Маленькая повесть про это Глава 2. Отражения 11-21

11
Внизу снова стреляли, ревели моторы, грохотало, но звуки доносились приглушённо, как будто издалека или сквозь вату. Незнакомка медленно  прошла по краю склона, что-то высматривая внизу.

- Сюда поднимитесь! – крикнула она. - Здесь тоже ваши есть….   Носилки прихвати, - добавила после небольшой паузы. - Один без сознания.

На склон резво взбежал парень в камуфляже, волоча за собой лёгкие брезентовые носилки. Положив их на землю, ловкими, отработанными движениями переложил Лёшку. Раненый застонал. Говорун с перевязанными глазами встрепенулся, нащупал рукой носилки, ухватился и присел на корточки.

- А этот не наш, - парень в камуфляже бросил беглый взгляд на Вэла. - Да и не ранен он, эффектами приложило, скоро в норме будет… Ты как? – бросил уже Вэлу. - Ну, давай, поднимайся. - Помог встать на ноги. Как ни странно, спина почти не болела, немного шумело в голове, очень хотелось пить, но в остальном Вэл чувствовал себя вполне терпимо.

- Воды нет? – спросил он. - Во рту сушь.

- Нет, не взял. А ты пошли с нами пока. На точке напьёшься. Заодно поможешь мне носилки тащить.

Вэл согласно кивнул, наблюдая, как незнакомка поправляет раненому бинты.

- Пожалуйста, не исчезайте, я сейчас вернусь, я быстро, - попросил он.

- Я не могу сейчас уйти, - ответила женщина. - Мне надо найти Альку, она где-то здесь.

Точка находилась за краем владений Матушки, с той стороны, где Вэл ещё не бывал. Это была довольно большая площадка, где собирались выходящие из карьера бойцы. Тяжелораненые лежали на носилках под навесом, остальные просто сидели на земле. Лёшку тоже отнесли под навес. Санитар, быстро осмотрев раненого, делал ему уколы.

Негромко звучала песня:

- Снова закружит нас
В небе афганском,
Я приглашаю вас
В медленном танце.
Ваше величество смерть,
Женщина в чёрном.
С вами готов в вальсе лететь
В шуме моторном.

Вэла словно ударили под дых. Лёшка… Его могила была третьей справа по дополнительной линии старого городского кладбища. Вэл был там не так давно с родителями. Лёшка был старше на полтора года. Он погиб в августе 2008 в Южной Осетии. Открыть гроб не разрешили. На похоронах он в последний раз видел Динку. Вскоре она уехала в Канаду на ПМЖ. Вспоминать об этом было неприятно. Сердце мучительно заныло. Неужели? Неужели и здесь он погибнет? Погибнет окончательно?

- Не обязательно, здесь свои правила и варианты. Другая жизнь тоже возможна… иногда…

Вэл удивленно обернулся. Женщина в чёрном стояла рядом с ним."Я не читаю мысли, Вы разговаривали…. Постойте, - она нагнулась и, почти сразу же выпрямившись, протянула руку к его лицу справа. – Не заметила", – и стала уверенными движениями наносить мазки чем-то пропитанной ваткой. То ли от волшебной мази, то ли от нежных её прикосновений жжение в ухе и шее прекратилось.

Уже знакомый боец подошёл, протянул флягу с водой.

- Не переживай, Док свое дело знает. Ещё повоюем.

- А это обязательно? Воевать? – спросил Вэл.

- Как же без этого, браток? Все мы воюем, кто здесь, кто там… Не было твоей Альки на точке, - добавил он уже для незнакомки. - Всех опросил, сегодня не видели её у нас. У сосны ищи.

Устало качнув головой, женщина направилась обратно к Матушке. Край чёрного платья волновался. Со стороны Матушки дул сильный ветер.

12
....
Ветер заглушал похрустыванье хвои, поэтому они не услышали, как он подошёл сзади. Лисёнок выставила в стороны руки. Мать, обхватив ладошки, прижимала её к себе. Это было сильно: чёрная стать и белый крестик внизу.

Они смотрели на клубящуюся Чёрную Полосу. Нейтральные доселе движения чёрных полупрозрачных масс приобрели зловещий ритм. Завораживающий.

- Не пора ли нам познакомиться? – женщина на дюйм повернула лицо в его сторону, так что стала видна нежная, татарского кроя щека и высокий лоб. Лисёнок, взвизгнув, с резкого разворота рванулась к нему.

И взлетела в воздух, восторженно кругля глаза и замирая, видя, как он пошатнулся и всё же поймал её, мягко приземляя.

- Мама?! – она растерянно оглянулась. Та уже подхватывала его под руку, внимательно заглядывая в зрачки.

- Вэл, - он улыбнулся, стараясь не проседать и не морщиться.

- Тина. Вы рано почувствовали себя героем, – глянув на обнявшую ногу Альку, тихо добавила. - А не пойти ли нам попить чаю?

- А Вы уверены…

- Ногами пройдём, - она прервала его. - Это мысли Ваши не властны в наших краях. Впрочем, не каждый… - взметнувшаяся ладошка загасила его возражение. - Шучу. К Вам это не относится. Иначе Алька…

Та уже рвалась вперёд, запрокинутыми назад руками таща их за собой.
….
Типичный подмосковный дачный домик. Постсоветских времён. С удобствами и в ярких цветах, как и редкие соседи. Уютная, наполовину залитая солнцем веранда. В затенённой части – низкий круглый столик для гунфу-ча. Деревянный, как и тёплый пол с разбросанными у стола циновками.

"Откуда это всплыло – гунфу-ча?" – Неслышно ступала босыми ногами Тина, стол покрывался не всегда понятными предметами. Вслед за одной глиняной парой из пиалообразной и высокой чашечек появились ещё две. Лисёнок во дворе призывно звала: "Лютви, Лютви".

- Почему Лёшка? - здесь этот вопрос звучал фальшиво. Всё время после того он был уверен, что сделал всё, что мог. Так всё ли?

- Вэл, – пальцы мягко опустились на его плечо, – Вы пока полежите. Спине ещё рано так долго без отдыха, – рука нежно надавила, и он послушно опустился на циновку.

- Тина, у меня к Вам уже ворох вопросов.

- А без них никак?

- Ну хотя бы два, - не дождавшись возражения, продолжил. - Вы волшебница? – лишь лёгкий шорох, может смех. – Ну не колдунья же. Ещё в первый раз меня шарахнуло, как следует. Тогда ещё можно было всякое подумать, потому, как не помнил удара. Но в этот раз.… Какое, к чёрту – эффектами приложило. Я точно знаю, что пробило суком спину основательно. А уже хожу.

Он замолчал. Она продолжала бесшумно украшать стол.

- Ладно. Тогда второй вопрос.

- Это был Ваш друг? Что произошло? – призрачно перетекающая в неожиданные места фигурка вдруг застыла, склонившись перед ним. Чёрные глаза смотрели в упор.
               
13
- Брат, - тихо ответил Вэл. - Мы были в ссоре, не разговаривали несколько лет. Потом он погиб. И никогда уже не узнает, как мне не хватало его все эти годы.

- Он знает, - её голос также был тих. - Здесь каждый знает то, что ему необходимо знать.

- А я? Если каждый, почему я ничего не могу понять? – Вэл попытался сесть, но она мягко вернула его на циновки.

- Разве ничего? – удивилась Тина. - Вы тоже понимаете то, что Вам нужно понять. Иначе не были бы здесь.

- Здесь – это где? Кто Вы? Кто Алька? Как Лёшка оказался здесь? И что за война идёт внизу...?

- Пейте чай, Вэл, - она протянула ему тонкую оранжевую пиалку с бледно-жёлтым напитком.

Вэл сделал глоток и еле удержался, чтобы не скривиться. Вкус у напитка был, мягко говоря, странным.

- Настоящий, китайский, - проговорила Тина с лукавой улыбкой. - Один известный сыщик считал этот чай лучшим в мире.

- По-моему, он слегка отдает веником, - не смог сдержаться Вэл.

- В самом деле? – Тина с трудом сдерживала смех. - Впрочем, не Вы один так считаете.

Улыбаясь, Тина смотрела точь-в-точь как Лютви: хитро и озорно. Вэл тоже улыбнулся про себя. Ночные путешествия Лисёнка и шатания любопытного жирафа уже не казались странными. Семейство Тины другим быть не могло. Пахнущий веником чай успокаивал. А может, присутствие Тины создавало иллюзию остановившегося времени. "Стазис", - всплыл в памяти термин из какого-то фантастического романа.


Разбудил его звонкий голос Лисёнка.

- Вот он! – кричала девочка.

- Хорошо, хорошо, вижу, оглушила совсем…

Ворчание показалось настораживающее знакомым. В комнату ввалился Аарон. Вэл не смог скрыть ужаса при появлении Смотрителя.

- Не бойся, мил человек, - пророкотал карлик, - я сейчас не при исполнении. Вот на чай зашёл. А тут ты…. Показывай, чего ты там над собой учудил опять.

Карлик ловко перевернул Вэла на живот и стянул с него рубашку. Вэл попробовал сопротивляться, но хватка Аарона была железной. Его сильные пальцы пробегали по спине, вдоль позвоночника, тело словно прокалывали тонкими иглами. Резко вернувшаяся боль постепенно затихала, кожу приятно холодило, похоже, нежданный лекарь нанёс на кожу какую-то мазь. Закончив манипуляции, Аарон сунул Вэлу в руки серебристую фляжку.

- Глотни-ка, - приказал он, воровато оглядываясь на дверь, - да побыстрее, а то сейчас раскричатся. Сухой закон у них по средам, видите ли. Придумают тоже. Бабы, они и есть бабы…

Вэл осторожно глотнул. Во фляге был спиртовая ягодная настойка. Он с удовольствием отхлебнул ещё.

- Хватит, хватит, - заворчал карлик, отбирая флягу. - Ну и мне пора, ты уж осваивайся поскорей, а то устал я с тобой, то туда тебя занесёт, то сюда. Шатун похлеще здешнего жирафа. Нельзя так. Не положено.

14
…
Лёгкие шаги…. Стихли… "Старый безобразник!!... Вэл, ты пил из фляжки?" Шелест босых ног. И вновь глаза рядом. Кто сказал – чёрные? Почти-совсем чёрные, и все же тёмно-тёмно-фиолетовые, они с тревогой обежали его лицо. Ногти впились в голую грудь. Зубы его сжались до хруста, наверное, и глаза выпятились, но она по-прежнему ничего не замечала.

- Только не соединяй ми….
…

- Лёшка! Кому нужна эта война? Кого мы защищаем...? Родину...? Чью? – его слова хлестали. Больно. Эта смущённо-виноватая улыбка всё выдавала. Брат сидел на табурете, выпрямив спину, обхватив руками сиденье с боков. И глуповато улыбался.

- "Вэл… А как же Димон? Санёк…? Мы ж поклялись... Они-то останутся навсегда", - туловище его стало раскачиваться, поочерёдно отрывая от пола боковые ножки табурета.

…Почему они всплывают в закрытых, застёгнутых глазах - эти коричневые отрывающиеся табуретные ножки?
…Как сладко быть умным, благородным, честным!! Не помогли и эти глуповато улыбающиеся растерянные глаза.
…Уехал. Бросил. Думал – скинет форму, жизнь наладится.

Завизжала во дворе Лисёнок. Страшно, безнадёжно…

Он рванулся, но спина пригвоздила к циновке. Тина уже что-то несла скороговоркой снаружи. Гигантский невидимый нож полоснул наискосок, оставив чёткие линии на полу и потолке, на боковых стенах.

Дьявольские штрихи, сразу затушёванные пламенем. Сухое дерево зашлось в момент, взахлёб, с завываньем и треском. Таким аппетитным, что стало всё равно. Прыжок вперёд, что-то внутри обрывая. Через расширившийся огненный обод, чтоб так глупо столкнуться лбами. Она же ниже почти на голову, как же сумел?

Подхватив её на руки, выскочил, наконец, наружу. Из ужаса в ад. Мечущийся взгляд выхватывал фрагменты, ни во что не складывающиеся. Справа – зашедшаяся в уже беззвучном крике Лисёнок, прикрывающая тельцем голову Лютви. Чья-то огромная нога чуть в стороне. Отсечённая по колено. С копытом?!

Весь центр в дыму от горящих построек. С дьявольской красотой рассекаемый красными лучами. Слева – чёртова Чёрная Полоса, чёрный занавес, отсекающий треть левого мира. У подножья – мечущиеся фигурки. И, нарушая масштаб - Лёшкино лицо. Уткнувшееся в землю-песок.

Время тоже пошло вразнос. Словно в замедлившейся до зубной боли съёмке переполошенные мысли-курочки вдруг поплыли аккуратным рядком. Донёс-долетел до Лисёнка, бережно опустил Тину рядышком.

Глаз зацепился где-то сверху, ещё левее, в самом углу, - за него, того самого. Практически замершего, пока он дикими прыжками вправо-влево стремительно сближался. На фоне ме-е-дленно-ме-е-дленно движущихся людей, дыма, лучей. В полной, ему принадлежащей тишине.

Врубился звук. Ожили картинки. Уже в прыжке занёсший руку сбоку над торчащей в шлеме головой Вэл замер. Высунувшийся по пояс из-за щитка нашей же бээмпешки смуглый пацан упоённо водил по кругу раструбом лазерной установки. Рука упрямо продолжала движение. Время опять замедлилось. Всё стихло, словно зрители в зале приготовились к зрелищу. Рука уже рубила тонкую заросшую шею.

…Схватив пацанёнка за шкирку, рывком выдернул из брони, и вместе спрыгнули на землю. Взгляд отчаянно ловил женщин справа, брата – левее и подбегающих молча волчьей стаей солдат, готовых растерзать эту падаль. Взметнувшейся ладонью остановил их. Этой же ладонью рубанул другую руку по локтевому сгибу, вызвав рефлексорное движение предплечья со сжатым кулаком. Понятный до боли жест отрезвил многих, оживил глаза.

Оставив их, потащил парнишку с собой к Лёшке, не отрывая глаз от склонившейся над Лисёнком и Лютви Тины. Лёшка уже лежал на носилках, голый по пояс с забинтованным плечом, и улыбался ему той странной и уже не глуповатой улыбкой.

15
- И сюда добрались… - голос Аарона звучал укоризненно. Он жалостливо смотрел на бойцов и превращённый в руины поселок.

Внезапно пошёл дождь. Неправильный. Плотные капли падали с неба на Тину, Лисёнка и то, что осталось от Лютви. Дождевые капли играли цветом, как крошечные кусочки радуги. Лютви исчезал, а капли становились красно-оранжевыми, почти огненными. Они собирались в тонкие ниточки, и вот уже огненно-леопардовое покрывало окутало Тину с Лисёнком, вспениваясь лёгким смерчем. Еще один взмах лёгкой ткани и словно не было никогда ни Тины, ни Лисёнка, ни Жирафа.

- Аарон, - крикнул Вэл, - сделай что-нибудь. Они не могут вот так исчезнуть.

- Могут, - грустно сказал карлик. - Насильно здесь никого не держат. Захотела и ушла. Я только над дорогою Смотритель, а в мирах каждый сам себе хозяин.

- Но ведь я был на дороге, дважды! Отправь меня следом за ними. Или верни всех нас назад, к сосне.

- Не могу. К сосне я тебя возвращал, потому что заблудился ты совсем. А Тинка сама ушла. Над ней моей власти нет, - Аарон тяжко вздохнул. - Сколько раз говорил ей, - заворчал он. - Нельзя жирафу и девчушке к Сосне бегать. Там кого только нет. И не все добрые. Не слушает ведь, вот – добегались, – он снова тяжело вздохнул. - А ты? - карлик воззрился на Вэла с возмущением. - Я тебе флягу зачем давал? Нет, чтоб путное что задумать, пока я добрый… Вояк зачем сюда призвал, горе ты моё?

- Я не хотел, - убито прошептал Вэл.

- Знамо, не хотел, - уже примирительно продолжал карлик. - Кто же такого хочет. Смотри вот и запоминай. Мысли, они в наших краях такие. Ты подумал, а оно вот и сделалось уже...

- Но я не хотел убивать Лютви! – крикнул Вэл. – Не было таких мыслей.

- У тебя не было. А у них, у вояк, тоже мыслишки есть. Куцые, как заячий хвост, но мысли…

Аарон присел на землю рядом с Лёшкой.

- Не набегался ещё с автоматом-то? – спросил он.

Лёшка молчал.

- Чего вы сюда запёрлись, остолопы? Без укороту скоро на моей дороге стрелялки устраивать начнёте. В кои веки приличные соседки появились, так нет, вам свободных территорий мало, свои миры создать не можете, только в чужие вламываться горазды.

- Да как тут не вломишься, отец, - виновато произнес Лёшка. - В горячке боя ничего не соображаем. Лишь бы своих с чужими не перепутать.

- Свои, чужие… - Аарон укоризненно покачал головой. - Где ты здесь чужих видишь, паря? Глянь на воинство своё.

Воинство действительно было странным. Гусар времён наполеоновских войн соседствовал с красноармейцем, витязь с мечом расположился рядом с "афганцем", и здесь же стоял БТР с лазерной установкой, как в фантастических романах.

- Чужие вот у него есть пока, - продолжал ворчать карлик, кивнув в сторону Вэла, - а вы теперь все свои, отчужелись, голуби…

- Так не остановиться никак, отец, - тихо сказал Лёшка. - Команду слышишь, оружие в руки и вперёд, в бой…

- А ты не слушай, милок. Команда что – слово бестолковое. Своим умом жить попробуй, может, и люди вокруг чужими видеться перестанут.

- Жить? – Лешка глянул на карлика удивлённо.

- А разве нет? – засмеялся Аарон. - На себя глянь. Ты есть. С братом вот повстречался. Сидите рядом, как люди. Я есть. Они, - он кивнул в сторону бойцов, - тоже есть. Все вы есть, только умишком своим жить никак не научитесь, слабенький умишко-то…

- Так здесь что, мёртвые все? – медленно выговорил Вэл. Голова его шла кругом от рассуждений карлика.

- Не все, - усмехнулся Аарон. - Ты вот из живых, ищущий. Они – да, мёртвые у вас. Здесь разные все, каждой твари по паре.

16
- Слышь, Аарон. Я маленько не догоняю. Вот я, к примеру, не смог с Лисёнком сюда мысленно перебраться. Думал – потому как не мой мир здесь. Тинин и Алькин мир. А как же они отсюда…?

- Так ты ж соединил миры, горюшко. Вот она и воспользовалась.

- И сколько миров соединилось?

- Кто ж его знает? Да уж скоро всё восстановится. Смотри вон – одна полоса осталась… Да ты чо? … Охлони…

Заледеневшие глаза Вэла словно заморозили всё перед собой. Карлик споткнулся и проскользил на широкой заднице с метр, пока мощным взмахом ручищ не заякорился. Вэл одними глазами обвёл пространство сбоку. Никого и ничего, кроме чёрно-клубящейся стены.

- А скажи мне, добрый волшебник, куда могли они перебраться? – от его усмешки Аарон еще на десяток дюймов подался назад. – И как мне к ним попасть? – даже не шевельнувшись, Вэл уже сидел на корточках перед нахохлившимся, настороженно зыркающим старцем. - Эх, Аароша. Опять не успел я с братом объясниться. И что, а? – он тоскливо обернулся в сторону чёрной колышущейся стены.

- Ну-ну, – по-прежнему стерегущий каждое его движение вросший в землю карлик понимающе усмехнулся. – Законы даже в твоём родном мире меняются. А уж здесь…. Лишь бы воля была…. Да ты… - неожиданными мощными взмахами он сорвался с места и, тяжело набирая высоту, быстро скрылся из виду.
…
- В Африке, в Африке… - Вэл бубнил невесть откуда всплывшие строчки,  раскинувшись в удобном Матушкином ложе. – Предположим, Лютви…. Лисёнок ни за что не смирится с его смертью. Тина…. Ни за что мне этого не простит. Что имеем в остатке? Остаётся жираф… В Африке, в Африке… - отчётливо вспомнились яркие озорные глаза жирафа. – Лютви-Лютви, милый дружочек…

Он сосредоточился на его взгляде, на своих эмоциях, на его торчащем из-под припавшего Лисёнка длинном носе. – Ничего не происходило. Волшебство не состоялось.

Слегка разочарованный, но не удивленный, он встал, потянулся. Спина совсем не донимала. Зато беспокоила чёрная, волнующаяся стена, ещё более приблизившаяся. Грозящая вскоре поглотить всё.

Захваченный шальной мыслью, сиганул вниз прямо от Матушки. Озоруя или сходя с ума. Но благополучно приземлившись на спружинившие руки и ноги и перекатываясь через голову, выскочил прямо перед чёрным туманом, вздымающимся стеной. На удивление – противоположный берег русла ещё просматривался. С трудом, но можно было даже что-то разглядеть – то ли кто-то сидел, то ли причудливый сгусток туманных масс вводил в заблуждение. Вэл посмотрел под ноги. Почти сразу же с едва ли не вертикальным уклоном шла вниз обугленная, запёкшаяся стенка русла. Просматривалось и уходящее вдаль дно. Толща воды скрадывала глубину, но разнообразный мусор выделялся пугающе отчётливо.

- Вряд ли удастся пройти, аки по суху. Придётся нырять. И будь что будет. - Опасаясь засомневаться, сиганул, вытянув вперед руки и войдя, эстетствуя, почти без брызг. Сразу же мощными лягушачьими движениями рук и ног заскользив вдоль дна.

Пропавшая резкость не позволяла рассмотреть проплываемые предметы, но этот… он перепутать не мог… Взмахнув, тормозя руками и балансируя ногами, он, пытался понять, как же это может быть…

17
Над чёрным дном медленно плыл столик для гунфу-ча, очень похожий на тот, который стоял в домике Тины. Мелькнула идиотская мысль, что это тот самый столик, и сейчас появится Тина.

Тина не появилась. Вэл ухватился за край столика, несколькими сильными рывками поднялся к поверхности и замер, стараясь отдышаться.

- Это что ещё такое? – раздался возмущённый голос. – Мы разве просили Вас куда-либо нас транспортировать?

Вэл потряс головой и уставился на говорящий столик в полном обалдении.

- Простите, э…

- Что э? – столик все еще был недоволен. - Мы тут плывём, никому не мешаем, и вдруг пиратское нападение. Это противозаконно. Мы заявим жалобу Главному Хранителю и потребуем выдворения…. Да-да, молодой человек, именно выдворения!

Столик строго хлопнул крышкой. Затем край её осторожно приподнялся, и оттуда выглянула маленькая змеиная мордочка.

- Привет! – от неожиданности Вэл чуть не захлебнулся.

- Не привет, а здравствуйте, - наставительно произнесла учёная зверушка. – Мы не одобряем фамильярности.

- Прошу прощения, сударыня, - церемонно произнёс Вэл, - я был неправ, больше этого не повторится.

- Хорошо, мы Вас прощаем, - важно произнесла обитательница чайного столика. - Что Вы делаете в нашем водоёме, да еще одетый, и даже в обуви… О! Вы влезли в нашу воду в ботинках!

- Я не знал, что это запрещено, сударыня! – учтиво произнес Вэл, с трудом сдерживая смех и стараясь не нахлебаться воды. - Мне очень нужно попасть на тот берег.

- Тот берег ничем не отличается от этого, - зверушка была настроена на философский лад. - Все берега одинаковы.

- Конечно, Вы правы, сударыня, - Вэл безуспешно пытался определить видовую принадлежность зверька, - но на том берегу живёт девушка, которой нет на этом. Поэтому я хотел бы туда попасть.

- Так что же Вам мешает? Плывите, юноша, - великодушно разрешило непонятное существо. - Мы позволяем Вам переплыть наш водоём. Хотя мотивы Ваши не представляются нам убедительными.

- Ты что, Софи, - из чайного столика раздался ещё один голос, и в щель выглянула вторая пара глаз и крошечный носик, - разве он дотянет до другого берега в ботинках. Утопнет ведь парень.

- Утопление для нас не приемлемо, - непреклонно заявила Софи. – Это нарушит экологию водоема. Мы будем жаловаться Главному Хранителю.

- Тут жалуйся, не жалуйся, а до другого берега ему не доплыть, - заявил рассудительный компаньон Софии. - Надо решать проблему.

- Ты думаешь… - задумчиво произнесла Софи.

Крышка столика внезапно откинулась и Вэл увидел небольшую черепашку с похожей на змеиную головкой и довольно крупного чёрно-белого крыса. Черепашка ловко перевалилась через бортик и юркнула в глубину.

- Куда это она? – спросил Вэл крыса.

- Сейчас приведёт парочку нереид, нам тебя до берега не доставить, мы тихоходные, а нерки шустрые, мигом домчат. Утопленники в водоёме нам ни к чему. Главный Хранитель когда ещё жалобу рассмотрит и чистильщиков пришлёт.

- И у вас бюр… - Договорить Вэл не смог, потому что из воды вынырнули они – нереиды. Их серебристые волосы переливались всеми цветами радуги.

18
Не успел опомниться, как уже бурунил носками ботинок, любуясь пенистым следом. Деловитые красавицы, подхватив его под локотки, активно работали хвостами, тихо переговариваясь. … "Скоро забег начнётся. Успеть бы". – "Да уж. Ты за кого будешь?" – "Я за жирафика. Такая прелесть!"

- Э-э, милашки. Вы про кого? - тишина…. Погодя, чуть слышно: “Нам не велено…”

- Вы ж собирались успеть. Так давайте сразу туда.

- Это совсем другой берег, - тихо прошелестело в ответ.

- Сколько здесь берегов?! От одного плывём. К другому. А теперь совсем к другому? - он неспешно размышлял, так как дамочки галсанули. И даже потянуло на незнакомую лирику:

- Среди зелёных волн, лобзающих Тавриду,
На утренней заре я видел нереиду.

"Очень похоже на А.С.", - уста уже несли очередное:

- Над ясной влагою полубогиня грудь
Младую, белую как лебедь, воздымала
И пену из власов струёю выжимала.

А ведь были белые груди. Точно были… Власами этими обвитые.

С шипеньем волна отступила, оставив его лежащим спиною на мокром песке. Про красавиц тут же забыл, услышав резкий властный голос: “Никак сам Вэл к нам прилетел?! И што надо?”

Резко обернувшись, лишь краем глаза отметил розовый силуэт, потом – толпу поодаль. Зато совсем рядом – …

- Лютви. Это ты?

Лежащая на песке длинная голова взметнулась. Ноги попытались встать. Но торчащая коленным обрубком передняя левая нога не подхватила движение… "Спокойно, дружок. Не торопись", - Вэл уже поглаживал его пятнистый мягкий мех, прижался щекой к длинной поникшей морде.

- Так это твой приятель! Это ж меняет дело, – отрывистые слова рубили воздух.

Вэл, оборачиваясь, поднялся на ноги. Окутанная в легкий газ по самые глаза стройная фигурка сидела на небольшом помосте, скрестив ноги.

- Тебе нужен этот доходяга?

- Да, а что?

- Купи.

- И сколько просишь?

- Много. Впрочем…. Давай сыграем…. Выиграешь – забирай своего… Проиграешь – потеряешь свободу. Станешь моим рабом. Принимаешь условия?

- Что за игра?

- Забег. Твой жирафик. Против… вон того…

Вэл невольно посмотрел в сторону толпы, куда указывал выглядывающий из невесомого покрывала изящный палец. Это был тот же, нет - похожая копия уже знакомого крыса. Только тот был чёрно-белый, а этот – бело-чёрный.

- Ты что?! Он же…

- Сидеть, мразь, – слова щёлкнули словно бичом. И почему-то перед ногами Вэла пролегла глубокая щель в песке. Да сбило с ног. Может от неожиданности, но плюхнулся задницей в песок.

- Так что? Принимаешь ставку?
…
- Считаю до двух: раз… - из-за её плеча показался дульный срез винтовки, наведённый на Лютви.

- Да!!

- Ну, тогда начнём… Господа – на старт,- и опять заструилась воздушная ткань, ниспадая с вытянутой руки. Её властный жест подстегнул бегунов: Лютви с ходу поднялся на ноги и засеменил к стартовой черте, нелепо подкидывая левую культю. Бело-чёрный рванул как угорелый, и тоже занял позицию.

- Для некоторых напомню правила: побеждает тот, что первым прибежит к финишу, – рука описала плавным движением круг, и Вэл увидел белую полосу в песке, кольцом огибающую небольшую толпу. Длиною, пожалуй, с полкилометра.

- При этом тот, кто будет бежать медленно и не успевать пробегать контрольные отметки, - рука ткнула трижды в трепещущие на длинных нитях красные воздушные шары. - Того будут подстёгивать, – большой палец резко ушел за плечо, над которым по-прежнему виднелся винтовочный срез.

19
- Ну всё, начали, - голос её неожиданно потерял агрессивность, и большой палец из-за плеча усталым движением руки вперёд перед собой зафиксировался торчком вверх. Тут же пальнула винтовка и … началось. Бело-чёрный сразу вырвался вперёд. Его постоянно выносило на край белого кольца, словно, прибавляя, он прикрывал глаза или не справлялся со скоростью.

Понятно, что Лютви не мог стартовать резко. Медленно-медленно он стал набирать скорость. Длинные ноги постепенно приноровились и участились. Задняя правая – задняя левая – передняя правая – толчок в воздухе левой передней культей, и по новой. Чтобы удерживать равновесие, Лютви вынужден был отводить шею немного назад и вправо. Даже выйдя на крейсерскую скорость, он, казалось, неспешно парил в воздухе, плавно перебирая ногами. Лишь грозящая переломиться от напряжения пополам шея портила красоту.

Расстояние между ним и крысом начало сокращаться, но взлетевший первый контрольный шар был ещё впереди него. И раздался выстрел, другой, третий. Под каждым копытом взметнулся песок. Наблюдать дальше Вэлу стало непросто. Испугавшийся жираф попробовал прибавить, но в результате движения его сбились, потеряли гармонию. Скорости сравнялись, но Лютви стал задыхаться. Он шёл почти вровень с бело-чёрным и успел проскочить второй шар прежде, чем тот взлетел. Шею ещё больше снесло назад и вправо. В углах губ запузырилась пена.

Отставание возросло, третий шар взлетел опять раньше, очередью прозвучали три выстрела. Вэл подивился меткости невидимого стрелка. Словно пришпоренный, Лютви снова рванул…

Голова задралась кверху, ноги стали подкашиваться, и метров за пятьдесят до финиша он рухнул. Взметнув ноги, кучу песка и подбросив Вэла, с колен рванувшего к нему. И тут же споткнувшегося на возникшей перед ним глубокой щели – от взмаха руки в лёгком розовом. Сильно прихрамывая, он заковылял вперёд, даже не оглянувшись.

Всё тело Лютви сотрясало крупной дрожью. Глаза на запрокинутой голове заволокло плёнкой. Разъехавшиеся губы в клочьях пены ощерили крупные белые зубы. Дыхание было столь частым и глубоким, что Вэл всерьёз испугался – сейчас разорвутся лёгкие.

Имея некий армейский опыт, он стал сильно массировать грудь Лютви, живот. Пригладил уши, почесал голову. Жираф стал успокаиваться, не открывая глаз. Неожиданно раздался выстрел, другой. Песок взметнулся возле ног Вэла. Он обернулся – дама в розовом уже стояла, чуть подавшись вперед к ним, постоянно перебирая пальцами невесомую ткань. С этого угла стал виден стрелок.

Прислонившись спиной к шесту с зонтиком над местом, где недавно сидела дама в розовом, он продолжал целиться в Вэла. "Ну давай, что же ты?" – по-прежнему окутанная розовым газом женщина обернулась к стрелку, как бы случайно перекрывая линию прицеливания. Стрелок опустил винтовку, отбросил её в сторону, поднял голову и встряхнул ею. Знакомая ржаво-бронзовая копна волос тяжело взметнулась и плавно покрыла плечи.

Усмехнувшись, Вэл собрался сказать пару слов знакомой даме, но осёкся, увидев, как Марютка заскользила спиной по шесту, заваливаясь на бок. На секунду в нерешительности замер, переводя взгляд с неё на Лютви и обратно.

- Ты так и не научился принимать решения. Делать выбор… Хлюпик! - он резко выпрямился на столь знакомом – Хлюпик!

Лёгким розовым пухом оседала на песок сброшенная накидка. В кожаном коричневом пиджаке и тёмно-коричневой кожаной юбке, достаточно отдалённой от колен, стояла Вика, расставив ноги в чёрных кожаных берцах, уперев руки в бока. Завершала прикид сиренево-зелёная бандана – над сверкающими зелёными глазами и сиренево-розовыми капризными губами.

20
- Нам есть из чего выбирать? – спросил Вэл.

- Ты мог бы объясниться по-человечески, а не сбегать, - тон Вики стал спокойным и даже примирительным.

Кожаный прикид удивительно шёл ей. В той жизни, что у них была, она никогда так не одевалась. Вика придерживалась классического стиля, ей нравились вещи в стиле ретро, и она умела их носить.

- Не беспокойся, - продолжила она. - Когда ты вернёшься, меня в твоём доме не будет. Прощай, Валерий, - Вика поднялась и зашагала к Марютке, почему-то пролагая маршрут мимо Вэла. Небрежным движением руки вверх взлохматила бобрик, скользнула пальцами по царапинам от виска до шеи, ныряя за голубой воротничок чуть влажной рубашки. Лизнула с сожалением выпростанный палец и уже на крутом обороте высунула язык.

- Что за чёрт? – раздался её встревоженный возглас. Марютка лежала на земле в нелепой позе. Дыхание её было слабым, прерывистым.

Вэл подбежал к женщинам. Вика расстегнула Марютке ворот рубашки и пыталась влить в рот воду. Кожа Марютки была горячей, на шее и груди проступали бледно-розовые пятна. "Тиф", - пронеслось в голове.

- Интересно, здесь можно найти приличного лекаря? – проговорил он, ни к кому не обращаясь.

- Конечно, - прошелестел знакомый голосок откуда-то снизу.

К коленке Вэла шустро подбежал чёрно-белый крыс – любитель водных путешествий.

- Я сейчас приведу Главного Хранителя. Он укажет путь, – Крыс шустро побежал куда-то за границы стадиона.

Главный Хранитель оказался широко шагающим высоким седым стариком с чёрной остренькой бородкой. Впечатление угловатости дополняла наброшенная на плечи остроугольная чёрная хламида. Рядом с ним семенил, шустро перебирая короткими ножками, Аарон.

Осмотрев Марютку, они подтвердили диагноз Вэла. Главный Хранитель взмахнул рукой, из-за его спины появились санитары с носилками, забрали Марютку. Аарон последовал за ними. Главный Хранитель задумчиво созерцал Вэла, Вику и жирафа, всё еще лежащего на беговой дорожке.

- Кто-нибудь хочет заявить жалобу или просьбу? – громко произнес он.

- Я хочу... - быстро проговорила Вика. - Верните меня домой. Я больше всего на свете хочу оказаться в своей постели.

Хранитель глянул на Вэла и, не увидев реакции, склонил голову, и Вика исчезла.

- Я тоже хочу, - Вэл поднялся. - Верните жирафу Лютви его ногу.

Главный Хранитель подошёл к жирафу. Проведя ладонью по голове зверя, он тяжко вздохнул.

- Невыполнимо. Жираф – создание. Только душа, создавшая его, властна вернуть ему утраченное.

- Тогда отправь его к ней, – попросил Вэл. – И меня тоже, - хотел добавить он, но опоздал. От края стадиона к жирафу спешили Тина и Алька. На этот раз Тина крепко держала девочку за руку.

Почтительно поздоровавшись с Главным Хранителем, Тина склонилась к жирафу. Обняла за шею, Алька припала с другой стороны. Тина что-то тихо говорила, и жираф стал терять четкость очертаний. Его тело уменьшалось, менялось в размерах, накладываясь на очертания женщины и… слилось с ней. Лютви исчез, стал частью Тины.

- У нас больше нет Лютви, - дрожащий голос Альки угрожал перейти в плач.

- Лютви всегда с нами, - Тина погладила девочку по голове. - Но мы больше не будем позволять ему искать Канаду.

- И это правильно, - заворчал появившийся рядом Аарон. - Если есть у тебя мечта, держи её при себе, не выпускай в Отражения. Сколько раз я тебе это говорил. Не слушала старика. Вот и обломали вам крылышки-ноженьки.

- А м-мы… - голос успокаивающейся Альки ещё дрожал. - Мы их новые отрастим. П-правда, мама?

- Конечно, детка, - Тина грустно улыбнулась.

21
Вэлу показалось, что улыбка адресована ему. Но зрачки чуть косили. Проследив её взгляд, сам не удержал дрогнувшие губы. На полностью опустевшем фоне сидели, нахохлившись, напротив друг дружки Аарон и Главный Хранитель. С боков залегли черепашка и крыс.

- Тайная вечеря, - шепнул он Тине. Мерцающе расплывающийся силуэт то ли шепнул что-то в ответ, то ли просто сыграли блики: "Да уж. Что за места – чуть что – и никого уж нет…"

- Ты хочешь задать вопрос?

Прикрывший было глаза Вэл вздрогнул от неожиданности. Судя по голосу и тону, вопрошал Хранитель. Интересно – хранитель чего? Или кого?

- Да, Ваша честь. Правильно ли понял я, что не так и далеко постелька отосланной Вами дамы?

- А ты думаешь - я могу переправлять в твой родной мир?

- Ну да, ну да… Пол, не дурак… А… - вопрос завис, четвёрка тоже исчезла.

- Всё нравнее и нравнее, - своё же бормотанье раздражало, как и постоянно рвущаяся связующая нить.

– Все так и шныряют, туда-сюда. Один лишь я дубло… Вот где эту дурёху искать? –
Единственное, что у него получалось пока – возвращаться к сосне-Матушке. Не переставая негодовать по поводу Вики, так зацепившей сегодня, представил Матушку…

… Что-то было не так в столь знакомой комнате. Во-первых, вещи. Аккуратистка Вика никогда такого себе не позволяла. Кривой дорожкой разбросанные вещи недавнего прикида живописно завершались подвисшим на кроватной спинке берцем. Да и кровать… Вообще-то раньше был диван. Контуры свернувшейся калачиком фигурки под натянутым по шею покрывалом завершались головкой в бандане. На неё Викиных сил уже, видимо, не хватило.

Не зная, как поступить, он присел на краешек кровати, стараясь не касаться покрывала. Фигурка возмущённо сдвинулась к дальнему краю. Перед глазами стояла она, то в розовом газе, то в столь вызывающе неожиданном прикиде – уверенная, даже наглая. Вспомнился давний ночной отработанный вопрос к цокающей по тёмной улочке девушке: не подскажете, как пройти в библиотеку? И ее взгляд – мазнувший и размазавший. С него всё и началось.

Давно она не вызывала столь острое желание. Но предательница-память услужливо напоминала, как быстро проходит страсть, и как не о чем после говорить. А руки уже стаскивали штаны, приподнимали покрывало, открывая доступ к вздымающимся ягодицам.

Привычно податливо изгибалась спина – по мере того, как нежные поглаживания переходили в мощные сдавливания розовой прохладной мякоти. И уже разворачивалась вправо острая грудь – в ответ на шлепки. И только армейская реакция выручила – не задумываясь, ушел влево, лишь засёк неожиданный блеск. Длинный тесак чуть коснулся предплечья, а её рука уже была прижата к подушке, вспоров её и выпустив на простор облако пуха… Покачиваясь, оседали пушинки, зыркали гневно её глаза, презрительно кривились губы. И только тяжёлое прерывистое дыхание стиснутой груди нарушало тишину.

- Эх, мила-а-й. Здесь только с мёртвыми иль созданными разбираются. А с живыми – тебе в родную реальность надоть.

Рывком обернувшись, но не отпуская прижатую руку, Вэл обнаружил Аарона, раскачивающего пальцем свисающий берц.

- Могу дать три часа. Не больше. Потом выкруживай сам, браток.