Изящная Анна II

…Очнувшись, я не сразу поняла, где нахожусь: голова раскалывалась, в глазах двоилось, и невероятно хотелось пить. Довольно долго я рассматривала окружающую обстановку, чтобы хоть как-то заставить себя вспомнить события, произошедшие накануне.

Кровать, в которой я лежала, была огромной: в ней уместилось бы человек пять-шесть, если не больше – и очень воздушной, несмотря на украшавшие ее массивные резные фигуры; а балдахин темно-бардового цвета спускался до самого пола и скрывал интерьер комнаты. Честно говоря, в этой красоте я согласилась бы проспать целую жизнь, и уже собиралась снова уснуть, потому как глаза закрывались сами собой – наверно, на улице шел дождь (в такую погоду я всегда чувствовала себя как сонная муха), – когда мне в нос ударил зловонный запах, и…

Я подскочила как ужаленная, отчего меня сразу затошнило: видимо, к слишком резким движениям мой организм еще не был готов. Пришлось обратно лечь на мягкую постель, чтобы успокоиться и унять подкатывавший к горлу комок; я очень надеялась, что дорогая Анна сейчас развлекается в какой-нибудь другой комнате и не придет донимать меня в моем нынешнем состоянии. Хотя невозможно предугадать, как поступит в следующую секунду эта страшная девушка…

Когда неприятные ощущения прошли, я решила не лежать дольше, чтобы подобным образом не спровоцировать ее на необдуманные поступки, в результате которых меня бы изнасиловали, а пойти на разведку. Но Анна, скорее всего, оправдает себя и не почувствует вину за содеянное: ведь я для нее – игрушка, а не человек с высшим образованием, собственным мировоззрением и… Да, даже мне кажется, что мои аргументы – просто какая-то несусветная чушь по сравнению с ее хищной похотью, против которой нет никакого смысла бороться. Впервые в жизни я сталкиваюсь с такой властью, силой, превосходством…

После нескольких минут борьбы с тяжелым балдахином – из-за слабости я действовала очень медленно – я наконец-то нашла лазейку, через которую выбралась в комнату. Предметы мебели, потолок и пол плыли перед глазами, но какую-то дверь я сумела различить и на ватных ногах стала двигаться по направлению к ней.

Я мысленно возрадовалась – и невольно улыбнулась, – когда за дверью увидела огромное зеркало во всю длину стены и стоявшую в центре роскошную ванну, чистую, изящную, под стать хозяйке. Несмотря на невыносимый запах в квартире, здесь ты чувствовал себя как в раю, и даже отсутствие туалета и раковины не портило первого впечатления.

Разумеется, это была достаточно глупая затея – помыться в ванной в квартире незнакомой и явно не знавшей границ своих желаний девушки, которая незадолго до того набросилась на меня и покалечила, но… Я не смогла устоять перед тем, чтобы не избавиться от этого зловонного запаха, от которого меня тошнило.

Я понимала, что поступаю неправильно, что сама себе создаю проблемы – я же действительно своим поведением провоцирую Анну, – но раз я застряла здесь, не знаю насколько, почему бы не воспользоваться ее отсутствием и не смыть с себя грязь и запекшуюся кровь.

Заперев дверь, я тут же подергала ручку, чтобы убедиться, что она и вправду закрыта, затем открыла краны на полную мощность, добавила пену для ванны и морскую соль, которые стояли у зеркала, скинула одежду и залезла в горячую воду. Истинное блаженство!.. Но не успела я закрыть глаза и полностью расслабиться, как услышала дрожавший от волнения нежный голос:

– Ну, что? Понравился мой подарок?

Я решила ей не отвечать – притворилась, будто в ванной никого нет, и ей все мерещится.

Анна громко вздохнула.

– Я рада, что ты молчишь: мне будет легче выговориться. Вчера у нас ничего не получилось, и я прошу прощения за свою выходку – просто не каждый день встречаешь такую маленькую, скромную, очень серьезную и жуткую… зануду, – она взахлеб захохотала. – Это дико раздражает, а написанная на твоем заумном личике мораль так и побуждает меня исхлестать твои аппетитные округлости в кровь… Ведь всякая выпечка явно лучше продается, если добавить начинку.

Она не удержалась от очередного приступа смеха, хотя честно говоря – ну ни капли не смешно. Умеет же изящная Анна изящно испортить настроение!

В то время как она пыталась успокоиться, я думала о том, где же она пряталась: ее голос звучал настолько естественно, словно она находилась со мной в одной комнате. Но в ванной была только я. И это казалось странным: динамиков, камер или каких-то иных технических устройств я не обнаружила – лишь голые стены, ванну и зеркало…

– Правда, могу тебя успокоить: пока ты спала, я ни разу не прикоснулась к твоим прелестям и вообще еле сдерживалась; наверно, было бы неправильно воспользоваться твоей беззащитностью. К тому же я сильно ударила тебя книгой [ах, спасибо, что не вазой!], поэтому я сейчас выгляжу абсолютнейшим монстром в твоих глазах… Но откуда я знала, что ты начнешь сопротивляться [да, действительно!]? Если бы ты молча, как сейчас, сделала то, что я от тебя хотела, все закончилось бы прекрасно: возможно, ты бы попросила меня повторить. Ты ведь не знаешь, что я умею…

Я почувствовала, как улыбается не только она – но весь дом: стены в ванной ухмылялись, пол скривился от удовольствия, а зеркало ехидно злорадствовало. В тот момент я с уверенностью заявила бы, что зловонная квартира Анны – второе воплощение Анны, altera natura. Теперь я понимала ее желание вечно оставаться взаперти: в противном случае она бы просто погибла без родных пуфов, резных столов, мягкой кровати и тяжелых портьер.

А жуткий запах… Ну, была бы Анна более добродетельной, квартира, безусловно, никогда не впитала бы аромат ее порочности.

На мгновение я пожалела ее. Но когда она снова открыла рот, от моей жалости к ней не осталось и следа:

– …Ты вроде бы умная, а повелась на мою приманку – добровольно разделась, показала мне все, что я мечтала увидеть еще со вчерашнего дня, хотя и осознавала глупость своего поступка. И ты не посмеешь обвинить меня в том, что я заставила тебя сделать это.

Ее смех неприятно задел меня, и, чтобы не слышать противного голоса Анны, я скрылась под водой, надеясь, что огромный слой пены навсегда спрячет меня от нее.
 
Сверху доносился гул, и, уже теряя сознание от нехватки кислорода, я разглядела две руки, которые вытащили меня на ледяной пол.

Откашливаясь, я опять почувствовала, как мне стало хуже: комок подходил к горлу, комната поплыла, и даже Анна, гневно сверкавшая глазами, возвышаясь надо мной, больше не пугала меня.

– Мне холодно…– заикаясь, пробормотала я, не в силах сдержать свою слабость: я выглядела униженной, сидя голой у ног Анны, будто мокрая собака, жалобно скулившая у двери, чтобы хозяин пустил ее домой.

Она долго смотрела на меня, не понимая, что со мной делать. В конце концов, тяжело вздохнув, Анна вышла и через минуту вернулась с прелестным темно-синим бархатным халатом; она любовно одела меня, как маленького ребенка, и помогла дойти до кровати. 

Провалившись в мягкой постели, я начала согреваться под просторным одеялом и едва ли не уснула под пристальным взглядом Анны, когда она, неожиданно дернув меня за руку, наклонилась ко мне так близко, что наши носы соприкоснулись, и прошептала:

– Я оставлю на тумбочке сильнодействующее лекарство, от которого ты навсегда уснешь через полминуты, быстро и безболезненно, и ключ, отпирающий любой замок в квартире. Здесь много дверей, и за каждой скрывается сюрприз… Если – если – тебе повезет, ты попадешь прямо ко мне – нужно лишь пожелать найти меня, – а если нет, то… Во всяком случае эффект будет один, и ты исчезнешь, не разбив мне сердце. Я понимаю, ты хотела бы просто уйти, но я не смогу отпустить тебя, жить как прежде, иначе все здесь умрет… Ты тоже. Поэтому выбирай… Но надеюсь, ты поступишь правильно. Ты же моя умница, и я тебя…

Недвусмысленно оборвав фразу, она нежно поцеловала меня, словно свою любовницу, и я ощутила, как по моей щеке скатилась слезинка, оставленная на прощание изящной Анной…

Конец второй части