Самопожертвование

Что делать, если твоя девушка - безумная? Нет, это вовсе не круто. И хвастаться тут нечем. Она сошла с ума уже давно? Не помню, чтобы она вела себя так в кампании наших общих друзей. Её подруга желала мне удачи, а друг детства с облегчением вздохнул. Вот тогда то я и понял, что-то с ней откровенно не так. Я не влюблён в неё, нет. Но то, что она делает, заставило меня о ней заботится, забыть о себе, заставить себя остаться с ней ещё день-другой, вдруг она перестанет. А когда долго заботишься о ком-то, ты привыкаешь и все твои мысли уже о ней. И нигде нет спасения от неё.

Нет, так нельзя. Я хочу уйти. Но я полностью завишу от неё. Её лицо. полное слёз, её крики и мольбы... Зачем я не остался с ней в ту ночь? Почему я ушёл? Я пришёл тем же утром, но это была уже не она, куда там. Она свихнулась, точно говорю.

В то утро, когда на часах было пять минут шестого, я отпёр дверь ключами, зашёл и увидел её... Стоящую в луже крови. Своей крови. Она широко улыбалась. Бежать. Бежать, бежать, бежать. Ноги ватные, уши заложило. Я стоял с открытым ртом и ничего. Ничего я не мог сделать. В тот момент, когда в моём сознании всё замедлилось, её рука отпустила нож и он воткнулся ей в ногу. Она кричала, валяясь на полу, слёзы текли по её щекам, она улыбалась. Я стоял не шелохнувшись. Казалось, одно неловкое движение и она встанет и кинется на меня.

Она смеялась и смеялась. Я немного отошёл и решился подойти к ней. Я схватил её за плечи, сев на колени. Я смотрел на неё глазами напуганного маленького ребёнка, я я выпрашивал ответа на так и не озвученные вопросы. Я тряс её за плечи и, в слезах, я был так напуган, боже, я поцеловал её. Точнее, это был даже не поцелуй, а скорее способ заткнуть её. Она наконец замолчала. Я перестал слышать её охрипший смех. Я, таким образом, успокоил и себя, и её. Я перевезал её раны, я налил ей чай, я уложил её спать. Она постоянно благодарила, но эту тему мы больше не поднимали. Я представил, что она больна простудой, а она сыграла роль болеющей.

Так продолжалось около месяца. Я приходил с работы, обнимал и успокаивал её, я лечил её не заживающие раны. Приходил, успокаивал, лечил. Приходил, успокаивал и лечил. Я вскоре понял, что мне больно видеть её такой. Я хотел помочь.

Как-то раз я тайком записал её к психологу. Это было зимой, я одел её в свитер с длинными рукавами и джинсы, я расчёсывал её длинные мягкие волосы. Она вела себя как обычно, абсолютно адекватно. Но как только узнала, что мы едем в больницу...

Она начала выцарапывать себе глаза. Выкалывать, выдавливать. Она кричала от боли, которую причиняла себе сама. Мне приходилось вновь силой убирать её руки. Почему-то она переставала мучить себя, как только я её обнимал или целовал. Я клянусь, она становилась наиобычнейшей девушкой.

С нашей первой встречи она ни разу не  причинила мне вреда. Я привык видеть её перебинтованой и изнемогающей от боли. Дошло до того, что мне приходилось носить её из комнаты в комнату на руках. Кормить и одевать её. Я не высыпался, переживал. Сколько раз я просил её перестать?

Я кричал и плакал. Нет, я рыдал. И летел вниз с моста. Прости меня.