Наброски НП 7

1. В прошлой главе мы решили попробовать на конкретных  текстах Достоевского и Пушкина разобраться в том, нет ли  действительно чего то значимого и существенного в настойчивых указаниях Достоевского на то, что творчество Пушкина может дать ключ к подлинному разрешению экзистенциального кризиса русского общества конца 19 века.Здесь важно понять прежде всего, что именно там искал сам Достоевский, а для этого придется выяснить его собственную позицию.

2.  Проблема здесь в том, что именно там, где Достоевский, человек безусловно очень умный и наблюдательный, хочет высказать наиболее важные, близкие ему и дорогие для него вещи, он начинает очень сильно переживать, переводить свой обычный неформальный, разговорный тон письма на крик и демонизировать предполагаемых противников. Этого меньше в ранних выпусках Дневника Писателя, но очень много там, где он подробно защищает свою позицию, изложенную в Пушкинской речи, то есть в августовской книжке Дневника Писателя за 1880 г.,где он опубликовал свой детальный и интересный ответ на критику Пушкинской речи Градовским.

3. В этой полемике с Градовским (также как и в последнем незадолго до смерти опубликованном выпуске Дневника Писателя за январь 1881 г.)он наконец выговаривается и в хорошем и в плохом смысле. Достается от него Европе, евреям, католичеству, протестантизму и конечно особенно русским либералам.

4. Поэтому читатель, желающий в этой полемике докопаться до того, что важно и интересно, должен набраться терпения и пробиваться через груды обвинений,ругательств, насмешек, гротескных преувеличений и апокалиптических предсказаний.

5. Но что же из того, что пишет Достоевский, имеет значение для нашей темы? Как я уже указывал в начале этой книги, центральным вопросом экзистенциального кризиса этой эпохи (не только в России, но и в Западной Европе) был вопрос о понимании ассоциации. Ассоциацию, как добровольное горизонтальное обьединение независимых индивидов, выдвинуло вперед развитие рынка. Таким образом возникла привлекательная для многих альтернатива как традиционному полувертикальному патриархально иерархическому общественному устройству, так и безличным и отчужденным, тоже полувертикальным рыночным структурам и вертикальному бюрократическому государственному порядку.

6.Возможность успешного переустройства общества на началах ассоциации (которая в той или иной мере разрабатывалась социализмом,коммунизмом,анархизмом, но также, хотя и в ином виде религиозным ассоциативизмом Мадзини и светским позитивистским либеральным ассоциативизмом Милля и Контом, с его религией человечества и т.д.) зависела от того, какое именно понимание ассоциации является истинным и оптимальным и какое из них в конечном счете возьмет верх. На чем, каким образом можно построить это новое ассоциативное общество и как оно будет выглядеть? Будет ли людям в нем хорошо или плохо? Вот ключевые вопросы, вокруг которых и развернулся спор, и Достоевский здесь имел собственное, довольно хорошо продуманное мнение.

5. В пятой главе этой книги, начиная разбор Пушкинской речи Достоевского, я цитировал его знаменитый призыв к личному самосовершенствованию и к признанию народной правды "Смирись гордый человек и т.д.". Таким образом реальная, а не мнимая и искусственная общественная ассоциация с точки зрения Достоевского должна строиться на основании личного самосовершенствования. В центре критики Градовского как раз и находится этот тезис Достоевского (который в самой Пушкинской речи не проговаривается, а лишь подразумевается, это кажущееся отсутствие общественного измерения в позиции Достоевского и создает удобную мишень для атаки Градовского).

5. Александр Дмитриевич Градовский (1841-1889)был выдающимся юристом и ученым государствоведом, одним из основоположников теории русского государственного права. Будучи консервативным либералом по политическим убеждениям он глубоко верил, что с отменой крепостного права и другими прогрессивными реформами 1860х/1870х годов Россия вступила на правильный путь и должна идти по нему не сворачивая (призывом к этому заканчивается его статья по поводу Пушкинской речи).

6. Статья Градовского написана в выдержанном, уважительном тоне, автор не скупится на комплименты в адрес речи и продемонстрированного Достоевским понимания Пушкинских произведений. Он признает значение призыва Достоевского как выражения великого личного религиозного идеала. Вместе с тем он отмечает его недостаточность.

Продолжение следует.