Как меня старушка съела

     Возвращаюсь я как-то с велосипедной прогулки в самом лирическом расположении духа. Летний денек разгорается, но еще на жарко, луга – то желтые, то белые, то сиреневые – напоминают о самых смелых палитрах импрессионистов. «Медоносы лезут в носы», - в общем в голове обычный будничный винегрет из песенок, внезапных воспоминаний, глубокомысленных раздумий о погоде и о загадках природы. 
     Вот, например: если бы биологическая наука разгадала бы секрет энергетического аппарата насекомых, - ведь вот где у муравьишки мускулы? А у мухи? А ведь негодяи оводы летят напротив ветра, гонятся за мной и даже обгоняют, и притормаживают в воздухе, прежде чем усесться и куснуть за голое место. Где у них движитель? Брюхо ведь для пищи? Вот если бы биология нам открыла этот секрет, то можно было бы улучшить энергетику человека безо всяких допингов… Причем эти загадки загадывают самые гадкие – комары, клещи, оводы и мухи. Тоже вопрос – почему?
     В общем, вопросы натурфилософии всегда актуальны на лесной дорожке, что ведет к дому. Впрочем, эпические мысли возбуждаются отнюдь не только о природе. Вот вам размышлизм о человеке. Что для меня ценнее и важнее – сиюминутное блаженство парения на велике по райским кущам под Пущино, или сознание выполненного долга перед высокими инстанциями – Родиной, начальством, профессией, современностью? Миг или вечность? Внутренне ощущение безмятежного балдежа или осознание своей значительности в среде? Тут есть нюансы: по настоящему ценными мгновения становятся только тем людям, которые не  отравляют их размышлениями о вечности и всевременьи. То есть они ухитряются выключить время из координат своих жизней. Поэтому живут цельной, простой и счастливой жизнью. И жизнь становится похожей на череду мгновений, заполненных до отказа актуальным бытием, переживаниями своего полного растворения в бульоне жизни. И никаких претензий на вклад в «сокровищницу культуры», - сама жизнь, ее вечное воспроизводство и есть этот вклад. И горе тому, кто живет в трещине между мигом и вечностью, ему не дано нацело ни то, ни другое!
     Однако шишка на дороге или лужа впереди вносят коррекции, и такие сентенции уже могут не казаться такими очевидными и бесспорными. Ведь именно разорванная нить, или в другом переводе, связь времен и дает качественный всемирно-исторический культурный продукт.
     Въехал я с горки в лесок, до дома уже рукой подать. Навстречу мне поднимаются старичок со старушкой, с баклажками воды, тащат святую водичку из родничка. Дай, думаю, приколюсь. Поравнялся, сделал лицо и серьезно так их спрашиваю:
     - Скажите, пожалуйста, я так до Парижа доеду?
     Дедок аж рот раскрыл. А бабуся – мгновенно - тем же самым тоном, что и я, серьезно-озабоченным, и снисходительно-доброжелательным, - отвечает:
     - А в Париж-от так через Прончищево, милок. Проехал, езжай обратно!
     Даже не посолила.