Глава 42. Моя волшебница

       Я при­вез Ми­ну в мес­та мо­ей мо­лодос­ти и сла­вы че­рез нес­коль­ко дней пос­ле ее бо­лез­ни, ед­ва толь­ко она нем­но­го ок­репла, ров­но для то­го, что­бы твер­до дер­жать­ся на но­гах, и ее пе­рес­тал, на­конец, му­чить жар.

       Эта на­зой­ли­вая му­ха, У­илл Миль­тон дре­без­жал что-то об опас­ности, дул­ся, крас­нел и ши­пел, но, ко­неч­но же, он не пос­мел пря­мо мне зап­ре­тить вы­вез­ти воз­люблен­ную в го­ры, по­даль­ше от Лон­до­на с его из­вечной су­ет­ли­вой грустью. Ми­на ос­лабла за это вре­мя, но ме­ня вол­ну­ет вов­се не это, а ее чер­ная мет­ка, по­явив­ша­яся не­дав­но. Это прок­лятье, не ина­че. Это знак по­яв­ле­ния сверх-спо­соб­ностей, и та­кое про­ис­хо­дит с каж­дым че­лове­ком, с ко­торым мне при­ходит­ся сбли­жать­ся. Хель­син­га зак­лей­ми­ли ро­дин­ки в ви­де крес­та, а у Ми­ны - чер­ное пят­но. Уве­рен, неч­то по­доб­ное есть и у Джейн, од­на­ко, она про­иг­но­риро­вала все мои прось­бы о встре­че и раз­го­воре. Но ес­ли ко всем ос­таль­ным я рав­но­душен, то Ми­на и ее даль­ней­шая судь­ба ме­ня прос­то уби­ва­ют. Она не дол­жна, она не мо­жет прев­ра­тить­ся в ка­кого-то монс­тра, черт по­бери, она моя неж­ная, вол­шебная, прек­расная, до­рогая, лю­бимая жен­щи­на, а не ведь­ма или еще кто-то, нет!

       Но я так же знаю – от это­го не от­вертеть­ся. Че­го я хо­тел, на что рас­счи­тывал, свя­зыва­ясь с нею? На то, что она ста­нет ис­клю­чени­ем из пра­вил, или что мне удас­тся дол­го скры­вать от нее ужас­ную прав­ду? Бо­же, ка­кие глу­пос­ти, ви­димо, ме­ня дей­стви­тель­но ос­ле­пила лю­бовь, раз уж я пос­мел рас­счи­тывать на что-то по­доб­ное. Я и без то­го чувс­твую се­бя до­нель­зя мер­зким, мне про­тивен да­же звук собс­твен­ных ша­гов. Я об­ра­тил эту ми­лую де­вуш­ку в чу­дови­ще, в монс­тра, по­доб­но­го се­бе, да­ром, что я ее не уку­сил, и мне все еще уда­ет­ся сдер­жи­вать се­бя.

       Ле­карс­тва за­кон­чи­лись, я на­писал Джейн пись­мо, по­тому как во мне все еще не гас­нет на­деж­да на то, что здра­вый смысл в ней вос­торжес­тву­ет над чувс­тва­ми, и, вый­дя на Хель­син­га, она дос­та­нет мне ле­карств. Этот гни­лой червь не мог унич­то­жить все, у не­го обя­затель­но где-то есть за­пасы, не ина­че. Ни во что дру­гое я и не по­верю ни­ког­да.

       Пос­коль­ку на­деж­ды на та­кое раз­ви­тие со­бытий, очень же­лан­ное для ме­ня, край­не ма­ло, я поп­ро­сил сво­его дав­не­го дру­га, про­вид­ца из Аф­ри­ки, отыс­кать Хель­син­га, и при­нес­ти мне его от­вра­титель­ную го­лову на блю­де, да­бы я смог ук­ра­сить ею во­рота усадь­бы. Этот сце­нарий осу­щес­твим ку­да про­ще, да и на­деж­ды на не­го силь­нее, хо­тя Аль­тур – нас­толь­ко мер­зкое чу­дови­ще, что свя­зывать­ся с ним бы­ло мо­ей пос­ледней ин­стан­ци­ей, и он бы ни за что не сог­ла­сил­ся сде­лать для ме­ня эту ра­боту, не будь он мо­им дол­жни­ком.

       Ми­ну же я ре­шил увез­ти, ед­ва толь­ко у нее по­лучи­лось до­воль­но креп­ко дер­жать­ся на но­гах. Она дол­жна уви­деть свое прош­лое, на­де­юсь, по­бывав в мес­тах, где мы сна­чала об­ре­ли свое счастье, а по­том по­теря­ли его, ей ста­нет нем­но­го лег­че.

       Боль­нее все­го от то­го, что она боль­ше ни­ког­да не ста­нет той Ми­ной, ко­торой бы­ла рань­ше. Те­перь у нее по­яви­лись эти чер­то­вы спо­соб­ности, прав­да, по­ка еще не по­нят­но, что же имен­но ей под­властно, од­на­ко, она от­ме­чена до кон­ца сво­ей жиз­ни. А я не мо­гу по­мочь ей, не мо­гу об­легчить ее участь, что­бы моя лю­бимая жен­щи­на не сош­ла с ума от то­го, че­рез что ей пред­сто­ит прой­ти. Черт, как же это тя­жело, ку­да тя­желее, чем я ду­мал, по­тому что я на­ив­но на­де­ял­ся, что ее эта участь обой­дет сто­роной.

       Она так ум­на и про­ница­тель­на, и вплот­ную приб­ли­зилась к раз­гадке мо­ей тай­ны, уве­рен, ес­ли бы не те страш­ные ис­пы­тания, че­рез ко­торые ей приш­лось са­мой прой­ти в пос­ледние дни, она бы уже на­вер­ня­ка зна­ла, что имен­но я из се­бя пред­став­ляю. Не знаю, че­го мне хо­чет­ся боль­ше – что­бы она уз­на­ла, и я из­ба­вил­ся от гру­за лжи и не­дого­ворок, что во­цари­лись меж­ду на­ми, или что­бы не зна­ла ни­ког­да, про­дол­жать ее ог­раждать от страш­ной прав­ды, ко­торую она мо­жет не при­нять ни­ког­да. Я знаю, я поч­ти уве­рен, что как толь­ко она окон­ча­тель­но об­на­ружит, кто я, уй­дет, убе­жит, сло­мя го­лову, и боль­ше я ее не уви­жу ни­ког­да.

       Она не Джейн, для ко­торой чу­дови­ща, по­доб­ные мне – обыч­ная ра­бота, и их Джейн ви­дит ку­да ча­ще, чем жи­вых лю­дей. Во­об­ще же, я край­не удив­лен, по­чему Ми­на еще не уш­ла от ме­ня, пос­ле столь­ких стен, ко­торые мы так и не су­мели раз­ру­шить.

       Се­год­ня в Лон­до­не сно­ва дождь, ну да лад­но. Мы от­прав­ля­ем­ся в путь, зай­дя в ва­гон пер­во­го клас­са, где я тут же за­казал зав­трак для Ми­ны и креп­кий ко­фе для се­бя.

       Она еще не сов­сем оп­ра­вилась пос­ле бо­лез­ни, ее ко­жа нем­но­го блед­ная, но смот­рит на ме­ня она яс­но и с улыб­кой:
       - Ты по­кажешь мне мес­та, где мы ког­да-то бы­ли счас­тли­вы, Алекс?
       - Ко­неч­но, лю­бимая. Я дол­жен был сде­лать это рань­ше, ду­маю.
       - Мне не тер­пится это уви­деть.
       - Ты влю­бишь­ся в эту кра­соту. По­том с но­выми си­лами мо­жешь прис­ту­пать к изу­чению сво­их стран­ных па­ци­ен­тов, до­рогая.
       - Я ра­да, что ты ме­ня увез, Алекс – приз­на­ет­ся она. – Мне дав­но уже ну­жен был от­дых, ес­ли чес­тно. Это та­кая страш­ная и стран­ная бо­лезнь. Врач из Си­цилии, Аль­фон­со, о ко­тором я те­бе рас­ска­зыва­ла, на­зыва­ет ее вам­пи­риз­мом, пред­став­ля­ешь?

       О, ко­неч­но, я пред­став­ляю луч­ше, чем она мо­жет по­думать. Но оз­ву­чиваю толь­ко:
       - А ты, Ми­на? Ве­ришь в су­щес­тво­вание вам­пи­ров и обо­рот­ней?
       - Нет, - мяг­ко улы­ба­ет­ся она, - как по мне, все это прос­то кра­сивые ле­ген­ды. Это слиш­ком неп­равдо­подоб­но, что­бы ве­рить. Сказ­ка ка­кая-то, но наш док­тор нас­та­ива­ет на сво­ем. И У­илл ему ве­рит, пред­став­ля­ешь? Они об­ве­шали весь мой ка­бинет чес­но­ком, и вся­кими дру­гими шту­ками, ко­торые, по их мне­нию, за­щища­ют от вам­пи­ров.

       Она звон­ко хо­хочет, от­ки­дывая го­лову на­зад, мне же хо­чет­ся толь­ко од­но­го – пе­рег­рызть глот­ку на­зой­ли­вым пок­лонни­кам мо­ей жен­щи­ны. Те­перь я на­вер­ня­ка да­же не смо­гу к две­ри ее ка­бине­та по­дой­ти, по­тому как, уве­рен, они все ок­ро­пили свя­той во­дой, и пов­сю­ду у них ви­сят рас­пя­тия про­тив не­чис­ти. Мне боль­но от то­го, что она так без­за­бот­но сме­ет­ся. Бед­ная моя Ми­на, что же бу­дет, ког­да ты по­веришь?

       Взяв ее за ру­ку, я спро­сил:
       - И все же – как прод­ви­га­ет­ся твоя ра­бота?
       - Мы с У­ил­лом аб­со­лют­но точ­но ус­та­нови­ли, что это бо­лезнь кро­ви. Сей­час про­бу­ем но­вую сы­ворот­ку, ко­торая дол­жна при­вес­ти кровь в нор­маль­ное сос­то­яние. За­ражен­ные поч­ти не спят, сон у них ка­кой-то стран­ный, по­хожий боль­ше на ле­тар­ги­чес­кий, или что-то в этом ро­де. Но я за­мети­ла, что ес­ли им вко­лоть про­тиво­вос­па­литель­ную сы­ворот­ку, то бо­лезнь слов­но бы за­сыпа­ет, ес­ли это мож­но так объ­яс­нить. Не знаю, оче­вид­но это свя­зано с тем, что на­чина­ют­ся дру­гие
про­цес­сы в кро­ви, по-дру­гому про­ис­хо­дит кро­во­об­ра­щение. Как – то так, на­вер­ное.       - Ты ста­нешь ве­ликим вра­чом, лю­бимая – улыб­нулся ей я.

       Это прав­да, и иног­да я ду­маю, Ми­не сто­ит по­казать мо­их дру­зей из Чер­но­го Ор­де­на. Мо­жет быть, она смо­жет по­мочь хо­тя бы но­во­об­ра­щен­ным вер­нуть­ся к че­лове­чес­кой жиз­ни, и тог­да это дей­стви­тель­но бу­дет но­вым сло­вом в на­уке, и кон­цом прок­ля­того Ор­де­на Дра­кона. Ко­неч­но, я бы хо­тел, что­бы она по­мог­ла мне, по­тому что ни­ког­да не же­лал быть кро­вопий­цей, но, бо­юсь, это уже не­воз­можно.

       Вы­пив чаю, Ми­на са­дит­ся ко мне на ку­шет­ку, и при­пада­ет го­ловой к мо­ему пле­чу, та­кая ма­лень­кая, неж­ная птич­ка.
       - Пос­пишь?
       - Нет, я не ус­та­ла, но мне нем­но­го хо­лод­но. Тем­пе­рату­ра нор­маль­ная, не вол­нуй­ся, я ме­рила – пре­дос­те­регая мой обес­по­ко­ен­ный воп­рос, го­ворит она. И сно­ва не­воль­но де­ла­ет мне боль­но, по­тому что уж кто-кто, а я не мо­гу ее сог­реть, как бы не меч­тал об этом. Од­на­ко, я на­киды­ваю ей на пле­чи свое паль­то.
       - Ког­да мы при­едем, я по­кажу те­бе од­но за­меча­тель­ное мес­то. Я люб­лю ту­да при­ходить, ког­да бы­ваю в род­ных кра­ях. Там очень кра­сиво, ду­маю, те­бе дол­жно пон­ра­вит­ся, ми­лая.
       - Что это? – с ин­те­ресом спра­шива­ет Ми­на, смот­ря на ме­ня.

       Наш за­мок. Наш дом, где мы бы­ли счас­тли­вы ров­но до то­го мо­мен­та, по­ка нас не ис­пе­пелил Ор­ден Дра­кона. Мер­зкий, ужас­ный, прок­ля­тый Ор­ден, сбо­рище уро­дов, ка­леча­щее все на сво­ем пу­ти. Бро­дя иног­да по не­му, уже как ту­рист, ибо, ко­неч­но же, я не мо­гу объ­яс­нить лю­дям, кто я, и что зна­чит для ме­ня это мес­то, я слов­но бы ви­жу вос­хи­титель­ную кра­соту мо­ей мо­лодос­ти, и те нес­коль­ко лет счастья с Ило­ной, по­дарен­ные мне судь­бой, единс­твен­ное, что я так силь­но це­ню за всю жизнь, пол­ную кро­ви и бо­ли, пре­датель­ства и борь­бы. Мне тя­жело на­ходит­ся в зам­ке, по­тому что я то и де­ло слы­шу ее смех, ее го­лос, и в каж­дом мил­ли­мет­ре сте­ны ищу ее от­ра­жение. Но я не мо­гу не при­ходить ту­да вся­кий раз, ког­да по­сещаю род­ную зем­лю. По­тому что ни­какая мас­ка пред­при­им­чи­вого аме­рикан­ско­го дель­ца не скро­ет мое ис­тинное ли­цо.

       - Мес­то, где Ило­на и Влад Це­пеш бы­ли счас­тли­вы од­нажды - пос­ле ко­рот­кой па­узы, от­ве­чаю я.

       Се­год­ня я так мно­го и дол­го го­ворю – о том, ка­кие прек­расные яб­ло­ки ро­дит гор­ная зем­ля на­ших пред­ков, и что я бу­ду ее ими уго­щать, о ле­сах и го­рах, о чис­тых ре­ках, в ко­торых она бу­дет ку­пать­ся, как в мо­локе, моя лю­бимая, что сог­ре­ва­ет мое ох­ла­дев­шее, за­мер­зшее сер­дце, и о слад­ких ви­ног­радни­ках, хоть ни один из них не срав­нится с мо­ей лю­бимой жен­щи­ной, с мо­ей прек­расной ле­ди, по­тому что нич­то не мо­жет быть сла­ще ее губ и мяг­че ее сос­ков. Я го­ворю так мно­го, как уже дол­го не го­ворил, а она слу­ша­ет, улы­ба­ет­ся мне и мо­им рас­ска­зам, но мол­чит, ни­чего не уточ­ня­ет и ни о чем не спра­шива­ет. Нас­тал тот ред­кий миг, ког­да мы оба за­быва­ем о на­ших тре­вогах и го­рес­тях, их и так слиш­ком, слиш­ком мно­го бы­ло и еще мно­го бу­дет, без сом­не­ния.

       - По­чему мне так у­ют­но сей­час? Буд­то бы я и не у­ез­жа­ла ни­куда из тво­ей Ва­лахии? – изум­ленно, как ди­тя, что толь­ко поз­на­ет мир, спра­шива­ет она, лас­кая мои паль­цы в сво­ей ла­дони.
       И от­вет для нее мо­жет быть толь­ко один:
       - По­тому что мы едем до­мой, лю­бовь моя.



       Здесь ку­да хо­лод­нее, чем в Лон­до­не, ко­торый хоть и дож­дли­вый, но мяг­кий по кли­мату, и Ми­на плот­нее уку­тыва­ет­ся в теп­лое паль­то. Нас встре­ча­ет мой вер­ный друг Ма­уль­тон, че­ловек, ко­торый сле­дит за ма­лень­ким охот­ничь­им до­миком, что я ку­пил лет семь на­зад толь­ко что­бы по­чаще при­ез­жать сю­да.

       - Доб­рый ве­чер, мис­тер Грей­сон и мисс Мюр­рей – он уч­ти­во скло­ня­ет­ся в по­лупок­ло­не и про­тяги­ва­ет Ми­не ру­ку, по­могая сой­ти на зем­лю. Он при­вет­лив и не­из­менно ус­лужлив, как всег­да об­ща­ет­ся весь­ма веж­ли­во. Мне нуж­но быть бла­годар­ным судь­бе, что он по­нятия не име­ет, кто я, и как выг­ля­дела Ило­на, ина­че нам бы не из­бе­жать не­лов­кости.

       Ми­на уго­дила бо­тин­ком в грязь и за­лилась ве­селым хо­хотом. Моя ви­на, нуж­но бы­ло рань­ше пре­дуп­ре­дить ее, что грязь – бе­да этих прос­то­ров. До до­му мы доб­ра­лись ве­лико­леп­но – Ма­уль­тон с на­шими че­мода­нами и я, не­сущий Ми­ну на ру­ках.

       - Моя же­на, Ма­тиль­да, при­гото­вила вам ужин, мис­тер Грей­сон и мисс Мюр­рей. Чис­тое белье в шка­фу у кро­вати, по­душ­ки мо­жете выб­рать по сво­ему вку­су там же. Бу­дут ли ка­кие-то рас­по­ряже­ния?
       - Да, Ма­уль­тон – ки­ваю я. – По­жалуй­ста, при­готовь­те нам ло­шадей на зав­тра, я хо­тел бы от­пра­вит­ся с мо­ей спут­ни­цей на кон­ную про­гул­ку. И, будь­те доб­ры, уз­най­те, впус­ка­ют ли еще в за­мок Вла­да Це­пеша, я бы хо­тел со­вер­шить эк­скур­сию.
       - Вы так ув­ле­чены ста­риной – вы­дыха­ет ста­рик. – Я ред­ко та­кое ви­жу. - Зна­ние прош­ло­го – это ору­жие в бу­дущем, Ма­уль­тон.
       - О, да. Я при­гото­вил на­пит­ки на лю­бой вкус, вы их най­де­те на кух­не, сер. Для ва­шей да­мы есть от­личный чай, мой сын при­вез его из Ин­дии, он очень аро­матен и по­лезен для сна.
       - Бла­года­рю вас, мис­тер Ма­уль­тон – уч­ти­во улы­ба­ет­ся Ми­на, и по от­ветно­му взгля­ду сво­его слу­ги, я по­нимаю, что он аб­со­лют­но по­корен ею.

      Сто­ило нам вой­ти в дом, как Ма­уль­то­на и след прос­тыл. Ми­на быс­тро сни­ма­ет с се­бя одеж­ды, пе­ре­одев­шись в до­маш­нее платье, и тут же прис­ту­па­ет го­товить чай, с лег­кой, меч­та­тель­ной улыб­кой на ли­це.

       - Ты не го­лод­на?
       - О, прос­ти, - спох­ва­тилась она и сму­щен­но улы­ба­ет­ся. – Я бу­ду чай, а ты, на­вер­ное, пред­по­чел бы по­ужи­нать?
       - Нет, у ме­ня го­лод сов­сем ино­го ха­рак­те­ра – я за­метил, как она рас­плы­ва­ет­ся в до­воль­ной улыб­ке, с лу­кавой ра­достью пос­мотрев на ме­ня. – Но чай то­же выпью с удо­воль­стви­ем.

       Ма­тиль­да нас­толь­ко ве­лико­душ­на, что ис­пекла для нас прек­расные тво­рож­ные бу­лоч­ки, ко­торые Ми­на пог­ло­ща­ет с осо­бым ап­пе­титом. Ве­село гля­дя на нее, я за­мечаю:

       - Ты зна­ешь, я обо­жаю твой здо­ровый ап­пе­тит.        - Это на­мек, что мне нуж­но пе­рес­тать мно­го есть? – хо­хочет она.
       - На­обо­рот. Жен­щи­на дол­жна есть. Она дол­жна выг­ля­деть ап­пе­тит­но для муж­чи­ны. Не по­нимаю мо­ды на эту нез­до­ровую ху­добу, ко­торая сей­час пов­сю­ду рас­простра­нилась. Аме­рикан­ки вов­се сош­ли с ума, по­меша­ны на этом.

       Ми­на от­ста­вила чаш­ку чая, и ко­кет­ли­во смот­рит на ме­ня:
       - И что же, Алекс? Я для те­бя дос­та­точ­но ап­пе­тит­на?        - Бо­лее чем.

       Она при­под­ни­ма­ет­ся, зад­ви­га­ет стул на мес­то и, вплот­ную приб­ли­зив­шись ко мне, рас­сте­гива­ет нес­коль­ко пу­говиц на платье. Гла­за ее при этом ра­дос­тно си­яют, слов­но звез­ды, а улыб­ка, оза­ря­ющая ли­цо по­хожа на хит­рую ис­корку.
       - А так, мис­тер Грей­сон?

       О, в Ми­не прос­ну­лась иг­ри­вая ко­шеч­ка? Нуж­но не упус­тить мо­мент, и мне ос­та­ет­ся толь­ко га­дать, что же моя ча­ров­ни­ца при­дума­ла для ме­ня еще? Пос­коль­ку я ни­чего не от­ве­чаю на ее соб­лазни­тель­ный при­зыв, она под­хо­дит ко мне бли­же, бе­рет за ру­ку и кла­дет мою ла­донь на свою мяг­кую грудь.

       - Так как вам та­кое, а, мис­тер Грей­сон?
       - Об­во­рожи­тель­но, мисс Мюр­рей – и, преж­де чем она ус­пе­ла опом­нить­ся, я под­ни­маю ее на ру­ки и бро­саю пря­мо на мед­вежью шку­ру у ка­мина, и под ее одоб­ри­тель­ное хи­хиканье, па­даю свер­ху. Ми­на об­ви­ва­ет ме­ня за пле­чи, ее ла­дони пу­тешес­тву­ют по мо­ей спи­не, и, це­луя ме­ня в гу­бы, в про­межут­ках она все еще слав­но хо­хочет, моя теп­лая и лас­ко­вая жен­щи­на.
       - На­валил­ся на ме­ня, как мед­ведь – в шут­ку бур­чит она, хо­тя я и не ду­мал на­вали­вать­ся, нап­ро­тив, под­нялся на лок­те, что­бы ей лег­че ды­шалось.

       Я ни­чего не от­ве­чаю ей, толь­ко лас­ко­во гла­жу неж­ное ли­цо, ру­мяные ще­ки, и ли­нию губ, при­от­кры­тых и пол­ных же­лания, а по­том, скло­нив­шись ли­цом над ее ли­цом, це­лую их.

       Ми­на по­да­ет­ся впе­ред, по­казы­вая мне, что она го­това, что же­ла­ет люб­ви так же, как и я, та­кая чувс­твен­ная и страс­тная сей­час, ее ру­ки на­ходят пу­гови­цы мо­ей ру­баш­ки и то­роп­ли­во рас­сте­гива­ют их, ста­щив ее с ме­ня, по­том она так же быс­тро рас­сте­гива­ет мол­нию на брю­ках, по­да­ет­ся впе­ред, ког­да я раз­ры­ваю на ней платье и ста­ра­юсь ста­щить вмес­те с ним со­роч­ку, и об­ви­ва­ет но­гами мои бед­ра. О, Ми­на, как ей нра­вит­ся быть со мной так, ког­да я вхо­жу в нее без пре­дуп­режде­ния и она воз­бужда­ет­ся уже во вре­мя люб­ви. Моя чувс­твен­ная, неж­ная воз­люблен­ная, моя жен­щи­на, чья ко­жа про­пита­на за­пахом яб­лок из са­дов Ва­лахии, ты все взя­ла из прош­ло­го, и да­же в люб­ви ос­та­лась столь же зап­ре­дель­но чувс­твен­ной и бес­ко­неч­но прек­расной.

       Од­ним рез­ким мощ­ным тол­чком я вхо­жу в нее, она же из­да­ет до­воль­ный ур­ча­щий стон, про­гиба­ясь по­до мною, под­став­ляя шею для по­целу­ев. Ми­лая лю­бовь моя, зна­ешь ли ты, как опас­но для ме­ня это мес­то, где так не за­щище­ны кро­хот­ные жил­ки, что я чувс­твую умо­пом­ра­читель­ный аро­мат тво­ей кро­ви и вся­кий раз, це­луя их, бо­рюсь с чу­дови­щем в се­бе? Но и сей­час я дви­га­юсь в ней, по­ка еще нес­пешно, по­качи­ва­ясь, как ко­рабль на вол­нах, гу­бами тер­зая эти слад­кие жил­ки и це­луя кро­шеч­ные ро­дин­ки на гор­ле.

       Она по­да­ет­ся бед­ра­ми впе­ред, вер­ный знак то­го, что хо­чет ус­ко­рения, и, ко­неч­но же, и это ее же­лание я ис­полню. Ох­ва­тив ла­доня­ми ее неж­ное, взвол­но­ван­ное ли­цо, я дви­га­юсь в ней так быс­тро, как толь­ко мо­гу, и она не прос­то сто­нет – нет, кри­чит в мо­их объ­ять­ях, шеп­ча что-то бес­связ­ное мне на ухо, и от­да­ва­ясь с та­ким жа­ром, слов­но бы в пос­ледний раз.

       И я уже чувс­твую приб­ли­жение это­го са­мого мо­мен­та, вон­за­юсь паль­ца­ми ей в спи­ну, и кри­чу ее имя, не в си­лах удер­жать его на кон­чи­ке язы­ка, а по­том па­даю на ее влаж­ную от по­та грудь, все еще не по­кидая ее ло­на и не спе­ша вы­пус­кать из объ­ятий.

       Ну и что, что се­год­ня все не­дол­го, за­то она со мною, а я с ней, и мы вмес­те слу­ша­ем звук дож­дя, на­чав­ше­гося толь­ко что, и бь­юще­го нам в ок­но.

       Ми­на все еще шум­но ды­шит, а ког­да ей нем­но­го уда­ет­ся ус­по­ко­ить ды­хание, кла­дет го­лову мне на пле­че и за­сыпа­ет, по­дарив мне счас­тли­вую улыб­ку.

       В ка­мине пот­рески­ва­ет огонь, мы все так же ле­жим на по­лу, и нам не­воз­можно теп­ло друг с дру­гом. И я смот­рю на нее, спя­щую, уми­рот­во­рен­но ды­шащую, смот­рю и лю­бу­юсь ею, нак­ру­чивая мяг­кие ло­коны на па­лец.

       Спи Ми­на. Спи, моя вол­шебни­ца.
       Нет ни­чего луч­ше, чем ког­да ты со мною ря­дом.