Записки паломника. Печёры. Аисты

Псково-печерский монастырь - святая обитель, в которой душа возвращается к миру, страстные движения сердца успокаиваются, уходит боль и обида. Кажется, что душа чисто вымыта (словно бы ключевой водой святого источника)и защищена. Здесь буквально чувствуешь себя "как за каменной стеной". И это не только оттого, что монастырь надежно защищен от "мира" крепкими стенами, а потому что имеет он множество молитвенников - и на Земле и на Небе. До зари встают на Полунощницу-молитву монахи-войны, потом литургия - ранняя, поздняя, затем расходятся по своим послушаниями, но с иисусовой молитвой на устах.
Молится в келье многоболезный, но необыкновенно сильный духом, удивительный старец Адриан. А тысячи монахов, захороненных в богомзданных пещерах и достигших святости, молятся о любимом монастыре, его насельниках и странниках - на Небесах.

Мне кажется, что каждый монастырь имеет свой характер. Вот Оптина пустынь - строгая - может и подзатыльник дать и отругать (да и за дело мне, грешной). Дивеево - сложный и удивительный мир, в котором с каждым происходит то, что должно, и чудеса и искушения... но всегда бывает такой благодатный момент, что кажется, что погладил тебя святой Старец Серафим по головке и Матерь Божия прошла совсем рядом по Святой Канавке, и ушла печаль...

А вот Псково-Печерский монастырь - веселый!Все монахи, с которыми удалось разговаривать там, имеют необыкновенное чувство юмора ("как будто-то и отбирают их в монастырь с обязательным требованием - "чувство юмора"). Однако при чудесном добром юморе каждый из них (и высокий сильный и маленький, худой, болезный, и стар и млад...) силен духом - как "нерушимая стена" предстает каждый из них перед соблазнами  мира, нечистыми помыслами, духами тьмы, с твердостью и добрым сердцем выполняют монахи порученное им послушание...

А у нас как обычно - проблема... Мы приезжаем вдвоем с подругой, останавливаемся недалеко в гостинице и можем целый день проводить в монастыре, пока не закроются на закате ворота в этот удивительный мир (можно только представить, как устают насельники монастыря от многочисленных паломников). Нам хорошо вдвоем, никакой суеты и беготни как в паломнических групповых поездках ("туда побежали - сюда побежали - к иконе приложились - уезжаем через 20 минут и др"). Но проблема в том, что только организованные группы, имеющие предварительную договоренность и благословение наместника, могут попасть в "святая святых" обители - богомзданные пещеры и на святую горку (верхний сад).
Обидно конечно, быть совсем рядом, и не прикоснуться к святыне.
В первый день у нас ничего не получилось. У дверей в пещеры как нерушимая стена стоял невысокий коренастый отец Лазарь с серьезным решительным лицом и пропускал только организованные группы.
Его послушание - охранять пещеры, и он справлялся с этим четко и стойко. Глядя на него, я думала о том, как бы мне стать такой нерушимой стеной для лишних помыслов и страхов, для мирских искушений... Храни тебя Господь, отец Лазарь. Многое ты показал мне своей стойкостью.
Однако в пещеры мы не попали...

Попытки выяснить и договориться ни к чему не приводили. "Надо было записыватся заранее"... "вот если бы вы приехали в другой день"... "только организованные группы"... "без благословения отца наместника нельзя"... "идите с просьбой к отцу Лазарю"... "идите к отцу Максиму"... "идите..."
Так несолоно-нахлебавшись мы и ушли... однако за этой казалось бы запутанной и бесперспективной  системой ясно слышалось одно "молитесь, и если Господь даст, то вы попадете в пещеры, а если  нет - то не дано".

На этом многое строится в монастырской жизни. И это верно.

На следующий день подруга пошла в монастырь раньше, я задержалась с ответами за звонки пациентов, со своей работой. И вдруг звонит подруга, в радостном воодушевлении "я договорилась- нас пропустят и в пещеры и на Святую Гору".

Оказалась, что когда она подошла к пещерам, собралась группа, которую вел веселый рыжеволосый монах. Он был такой добрый и радостный, то подруга решилась попросить, чтобы он провел ее в пещеры, и он с легкостью согласился.Согласился он и после пещер провести нас на Святую Гору. подруга объяснила свою горячую просьбу тем, что ее подруга (то есть я) будет в большом унынии если не попадет в святой сад.

Паломникам не разрешается ходить по пещерам одним. Каждой группе выделяется проводник, хорошо знающий дорогу. В пещерах нет освящения, поэтому каждый идущий несет в руке свечу и хранит ее огонек, если свеча погаснет, можно оказаться в полной темноте. Пещеры имеют огромную протяженность (конечно для посещения открыта только часть сложных лабиринтов и переходов), стены - песок, известняк, камень, ноги утопают в песке. Это настоящие пещеры, без каких-либо удобств и вмешательств цивилизации.

В пещерах захоронен св Иоанн Крестьянкин, схиигумен Савва и много святых подвижников, к которым мы обращаемся с молитвенными просьбами в Печерах.
О многих удивительных насельниках этого монастыря рассказывает книга настоятеля - архимандрита Тихона - "Несвятые святые".

Но вот мы и вышли из пещер - снова яркое весеннее солнце, ботинки в святой пыли и песке и радость необычайная. Но впереди еще одно чудо - Святая Горка.
Это сад, который расположен над монастырем. Всё, что растет в нем, было выращено в течение многих лет на молитвах пожилого монаха, который  нес послушание - ухаживать за садом.

В этом саду как будто другой климат и другое время года. Если вокруг на деревьях еще и листьев нет, то здесь все в цвету - яблони, вишни, тюльпаны, множество чудных и неизвестных цветов.
А осенью огромные розовые яблоки клонятся прямо к земле полные ветки, полон сад дивных розовых яблок, словно Райский сад.

Монах с ярко рыжими ("солнечными") волосами открыл засов с железной двери, идущей на лестницу. Над дверью надпись "Святая Гора". И окинул над одним взглядом. Странно сколько всего может быть только в одном взгляде. Глубина духовная и красота человеческая, борьба помыслов, сомнение и решимость. Идите за мной - сказал он - и мы вслед за ним поднялись по лестнице. И вот наша мечта сбылась - мы в святом саду.
 
Смущение и неловкость вызывало то, что мы были в этом уединенном месте втроем. Мы думали, что монах присоединит нас к какой-то группе. Как только мы остались одни искрометный юмор, бьющая через край энергия - все ушло, и он лишь сказал строго: "У Вас 10 минут. Осторожно, не упадите со стен крепости".
и отошел в сторону, стал ждать нас в маленькой беседке, спрятанной во вьющихся цветах.

Звонкая радость переполняла нас. Солнце играло, цветущие яблони, яркие краски Божьего мира. Но у нас так мало времени для радости. Быстрее стараемся мы зачерпнуть этой радости, взять собой, сохранить, хотя бы в памяти, сфотографировать.

В конце крепостной стены кто-то зашевелился. Кошка? Птица? "Аист! - радостно воскрикнула подруга. Это же аист! Действительно настоящий аист тихо стоял в конце перехода и смотрел на нас удивленными глазами.

Но нас пора возвращаться. Подошли к беседке. Рыжеволосый монах сидел неловко, нагнув голову и закрыв лицо рукавом. Но в своей радости мы и не заметили никакой неловкости. "Батюшка, там аист! - по-детски как-то радостно крикнула подруга. "Ну да, у нас два аиста" - устало и грустно ответил монах. Поспешно открыв потайную дверь, быстро сказал: "Выходите и идите быстро, не оборачивайтесь. Если кто-то спросит - отвечайте - "с благословения отца Евлампия".

Теперь мы знали, как зовут "солнечного" брата.

Спустившись по лестнице мы попали на задний двор монастыря, куда никогда не пускают паломников. Пошли быстро, как и было велено. Никто нас ни о чем не спрашивал. Я все-таки поддалась соблазну и чуть-чуть обернулась, услышав страшные нечеловеческие крики... краем глаза увидела, как двое мужчин, с трудом удерживая, вели бесноватую женщину... Подруга ничего не слышала.

Уже на обратной дороге в поезде - делились впечатлениями. Мы обе чувствовали вину и смущение за наше не по монастырски, а по мирскому радостное поведение на Святой Горе. Понимали, что мы чем-то смутили "солнечного монаха". Он взял на себя ответственность и приоткрыл для нас двери тайного мира. А мы ворвались в этот мир со своей шумной радостью, нарушили какие-то законы... Но мы не могли точно понять, какие законы мы нарушили, что мы сделали не так... Понятно только, что ни к чему было кричать про аиста...

***

Прошел год, и снова Господь дал возможность поехать в это чудесное святое место. В этот раз я приехала одна. У святых пещер, как и прежде, "неприступной стеной" стоит отец Лазарь. Но и я на этот раз полна решимости. Я приехала на один лишь день и должна попасть в пещеры. О Святой Горе я и не помышляю. Туда и из организованных групп пускают лишь редких. Принимаю боевую готовность: "Батюшка, а я - одна. Из Москвы. Как мне попасть в пещеры". Молчание. Ждем дальше. через час: "Батюшка, я одна, из Москвы..." "Не уверен, что Вы одна" - строго, но с юмором - мне в ответ отец Лазарь. И отвернулся.
Ждем дальше. Этот бой я сегодня должна выиграть...

"Батюшка, скажите, есть ли у нас шанс попасть в пещеры?" - в очередной раз спрашивает кто-то рядом. "Совершенно никакого шанса - решительно отвечает отец Лазарь - только организованные группы, по предварительной записи". Люди расходятся. Затем подходят новые. Ситуация повторяется много раз. Я тоже почти "как стена". Надеюсь. Так как "Стучите - и откроется. Просите - и будет дано". По опыту, самые настойчивые все-таки попадают в пещеры.

"Батюшка, а на Святую Гору можно попасть" - спрашивает очередной "неорганизованный" паломник. "Ни в коем случае - решительно отвечает отец Лазарь - только организованные группы и по особому благословению". И вдруг неожиданно, смягчившись: "Те, у кого нет благословения на посещения пещер, могут пойти сейчас, присоединившись к группе, на Святую Гору. Хотя бы этим я могу Вас утешить".
Я быстро присоединилась к группе, так как у меня не было благословения "ни на что", то есть сказанное и ко мне относилось тоже.

На святой горе - чудесный райский мир. У меня не было фотоаапарата, но я и не жалела об этом. Есть такая Божия Красота и Тишина и Радость, к которой можно прикоснуться, но нельзя забрать с собой ни капли. В святом саду появились новые животные - гордые павлины, быстрые косули. Он казалось стал еще краше и радостнее. И я услышала, что ухаживает за садом теперь отец Евлампий, и прекрасно справляется со своим послушанием.

И наконец мне стало легче. Я поняла, что мы ничего не нарушили. По крайней мере, не испортили, не разрушили. Все хорошо. Отец Евламний, такой же рыжеволосый, веселый, солнечный - поет на клиресе и ухаживает за Святым Садом. А Божий Мир не боится вторжения по детски наивной, шумной радости, не знающей строгих законов монастыря. Монастырь делится с мирянами своей светлой радостью для укрепления в вере. И от этого радость не оскудевает, а только умножается. Слава господу!