Незнакомец

Она безнадежно опаздывала на первую «пару». На конечной остановке скопилось огромное количество таких же, начинающих нервничать, потенциальных пассажиров. Настя вместе со всеми с надеждой вглядывалась на скрытые пеленой дождя, уходящие за поворот рельсы. Трамвая все не было.
Раскрытые шляпки зонтиков постоянно задевали друг за друга и мешали обзору. Насте приходилось приподниматься на цыпочки, чтобы не пропустить приближение самого медленного городского транспорта. Но что делать, если добраться до института можно было только на трамвае. Она с тревогой оглянулась на растущую толпу: «Сяду или нет?», и вдруг натолкнулась на чей-то взгляд.
Мужчина не просто смотрел, он наблюдал за ней. Настя смущенно отвернулась: «Где-то я его уже видела» - и тут же забыла о нем.    
Наконец-то! Испытующие человеческое терпение вагончики цвета «внимание-стоп» неторопливо развернулись на кольце, и были тут же атакованы промокшими, опаздывающими пассажирами.
Настя едва успела сложить старенький мамин зонтик, как ее буквально внесли на заднюю площадку последнего вагона. Протискиваясь к окну, нечаянно наступила кому-то на ногу:
- Извините, пожалуйста.
- Ничего страшного, такая толпа… - как бы заранее ее оправдывая, ответил приятный мужской голос.
Она благодарно улыбнулась: «Опять он. Где же я его встречала?»
Облокотившись на металлические поручни, Настя рассеянно смотрела на уползающие трамвайные рельсы, и думала, что с ее счастьем, отмечать присутствующих на лекции будут обязательно на первой полупаре, а не как обычно - на второй. Придется опять идти в деканат и объяснять, что выпадение любых осадков, судя по полному параличу городского транспорта, должно приравниваться к стихийному бедствию. Она завернула рукав куртки, посмотрела на часы и обреченно вздохнула.   
- Не волнуйтесь, может быть, еще успеете? – незнакомец явно проявлял к ней повышенный интерес.
- Вряд ли, до начала занятий осталось полчаса, а трамвай идет двадцать пять минут, и до корпуса еще добежать - с сомнением покачала головой Настя.
Мужчина стоял рядом. Портфель из дорогой кожи, правда, уже с потертыми уголками, он расположил между поручнем и оконным стеклом, рядом с ее сумкой, набитой конспектами. Черный кожаный плащ (такие только входили в моду) подчеркивал безупречную белизну кашне и оттенял красивую седину его волнистых волос.
«Интересный мужчина, правда, староват, лет сорок, наверное», - безжалостно подытожила Настя.
- А вы на каком курсе учитесь? – поинтересовался он.
- На четвертом, - и уточнила, - в «политехе».
- Где, я знаю. Мы выходим на одной остановке. Вы идете к институту, а я,  через дорогу – в больницу.
И тут Настя вспомнила. Ну, конечно, она видела это лицо, и не раз. Чаще всего не замечаешь то, что видишь каждый день: глаза просто привыкают к знакомому пейзажу за окном, пыльной серости привокзальной площади, к людям, которых встречаешь по утрам, но они так и остаются чужими и незнакомыми.
- Да, теперь припоминаю, мы иногда и садимся вместе - на кольцевой, - Настя отчего-то вся вспыхнула. Ей было неловко, что она не признала постоянного попутчика.
- Какая осень дождливая, но ничего, еще будет тепло - впереди «бабье лето», - незнакомец, видя что она стушевалась, заговорил о другом. - Это самое удивительное время. Осень приходит загадкой и исчезает, небрежно сбросив нам под ноги золотую мантию. Она, как и любовь дарит нам самое ценное -  чувство непознанного.
Он так красиво говорил о простых вещах, что и Насте захотелось не ударить в грязь лицом.
- «Ковром из осенних листьев укрыло седую траву…», - процитировала она, - я тоже очень люблю это время года. Я осенью даже чувствую себя по-другому: спокойнее, уверенней.
- Вы не очень уверены в себе? – он пристально посмотрел на нее.
- А что, очень заметно? – вопросом на вопрос ответила Настя, оглядываясь на входящих и выходящих пассажиров.
- У вас есть все, чтобы мужчины не только с восторгом смотрели вслед, но и добивались вашей благосклонности.
Ее собеседник как будто не замечал никого и говорил так, словно они находились не в битком набитом трамвае, а в уютном маленьком кафе.
- Вы, правда, так считаете? – доверительно спросила девушка.
- Ваши глаза, улыбка, то, как искренне говорите, смущаетесь. Я ведь давно к вам присматриваюсь: как общаетесь со сверстниками, глядите в окно, конспекты на ходу читаете… Вы замечательная девушка.
Незнакомец замолчал. Настя, пораженная неожиданным откровением, тоже не могла произнести ни слова. Мысли путались в ее голове. Было и приятно, и стыдно одновременно: «Да он просто смеется надо мной! Нет во мне ничего такого, что могло бы заинтересовать столь видного мужчину». Ей вдруг стало неловко за старенькие сапожки, не очень модную сумку, десятки раз ремонтированный зонтик… На их курсе многие девчонки одевались гораздо лучше Насти. Она не завидовала, но и не отказалась бы выглядеть лучше. 
- Настя, привет! – отчаянно работая локтями, к ней пробиралась Наташка с энергетического факультета.
Они были знакомы с первого курса, обе пришли записываться в институтский танцевальный кружок, которым руководил уже тогда знаменитый на весь город Моня Шустер.
Гонял он их на репетициях до седьмого пота, народные танцы – не бальные, нагрузки порой, как у спортсменов-многоборцев.
- Ты чё две последние репетицию пропустила? Моня новую композицию придумал, всех партнеров поменял. Меня с Сашкой поставил, - Наташка победно поглядела на Настю. Головная и сердечная боль всей женской части танцевального коллектива, красавчик Саша Панин, был постоянным Настиным партером.
Новость была неприятной.
- Я болела, - буркнула Настя, - ей не хотелось объясняться при постороннем человеке
- Что-то серьезное? – поинтересовался попутчик и улыбнулся, - я все-таки врач.
- Да нет, обычная ангина, мороженного с девчонками объелись.
- А вы какой врач? – стрельнула глазами быстро соображавшая Наташка.
- Хирург-травматолог. Нужна помощь? – спросил он с иронией.
- Спасибо, пока нет. У нас руки-ноги целы, правда, Настя? – хохотнула подружка, - Ой, нам же выходить! Настя, я тебя не жду, мне в дальний корпус. До свидания, - кивнула она незнакомцу.
Наташка развернулась и вновь, всех расталкивая, первая ринулась к выходу.
Мужчина помог Насте выйти из трамвая, и, задержав ее руку в своей, попрощался:
- До свидания, Настенька. И… верьте в себя.
Она посмотрела ему прямо в глаза: «Карие, как у папы», - с теплотой отметила она.
- До встречи.

                ***************
Они больше никогда не встречались.
Настя первое время все высматривала его, вглядывалась в лица пассажиров. Потом с обидой решила: «И этот оказался такой же как все… Как все». Она почему-то чувствовала себя обманутой. Перестала ходить на танцы - началась сессия,  дорога была каждая минута.
В начале второго семестра случайно в переходе между двумя институтскими корпусами, встретила Наташку. Та шла, слегка прихрамывая.
- Привет. Что с ногой?
- А ты чё, не знаешь? Я же на репетиции упала и мениск повредила. Месяц в гипсе была, неделю назад сняли. Меня в травмопунк прямо в спортивном купальнике и чешках привезли. А гипс, между прочим, твой знакомый врач накладывал.
- Какой врач? – притворившись, что не помнит, спросила Настя.
- Ну, тот, с которым ты тогда в трамвае ехала.
- Так он не знакомый, а скорее незнакомец.
- Ой, не скромничай, Настя. Он всё о тебе расспрашивал, и привет просил передать, бедный.
 - Почему бедный? – у Насти вдруг стало сухо во рту.
- Так его машина сбила. Насмерть. Мне когда гипс снимали, старшая медсестра зашла, сказала, что врач из травмопункта погиб и деньги на похороны собирала… Насть, а ты правда его не знала?
- Ты что-то напутала, Наташка, это был не он.
- Да нет же, когда он мне гипс накладывал, его к телефону позвали, я фамилию запомнила – Лунин. И медсестра его так же называла. 
- Это был не он, - упрямо повторила Настя.
Она не поверила в эту нелепую смерть ни тогда, ни спустя годы. И часто ловила себя на мысли, что ищет взглядом в толпе человека с седыми, слегка волнистыми волосами.