Ужин под кроватью

«УЖИН ПОД КРОВАТЬЮ»      
Петрович Злой Белорусс
      
                Это сладкое слово  -  свобода….

                _________________


     Июнь в Москве выдался в тот год необычайно жарким и солнечным, и москвичи надеялись на, как минимум, ещё два месяца такой погоды.
     Родители Петьки Журина обычно уезжали по выходным на дачу. Постоянно с ними ездил и Пётр. Возраст отца и матери приближался к шестидесяти, садовый участок, как никогда - нуждался в помощи Журина младшего. Но в эту пятницу предки ехали на дачу одни без сына. Они оставляли того, считай, на два дня и две ночи в квартире одного, у Петьки была уважительная причина - подготовка к экзаменам. Он оканчивал четвёртый курс архитектурного института. Вдобавок ко всему будущий зодчий, решив подзаработать, взял халтурку на изготовление макета из картона на метровом подрамнике для одной конторки. Так вот, сроки горели, и макет нужно было срочно доделывать, работа, практически, уже была готова.
      - Петь, чего есть то, будешь, я ж не готовила ничего... Думала с нами поедешь, - переживала перед отъездом за сына матушка. - Давай, хотя бы, денег оставлю, купишь себе поесть чего-нибудь, рубля три, хватит?..
      - Да, хватит, конечно, ма, не волнуйся, голодным не останусь, чего-нибудь схожу куплю, - успокаивал её любимый сынок, с трудом сдерживая внутри себя радость двухдневного пребывания в роли хозяина квартиры.
     Мать подозвала отца и поручила тому оставить деньги сыну.
     Дядя Саша достал кошелёк и, вынув из него три рубля, положил их на сервант. Затем, немного подумав, подмигнул сыну и добавил от своих щедрот душевных ещё рубчик. Петька улыбнулся и в ответ подмигнул отцу. Сын подсчитывал в голове итоговую наличность. Вместе с его сэкономленными деньгами выходила приличная сумма – рублей двенадцать. Чтобы понять, много это или мало, нужно провести параллель, ну скажем, по стоимости проезда на метро и сравнить её в тот момент и сейчас. Одна поездка на «подземке» в то время стоила пять копеек, на сегодняшний день она составляет уже пятьдесят рублей. Ну, что ж, по сегодняшним денежным меркам Пётр Журин обладал  суммой в 12 000 рублей, и это было очень даже неплохо.   

                _________________


     Когда за родителями закрылась входная дверь, Петя ещё немного постоял в прихожей, прислушиваясь к затихающим шагам на лестнице. Затем, он решил пройти на кухню и помахать в окно своим предкам, это была давняя традиция, махать рукой уходящим. Делая отмашку, Петька отметил про себя, что родители его ещё очень даже ничего - как всегда - бодры и веселы. У каждого из них в обеих руках было по сумке, а за спинами, как положено дачникам - рюкзаки.
     Подождав пока мать с отцом полностью скроются в листве деревьев, Пётр отошёл от окна и направился к холодильнику.
     Это был «ЗИЛ» с закруглёнными углами, надёжный и проверенный «товарищ». Петька точно знал, что у самого Леонида Ильича Брежнева был точно такой же.
     Как то, в кинотеатре, перед просмотром фильма запустили киножурнал «Новости дня» и там в одном из сюжетов Генсек посещал завод им. Лихачёва. Пётр запомнил, как, проходя по цехам с готовой продукцией Леонид Ильич, словно ребёнок, увидевший игрушку, обрадовался и проронил именно эту фразу: «…у меня дома такой же…». Пётр с гордостью вспомнил это и улыбнулся.
     Открыв дверцу и заглянув в холодильник, Петя внимательно изучил его содержимое.
     - Да - а, - протяжно выдавил из себя студент, - не густо. А, чего ты хотел, Журин?.. Либо – еда, либо – свобода.
     Свобода выглядела предпочтительнее.
     Собравшись с мыслями, Петя подошёл к тумбочке с телевизором. Телевизор «Рекорд В-312» был недавно куплен родителями за 200 рублей, размер экрана всего лишь – 400 на 300 миллиметров. Мало того, телевизор был ещё и чёрно-белого изображения.
     Журин достал из-под «ящика» газету с телевизионной программкой передач. На тот момент в Москве вещало всего четыре канала, причём, они не функционировали по ночам, как сейчас. Быстро просмотрев необходимую информацию, Журин радостно отметил - в 23-15 начнётся трансляция футбольного матча между Бразилией и Шотландией.
     Это была игра в нашей шестой группе на Чемпионате Мира по футболу, который на днях стартовал в Испании. Четыре дня назад Сборная СССР проиграла Бразильцам 1 – 2, и сегодняшний матч из Севильи, несомненно, был важен. Журин хотел, чтобы сегодня шотландцы «наказали» бразильцев.
     Петя решил срочно бежать в ближайший магазин и купить себе бутылочки три пивка к футболу и чего-нибудь пожрать. До матча оставалось четыре часа. «Времени - полно, успею и с макетом повозиться», - подумал студент, выбегая из подъезда своей пятиэтажки за продуктами. 
   
                _________________


     В магазине помимо пива Пётр купил батон белого хлеба, пакет молока и полкило сосисок. Денег у него было предостаточно, но Журин решил ими не сорить.
     - Кого удивлять, то? - вслух у прилавка мясного отдела произнёс Петя, - может в следующий раз нужнее будут.
     С этим он и вышел из магазина.
     При любых других обстоятельствах, Петька Журин обязательно кого-нибудь бы пригласил к себе в гости, ну, чтобы нескучно было. Имелся в виду, конечно же, женский персонаж. Но в этот раз Журина ждала работа и подготовка к экзаменам,  расслабляться было некогда, ну, разве что - футбол посмотреть.

                _________________


     Вернувшись домой, Петька глянул на часы, висевшие на стене. Это был «Gustav Becker», известная швейцарская марка часов. Эти часы достались Петькиному отцу, Александру Петровичу, давно, от его отчима в наследство. Стрелки циферблата показывали без десяти минут восемь вечера.
     Закинув сосиски, молоко и пиво в холодильник, Журин скинул с себя практически всё из одежды и, оставшись босиком и в одних спортивных трусах, тщательно вымыл руки и уселся за макет.
     - Так..., есть – не хочу, пить – не хочу, пиво и сосиски - под футбол, всё верно, до матча три часика смело могу работать, - пробормотал он и вставил кассету в магнитофон.
     Петька не любил работать в тишине, ему хватало безмолвия при подготовке к экзаменам, когда он заучивал наизусть огромные информационные тексты. Но сейчас, он с большим удовольствием поставил сборник хитов вечной и нестареющей группы «The Beatles». Коллектив музыкантов образовался в 1960 году. В том же самом году родился и Пётр, поэтому считал себя ровесником прославленных музыкантов.

                _________________


     За окнами было ещё достаточно светло, но Журин ощутил глубокий вечер - ему страшно захотелось есть. Он так увлёкся работой, что не заметил, как пролетело время.
     - Ну, всё, на сегодня достаточно, - сказал Петя, вставая из-за журнального столика, где он резал макет и взял курс на кухню.
     Журин вытащил из холодильника упаковку сосисок и развернул её. Сосисок оказалось ровно шесть штук.
     - Так, наверное, нужно варить все. Даже, если и не съем полностью - останутся на завтрак, - решил студент и загрузил колбасные батончики в маленькую кастрюльку. Пиво Петя решил пока не доставать, дабы то не нагрелось.
     Включив телевизор, Журин принялся обустраивать место просмотра матча.
     Сначала он вынес подрамник с макетом в родительскую спальню, с трудом протащив его через дверной проём и уложив на кровать. Вернувшись в большую комнату, Петя убрал весь свой инструмент с журнального столика и протёр поверхность стола мокрой тряпкой. Быстро, но халтурно пропылесосив пол вокруг стола, Петя придвинул к столу старое кресло, а, уж, затем, отправился на кухню за едой.
     Вода в кастрюльке обнадёживающе бурлила - сосиски «созрели». Подхватив через кухонное полотенце горячую ношу, Журин отнёс кастрюльку с сосисками в гостиную и поставил на столик. Вернувшись на кухню, Пётр извлёк из холодильника сразу две бутылки холодного «Жигулёвского», припася последнюю бутылочку на второй тайм, и вновь прогулялся до журнального стола. Переливать пиво в стакан было не в правилах Петра Александровича - градус напитка терялся, да, и вкуснее из бутылки-то. Последним, что Журин сделал, возвратившись назад, была нарезка белого хлеба. Оглядев внимательным взглядом небольшое кухонное помещение, Петя выключил свет и вышел. Оказавшись в большой комнате, он подошёл к телевизору. Пощёлкав тумблером и найдя нужный канал, Журин прибавил громкость звука. До матча оставались считанные минуты.
     Пётр Александрович уселся в кресло и приготовился получить три удовольствия сразу – от футбола, от еды и от пива. Наверное, было самое главное удовольствие - Петька чувствовал себя хозяином, он был в квартире один и мог делать всё, что ему заблагорассудится. Матч начался.

                _________________


     Резкий звонок в дверь остановил на полпути сосиску на вилке, зажатую в правой руке Петра, так и не донеся ту до Петькиного рта. Первая бутылка пива была уже открыта, и более того, из неё даже был сделан первый большой глоток.
     - Это, ещё, кто?!.. – сорвалось с языка студента.
     Засунув в кастрюлю сосиску вместе с вилкой, Петя встал и направился в прихожую.
     Глянув в дверной глазок, Журин обнаружил нечёткий образ миловидной и молодой, как ему показалось, девушки. Изображение было размытым, по причине запачканного стекла глазка и скудностью лестничного освещения.
     - Кто, там?.. - громко спросил Журин.
     - Здравствуйте, - послышался женский голос из-за двери, – а Журины, здесь живут?
     Пётр Александрович стоял в одних трусах и внимательно разглядывал гостью. В голове его бешено проносились мысли: «Кто это?.. Открывать?.. Не открывать?..  Вроде девушка, но к кому и зачем?.. Фамилию, вроде, правильно назвала, наша фамилия», - и, кашлянув для бодрости голоса, Пётр спросил:
     - Да, здесь, а что нужно то? Вы, кто?
     Девушка обрадованно продолжила:
     - Тётя Таня и дядя Саша - дома?.. Мы родственники Ваши из Сибири, Кайтановы. Проездом в Москве…
     «Это ж надо же! Только их и не хватало!..» – думал Петя. «За что мне это?!.. Нужно открывать».
     Вспомнив, что не одет, Журин громко крикнул:
     - Секундочку подождите, я щас…
     Влетев в комнату, Петька принялся судорожно искать одежду, хватаясь за разные вещи. Подобрав себе, в конечном счете, спортивные штаны и футболку, Журин быстро облачился в них, одновременно соображая - «Чего с ужином то делать?..» Делиться сосисками и пивом Петьке ни с кем не хотелось. Ну, во-первых, на всех может и не хватить, ведь родственница за дверью произнесла слово «МЫ», а сколько их там?.. Во-вторых, поздно уже. Магазин закрыт, и ни сосисок, ни, тем более, пива - не купить.
     С этими мыслями Журин нервно стал убирать всё с журнального столика.
     - И куда всё это? Пиво - холодное, сосиски – горячие… В холодильник ставить нельзя, а вдруг, придётся при них туда лезть. На балконе - места мало, да и грязно там, на пол не поставишь… Вдруг, опять-таки, выйдут туда, например, покурить. Наступить могут..., нельзя! - размышлял Пётр Александрович, О!.. - неожиданно пришло озарение, - спрячу под родительскую кровать, там точно не найдут…
     Недолго думая, Журин туда и запихнул кастрюльку с сосисками, уложив следом и бутылку пива. Затем, сбегав на кухню, он достал из холодильника последнюю бутылку, припасённую «на второй тайм» и также спрятал её под кроватью. Початое пиво Петя решил не прятать, всё равно запах есть.   
     Вернувшись в прихожую и повозившись для приличия немного с дверным замком, не глядя уже в глазок, Петя открыл дверь.

                _________________
 
 
     На лестничной площадке прямо перед его дверью гостья была уже не одна, рядом находилась целая группа людей. Помимо девушки, Пётр обнаружил пожилую женщину, седого мужчину в возрасте, крупного телосложения, и двух маленьких детей – девочку, лет девяти и мальчика - лет четырёх – пяти. Тут же была выставлена ручная кладь – несколько больших сумок и пакетов.
     «Вот тебе - на», - обречённо вздохнул Журин, - посмотрел Петя футбольчик.
     Тем не менее, с радостным видом и глазами полными счастья, Пётр запустил всю ораву родственников в квартиру и даже помог тем занести вещи.
     - Ну, давай знакомиться, - громко начал седой мужчина, - меня зовут Макар Андреевич, можно просто - дядька Макар. А ты, я так понимаю, сын Александра Петровича…, Петька?
     - Да, я - Пётр, - чуть смутившись, вступил в диалог Журин.
     - Ну-ну, а родителей, стало быть - дома нет? – продолжил Дядя Макар, - и где же они?..
     - На дачу уехали на выходные.
     - А ты за хозяина, стало быть, остался?..
     - Ну, да, вроде того…
     - Ну-ну, - выдохнув, произнёс Макар Андреевич и добавил, - знакомься, Пётр, жена моя - Клавдия Константиновна.
     - Здравствуй, Петя, - сказала женщина и протянула Журину руку. Пётр протянул свою и ответил взаимностью. Целоваться не стали.
     - А это - дочь наша – Надежда, соответственно, Макаровна, - продолжал знакомить со своим семейством седой сибиряк. – Это детишки ейные и наши с Клавой внучата – Нина и Илюша.
     Из большой комнаты донёсся голос комментатора – «Го-о-ол». Шла восемнадцатая минута первого тайма.
     - Простите, - выпалил Журин и побежал к телеку. Шотландия забила бразильцам гол. Пётр отхлебнул из горла пару глотков пива.

                _________________


     - Ну и чем занимаешься, Пётр?.. – по-хозяйски входя в большую комнату, спросил дядя Макар, - учишься, работаешь?.. – Не дожидаясь ответа, продолжил, - лет-то, тебе сколько сейчас?
     Журин, не успев ответить на один вопрос, тут же не успел ответить и на второй, потому как последовала следующая фраза сибиряка:
     - Футболом увлекаешься…, а, знаешь, я – нет. Не нравится мне, когда здоровые мужики, словно дети малые, за мячиком гоняются. Несерьёзно это. Мужик, он чего, должен делом по жизни заниматься, деньги зарабатывать, дом выстроить, семьёй обзавестись, детей нарожать и воспитать…
     Петя Журин понял, что мужику из провинции просто хочется общения, причём, тому было даже неважно, слушают его или нет. Пётр невнимательно слушал Кайтанова и думал, как бы отключить этот чрезмерно говорливый источник. Журину очень хотелось, чтобы Макар Андреевич просто заткнулся.
     Помимо нудного голоса сибиряка квартира наполнилась трескотнёй детишек. И пацан, и девчонка о чём-то без умолку голосили. Невзирая на поздний час, они носились по квартире, из гостиной на кухню, из кухни в туалет, из туалета обратно в гостиную, как чумные, и всё время чего-то требовали от матери и бабки. Журин, прикрыв дверь в родительскую спальню, попросил никого туда не заходить.
     - Выпьешь со мной за знакомство? - неожиданно предложил Макар Кайтанов, доставая из большой сумки бутылку 0.75 литра «Сибирской» водки. – Вот - «нашей» попробуй, из дома вёз.
     Он произнёс слово «нашей» так, как будто являлся владельцем собственного ликёроводочного завода, где-нибудь под Новосибирском, на котором сам лично и производил эту водку.
     - Закуска нужна?.. – нехотя, скорее, для проформы, почему-то спросил Петя, хотя понимал, что предлагать ему будет нечего. Рискнул и риск оправдался.
     - Да, у нас с собой всё есть. Клавдия, слышь, достань харчи, то! - приказным тоном потребовал Кайтанов, - мужчинам закусить надо.
     Женщина начала выгружать из пакетов и сумок еду на журнальный столик, а Пётр отправился на кухню. Он достал из навесного шкафчика четыре (на всякий случай) хрустальные рюмки и, захватив батон белого хлеба, вернулся в комнату.
     - Ты с нами то, выпьешь? - спросил у своей жены дядя Макар.
     - Ну, если так, за знакомство - одну рюмочку, - ответила супруга, разворачивая свёртки со снедью и выкладывая закуску на стол. Еды оказалось на удивление не так, уж и много. На столе появились полулитровая стеклянная банка с консервированными помидорами и огурцами, пять или шесть варёных картофелин и пару луковичных головок. Огурцы и помидоры оказались начатыми, банка была закрыта пластиковой белой крышкой. Ни сушёных пельменей, ни консервированных грибов, никакой другой мясной или рыбной закуски в сумках не оказалось.
     - Мы, вообще-то, уже поужинали, так, что только чисто символически, - сказал дядя Макар и наполнил водкой три рюмки из четырёх почти до краёв. – Надька пить не будет, она у нас водку не потребляет, ты, Пётр, знаешь, пустую посуду то, со стола убери.

                _________________


     После выпитой водки Петьке Журину ужасно захотелось мяса. Он вспомнил про свои сосиски под кроватью и, печально вздохнув, подцепил вилкой маленький скользкий помидор из банки и проглотил его.
     «На «У» начинается, под кроватью стоит и остывает», - придумал Петька на ходу загадку. «Что же это такое?.. - спросили бы все, не догадавшись. – Это ужин, - ответил бы всем Петя. – А почему под кроватью?.. - удивились бы все. – Всё очень просто - гости пришли…»
     Смеяться Пете не хотелось, ему хотелось плакать, Журину хотелось бежать, кричать и звать на помощь.
     «Ну, надо же такому случиться. Ну, что бы им приехать вчера, например, позавчера или, вообще - послезавтра. Сидели бы без меня с родителями, общались бы и пили свою «Сибирскую» водку. Так нет, именно сегодня нужно было приехать и испортить мне весь вечер, ночь, а, может быть, и весь завтрашний день», - бродили тоскливые мысли в Петькиной голове. В его желудке слышалось лёгкое урчание. 
     Журин подумал, а, что, если по-тихому пробраться в маленькую комнату, быстро залезть под кровать и быстро запихнуть в рот хотя бы одну сосиску…
     - Ну, что? Ещё по одной - за встречу? - предложил дядя Макар, наполняя рюмки.
     «Делать нечего, буду пить», - решил Журин и потянулся рукой за своей рюмкой.
     Первый тайм закончился, бразильцы уже вели в счёте 2 – 1, но Пётр Журин не смотрел футбол, его развлекали Кайтановы.

                _________________

     - С родственниками из Минска общаетесь? - обратился к Петру дядя Макар.
     Журин нехотя отвёл глаза от экрана телевизора и с тоской посмотрел на собеседника.
     - Мать с отцом общаются по телефону изредка, - ответил он и снова повернулся к экрану.
     Кайтанов, вдруг, выпрямился, посмотрел на Клавдию и, хлопнув себя по коленке, громко произнёс:
     - Слушай, Петро! А позвонить в Минск от вас можно, мы ж завтра вечером в Минск едем, к сёстрам двоюродным и брату. Пусть встретят.
     Журин небрежно указал рукой на телефонный аппарат, отрешённо повёл плечами и разрешил:
     - Звоните, только заказывать нужно и ждать.
     - А номер телефона Виктора то, у вас есть?
     - Щас гляну.
     Петя сходил в прихожую и принёс оттуда большую телефонную записную книжку, та лежала всегда на полке рядом с телефонным аппаратом. Недолго покопавшись в ней, Журин нашёл список телефонных номеров родственников из Белоруссии. Был там и номер дяди Вити, родного брата мамы Петра.
     Решили перед звонком родственникам накатить ещё по рюмочке. Клавдия сидела на стуле за столом и выходить из-за стола не собиралась. Её заявленная вначале рюмочка, мягко говоря, затянулась.
     Сделав заказ на разговор с Минском, стали ждать. На том конце провода пообещали соединить в течение часа.

                _________________

     Второй тайм футбольного матча подошёл к середине. Журин уже не глядел в телевизор, но счёт игры, время от времени, отслеживал. На шестьдесят третьей минуте бразилец Ассис увеличил разрыв до 3 – 1. Игра была сделана, и Пётр понимал, что теперь многое для нашей сборной будет решаться завтра в матче с новозеландцами, а, затем, двадцать второго июня - с Шотландцами. 
     Петины размышления прервала подошедшая Надя.
     - Пётр, мы бы хотели завтра попасть в Мавзолей Ленина. Как нам лучше это сделать?
     Петя стеклянными глазами взирал на молодую родственницу - «седьмая вода на киселе» и, вдруг, поймал себя на мысли – «А, где мальчик с девочкой, то?» Из родительской спальни доносились громкие детские голоса.
     - Макет!!!.. – резко дёрнулся Журин и буквально влетел в спальню…, но, увы…, слишком поздно…

                _________________


     Подрамник с макетом валялся на полу, а вместо него на кровати резвились маленькие разбойники. Детали макета валялись тут же рядом, бо;льшая часть которых была измята и восстановлению уже не подлежала. 
     - Что вы наделали, изверги?! - набросился на детей Журин, - а Вы то, куда смотрели, мамаша, - обратился он уже к растерянной маме Наде.
     «Мелкие» враз притихли, чувствуя свою вину, а Надежда Макаровна виноватым голосом пыталась оправдаться:
     - Простите, Петя, не уследила. Дети, наверное, подумали, что это игра какая…, а я в туалет ходила, вот и проморгала… Не сердитесь на нас. Если, что, может мы - как то деньгами компенсируем?..
     - При чём здесь деньги?! – взорвался Пётр. – Да, и к чему они?.. Как это мне может помочь?!.. Крендец, придётся всё по-новой делать…
     Журин так расстроился, что на него было жалко смотреть. Он наклонился и стал собирать с пола разрушенные части макета, а про себя нпринялся считать, до скольки получится.
     Неожиданно у себя на плече Журин ощутил чьё-то прикосновение, повернув голову, Петя увидел стоящую позади себя маленькую Нину. Её рука гладила Журина по плечу. Илюша также подошёл ближе и, склонив свою головку набок, шёпотом произнёс:
     - Простите нас, мы больше не будем.
     - А больше и не надо, - поднимаясь, изрёк Журин.
     Протащив подрамник со всем тем, что на нём осталось, Петя вынес его на балкон и прислонил к балконному ограждению. Затем он собрал отвалившиеся элементы и сложил их в пустую коробку из-под обуви. Во время этого процесса и девочка, и мальчик вертелись у Пети под ногами, пытаясь, хоть как-то, помочь безутешному горю хозяина.
 
                _________________


     Футбол закончился. Пётр так и не узнал окончательного результата матча. Шёл второй час ночи, и всем нужно было ложиться отдыхать.
     Решив устроить спальные места Клавдии Константиновны и Макара Андреевича на полу в спальне родителей, а детишек и их мамашу положить на родительской кровати, Пётр направился в тёмную комнату за постельным бельём и матрасом. Журин посчитал, что будет правильно, разместить семью Кайтановых в одной комнате.
     Подготовив всё, Петя уединился на кухне, там не было никого из гостей. Туалет и ванная были совмещены, поэтому постоянно находились запертыми изнутри. В этот момент там купала внучат Клавдия Константиновна.
     - Да, Пётр, - напомнила о себе мама Надя, войдя на кухню и, нарушив одиночество Петра, - как там с Мавзолеем?..
     - А, что с ним? - вяло, откликнулся Журин, - стоит красавец - Мавзолей! На Красной Площади и стоит!
     - Да, нет. Как нам туда попасть?..
     - А… Вы об этом… Так вас туда не пустят, там только одно место - для Вождя мирового пролетариата. Спите здесь, я уже всё постелил.
     Надежда засмеялась, оценив шутку.
     - Петь, ну, а всё же?..
     Журин уже принимал ситуацию, как «должное».
     «Если изнасилование неизбежно, нужно расслабиться и получить удовольствие», - вспомнил он крылатую фразу, вслух же сказал:
     - Если вы, действительно, хотите попасть в Мавзолей, то нужно, как можно раньше занять туда очередь. Желающих, знаете, сколько?.. Со всего Союза приезжают…, - затем, подумав, добавил, - и не только…, со всего Мира слетаются поглазеть.
     - Ну, и во сколько раньше?
     - Ну, во сколько, во сколько…, - Петя решил схитрить. Он почесал затылок для солидности своего ответа и, не без пафоса, заявил:
     - С ночи люди места в очереди занимают…
     - Да, ладно… Неужели с ночи?..
     - А вы, как хотели? Чтобы вам домой, что ли, его привезли? На хрустальном катафалке и с бантиками. Ильич – один, а вас – хренова туча. Значит, не он - к вам, а - вы к нему.
     - И, что же получается? Щас, чо ли, выезжать нужно?
     - Ну, зачем, щас?.. – смягчился Журин, - завтра…, с утра пораньше, - переведя взгляд на часы, он поправился, - сегодня уже, первой электричкой метро.
     - А во сколько у вас метро начинает работать?
     Журин на какое-то время замолчал, размышляя, а, затем, выдал:
     - Метро в Москве начинает работать с полшестого утра. Пока дойдёте до станции - минут десять уйдёт. Завтракать будете?
     - Да, нет, раз такое дело - мы, уж, в пути поедим.
     - Ну, тогда на всё-про-всё, до выхода из дома вам минут пятнадцать понадобится. Так?
     Надя задумалась, соображая.
     - Минут пятнадцать, пожалуй, нам хватит… Так, чего ж, получается - спать осталось три часа?.. Не проспать бы…
     Теперь задумался Журин. Несмотря на выпитую, практически, без закуски водку, голова его соображала хорошо. «Главное, чтобы башка - с утра не болела».
     - Пойду, заведу будильник на пять.
     С этими словами Пётр ушёл в большую комнату и, подойдя к окну, взял в руки огромный будильник с подоконника. Этот будильник Журин привёз из Одессы, ещё в 1975 году, когда с классом ездил в этот город на экскурсию. С того времени надёжный «друг-подъёмник» никогда Петю не подводил.

                _________________


     Дети долго не засыпали и перевозбуждённо галдели. Пётр лежал в одежде на диване, вслушиваясь, как мама Надя им рассказывала какую-то сказку.
     Макар Андреевич постоянно бродил через комнату из спальни на кухню и добирал «кондицию». Пару раз предложил Петьке, но Журин отказался:
     - Работы много, дядь Макар, боюсь не встану завтра, то есть уже сегодня.
     - Ну, как хочешь. Хозяин – барин. А я приму пару капель - для сна.
     Наконец, кое-как все угомонились. Петька продолжал лежать, закрыв глаза, и никак не мог уснуть. В животе его происходило непонятное движение, всё в нём урчало и булькало. Ему, по-прежнему, очень хотелось есть, но, к сожалению, все пути к еде были им самим же и отрезаны.
     Промучившись с полчаса, Петька всё же задремал.

                _________________

    
     Ровно в три ночи раздался телефонный звонок. Телефон трезвонил без умолку, звук при этом странно вибрировал. Спросонок Журину даже показалось, что звонит будильник. Петька вскочил и, подойдя к подоконнику, понял – не будильник.
     Это был заказанный телефонный разговор с Минском.
     - Аллё, кто это? – сонным голосом, выскочив в прихожую, промычал в трубку Журин.
     - Минск заказывали? - ответил женский голос в трубке, - говорите.
     Тембр голоса изменился, и Петькино ухо уловило голос дяди Вити:
     - Алло, Журины!.. Чего не спите, то?!.. Случилось чего?..
     Услышав звонок телефона, из спальни вышел дядя Макар в одних семейных трусах, а за ним, накинув на себя халат, появилась и его супруга - тётя Клава. Оба в один голос спросили:
     - Минск?!
     Пётр, не глядя на семейную пару, разговаривал со своим белорусским дядькой:
     - Это я, Петька. Всё нормально, щас, дядя Вить, трубочку передам.
     С этими словами Журин вручил телефонную трубку главе семьи Кайтановых, Макару Андреевичу, и удалился из прихожей на кухню.
     - Алло, Виктор, ты? – громко разговаривал в прихожей по телефону дядя Макар. - А, это я… Ага, Макар. Ха-ха-ха, – Кайтанов по-идиотски засмеялся в трубку. - Мы от Журиных, из Москвы. Ага. Вот заехали, навестили москвичей… Ха-ха-ха…
     На том конце, судя по всему, дядя Витя тоже что-то говорил, что-то спрашивал и что-то отвечал. Время неумолимо шло, а разговор их был ни о чём. Обычно так разговаривают какие-нибудь бабки по обычному городскому телефону, причём - тогда, когда им делать нечего. Да, ещё, обычно днём всё это происходит, а не в три часа ночи.
     - Завтра к вам выезжаем. Вечером. На поезде, – переметнув взгляд на жену, Кайтанов спросил у той, -  Клав, глянь, во сколько поезд то?
     Клавдия сорвалась с места и понеслась в спальню к сумкам. Через несколько секунд вернулась обратно. В руках у неё были билеты на поезд, паспорта и очечник с очками. Клава передала очки и билеты мужу.
     Надев очки, Кайтанов прокашлялся и прочитал:
     - Девятнадцатое июня 1982 года, поезд Москва – Минск, отправление в двадцать часов восемнадцать минут. Это мы отъезжаем во столько, а прибываем…, не знаю.
     - Да сбоку, дальше-то читай, там есть, - вклинилась шёпотом супруга.
     - Ага, нашёл, прибытие в шесть ноль девять. Утром приедем в шесть часов двадцатого июня. Ага…, ха-ха-ха, - снова послышался примитивный смех Кайтанова.
     Журин Петя сидел на кухне, слыша, волей неволей, весь разговор.
     После минут двадцати беседы ни о чём, дядя Макар решил подключить к беседе с Минском свою супругу.
     - Да, Вить, вот тут, Клава хочет с тобой поговорить. На, говори, - передал трубку жене сибиряк, - да, недолго давай, межгород всё-таки.
     Пётр не заметил, чтобы Клавдия очень-то рвалась разговаривать с Виктором, но последние слова дяди Макара, почему-то придали Пете уверенность в скором завершении дорогостоящей беседы.
     - Алё, Виктор, ты? А это я, Клава, - словно под копирку начала супруга, - Мы у Журиных, в Москве. Ага. Вот заехали, ха-ха-ха, - практически то же самое, слово в слово, повторяла Клавдия Константиновна. Даже смех у неё звучал также дебильно и дёргано, как у мужа.
     Петька подумал, если два человека похожи друг на друга, говорят и делают одно и то же, то один из них – лишний. «Кого убрать?..»
     - Завтра к вам выезжаем. Вечером. На поезде, – слышался женский голос из прихожей, - Макар, время то вам сказал?
     Петра передёрнуло.
     - А, ты, что ж, не слышала?! Глухая, да?.. Или прикидываешься!.. – в сердцах шёпотом восклицал на кухне Журин. – Полный абздюль, - выдавил Петя и поставил чайник на плиту. Было без двадцати четыре утра.
     - Теперь я понимаю, почему нигде так не любят москвичей, - продолжал тихонько разговаривать сам с собой Журин в ожидании закипания чайника.
     – Москвичи – до хрена умные и не такие, как все - не похожи на обычных животных. Москва делает из своих жителей каких-то инопланетян. А вот вся страна-то – другая. Все жители СССР – забитые зверьки, рабочие и крестьяне, которых кормят, поят, телевизор показывают и бесплатно лечат. Право на отдых, право на труд, право на имущество, право на жизнь… Хотя, наверное, кому-то может и нравиться такая жизнь. А быть умным – вредно, одно только горе от этого ума. Выгодно - быть примитивным, серым и глупым, ни во что, никогда не влезая… Опять же и управлять такими легче.
     Дверь в кухню внезапно открылась, и Петькины размышления прервал сибиряк.
     - Выпить не хочешь? - добродушно спросил дядя Макар. По видимому, початая бутылка водки не давала мужику покоя.
     - Отчего ж, выпью, - согласился Журин и полез за рюмками.

                _________________


     Будильник прозвонил ровно в пять. Журин и Кайтанов так и не легли. Клавдия Константиновна время от времени заходила к ним на кухню, прикладывалась к очередной рюмке и возвращалась обратно в спальню. Макар Андреевич также иногда выходил из кухни, периодически наведываясь в туалет.
     - Слушай, Пётр, - закупоривая бутылку «Сибирской», в которой, ещё что-то оставалось, сказал, в конце концов, дядя Макар, - это передай отцу, пусть выпьет с Татьяной по приезду за наше здоровье. - С этими словами он открыл холодильник и водрузил туда «презент».
     «Правильно, я в холодильник сосиски не ставил - подумал Журин, - точно бы умяли».
     - А чего ж у тебя в холодильнике то, пусто? – повернувшись к Петьке, спросил Макар Андреевич, - ты, чего ж, одной учёбой и святым духом питаешься?.. Ха-ха-ха, - снова послышался знакомый смех сибиряка.
     Ну, что было на это отвечать Петьке…
     - Ага, - ответил он и засмеялся, - ха-ха-ха, - копируя своего сибирского родственника.

                _________________


     Собиралась семья Кайтановых не пятнадцать минут и даже не двадцать. Минут сорок ушло у них на сборы. И это без завтрака.
     Дети привычно орали, туалет был постоянно занят. Дядя Макар успел два или три раза за это время выйти на балкон и покурить.
     Расцеловавшись в прихожей со всеми родственниками и пожелав им удачи, Петя закрыл входную дверь и, следуя обычаю Журиных - помахать на прощанье рукой, пошёл не на кухню. Пётр вышел на балкон.
     Шумной ватагой Кайтановы высыпали из подъезда и направились к метро. Пётр сверху тихо окликнул родственников:
     - Эй, сибиряки!.. Дорогу найдёте?..
     Детишки первыми услыхали Журина и радостно заголосили. Слишком громкими показались эти звуки в этот ранний час для Петра.
     «Как бы соседей не потревожить, суббота всё-таки», - подумал Журин, махнул на прощанье всем быстро рукой и, не дожидаясь реакции взрослых,  мгновенно исчез с балкона.
     Сквозь звуки пробуждающегося города Петя услышал:
     - А, ну-ка, тихо! Ччи-ичь! Я, кому сказала?! Люди спят!..
     Это был голос их мамаши, Надежды Макаровны, но сын и дочь не слушались и продолжали громко галдеть.
     «Что ж…, дети - есть дети, и ничего с этим не поделать», - резюмировал Пётр Журин.
     Не слыша более никого и ничего, не теряя ни единой секунды, Петька рванул в родительскую спальню. Он нырнул под кровать и вытащил оттуда свой вчерашний «ужин». Лёжа на полу, не вставая, без вилки, одними руками, он жадно хватал сосиски одну за другой, запихивая их себе в рот.
     Журин всё-таки один раз воспользовался вилкой, и то, лишь для того, чтобы откупорить бутылку с пивом.
     Пётр Александрович Журин ел и пил, чувствуя себя, наконец-то, счастливейшим из людей. Вот, ведь - оказывается, совсем немного и нужно человеку для счастья, чуть-чуть потерпеть...

                _________________

     P.S

     Родители приехали поздно вечером в воскресенье. По их внешнему виду было заметно, что предки «оторвались по-полной». Дышали они тяжело, скорее всего, сказывался переизбыток насыщения организма кислородом, руки их были в новых мозолях, а на пальцах, под ногтями, узкими чёрными полосками, явно проглядывала засевшая земля.
     - Ну, как ты тут без нас хозяйничал?.. – спросила матушка у сына по возвращению с дачи.
     - Нормально, ма. Как вы, то?
     - А, как мы…, устали, конечно, очень, - снимая обувь, вошёл в разговор отец, - ты же знаешь нашу мать, сама не отдохнёт и никому другому покоя не даст. Вот уж, действительно - рабочая лошадь.
     - Это, я тебе покоя не давала, что-ль? - обиделась Татьяна, - а сам, тележку с песком - одну за другой, одну за другой…
     Петя решил сменить тему разговора и спросил:
     - Ма, а, кто такие Кайтановы? Из Сибири…
     Мать, чуть опустив голову, задумчиво посмотрела на сына:
     - Какие - такие Кайтановы из Сибири?
     Пётр слегка смутился, но, затем, пояснил:
     - Макар Андреевич, Клавдия Константиновна, их дочь - Надежда Макаровна и внучата - Нина и Илья.
     - Не знаю я никаких Кайтановых..., хотя постой-ка, Макар…, - матушка как будто что-то вспомнила, - не внучатый ли это племянник нашего деда Макара, тот - точно из Сибири был. Фамилия у него, правда, была другая, Меринов, что-ль. А, чего это ты про них спрашиваешь? Случилось чего?..
     Петька не стал расстраивать родителей сразу, решив всё им рассказать позже, и на вопрос матери ответил просто:
     - Дядя Витя из Минска звонил, привет передавал, сказал, что из Сибири родственнички могут в гости к нам заехать..., проездом.
     - Когда? – спросили предки в один голос.
     - Да, ладно, расслабьтесь, - успокоил их Пётр, - всё - в прошлом. Заезжали уже…, переночевали и уехали. Водки вам тут, грамм сто оставили - в подарок, в холодильнике стоит. Макет мне разломали… Футбол не дали посмотреть… Да, пожалуй, и счёт телефонный, минут на сорок пять разговора с Минском - придётся ещё оплатить. А, в остальном, прекрасная маркиза, всё - хорошо, всё - хорошо.
     Последние строчки Пётр Журин пропел, пародируя голос и тембр Леонида Осиповича Утёсова.

                _________________
 

 июль 2016