
Прошел ровно год. Он отправил письмо.
 
А в очередной командировке Александр получил письмо от нее. Это не было неожиданностью. Но приятно взволновало его.
«Вчера вечером пришла домой и увидела в почтовом ящике твое письмо. Дорогой Саша, если б ты знал, как мне хотелось прыгать от счастья. Я взяла на руки сынишку Сашеньку и закружилась по комнате. Впервые поняла, что такое счастье. Не когда что-то имеешь. Счастье бывает и в ожидании. Меня даже не смущает, что у тебя есть семья. Молю бога, чтоб дал тебе здоровья. Я люблю тебя. В сердце ты мой. Твоя Валерия».
Конечно, как рассказывал он, взыграла кровь. С женой прожили уже 30 лет, но детей не было. И  Валерия, - вот она его женщина. Как откровение – его именем назвала ребенка.
 
Вот уж поистине, чеховский рассказ о Любви – подумал я.


Александр по долгу службы  еще через год после первого письма был  в Ленинграде. Его тянуло зайти, только одним глазом взглянуть, и он решился.
Поцеловались, попили чая с пирожками.
-Ты веришь, - говорила она, раскладывая  пирожки, источающие духмяный аромат, - было предчувствие , что ты можешь прийти.
Я ожидал, что он расскажет об очередном взятии крепости. И, в самом деле, он продолжил:
- Другое не приходило в голову, – как показалось, искренне, ответил он.- Нам было интересно и хорошо вдвоем пить чай.
Но потом он поправился:
- Меня и так тревожило, как посмотрит на это жена. Было стыдно. Вспомнил про беса в ребро.
 Помолчал, а потом добавил:
- Я  любил жену, к тому ж, что я мог дать Валерии?  Ничего кроме Любви. Но Любовь, не вечна  и это болезнь. Болезнь физическая или душевная. А порой и то, и другое.

        Они переписывались три года. Некоторые письма он держал в книге  «Эксплуатация автомобиля», зная, что жена никогда этой книгой не заинтересуется.
Но сам же не выдержал. Никогда он не думал, что тайна так может тяготить.
На глаза Александра навернулись слезы.
Жена тогда ответила ему.
- Я знала об этом. Я прочла  последнее письмо. Прости меня, Саша. Я поступила, как любящая женщина. Будь счастлив с нею.
-И ты никогда не ревновала?
- Я никогда не  стала бы вторгаться в твое личное пространство. Не потому, что мне безразлично, Любовь предполагает доверие.
- Жена тяжело болела и вскоре умерла. Святая женщина,- теперь Александр плакал, по-мужски без  всхлипывания, и, не смахивая скупых слез. – Святая.
       
        Помолчали, теперь уже вместе. Минутой молчания  и сочувствия вспомнили. Мне неловко было спрашивать про Валерию.
Александр взглянул на меня, и снял с книжной полки шоферскую книгу. Вынув из нее  несколько последних писем Валерии, вздохнув, сложил на подносе и приблизил к ним почти бесцветный  огонек зажигалки. Вспыхнули листки, окрашенные зеленым пламенем штемпельной краски. Последнее, что я заметил, - догорающий адрес на конверте.

Виктор.