Без звания. глава 11

Младший  лейтенант полиции Низкошапка Игнат Сергеевич не любил, как говорится, откладывать дела в долгий ящик. Надо – значит надо. Так учил его с детских лет дед, который полностью посвятил  себя воспитанию внука. Игнат никогда не чувствовал себя неродным, но мысли о бросившей его матери иногда приходили в его голову. Он не осуждал, мало ли какие обстоятельства вынудили её  так поступить.  Его-то жизнь сложилась хорошо,  деда он любил и уважал, отца почти не помнил, а вот бабушка навсегда осталась в его памяти – маленькая, кругленькая, с добрым, всегда улыбчивым лицом.  Анна Ивановна замечательно пела украинские песни, рассказывала ему на ночь сказки о добрых молодцах  и ежедневно молилась перед иконкой.  Дед в Бога не верил, но иконку после смерти жены не выкинул, оставив её на прежнем месте.

О том, что он «подкидыш», Игнат впервые услышал в восемь лет от своего друга – Антошки. Они тогда что-то не поделили между собой, и мальчишка в порыве злости выкрикнул ему в лицо это слово. Вечером, в тот же день, Игнат спросил у деда, кто такой подкидыш?  Старший Игнат Сергеевич, кашлянув в кулак,  серьёзно посмотрел на внука и сказал:

- Сурьёзный это разговор, Игнаша. Подрастёшь, я тебе объясню, а пока не забивай свою голову глупостями. Тебе в школе знания получать надо быть. Учителка твоя гутарит, что мог бы круглым отличником стать, тилько поднапрячься надо быть.  От меня здеся проку нет, что мои семь классов деревенской школы против нынешнего-то образования. А ты учись, сынок, учись!

Спустя три года Игнат невольно услышал разговор двух соседок, жалевших старшего Игната, которому на старости лет приходиться растить  чужого  мальчишку. Домой Игнат пришёл со слезами на глазах. Пришлось  деду всё ему рассказать.
- Я сына родного не любил так, как люблю тебя, Игнаша! Ты для меня боле, чем родной, тилько в тебе  моя жизнь. Вырастешь когда – поймёшь.  Жалею, что здесь остались мы с Аннушкой опосля смерти Серёжи, надо быть  уезжать на Украину, да как могилку сына оставишь, материнское же сердце. Ох, люди-люди!  Языком метут, как помелом. А ты вытри слёзы, Игнашка. Плохо разве нам с тобой живётся?

- Не, дед, мы с тобой хорошо живём, - растирая по лицу слёзы, сказал Игнат, - я тебя очень люблю.

Больше к этой теме они с дедом никогда не возвращались.

Игнат торопился домой, знал, что дед не сядет без него обедать, будет только чай пить  без остановки, чашку за чашкой.

- Дед, я пришёл! Голодный, как волк.

Прихрамывая на правую ногу, Игнат Сергеевич вышел в прихожую, принимая от внука пакет с продуктами.

- Полон ведь холодильник, Игнаша! Чего опять притащил? – на ходу заглядывая в содержимое пакета, ворчал по-стариковски Игнат Сергеевич.

- Чай тебе вкусный купил, да пирожков с мясом, какие в прошлый раз тебе понравились. Ну, по пути и колбаски прихватил.

- Некудыть тебе деньги тратить! Мой руки, обед стынет. Обещался раньше быть,  - уже гремел на кухне кастрюлями и тарелками старший Игнат,  - али на работе задержали?

- Да, немного задержался. Думал, что часа на два, а обошлось пятью минутами. Некогда, наверное, Соколову было, у него очередное убийство, пока ещё убийца не установлен.  Попросил помочь по линии участковых.

- Помоги, конечно! Витя Соколов – мужик стоящий.  С ним Серёжа ещё начинал работать, помню-помню я его.
 
Когда Игнат вошёл на кухню, суп уже был разлит по тарелкам, хлеб нарезан.
- Спасибо, дед! Что бы я без тебя делал?! Жил бы на одних бутербродах, - улыбнулся Игнат, присаживаясь к столу.

-  Жениться бы тебе, Игнашка, пора. Хозяйку в дом привести, вот она и будет борщи варить. А я бы внучат понянчил, пока какая-никакая, а силёнка ещё  осталась.  Жуть, как  пацанёнка хочется малого. Э! Да без разницы! Можно и девчушку. Не дожила Аннушка, не видит який гарный хлопец у нас вырос, - вздохнул Игнат Сергеевич, расправляя свои, когда-то пшеничные, а теперь седые усы.

- Скажешь тоже, дед! На ком мне жениться?  Понравилась одна девушка, а она и внимания на меня не обратила.  Вот такие пироги получаются.

Отложив в сторону ложку, Игнат Сергеевич удивлённо посмотрел на внука.

- Як это не обратила? А ты что же и отступил сразу?! Не годится это, Игнаша! Вот я, например, как увидел Нюшеньку свою, как услышал голосок её ангельский, зараз пропал. А хлопцев как возле неё крутилось! Вроде и не красавица, но было в ней что-то такое, что за душу брало и не отпускало, - пустился в воспоминания дед. – Я же год за ней ухаживал, пылиночки сдувал с ненаглядной своей, вот и заметила она меня, выделила из всех.  Опосля ещё год женихались, а потом и свадебку справили. Я деньжата копил, никакой работы не гнушался. Аннушка сиротинка была, у тётки своей – ведьмы жила. Забрал её, хату поставил сам, вот этими вот руками.  А ты говоришь! Завоевать внимание-то надоть.

Игнат улыбаясь, подал деду чашку с чаем. Он любил слушать его рассказы. Повторяемые из раза в раз, они ему не надоедали. Сейчас вдруг, внимательно присмотревшись, Игнат заметил, что дед начал немного сдавать: опустились некогда расправленные по-военному плечи, появилась сутулость,  медлительность в движениях,  правая нога беспокоит, прихрамывает бывает, а главное глаза, которые потеряли свою живость и превратились из темно-карих, почти шоколадных - в светло-коричневые, с рыжими в них точечками.
«А ведь ему ещё и семидесяти нет!» - подумал про себя Игнат.

- Спасибо, дедуль!  Кто ещё так вкусно мне приготовит, если не ты?! Пошёл я на участок,  вдруг что-нибудь узнаю интересного для Соколова.  Надежды, конечно, мало, но чем чёрт не шутит. А вдруг?

- Иди, Игнаша, иди. Старательно всех расспрашивай. Истина она ведь завсегда наверху, только присмотреться надо быть, да прислушаться, что люди гутарют.  Вот батька твой в своё время побегал, всё ногами истоптал! А вам тепереча машины дают. Как  барины разъезжаете.

- Так раньше и участки были небольшие, сорок участковых в отделе, а сейчас нас и десяти не наберётся. У отца пять домов на улице, а у меня треть города, да ещё пять деревень. Как здесь без машины? Не набегаешься!
Внук  ласково приобнял деда, слегка прижал к себе:
- Не скучай! Я постараюсь побыстрее.

Игнат уже перекрутил в голове всех своих «неблагонадежных»,  особенно тех, кто не так давно освободился из мест лишения свободы,  где  отбывал наказание за убийство.   Убиенная Таисия   Степановна проживала  на его участке,  согласно справке из паспортного стола, с ней вместе жила её дочь – двадцатисемилетняя Регина Александровна Боровская.

Поднимаясь по лестнице в квартиру Боровских, Игнат обдумывал с чего начать разговор  с дочерью главного бухгалтера. Понятно, что ей сейчас не легко будет отвечать на его вопросы, но что поделать, если время не терпит и искать надо по «горячим» следам.

Сверху  хлопнула входная дверь квартиры и по лестнице быстро-быстро застучали каблучки.  Когда Игнат поднял кверху глаза, то даже опешил в первое мгновение. Ему навстречу спускалась  Оля – та самая девушка из компании «Филистрой», о которой он только что говорил деду.

http://www.proza.ru/2016/08/08/1308