23. Хуторская чертовщина. Пути - дороги

                Анна Владимировна наставляла Викентия:
                - Запряги в тачанку выездных лошадей Кузьмы Ильича, смотри не загони их, с собой возьмешь для подстраховки Николашку Попова, ему подбери резвого коня.
                Он человек с грамотой знаком, пусть по приезду в город отправляется в почтово – телеграфную контору и по этим адресам от телеграфирует детям:
               «Ваш отец, Кузьма Ильич, скоропостижно скончался. Ждём».
      Вот текст и адреса.
                Так! Деньги! Фаина, на телеграммы выдай полтора рубля, этого будет достаточно и рублей десять лично Викентию, на не предвиденные расходы.
          Обязательно найдите уездного урядника, он из наших  из станичных, хорошо был знаком с Кузьмой Ильичом, не один раз приезжал за лошадьми, пусть поможет организовать поездку.
                Объясните, что случилось не поправимое, а бандитов нужно изловить.
            С выездом не задерживай, у полиции много дел, твоя задача быть первым и застать их на месте. 

          Анна Владимировна   давала поручения Викентию, а Арсений Павлович  прохаживаясь по помещениям здания, решил ещё осмотреть место убийства,  что его привлекло, но он задержался в коридоре у входных дверей.

          Случайно стал свидетелем разговора стоящих у порога крыльца крестьян.

          Из их разговора он уловил, что  оказывается, убийством барина в эту ночь в поместье не обошлось.

             Угнано большое количество лошадей и овец, сколько конкретно  ещё неизвестно, но урон хозяевам поместья нанесён внушительный.

                Арсений Павлович вдумчиво качнул головой и про себя сделал неутешительные выводы:
                Вот тебе раз,  вот это новость, Анна Владимировна, как я понимаю, о ней ещё ничего не знает.
             Трудно даже представить, как она на это прореагирует, как бы худого  не случилось с ней.
            Нужно к этому вопросу подойти тонко, издалека, чтобы вновь не травмировать её слабую психику. 

              Арсений Павлович появился в проёме дверей, стоявшие внизу мужики притихли, с интересом посматривали на станичного "дохтара", который не спешной походкой подошёл к ступеням крыльца, внимательно осмотрел их, затем спустился вниз и уже так не навязчиво допытывался о краже овец и лошадей.

            Но крестьяне и сами толком ничего не знали, подтвердили только, данный факт.

           - И это даже не плохо, значит     можно начать сообщение с незначительной кражи, а там дальше будет виднее,
                рассуждал Арсений Павлович.

             С появлением на крыльце Викентия, Арсений Павлович поспешил обратно в комнату барыни, свою беседу решил начать с приёма барыней успокоительных капель, чтобы затем не навязчиво подвести к факту воровства из имения овец и лошадей.
         А то ведь как бывает, выдадут  по причине своего прямого и грубого характера неприятную новость прямо в лоб,   а потом удивляются, с чего это человеку стало худо.   
                Арсений Павлович   затеял свою беседу из далека, с прекрасного рассвета за окном....               
               
                Лошади для выездов  и часть рабочих коней находились при усадьбе, всегда были под рукой, Охременко получив ответственное поручение, у крыльца взял в помощь двух мужиков, отправился в западную часть усадьбы, здесь, можно сказать в именном гараже  помещика, быстро впрягли двух резвых лошадок, оседлали коня для Николая.

              Вот только задача, где найти этого самого Николая, бродит он по полям в поисках овец. 

         Викентий решает так, осёдланного коня для Николая привязывает поводом за тачанку, выезжает из западных ворот усадьбы, под сопровождение лая псов и по дороге в сторону конюшни, заворачивает в хутор, едет он ни куда ни будь, а в город, не мешало надеть приличную одежду.

           Да и поесть в дорогу нужно что – то взять, дорога не близкая, да и с вечера не особо - то поел.

             Сборы были быстрыми, из дома отправился в поля, в надежде быстро отыскать Николая, тому придётся ехать в таком виде, в каком он есть.

             Прекрасное время октябрь, когда после праздника Покрова начинается тёплое время короткого бабьего лета.
            Куда ни посмотри, в лучах восходящего солнца всё отсвечивает золотистым оттенком.
               Воздух настолько чист, а появившаяся утренняя роса, осевшая на траве, соломе, тончайшей паутине переливается в первых лучах солнца всеми цветами радуги.
            Именно паутина, летящая под лёгким дуновением ветерка, оповещает, что наступила бабье лето с его тёплыми и солнечными днями. 
            Утренняя прохлада вскоре смениться теплом, по - летнему   жарким  станет полдень.
           Одно только жаль, что в такое прекрасное время,  произошло это ужасное и досадное событие, не вяжется такое в голове у добропорядочного человека.

             Викентий Охременко рассчитывал отыскать Николая и выбравшись на дорогу, из станицы в сторону Екатериноградской, добраться по ней до Моздока.

              Если посмотреть карту тех лет, то увидите интересную картину, примерный четырёхугольник, вершинами которого были три станицы Государственная, Прохладная, Екатироноградская и село Ростовановка.

              Соединены были по периметру прямыми просёлочными дорогами, а две другие, диагональные из Государственной в Екатериноградскую и из Ростовановки в Прохладную представляли собой Андреевский флаг.

          Пересечение дорог равноудалено как от р. Малки, так и степной речки Куры.

          Пройдёт какая – то дюжина лет и эти важные диагональные дороги исчезнут, как и сам политический строй, придут новые времена с разрушением мира насилия до основания.

                Но в данный момент тачанка помещика Мамкина колесила по полям, где озимые хлеба радовали зеленцой пробившихся ростков, гарантия будущего урожая.

             Зная, где примерно искать Попова, Викентий прокатился вдоль полей, не далеко от канала прозванного в народе «Неволька», встретил Николая с группой хуторских мужиков.

          - Николашка!
                - Давай сюда!
                - Барыня приказала ехать в Моздок.


         Подбежавший Николай сделал удивлённое лицо, затем опустил голову, посмотрел на свои босые ноги, на заплатанные холщовые штаны, на выгоревшую под солнцем и пропитанную потом рубаху:
                -  Вот так ехать в город?

              -  Время в обрез, спешить нужно!

                - Сам главное вырядился, а Колька Попов поедет как сандудай.

                - Поговори у меня ещё!
                Пригрозил кучер.
               - Влезай в тачанку и так опаздываем.
               
                - Барин наш, царство ему небесное, никогда пижоном не был, не брезговал, запросто надевал крестьянскую рубаху да холщовые штаны, подвернёт штанины и босиком бродил до самых заморозков.
                Погоняя лошадей, говорил Викентий

          - Это он при своих наряжался в богатые одежды, а с нами крестьянами запросто, ходил и за плугом.

            - Так он же этот самый был?
                - Революционер деревни!
                - Толстовец!
               раскинув руки на спинке заднего мягкого кожаного сиденья, закинув ногу за ногу, откинувшись назад, сидел довольный Николай.

          С этого места он смотрел на окружающий мир глазами зажиточного богатея:
                - Эх, Векеша хорошо!

                - Что хорошо?

                -  Хорошо говорю быть богатым.

                - А кто говорит, что плохо?

                -  Дураки, наверно?

                - Эй? Кучер!
                - Ну - ка давай прокати с ветерком
                и Николай закатился весёлым смехом.

           Тачанка пылила по дороге, рядом бежал привязанный за повод конь.

           - Эка жаль, что меня не видят хуторские мужики, полопались бы от зависти.

           Вдали показалась станица, когда – то в недалёком прошлом, столица Кавказа.

11 июль 2016 г.